Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Жанр дневника: вопросы истории и теории
1.1 Разновидности жанра дневника Стр.9
1.2 Дневник и мемуарная литература. Функциональное и генетическое сходство и различие жанров Стр.60
Глава 2. Содержание структурных элементов дневника К.И.Чуковского
2.1 Функциональные принципы дневника Стр.70
2.2 Специфика эстетической функции дневникового образа. Типологические связи дневника и литературного наследия писателя Стр.89
Глава 3. Образ автора дневника
3.1 Формы авторского присутствия в дневнике 1901 - 1929 гг. Стр.103
3.2 Пространственно-временная организация записей в повествовательной структуре дневника 1930- 1952гг Стр.122
3.3 Способы выражения авторской позиции в дневнике 1953 - 1969 гг Стр.146
Заключение Стр.169
Литература Стр.175
- Разновидности жанра дневника
- Функциональные принципы дневника
- Специфика эстетической функции дневникового образа. Типологические связи дневника и литературного наследия писателя
- Формы авторского присутствия в дневнике 1901 - 1929 гг.
Введение к работе
Последние десятилетия отмечены возросшим живым и устойчивым интересом широких читательских кругов к человеческому, нравственному содержанию истории. Развитие исторического самосознания общества, стремящегося теснее связать осмысленный опыт прошлого с потребностями современности, привело к небывалому количеству изданий дневников. Они, как овеществленная историческая память, несут на себе ценность духовной преемственности поколений, показателя уровня цивилизованности общества, его сознательного отношения к своему прошлому, а следовательно, и к своему бытию вообще.
В этом смысле для нас уникальны дневники крупных писателей, ставшие литературным фактом общественного и духовного бытия. Как историко-культурные явления, обладающие индивидуальной выразительностью, неповторимостью, они выходят за пределы единичного факта, становясь общезначимой тенденцией, характерной закономерностью. Специфические особенности дневника (дискретность записей, обилие фактов и просто большое количество частных наблюдений) выступают в пределах его жанровых возможностей незаменимым преимуществом, усиливающим его значение как документа эпохи и свидетельства истории. Тем более, если источниковедческое, документальное значение дневника органично сочетается с художественным воплощением. Таковы дневники Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, И.А.Бунина. В.В.Розанова, О.Берггольц и мн. др.
Именно таким совершенным образцом жанра явился дневню К.И.Чуковского, ставший огромным культурным явлением современности.
Актуальность темы. Факт существования дневника К.И.Чуковского і жизни общества и литературы - явление незаурядное, исключительное. Дневни. уникален продолжительностью и хронологической непрерывностью: О] охватывает шестьдесят восемь лет - с 1901 года (начало литературно: деятельности писателя) по 1969 (год его смерти) и отражает самы драматические периоды истории нашей страны в XX столетии - две революциі
4 тоталитаризм, события Великой Отечественной войны, годы «оттепели», начало
«застоя». «В нем зафиксированы две трети века, в котором любая наугад
выхваченная дата - знак беды, каждая истекает кровью» [130, 140], поэтому его
научная о общественно-культурная значимость - компенсировать невозместимые
исторические потери столетия. Уникальность дневника заключается и в том, что
его можно рассматривать как произведение документальное - достоверную
литературную летопись эпохи.
Этот дневник - документ, который во много раз увеличивает наши познания и о его авторе. Но дневник писателя не оспаривает, не заменяет существующие взгляды: он расширяет и дополняет их, подтверждая цельность К.ИЛуковского, самобытность личности, органичность его творчества, отсутствие лукавства в оценках или притворства во мнениях. Дневник убеждает, что основные жизненные позиции автора сокровенных записей те же, что и в «откровенных», опубликованных им самим произведениях.
Дневник Чуковского - поразительный человеческий документ, свидетельствующий о непрестанной работе души по «очищению», совершенствованию и творчества, и характера. Это его качество вызвано одним из главных талантов Чуковского - талантом самовоспитания, упорным «деланием самого себя».
Этот документ можно рассматривать и как произведение автобиографическое. Он содержит бесчисленное множество сведений о жизни, работе, взглядах и мнениях писателя. А поскольку его автор - талантливый писатель, накрепко связанный с литературным процессом, заинтересованно следящий за литературой, политикой, бытом, это еще и произведение историческое, достоверная литературная летопись эпохи.
