Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Определение класса речевых стереотипов и его признаки в целом 18
1..Текст/диску РС .18
2. Речевая деятельность, коммуникативный акт, речевой акт, речевой жанр 29
3. Определение понятия речевого стереотипа .38
4. Особенности класса речевых стереотипов 43
5. Функции речи 49
Глава II. Речевые стереотипы в информативной функции 60
1. Семантические подгруппы речевых стереотипов 60
2. Смысловая структура PC 68
3. PC, выражающие оценку 73
4. Эмоциональность и стилистическая синонимия pc 80
5. Вопросительные PC 86
6. Речевые стереотипы в свете теории речевых жанров 88
7. Информативные речевые стереотипы в свете теории актуального членения 92
8. Основные выводы. 97
Глава III. Речевые стереотипы в фатической функции 100
1. PC, употребляющиеся в фатической функции 100
2. Фатические непредикативные pc. особенности семантики непредикативных речевых стереотипов 100
3. Фатические формально предикативные pc. особенности семантики формально предикативных речевых стереотипов 113
4. Употребление фатических PC в коммуникативных актах.. . 125
5. Фатические PC в свете теории актуального членения 128
5.1 Употребление PC в стимулирующих репликах 128
5.2 Употребление PC в относительном начале (в стимулирующих репликах) 132
5.3 Употребление PC в реагирующих репликах... ...135
6. Контролирующие и подчиненные реплики 138
6.1 PC в контролирующих речевых актах ...142
6.2 PC в подчиненных речевыхактах 144
6.3 Основные выводы относительно контролирующих и подчиненных реплик 145
7. Основные выводы 147
Заключение 149
Список цитированной научной литературы 154
Список использованных в работе словарей 169
Список принятых в работе сокращений 170
- Речевая деятельность, коммуникативный акт, речевой акт, речевой жанр
- Информативные речевые стереотипы в свете теории актуального членения
- Фатические формально предикативные pc. особенности семантики формально предикативных речевых стереотипов
- Употребление PC в относительном начале (в стимулирующих репликах)
Введение к работе
Поэтика, литературная семиотика, лингвистика текста, анализ дискурса, стилистика, грамматика текста — так много различных дисциплин, связанных с текстом, существует на сегодняшний день в языкознании, дисциплин, которые возникли не очень давно, но уже успели приковать к себе внимание лингвистов во всем мире. Пожалуй, можно с уверенностью утверждать, что большая часть проводящихся сейчас исследований и публикуемых работ как в России, так и на Западе, разрабатывает и пытается найти ответы на вопросы, поставленные одной из перечисленных областей языкознания. И если каждая из этих отраслей специфична и формулирует свои проблемы и цели, то стремятся они к одному - сделать понятным и прозрачным текст, понять закономерности его построения и развития, выявить его признаки и объяснить его задачи. Вне зависимости от того, что данные отрасли используют разные методы, и точки зрения на одну проблему бывают у разных направлений порой противоположными, все эти отрасли надо рассматривать как дополняющие друг друга, ибо только объединяя различные полученные результаты и подходы, мы сможем получить целостную картину того многогранного, сложного и до сих пор необъясненного явления, называемого текстом.
Данное исследование посвящено малоизученному вопросу в области теории текста, более конкретно, оно проведено в рамках анализа дискурса, так как изучаемое явление принадлежит, по современной терминологии, не столько плану текста, сколько более универсальному плану, включающему как собственно лингвистические, так и экстралингвистические компоненты, т.е. плану дискурса.
В центре исследования находится проблема выявления и изучения речевых стереотипов — единиц дискурса, существование которых признается всеми учеными, однако на материале французского языка не существует
точного определения и критериев их выделения в отдельный класс выражений. Таким образом, объектом исследования являются речевые стереотипы (PC), которые, несмотря на различие формулировок, обозначают примерно одно и то же явление языка — некий класс слов, который служит для установления отношений между двумя (или более) составляющими дискурса. В настоящей работе класс таких слов мы будем называть «речевые стереотипы», но под этим термином мы подразумеваем класс лексем, служащих связующим звеном в дискурсе. К стереотипам мы относим не только единичные слова и словосочетания, но и глагольные конструкции, составляющие порой целые предложения. Иными словами, в фокусе нашего исследования находятся все те конструкции, которые так или иначе служат для связывания частей одного дискурса или частей нескольких дискурсов, удаленных по времени. Точному определению понятия PC будет посвящен четвертый параграф первой главы.
Нами был выбран термин «стереотип», т.к. именно он наиболее часто встречается в отечественной лингвистике для описания разрозненных единиц, однако в силу того, что слова, являющиеся связующими звеньями дискурса ' и, как следствие, часто повторяющиеся, привлекали исследователей, в научной литературе можно найти другие термины, типа, «клише», «понсиф» и «общее место». Данные понятия имеют много общего, однако не являются синонимами. Для того, чтобы лучше разобраться в терминологических переплетениях, обратимся к истории становления понятий «стереотип», «клише», «понсиф» и «общее место» в зарубежной лингвистике. В настоящее время данные термины применяются как в литературоведческих, так и в лингвистических исследованиях, поэтому мы считаем целесообразным привести здесь краткую историю вопроса.
Первыми на существование клишированных выражений обратили внимание французские литераторы: Жибер в 1730 году, Кревье в 1765 году, Реми де Гурмонт в 1899 году [Amossy 1997:11] Последний, в частности, писал об «имитации», к которой прибегают многие авторы, пользующиеся
удачными выражениями из книг и переписывающими их, т.е. некогда новые образы становятся клишированными. Виктор Гюго провозгласил отказ от поэтических условностей, от пустых поэтических формул и от клише благородного стиля. В XVIII-XIX веках речь шла исключительно о литературных клише, распространение которых объясняется тем, что образование поощряло изучение моделей речи и поддерживало иерархию стилей, а стиль речи предопределяет выбор возможных оборотов и их повтор. Именно в XIX веке поэты и прозаики осознали, насколько клишированной стала литературная речь и термины «общее место» и «заимствованная идея» приобрели отрицательное значение. В то же время термины, заимствованные из графики и печатного дела, такие, как: клише, понсиф, а в XX веке — стереотип, приобрели переносное значение. Термин клише в современном значении впервые был употреблен в 1860 г. в романе братьев Гонкур «Шарль Демайи» («Charles Demailly»). Термин «клише» распространяется только в последней трети XIX века, но сознание «изношенности» слов пронизывает весь век, от Стендаля до Флобера, все писатели противопоставляют единичное, особенное высказывание тривиальному и банальному. С 1870 г. распространяется мода на сборники народных выражений, поговорок и словарей арго, на антологии клише, самой известной из которых является «Словарь заимствованных идей» («Le Dictionnaire des Idees Recues») Флобера. В конце века термин «клише» начинают употреблять критики. Р. де Гурмон различает «клише» и «общее место»: «клише» представляет материальную фразу, а «общее место» -банальность идеи. По мнению Р. Де Гурмона, клише происходят от «плохой» литературы, из фельетонов, от имитаторов великих писателей и из языка прессы и политиков.
