Содержание к диссертации
Введение
1. Психологический портрет личности политического деятеля: история и современное состояние проблемы
1.1.Портретология как междисциплинарная отрасль знаний 20
1.2. Психологический портрет в зарубежной психологии 29
1.3.Психологический портрет в отечественной психологии 44
2. CLASS Личность политика как объект психологического исследования CLASS
2.1.Психологические особенности профессиональной деятельности политика и структура его личности 61
2.2. Политическая культура России и формирование личности в контексте системного кризиса политического режима 79
3. Теория и методология построения психологического портрета 100
3.1.Портретологический потенциал психологических теорий 100
3.2. Методологические основания для построения психологического портрета 129
4. Методы построения психологического портрета политика 159
4.1.Методы контактной психологической диагностики личности 167
4.2. Методы дистантной психологической диагностики личности 180
4.3.Построение психологического портрета 202
5. Методология достижения релевантности психологического портрета личности политического деятеля 218
5.1.Методология оценки субъекта портретирования в контексте проблемы релевантности 218
5.2.Методология соотнесения портрета и личности изучаемого политического деятеля 236
5.3.Методология валидизации психологического портретирования 247
Заключение 263
- Психологический портрет в зарубежной психологии
- Политическая культура России и формирование личности в контексте системного кризиса политического режима
- Методологические основания для построения психологического портрета
- Методы дистантной психологической диагностики личности
Введение к работе
Актуальность исследования
В любой стране, в России особенно, практически все значимые политические явления в большей степени зависимы, чем независимы от психологии правителей, так как политика - явление в значительной степени психологическое и она не может существовать без субъекта. В нашей истории с многовековыми традициями авторитаризма личность политического деятеля имеет особое значение. В России государство и власть традиционно персонифицируются, поэтому у граждан нашей страны присутствует острое неравнодушие к личности, конкретным поступкам, судьбам политиков и представителей властных элит.
Психология тех, кто делает политику, ещё долго будет вызывать неослабевающий интерес. Этот интерес невозможно удовлетворить без научного изучения личностных качеств политических деятелей и побудительных мотивов их действий. Как самим российским политикам, так и общественности целесообразно полнее представлять влияние личности на политику государства. Это весьма сложно осуществить без учёта и системного изучения личностных качеств политических руководителей и их побудительных мотивов. Первопричины политических решений и действий, кроме обстоятельств объективного порядка, необходимо искать ещё и в психологических качествах, в закономерностях психики политических руководителей.
Известно, что массовое сознание тяготеет к упрощению исключительно сложной политической реальности. В отношении политиков ему свойственна редукция, стереотипизация и примитивная оценочность. В связи с этим, весьма актуальным становится осмысление накопленного опыта научных исследований в области политической психологии, его использование применительно к изучению личностей политических субъектов методом психологического портретирования.
Автор исходит из того, что основным инструментом политического руководителя страны и государства в реализации его планов, замыслов, идей и вожделений является его личность. От личности политика, от уровня развития его гражданской, политической и духовной рефлексии в значительной, а иногда в решающей мере зависят результаты его деятельности. Без знания целостной картины психологических свойств и качеств политического руководителя, особенностей и противоречий его личности, невозможно понять закономерности его поведения, и, следовательно, невозможен системный анализ его прошлых действий и ошибок, а также прогноз тенденций его поведения в значимых политических ситуациях.
Последнее десятилетие было временем активного развития отечественной политической психологии. В научном сообществе страны развивались методы психологического изучения личности политических деятелей и в частности метод психологического портретирования. Вместе с тем проблема психологического портрета политика в прямой постановке до настоящего времени и по существу не исследовалась и не выделялась как самостоятельное направление научного анализа и одна из приоритетных задач социальной практики.
Круг потребителей аналитической продукции психологов под общим названием психологический портрет в последние годы постоянно расширяется. К использованию психологических портретов прибегают субъекты политического процесса, хозяйствующие субъекты, врачи, в том числе и психиатры, СМИ, дипломаты, военные, правоохранительные ведомства, спецслужбы, в частности подразделения по борьбе с терроризмом. В повседневной социальной и производственной практике психологический портрет и его возможности активно используются для подбора, аттестации, подготовки кадров и работе с ними, а также для решения других задач.
Таким образом, актуальность метода психологического портретирования определяется, с одной стороны, объективно существующей в обществе потребностью изучения субъектов политики. С другой стороны, наличием проблемной ситуации в связи с изучением самого метода психологического портрета, раскрытия его сущности, целей и задач применения, его инструментальных возможностей и ограничений. В связи с этим разработка проблемы психологического портрета представляется актуальной как в теоретико-методологическом, так и в практическом плане.
Современное состояние проблемы
Анализ отечественной и зарубежной литературы показал, что проблема психологического портретирования личности политического деятеля принадлежит к разряду тем междисциплинарного и полидисциплинарного исследования. Литература, посвященная в целом проблеме психологического портретирования огромна, и даже простое её перечисление вызывает немало трудностей. В прямой постановке и комплексно эта тема до последнего времени по существу не исследовалась и не выделялась как самостоятельное направление научного анализа и как важная задача социальной практики. Между тем психологическое портретирование имеет давнюю историю. Психологический портрет в западной и отечественной культуре и науке получил своё развитие примерно в одно и то же время - в XIX веке. В научном аспекте психологическое портретирование с момента своего зарождения и по настоящее время имеет как в России, так и на Западе свои специфические теоретико-методологические традиции формирования и свои тенденции развития как метод целостного описания аутентичных психологических свойств и качеств личности политического деятеля.