Вместе с тем перед нами - произведение художественное. Эта егс специфика - следствие дара наблюдателя и изобразительного мастерстве Чуковского, прежде всего, мастерства портретного. Несколькими словами \ точными штрихами он мог оценить и обрисовать характер человека. Kai художник-портретист Чуковский сравним с М.Горьким, портретную живописі которого он ставил очень высоко: считал мемуарные портреты М.Горькоп
5 серьезным художественным достижением и лучшими портретными зарисовками
в русской литературе.
Самое замечательное в мгновенной точности портретов, данных на страницах дневника, - внутренняя динамика, психологическая объемность, пересечение разноплановых составляющих, что может быть сравнимо и с живописным портретом.
Если бы дневник содержал только портреты современников, то и в этом случае значение свидетельств Чуковского было бы огромным. Но неистощимо общительный и наблюдательный Чуковский был хорошо знаком с современной ему русской литературой XX века, и едва ли кто из современников ускользнул от его «острохарактеристичного» пера. Сотни персонажей выстраиваются в дневнике с биографической точностью и завершенной портретной характеристикой. А огромный именной указатель дневника, составленный внучкой Чуковского Е.Ц.Чуковской, поражает широтой объема и состава.
Впервые о существовании дневника стало широко известно в 1990 году после публикаций его отрывков сначала в «Огоньке»[231], затем в «Новом мире»[205]. Издание «Дневника» Чуковского вызвало живой интерес не только в литературных кругах, но и у всей читательской публики.
Чтобы оценить круг проблем, поставленных критикой после издания дневника, обратимся к содержанию первых предисловий к отрывкам из дневника, составленным Б.Сарновым и М.Петровским. В первом из них [231] воссоздается образ автора дневника в его стремлении изобразить социальные противоречия современной действительности: «Зоркий, меткий, беспощадный глаз. Обострённая чуткость к мрачным, теневым, трагическим сторонам действительности».
М.Петровский [205], автор второго предисловия к отрывкам дневника, указал специфические черты, присущие дневнику Чуковского как документу эпохи (историзм, документальность, автобиографизм). Отметим, что именно М.Петровский написал в 1966 году единственную монографию о К.И.Чуковском («Книга о Корнее Чуковском») [204], в которой обобщил и раскрыл значение
литературного наследия писателя, жанрово и тематически разнообразного. Именно Петровский одним из первых исследовал дневник писателя.
Впоследствии критерии, определявшие значение дневника писателя, указанные М.Петровским, обосновывались и уточнялись в работах других критиков.
Объектом исследования в диссертационной работе является дневник К.И.Чуковского 1901 - 1969 гг., который рассматривается в его историко-литературном контексте.
Предмет исследования - художественное, жанровое своеобразие
дневника К.И.Чуковского, отразившего сложные, многообразные аспекты
личности писателя и типологически, органически связанного с его творчеством.
Целью диссертации является выявление художественно-
документального смысла и специфики художественной структуры дневника К.И.Чуковского 1901 - 1969 гг. как жанра литературы и документа времени. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач: 1. Рассмотреть историю и теорию дневника как жанра, для чего
обозначить этапы эволюции разновидностей жанра дневника на примере дневников зарубежных и русских авторов, определить основные параметры теоретического содержания жанра дневника;
указать генетическое и функциональное сходство и отличие дневников и мемуарной литературы;
2. Раскрыть содержание структурных элементов дневника
К.И. Чуковского, для этого
выявить функциональные принципы дневника: темы, проблемы дневника, ставшие источником творческих замыслов Чуковского - писателя, критика переводчика;
рассмотреть специфику эстетической функции дневникового образа і типологические связи дневника и литературного наследия писателя;
3. Установить особенности образ автора дневника, для чего
- проанализировать формы авторского присутствия в дневнике 1901-192*
гг.;
- выявить своеобразие пространственно-временной организации записей в
повествовательной структуре дневника 1930 - 1952 гг.;
- обозначить способы выражения авторской позиции в дневнике 1953 -
1969 гг.
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые предпринята попытка с помощью системного анализа функциональных принципов, специфики образов, пространственно-временной структуры повествования раскрыть историко-литературное значение дневника К.И.Чуковского.
Методологическую основу составили исследования, посвященные
анализу поэтики мемуарных жанров (С.Г.Бочарова, Е.И.Беленького,
ЛЯ.Гаранина, ЛЯ.Гинзбург, В.С.Голубцова, Т.М.Колядич, И.И.По дольской,
И.О.Шайтанова), жанровой специфике дневника (Н.Б.Банк, О.Г.Егорова,
М.М.Михеева, В.Д.Оскоцкого, М.А.Петровского, К.С.Пигрова,
А.Г.Тартаковского, Н.К.Чечулина), а также литературному портрету (В.В. Барахова, Л.И.Бар, ПХ.Тугодян), образу автора (М.М. Бахтина, А.Н.Большаковой, Н.К.Бонецкой, А.Л.Гришунина, Ю.В.Манна).
