Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Обзор литературных источников 11
1.1. Раскрытие смыслового содержания юридического и медицинского критериев «ограниченной» вменяемости 11
1.2. Психологические представления о саморегуляции и соотнесении ее звеньев с интеллектуальным и, волевым признаками формулы «ограниченной вменяемости» 15
1.3. Влияние коморбидности психосексуальных расстройств на дисрегуляцию поведения 28
Глава 2. Характеристика объекта и методов исследования 37
Глава 3. Предиспозиционные факторы и клинические проявления психических и психосексуальных расстройств 52
3.1. Предиспозиционные факторы 52
3.2. Клинические проявления психических расстройств 66
Глава 4. Психопатологические состояния, релевантные категории «ограниченная вменяемость» 80
4.1. Ограничение осознавания фактического характера своих действий 85
4.2. Ограничение осознания общественной опасности 90
4.3. Ограничение способности руководить своими действиями 111
4.4. Коморбидность сексуальных расстройств 118
4.5. Судебно-психиатрическая оценка общественной опасности 121
Заключение 126
Выводы 145
Список литературы
- Психологические представления о саморегуляции и соотнесении ее звеньев с интеллектуальным и, волевым признаками формулы «ограниченной вменяемости»
- Влияние коморбидности психосексуальных расстройств на дисрегуляцию поведения
- Клинические проявления психических расстройств
- Ограничение способности руководить своими действиями
Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. За первый год действия нового уголовного кодекса (1997) заключение о невозможности в силу психических расстройств, не исключающих вменяемость, в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими, было дано в отношении 2,2% обвиняемых. За 10-летний период число лиц, признаваемых «ограниченно» вменяемыми, увеличилось в 1,5 раза, а последние три года характеризуются стабилизацией этого показателя. Применение этой нормы в 2006 г. рекомендовалось 3,4% лиц с психическими расстройствами, хотя до сих пор процедура применения указанной юридической нормы в судебно-психиатрических экспертных учреждениях РФ освоена еще недостаточно (Мохонько А.Р., Муганцева Л.А., 2007).
Медицинский критерий ст.22 УК РФ объединяет широкий круг психических нарушений, разнообразных по клиническим проявлениям, степени выраженности и нозологической природе, которые имеют ряд общих признаков, например, личностный уровень поражения, неглубокие интеллектуальные и аффективные нарушения. Пограничный характер указанных расстройств не исключает у таких лиц возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В 2006 г. нозологические формы психических расстройств были представлены в следующем соотношении: органические психические расстройства - 41%; умственная отсталость – 40,3%; личностные расстройства – 6,9%; шизофрения – 4,1%; алкоголизм и наркомании – 1,4%; прочие психические расстройства – 6,2% (Мохонько А.Р., Муганцева Л.А., 2007). Опыт зарубежных стран, в которых существует институт «ограниченной» вменяемости, также свидетельствует о том, что причиной такого экспертного решения могут служить разные психопатологические состояния (Голованова Н.А., 1997).
На сегодняшний день разработаны основные психиатрические критерии применения ст.22 УК РФ при шизофрении в состоянии ремиссии, органическом психическом расстройстве, расстройствах личности, умственной отсталости (Абдурагимова З.Г., 1999; Андреева Е.С., 2000; Пережогин Л.О., 2001; Николаева Т.А., 2002). Несмотря на то, что примерно очерчен круг психических расстройств, при которых применяется ст.22 УК РФ, не снимается основная проблема – дефицит содержательных критериев судебно-психиатрической оценки «ограниченной» вменяемости (Андреева Е.С., 2000).
В ряду психических расстройств, при которых можно говорить об «ограниченной» вменяемости, часто упоминаются парафилии. Современные представления доказывают существование парафилий как сложных клинических образований, характеризующихся, подобно иным видам психической патологии, различной степенью нарушения как аффективной, так и когнитивной сфер психики. Патологические влечения относятся с наибольшей очевидностью к тем психическим аномалиям, которые предполагают возможность такого изменения осознания характера и значения своего поведения и его произвольной регуляции, применительно к которому использование ст.22 УК РФ наиболее целесообразно.
Расстройства сексуальных влечений могут выступать в роли медицинского критерия «ограниченной» вменяемости с различным состоянием юридического критерия при определяющем значении его волевого компонента (Ткаченко А.А., 1994; Шостакович Б.В., Горинов В.В., 1995).
