Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Современное состояние проблемы суицидального поведения 11
1.1 Исторический аспект развития суицидологии 11
1.2 Распространённость и динамика суицидальной активности 14
1.3 Факторы суицидального поведения 20
1.4 Организация суицидологической помощи и превенция суицидального поведения 33
Глава 2. Программа, материалы и методы исследования 44
Глава 3. Динамика распространенности суицидального поведения на территории Саратовской области и влияние на нее некоторых факторов риска 57
3.1 Распространенность и динамика суицидального поведения населения Саратовской области 57
3.2 Оценка влияния уровня безработицы и алкоголизации населения на суицидальное поведение населения Саратовской области 65
Глава 4. Социально-демографические, психологические и клинические характеристики лиц, совершивших суицидальные попытки 91
Глава 5 Анализ работы региональной суицидологической службы и направления совершенствования помощи суицидентам 109
5.1 Региональная служба суицидологической помощи 109
5.2 Направления оптимизации суицидологической помощи населению Саратовской области 122
Заключение 134
Список использованной литературы 150
- Распространённость и динамика суицидальной активности
- Организация суицидологической помощи и превенция суицидального поведения
- Оценка влияния уровня безработицы и алкоголизации населения на суицидальное поведение населения Саратовской области
- Направления оптимизации суицидологической помощи населению Саратовской области
Распространённость и динамика суицидальной активности
Первые упоминания о самоубийствах встречаются в мифологии людей в доклассовых и раннеклассовых обществах, о человеческом бытии и об окружающем их мире в целом (Бугаева Н.М., 1999). При этом самоубийствам придавалось то или иное религиозное или философское объяснение, давалась определённая моральная оценка (Булацель П.Ф., 1990). Суицидальное поведение долгое время не рассматривалось в качестве предмета научного исследования.
Суицид во многих христианских, иудейских и мусульманских странах формально запрещался. Так, король Франции Людовик ХІV обнародовал уголовное положение, по которому тела совершивших суицид полагалось «лицом вниз тащить на плетёных циновках по улицам и вывешивать для всеобщего обозрения». В 1789-1794 гг. во Франции резко возросло количество суицидов. Наполеон І Бонапарт вынужден был издать декрет, запрещающий самоубийство. Король Англии Эдуард постановил приравнивать лиц, покончивших жизнь самоубийством, к разбойникам, ворам и различного рода преступникам. До реформы 1870 г. в Англии самоубийство приравнивалось к убийству и полагалось наказание – тюремное заключение. В 1870 г. Национальной Ассамблеей было отменено судебное преследование за самоубийство (Войцех В.Ф., 2008). Религиозные церемонии были запрещены при похоронах самоубийц в Германии.
Первые статистические обобщения и сопоставления позволили сделать попытки научного анализа явления суицида. Впервые статистические данные о суицидах в различных странах появились в судебных ведомствах ввиду того, что доведение до самоубийства влекло за собой уголовную ответственность (Лейбович А.Л., 1926).
Одними из первых записи о числе суицидов появились в Швеции в 1750 г., во Франции – с 1826 г., в России – с 1803 г. (Лихачёв Д.А., 1882). В 1885 г. была принята международная номенклатура смертей. В последней самоубийство составляло 1-й разряд группы насильственных смертей. Кроме того, было принято решение о подробном сборе информации о самоубийствах (Родин Д.П., 1922). В Европейских странах практически по каждому случаю самоубийства собирались сведения, включающие пол, возраст, мотив, способ, брачный статус и т.д. Информация публиковалась в ежегодных отчётах статистических бюро. Наиболее успешной в этом отношении была французская система. Статистические данные, полученные в различных странах, трудно поддавались сравнительному анализу (Гарнет М.Г., 1922), а статистика суицидов во внеевропейских странах (например, Соединенные Штаты Америки) была несовершенна (Родин Д.П., 1922).
