Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретическое исследование роли конфликтной компетентности в профессионально-трудовых конфликтах 15
1.1. Проблема конфликтов в психологии труда и военной психологии 19
1.2. Основные модели конфликтов и конфликтного поведения 34
1.2. 1. Структурно-функциональные модели конфликта 35
1.2.2. Модели конфликта как процесса 41
1. 3. Конфликтная компетентность профессионала и пути ее формирования 49
1.3.1. Конфликтная компетентность личности и профессионала 51
1.3.2.Основные направления формирования конфликтной компетентности профессионала 57
Глава 2. Организация и методы исследования 72
2.1. Программа и этапы исследования 72
2.2. Характеристики экспериментальной выборки 73
2.3. Обоснование и описание методов исследования 75
Глава 3. Экспериментальное исследование формирования конфликтной компетентности профессионала 83
3.1. Разработка программы учебно-тренинговых мероприятий по формированию конфликтной компетентности военнослужащих 83
3.2. Структура «нативной» конфликтной компетентности личности 95
3.3. Структура конфликтной компетентности профессионала 106
3.4. Обсуждение результатов исследования формирования конфликтной компетентности профессионала 114
Выводы 122
Заключение 125
Список литературы 127
Приложения 145
- Структурно-функциональные модели конфликта
- Конфликтная компетентность личности и профессионала
- Характеристики экспериментальной выборки
- Структура «нативной» конфликтной компетентности личности
Введение к работе
Актуальность исследования. Проблема конфликтов в различных областях человеческой жизни является традиционным полем исследования психологии и смежных наук. Данная проблематика актуальна и для психологии труда. Для российской науки проблема профессионально-трудовых конфликтов особенно актуальна в связи с изменением социально-экономической модели развития страны и переходом к либеральной рыночной экономике, произошедшим в 90-х годах прошлого века.
Изучение трудовых конфликтов в отечественной психологии является
достаточно ограниченным и сводится преимущественно к исследованию
конфликтов в структурных подразделениях промышленных предприятий
(И. П. Волков, Н. В. Гришина, Ю. Н. Емельянов, А. Л. Журавлев,
А. Г. Ковалев, Е. С. Кузьмин, Б. Д Парыгин, Л. А. Петровская,
A. А. Русалинова, А. Л. Свенцицкий, Е. В. Шорохова и др.). Расширению
базы исследований в этой области в советское время препятствовали и
объективные (слабая выраженность социально-экономических противоречий
в советском обществе), и идеологические причины. Сегодня отечественная
психология труда находится на этапе освоения и адаптации зарубежного
опыта исследования трудовых конфликтов (А. Я. Анцупов, Т. Ю. Базаров,
М. А. Бендюков, Н. В. Гришина, А. Н. Занковский, Л. Г. Почебут,
П. А. Сергоманов, Б. И. Хасан, В. и др.), а собственная концептуальная база и
объем эмпирических исследований невелики.
Анализ прикладной направленности конфликтологических
исследований трудовой сферы в России показывает, что изучаются, прежде всего, проблемы связанные с менеджментом (Т. Ю. Базаров, А. А. Деркач,
B. Г. Зазыкин, А. С. Карпенко, Л. Г. Почебут и др.). В отраслевом разрезе,
конфликтологические проблемы преимущественно исследуются в системе
образования (С. В. Баныкина, В. И. Журавлев, А. К. Маркова,
Н. В. Нижегородцева, М. М. Рыбакова, С. Ю. Темина, Б. И. Хасан и др.),
однако растет и количество исследований конфликтов, связанных с воинской
службой (А. В. Барабанщиков, А. С. Калюжный, С. В. Круткин, А. К. Кротов,
А. Ю. Куликов, Е. Г. Надежкин, В. В. Пехтерев и др.) Зачастую, эти
исследования лишь косвенно затрагивают проблематику психологии труда и
выполняются с использованием теоретической базы социальной и
педагогической психологии.
Сегодня интерес отечественных ученых смещается от анализа
конфликтных взаимодействий к поиску надситуативных характеристик и
психологических особенностей определяющих то или иное развитие и
разрешение конфликта. Эти исследования опираются на такие концепты как
«конфликтологическая культура» (А. А. Вербицкий, А. К. Маркова,
Н. В. Самсонова, Н. Е. Серебровская, О. И. Щербакова и др.) и «конфликтная (конфликтологическая) компетентность» (М. В. Башкин, М. Н. Бекетова, И. В. Грошев, Д. В. Давыдов, О. И. Денисов, Ю. В. Горшков, А. В. Карпов, М. М. Кашапов, О. В. Пашкова, И. В. Серафимович, Р. А. Рогожникова, Е. В. Рыбина, Н. Е. Серебровская, Б. И. Хасан, С. К. Толстых и др.).
На сегодняшний день «конфликтная компетентность» представляет
собой научный концепт, находящийся в стадии становления. Большинство
авторов согласны, что это сложное личностное образование, определяющее
формы поведения в ситуации конфликта. Однако научные представления о
психических феноменах обеспечивающих высокую конфликтную
компетентность следует признать недостаточно разработанными.
Несмотря на то, что конфликтная компетентность обычно
рассматривается как необходимая составная часть профессиональной
компетентности, которая обеспечивает профессиональную и личностную
надежность работников, специфика ее проявления и функционирования в
трудовой сфере зачастую игнорируется. Особую актуальность проблема
конфликтной компетентности профессионала приобретает для труда в
распределенных организационных системах, где управление и координация
трудовой деятельности работников обеспечивается современными
информационными технологиями (в частности, мобильная связь).
