Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Языковое выражение понятийной категории состояния во французском языке 16
1.1. Понятийная категория состояния в истории языкознания 16
1.1.1. Освещение термина «понятийная категория» 16
1.1.2. Понятие «состояние» как объект лингвистического изучения 19
1.1.3. Семантические признаки значения «состояние» 24
1.2. Языковое выражение категории состояния во французском языке 31
1.2.1. История изучения категории состояния в отечественной лингвистике 31
1.2.2. Средства выражения категории состояния в некоторых языках 35
1.2.3. Функционально-семантическое поле состояния во французском языке 43
1.3. Выводы к главе 1 57
ГЛАВА 2. Семантико-структурное описание конструкций категории состояния с глаголами AVOIR, ETRE, FAIRE 60
2.1. Общее описание конструкции «avoir + именная часть» 60
2.1.1. Глагольный элемент конструкции «avoir + именная часть» 60
2.1.2. Именной элемент личной конструкции «avoir + именная часть» 63
2.1.3. Семантико-функциональная характеристика именного элемента в личных конструкциях с глаголом avoir 66
2.1.4. Восполнение материальной субстанции в безличной конструкции «И у a + N» 74
2.2. Общее описание личной конструкции «etre + именная часть» 76
2.2.1. Глагольный элемент конструкции «etre + именная часть» 77
2.2.2. Именной элемент личной конструкции «etre + именная часть» 78 2.2.3.Восполнение дематериализованного глагола в безличной конструкции с глаголом etre 86
2.3. Общее описание безличной конструкции «faire + именная часть» 90
2.3.1. Глагольный элемент безличной конструкции «faire + именная часть» 90
2.3.2. Именной элемент конструкции «faire + именная часть» 92
2.4. Выводы к главе 2 97
ГЛАВА 3. Семантические типы состояния 101
3.1. Человек и Универсум в конструкциях «категории состояния» 101
3.1.1. Личные конструкции как проявление Человека 101
3.1.1.1. Влияние Универсума на Человека: конструкция с местоимением nous 103
3.1.1.2. Влияние Универсума на Человека: конструкция с on 103
3.1.2. Безличные конструкции как проявление Универсума 106
3.1.2.1. Конструкции с безличным // 110
3.1.2.2. Конструкции ссе 112
3.1.2.3. Конструкции с да (cela) 113
3.2. Типы состояния Человека и Универсума 114
3.2.1. Влияние переходности-непереходности на общее значение конструкции 114
3.2.2. Семантические типы состояния Человека 119
3.2.2.1. Физическое состояние 119
3.2.2.2. Ментальное состояние Человека 120
3.2.2.3. Психическое состояние Человека 121
3.2.2.4. Модальное состояние Человека 122
3.2.3. Семантические типы состояния Универсума 122
3.2.3.1. Временное состояние 122
3.2.3.2. Состояние среды 124
3.2.3.3. Влияние Человека на Универсум 126
3.2.3.4. Оценочное состояние в конструкции «// est/c'est /да est + Adj» 130
3.3. Выводы к главе 3 136
Заключение 141
Список использованной литературы 150
Словари 173
Источники 176
Приложение. Результаты тестов
- Понятийная категория состояния в истории языкознания
- История изучения категории состояния в отечественной лингвистике
- Глагольный элемент конструкции «avoir + именная часть»
- Человек и Универсум в конструкциях «категории состояния»
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению глагольно-именных конструкций с фундаментальными глаголами avoir, etre, /aire как одной из форм выражения понятийной категории состояния во французском языке.
В данной работе под категорией состояния понимается отражение в языке специфической формы бытия человека и мира, возникающей под воздействием внешних и /или внутренних факторов и обладающей стабильностью в течение некоторого времени (термин И. П. Матхановой) [Матханова 2002]. Способы языкового выражения этой категории во французском языке изучались только на лексическом и синтаксическом уровнях. Были выделены и описаны суффиксы существительных, имеющие значение состояния, например -age, -at, -ature, -иге (М. Grevisse) [Grevisse 1987]. Среди абстрактных имен выделяют имена состояния, например, спокойствие, внимание, отчаяние, удивление, разочарование, радость, злость, жадность и т. д. (Е. М. Вольф) [Вольф 2002]. В исследованиях логиков и синтаксистов отмечается, что прилагательное, употребленное в качестве определения, начинает передавать состояние предмета или лица, например: La maison est grande. II est jaloux. II est fatigue (Т. H. Чельцова, M. Riegel) [Чельцова 1980; Riegel 1985]. Значение состояния присуще и глагольной единице, что позволяет ученым выделять отдельную группу глаголов состояния (Э. Бенвенист, Анна А. Зализняк, Ю. С. Маслов, J. Dubois, F. Dubois-Charlier, G. Galichet, R. Godel, A. Jeanrenaud, R. Lagane, W. von Wartburg, P. Zumthor и др.) [Бенвенист 1974; Зализняк 1985; Маслов 1984; Dubois 1967; Dubois, Dubois-Charlier 1970; Dubois, Lagane 1973; Godel 1950; Galichet 1960; Jeanrenaud 1969; Wartburg 1946a; 19466; Wartburg, Zumthor 1947].