В России первым нормативным документом стала «Запись о душегубстве», которая появилась в 1456-1462 гг. (Долгов В.И., 2005). В ней самоубийство приравнивалось к убийству и влекло за собой церковные наказания. Затем в первом своде законов в 1649 г. самоубийство не рассматривалось, однако при Петре І ситуация существенно изменилась. За попытку суицида предусматривалась смертная казнь, которая в дальнейшем была заменена каторгой. Надо отметить, что самоубийства, которые совершались по соображениям чести и акта самопожертвования уголовно не наказывались. При Екатерине ІІ, в Уложении 1832 г. суициденты лишались обряда христианского погребения в случаях, если факт совершения самоубийства в состоянии безумия не был доказан. В работе «Самоубийство» Э. Дюркгейм (1912), отмечает, что русское право по отношению к суицидентам было самым строгим в Европе. В 1845 г. в «Своде законов о Российской Империи» суицидальные попытки были отнесены к разряду преступлений, которые совершены в состоянии безумия, а суицидентов принудительно помещали в лечебницы для душевнобольных. Для русской армии были характерны суициды в героическом ореоле – искупление позора военных поражений и из соображений чести.
Первые статистические публикации по проблеме суицидов в России появились в ХІХ в. (Веселовский К.С., 1847), однако они не являлись удовлетворительными. Сведения собирались полицией, а затем публиковались в «Губернаторских отчётах», а также в «Своде статистических сведений по делам уголовным». К сожалению, данные источники не могли служить материалом для проведения научных исследований. Наиболее интенсивно суицидальное поведение начали изучать ближе к концу ХІХ – начала ХХ вв. (Лихачёв А.В., 1882; Тереховко Ф.К., 1903; Островский И.П., 1911). Неплохо был организован процесс регистрации самоубийств в тюрьмах, войсках, учебных заведениях (Прозоров Л.А., 1908; Вернадский В.А., 1911). Статистические документы предоставляли сведения о социальных и демографических характеристиках суицидентов, а также о мотивах и способах самоубийства (Гордон Г.И., 1912). Первой попыткой создать автономную статистику самоубийств в рамках медицинского ведомства была сделана в Одессе, где организовали статистическое бюро самоубийств при станции скорой помощи (Островский И.П., 1911; Бехтерев В.М., 1912). В начале 30-х годов появились статистико-аналитические работы (Гернет М.Н., 1922; Бруханский Н.П., 1926; Родин Д.П., 1922). Следует отметить, что официальная российская статистика, в отличие от Западной Европы, не отличалась необходимой полнотой данных. Как уже отмечалось ранее, сбор информации по-прежнему осуществлялся полицией, а полученные результаты сосредотачивались в Центральном Статистическом Комитете МВД. В это же время проводились научные изыскания по проблеме суицидов, главным образом в Москве и Ленинграде (Бруханский Н.Л., 1926, 1927). В эти исследования привлекались специалисты из разных областей, включая медиков и юристов. В связи с идеологизацией проблемы суицидального поведения, статистико-аналитические и междисциплинарные исследования по данному вопросу были прекращены, а изучение данного явления было передано в ведение психиатров (Амбрумова А.Г., Бородин С.В., 1981). При этом закрытой стала и информация об исследованиях по проблеме суицидального поведения, которые проводились за рубежом. Надо отметить, что уже в те годы были сведения о высоком росте суицидов в СССР. В 1970 г. был открыт Всесоюзный суицидологический центр на базе Московского НИИ психиатрии. С этого момента начали проводиться комплексные научные исследования по изучаемому вопросу. Длительная работа по изучению суицидального поведения привела в 1985 г. к созданию отечественной школы суицидологии во главе с профессором А.Г. Амбрумовой. И лишь с 1991 г. данные по суицидальной активности начали публиковаться в статистических сборниках.
С 1949 г. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) стала регулярно публиковать сведения о самоубийствах в различных странах мира.
Таким образом, несмотря на достаточно большое количество попыток исследований (в т. ч. статистических) проблемы суицидального поведения, качественный уровень этих исследований оставался низким, а результаты несопоставимыми. Это объясняется, во-первых, неполнотой получаемой статистической информации, во-вторых, различными методологическими принципами, в-третьих, отсутствием унифицированных форм регистрации суицидов, в четвёртых, различным подходом к классификации суицидального поведения, в пятых, нестабильностью сбора и огласки информации по суицидальной активности (Дубравин В.И., 2001).
Сегодня, в связи со стабильно высокими показателями суицидов и всё возрастающим трендом суицидального поведения, изучаемая проблема остаётся актуальной и привлекает всё большее число исследователей для более углубленного изучения механизмов, причин, сущности и путей превенции. Возросло количество научных исследований, как в отдельной конкретно взятой стране, так и трансконтинентального характера (Farberow N., 1969).