Не определены отличия конфликтной компетентности в
профессиональной сфере от общей конфликтной компетентности личности.
В не меньшей степени, дискуссионными являются вопросы
формирования высокого уровня конфликтной компетентности
профессионала, с целью обеспечения эффективной трудовой деятельности в повседневных и экстремальных условиях. Слабо разработаны теоретические подходы и конкретные способы формирования конфликтной компетентности в профессиональной сфере. Все это делает актуальным исследование формирования конфликтной компетентности профессионала с позиции психологии труда.
Изучение формирования конфликтной компетентности
военнослужащих, также представляется актуальным, поскольку воинский труд обладает существенно более высокой конфликтогенностью, в сравнении с трудом в гражданской сфере (А. В. Барабанщиков, А. Г. Караяни, П. А. Корчемный, А. Г. Маклаков, А. И. Шипилов и др.).
Цель работы. Исследование основных компонентов и особенностей формирования конфликтной компетентности профессионала.
Гипотезы исследования.
1. Конфликтная компетентность профессионала, которая обеспечивает
эффективное поведение и оптимальное разрешение профессионально-
трудового конфликта, существенно отличается от «нативной» конфликтной
компетентности личности сформированной на основе общего опыта
социальной жизни.
2. «Нативная» конфликтная компетентность опирается на базовые
способы организации и регуляции социального поведения (личностные
черты) и не может быть признана достаточной для эффективного поведения
и оптимального разрешения профессионально-трудового конфликта.
3. Конфликтная компетентность профессионала опирается на высшие
формы организации и регуляции социального поведения (когнитивные и
метакогнитивные процессы, произвольная саморегуляция психических
состояний) и обеспечивает эффективное поведение и оптимальное разрешение профессионально-трудового конфликта.
4. Конфликтная компетентность профессионала может быть
сформирована в результате практико-ориентированного обучения и тренинга.
Задачи исследования.
1. Провести теоретическое исследование проблематики
профессионально-трудовых конфликтов и состояния проблемы конфликтной
компетентности в профессионально-трудовой сфере в контексте
психологических концепций и моделей конфликтов, а также результатов
исследований структурных компонентов конфликтной компетентности.
2. Выявить основные компоненты и характеристики конфликтной
компетентности профессионала и определить направления ее формирования.
-
Эмпирически исследовать основные компоненты «нативной» конфликтной компетентности, в том числе черты личности, уровень агрессивности, метакогнитивные процессы, стратегии совладающего поведения и типы реагирования в конфликте.
-
Разработать и апробировать учебно-тренинговую программу формирования конфликтной компетентности военнослужащих, как конкретного вида конфликтной компетентности профессионала.
5. Эмпирически исследовать основные компоненты конфликтной
компетентности профессионала и выявить их отличия от «нативной»
конфликтной компетентности.
Предмет исследования: конфликтная компетентность
военнослужащих.
Объект исследования: военнослужащие, прикомандированные к Институту Федеральной Службы Безопасности РФ (г. Санкт-Петербург) в количестве 100 человек.
Исследование проводилось в 2011 – 2013 годах.
Теоретико-методологическую основу исследования составили
положения системного и субъектно-деятельностного подходов к анализу
психических явлений (Б. Г. Ананьев, В. А. Барабанщиков,
А. В. Брушлинский, Л. С. Выготский, А. Л. Журавлев, Б. Ф. Ломов,
С. Л. Рубинштейн и др.); положения психологии профессиональной
деятельности и организационной психологии (Т. Ю. Базаров, В. А. Бодров,
А. Н. Занковский, А. А. Деркач, Э. Ф. Зеер, Е. А. Климов, А. В. Карпов,
Л. Г. Почебут, А. И. Худяков и др.); обще- и социально-психологические
концепции раскрывающие структурные компоненты, особенности,
характеристики и динамику конфликтов (А. Я. Анцупов, Н. В. Гришина,
Ю. Н. Емельянов, А. Л. Журавлев, М. М. Кашапов, Л. А. Петровская,
Л. Г. Почебут, Б. И. Хасан, В. П. Шейнов, А. И. Шипилов и др.),
теоретические представления о профессионально-трудовых и
производственных конфликтах в трудах отечественных (М. А. Бендюков,
И. П. Волков, Н. В. Гришина, Ю. Н. Емельянов, А. Л. Журавлев,
Б. Д. Парыгин, А. А. Русалинова, А. Л. Свенцицкий и др.) и зарубежных
(Р. Валтон, Ф. Глазл, Л. Понди, Э. Регнет и др.) ученых; концепции
конфликтной (конфликтологической) компетентности (М. В. Башкин,
Ю. В. Горшков, Д. В. Давыдов, О. И. Денисов, А. А. Деркач, В. Г. Зазыкин,
М. М. Кашапов, О. В. Пашкова, Н. Е. Серебровская, Б. И. Хасан др.). Кроме
того, в основе работы лежат концепции копинг-механизмов совладающего
поведения (Л. И. Анцыферова, А. Н. Дёмин, Р. Лазарус, С. Хобфолл,
С. Фолкман и др.) и ведущих типов реагирования в конфликте (М. М. Кашапов).
Методы исследования. В работе использовался комплекс методов, включающий логико-теоретический анализ проблемы, беседа, опрос экспертов, формирующий эксперимент (экспериментальный план с предварительным и итоговым тестированием рандомизированных выборок) и методы эмпирического исследования (анкетирование, тестирование).