Начало психологического портретирования на Западе можно отнести примерно к середине XIX века. В первую очередь оно связано с именами таких исследователей как Т. Карлейлъ, Ш. Сент-Бёв и И. Тэн. Принципиально новый этап изучения личности политических деятелей и наиболее известных людей в зарубежной психологии можно отнести к началу XX столетия. Эта тема стала прямым объектом дискуссий Венского психоаналитического общества. Венская группа исследователей в ходе этой дискуссии сформулировала свою методологическую проблему так: они искали клиническое соответствие в неклиническом мире и понимали, что в исследовании политических фигур надо проявлять «методологическую» осторожность. В 1912 г. этой группой и её последователями был создан журнал «Имаго», который продолжал выходить до 1937 г. В нём было опубликованы портреты - психоаналитические исследования выдающихся людей и политических лидеров разных исторических эпох: Аменхотепа IV, Наполеона I, Генриха VIII, Александра Македонского, Бисмарка, Луи Бонапарта. Психологические, в том числе патопсихологические черты и процессы личности, а также способы перевода личностных проблем и конфликтов в политическую плоскость были в центре внимания психологов в течение долгого времени.
Постепенно в западноевропейской, а затем и в американской портретологии сложились три основных направления. Все они имеют прагматическую направленность. Изначально их целью было изучение влияния личности политического лидера на внешнюю политику.
Первое направление уходит своими корнями в западноевропейский психоанализ. Оно направлено на создание портрета как целостной биографии политического деятеля на основе анализа его личностных особенностей и объясняет исходя из этих особенностей его политическое поведение. Это направление исследований является наиболее мощным и развитым в западной психологии. Оно развивается и сегодня, вызывая к себе интерес со стороны учёных и практиков.
Второе направление представлено портретами политиков, где выявляются и подвергаются анализу их конкретные личностные характеристики, которые влияют на внешнюю политику. Все эти характеристики диагностируются и измеряются с помощью различных дистантных методов.
Третье направление - это исследования, в которых портрет создаётся как интегративная модель личности политического лидера, как сочетание его базовых личностных характеристик, исходя из законов их взаимодействия с точки зрения влияния личности на внешнюю политику.
Все направления исследований личности политических лидеров методом портретирования опираются на разные методологические принципы: от психоанализа в его старых и новых формах до когнитивизма и интеракционизма. Однако во всех этих подходах, независимо от фокуса исследования, в портрете рассматривается сложная структура личности политического лидера. Личность воспринимается как меняющаяся и развивающаяся; признается наличие внутриличностных проблем и конфликтов.
Все подходы к построению психологических портретов начиная с 3. Фрейда, включая современных западных специалистов, отличаются многообразием частных методологий, в которых, тем не менее, доминирует идея психоанализа в её различных вариантах. При этом наблюдается активное заимствование друг у друга понятий и методов исследования. По мнению Е.Б. Шестопал [2000], именно психоаналитическое движение придало политическому портретированию широкую известность. Западные портретологи стремятся к портретированию личности политических деятелей в первую очередь в прагматическом контексте, т. е. с точки зрения их влиянии на внешнюю политику.
Западноевропейская и американская политическая психология богата именами учёных в той или иной мере занимающихся как разработкой проблем психологического портретирования, так и практическим воплощением различных теоретико-методологических подходов. Это - G. Allport, J. Anderson, D. Barber, R.A. Beasley, Ph. K. Bock, R. B. Cattell, H. W. Eber, M. M. Tatsuoka, N. Clinch, G. Cocks, E. Diamond, R. Donley, A. Elms, E. H. Ericson, S. Freud, W. Bullit, H. Gatzke, A. George, J. George, B. Glad, F. Greenstein, E. C. Hargrove, M. G. Herman, J. Kaarbo, R. A. Beasley, J. Kagan, D. Keirsey, W. Langer, H. Lasswell, A. Lijphart, L. Mause, B. Mazlish, M. Mead, Ph. Metraux, S. A. Peterson, J. Post, S. Renshon, D. Simonton, B. F. Skinner, A. Somit, A. Steuwart, W. Stone, M. Sullivan, S. Verba, D. Ward, D. Winter, W. Weintraub, S. Walker и другие исследователи и практики.
Психологическое портретирование в России зарождалось во второй половине XIX века. В истории отечественного психологического портрета отчётливо выделяется два периода. Первый период - начиная примерно с 70-х годов XIX века и до конца 20-х годов XX века. В эти годы публиковались многочисленные исследования о личности руководителей государства, наиболее влиятельных людей из их окружения, а также известных писателей, деятелей культуры и искусства. Практически все работы имели ретроспективный характер. Впервые направление психологического портретирования в России было намечено В.О. Ключевским.
В течение первого периода в истории отечественного психологического портрета сложилась богатая и сложная традиция самых разнообразных исследований, посвященных изучению личности носителей власти и других исторических лиц. В широком спектре работ по этой проблеме можно условно выделить следующие основные направления портретирования. Это - научно-историческое (В.О. Ключевский, К.В. Валишевский), литературно- критическое (Д.И. Писарев), литературно-художественное (Д.С. Мережковский), литературно-психологическое (Г.И. Чулков), психоаналитическое (И.Д. Ермаков), психолого-психиатрическое (ПИ. Ковалевский, В.Ф. Чиж) и патографическое (Я.А. Чистович, Я.А. Боткин, В.М. Бехтерев) направление.
Личностные характеристики, связывающие людей в политические элиты, психологические особенности политических экстремистов, которые осуществили в России с 1902 по 1911 г. 241 покушение, также были предметом изучения русских психологов в предреволюционные годы. Но их жизненные судьбы, также как и участь учёных, оказавшихся свидетелями и исследователями революционных событий 1917 года и гражданской войны, нам, к сожалению, не известны. Это особая тема, ждущая своих исследователей.
После гражданской войны партия никому не позволяла себя изучать, тщательно контролируя через соответствующие ведомства все публикации по психологии партийного поведения и психологии партийных лидеров. Воспоминания невозвращенцев и беглецов, допущенных к тайнам партийной и государственной деятельности и наблюдавших политических лидеров СССР, не являются профессиональными, научными свидетельствами. Они не позволяют достоверно восстановить то, что утрачено. Россия на десятилетия оказалась единственной страной, не имеющей профессиональных психологических портретов своих руководителей, созданных при их жизни.
