Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Концепция естественного человека
1.1. Образ крестьянина в русской классической литературе 16
1.2. Доминанты художественной картины мира деревенской прозы 35
1.3. Природные начала в героях В.Астафьева, В.Белова и В.Распутина 63
Глава вторая. Концепция праведничества
2.1. Духовно-нравственные координаты героя деревенской прозы 88
2.2. Женские образы в прозе В. Астафьева, Ф.Абрамова, В.Белова, В.Распутина, В.Шукшина 114
Глава третья. Концепция маргинальности
3.1. Образ Чудика в прозе В.Шукшина 137
3.2. «Межедомки», «обсевки», «архаровцы»: образ человека, оторвавшегося от родной среды, в творчестве В.Астафьева, Ф.Абрамова, В.Белова, В.Распутина 164
Заключение 18
Список использованной литературы ...191
- Образ крестьянина в русской классической литературе
- Доминанты художественной картины мира деревенской прозы
- Духовно-нравственные координаты героя деревенской прозы
- Образ Чудика в прозе В.Шукшина
Введение к работе
Уникальным явлением русской культуры второй половины XX столетия по праву считается деревенская проза, объединяющая таких самобытных художников, как Ф.Абрамов, В.Астафьев, В.Белов, В.Распутин, В.Шукшин. Приход в литературу плеяды талантливых писателей совпал с драматическим периодом национальной истории, получившей название «раскрестьянивание»: крестьянская Россия с характерной философией, эстетикой, формой труда и быта безвозвратно исчезала, за долгие годы «раскулачивания», сталинских репрессий, уничтожения «неперспективных» деревень сами понятия «крестьянство» и «деревня» вытеснялись из национального самосознания. Деревенская проза взывает к «реабилитации крестьянства» (термин А.Солженицына), к возрождению крестьянско-земледельческого самосознания как первоосновы возрождения России. Тревога за дорогой сердцу мир русской деревни, трагическое осознание национального раскола и грядущей катастрофы соединяются в произведениях «деревенщиков» 1960 - 80-х годов с прославлением незыблемых, вековечные основы народной жизни, духовно-нравственных традиций крестьянского мира.
Деревенская проза, по мысли А.Ю.Большаковой, явление не тематического, а сущностного порядка, и «эта сущность выявляется не столько на уровне образа героя или повествователя, сколько на уровне эстетического идеала.. .сформировавшегося на основе крестьянского мироощущения и мировоззрения в его мирной, общечеловеческой сути... и связанного с самой широкой мировой культурой» [41, 33]. Необходимость исследования русской деревенской прозы связана прежде всего с угрозой исчезновения памяти о своем историческом прошлом у славянских народов и угрозой забвения общечеловеческих праоснов в современном мире.
В литературоведении и критике с самого начала зарождения деревенской прозы неустанно велись дискуссии о сути этого явления, иллюстрирующие многосторонность и неисчерпаемости литературного феномена деревенской прозы.
Первоначально термин «деревенская проза» объединял сельскую публицистику 1950-х В.Овечкина («Районные будни», 1952 - 1956), Е.Дороша («Деревенский дневник», 1956 - 1973), произведения В.Тендрякова («Падение Ивана Чупрова», 1953), А.Калинина («На среднем уровне», 1954), С.Воронина («Ненужная слава», 1955), С.Антонова («Дело было в Пенькове», 1956), А.Яшина («Рычаги», 1956), предваряющие появление собственно деревенской прозы, началом которой по праву считается «Матренин двор» А.И.Солженицына (1959, опубл. 1963), «Братья и сестры» Ф.Абрамова (1958), первые рассказы «Последнего поклона» В.Астафьева, «На Иртыше» С.Залыгина (1964), «Привычное дело» В.Белова (1966). В середине 60-х годов термин «деревенская проза» активно обсуждается, ему ищут синонимы и аналоги: «сельская тема», «памятливая литература», «литература прощания» (С.Залыгин), «традиционная литература» (Ю.Селезнев), «лирическая проза» (А.Клитко), «проза о деревне» (Ф. Кузнецов), «тема крестьянства и деревни в советской прозе» (Л.Теракопян, Г.Цветов), а в 80-е годы появляется название «русская советская социально - философская проза» (А.Лапченко), «экологическая проза» или «экологическая тема в современной литературе» (В.Сурганов), нашедшее свое отражение во многих учебниках и методических пособиях. Но все эти заменители мало что уточняли или улучшали. Термин закрепился, обозначая не только тему, но и проблематику, и художественно -стилевое явление.
С именами В.Астафьева и В.Распутина, творчество которых ознаменовало новый этап в становлении деревенской прозы, связано возникновение термина «новая деревенская проза». Старуха Анна из «Последнего срока» В.Распутина, бабушка Катерина Петровна из «Последнего поклона» В.Астафьева побудили критику сделать вывод о новом
духовном содержании деревенской прозы конца 1960 - начала 1970-х годов. Уже в начале 1960-х годов деревенская проза стала безотчетно противостоять литературе городской. Деревня привлекала писателей не только своими социально - экономическими проблемами, но и как воплощение нравственной, бытовой, эстетической традиции народной жизни. Исходным моментом в деревенской прозе становится характер, человеческая личность в ее взаимоотношениях с исконными нравственными традициями народной жизни, с тем многообразным новым, что несет с собой прогресс, урбанизация и ее последствия. Нравственные следствия этой закономерной встречи традиций с новыми веяниями жизни стали объектом пристальнейшего художественного исследования. В целом в 1970-х годах деревенская проза рассматривается как преодолевшая узость прикладного, остросоциального деревенского очерка 1950-х годов и в русле лучших традиций реалистической школы утверждающая высокое нравственное достоинство личности человека, крестьянина, непреходящую ценность его духовного опыта.
