Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Динамика церковно-государственных отношений в СССР 12
1.1 От конфронтации Русской православной церкви с Советским государством к поискам способов сосуществования с ним 12
1.2 От сотрудничества Русской православной церкви с Советским государством к полному подчинению ему 46
Глава II. Трансформация церковно-государственньк отношений в постсоветской россии 89
2.1 Активное взаимодействие Русской православной церкви и постсоветского Государства в рамках Конституции Российской Федерации 90
2.2 Действия Русской православной церкви и постсоветского государства за пределами конституционного поля Российской Федерации 113
Заключение 143
Библиография 150
- От конфронтации Русской православной церкви с Советским государством к поискам способов сосуществования с ним
- От сотрудничества Русской православной церкви с Советским государством к полному подчинению ему
- Активное взаимодействие Русской православной церкви и постсоветского Государства в рамках Конституции Российской Федерации
- Действия Русской православной церкви и постсоветского государства за пределами конституционного поля Российской Федерации
Введение к работе
Ф Актуальность исследования. В российском обществе
постсоветской поры заметно возрос интерес к религии - прежде всего к православию, которое даже в атеистически ориентированное советское время оставалось наиболее влиятельной конфессией. Этот интерес имеет как личностное проявление, так и общественное.
Интерес наших соотечественников, принявших на себя всю тяжесть постсоветского экспериментирования, лишившего большинство из них не только материальных, но и духовных ценностей, питается надеждой на обретение в православии успокоения от тягот повседневной жизни, в которой много беспросветности и опасений за будущее.
А интерес общества и его государственных образований
инициируется упованием на то, что с помощью православия,
<* обладающего тысячелетним опытом воздействия на умы и сердца своих
приверженцев, удастся преодолеть тот кризис, из которого никак не может выйти постсоветская Россия, и православными духовно-нравственными ценностями заполнить тот вакуум духовности, который ничем другим, достойным великой страны и великого народа, заполнить все еще не удается.
Отсюда стремление российских властей всех уровней войти во
взаимодействие со структурами Русской православной церкви (далее
РПЦ) и совместно с ними искать решение проблемы духовного
возрождения постсоветской России. Чаще всего такое взаимодействие
осуществляется в конституционных рамках и с опорой на нормы права -
прежде всего на Федеральный закон «О свободе совести и религиозных
ф объединениях», а также с учетом вероисповедных и культовых традиций
русского православия. Но нередки случаи и выхода за эти рамки как
государственных чиновников, так и церковных деятелей, что
деформирует складывающиеся церковно-государственные
взаимоотношения, а следовательно, оказываются неполезными как для
# государства, так и для церкви, поскольку компрометируют их в глазах
как светской, так и религиозной общественности.
Чтобы избежать нежелательных издержек этого сложного и
противоречивого процесса, не имевшего прецедентов ни в советское
время, ни в досоветское, его участникам необходимо разобраться в
ситуации и найти оптимальные формы взаимодействия РГЩ с
Российским государством, в равной степени устраивающее обе стороны.
Помочь им в этом - обязанность отечественных религиоведов и
правоведов, призванных использовать и определить те рамки церковно-
^ государственных отношений, которые в полной мере соответствуют и
статусу светского государства, каковым Российская Федерация является
согласно собственной Конституции 1993 года, и конфессиональным
особенностям РГЩ - ее вероисповедным принципам и обрядовой *
традиции.
Указанное обстоятельство в конечном счете и определило выбор
диссертантом темой своей научного исследования религиоведческий
анализ эволюции взаимоотношений Русской православной церкви и
государства в СССР и в постсоветской России.
Степень разработанности проблемы. Исследуемая проблема представляет собой некое двуединство, обе составляющие которого (церковно-государственные отношения в Советском Союзе и церковно-государственные отношения в постсоветской России) должны анализироваться комплексно. Но по объективной причине (церковно-государственные отношения советского времени существовали более 70 лет, а постсоветского - существуют лишь около 13 лет) взаимосвязь РГЩ
* с Советским государством исследована значительно полнее, чем ее же
взаимоотношения с государственными структурами Российской Федерации.
Различные аспекты взаимоотношений РПЦ с Советским
государством так или иначе характеризовали и освещали отечественные
и зарубежные авторы светских и богословских публикаций,
посвященных анализу места и роли данной конфессии в СССР:
М.Н.Бессонов1, А.А.Боголепов2, Е.С.Варичев3, Н.С.Гордиенко4,
С.Гордун5, Г.Граббе6, Д.Константинов7, М.С.Корзун8, Н.П.Красников9,
П.К.Курочкин10, Н.М.Никольский11, М.П.Новиков12,
Д.В.Поспеловский13, Л.Регельсон14, А.Ф.Тришин15, В.Цыпин16, J. Ellis17.
