Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Становление и содержание обязательства мирного урегулирования 28
1. Краткий очерк развития обязательства мирного урегулирования 28
1) Конец XIX века — начало формирования современного обязательства мирного урегулирования международных споров 28
2) Развитие обязательства мирного урегулирования между двумя мировыми войнами 36
3) Устав Организации Объединенных Наций и развитие обязательства мирного урегулирования после его принятия 41
4) Развитие обязательства мирного урегулирования в конце XXвека 50
2. Содержание обязательства мирного урегулирования 56
1) Обязанность проявлять добросовестность 56
2) Обязанность сотрудничества 60
Глава II. Система средств мирного разрешения международных споров, сложившаяся к началу XXI века 72
1. Согласительные средства 77
2. Судебные средства 82
Глава III. Судебные средства в общей системе средств мирного разрешения международных споров 98
1. Понятие судебных средств 98
1) Общая характеристика 98
2) Конкретные черты 108
а) Независимость международного судебного или арбитражного органа 109
б) Разрешение споров на основе международного права 113
в) Заранее определенный процесс судопроизводства 121
г) Обязывающий характер решения 123
2. Функции международных судебных учреждений 126
1) Разрешение споров 126
2) Содействиеразвитию международного права 132
3) Поддержание мира и правопорядка 154
Глава IV. Компетенция международного судебного учреждения 160
1. Понятие компетенции как объема полномочий судебного органа 160
2. Источник компетенции - соглашение сторон и согласие каждого участника спора 169
3. Формы изъявления согласия с компетенцией 175
1) Договорное изъявление согласия 175
2) Одностороннее изъявление согласия 183
3) Forum prorogatum 187
4 Ограничение компетенции путем оговорок 192
1) Оговорки ratione temporis 192
2) Оговорки ratione personae 197
3) Оговорки ratione materiae 200
5. Изъятие из компетенции судебных учреждений дел, относящихся к внутренней компетенции государства 205
6. Принцип взаимности 217
Глава V. Некоторые проблемы организации судебного процесса 225
1. Стороны в процессе 225
1) Принцип равенства сторон 225
2) Возможность рассмотрения дела в отсутствие одной из сторон 229
3) Вопрос о праве на вступление в дело третьей стороны 238
2. Некоторые проблемы приемлемости иска 246
1) Необходимость исчерпать местные средства правовойзащиты 250
2) Незлоупотребление судебной процедурой и обоснованность иска 263
3) Является ли иск prima facie обоснованным? 272
Глава VI. Взаимоотношения между различными судебными учреждениями 273
1. Распределение совпадающих или конкурирующих юрисдикций 274
2. Использование предыдущих решений других судов (формирование юриспруденции международных судов) 280
3. Методы формирования юриспруденции международных судов 286
1) Общие проблемы 286
2) Практика отдельных судов 300
3) Ограничение полномочий судебных органов в использовании материалов других судов 309
а). Юридические ограничения 309
б). Неюридические ограничения 312
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 314
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ 317
- Конец XIX века — начало формирования современного обязательства мирного урегулирования международных споров
- Согласительные средства
- Независимость международного судебного или арбитражного органа
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена несколькими факторами.
Во-первых, в настоящее время возрастает значение средств мирного разрешения международных споров в силу активизации международных отношений и втягивания в них все новых субъектов. Развитые, активные международные отношения при сохранении суверенитета отдельных государств, обладающих собственными интересами и преследующих собственные цели, невозможны без спонтанного возникновения противоречий и разногласий. Своевременное, эффективное улаживание таких разногласий важно не только для поддержания нормальных международных отношений, но и для обеспечения интересов каждого субъекта.
Идея разрешения международных разногласий мирным путем, а не силой, имеет долгую историю. Однако на протяжении веков если и использовались мирные средства, то в форме неопределенных, не имеющих твердой структуры переговоров. Для эпизодических контактов между суверенами этого было достаточно. Международные отношения развивались большей частью на уровне физических и иногда юридических лиц в виде контактов между купцами и их объединениями. Поэтому частноправовые средства улаживания разногласий, как коммерческий арбитраж или отдельные формы принудительных действий, развивались гораздо более активно, чем межгосударственные.
Придание идее мирного урегулирования межгосударственных споров нормативного выражения – продукт современных международных отношений и непосредственно связано с запрещением применения силы или угрозы силой.
К концу ХХ века стало ясно, что основой нормального существования международных отношений является господство права, то есть такой всеобщий правопорядок, в котором бы международное право было доминирующим фактором межгосударственных отношений. Господство права, то есть применение ко всем международным отношениям единого, согласованного всеми критерия – единственно возможный в наше время способ сосуществования. Для обеспечения господства права в международных отношениях необходимо предпринять целый ряд усилий, в частности, разработать действенные гарантии его формирования и исполнения. Как отмечал еще Л.Оппенгейм, «право тем сильнее, чем более имеется гарантий того, что оно может быть и на деле будет осуществлено». Одним из видов международных гарантий, содействующих поддержанию международного правопорядка, является мирное разрешение международных разногласий.
Во-вторых, по мере расширения сферы действия международного права на международную арену выходят новые действующие лица, и это влечет за собой ряд последствий для процессов мирного урегулирования:
1.Наличие множества суверенных государств создает децентрализацию власти, так что мировую систему мирного урегулирования невозможно либо весьма трудно создать;
2.В споры потенциально международного значения выливаются конфликты гораздо более разнообразные, чем «классические» межгосударственные споры;
3.Существует множество механизмов мирного урегулирования, которые часто не скоординированы между собой, но, взятые вместе, они создают, зачастую вне зависимости от намерений тех, кто их создает, единую структуру средств мирного урегулирования;
4.В этих условиях особое значение приобретают системы мирного урегулирования, в которых намерения государств-участников выражаются наиболее четко. Это системы разрешения споров, создаваемые для отдельных географических регионов, и для отдельных специфических областей международных отношений.
Все эти явления активизируются и становятся еще заметнее в эпоху так называемой глобализации, которая для международных отношений означает, что ни одно государство мира не может существовать изолированно, и действия одного субъекта международного права отражаются на положении, правах и интересах других субъектов, а также и всего международного сообщества в целом.