В 1970 - 1990-е годы в отношении деревенской прозы родился новый термин - «онтологическая проза» (Г.Белая, А.Большакова). «Проникновение в метафизические сферы бытия ... особенности поэтики -отображать субстанциальные признаки времени, аскетизм мышления, процессы ментальных сдвигов» [77, 216] позволяют, по мнению И.С.Грациановой, рассматривать деревенскую прозу как онтологическую. В конце 90-х возникло определение «натурфилософской прозы» (А.И.Смирнова), оригинальность которой определяется образом «самоценной природы» и ориентацией на мифопозтическую традицию. Однако, несмотря на применение этого термина, старое название - «деревенская проза» -вытеснило все последующие и было окончательно закреплено на правах рабочего.
Деревенская проза и творчество крупнейших ее представителей стали предметом исследования с середины 1960-х годов не только в отечественном, но и в зарубежном литературоведении.
О ней написано немало монографий (Hosking G. The Russian peasant rediscovered "Village Prose" (1973), ЛЛ.Теракопян «Пафос преобразования. Тема деревни в прозе 50 - 70-х г.г.» (1978), В.А.Сурганов «Человек на земле. Тема деревни в русской современной прозе 50 - 70-х г.г.» (1981), А.Ф.Лапченко «Человек и земля в русской социально-философской прозе 70-х годов: В.Распутин, В.Астафьев» (1985), Gillespie D. Valentin Rasputin and Soviet Village Prose (1986), Ф.Ф.Кузнецов «Кровная связь: Судьбы деревни в советской прозе» (1987), Porter. R. Four Contemporary Russian writers (1989), Т.Никонова «Прощание: Размышления над страницами «деревенской прозы»» (1990), В.А.Недзвецкий, В.В.Филиппов «Русская «деревенская проза»» (1999), Parthe К. Russian village prose in paraliterary space (2000), А.Ю.Большакова «Русская деревенская проза XX века» (2002) и др.), а также огромное количество статей.
Наибольший интерес исследователей привлекает творчество В.Белова, В.Распутина, В.Астафьева, В.Шукшина. Художественное наследие этих авторов исследовано в работах И.Золотусского, И.Дедкова, Ю.Селезнева (о В.Белове), С.Семеновой, Н.Тендитник, Н.Котенко, Н.Яновского (о В.Распутине), А.Макарова, В.Курбатова, Л.Ершова, А.Ланщикова, А.Лапченко, Т.Вахитовой (об В.Астафьеве), В.Коробова, Л.Емельянова, В.Апухтиной, В.Горна (о В.Шукшине). Внимание исследователей акцентируется на духовно-нравственном аспекте произведений, эстетических принципах художников и их новаторстве.
Важнейшее значение в изучении деревенской прозы имеют работы Е.Вертлиба «Василий Шукшин и русское духовное возрождение» (1990) и В.Сигова «Русская идея В. М. Шукшина» (1999), в которых содержится исследование актуальных аспектов проблемы народного характера и национальной судьбы - драматический национальный раскол и духовное воскресение человека. Тем не менее в целом в 1990-е годы наблюдается угасание интереса к деревенской прозе как предмету познанному, исчерпавшему себя, многим она кажется всего лишь прозой о сельской жизни,
а ее духовно-нравстенные ориентиры (земля, традиция, нравственность), к сожалению, объявлены не соответствующими динамичной современности (А.Проханов, В.Коваленко, Б.Анашенков).
Исследовательский интерес к проблемам деревенской прозы постепенно возобновляется, о чем свидетельствует обилие диссертационных работ по творчеству В.Астафьева, В.Белова, В.Распутина, В.Шукшина последнего времени1. Немаловажную роль в этом процессе сыграли работы А.КХБолынаковой (Деревня как архетип: От Пушкина до Солженицына. - М, 1999; Нация и менталитет: Феномен «деревенской прозы» XX века. - М: Комитет по телекоммуникациям и средствам массовой информации Правительства Москвы, 2000; Русская деревенская проза XX века- Шумен: Аксиос, 2002). Исследователь впервые рассматривает феномен деревенской прозы как разноплановое явление и применяет комплексный подход к изучению проблем, связанных с художественным наследием ее авторов.
В целом усилиями ученых достигнуты значительные результаты в следующих направлениях исследований: анализ духовно - нравственной проблематики творчества писателей-«деревенщиков»; изучение проблемы народного характера и национальной судьбы; осмысление творческого наследия писателей деревенской в контексте концепции литературного архетипа; исследование онтологической поэтики произведений; рассмотрение образной системы произведений деревенской прозы и разработка типологии
См.: Левашова О,Г. Шукшинский герой и традиции русской литературы XIX в.: Достоевский и Толстой. -Дисс, ... докт. фил. н. - Барнаул, 2003; Попова И.В. Национально-поэтический контекст прозы В.Распутина 1980 - 90-х годов. - Дисс. ... канд. фил. н. - Тамбов, 2003; Грацианова И. С. Концепто-сфера и архетипическое пространство русской онтологической прозы последней четверти XX столетия. - Дисс. ... канд. фил. н. - Краснодар, 2004; Гончаров П.А. Творчество В.Астафьева в контексте русской прозы 2-Й половины XX века. - Дисс. ... докт. фил. н. - Тамбов, 2004; Гришенкова Г.Ф. Проблема русского национального характера в творчестве В.Распутина.-Дисс. ... канд. фил. н. -Тюмень, 2004; Кржижановский Н.Н. Художественная реализация категории соборности в «малой» прозе В. Белова 60 - 90-х г.г. XX а. -Диссертация канд. фил. н. - Краснодар, 2004; Леонтьев Э.П. Проблема автора и читателя в прозе и публицистике Шукшина. - Дисс. ... канд. фил. н. - Рубцовск, 2004; Широкова Л.В. Проза В.И. Белова в контексте русской литературы 80 - 90-х годов XX века. - Дисс. ... канд. фил. н. - Вологда, 2004; СоловьеваЕ.В. Художественное воплощение духовно-религиозной проблематики в произведениях В. Распутина. - Диссертация канд. фил. н. - М., 2005; Чеканникова И.М. Русская деревенская проза в англоамериканской славистике. Дисс. ,.. канд. фил. н. - Томск, 2005; Соколова Л.В. Духовно-нравственные искания писателей - традиционалистов 2-й половины XX в.: В. Шукшин, В. Распутин, В. Белов, В. Астафьев. - Диссертация ... докт. филолог, наук.. - СПб,, 2005; Ходченкова И.В.Проблема русского характера в публицистике, повестях и рассказах В.Распутина.-Дисс.... канд. фил. н. - Тверь, 2006.
