Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Осмысление феномена «детство» в культуре европейского романтизма 11
1.1. Детство в истории мировой культуры 11
1.2. Истоки культа детства в романтической эстетике 22
1.3. Образ ребенка в произведениях немецких романтиков 28
1.4. Творческий диалог Лермонтова с европейским романтизмом 43
Глава 2. Структура феномена «детство» в творчестве Лермонтова
2.1. Биографическая основа темы детства
2.2. Образ ребенка
2.3. Концепты «отцовство» и «материнство»
2.4. Архетипический образ Богоматери
Глава 3. Категория «детство» в художественной аксиологии Лермонтова ^
3 1. Ценностные аспекты мира детства
3.2. «Детскость» как ценностно-антропологическая категория
3.3. Эволюция представлений о детстве в системе этического идеала поэта
Заключение
Список использованной литературы
- Детство в истории мировой культуры
- Творческий диалог Лермонтова с европейским романтизмом
- Биографическая основа темы детства
- Ценностные аспекты мира детства
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Категория «детство» у Лермонтова и комплекс проблем, с нею связанный, до сих пор рассматривались в литературоведении лишь спорадически, как дополнительный фон в системе более явных, репрезентативных мотивов лермонтовского творчества. Так, в статье В. Г. Белинского о первом сборнике поэта присутствует критический разбор значимых в аспекте темы детства стихотворений «Ребенку» и «Казачья колыбельная песня». Глубоким проникновением в психологию художника отмечен очерк Ю. И. Айхенвальда из книги «Силуэты русских писателей», в котором акцентирован «мотив досрочности» в произведениях Лермонтова, обращенных к детям. Принципиальное значение имеет замечание И. Н. Розанова о том, что «...в русской литературе любовь к детям и материнская любовь как лирическая тема появляется впервые у Лермонтова. Ни у Державина, ни у Пушкина, ни даже у Жуковского ее не было»1.
Тема детства и связанная с ней тема материнства начинает осмысляться в работах критиков Серебряного века - Д. С. Мережковского и Вяч. И. Иванова, усмотревших ее тесную связь в сознании Лермонтова с Богородичной и софийной символикой. Здесь же необходимо отметить ценные наблюдения Т. А. Ивановой и И. Б. Роднянской о появлении в творчестве Лермонтова мотива возрождения демонического героя через любовь. Поскольку этот мотив тесно связан в сознании Лермонтова с именем Варвары Лопухиной, большой интерес представляют исследования биографического характера - П. А. Висковато-ва и Н. П. Пахомова, в которых с наибольшей полнотой прослежена роль Лопухиной в жизни и творчестве поэта.
Специальному исследованию отцовско-материнского комплекса в поэтике Лермонтова посвящена монография С. В. Савинкова, выявляющая глубинные мотивы лермонтовской мифологии в ее тесной связи с биографическими фактами жизни писателя (ранняя смерть матери, разлука с отцом). Из других специальных исследований отметим работы Д. Е. Максимова, Б. Т. Удодова, Л. В. Анохиной, В. В. Соломоновой, А. А. Дякиной, И. Е. Усок, О. Г. Егорова, в которых проблема детства у Лермонтова особо акцентирована, хотя и раскрыта с недостаточной полнотой.
Указанные литературно-критические источники позволяют говорить лишь о фрагментарном характере обращения к теме детства у
1 Розанов И. Н. Лермонтов - мастер стиха // Розанов И. Н. Литературные репутации. М., 1990. С. 262.
Лермонтова, ее эпизодичности и локальности для большинства исследовательских работ. Тема детства не выделена и в фундаментальной «Лермонтовской энциклопедии» (М., 1981) в статье «Мотивы». Однако данные «Частотного словаря языка Лермонтова» показывают, что слова «дети», «дитя», «ребенок», «отец», «мать», «детский» входят в тысячу самых частотных слов в языке поэта. Кроме установления частоты слов, принадлежащих к семантической группе «детство», о несомненной важности для Лермонтова обозначенной проблематики свидетельствуют названия и зачины отдельных произведений: «Казачья колыбельная песня», «Ребенка милого рожденье...», «Ребенку», «Сказка для детей». Проявлением особого интереса к детству становятся и отбираемые Лермонтовым для переводов произведения европейских авторов. Таким образом, отсутствие на сегодняшний день системно-комплексного, целостного подхода к рассмотрению феномена детства у Лермонтова определяет актуальность данной диссертационной работы.