Состояние выражается в языке множеством способов, причем обычно лексические и грамматические виды категоризации объединяются. Вследствие этого категория состояния определяется как функционально-
семантическое поле, имеющее центральные и периферийные средства выражения. Среди средств выражения состояния особого внимания заслуживают глагольно-именные конструкции с фундаментальными глаголами avoir, etre,faire, которые стали центральным объектом настоящего исследования.
Актуальность исследования. С древних времен сложное и неоднозначное понятие «состояние» обращало на себя внимание ученых и мыслителей (см. категорию состояния Аристотеля) [Аристотель 1939]. Изучение этого феномена актуально и в современном языкознании. Значение «состояние» было и продолжает оставаться объектом многочисленных лингвистических исследований, принадлежащих ученым разных теоретических направлений. Данное понятие важно для выделения частей речи, изучения различных синтаксических и семантических вопросов.
Несмотря на внимание исследователей к данной теме, многие актуальные вопросы семантики состояния в разных языках до сих пор не освещены. Изучение значения «состояние» связано с характеристикой частей речи: оно рассматривается как дополнительное (наряду с действием) значение глагола (Э. Бенвенист, О. И. Богомолова, Н. М. Васильева, Л. П. Пицкова, Л. И. Илия, Ж. Марузо, Л. М. Скрелина, Р. Г. Пиотровский, Е. Buyssens, J.-Cl. Chevalier, М. Dardano, D. Gaatone, G. Galichet, P. Guiraud, Grammaire Larousse, M. Grevisse и мн. др.) [Бенвенист 1974; Богомолова 1948; Васильева, Пицкова 1979; Илия 1964; Марузо 1960; Скрелина 1999; Пиотровский 1956; Buyssens 1975; Chevalier et al. 1964; 1990; Dardano 1997; Gaatone 1998; Galichet 1960; Guiraud 1970; Grammaire Larousse 1936; Grevisse 1987; ]. В некоторых языках значение «состояние» связано с проблемой выделения особой части речи - категории состояния (А. А. Шахматов, Л. В. Щерба, А. М. Пешковский, В. В. Виноградов, Н. С. Поспелов, Б. А. Ильиш, Г. И. Тираспольский, Л. В. Птицына, А. Ли, Л. Л. Лисина и др.) [Шахматов 1941; Щерба 1957; Пешковский 1938; Виноградов 1986; Поспелов 1955; Ильиш 1948; Тираспольский 1999; Птицына 1984; Ли 1982; Лисина
6 1970]. В последние годы проблема семантики состояния и способов ее выражения в языке привлекает внимание специалистов, изучающих языковую картину мира (А. Вежбицкая, Ю. С. Степанов и др.) [Вежбицкая 1999; Степанов 1998]. Видовые и залоговые аспекты данной семантики неоднократно освещались в работах Ю. С. Маслова, А. В. Бондарко, А. Е. Кибрика, Э. М. Рянской и др. [Маслов 1984; Бондарко 1987; Кибрик 1972; Рянская 2002]. Выражение состояния в предложениях рассматривалось в работах Т. Б. Алисовой, Н. Д. Арутюновой, Г. А. Золотовой, О. И. Москальской, Е. Н. Ширяева и др. [Алисова 1971; Арутюнова, Ширяев 1983; Золотова 2004; Москальская 1981]. Особенно интенсивно в настоящее время семантика состояния разрабатывается в связи с проблематикой классификации предикатов (Т. В. Булыгина, О.Н.Селиверстова, Ю. С. Степанов, Е. М. Вольф, Анна А. Зализняк, У. Чейф и др.) [см. Семантические типы предикатов 1982; Степанов 1981; Анна Зализняк 1981; Чейф 1975] и функционально-семантического поля [Матханова 2002].
Столь всестороннее исследование данного языкового феномена свидетельствует о непреходящем интересе к этой теме и о нерешенности некоторых проблем семантики состояния в современной лингвистике. Этим объясняется, в первую очередь, и актуальность представленной диссертационной работы.
Несмотря на непрекращающийся интерес ученых к понятийной категории состояния, во французском языке не было проведено систематизирующее исследование способов выражения категории. Многие романисты (О. И. Богомолова, Н. М. Васильева и Л. П. Пицкова, Е. М. Вольф, В. Г. Гак, Анна А. Зализняк, М. Д. Потапова, К. X. Рекош, Е. А. Реферовская и А. К. Васильева, Ю. С. Степанов, Н. М. Штейнберг, H.-D. Bechade, Е. Benveniste, P. Charaudeau, P. Le Goffic, М. Grevisse, G. Guillaume, J. Pinchon, L. Tesniere и мн. др.) выделяли и изучали единицы, выражающие состояние [Богомолова 1948; Васильева, Пицкова 1979; Вольф 2002; Гак 2000; Анна Зализняк 1981; Потапова 1972; Рекош 1968;
Реферовская, Васильева 1982; Степанов 1981; Штейнберг 1972; Bechade 1986; Benveniste 1966; Charaudeau 1992; LeGoffic 1993; Grevisse 1993; Guillaume 1965; Pinchon 1986; Ruwet 1972; Tesniere 1959; Willems 1981]. Однако исследования ограничивались, в основном, констатацией существования некоторых единиц, выражающих состояние, или сводилось к изучению лишь одной конструкции, как, например, исследование Т. Н. Чельцовой, посвященное изучению конструкции «существительное + etre + прилагательное» в русле логико-синтаксической теории [Чельцова 1980].