Цель исследования заключается в разработке критериев судебно-психиатрической оценки психических расстройств, не исключающих вменяемости, у лиц, совершивших противоправные действия сексуального характера.
Задачи исследования:
-
Выделение психосексуальных уголовно-релевантных состояний у лиц, совершивших сексуальные правонарушения и признанных «ограниченно» вменяемыми.
-
Выявление взаимозависимости (коморбидности) между психосексуальными расстройствами (нарушениями) и другими видами психической патологии у лиц, совершивших сексуальные правонарушения и признанных «ограниченно» вменяемыми.
-
Установление психопатологических механизмов аномального сексуального поведения у лиц, совершивших сексуальные правонарушения.
-
Выделение критериев (клинико-психопатологических, патосексологических и психологических), значимых для комплексной оценки неспособности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность противоправных сексуальных действий и руководить ими.
Психологические представления о саморегуляции и соотнесении ее звеньев с интеллектуальным и, волевым признаками формулы «ограниченной вменяемости»
У «ограниченно» вменяемых лиц ситуация оказывает наиболее существенное влияние на формирование мотива и определение цели преступления; анализ же своих реальных возможностей или поверхностен, или отсутствует. При оценке фактора "ситуация" рассматриваются субъективно сложные для данной личности аспекты целостного осмысления ситуации, своей роли в ней, выбора линии поведения, конкретного решения проблем, связанных с ситуацией и др., которые могут составлять «психопатологический интеграл» (сочетание взаимно усиливающихся в определенных ситуациях психопатологических феноменов) (Клембовская Е.В., 1993). У правонарушителей происходит «дефектное личностное взаимодействие с ситуацией и внутренними биологическими условиями жизнедеятельности индивида» (Кондратьев Ф.В., Осколкова С.Н., 1996), а криминальная ситуация предъявляет повышенные требования к наиболее дефицитарным звеньям в структуре личности и интеллектуальной сфере. Важна проекция, влияние психопатологических феноменов на способность правонарушителя адекватно оценивать реальную ситуацию противоправного события, а также на мотивацию, форму реализации действия, которое оказалось противоправным (Кондратьев Ф.В. 1996, Абдурагимова З.Г., 1999). В случае внутренней мотивации ситуационные обстоятельства являются лишь благоприятными условиями для совершения противоправных действий; снижается возможность прогнозирования и адекватной оценки действия.
По мнению М.Б.Симоненковой (1986), у лиц, признанных «ограниченно» вменяемыми, выявляется дефект функционирования системы образований как главных критериев оценки реального поведения. У них изменяется система критериев оценок, то есть обнаруживается дефектность в системе промежуточных оценок, их свернутый, констатирующий характер и специфичность функционирования объективных и субъективных критериев.
Применительно к сексуальным правонарушениям становится необходимым рассмотрение таких «информационных объектов», как половое самосознание, полоролевая Я-концещия - относительно устойчивых представлений индивида о самом себе, полоролевых стереотипов поведения и возможных отклонений от них за счет сниженного эмоционального к ним отношения или за счет их искаженное или недифференцированности. Я-концепция включает в себя оценочный аспект самосознания, который неразрывно связан с понятием критичности. Эффективность участия Я-концепции в саморегуляции определяется следующими условиями: необходимо достаточно четкое осознание актуального образа «Я», осознание образа желаемого «Я» и сопоставимость этих образов, что и обусловливает, в конечном счете, саморегуляцию, которая при недостаточной четкости осознания образа «Я» оказывается потенциально нарушенной. При сексуальных правонарушениях для определения критичности особое значение приобретает анализ проявлений инфантилизма в собственно сексуальной сфере с установлением степени релевантности и содержательного насыщения компоненты юридического критерия в виде «не мог в полной мере осознавать общественную опасность своих действий». В связи с этим становится необходимым поиск феноменов нарушения самосознания, в том числе и полового, искажения полоролевых эталонов, нарушений сексуального развития, прежде всего психосексуального, определяющих недостаточность интериоризации полоролевых норм, снижение критических способностей как в целом, так и к отклонениям в сексуальной сфере в частности, а также критики к конкретному противоправному деянию и прогноза последствий своих действий с установлением глубины этих нарушений и степени диерегулирующего влияния на поведение (Ткаченко А.А., Яковлева Е.Ю., 2008). Расстройства половой идентичности, различные виды дизонтогенеза являются предпосылкой нарушения потенциальной системы саморегуляции. Незрелость личности, подразумевающая слабое развитие ее основных структур и функций: иерархической системы мотивов и смыслов, самосознания, способности к целеполаганию (принятию решения), волевых качеств негативно сказывается на регуляции поведения. Отсутствие устойчивой иерархии мотивов и, соответственно, ее отражения во внутренней позиции не позволяет ставить перед собой долговременные социально опосредованные цели, прогнозировать последствия своих поступков.
