Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Система источников европейского права: концептуальные основы и практика . 17
1.1. Современная доктрина о соотношении источников европейского права 17
1.2. Место судебной практики в системе источников европейского права: проблемы теории и практики . 29
ГЛАВА 2. Решения суда европейских сообществ как источник европейского права 41
2.1. Полномочия Суда ЕС и место его решений в системе источников европейского права 41
2.1.1. Общие принципы права в решениях Суда ЕС. 52
2.1.2. Решения Суда ЕС, основанные на статьях 234 и 220 Договора об учреждении ЕС. 68
2.1.3. Конституционные проблемы в европейском праве: роль Суда ЕС 75
2.2. Проблема прецедента в праве ЕС 80
2.2.1. Доктрина прецедента и «acte claii». Судебное решение CILFIT- 84
2.3. Доктрина прецедента и судебная система ЕС 94
ГЛАВА 3. Решения европейского суда по правам человека как источник европейского права 100
3.1. Полномочия Европейского Суда по правам человека и роль судебных решений Европейского Суда по правам человека как источника европейского права 101
3.2. Соотношение юрисдикции Европейского Суда по правам человека и Суда ЕС 112
3.2.1. Прецедентное право Суда ЕС в сфере защиты прав человека 113
3.2.2. Проблема конфликта юрисдикции Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека 122
Заключение 133
Библиография. 140
- Место судебной практики в системе источников европейского права: проблемы теории и практики
- Общие принципы права в решениях Суда ЕС.
- Проблема прецедента в праве ЕС
- Соотношение юрисдикции Европейского Суда по правам человека и Суда ЕС
Введение к работе
Актуальность предложенной темы обусловлена двумя факторами. Во-первых, в работе исследуется важнейшие аспекты теории европейского права, особой правовой системы действующей в рамках Европейского Союза и Европейской Конвенции о правах человека и основных свобод, государством-участником которой является Россия. Во-вторых, Европейский Союз является важнейшим торговым и политическим партнером Российской Федерации, без изучения правовой системы которого невозможно говорить о полноценном развитии международных отношений с европейскими государствами.
Учитывая особую природу европейского права, вопрос об источниках, тем более о роли судебной практики в его системе, представляет собой одну из фундаментальных, сложных и неоднозначных проблем современной науки права.
Актуальность исследования определяется тем, что позволяет подвергнуть детальному изучению вопрос о роли судебной практики в системе источников Европейского права, что в свою очередь способствует более полному анализу теории европейского права.
Необходимость изучения европейского права с учетом участия России в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (или Римской Конвенции), а также особого значения, которое имеет вопрос об источниках европейского права для теории права в целом, определяет значимость и актуальность диссертационной работы. Работа важна также для российского исследователя, поскольку представляет собой опыт комплексного анализа судебной практики как источника европейского права, включая решения Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека.
Европейского права, как при подготовке юристов-международников, так и при повышении квалификации государственных служащих. Как отмечено в постановлении Пленума Верховного Суда России от 10 октября 2003 года № 5 «Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает собственным механизмом, который включает обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и систематический контроль за выполнением постановлений Суда со стороны Комитета министров Совета Европы. В силу пункта 1 статьи 46 Конвенции эти постановления в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов».
Новизна темы определяется также тем, что в работах российских авторов данная проблема не была до сих пор достаточно глубоко проработана. Выполнение данного исследования построено на привлечении и анализе целого ряда новых источников и литературы. Это должно позволить восполнить определенный пробел в изучении проблематики Европейского права в российской правовой науке.
Степень разработанности темы в научной литературе
На сегодняшний день в правовой литературе накоплено значительное количество работ по общим проблемам теории европейского права и в том числе по проблеме источников европейского права Тем не менее, даже в европейской правовой науке, которая насчитывает почти пятьдесят лет непрерывного изучения права Сообществ и Европейской Конвенции по правам человека, по проблеме судебной практики как источника европейского права существует относительно мало специальных исследований
В российской литературе, в первую очередь, следует упомянуть две фундаментальные работы по Европейскому праву, в которых поднимается проблема судебной практики как источника Европейского права Это учебник под редакцией профессора Энсина Л М «Европейское право» (2000 г), а также работы под редакцией профессора Кашина С Ю «Право Европейского Союза» (2002 г), в которой можно найти интересный обзор рассматриваемой проблематики и «Хартия
Европейского Союза об основных правах: комментарий».
Можно также отметить работы А.Я. Капустина. Б.Н. Топорнина, ВА. Туманова, М.Л. Энтина. СА. Глотова.
Значительный интерес представляют для разработки данной темы работы иностранных авторов, переведенные на русский язык: «Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика» авторов Гомьен, Харрис и Зваак; «Европейское право в области прав человека: практика и комментарии» авторов Дженнис, Кей и Брэдли. Проблемы теории европейского права более обстоятельно разработаны в зарубежной литературе. Среди работ иностранных авторов, опубликованных в последнее время. особо следует отметить монографию Хартли «Constitutional problems of the EU» (1999), а также фундаментальное исследование Крейга и Де Бурка «EU Law» (2003). внесших серьезный вклад в развитие теории европейского права. Важное значение имеют также сборники судебных решений Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека. Цели и задачи исследования Цель диссертации состоит в исследовании проблем судебной практики Суда Европейских Сообществ и Суда по правам человека как источника европейского права. Проведенное исследование должно внести определенный вклад в науку европейского права посредством изучения и обобщения нового теоретического материала на основе систематизации практики европейских судебных органов. При изучении данной темы были выделены три основные задачи: во-первых, рассмотрение проблемы структурирования системы источников европейского права в нормативных актах и доктрине; во-вторых, рассмотрение вопроса о месте и роли судебной практики как источника европейского права, а также о том, в какой мере теоретически обоснованна постановка вопроса о судебной практике как единой группе источников европейского права; в-третьих, анализ практики Суда Европейских Сообществ и Европейского Суда по правам человека, позволяющий дать ответ на вопрос о том, какова роль судебного решения в системе источников права ЕС.