Предмет исследования - феномен детства в творчестве Лермонтова, его художественно-эстетический контекст и ценностные параметры.
Материалом диссертационной работы послужило литературное творчество писателя, взятое во всем его жанрово-родовом многообразии (лирика, поэмы, стихотворные повести, драмы, прозаические произведения, эпистолярий), а также документальные свидетельства -воспоминания современников о Лермонтове.
Цель исследования - выявление системных представлений художника о детстве как специфического фрагмента авторской картины мира, своего рода персональной феноменологии детства.
Данная цель находит реализацию в конкретных исследовательских задачах:
установить общекультурный контекст и характер рецепции Лермонтовым романтической темы детства;
выявить структуру феномена детства у Лермонтова, ее основные составляющие;
установить место ценностной категории «детскость» в художественном сознании Лермонтова;
проследить эволюцию представлений о детстве в системе этического идеала поэта.
Теоретико-методологическая база исследования. Ведущими для данного исследования стали принципы феноменологического подхода. Феномен «детство» у Лермонтова рассматривается как особое ментальное образование, реконструируемое на основе знаковых экс-
пликаций на материале художественных произведений писателя. Суть подобной методологии была впервые обоснована Э. Гуссерлем, разработавшим понятие о структуре феноменов, и М. Шелером - основателем феноменологической аксиологии. В дальнейшем феноменологический подход к литературному произведению (выявление его «послойной» структуры) разрабатывался такими исследователями, как В. Конрад, Р. Ингарден и др. Обобщая накопленный западным литературоведением опыт феноменологического анализа, Е. А. Цурганова вьщеляет три его основные этапа: на первой стадии феноменолог описывает и раскрывает структуру литературного произведения, которая выявляется посредством «препарации» феноменов на отдельные составные части, «уровни» или «пласты»; на втором этапе дескриптивный и структурный анализ приводит феноменолога к онтологическому исследованию феномена; на третьем этапе выявляется отношение произведения искусства к реальности, то есть обнаруживается роль причинности в феноменологической концепции произведения искусства. Однако применительно к задачам данной диссертационной работы феномен детства рассматривается в несколько иной логико-концептуальной последовательности: сначала раскрываются культурно-значимые контексты его формирования (традиция общеевропейского романтического культа детства и биографические основы темы детства у Лермонтова); затем выявляется структура самого феномена детства (образ ребенка, от-цовско-материнский комплекс, концепты «отцовство» и «материнство», архетипическая сущность образа Богоматери); в конечном счете выясняются место и роль категорий «детство» и «детскость» в индивидуально-авторской системе ценностей художника.
Помимо означенного феноменологического подхода определение места феномена детства в общелитературном контексте лермонтовской эпохи потребовало от диссертанта обращения к работам виднейших исследователей по теории и истории романтизма (Н. Я. Бер-ковский, В. В. Ванслов, А. С. Дмитриев, В. М. Жирмунский, И. В. Кар-ташова, Ю. В. Манн и др.), а также привлечения теоретических положений европейских романтиков, обоснованных в их литературных манифестах. Для уяснения феномена детства в историко-культурной перспективе важное значение в работе приобретают исследования по исторической антропологии (Ф. Арьес), философии детства (А. Г. Ки-слов), этнографии детства (И. С. Кон), детской психологии и психологии материнства (В. В. Зеньковский, Т. Д. Марцинковская, Е. Е. Сапо-гова, Н. Л. Пушкарева, Г. Г. Филиппова), по истории детской литературы (А. П. Бабушкина, И. Н. Арзамасцева, С. А. Николаева, Ф. И. Се-тин). Изучение биографии и творческого наследия Лермонтова опира-
ется на исследования П. А. Висковатого, Д. Е. Максимова, Н. П. Пахо-мова, Б. Т. Удодова, Ю. М. Лотмана, С. И. Ермоленко, А. И. Журавлевой, С. В. Савинкова и др.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые дается системно-целостное описание феномена детства у Лермонтова, определяются его содержательная структура и место, занимаемое им в индивидуально-авторской системе ценностей. Выявление аксиологических координат сознания Лермонтова, связанных с категорией «детство», уточняет представление о философии художника, вносит новые акценты в понимание природы «лермонтовского человека», во многом объясняет глубинные истоки ведущих мотивов лермонтовского творчества.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем определяется статус категории «детство» в литературе европейского и русского романтизма, важный для понимания философско-эстетических основ и иерархии ценностей данного литературно-художественного направления. Результаты исследования раскрывают ведущую роль категории детства для становления и творческого развития этико-философской и аксиологической системы Лермонтова.
