Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы реализации принципа свободы совести в Российской Федерации
1.1. Философская рефлексия свободы совести
1.2. Зарубежный опыт реализации принципа свободы совести
1.3. Отечественный опыт реализации свободы совести в дореволюционной и советской России .
Глава 2. Утверждение принципа свободы совести и модели его реализации в современной России .
2.1. Формирование конфессионального пространства в Российской Федерации .
2.2. Нормативно-правовые основы реализации принципа свободы совести в Российской Федерации .
2.3. Организационные модели реализации принципа свободы совести в Российской Федерации.
Заключение.
Список литературы.
Приложения.
- Философская рефлексия свободы совести
- Отечественный опыт реализации свободы совести в дореволюционной и советской России
- Формирование конфессионального пространства в Российской Федерации
- Нормативно-правовые основы реализации принципа свободы совести в Российской Федерации
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Диссертационное исследование посвящено изучению реализации принципа свободы совести, являющегося необходимой предпосылкой свободы мировоззренческого выбора, самоопределения человека в своем отношении к религии и, как следствие, его политических прав. За период демократических преобразований социального и политического устройства Российской Федерации с конца 1980-х годов проделана огромная работа по формированию новой правовой основы государства, по приведению отечественного законодательства в соответствие с международными договорами Российской Федерации, являющимися частью ее правовой системы и касающимися свободы совести. Все это создало в России принципиально новую религиозную ситуацию — ситуацию религиозной свободы, но породило и ряд новых проблем и тенденций, оказывающих влияние на, процесс осуществления принципа, свободы совести. Необходимо оценить эффективность этого направления вероисповедной политики государства, выявить «болевые точки» и конфликтные ситуации, сформулировать предложения по корректировке правотворческой, правоприменительной деятельности государства, практики общественных и религиозных объединений, СМИ, органов образования по укоренению в общественном сознании уважения принципа свободы совести, толерантности во взаимоотношениях представителей разных мировоззренческих и вероисповедных групп населения.
Духовное разнообразие, возникающее в обществе благодаря осуществлению принципа свободы совести, позволяет каждому находить для себя комфортное место в социальной среде, в общественной жизни, и при соответствующей политике властей создает условия для мирного и поступательного развития общества. Вместе с тем, свобода должна укладываться в рамки правомерного поведения и сопровождаться определенными мерами ответственности, в том числе в защите граждан и их объединений от помех в реализации ими своей свободы, а таюке в
пресечении злоупотребления свободой, выражающегося в различных формах антиобщественного поведения, в экстремизме.
Важность настоящего исследования обусловливается значительным влиянием принципа свободы совести на регуляцию межконфессиональных и межнациональных отношений. Она определяется также существующим интересом, как у экспертов, так и общества в целом, к проблемам взаимоотношений религии и террора, веры и нетерпимости, духовного долга и фанатичного насилия; а также к вопросам государственного контроля за деятельностью религиозных объединений, с одной стороны, и допустимости прямого вмешательства в дела религиозных организаций - с другой.
Поскольку свобода совести не была привычной в Российской империи,
а в советский период если и существовала, то в значительно
деформированном варианте, ее осуществление в Российской Федерации
встречает серьезное сопротивление, основанное на вековых стереотипах.
Стереотипы сознания и поведения принадлежат большим социальным
группам, они сложились на основе исторически продолжительного опыта,
обладают высокой устойчивостью, и пробуждаются в «часы роковые»
непроизвольно, как рефлекс. Усвоение принципа свободы совести как нормы
современного демократического общества нуждается в перестройке
сознания, корректировке и даже формировании новых стереотипов.
Актуальность изучения современной реализации принципа свободы совести
определяется также и тем обстоятельством, что в последние годы в этой
сфере отмечаются проявления правового нигилизма, как со стороны
властных структур, так и некоторых религиозных организаций.
Степень научной разработанности проблемы.
Проблема свободы совести и ее реализации носит комплексный, многоаспектный характер, она затрагивает различные сферы социальной практики и массового сознания и находится в поле зрения ряда общественных наук - философии, религиоведения, истории, правоведения, социологии, антропологии и других. Философия, философская антропология,
рассматривает свободу совести с позиций изучения природы человека и его взаимоотношений с обществом . Именно в философии возникла идея естественных прав человека, присущих ему от рождения; свобода совести рассматривалась философами как часть свободы вообще (Дж. Локк).
Историки изучали процесс формирования и выдвижения этой идеи, борьбу вокруг нее, ее реализацию на различных этапах истории в разных странах, в том числе и в России". Свой взгляд на этот принцип имеют и теологи, в современности он отражается в социальных концепциях церквей. Определенной заслугой мыслителей, рассматривавших свободу совести с позиций марксистской идеологии, стало распространение ее понимания на неверующих (атеистов, агностиков). Закрепление принципа свободы совести в юридических актах, государственных - с конца XIX века, международных с середины XX (Всеобщая декларация прав человека, 1948 г.) продолжается до настоящего времени. Параллельно развивается и система международного контроля за реализацией принципа свободы совести, в том числе в деятельности Европейского суда по правам человека, представляющая собой активную практическую и научную разработку проблемы и дающую богатый материал для отечественных ученых3.