В-третьих, успешное предупреждение и устранение международных разногласий возможно при наличии триединства положений, определяющих мирное урегулирование:
- нормы, регулирующие международные отношения по существу; чем точнее и тоньше такое материально-правовое регулирование, тем менее вероятно возникновение споров, связанных с их толкованием и применением;
- нормы, определяющие обязательство того или иного участника международных отношений разрешать свои споры с другими участниками;
- нормы, определяющие средства, которыми спорящие участники международных отношений могут разрешить свои споры.
Каждая из названных частей составляет свою, особую область. Но если материально-правовая часть международного права на уровне идей стала частью так называемой «Вестфальской системы» международных отношений и получила нормативное отражение в современном международном праве с лежащим в его основе Уставом ООН, то и обязательство мирного урегулирования, и уточнение сущности и порядка действия конкретных процедур мирного разрешения споров – продукт ХХ века, и даже можно сказать – его второй половины. При этом, поскольку применение силы недопустимо ни в каких случаях, кроме прямо предусмотренных международным правом, средства мирного урегулирования должны быть такого рода, чтобы не могли быть использованы для давления на партнеров и использовались только в полном соответствии с императивными нормами международного права.
В-четвертых, на протяжении всей второй половины ХХ века шло развитие не только принципа мирного урегулирования, но и применяемых для этого средств. Список, включенный в ст.33 Устава ООН (переговоры, добрые услуги, примирение, посредничество, следственная процедура, а также арбитражное и судебное разбирательство), по-прежнему сохраняет свою актуальность, но многие средства, включенные в него, видоизменяются, применяются в иной ипостаси и в разных комбинациях.
Огромной заслугой в области внедрения в международные отношения средств мирного разрешения споров и в целом развития этого института, пока еще не оцененной по достоинству, стала Третья конференция ООН по морскому праву. Одна из задач, стоявших перед Конференцией - сформировать такой список средств мирного урегулирования, в котором каждое государство могло бы найти полезное для себя. Конвенция ООН по морскому праву, принятая на Конференции, с одной стороны, подвела итог достигнутому к тому времени развитию средств и методов мирного урегулирования; с другой стороны, дала толчок продвижению вперед прежде не слишком популярных судебных средств. Невозможно переоценить ту роль, которую Третья конференция по морскому праву сыграла в развитии судебных процедур. После нее отчетливо заметны несколько тенденций развития средств разрешения международных споров:
1) уточняются характеристики каждого средства в отдельности;
-
Формируются целые системы средств мирного урегулирования в различных сочетаниях;
-
Создаются специализированные системы.
В-пятых, последние 30 лет стали периодом невиданного (и довольно неожиданного для всего мира) развития международных судебных учреждений. Еще в 1970е годы общим местом в литературе были жалобы на малое число споров, передаваемых единственному в то время Международному Суду (одному из главных органов ООН). В настоящее время, как будет показано в работе, насчитывается до 50 судов различных модификаций, и все они работают весьма интенсивно.
Кроме умножения числа международных судов, все более разнообразными становятся их формы; создаются новые суды, для разбирательства в тех областях международных отношений, в которых всего 15 лет назад нельзя было и представить себе. Происходит регионализация судебных учреждений (созданы Европейский и межамериканский суды по правам человека), специализированные суды (для разрешения споров в области борьбы с загрязнением, споров в системе ГАТТ/ВТО, инвестиционных споров). Специализация позволяет приспособить органы разрешения споров к конкретной социально-политической обстановке, уточнить их компетенцию.
В-пятых по счету, и может быть, во-первых по значению, проблема международного судебного разбирательства приобрела практическое значение для нашей страны.
Сначала Советский Союз подписал, а впоследствии Российская Федерация ратифицировала Конвенцию ООН по морскому праву, так что для нашей страны стала обязательной юрисдикция Международного трибунала по морскому праву по делам о незамедлительном освобождении задержанных судов, и юрисдикция специальных арбитражей, предусмотренных Конвенцией, по спорам о судоходстве, рыболовстве, защите морской среды, морских научных исследованиях. Вследствие этого Россия уже неоднократно принимала участие в разбирательстве в Международном трибунале по морскому праву – и в качестве истца, и в качестве ответчика.
Кроме того, в конце 80х – 90е годы ХХ века Советский Союз, а затем Российская Федерация объявили о признании обязательной юрисдикции Международного Суда по примерно двадцати договорам о правах человека. На этом основании в настоящее время в Международном Суде слушается дело по жалобе Грузии против России о нарушении Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г.
После присоединения России к Совету Европы для нашей страны стала обязательной юрисдикция Европейского суда по правам человека, и наша страна принимает активное участие в разбирательствах в этом суде.
Отстаивать интересы Российской Федерации в ходе международных судебных процессов возможно только в том случае, если наши представители в полной мере понимают все тонкости этих процессов и могут их использовать в надлежащей мере. Между тем многие особенности международного процесса сильно отличаются от того, что происходит в национальных судах или международном коммерческом арбитраже. Исследовать эти тонкости, дать рекомендации о возможном их использовании – настоятельная теоретическая и практическая задача.
Степень научной разработанности темы. Внимание к международным судам как средству разрешения международных споров возникло во второй половине XIX века, в общем контексте разработки всеобъемлющего международного права. Следует отметить, что значительный вклад в эту работу был внесен российскими учеными (Л.А.Камаровским, Ф.Ф.Мартенсом). После Великой Октябрьской революции ученые нашей страны в целом утратили интерес к международному суду; в западной литературе выделяются труды М.Хадсона.
В период после второй мировой войны советские ученые ограничивались точными, но скудными сведениями о созданном в рамках ООН Международном Суде (С.Б.Крылов, Ф.И.Кожевников, Ладыженский А.М. и Блищенко И.П., Мовчана А. П., Н.Н.Полянский, М.В.Яновский) и считали его крайнюю неэффективность следствием преобладания в нем представителей буржуазных государств. Английские и американские авторы более всего выражали озабоченность недостаточным доверием государств мира к этому суду и пытались предложить такие изменения в его устройство, которые бы сделали его более популярным (см. работы А.Боуэтта, А.Оппенгейма, Ч.Ч.Хайда, Дж. Коломбоса, Л.Сона, А.Фердросса и др.) Их внимание было более всего привлечено к тонкостям судебного разбирательства. С их сторон отмечалось стремление сделать Международный Суд действительно судом, с теми же функциями и полномочиями, какие присущи национальному суду.