До появления термина «клише» существовали другие выражения для обозначения банальности слов. Среди них термин «понсиф», происхождение которого метафорично. В XVI веке он обозначает бумагу, на которой вырезан или выколот рисунок так, чтобы его можно было воспроизвести,
приложив к полотну или другому листу бумаги и посыпав цветной пудрой. В XIX веке понсиф - это просто рисунок, выполненный обычным способом. С 1830 годов слово употребляется как прилагательное, с 1850-х как существительное и, по данным Ларусса издания XIX века, обозначает' «банальную, неоригинальную работу». Понсиф (прилагательное или существительное) обозначает в литературе тему, личность или определенный стиль: Ларусс определяет как «понсиф» композицию и стиль трагедий XVIII и начала XIX веков. Но понсиф, и в этом состоит его особенность, охватывает и сферы искусства: драму, музыку и живопись. Бодлер пишет: «Когда певец кладет себе руку на сердце, это обычно означает: Я вечно буду ее любить! Когда он сжимает кулаки, смотря на суфлера или на пол, это означает: Предатель умрет! Это понсиф». [Amossy 1991: 67] Бодлер также писал, что создать понсиф может только гений. В XX веке термин «понсиф» употребляется реже.
. Термин «общее место» по контрасту с терминами «клише» и «понсиф» имеет очень древние истоки, изначально он не был отрицательным. Данное выражение восходит к Древней Греции, к диалектике и риторике Аристотеля, в которой оно обозначало общую форму рассуждения. Но, начиная с Цицерона, теория общих мест сужается до обозначения типичных аргументов и готовых рассуждений. В XVIII веке отрицательное значение термина становится доминирующим. В XX веке ситуация меняется. Общие места начинают представлять ценность для социологов, интересующихся мнением большинства, и для лингвистов, занимающихся формами аргументации..
Если мы попытаемся разграничить термины «клише», «понсиф» и «общее место», то их можно охарактеризовать следующим образом. Понсиф ограничен литературными или поэтическими употреблениями, клише обозначает часто употребляемую стилистическую или риторическую фигуру, а общее место относится к мнению, разделяемому и высказываемому большинством. Таким образом, тема пробуждения природы весной - понсиф,
выражение «весна жизни» - клише, а высказывание о том, что весна — это пора любви - общее место.
Термин «стереотип», также, как и термин «клише» восходит к типографской терминологии. Словарь Ларусс 1875 года определяет «стереотипное произведение» как отпечаток, сделанный при помощи жестко закрепленных досок, служащих для постоянного воспроизведения. В XIX веке стереотипия означает искусство стереотипирования или мастерскую по изготовлению стереотипов, но слово также употребляется в переносном смысле Ф. Давэном во «Введении в изучение нравов XIX века Бальзака» [Amossy 1991: 43] по поводу писателей, которые, ненавидя холодную стереотипию предыдущих литературных школ, используют только некоторые особенности формы и детали личности. Переносным смыслом обладает, прежде всего, причастие прошедшего времени глагола «делать стереотипным» (stereotyper). Термин «стереотип» в смысле схемы или формулы возникает только в XX веке и с 1920-х годов находится в центре изучения социальных наук. Речь идет о готовых представлениях, существующих культурных схемах, с помощью которых человек «фильтрует» окружающую действительность. Термин стал использоваться в других науках, в частности, в лингвистике, где стереотип считается упрощенным представлением, объединенным со словом.
Стереотип явился объектом семантической теории, созданной американским философом Хилари Патнем [Putnam 1970], на которую часто ссылаются в работах по лингвистике. Стереотип - это условная идея, соединенная со словом в определенной культуре: например, для тигра это полосы, для лимона - кислый вкус и толстая кожа желтого цвета и т.д. Стереотип, в рамках этой теории, является частью значения, которое отвечает распространенному в обществе мнению о предмете. Данная теория противостоит модели, проиллюстрированной в лингвистике компонентным анализом, который определяет смысл слова через необходимые и достаточные условия.
Современные социология и психология, также как социолингвистика и психолингвистика, уделяют большое внимание изучению стереотипии как важного феномена человеческого сознания и неотъемлемой части культуры. Этому вопросу посвятили свои исследования Рут Амосси, Жак Бре, Даниэль Дюбуа, Эмиль Дюркхайм, Дениз Жодле, Пьер Мерль, Серж Московичи, Кристиан Плантен, Филипп Реш-Ригон и многие другие.
По мнению Рут Амосси, стереотип - это готовая к употреблению
мысль. («Le stereotype est le pret-a-porter de l'esprit»). Это существующий в
„ нашем сознании образ банкира или ковбоя, магребинца или крайне-правого.
Наше сознание заполнено подобными представлениями, извлекаемыми по мере надобности. Рут Амосси особенно интересуют проявления стереотипов в литературе, кино, рекламе, театре и т.д, посредством которых стереотипы внедряются в массовое сознание, однако это двусторонние, взаимные отношения, в процессе которых средства массовой информации и искусство
* воспринимают стереотипы, имеющиеся в сознании человека. Стереотип -
это не вечный концепт, но производное определенной эпохи. Стереотип не существует вне контекста, он появляется в момент узнавания модели, существующей в коллективном сознании. Он возникает, когда, выбирая характерные черты группы или ситуации, мы узнаем знакомую схему. Приведем пример: группе американских детей показали фотографию красивой виллы. Когда картинку убрали, им был задан вопрос, что на фото
( делала негритянка. Все дети ответили, что она убирала дом, хотя никакой
негритянки на фото не было. [Amossy 1991: 22] Надо, скорее, говорить о стереотипии вообще, чем об отдельном стереотипе.