Организация суицидологической помощи и превенция суицидального поведения
Показатели суицидальной активности среди жителей Российской Федерации значительно отличаются в различных регионах страны и такое колебание вполне объяснимо, ведь население России не представляет собой однородной совокупности (Цыганков Б.Д., Ваулин С.В., 2012). Согласно данным Д.Б. Анискина (1996), в 1993 году коэффициент вариации уровня самоубийств оказался равным 39,1%, что свидетельствует о формировании территорий, принципиально различающиеся по характеру суицидального поведения.
На протяжении целого ряда лет Саратовская область входит в число регионов с высоким уровнем суицидов, боле 20 на 100 тысяч населения. Настоящее исследование является первой попыткой проанализировать ситуацию в отношении суицидального поведения на территории Саратовской области. Была изучена распространенность завершенных суицидов среди населения Саратовской области и Российской Федерации в целом за 2001 – 2011 гг. (таблица 3.1).
Установлено, что уровень завершенных суицидов на территории Саратовской области в 2001 году был равен 37,2 на 100 000 населения, что на 2,3 меньше, чем в среднем по России. Максимальный показатель завершенных суицидов за рассматриваемый период среди населения Саратовской области наблюдался в 2002 г. – 37,6 случая на 100 000 населения, а в целом по России – в 2001 г. – 39,5 случая на 100 000 населения. Таблица 3.1 Динамика распространенности завершенных суицидов Саратовской области и в Российской Федерации в 2001 – 2011 годах (на 100 000 населения)
При этом следует отметить, что в целом по стране с каждым годом, начиная с 2001 г. (показатель – 39,5 случаев на 100 000 населения), уровень самоубийств снижался в среднем каждый год на 5,9% и достиг к 2011 г. показателя – 21,4 на 100 000 населения, то есть в целом произошло снижение уровня завершенных суицидов на 45,8% или в 1,8 раз. На территории Саратовской области снижение можно наблюдать с 2003 г. с 34,5 случаев на 100 000 населения до 26,7 в 2005 году, а затем вновь в 2006 г. он повышается на 22% до значений – 32,6 на 100 000 населения, в дальнейшем наблюдается плавное снижение до 26,1 случая на 100 000 населения в 2011 г. Начиная с 2006 года, показатели Саратовской области начинают опережать таковые в целом по стране. Из таблицы 3.1 видно, что уровни самоубийств на территории Росси и Саратовской области совпадали в 2008 г., когда уровень по стране составлял 27,1 случай на 100 000 населения, а по области – 27,2 (имеющиеся различия статистический недостоверны, р0,05). Уровень самоубийств на территории Саратовской области за рассматриваемый период с 2001 по 2011 гг. снизился на 29,8% или в 1,4 раза, но по прежнему остается стабильно высоким.
Таким образом, за 11 лет показатель завершенных суицидов на территории Российской Федерации снизился на 45,8%, в то время как среди населения Саратовская область всего на 29,8% и при этом область по-прежнему остается в группе с «высоким» уровнем суицидов. Увеличение показателей завершенных суицидов до 2002 года и их снижение с 2003 года, вероятно, связаны с изменениями социально-экономической и политической ситуации в стране и регионе, с внедрением экономических реформ с целью преодоления дефолта 1998 года и дальнейшая (с 2003 года) стабилизация социально-экономической обстановки. Подобные предположения согласуются с мнением ряда авторов, изучающих такой феномен, как суицид в различных регионах на территории Российской Федерации (Дубравин В.И., 2001; Ворсина О.П., 2012; Ишимбаева А.Н., 2013).
