Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Подмосковная дача в 1920 - 1980-е годы . 20
1.1 Градостроительная эволюция подмосковного дачного строительства. 20
1.2 Подмосковное дачное строительство 1920 - 1980-х гг. Анализ и систематизация 30
Глава 2. Социо-культурный аспект дачных поселков Николина Гора, НИЛ, Советский Архитектор, Переделкино, Мозженка в 1920 - 1980-е гг . 36
2.1 Культурологический феномен дачных поселков творческой и научно-технической нтеллигенции 36
2.2 Дачные поселки Николина Гора, НИЛ, Переделкино и др. История создания 40
2.3 Дачные поселки Николина Гора, НИЛ, Переделкино и др. 1941 - 1950-е годы 52
2.4 Дачные поселки Николина Гора, НИЛ, Переделкино и др. 1960 - 1980-е годы 57
Глава 3. Архитектурный и градостроительный аспекты дачных поселков НИЛ, Николина Гора, Советский Архитектор, Переделкино, Мозженка в 1920 1980-е гг . 60
3.1 Расположение изучаемых поселков в системе московской агломерации.. 60
3.2 Градостроительное решение (планировка) поселков 65
3.3 Архитектура дачных домов. Анализ и систематизация 73
3.4 Планировка дачных участков 101
3.5 Влияние личности владельца на внешний облик и интерьер дома, планировку участка 114
Заключение. 118
Библиография.
- Подмосковное дачное строительство 1920 - 1980-х гг. Анализ и систематизация
- Дачные поселки Николина Гора, НИЛ, Переделкино и др. История создания
- Дачные поселки Николина Гора, НИЛ, Переделкино и др. 1960 - 1980-е годы
- Архитектура дачных домов. Анализ и систематизация
Подмосковное дачное строительство 1920 - 1980-х гг. Анализ и систематизация
В силу того, что основная часть работ, касающихся темы дачи и дачного строительства, охватывает период до 1917 года, а количество работ освещающих дачу послереволюционную, невелико и носят они, в основном, публицистический характер, данная глава представляет собой краткий очерк об истории явления Дача. Помимо рассмотрения различных источников (на базе которых и описывается судьба явления до 1917 года), автор позволил себе провести небольшой анализ ряда архивных материалов вне своего периода исследования. В результате была получена информация, дополняющая общую картину.
Дача - явление чисто русское. Слово «дача» упоминалось уже в XVI веке. Обозначало оно давать, дарить. Использовалось для обозначения земельных участков, полученных от государства. Во второй половине XVIII века слово дача стало обозначать небольшую усадьбу или загородный дом, расположенный недалеко от города. [3] Если в 40-х годах прошлого столетия дача еще привилегия дворянства — высокопоставленные особы, жившие в городе и не имевшие жилья за городом, «арендовали» часть приусадебной земли, снимали на лето флигеля и жили как бы в усадьбе, то во второй половине XIX века дачи уже строят купцы и промышленники, разночинная интеллигенция, мелкие служащие. [3]
Дачная жизнь отличалась от усадебной. В первую очередь по материальным признакам — небольшая площадь участка, отсутствие каких-либо угодий, дворовых служб. Усадьбе требовался доход от проданного леса, сено и дрова на зиму, кузнец, дворовые и т.д. Одним словом, все необходимое для того, чтобы жить круглый год. Если говорить о купеческой усадьбе, то устройство жизни в ней было совершенно иное. Городские мещане и богатые крестьяне приобретали обнищавшие усадьбы и формировали их по образу и подобию дворянских, но материальное обеспечение происходило не за счёт эксплуатации крестьян, а за счёт прибыли от заводов и мануфактур, зачастую строившихся неподалёку. Но и в купеческой усадьбе хозяева жили постоянно. На дачу же выезжали в основном летом. Зимние дачи хоть и имели место, но широко распространены не были.
