Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические и прикладные аспекты политологического анализа взаимодействия религиозных организаций и Российского государства 19
1.1 Религиозные организации и их политико-правовое положение в Российском государстве (на примере Русской православной церкви) 19
1.2 Особенности взаимосвязи светской и церковной власти в православии .
Глава 2. Механизмы взаимодействия Российского государства и Русской православной церкви в современных условиях 61
2.1 Русская православная церковь в контексте развития гражданского общества в России 61
2.2 Механизмы обеспечения отношений между РПЦ и государством 87
Глава 3. Роль РПЦ в духовно-политической консолидации современного общества 98
3.1 Роль РПЦ в налаживании межрелигиозного диалога 98
3.2 Традиционные и инновационные тенденции эволюции Русской православной церкви 111
Заключение 142
Список литературы
- Религиозные организации и их политико-правовое положение в Российском государстве (на примере Русской православной церкви)
- Особенности взаимосвязи светской и церковной власти в православии
- Механизмы обеспечения отношений между РПЦ и государством
- Традиционные и инновационные тенденции эволюции Русской православной церкви
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. В ходе произошедшей в России в 90-х гг. XX века серьезной социально-политической трансформации на сегодняшний день в стране сложились особые условия организации деятельности религиозных институтов. Эти условия определяют как их нормативно-правовой статус, так и оценку места и роли религиозного фактора в жизни общества и государства, включая его политическую систему.
По нашему мнению, можно говорить о том, что сегодня в обществе в целом возрастает роль религиозных институтов и, прежде всего, традиционных для Российской Федерации конфессий. Русская православная церковь, Совет муфтиев России, Конгресс еврейских религиозных общин и организаций России, а также некоторые другие крупные конфессиональные блоки в значительной степени интегрировались в процессы оценки явлений политического, экономического и социального характера.
Однако, принимая во внимание историческую и основополагающую роль православия для российской государственности, провести анализ указанных процессов представляется целесообразным на примере одной из крупнейших как по числу последователей, так и по масштабам влияния религиозных организаций, действующих на территории Российской Федерации, - Русской православной церкви Московского патриархата (РПЦ).
За последние два десятилетия степень участия РПЦ в развитии российского общества существенно возросла. Религиозный институт не только дает собственную оценку процессов, происходящих в стране, но и предлагает свои сценарии развития государственно-религиозных отношений, выдвигает инициативы в рамках решения широкого круга общественно значимых вопросов.
Однако, исследователи по-разному оценивают процесс возвращения религиозной составляющей в светское социально-политическое пространство страны. В частности, нет единого мнения о том являются ли религиозные организации институтами гражданского общества, способствует ли их участие политической социализации граждан, не нарушает ли общественная деятельность религиозных объединений принципов светскости государства.
Для поиска ответов на поставленные вопросы представляется необходимым обратиться к исследованию характера и содержания деятельности религиозных организаций в сфере общественно-политических отношений в России на современном этапе.
По нашему мнению, на сегодняшний день уже назрела необходимость поиска новых инструментов реализации светского устройства политических отношений в стране, светскости, не подразумевающей отказа от религии и религиозных проявлений в общественной жизни.
При этом проведение политологического анализа указанных вопросов обусловлено не только его теоретической значимостью. По нашему мнению перед российским политологическим сообществом стоит задача углубленного исследования места и роли религии в сфере общественно-политических отношений на современном этапе.
Еще одним фактором, побудившим нас к исследованию сформулированной темы, стали подчас полярные подходы к пониманию происходящего в современном российском обществе процесса десекуляризации социально-политической жизни и, прежде всего, тех явлений, которые его сопровождают.
Очевидно, что обращение к политологическому анализу указанной проблематики представляется актуальным и своевременным. Требуется углубленное исследование, в рамках которого могли бы быть учтены самые последние тенденции в контексте анализируемых изменений. В этом отношении немаловажным представляется и то, что проведение подобного анализа может способствовать формированию универсальных методологических подходов и принципов к исследованию феномена участия религиозных институтов в общественно значимых процессах, нахождению новых прикладных методов регулирования государственно-религиозных отношений, что в свою очередь указывает на практическую значимость данного исследования.
Степень научной разработанности темы. Следует подчеркнуть, что, несмотря на обширное количество фундаментальных работ и исследований, затрагивающих различные аспекты деятельности религиозных институтов в целом и Русской православной церкви в частности, специальных, политологических
исследований, непосредственно посвященных проблеме взаимодействия религиозных организаций с представительствами светских государственных органов, крайне мало. По этой причине в первую очередь выделим наиболее близкие по содержанию и проблематике исследования работы.
Среди трудов, посвященных концептуальным
политологическим основам, следует, прежде всего, выделить основателей политической науки Платона, Аристотеля, Полибия и Цицерона, которые смогли обобщить и систематизировать доступную на тот момент информацию, что и составило фундамент для последующего развития политики как системы научного знания. Среди трудов, рассматривающих политику на основе цивилизационного фактора развития, следует выделить специальные исследования, предпринятые в древнеиндийском обществе, - Артхашастра Каутилья, памятники политической мысли древнекитайской культуры - Чжуан-цзы и Хуайнань-цзы. Некоторые аспекты фундаментальных проблем политологии, такие, например, как природа возникновения государства и государственности рассматривались и раннехристианскими авторами, в частности, Иоанн Златоуст сформулировал теорию разделения властей, позднее указанного вопроса касался Иоанн Дамаскин. Однако в наибольшей степени на выработку доктрины,
1Платон. Собрание сочинений. В 4 т. / Под общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.А.