Завершённый суицид, абс. 1000 1005 916 865 698 849 805 701 740 645 656 на 100000 населения 37,2 37,6 34,5 32,8 26,7 32,6 31,1 27,2 28,8 25,5 26,1 Суицидальные попытки, абс. 1367 1343 1522 1520 1363 1338 1344 1511 1299 1109 989 на 100000 населения 51,4 43,1 50,6 57,6 51,9 51,9 51,8 58,2 50,1 43,2 39,3 Общее количество, абс. 2367 2348 2438 2385 2061 2187 2149 2212 2039 1754 1645 Согласно приведенным данным, всего за 2001 – 2011 гг. покончили жизнь самоубийством на территории Саратовской области 8880 человек. Суицидальные попытки совершили 14705 человек. Так, соотношение завершенных суицидов к суицидальным попыткам, в среднем равно 1:1,66. Суицидальные попытки имели два отчетливых пика – в 2004 г. (57,6 на 100 тыс. населения) и в 2008 г. (58,2 на 100 тыс. населения). Наиболее «активными» с суицидологической точки зрения являлись 2003 и 2004 гг., в эти года наблюдались наиболее высокие цифры завершенных суицидов и суицидальных попыток (2438 и 2385 человек соответственно). В среднем за 11 лет, количество завершенных суицидов снизилось на 29,8%, а суицидальных попыток – 16,04%, то есть количество суицидальных попыток снижается медленнее, чем завершенных суицидов.
Представляется интересным рассмотрение феноменологии суицидального поведения по половому различию. В таблицах 3.3 и 3.4 приведены данные по распространенности завершенных суицидов и суицидальных попыток мужским и женским населением Саратовской области. Таблица 3.3 Распределение завершенных суицидов по половому признаку 2001 –
Среди мужского населения максимальный показатель завершенных суицидов наблюдается в 2002 г. – 693 случая, а затем показатель постепенно снижается и в 2010 году равен 438 случаям. Суицидальные попытки у мужчин также имеют постепенное снижение, начиная с 2003 г. (396 случаев) и имеют минимальный показатель в 2011 г. (254 случая). Надо отметить тот факт, что распространённость суицидального поведения среди мужского населения Саратовской области имеет отрицательный тренд, то есть за последние 10 лет количество случаев суицида среди мужчин по средним показателям снижается.
Оценка влияния уровня безработицы и алкоголизации населения на суицидальное поведение населения Саратовской области
Объектом исследования стали 115 пациентов, которые совершили суицидальную попытку и были госпитализированы в ГУЗ СОПБ Саратовская Областная Психиатрическая больница им. Св. Софии в 2012 – 2014 гг. Распределение в половом отношении: 68 мужчин (60%) и 47 женщин (40%). В таблице 4.1 представлены данные о половозрастном распределении обследуемых. Анализ возрастного аспекта обследуемой группы показал, что наибольшее количество суицидальных попыток среди мужчин было совершено в возрасте 30 – 39 лет (35%), 18 – 29 лет (31%) и 40 – 49 лет (24%). Среди женщин максимальные показатели наблюдались в возрастной группе 18 – 29 лет (34%), 30 – 39 лет (32%) и 40 – 49 лет (28%). Так, очевидным является тот факт, что к суицидальному поведению более склонны лица молодого, трудоспособного возраста, причем как в мужской, так и в женской субпопуляциях, что также было показано ранее.
Анализ социального статуса – наличие постоянного места работы (таблица 4.2), показал, что лишь 35,4 % среди мужчин и 34% среди женщин имели постоянное место работы. Более половины обследуемых постоянного места работы не имели – 58,8% и 53,3% в мужской и женской субпопуляциях соответственно. Полученные результаты согласуются с полученными в предыдущей главе данными и с исследованиями других авторов. Потеря работы или угроза безработицы приводят к тому, что люди начинают терять контроль над собственной жизнью, не способны планировать свое будущее, происходит утрата доверия к себе, а также формируется недоверие к другим (Дмитриева Т.Б., Положий Б.С., 2009). Отсутствие постоянного места работы приводит к дезадаптации индивида, провоцирует сниженный фон настроения и развитие микросоциальных конфликтов, что в совокупности способствует развитию суицидального поведения.
Анализ семейного положения (таблица 4.3) показал, что подавляющее большинство суицидентов находилось в холостом или незамужнем состояниях, что составило 63,5% от всей группы обследуемых. Если рассматривать такие дезадаптипующие факторы, как отсутствие семьи (включая разведенных и овдовевших), то показатель вырастает до 78,3%. Это служит подтверждением того, что более склонны к совершению суицида одинокие, овдовевшие и разведенные индивиды. Статистически достоверных различий по рассматриваемым категориям в зависимости от пола выявлено не было, за исключением категории «разведенные». В женской субпопуляции процент разведенных и совершивших суицидальную попытку женщин составил 14,9%, в тот время, как у мужчин – 8,8% (p 0,05). Это вероятнее всего связано с тем, что женщины острее, более эмоционально переживают развод, чем мужчин, что в дальнейшем приводит к формированию суицидальных замыслов и их реализации.