персонажей в творчестве отдельных ее представителей; выявление русской классической традиции в прозе о деревне 60 -80-х годов и др.. Таким образом, деревенская проза во многих отношениях является изученной. Однако вопрос о концепции человека в деревенской прозе нуждается в уточнении и систематизации.
«Литературоведение, - по верному замечанию С.А.Мартьяновой, -на исходе XX в. и накануне XXI в. нуждается в разработке понятий и категорий, отвечающих гуманитарной специфике нашей науки и специфике художественного произведения. Деперсонализация, дегуманизация различных сфер человеческой деятельности - горчайшие итоги XX столетия ... в теории литературы это выразилось в концепциях, обезличивающих художественное творчество («смерть автора», «текст без берегов», «человек без свойств»)» [168, 22]. Необходимость противодействия дегуманизирующей тенденции связана с лучшими традициями отечественного литературоведения, русской философской критики, направленных на активное освоение духовной и личностной проблематики художественных произведений, определяет своевременность предпринятого исследования.
Выбор направления исследования обусловлен тем, что «концепция человека» есть та универсальная эстетическая категория, позволяющая проследить общие тенденции творчества различных авторов деревенской прозы.
Потребностью актуализации важнейших аспектов деревенской прозы объясняется выбор в качестве объекта анализа произведений В.Астафьева, Ф.Абрамова, В.Белова, В.Распутина, В.Шукшина, сформировавшихся в ее русле, и, по определению Л.В.Соколовой, «качественно трансформировавших» [237, 12] облик деревенской прозы обращением к художественному исследованию глубинных ценностей народной жизни перед лицом роковой для крестьянского мира исторической ситуации. В литературном наследии именно этих писателей, осмыслявших образ русской деревни переломного периода, отразился сложнейший процесс
духовно-нравственных, культурно-философских исканий, несомненно, обогативший представления о сущности человека и специфике национального характера.
Обозначенный хронологический период интересен, во-первых, как общепризнанная эпоха расцвета деревенской прозы. Во-вторых, произведения указанных авторов, написанные и изданные в период 1960 - 1980-х годов, отличает целостная концепция мира и человека, некая типологическая общность в изображении персонажей, которая позднее разрушается: изменяется тип героя, усиливается индивидуальная специфика воплощения народно-национального характера каждым из художников, исчезают понятия «Дома-Деревни», «соборности» и «роевости», - и начинается новый этап в развитии деревенской прозы.
Объектом данного исследования является деревенская проза 1960-80-х годов, представленная произведениями В.Астафьева, Ф.Абрамова, В.Белова, В.Распутина, В.Шукшина.
Предметом исследования следует считать концепцию человека в рассказах, повестях, романах указанных писателей.
Специальное изучение художественных концепций человека в литературоведении обращено преимущественно к литературе последних лет. Однако необходимо сказать об огромном значении тех работ широкого историко-литературного или теоретического плана, которые поставили у нас вопрос о художественной концепции человека в литературе. Это труды М.М.Бахтина («Проблемы поэтики Достоевского» (1963); «Эстетика словесного творчества» (1979)), Д.С.Лихачева («Человек в литературе Древней Руси» (1970)), В.П.Адриановой - Перетц («Человек в учительной литературе Древней Руси» (1972); В.Тимофеевой («Пути художественного исследования личности» (1975)), Л.Гинзбург («О литературном герое» (1979), «Литература в поисках реальности» (1987)) и др. Среди работ последнего времени самой значительной является монография Л.А.Колобаевой «Концепция личности в русской литературе XIX - XX вв.» (1990).
К настоящему времени имеются продуктивные результаты исследований типологии героев деревенской прозы и концепции личности в русской литературе конца XX века.
Т.А.Лопухина-Родзянко, анализируя творческий путь
А.И.Солженицына предпринимает попытку классифицировать героев по их близости - отдаленности от праведной жизни (праведники и отошедшие от праведности). Такая типология встречается очень часто в отношении героев В.Распутина (монографии Н.Котенко, КС.Тендитник).
А.Ю.Большакова предлагает типологию героев, в которой «хранители древностей» противопоставлены «вольным людям» (типа Егора Прокудина а «Калине красной» В.Шукшина, во многом живущего «наперекор общепринятым нормам, вразрез с традиционными крестьянскими устоями» [44, 18]). Неотъемлемой частью художественного произведения исследователь считает типологию автора, позволяющую выделить повествователя, зримого участника и наблюдателя событий, а также рассказчика бытийно-философского типа, героя мировой истории, с высоты общечеловеческих нравственно-эстетических ценностей оценивающего все происходящее. В целом в своих работах литературовед оперирует исключительно понятиями «герой» и «образ».