Тахо-Годи. Серия «Философское наследие». М.: Мысль. 1990—1994., Аристотель.
Сочинения. В 4 т, Серия «Философское наследие». М.: Мысль, 1975—1983., Фриц К.
фон. Теория смешанной конституции в античности: критический анализ политических
взглядов Полибия. / Пер. с англ., Серия «Профессорская библиотека». СПб:
Издательство СПбГУ, 2007., Марк Туллий Цицерон. Речи. В 2 т. / Пер. В. О.
Горенштейна. Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек. Серия «Литературные памятники». М.Л.,
1962.
2Артхашастра или Наука о политике: Перевод с санскрита и издание подготовил В. И.
Кальянов. М., 1993; Вигасин А.А., Самозванцев AM. Артхашастра. Проблемы социальной
структуры и права. М, 1984., SharmaR.Sh. Indian Feudalism. Calcutta, 1965; Шарма Р.Ш.
Древнеиндийское общество. М., 1987; Sharma Ruben W. Die Entwicklung von Staat und
Rechtim Alten Indien. Berlin, 1968; Государство в истории общества (к проблеме
критериев государственности). 2-е издание, исправленное и дополненное. Вступ, ст. Д.Н.
Лелюхина и Ю.В. Любимова. М.: Институт востоковедения РАН , 1999.
3 Малявин В.В. Чжуан-цзы. М., 1985; Roth Н. The Textual History of the Huainan Tzu.
AnnArbor: AAS Monograph Series, 1992.
4Иоанн Златоуст. Творения в русском переводе. В 12 т. СПб., СПб Дух. Акад. 1895—
1906.
впоследствии получившей название «двух мечей» в Новом времени повлияли работы Августина Аврелия.
Позднее Н. Макиавелли систематизировал раннее
сформулированные концепции античных «политиков». Однако уже
в эпоху Нового времени появляется большое количество работ,
затрагивающих проблемы политического, институционального
устройства общества, в которых рассматриваются вопросы
соотношения светского и религиозного как в жизни индивида, так и
в сфере социально-политических отношений. Так, например, Т.
Гоббс, определяя роль государства как абсолютного суверена,
признавал необходимость существования религиозного института,
но в качестве одного из инструментов реализации и контроля
государственной власти. Позднее Д. Локк, развивая данную мысль,
настоятельно поддерживал идею разделения религиозных и
политических институтов, обосновывал невозможность
установления государством законов в религиозной сфере и
невозможность вмешательства церкви в действия гражданских
властей. В качестве одного из условий эффективного
функционирования системы гражданского общества
(политического устройства) Локк выделял необходимость проведения политики поликонфессионализма, равенства всех, несмотря на идейные и религиозные воззрения. Вместе с тем, следует отметить, что в указанных произведениях Нового времени в известной степени еще используется «античная» методология анализа социальных трансформаций, однако уже в более поздних трудах Ж.-Ж. Руссо, А. Фергюсона, проблемы социально-политического устройства рассматриваются кардинально иначе. Г. Гегель рассматривает христианство как «абсолютную и бесконечную» традицию. Государство он рассматривает не только
5Deane Н.А. The political and social ideas of St. Augustine. N.Y. - L., 1963. 6 Макиавелли H. Сочинения и письма. M.: «ACT», 2004.
I Гоббс Т., Избранные произведения, т. 1-2., Философское наследие. М., 1964.
8'Locke J. A Letter Concerning Toleration (1689). L., 1800.
9 РуссоЖ.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М., 1998. Длугач Т. Б. Три портрета
эпохи Просвещения. Монтескье. Вольтер. Руссо (от концепции просвещенного
абсолютизма к теориям гражданского общества). М.: Изд-во Института философии РАН
(ИФРАН), 2006.
10 Фергюсон А. Опыт истории гражданского общества / Пер. с англ. И.И. Мюрберг; Под
ред. М.А. Абрамова. М., 2000.
II Гегель Г. Философия религии: в 2 т., Философское наследие. М.: Мысль, 1975-1977.
как правовое сообщество, инструмент организации власти, но и как духовный институт и нравственный союз, при этом проявлением нравственности в рамках государства является религия. Очевидно, что в целом на протяжении периода с античности и до Нового времени религиозное в сфере политического осмысливается с достаточной степенью важности и не выносится за скобки социального сознания и политической мысли, вне зависимости от того, как можно трактовать указанное явление.
Исторические аспекты государственно-религиозных отношений достаточно детально представлены в работах Болотова В.В., Голубинского Е.Е., Татищева В.Н., Карамзина Н.М., Карташева А.В., Ключевского В.О., Соловьева СМ., Бердяева Н.А., Булгакова С.Н., Маритена Ж. , крупных церковных исследователей истории Церкви и государства Левшина П., Булгакова М.
Из современных исследователей следует отметить труды Баглая М.В., Богданова А.П., Богуславского С.А., Кедрова Н.И., Князького И.О., Малинина В.Н., Самарина Ю.Ф., Топорова В.Н., Флоровского Г., ЦыпинаВ.А.