Необходимо отметить различие в трактовке проблемы стереотипии в российской и франкофонной лингвистике. Западные коллеги рассматривают стереотипию, в подавляющем большинстве случаев, с социальной и
ч психологической точек зрения, они заинтресованы в определении роли и
видов стереотипии в социуме, поэтому основным материалом исследования
1 является литература, кино и реклама - одновременно основные выразители и
поставщики стереотипов. Отечественные же ученые выделяют, в первую очередь, лингвистическую, грамматическую составляющую стереотипов. Вследствие этого имеет место расхождение в терминологии: то, что российские ученые называют стереотипами в лингвистике, западные относят к «locutions figees» и к фразеологизмам. В нашей работе мы придерживаемся отечественной терминологии, поэтому основным термином является термин «стереотип», однако, чтобы избежать возможной путаницы с его западной трактовкой, мы сочли уместным добавить слово «речевой», дабы дать термину максимально точное значение.
В нашем исследовании речь пойдет только о речевых стереотипах (PC), мы не затрагиваем стереотип как феномен сознания и, как следствие, культуры нашей эпохи, нас интересуют дискурсивные проявления PC, т.е. их употребление в речи: морфология речевых стереотипов, место в предложении, условия употребления. Разумеется, избежать семантической трактовки речевых стереотипов невозможно, ибо их употребление в речи являются прямым следствием существования стереотипов в сознании, но в фокусе данного исследования будут находиться речевые проявления стереотипии.
Вместе с тем, вне поля зрения исследователей остается ряд вопросов, также имеющих важное значение для понимания особенностей функционирования PC во французской диалогической речи, которые нуждаются в специальном исследовании. Необходимо, с нашей точки зрения, выяснить следующее:
Поддаются ли выделению и систематизации семантические группы PC.
Какова смысловая структура PC.
Зависит ли употребление PC от функции речи и\или ее жанра.
Каковы место и роль PC в структуре дискурса и в его актуальном членении.
Поиск ответа на эти и смежные с ними вопросы составили задачи работы, которая была начата нами с отбора PC как материала исследования.
Цель диссертации состояла в том, чтобы на основе поставленных
задач и изучения многочисленных и разнообразных примеров реализации PC
во французском диалогическом дискурсе выяснить
зависимость выбора того или иного PC, как в стимулирующей, так и в реагирующей реплике, от намерения говорящего и коммуникативной структуры самого диалогического дискурса.
Целям и задачам соответствует структура работы, которая состоит из Введения, трех глав, Заключения и Приложения.
Во Введении дается обоснование актуальности темы диссертации, ее научной новизны, теоретической значимости. В нем излагаются теоретические основы исследования, определяется объект исследования, формулируются задачи и цель работы, перечисляются методы исследования и положения, выносимые на защиту, дается краткий обзор становления понятия «стереотип».
В первой главе «Определение класса речевых стереотипов и его
' признаки в целом» освещаются общетеоретические вопросы современной
лингвистики текста и дискурса. Приводятся разные мнения по данной
проблематике и формулируется рабочее мнение, на основе которого
осуществляются дальнейшие исследования.
Во второй главе, вследствие анализа употребления PC, проведенного в первой главе, и разделения класса PC на группы, в соответствии с употреблением PC в той или иной функции речи, выявляется общий состав класса информативных PC, предлагается система подгрупп информативных PC и предпринимается попытка объяснения смысловой структуры PC. Также информативные PC рассматриваются во взаимодействии с теорией речевых жанров и с теорией актуального членения.
В третьей главе произведен подробный анализ группы PC, употребляющейся в диалоге преимущественно для налаживания и
регулирования межличностных контактов, т.е. в фатической функции. Мы сочли нужным дать подробную характеристику каждому из членов данной группы, выделить среди них предикативные и непредикативные. Кроме того, PC, составляющие эту группу, были также проанализированы во взаимодействии с теорией актуального членения.
В последнем параграфе каждой главы излагаются основные теоретические положения и сделанные выводы.
В Заключении подводится общий итог и намечаются перспективы дальнейшей работы.
В качестве основного материала исследования для настоящей работы мы использовали литературные источники, отражающие тенденции живого разговорного языка, часто детективные романы, так как именно в них наиболее наглядно проявляется разнообразие и спонтанность живой диалогической речи. Нами было прочитано 48 романов, отличающихся обилием диалогов и характеризующихся нейтральным разговорным стилем, общим объемом в 10 000 страниц.
Однако ввиду чрезвычайного разнообразия материала, предоставляемого художественной литературой, и отсутствия четких принятых повсеместно критериев отбора, мы решили провести исследование и на материале стереотипных словосочетаний, приводимых в немногочисленной специальной литературе по этому вопросу, которые мы включили в работу наряду с теми словами и выражениями, которые были отобраны нами при работе с художественными текстами. Таким образом, общее количество отобранных и изученных примеров составило порядка 2000 единиц. В результате анализа текстов нами было выделено около 300 речевых стереотипов.
В материал для исследования были включены речевые стереотипы, отвечающие следующим критериям:
Употребление в диалогическом дискурсе
Регулярная воспроизводимость
Принадлежность нейтральному разговорному стилю
Полисемия, т.е. абстрактная, размытая семантика, которая позволяет говорить об отсутствии четкого фиксированного значения, что влечет за собой взаимозаменяемость PC
Сочетаемость между собой, т.е. комбинаторность, приводящая либо к усилению смысла, либо к иным оттенкам значения.
Следующая особенность класса PC не может быть включена в классификацию, однако ее нельзя не отметить, т.к. она состоит в том, что большинство форм PC не фиксируются словарями французского языка — в частности, наиболее авторитетными словарями французского языка, электронной версией словаря Робер и словарем Рэй-Шантро. Это связано с тем, что у многих PC наряду с дискурсивными существуют недискурсивные употребления, являющиеся на данном этапе приоритетными для языка. Например, в словаре Робер PC либо приводятся в виде отдельных лексем, а не фразеологически связанных выражений, либо не приводятся вообще. Так, формы глагола aller представлены Только в словаре Рэй-Шантро и не представлены в словаре Робер.