Отдельные аспекты проблем свободы совести разрабатывались в работах как отечественных, так и зарубежных философов, социологов, историков, религиоведов и юристов, поскольку проблематика имеет выраженный междисциплинарный характер4. Автор опирался на труды в
1 См.: например: Б.В.Марков. Философская антропология. Очерки истории и теории. Гл.2. СПб, 1997.
2 См.: Вульфиус А.Г. Очерки по истории идеи веротерпимости и религиозной свободы в XVIII в.: Вольтер,
Монтескье, Руссо. СПб, 1911; Кузнецов Н.Д. Управление делами иностранных исповеданий в России в его
историческом развитии. Ярославль, 1898; Михайлов Я.М. Парижская коммуна и церковь М, 1930;
Познышев СВ. Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы. М., 1906; Рейснер М.А.
Государство и верующая личность. СПб, 1905; Руффини Ф. Религиозная свобода. СПб, 1914.
3 Р.В.Маранов. Практика Европейского суда по правам человека по делам о свободе совести. //М., 2009, 383
с. А.Султанов. Российские дела Страсбургского суда: бег по кругу?//Религия и право, 2008 г. № 4, с 47 - 51
и др.
4 См. например: Культура и веротерпимость. СПб, 2003; Мировой опыт церковно-государственных
отношений. М., 1999; На пути к свободе совести. М., 1989; Религия, политика и права человека. М., 2002;
Свобода совести в духовном возрождении Отечества. М., 1994; Свобода совести в правовом государстве:
юридический и информационные аспекты. М., 2000; Свобода совести - важное условие гражданского мира
и межнационального согласия. М., 2003; Свобода совести в России: исторический и современные аспекты.
М., 2004.
области религиозной свободы классиков отечественной исторической,
философской, социологической традиций: В.Н.Татищева, Д.С.Аничкова,
М.А.Фонвизина, В.С.Соловьева, Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова,
А.И.Введенского, П.А.Сорокина, В.Г.Богораза, И.А.Покровского, а таюке на
работы современных исследователей-религиоведов: О.Ю.Васильевой,
Н.В.Володиной, В.И Гараджи, А.А.Дорской, А.Г.Залужного, И.Я.Кантерова,
Р.А.Лопаткина, С.А.Мозгового, М.П.Мчедлова, А.А.Нуруллаева,
М.И.Одинцова, А.В.Пчелинцева, М.С.Стецкевича, Т.Ю.Тагиевой,
Н.А.Трофимчука, М.О.Шахова, И.Н.Яблокова и других ученых. Их труды
обобщили большой объем фактических сведений, результаты конкретного
эмпирического анализа, методические подходы и позволяют провести
теоретическое исследование анализа связей между факторами,
определяющими сущностный и прикладной характер принципа свободы
совести, в широком контексте понятий философии и религиоведения,
социологии и юриспруденции.
В Российской Федерации научная разработка темы была затруднена,
если не прервана на большую часть советского периода, и возвращение к ней
произошло в последние десятилетия ушедшего века. Разное стартовое
положение, различный исторический опыт российского и западного
общества, даже языковые различия, сказываются на осмыслении понятий,
которые закреплены нормативно в международных договорах Российской
Федерации и в Конституции Российской Федерации, но еще не получили
глубокой содержательной проработки и осознания. Практически во всех
трудах высказывается общая оценка существующей тенденции реализации
принципа свободы совести - отличие правоприменительной практики от
того, что заявлено в Конституции Российской Федерации и Законе о свободе
совести и о религиозных объединениях. Конституционное право граждан на
свободу совести порой сводится к свободе вероисповедания, то есть
широкое, объемное понятие подменяется узким и одномерным; размываются
такие конституционные принципы, как отделение религиозных объединений
от государства, равенство религий и религиозных объединений перед законом; равенство прав верующих и неверующих; проявляется деформация основных идей и положений концепции светского государства, всё больше проявляется переориентация на концепцию «христианского» государства, что ведёт к обострению отношений в межконфессиональной среде. Вопрос о праве человека на свободу совести всё чаще относится не к сфере частной жизни граждан, а к области публично-правовых отношений, общественно-политических интересов. Это ведёт к политизации деятельности различных религиозных объединений, к подмене интересов верующего гражданина интересами конфессиональной бюрократии.
В значительной мере это объясняется отсутствием целостной политики
в сфере свободы совести, которая, с одной стороны, должна отвечать
российским, традициям, не быть чужеродным, навязываемым извне
элементом всей внутренней политики государства, а с другой - должна
учитывать опыт других государств, а также советский опыт в разрешении
«религиозного вопроса», в том числе и связанный с результатами
предоставления одной религии или одной идеологии привилегированного
статуса. В настоящий момент потребность государства в современной
модели государственно-конфессиональных отношений как никогда остра,
известны попытки привлечь «традиционные конфессии» для укрепления
базы социальной поддержки власти, причем, в одних регионах такая опора
ищется в православии, в других - в исламе, и сопровождается
дискриминацией «нетрадиционных конфессий».
