Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Усадебный дом в врудах А. А. Болотова 1
РАЗДЕЛ 1. Усадебный йом по А. Т. Болотову: расположение, орие,тация, строительные материалы, структура помещений 1
РАЗДЕЛ 2. Разновидности загородных додов по А. Т. Болотову 11
РАЗДЕЛ 3. Практический опыт усадебного строительства, полученный А. Т. Болотовым при перестройках родительского и гозведении своегс собственного дома а водовом имении Бололовых - деревне Дворяниново .. 27
ГЛАВА 2. Усадебный сад в трудах ах А. Болотова 34
РАЗДЕЛ 1. Сады, различавшиеся по характеру местоположения 34
РАЗДЕЛ 2. Сады, различавшиеся по характеру производимых ими впечатлений 38
РАЗДЕЛ 3. Сады, различавшиеся по социальному стстусу их владельцев... 58
РАЗДЕЛ 4. Составляющие элементы сада 62
РАЗДЕЛ 5. Практическая деятельность А. Т. Болотова по устройству садов. 101
ГЛАВА 3. Образцы малых садовых зданий и элементов благоустройства аада в трудах А. Т. Болотова 109
РАЗДЕЛ1 Малые еадовые здания по А. А. Болотову 109
РАЗДЕЛ 2. Элементы благоустройства вада по А. Т. Болотову 123
РАЗДЕЛ 3. Практическая реализация А. А. Болотовым представлений об идеальных малых хадовых зданиях и элементах благоустройства усадьбы!4б
Заключение
- Разновидности загородных додов по А. Т. Болотову
- Практический опыт усадебного строительства, полученный А. Т. Болотовым при перестройках родительского и гозведении своегс собственного дома а водовом имении Бололовых - деревне Дворяниново
- Сады, различавшиеся по характеру производимых ими впечатлений
- Элементы благоустройства вада по А. Т. Болотову
Разновидности загородных додов по А. Т. Болотову
Форма загородного дома по А. Т. Болотову была тем предпочтительнее, чем проще и «несложнее». [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 90, с. 37, стр. 182]. По его мнению, квадрат более удобен и приятен для восприятия, чем шести или восьмиугольник, единообразная регулярность которых не способна была «производить разности действия». А. Т. Болотов отмечал, что всякая сложная фигура, рассеивающая внимание, оказывает всегда более слабое воздействие, чем простая со свойственной ей «единичностью нераздельного впечатления», [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 90, с. 37, стр. 183].
Наиболее подходящими формами для загородного дома А. Т. Болотов считал четырехугольник или круг, а наименее приемлемой треугольник. Форма круга, означая «безпрерывное окружение», была способна оказывать приятное впечатление главным образом в малых зданиях, которые можно было охватить одним взглядом. [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 90, с. 37, стр. 183]. В представлении А. Т. Болотова красивый сельский дом мог состоять и из одного четырехугольника. Здания, требовавшие большего простерт и величины, могли быть построены из нескольких четьфехугольников: либо по «старинному» итальянскому вкусу образуя квадрат, либо по «лучшему» вкусу французских архитекторов, оставляя сторону напротив главного «жилья» или «корделожи» открытой. [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 90, с. 37, стр. 184-185]. Последний тип здания был наиболее согласен с образом усадебного дома, поскольку сразу при входе представал во всех своих достоинствах, а, кроме того, давал возможность обзора предместья, как из главного корпуса, так и из боковых флигелей. В этом случае не следовало закрывать вход высокой каменной стеной, ограждение могла составить легкая, со вкусом сделанная решетка. В той же степени, характеру «увеселительного замка» и «сельского дома» соответствовало расположение главного корпуса и флигелей на одной линии. При этом вся передняя сторона здания могла бы составить единое целое: «Она изъявляет вдруг расположение и отношение всех его (дома) частей друг к другу, все совершенство его симметрии и красоту его наружных боков, и прельщает уже и издали собою зрение; а жители могут не менее из флигелей, как из корделожи пользоваться во все стороны свободными видами». [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 90, с. 37, стр. 186]. В этом случае рекомендовалось делать боковые флигели пропорционально связанными с главным корпусом и несколько ниже чем он.
Части ансамбллятроений: главный дом, флигелиг колоннады, башни.