Основное место в описании материала французского языка принадлежит книге М. Терона [Therond 1955], в которой приводится список речевых стереотипов. Данная работа была выпущена в середине 50-х годов прошлого века французским лингвистом Тероном, в которой последний привел относительно полный (ибо он не рискнул назвать его полным) перечень функционирующих в языке разнообразных единиц «formules, reflexes et images de la conversation francaise actuelle». De facto данная книга является словарем - эта довольно большая по объему работа включает в себя список из нескольких сотен наиболее употребительных автоматизмов («automatismes»), т.е. речевых стереотипов в нашем понимании. Однако данная работа представляет собой исключительно описательный труд, не включающий попыток объяснения и толкования. Все PC разделены по
прагматическому критерию, т.е. даются рекомендации для изучающих французский язык по их использованию в той или иной коммуникативной ситуации.
В 70-х годах того же века М.К. Сабанеева выпустила в серии «Французский разговорный язык» учебное пособие под названием «Les phrases-clichees», в котором также привела перечень наиболее употребительных PC и описала ситуации, в которых они могли бы иметь место. Список, представленный в книге М.К. Сабанеевой [Сабанеева 1972], значительно более краток, поскольку он представлен в виде рекомендаций студентам, изучающим французский язык.
В нашей работе, в основном, используются следующие методы: описательный и сравнительный методы, метод субституции и трансформации, метод опроса информантов. Что касается сути последнего метода, то информантам предлагались фразы, содержащие PC, и предлагалось ответить на вопрос, возможна ли замена данного PC на какой-либо другой, и если возможна, то на какой или какие. Также информанты отвечали на вопрос о стиле, к которому принадлежит тот или иной PC и о степени его употребительности в современном языке.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые выявлены семантические подгруппы PC, выделены PC, выражающие оценку, проанализирована смысловая структура PC и предложено решение ряда других вопросов, связанных, в частности, с внутренней логикой актуального членения предложений в составе диалогического дискурса.
Теоретическая значимость диссертации заключается в разработке проблемы регулирования межличностных контактов путем использования стереотипных средств при разной коммуникативной направленности стимулирующих и реагирующих реплик диалога, что составляет один из важных теоретических разделов лингвистики текста.
Практическая значимость. Результаты исследования могут найти применение в процессе преподавания французской разговорной лексики, в
спецкурсах по теории дискурса, в лекционных курсах по лексикологии французского языка. Материалы диссертации, анализ и полученные автором выводы могут послужить основой для создания самостоятельного раздела в учебнике или учебном пособии по французской разговорной речи. На защиту выносятся следующие положения.
В семантическом отношении PC французской разговорной речи характеризуются размытостью денотативной основы, т.к. PC зависят от конкретной ситуации общения участников диалога.
Совокупность французских PC организована в соответствии с выполняемыми ими функциями. Границы между разными функциями проницаемы.
PC французской разговорной речи при всем их разнообразии поддаются систематизации и классификации.
PC, выполняющие разные функции, отличаются друг от друга по их отношению к тема-рематической структуре диалогического дискурса.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в выступлениях на XXX и XXXI Межвузовских научно-методических конференциях преподавателей и аспирантов филологического факультета (март 2001, март 2002), на конференции «Романский коллоквиум» на кафедре романской филологии ФИНЕКа (апрель 2003), в докладах на заседании кафедры романской филологии СПбГУ (ноябрь 2000) и аспирантском семинаре той же кафедры (февраль 2001). Результаты исследования отражены в трех публикациях.
Концепция и схема работы
Одной из основных особенностей класса PC, определяющей способы и методы его описания, является тот факт, что PC не поддаются четкой классификации. На сегодняшний день в лингвистике существует несколько основных подходов для создания классификаций PC: прагматический принцип (употребление определенных PC в определенных
коммуникативных ситуациях, например, в коммуникативной ситуации, выражающей радость, используются следующие PC: quelle chance, с'est parfait, je m'enfais une fete, j'aime mieux да, vous m'en voyez ravi, ah, veine, je suis aux anges etc.), синтаксический (классификация PC в зависимости от синтаксической структуры - как мы знаем, PC могут встречаться в виде как целых предложений, так и отдельных слов), деление с точки зрения употребительности в функциях речи. Все перечисленные подходы используются в нашей работе, однако наиболее продуктивным и интересным с точки зрения получаемых результатов мы признаем деление по функциям речи. Исследование прагматики PC представляется нам очень полезным для практического владения языком, поэтому те ученые, которые занимались изучением PC, останавливались именно на этом направлении исследования. В связи с этим мы считаем нецелесообразным еще раз повторять уже известные закономерности функционирования PC в коммуникативных ситуациях и, следовательно, прагматическому аспекту в работе уделено небольшое место. Основное внимание мы обратили на рассмотрение класса PC как производной от функций речи, как элемент, составляющий базу речевых функций. Классификации и свойства функций речи являются предметом обсуждения современных лингвистов, однако мы придерживаемся теории, выдвинутой Р. Якобсоном [Структурализм 1975] , в соответствии с которой их насчитывается всего шесть, а именно: референтная, эмотивная, конативная, фатическая, метаязыковая и поэтическая. PC -это свободные элементы речи, и они могут использоваться в любых функциях, однако мы полагаем, что в основе их употребления в речи лежит тот факт, что они наиболее тесно связаны с двумя функциями: фатической и информативной. Причем, природа PC особенно ярко проявляется в фатической функции. Однако не все PC служат исключительно для налаживания и поддержания контакта. Среди них насчитывается немало тех, которые обладают вполне определенным значением, т.е. используются в информативной функции. Данные тезисы предопределили структуру работы.
В первой главе мы приводим теоретические выкладки о структуре речи и дискурса вообще, рассматриваем понятия речевого акта, речевого жанра, коммуникативной ситуации и т.д. для последующего точного определения места PC вречи.