Сбор эмпирического материала осуществлялся с помощью следующего инструментария.
Анкета «Самооценка типа личности» (И. Л. Соломин).
Методика самооценки метакогнитивных знаний и метакогнитивной активности (М. М. Кашапов, Ю. В. Скворцова).
Опросник «Стратегии преодоления стрессовых ситуаций» (SACS) С. Хобфолла в модификации Н. Е. Водопьяновой.
Методика «Диагностика ведущего типа реагирования» в конфликтной ситуации (М. М. Кашапов, Т. А. Шалаева).
Методика исследования личности «Hand-тест» Э. Вагнера (адаптация Т. Н. Курбатовой).
Для обработки эмпирических данных применялись методы
математической статистики с использованием пакета прикладных программ STATISTICA 6.1 (описательные статистики, корреляционный анализ Пирсона, факторный анализ, расчет U-критерия Манна – Уитни) и качественный анализ полученных результатов.
К процессу эмпирических исследований были привлечены
преподаватели и командиры в количестве 6 чел.
Положения, выносимые на защиту.
-
Конфликтная компетентность профессионала представляет собой особый вид конфликтной компетентности, которая обеспечивает распознавание, эффективное поведение и оптимальное разрешение профессионально-трудовых конфликтов. Конфликтная компетентность профессионала существенно отличается от «нативной» конфликтной компетентности, сформированной на основе общего опыта социальной жизни.
-
«Нативная» конфликтная компетентность, сформированная на основе общего опыта социальной жизни, предполагает преимущественное использование агрессивных и асоциальных стратегий в конфликтном взаимодействии. В случае невозможности их реализации доминирует стратегия избегания. Более эффективные для условий трудовой деятельности
просоциальные стратегии поведения в конфликте являются менее доступными.
-
Конфликтная компетентность профессионала характеризуется освоенностью и доступностью просоциальных и рассудочных стратегий поведения, которые направлены на оптимальное разрешение профессионально-трудового конфликта, при одновременном снижении значимости стратегий характерных для «нативной» конфликтной компетентности.
-
Конфликтная компетентность профессионала является сложным психическим образованием, которое включает черты личности, процессы метакогнитивного контроля, регуляции и мониторинга когнитивной деятельности, а также рефлексию, направленную на надситуативный анализ проблемных ситуаций трудовой деятельности и произвольную саморегуляцию психоэмоционального состояния. Эти компоненты совместно обеспечивают выбор и реализацию в поведении оптимальных для достижения целей трудовой деятельности копинг-стратегий и типов реагирования в конфликте.
-
Конфликтная компетентность профессионала успешно формируется в процессе практико-ориентированного обучения состоящего из совокупности учебно-тренинговых мероприятий, содержательная сторона которых отражает профессионально-трудовую деятельность.
Научная новизна работы. Установлено, что конфликтная
компетентность профессионала представляет собой особую разновидность
конфликтной компетентности не сводимую к «нативной» конфликтной
компетентности личности сформированной вне сферы труда. Обнаружено,
что «нативная» конфликтная компетентность предполагает, прежде всего,
использование агрессивных и асоциальных стратегий в конфликтном
взаимодействии. В свою очередь, сформированная конфликтная
компетентность профессионала предполагает преимущественное проявление в поведении активной просоциальной стратегии и стремления к оптимальному разрешению конфликта.
Показано, что конфликтная компетентность профессионала
обеспечивается способностью к надситуативному системному анализу
конфликтной проблемности на основе метакогнитивных стратегий контроля,
регуляции и мониторинга процессов оценки конфликтных ситуаций и
развитыми навыками саморегуляции состояния, что позволяет осуществлять
выбор и реализацию в поведении оптимальных копинг-стратегий и типов
реагирования в профессионально-трудовом конфликте. Сформированная
конфликтная компетентность профессионала позволяет уменьшить
доступность не эффективных для условий трудовой деятельности агрессивных и асоциальных стратегий и типов поведения в конфликте, основанных на чертах личности.
Экспериментально установлено, что конфликтная компетентность профессионала может быть успешно сформирована в системе учебно-тренинговых мероприятий включающих информационный (традиционное
обучение), рефлексивный (интеллектуальный тренинг и тренинг социальной
перцепции) и регуляционный (развитие навыков произвольной
саморегуляции состояния) компоненты, содержание которых отражает профессионально-трудовую деятельность участников.
Теоретическая значимость. Полученные результаты расширяют
научные представления о формировании социальной ситуации конфликта и
поведении индивида в профессионально-трудовом конфликте. Результаты
показывают, что конфликтная компетентность профессионала может
рассматриваться как базовая индивидуально-психологическая детерминанта-
модератор, определяющая темп формирования конфликтной ситуации, а
также направления развития, формы поведения и исходы профессионально-
трудового конфликта. Показано, что в структуре «нативной» конфликтной
компетентности ключевую роль играют особенности личности, которые
обеспечивают выбор той или иной стратегии и типа поведения в конфликте.
В свою очередь, сформированная конфликтная компетентность
профессионала, обеспечивающая эффективное поведение в
профессионально-трудовом конфликте, опирается на когнитивные операции, системное мышление, метакогнитивный контроль и навыки саморегуляции состояния, которые компенсируют поведенческое проявление черт личности.