Затрагивалась эта проблема в справочных изданиях18 и в учебных пособиях по религиоведению и истории религии при характеристике современного русского православия19.
1 Бессонов М.Н. Православие в наши дни. М., 1990.
2 Боголепов А.А. Церковь под властью коммунизма. Мюнхен, 1958.
3 Варичев Е.С. Православная церковь: история и социальная сущность. М.,1982.
4 Гордиенко Н.С. Эволюция русского православия. (20-80-е годы XX столетия). M., 1984.
Его же. Современное русское православие. Л., 1987.
5 Гордун С. Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 год // Журнал Московской
Патриархии (далее ЖМП). 1993: № 1. С. 39-46. № 2. С. 11-24.
6 Граббе Г. Правда о Русской церкви на родине и за рубежом. Нью- Йорк, 1961.
Константинов Д. Гонимая церковь. (Русская Православная Церковь в СССР). Нью- Йорк, 1967.
8Корзун М.С. Русская православная церковь 1917-1945 гг.: изменение социально-политической
ориентации и научная несостоятельность вероучения. Минск, 1987.
9 Красников М.П. Русское православие: история и современность. М., 1988.
10 Курочкин П.К. Эволюция современного русского православия. М., 1971.
11 Никольский Н.М. История русской церкви.4-е изд. М., 1988.
12 Новиков М.П. Православие и современность. М., 1965.
13 Поспловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995.
14 Регельсон Л. Трагедия Русской церкви 1917-1945. М., 1996.
15 Тришин А.Ф. Русское православие: история, вероучение, культ. Брянск, 2001.
16 Цыпин В. История русской церкви 1917-1997. М., 1997.
17 Ellis J. The Russian Orthodox Church: a Contemporary History.
London, 1986.
18 См.: Народы и религии мира: Энциклопедия. М., 1999. Православие: Словарь. М., 1988;
Православная энциклопедия. Русская Православная Церковь. М., 2000.;
Религии народов современной России: Словарь. М., 1999;
Русская Православная Церковь: устройство, положение, деятельность. М., 1958;
Русская Православная Церковь. М., 1980; Хорошего держитесь:
Церковь и религиозные объединения в Российской державе, Советском Союзе и независимых
государствах, возникших после его распада. Харьков, 1999; Христианство: Словарь. М., 1994.
19 См.: Гордиенко Н.С. Основы религиоведения: Учебн. пособие. 2-е изд., СПб., 1997;
История религий в России: Учебник/ Под общ. ред. H.A. Трофимчука. М., 2001. Гл. П;
Основы религиоведения: Учебник / Под общ. ред. И.Н. Яблокова. М., 1994. Гл. ГХ;
Религии мира: Пособие для учителя / Под ред. Я.Н. Щапова. М., 1994. Православие.
Однако как в первом, так и во втором случаях интересующая нас
проблема исследовалась и описывалась как бы попутно, а следовательно, недостаточно глубоко и обстоятельно.
Более основательно проанализированы взаимоотношения РПЦ и
Советского государства в публикациях, специально посвященных
данной проблеме. Это монографические работы Ю.А.Бабинова20,
А.И.Браменкова21, О.Ю.Васильевой22, А.И.Введенского23,
П.Н.Дозорцева24, А.Н. Кашеварова25, М.Г.Кириченко26, В.В.Клочкова27,
А.Кураева28, В.А.Куроедова29, А.Н.Лещинского30, М.И.Одинцова31,
Г.Панкова32, Ю.А.Розенбаума33, В.Русака34, П.Соколовского35,
А.А.Федосика36, Т.А.Чумаченко37, И.Шафаревича38,
М.В.Шкаровского39, P.Anderson40, W.Fletcher41, G.Simon42, а также ряд
20 Бабинов Ю.А. Государственно-церковные отношения в СССР:
История и современность. Симферополь, 1991.
21 Барменков А.Н. Свобода совести в СССР. 2-е изд. М., 1986.
22 Васильева О.Ю. Русская православная церковь в политике
Советского государства в 1943-1948 гг. М., 1999.
23Введенский А.И. Церковь и государство. (Очерки взаимоотношений церкви и государства в России 1918-1922 гг.). М., 1923.
24 Дозорцев П.Н. Генезис отношений государства и церкви
(Историко-библиографический аспект). М., 1988.
25 Кашеваров А.Н. Государство и церковь. Из истории взаимоотношений
Советской власти и Русской православной церкви 1917-1945 гг. СПб., 1995.
26 Кириченко М.Г. Свобода совести в СССР. М., 1985.
27 Клочков В.В. Закон и религия: От государственной религии в России к
свободе совести в СССР. М., 1982.
28 Кураев А. Православие и право. Церковь в светском государстве. М., 1997.
29 Куроедов В.А. Религия и церковь в Советском государстве. 2-е изд., М., 1984.
30 Лещинский А.Н. Время новых подходов: о советских государственно-церковных отношениях. М.,
1990.