Во второй главе нами рассматриваются PC в целом, а также PC, обладающие одним конкретным значением и, как следствие, употребляющиеся в референтных, информативных функциях речи.
В третьей главе мы рассматриваем более малочисленный, но наиболее показательный подкласс полисемантичных PC, которые в силу своей структуры употребляются, преимущественно, в фатической функции. Разделение PC удобно представить в виде таблицы.
Таблица ML Классификация PC в зависимости от функции речи
Разница между этими подгруппами заключается в том, что обычно реплики, выполняющие роль PC, однозначны, но наряду с однозначными, есть выражения, интерпретация которых целиком зависит от контекста. Сравним выражения je suis confus и eh bien. Разумеется, мы будем сравнивать их не по прямому значению, а, скорее, по наличию или отсутствию прямого значения в данных репликах. Даже вне контекста значение реплики je suis confus нетрудно определить, оно конкретно: человек просит прощения в общепринятой форме. Тогда как дать точное определение второй реплике без контекста практически невозможно, это может быть и одобрение, и порицание, и уход от ответа и даже просто поощрение собеседника к продолжению разговора. Следовательно, о первой реплике мы можем сказать, что она в подавляющем количестве случаев информативна, т.к
сообщает некую информацию, тогда как вторая опять же в подавляющем большинстве случаев используется не для передачи прямой информации, а для передачи информации о состоянии беседы, она побуждает к продолжению разговора. Очевиден тот факт, что ограничить данные реплики строгими рамками речи было бы ошибкой. Можно представить ситуации, к которых je suis confus не играет информативной роли, т.к. собеседник уже знает о чувстве вины говорящего, а используется для того, чтобы «настроить» разговор на нужный лад. Также представим ситуацию, в которой eh bien носит конкретный информативный характер - eh bien в значении «je suis d'accord». Eh bien, soit! Таким образом, мы видим, что граница между информативными и фатическими функциями речи не является непроницаемой, PC свободно курсируют от одной функции к другой. Тем не менее, мы утверждаем, что основным принципом деления, т.е., классификации PC, является именно их разграничение по функциями речи.
PC, представляющим собой многозначные структуры и, поэтому, как правило, составляющим фатические акты речи, мы посвятим третью главу, где и рассмотрим их более подробно.
Речевая деятельность, коммуникативный акт, речевой акт, речевой жанр
В связи с постоянным интересом к вопросам речевой деятельности (РД), коммуникативного акта (КА), речевого акта (РА) и речевого жанра (РЖ) в отечественной и зарубежной лингвистике существует большое количество работ по данной теме. Проблематика исследований сводится к следующим вопросам.
Речевая деятельность проходит по определенным коммуникативным нормам. Первым их постулировал и сформулировал Г.П. Грайс. Его тезис заключался в том, что любой разговорный диалог регулируется определенными принципами, в его терминологии «максимами». Подобных. максим всего несколько: 1. Максима количества - «Будьте настолько информативны, насколько это необходимо!», «Не будьте более информативны, чем требуется!» 2. Максима качества - «Говорите правду! Не говорите ничего такого, что считаете ложным! Отвечайте за свои слова!» 3. Максима модуса-«Говорите понятно!» 4. Максима отношения — «Говорите по делу!» 5. Специальные максимы — «Избегайте неясности!», «Говорите кратко!», «Будьте точны!» [Язык и дискурс 1997: 30-33] При соблюдении настоящих максим коммуникация, по мнению Грайса, будет успешной. Однако данная система несколько субъективна, т.к. она считает успешным коммуникативным актом только такой коммуникативный акт, при котором не произнесено ни одного слова лжи и собеседники лаконичны и точны в формулировках. Подобный коммуникативный акт нам представляется идеалистическим, даже утопичным. В повседневной коммуникации мы постоянно сталкиваемся с нарушением максим Г.П. Грайса и, тем не менее, коммуникацию в подавляющем количестве случаев можно считать успешной. Нарушения максим должны быть поистине чрезмерными, бросающимися в глаза, чтобы коммуникация не состоялась. Развивая постулаты Г.П. Грайса, многие исследователи изложили свои теории успешности коммуникативного акта и коммуникативные нормы и попытались преодолеть некоторую излишнюю категоричность теории последнего. Например, Е.П. Захарова в своей статье «Коммуникативная норма и жанры речи» [Жанры речи 1999] перечисляет следующие коммуникативные нормы: 1. Уместность/неуместность и возможность/невозможность РА в данной ситуации общения 2. Коммуникативная цель (осознанная или неосознанная) и выражение ее (прямое/непрямое, эксплицитное/имплицитное) 3. Ориентация на адресата (выбор темы, использование средств привлечения внимания, поддержание речевого контакта, стиль и т.д.) 4. Выбор речевой стратегии и тактик в соответствии с коммуникативной целью 5. Жанровое оформление речи 6. Соотношение фатического и информативного, субъектно-модального и предметно-содержательного планов. 7. Тональность общения 8. Характер использования коммуникативных импликатур 9. Соотношение вербальных/невербальных средств общения 10. Этикетная рамка Данная классификация менее субъективна, она в более общем виде учитывает существующие в коммуникации закономерности. Проблема определения коммуникативного акта и его возможных участников. Влияют ли на речь исключительно лингвистические факторы или она зависит и от экстралингвистических факторов? Первым о влиянии экстралингвистических факторов заговорил Р. Якобсон в «Тезисах Пражского лингвистического кружка» (1928-29), затем этот же принцип сформулировали Г.О. Винокур, В.Н. Волошинов, Б.А. Ларин. Многие исследователи предлагали свои схемы коммуникативных актов. Приведем некоторые из них. Д.Х. Хаймс вывел следующую формулу: отправитель, получатель, форма сообщения, канал связи, код, тема, обстановка (сцена, ситуация). Н. Диттмар выявил следующие составляющие коммуникативного акта: 1. Место и время, роли коммуникантов, предметы внешней среды. 2. Предпосылки ролевого речевого поведения: общие (знание темы, норм поведения и т.д.) и актуальные (мотивировка, гипотезы о перцептивных способностях другого и.т.п.) 3. Экстравербальное (невербальное) поведение — использование языковых знаков в общении. 4. Лингвистические и паралингвистические качества сообщения. 5. Вид отношений между высказываниями коммуникантов (просьба, отказ, совет и т.д.) — прагматический аспект. Н. Диттмар сделал попытку использовать теорию ролей в ее социально-психологическом варианте, в его работе наблюдается тенденция к антропоморфности.