Как показано в исследовании Б.Д. Цыганкова, С.В. Ваулина (2012), обдуманность суицидальных действий, серьезность намерений совершить самоубийство, а также величина риска летального исхода в определенной степени зависит от образовательного уровня. В исследованиях Г.И. Девятковой (1992) показана прямая корреляция между высокой частотой суицидальных проявлений и низким образовательным уровнем. В таблице 4.4 показано распределение лиц совершивших суицидальные попытки в мужской и женской субпопуляциях в зависимости от образовательного уровня. Так, большинство суицидальных попыток было совершено лицами со средним специальным образованием – 46,1%, далее со средним образованием – 27%, высшим – 20,9%. При этом, в мужской субпопуляции отмечается ситуация, похожая описанной выше, то есть суициденты со средним специальным образованием составляют большинство (51,5%), со средним – 23,5%, среди женщин, совершивших суицидальную попытку, со средним специальным образованием – 38,3%, со средним – 31,9%, то есть на 8,4% больше, чем у мужчин из этой же группы. Лица с неполным средним образованием составили лишь 0,8% из группы обследуемых.
В связи с наличием целого ряд работ о взаимосвязи алкоголизации и суицидального поведения и в связи с полученными в предыдущей главе данными, представляется интересным выявить наличие факта алкоголизации непосредственно перед совершением суицидальной попытки. Так, в таблице 4.5 представлена структура лиц, совершивших суицидальную попытку в состоянии алкогольного опьянения и госпитализированных в психиатрический стационар. 43,5% из обследуемых употребляли алкоголь перед попыткой самоубийства.
Из них в алкогольном опьянении 33 48,5 17 36,2 50 43,5 статистическая значимость различий р 0,05 По данным целого ряда ученых 25 – 50% самоубийц находились в состоянии алкогольного опьянения (Тюлькин Е.П., Виттер В.И., 1989; Carlini-Cotrim В., da-matta-Chasin А., 2001; Lunetta P. et al., 2001; Сахаров В.А., 2007; Wojnar М. et al., 2009). Из общего количества мужчин, поступивших в стационар после суицидальной попытки и принявших участие в исследовании, 48,5% употребляли алкоголь, среди женщин – 36,2%. Мужчины достоверно чаще прибегали к алкоголизации перед попыткой самоубийства, чем женщины, что согласуется с данными других авторов (Цыганков Б.Д., Ваулин С.В., 2012, Ворсина О.П., 2013). Следует отметить, что в настоящем исследовании разделялись понятия «совершение суицидальной попытки в состоянии алкогольного опьянения» и установка диагноза «психические и поведенческие расстройства, связанные с употреблением ПАВ». Первое определялось в том случае, когда непосредственно перед совершением суицидальной попытки был факт алкоголизации, независимо от наличия алкоголизма. Диагноз выставлялся в том, случае, если для его постановки были все необходимые диагностические критерии и при невозможности связать суицидальную попытку с депрессивными, истерическими расстройствами или расстройствами адаптации.
Анализ наследственной отягощенности показал, что лишь 25,2% обследуемых имели родственников с нервно-психическими заболеваниями (таблица 4.6).