31 Одинцов М.И. Государство и церковь в России: XX век. М., 1994.
Его же. Религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1941-
1945 гг. М., 1995.
Его же. Русские патриархи XX века. Судьбы Отечества и Церкви на страницах архивных документов.
М., 1999.
32Панков Г. О политике Советского государства в отношении к Русской православной церкви на
рубеже 50-60-х годов // Религия и демократия. М., 1993.
Розенбаум Ю.А. Советское государство и церковь. М., 1985.
34 Русак В. (Степанов). Свидетельство обвинения. Церковь и государство в Советском Союзе. Ч. 1-3.
М., 1993.
35 Соколовский П. Положение церкви в социалистическом обществе // ЖМП. 1969. № 11.С2.
36 Федосик А.А. Церковь и государство: Критика богословских концепций. Минск, 1988.
37 Чумаченко T.A. Государство, православная церковь, верующие. 1941-1961гг. М., 1999.
38 Шафаревич И. Законодательство о религии в СССР. Париж, 1973.
39 Шкаровский М.В. Русская православная церковь и Советское государство 1943-1964 гг. От
перемирия к новой войне. СПб.-М., 1995.
40 Anderson P. People, Church and State in modern Russia. New-York,1944.
41 Fletcher W. Religion and the Soviet foreign Policy, 1945-1970.Oxford, 1973.
42. Simon J. Church, State and Opposition in the USSR. London, 1974.
тематических сборников43.
Правда, при всей содержательности упомянутых публикаций
большинству из них присуща одна из двух крайностей, существенно
понижающих уровень объективности положений и выводов: советские
исследователи характеризуют церковно-государственные отношения
своего времени в апологетическом стиле, а зарубежные и постсоветские
- в гиперкритическом, что в равной мере неприемлемо с научной точки
зрения, требующей неангажированного подхода к объекту
исследования.
Что же касается взаимоотношений РПЦ с Российским
государством нашего времени, то за краткостью постсоветского периода
отечественной истории они должным образом еще не исследованы и не
охарактеризованы. В публикациях Н.В.Володиной44, Н.С.Гордиенко45,
А.Григат46, Иннокентия (Павлова)47, Кирилла (Гудняева)48,
Г.А.Михайлова49, В.Мосс50, М.И.Одинцова51, в немногих
сборниках52, а также официальных церковных материалах последнего
43 См.: Государственно-церковные отношения в России (опыт прошлого и современное состояние). М., 1996; Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и церкви в истории России. М., 1988;
Русская православная церковь в советское время (1917-1991).Материалы и документы по истории отношений между государством и церковью. ТТ. 1-2. М., 1995; Русская православная церковь и коммунистическое государство 1917-1941. Документы и фотоматериалы. М., 1996.
^Володина Н.В. Конституционно-правовые основы государственно-церковных отношений в России (XX век). М., 2000.
45 Гордиенко Н.С. Русская православная церковь в постсоветской России //
Актуальные проблемы философии, социологии и культурологии.
Учен, запис. T.V. (Вып.2). СПб., 2000.
46 Григат А. По свежим следам. Как предали конституцию // Религия и право. 1997. №2-3.
47 Иннокентий (Павлов), игумен. Реставрация имперской идеологии и Закон о свободе совести //
Религия и право. 1999. №1.
48 Кирилл (Гундяев), митрополит. Возрождение православия и обновление России //
ЖМП.1993.№9.
49 Михайлов Г.А. Особенности религиозной ситуации в России //Религия и право. 1999. № 1.
50 Мосс В. Православная церковь на перепутьи. СПб., 2001.
51 Одинцов М.И. Русская православная церковь в XX веке: история, взаимоотношения с государством
и обществом. M., 2002.
52 См.: Религия, свобода совести, государственно-церковные отношения в России. М., 1997;
Религия и закон. Конституционно-правовые основы свободы совести, вероисповедания и
деятельности религиозных объединений: Сборник правовых актов с комментариями. М., 1996;
Религия и политика в посткоммунистической России. М., 1994.
Религия и политика в современной России. М., 1997.
десятилетия прослежено лишь самое начало процесса становления этих взаимоотношений. Ни их современное состояние, сопоставленное с реалиями советского времени, ни видимые тенденции их дальнейшего
# развития в постсоветской перспективе пока еще не исследованы
отечественными религиоведами, о чем свидетельствует отсутствие научных публикаций по данной проблематике.
Данная диссертация представляет собой первый опыт такого
исследования, содержащий целостную религиоведческую
характеристику церковно-государственных отношений советского времени и их трансформации во взаимоотношения постсоветского периода истории русского православия с одновременным выявлением степени влияния этого процесса на прошлое, настоящее и будущее
Л Русской православной церкви как древнейшей и влиятельнейшей
конфессии из числа существующих в нашей стране.