Проведенное исследование открывает перспективы изучения
особенностей конфликтной компетентности профессионала в разных
профессиях и разных видах труда. Полученные результаты подтверждают
положение о том, что конфликтная компетентность профессионала, которая
обеспечивает эффективное и конструктивное поведение в профессионально-
трудовом конфликте, может быть сформирована через включение в процесс
профессионального обучения специальных учебно-тренинговых
мероприятий. Результаты работы вносят определенный вклад в психологию труда, в организационную, социальную и военную психологию, а также в конфликтологию.
Практическая значимость. В ходе исследования разработана
«Программа учебно-тренинговых мероприятий по формированию
конфликтной компетентности военнослужащих», которая может быть
использована для формирования конфликтной компетентности
профессионала в других военно-учебных заведениях, а в перспективе, послужить основой для разработки программ формирования конфликтной компетентности специалистов гражданской сферы. Кроме того, основные положения исследования могут быть использованы в вузах при подготовке психологов, конфликтологов, менеджеров и специалистов по социальной работе.
Апробация и внедрение результатов. Основные положения и результаты исследования обсуждались на заседаниях и методологических семинарах кафедры организационной психологии РГПУ им. А. И. Герцена (2012-2013 гг.) и на заседаниях кафедры психологии Института Федеральной Службы Безопасности РФ (г. Санкт-Петербург), а также докладывались на научно-практических конференциях: Международной научной конференции
«Ананьевские чтения — 2012» (Санкт-Петербург, 2012); II Международной
научно-практической конференции «Человек и транспорт. Психология.
Экономика. Техника» (Санкт-Петербург, 2012); VII Межвузовской научно-
практической конференции «Социальная психология сегодня: наука и
практика» (Санкт-Петербург, 2012); Межвузовской конференции
«Карминские чтения» (Санкт-Петербург, 2012); Международной научной
конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Психология и
современный мир» (Архангельск, 2013).Результаты исследования
используются при обучении военнослужащих в Институте Федеральной Службы Безопасности РФ (г. Санкт-Петербург).
По теме исследования опубликовано 9 печатных работ, в том числе три работы опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура и объем работы
Диссертация состоит из введения, трех глав и основных выводов. Работа изложена на 144 страницах, содержит таблиц 9, рисунков 8, список литературы, включающий 201 источник, из них 18 на иностранных языках, и 6приложений.
Структурно-функциональные модели конфликта
Данные модели представляют собой традиционный предмет исследования в конфликтологии и психологии конфликта. Первым психологом, который создал структурно-функциональную типологию конфликта, был К. Левин. Этот ученый определил конфликт как ситуацию, «… в которой на индивида действуют противоположно направленные одновременно воздействующие силы примерно равной величины» [101, c. 77]. Он выделил конфликтные ситуации трех типов: «сближение-сближение» (невозможность одновременно достичь двух привлекательных целей); «сближение-избегание» (положительный результат сопровождается негативными последствиями); «избегание-избегание». К. Левин не создал общей теории конфликта, но заложил основы его структурно-функционального описания.
Л. А. Петровская, в 1977 г. предложила первую в отечественной психологии модель конфликта, которая включает четыре основные категориальные группы: структура, динамика, функции (конструктивные и деструктивные последствия) и типология. Эти структурные компоненты раскрываются через следующие составные части: стороны (участники) конфликта, условия протекания, образы конфликтной ситуации, возможные действия участников, исходы. Динамическая составляющая задается через отдельные этапы от возникновения конфликтной ситуации до ее разрешения [126].
В теоретических рамках структурно-функционального подхода А. Я. Анцупов разработал эволюционно-междисциплинарную теорию конфликтов. Этот конфликтолог предложил универсальную понятийную схему описания конфликтов, включающую в себя 11 понятийно-категориальных групп: сущность конфликтов; их классификация; структура; функции; генезис; эволюция; динамика; системно-информационное описание конфликтов; предупреждение; завершение; исследование и диагностика конфликтов [5]. Далее автор определяет совокупность структурных компонентов каждой из групп, устанавливая их объективный характер. «Структура конфликта — совокупность устойчивых элементов конфликта, обеспечивающих его целостность, тождественность самому себе. Она характеризует статическую составляющую конфликта и включает две подструктуры: объективную и субъективную, каждая из которых имеет явные и скрытые элементы» [3, с. 6]. Н. В. Гришина выявила инвариантные признаки ситуации конфликта, к числу которых относятся биполярность (одновременная взаимосвязанность и взаимопротивоположность двух сторон конфликта); активность, (направленность на преодоление противоречия, которая описывается как «борьба», «столкновение», «противодействие»); наличие субъектов (индивидов наделенных сознанием, волей и способностью к активным и осознанным действиям). Этот автор предлагает следующие структурно-динамические компоненты конфликта. 1. Стороны/участники конфликта. Обычно обозначаются в терминах их ролевых позиций. 2. Условия конфликта. - Условия возникновения – объективные особенности внешней ситуации, которые являются существенными для возникновения конфликта. - Условия протекания – факторы, оказывающие влияние на развитие конфликта. 3. Предмет конфликта. «Объект» несовместимых притязаний сторон противоречащих друг другу. 4. Действия участников конфликта. Действия являются взаимозависимыми. Цель действий – воздействие на другую сторону. 5. Исход/результат конфликта. Определяет направленность конфликтного взаимодействия[43]. По мнению Т. Н. Кильмашкиной конфликт как динамически взаимосвязанная целостная система не может существовать без структурных элементов имеющих собственную функциональность. Данная функциональность выступает как совокупность устойчивых связей объединяющих элементы в ситуацию конфликта. Необходимыми элементами структуры конфликта, по мнению исследователя, выступают участники (стороны); причины возникновения; предмет и объект; среда функционирования [81]. Одной из характерных особенностей структурно-функциональных моделей является представление о том, что поведенческая активность, противоборство и противодействие являются непременным атрибутом конфликтной ситуации. Именно так понимает конфликтную ситуацию М. М. Кашапов, добавляя в качестве необходимого атрибута еще и негативные переживания участников конфликта [77].