При том, что существует конституционный запрет установления какой-либо идеологии (ст. 13) и религии (ст. 14) в качестве государственной или обязательной, при закреплении Конституцией Российской Федерации равенства религиозных объединений перед законом, в некоторых современных исследованиях в области общественной безопасности рекомендуются неоправданные запреты и формулируются предложения дискриминационного свойства в отношении различных религиозных
объединений. К настоящему времени слабо проработана теоретическая и правовая основа для выработки взвешенных научно-обоснованных критериев оценки влияния деятельности религиозных объединений на безопасность государства (Конституция РФ, ст. 55 ч.З) и установления таких запретительных норм, которые не умаляли бы права и свободы человека и гражданина (ст. 55 ч. 2) и не препятствовали реализации принципа свободы совести.
Таким образом, несмотря на наличие в отечественном религиоведении большого количества серьезных трудов в области теории и практики свободы совести, существуют проблемы, еще требующие своего изучения. Прежде всего, они связаны с анализом современной религиозной ситуации и выявлением существующих тенденций и перспектив для дальнейшей реализации этого конституционного принципа, важного с точки зрения прав человека и государственно-конфессиональных отношений.
Принцип свободы совести соприкасается с принципом светскости государства. Развитие идеи Дж.Локка, что терпимость и уважение к чужой вере укрепляют государственное правление и политический режим5, в со временем получило юридическое оформление в отделении церкви от государства - так образовалось светское государство. Право в таком государстве основывается на гражданских, а не религиозных нормах; решения государственных органов не могут иметь религиозного обоснования; соответствие поведения граждан нормам той или иной религии не является предметом государственного регулирования. Однако, законодательство светского государства, как продукт культуры, может и соответствовать религиозным нормам. «Светскость» определяется не наличием противоречий с религиозными установками, а свободой от них. В светском государстве каждый человек вправе рассчитывать на то, что он сможет жить, не обращаясь к религиозным институтам. Исторически сложилось большое разнообразие отношений между де-юре или де-факто
5 Второе письмо о веротерпимости. Локк Д. Сочинения, тт. 1-3. М., 1985, т.2 с 132
светским государством и религиозными организациями. В Российской Федерации, по Конституции - светском государстве, юридические основы светскости являются предметом активного научного освоения. В этой сфере работают А.С. Бурьянов, А.Г.Залужный, В.В. Кравчук, Р.Н. Лункин, Е.М.Мирошникова, М.И. Одинцов, И.В. Понкин, А.В. Пчелинцев, М.О. Шахов и другие современные ученые.
Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы представить религиоведческий анализ реализации принципа свободы совести в новых государственно-конфессиональных отношениях в Российской Федерации в конце XX - начале XXI вв.
Достижение поставленной цели предполагает постановку и решение следующих задач:
вскрыть теоретико-методологические основы реализации принципа свободы совести;
проанализировать зарубежный и отечественный опыт осуществления свободы совести;
проследить характер и параметры нового конфессионального пространства Российской Федерации, в которых происходит реализация принципа свободы совести;
рассмотреть нормативно-правовые основы и организационные модели реализации принципа свободы совести в Российской Федерации.
Методология исследования была определена его целью и задачами, особенностями изучаемого материала. Исследование выполнено на основе междисциплинарного подхода и включает комплексный анализ формирования принципа свободы совести, закрепления его во внутригосударственном и международном праве, и столкновения права с традициями и стереотипами. В качестве общей методологической базы использовались труды отечественных и зарубежных авторов, исследующих
проблемы свободы совести и механизмов её реализации с применением
социально-философских, культурологических и религиоведческих методов.
Методологическими основаниями стали идеи, представленные в работах
классиков социологического подхода в религиоведении (М. Вебера,
Э. Трёльча, Р. Нибура), а также в современных исследованиях в области
теоретического религиоведения и проблем изучения свободы совести
(Н.В. Володиной, В.И. Гараджи, А.Ю.Григоренко, А.Г. Залужного,
А.Н. Красникова, М.П. Мчедлова, М.И. Одинцова, М.С. Стецкевича,
М.М. Шахнович, Е.С. Элбакян, И.Н. Яблокова и др.). В работе были использованы принципы источниковедческого и контекстуального анализа, опирающиеся на общие принципы историзма и научной объективности.