12Болотое В.В., Лекции по истории Древней Церкви: Посмертн. изд. / Под ред. [и с предисл.] проф. А. Бриллиантова. СПб.: Тип. Меркушева, 1907; Булгаков С.Н., протоиер. Православие и государство, Очерки учения православной церкви. 3-е издание; YMCA-PRESS, 11, raedela Montagne Ste Genevieve, Paris 5e, 1989; Голубинский E.E. История Русской Церкви. M., 1900; История Русской Церкви. М.: Общество любителей церковной истории, в 2-т., 2002; Татищев В.Н. История Российская. М.: Изд-во АН СССР. 1962-1968; Карамзин Н.М. История Государства Российского. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002; Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 2. М., 1992; Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. М., 1993; Маритен Ж. Человек и государство. М.: Идея-Пресс, 2000.
13 Булгаков М, митрополит Московский и Коломенский. История Русской церкви 12
томов. СПб, 1883; Преосвященный Платон (Левшин), Митрополит Московский. Краткая
Церковная Российская История. М.: Синодальная типография, 1805.
14 Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М.: Норма, 2007;
Богданов А.П. Русские патриархи (1589-1700): В 2 т. М.: ТЕРРА; Республика, 1999;
Богуславский С.А. Текстология Древней Руси. Том 1. Повесть временных лет// Языки
славянских культур. М., 2006; Кедров Н.И. Духовный регламент в связи с
преобразовательной деятельностью Петра Великого. М.: 1886; Князъшй И.О. Император
Диоклетиан и закат античного мира. СПб.: Алетейя, 2010; Малинин В.Н. История
русской литературы. Изд. АН СССР, М., 1945; Самарин Ю.Ф. Стефан Яворский и
Феофан Прокопович. М., 1880; Топоров В.Н. Язык и культура: об одном слове-символе //
Балто-славянские исследования. М.: Наука, 1988; Флоровский Г. протоиерей. Пути
русского богословия. Париж: YMCA-Press, 1983; Цыпин В.А. История русской
Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды / 4-е изд. М.: Изд-во
Сретенского Монастыря, 2010; Цыпин В.А. Церковное право. М., 1996.
Непосредственно вопросы соотношения светского и церковного в политическом пространстве в своих работах рассматривают: Андреева Л.А., Василенко И.А., Гордиенко Н.С., Дугин А.Г., Зызыкин М.В., Каневский К.Г., Кайшаури Н.И., Козин А.А., Колеченко А. К., Колосова Е.В., Костюк К.Н., Лобачев А.Е., Лукин П.В., Мигович И.И., Мчедлов М.П., Панарин А.С, Полосин В.С, Расторгуев В.Н., Оврах Н.К., Трофимчук Н.А., Филиппов Б.А., Филимонов Э.Г., Хилл К.
Отдельно следует отметить исследования, посвященные осмыслению роли религиозного в системе политических
15 Андреева Л.А. Религия и власть в России. Ладомир, 2001; Василенко И.А. Политическая глобалистика. М.: Логос, 2000; Гордиенко Н.С. Современное русское православие. Л., 1987; Гордиенко Н.С. Русская православная церковь в постсоветской России // Актуальные проблемы философии, социологии и культурологии: Учен. зап. Т. V. (Вып. 2). СПб., 2000; Дугин А.Г., Социология русского общества. Россия между Хаосом и Логосом. М.: Академический проект, 2010; Зызыкин М.В. Царская власть и Закон о престолонаследии в России. София, 1924; Патриарх Никон — его государственные и канонические идеи. Варшава, 1931-1939; Каневский КГ. Правовой и фактический статус традиционных конфессий в Российской Федерации Религия и право, 2002; Кайшаури Н.И. Концепция государственной власти в сочинениях Кирилла Белозерского// Кириллов: Краеведч. альманах. Вып. 3. Вологда, 1998; Козин А.А. Принцип разделения светской и духовной власти как явление православного мировоззрения // Учен. зап. Орлов, гос. ун-та. Религиоведение. Орел, 2006; Колеченко А.К.Взаимодействие православного христианина и власти // Православие и власть: Традиция и современность. СПб., 2007; Колосова Е.В. Православные основы монархической власти в России // Личность, общество, государство. СПб., 2000; Лобачев А.Е. Власть как духовное служение в общественных взглядах П.А. Флоренского // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических дисциплин: Всерос. науч. -практ. конф. М., 2007; Мигович И.И., ТрофимчукН.А. Развитие взаимоотношений государства и церкви в контексте нового политического мышления. М., 1990; Мчедлов М.П., Филимонов Э.Г. Социально-политические позиции верующих в России // Социологические исследования. 1999. № 3; Мчедлов М.П., Религиоведческие очерки. Религия в духовной и общественно-политической жизни современной России // Вопросы философии, 2006. № 4; Мчедлов М.П. Религиозная идентичность. О новых проблемах в межцивилизационных контактах // Социологические исследования. 2006. № 10; Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002; Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2002; Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. М., 2001; Полосин В. Государство и религиозные объединения в современной России // Наука и религия. 1992. № 5; Расторгуев В.Н. Природа самоидентификации: русская культура, славянский мир и стратегия непрерывного образования. М.: ГАСК, 2004; Культурообразующие конфессии - гарант мира в эпоху межцивилизационных конфликтов // Православная Византия и латинский Запад (к 950-летию разделения Церквей и 800-летию захвата Константинополя крестоносцами). М.: Паломн. центр Московской Патриархии, 2005; Филиппов Б.А., Государство и церковь: детерминанты и политика. М.: СТБИ, РХГИ, 1997; Хилл К. Православная церковь и плюралистическое общество // Религия и демократия. М., 1993.