Второй период отечественного психологического портрета исторически очень короткий: примерно с 80 гг. XX века и по настоящее время. Начинался он с заказа политическим психологам портретов И. Ганди, Р. Рейгана, Дж. Буша, М. Тэтчер и других лидеров иностранных государств. Заказчики в лице руководителей Советского Союза предполагали, что подготовленные портреты позволят им оценить сильные и слабые человеческие стороны иностранных политиков. Такая работа потребовала отказа от записок в стиле агитпропа и прорисовки нюансов личности и поведения объектов портретирования. С этого момента руководители СССР были постоянными заказчиками психологических портретов иностранных политиков. Такие исследования проводились специалистами из Института США и Канады АН СССР, НИИ проблем укрепления законности и правопорядка и других научных учреждений, в том числе и закрытых. Результаты работы последних нам пока недоступны. Объединяло все эти исследования стремление советских руководителей получить информацию о личности политического партнера для наиболее эффективного взаимодействия с ним. Естественно, исследования психологов по построению таких психологических портретов были покрыты завесой секретности.
В системе Академии наук развивались методы психологического анализа личности политических лидеров, позволяющие оценить их без непосредственного вступления в контакт. И здесь использовались не только психобиографии. Политические психологи активно работают с методами анализа текстов речей и документов, исходящих от политика. Ими создан ряд оригинальных технологий, позволяющих оценить личность политика по видеозаписям, определить его характер по употребляемым лексическим формам.
Последнее десятилетие было временем активного развития методического инструментария психологического портретирования субъектов власти. Исторически сложившиеся методологии построения психологического портрета получили не только дальнейшее развитие, но и пополнились ещё одной - научно-психологической. В рамках этой методологии проводятся активные портретологические исследования. Они осуществляются на базе двух ведущих университетов - МГУ им. М.В. Ломоносова и Санкт-Петербургского государственного университета, а также в других исследовательских и учебных центрах страны.
Направление работ, повлиявших на формирование и развитие психологического портретирования, представлено трудами российских учёных: К.А. Абульхановой-Славской, B.C. Агеева, Б.Г. Ананьева, Г.М.
Андреевой, А.И. Анфиногенова, Л.И. Анцыферовой, А.Г. Асмолова, А.В. Брушлинского, Л.Ф. Бурлачука, Л.С. Выготского, В.А. Ганзена, Г.В. Грачёва, О.С. Дейнека, А.А. Деркача, Г.Г. Дилигенского, А.И. Донцова, Б.Ф. Зейгарник, А.Г. Ковалёва, А.И. Колодной, Е.С. Кузьмина, А.Ф. Лазурского, А.Н. Леонтьева, В.Е. Лепского, А.Е. Личко, Б.Ф. Ломова, В.М. Мельникова, B.C. Мерлина, В.Н. Мясищева, Д.В. Ольшанского, К.К. Платонова, Г.И. Россолимо, С.К. Рощина, С.Л. Рубинштейна, Л.Н. Собчик, Б.М. Теплова, Д.Н. Узнадзе, А.Г. Шмелёва, Г.В. Щёкина, Л.Т. Ямпольского и многих других. Поэтому как с теоретической, так и с практической точки зрения на сегодняшний день являются необходимыми обобщение и систематизация накопленного материала.
Становление современного отечественного психологического портретирования как нового направления политической психологии связано с именами Е.В. Егоровой, А.И. Китова, С.К. Рощина, Е.Б. Шестопал, А.И. Юрьева и других.
Проведённый анализ показывает, что к настоящему времени исторически сложилась определённая теоретическая, методологическая и эмпирическая база для междисциплинарного политико-психологического исследования психологического портретирования личности политического деятеля, которая, однако, ещё не объединена интегративным теоретико-методологическим подходом, системой основных понятий и единым смысловым полем.
Цель исследования - разработка теоретических и методологических оснований психологического портретирования личности политического деятеля.
Задачи исследования
1. Выявить и описать генезис, динамику, этапы, направления развития и типологию психологического портретирования в отечественной и зарубежной психологии.
2. Определить исторические и теоретико-методологические особенности психологического портретирования в отечественной и западной психологической науке.
3. Исследовать психологические особенности профессиональной деятельности и провести теоретический анализ структуры личности политика. Выявить культурно-исторические и контекстуально-политические особенности, влияющие на формирование личности политического деятеля России.
4. Провести концептуальный анализ, систематизировать и обобщить современное состояние теоретического потенциала и методологических оснований психологического портретирования личности политического деятеля.
5. Систематизировать и обобщить конкретные методологические приёмы, позволяющие создавать психологические портреты личности политика.
6. Систематизировать и обобщить инструментальные методы построения психологического портрета личности политика.
7. Изучить методологические подходы к решению проблемы достижения релевантности психологического портрета личности политического деятеля. Разработать методологию оценки субъекта портретирования в контексте проблемы релевантности, методологию соотнесения портрета и личности изучаемого политического деятеля, предложить методологические подходы валидизации психологического портретирования.
Объект исследования - личность политического деятеля. Предмет исследования - теория и методология психологического портретирования личности политического деятеля.
Теоретико-методологическая основа исследования
Теоретико-методологическую основу исследования составили междисциплинарный подход к изучению психики и комплексный подход в исследовании личности Б.Г. Ананьева, системные описания в психологии В.А. Ганзена, методология исследования влияния личности политических лидеров на политическое поведение Е.В. Егоровой, системное описание политической психологии А.И. Юрьева. Методологическими основаниями исследования стали также идеи ПК. Анохина, В.М. Бехтерева, К.К. Платонова, А.Н. Леонтьева, Б.Ф. Ломова, В.Н. Мясищева, С.Л. Рубинштейна, Д.Н. Узнадзе, Е.Б. Шестопал, J.M. Anderson, A. George, G. Herman, Н. Lasswell, В. Mazlish, V. Frankl, D. Winter.
В качестве аксиологической основы рассмотрения личности политического деятеля в контексте проблемы психологического портретирования автор опирался на труды К.А. Абульхановой-Славской, Б.Г. Ананьева, Л.И. Анцыферовой, А.Н. Леонтьева, В.Н. Мясищева, а также R. Assagioli, Н. Ericson, V. Frankl, Е. Fromm, А.Н. Maslow, С. Rogers.