Типология героев, представленная в книге В.М.Пронягина «Художественное постижение русской соборности в прозе второй половины XX века. Философско-эстетические очерки», основывается на идее соборно-хорового единения людей. В монографии представлены следующие типы личности в произведениях второй половины XX века: сакрально -исторические (способные выходить за пределы своего собственного Я, отдавать себя Богу, играющие заметную роль в истории государства), профанно-исторические (наделенные системой отрицательных качеств, в том числе и жаждой власти), профанные (противоречивые личности с неординарными творческими способностями), синкретические (гармонично сочетающие все лучшие качества).
Автор книги «Художественная концепция личности в русской и русскоязычной литературе XX века» Ю.М.Павлов делит личности на три категории: православные, амбивалентные и эгоцентричные. Данная типология основывается на совокупности многих критериев, главными среди которых являются религия и нравственность. Автор - исследователь не без оснований претендует на универсальный характер предложенной классификации, т. к. она отражает национальное своеобразие русского человека и применима ко всем героям русской литературы.
В диссертационных исследованиях последнего времени наблюдается устойчивый интерес к проблеме концепции личности на материале произведений отдельных представителей деревенской прозы.
Н.Н.Кржижановский утверждает, что типология героев в «малой» прозе В.Белова отвечает православному миропониманию автора и реализуется в трех основных разновидностях: соборный, внесоборный и амбивалентный. Соборный тип (Дарья, «Такая война»; Степан Михайлович Гудков, «Скакал казак»; Мария, «На Ростанном холме») характеризует христианская любовь к ближним, выражающая в способности к самопожертвованию. Ему противопоставлен внесоборный, для которого характерно «абсолютное неприятие нравственных ценностей соборного типа: отсутствие любви к ближним, способности прощать и терпеливо переносить страдания эгоцентризм и в целом - оторванность от русского коренного народного восприятия жизни» [135, 90], к этому типу автор относит Пашу Неуступова («Такая была война», Бессонова («Скакал казак»), Ивана Андреевича («Новострой»). Признаки соборного и несоборного типа личности соединяются в характере амбивалентном (Зорин из повести «Воспитание по доктору Споку», Иван Африканович из «Привычного дела» и герой рассказа «Весна» Иван Тимофеевич). Отдельно выделяет автор-исследователь образ -коллектив, получивший, по его словам, в рассказах В. Белова простонародное название «бабы» [135, 88].
Автор диссертационного исследования концепции личности в
творчестве В.Распутина 1990 - 2000-х годов, Е.С.Гапон подходит к анализу концепции личности с позиции духовно-нравственной традиции и выделяет в прозе писателя христианский, амбивалентный и эгоцентрический тип личности. В своем анализе автор использует только один критерий -православное содержание личности, близость - отдаленность ее народно-христианских ценностей, что приемлемо для художественного мира В. Распутина, однако такая типология не может быть применена к деревенской прозе в целом.
Односторонний подход к классификации персонажей, приоритет христианских ценностей в разработке типологии героев, отсутствие комплексного исследования концепции человека в деревенской прозе определяют насущную необходимость обращения к данной проблеме.
Актуальность диссертации определяется назревшей
необходимостью специального, системного исследования художественной концепции человека в деревенской прозе 1960 - 1980-х годов.
Основная цель диссертации - выявление единой концепции человека в деревенской прозе 1960 - 1980-х годов XX века.
В соответствии с поставленной целью задачами исследования является;
установление основных типов, в которых реализована концепция человека в деревенской прозе 1960 - 80-х годов;
определение главного (ведущего) героя;
выявление полярных координат в художественном воплощении человека.
Материалом для реализации перечисленных задач послужили художественные тексты самых ярких и значительных представителей деревенской прозы - Ф.Абрамова, В.Астафьева, В.Белова, В.Распутина, В.Шукшина, а также интервью, выступления, статьи самих писателей, рецензии и работы критиков и литературоведов.
Методология и методика работы обусловлена спецификой предмета
исследования. Методологической и теоретической базой реферируемого исследования являются работы ведущих литературоведов, критиков и философов: Д.С.Лихачева, М.М.Бахтина, В.В.Кожинова, С.Бочарова, Ю.И.Селезнева, а также философов С.Н.Булгакова, В.Н.Пронягина, а также труды Л.А-Колобаевой, Ю.М.Павлова, в которых представлена методология анализа художественной концепции личности, ориентирующая на возможности и перспективы дальнейшей разработки данной проблемы.
В работе применяются принципы сравнительного анализа художественных произведений в тесном взаимодействии с историко-литературным, сравнительно-типологическим, системно-структурным методами исследования.
Научная новизна диссертации заключается в том, что концепция человека рассматривается на основе целостной парадигмы, включающей векторные доминанты воплощения персонажей, типологию героев, осмысление русского национального характера, структурные составляющие личности. В работе содержится опыт анализа концепции личности в деревенской прозе в соотношении с кризисными, узловыми этапами общественного развития страны в XX столетии. В произведениях Ф.Абрамова, В.Астафьева, В.Белова, В.Распутина, В.Шукшина 1960 - 80-х годов концепция человека исследуется с точки зрения внутреннего единства поэтики и функционирования в историко-литературном процессе. Прозаическое наследие деревенщиков рассматривается в контексте «угасания» старой деревенской прозы (1960 - 80-х годов) и появления произведений новой прозы о деревне (конца XX столетия).