Главный дом. По мнению А. Т. Болотова, великолепие дома не определялось большим количеством этажей, напротив, он считал, что и одноэтажное здание могло иметь великолепный вид. [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 91, с. 41, стр. 193]. В случае же возвышенного местоположения даже из нижних комнат могли открываться прекрасные виды. Большее внимание следовало уделять наружной отделке здания, поскольку она должна раскрывать характер и назначение строения. Ей следовало иметь «благородную простоту» и не «рассеивать» внимание многообразием и раздробленностью отдельных частей. [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 91, с. 41, стр. 194]. Никакой избыток украшений не должен был разрушать единства картины, никакое богатство убранства и многочисленность углов не могли рассеивать впечатление целостности. Однако следовало избегать и совершенной равности частей, акцентируя внимание на главных, и отводя на второй план соседствующие. Главный вход, по мнению А. Т. Болотова, должен был «изъявлять наивеличайшее великолепие» и находиться строго посередине дома, чтобы были видны согласие и симметрия сторон. [«Э. М.», М.. 1786, ч. XXVIII, № 91, с. 41, стр. 195].
Вместе с порядком, симметрией и «регулярством», подобные здания должны были нести на себе общий характер «увеселительных замков» и сельских домов, который А. Т. Болотовым определялся, как: «простота, легкость, вольность, красота и приятность». Помимо прямого практического предназначения - жилья, «увеселительные замки» и сельские дома, многообразием своих характеров были призваны возбуждать «...особливыя чувствования высочества, великолепия, достоинства, красивости, субтильности, пристойности и скромности». [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 91, с. 41, стр. 194].
Флигели, будучи «побочными зданиями, привязываемыми к бокам главного корпуса», должны были иметь пропорциональное сходство с ним. А. Т. Болотов считал, что для увеличения впечатления величия здания, флигели должны были демонстрировать: «совершенную исправность в пропорциях», симметрию, простоту, отсутствие всего лишнего и расточительного. [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVTII, № 91, с. 41, стр. 197]. ГЛАИЛ Г УСАЩГЯНЫЙДОМВ ТРУДАХ А. Т. БОЛОТОВА 22 Основная эстетическая задача флигелей состояла в «присовокуплении красы всей наружной стороне». [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 91, с. 41, стр. 196-197]. Колоннады.
Устройство колоннад, по мнению А. Т. Болотова, было наиболее уместным в «увеселительных замках» и сельских домах «великолепного и изящного характера», а для «средственных» вилл и сельских домов они были чрезмерно великолепны. [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 91, с. 41, стр. 199]. Несмотря на то, что колоннады в большей степени свойственны жаркому климату, где и получили свое происхождение, А. Т. Болотов считал, что они «...много великолепию здания поспешествуют и в летние месяцы повсюду могут иметь особливую приятность». [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 91, с. 41, стр. 200].
Наряду с практическим значением - устройством галерей, закрытыми от дождя и солнечных лучей, большое значение имел художественный аспект строительства, колоннад; по мнению А. Т. Болотова они придавали зданию «светлый и великолепный вид». Поверх колоннад могли устраиваться открытые галереи, служившие новыми местами для «гуляния» и «увеселения» открывавшимися дальними видами. [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, № 91, с. 41, стр. 199].
Практический опыт усадебного строительства, полученный А. Т. Болотовым при перестройках родительского и гозведении своегс собственного дома а водовом имении Бололовых - деревне Дворяниново
Сады, различавшиеся по характеру производимых ими впечатлений
После подписания мира в Семилетней войне, весной 1762 года А. Т. Болотов, воспользовавшись Манифестом «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству», оставил военную службу и возвратился в свое родовое имение «сельцо» Дворяниново. Сразу по приезде, используя богатый опыг и знания, накопленные за годы службы за границей, он начинает осуществлять преобразование родительской усадьбы. «Наипростейшее и самое почти бедное, мизирное и ничего незначущее деревенское обиталище» - такими словами в последствии в своих воспоминаниях А. Т. Болотов описывал увиденную им родительскую усадьбу. [«Записки А. Т. Б. 1738—1795», СПб., 1871—1873, т. 2, стр. 315]. Подобно многим другим поместьям, Дворяниново находилась в чересполосном владении помещиков. Помимо своей бедности и патриархальности усадьба была крайне нерационально спланирована. А. Т. Болотов осуждал выбор предков: «Они, имея как-то привычку и любя домами своими прятаться и строить их в таких местах, откуда бы им в окна, кроме двора своего, никуда было не видно, избрали и в здешнем селении под дом наихудшее и скучнейшее место...» (см. Приложения - ил. 5). [«Записки А. Т. Б. 1738—1795», СПб., 1871—1873, т. 2, стр. 801].
