Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. «Естественный человек» как литературоведческая проблема
1. «Естественный человек»: к эволюции осмысления понятия 16
2. Поиски «естественного человека» в русской литературе начала XX века 32
ГЛАВА 2. Концепция «естественного человека» в ранней прозе М.П.Арцыбашева
1. Поиски героя в контексте традиций русской литературы 53
2. Типология героев в ранней прозе М.П.Арцыбашева. Путь к «естественному человеку» 73
ГЛАВА 3. Концепция «естественного человека» в романах М.П.Арцыбашева
1. Апология «естественного человека» в романе «Санин» 93
2. Смысл жизни человека в романе «У последней черты» 116
3. Опровержение теории «естественного человека» в романе «Женщина, стоящая посреди» 137
Заключение 151
Список литературы 158
- «Естественный человек»: к эволюции осмысления понятия
- Поиски «естественного человека» в русской литературе начала XX века
- Поиски героя в контексте традиций русской литературы
- Апология «естественного человека» в романе «Санин»
Введение к работе
Научные дискуссии, многочисленные статьи и монографии последних лет по проблемам русской литературы конца XIX - начала XX веков показывают, что анализ взглядов писателей на природу человека и его место в социуме находятся среди приоритетных направлений литературоведческих исследований творчества того или иного автора. Создание объективной картины историко-литературного процесса требует не только исследования художественного наследия писателей так называемого первого ряда (Л.Андреев, М.Горький, И.Бунин и др.), но и переосмысления творчества авторов, не осуществивших значительных прорывов в своем творчестве, составлявших ту литературную среду, которая обозначила проблематику времени, устанавливала ориентиры, в определенной степени задавала направление и степень влияния литературы на духовную жизнь общества в целом (П.Д.Боборыкин, А.Неверов, А.А.Вербицкая, Л.А.Чарская и др.). Актуальным сегодня нам представляется и обращение к личности Михаила Петровича Арцыбашева (1878-1927), в жизни и творчестве которого отчетливо воплотились наиболее острые и значительные проблемы его времени и обозначился круг вопросов, волнующих мыслителей его эпохи.
М.П.Арцыбашев относится к числу тех писателей, чье творчество до сих пор вызывает самые противоречивые оценки. Более того, несмотря на большую популярность у современников М.П.Арцыбашев-писатель в историю русской литературы XX века ещё не вписан и долгое время упоминался лишь как автор «скандального» романа «Санин», в свое время принесшего ему известность. Спаянность творчества и судьбы, философии и жизни - неотъемлемая черта литературы Серебряного века, и творчество М.П.Арцыбашева - яркий тому пример. Многое вызывает интерес к М.П.Арцыбашеву: его судьба (писатель, родившийся на Ахтырке, завершает свой путь в Польше); творческая биография (во многом связанная с
публикацией одного из самых популярных произведений того времени романа - «Санин»); мировоззрение писателя и воплощение его в творчестве.
Рубеж конца XIX - начала XX века в истории русской литературы выделяется пристальным вниманием к человеку, к проблемам его существования в новом времени. На исходе XIX века русская литература не могла не зафиксировать возросшую актуальность проблемы самоопределения личности, поиск человеком некого очищенного от социума содержания собственной жизни как «желания очной ставки с самим собой» [Бубер 1995: 167]. Ожидание и наступление XX века ознаменовались различными процессами в жизни общества, в умственной жизни, личностном сознании. Одной из актуальных проблем на рубеже XIX-XX веков становятся поиски «естественного человека» как выхода из сложившейся ситуации и способа объяснения человеческой сути. К идее «нового, истинного» человека так или иначе обращаются многие художники рубежа XIX-XX веков. В том числе - Михаил Арцыбашев, сформировавший собственную концепцию, обусловившую идейно-художественное своеобразие его произведений. В центр своих воззрений писатель поставил природного, естественного человека, являющегося противоположностью человеку общественному, искусственному.
Обращение к творчеству М.П.Арцыбашева тем более важно в этом плане, что уже современники писателя (А.Амфитеатров, А.Блок, М.Горький, В.Короленко и др.) отмечали удивительную «типичность» и популярность его творчества. Так, М.Горький, размышляя о будущей книге по истории русской литературы, посчитал её неполной без таких писателей, как М.П.Арцыбашев, талантливо отразивший «суматоху эпохи». «Именуя себя самого «типичным», - писал он И.Груздеву 27 декабря 1927 года, - я титул этот отношу и к бывшим товарищам моим: Андрееву, Арцыбашеву, Бунину, Куприну и многим другим. Пора отметить, что у нас было и есть нечто общее, не идеологически, разумеется, а - эмоционально. <...> Писатели,
названные выше, по достоинству не оценены, а пора сделать это на пользу и поучение современным литераторам» [Горький 1953: 47-48].
Актуальность диссертации определена тем, что она представляет собой исследование прозы М.П.Арцыбашева как целостного явления, в котором переплетаются различные тенденции литературного процесса.
Проза М.П.Арцыбашева относится к наименее изученной части литературного контекста эпохи XIX - XX веков. По мере выхода в свет произведений писателя появлялись критические работы, часто дающие неоднозначные, порой весьма противоречивые оценки творчеству М.П.Арцыбашева. В первых рецензиях отмечалась талантливость молодого автора, его следование русской классической традиции. Критики подчеркивали, что М.П.Арцыбашев заявил о себе в литературе как писатель, способный мыслить, ищущий ответа на главные вопросы бытия. Как писал НЛ.Абрамович, М.П.Арцыбашев «занят не самим мастерством рисунка, не самодовлеющим искусством художника, а замыслом идейным. Но идейность его не горящая расплавленным металлом, как у Андреева, а хладнокровная, спокойная, в которой все тяжело и медленно обдуманно, а главная -объективная. Мыслительность - одна из характернейших черт Арцыбашева» [Абрамович 1908: 72].