Источниками исследования стал теоретический и эмпирический материал, включающий опубликованные архивные документы, нормативные акты, сведения о деятельности религиозных организаций и связанных с ними общественных объединений, материалы Совета по делам религий при Совете Министров СССР, Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации и Совета по взаимодействию с религиозными организациями при Президенте Российской Федерации, сведения государственных органов, принимающих решения о регистрации религиозных организаций, решения российских судов и Европейского суда по правам человека, доклады Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, обзоры правозащитных организаций, текущую информацию СМИ и Интернет-ресурсы.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые
- выявлены методологические отличия подходов, употребляемых в международных и отечественных нормативных актах, связанных с принципом свободы совести;
выявлена совокупность наиболее значимых факторов, оказывающих влияние на становление конституционного принципа свободы совести в современной России;
выявлены основные закономерности и этапы реализации принципа свободы совести в Российской Федерации в конце XX - в начале XXI века;
намечаются перспективы в области реализации принципа свободы совести и выявлен характер его влияния на состояние конфессионального пространства и религиозную ситуацию в ближайшем будущем.
Основные положения, выносимые на защиту:
Существует органическая связь между принципом свободы совести и принципом светскости государства.
В западных государствах принцип свободы совести рассматривается как необходимое условие стабильности демократического общества, в котором гарантируются предусмотренные международными актами права и свободы человека.
Главным фактором, влияющим на формирование конфессионального пространства Российской Федерации и реализацию принципа свободы совести, являются особенности нормативно-правовой базы государства, определяемой, прежде всего, Конституцией и соответствующими законами. Конфессиональное пространство Российской Федерации, ставшей самостоятельным государством, формировалось в условиях действия Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» (1990 г.). В последующем он был заменен менее либеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.)
Бурный процесс изменения конфессионального пространства в 1990-х гг. вызвал напряжение в российском обществе, не привыкшем к идеологическому многообразию, резкое противодействие «традиционных» религиозных структур и, как следствие, возврат к государственным мерам по замедлению распространения религиозной свободы.
5. Дальнейшее формирование современного конфессионального
пространства происходило в условиях ограничения регистрации новых для
России религиозных объединений, сопровождалось повышением роли
Русской Православной Церкви в политике и вовлечением государства в
защиту ее интересов. Связанные с этим процессы сказались не столько в
нормотворчестве, сколько в правоприменительной практике.
6. Современная религиозная ситуация определяется реальной
вероисповедной политикой, формирующейся в результате взаимодействия
государства с религиозными организациями, в процессе которого
вырабатываются определенные механизмы общения, затрагивающие и
принцип свободы совести.
Научно-практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы могут быть использованы в разработке предложений по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики в Российской Федерации в направлении обеспечения свободы совести. Приводимые автором материалы и выводы могут быть использованы при подготовке обобщающих исследований по проблемам свободы совести и церковно-государственных отношений, в курсах повышения квалификации государственных и муниципальных служащих, а также работников суда и прокуратуры; для написания учебных пособий и подготовки курсов лекций по религиоведению, социальной философии, социологии и политологии.
Апробация исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования получили отражения в докладах диссертанта на международных и общероссийских научно-практических конференциях: в Вене (ноябрь 2002), в Москве, Институт Европы (апрель 2003), в Нижнем Новгороде (апрель 2003), в Варшаве (июнь 2003), на слушаниях в Государственной Думе (март 2005, июнь 2007), в Санкт-Петербурге (март 2005), в Сочи (сентябрь 2005), в Хабаровске (октябрь 2005), в Волгограде (май 2006, - октябрь 2009), в Перми (апрель 2007), в Москве, РГГУ (май 2007), в Екатеринбурге (октябрь 2007 и апрель 2008), в Казани (декабрь 2007,
июнь 2009), в Москве, в Минрегионе России (февраль 2008), в Киеве (май 2008), в Москве, в Академии труда (февраль 2009), а также на межрегиональных конференциях и семинарах (Южный, Приволжский, Северо-Западный федеральные округа), в выступлениях на мероприятиях религиозных организаций, в многочисленных докладах и лекциях, прочитанных в Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. Основное содержание исследования нашло отражение в 17 публикациях автора.