Глагольно-именные конструкции, которые мы исследуем, никогда не были объектом систематического изучения в рамках категории состояния. Конструкции с фундаментальными глаголами avoir, etre, /aire изучались в рамках проблематики определения границ слова и аналитизма французского языка. Ученые расходятся во мнениях относительно статуса данных образований. В. Г. Гак, Н. А. Катагощина и другие называли личные конструкции «avoir + именная часть» «промежуточной структурой», выражающей одно понятие, «аналитической лексической единицей», «аналитическим образованием» [Гак 1977: 248; Гак 2000: 79; Катагощина 1972: 343], Л. И. Илия - «устойчивым сочетанием» [Илия 1962: 22], А. Г. Степанова - «преморфологической единицей» [Степанова 1975: 84], М. Вильме - «семантическим словом» [Wilmet 1997: 39], Г. С. Федорова -«раздельнооформленной глагольной лексемой» [Федорова 1983: 1], П. Ле Гофик и М. Гревисс - «глагольным выражением» [Le Goffic 1993: 22; Grevisse 1993: 111]. В перечисленных определениях освещаются, в зависимости от теоретических позиций ученого, отдельные аспекты конструкций: устойчивость, аналитизм, раздельнооформленность и т. п., но до сих пор их целостное структурно-семантическое описание отсутствует. Соответственно, вопросы, касающиеся формы, значения и употребления подобных конструкций, остаются нерешенными. Так, не всегда ясны причины выбора глагола в конструкциях «avoir + именная часть» и «etre +
именная часть», выражающих «состояние человека» и способных иногда выражать одно значение, например, avoir faim и etre affame, avoir froid и etre gele и т. д. Неизученными остаются причины варьирования артикля в конструкциях с глаголами avoir и /aire: j'aifievre, j'ai de lafievre, j'ai lafievre, j'ai unefievre chaude',j'ai crainte, j'ai la crainte, j'ai une crainte; j'ai foi, j'ai la foi; ilfait du soleil, ilfait mat и пр.
В связи с вышесказанным актуальным представляется новый подход к описанию языковых единиц как выразителей понятийной категории состояния во французском языке, который позволил бы определить место этих конструкций в выражении значения состояния. Такой подход, опирающийся на достижения психосистематики, функциональной грамматики и когнитивной лингвистики, предлагается в нашем диссертационном исследовании.
Теоретической основой исследования стали следующие положения:
1) понятийные категории являются, с одной стороны, категориями
сознания (мыслительными категориями), с другой стороны -
семантическими категориями, находящими свое выражение в языке
(О. Есперсен, И. И. Мещанинов, Н. А. Кобрина, Б. А. Серебренников,
A. Culioli и др.);
2) форма и значение языковой категории неразрывно связаны, при этом
выделение категорий, в первую очередь, опирается на значение, т. е.
семантику (А. В. Бондарко, В. В. Виноградов, В. Г. Гак, Ю. С. Степанов,
Л. В. Щерба, Г. Н. Эйхбаум и др.);
3) функционально-семантическое поле как тип языковой категории
представляет собой базирующуюся на определенном значении группировку
грамматических и «строевых» лексических единиц, а также различных
комбинированных (лексико-синтаксических и т. п.) средств данного языка,
взаимодействующих на основе общности их семантических функций
(А. В. Бондарко, И. П. Матханова, А. Мустайоки и др.);
существует определенный порядок перехода от одной части речи к другой, в терминологии психосистематики - сорит частей речи; мыслительные операции, связанные с данным переходом, можно описать с помощью схемы коренного бинарного тензора (G. Guillaume);
при описании частей речи используются термины «материя» и «форма»; под материей (материальной субстанцией) понимается понятийное содержание, семантема, лексическое значение; под формой (формальной субстанцией) - грамматическое означаемое; семиологически материя — это лексическая основа слова, лексема, а форма — это морфема, граммема (G. Guillaume, Л. М. Скрелина);
глаголы avoir, etre, /aire являются фундаментальными глаголами французского языка (Л. М. Скрелина);
6) глаголы avoir, etre, /aire обладают субдуктивностью -
способностью снимать семантические слои, или
дематериализовываться (Л. М. Скрелина, G. Guillaume, G. Moignet,
A. Joly, F. Tollis);
7) в основании языка лежит противопоставление Универсум / Человек,
которое находит свое выражение на разных уровнях языка (G. Guillaume).