Структура работы определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка используемых источников и литературы. Структура работы и выделение глав соответствует важности и логике анализа отдельных проблем в рамках заданной темы. Ключевое значение для понимания структуры работы имеет следующий переход: от общетеоретических и доктринальных проблем теории и структуры источников европейского права в первой главе к анализу непосредственно судебной практики Суда ЕС во второй главе и Европейского Суда по правам человека в третьей главе. Внутреннее построение глав обусловлено последовательностью задач, которые ставятся в ходе научного анализа поставленной в данной работе проблемы. Методологические и теоретические основы исследования В диссертации в качестве научного инструментария использована доктрина позитивистского анализа в праве. С этой точки зрения особую ценность представляют нормативный, научный подход к анализу предмета изучения, разработке научно-правовых понятий, а также построению выводов, основанных на юридической аргументации.
В то же время в работе при использовании научного инструментария позитивистского подхода к анализу правовой реальности автор отказался от ряда постулатов классической позитивистской модели функционирования и появления норм права Так например концепция «нет права без суверена», как представляется, изжила себя Нормы права - это не только результат «насилия», принуждения государством, неким «Левиафаном», членов общества к исполнению навязываемых сверчу правил поведения. Подобный взгляд в теории права, возможно, был допустим во времена Гоббса. Локка и Маркса, но с тех пор теория права шагнула далеко вперед
Предмет анализа в работе составили как нормативные акты и судебные решения, так и доктрина, opinio iuris. зачастую оказывающая огромное влияние на развитие судебной практики Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека в том или ином направлении.
В работе были также использованы исторический, сравнительно-правовой и конкретно-правовой метод анализа. Исторический метод анализа был применен в диссертации в силу необходимости рассмотрения проблемы, поставленной в работе, с точки зрения эволюции практики Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека. Сравнительно-правовой метод анализа был использован для сравнения судебной практики Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека. Конкретно-правовой метод оказался важным при анализе конкретных решений судебных решений и нормативных актов.
Краткий обзор источников и литературы
При проведении исследования были использованы, во-первых, российская и зарубежная литература по проблеме, во-вторых, относящиеся к теме нормативно-правовые акты и документы, в-третьих, решения судебных органов, имеющие наиболее важное и существенное значение для раскрытия темы.
Для исследования по теме диссертации был проанализирован целый ряд научных работ, нормативных актов и судебных решений. Помимо текстов учредительных договоров о создании Европейских Сообществ и Европейского Союза, включая Ницце кий договор, вступивших в силу 1 февраля 2003 года, был использован также и проект Договора, учреждающего Конституцию для Европы, который был подготовлен Конвентом под председательством Жискар Д Эстена. Этот документ важен, поскольку позволяет рассмотреть развитие европейского права в динамике, а также поскольку проект Конституции предполагает внести значительные изменения в порядок функционирования Суда ЕС. полномочия Европейского Союза. Несмотря на то. что Конституция представляет собой пока лишь проект нормативного акта, она даст важный материал для настоящею исследования, и в особенности для изучения источников европейского права и проблемы защиты прав человека в рамках
Европейского Союза, поскольку позволяет выявить тенденцию предстоящего развития судебной практики как источника права., а также о соотношении юрисдикции Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека, формирующих прецедентное право.
При работе над темой диссертации были привлечены учредительные акты и ряд иных нормативно-правовых документов, и в частности «Амстердамский договор» (М.. 1999) под редакцией Ю.А. Борко. М.В. Каргаловой, «Ниццский договор и Хартия основных прав Европейского Союза» (М.. 2003), «Хартия Европейского союза об основных правах: комментарий» (М., 2001) под редакцией профессора СЮ. Кашкина и др.
Среди сборников судебных решений важное значение имеет двухтомный сборник избранных решений Европейского Суда по правам человека (М.. 2001), а также сборник «Суд Европейских Сообществ: избранные решения» (М., 2001). подготовленный в рамках Института Европейского Права. Эти сборники представляют особую ценность, поскольку включают ключевые решения двух судебных инстанций, без которых невозможен анализ нормотворческой роли Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека в рамках европейского права. В диссертации был также использован целый ряд документов, включая заключения Суда ЕС по ряду запросов, заключения генеральных адвокатов по ряду важнейших дел в Суде ЕС, которые имеют особое значение при изучении практики Суда ЕС, поскольку позволяют проанализировать то, каким образом развивается доктрина европейского права, отчеты о деятельности Суда ЕС, отчеты Европейского Омбудсмана, заключения Европейской Комиссии, проект Договора, учреждающего Конституцию для Европы.
В литературе по данной тематике особое внимание привлекают к себе работы видных российских правоведов: учебник Б.Н. Топорнина «Европейское право», работа Капустина А.Я. «Европейский Союз: интеграция и право».
Среди специальных работ, посвященных отдельным вопросам европейского права, следует выделить работу В.А Туманова «Европейский Суд по правам человека», а также М.Л. Энтина «Суд Европейских Сообществ: правовые формы обеспечения •западноевропейской интеграции». Работа Туманова представляет особый интерес для исследователя роли судебной практики в системе источников европейского права.
