Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Идеологические проекты в России: к становлению отечественных теорий политической модернизации 30
1.1. Идеология и модернизация 30
1.2. Становление и особенности либерального проекта 33
1.3. Становление и особенности анархистского проекта 40
1.4. Становление и особенности консервативного проекта 44
Раздел II. Либеральная теория политической модернизации России 49
2.1. Концептуальные основания теории политической модернизации в русском либерализме 49
2.2. Социально-политическая организация общества в проектах русского либерализма 89
2.3. Методология либеральной модернизации 120
Раздел III. Анархистская теория политической модернизации России 160
3.1. Концептуальные основания теории политической модернизации в русском анархизме 160
3.2. Социально-политическая организация общества в проектах русского анархизма 181
3.3. Методология анархистской модернизации 219
Раздел IV. Консервативная теория политической модернизации России... 243
4.1. Концептуальные основания теории политической модернизации в русском консерватизме 243
4.2. Социально-политическая организация общества в проектах русского консерватизма 269
4.3. Методология консервативной модернизации 308
Раздел V. Идеологические модели политической модернизации в современной России 324
5.1. Анархизм в либеральных реформах 324
5.2. Радикализм и консерватизм как особенности политической модернизации 336
5.3. Синтез идеологий в России XXI века 352
Заключение 355
- Идеология и модернизация
- Концептуальные основания теории политической модернизации в русском либерализме
- Концептуальные основания теории политической модернизации в русском анархизме
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В начале XXI века российское государство после шока либеральных преобразований оказалось в ситуации «стабильной неопределенности» и устойчивого отставания от своих мировых конкурентов (стран Запада, Юго-Восточной Азии и т.д.), а российское общество - в состоянии напряженных ожиданий будущего. В публично-политической риторике современной российской власти произошли значительные изменения по сравнению с лексикой «реформаторской» элиты 1990-х гг. В частности, все чаше звучит слово «модернизация» вместо «реформы». Этому есть социально-психологические объяснения. В результате политической и экономической практики радикальных преобразований и их катастрофических последствий, само слово «реформа» сейчас вызывает стойкое неприятие и отторжение российского населения. Конечно, хочется верить, что это не простая «смена вывесок» для современной политической практики. Но возникает ряд логических вопросов: есть ли у сегодняшней российской элиты системное, научное видение модернизационной проблематики? Не понимается ли под «модернизацией» - как и у предшественников во власти - лишь слепое копирование «западных образцов»? Присутствует ли знакомство с концепциями модернизации применительно к российским условиям и реалиям - противостоящим абстрактно-универсальным подходам? Имеется ли представление об отечественных теориях модернизации, которые родились в российской политической науке не сегодня и не вчера, и даже не в XX веке - а гораздо раньше? Подобные вопросы можно задавать и дальше, но несомненным является одно: сегодняшнее состояние России и вариативность ее будущего крайне актуализирует модернизационную, и в первую очередь, политико-модернизационную тематику. Для нас сейчас это становится не просто предметом абстрактных теоретических дискуссий, а оказывается проблемой национального выживания и дальнейшего развития нашей страны.
Сам вопрос о политической модернизации является полемическим в современной науке. Здесь нет до сих пор однозначного подхода и единых критериев. Процессы политической модернизации определяются и классифицируются часто по различным основаниям, с выделением определенных базовых параметров, например, как «первичные» и «вторичные», «органические» и «неорганические», «доиндустриальные», «индустриальные» и «постиндустриальные», «архаичные», «экономические», и «постэкономические», «оригинальные» и «отраженные», «частичные», рецидивирующие» и «тупиковые», «универсальные» и «автахтонные», а так же «спонтанные», «авторитарные», «форсированные» и т.д. На анализ самого концепта «политическая модернизация», помимо собственно политологических исследований, накладывают серьезный отпечаток экономические, социологические, культурологические, исторические, философские, теории. Обобщая ряд подходов в западной науке, современный польский ученый П. Штомпка говорит о трех «смыслах» понятия «модернизация»: 1) все прогрессивные социальные изменения; 2) современное состояние Запада как результат социальных, политических, экономических и культурных трансформаций, начавшихся с XVI века; 3) стремление и усилия отсталых и слаборазвитых обществ «догнать» ведущие развитые страны1. Это достаточно характерная «западноцентристская» трактовка модернизации2, которая, к сожалению, приобрела определенную устойчивость и в постсоветской политологии.