отношений, предпринятые религиозными мыслителями современности. Так, следует отметить многочисленные выступления, интервью, проповеди Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, Митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева), Кураєва А.В., Чаплина В.А.
К этому перечню необходимо отнести разработанные аппаратом РПЦ доктринальные документы «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» и «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», материалы Архиерейских и Поместных Соборов РПЦ. Периодические издания журналов «Журнал Московской Патриархии», «Государство, религия, церковь в России и за рубежом», «Церковь и время», ряд Интернет-изданий, посвященных вопросам государственно-религиозной проблематике и др.
К наиболее близким по тематике и содержанию настоящей работы могут быть отнесены диссертационные исследования Потаповой Г.А., Заярного В.В., Цыганова М.Е., Третьякова А.В., Рымкевича Я.А., Рябых Ю.А., Гостюхина А.В., Логинова А.В., Матвиенко В.А., Донцева СП., Степаковой И.В., Мерзлякова И.Л., Агеева Г.В., Исаева А.В. и Таранюк Ж.П.
16 Кирилл, патриарх. Свобода и ответственность: в поисках гармонии: права человека и
достоинство личности / митрополит Кирилл. М.: ОВЦС МП, 2008; Святая Русь — вместе
или врозь?: Патриарх Кирилл на Украине. М.: Данилов мужской монастырь,
Даниловский благовестник, 2009; Алфеев И. митрополит, Православие. Том I: История,
каноническое устройство и вероучение Православной Церкви. М: Сретенский
монастырь, 2008; Кураев А.В. Православие и право: Церковь в свет, государстве / Диакон
Андрей Кураев. М: Срет. монастырь, 1997; Кураев А.В. Церковь в мире людей / Диакон
Андрей Кураев. М.: Изд. Срет. монастыря, 2006.
17 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2000., Основы
учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека
[Электронный ресурс]. Режим доступа: .
18 Потапова Г.А. Историко-политологическое исследование взаимоотношений
государства и Русской Православной Церкви, 1917-1999 гг. Диссертация на соискание
ученой степени кандидата политических наук. Нижний Новгород, 2000; Заярный В.В.
Русская Православная Церковь в современном политическом процессе. Диссертация на
соискание ученой степени кандидата политических наук. Ростов-на-Дону, 2003; Цыганов
М.Е. Религиозная политика и ее роль в формировании социальной среды. Диссертация на
соискание ученой степени кандидата политических наук. М., 2003; Третьяков А.В.
Политико-правовые отношения Российского государства и Русской Православной
Церкви. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. М.,
2004; Рымкевич Я.А. Место православия в формировании политической культуры
Вместе с тем, несмотря на столь широкий перечень тем и авторов, прямо или косвенно затрагивающих проблемы взаимодействия религиозных институтов и органов государства на современном этапе, целостных политологических исследований, учитывающих новейшие тенденции и изменения в рамках сформулированной темы, еще не проводилось. В совокупности указанные факты свидетельствуют о необходимости глубокого изучения указанного вопроса в рамках предметного поля политологической науки.
Объектом диссертационного исследования являются религиозные организации, их роль в современной российской политике.
Предметом диссертационного исследования являются особенности взаимодействия Русской православной церкви и Российского государства в современных условиях.
Цель исследования - определить роль и место Русской православной церкви в политическом процессе современной России.
российского общества. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. СПб., 2005; Рябых Ю.А. Участие Русской Православной Церкви в политическом процессе в современной России. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. М., 2005; Гостюхин A3. Взаимоотношения государства и Русской Православной Церкви как элементов политической системы российского общества: на современном этапе. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. Чита, 2006; Логинов A3. Государственно-церковные отношения: политологический анализ. Диссертация на соискание ученой степени доктора политических наук. М., 2006; Матвиенко В.А. Государственно-конфессиональная политика в современной России: приоритеты, особенности, тенденции. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. Орел, 2006; Донцев СП. Русская православная церковь и государственные институты РФ: механизмы политического взаимодействия. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. М., 2007; Степакова ИЗ. Государство и координация межконфессиональных отношений в современной России. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. СПб., 2007; Мерзляков И.Л. Государственно-конфессиональные отношения в современном российском политическом процессе. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. Саратов, 2008; Агеев ГЗ. Трансформация политической системы Российской Федерации в современных условиях. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. М., 2009; Исаев A3. Социально-политическое партнерство органов государственной власти и Русской Православной Церкви в современной России. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. Орел, 2011.
Достижение поставленной цели потребовало решения следующих исследовательских задач:
определить политико-правовое положение религиозных организаций в современном Российском государстве;
выявить особенности понимания Русской православной церковью проблемы взаимосвязи светской и церковной властей;
рассмотреть положение религиозных организаций и РПЦ в частности в контексте развития гражданского общества в России;
проанализировать существующие и перспективные механизмы политического взаимодействия между РПЦ и Российским государством;
определить роль РПЦ в процессе налаживания межрелигиозного диалога;
выявить традиционные и обосновать необходимость инновационных форм эволюции Русской православной церкви в контексте государственно-религиозных и общественных отношений.