Нами использовались сравнительно-исторический, историко-генетический, биографический, контекстуально-жанровый, структурный, конкретно-текстуальный методы исследования.
Практическая значимость состоит в том, что представленные в работе материалы, положения, обобщения и выводы могут быть использованы при чтении лекционных курсов и проведении спецкурсов и семинаров по историБ русской литературы XX века, а также в ходе дальнейшего изучения творчестве и мемуарного наследия К.И.Чуковского.
Апробация исследования осуществлялась в форме публикаций статей ежегодных докладов на кафедре литературы и методики преподавания РГПУ международной конференции в Ростове-на-Дону «Концептуальные проблемь литературы: художественная когнитивность» (ноябрь 2005).
Диссертация обсуждалась на кафедре литературы и методию преподавания Ростовского государственного педагогического университета і
8 Волгоградского государственного педагогического университета. Основные
положения работы нашли отражение в шести публикациях.
Структура и объем работы. Диссертация включает в себя введение, три главы, заключение, библиографию, состоящую из 296 наименований. Материал изложен на 196 страницах.
Положения, выносимые на защиту:
1) Жанр дневника - наиболее характерная форма автокоммуникативного
выражения личности, представленная в синхронной системе отражения
действительности и дискретной структуре повествования, позволяет оценить
мировоззрение, историческое самосознание, жизненные позиции автора.
Дневник К.ИЛуковского - литературная летопись эпохи, воспроизводящая события времени и создающая портреты современников с высокой степенью достоверности.
Дневник Чуковского обнаруживает типологические связи с творчеством писателя. Специфика эстетической функции дневниковых образов заключается в авторском восприятии изображаемого как материала для создания художественной прозы.
Компоненты художественности дневниковых образов (психологизм, динамизм, пластичность, пересечение разноплановых составляющих характера, наглядность, зрительная определенность, выразительность, художественная цельность) базируются на трех принципах - типичности, временной динамике и эстетической выразительности.
Органическая слитность личности автора и народной судьбы-беды -феномен индивидуального и общечеловеческого в структуре и содержании дневника. Образ автора как сложное организующее начало эмоционально-экспрессивной ткани дневникового повествования воплощается в различных формах присутствия в тексте. Сюжетообразующим началом при организации пространственно-временного континуума дневника выступает историческое время.
Разновидности жанра дневника
Дневник как жанр на протяжении многих лет занимал особое место в науке и литературе. В истории дневникового жанра дневник К.И.Чуковского занимает одно из центральных мест. Создавая свой дневник, Чуковский, блистательный филолог, литературовед, историк литературы, писатель, имел для себя отчетливые ориентиры - мемуарное (дневниковое) наследие писателей 17, 18, 19, 20 вв. Этот направляет наше исследование в сторону внимания к вопросу теории и истории жанра. При всем многообразии творческих индивидуальностей писателей, несхожести их судеб, их дневники имеют общую жанровую структуру и закономерности исторического развития.
Жанр дневника - один из древнейших жанров в литературе, первые сведения о котором восходят к истокам письменности. В России начало дневника как жанра мемуарной литературы связано со временем принятия христианства на Руси и начала путешествий русских людей по святым местам: в Палестину, Афон и Константинополь. Эти путешествия и нашли отражение в особой литературе -паломнической, а именно - в хождениях («Хождение» игумена Даниила, 1106-1108 гг.; «Книга паломник» Добрыни Ядрейковича, 1200-1204гг.; «Хождение» Стефана Новгородца; «Хождение на Ферраро-Флорентийский собор», 1438-1439гг.; «Хождение» Василия Позднякова, 1558-1561гг.; «Хождение» Трифона Коробейникова, 1593-1594гг.; «Хождение за три моря» Афанасия Никитина и др.)[29, 711].