В западной науке модернизационная проблематика сложились под непосредственным влиянием собственного социокультурного и экономического развития, в органической связи с зарождением политических идей Нового Времени, в процессе изменения ценностных ориентации и рационализации общественного сознания. В XIX - первой половине XX века в русле концепции модернизации, как органического элемента социально-политической теории общественной эволюции, работали многие крупные политические мыслители, философы и социологи - Г. Гегель, О. Конт, Г. Спенсер, К. Маркс, Ф. Теннис, М. Вебер, Р. Парк и др. Но наиболее широкое распространение и научную значимость теория модернизации получила после II Мировой Войны как концепция глобального развития современного мира. Преобладавший на протяжении 1950-60-х годов взгляд на модернизацию разрабатывался в рамках универсалистской традиции западного либерализма (Г. Алмонд, М. Леви, Дж. Трегор, У. Ростоу и др.). Основными категориями данного подхода выступали «традиционность» и «современность», а образцом модернизации считались страны Запада, со сложившимися в них социально-политическими и экономическими структурами и ментальностью «общества потребления». Объектом же модернизации в историческом плане являлись традиционные общества, перед которыми стояла необходимость «догоняющего развития», трактуемого, по преимуществу, как тотальная вестернизация и уподобление всех «отсталых» стран «передовому Западу». Политический аспект модернизации предполагал институциональный перенос базовых элементов либерально-демократической политической системы в «архаическую» общественную среду, а в перспективе - окончательную либерально-западническую унификацию всего мира. Так, по мнению современного сторонника данного подхода Ф. Фукуямы, политический либерализм необходимо рассматривать как «конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления»3.
Но уже с начала 1970-х годов подобная трактовка модернизации, как глобальной либеральной трансформации, стала все чаще подвергаться критике в результате переосмысления опыта реального исторического развития в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Попытки проведения в странах третьего мира политических и социально-экономических преобразований, ориентированных на прямое заимствование западных образцов, чаще приводили к уничтожению традиционных институтов и устоев, разрушению привычного образа жизни, что влекло за собой социальную дезорганизацию и хаос. Подобная модернизация оборачивалась, в конечном счете, стратегией уничтожения всех цивилизаций, обладающих иными, чем западная, социокультурными параметрами, иной ритмикой жизни. В результате возникало социокультурное отчуждение народов от насаждаемых сверху новых порядков, что приводило часто к всплеску идеологического, политического, религиозного фундаментализма и экстремизма.
Во многом это привело к существенным концептуальным изменениям и теоретическим подходам к проблемам модернизации. Пересмотр прежних положений привел к выводу о вариативности путей, способов и методов культурно-политических и социально-экономических преобразований. Многие западные ученые (А. Этциони, Р. Хелнер, Т. Шейдман, А. Харвей, Д. Лач, Т. Лодж, 3. Валигорский) отрицали жесткую детерминацию либерального прогресса. Признавалось значение локальных культур и цивилизаций, их право на собственную судьбу, говорилось о возможностях самобытного развития на основе уникальных традиций. Уже в 1980-2000-е гг. многие западные ученые (С. Хантгтингтон, Н. Айал, М. Кантовский, Т. Басе, Д. Бьюкенен) фактически отказались от универсализма и первенства либерально-рыночных факторов в понимании политическо го и социально-экономического развития, подчеркивая важнейшую роль социокультурных, цивилизационных аспектов модернизируемых обществ. По мнению представителей этого альтернативного, цивилизационного направления в исследовании процессов модернизации, необходимость преодоления, например, хозяйственной отсталости не противостоит самобытности культур и традиций. Наоборот, экономический рост и промышленный подъем возможен лишь на основе эндогенных ценностей и идеалов, за счет собственного цивилизационного потенциала. Не в последнюю очередь этому способствовал успешный опыт Японии, Китая и ряда стран Юго-Восточной Азии, который доказал, что основой модернизации могут служить собственные социокультурные комплексы, синтез цивилизационной идентичности и национальных ценностных ориентации с идеей развития. Здесь традиционному отождествлению прогресса с однофакторностью экономического роста было противопоставлено подчеркнутое внимание к роли духовных ценностей в определении темпов экономического роста и верификации его целей4.
Можно утверждать, что сейчас одним из основных методологических принципов в политологии постепенно становится комплексный формационно-цивилизационный подход, согласно которому процессы, протекающие в конкретных обществах, анализируются с учетом их социокультурных, исторических, географических особенностей и признается многовекторность модернизационного развития в современном мире. Становится все более понятным, что те или иные успехи модернизации напрямую зависят от того, насколько процессы социально-политических и экономических преобразований протекают органично, вписываются в национальные институты, воспринимаются в конкретном обществе, учитывают его «культурно-генетический код». В связи с этим во многом переосмысливается дихотомия понятий «современный» и «традиционный».