В статье «О реалистах» А.Блок предлагает свои критические оценки последних произведений писателей, пользовавшихся широкой популярностью, среди которых и имя М.П.Арцыбашева: это ещё «не большой писатель» - «по благородству стремлений», по «бесконечности идеала» и по масштабу своей «душевной муки», как М.Горький или Л.Андреев, но уже и не рядовой представитель «братьев-писателей» -многочисленных, бесстильных, описывающих жизнь» [Блок 1962: 64].
Заметный поворот в творческой биографии М.П.Арцыбашева связан с публикацией романа «Санин», которому критики уделяли наибольшее внимание, так как в нем сконцентрированы идеи всего творчества писателя. «Санин» вызвал бурю разноречивых, преимущественно негодующих
6 критических отзывов. Критика взволнованно и страстно обсуждала проблемы «свободной любви» и «трагедию пола», в центре которых была тревога за состояние духовного мира человека. О творчестве М.П.Арцыбашева высказывались значительные участники литературных дискуссий эпохи - А.Пешехонов, А.Амфитеатров, Е.Трубецкой, А.Горнфельд, В.Львов, И.Колтоновская, П.Пильский, К.Чуковский и др.
В большинстве работ современников М.П.Арцыбашева антропологическая сущность в произведениях писателя сводится к проблеме пола, а характерные черты его творчества получили название «арцыбашевщина» (Ачкасов А. «Санин» и около полового вопроса. М., 1908; Лебедев Б. «Санин» Арцыбашева. СПб., 1908; Омельченко А. Герой нездорового творчества. СПб., 1908). Нужно отметить, что, расходясь в оценке художественной значимости романа и высказывая различное отношение к нравственной проповеди его героя, почти все исследователи сходились в том, что заглавный персонаж воплотил черты человека, порожденного новой действительностью.
После эмиграции М.П.Арцыбашева в 1923 году в Польшу и долгих судебных процессов по обвинению в безнравственности вокруг его имени наступит полное забвенье. Долгие годы в исследованиях будет звучать лишь упоминание о писателе как авторе порнографического романа «Санин».
Со второй половины 1960-х годов коренные сдвиги в освоении русской литературы конца XIX - начала XX века, начавшиеся в отечественной науке, постепенно привели к переоценке многих ценностей. Творчество М.П.Арцыбашева постепенно стало восприниматься по-другому, хотя и имело рецидивы негативных оценок. В литературоведческих работах 70-80-х годов XX века (К.Д.Муратова, В.Е.Красовский, В.А.Келдыш, А.Тарасова и др.) творчество М.П.Арцыбашева начинает рассматриваться в контексте эпохи рубежа веков. При этом сохраняются неоднозначные, противоречивые оценки его прозы. Зачастую выражается идея о «поверхностном осмыслении жизни» в творчестве писателя, о «вульгарной эксплуатации
натуралистической тематики», о выдвижении на первый план «проблемы пола» [Келдыш 2004: 676]. «Следует заметить, что литературное наследие самого М.П.Арцыбашева не укладывается целиком в рамки «арцыбашевщины», - пишет в «Истории русской литературы» Ю.В.Бабичева, - раннее творчество писателя, совпавшее с периодом подготовки первой русской революции, содержит в себе мотивы социального протеста («Бунт», «Ужас», «Кровь», «Смех»), а рассказам периода первой русской революции не чужд пафос борьбы с царским произволом («Человеческая волна», «На белом снегу», «Кровавое пятно») [Бабичева 1983:591].
Интерес к писателю возрос в конце XX века, на фоне общего интереса к литературе начала XX века, а также к такому явлению, как массовая литература. Результатом этого стали публикации его произведений, биографические разыскания, в которых рассматривались отношения писателя с современниками, школами, журналами. Начиная с этого времени, в литературно-критическом осмыслении творчества писателя наблюдается переход от проблемно-тематического анализа к исследованию поэтики, но работы такого плана немногочисленны.
В современных исследованиях о творчестве писателя все более находят отражение позитивные высказывания. Исследования С.С.Никоненко, Т.Ф.Прокопова и др. не только определяют место М.П.Арцыбашева в культурной эпохе рубежа веков, но и позволяют заполнить «белые пятна» его биографии. Так, в 1994 году появилась наиболее полная работа о творчестве М.П.Арцыбашева, выполненная в жанре литературного портрета («Возвращение М.П.Арцыбашева»). Её автор Т.Ф.Прокопов прослеживает связь биографии и творчества писателя, определяет условия формирования его художественного мира. «С концепциями Арцыбашева можно не соглашаться, опровергать их, спорить с ним, можно критиковать те художественные средства, которые он использует для воссоздания реалий физического и духовного мира. Но -это его собственное видение», - подводит
итог своим размышлениям о творчестве писателя современный исследователь С.С.Никоненко [Никоненко 1990: 8].
В современном арцыбашевоведении были предприняты попытки рассмотреть прозу М.П.Арцыбашева в контексте традиций классической литературы, что отражено в статьях П.В.Николаева («Л.Н.Толстой и М.П.Арцыбашев»), Л.И.Карповой («Философско-эстетические искания М.П.Арцыбашева в романе «Санин»»). Исследователи проводят ряд интересных параллелей между прозой М.П.Арцыбашева и произведениями Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого, обращая внимание на самобытность писателя в освоении творческого опыта русской классической литературы. Но М.П.Арцыбашев не всегда повторяет «уроки классики», и с развитием его творчества все более возрастает внутренняя полемичность писателя с русской классической литературой, что рассматривает в своей работе «Конфликт М.П.Арцыбашева с традициями уходящей эпохи» В.В.Заманская.