Теоретическое значение диссертации заключается в том, что данные, полученные в результате исследования, способствуют углубленному пониманию деревенской прозы как единого историко-литературного феномена и дифференцируют представления о концепции личности в русской литературе.
На защиту выносятся следующие положения:
в произведениях Ф.Абрамова, В.Астафьева, В.Белова, В.Распутина, ВЛІукшина 1960 - 1980-х годов имеется единая концепция человека, которая реализуется в трех основных типах: естественный человек, праведный, маргинальный;
человек изображается как некая целостность, определяемая совокупностью относительно устойчивых характеристик, важнейшими среди которых являются: генетически-родовые («коллективные представления», информационная память, апперцептивное поведение, родовое сознание), физико-психологические (возрастные, полоролевые) особенности, индивидуальные качества и задатки, духовные потребности;
концепция человека в деревенской прозе задается мирообразами Дома-Деревни, слитностью человека с природой и землей, сопричастностью к роду, соборностью и роевостью;
в развитии деревенской прозы от 60-х к 80-м годам XX века наблюдается тенденция к редуцированию: образы естественного человека, праведника, чудика замещаются «обсевками», «межедомками», «архаровцами», «выламывающимися» из деревенского хронотопа;
концепция человека проецируется на проблему русского национального характера.
Практическая значимость работы. Положения и выводы диссертации могут послужить основанием для дальнейшей научной работы по изучению деревенской прозы. Выбранная тема открывает новые перспективы в исследовании актуальной проблемы - духовно-нравственный поиск деревенской прозы в контексте русской литературы XX столетия. Материалы диссертации могут быть использованы в системе общих курсов теории и истории русской литературы, спецкурсах, спецсеминарах, посвященных изучению указанного периода, а также при составлении
методических рекомендаций и учебных пособий по изучению литературы XX столетия.
Апробация диссертации велась на протяжении четырёх лет исследовательской работы по данной теме. Её ход и результаты регулярно излагались в докладах на конференциях (межрегиональная научно-практическая конференция «Роль гуманитарных наук в системе социального образования» в 2004 г., межвузовская конференция «Через высшее образование к профессионализму» в 2006 г.), в публикациях, а также в процессе проведения занятий по спецкурсу «Русская литература XX века». Диссертация обсуждалась на кафедре русской литературы XX века БГУ.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.
Образ крестьянина в русской классической литературе
«Тема крестьянства, его исторических судеб была, по праву, центральной в жизни России XIX века, а, следовательно, и в русской литературе. Она развивалась, все нарастая от десятилетия к десятилетию, и, обусловленная социально-политическими предпосылками, углублялась по мере общей демократизации литературы» [222, 3]. Крестьянский вопрос В.Г.Белинский считал коренным, стержневым вопросом русской действительности, а следовательно, и русской литературы, так как русский писатель не отделяет себя и свое творчество от судьбы страны, нужд и чаяний многострадального народа.
Теоретической основой русского искусства XIX в., эстетическим критерием и определяющим качеством литературы является учение о народности и реализме. Учение о народности В.Г.Белинский провозгласил «высшим критериумом, пробным камнем достоинства всякого поэтического произведения» [31, 289]. Критик усматривал народность в способности писателя понимать национальный характер, его черты как свойство личности, индивидуальной в своей типичности и вместе с тем типичной в индивидуальном своеобразии. В дальнейшем о народности сложилось представление как мере глубины и адекватности отражения в художественном произведении облика и миросозерцания народа.
Борьба за новое содержание литературы, в которой реалистическая тенденция решительно вытеснила «фальшивую идеализацию действительности» или «риторику» (В.Г.Белинский) и принцип народности определили природу и характер русской литературы XIX века. Воплотить в своем слове общенародные чаяния, идеалы, устремления, общенародные представления через творческое Я автора, способное видеть мир «глазами всего народа» - наивысшая задача для русского писателя XIX века и мерило его таланта. Поэтому в А.С.Пушкине, провозгласившего себя эхом русского народа», увидели, по словам Ф.М.Достоевского, "пророка и провозвестника" уже потому, что "он, аристократ, сумел возвыситься над своей средой и с точки зрения народного духа ее великим судом судил" [91, Т. 5,258].
Литературным героем становится народ, крестьянская масса; личность крестьянина выдвигается в центр повествования, утверждается ее значение как человеческой личности вообще. При этом понятие народ ассоциировалось с понятием крестьянство, так как именно крестьяне составляли основную массу народа в XIX веке. Более того, крестьянство в общественном сознании передовых мыслителей XIX века отождествлялось с лучшими представителями нации. Нравственные, этические и духовные ценности русского человека проецировались на внутренний мир крестьянина-труженика.
Крестьянская линия как одна из наиболее значительных в русской словесности берет начало в поэзии М.В.Ломоносова, Г.Р.Державина, ВХТредиаковского, в баснях И.А.Крылова, в прозе Н.ИЛовикова, А.Н.Радищева, в сентиментальной повести Н.М.Карамзина и его последователей. Однако, как отмечает А.Ю.Большакова, «формирование образа деревни как литературного архетипа происходит в творчестве А.С.Пушкина (от "Деревни" к "Истории села Горюхино"), вбирая в себя разные грани - идиллические и сатирические» [45, 5].
В дальнейшем становлении крестьянской темы в русской литературе XIX века выделяют ряд существенных периодов. «В литературе первых десятилетий крестьянская тема не стала самостоятельной и не заняла сколько-нибудь ведущего положения, - утверждает О.Я. Самочатова. - Даже в произведениях мастеров-корифеев, вплоть до "Мертвых душ" Гоголя, она проходит на отдаленном плане, служит, по преимуществу, фоном, средством характеристики главных героев - помещиков» [222, 5]. Раскрытие образа крестьянина, сюжеты деревенского быта вливались в общее русло изображения жизни народа, его нравственных принципов и общественных проявлений.