Философская рефлексия свободы совести
Понятия «свобода» и «совесть» имеют собственное содержание: в философской литературе, как правило, под свободой6 понимается возможность поступать в соответствии с собственной волей и своими целями, а не в силу внешнего принуждения или ограничения чьей-то волей; под совестью7 - внутренняя нравственная оценка индивидуумом характера, содержания и последствий своих и чужих поступков. Религиозные философы связывают совесть с божественным происхождением природы человека. И.А. Ильин писал, что «человеку дано от Бога и от природы некое инстинктивное чувствилище для объективно лучшего, и воспитать ребенка - значит пробудить и укрепить в нем на всю жизнь это инстинктивное чувствилище»8. С религиозно-философской позиции русское слово «совесть», не имеющее прямых аналогов в иностранных языках, в словарях разных лет определяется как разумение, понимание, знание, внутреннее чувство, глас Бога в душе человека. В православии понятие «совесть» употребляется как духовный закон, который определяет собой все внутреннее устроение личности, вступившей в новую жизнь. Совесть можно определить и как специфическую способность нравственного суждения, с помощью которой человек в каждом конкретном случае определяет, что делать и как поступать9. Это понимание развивается и некоторыми современными исследователями как связь между совестью, религией и правом. Так, светский ученый В.В: Сорокин пишет10: «можно утверждать, что правосознание - это форма совести: В юридической, науке под. правосознанием принято понимать правовую идеологию и правовую психологию вместе взятые, но это поверхностный взгляд на предмет, как, впрочем, и на многое в современной юриспруденции. Правосознанием люди оценивают свои деяния на соответствие праву, т.е. прежде всего Божественному закону и вытекающим из него нравственным принципам. Получается, что между понятием совести и понятием правосознания по сути нет разницы. Можно сказать, что правосознание есть акт совести человека. Духовная природа человека едина и целостна, оттого она так непросто поддается рациональному разделению. В силу этого отделить правосознание от совести человека невозможно». Понятие свободы также имеет специфическое религиозное понимание как свободы следования божественным установлениям. Так, принятые на Архиерейском Соборе РПЦ в 2008 году «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека»11 содержат положения об утрате свободы при, выборе зла и о связи совести, нравственности и права, отраженного в законе: «злоупотребление свободой, выбор ложного, безнравственного образа жизни в конце концов разрушает саму свободу выбора, так как ведет волю к порабощению грехом. Только Бог, являясь источником свободы, может поддерживать ее в человеке. Те, кто не желают расставаться с грехом, отдают свою свободу дьяволу — противнику Бога, отцу зла и несвободы. Признавая ценность свободы выбора, Церковь утверждает, что таковая неизбежно исчезает, когда выбор делается в пользу зла. Зло и свобода несовместимы. ... В общественной жизни концепция прав человека и нравственность могут и должны служить данной цели. При этом они связаны хотя бы уже тем обстоятельством, что нравственность, то есть представления о грехе и добродетели, всегда предшествует закону, который и возник из этих представлений. Вот почему эрозия нравственности всегда в конце концов ведет к разрушению законности». Общие понятия свободы и совести сохраняют свое значение как морально-этическая основа во всех сторонах мотивации, поведения и рефлексии относительно своих и чужих поступков для каждого человека в его внутреннем мире, в коллективном сознании социальных групп и для социума в целом. Вместе с тем, в сфере религиоведения обретают целостное значение специфические понятия - свобода совести, свобода вероисповедания, свобода религии, свобода вероисповеданий, которые не являются синонимами, имеют различное содержание и либо охватываются одно другим, либо пересекаются друг с другом. Однако нередко они используются без учета их существенных различий. Во всяком случае, изучая то или иное отношение с упоминанием этих понятий, необходимо оценивать, что на самом деле имел в виду использовавший их автор.
Наиболее полный и систематический анализ этих понятий и их трактовок различными учеными проведен М.С.Стецкевичем12; анализ правовой составляющей понятий «свобода совести» и «свобода вероисповедания» включен в комментарии к Конституции Российской Федерации13.
Свобода совести является, с одной стороны, философско-этической категорией, определяющей возможность совершения поступков в соответствии с собственными внутренними убеждениями и представлениями индивидуума о добре и зле, справедливости, чести, должном и недолжном, с другой - категорией права, предоставляющей каждому гарантии свободы мировоззренческого выбора, прежде всего в отношении источников и содержания высших ценностей, определяющих смысл жизни, создающих мотивацию деятельности как индивидуумов, так и социальных групп. На основе мировоззрения формируется система нравственных норм и принципов, определяющих и регулирующих поведение человека в обществе, в своей социально-культурной среде, а также поведение больших и малых социальных групп - народов, этнических обществ, социально-профессиональных сообществ, групп последователей того или иного религиозного направления, религиозно индифферентных масс (при том, что в основе любой культуры имеется религиозная составляющая) и принадлежащих к ним индивидуумов.
Понятие «свобода религии» в отечественных нормативных актах не применяется и встречается только в переводах из международных актов и в опирающейся на них литературе. В российскую Конституцию международные нормы перенесены с учетом существования на момент разработки ее текста российского закона «О свободе вероисповеданий», причем свобода совести и вероисповедания отделена от свободы мысли в разные (28 и 29) статьи. Однако, поскольку международные договоры Российской Федерации являются частью ее правовой системы, причем пользующейся приоритетом, при анализе и применении таких норм следует рассматривать их вместе, и свобода религии, вероисповедания, вероисповеданий оказывается неразрывно связана со свободой мысли, совести, слова и собраний. В этом легко убедиться, поставив рядом тексты: ст. 9 (ч. 1) Европейской Конвенции о защите прав и основных свобод: "Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, учении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов".
Отечественный опыт реализации свободы совести в дореволюционной и советской России
Принцип свободы совести завоевывал себе место в ряду ценностей демократии на протяжении длительного периода, обрел международное правовое значение в середине XX века, и признать его торжествующим в мировом масштабе пока было бы преждевременным, несмотря на множество международных актов, воспроизводящих его. Тем не менее, его придерживаются в своей политике США и страны Западной Европы, он провозглашается и закрепляется в законодательстве государств «новой демократии» и служит важным элементом для принятия в пул демократических государств. Практическая его реализация до настоящего времени встречает сопротивление, которое не всегда удается преодолеть внутри государств, и тогда разрешение проблем выходит на международный уровень. В Европе их рассматривает Европейский суд по правам человека.