М.П.Арцыбашев понимал своё время как период перевооружения искусства, перепроверки всех его путей. В поисках художественных средств выражения собственных идей писатель использовал различные типы художественности и соответствующие им подходы к постижению человека. Раннее творчество писателя большинство исследователей соотносит с реалистической школой, но после выхода романа «Санин» стало очевидным, что М.П.Арцыбашев выходит за рамки реалистического типа художественности. Проблема принадлежности М.П.Арцыбашева к какому-либо направлению остается до сих пор открытой. Современная писателю критика называла М.П.Арцыбашева то реалистом, то неонатуралистом, то импрессионистом. Мнение о принадлежности писателя к натуралистической школе прочно вошло в обиход в исследованиях 70-80-х годов XX века (К.Д.Муратова, В.Е.Красовский, В.А.Келдыш, А.Тарасова) и до сих пор является одним из распространенных.
Л.А.Колобаева подчеркивает, что с «сегодняшней точки зрения роман «Санин» нельзя упрекнуть не только в порнографии, но и в
натуралистичности, и вряд ли стоит причислять его к натурализму (или
«неонатурализму»), как это делалось многие годы. По типу
художественности, по манере письма «Санин» - это произведение, возникшее из соединения, «скрещивания» реалистически убедительной бытовой и психологической конкретности образов и модернистски окрашенного стилевого рисунка с повышенной авторской субъективностью, с изобретением неологизмов, с легким смещением привычных словесных оборотов и с космичностью, «звездностью» пейзажей» [Колобаева 2001: 46]. Исследователи Л.И.Еременко и Г.И.Карпова также утверждают, что «роман «Санин», оставаясь в целом в рамках реалистической поэтики, несет в себе элементы модернистской эстетики» [Еременко 1996: 18].
Все вышеперечисленные мнения и подобные им суждения свидетельствует об эклектичности творчества писателя, соединившего в себе русскую классическую традицию XIX века с новыми течениями и направлениями XX века. Соотношение различных точек зрения на творчество М.П.Арцыбашева проясняет своеобразие литературной эпохи рубежа веков. Так, в статье Л.К.Догополова «Рубеж веков - рубеж литературных эпох» подчеркивается мысль о «важных скрытых сцеплениях», проступающих сквозь всю «неоднородность» русского литературного процесса конца XIX - начала XX в., и отсюда - о неосновательности категорического обособления друг от друга «школ» и «направлений» этого времени [Долгополов 1985: 7-8]. В статье Е.Б.Тагера «У истоков XX века» становится ведущим тезис о соприкосновении разных направлений в создании новой художественной «картины мира», возникающей на почве общего ощущения «динамического катастрофизма исторически переломной эпохи» [Тагер 1988:289].
В рамках нашего диссертационного исследования, опираясь на работы Л.А.Иезуитовой, В.И.Кулешова, Е.Б.Тагера и др. о специфике русского натурализма, правомерно говорить о преобладании натуралистических тенденций в творчестве М.П.Арцыбашева, что отражено в самой постановке
главной проблемы - поисках естества во всех его проявлениях. Вслед за исследователями, мы считаем, что именно натуралистические описания входили в резкое противоречие с авторской ориентацией на русскую классическую литературу и именно натурализм был призван отразить исчерпанность прежнего образа жизни, тупики социальной деградации общества.
По мнению Л.А.Иезуитовой, творчество многих писателей натуралистов начала XX века развивалось на грани литературы и беллетристики (П.Д.Боборыкин, А.В.Амфитеатров, Д.Н.Мамин-Сибиряк и др.), в чем заключается сложность изучения их творчества [Иезуитова 1984: 230]. Эта мысль прослеживается и в ознакомительной статье Е.А.Дьяковой «Беллетристы 1900-1910 гг.: Михаил Арцыбашев, Анатолий Каменский, Анастасия Вербицкая и др.», в которой подчеркиваются специфические черты явлений отечественной словесности, состоящие «именно в средостенном, промежуточном их положении - между высокой и массовой культурой, между литературой - и бульварной словесностью. А также между двумя литературными традициями - реалистической прозой и словесностью русского модернизма» [Дьякова 2001: 669]. В этой особенности «массовая литература», беллетристика сопричастна русскому «неореалистическому» движению.
Далее уточняется, что «массовая литература», беллетристика «эпохи реакции», литература неонатурализма второй половины 1900-х годов «была представлена разнородными и разнокачественными явлениями, книгами А.В.Амфитеатрова, М.П.Арцыбашева, и многочисленных его подражателей, А.П.Каменского, В.К.Винниченко, Е.А.Нагорской, А.А.Вербицкой, Н.Санжарь» [Дьякова 2001: 669]. Здесь же обращается внимание на заимствование этими авторами поэтики и философской проблематики Ф.М.Достоевского, А.П.Чехова, Л.Н.Толстого, указывается на присвоение «черт, тем приемов литературы раннего декаданса и творческого опыта прозы русского символизма 1900-х годов», на упрощение концепций Ф.Ницше,
11 О.Вейнингера, Вяч. Иванова. Тем не менее, автор статьи приходит к выводу, что «объяснить успех этой беллетристики только её непритязательной и в то же время претенциозной стилистикой, «популярным изложением» трагических сомнений Достоевского и Ницше, травестированием сюжетов Чехова и тем Кузмина, острой и поверхностной чуткостью к актуальному и модному было бы несправедливо. В первую очередь - несправедливо по отношению к М.П.Арцыбашеву» [Дьякова 2001: 671-672].
Нужно заметить, что литературоведение последних лет, в период с 2002 года по настоящее время, не проявило особого интереса к личности и творчеству М.П.Арцыбашева, о чем свидетельствует отсутствие в научно-популярных изданиях каких-либо рецензий на произведения писателя, переизданные в 1994 году.