Очевидно, что крестьянская тема в творчестве А.Н.Радищева и Н.М.Карамзина представлена эпизодично. В художественном мире А.С.Пушкина народ впервые обретает голос, а крестьянская тема выходит на магистральный путь. И только со второй половины 40-х годов она вырастает в самостоятельную, политически острую проблему крепостной деревни. «Поворотным для становления темы крестьянства, - справедливо утверждает О.Я.Самочатова, - стал 1846-й год - год появления "Деревни" Д.В.Григоровича, написания первого рассказа из "Записок охотника" И.С.Тургенева, выхода "Повестей, сказок и рассказов" В.И.Даля. 1856-й год - год издания "Утра помещика" Л.Н.Толстого, "Очерков из крестьянского быта" А.Ф.Писемского и романа "Переселенцы" Д.В.Григоровича - завершающий, этапный в развитии дворянского периода литературы о деревне» [222, 6]. Уже при появлении рассказа "Хорь и Калиныч" в журнале "Современник" В.Г.Белинский подчеркивал новаторство И.С. Тургенева: «Автор зашел к народу с такой стороны, с какой до него к нему никто еще не заходил» [31, 289]. Изображение крестьянских типов в "Записках охотника" стала своеобразным переворотом в развитии крестьянской темы в русской литературе. «Эта запретная тема, - анализирует исследователь, - стала массовым явлением и как бы обязательной для подлинно современных писателей» [232, 163]. Именно в литературе 40-х годов XIX века идея народности получает конкретное воплощение, реализуется в художественных образах и картинах.
В 1858 году начали появляться рассказы и очерки писателей нового поколения - разночинцев, ознаменовавшие новый этап в развитии крестьянской тематики. Так, в частности, по поводу творчества Н.В.Успенского Н.Г.Чернышевский выдвинет знаменитый тезис-вопрос "Не начало ли перемены?" в одноименной статье, которая имела значение политического литературного манифеста народников.
Доминанты художественной картины мира деревенской прозы
Формирование деревенской прозы, начиная с произведений Ф.Абрамова (первый роман трилогии «Братья и сестры», а также повести и рассказы), В.Шукшина (цикл рассказов «Сельские жители»), В.Астафьева (первые главы-рассказы «Последнего поклона»), происходило в атмосфере негласной борьбы с соцреалистической версией «колхозной нови». И.А.Солженицын спустя тридцать лет отмечает: «На рубеже 70-х и в 70-е годы в литературе произошел не сразу замеченный беззвучный переворот, без мятежа, без тени диссидентского вызова. Ничего не свергая и ничего не взрывая декларативно, большая группа писателей стала писать так, как если бы никакого «соцреализма» не было объявлено и диктовано, - нейтрализуя его немо, стала писать о простоте, без какого-либо угождения, кадения советскому режиму, как бы позабыв о нем» [237,18].
В развитии деревенской прозы Л.В.Соколовой справедливо выделены две важнейшие тенденции, определившие ее облик, -«вненаходимость по отношению к канонам соцреализма и опора на типологическую родственную ей литературу XIX века» [237, 18]. «Это литературное направление, - пишет автор исследования, - с одной стороны развивает традиции русской классики, с другой стороны, открывает совершенно новый подход к действительности, где главным становится соотношение «человек-мир», причем мир осознается в контексте бытия, а не в контексте ограниченных во времени исторических событий, и конфликт, которым отмечено сознание героев, развертывается не в индивидуальном сознании, а в народном всечеловеческом бытии» [237, 17]. На первый план выходят онтологические, философско-психологические пласты повествования, раскрывающие изначальные всеобщие основы крестьянского бытия. Образ человека в произведениях вырисовывается на фоне огромных массивов бытия - национально-исторической жизни, природы, бытия земли в соотнесении с вечностью. Вместо простого советского человека деревенская проза предложила нового героя - сельского жителя, образ которого определен бытийными координатами - землей, природой, традиционными устоями деревенского уклада.
Основным способом словесного моделирования картины мира в деревенской прозе является концептуация ключевых образов, раскрывающих первоосновы крестьянского бытия. Генетически врожденные психические структуры и образы крестьянина, иначе архетипы, составляют, по К.Г.Юнгу, содержание т.н. коллективного бессознательного и лежат в основе художественного видения мира и человека писателями-деревенщиками.
А.Ю.Большакова выдвинула концепцию литературного архетипа как сквозной модели развития национальной литературы, и доказала, что именно архетип Деревня обусловил многовековую линию самодвижения русской дворянско-поместной и крестьянской литературы со времен Н.М.Карамзина, А.Н.Радищева и А.С.Пушкина.
Действительно, в создании художественной картины мира важнейшая роль отведена архетипу Деревня. В произведениях А.Астафьева, Ф.Абрамова, В.Белова, В.Распутина, В.Шукшина Деревня является очень сложной метафорой, которую можно трактовать одновременно символически и философски.
«Многоуровневая структура архетипа Деревня, - отмечает А.Ю.Большакова, - уходящая корнями в далекое прошлое, выстраивается от индивидуально-личностного опыта (воспоминания автора и героев о деревенском детстве), через коллективный опыт сельского сообщества к обобщенно-символическому уровню, на котором архетипический образ деревни вырастает до символа всей России, родины» [41, 15]. По верному замечанию исследователя, «начиная с пушкинского «Евгения Онегина» -через «Деревню», «Записки охотника» Тургенева, «Деревню» Григоровича, творчество Л.Толстого, писателей «новокрестьянской школы», и т.д. - такая структура сохраняется и развивается вплоть до современных произведений деревенщиков, к примеру, завершающих строк «Матрениного двора» А.Солженицына, дающих укрупняющую проекцию «по нарастающей» - от индивидуального образа русской крестьянки, через образ крестьянского двора, деревни, вплоть до символа всей России, всей земли: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша» [41,48].