Проблемы свободы совести и вероисповедания волновали философов еще в античные времена и особенно обострились в период становления христианства как мировой религии, рассматривались как недопустимые (Августин Аврелий (354-430), или необходимые в эпоху возрождения (Николай Кузанский (1401-1464), Эразм Роттердамский (1469-1536)), как естественное право человека (М.Лютер (1483-1546) - хотя и ограниченного внутренней его сферой и в пределах допустимого разнообразия христианских убеждений.
Связь церкви и государства, соединение религии с политикой лежали в основе эпохи религиозных войн в Европе (XVI - XVII вв), и заставляли мыслителей искать выход из бессмысленного взаимного истребления граждан из-за вероисповедных расхождений в пределах одной религии.
Следующий шаг в становлении свободы совести сделал С.Кастеллион (1515-1563), вслед за Э.Роттердамским вводя в проблематику конфессиональной борьбы золотое правило нравственности - «не делай другому того, что ты не желал бы, чтобы другие делали тебе». Эти идеи приживались с трудом, и трактат Б.Спинозы (1632-1677), всего лишь отстаивавший право иметь собственные внутренние религиозные убеждения при соблюдении установленных государством «правил благочестия» был запрещен. Дальнейшее продвижение, достигнутое ДжЛокком (1632-1704), отказавшим государству в праве наказывать за грехи, тем не менее слабо раздвинуло границы терпимости, которую он не распространял на католиков, мусульман и атеистов. Эпоха просвещения также не вывела свободу совести за пределы веротерпимости. Для Франции характерен подход Вольтера - отрицая допустимость фанатизма и нетерпимости, утверждая необходимость религиозного плюрализма как защиты от церковного деспотизма, считая многие принципы христианства «отвратительными», он еще большим злом называл атеизм, считая, что у его приверженцев вообще нет принципов. Настаивая на терпимости, он не помышлял о равенстве прав граждан вне зависимости от вероисповедания. А Ж.Руссо (1712-1778) с идеями «общественного договора» додумался до обязательной «гражданской религии» и смертной казни за публичное игнорирование ее догматов. Зато в Германии Г.Лессинг (1729-1781) и И.Кант (1724-1804), вслед за ними Г.Фихте (1762-1814) решительно отстаивали взаимную независимость церкви и государства, их невмешательство в дела друг друга.
В практической жизни единство государственной и церковной власти способствовало нарастанию оппозиционности и к той, и к другой, и во Франции вылилось в события Великой французской революции. Принятая 26 августа 1789 года «Декларация прав человека и гражданина» в ст. 10 провозгласила веротерпимость: «Никто не должен подвергаться преследованиям за свои убеждения, даже религиозные, если только их проявления не нарушают общественного порядка, установленного законом». Идея свободы совести пока не получила достаточной поддержки. Но именно тогда в высказывании графа Мирабо было сформулировано разграничение между этими понятиями: «неограниченная свобода религии составляет в моих глазах столь священное право, что слово «терпимость», каким желают обозначить его, само представляется мне в некотором роде тиранией, потому что существование власти, имеющей возможность терпеть, составляет посягательство на свободу совести уже тем самым, что она «терпит», и, следовательно, могла бы «не терпеть»». Дальнейшее развитие событий в ходе французской революции привело к попыткам светских властей вмешаться во внутренние дела церкви, попранию ее внутренней свободы, а борьба против «контрреволюции» все больше соединялась с борьбой против религии, что в немалой степени способствовало итоговому поражению революции. В феврале 1795 года был принят закон о свободе культов, в соответствии с которым «Республика не поддерживает и не финансирует какую-либо религию, она гарантирует свободное исповедание любой религии». Законодательное закрепление важной составляющей свободы совести способствовало разрядке напряженности и ознаменовало реальное продвижение к ней, хотя и не окончательное, и непоследовательное. Во всяком случае, революция разрушила монополию католической церкви во Франции, бесповоротно утвердилось правовое равенство граждан вне зависимости от их вероисповедания, а светский характер государства был закреплен - хотя и на уровне декларации. только в 1829 году, когда политическая обстановка в Ирландии накалилась до предела. В целом английское общество оказалось намного более секулярным, чем французское, и обошлось без кровавых революций, накал страстей которых определялся и религиозным/антиклерикальным фактором. Отмена обязательности клятв и деклараций о согласии с вероучением Англиканской церкви позволили всем поступать в престижные образовательные учреждения, занимать места в парламенте, была снята необходимость двойного венчания (до этого признавался только брак, заключенный в государственной церкви). Да и сама Англиканская церковь, на примере католической усвоив опасность тесных связей с государством, приняла меры по дистанцированию от него и вступила на путь к свободе. Так Англия без официального закрепления в конституции (как бы отсутствующей у этого государства) сумела реально выйти на обеспечение свободы совести.