Предлагаются представления, в соответствии с которыми эмоциональная регуляция поведения также связана с критичностью, оказывающей влияние на конкретную деятельность в виде эмоциональных переживаний в эмоционально-непосредственной форме (Симоненкова , М.Б., 1986). С.Ю.Циркиным (2006) выделено такое понятие, как «эмоциональная некритичность», которой может способствовать эмоциональная недостаточность, когда возможности эмпатического сопереживания ограничены.
По мнению З.Г.Абдурагимовой (1999), в аффективной сфере у правонарушителей, страдающих шизофренией в состоянии ремиссии, отмечается внешняя недифференцированность эмоциональных проявлений, потеря способности в эмоциональном резонансе, снижение эмоциональной синтонности, аутохтонные аффективные колебания, эмоциональная лабильность, взрывчатость, аффективная ригидность, трудности вытеснения отрицательных эмоций, снижение способности к высшим эмоциям (состраданию, любви, горю и т.д.), недостаточность понимания нюансировки в межличностных отношениях.
Влияние коморбидности психосексуальных расстройств на дисрегуляцию поведения
Полученные данные отражают изменение экспертных решений в группе «ограниченно» вменяемых лиц в 89,3% - от невменяемости и вменяемости к «ограниченной» вменяемости при настоящем сексуальном правонарушении. Динамика экспертных решений свидетельствует о том, что изменения психического состояния у «ограниченно» вменяемых лиц интерпретировались неоднозначно, что, в том числе, может указывать на зависимость экспертных оценок от ситуационных параметров конкретного общественно опасного действия. В целом, анализ объекта исследования показал преобладание у лиц, признанных «ограниченно» вменяемыми, следующих особенностей: диагностика множественных расстройств сексуального предпочтения; школьная дезадаптация; выявление психических расстройств до начала прохождения службы в армии; профессиональная дезадаптация; совершение в прошлом сексуальных правонарушений, сходных с инкриминируемым деликтом и иных сексуальных деликтов, а также других насильственных преступлений против личности; рекомендации о принятии различных экспертных решений на ранее проведенной судебно-психиатрической экспертизе по другому правонарушению.
В ходе исследования использовались следующие методы:
1. Клинико-психопатологический метод, включающий клинико-диагностическую квалификацию выявляемой психической патологии, которая производилась на основании критериев, изложенных в отечественных руководствах (Личко А.Е., 1983; Ануфриев А.К., Либерман Ю.И., Остроглазов В.Г., 1990; Тиганов А.С, Снежневский А.В., Орловская Д.Д. и др., 1999) и Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10).
2. Сексологический метод применялся для оценки психосексуального и соматосексуального развития, нарушений сексуального онтогенеза, выявления механизмов противоправной сексуальной активности. Использовались шкалы оценки нарушений половой идентичности и оценки сексуального дизонтогенеза, созданные в Лаборатории судебной сексологии ГНЦ СиСП им. В.П.Сербского (Ткаченко А.А. с соавт., 2001). 3. Психологический метод, при помощи которого анализировались результаты экспериментально-психологического исследования сексуальной сферы по методикам «МиФ», «Кодирование» и «ЦТО» для выявления структурных и содержательных нарушений полоролевой идентичности. Наряду с вышеуказанными методами исследования учитывались параклинические данные: результаты заключений психологов ГНЦ СиСП им. В.П.Сербского, консультации невролога, результаты электроэнцефалографии. Полученные в процессе работы данные заносились в оригинальную карту обследования, которая состояла из блоков, включающих следующие характеристики (показатели):
1. Биографические: возраст на период совершения деликта, образовательный уровень, служба в армии, трудовая занятость, семейное положение, криминальный анамнез.