Прагматический подход к проблемам мирного разрешения споров вообще и к судебным средствам, в частности, стал проявляться с началом ослабления международной напряженности. К этому времени относится появление серьезных исследований принципа мирного разрешения международных споров, а также каталога средств их разрешения. Соответствующие разделы были включены в первый (шеститомный) и во второй (семитомный) курсы международного права, написанных советскими учеными. Были и специальные работы в этой области. Прежде всего – это книга Д.Б.Левина «Принцип мирного разрешения международных споров». Фундаментальные исследования проведены также Э.А.Пушминым, Л.Н. Анисимовым. Крупные разделы на эту тему включены в книги Г.И.Тункина, И.И.Лукашука и С.В.Черниченко.
Все эти работы созданы еще в советский период науки международного права, когда в принципе мирного разрешения споров выделялся, прежде всего, политический компонент. Кроме того, в условиях, когда международные отношения были почти исключительно межгосударственными отношениями, право добровольного выбора средств мирного урегулирования казалось достаточной гарантией равенства спорящих сторон; поэтому различные стороны самого судебного процесса не исследовались.
В то же время своевременное разрешение споров не было большой проблемой. И самые острые, и тем более все другие споры можно было разрешить переговорами на разных уровнях. В нынешних условиях, когда своевременное разрешение спора означает не только устранение противоречия, но – нередко – и избежание больших убытков или затрат, наличие эффективного средства и надлежащее его использование становится жизненно необходимым.
В настоящее время уже написан ряд интересных работ, посвященных общим проблемам судебного разрешения международных споров (Е. Евгеньевой и Е. Т.Усенко, И.М. Бондарева, М.Л.Энтина), а также их отдельным сторонам (В.С. Верещетин А.Н.Вылегжанин, С.В.Гузей, Б. М.Клименко и Н. А. Ушаков, И.С.Марусин, Р. А.Мюллерсон). Ряд авторов анализируют деятельность специализированных судов (М.И. Клеандров, А.Л.Колодкин, С.Н. Рогов, А.С. Смбатян, М.П.Трунк-Федорова). Довольно много внимания уделяется Европейскому суду по правам человека (В.З.Абдрашитова, С.А Глотов., Л.Вильдхабер).
В некоторых случаях особенности специализированных процедур исследуются в общем контексте той или иной отрасли международного права Здесь прежде всего следует назвать пятитомный курс «Мировой океан и международное право» под редакцией А.П.Мовчана и А.Янкова, а также монографии Г.М.Вельяминова, А.Л.Колодкина, В.Н.Гуцуляка и Ю.А. Бобровой, И.И.Лукашука, О.И.Тиунова, С.В.Черниченко, В.М.Шумилова.
Нельзя не отметить, что добротные разделы, посвященные судебному разрешению споров, включены во все серьезные учебники международного права (под редакцией К.А. Бекяшева, В.И.Кузнецова и Б.Р.Тузмухамедова, Г.В. Игнатенко и О.И. Тиунова, Ю.М.Колосова и Э.С. Кравчиковой, Е.Т. Усенко и Г.Г. Шинкарецкой, Л.Н.Шестакова, А.А. Ковалева и С.В. Черниченко.
Однако международных судебных учреждений ныне так много, и современные проблемы разбирательства в международных судах настолько обширны, что всеобъемлющий анализ пока еще не сделан.
В западной литературе на тему о международных судебных учреждениях написано чрезвычайно много. Нами изучены только наиболее представительные работы, в которых отражаются основные существующие в мире точки зрения. Эти труды можно классифицировать очень приблизительно в несколько категорий:
- общие исследования современных проблем международных судебных учреждений (Ch. F.Amerasinghe, R.P.Anand, E.J. de Arechaga, S.Bastid, E.T. Bauer, M.Bedjaoui, R.Bierzanek, R. B.Bilder, R.Bindschedler, B. A.Boczek, H. W.Briggs, L.Caflisch, J.Collier, V.Lowe, J.Freeman, Т.Franck, L.Goodrich, E.Humbro, A.Simons, M. O.Hudson, C.W.Jenks, L.A.Kamarowskii, M.Lachs, A.D.McNair, E.Oeser, Sh.Rosenne, Ph.Sands, O.Schachter, Т.Treves, H.Waldock, P.L.Zanardi).
- вопросы, связанные с увеличением числа международных судов (R.P.Alford, Bin Cheng., D.D.Caron, J.I.Charney, W. E.Darby, P.-M.Dupuy, G.Guillame, R.Higgins, M.Janis, P.Kovacs, A.Peters, C.Romano, Y.Shany, A.-M.Slaughter).
- отдельные проблемы международного судебного процесса (A.Barak, E.Brown Weiss, Ch.M.Chinkin, D'Amato, Т. О.Elias, J. B.Elkind, G.Fitzmaurice, W.Fritzemeyer, T.Ginsburg, T.Haesler, B. O. Iluyomade, Ph.C.Jessup, V.Lamm, C.H.P.Law, J.T Miller., H.Mosler, D.R. Mummery, R.Ostrihansky, M.Reisman, S.Schwebel, J.Schneider, H. W. A.Thirlway).
- анализ отдельных решений различных международных судов, в которых обобщается их практика (G. H.Aldrich, R.Bernhardt, G.Bothe, E. D.Broron, L.Gross, L.Herman, H.Lauterpacht, L.C., L. V.Owen Prott).
- проблемы специализации судов (A.A.Canado Trindade, A.Cassese, F.G.Dawson, I.L.Head, J.Favoreu, M. P.Gaertner, J. K.Gamble, R.E.Hudec, Hu Jiaxiang, P. C.Irwin, B.Kre, А.Sarooshi, J. N. Saxena, A.Sluiter, L. B.Sohn, Ch.Tomuschat.
Тем не менее, проблемы исследования не исчерпываются западными авторами в силу двух причин. При самой большой добросовестности американские и европейские авторы не могут не подходить к разбираемым проблемам с той точки зрения, которая им наиболее привычна. Поэтому поневоле многие оценки и подходы оказываются односторонними. Кроме того, большинство государств на нашем земном шаре – это страны common law; принадлежность их ученых к этой школе права не может не отражаться на их оценках международных судов. Более того, получившие образование в этой же системе права государственные деятели этих стран подходят с позиций common law и к решению проблем регулирования международных судов.