поскольку предлагает обстоятельный анализ проолем. связанных с исполнением решений Европейского Суда по правам человека в отдельных государствах-участниках.
Также интересна работа С.А. Глотова «Россия и Совет Европы: политико-правовые проблемы взаимодействия».
Важным является труд Шемятенкова В.Г. «Европейская интеграция», но исключительно для анализа эволюции роли Суда ЕС, а также вопросов, связанных с расширением полномочий Сообщества. Также полезными оказались работы других видных российских европеистов: Борко Ю.А., Буториной О.В.. Барановского В.Г.. Каргаловой М.В. и т.д.
Ряд монографий зарубежных ученых по данной тематике вызывают особый интерес. Такова например работа под редакцией Слотера, Свит. Вайлера и др. "The European court of Justice and National Courts - Doctrine and Jurisprudence: Legal change in its social context".
Особый интерес представляют некоторые работы, появившиеся на- тему нормотворчества Суда ЕС в наиболее известных и авторитетных центрах по изучению права ЕС: работа профессора Ингольфа Перниса «Kompetenzabgrenzung im Europaischen Verfassungsverbund» в Институте Макса Планка в Германии, Ари Аффилало «How Far Frankovich? Effective judicial protection and associational standing to Litigate diffuse interests in the European Union», Луиса Шарлентьера «The European Court of Justice and the rhetoric of affirmative action» в Институте Европейского Права в Италии .
Среди зарубежных работ по теории европейского права можно отметить такие работы как «Fundamental Human rights as a vehicle of legal integration» Фраувайна и «The European convention on human rights» Джекобса и Байта. В первой работе посвящается очень много места анализу практики Суда Европейских Сообществ, что позволяет проследить, как менялся подход в доктрине европейского права по отношению к судебной практике как источнику европейского права под влиянием нормотворчества самого Суда ЕС.
Вторая работа интересна с той точки зрения, что представляет собой анализ взаимодействия Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека в сфере защиты прав человека в Европе. Более того, в данной работе анализируются различные подходы к толкованию норм Европейской К онвснцин по правам человека, в гом числе и с точки зрения международного права.
Следует также отметить сборник «Россия и европейское право», изданный по итогам международной конференции, проводившейся в 2000 году в МГПМО. В данный сборник включен ряд статей, посвященных проблематике данной диссертации, которые дают представление о дискуссии, идущей в научных кругах, по проблемам теории европейского права.
Апробация и внедрение результатов работы
Материалы и результаты настоящего исследования позволили автору опубликовать несколько научных статей по проблеме изучения источников европейского права, подготовить доклады для научных и научно-практических конференций и семинаров по проблемам европейской интеграции и. европейского права, а также были использованы в преподавательской деятельности автора на кафедре Европейского права МГИМО (У) МИД России.
Результаты исследования могут быть полезны в практической работе МИД России при анализе процессов, проходящих в ЕС. а также для развития отношений между Россией и ЕС. Данное исследование может быть использовано другими министерствами и ведомствами, занимающимися проблемой защиты прав человека в России и Европе.
Положения и выводы, выносимые на защиту
Разработка темы диссертационного исследования позволила автору сформулировать следующие основные положения, выносимые на защиту.
Во-первых, судебные решения . в силу сложившейся практики, что нашло свое подтверждение и в европейской правовой доктрине и в самих судебных решениях, являются одним из источников европейского права, более того, их следует рассматривать как отдельный, самостоятельный источник права, как единый corpus legi. Основанием для этого может служить механизм формирования правовых норм в судебных решениях. При этом нормы, формируемые судебными инстанциями могут III быть классифицированы но юридической силе как относящиеся к общим принципам европейского права, г.е. первичному праву, так и к вторичному праву, поскольку существует ряд решений, изменяющих или толкующих нормы права, закрепленные в правовых актах вторичного права.
Во-вторых, в европейском праве разработана концепция прецедента как источника нормативно-правового регулирования, de jure обязательного к применению судами государств - членов при разрешении споров на основе права ЕС. Доктрина прецедента разработана, прежде всего, с единственной целью привлечь национальные суды к активному участию в непосредственном применении норм права ЕС. поскольку загруженность Суда ЕС и частые конфликты между Судом ЕС и некоторыми судебными инстанциями государств - членов мешали единообразном применению права ЕС.
Система доктрины прецедента включает концепцию «acte clain и «delegation sectorale des fonctions judiciaires». «Acte clair» позволяет разрешить вопрос, в каком случае можно говорить о прецеденте как источнике права ЕС. подлежащего непосредственному применению, обладающем верховенством и прямым действием, на территории государств - членов. Концепция «частичного перераспределения судебных функций» между Судом ЕС и судами государств - членов определяет, каким образом используется прецедент как источник права ЕС судами государств -членов при определяющей контролирующей и нормотворческой роли Суда ЕС и общей правоприменительной роли национальных судов. Основой развития доктрины прецедента является процедура вынесения решения в преюдициальном порядке, предусмотренная статьей 234 Договора о Создании Европейского Сообщества. В-третьих, прецедентное право Европейского Суда по правам человека составляет часть европейского права, которая опосредована через правопорядок государств-участников Конвенции. Принципы защиты прав человека, формируемые в рамках Европейской Конвенции, а следовательно и при непосредственном участии Европейского Суда по правам человека, являются императивными нормами права Европейского Союза.