Теоретико-методологические основы исследования. В ходе исследования использовались как общенаучные теоретические методы (системный, гипотетико-дедуктивный, формационный, цивилизационный), так и непосредственно политологические методы (теория политических систем, структурно-функциональный, сравнительный анализ, нормативно-ценностный анализ). При рассмотрении концептуальных основ взаимодействия религиозных организаций и органов государства автор придерживался системного анализа, что позволило выявить роль и место религиозных организаций, их политико-правовое положение в современной России. Обращаясь к изучению особенностей взаимосвязи разных форм власти в православии, диссертант использовал как общенаучный исторический метод, так и специальные политологические методы - нормативно-ценностный, компаративный. Это позволило выявить ряд общих тенденций и причин формирования определенных моделей государственно-религиозного взаимодействия в Российском государстве.
Во второй части исследования изучая практику взаимодействия Российского государства и Русской православной церкви автор придерживался системного подхода. Для определения роли РПЦ в развитии российского гражданского общества автором был
применен исторический подход и метод сравнительного анализа, частично, для обоснования необходимости устройства российской модели гражданского общества был использован цивилизационный метод, а также структурно-функциональный анализ. Исследование существующих и перспективных механизмов обеспечения отношений между РПЦ и Российским государством стало возможным благодаря использованию контент-анализа.
Путем анализа политической информации автор смог обосновать возможность участия Русской православной церкви в процессах противодействия политике-религиозному экстремизму и иным формам экстремистской деятельности. Также путем анализа политической информации автор смог определить тенденции эволюции РПЦ в условиях социально-политической трансформации современного российского общества.
Теоретическими источниками исследования стали выше обозначенные научные труды и публикации отечественных и зарубежных авторов, материалы тематических конференций, круглых столов, дискуссий, посвященные исследованию государственно-религиозных отношений в целом и взаимодействию между РПЦ и институтами государства, в частности.
Эмпирическую базу исследованию составляют
международные и российские законодательные и нормативно-правовые акты, материалы российской и иностранной периодики, справочной литературы, материалы ФОМ, ВЦИОМ, Левада-центра, материалы Архиерейских и Поместных Соборов РПЦ, института Межсоборного Присутствия Русской православной церкви, материалы официального сайта РПЦ, а также интернет-сайтов отдельных Синодальных учреждений РПЦ.
Религиозные организации и их политико-правовое положение в Российском государстве (на примере Русской православной церкви)
Первой теорией позитивно очерчивающей характер государственно-религиозных отношений и, следовательно, признание церковью государства получил название симфонии (от греч. o-ujjxpoovia, - согласие, созвучие). В исторической перспективе появление «симфонии» традиционно относят к периоду правления императора Константина (272-337), когда в 313 году выходит послание Edictium Mediolanensium, в рамках которого христиане получали свободу и отношения между христианской общиной и властями переходили в качественно иное измерение. Фактически происходит оформление христианства как официальной религии империи, с получением Рима нового конфессионального статуса. Такое резкое изменение политического курса империи потребовало соответствующей богословской рефлексии генезиса института власти со стороны церкви. Автором такой концепции, по нашему мнению, следует назвать императора Юстиниана (527-565), в частности в одной из своих Новелл,26 рассуждая о «высших благах» дарованных человеку Богом, он определял священство (spcoCTuvrj) и царство фаоікаіа). Первое он относил к вопросам религиозного порядка, обеспечение которого в ведомстве священнослужителей, второе же к вопросам социального порядка, обеспечение которого в ведомстве царей. При этом Юстиниан подчеркивал единое начало этих «благ». Устойчивость государства, таким образом, определялась посредством созвучия священства и царства. В сущности указанная формулировка явилась новой концепцией взаимодействия институтов власти и церкви, с этого момента происходит определенная легитимация действий религиозных общин. В этот же период формулируются ключевые принципы отношений власти церковной и светской, что находит свое отражение в документах не только религиозного характера, но и в государственных законах. По мнению В. Цыпина ключевой идеей симфонии является особая форма обоюдного сотрудничества института государства и Церкви построенная на принципах согласованности действий, взаимной поддержки и равной ответственности. При этом подчеркивается невозможность вторжения любой из сторон в компетенцию другой. В рамках «симфонической» модели роль государства, безусловно, не сводится к созданию условий для организации деятельности института церкви, но предусматривает возможность достаточно глубокого взаимного проникновения в процессы внутреннего управления. Не менее значимой в рамках «симфонии» является практика двойного санкционирования (со стороны государства и со стороны церкви) значимых реформ, программ и иных форм действий модернизационного характера в государстве. В определенной степени это дублирует процедуру назначения патриархов указами императора, миропомазание царей и т.д. Характерная формулировка нового курса содержится в 69-м правиле VI Вселенского Собора: «Никому из всех принадлежащих к разряду мирян да не будет позволено входить внутрь священного алтаря. Но, по некоему древнейшему преданию, отнюдь не возбраняется сие власти и достоинству царскому, когда восхощет принести дары Творцу».29 Безусловно, необходимо отметить, что новое конфессиональное оформление римского государства в исследуемый период не исключало возможности возникновения трений между представителями обеих ветвей власти. Так, по мнению О.Э. Лейста императоры воспринимали священников как государственных чиновников, при этом и духовенство отнюдь не желало таких функций.