Ф. М. Бородкин, подчеркивает, что возникновение конфликта предполагает не только восприятие и осознание противоречия, возникающего во взаимодействии с самим собой или с другими людьми, но и развитие активности, направленной на преодоление этого противоречия [26]. Эту точку зрения разделяют и другие авторы [22, 37, 44]. Динамическая составляющая, понимаемая как поэтапное развертывание конфликтной ситуации, также находит свое выражение в структурно-функциональном подходе. Н. В. Гришина определяет следующие этапы развития конфликта: 1. предконфликтный этап или возникновение объективной конфликтной ситуации; конфликтная ситуация - совокупность объективных внешних обстоятельств и условий, способствующих возникновению конфликта; 2. осознание ситуации как конфликтной; 3. конфликтное взаимодействие или конфликт; 4. разрешение конфликта [33]. А. Я. Анцупов и А. И. Шипилов выделили следующие периоды в конфликте: 1. Латентный период (предконфликтный) состоящий из следующих фаз: - возникновение объективной проблемной ситуации; осознание объективной проблемной ситуации; попытки решить проблему неконфликтными способами; предконфликтная ситуация. 2. Открытый период, включающий: инцидент (ведет к осознанию противоречий); эскалация; сбалансированное противодействие; завершение конфликта. 3. Латентный период (послеконфликтная ситуация) состоящий из: частичная нормализация отношения; полная нормализация отношений [4]. В. П. Шейнов предлагает «формулы конфликта» отражающие его динамические характеристики. В этих формулах используются следующие понятия. Конфликтная ситуация – это накопившиеся противоречия, содержащие первопричину конфликта. Инцидент – стечение обстоятельств, ставшее поводом для конфликта. Конфликт – это открытое противоборство как следствие взаимоисключающих интересов. Конфликтоген – слова, действия (или бездействие), порождающее или способные привести к конфликту. Формула 1. Конфликтная ситуация + Инцидент = Конфликт. Формула 2. Конфликтная ситуация + Конфликтная ситуация +… = Конфликт. [179] Среди структурно-функциональных моделей развития конфликта созданных зарубежными учеными наиболее известной следует признать модель эскалации конфликта Ф. Глазла [38].
Конфликтная компетентность личности и профессионала
Разница между «компетентностью» и «компетенцией» в отечественной традиции осмысливается как различие между требованиями среды или полномочиями, которыми индивид наделяется внешним субъектом (компетенция) и способностью реализовать имеющиеся знания и навыки в деятельности (компетентность) [63, 87, 178]. Понятие «компетентность» часто используется как синоним мастерства и готовности к деятельности, а трактуется как уровень сформированности общественно-практического и профессионального опыта субъекта; обученности социальным и индивидуальным формам активности, которые позволяют индивиду в рамках своих способностей и статуса успешно функционировать в обществе [54].
По мнению Дж. Равена, компетентность это не только специфическая способность эффективного выполнения конкретных действий в предметной области, узкопредметные знания и предметные навыки, но и способы мышления, понимание ответственности за свои действия, а также личностные качества, такие как, настойчивость, доверие, тип самоконтроля и проч., которые необходимы индивиду для проявления эффективного поведения. Важнейшую роль в компетентности индивида в какой-либо сфере являются разделяемые им ценности [141]. И. Я. Зимняя считает, что понятие «компетентность по сравнению с компетенцией гораздо шире… оно включает наряду с когнитивно-знаниевым мотивационный, отношенческий, регулятивный компоненты» [65, c. 6]. Л. М. Митина считает, что компетенции – это характеристики, необходимые для удовлетворительного выполнения задач, а компетентности это характеристики, свойственные наилучшим работникам и отличающие их от средних [119]. Конфликтная компетентность рассматривается как необходимая составная часть социальной [16], коммуникативной [127] и профессиональной компетентности [59] и, по мнению И. В. Грошева и М. Н. Бекетовой, тесно связана с социально-психологической, социально-перцептивной, психолого 52 педагогической, ауто-психологической и административно-правовой компетентностями [45]. Для нашего исследования наиболее важным являются исследования конфликтной компетентности в контексте профессионально-трудовой деятельности и воинского труда. Представление о профессиональной компетентности достаточно сформировано в отечественной науке, прежде всего, в связи с развитием компетентностного подхода в профессиональном образовании [61]. В этом контексте Ю. Г. Татур дает следующее определение компетентности специалиста с высшим образованием: «проявленные им на практике стремление и способность (готовность) реализовать свой потенциал (знания, умения, опыт, личностные качества и др.) для успешной творческой (продуктивной) деятельности в профессиональной и социальной сфере, осознавая ее социальную значимость и личную ответственность за результаты этой деятельности, необходимость ее постоянного совершенствования» [165, с. 47].