Жанр хождения во многом напоминают произведения дневникового жанра, и вот почему: во-первых, повествование в таких произведениях ведется от первого лица, что позволяет достаточно правдиво представить личность человека, описывающего свое странствование; во-вторых, хождения, как правило, отличаются обилием автобиографического материала, а это сообщает тексту особую достоверность. К примеру, в своем «Хождении» Даниил Заточник (11-12 вв.) подробно рассказывает об Иерусалиме, Вифлееме, Голгофе, церкви Святая Святых, Маврикийском дубе. Можно сказать, что автор стремится к максимально точному описанию увиденного («церковь столпов же имать 8 облых мраморяных, помощена же есть досками мрамора белого», «храмина создана красно яко на столпии и с верхом исписана муслею») и т.д [29,712]. Стиль жанра хождения отличался лаконичностью, психологизмом. Автор и его переживания отступали на второй план. Различные описания, как правило, были выдержаны в строгом следовании фактам, что сближало хождение с жанром дневника. Авторы хождений стремились поведать лишь о том, что видели собственными глазами. Так, Палестина, о которой в 12 веке мало кто знал в России, стала предметом подробного описания в «Хождении» игумена Даниила. В повествования речь идет о нелегком путешествии автора в Палестину, достопримечательностях Иерусалима (архитектура, строительство каналов, красота пейзажа, описание характеров). Особенности жанра хождения предполагали сочетание картин реальной жизни с легендами и мифами, что придавало занимательность содержанию. Игумен Даниил в своем повествовании сочетал каноническое писание и апокрифы (легендарно-религиозные повествования, признанные неканоническими).
Отсюда и стиль этих писаний: хождениям, как и дневникам, чужда сухая книжная речь, в них разговорная лексика русского языка переплетается с языками арабским, персидским, турецким и др. Например, в "Хождении за три моря" автор переходит с русского языка на иностранный в таких случаях, когда приводится чья-то прямая речь; когда он воспроизводит собственные молитвы, когда указывает цены на рабов и женщин в Индии. Для Афанасия Никитина характерно и то, что к иноязычной лексике он прибегает тогда, когда выражает свои сокровенные мысли о Русской земле, о любви к родине и осуждает несправедливость русских вельмож. Литературовед В.П. Адрианова-Перетц замечает, что «Афанасий часто пользуется местным (персидским, арабским или тюркским) названием предмета вместо русского (гарип, кичирь, намаз), по-видимому, по самой привычности для себя именно такого наименования» [33,112-113,117]. По мнению того же литературоведа, «Хождение за три моря» отличается гораздо большим вниманием к биографическим фактам, к выражению личности автора, к эмоциональным оценкам и нравоучительным замечаниям, с постоянным сравнением "своего" и "чужого". Т.Колядич считает особенностью этого хождения «авторское отношение к происходящему. К элементам автобиографического жанра, проявляющимся в этом произведении, можно отнести эмоциональную приподнятость, лирический тон повествования, личностное видение событий» [136, 81].
В отличие от дневника, стиль хождений отличался лаконизмом, умением автора подмечать и описывать главное, не заостряя внимания на частных деталях. Видимо, поэтому хождения явились тем источником, который уже в 12 веке стал жанровой разновидностью дневника (документальность, личные впечатления, свободное изложение). При этом каждая эпоха вносила в литературу что-то новое, способствующее появлению произведений уже непосредственно написанных в жанре дневника.
По сведениям литературоведческих справочных изданий, в зарубежной литературе первые дневники появляются в 17 веке в Англии [29;237]. Это были дневники писателей, которые представляли историко-литературный интерес, но еще не всегда приобретали значение самостоятельного литературного произведения. Для таких дневников было характерно то, что художественным центром в них является личность автора, его восприятие мира, интерес к общественно-политическим событиям.
К самым ярким зарубежным литературным памятникам жанра начала 18 века относится «Дневник для Стеллы» Дж. Свифта [213]. Дневник писался с сентября 1710 по июнь 1713 года. Жанровое своеобразие этого документа воплотилось в его структуре: дневник состоит из 65 писем Свифта к миссис Эстер Джонсон. Оригинальность содержания «Дневника для Стеллы» воплотилось в слиянии его общественно-политической и личностно-психологической направленности.
Функциональные принципы дневника
Дневник К.И.Чуковский начал вести в 1901 году, когда ему было 19 лет. Жанровое содержание своего раннего дневника он определил так: «Во-первых, никогда не садиться за дневник не имея, что сказать, а во-вторых, вносить сюда все заметки насчет читаемых книг» (2 марта, 1901)1. Первые страницы дневника отражали то значение, которое автор придавал своим записям: «Дневник -громадная сила, - только он сумеет удержать эти глыбы снегу, когда они уже растают, только он оставит нерастаянным этот туман...»(23 февраля, 1901). Эти строки воплотили желание автора удержать в памяти непосредственность первого впечатления от переживаемых и перечувствованных им событий.