По нашему мнению в известной степени уникальность условий становления характера отношений между институтом церкви и государства обусловили появление теологических теорий возникновения форм государственности и в дальнейшем оказали значительное влияние на формулировку концепций государственно-религиозных отношений.
Начало глубокого осмысления данного феномена было положено святым епископом христианской церкви Иоанном Златоустом (ок. 344-407 ), в частности он сформулировал концепцию разделения светской и церковной власти. Позже еще один святой христианской церкви - Иоанн Дамаскин также занимался изучением указанного вопроса. Однако, наиболее актуальным для нас представляется позднейший анализ исследуемой проблемы - в период феодализма в Западной Европе. Известно, что влияние Католической церкви было достаточно сильным, в руках религиозного института на тот момент находилось почти треть территорий, население которых находилось в феодальной зависимости. РКЦ имела собственные вооруженные силы, суды, ряд устанавливаемых ее норм, имел конклюдивный характер. Проблемы государства и права обсуждались также по причине политической борьбы светских феодалов и католического духовенства, предмет которой была власть и различные привилегии. Претензии Католической церкви на решающее участие и слово в политической жизни общества обосновывались и подтверждались различными теократическими теориями.
Особенности взаимосвязи светской и церковной власти в православии
По нашему мнению система «гражданского общества» органично может функционировать при наличии двух компонентов государственности: социального и правового. В этой связи, в первую очередь необходимо определить сущность данных категорий, обозначить их место в современных политических реалиях
Формально первичное использование термина «правовое государство» обнаруживается в трудах немецкой юридической мысли первой трети 19-ого века.84 Вместе с тем достаточно серьезные попытки глубокого осмысления данного феномена, по нашему мнению, были предприняты уже в таких древнейших памятниках законодательной письменности, как «Законы Ур-Намму» (датируемые примерно 2050 г. до н.э.), Кодекс Липит-Иштара (1870 г. до н.э.), Кодекс Хаммураби (Хаммурапи) (1750 г. до н.э.) и т.д. В Древней Греции законы использовались в качестве инструмента борьбы с насильственно установленной властью (тиранией). С целью элиминации властных монополий конкретным индивидом или группой лиц общим собранием граждан устанавливались нормативные акты, которые в свою очередь и были призваны к установлению принципа верховенства закона над всеми иными правовыми актами. В конечном счете, в современном понимании исследуемой категории, данный принцип составляет один из принципов теории «правового государства». Так, Аристотель, рассматривая систему близкую по идейной направленности к правовому государству выделял следующее: «правильное законодательство должно быть верховной властью, а должностные лица...иметь решающее значение только в тех случаях, когда законы не в состоянии дать точный ответ».86 Если обратиться к источникам Римского права, то и здесь прослеживается специфическая тенденция. В целом становление законодательного корпуса было продиктовано практическим контекстом, прежде всего, необходимостью защиты интересов землевладельцев. В период Республики была сформирована мощная и независимая судебная власть, что в свою очередь обеспечивало равенство граждан перед законом, в то время как правовые гарантии не были распространены на лиц без статуса граждан и находящихся в рабовладельческой зависимости. Непосредственные сведения о законах, судебных процедурах были общедоступны, изменения вносились по необходимости, согласно происходящим переменам обычаев. В период Империи власть фактически сосредоточилась в руках монарха, но вместе с тем, свод законов Юстиниана имел отсылку на особую роль и место права, в частности, данная категория, расценивалась как оптимальный механизм разрешения конфликтов и споров.
Позднее римское право в значительной степени сформировало законодательную основу Римской империи. В данный период особое место находит отражение религиозного права, последнее получает практику использования в качестве инструмента ограничения властного произвола. Сообразуясь с представлением о Боге, как о единственном правителе вселенной, Ф. Аквинский вывел формулу «равенства законности естественному порядку», законность он рассматривал как существо порядка. Как уже отмечалось раннее, Римско-католическая церковь принимала активное участие в процессах разделения властных полномочий. По этой причине необходимо подчеркнуть, что схожие процессы происходили в ряде других регионов. Так, например, в теократическом мусульманском государстве - Арабском халифате, нормы шариата стали частью правовых норм, в ряде арабских стран шариатские суды и поныне функционируют наряду со светскими. Вместе с тем, религиозное право и религиозные суды, не могут быть в достаточной мере эффективны для защиты граждан от произвола власти и в целом характеризоваться достаточной эффективностью. Это объясняется взаимозависимостью интересов политических и религиозных организаций.
Развитие западноевропейских абсолютных монархий строилось по принципу активного использования правовых методов и средств регулирования социально-политических отношений, в России же, напротив, вплоть до петровских преобразований основной выбор осуществлялся в пользу неправовых средств реализации власти.87 Позже в эпоху Возрождения, а затем и Реформации, роль религиозных институтов, и в первую очередь института церкви была существенно снижена, политическая мысль отходила все более в сторону «рациональных» обоснований организации власти и принципов государственного устройства. Рассмотрим ряд наиболее авторитетных по нашему мнению воззрений на место и роль церкви в контексте построения правового государства среди исследователей рассматриваемого периода.