Важным аспектом изучения суицидального поведения является анализ способа самоубийства и покушения на самоубийство. На выбор способа влияет большое количество факторов, включая этнокультуральные, половозрастные, этические критерии, острота пресуицидальнго периода, серьезность намерений, доступность орудий суицида (Амбрумова А.Г., Тихоненко В.А., 1980). Для обследуемых лиц, совершивших суицидальную попытку и госпитализированных в стационар, преобладают такие способы самоубийства, как саморанения (55,7%) и самоотравление (36,5%), значительно меньше – падение с высоты (4,3%) и самоповешение (3,5%) (таблица 4.7). Рассматривая способы покушения на самоубийство в мужской и женской субпопуляциях, видно, что наиболее популярным способом среди женщин был – самоотравление (53,2%), а среди мужчин – саморанения (67,6%), при этом самоповешение не отмечалось у мужчин, но наблюдалось в женской группе, падение с высоты – наоборот. Полученные данные о ведущих способах суицида согласуются с результатами исследований других авторов (Конончук Н.В., 1990; Корнетов А.Н., 1998; Цыганков Б.Д., Ваулин С.В., 2012, Ворсина О.П., Симуткин Г.Г., 2013)
Направления оптимизации суицидологической помощи населению Саратовской области
Максимальные показатели завершенных суицидов отмечались в 2003 г. и в 2005 гг., когда показатели достигали 44,7 и 48,5 случаев на 100 тыс. населения соответственно (p 0,001). За исследуемый период отмечается положительная корреляция между уровнями завершенных суицидов и алкогольных психозов (r=0,83, p 0,001), а также уровнями суицидальных попыток и заболеваемостью алкоголизмом (r=0,66, p 0,02). Достоверной положительной корреляции взаимосвязи уровня суицидальной активности с уровнем безработицы на рассматриваемой территории не отмечается. В Энгельсском районе на протяжении изучаемого периода наблюдался положительный коэффициент корреляции между завершенными суицидами и уровнем алкогольных психозов (r=0,80, р 0,003), а также между уровнем завершенных суицидов и уровнем заболеваемости алкоголизмом (r=0,63, р 0,003). Интересная ситуация наблюдалась в Аркадакском и Пугачевском районах. В обоих районах в 2004 год наблюдался резкий рост уровня безработицы. Затем в 2005 году в этих районах было отмечено повышение уровня заболеваемости алкоголизмом и алкогольными психозами, что составило в Аркадакском районе 1336,9 на 100 тыс. населения больных алкоголизмом (против 901,1 в 2004 г.) и 57,2 на 100 тыс. населения больных алкогольными психозами (против 36 в 2004 г.) (p 0,001); в Пугачевском районе больных алкоголизмом - 1301 на 100 тыс. населения в 2005 г. (в 2004 г. – 1241,5; следует отметить, что рост начался еще с 2003 г.) и больных алкогольными психозами – 128,9 на 100 тыс. населения (в 2003 г. – 61,7; в 2004 г. – 108,4) (p 0,001). Далее, в 2006 г. возросла суицидальная активность населения в каждом из рассматриваемых районов. В Аркадакском районе – рост завершённых суицидов в 1,8 раз – с 26,9 на 100 тыс. населения в 2005 г. до 47,8 в 2006 г., а уровень суицидальных попыток возрос в 2,8 раза с 26,9 на 100 тыс. населения в 2005 г. до 75,1 случая в 2006 г (p 0,001). В Пугачевском районе наблюдался резкий рост уровня суицидальных попыток с 10,9 на 100 тыс. населения в 2005 г. до 65,4 на 100 тыс. населения в 2006 г. и продолжал расти в течение 2007 г. до показателей 70,8 на 100 тыс. населения (p 0,001), в то время как уровень завершенных суицидов увеличился лишь в 2007 г. до 62,9 на 100 тыс. населения (в 2005 г. – 40,4, в 2006 г. – 37,4 на 100 тыс. населения). Вероятно, такое последовательное увеличение рассматриваемых и связанных друг с другом показателей связано с ростом социальной напряженности населения районов. Это своего рода, так называемый «эффект накопления», когда в один год повышался уровень безработицы, следующий год повышался уровень алкоголизма и алкогольных психозов и затем как суммарный результат предыдущих годов – резко возрастал уровень суицидов (завершенных и суицидальных попыток). На протяжении 2001 – 2011 гг. в Пугачевском районе наблюдался положительный коэффициент корреляции между уровнем завершенных суицидов и уровнем заболеваемости алкоголизмом (r=0,65, р 0,02), а также между уровнем завершенных суицидов и уровнем алкогольных психозов в районе (r=0,82, р 0,002). В Перелюбском районе на протяжении 2001-2011 гг. был выявлен положительный коэффициент корреляции между уровнем завершенных суицидов и уровнем безработицы (r=0,65, p 0,03). В Духовницком районе также отмечена положительная корреляция между суицидальными попытками и уровнем безработицы на территории района (r=0,77, p 0,005).