Объект исследования - личные и безличные глагольные выражения, состоящие из вспомогательного глагола (avoir, etre, /aire) и именной части (существительного, прилагательного, причастия, наречия) и служащие во французском языке для выражения значения «состояние человека или окружающей среды».
Цель исследования состоит в структурно-семантическом описании глагольных конструкций категории состояния с фундаментальными глаголами avoir, etre, faire в современном французском языке. Данное описание позволит определить роль конструкций в выражении категории состояния, а также передаваемые ими типы состояния.
Для достижения указанной цели в диссертационной работе решаются следующие задачи:
систематизируются сведения о категории состояния и средствах ее выражения в некоторых языках и обосновывается выбранный подход к трактовке изучаемого явления;
классифицируются способы выражения состояния как функционально-семантическое поле во французском языке и определяется место конструкций с avoir, etre, /aire в функционально-семантическом поле состояния во французском языке;
методами психосистематики, позволяющими наглядно представить внутренние механизмы построения и варьирования конструкций, исследуются конструкции с avoir, etre,/aire;
разрабатывается типология конструкций с фундаментальными глаголами avoir, etre,/aire.
Исследование проводилось на материале французских текстов XIX-XX вв.: художественных (прозаических и поэтических), публицистических и научно-популярных произведений. Для начального этапа работы были использованы переводные материалы русской классической и современной литературы, выполненные признанными переводчиками. Обращение к переводам с русского на французский язык и vice versa позволило исследователю, не являющемуся носителем языка, отметить конструкции, предпочитаемые говорящими на французском языке. Из 96 произведений методом случайной выборки было отобрано около 7000 примеров конструкций. Дополнительным и уточняющим материалом исследования послужили 500 примеров, предоставленные носителями языка в результате приведенных тестов (см. Приложение).
В работе были использованы следующие методы исследования: структурно-семантический, структурно-функциональный, статистический, методы семного и дистрибутивного анализа и так называемый метод «наивного лингвиста». При описании внутренних процессов образования
11 конструкций применялся метод векторного анализа, в частности, коренной бинарный тензор. В работе использовалась количественная обработка данных.
Научная новизна диссертационного исследования заключается:
в глубоком изучении категории состояния в исследованиях, выполненных на материале разных языков, и выявление ее специфики во французском языке;
в установлении центрального способа выражения семантической категории состояния французского языка - конструкций с глаголами avoir, etre, /aire;
в новом структурно-семантическом описании конструкций «avoir / etre / /aire + именная часть» методами психосистематики и когнитивной лингвистики;
в проведении классификации конструкций «avoir / etre / /aire + именная часть».
На защиту выносятся следующие положения:
Конструкции «avoir / etre//aire + именная часть», выражающие состояние, являются изосемическими, т. е. они специализируются на выражении значения «состояние». Вследствие этого они представляют собой центральную форму выражения функционально-семантического поля состояния во французском языке.
В конструкции категории состояния вспомогательный глагол входит дематериализованным: объем его лексического значения уменьшается при сохранении формальных показателей. Количественное и качественное восполнение материи avoir, etre, /aire происходит по-разному. Глагольный элемент конструкции «avoir + именная часть» представляет собой медиальную степень наполнения, т. е. его лексическое значение не такое полное, как в конструкции обладания, но оно больше минимального значения вспомогательного глагола в конструкции // у а. Для восстановления функциональной целостности (в терминологии психосистематики -
интегральности) вспомогательный глагол avoir использует имя существительное. Глаголы etre и faire входят в изучаемые конструкции с минимальным лексическим значением, которое восполняется прилагательным (для etre и faire), причастием прошедшего времени (для etre), существительным (для faire) или существительным с предлогом (для etre).
3. Варьирование артикля в конструкциях «avoir +именная часть»
зависит от общего значения именного элемента: частичный артикль более
всего соответствует абстрактным единицам, нулевой артикль показывает
движение понятия к конкретизации, неопределенный артикль
свидетельствует о произошедшей конкретизации, определенный артикль - о
новом движении к обобщению.
4. Все конструкции со значением состояния делятся на два класса в
зависимости от носителя состояния: состояние Человека и состояние
Универсума. Таким образом, на первом этапе классификации важным
оказывается деление на лицо / нелицо. В плане выражения это проявляется в
употреблении личных или безличных местоимений в позиции субъекта.
5. Внутри класса «состояние Человека» выделяются четыре
семантических типа состояния: 1) физическое; 2) ментальное;
3) психическое; 4) модальное. Безличные конструкции выражают три типа
«состояния Универсума»: 1) временное; 2) состояние среды; 3) состояние
Универсума / Человека. Каждому семантическому типу соответствуют свои
синтаксические особенности: конструкции, не требующие дополнения,
представляют состояние как самое общее, конструкции с дополнениями
сужают его до частного.
Теоретическая значимость исследования:
- результаты исследования вносят вклад в решение общетеоретической проблемы определения статуса языковых единиц в грамматике;
- при классификации конструкций с глаголами avoir, etre, /aire, описывающих «состояние», прослежена связь между значением единиц, входящих в конструкции, и грамматическим строением конструкций;
-была расширена сфера применения методов психосистематики, позволяющих представить внутренние механизмы построения конструкций с фундаментальными глаголами avoir, etre,/aire.