Таким образом, краткий историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что проза М.П.Арцыбашева не была достаточно изучена в аспекте постановки в ней проблем, связанных с понятием «естественный человек». Существующие исследования творчества писателя не исчерпывают всех аспектов его прозы, как идеологических, так и собственно художественных. Говоря о прозе М.П.Арцыбашева, литературоведы и критики более обстоятельно рассматривают проблематику романа «Санин», отдельные рассказы и повести. Ставился вопрос о способах и приемах создания художественного образа, традициях и новаторстве в прозе писателя, поднимались и другие частные вопросы. Однако обобщающего труда, всесторонне исследующего прозу М.П.Арцыбашева нет.
До сих пор целостное изучение прозы М.П.Арцыбашева, углубление познаний о ней, концептуально обновленное её истолкование, освобождение от устойчивых предрассудках, дискриминаций и необоснованных предпочтений продолжают оставаться насущной потребностью. Безусловно, данная работа не претендует на полноту и всеохватность решения этой проблемы, прежде всего потому, что анализирует прозу М.П.Арцыбашева в
одном аспекте (в свете концепции «естественного человека»), которому, на наш взгляд, уделено меньше всего внимания.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые предметом отдельного монографического исследования стали концепция «естественного человека» в прозе М.П.Арцыбашева, особенности её художественного воплощения.
Объектом диссертационного исследования являются наиболее значительные прозаические произведения М.П.Арцыбашева - рассказы и повести «Паша Туманов» (1901), «Подпрапорщик Гололобов» (1902), «Смех» (1902), «Смерть Ланде» (1904), «Бунт» (1904), и др.; романы «Санин» (1907), «У последней черты» (1912), «Женщина, стоящая посреди» (1915). В этих произведениях нашли выражение темы, идеи и принципы, определяющие философско-этическую концепцию писателя и важные для эпохи рубежа XIX - XX вв. в целом.
Выбор и возможность объединения названных произведений общим предметом исследования (поэтика прозы М.П.Арцыбашева в свете концепции «естественного человека») обусловлены рядом причин. Во-первых, эти произведения представляются наиболее концептуально важными в творчестве М.П.Арцыбашева, о чем свидетельствует их переиздание в 1994 году в трехтомном собрании сочинений писателя. Во-вторых, учитывается хронологический принцип анализа выбранных произведений с целью выявления эволюции его философско-эстетических взглядов. В-третьих, рассказы и романы обнаруживают ряд прямых и косвенных перекличек, взаимных интертекстуальных ассоциаций, что делает представленные в них образы более объемными, психологически значимыми.
Цель данной диссертационной работы - выявление особенностей художественного воплощения концепции «естественного человека» в прозе М.П.Арцыбашева, способствующей представлению как философских, так и эстетических взглядов писателя.
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:
обозначить основные модели «естественного человека» в русской литературе, сформировавшиеся до начала XX века;
исследовать истоки концепции «естественного человека» в прозе М.П.Арцыбашева, обозначив своеобразие художественных поисков автора;
выделить и раскрыть основные типы героев и своеобразие трактовки типа «естественного человека» в прозе М.П.Арцыбашева;
выявить и проанализировать эволюцию концепции «естественного человека» в прозе М.П.Арцыбашева.
Основными методами исследования являются историко-культурный, системно-типологический и историко-генетический с элементами структурно-поэтического анализа.
Теоретико-методологическая основа диссертации. В работе мы опираемся на труды историков и теоретиков литературы В.В.Виноградова, Д.С.Лихачева, А.Н.Веселовского, Л.Я.Гинзбург, М.Бахтина, Ю.М.Лотмана, и др., в которых реализуются разные подходы к исследованию художественного текста.
При осмыслении творчества М.П.Арцыбашева в контексте его эпохи
мы учитываем достижения современного литературоведения в изучении
русской прозы конца XIX - начала XX веков: труды В.А.Келдыша,
Е.Г.Мущенко, В.А.Мескина, Ю.В.Бабичевой, Л.А.Колобаевой,
В.В.Заманской, Л.А.Иезуитовой и др.
В оформлении концепции исследования мы опираемся на работы, позволяющие одновременно и шире, и точнее представить смысл понятия «естественный человек» - это труды В.А.Бачинина, А.Н.Николюкина, А.И.Таганова и др.
Основные положения, выносимые на защиту:
Актуализация традиционной философемы «естественный человек» в прозе М.П.Арцыбашева обусловлена литературным контекстом эпохи и общей социокультурной ситуацией в стране. В русской литературе начала XX века можно выделить три разновидности типа «естественного человека»: классическая, метафизическая, биологическая. Концепция «естественного человека» М.П.Арцыбашева формируется на основе пересечения классической и биологической моделей согласно представленной типологии.
В ранних произведениях М.П.Арцыбашева («Подпрапорщик Гололобов», «Паша Туманов», «Смерть Ланде» и др.) на основе оппозиции «естественное / искусственное» формируется типология героев, которая является подступом к концепции «естественного человека» в прозе писателя. В повести «Смерть Ланде» М.П.Арцыбашев намечает новый тип «естественного человека» (Молочаев) в противовес идеалу «естественного человека» русской классической литературы (Ланде).
З.Для «естественного человека» М.П.Арцыбашева характерна принадлежность к негативному типу «естественного человека», реализующегося в литературе русского натурализма, где духовное становление личности обусловлено не традиционными этическими нормами, а биологической природой человека, в которой концептуальным ядром являются стихийные желания и стремления.
4. Концепция «естественного человека» наиболее полно воплотилась в романах М.П.Арцыбашева. По мере своего развития тип «естественного человека» проходит путь от апологии («Санин») к опровержению («Женщина, стоящая посреди»). Модель «естественного человека» в прозе М.П.Арцыбашева, построенная на основе философии гедонизма, оказывается неперспективной, тем самым проблема поиска «естественного человека» остается открытой.
Практическая значимость работы связана с возможностью
использования её результатов при разработке общей историко-литературной концепции творчества М.П.Арцыбашева, в процессе изучения курса истории русской литературы начала XX века, в спецкурсах и спецсеминарах на филологических факультетах, в практике школьного преподавания.