Специфика исследовательских задач, составляющих предмет диссертации, потребовала применения комплекса общенаучных и специальных подходов. Ими являются базовые принципы, разработанные в общественных и естественных науках, используемые и развиваемые психологией: принципы детерминизма, комплексности, системности, активности, развития, субъектности, интегративности, рефлексивности, оптимальности.
В исследовании использовался методологический инструментарий, интегрирующий исследовательские возможности методов философии, социологии, психологии, политологии и ряда других наук, объединённых принципами и подходами междисциплинарного, структурно-функционального, сравнительно исторического изучения исследуемой проблемы.
В целом же, по мнению автора, главной теоретической и методологической основой диссертации является диалектический метод, который продолжает оставаться общеметодологическим фундаментом исследования новых явлений и процессов окружающего мира во всей их сложности и противоречивости.
Новизна исследования
Диссертация открывает новое направление в отечественной политической психологии - портретологию. В результате проведённого исследования автор обосновал вывод о том, что в последние годы формируется новая отрасль междисциплинарных знаний, которую в качестве рабочего понятия представляется возможным назвать портретологией.
Впервые раскрыта этимология понятия психологического портрета, его аспектные дефиниции, контекстуальные синонимы, типологические особенности, субъективный и объективный аспекты, основные значения. Определены междисциплинарный характер психологического портрета, его тематическое и функциональное многообразие, понятия «внешнего» и «внутреннего» уровня психологического портрета, его ведущая функция и объекты психологического портретирования. Показана объективно существующая потребность в практическом использовании портрета в различных отраслях знания и общественной практики.
В рамках нового направления в политической психологии на основе анализа научной литературы и обширного эмпирического материала сформулировано понятие психологического портрета.
Диссертационное исследование является первой работой в отечественной политической психологии, в которой исследован портретологическии потенциал психологических теорий и методологические основания для построения психологического портрета.
Научная новизна состоит также в том, что в диссертации на базе исследования известных науке подходов к портретированию предложены варианты инструментальных концепций психологического портретирования.
В диссертации впервые обобщены и систематизированы методы психологического портретирования личности политического деятеля и сформулированы концептуальные подходы к построению психологического портрета.
Предложены методология оценки субъекта портретирования в контексте проблемы релевантности, методология соотнесения портрета и личности изучаемого политического деятеля и методологические подходы валидизации психологического портретирования.
Теоретическое значение работы
Результаты, полученные в процессе работы над темой, служат расширению теоретических представлений и аналитических возможностей в области политико-психологических исследований субъектов политики.
Рассмотрен и обоснован статус портретологии как отрасли психологического и социально-политического знания.
Значение имеет выявленный теоретический потенциал и методологические основания психологического портретирования, которые создают научную перспективу дальнейших портретологических исследований.
Научная разработка проблемы психологического портретирования личности политика создаёт основу для построения в едином ключе более открытых, содержательных, многомерных и гибких концептуальных схем изучения личности политического деятеля.
Практическое значение исследование
Реализованный в исследовании подход создаёт основу для операционализации теорий личности и методологий их изучения, он даёт возможность реализовывать их в методах психологического портретирования личности политического деятеля.
Положения и выводы диссертации могут быть использованы в университетских курсах политической психологии и политологии, в разработке проблемы использования психологического портрета как средства прогнозирования поведения политического деятеля, как инструмента рефлексивного управления субъектами политики. В этой связи весьма актуальной и социально значимой задачей политических психологов в настоящее время является разработка методологий и методов противодействия деструктивным вариантам рефлексивного управления политическими субъектами.
Метод психологического портретирования является важным политико-психологическим инструментом в системе методологий и методов политического анализа.
Положения исследования, выносимые на зашиту
1. Портретология - отрасль междисциплинарных знаний, наука о построении психологических портретов.
2. Психологический портрет является методом системного изучения личности политического деятеля. Он представляет собой способ интеграции накапливаемых знаний и целостного описания аутентичных психологических свойств, качеств и состояний личности политического деятеля в их связи с его объективными социальными и биологическими качествами. В практике политико-психологического анализа этот метод используется в качестве инструмента системной психологической интерпретации полученных данных о конкретном политике и описания их как дифференцированной и организованной целостности.
3. Психологическое портретирование личности политика представляет собой последовательное выдвижение ряда диагностических гипотез с последующей их верификацией. В связи с этим автор считает, что психологический портрет необходимо рассматривать как динамический результат сложного интеллектуального процесса анализа, формирования и объединения представлений и различных точек зрения по поводу личности конкретного политика. Подготовленный таким образом психологический портрет имеет вероятностный характер и представляет собой диагностическую гипотезу, которая способствует решению конкретных задач.
4. Психологический портрет находится в фокусе различных дисциплин, изучающих феномен человека и на пересечении различных сфер социальной, политической, экономической и других видов деятельности людей. В связи с этим, портретологический подход позволяет рассматривать психологический портрет как междисциплинарное средство целостного изучения личности при ведущей роли психологической науки. Он требует при построении психологического портрета объединения в едином подходе теоретических, методологических и методических возможностей наук о человеке.
5. Методология построения психологического портрета политического деятеля определяется исходя из целей и задач портретирования. Психолог-портретист определяет набор инвариант, необходимых и достаточных для построения психологического портрета в соответствии с поставленной целью и в этом смысле построение психологического портрета автор определяет как процесс инвариантного моделирования. Инвариантное моделирование осуществляется на основе фундаментальных положений психодиагностической теории и практики с опорой на основные теоретические концепции личности.
6. Психологическое портретирование осуществляется методами контактной и дистантной психодиагностики. В отдельных случаях построение психологического портрета политика осуществляется на основе информации, полученной в результате непосредственного контакта с ним. Такой вариант диагностики определяется как контактный. В большинстве случаев построение психологического портрета политика, распознавание его реального образа осуществляется заочно, опосредованно, методами дистантной диагностики. Её основные приёмы основываются на методе наблюдения за реальным поведением политика.