Мотивы ведения записей лежат не на поверхности, но укоренены в глубинной психологии личности: дневник возник на гребне страстного желания Чуковского «воспитать» в себе литератора, писателя, для чего ему потребовалась адекватная форма (дневник), способная выразить и воплотить возникшую душевную потребность. Самообразование Чуковского, его интенсивный творческий рост сформировали условия, при которых нравственная и творческая (литературная) потребности соединились. Дневник как форма, таким образом, имел у Чуковского нравственный побудитель. Функциональный вектор ранних записей был направлен на формирование литературных вкусов и пристрастий, поэтому дневник становится элементом духовного быта молодого литератора.
С первых страниц своих записей он выдвигал в качестве одной из основных тем дневника - тему углубленного, осмысленного чтения произведений разных авторов. Внимание автора направлено не на события минувшего дня, а на анализ образов и идей, захвативших его сознание. Все это весьма характерно для ранней стадии самостоятельной мыслительной жизни и выражает процесс психологической индивидуализации (самоосуществления) личности. Ранний дневник писателя выдержан в рамках психологического хронотопа «мы имеем дело не с физически протекающим временем в пределах конкретного пространства - «здесь» и «теперь», а с фактом сознания, который, впрочем, так же реален, как и физически достоверная континуальность, но является субъективным продуктом психики автора» [107,72]. Остановимся подробней на дневниковых записях периода индивидуализации, поскольку они позволяют проследить, каковы были литературные интересы автора дневника, какое это оказало влияние на формирование литературных вкусов Чуковского. Анализируя текст дневника 1901 и 1902 годов, отметим, что пока еще достаточно трудно определить, каковы литературные вкусы и пристрастия К.ИЛуковского в этот период. Известно, что литературные интересы писателя, критика, как правило, вытекают из его литературной деятельности, но сотрудничество Чуковского в 1901 году в качестве корреспондента в газете «Одесские новости», где он изредка печатал свои стихи и критические заметки о художественных выставках и книгах, не нашли отражения в дневнике. Видимо, он не придавал этому обстоятельству большого значения. Дневниковые записи названных годов показывают, что с юношеских лет Чуковский тяготел к прозе литературных предшественников, таких как Л.Н.Толстой, А.С.Пушкин, А.П.Чехов, Ф.М.Достоевский, Н.Успенский, В.Г.Белинский. Он понимал, что, исследуя писательский труд, перенимая опыт мастеров классической литературы, постигая их творческий облик, манеру и стиль, можно приблизиться к становлению собственного литературного таланта. Несмотря на строгий и оправданный отбор литературного материала, будущий писатель, как правило, был неоднозначен в суждениях о тех или иных литературных произведениях, их авторах. Как мы полагаем, противоречивость высказываний Чуковского вытекала не из непоследовательности его суждений, а скорее из желания постичь суть творчества, «докопаться» до главного. Обратимся к примерам суждений Чуковского о Л.Н.Толстом. В 1901 и 1902 годах они достаточно категоричны. С одной стороны, он признает величие личности Толстого, пишет, что его талант писателя «могуч, как природа, загадочен, как жизнь» (2 марта 1901 год), восхищается способностью писателя совмещать в своем сознании такую организованную им реальность, когда его герои живут как бы самостоятельно, по неписаным законам собственной органики: «Как громаден, безграничен кажется этот человек, поместивший их /героев - О.Б./ в себе самом» (2 марта 1901). Чуковский понимал огромную роль авторского сознания как объединяющего начала, проливающего свет на все составляющие художественного текста. Иногда высказывания Чуковского почти афористичны, когда несколькими словами он способен оценить роман «Анна Каренина» как «дивное окно, открытое в жизнь» (2 марта 1901). Одной верной фразой Чуковский сказал о романе как об остропроблемном произведении, насыщенном приметами времени. К суждению о романе «Анна Каренина» Чуковский возвратился в дневниковых записях через девятнадцать лет, в 1920 году. Интересны его сопоставления первого впечатления и чтения романа в 1920 году, когда была уже другая власть, другое государство. Чуковский приходит к выводу о том, «что это - уже старинный роман,...произведение древней культуры», имея в виду, что движения времени, сложные общественные процессы, образ жизни и психология разных слоев общества, изображенные в романе Толстым, непреодолимо далеки от современной ему, Чуковскому, действительности: «Теперь - в эпоху советских девиц, Балтфлота, комиссарш, милиционерш, кондукторш - те формы ревности, любви, измены, брака, которые изображаются Толстым, кажутся допотопными...» (28 июня 1920). С этой позиции роман в то время никто не рассматривал. Объектом исследования Чуковского становится не только творчество Толстого. В записях 1902 года он обращается к публицистической книге Л.