По мнению английского философа и исследователя, автора теории «общественного договора» Т. Гоббса, все люди равны и состояние догосударственного устройства может быть охарактеризовано как «Bellum omnium contra omnes».88 В то время как отдельно взятые люди ограничив, свою свободу, передают ряд полномочий государству, заключается так называемый общественный договор, где государство возлагает на себя функции сохранения мира и обеспечения безопасности, Гоббс исходит здесь из принципа правового позитивизма, определяя роль государства как абсолютного суверена. Церковь в данной схеме также имела свое место, в частности Т. Гоббс признавал необходимость существование религиозного института, но в подчинении государству, в качестве одного из инструментов реализации и контроля государственной власти. В конечном счете, исследователь утверждал, что опасения и страхи одних людей перед другими элиминируются посредством заключения общественного договора, однако Д. Локк указал на то, что и государство само по себе способно породить страх (например, посредством тирании). Развивая данную мысль, Локк подчеркивает не только необходимость концентрации власти у государства, но и создания определенных рамок ее реализации, с целью минимизации возникновения политических рисков (главным образом - произвола власти). Следовательно, при условии отсутствия верховенства закона граждане в действительности не защищены от насилия, в том числе и с применением оружия, политические элиты не имеют рычагов взаимного контроля. Локк полагал, что основная цель создания государства - обеспечение естественных прав и законов, их надежная гарантия, справедливые законы, по его мнению должны обеспечивать защиту свободы, а не ограничивать ее.
Механизмы обеспечения отношений между РПЦ и государством
Очевидно, что распространение указанных правонарушений может быть мощным инструментом дестабилизации в обществе. Вместе с тем обозначенное проблемное поле, в свою очередь создает позитивный базис для сотрудничества различных религиозных групп. Такое сотрудничество может стать основной для преодоления атомизованности современного российского общества, объединения усилий представителей разных религиозных традиций и создания особой цивилизационной идентичности.
Однако, как известно, помимо проблем внутриполитического характера, за последние десятилетия возникла целая группа проблем внешнеполитического уровня. Одной из наиболее острых стала проблема международного терроризма. Часто ответственность за террористические акты на себя берут организованные преступные группы, так или иначе идентифицирующие себя с определенными религиозными течениями. В отношение таких групп традиционные религиозные организации выступают резко против. Так, в частности, после террористического акта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, США, патриарх Алексий II и Священный Синод РПЦ обнародовали послание,129 а затем и специальное заявление, в рамках которого с предельной точностью была обозначена позиция Русской церкви: «Русская Православная Церковь решительно осуждает совершивших варварское преступление. Чем бы ни попытались кощунственно оправдать его злоумышленники, оно навсегда останется грехом против Бога и людей, нарушением заповедей любой религии. Произошедшее в Америке вновь напомнило всему миру, что терроризм не может быть остановлен в рамках лишь одной страны или одного региона. Это зло стало общечеловеческой бедой, и борьба с ним должна вестись сообща». Международный терроризм - вызов для любой политической системы, угроза миру, по этой причине следует заметить, что не смотря на религиозный аспект данного феномена, в подлинном смысле слова, религиозными войнами данное явление назвать нельзя и на это есть ряд причин.
Во-первых, цели таких войн не расширение канонических территорий религиозных организаций, не ультра агрессивное миссионерство, а чаще всего экономические и политические. Сам религиозный компонент используется как инструмент мотивации и одновременно принуждения. Посредством манипуляций с генетической памятью, религиозными ценностями, технологи данных организаций направляют своих последователей в качестве «смертников», производя террористические акты, с целью дестабилизации обстановки и провокативных действий в конкретном государстве или регионе. Таким образом, очевидно, что достижение конкретных геополитических целей реализуется под общим флагом достижения религиозного единства, мира и «чистоты».
Для дальнейшего рассмотрения данной проблемы следует определить содержание понятия экстремизм. В соответствии с Резолюцией Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) №1344 от 2003 года, понятие «экстремизм» определяется как «форма политической деятельности, в рамках которой публично или скрыто отвергаются принципы парламентской демократии, форма, основанная на идеологии и политических практиках нетерпимости, отчуждения, ксенофобии, антисемитизма и радикального национализма».131 В рамках Шанхайской конвенции ШОС экстремистская деятельность трактуется как «деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность...».
В рамках российского законодательства, в соответствии с п.І.ст.1 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»133 экстремизм определяется как деятельность различных объединений (в числе которых и религиозные) направленная на насильственную смену конституционного строя, нарушение целостности Российского государства, подрыв его национальной безопасности; захват или присвоение власти и т.д.