В Бельгии свобода вероисповедания, публичного отправления религиозных обрядов и свободного выражения мнений гарантированы конституцией 1831 года, которая также запретила государству вмешиваться в назначение священнослужителей и их сношения их высшими властями. Так свобода религиозного выбора была дополнена независимостью религиозных организаций от государственного контроля.
Из опытов, представляющих интерес для современной ситуации в Российской Федерации, необходимо упомянуть о процессе секуляризации в Нидерландах. Свобода вероисповедания и равенство всех культов были закреплены в конституции в 1848 году. Через 9 лет было прекращено преподавание религии в школе, а в университетах вместо теологии было введено сравнительное религиоведение (1876 г.).
Формирование конфессионального пространства в Российской Федерации
В 1990 году был принят Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий». Он дал начало новой эпохе государственно-конфессиональных отношений в новом государстве - Российской Федерации. Недостатки этого нормативного акта, его высокий либерализм, расхождение с традициями государственно-конфессиональных отношений и запросами возрождающихся традиционных конфессий привели к необходимости его изменения. Поиск компромисса продолжался до 1997 года, когда был принят новый основополагающий акт -Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», воздействие которого определило формирование конфессионального пространства в его современном виде. В результате сложилась ситуация, которая нуждается в новом подходе.
Общая картина изменений конфессионального пространства Российской Федерации представлена в Таблице 5 (См. Приложение") Количество религиозных организаций в Российской Федерации в 1991 — 2009 годах
В таблицу включены сведения о зарегистированных организациях, поэтому она не дает полной картины конфессионального пространства. По представлениям автора, к зарегистрированным на вторую половину десятилетия XXI века относятся около 2/3 реально существующих религиозных объединений. Причины тому - искусственное сдерживание регистрации, как основанное на законе, так и вне его, а также излишне обременительные требования по представлению государственным органам информации, осложняющие жизнь религиозным организациям. Ярким примером искусственного сдерживания регистрации и искажения реальной картины конфессионального пространства является ситуация вокруг Церкви саентологии. Зарегистрирована единственная ее организация — Церковь саентологии Москвы; однако, по утверждениям ее представителей, одновременно действуют как религиозные группы без регистрации еще до 600 ее объединений. Автор посещал московскую организацию и такую группу в Санкт-Петербурге, и имел возможность убедиться, что статус группы нисколько не снижает активности и объема деятельности этого объединения: сотни квадратных метров площадей, постоянное движение многих десятков последователей, место в четко организованной структуре церкви. Имущество «группы» распределено между участниками: расписано, кто из них «предоставил для деятельности группы» стол, кресло, музыкальный центр и т.д., аренда площадей распределена на нескольких членов группы.
По сведениям, поступающим из Кавказского региона, можно сделать вывод, что на одну зарегистрированную исламскую организацию там приходится не менее одной незарегистрированной.
Наглядно рост численности зарегистрированных религиозных организаций отображен на графике (диаграмма 1 см. приложение). На нем заметны 2 провала, связанных с переходными процессами при проведении перерегистрации религиозных организаций и не отражающих реальные колебания в числе действующих организаций (которое скорее отображается трендовой кривой, наложенной на график суммарного количества РО). Существенно, что характер кривой показывает приближение в последние годы конфессионального пространства к насыщению (с учетом действующего законодательства), т.к. рост числа зарегистрированных религиозных организаций снизился, есть случаи сокращения числа организаций некоторых конфессий. С оговоркой относительно неполноты, можно отметить, что количество зарегистрированных организаций с 1 января 1992 г. по 1 января 2009 года возросло в 4,76 раза и достигло 23 тысяч. Изменение численности зарегистрированных религиозных организаций по конфессиям шло неравномерно. Например, число организаций РПЦ росло и продолжает расти, старообрядцы включались в процесс регистрации постепенно, и только к 2000 году число зарегистрированных организаций превысило число фактически существовавших их объединений на 1 января 1991 года. Религиозные организации Общества сознания Кришны довольно быстро увеличивались в численности с 8 фактически существовавших объединений в 1991 году, достигли пика в 1999 году - 125 организаций, после чего пошел спад, и в настоящее время их численность колеблется около 75. Число РО Свидетелей Иеговы равномерно увеличивалось с нуля до 400 в 2006 году и остается на этом уровне.
Если в 1991 году учтены 27 конфессий, то в 2009 - 52 (не считая их внутреннего разделения по направлениям, что дает более 70). Вместе с тем, пропорции конфессионального состава изменились незначительно (см. диаграмму 2 в приложении)
Разница между диаграммами, отражающими 1993 и 2009 год, невелика. Общее число в 94% всех религиозных организаций делится между 3 наиболее крупными группами - Русской православной церковью, исламским организациями и протестантскими организациями. Внутри этой группы произошло небольшое перераспределение: снижение доли РПЦ на 2 % и ислама на 4% увеличило долю протестантов на 6%. Все остальные конфессии разместились в узком секторе 6%:
Конфессиональное пространство Российской Федерации, ставшей самостоятельным государством, с 1990 по 1997 г. формировалось в условиях свободы религиозного выбора, предоставленного действием Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий»51 от 25 октября 1990 года №267-1.