Шестова «Добро в учении графа Толстого и Ницше». Это свидетельствует о двух фактах, связанных с личностью автора дневника: с одной стороны, о его настойчивости, пытливости в стремлении постичь личность Толстого; с другой стороны, о становлении собственных позиций в вопросах теории литературы. К сожалению, автор дневника не объясняет причин обращения к книге Л.Шестова. но мы предполагаем, что внимание двадцатилетнего юноши к этому исследованию вызвано всеобщим интересом к философии Ницше и Толстого в духовной жизни общества на рубеже веков. В своих рассуждениях Чуковский неоднозначен: с одной стороны, он оценивает публицистику Л.Шестова как «плохую», «глупую книгу». С другой стороны, об авторе книги Чуковский пишет так: «очень умный и чуткий человек» и далее поясняет следующим образом: «...фатально, если за писание публицистических статей возьмется человек, склонный к художественному восприятию. Он сам для себя схватил истину интуитивным путем, а нам должен внушать ее логическим» (8 января 1902). Так Чуковский затрагивал вопрос о разделении граней писательского таланта: талант художественный и талант публицистический. «Сочетания» этих процессов, считает автор дневника, - «сущая невозможность». Нам трудно согласиться с суждением Чуковского о том, что объединение художественного и интуитивного восприятия невозможно. Поскольку речь идет об интуитивном как способе художественного восприятия действительности и логическом как приближении к научному познанию реальности, то понятийное и образное мышление следует не противопоставлять, а сопоставлять. Интуиция и логика, будучи разными способами освоения действительности, дополняют друг друга.
Специфика эстетической функции дневникового образа. Типологические связи дневника и литературного наследия писателя
Изначально дневник задумывался его автором как бытовые записи впечатлений от прочитанных им книг. Но, наблюдая жизнь и стремясь к ее правдивому изображению в слове, Чуковский «с безошибочной меткостью»[205] создал галерею портретов людей, с которыми встречался и с кем пересекалась его судьба. «Едва ли есть ныне в...литературе более точный, разящий и трагический портрет времени, чем «моментальные снимки» К.Чуковского», -писал А.Л.Соболев[242].
Поскольку мы анализируем дневник писателя как явление художественное, то возникает необходимость установить соотнесенность понятий образ «художественный» и «дневниковый». В определении данных категорий мы исходим из положений, сформулированных О.Г.Егоровым [107],[108]: «Свойством дневника...является наличие...системы образов. Слово «образ» употребляется здесь не по аналогии с образом художественного произведения, а обозначает то же самое, что и образ художественный. И в дневнике, и в художественной прозе образ отражает (воспроизводит) тот мир и тех людей, которые попадают в сферу внимания автора. Правда, литературно-художественный образ - это произведение искусства, в то время как дневниковый не является таковым. Однако безыскусность дневникового образа носит условный характер». Как видим, природа «дневникового» и «художественного» образа едина. Главное различие между ними сводится к степени эстетической отделки. В дневнике эстетическая функция образа ослаблена за счет выдвижения на первый план функции психологической. Автор пишет дневник не с целью удовлетворения эстетической потребности, а ради пробуждения дорогих его сердцу воспоминаний. Особенность эстетической функции дневникового образа особенно осознавалась Чуковским: он осознанно воспринимал образы дневника как «сырой материал» для впоследствии созданной им эстетически обработанной художественной прозы. Действительно, Чуковский не занимался специальной художественной «шлифовкой» тех образов, которые создавал в своих дневниковых записях. Он воспроизводил фигуры людей спонтанно, непреднамеренно, по мере того, как его и их жизненные пути скрещивались. Но на образах дневника Чуковского, безусловно, лежит «налет» эстетического, поскольку все они не только отображают конкретных людей, но и выражают определенное отношение к ним автора. Портреты в дневнике переданы человеком наблюдательным, тонким, одновременно ироничным и деликатным, беспощадным и добрым. Он создал неожиданные образы людей, в своих известных современниках раскрыл новые качества. За портретными миниатюрами дневника встает целая эпоха из жизни страны и во весь рост проступает культура России 20-го века.