2. Предиспозіщионньїе: наследственная отягощенность психическими заболеваниями; течение родов у матери; среда воспитания, особенности коммуникации, депривация в детском возрасте, особенности становления личности в пубертате; перенесенные черепно-мозговые травмы, острые психогении.
3. Психопатологический блок: психопатологические синдромы, включающие, прежде всего, проявления минимальной мозговой дисфункции, невротические и неврозоподобные расстройства, расстройства влечений несексуального круга в детском возрасте, патологическое развитие пубертата; наличие в анамнезе пароксизмальных состояний, аффективных расстройств, искажений сознания; употребление психоактивных веществ.
4. Психологический блок: личностные особенности, особенности эмоциональной и интеллектуальной сфер, степень усвоенности социальных норм. 5. Сексологический блок: интегративная оценка степени статической выраженности расстройств половой идентичности; определение типа сексуального дизонтогенеза; выявление отношения к аномальному сексуальному влечению (синтонического/дистонического) и его характера (обсессивного/компульсивного/импульсивного).
6. Характеристика состояния непосредственно перед деликтом и самого деликта: аффективные расстройства, воздействие экзогенных факторов непосредственно перед деликтом; место и обстоятельства совершения криминала, нарушения восприятия, мнестические расстройства, общая характеристика поведения и аномальной сексуальной активности в период совершения сексуального правонарушения; выявление механизмов аномального сексуального поведения (фиксация, регрессия).
7. Экспертный блок: прохождение ранее судебно-психиатрических экспертиз по другим делам и характер экспертных заключений; судебно-психиатрическая оценка юридического критерия вменяемости/невменяемости; отсутствие/наличие клинических признаков социальной опасности.
На основе карты обследования была создана база данных по соответствующим карте разделам. Верификация результатов осуществлялась с помощью обработки данных в электронных математико-статистических пакетах средств «Microsoft Excel 2000», «Statistika, ver.6.0» (Stat Soft inc.) с использованием параметрических и непараметрических (для малых групп) методик с вычислениями критерия Pearson (х2), конкордации Kendall, позволивших оценить частоту встречаемости анализируемых признаков (абсолютные их значения, удельный вес); вычисление критерия Фишера, углового преобразования (Фишера по Гублеру). Выбор разработанного Е.В.Гублером (1978) многофункционального статистического критерия Фишера определялся задачами настоящего исследования и количеством испытуемых в выделенных группах. Так, согласно Е.В.Сидоренко (2000), критерий Фишера предназначен для сопоставления двух выборок по частоте встречаемости интересующего эффекта, признака, и может быть использован при нижней границе выборок - 5 наблюдений, а верхний предел отсутствует - выборки могут быть сколь угодно большими.
Клинические проявления психических расстройств
При анализе особенностей взаимоотношений с родителями выявлено, что лица первой группы обнаруживали большую близость с матерью, включая и симбиотические отношения (21% против 10% во второй группе); другими родственниками женского пола (5% и 3%). Примерно с одинаковой частотой в обеих группах были представлены лица, которые не были ни с кем близки в семье (33% и 35%), имеющие большую близость с отцом или отчимом (5% и 7%), конфликтные отношения с отцом (9% и 10%).
Полученные данные свидетельствуют о большей привязанности к матери подэкспертных первой группы, что могло способствовать нарушению интериоризации мужской половой роли и неправильному усвоению полоролевых эталонов.
Одним из социально-психологических факторов дизонтогенеза является социальная депривация, включающая психическую (гипер- и гипоопека в семье, безнадзорность, асоциальный образ жизни родителей, вытеснение из референтной группы) и физическую (физические наказания) депривацию. Е.Н.Лапшина (2006) выделяет социальную депривацию как один из факторов дезадаптации в младшем школьном и подростковом возрасте.
Депривации в детском возрасте в виде социальной и эмоциональной изоляции несколько чаще были подвержены испытуемые первой группы (42% против 35% во второй группе). Сенсорная депривация чаще встречалась среди лиц первой группы (22% против 16% во второй группе). При сравнении подгрупп с парафилиями оказалось, что испытуемые первой группы достоверно чаще подвергались физическим наказаниям по сравнению с вменяемыми испытуемыми (38% против 9% во второй подгруппе, р=0,05). Количество лиц, испытывающих в детстве жестокое подавляющее отношение отца (18% и 16%), оказалось примерно одинаковым.