Принятый закон предполагал перерегистрацию всех ранее зарегистрированных в рамках законодательства СССР религиозных объединений, в результате одновременно регистрировались новые религиозные организации, а часть старых отставала с подачей документов на перерегистрацию. Поэтому в 1990-1991 гг. данные религиозной статистики выглядят противоречиво, демонстрируя общий спад как относительно зарегистрированных на 1990 г., так тем более относительно фактически существовавших организаций. Более или менее приближённые к реальной ситуации данные появились только в январе 1992 г. Поэтому применительно к начальному периоду этого этапа - 1990-1993 гг. - мы сопоставляем данные на 1-е января 1992 г. и 1994 г.
Нормативно-правовые основы реализации принципа свободы совести в Российской Федерации
Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» " был принят 25 октября 1990 г. Одновременно были признаны утратившими силу основные правовые акты вероисповедной политики СССР и РСФСР - Декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства» и Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 08 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях».
Положительными чертами закона были: снятие всех неоправданных ограничений на культовую деятельность религиозных объединений, упрощение процедуры их регистрации, создание условий для деятельности самых различных видов религиозных объединений, снятие запрещений на их социальную, производственно-хозяйственную и иную внекультовую деятельность, признание за религиозными объединениями прав юридического лица и прав собственности, распространение норм трудового законодательства, социального обеспечения и социального страхования на граждан, включая служителей культа, работающих в религиозных организациях. Его недостатки проявились в ходе практического исполнение законодательных норм, закреплявших основополагающие права человека и гражданина в сфере свободы совести, а также всех законно действующих религиозных объединений.
Согласно закону, контроль за соблюдением законодательства о свободе вероисповеданий осуществлялся советами народных депутатов и правоохранительными органами. Вопросами регистрации уставов религиозных объединений ведали Минюст РСФСР и его органы на местах. Но уже тогда было очевидно, что советы всех ступеней, и особенно местные, не имели, как и ранее, достаточных властных полномочий, а те, что имели, утрачивали с каждым днём. Правоохранительные органы брали на себя лишь вопросы специфического свойства, относившиеся к их компетенции. Акт регистрации устава означал лишь факт юридического признания религиозного объединения, с него только начиналась его деятельность, которая в дальнейшем оставалась вне ведения Минюста России и его местных органов.
Непродуманным явился и отказ от нормы, определяющей порядок и условия формирования местных религиозных обществ, их права и обязанности. В результате закон как бы и защищает права граждан, образующих религиозные объединения, но фактически отдаёт их на откуп церковно-административным органам конфессий, делает их беззащитными перед имущественными, финансовыми, организационными и прочими притязаниями последних .
Не были учтены и. этноконфессиональные различия субъектов Российской Федерации. Об их властных структурах и полномочиях во взаимоотношениях с религиозными организациями вообще умалчивалось. Но, ведь, именно на этом уровне и проявляется специфика государственно-церковных отношений в её православном, исламском или поликонфессиональном виде. Чрезмерная «централизация» закона в ущерб властным полномочиям субъектов Федерации объективно создавала условия для возможного противостояния между ними и центром. Добавим, что и местные органы власти (органы местного самоуправления) оказались выключенными из сферы взаимодействия с религиозными организациями.
Неоправданной новацией стала и часть 1 статьи 8 Закона «О свободе вероисповеданий», говорившая о том, что: «На территории РСФСР не могут учреждаться исполнительные и распорядительные органы государственной власти и государственные должности, специально предназначенные для решения вопросов, связанных с реализацией права граждан на свободу вероисповедания».
Опираясь на эту норму, властные структуры в центре, а вслед за ними религиозные организации стали пропагандировать и отстаивать тезис о необходимости полной отстранённости государства и органов местного самоуправления от осуществления ими какого бы то ни было контроля за деятельностью религиозных объединений. Такое «добросовестное заблуждение» основывается на неоправданном понимании свободы совести как проблемы, исключительно относящейся к сфере личных (частных) прав и свобод человека и гражданина. При этом не учитывается, что, объединяясь, граждане «рождают» новую правовую реальность — религиозное объединение, которое уже действует не в их частной жизни, а в сфере гражданско-правовых и публично-правовых отношений, которые регулируются правовыми нормами, относящимися к некоммерческим объединениям. Государство не только вправе, но просто обязано иметь «рычаги» управления данной сферой отношений в обществе.
Отстранение государства и его местных органов от осуществления контроля за соблюдением законодательства о свободе совести, то есть по существу запрет регулятивных функций и прав государства в сфере общественных отношений, затрагивающих область свободы совести, уже предопределяли хаос и произвол в религиозной сфере, невозможность практического осуществления, казалось бы, «совершенных и демократических» норм.