В-четвертых, практика Суда ЕС показывает, что Суд ЕС на основе своих собственных решении признает обязательную силу судебной практики Европейского Суда по нравам человека, тем самым подчеркивая особое положение Европейского Суда по правам человека в сфере регулирования зашиты прав человека и основных свобод в Европе.
В-пятых, в результате принятия Хартии Европейского Союза об основных правах единство системы защиты прав человека в Европе может оказаться по угрозой. Несмотря на статью 53 Хартии основных прав Европейского Союза, призванную разрешить часть правовых коллизий между Судом ЕС и Европейским Судом по правам человека, связанных с различием стандартов зашиты прав человека в ЕС и Европейской Конвенции, существует вероятность того, что после принятия Хартии часть коллизий и неурегулированных вопросов, связанных с конкурирующей юрисдикцией Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека, останется неразрешенной.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Введение к работе содержит обоснование ее актуальности, научной новизны, анализирует степень разработки темы в научной литературе, формулирует цели и задачи исследования, обосновывает научную новизну, теоретическую и практическую значимость, раскрывает научные и правовые основы работы. Во введении формулируются основные положения, выносимые на защиту, а также приводятся сведения об апробации работы и внедрении ее результатов.
Место судебной практики в системе источников европейского права: проблемы теории и практики
В настоящем параграфе автор обратимся к проблеме роли и классификации судебного решения (или прецедента) как источника европейского права. Как уже было определено в предыдущем параграфе, в европейском праве можно говорить о деятельности двух судебных инстанций как о потенциальном источнике норм права: Суда Европейских Сообществ и Европейского Суда по правам человека. Основной вопрос настоящего параграфа —это вопрос о том, какова роль правовой доктрины (в том числе и в государствах-членах) в определении места судебного решения в системе европейского права, и какие проблемы теоретического и практического характера возникают при определении данной роли. Обращаясь к вопросу о роли судебных решений как источника права, необходимо отметить, что вопрос о месте и роли судебного решения Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека следует рассматривать раздельно. Причина этого методологического подхода заключается в том, что юридическая природа и значение их решений различно. Суд Европейских Сообществ и Европейский Суд по правам человека являются независимыми судебными инстанциями. Более того, можно говорить о том, что нормы Римской Конвенции выступают как lex generalis по отношению к нормам права ЕС, поскольку Союз и Сообщества при осуществлении своих полномочий придерживается, или, пользуясь формулировкой Договора о создании Европейского Союза, «уважают» (ст. 6) права и основные свободы, перечисленные в Конвенции. Безусловно, существуют вопросы, которые могут привести к конфликту юрисдикции двух судебных инстанций, но этот вопрос будет рассмотрен в главе третьей настоящей работы. Как уже было отмечено в предыдущем параграфе, в правовой доктрине отсутствует единое представление о системе источников европейского права, тем более не решен вопрос о том, в какой мере допустимо говорить о судебной практике как об источнике новых норм: права, а не о результате исключительно правоприменительной деятельности. Если обратиться к некоторым работам (в основном) итальянских и немецких юристов, то можно увидеть, что представителям именно этих школ права свойственно рассматривать деятельность Суда ЕС как в значительной степени правоприменительного органа. Такого мнения придерживаются, например, итальянские авторы некоторых трудов по европейскому праву. Они, в частности, указывают, что Суд Европейских Сообществ только интерпретирует нормы Учредительных Договоров, и именно поэтому они не включают судебные решения в список источников европейского права37. Основа данной концепции заключается в том, что «при толковании норм Учредительных Договоров .... Суд ЕС толкует положения права ЕС с учетом контекста и всей совокупности права ЕС, целей Учредительных Договоров »38. Более того, они указывают на то, что Суд ЕС при интерпретации актов
Сообщества: «зачастую приносит букву закона в жертву потребности зафиксировать основные цели нормативного акта» , т.е. толкует норму права телеологически, с точки зрения цели и формы данного нормативного акта, использованной процедуры и полномочий ЕС в данной сфере регулирования, что само по себе недопустимо, поскольку меняет смысл первоначального текста, а следовательно эквивалентно внесению изменений в норму права. И особенно это было бы недопустимо в отношении Учредительных Актов40. Также и ряд немецких авторов считает, что Суд ЕС нельзя рассматривать как нормотворческий институт в европейском праве , В Германии доктрина оказалась под влиянием Конституционного Суда ФРГ, который в ряде дел отказывался признать верховенство Европейского права по отношению к внутреннему праву Германии. Позже в одном из дел конституционный Суд ФРГ признал верховенство европейского права над внутренним правом, однако с оговоркой, что подобное верховенство существует лишь при применении («Anwendungsvorrang») права, в то время как европейское право не будет обладать верховенством в случае его несоответствия внутреннему праву («Geltungsvorrang»)42. В известном деле Solange 1 Конституционный Суд ФРГ установил, что в случае конфликта между европейским и национальным правом он будет: устанавливать пределы применения принципа верховенства европейского права над внутренним . Аргументом в данном деле выступало предположение, что Конституционный Суд гарантирует права частных лиц гораздо в более широком понимании нежели это предусмотрено положениями Учредительных договоров, а следовательно Конституционный Суд также должен иметь право контролировать действительность актов Сообществ, а значит и решать вопросы верховенства. В последующем решении Solange 2 Конституционный Суд с учетом развития судебной практики Суда ЕС в области защиты основных прав человека, признал, что Суд ЕС является «законным судебным органом» в трактовке статьи 101 Конституции Германии44. Ключевым, тем не менее, для понимания немецкой доктрины в отношении роли и места Суда ЕС является дело Maastricht45. Поскольку Суд ЕС эффективно, по мнению Конституционного Суда ФРГ, защищал основные права и свободы, дело Maastricht касалось иного вопроса - актов ultra vires, принимаемых Сообществами и Судом ЕС в частности. В решении по делу Maastricht Конституционный; суд ФРГ разбирал жалобу на нарушение права на свободные, прямые, всеобщие, равноправные выборы (статья 38 Конституции). Дело в том, что, согласно положениям немецкой Конституции (статья 38), источником суверенитета (власти) является народ Германии, который делегирует ее (власть) посредством прямых всеобщих выборов. В ходе рассуждения конституционные судьи пришли к выводу, что передача полномочий Бундестага институтам ЕС снижает легитимность проводимых выборов и осуществления полученной таким образом власти, а следовательно нарушает принцип демократии, провозглашенный в статьях 79 и 38 Конституции ФРГ. Поэтому для Конституционного Суда было необходимо установить, что Бундестаг имеет возможность оказывать влияние на будущее развитие Европейского Союза. Конституционный Суд, признал, что ФРГ передала ЕС лишь ограниченную часть своих полномочий, и поэтому Конституционный Суд сделал вывод, что парламентский контроль за решениями Европейского Союза сохраняется. За собой Конституционный Суд закрепил право осуществлять контроль за развитием права: Сообществ, тем более за решениями Суда ЕС, которые могут нарушать положения
Общие принципы права в решениях Суда ЕС.