А. К. Маркова указывает, что профессиональная компетентность это интегральная характеристика деловых и личностных качеств специалиста, отражающая уровень знаний, умений, опыта, достаточный для осуществления цели деятельности, а также его нравственную позицию [115]. По мнению М. Д. Ильязовой «профессиональная компетенция — это потенциальная активность субъекта труда, готовность и стремление к определенному виду деятельности. Компетентность — интегральное качество личности — успешно реализованная в деятельности компетенция. В этом случае компетенция выступает как потенциал компетентности, который может быть реализован в определенной сфере деятельности, стать действенным с помощью механизмов самоорганизации, саморегуляции» [68, c. 70]. И. В. Серафимович и И. Н. Саидова отмечают, что профессиональная компетентность трактуется либо слишком узко, как сумма знаний, умений, навыков, либо излишне широко – как успешность в любых взаимодействиях с окружающей средой. Отсюда, они предлагают рассматривать компетентность как «уровень успешности решения проблемных ситуаций профессиональной деятельности, интегральное новообразование психики, развивающееся в процессе профессионализации субъекта деятельности» [153, с. 151]. Несмотря на различия в трактовках, имеется согласие относительно того, что профессиональная компетентность личности это интегральная характеристика свойственная субъекту труда и проявляющаяся как успешность профессиональной деятельности [52]. Профессиональная компетентность формируется в результате обучения, воспитания и накопления опыта. Например, Е. В. Бурцева рассматривает формирование профессиональной компетентности как становление смыслообразующих профессиональных мотивов, трансформирующихся в профессиональные цели, включенные в систему сознательного самоуправления [25]. В ряде исследований отмечается важнейшая роль осознанной (волевой) регуляции, как при формировании профессиональной компетентности, так и при ее проявлении в трудовой деятельности [9, 51, 169].
Представление о том, что для эффективного управления и разрешения конфликтов необходима не только определенная сумма знаний, навыков, но и сформированность некоторых черт личности не является новым для отечественной психологии труда и индустриальной социальной психологии. Об этом прямо говорится в работах И. П. Волкова, Е. С. Кузьмина, Ю. Н. Емельянова, А, Г. Ковалева, А. А. Русалиновой, А. Л. Свенцицкого [82, 95, 148, 152], вышедших в 70-е годы прошлого века. Например, Н. В. Гришина определяла эту способность как «компетентность руководителя по отношению к сложным, противоречивым; ситуациям во взаимодействии людей» [43]. Термин «конфликтная компетентность» приобрел популярность после выхода работы Л. А. Петровской в 1997 г. [128].
Характеристики экспериментальной выборки
База проведения исследовательской работы – Институт Федеральной Службы Безопасности РФ (г. Санкт-Петербург). Выборка испытуемых состояла из мужчин, военнослужащих прикомандированных к Институту Федеральной Службы Безопасности РФ (г. Санкт-Петербург). Выборка характеризуется схожестью возрастных (возраст 21-22 года) и статусных характеристик испытуемых, сформированностью социальных отношений между ними. Учебно-трудовая деятельность военнослужащих принявших участие в исследовании в целом соответствуют характеристикам воинского труда представленным в параграфе 1.1.
Спецификой военно-трудовой деятельности участников исследования является необходимость высокого уровня координации между членами рабочей группы, коммуникация посредством технических средств, высокий уровень личной ответственности, быстрая смена действий, непостоянство условий деятельности, помехи и посторонние раздражители, необходимость действовать в дефиците времени, умение ориентироваться в поведении и отношениях, умение знакомиться и вступать в контакт. Общая выборка военнослужащих принявших участие в исследовании составила 100 чел (в том числе 55 чел. в экспериментальной группе и 45 – в контрольной группе).
Особенностью военнослужащих принявших участие в нашем исследовании является то, что при поступлении на военную службу они проходили психодиагностическое обследование в целях профотбора в соответствии с «Квалификационными требованиями к профессиональным знаниям и навыкам, необходимым для исполнения должностных обязанностей военнослужащими и федеральными государственным служащими органов Федеральной службы безопасности» (Утверждено Приказом Директора ФСБ России от 5.4.2010 № 159) [137]. В этом смысле, наша выборка не может быть признана соответствующей генеральной совокупности военнослужащих, в которую включаются и граждане, выполняющие воинскую обязанность в соответствии с законом «О воинской обязанности и военной службе». Данное обстоятельство определило необходимость предварительной оценки наличия в группе испытуемых, лиц с разным поведенческим репертуаром в ситуациях взаимодействия между партнерами равными друг другу по социальному статусу. Представляется, что данная оценка косвенно свидетельствует о наличии в выборке лиц с разным типом реагирования на конфликт. Особо отметим, что эти результаты не были включены в анализ характеристик конфликтной компетентности профессионала (глава 3). В качестве лиц производивших оценку выступали преподаватели и командиры в количестве 6 чел., которые получили следующее задание. «Пожалуйста, разделите представленный Вам список военнослужащих на три группы. 1. Те, кто при взаимодействии со своими коллегами склонен занимать позицию ведомого, скорее принимает чужую точку зрения (позицию), чем отстаивает свою. 2. Те, кто при взаимодействии со своими коллегами ведет себя по обстоятельствам, кого нельзя уверенно отнести к первой или второй группе. 3. Те, кто при взаимодействии со своими коллегами демонстрирует стремление доминировать, настаивать и имеет склонность активно отстаивать свою позицию (точку зрения) даже если партнер по общению ее не принимает». Результаты представлены на рисунке 5.
Полученные результаты показывают, что в целом выборка исследования достаточно разнообразна в плане поведенческого репертуара, что делает ее пригодной для решения задач исследования.