Практическая значимость исследования. Результаты
диссертационной работы могут быть использованы в дальнейших исследованиях, посвященных категоризации понятийного содержания как во французском языке, так и в других языках. Разработанные семантические типы состояния в конструкциях категории состояния могут служить основой для классификаций других единиц с данным значением.
Рекомендации об использовании результатов. Результаты исследования могут использоваться в курсах теоретической грамматики и лексикологии, стилистики, теории перевода, грамматической синонимии и семантического синтаксиса, а также на практических занятиях по грамматике французского языка и анализу текста.
Апробация работы. Материалы работы обсуждались на заседаниях кафедры романской филологии Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (1999-2001), на семинаре-совещании преподавателей кафедр романских языков педагогических вузов Северо-Запада (Псков, октябрь 1999), Герценовских чтениях в Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург, май 2000, 2001, 2002, 2004), научно-практических конференциях преподавателей Российского государственного гуманитарного университета (Москва, 2002-2005) и Московского городского педагогического университета (Москва, 2004-2006), на международной научной конференции «Психосистематика в России и за рубежом» (памяти Л. М. Скрелиной) (Санкт-Петербург, сентябрь 2005). По теме диссертации опубликовано 6 работ общим объемом 1,15 п. л.
Объем и структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (236 наименований, из них 88 на иностранных языках), списка словарей (34), списка источников (96) и приложения. Работа иллюстрируется рисунками (15) и содержит 15 таблиц. Приложение включает описание тестов, которые были предложены информантам. Общий объем работы 205 страниц, из них 183 составляет основное содержание.
Основное содержание работы.
Введение содержит обоснование актуальности темы диссертационного исследования, его научной новизны, теоретической и практической значимости. В нем излагаются теоретические основы исследования, определяется объект исследования, формулируются цель и задачи работы, положения, выносимые на защиту, рекомендации об использовании результатов диссертационного исследования, дается описание материала и методов исследования, содержатся сведения об апробации работы.
В первой главе «Языковое выражение понятийной категории состояния во французском языке» рассматривается термин «понятийная категория», анализируются существующие точки зрения на значение «состояние» и исследуются обязательные семантические признаки этого значения. В главе обобщаются результаты исследований, посвященных понятийной категории состояния в русском, английском, немецком и других языках, устанавливается специфика средств выражения функционально-семантического поля состояния во французском языке.
Во второй главе «Семантико-структурное описание конструкций категории состояния с глаголами avoir, etre, /aire» рассматриваются вспомогательные глаголы конструкций, определяется степень их опустошения и устанавливается, какой именной элемент используется для восстановления их интегральное. Именной элемент анализируется с семантической точки зрения, и в результате выводятся закономерности его материального наполнения. Исследуются структурные варианты
конструкций «avoir I jaire + именной элемент» (употребление разных типов артиклей) и выясняются причины этого варьирования.
В третьей главе «Семантические типы состояния» выделяются два общих типа состояния: состояние Человека и состояние Универсума, рассматриваются личные и безличные конструкции как способы выражения этих типов состояния, приводятся примеры взаимовлияния семантических полей Человека и Универсума с местоимениями nous и on. В главе изучается, как способность конструкции присоединять дополнение влияет на ее общее значение, вводится понятие «предпочитаемого дополнения» и определяются типы состояния Человека и Универсума.
В заключении формулируются основные выводы по результатам проведенного исследования, даются общая характеристика глагольно-именных конструкций как центрального способа выражения функционально-семантической категории состояния во французском языке и классификация типов состояния, выражаемых конструкциями с фундаментальными глаголами avoir, etre,faire.
Понятийная категория состояния в истории языкознания
Во-первых, понятийными категориями называют смысловые сущности, получающие отражение в семантике лексических группировок слов либо в частеречных классах [Кобрина 1989: 43]. К ним принадлежат, например, выделяемые П. Гиро понятийные категории: растения, животные, качества и т. п., которые являются мыслительными категориями и могут иметь некоторое отношение к частям речи [Guiraud 1974: 14].
Во-вторых, понятийными категориями считаются параметры, признаки, характеристики, лежащие в основе таких грамматических категорий, как вид, время, залог, наклонение, род, число, падеж [Кобрина 1989: 44]. В грамматике Пор-Рояля под понятийной опорой грамматических категорий понимались категории логики, т. е. лингвистическая структура полностью повторяла структуру познания [Арно, Лансло 1990]. В. 3. Панфилов также ставит знак равенства между категорией мышления и логической категорией [Панфилов 1976: 3]. Вильгельм фон Гумбольдт писал об «интеллектуальной сфере языка», которая опирается на самодеятельность духа и обнаруживает большее единообразие, чем в сфере звуковых форм. Он назвал эту сферу языка «чисто идеальной областью, зависящей от рассудочных связей» [Гумбольдт 1984: 101]. Г, Пауль упоминал о «психологических категориях», лежащих в основаниях грамматических категорий: всякая грамматическая категория возникает на основе психологической, причем первая представляет собой не что иное, как внешнее выражение второй. Например, основу для возникновения грамматического рода образует биологический род людей и животных. Из примера Г. Пауля видно, что под психологической категорией он понимал ситуацию реальности, но, как только действенность психологической категории начинает обнаруживаться в языковых средствах, эта категория становится грамматической: «Грамматическая категория является в известном смысле оцепеневшей психологической категорией». По мнению Г. Пауля, психологическая категория независима от языка; существуя до возникновения грамматической категории, она продолжает функционировать и после ее возникновения, из-за чего гармония, существующая первоначально между обеими категориями, с течением времени может быть нарушена [Пауль 1960: 315].