Цель работы состоит в выяснении тенденций развития международных судебных учреждений путем анализа их учредительных документов и практики. Для этого необходимо исследовать становление и содержание обязательства мирного урегулирования; систему средств мирного разрешения международных споров, сложившуюся к началу XXI века; понятие и содержание компетенции международного судебного учреждения; остановиться на некоторых проблемах организации судебного процесса и проследить взаимоотношения между различными судебными учреждениями.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют устоявшиеся в отечественной науке способы и методы научного познания. В качестве научно-познавательных инструментов и приемов использованы такие общенаучные методы, как исторический, логический, системный, прогностический, функциональный метод анализа и синтеза, а также частно-научные методы: формально-юридический, сравнительно-правовой и иные методы научного познания. При этом автор руководствовался концептуальными положениями общей теории государства и права, международного права, теории гражданского процесса.
Новизна предпринятого исследования заключается в широком охвате исследуемых явлений, в сопоставлении их между собой и прослеживании основных существующих закономерностей. Впервые в российской литературе предпринят анализ процессуальных сторон деятельности межгосударственных судов, таких, как формы изъявления согласия государств с компетенцией судов, методы ограничения этой компетенции путем оговорок, правомерность изъятия из компетенции судебных учреждений дел, относящихся к внутренней компетенции государства, положение сторон в процессе, некоторые проблемы приемлемости иска. В работе дана оценка возможности использования процессуальных тонкостей для отстаивания интересов спорящих сторон и показано значение формирования всемирной системы международных судебных учреждений для установления общепризнанного мирового правопорядка.
Информационную базу диссертации составили, прежде всего, массив учредительных документов и внутреннего права различных международных судов; решения международных организаций, прежде всего – Организации Объединенных Наций, имеющих значение для деятельности международных судов; документы, поступающие в международные суды, как обращения государств, а также решения и постановления самих судов; в необходимых случаях акты, исходящие от органов государств, а также доктрина ученых многих стран.
Проведенное исследование позволяет сформулировать и вынести на защиту
следующие основные положения:
1.В период «холодной войны» и вплоть до разрядки международной напряженности в социалистическом и западном блоках сохранялось очень разное отношение к Международному Суду. В социалистическом лагере этот Суд воспринимался как международная организация, в целом враждебная Советскому Союзу и его союзникам. Вследствие общего негативного отношения к праву вообще, и к международному праву, в особенности, в Советском Союзе уделялось очень мало внимания сущности этого учреждения. Принятие Статута Международного Суда как части Устава ООН было для СССР компромиссной мерой, но, учитывая полномочие Суда принимать обязательные для спорящих государств решения, СССР никогда не признавал его обязательную юрисдикцию. В Советском Союзе существовало явное недоверие к обязанности членов Международного Суда действовать независимо и в личном качестве.
В западных странах подход к Международному Суду был также в значительной степени односторонним; этот Суд воспринимался как отголосок идеи «мирового правительства». Поскольку идея создания такого суда была произведением англо-американской школы права, то есть «common law», на Постоянную палату международного правосудия, а потом и на Международный Суд возлагались ожидания исполнения примерно той же функции, что и на национальные суды стран common law. Только с началом политики разрядки и с переходом к действительному деловому сотрудничеству в формировании осмысленного мирового порядка началось изменение отношения к Международному Суду и к международным судебным учреждениям вообще.
Истинная сущность Международного Суда и иных международных судебных учреждений состоит в том, что они действительно являются международными организациями, но с очень специфическими функциями. Если международные организации, как правило, действуют от имени всех государств-участников соответствующего учредительного акта, то международный суд выступает только от имени государств, совершивших специальный акт уполномочия в виде явного и недвусмысленного признания обязательной юрисдикции суда. При этом сфера действия юрисдикции также определяется этими государствами.
2. Состав обязательства мирного урегулирования международных споров довольно сложен. Общепризнано, что это обязательство включает в себя обязанность разрешать все возникающие разногласия без применения силы. Но, кроме этого, его составными частями являются обязанность действовать добросовестно и обязанность осуществлять сотрудничество. Два эти элемента взаимосвязаны и дополняют друг друга.
Добросовестность лежит в основе всех общепризнанных принципов международного права. Конкретно же в отношении мирного урегулирования добросовестность означает: искренность; стремление к осмысленности и содержательности переговоров; обязанность не прекращать переговоры или иные процедуры мирного урегулирования; участие в исполнении решений, особенно когда эти решения носят обязательный характер.
Сотрудничество в ходе судебного рассмотрения международного спора означает, что судебная процедура не должна стать бессмысленной, не должна быть выхолощена тем, что одна из сторон прибегает к таким методам, как, например, неявка в суд или непредоставление необходимых сведений.
Обязательство сотрудничества фактически является обязательством erga omnes parte; это значит, что каждое государство-участник связано таким обязательством по отношению ко всем другим государствам-участникам, поэтому соблюдение такого обязательства составляет общий интерес. Это обязательство защищает не только другую сторону в споре, но всех других участников системы. Причина состоит в том, что сотрудничество в таком случае необходимо не только для того, чтобы разрешить конкретный спор, но и для того, чтобы поддерживать нормальное, устойчивое функционирование всей системы разрешения споров. Невыполнение конкретного обязательства сотрудничества является нарушением международного права и пускает в ход механизм международной ответственности. Поэтому общий вывод следующий: формируется международное право сотрудничества в разрешении международных споров.
3. Современное обязательство мирного урегулирования прямо вытекает из принципа мирного разрешения международных споров, который имеет обычно-правовое происхождение, относится к нормам jus cogens и не требует специального признания со стороны субъектов международного права, то есть его юридическая сила создается не волей отдельного субъекта, а волей всего международного сообщества. Неотделимой частью обязательства мирного урегулирования является право выбора конкретного средства для разрешения конкретного спора или определенной категории споров. И эта часть обязательства также имеет обычно-правовое происхождение.