Исходя из теоретических представлений изложенных в главе 1, а также особенностей экспериментальной выборки был подобран диагностический инструментарий исследования. Особенности выборки накладывают определенные ограничения на выбор методик психодиагностики. В частности, отсутствие в выборке лиц с выраженными акцентуациями и психопатиями личности, сниженным интеллектом и склонностью к девиантному поведению, как результат психологического профотбора на военную службу, делает излишним оценку общих интеллектуальных способностей, углубленную диагностику структуры личности (напр. с помощью теста MMPI) и фонового психоэмоционального статуса испытуемых. Это позволило сосредоточиться в нашем исследовании на оценке психологических качеств, которые, в соответствии с гипотезами нашего исследования, непосредственно определяют уровень сформированности конфликтной компетентности профессионала. Психодиагностический инструментарий, выбранный для проведения исследования, обладает необходимой валидностью и надежностью. К числу психодиагностических методик использованных в нашем исследовании относятся следующие. Анкета «Самооценка типа личности» (И. Л. Соломин). Данная методика представляет собой модификацию тест-опросника Леонгарда-Шмишека, пригодную как для самоанализа, так и для прикладных исследований личностных особенностей. Анкета относится к классу методов психологической экспресс-диагностики, предназначена для групповых исследований, профориентационного тестирования и проч., но не пригодна для селективного профотбора и выявления индивидуальных противопоказаний к профессиональной деятельности. Анкета обладает необходимой валидностью и надежностью что было доказано на ряде репрезентативных выборок [159].
Методика содержит 72 утверждения в виде незаконченных предложений, которые испытуемый должен оценить как соответствующие или не соответствующие особенностям его характера. Шкалы анкеты позволяют диагностировать 8 основных типов акцентуаций характера, наиболее значимых для решения профдиагностических задач. Типы акцентуаций и их характеристика представлены в таблице 2. Обработка анкеты представляет собой подсчет суммы выбранных вариантов завершения предложения. При этом каждый столбец соответствует одному из восьми типов акцентуаций личности. Тот столбец, который получил максимальное количество баллов, соответствует наиболее выраженному типу личности респондента. Бланк анкеты представлен в приложении 1.
Паранояльный (застревающий) Склонность к трудно корригируемым убеждениям, длительность переживаний, склонность к накоплению напряжения, острое реагирование на ущемление своих прав, подозрительность. Пс ихастенический (педантичный) Опасения, страхи и навязчивое поведение, неуверенность в своих возможностях, колебания при выборе решения, затруднения в различении реально значимого и неважного. Шизоидный (замкнутый) Уход в себя и замена реального мира воображаемым, затруднения интуитивного понимания окружающих и выражения своих чувств, сниженный интерес к другим людям, избегание социального взаимодействия, формальный характер контактов. М аниакальный (гипертимный) Повышенное настроение, чрезмерная активность, оптимизм, большое количество планов, отвлекаемость и переоценки своих возможностей, стремление к переменам и широким поверхностными контактам. Мет одика самооценки мет акогнитивных знаний и мет акогнитивной активности (М. М. Кашапов, Ю. В. Скворцова) [118]. Данная методика состоит из двух шкал и позволяет диагностировать основные компоненты метапознания: метакогнитивные знания и метакогнитивную активность. По мнению авторов, шкала «метакогнитивные знания» позволяет диагностировать оценку испытуемым собственных познавательных психических процессов, а шкала «метакогнитивная активность» позволяет оценить степень использования испытуемым различных приемов управления когнитивной переработкой информации, планирования своей когнитивной деятельности, навыков управления собственными когнитивными процессами.
Испытуемый должен оценить утверждения описывающие проявления метакогнитивных процессов по шкале согласие – несогласие. Обработка ответов производится в соответствии с ключом. Полученные результаты могут быть соотнесены с нормами, полученными авторами методики в ходе ее разработки. (Приложение 1).
Дополнительно данная методика позволяет оценить такие метакогнитивные характеристики как концентрация (умение управлять собственным вниманием, концентрироваться на задании, уменьшать влияние отвлекающих стимулов); приобретение информации (приобретение и сохранение знаний, составление опорных материалов); выбор главных идей (навыки определения важности информации); управление временем. Результаты по этим шкалам выходят за пределы нашего исследовательского поля. В нашем исследовании использовались только результаты, полученные по шкалам «метакогнитивные знания» и «метакогнитивная активность».
Структура «нативной» конфликтной компетентности личности
Выявление психологических особенностей личности и исходных характеристик и параметров психических процессов, обеспечивающих конфликтную компетентность профессионала, имеет ключевое значение для нашего исследования, определяя, в конечном счете, направления формирования и/или повышения конфликтной компетентности. На данном этапе в исследовании приняли участие 100 военнослужащих. По мнению экспертов – преподавателей и командиров, в рассматриваемой выборке представлены, преимущественно, лица склонные занимать позицию ведомого и принимать чужую точку зрения (позицию), чем отстаивает свою, а также способные к гибкой адаптации поведения в соответствии с обстоятельствами (глава 2, Рисунок 5). Напомним также, что особенностью нашей выборки является то, что при поступлении на военную службу все участники проходили психодиагностическое обследование в целях профотбора. В соответствии с общими принципами профотбора на сложные виды деятельности, он рассматривается как селективная процедура выявления противопоказаний [99]. Исходя из этого, в числе участников исследования, вероятнее всего, отсутствуют субъекты с выраженными акцентуациями характера, сниженным интеллектом и выраженной склонностью к девиантному поведению.