Общие принципы права представляют собой особый вид норм права ЕС. Исходя из положений Договора о ЕС, для целей правоприменения не существует четко проработанной иерархии форм права, а Суд ЕС дает самое широкое толкование своих; полномочий в сфере нормотворчества и источников ; права ЕС. Можно выделить общие принципы права в отдельную группу норм, поскольку характер и значение данных норм права в практике Суда ЕС имеет особое значение. Что же понимается под общими принципами права ЕС? Это «концентрированное выражение самых важных сущностных черт и ценностей, свойственных данной системе права»" . В учредительных договорах есть упоминание общих принципов права. Ст. 6 Договора о Европейском Союзе определяет содержание понятия «принципы права, общие для государств-членов» как «принципы свободы, демократии, уважении прав человека и основных свобод, а также господства: права», а также «общие принципы права Сообществ» как «основные права человека, как они гарантированы Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод..., и как они вытекают из общих конституционных традиций государств-членов» 19. Таким образом, под «общими принципами права» учредительные договоры; понимают общие для государств-членов конституционные принципы права, а также принципы, составляющие основу правового государства. Практика Суда Европейских Сообществ насчитывает огромное количество дел, в которых были сформулированы общие принципы права ЕС. Широкое толкование понятия «общие принципы права» Судом ЕС позволило создать сложную систему процессуальных и материально-правовых гарантий соблюдения права Сообществ, а также прав человека. Суд ЕС в решении по делу Internationale Handelsgesellschaft120 также указал на функции общих принципов права в правопорядке Сообщества: "содействовать формированию такого ... политического и юридического основания, общего для государств — членов, из которого через посредство прецедентного права возникает неписаное право Сообщества". В рамках этой системы Суд разработал целый ряд принципов, которые применяются Судом ЕС в своей правоприменительной практике наравне с Учредительными Договорами, составляя часть «европейского конституционного права», о котором так часто говорят некоторые специалисты в области европейского права121. Основными концепциями, разработанными Судом ЕС, можно назвать правовое единство ЕС, автономия, прямое действие, верховенство, пропорциональность, субсидиарность. Концепция правового единства была создана в самом начале деятельности Суда ЕС, целью которой была необходимость утверждения правового единства трех сообществ, взаимодополняемости договоров и норм права, действующих в каждом из Сообществ. Согласно данной концепции толкование и применение любого Договора должно осуществляться с учетом других. В качестве решения, в котором нашло свое окончательное закрепление этого принципа, можно назвать Дело A. Capolongo v. ECSC High Authority122. Также можно упомянуть Дело Commission v. Luxembourg, в котором Суд развил данную концепцию, дополнив выводы по делу 27/59123. Впоследствии с подписанием
Договора о слиянии данная концепция потеряла свою актуальность, однако, ее появление послужило первым успешным опытом нормотворчества Суда ЕС в сфере общих принципов права Сообществ. В Деле Costa/Enel124 Суд ЕС впервые обратился к вопросу о характере права ЕС. Именно в этом деле была, как считают многие специалисты .сформулирована концепция автономии права ЕС. Суть ее заключается в том, что, поскольку право ЕС обладает особым характером и не зависит от международного права и правовых актов государств - членов, национальные органы не имеют право толковать право ЕС. Концепция верховенства права ЕС формулирует один из основных принципов права ЕС. Именно эта концепция показала, насколько огромную роль играет Суд ЕС в процессе интеграции в Европе. Сформулированных в уже упоминавшемся Деле Costa/ENEL принцип верховенства права ЕС был впоследствии подтвержден и развит в Деле SimmenthaHI126. Концепция верховенства основывается на признании особой природы права ЕС и полномочий, делегированных государствами — членами, Сообществу. Отсюда презумпция незаконности правовых актов, принимаемых государствами - членами и противоречащих праву ЕС. «Концепция верховенства 127 права ЕС, закрепляющая верховенство всей совокупности права ЕС» была развита и дополнена в Деле Internationale HandelsgeselJzchaft , а также в ряде иных дел . . Принцип прямого действия права ЕС, наряду с принципом верховенства, является также одним из центральных, поскольку затрагивает основы права Сообщества. Именно поэтому необходимо детально рассмотреть, как Суд сформулировал этот принцип. Прецедентом, в котором был сформулирован принцип прямого действия, является известное дело Van Gend en Loos . Суть дела заключалась в том, что таможенная служба Нидерландов посредством изменения классификации импортируемых транспортной компанией Van Gend en Loos товаров фактически увеличила величину подлежавших к уплате пошлин, что противоречило ст, 12 Договора о ЕЭС. Компания обратилась с иском в специализированный судебный орган, уполномоченный разбирать споры, связанные с таможенными пошлинами и акцизами. Данная; судебная инстанция обратилась в Суд ЕС с. двумя вопросами: в рамках преюдициальной процедуры. Основным вопросом являлся следующий: «имеет ли статья. 