В отличие от права выбора, обязательство использовать определенные средства и в определенном порядке фиксируются в договорах, они имеют договорное происхождение. Таким образом, обычная норма мирного урегулирования подкрепляется договорными нормами, обязывающими использовать конкретные средства.
4. Широкий набор предлагаемых государствам средств является отражением права выбора – неотъемлемой части обязательства мирного урегулирования. Широта выбора определяется самими партнерами, вступающими в договорные отношения: чем конкретнее и уже объект регулирования по существу, тем уже выбор средств разрешения потенциальных споров. И напротив, чем шире объект регулирования и чем больше государств включается в регулируемые отношения, тем шире предоставляемый выбор. Эту зависимость можно отметить и на примере Устава ООН: государствам-участникам предоставляется самый широкий выбор, поскольку ни число участников, ни объем и существо будущих отношений предвидеть было невозможно.
5. Предлагается пересмотреть основания классификации средств мирного разрешения споров. Деление средств мирного урегулирования на политические (дипломатические) и юридические основывается на характеристике самого средства и оставляет в стороне отношения между спорящими субъектами международного права. Гораздо точнее и с большим соответствием нынешним реалиям международной жизни является деление этих средств на согласительные и судебные. Различие между ними определяется целью: первостепенной целью согласительных средств является достижение соглашения спорящих сторон; достижение соглашения возможно путем компромисса, взаимных уступок, причем не обязательно относящихся к сфере отношений, затронутых спором. Задача судебных средств - поиск уже существующей нормы международного права, показывающей, как обязаны действовать спорящие стороны. Будут ли после этого стороны сами определять способы исполнения найденной нормы либо они будут просить об этом суд – это дело сторон.
Согласительные и судебные средства различаются по степени формализации. По мере роста формализации процедуры происходит своего рода отчуждение участников спора от процедуры: приняв заранее согласованные правила, они теряют возможность вмешаться в нее после того, как она начала работать. Поскольку от момента разработки процедуры до момента, когда она пущена в ход, может пройти немалый срок, вполне вероятно, что ситуация изменится, и процедура будет применяться к событиям и обстоятельствам, наступление которых невозможно было ожидать во время ее принятия. Таким образом, автономия воли участников спора суживается, и вполне естественно, что государства, которые всегда проявляют настороженность по отношению к любому явлению, которое действительно или мнимо может затронуть их суверенитет, могут испытывать недоверие к формальным процедурам. Самой сильной формализацией и потому наибольшим отчуждением отличаются судебная и арбитражная процедуры. Именно эти характеристики придают им новое категориальное качество по сравнению с другими средствами разрешения споров.
6. В Международном Суде в 1980е годы проявилась стойкая тенденция к передаче спорных дел на рассмотрение не полного состава Суда, а его камер, в определении состава которых некоторое участие могут принимать спорящие стороны. Некоторыми авторами высказывались опасения превращения Международного Суда в некое подобие арбитража. Однако практика пошла по иному пути, по пути создания множества специализированных судов и квази-судебных учреждений, что является одним из выражений необходимости установления господства права - единственно пригодного метода регулирования международных отношений,
которое веками формировалось для того, чтобы регулировать политические, экономические и иные отношения между народами. Рост разнообразия международных отношений привел к отходу от жестких догматических рамок деятельности того или иного мирного средства разрешения международных споров и к приспособлению его к конкретным условиям отдельного спора. Изменения произошли и в согласительных средствах, и в судебных – появились специализированные по предмету рассмотрения и региональные судебные учреждения.
7. К международным судебным учреждениям в наше время можно отнести довольно значительное число организаций: Международный Суд – главный судебный орган ООН; Международный трибунал по морскому праву; Европейский суд по правам человека; Межамериканский суд по правам человека; Суд Европейских сообществ; Центрально-американский суд; Суд Европейской ассоциации свободной торговли; Суд Общего рынка для восточной и южной Африки; Суд Экономического союза БЕНИЛЮКС; Общий Суд и Арбитраж Организации для гармонизации корпоративного права в Африке; Суд Арабского Магрибского союза; Судебный орган Организации арабских стран - экспортеров нефти; Международный трибунал для наказания лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии; Международный трибунал для Руанды; механизм разрешения споров ВТО; Международный уголовный суд, Африканский суд по правам человека и правам народов; Экономический суд Содружества Независимых Государств; Суд Евразийского экономического сообщества. Существует также большая группа органов, которые можно назвать «квази-судебными»: международные органы по правам человека, комитеты по правам человека, созданные для контроля за исполнением государствами-членами основных договоров о защите прав человека; международные органы по претензиям и компенсациям; органы по контролю и надзору за исполнением некоторых договоров; инспекционные группы.
8. Функция разрешения международных споров как главная функция международных судебных учреждений является условной: изменение ситуации таким образом, чтобы отношения между сторонами были восстановлены, т. е. фактически действительное разрешение спора, производят сами стороны. Определив юридическое положение сторон, суд не может контролировать их дальнейшее поведение и отношения. Право при этом является не целью, а средством. Конечно, орган, разрешающий спор, не должен выходить за рамки права, но слишком формальный подход к выполнению им своих функций, в конечном счете, поведет к утрате им смысла существования. В основе обязательности решения международного суда или арбитража лежит соглашение. Только общая воля суверенных государств служит источником императивной силы решения и гарантирует его выполнение. Отсюда вытекает отсутствие принуждения к исполнению решения международного суда. Международный суд выносит решение, но нет силы, которая бы могла принудить суверенное государство выполнять его. Это значит, что суверенное государство никогда не может оказаться «наказанным» в результате судебного разбирательства.
9. Функции современных международных судебных учреждений чрезвычайно разнообразны. Однако главной функцией остается разрешение международных споров. В некоторых судебных учреждениях эта функция не так очевидна, как в других. Так, в судах по правам человека и в международных уголовных трибуналах разбирательство касается нарушений прав человека со стороны государства или преступлений, совершенных должностными лицами государства. Тем не менее, в ходе судебного рассмотрения производится именно разрешение международного спора: такие органы создаются для контроля за исполнением того или иного международного соглашения государствами-участниками, и создаваемое судебное учреждение устанавливает, было ли в каждом конкретном случае нарушение тем или иным государством соответствующего документа. В этом случае речь идет о нарушениях обязательств erga omnes, и потому возбуждение процедуры разбирательства возможно действиями любого другого государства-участника, либо иными лицами, уполномоченными по данному договору.