Цель и задачи исследования. Цель выполненного диссертационного исследования - получить адекватное представление о том, какими были взаимоотношения РПЦ с Советским государством, как они трансформировались во взаимоотношения с государством Российским и как эта трансформация сказалась на современном состоянии русского православия.
^ Для достижения указанной цели решались следующие задачи:
- выявлялись причины и обстоятельства установления новых для
РПЦ отношений со светским государством, руководствовавшимся
антирелигиозной идеологией и занимавшим антицерковные позиции;
- исследовались различные этапы взаимоотношений РПЦ с
Советским государством: от взаимной конфронтации к вынужденному
S3 См.: Алексий П, патриарх. Церковь и духовное возрождение России.
Слова, речи, послания, обращения. Т. 1-2. М., 1999, 2000; Архиерейский Собор Русской
ф Православной Церкви 1994. Документы. Доклады. М., 1995; Архиерейский Собор Русской
Православной Церкви 1997. Документы. Доклады //ЖМП. 1997. № 3,4;
Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М.,2000.
(р Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2000. М., 2000.
примирению, завершившемуся полным подчинением церкви государственном диктату;
анализировались формы и методы перехода РПЦ от просоветской ориентации к антисоветской;
изучались основные направления взаимодействия РПЦ с Российским государством и влияние этого взаимодействия на современное состояние русского православия;
- изыскивались возможности для прогнозирования дальнейшего
развития взаимоотношений РПЦ с государственными структурами
Российской Федерации.
Методологическую основу исследования составили:
а) философский подход к государственно-церковным отношениям
как к динамичной системе, претерпевающей трансформацию под
воздействием социальных, политических и идеологических факторов,
которые должны рассматриваться в их диалектическом единстве и с
религиоведческих позиций;
б) принцип историзма, требующий конкретно-исторического подхода
к установлению причин и обстоятельств становления и развития
церковно-государственных отношений как в Советском Союзе, так и
в постсоветской России, а также выявления последствий этих
отношений - в частности, их влияния на состояние русского
православия послереволюционного периода его истории;
в) отдание предпочтения документальным источникам информации о
прошлых и настоящих взаимоотношениях РПЦ с государственными
структурами как советского времени, так и постсоветского.
Научная новизна исследования состоит в том, что диссертант
первым из отечественных религиоведов:
- осуществил всесторонний религиоведческий анализ
взаимоотношений РПЦ и государства в постсоветской России;
философски сопоставил их с теми взаимоотношениями, что существовали в Советском Союзе, и выявил наличие в тех и других как общих черт, так и специфических особенностей;
теоретически обосновал вывод о решающем влиянии перемен во взаимоотношениях РПЦ с советским и постсоветским государствами на эволюцию современного русского православия;
спрогнозировал наиболее вероятные варианты развития церковно-государственных отношений в современной России как на ближайшую перспективу, так и на отдаленную. Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость выполненного исследования состоит в
том, что оно создает методологическую базу не только для дальнейшего изучения нынешнего состояния взаимоотношений РПЦ и Российского государства, но и для научного прогнозирования их дальнейшего развития, что поможет обеим сторонам данного процесса действовать в обоюдных интересах, а религиоведам даст возможность более адекватно отражать эти взаимоотношения при анализе теории и практики современного русского православия.
Практическая значимость проведенного исследования определяется тем, что содержащиеся в нем факты, обобщения и выводы могут быть использованы в вузовских курсах религиоведения, истории религии, а также в спецкурсах по судебному религиоведению, церковно-государственным отношениям, истории православия в России.
Апробация диссертационного исследования. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в выступлениях автора на Международных научно-практических конференциях «Царскосельские чтения» (г. Пушкин, 2001-2003 гг.), а также в научных публикациях.
Диссертация обсуждена на кафедре философии и
социологии Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина и рекомендована к защите.
Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, каждая из которых содержит по два параграфа, заключения и библиографии.
От конфронтации Русской православной церкви с Советским государством к поискам способов сосуществования с ним
Начались взаимоотношения РПЦ с новообразовавшимся в результате Великой Октябрьской социалистической революции Советским государством с целой череды острых и бескомпромиссных конфликтов между церковными и государственными структурами всех уровней - конфликтов, каждый их участников которых рассчитывал не просто на поражение противостоящей стороны, а на ее ликвидацию в самом ближайшем будущем.
Не касаясь пока вопроса о том, были ли действия каждой из сторон неизбежными и безальтернативными и содержались ли в этих действиях хотя бы минимальные шансы на успех, первоначально проанализируем лишь сами действия и охарактеризуем их последствия в плане того или иного воздействия на становление отношений между РПЦ и Советским государством. Документы свидетельствуют, что инициатором начавшейся конфронтации, предпринявшим откровенно подрывную акцию против другой стороны, была только что образовавшаяся советская власть. 26 октября (8 ноября) 1917 года Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов принял Декрет о земле, в соответствии с которым РПЦ лишалась земельной собственности — одной из важнейших основ своего существования . В декабре того же года были национализированы частные банки. Это поставило под государственный контроль капиталы, принадлежавшие РПЦ, что привело к закрытию всех банковских счетов ее структур.