Практическая значимость исследования состоит в том, что основные положения диссертационной работы могут быть использованы в практике школьного и вузовского преподавания истории русской литературы первой трети XIX в., при разработке и чтении специальных курсов по творчеству Лермонтова.
Положения, выносимые на защиту:
На начальном этапе лермонтовского творчества феномен «детство» осмысляется художником в диалоге с литературным опытом западноевропейских романтиков. Индивидуально-авторское раскрытие этой темы типологически близко литературной традиции европейского романтизма: образ рано повзрослевшего ребенка, внимание к психологическим особенностям детства, раскрытие его красоты и поэтичности, близость ребенка к ангельскому чину (уподобления детей херувимам и серафимам). Осуществленные Лермонтовым переводы произведений на детскую тематику Ф. Шиллера, Р. Бернса и Д. Г. Байрона свидетельствуют о творческом подходе к тексту оригинала, самостоятельной рецепции первоисточников.
Структуру феномена «детство» у Лермонтова можно представить в виде комплекса отдельных образов и архетипов, значимых мотивов, концептов и ценностных категорий: образ ребенка, концепты «отцовство» и «материнство», архетипический образ Богоматери, аксиологическая категория «детскость». Отцовско-материнский ком-
плекс соотносится в художественном сознании писателя с архетипиче-скими образами Бога Отца и Богоматери. Наиболее полное воплощение тема материнства получает у Лермонтова в цикле стихотворений, связанных с именем В. А. Лопухиной.
Для языка Лермонтова характерно смысловое неразличение и синонимичность слов «детский», «молодой», «юный», что повышает статус понятия «детство» и приводит к экстраполяции категории «детскость» на более широкую сферу значений. Образ ребенка всегда наделен у Лермонтова чертами ранней взрослости. Автор выявляет разные факторы и обстоятельства, способствующие досрочному взрослению детей: особая организация душевного строя ребенка (склонность к мечтательности, анализу, рефлексии), столкновение с жизненными обманами, сиротство (в некоторых произведениях - ситуация ранней развращенности). В поздний период творчества у Лермонтова четко просматривается эволюция авторского отношения к проблеме раннего взросления ребенка: появляется устойчивый мотив заступничества за ребенка, реализуемый в виде молитвенного слова. Поэт утверждает необходимость гармоничного проживания ребенком своего детства -этот период жизни, по мнению Лермонтова, ничем не должен быть омрачен «до срока».
Аксиологическая категория «детскость» играет решающую роль в системе этического идеала поэта. По отношению к взрослому, наделенному детскими чертами характера, детскость имеет всегда позитивное значение. Особое развитие данная категория получает в произведениях Лермонтова на тему «поэт и толпа». Если раньше толпа осмыслялась Лермонтовым со строго индивидуалистических позиций, то в зрелый период творчества образ ее объективируется, наделяясь характеристикой детскости. Благодаря этому получает моральное оправдание и сфера искусства. Подобное решение темы «поэт и толпа» свидетельствует о переходе Лермонтова от романтического культа избранной личности к чувству «социальности» и новым принципам историзма.
Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации были изложены в докладах на международных и всероссийских научных конференциях: «Актуальные проблемы филологического образования: наука - вуз - школа» (Екатеринбург, 2003), «Лермонтовские чтения-П» (Екатеринбург, 2004), «Лермонтовское наследие в самосознании XXI столетия» (Пенза, 2004), «Актуальные проблемы развития отечественной истории, философии и политической науки» (Уссурийск, 2004), «Детская литература и воспитание» (Тверь, 2005, 2006, 2007, 2008), «Литература в контексте современности» (Челя-
бинск, 2005), «Проблемы теологического образования в современной России (культурологический, богословский, педагогический и лингвистический аспекты)» (Екатеринбург, 2005), «М. Ю. Лермонтов: художественная картина мира» (Кемерово, 2006), «Мировая словесность для детей и о детях» (Москва, 2006), «Мир романтизма» (Тверь, 2006, 2007, 2008). Содержание работы отражено в 15 публикациях, в том числе в статье, опубликованной в ведущем рецензируемом журнале, рекомендованном ВАК РФ.