12 Договора о ЕЭС прямое действие на территории государств - членов», т.е. имеют ли граждане государств-членов обращаться в суд за защитой прав, предоставленных данной статьей Договора. Примечательно, что свои замечания:по делу были представлены правительствами Бельгии: и Нидерландов. Обосновывая свою позицию, они настаивали, что поставленный, вопрос является исключительно предметом регулирования конституционного права каждого из государств-членов, которое может либо признавать примат международного права над национальным (частью которого является Договор о ЕЭС), либо не признавать. Как и следовало ожидать, Суд не согласился с подобной трактовкой характера Договора о ЕЭС и указал, что Договор о ЕЭС представляет собой больше, нежели просто Договор, создающий права и обязанности для подписавших государств. Суд подчеркнул, что к такому выводу можно прийти, проанализировав преамбулу Договора, в которой говорится о «все более тесном союзе народов». Суд пришел к выводу, что данное положение Договора, который представляет собой нечто большее, нежели часть международного права, создает права и обязанности для граждан государств - членов, поскольку это следует из особого характера Договора о ЕЭС и самого Сообщества, которому государства — члены передали часть своих полномочий (и в сфере таможенного регулирования торговли между государствами - членами, в частности). Последствия вынесения подобного решения Судом ЕС трудно переоценить. Без решения Van Gend en Loos и концепции прямого действия невозможно представить себе современный достигнутый Сообществом уровень интеграции. Был найден способ не только преодолеть различия конституционно-правового характера между
Проблема прецедента в праве ЕС
Обращаясь к вопросу о применении теории прецедента в Суде ЕС, необходимо отметить, прежде всего, то, что доктрина прецедента в ЕС существует в довольно модифицированном виде по сравнению с тем образцом, который существует в странах англо-саксонской правовой системы235. Прецедент как институт, заимствованный из англо-саксонской традиции права, представляет собой «ранее вынесенное решение суда, принимаемое за образец при решении аналогичных вопросов в дальнейшем» . Кроме того, норму права (прецедент) содержит не все решение по конкретному делу, а лишь т.н. ratio decidendi, т.е. юридическое заключение по делу и аргументацию, мотивировку решения. Эти два элемента составляют сущность решения, в то время как остальная его часть. есть лишь «попутно сказанное» или obiter dictum. Она имеет лишь «убеждающий» характер и не является обязательной для нижестоящих судов . Одна из основных особенностей теории прецедента заключается в том, что ratio decidendi не содержит норм общего характера, а лишь анализ частного случая . Суд ЕС, деятельность которого построена в рамках принципов романо-германской системы права, воспринял концепцию прецедента через модель «норма - ее реализация», что является данью романо-германской правовой традиции, которая в нормативности видит обязательный элемент права239. Естественно, что концепция прецедента отличается от традиционной, т.е. принятой в англо-саксонской правовой традиции. Так некоторые исследователи, например Хартли, отмечают, что прецедент Суда ЕС представляет собой і в большей степени судебное решение, в котором впервые была сформулирована конкретная норма права, определенный подход Суда ЕС, который используется впоследствии для разрешения дел с аналогичными обстоятельствами240. Более того, следует обратить внимание на некоторые отличия в функционировании модели прецедента (или судебного решения) в европейском праве и принятой в англо-саксонском праве. Дело в том, что, не всякое решение Суда ЕС несет в себе нормативную составляющую. Это означает, что Суд ЕС лишь в ряде решений пользуется возможностью сформулировать норму права, а в большинстве случаев Суд лишь занимается применением норм права. Согласно классической доктрине прецедента, любое судебное решение (вышестоящего суда) обязательно для нижестоящих судебных инстанций и требует обязательного применения при условии, что фактическая составляющая дела имеет некоторые сходные аспекты241. При этом норма права в традиционном прецеденте формулируется в тесной связи с фактами дела. В Суде ЕС норма права в судебном решении формулируется не всегда, а лишь в ряде решений и при этом сформулированная норма права имеет эффект erga omnes (т.е. для всех). Это означает, что норма права в судебном решении формулируется без учета фактов конкретного дела и имеет характер абстрактно сформулированной нормы права, подлежащей общему применению. Как мы: увидим ниже, эти принципиальные отличия были сформулированы в двух фундаментальных решениях: CILFIT и ICC .