7. Эффективность психолога-портретиста в контексте проблемы релевантности определяется тремя системными параметрами: качествами его личности, профессионализмом и специальными навыками. Автор считает, что в реальной практике портретирования решающее значение имеет не столько теория, сколько личностная зрелость психолога, подразумевающая кроме прочих такие гуманистические качества как духовность, социальный интеллект, рефлексия, эмпатия, фасилятивность, а также профессиональную подготовку, которая предполагает высокий уровень интеграции теоретико-методологических познаний и практического опыта.
Апробация работы
Результаты исследования изложены в монографии «Портретология власти: Теория и методология психологического портретирования личности политика» [2004], в книге «Семнадцать мгновений демократии. Лидеры России глазами политического психолога» [2001], в учебных пособиях для политиков и политических консультантов, научных статьях соискателя, в докладах на международных и всероссийских конференциях.
Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в содержании прочитанных автором лекций и спецкурсов в МГУ им. М.В. Ломоносова и Академии ФСБ России.
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Психологический портрет в зарубежной психологии
Вслед за Г.И. Чулковым [601. С. 13] мы связываем развитие жанра психологического портрета в Западной Европе с именами Т. Карлейля, Ш. Сент-Бёва и И. Тэна. Классический труд английского историка, философа и публициста Т. Карлейля (Карлайл, Carlyle, 1795 - 1881) по истории Великой французской революции был опубликован в 1837 году. На русском языке он вышел в 1907 г. Это фундаментальное исследование получило мировую известность в результате соединения исторически точного описания событий, художественного изображения исторической драмы и психологии её действующих лиц. Книга полна живых зарисовок характеров, нравов, а также проницательных оценок представителей французского общества [217; 218]. В ней Карлейль намечает концепцию «культа героев», которую он впоследствии развернёт в цикле лекций «Герои, почитание героев и героическое в истории» (1842; рус. пер., 3 изд., 1908), прочитанном в 1837-40 гг. По Карлейлю, законы мира, которые определяются провидением, открыты лишь «избранным», «героям». Они - единственные действительные творцы истории. «История мира - биография великих людей», а массы - «толпа, орудие в их руках». Героическое начало в обществе периодически ослабевает, и тогда скрытые в толпе слепые разрушительные силы вырываются наружу, пока общество снова не обнаружит в себе «истинных героев». Таков, по мнению Картейля, замкнутый круг истории. В своих лекциях он даёт психологические портреты этих «героев» - Кромвеля, Наполеона, деятелей революции и других исторических лиц. Французский литературный критик и писатель Ш.О. Сент-Бёв (Sainte-Beuve Charles Augustin, 1804 - 1869) известен статьями с анализом творчества писателей - современных и прошедших веков. Им и их наиболее значительным произведениям посвящены исследования Сент-Бёва. Он опубликовал их в книгах: «Литературно-критические портреты» (Critiques et portraits litteraires, 1832-1836), «Литературные портреты» (Portraits litteraires, 1862-1864) и «Современные портреты» (Portraits contemporains, 1869-1871). В доступных русскому читателю работах можно найти портреты Карнеля, Лафонтена, Дидро, Гюго, Санд, Беранже, Лабрюйера, Монтеня, Вийона, Франса и других писателей [513]. Для Сент-Бёва литературное произведение неотделимо от своего творца и его психологии. Поэтому его метод основан на скрупулезном изучении биографии автора - в том числе генеалогии, ближайшего семейного окружения, вероисповедания, образования, внешнего обличья, любовных связей, финансового положения и слабостей характера. В известном очерке «Пьер Корнель» (1829) он так сформулировал идею своего метода: «В области критики и истории литературы нет, пожалуй, более занимательного, более приятного и вместе с тем поучительного чтения, чем хорошо написанная биография великих людей..., тщательно составленные, порою даже несколько многословные, повествования о личности и творениях писателя, цель которых - проникнуть в его душу, освоиться с ними, показать его нам с самых разных сторон» [Там же. С. 47]. В своих исследованиях Сент-Бёв обнаружил сходные психологические черты у писателей разных, порою весьма далеко отстоящих эпох. Развитию метода способствовали редкостные личные качества Сент-Бёва: исключительное чувство ответственности в установлении дат, имен и названий, любознательность, мудрость и тонкая психологическая проницательность.
И. Тэн (Taine Hippolyte, 1828 - 1893), французский философ, эстетик, писатель и психолог. Сторонник ассоцианистической психологической теории и родоначальник культурно-исторической школы в искусствознании и психологии. У нас в стране в своё время были широко известны его основные сочинения - «Критические опыты» (1858, рус. пер. 1869), этюды о Т. Ливии [562], В. Шекспире [559], О. Бальзаке [558]. Для психологов особый интерес представляют две его работы, опубликованные на русском языке. Это - «Наполеон Бонапарт» и «Психология якобинца» [560; 561]. В последней работе Тэн словами Жоржа Дантона даёт формулу катастрофического успеха якобинцев. Эту формулу можно отнести в равной мере, как к нашим революционерам начала XX века, так и к современным либерал-реформаторам: «Старый режим допустил одну большую ошибку. Я воспитывался за казённый счёт в колледже... Виноват в этом старый режим, давший нам хорошее воспитание, но не сумевший дать выхода нашим дарованиям» [561. С. 22]. И далее: «На втором плане стоят люди, которые получили только первоначальное образование и, вследствие его скудности, поняв неправильно принцип, вывели из него ложные заключения, но у которых слегка отшлифованный инстинкт пополняет нехватки их грубой рассудочной деятельности. ...некоторые из них впоследствии сделались даже министрами, благодаря развязному языку... За ними тянется уже грязный хвост, неизбежный при всякой революции или народной диктатуре, в состав которого входят: хищники, вроде Журдана и американца Фурнье, женщины, позыбывшие свой пол..., все оборванцы, которые благодаря отсутствию полиции, обрели полную свободу действий, и бродяги, протестующие против повиновения и труда, сохранившие среди окружающей их цивилизации инстинкты дикарей и провозглашающие принцип народовластия с целью утолить своё природное стремление к порочности, лени и жестокости» [Там же. С. 23].