Тогда же началась национализация промышленных предприятий, в том числе, разумеется, и тех, которые составляли собственность церкви. Завершило первый этап противоцерковных действий новой власти принятие и обнародование Декрета Совета народных комиссаров от 23 января 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», а также целого ряда решений, постановлений и распоряжений, вводящих в действие вышеупомянутый документ Советского государства. Сама постановка вопроса об отделении церкви от государства и школы от церкви не была для РПЦ чем-то принципиально новым: он обсуждался в церковных кругах еще в досоветское время, в частности, в ходе подготовки Поместного собора РПЦ 1917-1918 гг. И не советская власть, а Временное правительство отобрало у церкви общеобразовательные школы, в том числе и частные. Но пришедшие к власти большевики поставили вопрос столь радикально, что Декрет не без оснований был воспринят духовенством и значительной частью мирян как знак прямой угрозы самому существованию РПЦ. Процитируем лишь те положения как самого Декрета, так и сопутствующих ему документов, которые РПЦ сочла наиболее опасными для себя: «10. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах и не пользуются никакими преимуществами, ни субсидиями ни от государства, ни от его местных автономных и самоуправляющих установлений. 11. Принудительное взыскание сборов и обложений в пользу церквей или религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами не допускается. 12. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. 13. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответствующих религиозных обществ2. 16. Не предназначенные специально для богослужебных целей имущества церковных и религиозных обществ, а также бывших вероисповедных ведомств, как то: дома, земли, угодья, фабрики, свечные и другие заводы, рыбные промыслы, подворья, гостиницы, капиталы и все вообще доходное имущество, в чем бы они не заключались, не взятые до настоящего времени в ведение Советских установлений, незамедлительно отбираются у означенных обществ и бывших ведомств... 33. Ввиду отделения школы от церкви и преподавание каких бы то ни было религиозных вероучений ни в коем случае не может быть допущено в государственных, общественных и частных учебных заведениях, за исключением специальных богословских. 34. Все кредиты на преподавание религии в школах должны быть немедленно закрыты и преподаватели религиозных вероучений лишены всякого рода довольствия. Ни одно государственное и иное публично правовое общественное установление не вправе производить преподавателям религии каких-либо выдач денежных сумм, как за настоящее, так и за истекшее с января месяца 1918 года время. 35. Здания духовных учебных заведений всех вероисповеданий, а также церковно-приходских школ, как народное достояние, переходят в распоряжение местных Советов Рабочих и Крестьянских Депутатов или Народного Комиссариата Просвещения3.»
От сотрудничества Русской православной церкви с Советским государством к полному подчинению ему
Начало радикальным переменам во взаимоотношениях РПЦ и Советского государства положила Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Именно она создала в стране такую ситуацию, при которой у РПЦ появилась возможность не только на словах, но и на деле убедить власти и общественность в искренности просоветской ориентации митрополита Сергия и посредством такого убеждения укрепить свое положение в настоящем и будущем. Повлияла эта ситуация и на правителей Советского Союза, наглядно показав им, что религиозный потенциал советского общества все еще велик и при радикальном улучшении церковно-государственных отношений может быть использован в интересах СССР, попавшего в беду. Иначе говоря, РПЦ обрела мощный стимул для своего возрождения, а государство в лице его руководства поняло ошибочность своего убеждения в том, что религия ( и православие в том числе) потеряла влияние на личную и общественную жизнь граждан социалистического общества.
Анализ как самих упомянутых перемен, так и их последствий (как ближайших, так и отдаленных) составляет содержание данного параграфа первой главы.
На сам факт начала Великой Отечественной войны митрополит Сергий отреагировал одним из первых из числа наиболее значимых персон, и эта реакция полностью соответствовала букве и духу его Декларации. 22 июня 1941 года он составил, огласил во время воскресного богослужения, а затем разослал по храмам Москвы и другим населенным пунктам страны Послание духовенству и верующим, патриотическое по содержанию и оптимистическое по форме. «Жалкие потомки врагов православного христианства, - гласило послание, - хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью Родины, кровными заветами любви к своему Отечеству.
Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С божьей помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы - православные, родные им и по плоти, и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить Отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может... Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословлением и предстоящий народный подвиг»26. В последующих посланиях (а их было более двадцати) митрополит Сергий развивал все ту же патриотическую тему, призывая верующих горячо молиться о победе над врагом и самоотверженно сражаться за нее. Затрагивал он и конкретные проблемы той поры: высказывал соболезнование и посылал благословение тем клирикам и прихожанам, которые оказались на оккупированной врагом территории, клеймил позором и грозил церковным судом тем священнослужителям, которые были готовы «идти в услужение врагам нашей Родины и Церкви», разоблачал «гитлеровские надругательства над свободой совести», обличал подведомственных ему архиереев, согласившихся сотрудничать с оккупационными властями, призывал духовенство и верующих Румынии, Югославии, Чехословакии, Греции и других стран активно противостоять гитлеровцам27.
В декабрьском послании 1942 года митрополит Сергий призывал духовенство и прихожан православных храмов не только молиться о победе, но и материально помочь фронту: «Соорудим на наши церковные пожертвования колонну танков имени Дмитрия Донского. Пусть наша церковная колонна понесет на себе благословение Православной нашей Церкви и ее неумолкаемую молитву об успехах русского оружия. Нам же всем дает утешительное сознание, что и мы по нашей силе и способности участвуем в святом деле спасения Родины»28.
Это послание оказалось очень результативным по своим последствиям: и колонна танков была сооружена на церковные деньги, и эскадрилья боевых самолетов, и еще многое другое было сделано. Сводных данных об общем объеме материальной помощи фронту и тылу, оказанной РПЦ, нет, но и отрывочные сведения, публиковавшиеся в церковной печати военного времени, свидетельствуют о том, что она была весьма значительной и разнообразной.
Трудно допустить, что упомянутые акции митрополита Сергия и его приверженцев, совершенные в течение первых двух военных лет, остались незамеченными властью. Тем не менее, на состояние РПЦ они не отразились и на тот уровень церковно-государственных отношений, который сложился в довоенное время, видимым образом не повлияли.
Однако два года войны убедили советское руководство, и в первую очередь И.В. Сталина, в том, что довоенное игнорирование роли религиозного фактора в судьбах страны совершенно неприемлемо для военного времени. Целый ряд обстоятельств настоятельно требовал подключения религиозных организаций страны, и в первую очередь РПЦ, к решению общегосударственных задач.
В частности именно с их помощью можно и нужно было: - нейтрализовать попытки гитлеровцев путем разрешения открывать закрытые большевиками храмы, привлечь на свою сторону симпатии духовенства и верующих, оказавшихся на оккупированной территории; - скомпрометировать в глазах духовенства и верующих тех иерархов, которые создали в Прибалтике, Белоруссии и на Украине противостоящие Московскому Патриархату церковно административные образования, заклеймив этих иерархов и их сторонников как гитлеровских пособников; - пробудить симпатии к Советскому Союзу у религиозных лидеров стран антигитлеровской коалиции, наслышанных о далеко не благополучном состоянии свободы совести в СССР; - интенсифицировать деятельность духовенства и верующих по оказанию эффективной материальной помощи фронту и тылу, в чем была острая нужда.
Активное взаимодействие Русской православной церкви и постсоветского Государства в рамках Конституции Российской Федерации
Последние годы «перестройки», предшествовавшие падению советского общественно-политического строя и это падение ускорившие, внесли разлад во все направления и формы государственной деятельности. Государство слабело, теряло авторитет во всех слоях общества, и руководство РПЦ почувствовало это едва ли не раньше всех. Из речей ее иерархов и со страниц церковной печати стали исчезать (либо сильно смягчаться) прежние восторженные оценки социализма, дифирамбы советской власти, комплименты руководителям КПСС и Советского правительства, появились элементы осторожной и деликатной, но, тем не менее, очевидной критики наличных церковно-государственных отношений. Зазвучали призывы эти отношения совершенствовать и развивать, хотя накануне перестройки и в ее начальной фазе их характеризовали как «нормальные», «хорошие», всех устраивавшие.
В высказываниях и действиях ответственных сотрудников Московского патриархата рассматриваемого времени ощущается ожидание перемен к лучшему для РПЦ. Всерьез принимались заверения властей об их намерении освободить Советский Союз от всего того, что сдерживает развитие демократии, тормозит духовно-нравственный прогресс общества, мешает утверждению во всех «социальных слоях общечеловеческих ценностей», к которым относили и религию. Одно из таких заверений, высказанных последним руководителем Совета по делам религий при СМ СССР Ю.Н. Христорадновым в его приветствии Поместному собору 1990 года, состоявшемуся в июне упомянутого года, то есть до падения советской власти: «Заметно меняется характер государственно-церковных отношений, которые, как нам всем известно, не всегда складывались просто и открыто. Административно-командная система серьезно деформировала их, как и многие другие социальные связи. Сейчас мы возвращаемся к провозглашенным на заре Советской власти принципам государственно-церковных отношений, стремимся создать необходимые предпосылки для их осуществления»1.
В соборных определениях эта же мысль была выражена мягче и деликатнее, но, тем не менее, достаточно определенно: «Поместный собор с удовлетворением отмечает, что в последние годы взаимоотношения между Русской Православной Церковью и государством развиваются в благоприятном направлении, постепенно встают на почву конституционной законности, взаимного уважения и сотрудничества»2.