Структура и объем работы. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Детство в истории мировой культуры
В истории мировой культуры к осознанию детства как ценности человечество шло долгим путем. Основания для его оценки возникали и закладывались вместе с развитием самых разных наук, которые в конечном итоге помогли увидеть в ребенке неповторимую личность, а само детство осознать как социально-психологи чески и феномен и особое состояние развития. Современные исследователи отмечают, что изучение детства по своему характеру не может не быть междисциплииарным (И. С, Кон) или интердисциплинарным (Е. Е Сапогова}16. «Раздельное изучение детства в рамках психологии развития, социологии воспитания, истории семьи, культурной и психологической антропологии (этнографии), истории литературы для детей и о детях, педагогики, педиатрии и других дисциплин дает очень ценную научную информацию», - подчеркивает И. С. Кон17. На протяжении многих веков свой вклад в изучение детства вносили не только педагогика, психология и медицина, но феномен детства осмыслялся также в живописи, литературе, скульптуре и других видах искусств.
На современном этапе развития общества феномен детства обрел высокий статус, и уровень цивилизованности теперь во многом оценивается по отношению общества к детям. Рассматривая постмодернистский этап развития культуры (вторая половина XX - начало XXI века), современный исследователь А. Г. КИСЛОЙ отметил сложившийся в Европе плюралисти ческий социум, который признает суверенные права каждой отдельной личности, компромисс многих интересов, воль и сил. Сам ребенок признается в таком обшестве суверенным индивидом, имеющим свои права, защищаемые и постоянно совершенствуемые- В настоящее время права ребенка закреплены всевозможными международными, государственными и региональными нормативными правовыми актами; законодательно закреплена и личностная ориентированность образования. При этом современная культура признает не только самодостаточность и самоценность поры детства, но и глубокую онтологическую необходимость ребенка взрослому. Эта необходимость возникла в результате понимания ответственности взрослого за ребенка: {(Человеку у чтобы стать человеком и чтобы быть человеком, нужен другой человек, и не просто другой, а тот, с кем он вступит в диалог (собезмолвие и собеседование), в смысл он асы ще иную синергию, иасуіци ы и Другой»] к.
Такое отношение к детству складывалось постепенно, и каждая эпоха смотрела на ребенка по-своему. История детства, изменение его статуса и признание его как ценности подробно представлены в многочисленных работах современных отечественных и зарубежных исследователейjy.
В начале цивилизации наиболее уважаемым периодом жизни считалась старость: зрелый человек обладал достаточным опытом и передавал свои знания более молодым. Таким образом, статус индивида повышался с числом прожитых лет, и старики обладали абсолютным авторитетом. Уход за детьми и их воспитание на ранних этапах развития общества были делом всей родовой общины, родительские функции распределялись между большим кругом родственников и потому привязанность между ребенком и его физическими родителями не развивалась. Широкое распространение в языческой культуре имело жертвоприношение детьми. Ученые связывают распространенность инфантицида в первобытном обществе прежде всего с низким уровнем материального производства: народы, ясивущис собирательством, физически не могли прокормить большое потомство. Убийство младенцев было такой же естественной нормой, как убийство стариков.