И. Тэн был одним из последних выдающихся портретистов Западной Европы XIX века, работавший в рамках научно-исторической и литературно-психологической методологии.
Политическая культура России и формирование личности в контексте системного кризиса политического режима
Любой портрет по своей природе контекстуален. Он всегда создаётся на фоне среды, окружения, обстановки, контекста. Портрет существует в определённом физическом, социальном, психологическом и политическом пространстве, он связан с этими пространствами и, наконец, в определённой мере, имплицитно или эксплицитно включает в себя эти пространства и отражает их. Портрет связан с авторами и пользователями, при этом он связывает первых и вторых. Портрет живёт во времени - в живом и реальном или в ушедшем историческом времени. Он остаётся в будущем, если интересен людям будущего. Так, мы с интересом читаем психологические портреты В.О. Ключевского, Г.И. Чулкова и других авторов. Отталкиваясь от идеи «времяпространства» М.М. Бахтина [52. С. 9] мы можем говорить о том, что портрет хронотопичен - он вписан в своё «времяпространство» и может переходить из одного в другое. Здесь нам важно выражение в портрете неразрывности пространства и времени, где время мы рассматриваем как четвёртое измерение пространства. 2.2.1. Политическая культура России и формирование личности политика Нельзя не согласиться с утверждением А.И. Юрьева о том, что «политическая психология - это изучение человека в конкретном времени и ситуации, в конкретной политической системе и культуре» [648. С. 9]. Понятие «культура», принадлежащее к наиболее фундаментальным в цикле наук о человеке, само может стать предметом отдельной монографии и неоднократно им становилось. Оно очень ёмкое: включает в себя и нравственность, и весь круг идей, и творчество человека, и многое другое. Для нас будет вполне достаточно ограничиться тем аспектом понятия «культура», который определяется как политическая культура [616. С. 192-221]. Сразу же надо подчеркнуть, что политическая культура всегда подразумевает сохранение и воспроизведение предшествующего политического опыта. Более того, одно из важнейших определений культуры характеризует её как «негенетическую» память общества. Культура есть память. Поэтому она всегда связана с историей, всегда подразумевает непрерывность нравственной, интеллектуальной, духовной, политической жизни человека, общества и государства. Следовательно, политическая культура исторична по своей природе. Само её настоящее всегда существует в отношении к прошлому и к прогнозам будущего. Вместе с тем, история плохо предсказывает будущее, но хорошо объясняет настоящее [323. С. 5-15]. Политическая культура многослойна, и отечественная политическая культура существует не только как целое. Была и есть культура русских «низов», политической массы. Была и есть культура правителей, «верхов», тех, кого сейчас называют элитой [127. С. 84]. Нас будет интересовать культура политической элиты, её исторические корни.
Исторически развитие нашей страны и её политической культуры имело собственную внутреннюю логику, которая объективно была обусловлена природной средой и геополитическим положением. Становление государственности Древней Руси происходило в условиях страны, только ещё колонизирующейся восточными славянами. Элитный слой, образовавший государственную закваску, в этих условиях не явился, в отличие от европейских стран, результатом естественного развития этнической среды. Правящий слой, как некий конгломерат, образовался на торговых путях «из варяг в греки» и по Волге-Каспию и, что весьма важно, его состав был вненационален. Варяги и эсты, славяне и печенеги, финны и хазары - все входили в состав княжеской дружины полукупцов-полувоинов. Народ жил своей жизнью, элита - своею...
Россия начиналась при татарах в борьбе за свержение золотоордынского ига. И здесь всё повторялось - княжеско-боярская элита также резко выделялась из этнической среды, формируясь из восточных элементов, выходцев из Литвы, отчасти из наиболее ловких дружинников. В дальнейшем восточный период русской истории с конца XV века сменился византийским, а там и западным, утвердившимся в ходе реформ Петра. Завершение внутренней колонизации привело в конце XVI столетия к формированию крепостного права и началу освоения беглецами Сибири, Севера, Юга и Востока. Таким образом, само государство как таковое появилось у нас, по крайней мере, на четыре столетия позже, чем в Западной Европе. Постепенно складывались те черты психологии, которые позднее назовут русским национальным характером. Это широта души (широкая натура русская), лень и пассивность (земля-то богата), несопротивляемость гнёту (всегда есть возможность удрать), негосударственность (для этой затеи есть барин). Расхождение между дворянской и крестьянской культурами XVIII и XIX вв. было настолько разительным, что могло создаться впечатление о двух мирах, живших каждый своей жизнью. И ненависть в народе часто накапливалась не по линии господства подчинения, а по культурно-исторической расчленённости. Фабриканты, купцы и прочие дельцы всегда были для крестьян своими, но только более удачливыми. А вот умники, дворяне даже в лохмотьях всегда были чужаками. Все триста лет династии Романовых длится в России сосуществование двух культур: дворянской и крестьянской - внешнего запада и внутреннего востока, составляющих внутренне конфликтную, взрывоопасную политическую и психологическую основу для всех модернизационных проектов элиты.
Вместе с тем необходимо отметить, что культурный разрыв между укладом жизни дворянства и народа вызывал трагическое мироощущение у наиболее мыслящей части дворян. Впервые об этом написал А.С. Грибоедов в 1826 г., говоря о «повреждённом классе полуевропейцев», к которому он сам принадлежал [323. С. 15, ПО]. Традиции политической культуры российской элиты в известной мере определяли развитие её ментальносте, её интеллектуальную зависимость от влияния Запада. Радикальные модернизации, проводимые элитами в России, в значительной мере представляли собой копирование эволюционных, органичных политических модернизаций, которые происходили в центрах зарождающейся капиталистической мировой системы. В России модернизаторы были отделены от народа не только социально, экономически и политически, но и ментально. Правители были носителями чуждых для традиционной России идей и концепций, не были укоренены в исторически сложившейся культурной среде. Важной особенностью, в значительной мере повлиявшей на развитие политической культуры в России, является то, что каждый новый модернизационный план отрицал предыдущий. Приходящие к власти элиты отвергали устоявшиеся в течение длительного периода нормы и ценности, в результате чего в известной мере утрачивались накопленные достижения. Вместе с тем на каждом новом этапе модернизации правящая элита сознательно или бессознательно интегрировала фундаментальные свойства предшествующих политических режимов. Политический радикализм лозунгов сочетался с внутренней, глубинной преемственностью. Благодаря этому политическая культура российских реформаторов продемонстрировала устойчивость своих базовых начал.