Духовно-нравственные координаты героя деревенской прозы
Основа художественного подхода В.Астафьева, Ф.Абрамова, В.Белова, В.Распутина, В.Шукшина к действительности - измерение ее критерием общенациональных и всечеловеческих ценностей, соединение в прозе философско-этической, экзистенциальной проблематики с остросоциальной. Традиционно считается, что в русской прозе 1960 - 1980 годов развернулся острый спор писателей с обществом о цене технического прогресса, о разладе человека с природой, об утрате корней, о памяти и беспамятстве в общественном сознании, о духовной эрозии в человеке.
Литература указанного периода более, чем когда-либо обращена к исследованию внутреннего мира человека, вопросы морали и нравственности зазвучали в прозе о деревне с особой силой. А.Солженицын, указывая на узость термина «деревенщики», предлагал называть писателей «нравственниками». Писатель высок оценивал значение деревенской прозы: «Суть их литературного переворота - возрождение традиционной нравственности, а сокрушенная, вымирающая деревня была лишь естественной наглядной предметностью» [239, 183-195]. Взяв на вооружение коренной принцип эстетики Л.Н.Толстого («нравственное отношение к предмету»), деревенская проза моральный аспект в освещении любой темы сделала основополагающим.
Особый интерес к нравственной стороне человеческой жизни в литературе исследователь В.Ковский объясняет тем, что в «...современном стремительно меняющемся мире все настойчивее ищет художественное сознание некие нравственные точки опоры, устойчивые духовные координаты, моменты стабильности во внутреннем мире человека, позволяющие ему сохранить ось и целостность под натиском неизбежных исторических перемен» [124, 129]. Безусловно, создатели произведений деревенской прозы на рубеже 1960- 1970-х г. г. были в числе тех, кто остро почувствовали надвигающуюся беду и главную тенденцию времени дефицит духовности. Они же первыми начали активный поиск путей его преодоления. В то время, признается В.Распутин, когда «трудно стали различимы противоположности - любовь и измена, страсть и равнодушие, искренность и фальшь, благо и порабощение», время «смуты душ» [209, 305], утверждение того, что истинно, нравственно и во все времена ценно, приобретает особую остроту воздействия.
В эпоху смены духовных ориентиров, ценностных идеалов писатели усматривают в русской деревне нравственные опоры человека, патриархальность крестьянина утверждается ими как высшая нравственная ценность и идеал. Центральная идея крестьянского лада - идея непреходящей ценности идеалов народной культуры, животворности ее традиций как генетически культурно-нравственных, духовных основ общества - определяет деревенскую прозу в целом.
Деревенская, то есть земледельческая, Русь была той почвой, из которой родилась и возросла материальная и духовная культура народа, его воззрения, основания народной нравственности, понятия о добре, красоте, правде. Именно народ-земледелец определил в конечном счете своеобразие культурного, нравственного, духовного облика нации, ее традиции. «Народ -говорил М.Горький, - не только сила, созидающая все материальные ценности, он - единственный и неиссякаемый источник ценностей духовных, первый по времени, красоте и гениальности творчества философ и поэт, создавший все великие поэмы, все трагедии земли и величайшую из них -историю всемирной культуры... Индивидуальный гений не дал ни одного обобщения, в корне которого не лежало бы народное творчество» [76,251].
Следуя традиции русской литературы, связующей понятие идеала с народом, В.Астафьев, Ф.Абрамов, В.Белов и В.Распутин убеждают, что нравственные и духовные основы крестьянского мира благостны. По признанию В.Шукшина, «русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвел в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту... Мы из всех исторических катастроф вынесли и сохранили в чистоте великий русский язык, он передан нам нашими дедами и отцами... Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания - не отдавай всего этого за понюх табаку. Мы умели жить. Помни это. Будь человеком» [75, 58]. Писатель связывает патриархальность деревни со «свежестью духовной» [288, Т, 4,454].
Обращаясь к творчеству В.Астафьева, В.Белова, Ф.Абрамова, В.Шукшина и В.Распутина, критики неоднократно отмечали, что их проза сохранила глубинную память о «первоосновах русского национального характера - в их противопоставлении злу и распаду» [41, 59].
Писатели-деревенщики разгадку русской души находят в ее устремленности к идеалу в противовес ощущению бесцельности, абсурдности современного бытия, характерных для западно-европейской культуры. Принципиально важно исповедуемое В.Распутиным понимание личности: личность - это прежде всего «не сильный характер...а самостоятельный дух», «высокое и свободное сознание» [209, 252]. При этом в своем «Манифесте» 1997г. определяет дух как «настрой на Божественное и земное, степень тяготения к тому и другому, какая-то незапечатленная дробь с числителем и знаменателем, стремящаяся к цельности» [210, 4]. Схоластической тенденции расщепления человека, характерной современному мироощущению, в деревенской прозе противопоставлена духовную цельность человека. В одном из недавних произведений, повести «Дочь Ивана, мать Ивана», В.Распутин определяет цельность человека как «прочную сердцевину, окрепшую в кость...и на нее, как на кокон, накручивается все остальное жизненное крепление» [215, 379].