Но главное, путь от города до дачи занимал не более трех часов (учитывая близость дачи от города или железнодорожной станции и наличие нескольких поездов, ходящих по расписанию), в отличие от усадьбы, до которой зачастую «три дня пути». Вот воспоминания Михаила Васильевича Сабашникова, описывающие дачную жизнь в подмосковной Жуковке. «За домом в Москве родители завелись для летнего жития собственной дачей на 8-й версте от Москвы по Можайскому шоссе в Жуковке, между Кунцевом и Сетунью. Там проводили лето, причём отец ежедневно ездил на пролётке в город по делам. Жуковка ещё не была так населена и застроена как теперь. Дачи Ивачёва, хирурга Басова (впоследствии Хлебникова), Катуар, Бауэр и несколько подальше Пешкова, перекупленная Ровинским, - вот и все соседи. Промышленных заведений в округе было только два - пешковская ковровая фабрика да примитивный кирпичный завод. Все дачи имели более или менее значительные, отгороженные участки. Так, у нас был парк в 8 десятин. Несмотря на близость к городу, это была настоящая деревня тогда. На дачу ездили на своих лошадях, что брало около часу времени...» [19, стр.37]. По сравнению с усадебной, дачная жизнь предполагала более широкий круг общения. Число человек на единицу площади было куда больше, да и соседи менялись чаще.
И по архитектуре дача отличалась от усадьбы — примером тому могут служить и многочисленные подмосковные усадьбы (большинство из них построено в классическом стиле), описанные чрезвычайно подробно Ю.Шамуриным в его книге «Подмосковные», и альбомы проспектов различных архитекторов, изданные в конце XIX - начале XX веков [11-15]. Также нельзя не отметить различия в составе построек с функциональной точки зрения.
Общим же между дачей и усадьбой была свобода: более гибкое, по сравнению с городским, пространство существования, больше площади, иной внешний облик и стиль общения. Ведь усадьба, а за ней и дача, была просторнее и архитектурно затейливее, чем городское жилье. Она давала ни с чем не сравнимое наслаждение созидания сада, прелесть домашнего дилетантского творчества, и, наконец, прикосновение к жизни пригородного крестьянства, ее укладу, традиционным ценностям, уходящим поверьям, языку [3, стр. 77].
Е.Розенблюм в статье [5, стр.8] отмечает, что «по существу, дача пришла на смену разорившейся усадьбе». «Я купил имение, прекрасней которого нет ничего на свете... Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду, как упадут на землю деревья! Настроим мы дач, и наши внуки и правнуки узнают тут новую жизнь...».
Вишневый сад — хотя точнее было бы сказать «усадебный парк» — вырубают под строительство дач. Запирают двери усадебного дома, забыв в нем умирающего Фирса, слышен стук топора. Однако ситуация не так уж трагична — готовится лишь переезд на одну из строящихся Лопахиным на месте вишневого сада дач. К реплике Раневской: «Уедем, и здесь не останется ни души» Лопахин добавляет: «До самой весны». Чехов написал «Вишневый сад» в 1901 - 1903 годах, но сама ситуация - «Вишневый сад» - сложилась значительно раньше. Как упоминалось выше, к 1850-м годам аренда и строительство летних дач стали распространенным явлением среди различных слоев городского общества. В окрестностях Москвы, а именно в Царицыно, Сокольниках, Останкино, на Воробьевых горах стали вырубаться парки и
строиться временные летние дачи, которые хозяева усадеб сдавали в наём. [5]
Дальше - больше: наступает строительная мания, мужики превращают свои избы в дачи, надстраивают 2-й этаж, городят террасы. Обедневшие дворяне в результате поиска новых доходов сдают земельные участки. Набеги горожан на свежий воздух приобретают тотальный характер, безразличие к удобствам и стремление влиться в негородскую жизнь ведут к популяризации дачной жизни. В рассказе А.П.Чехова «Кулачье гнездо» с юмором описывается новоявленный дачный поселок: «Вокруг заброшенной барской усадьбы средней руки группируются десятка два деревянных, на живую нитку состроенных дач. На самой высокой и видной из них синеет вывеска «Трактир» и золотится на солнце нарисованный самовар. Вперемешку с красными крышами дач там и сям уныло выглядывают похилившиеся и поросшие ржавым мохом крыши барских конюшен, оранжерей и амбаров» [17, стр.6].