Дневник писателя пестрит именами современников Чуковского, о ком ныне мы узнаем из научных изданий, монографий, и чье творчество и деятельность общепризнанны. Если обратиться к указателю имен в дневнике Чуковского, составленному Л.А.Абрамовой, К.И.Лозовской и Е.Ц.Чуковской [6], где даны краткие аннотации к личностям применительно к контексту, в котором упоминается поясняемое имя, то обращает на себя внимание то, что в круг общения писателя, наряду с огромным количеством литераторов, входило множество представителей культуры и искусства. Это дает основание утверждать, что искусство было одним из приоритетных направлением в интересах Чуковского
С молодых лет особый эстетический интерес Чуковский испытывал к живописи Репина, который оставался его другом более 20-ти лет, вплоть до смерти (1930 год). Приоритетное место в дневниковых записях с 1907 по 1929 год заняли описания встреч писателя и художника. Обращает на себя внимание факт, что в этот период имя Репина в дневнике встречается чаще других, а в опубликованном первом томе дневника о нем упоминается на 102 страницах [6].
Образ Репина рассматривается в системе ценностей, которую Чуковский примерял ко всем людям. Главными в ней являются духовность и природные дарования личности. Дневник Чуковского дает возможность осмыслить, что объединяло столь разные творческие миры, как Репин и Чуковский. Дружба маститого художника и молодого литератора крепилась общностью интересов в литературе и искусстве. В куоккальские годы литературные вкусы Чуковского в значительной степени были связаны с литературой 19 века (2.1). Репин являлся воплощением этого прошлого, поскольку не только знал лично многих писателей 19 века, но и создал ряд их портретов (Толстой, Короленко). Поэтому он стал для Чуковского, прежде всего, источником познаний о представителях русской литературы и искусства. Субъективность восприятия и оценок Чуковского не искажают, а усиливают основные контуры и штрихи образа художника, характер которого предстает в дневнике во всей полноте и неординарности: трудолюбие, воля и страсть к работе, пытливый ум, вечная тяга к знаниям, простота, скромность, открытость. Чуковский смог уловить и передать в дневнике главную черту Репина - максимализм, не признающий полутонов, посредственности, принцип которого - во всем идти до конца, отдаваться без остатка чувствам, мыслям, работе, дружбе.
Дневниковые записи о Репине становятся эскизными зарисовками, которые затем превратились в книгу «Илья Репин», ставшую глубоким исследованием жизни и творчества художника.
Неподдельный интерес Чуковского всегда вызывала любая яркая, самобытная личность, становясь центром дневниковых записей в тот или иной период. Так было и с Шаляпиным, образ которого ярко передан в дневнике.
Формы авторского присутствия в дневнике 1901 - 1929 гг.
Л.В. Пирогов, исследуя явление авторской маски, особое внимание уделяет коммуникации между читателем текста и его создателем. По мнению ученого, авторская маска, не являясь эксплицитным «образом автора» в тексте, «симулирует» имплицитного автора, в результате чего «авторская маска» становится «бесконечным стремлением к недостижимому и принципиально невозможному автору-"тексту" как носителю смысла, обладателю "истинных коннотаций"» [207,200].
И.П. Ильин в понятие «авторской маски» вкладывает следующую констатацию: это «принцип повествовательной манеры постмодернизма в условиях постоянной угрозы коммуникативного провала, вызванный фрагментарностью дискурса и нарочитой хаотичностью композиции постмодернистского текста» [119].
Понятие авторской маски не соотносимо с содержанием дневника К.И.Чуковского. Говоря об авторских ликах как формах проявления субъективного авторского сознания в тексте исследуемого дневника, мы имеем в виду цепочку конкретных воплощений авторской индивидуальности (повествователь, литературовед, историк, летописец и т.д.), отражающих в своей совокупности цельный образ автора. Различные субъектные формы авторского проявления позволяют нам разнохарактерно трактовать автора за текстом, признавая в нем в неразделенности и неслиянности эмпирико-бытовые и художественно-созидательные начала.