Во Фрейбургской группе под руководством Г. Штегера попытались построить социолингвистическую модель коммуникативного акта, но почти всем социологическим понятиям дается психологическая интерпретация. Авторы попытались показать психологические механизмы элементов процесса общения, описываемых социологическими понятиями. Социальное взаимодействие приводит к общению, цель общения - управление поведением собеседника. Эта задача решается путем последовательного достижения ряда целей: изначально это установление контакта плюс.вся совокупность действий: адресанта в начальный период общения, направленная на приведение собеседника в состояние, благоприятное для восприятия сообщения. Эти действия носят название фасцинации. Как мы видим, у этой группы также наблюдается тенденция к увеличению антропоморфности.
П.М. Якобсон видел всего три мотива сообщения: 1. Мотив делового общения ради совместной деятельности. 2. Стремление воздействовать на человека. 3. Мотив общения - потребность в общении, чтобы стать ближе. Из этого следует, что общение - это коммуникативная деятельность по обмену сведениями, цель которой изменение поведения собеседника.
Информативные речевые стереотипы в свете теории актуального членения
Основополагающим критерием классификации PC для нашей работы является разделение на PC, использующиеся в информативной и PC, использующиеся в фатической функции. Однако общие свойства PC остаются неизменны для двух групп. Одной из наиболее интересных прагматических проблем является так называемая проблема связывания (probleme de l enchainement [Moeschler 1996:13]), смысл которой можно сформулировать следующим образом: так как речь вообще и разговор в частности состоят из нескольких высказываний (принадлежащих одному или разным собеседникам), существуют ли правила или четкие принципы, обеспечивающие связь между высказываниями. Таким образом, во-первых, высказывания в речи могут быть хорошо организованы, или плохо организованы. Во-вторых, правильное или неправильное построение высказываний является результатом выполнения или невыполнения правил связывания реплик в речи. Мы предполагаем, что класс PC играет важную роль в процессе связывания реплик в диалоге в силу многих причин. Сама структура и место PC на линии речи является предпосылкой для подобных заключений. В доказательство этого постулата можно привести следующие доводы.
Во-первых, PC на линии речи часто располагаются в начале стимулирующих или реактивных реплик, т.е. они представляют собой первый смысловой концепт, воспринимаемый собеседником. Сравнивая речевую деятельность с шахматной доской, мы уподобим PC пешкам, которые находятся на передней линии и часто предваряют игру основных фигур. Так и PC часто открывают высказывание. Во-вторых, значение PC задает тон всей последующей фразе, в нем сфокусирована основная мысль, PC представляет собой концептуальное, краткое изложение того, что последует. В-третьих, PC - это готовая форма высказывания, которая хранится в памяти говорящих. Мы считаем, что форма и структура PC отвела им роль связок между репликами, более подробно природу последних мы рассмотрим в третьей главе.
Более того, мы полагаем, что PC связывают не только реплики одного диалога между собой, но и устанавливают связь между удаленными по времени диалогами. На линии речи в зависимости от функции, в которой выступает PC, он является ремой или темой в высказывании, отличной от темы/ремы основной части высказывания. Высказывание состоит из двух автономных частей - PC + действительное ядро высказывания. Например: -Jamais il.ne т est arrive de parler si longuement a un inconnu... — Qu a cela ne tienne ! s ecria lejeune homme. Je me presente : Jean Armentin. [№15:340] PC представляется нам периферическим элементом, необходимым для создания связи с предыдущей репликой. Информативные PC несут новую информацию, следовательно, являются рематическими, тогда как ситуация с фатическими PC интереснее и сложнее. В начале высказывания фатические PC служат для установления связи между собеседниками посредством вовлечения в диалог предыдущих ситуаций общения (если таковые имели место), а если это первая встреча, то собеседник отсылается к пресуппозициям.
«Каждое предложение является носителем информации. Однако новая информация может быть понятна слушающему, только если она опирается на его предшествующие знания предмета. Поэтому полная информативная структура предложения бинарна: она включает известную часть, называемую темой (Т), и ядро информации, называемое ремой (Р)» [Гак 2000: 664] Мы считаем возможным расширить понятие актуального членения, выраженного на уровне предложения, на линию речи в целом, тем более, что это имеет смысл и внутреннюю логику. Кроме того, подобное предположение о более широких возможностях применения категорий актуального членения были высказаны Т.Н. Никитиной и М.И. Откупщиковой [Симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации 1975:40-44]. В частности, их размышления и идеи сводятся к следующему: актуальное членение — это феномен связного текста, а не предложения. Во-первых, далеко не во всех предложениях связного текста представлено членение на тему и рему. Существуют только тематические и только рематические предложения. Примером чисто тематического предложения будет следующая фраза «Далее обсудим свойства морской капусты». К только рематическим можно отнести все собственно неполные предложения диалогической речи, парцеллированные конструкции, а также другие предложения, в которых тема отсутствует или по причине того, что она находится в предыдущей части текста, или по причине закономерного, т.е. не нарушающего смысла, эллипсиса. Для таких предложений определить недостающую рему или тему можно только на основе анализа контекста. Во-вторых, актуальное членение выражено формальными средствами (если иметь в виду письменный текст) далеко не во всех. предложениях. И в этом случае тоже только анализ контекста помогает его установить в каждом конкретном предложении. В то же время в составе связного текста только в необычных речевых условиях (отсылка к другому тексту или визуальное прекращение сообщения) может быть нарушена обязательность соотношения «тема-рема». Генерируя тему, необходимо породить и ее рему (хотя не обязательно в том же самом предложении). И наоборот, существование ремы в связном тексте немыслимо без темы. Таково устройство связного текста. Разумеется, определяя актуальное членение предложения как категорию связного текста следует иметь в виду, что она так или иначе репрезентирована в отдельном предложении, как, в конечном счете, и большинство других явлений синтаксиса связного текста, и поэтому может служить также характеристикой отдельного предложения. Одним из основных средств, создающих связность текста, является повторение смысловой информации в нем, осуществляемое самыми различными способами. Темой мы будем считать такой отрезок текста (понимаемый как лингвистический знак в единстве означаемого и означающего), который является повторением какого-либо отрезка уже порожденного (предыдущего) и при этом имеет потенциальную возможность быть повторенным в порождаемым далее тексте (последующей его части), или и то и другое вместе. Рема — это потенциальный повод для появления новой темы. Тема — это то, о чем высказывается рема, а рема - то, что высказывается о теме. В терминах связности текста можно переформулировать: рема - это то, на основе чего осуществляется связь с последующим контекстом, а тема - то, что осуществляет связь как с предыдущим, так и последующим контекстом. Тема и рема могут быть выражены различными текстовыми отрезками: словом, словосочетанием, частью предложения, предложением.