Тем не менее, исследуя вопросы загородного строительства второй половины XIX - начала XX века, М.Нащокина указывает, что оно «составляет значительный культурный пласт в нашей истории. Причем мы имеем в виду не только высококлассные произведения ведущих зодчих того времени, но и всю среднюю, так сказать, «мещанскую» застройку пригородов, ярко отражающую материальные и художественные приоритеты «обыкновенного» человека». [1, стр.27]. Безусловную ценность представляют также градостроительные решения дачных поселков, их функциональное и социальное развитие. [1]
Существенным моментом является то, что широкое распространение железнодорожных путей сделало пригороды крупных центров, и, прежде всего Москвы и Петербурга, легко доступными. Это обусловило бурный всплеск массового загородного строительства (дач, вилл, усадеб, коттеджей и т. п.) [1].
На этом новом витке исторического развития происходит процесс фактически полного культурного единения усадьбы и дачи, сглаживания вышеназванных различий усадебной и дачной жизни. Не случайно, подчеркивая преемственность традиций, Александр Блок называет свою скромную дачу усадьбой: «...у меня сожгли библиотеку в усадьбе» — говорит он В.Маяковскому в поэме «Хорошо» [5].
Дачные поселки Николина Гора, НИЛ, Переделкино и др. История создания
Автора планировки городка писателей Переделкино в архивах не зафиксировано. Но уже в 1935 году появился первый план будущего поселка, включающий 30 дачных участков. Сосновый бор, выбранный писателями для строительства дачного поселка, имеет довольно спокойный, ровный рельеф. Можно утверждать, что в процессе первичного освоения территории ее ландшафт не потребовал к себе дополнительного внимания. Участок, выделенный под строительство дач, ограничивался знаменитыми полем и ручьем, и лесом с двух других сторон. (Листы 6.1 - 6.4)
Главными образующими в плане были сделаны три основные аллеи, улицы Лермонтова, Горького и Серафимовича, пересекающая их улица Гоголя и начинавшаяся в поселке дорога к станции. Этими просеками поселок разбит на кварталы, один из которых включает территорию дома творчества писателей. Но изначально дом творчества располагался на даче репрессированного Л.Каменева. Застраивали поселок равномерно. Видимо в силу того, что ландшафтная равнозначность участков упрощала проблему выбора, число дач было ограничено, да и строительство велось централизованно. Поэтому структуру поселка уже к 1938 году можно считать плотной.
Основная часть участков прямоугольной формы. Площадь участков варьируется от 1,0 до 1,5 га. Общественный центр, как таковой, в поселке отсутствует. Частично его функции выполняет дом творчества писателей, расположенный непосредственно рядом с дачами. Цитируя архивные документы — «Участки в поселке писателей Переделкино большие, с символическими заборами и сохранением живой природы». Таким образом, и на застройку ведомственного поселка оказали влияние дореволюционные традиции организации дачных поселков, указывающие не застраивать более 1/3 участка и не ставить высоких заборов, дабы сохранить лесной вид территории.
К 1937 году в поселке провели паровое отопление (до этого дома отапливались печами). Также до войны рядом с поселком был построен городок для рабочих — 13 домов с постоянной пропиской. После войны поселок телефонизировали. В 1947 г. было построено шесть государственных дач министерства ВМФ, в поселке их называют «дачи адмиралов». Они расположены на стыке Переделкино и Мичуринца. Сомасштабный писательским домам типовой проект вполне вписывался в общую картину поселка. Выделяло дачи ВМФ их, если можно так выразиться, происхождение. В 1950-е годы появилось несколько типовых дач других организаций — Госснаба, Леспромхоза и проч. Они соприкасались с территорией поселка, но не считались его частью. Поэтому структура самого поселка писателей не менялась.