Анализ особенностей коммуникации со сверстниками показал примерно одинаковую встречаемость в обеих группах так называемых «лидеров» (23% и 21% в первой и второй группах соответственно). Подэкспертные, признанные «ограниченно» вменяемыми, несколько чаще по сравнению с вменяемыми испытуемыми состояли в равных взаимоотношениях со сверстниками (46% против 35% во второй группе), и только среди них были лица, занимавшие подчиненную роль во взаимоотношениях (4%). Среди лиц первой группы несколько чаще встречались так называемые «изгои» (16% против 10% во второй группе). Испытуемые, которые не имели контактов со сверстниками, в первой группе составили 11% против 24% во второй группе (р=0,05) и были представлены в большинстве случаев лицами, не страдающими расстройствами сексуального предпочтения.
Острые психогенные воздействия чаще отмечались среди испытуемых первой группы (45% против 26% во второй группе, р=0,01) в основном за счет лиц без парафилий и включали в себя гибель близких, развод родителей, физическое и сексуальное насилие, лишение различных органов и частей тела (ампутации, травмы) либо нарушение их функционирования (таблица 3.4).
Несовпадение указанного количества с последующими 4 показателями объясняется перенесенными в разные периоды сексуального насилия и другой психогении.
В первой группе перенесенное острое психогенное воздействие чаще приходилось на этапы формирования полоролевого поведения (15% против 3% во второй группе, р=0,05) и психосексуальных ориентации (12% против 3% во второй группе, р=0,05), и несколько чаще, чем у испытуемых второй группы - на этап формирования полового самосознания (7% против 3%).
Группы достоверно отличались по наличию перенесенного сексуального насилия в анамнезе (таблица 3.5). Так, среди лиц, признанных «ограниченно» вменяемыми, сексуальное насилие имело место в 23% и только среди испытуемых с парафилиями, а среди вменяемых лиц - в 6% случаев (р=0,01). В периоды формирования полового самосознания, полоролевого поведения PI психосексуальных ориентации сексуальное насилие имело место только у лиц первой группы, приходясь на возраст 7-18 лет (2%; 8%; 8%).
Д., 24 лет, обвинялся в совершении ряда разбойных нападений и изнасилований женщин. С детского сада совершал кражи: забирал как деньги, так и бесполезные малоценные вещи. В возрасте 9 лет во время пребывания в пионерском лагере 30-летний воспитатель неоднократно совершал с ним насильственные анальные половые контакты. В последующем испытывал сильный страх быть похожим на девочку. Примерно с 14 лет возникли эротические и сексуальные фантазии как о совершении половых контактов с девушками на пару лет постарше, так и об их избиении, унижении, совершении оральных контактов и изнасиловании в вагинальной форме. В 14-15 лет представлял, как насилует соседку своего друга, которую видел ранее, а через некоторое время изнасиловал ее. Продолжал совершать кражи; при этом ощущал учащение сердцебиения и «какой-то адреналин». В 21 год женился «по любви»; совершал половой акт раз в 1-3 месяца. Одновременно мастурбировал с агрессивными сексуальными фантазиями, которые возникали несколько реже. Вместе с тем, продолжал по «непонятной для самого причине» совершать нападения на женщин с изнасилованиями и ограблениями, по поводу чего был осужден. Во время проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы комиссия пришла к заключению, что у К. обнаруживается смешанное расстройство личности, садомазохизм с компульсивным характером влечения и эгосинтоническим отношением к нему; эректильная дисфункция; искажение половой идентичности; дисгармония пубертата с опережением психосексуального развития. В отношении Д. было рекомендовано применение ст.22 УК РФ.
Полученные данные свидетельствуют о воздействии острой психогении на подэкспертных первой группы преимущественно на этапе формирования полоролевого поведения, то есть в возрастной период от 7 до 12 лет, а сексуальное насилие наблюдалось на всех этапах сексуального развития и несколько чаще - на этапах формирования полоролевого поведения и психосексуальных ориентации (в возрасте от 7 до 18 лет), обусловливая нарушение усвоения социально приемлемых межполовых норм поведения, что отличало ограниченно вменяемых лиц.