Эпоха Средневсконья (V1-XV1 вв.) отличается двойственным отношением к детству: младенчество в представлении средневекового общества — это одновременно символ невинности и воплощение природного зла; все это свидетельствует о мучительном преодолении христианской культурой язычества. Л. Г. Кислов говорит здесь об аксиологических наложениях, смещениях и несоответствиях во взглядах на ребенка в эту переломную эпоху. Наиболее полно исследовал средневековое представление о детстве франнузский историк и демограф Ф, Арьес, чья капитальная работа в этой области «Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке» (1960) хотя и подверглась критике и корректировке многих положений, но до сих пор является наиболее авторитетной в изучении истории детства. Ф, Арьес приводит следующие примеры пренебрежительного отношения к детям в Средние века: распространение скрытого детоубийства (маскировка под несчастные случаи); младенцев зачастую долго не крестили (так душа но ворожденного была обречена попасть в ад); дискриминация детей в в склепах; отказ от заупокойных месс по детям; отсутствие детских над 14 гробий); отсутствие детского костюма и детских игрушек; отсутствие сексуальной морали по отношению к детям; жесткие методы воспитания и обучения (родительский и учительский произвол, применение телесных наказаний в виде жестоких порок),
В то же время на протяжении всего периода Средневековья в европейском общественном сознании наблюдается постепенный, медленный переход от взгляда пренебрежительного к взгляду неравнодушному и заботливому. С XVI века вводится обязательный контроль за крещением детей; с XIV века на месте захоронения ребенка появляются скульптурные надгробия; появляются детский костюм и первые специальные игрушки; обретает смысл базовое понятие - детская невинность, что накладывает моральный запрет на вольное обращение взрослых с сексуальной стороной жизни детей; у родителей появляется интерес к учебе собственных детей и забота об их безопасности (появление школ-интернатов). Все эти признаки, подчеркивает Ф. Арьес, - очень важный момент в истории чувств, свидетельство перемен в понимании детства и его места в обществе.
Творческий диалог Лермонтова с европейским романтизмом
Под воздействием культурной ситуации эпохи, чтения и складывающихся собственных литературных интересов, творчество Лермонтова носит на себе следы многообразных влияний отечественной и зарубежной словесности, литерагуриых направлений и школ. На начальном этапе творчества осмысление темы детства у Лермонтова идет в диалоге с мировой романтической традицией. Он обращается к произведениям о детстве западноевропейских поэтов.
Лермонтовское творчество можно и значительной степени рассматривать как диалог с мировой литературой, проявляющийся в разных формах, — от прямого оптирования до трудноуловимых реминисценций и аллюзий. Заимствования носят у Лермонтова творческий характер: иноязычный материал всегда им переосмысляется и получает новое наполнение. «Несомненно, Лермонтов читал много и усердно, - отмечает С. Шувалов, — при этом самых разнообразных авторов; приобретенный им путем чтения (а также, конечно, и опыта жизни) запас идей и образов, мотивов и выражений составил в его художественной памяти как бы богатую сокровищницу, к которой иоэт посюянно обращался, за материалом для собственных произведений, часто совершенно забывая о первоначальном источнике.
Но обязанный многими элементами своей поэзии различным представителям художественного слова — русского и европейского, Лермонтов ни одному из них не подчинился втюлне — до потери сіюей поэтической индивидуальности; напротив, за исключением отдельных моментов, он всегда был и остался до конца оригинальным, самобытным поэтом» , По мнению А. В. Федорова, можно выделить три основных этапа н процессе формирования диалога между творчеством Лермонтова и мировой литературой: 1829-1830 гг. — переводы и вольные вариации на мотивы из произведений немецких классиков Ф. Шиллера и И, 6. Гете; 1830-1836 гг. — интерес к английской литературе (к творчеству Д. Г. Байрона, Р, Еернса); 1840-184Ї гг. — обращение тс Гете, И. К, Цедлицу, Г. Гейне, А. Мицкевичу ". Лермонтовские переводы также отличаются самостоятельностью. они не столько воспроизводят оригинал, сколько являются вольными подражаниями, вариациями на мотивы иноязычного автора. «Лермонтов в своих переводах и переделках чрезвычайно самостоятелен и оригинален, передавая специфику подлинника лишь в той мере, в какой ему по пути с его автором (например, с Байроном), В интерпретируемом авторе его интересует возможность найти новые оттенки для выражения собственных творческих намерений. .„ Во всех переводах, переделках и вариациях Лермонтов выступает как необыкновенно сильная поэтическая индивидуальность, и внимательное сопоставление их с оригиналами в конечном итоге позволяет отчетливее выделить в них именно "Лермонтов-ский элемент"» \