Поэтому, говоря о прецеденте в данной работе, автор отмечает принципиальное отличие прецедента в системе европейского права от традиционного понимания прецедента в праве, заимствованного из английской системы общего права. Приступая: к анализу концепции прецедента: в права ЕС, прежде всего, как представляется, необходимо подчеркнуть, что Учредительный Договор о создании; Европейского Сообщества не содержит никаких специальных указаний: на роль судебных решений в качестве источника права ЕС. Тем не менее, если обратится к практике Суда ЕС, то можно увидеть, что Суд применяет четыре основные группы источников права: 1. учредительные договоры или первичное право; 2. вторичное право; 3. общие принципы права, признаваемые Судом ЕС, и в том числе основные права и свободы человека; 4. международные соглашения. Таким образом, Суд ЕС посредством концепции прецедента санкционирует появление норм по своему значению фактически аналогичных нормам вторичного права, а также фиксирует общие принципы права. Допуская отсылку к собственным решениям в качестве источника права, Суд, тем не менее, зафиксировал свое право отступать от своих ранее принятых решений. В этом отношении очень интересным представляется решение HAG GF 44, в котором Суд не только принял решение, противоположное принятому ранее на основании почти тех же самых фактов, но и в материалах которого обосновывается право Суда отступать от своих собственных решений . Это относится как к решениям, которые выносятся по искам, поданным непосредственно в Суд ЕС, так и по запросам в рамках преюдициальной процедуры согласно ст. 234 Договора об учреждении Европейского Сообщества. Суд ЕС в то же время в знаменитом решении по Делу Da Costa en Schaake NV , фактически идентичном делу Van Gend en Loos247, особо подчеркнул, что независимо от имеющегося решения по аналогичному делу, Суд ЕС обязан принимать к рассмотрению дела в преюдициальном порядке. И только в этом новом деле Суд может указать на идентичность обстоятельств и сослаться на предыдущее решение. Таким образом. Суд ЕС развивает систему прецедентов «sui generis» (т.е. представляющих самостоятельный источник права), которая не похожа на все известные аналоги. Во-первых, необходимо отметить, что Суд фактически закрепил за собой право выносить решения: о собственной компетенции, пересматривать законность поправок к Учредительному Договору248; во-вторых, Суд склонен идентифицировать прецедент не с конкретным решением, а с определенной нормой права, получившей закрепление в серии судебных решений; в-третьих, центральную роль в формулировании: норм права играют решения,, принимаемые в преюдициальном порядке, что влечет за собой особый порядок формулирования «прецедента». Основное назначение концепции «прецедента», по мнению Суда ЕС, заключается в обеспечении применения и единообразного толкования норм права Сообщества национальными судебными органами. Центральным в этом отношении является дело Zwartfeld249 и Tetra Рак250. При этом Суд ЕС придает особое значение тому, как строятся отношения Суда ЕС и национальных судебных инстанций. Согласно положениям Учредительных Договоров, отношений подчинения между ними нет, Суд ЕС не обладает юрисдикцией решать вопрос о компетенции национальных Судов передавать дело в преюдициальном порядке , однако, Суд ЕС в этих решениях показал, что считает обязательным в случае обращения национальных судов к вопросу о толковании содержания нормы права Сообщества, использования уже вынесенных решений Суда ЕС. Отвечая на вопрос о роли прецедента в нормотворчестве ЕС, можно сказать, что прецедент, представляя собой инструмент формулирования норм права Сообщества, используется Судом ЕС для восполнения пробелов, а также «исправления недостатков» права ЕС. Судебное решение (или ряд решений) по конкретному делу, или прецедент, использовался Судом ЕС также для определения собственной компетенции (как в деле Les Verts 2) определять свою компетенцию. При этом, как уже отмечалось выше, прецедент в доктрине Суда ЕС, т.е. судебное решение (или иногда ряд решений), формулирует лишь общую норму права, в отношении которой Суд сохраняет за собой право отменить ее или частично отступить от нее.
Соотношение юрисдикции Европейского Суда по правам человека и Суда ЕС
Некоторые авторы"82 указывают на существование такого аспекта как возможность нарушения прав человека, а конкретно статьи 6 Римской Конвенции о праве человека. на справедливое судебное разбирательство, при осуществлении судебной процедуры. в Суде ЕС. При этом многие указывают на известное дело Vermeulen против Бельгии .. Считается, что решение по данному делу, примененное по аналогии,, признает противоречащим нормам Конвенции институт генеральных адвокатов при Суде ЕС, что ставит под сомнение способность Суда ЕС принимать решения о защите прав человека и тем более легитимность его решений. О чем же шла речь в данном деле? Франс Фермёлен был объявлен судом банкротом, как он заявил в своей жалобе, лишь на основании мнения представителя генеральной прокуратуры. В соей жалобе он утверждал, что решение суда было принято без его участия, что нарушает: его права согласно статье 6 (1) о справедливом судебном разбирательстве. Согласно статье 1109 Процессуального кодекса Франции в отношении как гражданского иска, так и уголовного, генеральный прокурор участвует в судебном разбирательстве в Кассационном Суде и может принимать участие в судебном совещании, правда без права голоса. Г-н Фермёлен утверждал в своей жалобе, что представитель генерального прокурора в силу данного ему законом права повлиял на решение Кассационного Суда. Европейский; Суд подчеркнул, что тот лишь факт, что, согласно статье 1107 Процессуального кодекса, представитель генерального прокурора имеет право на заключительное слово в судебном слушании, является нарушением статьи 6 (1) Европейской Конвенции. Далее Европейский Суд пришел к выводу, что участие в судебном совещании лишь представителя генерального прокурора также является нарушением права на справедливое судебное разбирательство, поскольку и в данном случае лишь одна сторона судебного разбирательства получает право высказать свое мнение или представить в выгодном свете свои аргументы, что особенно важно при принятии решения в совещательной комнате. Возникает вопрос о том, можно ли проводить аналогию между формой участия генерального прокурора в судебном слушании и генеральным адвокатом в Суде ЕС. Действительно можно ли говорить о нарушении баланса состязательности судебного процесса? Во-первых, необходимо сделать важное замечание: генеральный адвокат является не представителем исполнительной власти, а должностным лицом Суда ЕС. Во-вторых, генеральные адвокаты не участвуют при принятии решения в совещательной комнате. В-третьих, хотя, согласно регламенту