В-третьих, понятийными категориями обозначаются релятивные, или операционные, понятия, лежащие в основе схем организации понятий. Релятивные понятийные категории реализуются с помощью семантических сущностей языка, например, понятия экспрессивности, эмоциональности, модальности, темпоральности, бытия, оценки, одушевленности и т. п. [Кобрина 1989: 45; ЛЭС: 385]. Как писал О. Есперсен: «Наряду с синтаксическими категориями, или кроме них, или за этими категориями, зависящими от структуры каждого языка, в том виде, в котором он существует, имеются еще внеязыковые категории, не зависящие от более или менее случайных фактов существующих языков» [Есперсен 2002: 57-58]. Понятийные категории третьего типа представляют собой результат человеческого опыта [Серебренников 1988: 212]. Но этот опыт находит выражение в языке. И. И. Мещанинов, продолжая развитие теории понятийных категорий, пришел к выводу о том, что «понятийные категории ... оказываются ... также и категориями сознания, в том или ином виде выражающимися в языке. В то же время они оказываются и языковыми категориями, поскольку выявляются именно в языке» [Мещанинов 1978: 240]. Исследователь настойчиво подчеркивал языковую природу понятийных категорий. Понятийные категории «могут выступать в лексике, синтаксисе и морфологии...» [Мещанинов 1945: 196], при этом «являясь отразителями в языке действующих норм сознания» [Мещанинов 1978: 238]. Именно с этой точки зрения А. Кюльоли утверждает, что понятийное содержание (la notion) представляет собой соединение лингвистики и не-лингвистики [Culioli 1999: 9-Ю]. Понятий очень много, они крайне разнообразны и неизоморфны языку [Городецкий 1969: 166]. Э. Бюиссенс указывает на широту понятийных категорий по сравнению с грамматическими категориями, которые понимаются им как «ошейник» для языка [Buyssens 1975: 9]. С.Д. Кацнельсон и А. Д. Могилевская сравнивают грамматические категории с рычагами или ручками некого механизма (языка), внутренняя сущность которого не видна [Кацнельсон 1972; Могилевская 2000: 11].
История изучения категории состояния в отечественной лингвистике
Во французском языке не проводилось исследований понятийной категории состояния, поэтому мы обратились к подобным исследованиям на материале других языков с целью систематизации полученных результатов и описания специфики французского языка.
Особое внимание на слова именного характера, выражающие состояние в русском языке, обратил внимание еще А. X. Востоков, отметивший, что у кратких прилагательных и страдательных причастий прошедшего времени, а также у слов типа можно, жаль, лень имеются некоторые черты глагола, а именно: значения время и безличность . Сам А. X. Востоков относит эти слова к глаголам, изымая их тем самым из классов существительных, прилагательных и наречий, куда их зачисляли по установившейся традиции [Востоков 1874: 61-62]. А. М. Пешковский при перечислении способов выражения сказуемого отмечает слова, «которые замечательны тем, что, не будучи наречиями, т. е. не обозначая признака, употребляются тем не менее при глаголах, и при том не при всяком глаголе, а почти исключительно при глаголе быть (нельзя было - нельзя будет, стыдно было - стыдно будет...)» [Пешковский 1938: 166]. Академик А. А. Шахматов отмечает в разделе «Наречия бытия, состояния, глагольные»: «Быть может, сюда же: холодно, жарко, жалко, боязно, страшно, морозно и т. д.» [Шахматов 1941: 503]. А.А. Потебня считает, что «Хорошо!» есть наречие, «предполагающее между прочим столь продолжительные процессы, как образование противоположности имени и глагола, образование среднего рода, разделение имени на существительное и прилагательное, переход согласуемого прилагательного, тяготевшего к подлежащему, в наречие, тяготеющее ко глаголу» [Потебня 1958: 85].
В результате непосредственного наблюдения над функционированием таких наречий (имеющих скорее черты глагола, а не наречия) Л. В. Щерба объединяет эти слова в русском языке в часть речи «категория состояния».