В переводимых и вольно интерпретируемых источниках Лермонтова привлекают темы, образы и сюжеты, близкие его собственному поэтическому миру: свободолюбивые герои произведений Шиллера и Байрона, мотивы покоя в стихах Гейне и Гете, образ Наполеона в балладах Цедлица, Свидетельством особого внимания к теме детства является и тот факт, что для некоторых переводов Лермонтов выбирает также те стихи европейских авторов, в которых звучит мотив детства. В этом ряду можно выделить сделанные Лермонтовым переводы из Шиллера («Дитя в люльке», 1829), хотворные переложения «Подражание Байрону» (1830-IS3I) и «Ребенку» (1840). Особняком в этом ряду стоит стихотворение «Казачья колыбельная песня» (1838), так как до сих пор не установлены точные сведения о возможных источниках em возникновения. В частности, некоторые исследователи (С. TL Шевырев, С. Шувалов, Э. ДюшенК4) указывают, что тема лермонтовской «Колыбельной» возможно подсказана «Колыбельной песней ребенка вождя» английского романтика В. Скогга («Lullaby of an infant chief», 1815), поэзию которого Лермонтов хорошо знал. На наш взгляд» здесь можно предполагать сложное влияние западноевропейского источника и казачьего фольклора, послуживших творческим импульсом к созданию оригинального лермонтовского стихотворения.
Первым иностранным аитором, к которому Лермонтов обратился м поисках родственных мыслей и сюжетов, был Шиллер. В лермонтовских переводах и вольных переделках отражены разные жанры поэзии Шиллера: элегия, эпиграмма, балладti. Стихотворение «Дитя в люльке» является переводом философского двустишия Шиллера «Das Kind in der Wiegc» (1796) из цикла «Вотивные таблицы»:
Glucklicher Saugnng! Dir ist ein unendlicher Rauni noch die Wicge, Werde Mann, und dir wird eng die unendliche Well85.
Счастливый грудной ребенок! Тебе бескрайним пространством является еще колыбель, Станешь мужчиной, и тебе станет тесен бескрайний мирЯ6. Перевод Лермонтова не имеет существенных расхождений с первоисточником: детство осмысляется в романтическом духе как прекрасная пора человеческой жизни, гармоничное состояние, лишенное трагической рефлексии и сомнений. Можно отметить лишь некоторые особенности лермонтовского перевода.
В первую очередь Лермонтов изменяет композицию стихотворения: после обращения. «Счастлив ребенок! и в люльке просторно ему» поставлено двоеточие, хотя в оригинальном тексте стоит запятая, придающая развитию сюжета повествовательный характер, У Лермонтова же двоеточием подчеркивается преимущество младенческого состояния: все, что «стоит» за двоеточием, расшифровывает первую фразу, развивает главную мысль - мысль о счастье ребенка, о преимуществе детского возрастного состояния человека перед состоянием взрослым,
Счастлив ребенок! и в люльке просторно ему: по дай время Сделаться мужем, а тесен покажется мир. (I, 179)87
Биографическая основа темы детства
На формирование темы детства, кроме се генетической принадлежности чпохе романтизма, в которую жил и творил Лермонтов безусловно большое влияние оказал собственный личный опыт писателя. Этот факт отмечают все исследователи,, которые в той или иной мере касались и рассматривали тему детства в лермонтовском творчестве.
По нашему наблюдению, в творчестве Лермонтова складывается образ рано повзрослевшего ребенка, который часто лишен родителей, является сиротой, С одной стороны, этот факт биографии (раннее взросление, сиротство) - признак необыкновенности и избранности героя всей романтической литературы и особенно произведений Байрона, которым «зачитывался» Лермонтов. На это указывает Ю. В. Манн, отмечая, что байро-повский мотив сиротства в русском романтизме получаеі другое наполнение: «Центральный персонаж в русской поэме узнает сиротскую долю с другой, более будничной стороны. . ,. В русской литературе мотив сиротства был опрощен, то есть одомашнен»100.