Главный дом стоял в глубине усадьбы и был окружен: с севера - самым старым садом, с востока - передним двором, а с юга и запада - задним двором, который был «наибезпорядочнейший в свете, загромощен множеством всякаго рода мелких и простейших строений, засорен навозом и всяким дрязгом и сором». [«Записки А. Т. Б. 1738—1795», СПб., 1871—1873, т. 2, стр. 320]. Дом имел старый и ветхий вид: он сильно осел, так что из некоторых окон можно было достать рукой до земли; драницы, которыми по старинной традиции он был покрыт, густо заросли мхом; единственная полу развалившаяся труба служила обиталищем галок. Под кровлей располагался высокий просторный чердак, который использовался в качестве кладовых. [«Записки А. Т. Б. 1738—1795», СПб., 1871—1873, т. 2, стр. 316]. А. Т. Болотов подробно описал и изобразил на плане планировку родительского дома. С крыльца, выходившего на передний двор, можно было войти в большие передние сени, на другом конце которых находилось заднее крыльцо, ведущее на задний двор и примыкавшее к «черной горнице». В «черной горнице» располагалась столовая и жил слуга с семьей. С правой стороны к передним сеням примыкали две большие кладовые, а через двери на левой стороне можно было войти в переднюю, позже названную «залой» и задние сени. Согласно традиции того времени «зала» не имела печей и открывалась лишь на пасхальные праздники. В «зале» было три окна, выходивших на передний двор. Из «залы» можно было пройти в «угольную» комнату, располагавшуюся в юго-восточном углу дома. Это была основная жилая комната дома, совмещавшая функции спальной, столовой, гостиной и кабинета. Три окна «угольной» комнаты выходили на передний двор и одно на небольшой огород у южной стороны дома. Вторая дверь «угольной» комнаты вела в девичью и лакейскую комнату. Досчатая перегородка отделяла в этой комнате детскую. Из девичьей дверь вела в задние сени, в которых была устроена лестница на чердак [«Записки А. Т. Б. 1738—1795», СПб., 1871—1873, т. 1, стр. 151—154]. Что касается внутреннего убранства, то оно было столь же скудно, как и внешний вид дома: «...в доме не было ни единой почти посудины, кроме немногой старинной и изломанной оловянной, и нескольких стаканов и рюмок, а из мебелей ни единаго почти стульца, ни единаго столика, ни одних кресел и канапе; а о комодах и прочем и говорить нечего». [«Записки А. Т. Б. 1738—1795», СПб., 1871—1873, т. 2, стр. 330].
Уже зимой 1763 года А. Т. Болотов обдумывает первую перестройку родительского дома, а ранней весной приступает к осуществлению задуманного. В своих воспоминаниях он так объяснял свое решение: «...дом мой был уже слишком ветх и староманерен, и те комнаты, где я сначала расположился жить, были и скучны, и темны, и дурны, и совсем не по моим мыслям» (см. Приложения - ил. 6). [«Записки А. Т. Б. 1738—1795», СПб., 1871—1873, т. 2, стр. 400]. Он задумал переделать две большие кладовые с правой стороны передних сеней в жилые комнаты, а сами сени перегородить и тем самым создать дополнительную комнату для лакейской. Первую комнату - большую по размерам он сделал гостиной. В ней были сделаны три больших окна, два из которых выходили в сад, а одно на передний двор, на котором специально перед окном был разбит цветник. Для отопления была сложена кирпичная печь, которую А. Т. Болотов сам расписал. Стены были обиты холстиною и покрыты «светло-пурпуровыми» обоями расписанными в цветочек. В другой комнате была устроена спальня, два окна которой выходили в сад. Стены также украсились желтыми расписными обоями. Выгороженная в передних сенях лакейская имела три двери: в передние сени, в задние сени и в спальню, с которой она обогревалась одной печью. Во всех переделанных комнатах потолки были обиты холстиною и выбелены. [«Записки А. Т. Б. 1738—1795», СПб., 1871—1873, т. 2, стр. 401—402].