Мы, также являясь сторонниками данного подхода, не склонны видеть целью процессов модернизации механическую замену «традиционного» «современным» - в контексте западных реалий «modernity». На наш взгляд, модернизация - это процесс широких общественных преобразований в соответствии с требованиями времени, который принимает характер органических и позитивных изменений лишь на основе раскрытия собственного цивилизационного потенциала, аккумуляции всего духовного ресурса общества. Принципиальным здесь является не ослабление, а усиление традиционной мо дели культуры, анализ и акцентация «ментальной основы» преобразований, рациональная программатика саморазвития. В этом случае процессы значимых изменений и внесения инноваций будут тождественны качественному совершенствованию самобытной социокультурной системы, позволят ей выйти на новый виток цивилизационного развития, занять достойное место в современном мире.
В советском обществоведении проблематика политической модернизации рассматривалась в рамках универсальной и однолинейной марксистской парадигмы исторического прогресса - от первобытно-общинного строя до утверждения коммунистического общества. В российской же практике модернизации новейшего периода «демократических реформ» доминирующее положение занял либерально-экономический, глоба-листский подход, связанный с механическим перенесением на отечественную почву сугубо западных моделей развития и «передовых» образцов. Под модернизацией стал пониматься процесс тотальной либерализации политической и экономической системы и максимальное усвоение «западного образа жизни». России предсказывался лишь тот путь модернизации, через который прошла западная цивилизация, а само:понятие «современность» стало отождествляться с сегодняшним состоянием стран либерально-рыночного типа5. Но социально-политическая практика либеральной модернизации в современной России развеяла многие «мифы». Вся парадигма «западных ценностей» устойчиво приобрела для российского общества характер абстракций и идеологических штампов на фоне политической нестабильности и неопределенности, культурного кризиса самоидентичности, нивелирования традиционных нравственных норм, обострившихся социальных проблем, падения уровня жизни и т.д. В настоящий момент в отечественной науке преобладает критический подход в осмыслении либеральных «имитаторских реформ», отмечается их отвлеченно-поверхностный, подражательный характер, отсутствие системного, многофункционального анализа российских реалий. Сейчас становится все более очевидным, что своеобразие России, ее социокультурные особенности таковы, что заслуживают создания национальных концептуальных разработок, выходящих за рамки тех, что возникли на базе изучения других обществ, иных культур.
В последние годы в российской науке это находит все большее отражение. В современных политологических, социологических, философских, культурно-исторических исследованиях начинает заметно преобладать цивилизационный подход к отечественным реалиям и активный поиск оптимальной и органичной модели развития России - с учетом ее уникальной специфики. В связи с этим можно заметить, что сейчас значительно возрос интерес к работам классиков российской общественной мысли, особенно к идейно-теоретическому наследию XIX - начала XX века, многое из которого было искажено или вообще вычеркнуто из науки последующих десятилетий. Между тем, данный исторический период крайне важен самим фактом рождения, становления, концептуального оформления и размежевания основных российских идеологий, различных социально-политических течений, платформ, группировок, представители которых неустанно искали ответы на множество вопросов, с избытком поставляемых всем ходом исторического развития, постоянно вели дискуссии, порой ожесточенные споры, предлагали свое видение, свои концептуальные разработки, проекты и программы общественно-политических преобразований - то, что языком современной науки можно назвать теориями политической модернизации. Это было время напряженной работы политико-идеологической мысли, эпоха социальных и политических проектов, часто эсхатологического характера, эпоха интенсивного поиска «общественного идеала». Особенностью современной политической ситуации в России является актуализация и органическое продолжение идеологического дискурса дореволюционного периода.
В этой связи отметим, что контекст идеологий в рамках нашего исследования не случаен, а закономерен. Дело в том, что сам подход к проблематике политической модернизации изначально подразумевает анализ идеологических аспектов модернизаци-онных концепций. Можно утверждать, что все теории политической модернизации - как в российской, так и в мировой общественной мысли, как классические, так и современные - неизменно оказываются «идеологически окрашенными»6, оперирующими определенными идеологическими моделями реальности. Но, вероятно, по-другому и быть не может. Целостная, состоявшаяся идеология - это всегда Большой Модернизационный Проект для общества, стремление воплотить тот или иной «идеальный образ будущего».