Воспользовавшись растерянностью властей, которые под давлением общественности, опьяненной ожиданием всяческих свобод, в том числе, разумеется, и свободы совести, отказались от былой антицерковной активности, но еще не знали, чем и как заменить ее, РПЦ добилась от них расширения сфер своей деятельности. Стали появляться и без проволочек проходить регистрацию новые приходы, были получены разрешения на возобновление деятельности ранее закрытых монастырей (как мужских, так и женских), активизировалась подготовка к открытию новых церковно-учебных заведений, ставился вопрос о снятии запретов на миссионерскую и благотворительную деятельность церкви. И, тем не менее, чувствовалось, что даже агонизировавшие государственные структуры все-таки не могли отказаться от традиционного для них контроля над церковной жизнью и от радикального обновления сложившихся в советское время церковно-государственных отношений. Продолжал функционировать Совет по делам религий, умевший только не разрешать и запрещать.
Деятели РПЦ томились в ожидании перемен и с энтузиазмом встретили их. Чуть больше года пробывший на своем посту патриарх Алексий II от имени Священного синода осудил образовавшийся в августе 1991 года ГКЧП и его деятельность, квалифицированную как попытка государственного переворота, поддержал приход к власти Б. Н. Ельцина, распад Советского Союза и даже ельцинский парад суверенитетов в России, что, конечно же, было зачтено РПЦ.
Руководство РПЦ приветствовало и поддержало радикализм новой власти и само прониклось его духом. В одночасье сменились оценки представителями Московского патриархата как самой советской реальности, так и характерных для нее церковно-государственных отношений - были сугубо положительными, стали резко отрицательными.
Вслед за властью РПЦ встала на позицию открытого и четко декларируемого антикоммунизма, категорически отказавшись от концепции «коммунистического христианства».
В 1990 году Патриарх Алексий II в последний раз откликнулся на очередную годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, охарактеризовав ее в своем послании весьма сдержанно и даже двусмысленно: «Пусть этот день станет не днем торжеств и не днем проклятий, но днем раздумий»3. Больше РПЦ на эту дату никак не реагировала, а сам 1917 год стала характеризовать как начало семидесятитрехлетней трагедии, сбившей страну с исторического пути, приведшей к установлению тоталитаризма, репрессивного режима, обрекшего церковь на «идеологическое вавилонское пленение» .
Социализм был объявлен противоестественным и антихристианским укладом жизни, силой навязанным России антирусскими силами, развратившим русский народ, отвратившим его от исконно русских, православных традиций, обрекшим на массовое пьянство.
Отношение Советского государства к религии и церкви было охарактеризовано как гонение на веру и ее носителей, сопровождавшееся глумлением над святынями и уничтожением защитников этих святынь.
Столь быстрая и радикальная смена оценок как самого советского прошлого, так и места в нем РПЦ, сделанная иерархами, которые в этом прошлом в общем-то благоденствовали (удостаивались чести общения с лидерами КПСС и Советского Правительства, приглашались на правительственные приемы, награждались государственными орденами5 и т.п.), вызвала шквал критики со стороны как церковной эмиграции (прежде всего лидеров Русской православной церкви), так и собственных церковных диссидентов. Эта критика продолжается и сейчас, хотя ее неоднократно объявляли несостоятельной и патриарх Алексий II, и архиерейские соборы постсоветского времени, и средства массовой информации Московского патриархата.
Тем не менее руководству РПЦ пришлось признаться в неблаговидности своего прошлого поведения и даже публично покаяться в нем. Так, в интервью корреспонденту газеты «Комсомольская правда» патриарх Алексей II сказал: «Приходилось говорить неправду, приходилось говорить, что у нас все нормально. Но ведь шли гонения на Церковь. Делались заявления о политической лояльности. Отказывались от полноты церковной жизни, от благотворительности, от милосердия... шли на компромиссы. Ради того, чтобы оставили Церковь людям. И чтобы церковь не ушла совсем в катакомбы. Чтобы человек мог найти, если у него есть желание, этот храм. Чтобы он мог хотя бы причаститься и исповедоваться»6. А в обращении к верующим по случаю начала Великого поста, предусматривающего всеобщее покаяние, глава РПЦ заявил: «Мы каемся за тех из нас, кто недостаточно твердо стоял за веру в годы гонений, проявлял малодушие и даже, не дай Бог, потворствовал гонителям, попиравшим Церковь Божию, приносившим тяжкие страдания и смерть христианам» .