10. Попытки вычленить «правовой спор» как специальное явление не имеют практического смысла. Не существует объективных критериев «правового спора», и подсудность каждого спора основывается не на его собственных свойствах, а на согласии сторон. Ни один международный спор не может быть абсолютно лишен политических аспектов, поскольку право — это всегда инструмент для достижения различных, в том числе политических, целей. Поэтому любое международное судебное учреждение определяет, возможно ли решение представленного спора на основе того круга источников международного права, который предусмотрен учредительным документом.
11. Глобализация – настолько всеобъемлющее явление, что она распространяется и на суды: множество международных судебных учреждений и квази – судебных органов не составляют отдельные, не связанные между собой организации, а складываются в единую мировую систему. Не совсем в стороне от этой системы остаются и национальные суды, поскольку им все чаще приходится применять международное право в своей повседневной деятельности. Существующие в мире международные судебные и квази-судебные учреждения отнюдь не игнорируют деятельность друг друга, а напротив, относятся друг к другу весьма внимательно. Взаимоотношения между различными международными судами касаются двух проблем: распределения совпадающих или конкурирующих компетенций или юрисдикций; использования предыдущих решений других судов (опора на прецедент).
12. Новое явление в определении роли судебных учреждений – это фактическое делегирование им правотворческой функции. Показательным примером здесь служит Трибунал по бывшей Югославии, в Статуте которого прямо указано, что судьи Международного трибунала примут правила процедуры и дачи показаний для досудебной фазы расследований, следствия и апелляций, снятия показаний, защиты свидетелей и жертв и по другим подобным вопросам. Трибунал уполномочен формировать нормы международного процессуального уголовного права, причем Совет Безопасности не дал в этом отношении никаких существенных указаний. Такое делегирование полномочий Трибуналу было необходимостью в условиях, когда национальное уголовное право приспосабливается к международному разбирательству. Делегированное правотворчество поручается также некоторым квази-судебным органам, как, например, Компенсационная комиссия ООН.
В целом же участие судов в развитии международного права идет по двум направлениям: по пути создания прецедента и затем обычая и по пути создания основы для последующей кодификации. Суды заявляют, что они заняты поиском права в практике государств. Прецедент в таком виде, как он действует в системах common law, в международном праве не существует. Однако каждый юридический факт становится объектом пристального внимания и примером для одобрения или осуждения. Поэтому труды судов можно расценивать как констатирующие состояние права. Отсюда ясно, какую большую роль играют судебные решения в формировании обычая. Решения Международного Суда сыграли роль подготовительных материалов при разработке важнейших кодифицирующих документов, в том числе универсальных.
13. Имеются достаточно надежные данные для утверждения о том, что в современном международном праве закрепляется в нормативном порядке прямое запрещение злоупотребления правом, и постепенно складывается понятие злоупотребления. Правда, предлагаемые определения относятся почти исключительно к сфере материального права и трудно применимы к процессу. Предлагается дать следующее определение: действие государства, осуществляющего какое-либо собственное право таким образом, что препятствует другому государству в осуществлении принадлежащего ему права, есть злоупотребление правом вообще и процесса, в частности. В сущности, определить, не является ли иск «злоупотреблением судебной или процедурой», значит установить, не нарушает ли государство, подающее этот иск, процессуальные права государства – ответчика.
14. Появление множества судебных учреждений ставит вопрос об опасности фрагментации международного права. В ситуациях, когда суды обладают совпадающей компетенцией в отношении одной и той же области правового регулирования (например, в сфере прав человека или торговли) или когда они применяют общее международное право, не ограничивающееся одной отраслью (например, решают вопрос о действительности оговорки к договору), неизбежно взаимодействие их решений, и тогда встает вопрос: как один суд должен относиться к решению другого суда, толкующему тот же самый вопрос, который поставлен перед этим первым судом.
В этой ситуации следует применять общие принципы права. Это значит, что особым вниманием должны пользоваться решения специализированных судов, если суд универсальной юрисдикции рассматривает вопрос из соответствующей отрасли права. Например, Международный Суд не может не учитывать позицию Международного трибунала по морскому праву при исследовании нормы морского права. Невзирая на формальное отсутствие иерархии, все суды заняты одним делом – толкованием международного права, и просто не могут игнорировать решения друг друга. Правда, некоторую проблему здесь может составить информация. Пока нет универсальной системы информации о делах, находящихся на рассмотрении судов, и суды могут оставаться в неведении, если только стороны не доставят такую информацию. Хотя многие решения публикуются в сети Интернет, не разработана общая система индексации для облегчения поиска.
Практическая значимость исследования вытекает из того, что Российская Федерация, все активнее выходя на мировую арену, сталкивается перед необходимостью участвовать в международном судебном разбирательстве. В то же время у многих российских ученых и практических работников нет достаточно четкого представления об особенностях международного судебного процесса и о возможностях их использования.
Апробация результатов исследования насчитывает много лет. Поскольку автор занимается данной темой с середины 1970-х годов, она участвовала в разработке некоторых проектов документов, представлявшихся Третьей Конференции ООН по морскому праву от имени СССР; автор много лет является экспертом Экономического Суда СНГ, а также входит в группу экспертов при МИД РФ по совершенствованию учредительных документов Экономического Суда.
Структура работы обусловлена избранной темой. Диссертация состоит из Введения, шести глав, Заключения, списка использованных материалов.
Конец XIX века — начало формирования современного обязательства мирного урегулирования международных споров
Однако в конечном счете коренного расхождения в приведенных точках зрения относительно значения мирного разрешения споров для предотвращения мировой войны и сугубо юридического содержания этого института, нет, и разногласия проистекают из разных методологий, которые, по сути, отражают разный подход к задачам международного права. Советские и российские ученые исходят скорее из духа принципа мирного разрешения международных споров и целесообразности его воздействия на международные отношения, в то время как западные ученые исходят скорее из буквы документов, в которых зафиксировано обязательство мирного урегулирования.