В последующие годы в продолжении территорий Переделкино был пристроен поселок Литературной Газеты, но в документах БТИ он числится, как независимое поселение. Таким образом, планировочная целостность поселка Переделкино не нарушилась, и не менялась до конца 1980-х годов.
Поселок Мозженка был построен силами немецких военнопленных в 1947-1949 годах. Расположенный на высоком берегу Москвы реки участок имеет комбинированный рельеф. Овраги и крутой склон в районе реки продолжаются равнинным лесным массивом. Эти особенности рельефа учитывались в планировке поселка, где основные отведенные под строительство дач территории разбиты на ровной поверхности. Ряд прибрежных участков захватывает склон. В результате по площади они немного больше типового размера участка в Мозженке, равного 1 га (Листы 7.1-7.3).
Приблизительный план поселка был задуман еще до начала строительства, в 1946 году. Реальная планировка мало похожа на первоначальный замысел. Основной осью поселка является главная аллея, идущая под прямым углом по направлению к реке. Она является частью аллеи-кольца, на которую и нанизано большинство участков. Кольцо разрезает большой овраг. Внутри кольца расположены также здание конторы, магазин, котельная и общественный гараж. На главной аллее находится клуб — личный подарок поселку Мозженка от Маленкова. Это, пожалуй, единственное отличие состава общественных сооружений Мозженки от двух других академических поселков. С двух сторон от клуба перпендикулярно главной аллее отходят тупиковые просеки. В конце каждой расположена небольшая циркульная площадь с монументом в центре, Сталину в одном тупике и Ленину в другом. Вне кольца расположен дом доктора. При въезде в поселок помимо пропускного пункта размещаются домики обслуги. (Листы 7.4 - 7.6)
Участки в поселке старались делать прямоугольными, но расположение на кольце несколько изменяло пропорции. Среди прочих выделяются участки академиков Л.Штерн и Е.Варги. При распределении территории их заявки были утеряны. Поэтому участки этих ученых нарезаны над оврагом, и составляют около 0,85 - 0,9 га.
Поселок застраивался довольно интенсивно, и практически на всех участках. Поэтому структуру его с самого основания можно назвать плотной. Так же, как и в других изучаемых поселках, строители Мозженки соблюдали правила застройки дачных поселков, вынесенные из дореволюционных источников. Территория поселка была полностью застроена к 1949 году, и насчитывала немногим более 60 дач. Градостроительных перемен не наблюдалось ни в 1950-х, ни в 1960 - 1980-х годах. Планировка изучаемых поселков могла быть как авторской, так и «стихийной», где землемер просто заполнял территорию участками. «Стихийными» могли быть как кооперативные, так и ведомственные поселки, хотя для последних характерно регламентированное количество дач и четко отслеживаемый типовой размер участка. Планировка каждого поселка индивидуальна, так как на нее влияли особенности местного рельефа и ландшафта. А основным градообразующим элементом обычно являлась одна или несколько просек.
Размеры участков для кооперативов творческой и научно-технической интеллигенции варьируются от 0,3 до 1,5 га. Типовые участки ведомственных поселков составляли 1 - 1,5 га. Нарезать участки старались прямоугольной формы, что, кстати, характерно и для дореволюционных дачных поселков. Впрочем, на границе поселка, изгибах просек или в районе оврагов и прибрежной линии участки могли быть и криволинейными.