Имея в виду единство значения и внешних его выразителей при выделении лексико-грамматических категорий, Л. В. Щерба отводит доминирующую роль значению: «...Если в языковой системе какая-либо категория нашла себе полное выражение, то уже один смысл заставляет нас подводить то или другое слово под данную категорию». И далее: «Само собой разумеется, что должны быть какие-либо внешние выразители этих категорий» [Щерба 1957: 12, 64]. Формально категория состояния была определена как группа слов, употребляющихся в соединении со связкой, не являющихся, однако, ни полными прилагательными, ни именительным падежом существительного; они выражаются неизменяемой формой, или формой существительного с предлогом, или формами с родовыми окончаниями: нуль для мужского рода, -а для женского рода, -о, -е (искренне) для среднего рода, или формой творительного падежа существительного (теряющего тогда свое нормальное, т. е. инструментальное значение) [Там же: 76]. К формальному определению категории В. В. Виноградов добавляет «яркий отпечаток аналитического строя» категории состояния, называя формы л был рад и буду рад (будешь рад и т. п.) «чистыми формами времени и наклонения, без всякой примеси видовых и залоговых значений» [цит по: Шапиро 1955: 49].
Категория состояния как часть речи обоснованно подвергалась критике из-за своего слабого формального определения, когда единственным позитивным «формальным» признаком оказывается употребление со связкой. Этот признак, как замечает А. Б. Шапиро, присущ всем частям речи, которые выполняют функцию составного сказуемого, а некоторым частям речи в функции сказуемого как раз и нужна связка, чтобы выразить категорию времени, наклонения, лица. Слова, с одной стороны, принадлежат «новой» части речи - категории состояния, а с другой стороны, остаются в своих «старых» частях речи (существительном, прилагательном, наречии). В. М. Жирмунский также не соглашается с выделением слов «категории состояния» в особую часть речи по причине морфологической пестроты этой группы и незаконченности процесса вербализации [Жирмунский 1968: 13; Шапиро 1955:47].
Глагольный элемент конструкции «avoir + именная часть»
Глагол avoir, как и глаголы etre и /aire, является во французском языке одним из наиболее употребительных и обладает широким объемом значений. Его значение градуируется от самого полного лексического значения до грамматического значения вспомогательного глагола, которое некоторые грамматисты считают «опустошенным», приравнивая его к морфеме [Gougenheim 1938: 95; Илия 1962: 85].
М. Коэн называет глагол avoir в изучаемых нами конструкциях лексическим вспомогательным глаголом [Cohen 1972: 193]. Ж. Жири-Шнайдер определила глаголы такого типа «глаголами-операторами», имеющими «пустое значение» [Giry-Schneider 1977: 29]. Д. Гаатон пишет, что глаголы etre, avoir, /aire можно рассматривать как особый вид вспомогательного глагола, «глагола-суппора», «легкого предиката», «полулегкого», «актуализатора номинальной предикации» [Gaatone 1998: 148-149]. Во всех перечисленных определениях подчеркивается, что глагол имеет самое неясное опустошенное значение, играя скорее роль маркера времени, вида, лица и числа. Что представляет собой вспомогательный глагол?
По объему значения вспомогательный глагол настолько отличается от полнозначного глагола, что в теории психосистематики его выделяют в отдельную часть речи среди транспредикативных частей речи, которые соответствуют в традиционной терминологии служебным словам. В сорите (развитии) частей речи вспомогательный глагол занимает последнее место на тензоре транспредикативных частей речи. Он характеризуется наименьшим субстанциональным содержанием при максимальном формальном содержании (на рисунке 1), «противопоставляя » в области «Время» инфинитиву как предикативной части речи, обладающей максимумом субстанционального содержания. В области «Пространства» по субстанциональному и формальному содержанию ему соответствует «форма имени» - артикль (схема из [Скрелина 1997: 53]):
В теории психосистематики разброс значений глагола отвечает понятию субдуктивности, подводимости (subduction, subductivite), которая свойственна глаголам, способным становиться вспомогательными. Г. Гийом и его последователи писали, что вспомогательным глаголам предназначено стать вспомогательными (он выделял etre и avoir), так как прежде всякого действия нужно существовать и иметь. Эти глаголы в хронологическом плане образования понятия предшествуют всем остальным глаголам [Guillaume 1969: 73; Heriau 1980: 127; Lecons de linguistique 1974: 123; Legons de linguistique 1992: 16-22].
Вслед за Г. Гийомом, Ж. Муанье и А. Жоли отмечают, что глагол в таких конструкциях дематериализуется [Moignet 1961: 25], т. е. теряет часть понятийной субстанции. Однако при потере материальной субстанции (М) глагол сохраняет свою формальную сторону (F) - он продолжает спрягаться как глагол полной семантики. О минимальной степени семантической наполненности вспомогательных глаголов упоминал П. Гиро [Guiraud 1974: 53]. Глаголам полной семантики соответствует формула: F (форма) + М (материя) = I (интегральность глагола), а вспомогательным глаголам: F + (М - q), в которой для интегральности глагола не хватает понятийной субстанции.
Ж. Муанье, А. Жоли изображают в виде формулы необходимость восстановления интегральности глагола, для чего требуется именная субстанция N: (F + (М - q)) + N = I [Moignet 1961: 13-36; Joly 1971: 22-28].