Действия Русской православной церкви и постсоветского государства за пределами конституционного поля Российской Федерации
Как отмечалось нами в предыдущем параграфе данной главы, неполное соответствие Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» ныне действующей Конституции Российской Федерации приводило к тому, что некоторые, вроде бы законные действия РПЦ и государственных структур современной России частично входили в противоречия (по преимуществу неявные, не бросающиеся в глаза, но, тем не менее, реальные) с духом и буквой Основного закона страны.
Именно эта «частичность», если и не оправдывала в глазах религиоведов и российской общественности такие противоречия, то делала их в какой-то мере извинительными. Даже открытые недоброжелатели РПЦ воспринимали их не как плод злого умысла, а как досадные, но неизбежные издержки в целом легально протекающего процесса становления в постсоветской России принципиально новых церковно-государственных отношений. Однако во всех случаях, когда такие издержки появлялись, они были так или иначе инициированы РПЦ.
Содержание предыдущего параграфа данной главы свидетельствует (и, как нам кажется, достаточно убедительно), что при анализе церковно-государственных отношений постсоветского времени мы не зафиксировали таких действий российских государственных структур, которые бы как-то задевали, ограничивали, а тем более нарушали права РПЦ, предоставленные ей Конституцией и Федеральным законом.
Не заметили мы и какого-то вмешательства властей, во всяком случае, центральных, во внутрицерковную жизнь Московского патриархата и его структур, по крайней мере, на епархиальном уровне и выше.
Вместе с тем в ходе анализа все тех же взаимодействий РПЦ и Российского государства выявлены многочисленные случаи прямого или косвенного давления руководства Московского патриархата на власть и ее подразделения с целью получения для себя уступок и льгот, не предусмотренных религиозным объединениям ни Конституцией Российской Федерации, ни Федеральным законом. Чаще всего такое давление оказывалось весьма результативным, побуждающим государственных чиновников уступать ему и в той или иной форме соучаствовать с представителями РПЦ в совместном отступлении, а то и в прямом нарушении, как конституционных гарантий, так и норм федерального законодательства.
Следствием таких уступок явилось совершение в ходе церковно-государственных отношений обеими сторонами таких совместных действий, которые противоречат основополагающим принципам Конституции РФ и изначально совершаются вне ее правового поля. Именно эти действия мы и проанализируем в настоящем параграфе, сделав соответствующие религиоведческие выводы и обобщения.
І.Отстаивание РПЦ при пассивности властей принципа превосходства православной догматики над государственным законотворчеством.
Как известно, Конституция РФ провозглашает принцип верховенства закона и требует неукоснительного его соблюдения: «граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы» (п.2 ст. 15).
Законопослушания требует от религиозных объединений и Федеральный закон: «1. Религиозные организации действуют в соответствии со своими внутренними установлениями, если они не противоречат законодательству Российской Федерации... 2. Государство уважает внутренние установления религиозных организаций, если указанные установления не противоречат законодательству Российской Федерации» (ст. 15.).
Затронув проблему своего отношения к закону в III разделе «Основ социальной концепции», РПЦ решила ее весьма странно, впав, по нашему мнению, в противоречие как со своим вероучением, так и с Конституцией РФ.
С одной стороны, утверждается со ссылкой на учение Иисуса Христа (Ин.19,11) и высказывания апостолов Павла (Рим. 13, 1-7) и Петра (I Петр.2, 13-16), что христианин обязан безоговорочно повиноваться любой власти и при любых обстоятельствах, независимо от того, как власть относится к церкви, а следовательно, и к нормам церковной жизни.
Далее констатируется, что апостолы учили христиан покоряться властям независимо от их (властей) отношения к церкви: «В апостольский век Церковь Христова была гонима и местной иудейской властью, и государственной римской. Это не мешало мученикам и другим христианам тех времен молиться за гонителей и признавать их власть» (III.I).
Резюме: «и гонимая Церковь призвана с терпением переносить гонения, не отказывая государству, преследующему ее, в лояльности» (Ш.5).
Общий вывод, дважды сформулированный в «Основах социальной концепции», изложен следующим образом: «В современном мире государство обычно является светским и не связывает себя какими -либо религиозными обязательствами» (Ш.З). И далее: «Свобода совести окончательно превращает государство в исключительно земной институт, не связывающий себя религиозными обязательствами» (Ш.5).
Итак, согласно православному вероучению, экстраполированному на сферу церковно-государственных отношений, какой бы закон государство ни приняло, христианин, в том числе, разумеется, и православный, обязан выполнять его, что вполне согласуется с требованиями Конституции Российской Федерации.
С другой стороны, вопреки всему сказанному выше составители Основ без апелляции к христианскому авторитету и без ссылок на прецеденты предусмотрели оценку руководством РПЦ (Священноначалием) государственных установлений, то есть их церковную экспертизу, и при несогласии с содержанием указанных установлений в силу их несоответствия православному вероучению — противодействие их принятию вплоть до призыва к гражданскому неповиновению властям: «Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнять повеления власти, понуждающего к тяжкому греху.