Образ Чудика в прозе В.Шукшина
Специфика и особенности развития русской жизни в 80-е годы XX века оказали существенное влияние на русской деревни. Природообразная жизнь села оказалась в процессе брожения, ломки, перестройки. «...Старая деревня с ее тысячелетней историей уходит навсегда в небытие. - Писал Ф.Абрамов. - А это значит - рушатся вековые устои, исчезает та многовековая почва, на которой всколосилась вся наша культура: ее этика, ее фольклор и литература, ее чудо-язык» [1, 558]. Критиком В.Курбатовым схвачена общая беда эпохи, ставшая нервом картины мира, изображенной на страницах деревенской прозы: «Правда в мире расшаталась, система ценностей изломалась. Добро со злом стали меняться местами» [134, 295]. Россия к концу 70-х годов подошла к «перевалу» своей истории. Произошло то, что годами накапливалось в народе и что с легкой руки создателей деревенской прозы обозначается термином «раскрестьянивание русского человека». Процесс этот, начавшийся много лет назад, спустя полвека привел к тому, что крестьянство ассимилировалось с другими слоями населения. Прежде этика и эстетика, труд и быт существенно отличали крестьянина от городского человека, но, начиная с 80-х годов, различия между ними стремительно уничтожаются.
Судьба деревни в свете изменившихся условий жизни В.Шукшину видится печальной: «Меня теперь очень и очень беспокоит и волнует судьба современного колхозного крестьянства. Я думаю об этом, и вот как мне представляется картина нынешней деревни.
Одна часть крестьянства (преимущественно молодые) без боли и сожаления уходят из деревни, оставляют землю и пытают судьбу в городе. Их, наверное, нельзя обвинить, но не сказать о них правду тоже нельзя: в большинстве случаев они пополняют армию дремучего мещанства, начинают безудержно ценить рубль, раздельный санузел, тахту, балкон и черт знает что. Грустно и больно.
Вторая часть крестьянства раскорячилась; не знает, как быть. Уехать уехал, а что-то томит, что-то тянет назад в деревню, снится она ночами Тоскливо. Причем это большая часть. Подтолкнуть бы ее каким-нибудь образом опять в деревню! Но уж они «хватили» города, уже скоро и квартира будет, и санузел, и даже телефон, чтобы по воскресным дням просто так «потолковать» с дружками из СМУ: «Ну как? Да? Ага. Ничего. Ну, будь! Всего!» И третья часть. Самая дорогая и любимая. Осталась в деревне. Трудно? Да. Но не может он оторвать от сердца то, к чему смолоду привык, что полюбил смолоду, без чего - и жизнь, в общем-то, не та, и чужбина не манит» [75,45].
Образ человека в произведениях 1970 - 80-х годов отразил новый облик действительности. С появлением в 1961г. повести В.Белова «Деревня Бердяевка» критик Л.Аннинский одним из первых обратил внимание на особый характер героя: «Внутренняя точка опоры у него дана человеку изначально: он ее не выбирал; и она работает до тех пор и при том условии, что человек остается в лоне традиционной действительности. Стоит отдельному человеку выпасть...» [12, 235] Ситуация разрыва героя с домом, ухода из деревни является определяющей и формирующей соответствующий тип героя. В монографии А.В.Шаравина говорится, что «в деревенской прозе рубежа 70 - 80-х годов произошли значительные изменения относительно характера привычного героя селянина: на передний план вышла ситуация город - деревня, которая до этого присутствовало лишь фрагментарно» [278, 25]. А.Ю.Большакова называет астафьевскую повесть «Веселый солдат» «знаковой по отношению ко всему развитию деревенской прозы в конце XX века: происходит изменение типологии героя, обусловленное уходом с исторической арены крестьянского сословия; через изображение социальных смещений, миграционных подвижек, обнаруживается процесс массового раскрестьянивания России, переход ... крестьянских потомков в деклассированное состояние» [43,45]. Л.В.Соколова настаивает на том, что «в период 60-70-х годов писатели-традиционалисты изобразили основной национальный тип XX века, который весь прошел под знаком шукшинской метафоры: «одна нога на берегу, другая в лодке», под знаком непрерывных интенсивных, как никогда перемен. Сопротивляющийся переменам и все-таки меняющийся русский человек, сохраняющий и теряющий важное, является главным героем времени, как и творчества В.Распутина, В.Шукшина, В.Белова, В.Астафьева» [237,349].
В отношении героя деревенской прозы понятие «маргинальное » используется в своем изначальном значении - пограничного положения личности по отношению к какой-либо социальной общности, накладывающего определенный отпечаток на ее психику и образ жизни. Человек, балансирующий на границе между двумя социальными мирами, но не принимаемый ни одним из них как его полноправный участник, определяется как маргинальный.
Концепция маргинальное включает следущие типы: человек, оторвавшийся от рода, усвоивший иную, городскую психологию, или находящийся между деревней и городом, который к городу не пристал, не врос в него корнями, воплощенные в образах «обсевков» (В.Распутин, В.Шукшин), архаровцев (В.Распутин, В.Астафьев), «межедомков» (В.Астафьев), «пришей-пристебай» (В.Шукшин), «легких людей» (В.Белов, В.Распутин), и других.
Одновременно типология героев В.Шукшина не вмещается в заданные пределы. Его герои и чисто деревенские, и чисто городские, и промежуточные. А в некоторых случаях - беспризорные: действие происходит в деревне, а не про деревню, мужики, а жизнь ведут немужицкую, - одним словом, чудики, живущие особую, не совсем повседневную, «шукшинскую жизнь» (термин изобретен Г.Митиным, подхваченный и развитый Л.Аннинским и др.).