«Естественный человек»: к эволюции осмысления понятия
«Естественный человек» - понятие, прочно закрепившееся в научном сознании. По мнению ряда исследователей (В.А.Бачинин, А.Н.Таганов), данный термин представляет не только традиционную философему, но и «мифологему, имеющую глубокие культурно-исторические корни, восходящую к циклу древних мифов о золотом веке, позднее трансформированную философией греческих киников и получившую распространение в европейской культуре» [Бачинин 2001: 49]. Историки и теоретики литературы (Ю.М.Лотман, Ю.В.Манн, И.Е.Верцман), раскрывая в своих работах тему «естественного человека» в русской литературе, обращают свое пристальное внимание на огромное влияние французской философской мысли XVIII века (Ж.О.Ламетри, Ж.-Ж.Руссо, Ф.Вольтер, Д.Дидро, К.А.Гельвеций, П.Гольбах) на становление и развитие данной философемы.
В западноевропейской литературе философема «естественный человек» приобрела важнейшее значение. Новое время с присущим ему интенсивным развитием промышленного производства, товарно-денежных отношений и государственно-правовых институтов породило у целого ряда философов и писателей потребность поставить «мыслительный эксперимент» и вообразить ситуацию человеческого существования за пределами сложных социальных формообразований, в условиях «естественной простоты».
При всем разнообразии философских доктрин просветителей, большинство из них разделяло взгляды английского философа Джона Локка, который в своем основном труде «Опыт о человеческом разуме» (1690) решительно отвергал теорию врожденных идей Декарта, уподобляя душу чистой доске, на которой опыт пишет свои письмена. Единственным источником человеческих знаний о мире Локк объявлял чувство, ощущение. Только опыт, основанный на восприятии окружающего мира непосредственными ощущениями и чувствами, способен обогатить человеческий разум. Из этих идей Локка просветители делали весьма важный вывод о решающем влиянии общественной и природной среды на формирование личности: человек, согласно просветительским представлениям, становится плохим или хорошим под влиянием окружающих его условий. На этой основе деятели Просвещения подвергали всесторонней критике многие цивилизационные устои. Как заключает З.И.Плавскин, ««историческому» человеку, т. е. человеку, развращенному «неразумными» феодальными отношениями, многие просветители противопоставляли «естественного человека», порождение природы, наделяющей его здоровыми нравственными инстинктами и устремлениями. Как и некоторые ренессансные мыслители, деятели Просвещения нередко объявляли индейцев Америки воплощением «естественного человека». Идея равенства всех людей от природы легла в основу концепции «естественного человека»» [Плавскин 1999: 7].
В европейском сознании XVIII века, по мнению В.А.Бачинина, идеализированный «естественный человек» предстал существом, чья витальность предоставлена самой себе и практически не ощущает давления каких-либо сверхприродных факторов, не отягощена социальным опытом с его условностями и общеобязательными нормативными ограничениями. Его окружает «естественная», т. е. докультурная среда, где нет ни промышленности, ни рынка и торговли, ни искусства и ремесел, ни политики и права, ни социального неравенства и социальных ролей. В этих условиях человек таков, каким его сотворила природа: он занимается охотой, ловлей рыбы, сбором плодов, проявляет себя в меру добрым и в меру эгоистичным. Будучи от природы рассудительным, благоразумным, терпимым по отношению к ближним, «естественный человек» не склонен к порокам и преступлениям и потому не нуждается ни в государстве, ни в праве [Бачинин 2001:50].
Д.А.Иванов определяет понятие «естественный человек» как «некий идеальный конструкт эпохи Просвещения, призванный играть роль связующего начала между природой и конкретными культурно-историческими особенностями людей. Ни один персонаж, созданный авторами-просветителями, не может быть назван «естественным человеком» в точном смысле этого слова, но в то же время значительная часть их произведений посвящена изучению «человеческой природы», и в этом смысле практически вся литература создает образ «естественного человека», которого можно обнаружить за любым конкретным персонажем. При этом «естественная» и «общественная» компоненты человеческой природы, как правило, находятся в отношениях обратной зависимости друг от друга: более «естественным» будет выглядеть персонаж, находящийся на более удаленной дистанции от современной цивилизации. Однако в ходе дальнейшего развития просветительской литературы это равновесие было нарушено» [Иванов 2001: 262].
Теоретическое обоснование концепция «естественного человека» получила в творчестве Ж.-Ж.Руссо. Как справедливо отметила Л.Я.Гинзбург, «весь многогранный комплекс новых установок в сферах политической, социальной, морально-психологической, эстетической Руссо осуществляет, создавая модель нового человека. Это человек, вышедший из третьего сословия, свободный в своем самосознании от типологических схем старого общества» [Гинзбург 1977: 192]. Разработке образа нового человека посвящен педагогический трактат «Эмиль, или О воспитании» (1762), в котором Руссо начертал программу воспитания совершенного человека на основе развития его естественных склонностей. А.Я.Эсалнек, анализируя репрезентативную основу романа, отмечает, что «европейская литература XIII века нашла жизненный материал и формы его воплощения, составившие основу романной структуры.
Поиски «естественного человека» в русской литературе начала XX века
Во всех сферах общественной и духовной жизни начала XX века отмечалась перестройка человеческого сознания. Новым по сравнению с XIX веком было прежде всего мироощущение человека. Крепло понимание исчерпанности предшествующей эпохи, стали появляться прямо противоположные оценки социально-экономических и общекультурных перспектив России. Если на знаменах прежнего, реалистического искусства были начертаны слова «быт, среда», то новое искусство провозгласило главной целью своего виденья и исследования Человека, Личность как таковую. В.Короленко выразил эту мысль почти в лозунговой форме: «Не личность в чуждом ей миру, а мир личностей» [Авраменко 2004: 10].