Но плюралистичность идеологических моделей подразумевает и многообразие этих «образов». Поэтому «идеологическая субъективность» теорий политической модернизации - вполне объективна. Она отражает специфику как общественного сознания
в целом, так и политической мысли - в частности. В данном случае мы имеем дело с особой - идеократической сферой общества и человеческого сознания. Являясь, с одной стороны, частью природного мира, человечество оказывается носителем и мира духовно-социального, где характер безусловностей приобретают особые феномены культурных переживаний, духовных ориентации и идейных поисков. Конечно, данная проблема гораздо шире темы «политическая модернизация», более того - шире самой политологии. Эта проблема - интегральна для общественных и гуманитарных наук в целом. Но политическая наука, анализируя, в частности, взаимосвязь и взаимообусловленность политического сознания и политических процессов и явлений, имеет и свою специфику рассмотрения данных общественно-культурных феноменов. И в этом смысле, сама тематика политической модернизации оказывается органически связанной с политическим анализом объективных духовных запросов и социальных потребностей людей, с их особого рода политической «неуспокоенностью», с вечном стремлением человеческого рода к политическому совершенствованию общества - что и находит наиболее полное выражение в идеологиях, структурирующих и рационализирующих эти потребности и ожидания. Так, по мнению А.А. Зиновьева, идеология «создается с той целью, чтобы стать априорным инструментом сознания» . Со времен Конфуция и Платона - и вплоть до наших дней активный поиск возможностей и способов социального совершенствования стоял во главе угла всех политических идей и проектов, всех идеологий - и тесно связанных с ними теорий политической модернизации8.
Это тем более актуально для России - страны крайне идеократической. Российская историческая практика доказывает: наличие общезначимых политических идей, наличие мобилизующей идеологии - это едва ли не главное условие успешного национального развития и реальных «модернизационных прорывов» (в экономике, геополитике, культуре и т.д.); и наоборот - отсутствие «вдохновляющей» для общественного сознания идеологии - главная причина «исторических утрат» и деградационных процессов во всех сферах государственной и общественной жизни.
Сам термин «идеология» (от греч. idea - идея и logos - учение) был введен французским философом Д. де Траси («Элементы идеологии» 1801) - «как наука о создании, выражении и распространении идей»9. В ХІХ-ХХ этот термин активно вошел в политику и научную сферу в связи с формированием пострелигиозных политических идей, образованием политических партий, общественных организаций и движений . Сейчас понятие «идеология» активно используется не только в политологии, но и во всех других общественных и гуманитарных науках. Однако, совокупность философских, культурологических, социологических, филологических и т.д. трактовок накладывает серьезный отпечаток и на политологические подходы. Вот, например, определение, взятое из современного энциклопедического словаря по политологии: «Идеология - это система философских, научных, художественных, нравственных, политических, правовых, экономических, социологических ценностей и знаний о мире и роли человека в нем»11. Такого рода «широта» определения имеет место и во многих других политологических источниках. Некоторая не систематизированность, «всеохватность» и плюралистичность трактовок позволяет применять понятие «идеология» к различным уровням и сферам социальной реальности (национальная идеология, идеология фирмы и т.д.). Выделяются так же такие виды идеологий, как государственная, экономическая, правовая, нравственная и т.д.12. В этой связи, исходя из специфики политической науки и контекста нашего исследования, необходимо дать свое определение: идеология - это логически стройный и внутренне законченный комплекс политических идей, ориентированный на построение определенного типа общества. В строго политологическом смысле можно утверждать, что все идеологии имеют характер политико-модернизационных концепций, все существуют и развиваются в системе аналитических координат: «современное состояние общества - политический идеал», и устремлены на реализацию этого идеала.
Конечно, идеологии изначально присущ «ген утопичности», попытка выстроить социальную реальность в соответствии с «идеальными схемами». И, тем не менее, уже сама эта попытка, с одной стороны, отражает объективную потребность и необходи мость для общества упорядочивания своего существования, системную организацию жизни, противостоящую хаосу и неопределенности, а с другой стороны - определяет «вектор развития», обозначает стратегические цели и тактические задачи. Рабочая гипотеза исследования исходит из необходимости теоретического и методологического поиска значимых ориентиров для оптимальных и позитивных процессов политической модернизации России на основе изучения и обобщения классического и современного опыта самого широкого спектра отечественных идеологических моделей. Конечно, сама эта тематика потенциально очень велика, но формат диссертационной работы диктует свои ограничения. По этой причине за рамками нашего исследования сознательно оставлена, например, социалистическая идеология (в большевистском и социал-демократическом вариантах), анализу которой был посвящен огромный массив научной литературы советского и постсоветского периодов13.