Фатические формально предикативные pc. особенности семантики формально предикативных речевых стереотипов
К этой большой группе мы относим речевые стереотипы, представляющие собой глагольные образования разной степени десемантизации. Среди них наиболее употребительными могут считаться глаголы: aller (во всех формах императива), voir (в 1 л. мн.ч., императива, 2 л. ед.ч. и мн.ч. индикатива), penser (2 л. ед. и мн. ч. индикатива), parler (2 л. ед.ч и мн. ч. индикатива и 1 л. мн.ч. императива), dire (2 л. ед. и мн. ч. индикатива, 1 л. мн.ч. императива), comprendre (2 л. ед.ч.и мн.ч. индикатива), tenir (2 л. ед. и мн.ч. императива), ecouter (2 л. ед. и мн.ч. императива), savoir (2 л. ед. и мн. ч. индикатива). По частотности и характеру употреблений в коммуникативных ситуациях все эти глаголы, несомненно, можно отнести к PC. Отметим, что данные формы PC употребляются, в основном, в формах 2 лица единственного и множественного числа, т.е. прямо направлены на адресата, что является следствием их использования в диалогической речи.
Так же как и непредикативные PC, формально предикативные обладают значением, которое несколько отличается от прямого значения производного глагола, употребленного вне речевого стереотипа. В настоящем исследовании мы попытаемся доказать, что значение глагола в составе речевого стереотипа отличается от значения того же глагола в предикативной функции. Несмотря на то, что на первый взгляд значение глагола всегда остается неизменным, при более глубоком анализе семантической структуры речевого стереотипа и его связей с другими элементами предложения и текста в целом, становится очевидным, что адекватное понимание возможно лишь в том случае, если значение глагола в составе PC отлично от значения глагола вне PC. Рассмотрим следующую фразу: Non, je vous jure que c est vrai... — Vous savez, il ne faut pas vous tromper... Je suis une honnete fille, eh [№3:26] В данном примере речь идет о признании в любви, молодой человек клянется в истинности своих чувств, в то время как девушка мягко подвергает его слова сомнению. Можно ли рассматривать оборот vous savez как прямое значение глагола savoir? Нам представляется, что нет. Ибо при подобном рассмотрении фраза становится трюизмом, т.к. все знают, что не надо ошибаться. Не надо ошибаться ни в каком-то конкретном случае, ни вообще. Нам представляется верным предположение, что оборот vous savez играет роль речевого стереотипа, т.е. обладает отличным от прямого значения глагола, смыслом. Этот оборот в данном случае обозначает, скорее, призыв еще раз подумать, разобраться в чувствах. Видно, как употребление vous savez вводит второй план в разговор. Второй план неявный, но совершенно необходимый, повествующий о пресуппозициях, т.е. подразумевающий все то, что известно людям об отношениях полов и морали, связывающей эти отношения. В обороте vous savez заключено упоминание о том, что девушке надо дорожить своей честью и добрым именем. Речевой стереотип еще подкреплен фразой о том, что героиня порядочная девушка, она не может ответить на чувства героя без уверенности в благородстве его намерений. Поэтому мы полагаем, что PC здесь связывает настоящую ситуацию с презуппозиционными знаниями, тем основанием, на котором скрыто строится весь разговор. Рассмотрим подробно еще один пример: Et vous, топ cher professeur, т aimez-vous toujours en secret? — Voyons, Edmee ! protesta M. Moscaret. Ne serez-vous jamais sirieuse? [№12:33] Употребление императива глагола voir в этой фразе также не является прямым. При попытке прямого перевода смысл фразы теряется. Куда посмотрим и зачем? Очевидно, под императивом подразумевается совсем другое значение, которое можно было бы приблизительно охарактеризовать как эмоционально окрашенное удивление и смущение преподавателя перед лицом ироничной девушки.
Разумеется, десемантизация PC не является полной, значение PC сохраняет связь со значением исходного глагола, однако нельзя не признать тот факт, что смысл PC не совпадает со смыслом императива глагола voir.
Речевой стереотип в данном примере также отсылает нас к предыдущим ситуациям с той лишь разницей, что речь здесь идет не о пресуппозициях, а о реальных отношениях между преподавателем и девушкой, имевших место в прошлом. Как и в первом примере, употребление PC дублируется последующей фразой, очевидно, Эдмея редко бывает серьезна, на это и указывает профессор сначала употреблением PC, а затем эксплицирует свою мысль развернутой фразой.
Мы считаем возможным утверждать, что глагольные речевые стереотипы, таким образом, обладают значением, которое отлично, от значений глагола в прямом употреблении. Значение глагола в PC претерпевает некоторые изменения, в ряде случаев довольно значительные, приводящие к тому, что без предварительного точного знания значения формы понять ее становится затруднительно. Разумеется, значения не всех глагольных PC эволюционировали столь серьезно. Рассмотрев собранный материал, мы пришли к выводу, что весь массив формально предикативных PC можно рассматривать в зависимости от удаленности первоначального значения глагола от значения глагола в составе PC, т.е. от степени десемантизации, которая в каждом отдельном случае индивидуальна. Однако ошибкой было бы считать, что в процессе формирования PC мы получаем как бы два значения одного глагола. Значение, приобретаемое PC, редко носит конкретный характер, глагол всегда полисемантичен. Под значением PC мы понимаем целый набор сем, реализация которых напрямую зависит от контекста.