Структура поселков довольно быстро становилась плотной: для кооперативов — через 2-3 года, в ведомственных поселениях — в течение первого года существования. Застраивались поселки с разной скоростью. Полное заполнение территории кооперативного сообщества могло занять от 15 до 30 лет. Абсолютно иначе выглядит ситуация ведомственных поселков, где заполнение территории происходило в первые два года существования. Это объясняется ограниченным числом дачников, но в первую очередь, централизованным строительством.
Дачные поселки Николина Гора, НИЛ, Переделкино и др. 1960 - 1980-е годы
Расположение зон на «полевых» участках аналогично фронтальным схемам участков на Николиной Горе. Парадно-входная, оформленная песчаными или грунтовыми дорожками и клумбами зона А. Садово-огородная зона В — по бокам от зоны А или вокруг дома. За домом, в глубине участка зона С, в некоторых случаях присутствовала и зона D.
«Лесные» участки часто имели неправильную форму. Поэтому размещение зон В, С и D варьировалось. На границе зоны С часто размещались скамейки, реже беседки. На многих «лесных» участках через зону С проходила так называемая «нижняя» аллея или тропа. Многие участки имели диагональную схему зонирования.
Приведем примеры. Участок В.Семенова площадью 0,9 га имел все атрибуты парковой планировки, что закономерно. В достроенном виде дача относится к типу дача-усадьба. К сожалению, проекта планировки участка не зафиксировано. Но по воспоминаниям очевидцев и результатам натурного обследования участок зонировался следующим образом: регулярная зона перед домом (со стороны парадной остекленной веранды) — фруктовые деревья, между которыми проходили усыпанные гравием дорожки. Можно сказать, что зоны А и В объединены. Две небольшие пейзажные зоны D, через которые открывался вид на тенистый овраг и реку Истру. Последняя была закрыта от входа хозяйственными постройками — гаражом и сторожкой. Неосвоенный лес С в углу участка спускался к парку, разбитому на берегу реки (из-за изменения русла парк не сохранился). Соотношение площадей было А + В — 40%, D — 15% + 15%, С — 30%. Планировка участка имеет диагональную ориентацию (Лист 30).
Участок Г.Гольца, относящийся к типу дом, планировочно проще. Его площадь составляет около 0,5 га. Участок ориентирован на овраг, расположен на краю территории поселка. Со стороны входа располагается зона А. Слева от дома хозяйственные постройки и сторожка, справа зона В. За домом размещена поляна и небольшая зона D, далее зона С. Таким образом процентное соотношение зон приблизительно 35%), 25%, 10% и 30%), соответственно, а схему зонирования можно назвать фронтальной (Лист 29).
Участок профессора Ю.Ефремова площадью 0,3 га расположен в «полевой» части поселка. Такое положение требовало искусственной культивации лесонасаждений на участке. В этой ситуации зоны С как таковой не было. Немногочисленные деревья рассаживались и облагораживались, формировалась зона D. В ее «недрах» находился огород, то есть часть зоны В. Участок угловой, поэтому зоны В и А располагались перпендикулярно друг другу, каждая вдоль одной из прилегающих к участку аллей. В целом, четкого зонирования на участке выделить невозможно. Поэтому соотношение площадей определим как 33%о, 33%) и 33%. Несмотря на непоследовательное расположение зон, планировку участка можно отнести к фронтальному типу (Лист 29).
Участок М.Блюменталь-Тамариной площадью 0,46 га расположен в «лесной» части поселка. Он расположен на краю поселка, непосредственно над оврагом. Четкого проекта планировки участка в документах не зафиксировано. Тем не менее, можно отметить присутствие входной зоны А. Известно, что дом окружал розовый сад, таким образом, зона А охватывала дом. Наличие зоны В спорно. Но в силу расположения участка и открывавшегося с него вида вполне очевидно присутствие обширной зоны D и зоны С со стороны оврага. Процентное соотношение площадей, по всей видимости, было А — 30%, С — 20% и D — 50%, а схема зонирования, вероятнее всего, фронтальная (Лист 29).