Чуковский начинал вести свой дневник еще в начале 20-го века (в 1901 году) - в период, вошедший в историю литературы и культуры, как «серебряный век». Чтобы осмыслить в контексте исследуемого вопроса функциональное своеобразие дневника (аксиологический компонент структуры авторского образа), обратимся к обстоятельствам, побудившим автора взяться за перо, попытаемся объяснить, что послужило для него поводом отразить и сохранить на бумаге часть своей эпохи, своего времени и самого себя. Для этого обратимся к историческим событиям рубежа веков. На грани 19 - 20-го века в эстетическом сознании России происходила «глубокая трансформация...мышления»[129], главной причиной которого стали национально - исторические перемены. Началом нового периода российской истории был выход ее из кризисных 1880-х годов, когда, по словам В.Г.Короленко, «правительственная реакция шла параллельно с реакцией в глубине массового общественного настроения»[130]. Но уже в 1880-х годах были отчетливы предвестия грядущего обновления, с которыми было связано следующее десятилетие - 1890-е годы -переломное для страны, и которое характеризовалось формированием нового восприятия исторической действительности. Главные события, обозначившие это время: приход к власти Николая II, завершение денежной реформы в 1897, политика продвижения России на дальний Восток, первый съезд РСДРП в Минске. Эти политические перемены привели к всеобщей модернизации, отличавшейся быстрыми темпами экономического развития. Общественный подъем начала 1900-х годов, завершившийся событиями Первой русской революции 1905-1907 годов, глубоко всколыхнул человеческое сознание. Бурным темпам общественного движения соответствовали и убыстрение, и особая концентрированность общей художественной жизни России в предоктябрьские десятилетия. Для деятелей русской литературы и культуры характерным было осознание общемирового смысла во впечатлениях, полученных от российской действительности. Анализируя события современности, Л.Н.Толстой в статье «Конец века» в 1905 году писал: «Век и 108 конец века... означает конец одного мировоззрения, одной веры, одного способа общения людей и начало другого мировоззрения, другой веры, другого способа общения...Временные же исторические признаки...- это только что окончившаяся русско-японская война и ...вспыхнувшее и никогда прежде не проявлявшееся революционное движение среди русского народа»[130]. На протяжении почти семидесяти лет Чуковский доверял дневнику пережитое им в годы революций, тоталитарного террора, Великой Отечественной войны. Дневник писателя, создававшийся более полувека с 1901 по 1969 год, стал документом времени и явил собой десятки наблюдений за разными сторонами жизни России. В первой записи, сделанной 25 февраля 1901 года, Чуковский воплотил стремление синтезировать в дневнике атмосферу и духовные устремления времени и эпохи (прагматический компонент структуры авторского Я). Здесь он определил цели и задачи, функциональную направленность дневника, обозначил то значение, которое решил вложить в свою книгу: «Дневник - громадная сила, -только он сумеет задержать эти глыбы снегу, когда они уже растают, только он оставит этот туман...». Юношеский дневник 1901 - 1904 года, представляющий пространные комментарии к прочитанным книгам, выдержан в рамках психологического хронотопа и отражает аксиологическую направленность записей. Внимание Чуковского было направлено в большей степени на анализ идей, захвативших его сознание (рассмотрено в 2.1). В данной форме лишь намечается переход мышления к освоению объективного времени-пространства, что характерно для ранней стадии жизни человека и выражает процесс психологической индивидуализации (самоосуществления) личности [108]. С 1905 года структура авторского образа дополняется несколько иными смыслами, которые можно охарактеризовать как переходную фазу от воплощения исключительно психологического, аксиологического компонентов к философско-мировоззренческому и социокультурному. В этот период Чуковский не упоминает о важных политических событиях: ничего нет о первой русской революции, о русско-японской войне. Политика в чистом виде как будто его не привлекала, бурям революции он предпочитал спокойные размышления, казалось, его интересовала только литература. Однако преобразующееся, изменяющееся время не прямо, но сложно и опосредованно воздействовало на сознание писателя, стремившегося жить в литературе и только литературой. Повествование постепенно разворачивается во времени, от одних событий, сцены (или эпизода) жизни автора дневника к другим, дополняясь различными фактами, подробностями. И когда в центре внимания Чуковского оказывались важные исторические события, сугубо психологические формы авторского проявления включаются в сферу социокультурную: автор дневника фиксирует наиболее значительные факты исторического времени, очевидцем которых оказывался. Таким событием стало волнение матросов на броненосце «Потемкин 4 Таврический» 15 июля 1905 года, явившееся первым революционным массовым выступлением в вооруженных силах России в 1905 - 1907 гг. 16 июля в дневнике была сделана запись: «Я...был самым близким свидетелем восстания на броненосце «Потемкин»...трехпалубный броненосец...выкинул красный флаг, ...в нем все офицеры убиты, ...матросы взбунтовались,...в гавани лежит убитый офицером матрос, из-за которого произошел бунт, ...броненосец может в час разрушить весь...город...». Так запись дневника стала живым свидетельством происходящего. Перед нами - восприятие происходящего писателем. Эпизод не содержит оценки увиденного, основной формой выражения авторской позиции служит беспристрастная констатация увиденного (автор - сторонний наблюдатель событий), что и будет какое-то время сохраняться в дневнике - это взгляд со стороны, который подчеркивал полную аполитичность Чуковского.