Власть в России вне зависимости от смены идеологий, культурных влияний и элит устойчиво носит авторитарный характер в его «жёстком» или «мягком» варианте. Если идеология, политика, различные модернизационные проекты являются принципиально вариативными факторами, то авторитаризм, волюнтаризм, интеллектуальная зависимость от Запада, как элементы политической культуры инвариантны исторически. В основе политической культуры лежит персонализм, а политические представления граждан, будь то представители элит или рядовые граждане, основываются на стихийном монархизме. Этому феномену даются различные объяснения, в том числе и психологические [222]. Наше общество сейчас, как и столетия назад, выступает как безгласный и безропотный объект воздействия операторов власти, а страна, с приходом нового главы государства, превращается в площадку для очередного политического эксперимента.
Методологические основания для построения психологического портрета
Проблемы методологии исследования являются актуальными для любой науки, особенно в современную эпоху, когда крайне усложняются задачи, которые приходится решать науке, и резко возрастает значение тех средств, которыми она пользуется [27. С. 47-68; 354; 355; 550]. Методологические ориентиры всегда являлись и являются тем основанием, в опоре на которые осуществляются практически ориентированные исследования, в том числе и портретологические. Политические потрясения, которые произошли в нашей стране, привели к смене научно-философского мировоззрения и оказали непосредственное влияние на направление развития гуманитарных наук, особое место среди которых занимает психология. После того, как марксизм перестал быть монопольной теорией, определить реальные методологические основания того или иного исследования оказалось чрезвычайно непросто. Рефлексия в отношении методологии встречается редко, а те или иные взгляды проводятся с некой стыдливостью. Смена мировоззренческих ориентиров в свою очередь привела к тому, что изучение личности, которое осуществляется психологами, прежде всего через усвоение тех или иных теорий личности, на которых они базируется в своей практической деятельности, стало раскрываться преимущественно в эмпирическом плане. Это как бы избавляет авторов психологических портретов от необходимости формулировать свои методологические предпочтения, в рамках которых осуществляется портретирование политических деятелей. Известно, что за рубежом методология понимается не как совокупность основных принципов, на которые опирается исследовательская стратегия, а как совокупность приёмов и методов. Существующие в настоящее время разнообразные подходы к портретированию настолько сильно отличаются друг от друга, что найти общие, объединяющие их основания очень трудно, поскольку авторы от них сознательно или бессознательно дистанцируются.
Но если западные исследователи, особенно позитивистски ориентированные, осознанно используют эклектические идеи, то эклектизм отечественной методологической базы портретирования, можно назвать, скорее, бессознательным. Говоря о методологии психологического портретирования политических деятелей, понимаемой как общая исследовательская стратегия, следует признать, что такой общей методологии нет ни на Западе, ни у нас [618. С. 16]. Теоретико-методологическое поле научной психологии всё более начинает напоминать абстракционистскую картину, состоящую из огромного числа не связанных между собой мифологем, которая с ускорением движется в сторону эмпирики и парапсихологии [63]. В значительной мере - это явления из той же коммерческой сферы, что и ежедневный астрологический прогноз из наших газет и на нашем телевидении. Бизнес и масс-поп-культура оказывают активное, подчас откровенно агрессивное влияние на популяризацию модных околопсихологических и откровенно мистических идей, создавая, таким образом, в отношении них в сознании не только обывателя, но и определённой части практических психологов иллюзию научности. Всё это происходит на фоне того, что в психологии, как, впрочем, и во всех науках о человеке, до сих пор отсутствует единая непротиворечивая теория. Отсутствие в последние годы в психологии культивирования методологического и теоретического анализа приводит к коммерциализации практической психологии, к созданию эклектических и спекулятивных практик, лишённых научных методологических оснований.
В настоящее время в политической психологии явно ощущается бессистемность методологического инструментария [638]. В известной мере она помножена на замену научных идей парапсихологическими, которые различными путями появляются в научной литературе и занимают там явочным порядком всё более значительное место. В такой ситуации психологу как никогда важно иметь сформировавшуюся научную картину мира и соответствующие ей убеждения. Он должен определиться, в какой парадигме трактовать личность изучаемого политика. О ситуации в политической психологии ещё в середине восьмидесятых годов прошлого века писала М. Херман: «политическая психология не привержена какому-то одному типу методологии. Практикующие политические психологи применяют разнообразные методы» [705. Р. 10]. В конкретных психологических исследованиях представлен широкий набор методологий и методов. Это связано как с отсутствием общепризнанных теоретических схем, так и с междисциплинарным характером исследований, в которых приходится соединять подходы различных дисциплин к сложному многоуровневому объекту - личности политического деятеля.
Исторически в научной психологии складывались два основных направления исследований личности: подход на основе выделения черт личности и типологический подход [1. С. 7. С. 265-288; 20. С. 200-244; 43; 94; 130; 158. С. 145-166; 196. С. 79-89; 234; 247; 248; 283; 296; 297; 299; 304; 324; 342; 344; 345; 352; 387; 440; 607; 623; 624]. Впоследствии на их основе были сформированы другие методологии, которые в той или иной мере являются производными от основных подходов. Первый подход предполагает существование конечного набора базисных качеств, и личностные различия определяются степенью их выраженности. При типологическом подходе исходят из постулата, что тип личности является целостным образованием, которое не сводится к комбинации отдельных личностных черт. Оба подхода активно используются в различных отраслях психологической науки, в том числе и в политической психологии [535. С. 563-565]. Здесь представляется уместным отметить, что идеографические и номотетические концепции личности, которые несколько десятилетий разрабатываются в западной политической психологии [701. Р. 98], генетически связаны соответственно с подходом на основе выделения черт личности и типологический подходом [700]. Идеографические исследования нацелены на изучение уникальных, неповторимых явлений, которые из-за своей исключительности в принципе не могут быть описаны с помощью тех или иных закономерностей. Номотетические - изучают общее, повторяемое и типичное в различных явлениях [41; 447. С. 696; 572. С. 33; 651. С. 20].