Участок М.Аникина, площадью 0,35 га, также расположен в «лесной» части поселка. Он расположен над оврагом и одновременно является угловым в квартале. К тому же дом имеет диагональную ориентацию на участке. Несмотря на отсутствие проекта парка, планировка участка кажется вполне традиционной для дачного типа усадьба. Входная зона А расположена перед парадным фасадом (по воспоминаниям очевидцев, перед домом были цветочные клумбы, расположением напоминавшие партерную зону парка).
Небольшая зона В располагается с двух сторон от дома, делясь на огород с одной стороны и фруктовый сад с другой. За домом, со стороны парадной видовой террасы, размещается зона D, а в глубине участка она переходит в зону С. Так же, как и в предыдущих случаях, проект планировки отсутствует, но зонирование вполне определенно и сохранено по сей день. Соотношение площадей на этом участке следующее. Зона А занимает 20%, В — 10% и 10%), С — 20% и D — 40% соответственно. Планировка диагонального типа (Лист 30).
Главной нормой по застройке участка для НИЛа являлись правила, сходные с дореволюционными правилами застройки дачных поселков: застраивать не более 1/3 участка, ставить невысокие, просвечивающие заборы. Новые сооружения на участках возводились с разрешения кооператива, а деревья рубились только с ведома лесничества.
Общие принципы зонирования участков аналогичны примерам поселка Николина Гора, то есть присутствуют примеры фронтального и диагонального зонирования. Участки-парки на дачах типа усадьба тоже сходны по идеологии с аналогичными примерами вышеприведенного поселка Николина Гора.
Средние данные по соотношению площадей для дач, относящихся к типам изба и дом, следующие: А — 25 - 30%, В — 25 - 30%, D — 10 - 50% и С — 20 - 40%. Для типа усадьба: А — 15 - 25%, В — 15 - 25%, D — 30 - 40% и С — 20 - 30%.
Поселок Советский Архитектор — уникальный пример вариативного подхода к типовому проекту парковой планировки дачных участков. Планировка типового участка принадлежала перу или карандашу И.Милиниса, знаменитого архитектора, создавшего и планировку самого поселка. Проект официально зафиксирован 16 апреля 1938 года. Размер типового участка составлял приблизительно 30 соток. В реальной планировке поселка размер этот был, в общем, выдержан (Лист 31).
Как уже отмечалось в пункте 3.3, типологически большая часть дачных домов в поселке относится к типу дача-дом. Существуют и примеры типа усадьба. Большая часть участков следовала в планировке традиции усадебных парков, часто значительно расширяя предложения типового проекта. Планировка Милиниса не предполагала наличия дикой, не тронутой благоустройством части участка. То есть зона С в типичном для других поселков виде в проекте отсутствовала. Центральный вход был пешеходным, через традиционную парадно-входную зону А. Она оформлялась регулярным партером с фонтаном или скульптурой перед домом и продуманным пейзажным парком по бокам. Таким образом, зона D соседствовала с А. В левой части участка планировалась въездная (по всей видимости, автомобильная) аллея, ведущая к гаражу и площадке перед ним. Она также окружена регулярно высаженными деревьями (псевдо-зона С или зона D). За домом вырисовывалось что-то вроде трилучия, далее шла садово-огородная зона В. Таким образом, зона А занимала 30%, В — также 30% и зона D — 40% соответственно. Планировку однозначно можно назвать фронтальной.
Реальные воплощения проекта планировки участков были значительно проработаннее и интереснее. Изменялось расположение и размеры логических зон. На участках, расположенных по склону, дачный дом размещали в непосредственной близости от основной Кольцевой улицы, на краю участка. Это было обусловлено равнинностью придорожной территории. Пейзажная часть D, плавно переходящая в зону С, располагалась в глубине участка. Зона А «окружала» дом, В располагалась по бокам от дома. На участках «внутри кольца» дома, в основном, размещались в центре. Поэтому зоны А и В перемещались на передний план. На отдельных участках можно наблюдать и диагональное зонирование, или скорее склонность к нему. Многие участки были проходными или сообщались между собой.