Действительно, если обратиться к Уставу ООН, то бросается в глаза выделение обязательности разрешения только одной категории споров — тех, которые чреваты угрозой миру. Более 20 лет назад я писала: «В Уставе ООН и во многих других международных актах особое внимание уделяется разрешению конфликтов, которые несут в себе опасность для мира, т.е. чреваты прямым военным столкновением. Обязательство мирного урегулирования в первую очередь относится именно к таким конфликтам.» Если обратиться к тексту Главы VI Устава «Мирное разрешение споров», то мы увидим, что в статьях 33-38, входящих в нее, говорится только о спорах, продолжение которых угрожает миру и безопасности: в статье 33 говорится об обязанности сторон «в любом споре, продолжение которого могло бы угрожать поддержанию мира и безопасности» стараться разрешить спор мирными средствами. По статье 34 «Совет Безопасности уполномочивается расследовать любой спор или любую ситуацию, которая может привести к международным трениям или вызвать спор, для определения того, может ли продолжение этого спора или ситуации угрожать поддержанию международного мира и безопасности». В статье 35 каждому члену Организации дается право довести до сведения Совета
Безопасности или Генеральной Ассамблеи «о любом споре или ситуации, имеющей характер, указанный в статье 34». Статья 36 описывает полномочия Совета Безопасности «в любой стадии спора, имеющего характер, указанный в статье 33». Статья 37 также говорит только о «споре, имеющем характер, указанный в статье 33».
Процитированные положения вовсе не означают, что принцип мирного разрешения споров распространяется только на те разногласия, которые чреваты угрозой миру. Просто в Главе VI Устава ООН описываются полномочия органов Организации в сфере разрешения споров и отношения между государствами-членами и Организацией; а поскольку главные функции ООН и ее органов состоят в поддержании международного мира и безопасности, то в этой главе обращается особое внимание именно на такие споры, чреватые угрозой миру.
Поэтому для поддержания нормальных дружественных отношений между государствами недопустимо применение силы ни для каких целей, в том числе для целей разрешения международных разногласий, а механизмы ООН должны использоваться для урегулирования споров, чреватых угрозой миру, в том порядке, как это предусмотрено Уставом.
После принятия Устава ООН, на фоне общего процесса активизации международных отношений, втягивания в него все новых субъектов и демократизации международного права проявляется широкий интерес к средствам мирного разрешения международных споров. Первоначально привлекательным и возможным кажется разработка универсальных документов, как по охвату предлагаемых средств, так и по составу участников.
В 1949 г. Организация Объединенных Наций приняла решение о кодификации международно-правовых норм, касающихся третейского разбирательства. На протяжении нескольких лет Комиссия международного права занималась подготовкой проекта конвенции о международном арбитраже . Проект статей на эту тему был представлен нескольким сессиям Генеральной Ассамблеи ООН. Его центральной идеей было обязательство передавать международный спор, не урегулированный с помощью двусторонних средств, на рассмотрение обязательного арбитража. Как и в случае обязательной юрисдикции Постоянной палаты международного правосудия и Международного Суда, универсальность обязательного арбитража не была поддержана , и XIII сессия Генеральной Ассамблеи придала ему статус «Примерных правил арбитражного процесса», рекомендованных государствам для использования при составлении договоров об арбитраже.
В рамках ООН была также предпринята работа по пересмотру Общего акта о мирном разрешении международных споров, принятого Лигой Наций еще 28 сентября 1928 г.: резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 268/111 от 28 апреля 1949 г. в него внесены поправки, которые отражают новые веяния - есть ссылки на Статут МС, согласительная процедура расширена. Правда, Общий акт и в этом виде не пользуется популярностью и не вступил в силу.
Затем Генеральная Ассамблея принимает резолюцию «Вопрос о методах выяснения фактов» , в которой, в частности, правом проведения следственной процедуры наделена сама Генеральная Ассамблея ООН.
Согласительные средства
Конвенции Организации Объединенных Наций 1988 г. о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ: «В случае возникновения какого-либо спора между двумя или несколькими Сторонами относительно толкования или применения настоящей Конвенции Стороны консультируются между собой с целью урегулирования спора путем переговоров, расследования, посредничества, примирения, арбитража, обращения к региональным органам судебного разбирательства или другими мирными средствами по их выбору». Изложение средств мирного урегулирования в Уставе ООН — это просто перечень, без всякой классификации. В литературе было сделано немало попыток распределить их по отдельным категориям, но в целом категории эти примерно такие же, как в позапрошлом веке: политические (дипломатические) и юридические В наше время разделение всех средств мирного урегулирования, выработанных международной практикой, на две большие группы остается справедливым, однако в основу разделения следует положить другой критерий, чем это предлагалось прежде. Деление средств мирного урегулирования на политические (дипломатические) и юридические основывается на характеристике самого средства и оставляет в стороне отношения между спорящими субъектами международного права. Гораздо точнее и с большим соответствием нынешним реалиям международной жизни является деление этих средств на согласительные и судебные.
Различие между ними определяется целью: первостепенной целью согласительных средств является достижение соглашения спорящих сторон;
достижение соглашения возможно путем компромисса, взаимных уступок, причем не обязательно относящихся к сфере отношений, затронутых спором. В процессе улаживания разногласий стороны могут сформулировать и совершенно новые нормы для регулирования новых отношений между ними.
Задача судебных средств - поиск уже существующей нормы международного права, показывающей, как обязаны действовать спорящие стороны . Будут ли после этого стороны сами определять способы исполнения найденной нормы либо они будут просить об этом суд - это дело сторон.
В основу критериев классификации средств мирного урегулирования, предпринимавшихся в литературе, чаще всего кладется степень формализации каждого средства, причем, двигаясь по приведенному перечню, можно проследить усиление степени формализации: переговоры - самое свободное средство, в котором любая из спорящих сторон в любой момент вправе настаивать на любых изменениях. В добрых услугах, посредничестве, следственной процедуре, где задействован третий участник, кроме сторон спора, отмечается фиксирование некоторых правил в момент начала действия соответствующей процедуры. Здесь правила, по которым работает средство разрешения спора, принимаются всегда или согласовываются по ходу дела.
Самой сильной формализацией и потому наибольшим отчуждением отличаются судебная и арбитражная процедуры. Именно эти характеристики придают им новое категориальное качество по сравнению с другими средствами разрешения споров.