Так, уровень алкоголизации населения и уровень безработицы оказывают относительное влияние на уровень суицидальной активности. Не в каждом районе отмечается связь между изучаемыми параметрами. Для одних районов уровень безработицы можно рассматривать в качестве относительного фактора риска, для других районов положительной и статистически достоверной корреляции не обнаружено. Влияние уровня алкоголизации также неоднозначно в различных районах Саратовской области. Следует отметить, что более тесные связи выявлялись между уровнем алкогольных психозов и уровнем суицидов. Практически во всех исследуемых районах, где отмечалась положительная корреляция с алкоголизацией населения, связь между уровнем завершенных суицидов и уровнем алкогольных психозов теснее, чем связь с заболеваемостью алкоголизмом. В дальнейшем в Центрах занятости населения было проведено анкетирование граждан, лишившихся постоянного места работы. Была сформирована группа сравнения из лиц, имеющих постоянное место работы. Группы были согласованы по половозрастному составу.
В результате исследования были обнаружены различия между контрольной и исследуемой группой по субшкальным диагностическим концептам «демонстративность», «аффективность», «уникальность» и «социальный пессимизм» среди женщин и «демонстративность», «уникальность», «социальный пессимизм», «временная перспектива» среди мужчин. Различия по шкале демонстративность у женщин определялись прежде всего в группах с высшим образованием (исследуемая группа – 1,4, контрольная группа – 0,2 (р 0,01), со средним специальным образованием (исследуемая группа – 1,88, контрольная – 0,76 (р 0,05), и со средним образованием (исследуемая группа – 1,6, контрольная – 0,19 (р 0,05). У мужчин отмечалась аналогичная ситуация. Концепт «Аффективность» показывает готовность человека реагировать на психотравмирующую ситуацию эмоционально, и данные по этому концепту в среднем в 1,4 раза (р 0,05) выше в группе женщин лишившиеся постоянного места работы. У мужчин были отмечены различия между исследуемой и контрольной группами по концепту «уникальность» в среднем в 4,6 раза. Учитывая, что данная шкала тесно связана с феноменом «непроницаемости» для опыта и восприятием себя и окружающей обстановки как исключительной, потеря работы может являться причиной увеличения этого показателя по сравнению с контрольной группой. Аналогичная ситуация вероятно наблюдается и при анализе шкалы «социальный пессимизм». Достоверных различий по концепту «антисуицидальные факторы» среди женщин в исследуемой и контрольной группах выявлено не было, хотя отмечались различия по сравнению с мужчинами. У женщин показатели рассматриваемого концепта выше, в среднем в 1,24 раза, чем в мужской субпопуляции (р 0,05), причем показатель в 1,25 раза выше у безработных женщин с высшим образованием, чем у женщин со средним образованием (р 0,05). В мужской субпопуляции наблюдаются различия между исследуемой и контрольной группой по шкале временная перспектива. Достоверные различия наблюдаются у мужчин со средним специальным, средним и неполным средним образованием (р 0,05). Различия в группах у мужчин с высшим образованием статистически недостоверны. Также, отмечаются более высокие показатели при анализе этого концепта между группами мужчин с высшим образованием и другими группами (специальным, средним и неполным средним образованием). Предположительно, это может быть связано с тем, что мужчины, имеющие высшее образование наиболее способны к рефлексии и извлечению жизненного опыта из сложившихся обстоятельств в противовес другим группам, когда наблюдается более сильная погруженность в текущую ситуацию, трансформация чувства неразрешимости текущей проблемы в глобальный страх неудач и поражений в будущем.
В целом, можно сказать, что уровень безработицы и уровень алкоголизации населения являются значимыми, хотя и не ведущими в развитии суицидального поведения. При этом значение того или иного фактора зависит от конкретного района и сложившейся ситуации в рассматриваемом районе. Вероятно на территории Саратовской области, уровень безработицы можно рассматривать в качестве пускового механизма формирования депрессивной симптоматики, расстройств адаптации, а вместе с уровнем алкоголизма – в качестве факторов социальной дезинтеграции общества, что может приводить к реализации суицидального поведения.
![Клинико-социальные аспекты распространенности суицидов в период радикальных преобразований в России (1990 - 2003 гг.) [Электронный ресурс]](/i/i/4490/182194.png "Клинико-социальные аспекты распространенности суицидов в период радикальных преобразований в России (1990 - 2003 гг.) [Электронный ресурс] Гладышев Михаил Владимирович")