Описательная статистика результатов психодиагностического исследования представлена в таблице 4 и на рисунке 7. Данные представленные в таблице 4 показывают, что изучаемая группа характеризуется средними оценками по всем шкалам методик оценки типов и стратегий реагирования на конфликтные и стрессовые ситуации. Также средней является оценка склонности к открытому агрессивному поведению полученная с помощью «Теста руки». Высокими являются лишь результаты, полученные с помощью методики «Самооценка метакогнитивных знаний и метакогнитивной активности». Таким образом, группа испытуемых в целом обладает широким диапазоном способов реагирования на сложные и конфликтные ситуации профессиональной деятельности и достаточно развитыми метакогнитивными способностями. Структура личностных черт в группе испытуемых, представленная на рисунке 7, показывает, что в наибольшей степени в группе выражены гипертимные черты личности, которые характеризуются повышенным настроением, активностью, оптимизмом, отвлекаемостью и переоценкой своих возможностей, стремлением к переменам и широким поверхностными контактам. Несколько меньше в группе представлены лица с педантичным складом характера, который предполагает некоторую нерешительность, мнительность, неуверенность в своих возможностях, осторожность и предусмотрительность. Третьим по выраженности является застревающий тип личности, характеризующийся длительностью переживаний, медленным угасанием эмоций, накоплением напряжения, подозрительным отношением к другим, озабоченностью своим престижем. Другие личностные типы менее выражены. Менее всего в группе выражены астенические и демонстративные черты характера. Результаты оценки личностных особенностей нашей выборки отличают ее от других групп населения (см. напр. [19, 158]). Эти отличия, также как и средние значения по шкалам методик оценки копинг-стратегий и типов реагирования в конфликтных ситуациях, являются результатом профотбора. Тем не менее, представленность в выборке разных типов личности и типов реагирования на конфликт позволяет анализировать полученные данные с помощью методов корреляционного анализа (коэффициент корреляции Пирсона). Корреляционный анализ показателей методик использованных в исследовании показал следующее (матрица корреляций представлена в приложении 3). Прежде всего, обращают на себя внимание высокие корреляции между демонстративными, возбудимыми и застревающими чертами личности с одной стороны и такими копинг-стратегиями как манипулятивные, асоциальные и агрессивные действия, а также агрессией как ведущим типом реагирования в конфликте. Обнаружены следующие корреляционные связи: - демонстративные черты связаны с манипулятивными действиями (r=0,40; p 0,001), асоциальными действиями (r=0,34; p 0,001), агрессивными действиями (r=0,38; p 0,001) и агрессией (r=0,39; p 0,001); - возбудимые черты с манипулятивными действиями (r=0,23; p 0,05), асоциальными действиями (r=0,29; p 0,001), агрессивными действиями (r=0,31; p 0,001) и агрессией (r=0,33; p 0,001); - паранояльные черты (застревающий тип) коррелируют с манипулятивными действиями (r=0,32; p 0,001), асоциальными действиями (r=0,25; p 0,001), агрессивными действиями (r=0,20; p 0,05) и агрессией (r=0,32; p 0,001). Наиболее выраженные в нашей группе гипертимные черты личности положительно связаны с копинг-стратегиями «Вступление в социальный контакт» (r=0,30; p 0,001), «Поиск социальной поддержки» (r=0,23; p 0,05), и «Импульсивные действия» (r=0,29; p 0,001). Астенические черты отрицательно связаны со стратегией «Осторожные действия» (r= 0,20; p 0,05), а дистимические также отрицательно со стратегией «Ассертивные действия» (r=-0,21; p 0,05).
Выявлены следующие связи между ведущим типом реагирования в конфликте и копинг-стратегиями. - Агрессия тесно связана с манипулятивными (r=0,39; p 0,001), асоциальными (r=0,49; p 0,001), и агрессивными (r=0,55; p 0,001), действиями. Кроме того, агрессия имеет положительную корреляцию со склонностью к открытому агрессивному поведению по «Тесту руки» (r=0,23; p 0,05). - Уход тесно связан с избеганием (r=0,42; p 0,001) и, несколько меньше, с агрессивными (r=0,23; p 0,05), действиями. - Оптимальное разрешение конфликта имеет положительные корреляционные связи с вступлением в социальный контакт (r=0,30; p 0,001), поиском социальной поддержки (r=0,21; p 0,05) и осторожными действиями (r=0,33; p 0,001), а также отрицательную корреляцию с агрессивными (r=-0,23; p 0,05), действиями. Обращает на себя внимание малое количество корреляционных связей между копинг-стратегией «Ассертивные действия» с одной стороны, и чертами личности, а также ведущим типом реагирования с другой. Имеется лишь довольно слабая (на пределе значимости) обратная связь с дистимическими (депрессивными) чертами личности (r=-0,21; p 0,05) и очевидная отрицательная корреляция с копинг-стратегией «Агрессивные действия» (r=-0,23; p 0,05). Кроме того, в структуру взаимосвязей практически не включены показатели метакогнитивных процессов. Обнаружены лишь обратные корреляционные связи между шизоидными (замкнутость) чертами личности с одной стороны, и метакогнитивная активностью (r=-0,21; p 0,05) и метакогнитивными знаниями (r=-0,25; p 0,05), с другой. При этом между показателями метакогнитивных процессов имеется высокая положительная корреляция (r=0,38; p 0,001).