Процедура разбирательства в международном суде и арбитраже согласовывается заранее и обязательна для участников спора. Это положение справедливо не только для постоянно действующих учреждений, как Международный суд или Постоянный третейский суд, но и для судебных учреждений ad hoc. соглашаясь прибегнуть к международному арбитражу, стороны в споре разрабатывают основные положения о его деятельности, которые могут быть дополнены самим арбитражем после его создания, и с этого момента они остаются неизменными. Участники разбирательства уже не могут вмешаться и внести в процедуру коренные изменения, хотя разбирательство может длиться годами и за это время обстоятельства могут резко перемениться. Конечно, изменения непринципиального характера возможны или, напротив, не могут быть не учтены события или факты, резко меняющие содержание всего спора, но отдельное государство или даже все участники спора вместе по согласованию не могут внести желаемые изменения в процедуру. Это может сделать только сам суд или арбитраж.
Точно так же заранее согласовывается и остается неизменным состав суда или арбитража. Очень важно и то, что решение суда или арбитража обязательно для сторон в споре, оно создает новые юридические обязательства, которые участники спора соглашаются заранее признать, и, когда решение вынесено, они не могут уклониться от его исполнения, если действуют добросовестно и в духе сотрудничества.
Мало того, в ряде случаев и само обращение к международному суду или арбитражу становится обязательным — если государства заранее, еще до того, как у них возник тот или иной спор, берут обязательство обратиться к определенному суду или арбитражу за разрешением всех или только определенных категорий споров.
По мере роста формализации процедуры происходит своего рода отчуждение участников спора от процедуры: приняв заранее согласованные правила, они теряют возможность вмешаться в нее после того, как она начала работать. Поскольку от момента разработки процедуры до момента, когда она пущена в ход, может пройти немалый срок, вполне вероятно, что ситуация изменится, и процедура будет применяться к событиям и обстоятельствам, наступление которых невозможно было ожидать во время ее принятия. Таким образом, автономия воли участников спора суживается, и вполне естественно, что государства, которые всегда проявляют настороженность по отношению к любому явлению, которое действительно или мнимо может затронуть их суверенитет, могут испытывать недоверие к формальным процедурам.
Независимость международного судебного или арбитражного органа
Международный суд в своей практике ставил отбор представляемых ему споров в зависимость от тех средств, с помощью которых он может их разрешить. Так, в решении по упоминавшемуся никарагуано-гондурасскому спору Суд так реагировал на возражение Гондураса против приемлемости иска Никарагуа; «Суд понимает, что политические аспекты могут присутствовать в любом деле. В его задачу входит установить, что спор, представленный ему, — правовой, т. е. может быть разрешен с помощью принципов и норм международного права; Суда не касается, что государство, ищущее судебного решения, может руководствоваться политическими соображениями»25 .
Из этого высказывания видно, что Суд считает себя вправе браться за разрешение такого спора, который может быть решен с помощью права, несмотря на то, что цели, преследуемые передающим спор государством, политические. Из всего комплекса вопросов, связанных с тем или иным событием, Суд может выделить те, что касаются права, и ответить на них.
В решении по никарагуано-американскому спору Суд, ссылаясь на свою позицию в деле о проливе Корфу256\ подчеркнул, что никогда не уклонялся от рассмотрения представленного ему спора из-за того, что в нем сильно замешана политика; политические органы ООН и Суд выполняют различные, но дополняющие друг друга функции.
Таким образом, попытки вычленить «правовой спор» как специальное явление не имеют практического смысла. «Не существует объективных критериев „правового спора", и подсудность каждого спора основывается не на его собственных свойствах, а на согласии сторон»,— пишет немецкий юрист Э. Эзер .
Ни один международный спор не может быть абсолютно лишен политических аспектов, поскольку право — это всегда инструмент для достижения различных, в том числе политических, целей. Поэтому любая международная судебная процедура определяет, возможно ли решение представленного спора на основе того круга источников международного права, который предусмотрен учредительным документом.
С этой точки зрения следует оценивать и возможность включения в состав специальных арбитражей, предусмотренных Конвенцией по морскому праву, наряду с юристами также специалистов по естественным наукам (ст. 2 Приложения VIII). Те данные, которыми удобнее всего оперировать этим специалистам, будут составлять основу для юридического решения, они будут играть роль доказательств. Фактически специальная арбитражная процедура есть соединение экспертизы с судебной процедурой.
Это явление совсем не противоречит тенденциям, проявляющимся в деятельности Международного суда. В 70-х годах в аргументации Суда явно наблюдается отход от жесткой позиции отрицания любых соображений, кроме «правовых». Уже в консультативном заключении о Намибии мы видим, что, несмотря на многочисленные высказывания юристов о необязывающей силе резолюций Генеральной Ассамблеи ООН, Суд решил, что может «принять их во внимание».
В ходе разбирательства по тунисско-ливийскому спору о делимитации континентального шельфа Суд счел возможным «принять во внимание принципы справедливости и относящиеся к делу обстоятельства, характерные для данного района, а также последние тенденции, принятые на III Конференции по морскому праву», как просили его стороны в своем соглашении от 1977 г. Суд установил, что участники Конференции все более склоняются к нормативному закреплению справедливого решения как цели делимитации путем применения любых взаимно согласованных методов. Суд не считал эти «новые тенденции» ни частью обычного права, ни специальными нормами, обязывающими в силу соглашения сторон, он квалифицировал их как факторы, которые необходимо учитывать в ходе толкования существующего права. Эта позиция Суда подверглась критике как некоторых членов Суда, так и ученых-юристов" . Основная критика решения сводилась к тому, что правовое содержание «новых признанных тенденций слишком неопределенно, и их применение ведет к судебному произволу» .
Гораздо более уравновешенную и потому верную оценку действий Суда высказывает Г. М. Даниленко, который считает, что «новые, признанные тенденции» были ничем иным, как промежуточным этапом формирования обычных норм морского права .
Каждый международный судебный орган строит свое разбирательство на основе своего внутреннего права, а потому применяет для разрешения споров те источники, которые предусмотрены его учредительными документами или узаконены его обычной практикой. Однако все они основываются на п.1 ст.38 Статута Международного Суда, так что применение этих источников можно считать обычной процессуальной нормой, принятой международными судами. Источники эти таковы.