Архитектура дачных домов. Анализ и систематизация
В кооперативных поселках творческой и научно-технической интеллигенции возможностей к самореализации, воплощению идей и предпочтений было немало. Это и выбор архитектурного образа и типа дома (как уже отмечалось выше, в исследуемых поселках присутствовало три типа дачных домов — дача-изба, дача-дом и дача-усадьба).
Помимо уже приведенных выше примеров, хочется остановиться на даче архитектора В.Щербакова, построенной в поселке Советский Архитектор, состоящей из простых одно- и двухэтажных объемов под двускатными крышами, с четким колористическим разделением по высоте. Первый этаж темно-терракотовый, второй — охра. Скромные декоративные элементы — наличники и ставни на окнах — решены в этих же цветах (см. Пр.1).
Иногда дома перестраивались в угоду фантазии. Живший в поселке Советский Архитектор В.Скаржинский выстроил веранду вокруг огромной березы. Сделано это было специально к летнему празднику.
Но самая благодатная почва для самовыражения — пожалуй, элементы декора, различные детали фасада и внутреннего убранства. Любой, даже самый простой по своей архитектуре дачный дом не обходился без наличников, перил и оконных переплетов, абажуров, соломенных кресел и каминов. На даче архитектора А.Оха, в поселке Советский Архитектор, входы и фасады были отделаны авторской керамической плиткой. Там же, на даче И.Милиниса въезд на участок был отделан плитками, и рисунок каждой был придуман самим архитектором. Более того, И.Милинис сам подбирал кусочки мрамора и цементировал композицию (см. Пр.1).
Что до интерьеров, то здесь информация довольно расплывчатая и часто спорная. На никологорских дачах сохранились элементы интерьеров, иногда не только разрозненными частями, но и целыми помещениями. На даче А.Беркмана, например, в практически не измененном виде поддерживается гостиная. Сохранялись интерьеры и на сгоревшей в 1990-м году даче А.Кравченко, представление о которых можно составить по фотографиям. Интерьеры сохраняются и в доме-музее В.Вересаева. Но по большей части сегодня можно увидеть лишь разрозненные элементы мебели, кухонной утвари. Аналогична ситуация в НИЛе и Советском Архитекторе. Вероятно, по архивным записям и описаниям очевидцев можно было бы восстановить внутренний облик дач, но это необъятная по обилию материала тема, и она требует отдельного исследования.
То же самое можно сказать и об интерьерах дачных домов в ведомственных поселках. К сожалению, сохранились они довольно разрозненно, в виде мебели и аксессуаров. Есть, конечно, примеры консервации, но в домах-музеях. Дом К.Чуковского и сегодня демонстрирует посетителям прижизненные интерьеры, как и находящаяся во владении семьи дача Б.Пастернака.
Но значительно важнее для ведомственных поселков внешние элементы декора. В Переделкино (1935 г), например, несмотря на типовую застройку поселка, фотосъемка показывает абсолютную непохожесть дач друг на друга. Присутствие в доме двух владельцев рождало удивительные сочетания окон различных форм — круглых, треугольных, шестигранных, обычных прямоугольных и вынесенных на фасад лестниц. Поселок Мозженка (1947 — 1949 гг) — также пример существования типового проекта в «интеллигентное среде. Дачи разнились между собой, как лица людей. Следуя собственным вкусам, владельцы меняли окна, оказываясь от крестовых переплетов в пользу решетчатых или наоборот, открывали веранды, перестраивали крыльца, поднимали мансарды.
Конечно в силу общественно-политической ситуации жители новых дачных поселков не могли полностью реализовать свои замыслы. Это заметно, если сопоставить первоначальные и реализованные проекты дач. Приведем проект дачи А.Неждановой 1928 года, предположительно выполненный Г.Судейкиным, и чертеж существующей постройки 1935 года. От первоначального проекта остались некоторые детали интерьера (в основном мебель), общие формы постройки, отдельные элементы декора (см. Пр.1).