Перейдя за грани исторически очерченной проблематики XVIII века, как отмечает Ю.Лотман, наследие Руссо оставалось живым и современным для деятелей русской культуры начала XX века, который «дал в этом отношении новое - острота идейных споров в связи с кругом проблем, поднятых Руссо, не ослабла. Но споры, чаще всего, шли не вокруг произведений Руссо, а его идей, сложно преломленных в европейской культурной традиции» [Лотман 1969: 604]. Прежде всего, отчетливо обнаружилась исчерпанность соотношения природы и культуры, тем самым порождая новые трактовки в раскрытии сути «естественного человека». «Новое мироощущение было порождено осознанием кризиса гуманистической чувственной (П.Сорокин) культуры, исчерпавшей свой творческий потенциал и переродившейся в цивилизацию с её бездуховностью и технократизмом», - заключает Л.И.Шишкина, рассматривая основополагающую идею историко-культурного процесса [Шишкина 2002: 11].
Эти настроения особенно ярко отразил А.Блок в статье «Безвременье»: «Для нас - самая глубокая бездна лежит между человеком и природой; у древних - согласие с природой исконно и безмолвно» [Блок 1962: Т.5, 36]. Связь с природой делает душу первобытного человека «гармоничной», мир для него нечто «единое и цельное»; современный же человек разорван, дисгармоничен, сегодняшние люди «стали суетливы и бледнолицы. Они утратили понемногу, идя путями томления, сначала Бога, потом мир, наконец -самих себя» [Блок 1962: Т.5, 68].
Переосмыслению проблемы «естественный человек» способствовали научные открытия рубежа XIX-XX веков, сформировавшие новый тип мышления и создавшие принципиально иную картину мира. В начале XX века наблюдался всплеск интереса к «природе человека». Революционная теория Ч.Дарвина опровергла привлекательную идею о человеке -божественном создании и доказала, что он всего лишь ступень природной эволюции. Теория условных и безусловных рефлексов И.Павлова, одно из величайших открытий XX века, открывала путь к познанию законов и механизмов человеческой природы. «Социальная рефлексология» В.Бехтерева утверждала, что личность - явление биологическое, а все общественные явления не могут быть объяснены какой-либо закономерностью.
Начало нового века стало временем фундаментальных естественнонаучных открытий, которые резко поколебали прежние представления о строении мира. Более того, под сомнением оказалась считавшаяся прежде аксиомой идея познаваемости мира. Человек неожиданно почувствовал себя беспомощным в безграничном пространстве окружающих его миров. Увеличился страх перед тем беспредельным и запредельным миром, что открывался человеческому взору. Вывод был один: зашатались законы мироздания, то, что считалось прочным, известным, навеки определенным, рушилось. «Когда зашатался в своих основах материальный мир, - писал Н.Бердяев, - зашатался и образ человека, и, потерявший духовную устойчивость, человек растворяется в разжиженном материальном мире» [Бердяев 1990: 10].
Эти принципы распространились и на социальную сферу: жизнь человека понималась как полностью зависимая от внешних обстоятельств, той или иной цепочки действующих причин. Происходил отказ от обнадеживающей «формулы прогресса». Н.Бердяев подчеркивал, что учение о прогрессе «было для многих религией..., которую исповедовали люди XIX века, и она заменяла для них христианскую религию, от которой они отступили» [Бердяев 1990: 145]. «Возникновение сомнений в «формуле прогресса» означало возникновение сомнений и в истинности главных христианских заповедей: на них строились воображаемые царства гармонии как верующими, так и не верующими...», - констатирует в своей докторской диссертации В.А.Мескин [Мескин 1997: 6].
Обращаясь в своем исследовании «Концепция личности в русской прозе конца XIX - начала XX века» к проблемам, обозначившимся в литературе рубежа веков, Л.А.Колобаева пишет: «С кризисом идеи прогресса в конце XIX века остро вставала проблема поисков смысла жизни в пределах индивидуального существования, «порвалась связь времен», и абсурд смерти, подстерегающей каждое индивидуальное бытие, потребовал новых противоядий» [Колобаева 1987: 24]. Новые знаменательные явления, происходившие во всех сферах общественной и духовной жизни человека XX столетия, влекли за собой изменения в представлениях о человеке, его возможностях, статусе человека в современном мире. Кризис разума и веры вызывал растерянность.
Ожесточенные споры о человеке, столкновение различных мнений заставили и писателей заново исследовать человеческую натуру, пристальнее всматриваться во взаимоотношения человека с миром. Новое ощущение времени стало яркой характеристикой творчества писателей той эпохи, которая, по утверждению В.А.Келдыша, характеризуется такими чертами, как «напряженно драматическое переживание времени, обостренное чувство личности, уход от плоско-эмпирических, позитивистских методов познания мира, поиски путей обновления и активизации образного слова» [Келдыш 1982:94].
Поиски героя в контексте традиций русской литературы
Первый «серьезный» рассказ, с которого М.П.Арцыбашев пожелал вести счет своей творческой биографии, - «Паша Туманов» - был им написан в 1901 году и отвезен в один из популярных столичных журналов «Русское богатство» (№ 8). Рассказ был одобрен самим Н.К.Михайловским, но - не одобрен цензурой, и свет он увидел только через два года в журнале «Образование». К этому времени М.П.Арцыбашев опубликует немало других рассказов и повестей («Куприян», «Бунт», «Смерть Ланде», «Тени Утра», «Кровавое пятно» и т. д.), которые составят его первый двухтомник. С этих двух книжек и начнется писательская известность М.П.Арцыбашева. Как значительное литературное событие были восприняты его рассказы «Куприян» (1902), «Подпрапорщик Гололобов» (1902), «Смех» (1902) и повесть «Смерть Ланде» (1904) [Прокопов 1996; 9-10].