С другой стороны, в образе рано повзрослевшего ребенка художественно воплощены выстраданные в детстве самим Лермонтовым конфликты и переживания. Несмотря на то, что будущий поэт рос баловнем-внуком у своей бабушки, его детство не было безоблачным. Биографы и исследователи его жизни и творчества указывают несколько причин, способствовавших не по годам раннему взрослению поэта, Одной из самых важных причин безусловно является смерть матери поэта, Марии Михайловны, когда Лермонтову-ребенку шел третий год. Он не запомнил ее визуальный облик, но сохранил о ней воспоминание акустическое — воспоминание о песне, которую она пела для своего маленько-го сына. «Когда я был трех лет, — пишет Лермонтов в одной из заметок (1830), - то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что если б услыхал ее, она бы произвела прежгіее действие. Не певала мне покойная мать» (IV, 357). Впоследствии этот мотив-воспоминание о материнской песне, а также все, что связано со звуками, получит статус устойчивого мотива в лермонтовском творчестве,
Следующий болезненный фактор формирования образа рано повзрослевшего ребенка — переживание Лермонтовым конфликта между бабушкой и отцом, вследствие которого Юрий Петрович был вынужден оставить сына на воспитание у бабушки. Потеря матери и разлука с живым отцом, по наблюдению С. В. Савинкова, привели к формированию в творчестве Лермонтова такой сюжетной ситуации, когда герой стремится «достичь то, что недостижимо, в двойном стремлении вернуть навсегда утра-ченную мать и преодолеть неотменяемо роковую власть отца. Коллизия эта выстраивается по законам мифического мышления, следующего логике аффективного воображения, и представляет собой художественную манифестацию внутреннего психологического конфликта, а точнее, его творческое преображение. Онтологический статус обреченного на сиротское одиночество лермонтовского человека (не находящего пристанища ни на земле, ни на небе) имеет коренным образом (что, разумеется» не означает -прямым) связанную с автобиографическими реалиями жизни его создателя психологическую подоснову» , Подробнее этот комплекс материнско отцовского в структуре феномена детства мЬ1 рассматриваем в треті.см параграфе настоящей главы.
«Биографы часто останавливались на этой домашней семейной ссоре, пытаясь найти в ней главный источник печальных взглядов па жизнь, так рано утвердившиеся в уме ребенка. Нет сомнения, что ненормальное положение в семье старило мальчика. Оно вырывало из его юности целую светлую страницу, лишало его семьи в строГОм смысле слова, не дало расцвести в нем целому ряду чувств, которые ДІОГЛИ оы помешать развитию в его душе излишней склонности к мслаих( лии излишнего раздумья над своим одиночеством, над горькой участью тц% несчастьем матери и многими другими вопросами, слишком трудней и опасными для детского ма»іи?т - заключает К Котляревский, и эт0 наблюдение в разных вариациях отмечают многие биографы поэта.
Трагическое мировосприятие Лсрмоптова-ребспка обострялось, как отмечают исследователи, также чувствительностью его натуры, склонностью к ранней задумчивости и размишлс шяы, д. В. Дружинин пишет: «Все рассказы о детстве Лермонтова, в разное время слышанные нами ... во всех ребенок-Лермонтов изображается ішм сосредоточенным и мечтательным .„ , умеющим находить наслаждение R одиночестве и недовольным, когда что-нибудь отрывало его от усд 11С1ШЫХ прогулок»103- Нервно-мечтательный, способный к быстрым восприятиям и к глубоким впечатлениям темперамент отмечает в Лермонтовс-рь5СНке И. Ф. Анненский304.
О своем раннем взрослении говорит ц сам поэт. Так, в письме к М. Л. Лопухиной от 15 октября 1832 г. он признается: «Я жил, я созрел слишком рано, и будущее не принесет мне нов 1Х впечатлений» (IV, 407). Известны и другие многочисленные свидетельства поэта о неизгладимости раз запавших в его душу сильных впечатлений. Например, о детской влюбленности Б «неземное» девятилетнее существо с голубыми глазами; «Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея десять лет от роду? -,- И так рано! в десять лет! о. эта загадка, этот потерянный рай до могилы будут терзать мой ум!..» (IV, 356-357).