Для определения понятийной субстанции глагола avoir мы обратились к академическим словарям, которые первым указывают значение «обладание»: 1) «владеть чем-либо», «быть обладателем чего-либо»; 2) «получить что-либо». Вторым значением глагола avoir является значение «способ существования»: 1) «представлять собой»; 2) «чувствовать в себе, ощущать в своем теле, в сознании». Третьим значением выступает значение глагола avoir, когда он употребляется в качестве вспомогательного глагола. Четвертое значение глагола avoir - значение в безличной конструкции И у a [Grand Larousse; Le Grand Robert I].
Таким образом, полным материальным значением глагола avoir является значение «обладания», наиболее опустошенное в безличной конструкции // у а. Опустошение материального понятия глагола avoir представлено на рисунке 2 в виде схемы регрессивного сорита.
Человек и Универсум в конструкциях «категории состояния»
К области Человека относятся все личные конструкции с фундаментальными глаголами. В кажущейся однородности личного состояния (состояния одушевленного субъекта) особое место принадлежит местоимению 1-го лица единственного числа «Я». Все местоимения противопоставляются местоимению «Я» как центральному выразителю говорящего субъекта. О центральной роли местоимения первого лица единственного числа свидетельствует и факт самой высокой употребительности конструкций категории состояния в форме 1-го лица единственного числа - в 34 % всех собранных нами личных конструкций категории состояния в текстах.
Общее значение конструкции может накладывать ограничения на ее употребление в личной форме «Я». Так, например, модальное состояние правоты-неправоты в конструкциях «категории состояния» в форме «Я» обладает особой силой, и поэтому конструкции используются в смягченных вопросительной и отрицательной формах. Конструкции ментального состояния avoir raison, tort избегают употребления в форме «Я», особенно конструкция avoir raison (в ней предпочтительнее всего форма личного местоимения 3-го лица единственного числа «Он»),
Л. М. Скрелина отмечает, что 3-е лицо является лицом пограничным, так как принадлежит и Лицу, и Универсуму. Определения, которые сопровождают употребление слов, обозначающих 3-е лицо, подчеркивают его широкий объем: это лицо-константа, вездесущее (omni-presente), объективное, лицо-опора, лицо Универсума, лицо человеческое (personne humaine) [Скрелина 2002]. В процентном исчислении в собранных нами примерах «Он» в функции лица человека встречается в 31,5% всего количества личных конструкций. Следовательно, употребительность местоимений «Я» и «Он» в текстах примерно одинакова.
На примере личных конструкций категории состояния хорошо прослеживается влияние области Универсума на область Человека. Это случаи, когда конструкции в личных формах, собственные области Человека, используются для выражения понятий Универсума.
Влияние Универсума проявляется наиболее очевидно в употреблении личной конструкции с местоимением nous для выражения природного состояния. Конструкция «nous sommes + Preposition + N» с именной единицей, содержащей семы месяц, время года , регулярно используется для выражения состояния Универсума. Helas, nous sommes en hiver, Мне жсико, что теперь зима Et de moustique nulle trace... И комаров не слышно в доме. (Mandelstam. Tristia 1994, 159) (Мандельштам. Tristia 1994, 158) Личные формы употребляются в значении безличного состояния, происходит особая функциональная транспозиция на синтаксическом уровне. Для русского языка свойственна и форма 2-го лица единственного числа для высказываний типа: Ты входишь в магазин, а там тебе даже «здрасьте» не скажут.
Показателем влияния Универсума на Человека являются также конструкции с местоимением on, которое в традиционной грамматике называют неопределенно-личным (неопределенное - это определение, присущее Универсуму, личное - определение, присущее Человеку). Было бы логичнее назвать местоимение on лично-неопределенным, так как в силу своего происхождения оно принадлежит области Человека, хотя и отмечено сильным влиянием Универсума.
Неопределенно-личное местоимение on выступает субститутом всех лиц в единственном и множественном числе в субъектной функции. Г. Гийом писал, что местоимение on - пример того, как слово перешло из одной категории (имени) в другую категорию (местоимения). В современном французском языке on стоит в ряду личных местоимений 3-го лица единственного и множественного числа как форма субъектного падежа со значением одушевленности и неопределенности [Lecons de linguistique 1974: 39]. В «Грамматике Ларус» on стоит в таблице личных местоимений под рубрикой: «Особые случаи употребления в качестве приглагольного местоимения. Подлежащее» [цит. по: Скрелина 1999: 38].
Чаще всего on является субститутом личного местоимения nous. «Je пе рейх pas t empecher. Et с est - Я не могу тебе запретить. А dommage...» жаль... «Сest dommage, repete Bnino. On etait - Жаль,- повторяет Бруно, - нам Ыеп». было так хорошо. (Bazin. Au nom du fils 1966, 146)
Однако в отличие от личного местоимения nous, местоимение on представляет ситуацию особым образом. Д. Менгено считает, что в местоимении on проявляется компромисс между 2-м лицом и не-лицом [Maingueneau 1994: 25], правильнее было бы сказать, движением лица к нелицу.