В предложении речевые стереотипы всегда играют роль вводного слова или целого вводного предложения. Место их произвольно, однако PC -вводные предложения наиболее часто ставятся в начале фразы, a PC -вводные слова с одинаковой частотностью встречаются как в начале, так ив конце фразы. Нами не было зафиксировано случаев, когда PC ставился в середине фразы. Мы полагаем удобным для дальнейшего исследования разделить все предикативные PC на 2 большие группы по формальному признаку, в соответствии с линейной распространенностью формы. Все эти PC, несомненно, играют роль вводных слов, однако одни составляют целые вводные предложения, состоящие из подлежащего и сказуемого (comprendre, parler, penser, voir), а другие представляют собой отдельные слова, т.е. глагол в повелительном наклонении (tenir, aller, ecouter, dire). Это деление не всегда непреодолимо, некоторые глаголы равно распространены в обеих формах, как, например, глагол voir. Две его формы tu vois и voyons одинаково часто встречаются в текстах. Однако в любом случае, ввиду наличия глагольного, т.е. предикативного компонента, описываемые PC всегда составляют отдельную грамматическую, но не семантическую структуру. Дело в том, что с J-. с точки зрения деления на члены предложения PC может являться предикатом, или даже целым предложением в предложении (формально после такого PC можно поставить точку), то семантически он неполноценен без следующего за ним пояснения, фразы.
Употребление PC в относительном начале (в стимулирующих репликах)
Под относительным началом мы понимаем реплику, которая линейно является ответной на реплику, сказанную ранее, однако данная фраза вводит новую мысль, новую идею, дает новое направление разговору, звучит даже некоторым диссонансом по отношению к только что сказанному. Рассмотрим следующий пример: Comment allez-vous, M.Morton — Tres bien, Miss, je vous remercie, et vous - Alors, cher Monsieur, vous avez vu un fantome [№2:38] Логично предположить, что ответом на вопрос «как дела?» является вежливая фраза о состоянии последних, однако мы видим, что в данном случае собеседник отклонился от запрограммированного течения разговора и задал вопрос на действительно интересующую его тему, использовав при этом PC. PC при данном употреблении играет роль связки между вопросом и теми предыдущими событиями и репликами, которые этот вопрос породили. Семантически, таким образом, роль PC та же, что и при абсолютном начале — «связь времен», т.е. перенос смысла от предыдущей ситуации к нынешней. Несмотря на употребление в процессе диалога, PC соотносит реплику не с предыдущим или последующим контекстом, а со значительно более удаленным по времени. Отсюда следующий вывод: вне зависимости от расположения на линии речи, если PC маркирует начало новой мысли, он всегда является реакцией не на идею, выраженную в предыдущем предложении, а на идею, мысль или событие, случившееся ранее.
По нашей терминологии это значит, что PC в абсолютном и относительном начале относится к пресуппозиции, т.е. к тому, что известно обоим собеседникам. Из таблицы №5 следует, что в процессе коммуникации реплика направлена в будущее, в ней заключено то новое, что говорящий имеет сообщить, a PC направлен в прошлое, он является связующим звеном между событиями. Таким образом, PC могут быть причислены к межфразовым единицам, обеспечивающим связность текста в целом.
Однако помимо генерального указания на предыдущую ситуацию, PC обладают семантикой, которая находит применение в выборе того или иного PC в конкретной ситуации. Каждый PC обладает неповторимым набором сем, тем не менее, нам представляется возможным обобщить их семантику. PC могут обозначать логический итог внутренних раздумий эмитента, последний как бы подводит черту под своими мыслями и решается высказать их вслух: // se montra presque aimable pour annoncer: -Eh bien ! С est entendu, jevous charge de trouver le coupable. [№5:97]
Что касается формально предикативных PC, то характер их использования свидетельствует о том, что формально предикативные PC играют роль связки при переходе от одной реплики к другой, не затрагивая предыдущих коммуникативных ситуаций. Рассмотрим несколько примеров. -// ne t est pas venu a I esprit que ta Guilietta pouvait vraimentetre heureuse? -Impossible I — Pourquoi — Parce que Veronaise elle ne saurait gouter le bonheur ailleurs qu a Virone I — Voyons, son mart I aime peut-etre beaucoup [№8:11] Речь в примере идет об отце-веронце, который беспокоится о судьбе своей дочери, вышедшей замуж и уехавшей в Америку. Друг пытается его урезонить, однако ему это не очень удается. Глагольный PC с одной стороны подводит итог их беседе, а с другой направляет течение разговора в иное русло. -Qui sait? La jeunesse d aujourd hui ne respecte plus rien, elle ne pense qu auplaisir. Nous en avons, helas I un exemple dans cette maison... Malgre lui, Bessett sourit: - Allons, allons, Bert n est pas aussi mauvais que vous vous l imaginez.[№4:35] Здесь мы видим практически ту же картину. Спор приятелей о нравах молодежи вообще и конкретного человека в частности. Использование PC как и в предыдущем случае имеет целью успокоить товарища и придать беседе другой оборот. Таким образом, употреблением PC достигаются две коммуникативные цели — актуализируется все сказанное ранее, как бы подводится промежуточный итог, а затем вводится новая информация, которая позволяет взглянуть на проблему под другим углом \ зрения. Очевидно, что PC помогает ввести какую-то новую информацию, он одновременно представляет собой итог и начало нового.
Как мы видим, глагольные PC ввиду использования в реактивных репликах служат мостиком при переходе от темы к реме в одной коммуникативной ситуации, т.е. от того, что уже известно обоим, к тому новому, что собеседник хочет сообщить. Разумеется, семантически формально предикативные PC различаются между собой, однако все они берут на себя функцию непосредственного связующего звена между темой и ремой. Мы не можем точно определить причины того, почему формально предикативные PC встречаются только в реактивных репликах. Мы вправе только высказать предположение, что причины этого явления следует искать в структуре формально предикативных PC. Особенность последней состоит в том, что глагольные PC носят ярко выраженный указательный характер, а то, на что указывается, должно находиться в поле зрения говорящих.