В политической психологии идеографический подход предполагает составление т. н. «психологического профиля» конкретного политического деятеля. Профиль формируется в результате оценки данных, характеризующих личность по конкретному набору независимых шкал. Эти шкалы соответствуют определенному диапазону психологических переменных, выбранных для реализации сформулированных исследовательских задач.
Методы дистантной психологической диагностики личности
Построение психологического портрета - одна из наиболее сложных и деликатных задач в психодиагностике российских политических деятелей. Она предполагает создание целостной картины их личности, достаточно полное раскрытие наиболее значимых аспектов жизнедеятельности и соразмерное соединение их в единую картину - психологический портрет. Как уже отмечалось, трудность решения сформулированной задачи во многом объясняется отсутствием в необходимой мере операционализированных общепсихологических и дифференциально-психологических теорий. Без точных теоретических ориентиров построение портрета каждый раз происходит как бы «на ощупь», по наитию. В итоге психологические портреты, составляемые в результате психодиагностических исследований, отличаются определенной фрагментарностью, так как результаты, полученные с помощью разных методов, оказываются мало связаны между собой и, как следствие, с общей картиной личности. Более того, зачастую отдельные важные аспекты вообще ускользают от внимания исследователя, и такая неполнота диагностической информации наносит ущерб адекватности делаемых с её помощью выводов.
Другой проблемой, связанной с построением психологического портрета на базе психодиагностических данных, может являться их абсолютизация вследствие переоценки валидности используемых методик. В итоге исследователь рискует получить неправильные результаты со всеми вытекающими из этого последствиями. Иногда это проявляется в виде «парадоксов», когда две методики, направленные на измерение близких особенностей, дают несовпадающие или даже противоположные результаты. Причины таких «парадоксов» могут быть разные, но наиболее распространенная - невалидность одного из результатов. Приписывание получаемым результатам статуса истины в психодиагностике недопустимо. Фактически процесс построения психологического портрета должен сводиться к постоянному выдвижению диагностических гипотез, которые необходимо проверять всеми доступными методами. При этом портретист обязательно рассматривает наряду с наиболее вероятной и альтернативную диагностическую гипотезу (интерпретацию полученных данных) применяя в психодиагностике принцип, аналогичный принципу «презумпции невиновности» в судопроизводстве [387. С. 21-22, 110-112]. Пользуясь языком сравнения, можно сказать, что портрет политика должен сначала рисоваться не «красками», а «карандашом», что позволяет стирать некоторые черты, заменяя их другими по мере прорисовки заданного образа [431. С. 18-21].
Продолжая «карандашную» аналогию, необходимо выделить в качестве первого этапа построения психологического портрета политического лидера создание первичного «наброска», общего каркаса, схемы. Они задают психологу первичную ориентировку, подлежащую затем раскрытию и уточнению, углублению, «фокусировке», которые в итоге позволят перейти от «карандашного наброска» к «портрету в красках». Этот набросок включает в себя наиболее важные и устойчивые особенности, конституирующие психологическую структуру изучаемого политика. Естественно, в научном лексиконе этим особенностям соответствуют наиболее обобщенные, абстрактные понятия, такие как «психологическая структура личности», «сознание», «индивидуальный стиль деятельности» и т. п. Методики изучения этих особенностей получили название универсальных, так как они используются для получения первичной информации при решении самых разных практических задач. В построении психологического портрета обычно выделяется два типа универсальных психодиагностических подходов, по-разному раскрывающих образы политических деятелей. Первый тип направлен на измерение степени выраженности соответствующих особенностей, например, личностных черт, - так называемые измерительные методики. При этом предполагается, что сам выбор черт является универсальным, а межличностные различия связаны только с различиями в степени выраженности той или иной черты. Эти методики позволяют выявить у политика так называемые акцентированные черты, но, как правило, не дают информации о природе этих черт: являются ли они устойчивыми, организмическими, приобретенными стилевыми, личностно-мотивационными (возведенные в ранг основ Я-концепции) или преходящими реактивными состояниями [169. С. 25-34]. Второй тип - это описательные методики. Они основаны на другом понимании содержания психических особенностей. Предполагается, что психическая особенность характеризуется не степенью выраженности, а наличием в её содержании более конкретных проявлений. Так, при первом подходе деятельность можно охарактеризовать её широтой, насыщенностью, уровнем внутренней или внешней направленности. При втором подходе одной из характеристик деятельности политика выступает репертуар составляющих её действий, другой характеристикой - выбор средств для её осуществления, третьей - обстоятельства её протекания и т. п. Если при первом подходе эмоциональная жизнь может характеризоваться уровнями её интенсивности, насыщенности и разнообразия, то при втором - характеристиками являются значимые темы, ситуации, в связи с которыми переживаются те или иные эмоции, и т. п.
При переходе от «наброска», общей «каркасной» схемы к более «красочному» портрету измерительные и описательные методики дополняют друг друга, постепенно формируя общую картину личности. После предварительной количественной оценки формальных характеристик представляется целесообразным более предметно раскрывать содержание тех характеристик, для которых количественные оценки оказались выходящими за пределы условных норм или по каким-то другим причинам представляющими интерес в контексте общей задачи построения портрета. Создавая психологический портрет, целесообразно учитывать временной масштаб проводимой работы, т. е. необходимо отдавать себе отчёт в том, стоит ли задача создать портрет политика в данный момент времени или же речь идет о портрете этого человека «вообще». В зависимости от ответа на этот вопрос, портрет будет включать либо относительно устойчивые, стабильные, либо изменчивые, менее стабильные характеристики состояний.