2 января 1902 года В.Г. Короленко писал Н.К.Михайловскому о готовящихся публикациях в журнале «Русское богатство»: «Из имеющегося материала, по-моему, совершенно приличны - Ваш тезка, Миловский, потом М.Арцыбашев и, пожалуй, Ольнем» [Короленко 1922: 69]. Положительные отзывы о творчестве М.П.Арцыбашева были многочисленны. Его охотно печатали демократические журналы «Русское Богатство», «Мир Божий», «Журнал для всех». Одобрительно отзывались о прозе М.П.Арцыбашева такие критики, как А.Г.Горнфельд, А.И.Богданович, Е.А.Ляцкий, которые отметили две главные особенности в произведениях писателя: это, во-первых, автобиографизм, требующий от писателя изображать «пропущенное через сердце», только лично пережитое, а во-вторых, стремление автора быть всегда на гребне общественных событий. «Беллетристом с несомненным дарованием» назвал М.П.Арцыбашева критик Волжский (А.С.Глинка), отметивший в числе его литературных удач рассказы «Подпрапорщик Гололобов», «Смех», «Жена».
В мае 1905 г. вышла первая книга рассказов М.П.Арцыбашева. Она сразу обратила на себя внимание стремлением автора проникнуть в тончайшие переживания героев. Здесь намечены многие проблемы, которые будут волновать писателя на протяжении всего творчества. Рецензентам книги «Рассказы» Михаил Петрович Арцыбашев предстал значительной литературной величиной - писателем демократического направления, реалистической школы, хотя и тяготеющим к философским абстракциям и социальному морализму (А.Г.Горнфельд); были отмечены протест писателя против «лжи, насилия, животной грубости... в общественных отношениях» (А.Богданович), наиболее явный в рассказах «Куприян», «Бунт», «Ужас», и вместе с тем характерные для авторской позиции всепонимание и всепрощение (В.Боцяновский). Овсянико-Куликовский выделял «психологическую чуткость» и «незаурядную моральную вдумчивость» писателя, считая, что рассказы М.П.Арцыбашева - «ценный вклад в нашу художественную литературу» [Овсянико-Куликовский 1905: 2]. Л.Н.Толстой оценил ранние рассказы М.П.Арцыбашева как явление характерное и, вместе с тем, неординарное в современной литературе, помогшее ему точнее ориентироваться в существующих и возникающих её направлениях и течениях, а также оценить духовные запросы читательской аудитории.
Критики отмечали и уязвимые места в прозе писателя, которые после выхода в свет романа «Санин» получили название «арцыбашевщины». Так, Волжский, анализируя менее удачные, по его мнению, рассказы («Кровь», «Ужас»), отмечает отсутствие в этих произведениях должного художественного обобщения, нетипичность ситуации: «Арцыбашев выбирает вопиющий случай жизни; кричащий факт, страшная, бьющая по нервам фабула соблазняют автора, казалось бы, все здесь само говорит за себя, но эта значительность содержания страшно обязывает, она ставит перед автором такие задачи, выполнить которые он не всегда оказывается в силах, и в результате задуманная тема затушевывает исполнение, содержание превалирует над формой, давит её» [Волжский 1905: 229]. Критик указал на характерный признак эстетики натурализма - отсутствие принципа типизации, - возобладавший в зрелом творчестве М.П.Арцыбашева. При этом в ранних рассказах писателя наметилась и другая тенденция, свидетельствовавшая о внимании автора к эстетике модернизма: тяготение к патологическим и иррациональным проявлениям человеческой натуры, сближавшее его с Ф.Сологубом, Д.Мережсковским и др.
Популярность М.П.Арцыбашева была обусловлена не только литературными способностями, но, как считают многие современные исследователи (С.С.Никоненко, Т.Ф.Прокопов, П.В.Николаев), и тем, что читатель увидел в писателе предполагаемого наследника традиций классической литературы. Ранние рассказы писателя, опубликованные в харьковской газете «Южный край» («Из рассказов офицера», «Неизвестный идеал», «Под лунным светом», «Шулер», «Бал» и др.), свидетельствовали о чуткой восприимчивости к проблематике и стилю русской литературной классики в целом - от Н.В.Гоголя и М.Ю.Лермонтова до позднего Л.Н.Толстого и А.П.Чехова. Очевидная связь творчества М.П.Арцыбашева с произведениями других писателей (упоминались чаще всего М.Горький, Л.Андреев) понималась, главным образом, в плане «влияний», подлежащих преодолению; характерно, что рассказы «Подпрапорщик Гололобов» и «Смех», прямо отсылавшие к «Бесам» Ф.М.Достоевского и «Палате № 6» А.П.Чехова и «содержащие в зерне», по словам М.П.Арцыбашева, его философию бессмысленности жизни перед «черной дырой» небытия, фактически остались неистолкованными.
Критика называла учителями М.П.Арцыбашева Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого. Так, В.Буренин в своих «Критических очерках» заметил: «М.Арцыбашев, по-видимому, воспитал свое юное творчество в хорошей реалистической школе доброго старого времени, а не в скверной школе кривляк и ломак нашего доморощенного декадентства» [Буренин 1907: 73].
Следы влияний Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова отмечали в его творчестве А.Блок, С.Венгеров, А.Глинка, К.Чуковский и др.