Настоящее исследование показало, что в преобладающем количестве случаев в обеих группах обнаруживались те или иные особенности сексуального дизонтогенеза (74% и 76% в первой и второй группах соответственно) (таблица 3.6). Примерно с одинаковой частотой в обеих группах выявлялась дисгармония с опережением психосексуального развития (19% против 11%) и сложная дисгармония пубертата (14% и 19% в первой и второй группах). У лиц первой группы достоверно наиболее частым вариантом дисгармонии являлась сочетанная задероіска пубертата (21% против 5%, р=0,05). Среди лиц с парафилиями дисгармония с опережением психосексуального развития и сочетанная задержка пубертата выявлялись только у испытуемых первой группы. Только среди лиц первой группы в единичном случае выявлялась дисгармония с опережением соматосексуалъного развития и pemapdaifueu психосексуального. У вменяемых лиц наиболее частым вариантом дисгармонии была дисгармония с ретардацией психосексуального развития при нормативном соматосексуалъном (33% против 19% в первой группе). Только у лиц второй группы в единичных случаях обнаруживались следующие онтогенетические нарушения: дисгармония с опережением психосексуального развития и ретардацией соматосексуалъного и дисгармония с ретардацией соматосексуалъного развития при нормативном психосексуальном.
Ограничение способности руководить своими действиями
уемых, но и у вменяемых подэкспертных согласовывалось с результатами психологического исследования, которое выявило у них формальную ориентацию в морально-этических стандартах при невысокой степени их интериоризации; недостаточное усвоение конвенциональных норм; зависимость от средовых воздействий; неспособность руководствоваться социальными нормами поведения; личностную эмоциональную незрелость. У лиц второй группы имеющееся психическое заболевание не препятствовало осуществлению произвольной регуляции, либо появление вышеописанных феноменов было обусловлено особенностями воспитания, личностной незрелостью.
Диспозиционные тенденции, тормозящие реализацию аномальных сексуальных побуждений, характеризовались чертами личности, подавляющими агрессивные побуждения. Отсутствие таких тенденций выявлялось чаще у «ограниченно» вменяемых лиц (53% против 39% у вменяемых лиц), и достоверно чаще - среди подэкспертных без парафилий (58% против 30%, р=0,05). Подэкспертные обнаруживали аффективно-волевые нарушения, которые опосредуют систему саморегуляции. При анализе лиц с пограничной психической патологией выявлялась дисгармония базовых, а также компенсаторных и псевдокомпенсаторных черт личности (психопатии и психопатоподобные состояния при психических расстройствах, акцентуации личности).
У «ограниченно» вменяемых испытуемых с парафилиями был выявлен недостаточный учет социальных норм при достаточной осведомленности в них; склонность к кумуляции аффекта и его разрядке.
Лиц без парафилий характеризовало совершение ими сексуального деликта в отсутствие внешних сдерживающих факторов; склонность к истерическим формам реагирования, непосредственной реализации возникающих побуждений, малообдуманным поступкам без достаточного учета и прогноза последствий своих действий. Некоторые из подэкспертных совершали сексуальный деликт, несмотря на появление или присутствие свидетелей.
В целом, у «ограниченно» вменяемых испытуемых выявлялись эмоциональная неустойчивость со склонностью к неожиданным поступкам, суицидальным попыткам; легкость возникновения эксплозивных реакций; периоды дисфоричного настроения; зависимость от средовых воздействий; синдром зависимости от алкоголя с преобладанием примитивных влечений; гиперлибидемия.
Вменяемых лиц отличало наличие различных эксплозивных нарушений (ригидность, вспыльчивость). При психологическом исследовании выявлялись пренебрежение законами и правилами со стремлением к удовлетворению возникших желаний; трудности целостного восприятия ситуации.
Отсутствие эмоциональных тенденций, тормозящих реализацию аномальных сексуальных побуждений, когда страх возможного наказания отсутствовал, выявлялось только у «ограниченно» вменяемых лиц в 23% случаев, среди которых большинство составили испытуемые с парафилиями.