Элементы благоустройства вада по А. Т. Болотову
. Плотина, по мнению А. Т. Болотова, составляла «главную вещь» в успехе устройства пруда. Ее ширине следовало быть пропорциональной размерам водоема. При большом пруде рекомендуемая ширина основания плотины была от 24 до 26 локтей, так чтобы поверх плотины могли рядом проехать три телеги. При пруде маленьких размеров с незначительным давлением и волнением воды достаточной шириной была ширина верха плотины, обеспечивавшая проезд одной телеги. В условиях недоступности тучной и плотной земли для возведения плотины, когда в распоряжении была только рыхлая и песчаная земля, плотине с обеих сторон полагалось иметь достаточно широкий бруствер или «опушку», составленную исключительно из плотного дерна. Начинать возведение плотины следовало с выкапывания по ее оси рва «до самого крепкого материка» шириною в 2 локтя и заполнения места вынутой, неспособной удержать воду земли вязкой и тучной глиной. При этом должна была получиться глиняная или дерновая стенка внутри земли, которую следовало насыпать и уплотнять до требуемой высоты плотины. При отсутствии глины подобающих свойств надлежало возводить плотный «забор» из сосновых или еловых досок и обкладывать его с обеих сторон плотно утрамбованным дерном. Важным условием крепости плотины, ее устойчивости перед напором воды была пологость обеих ее сторон. А. Т. Болотов отмечал, что при устройстве плотин и предохранении их от размывания возле главного спуска следовало делать самый высокий участок плотины, поскольку это место наибольшей глубины пруда и возможный прорыв будет так же наиболее глубоким, захватывающим весь спуск. Пренебрегая этим правилом устроитель пруда обрекал себя на несравнимо большие затраты в случае прорыва плотины по восстановлению спуска, а тем более по созданию нового. [«Э. М.», М., 1784, ч. XIX, № 67, с. 58, стр. 234-236].
Комментируя иностранные замечания об устройстве прудов, А. Т. Болотов добавил к ним собственные наблюдения из практики относительно технологии и организации работ. По его мнению, для большей эффективности этого предприятия, работу следовало распределять в зависимости от ее характера между различными работниками, сочетая при этом труд наемников - «посаженных» и «поденщиков» с трудом «своих» - не наемных людей. Труд так называвшихся «нанимавшихся посаженно» результативнее всего было использовать в выкапывании земли и перевозе ее на плотину, поскольку каждый работник был заинтересован выполнить как можно больший объем работ, и не требовал постоянного принуждения и контроля. Приставам следовало только следить, чтобы не было обманов. Для этого при выкапывании земли полагалось оставлять так называвшиеся «попы» -небольшие столбики некопаной земли, по которым определялась выкопанная глубина. При этом требовалось следовать двум правилам: первому - места «попов» должны были очерчиваться самим смотрителем, который далее следил за тем, чтобы на них сохранялся нетронутым дерн; и второму - число «попов» должно было быть, как можно больше, что позволяло бы определять равномерность выкапывания земли. А. Т. Болотов полагал, что в отличие от нанятых «посаженно», работа которых была обычно успешна, та же работа «своими» людьми производилась «чрезвычайно медленно и неспоро; ибо всякой помышляет только о том, как бы ему иметь меньше труда, и потому всячески от работы отвиливает и уклоняется, и не столько в самом деле работает, сколько делает единой вид тому, что он в оной упражняется». [«Э. М.», М.,1784, ч. XIX, № 67, с. 58, стр. 238]. Того же мнения он был о «поденщиках». Однако существовали отдельные виды работ, которые могли делаться только «своимИ» людьми или «поденщиками»: укладывание по обе стороны плотины дерновых «брустверов», создание плотины вообще, «убивание нужных утверждений» около спусков и создание их самих. Очевидно, к подобным видам работ относились различные работы, объемы которых было сложно оценить. Для их проведения имело смысл использовать труд не наемных людей или «поденщиков», но при должном присмотре. [«Э. М.», М., 1784, ч. XIX, № 67, с. 58, стр. 239].
Конструкции и материалы плотин. Обращаясь к вопросу конструктивного решения плотин, А. Т. Болотов представил, традиционные для усадеб того времени, способы устройства и рекомендации их совершенствования. Первый рассматривавшийся им способ, это возведение деревянных плотин. Традиционно, деревянная плотина представляла собой конструкцию из длинных толстых бревен, обтесанных с трех сторон и положенных друг на друга. Бревна связывались или между собой, или с вбитыми глубоко в землю сваями, которые должны были удерживать конструкцию от поднятия ее водой или морозами. А. Т. Болотов отмечал, что подобная конструкция с успехом могла применяться лишь в прудах, лежавших среди «лесков» или других безопасных от ветра мест, в противном случае была большая вероятностью, что вода при помощи ветра могла бы прошивать и приподнимать плотину. Создание плотин исключительно из дерна, по его мнению, так же не обеспечивало достаточную прочность и кроме того, было довольно трудоемким. Как правило, в подобных случаях, для сохранения плотины, в воду клали суковатые еловые деревья и зеленую хвою, что должно было служить препятствием проникновению волн к дерну.