Было и немало нареканий в адрес писателя. Так, М.Горький в письме к Короленко следующим образом выразил своё отношение к М.П.Арцыбашеву: «Я не люблю М.Арцыбашева, он - талантлив, конечно, но мне кажется неумным и болезненно злым ... франт, но весь в чужом! Нахватался у Л.Толстого, Ф.Достоевского - знает, где взять! - но берет рукою грубой, тяжелой, всё искажает, мнет и, кажется, делает это только для того, чтобы переолеонидить Андреева в пессимизме» [Горький 1957: 47-48]. Хотя в ранних произведениях М.П.Арцыбашева («Бунт», «Ужас», «Кровь», «Смех»), по мнению М.Горького, есть заслуживающие внимания выступления против мещанства. Резко упрощенный парафраз - «ряд гримас Достоевского, Толстого, Чехова» - отмечала З.Гиппиус, полагая непосильным для Арцыбашева обсуждение поднятых им вопросов [Гиппиус 1910: 179]. Сам М.П.Арцыбашев считал, что упрощенность и бесплодный тупик, в котором под его пером оказались основные мотивы русской классики, - результат их объективной исчерпанности.
Апология «естественного человека» в романе «Санин»
Роман М.П.Арцыбашева «Санин» вышел в свет в 1907 году («Современный мир» № 1-9) и был оценен современной ему критикой как роман «натуралистический», вызывающе откровенный в своих эротических сценах, даже порнографический. Большинство критиков и писателей (В.Короленко, М.Горький, А.Куприн) обвинили Арцыбашева в отходе от нравственных идеалов русской литературы. «Ныне линия духовно нищих людей обидно и позорно завершается Саниным М.П.Арцыбашева ... и до книги Арцыбашева не однажды было рекомендовано человеку внутренне упростить себя путем превращения в животное. Но никогда эти попытки не возбуждали в культурном обществе мещан столько живого интереса», -такова оценка Горького в статье «Разрушение личности» [Горький 1957: 48]. Отдавая дань одаренности писателя, его осуждали Л.Н.Толстой и В.Г.Короленко, И.Анненский... «Нет ни чувства (сознания) истинного, ни истинного ума, так что нет описания ни одного истинного человеческого чувства, а описываются только самые низменные животные пробуждения...», - писал о романе Лев Толстой, который не мог подавить в себе «недоброго чувства» к автору «Санина», убедившись «в пагубном влиянии романа на незрелые умы» [Толстой 1952: Т. 78, 58]. Исследователь Ю.Бабичева по этому поводу заключает: «До выхода в свет романа «Санин» общественность находила объяснение натуралистическим и эротическим тенденциям творчества М.П.Арцыбашева в апологии естества и непосредственной радости жизни, в преклонении перед миром природы. Разочарование пришло, когда писатель под выработанную им поэтику подвел идеологическую базу» [Бабичева 1983: 591]. Другая часть критиков продолжала писать об одаренности «заблудшего» автора. А.Пешехонов берет под защиту главного героя, считая, что «Санин - это самый сильный, самый умный, самый находчивый и единственно искренний человек, вокруг него - все слабые, глупые и лицемерные люди» [Пешехонов 1908: 125]. Е.Колтоновская утверждает, что Арцыбашев «провозгласил в своем романе верховые права жизни» [Колтоновская 1908: 122]. Одним из первых взял под защиту роман «Санин» Александр Блок, который в конце ноября 1907 года в обзорной статье «Литературные итоги 1907 года» со всей определенностью высказал свое отношение к роману. Значительность романа Блоку открывается прежде всего в том, что он «реален», что его автор «нащупал какую-то твердую почву». С особой убежденностью отстаивает Александр Блок в эту пору естественные, природные начала в жизни и человеке: «простые» мысли, чувства, переживания и даже инстинкты в их свободном и самоценном проявлении представляются ему высшей нормой бытия в противовес умствованиям, отвлеченностям и условностям. И в этом отношении Санин с его проповедью «естественности», культом тела, моральной раскрепощенностью оказался для поэта весьма симпатичной фигурой. Очень существенно, что в образе арцыбашевского героя он увидел не воплощение торжествующего цинизма и аморализма, а свободного, цельного, волевого человека, открытого жизни и заражающего «утренним чувством». Для А.Блока роман М.П.Арцыбашева привносит жажду действия, дерзания, пусть даже своевольного, а его финал говорит о поиске исконных и самодостаточных начал бытия [Блок 1962: 225]. Сегодня, обращаясь к творчеству М.П.Арцыбашева, исследователи говорят о необходимости нового прочтения романа «Санин». «Парадоксальным образом «встретились» художественное сознание XIX в. и века XX в романе М.П.Арцыбашева «Санин», который сегодня требует не только чтения, но и перепрочтений, переоценок», - утверждает В.В.Заманская. И далее высказывает предположение о том, «не шел ли Арцыбашев сознательно на конфликт - не с читателем, не с моральными «уложениями» своего времени, но - с сознанием уходящей эпохи, с традицией не одного десятка лет, а следовательно, и с «массовыми вкусами», этой традицией воспитанными». Конечно, напрашивается вывод, что писатель эпатировал «сознательно и откровенно традицию «ослабевшей» к концу XIX века проблемы «личность и общественная борьба», «жизнь человека и судьба идеи», трансформировав её в «сексуально-физиологическую историю» жизни борца» [Заманская 2002: 182]. Современные исследователи приходят к общему выводу, что «автора романа «Санин» занимали не «проблемы пола», как полагали некоторые критики, а проблема свободы личности, проблема назначения человека, смысла человеческого существования, смысла жизни» [Еременко 1996: 16]. Сюжет романа «Санин» выстроен вполне традиционно, его сюжетная схема весьма характерна для русской литературы. В доме Саниных собираются гости. В произведениях И.С.Тургенева, А.П.Чехова, А.Н.Островского, Л.Н.Толстого, М.Горького всегда присутствовали описания гостиных и веранд, где собирались представители самых различных слоев общества. В гостях происходили самые решительные объяснения героев, зарождались конфликты, излагались философские взгляды, концепции. Вероятно, обращение к миру гостиной было удобным для наиболее наглядного изображения российского общества, особенно дворянства и интеллигенции. Спокойная эпическая повествовательная манера изложения в «Санине» также отсылает к классическим образцам русского романа.