Суда ЕС, генеральные адвокаты оглашают свой вариант судебного решения в конце устной стадии судопроизводства, когда прения сторон окончены, мнение генерального адвоката не принимает в расчет интересы той или иной стороны. Задача генерального адвоката не в защите своих: собственных интересов как представителя исполнительной власти (как об этом можно говорить в случае с генеральным прокурором во Франции), а в предоставлении качественного правового анализа, что не ущемляет интересов ни одной из сторон. К подобным выводам приходят многие специалисты в области Европейского права. Так например в учебнике «Европейское право» под редакцией Л.М, Энтина указывается, что «в практике Суда ЕС имеется немало решений, согласно которым высший судебный орган Европейских Сообществ неоднократно подтверждал наличие субъективного права «на судью»...». Кроме того, в работе под редакцией Кашкина СЮ. «Право Европейского Союза» указывается, что «генеральный адвокат представляет лишь альтернативный вариант решения Суда ЕС... и в качестве генерального адвоката он защищает интересы не отдельных лиц, а общие ценности, в данном случае - общие ценности права» ... Таким образом, вряд ли можно говорить о том, что Суд ЕС нарушает права человека, принимая решения в рамках своей процедуры. В действительности вопрос о конфликте юрисдикции Суда ЕС и Европейского Суда возникает, если этот вопрос будет рассматриваться в свете принятия такого спорного документа, как Хартия основных прав Европейского Союза. Возникает вопрос о том, зачем необходимо было принимать документ подобного рода, если Суд ЕС уже осуществлял защиту прав человека в рамках своего прецедентного права? Среди обоснований принятия Хартии Европейского Союза об основных правах упоминалась необходимость кодифицировать, основные права, защищаемые в рамках Европейского Союза, поскольку механизм, разработанный Судом ЕС «основан на судебной практике, ...зависит от убеждений и личного усмотрения судьи... при такой системе рядовым гражданам зачастую весьма сложно понять, в чем заключаются их права. Для этого необходим анализ сложного и обширного массива прецедентных норм, что под силу только высококвалифицированным юристам» . Было ли оправдано для этих целей принятие документа, защищающего права человека, в рамках Европейского Союза, если уже существовал правовой механизм защиты основных свобод, разработанный Судом-ЕС? Как представляется, ответ на данный вопрос должен быть отрицательным. Во-первых, необходимо обратить внимание на то, что Хартия не просто дублирует список прав и основных свобод, защищаемых в Римской Конвенции. Ее предметом являются «основные права личности во всех сферах общественной жизни»387. Хартия, являющаяся частью проекта Конституции Европейского Союза, после принятия будет обладать обязательной силой для Суда ЕС. В Хартии закреплены не только личные и гражданские права, но и экономические, социальные и культурные. Среди источников Хартии, т.е. документов включенных в Хартию путем отсылки, в Преамбуле упоминаются социальные хартии Совета Европы и Европейского Сообщества, а также международные договоры, создающие общие для государств-членов конституционные и международные обязательства. Во-вторых, даже те права, которые гарантируются в Хартии и в Конвенции, не одинаковы, если мы сравним пределы предоставляемой защиты. Для этого достаточно процитировать пункт 3 статьи 52 Хартии: «В той мере, в которой содержащиеся в настоящей Хартии права соответствуют правам, гарантированным Конвенцией Совета Европы о защите прав человека и основных свобод 1950 года, смысл и пределы данных прав должны быть такими же, как они предусмотрены вышеупомянутой Конвенцией. Данное положение не служит препятствием для предоставления со стороны права Союза более широкой защиты». С одной стороны, Хартия говорит о минимальном размере защиты прав человека, предоставляемом в объеме, предусмотренном Конвенцией. С другой стороны, Хартия говорит о том, что в рамках Хартии может осуществляться и более широкая защита. Таким образом, это положение Хартии в силу самой формулировки содержит неразрешимое противоречие. Положения Хартии должны соблюдаться Европейским Союзом, а также государствами-членами при «претворении в жизнь права Европейского Союза» (статья 51). Более того, предполагается, что Европейский. Союз после принятия проекта Конституции предпримет все усилия для присоединения к Европейской Конвенции по правам человека388. А поскольку право Европейского Союза интегрировано в национальное право государств-членов, это и создает конфликт, поскольку в Европе будут сосуществовать две судебные инстанции, обладающие полномочиями осуществлять защиту прав человека, в основе. которых лежит один документ - Римская конвенция 1950 года. При этом Суд ЕС, согласно положениям Хартии, получает право повышать стандарты защиты прав человека в ЕС. Непосредственно конфликт юрисдикции, суть которого в дуализации системы защиты прав человека в ЕС, будет развиваться в правовом поле государств-членов. Различия в толковании основных прав и свобод Судом ЕС и Европейским Судом по правам человека породит двойной стандарт защиты прав человека в Европе, а также может нанести удар по эффективности системы защиты прав человека в рамках Римской конвенции. Ведь в случае возникновения иска в национальном суде, очень сложно будет довести его через все национальные инстанции до Европейского Суда, по правам человека, избежав при этом нарушения положения статьи 35(2Ь) Римской конвенции, учитывая, что национальные судебные инстанции имеют право