Вместе с тем, специалисты, как правило, различают религиозный и политический экстремизм. Однако практика последних десятилетий и вышеприведенные толкования самого понятия экстремизм подталкивают нас к выводу о том, что на сегодняшний день, по причине непосредственных связей политического экстремизма с религиозными мотивациями и соответствующими идентификациями, представляется затруднительным провести строгую демаркационную линию между двумя данными видами. Такой, политико-конфессиональный вид экстремизма в качестве основных задач ставит захват, переворот власти, нарушение суверенности, территориальный целостности. При этом в качестве методов достижения указанных целей используются те, которые могут камуфлироваться религиозными предпосылками. Как и всякий вид экстремизма, политико-конфессиональный исключает возможность мирного урегулирования столкновений, отличается крайними формами нетерпимости и представляет форму нелегитимных политических действий. На основе принципов исследуемых в рамках общего исследования под руководством Дибирова А. Н.З., Сафаралиева Г.К.,134 выделим возможные проявления политико-конфессионального экстремизма: деятельность направленная на подрыв светского социально-политического устройства и конструирование принципов теократии насильственным путем; монополизация власти конкретной религиозной доктриной, как на территории конкретного региона государства, так и всей его территории, без учета реальных социополитических, культурных, религиозных факторов; политическая деятельность, санкционированная радикальными религиозными доктринами, проводимая из-за рубежа, имеющая цель изменения территориального устройства государства, ниспровержение конституционного строя;
Традиционные и инновационные тенденции эволюции Русской православной церкви
В соответствии с определенным целеполаганием и проведенным исследованием автор пришел к следующим выводам. Основные результаты первой части диссертации кратко формулируются следующим образом. На современном этапе роль традиционных для российского общества религиозных организаций существенно возросла. Как следствие, стало возможным более тесное сотрудничество между религиозными организациями и государством.
Для определения теоретико-методологических и прикладных аспектов данного феномена нами были изучены политико-правовые основы положения религиозных организаций в России. Так, в частности, было показано, что процесс участия религиозных организаций как в контексте их взаимодействия с органами государства, так и иными субъектам социально-политических отношений, следует рассматривать кардинально иначе, чем в рамках советской научной традиции. Например, если в СССР «принцип светскости» в значительной степени базировался на неприятии религиозных аспектов в сфере общественно-политических отношений, то в современной российской практике указанный принцип не устанавливает в качестве императивного требования полное вытеснение религиозных проявлений из общественной жизни. Сегодня, при исследовании роли и места религии в социально-политическом пространстве страны, важно учитывать наличие разных форм «светскости» государственной организации. В этой связи нами были выявлены основы для соотношения принципа «светскости» и положения религиозных организаций в условиях светского государственного устройства. Нами было предложено собственное определение «светского государства»: светским может быть названо такое государство, в котором осуществляется функциональное и организационное разграничение государства и религиозных организаций (церкви), но при этом общество не лишено права на актуализацию религиозного опыта во всех сферах жизни.
В продолжении главы автором было установлено, что несмотря на наличие целого ряда сложившихся концепций государственно-религиозных отношений (церковь как корпорация публичного права, церковь отделенная от государства и церковь как институт государства) на сегодняшний день, для обеспечения органичного взаимодействия Российского государства с традиционными религиозными организациями требуется поиск новых моделей государственно-религиозного взаимодействия.
Для этого были изучены некоторые аспекты проблемы взаимосвязи светской и церковной власти в православии. В рамках данного анализа было доказано, что концептуальные основания «власти» в восприятии религиозных организаций в целом и Русской православной церкви, в частности, были сформированы под влиянием особых политико-философских представлений о мироустройстве и имеют глубокие архетипические корни.
Вместе с тем, нами был предложен подход к частичному разрешению указанной проблемы. Данный подход основан на принципе распределения власти, который включает три измерения: представительское, институциональное и технологическое. В каждом из них религиозные организации могут частично выполнять определенные функции. В представительском - функцию консолидации общественных групп, а также создания и воспроизводства образцов социально-политического поведения, в институциональном - взаимодействия с субъектами политической системы, социальными институтами и гражданскими объединениями, в технологическом-социально-инжиниринговые функции. В каждом из данных измерений может реализовываться власть церкви без нарушения суверенности светской власти, что в конечном счете будет способствовать гармонизации отношений между РПЦ и Российским государством, а также сделает этот процесс более эффективным.
Основные результаты второй части диссертации могут быть сформулированы следующим образом.
Анализируя положение Русской православной церкви в контексте развития гражданского общества в России, нами было определено одно из важнейших условий формирования этой системы - социальное государство. По мнению автора органичное функционирование системы «гражданского общества», вне системы социального государства, едва ли реализуемо. Под «социальным государством», по нашему мнению, следует понимать такое выражение социальности, справедливости и свободы в политической системе общества, при котором может обеспечиваться эффективное взаимодействие между государством и обществом.
В связи с тем, что для системы «гражданского общества» необходимы устойчивые связи солидарности и ответственности (связи «горизонтального» характера), прочная социальная база, мы пришли к выводу о взаимной обусловленности этих явлений с духовно-нравственными составляющими социально-политического строительства. Это в свою очередь может объяснять некоторые специфические основания гражданского общества (традиционные ценности, содержащие религиозную компоненту). При этом процессы формирования политических идентификаций зачастую во многом определяются религиозной идентичностью. В рамках такого подхода особую роль играют «цивилизационные» параметрам (так, часто используется понятие «православной цивилизации»), что подразумевает особое самоопределение граждан в контексте воспроизводства того или иного типа общественно-политических отношений. Центральное место в рамках указанного подхода занимают не материальные, а духовные факторы, свобода и индивидуальность не умаляются, но осмысливаются в контексте причастности к определенной общности (или цивилизации). В этой связи мы пришли к выводу о том, что справедливо рассматривать проблему формирования гражданского общества в России с учетом конфессиональной компоненты.