Существуют и более неожиданные примеры «не реализации» замыслов. Дом В.Бабурова, построенный в поселке Советский Архитектор, собран в полбревна. То есть обычный сруб сложен не из цельных бревен, а из разрезанных пополам. По словам сына архитектора, это было сделано с целью подчеркнуть временность строения. Дабы не привлекать лишнего внимания к благосостоянию владельца (см. Пр.1).
Как бы ни были построены дома, по индивидуальному или типовому проекту или «стихийно», все они, пусть сходство очень отдаленное, произрастали из усадебного барского дома, из старых архитектурных традиций. Воплощая, по мере сил, старые ценности, интеллигенция пыталась компенсировать жесткость общественно-политической ситуации, и именно Дача давала такую возможность.
Но не только дом. Дачные участки в изучаемых поселках были довольно большие. Их площадь варьировалась от 0,4 до 2,0 гектара и более. Это давало возможность и пространство для творческого подхода к организации сада. Причем в этом аспекте нет различия между дачами в кооперативных и ведомственных поселках.
На некоторых никологорских участках были разбиты парки, во следование усадебным. К сожалению, не сохранился проект парка на даче писателя Ф.Панферова, названной «Антоша» в честь его жены А.Коптяевой. По воспоминаниям В.Вересаева, также жившего на Николиной Горе, перед домом был большой парадный двор, обрамленный увитыми плющом соснами и невероятными флоксами. Рядом с домом был флигель - сторожка, за которым располагался фруктовый сад. За домом был парк. Были и тематические сады, например на даче В.Качалова был Вишневый сад. Вишневый сад был задуман и на даче певицы Н.Шпиллер в НИЛе, но Качаловский сад был создан раньше, в 1930 году.
В НИЛе, на даче В.Семенова, были устроены песчаные дорожки, посажены разнообразные цветы, цвели розы. Соседи называли участок Семеновых «Парк культуры». (Пр.1) Участок И.Эренбурга — пример диаметрально противоположный. Рабочие, устанавливавшие дачный дом, подаренный Эренбургу Вильгельмом Пиком, разбили на участке настоящий парк. Но приехавший Эренбург велел привести участок в первоначальное «дикое» состояние.
В поселке Советский Архитектор (1934 г) изначально существовал типовой проект планировки участков, выполненный И.Милинисом. Тем не менее, каждый участок организовывался по «проекту» владельца. Например, на участке А.Оха в регулярной зоне парка был пруд, (эта планировка участка сохранилась до сегодняшнего дня). Участок Г.Сенатова расположен на склоне холма. Здесь природный ландшафт использован для создания видовых террас.
В поселке Академии Наук Мозженка (1947-1949 гг), примитивная типовая планировка «обросла» привнесенными владельцами дач элементами.
На даче академика П.Цицина были собраны растения со всего света. Достопримечательностью сада академика Е.Варги были цветы и деревянные скамейки, с изображенными на них карточными дамой, королем и валетом.
Участки поселка Переделкино (1935 г) не тронуты цивилизацией. Между тем, каждый несет черты индивидуальности владельца. На даче Б.Пастернака и сегодня существует знаменитая аллея, ведущая от ворот к дому. На участке К.Чуковского растет чудо-дерево. Участок Нади Леже организован с учетом свободного пространства перед домом для наилучшей просматриваемости фасада, выполненного Фернаном Леже.
Безусловно, личная свобода воплощалась не только в природно-предметном мире. Доступность и простота дружеского общения, творческое времяпрепровождение, музыкальные вечера, спортивные соревнования, детские праздники — все это составляло «дачный образ жизни«, в основании которого лежала возможность проявления личности, индивидуальности.