У таких подэкспертных выявлялись незрелость, лабильность эмоциональных реакций с колебанием аффекта от эйфории до тревоги; облегченность суждений, касающихся сексуального деликта; снижение критических способностей к психосексуальному состоянию. Испытуемых отличало формальное понимание противозаконности содеянного; отсутствие интериоризации мужской роли на эмоциональном уровне.
У испытуемых первой группы чаще диагностировалось органическое психическое расстройство в сочетании с множественными расстройствами сексуального влечения и синтоническим отношением к аномальному сексуальному влечению. Поведение таких лиц носило ситуативный характер, целиком определяясь аномальным сексуальным побуждением. Самооправдание снижало степень риска для таких подэкспертных, и они не прогнозировали негативных последствий совершенных ими противоправных сексуальных действий.
Подэкспертные подгруппы без расстройств сексуального предпочтения отличались эмоциональной огрубленностью и морально-этическим снижением в рамках алкоголизма; аффективной ригидностью; отсутствием озабоченности судебно-следственной ситуацией.
Отсутствие эмоциональных тенденций, тормозящих реализацию аномальных сексуальных побуждений, оказывается важным в плане возможности риска повторности сексуального правонарушения и высокой готовности таких лиц к совершению действий.
Отсутствие коммуникативных тенденций, тормозящих реализацию аномальных сексуальных побуждений, чаще выявлялось у лиц первой группы (28% против 16% во второй группе). У подэкспертных отсутствовали коммуникативные качества, то есть личностные структуры, связанные с общением, к которым относятся способность к сопереживанию и эмпатии.
«Ограниченно» вменяемые испытуемые из подгруппы с парафилиями воспринимали поведение жертвы в ситуации сексуального деликта как согласие на сексуальный контакт; в ситуации сексуального деликта испытывали нарушение осознания собственных эмоций. Среди них были лица, у которых наблюдались искажения сознания в период деликта.
Испытуемые без расстройств сексуального предпочтения выявляли сниженную способность к пониманию окружающих, мотивов их действий; метакоммуникацию (провожали до дома жертву, называли свой адрес, имя; предлагали потерпевшей пожениться); во время совершения сексуального деликта не обращали внимания на слезы потерпевших; не испытывали сопереживания к жертве и после совершения деликта.
В целом, у испытуемых первой группы обнаруживалась аффективная ригидность с ощущением враждебности со стороны окружающих с фиксацией и идеаторной переработкой сигналов, которые могли бы свидетельствовать о такой враждебности; перемещение ответственности на жертву; затруднения межличностного общения.
У вменяемых лиц выявлялись трудности целостного восприятия ситуации; метакоммуникация, то есть знакомство с потерпевшими после совершения сексуального деликта.
Вышеприведенный анализ показал, что лица, признанные «ограниченно» вменяемыми, отличались отсутствием тенденций, тормозящих реализацию аномальных сексуальных побуждений. При расположении их в порядке убывания оказалось, что чаще отсутствовали диспозиционные, социально-нормативные, и несколько реже коммуникативные и эмоциональные тенденции, причем часто отсутствовало сразу несколько групп тенденций.
При анализе формы активности аномального сексуального поведения в период совершения деликта оказалось, что агрессивная сексуальная активность чаще встречалась у лиц, признанных вменяемыми (63% и 74% в первой и второй группах соответственно); достоверно чаще в подгруппе без парафилий (85% против 63% в первой подгруппе, р=0,05) и преобладала у них среди других форм активности. Агрессивная сексуальная активность осуществлялась только теми «ограниченно» вменяемыми лицами, у которых отсутствовали расстройства сексуального предпочтения (таблица 4.5).
![Судебно-психиатрические критерии применения ст. 22 УК РФ к несовершеннолетним с органическими психическими расстройствами [Электронный ресурс]](/i/i/4340/195925.png "Судебно-психиатрические критерии применения ст. 22 УК РФ к несовершеннолетним с органическими психическими расстройствами [Электронный ресурс] Лазарева Ирина Игоревна")
![Клинико-биологическая оценка эффективности лечения абстиненции и раннего постабстинентного состояния у лиц, страдающих героиновой наркоманией [Электронный ресурс]](/i/i/4602/209479.png "Клинико-биологическая оценка эффективности лечения абстиненции и раннего постабстинентного состояния у лиц, страдающих героиновой наркоманией [Электронный ресурс] Добровольский Александр Павлович")