Все эти биографические факты раннего развития Лермонтова-ребенка и детские впечатления определенным образом преломились в его произведениях, герои которых, наделены присущим самому поэту ком-плсксом переживаний. Многие лирические и драматические произвсдеиия сохраняют факты и события лермонтовской судьбы. Так, если в драмах («Menschen und Lei denschalien», «Странный, человек» и др.) разнертынают-ся конфликты, происходившие в семье Лермонтова (ссора между отцом поэта и бабушкой), то в лирике сильны воспоминания и философские размышления о детстве. Автобиографизм її раннем творчестве является принципиальной установкой Лермонтова, начальной ступенью личностной передачи романтических чувств, В зрелом творчестве прямой автобиографизм, ослабляясь, изменяет свое художественное наполнение:
Ценностные аспекты мира детства
В художественном сознании Лермонтова детство органически включается в систему этических ценностей, отстаиваемых поэтом в творчестве. Особый интерес к детству как к важному периоду человеческой жизни отразился в следующей заметке юного Лермонтова (1830): «Mcmor: прибавить к "Странному человеку" еще с-цепу, в которой читают историю его детства.,,» (IV, 360), Ироничный автор-повествователь в поэме «Сашка» восклицает: «К чему, куда ведет нас жизнь, о том / Не с нашим бедным толковать умом; / Но исключая два-три дня да детство, I Она? бесспорно, скверное наследсі но» (II, 394).
Описанию детских лет как одного из наиболее важных, периодов в жизни главных героев отводится много места в таких драмах, как «Меп-schen und Leidenschaftcn»- «Странный человек»; поэмах и повестях «Сашка», «Мцыри», «Сказка для детей»; прозаических произведениях «Вадим», «Княгиня Лиговская», «Я хочу рассказать вам,,.». Постоянные обращения Лермонтова к истории детства героев подлеркивэтот глубокий интерес писателя к самой функции детства как такового в процессе становления личности.
Детство неизменно осмысляется Лермонтовым как прекрасная пора человеческой жизни. Так, в трагедии «Испанцы» разбойник при звуках песни неожиданно признается: «Люблю я песни, в них так живо / Являются душе младенческие дни. / О прошлом говорят красноречиво / И слезы на глаза влекут- очи..,» (Ш, 149), В поэме «Исповедь» герой вспоминает «детства ясные года» как лучшее время своей жизни (Н, 174), В «Измайл-бес герой, возвращаясь после долгого отсутствия Б родной аул, вспоминает свое детство и родные места:
И детских, лет воспоминанья
Перед черкесом пронеслись.
В груди проснулися желанья,
Во торах слезы родились.
Погасла ненависть на время,
И дум неотразимых бремя
От сердца, мнилось, отлегло.., (II, 242)
Большое значение для Лермонтова имеет также память о детстве. Он широко использует художественный прием воспоминания героев о детстве и о родной семье. Особая ценность этих воспоминаний выявляется в тех случаях, когда герой находится в ситуации «порогового состояния». Рассмотрим стихотворения «Умирающий гладиатор» (1836) и «Как часто, пестрою толпою окружен.,,» 0840), герои которых погружены в «сомнамбулический сон».
Сон — один из важнейших мотивов в творчестве поэта. Одной из его модификаций является так называемый «лермонтовский сомнамбулизм»: пока герой спит или, как в стихотворении «Как часто, пестрого толпою окружен...», неприступен для внешней «суеты», некий «островок» в нем бодрствует, въяве созерцает прошлое и провидит далекое, подает весть другому Такой сон приобретает в лермонтовской гиппологии формы воспоминания о милом сердцу прошлом, мечты или грезы о лучшем. Так. в состоянии забвения лирический герой «Сна» («В полдневный жар, в долине Дш-естана...») хочет прикоснуться к родине и к обрану любимой как высшим ценностям; одинокая сосна под снежной ризой мечтает о прекрасной пальме юга («На севере диком стоит одиноко,,.», 1841). В стихотворениях «Умирающий гладиатор» и «Как часто, пестрою толпою окружен...» герои мысленно обращаются к заветному кругу семьи и к родине, к воспоминаниям о мире детства.
«Умирающий гладиатор» является вольным переложением трех строф (139-141) из 4-Й песни «Паломничества Чайльд Гарольда» Дж. Бай-ропа. Образ сраженного гладиатора, убитого для развлечения римской знати и черни, получил в переводе Лермонтова несколько иную трактовку: усилено трагическое звучание стихов, римской mine даны более резкие хар актери стики .