На наш взгляд, более инновационно оправданным является обращение к альтернативным, но так же весьма значимым российским идеологиям - либерализму, анархизму и консерватизму - в контексте сравнительного анализа политико-модернизационной проблематики. Эти три идеологии, выработанные русской общественной мыслью XIX -начала XX века, изначально обрели вид теорий политической модернизации, получили характер модернизационных проектов для России. Все они были ориентированны на воплощение применительно к «современности», к новым реалиям эпохи Модерна, в которых оказались страна и мир. Но эти идеологические проекты продолжают существовать и в современной России. В постсоветский период произошла своеобразная «политическая реанимация» классических идеологических подходов.
Кроме того, эти три идеологии - либерализм, анархизм и консерватизм - в широком историческом аспекте соответствуют трем базовым, фундаментальным тенденциям в политической жизни России - «либерализации», «радикализации» и «консервации». Данные тенденции объективно имели место всегда, и вне зависимости от того, какая конкретная идеология в определенный исторический период являлась «правящей». И особенность всех российских политических модернизаций состояла в том, что они осуществлялись в рамках именно этих тенденций. Причем, либеральная и радикал-анархисткая тенденции тяготели к взаимодействию и взаимопроникновению, а в оппозиции этим двум неизменно выступала тенденция консервативная.
Но при всех кардинальных отличиях и отечественный либерализм, и анархизм, и консерватизм возможно охарактеризовать как типично русские явления. Национальная компонента этих доктрин прослеживается в типологических чертах, характерных для всей российской философской и социально-политической мысли: миссионизм, универсальность, эсхатологичность. Объединяют их и те реальные исторические условия, в которых стало возможно появление и развитие самих идеологий, и российская общественная жизнь как объект применения проектов и программ политических преобразований, что уже дает материал для определенного сравнительного анализа. Современная проблематика политической модернизации России базируется на идейно-теоретическом фундаменте, созданном усилиями многих поколений отечественных мыслителей.
Объектом исследования являются идеологические подходы к процессам и технологиям политической модернизации России, их сравнительный анализ и практическая значимость для современного развития страны.
Предметом исследования являются теории политической модернизации в российском либерализме, консерватизме и анархизме и особенности их применения в политической практике.
Цель исследования - выявление на базе либеральной, консервативной и анархистской идеологий при помощи методов сравнительного анализа основных параметров системного подхода в целях политической модернизации современной России.
Для реализации поставленной цели необходимо решение следующих задач:
- выявить исторические предпосылки и особенности становления в России либерального, анархистского и консервативного проектов политической модернизации;
- определить системообразующие параметры теорий политической модернизации в различных идеологических подходах;
- логически выстроить элементы общей политической теории на основании крайне богатой источниковой базы русского либерализма, анархизма и консерватизма в системные рамки целостных идеологических проектов политической модернизации;
- выявить особенности различных идеологических интерпретаций важнейших политико-социальных проблем общественного развития и узловых вопросов социально-политического реформирования;
- определить концептуальные основания и социально-философские истоки теорий политической модернизации в русском либерализме, анархизме и консерватизме;
- проанализировать сущность и содержание предполагаемой социально- политической организации общества в проектах модернизации либерального, анархистского и консервативного направлений;
- выявить пути и методы реализации программных положений в либеральной, анархистской и консервативной теориях политической модернизации;
- показать неоднородность проектов политической модернизации в рамках конкретных идеологических подходов, их дифференциацию на различные течения и группировки, нюансирующих общую модернизационную стратегию;
- выявить особенности практического преломления в общественной жизни России теорий политической модернизации либерального, анархистского и консервативного направлений;
- провести анализ процессов и особенностей современных реформ в России на основе сопоставления идеологических моделей политической модернизации;
- выявить актуальные аспекты теорий политической модернизации в русском либерализме, анархизме и консерватизме для современного развития России.
Степень научной разработанности темы. Диссертационная тема сих пор не являлась предметом самостоятельного научного исследования. Однако некоторые ее аспекты отражены в социально-политической, философской и исторической литературе, посвященной анализу либеральной, анархистской и консервативной доктрин, их про-ектно-политического творчеству. Историографию проблемы можно подразделить на четыре группы источников. Классификацию исследований возможно провести с учетом хронологии и анализа духовно-политической атмосферы, в которых они были созданы.
1). Литература дореволюционного периода (XIX в. - 1917 г.). Особенностью исследовательских работ этого времени являлось острое идейное противостояние различных идеологических направлений, социально-политических течений и группировок. Элементы политической борьбы нашли свое отражение и в различных исследованиях
либерализма, анархизма и консерватизма, носивших часто субъективный, оценочный, полемический или явно ангажированный характер.
Специфика анализа либеральных теорий этого времени состояла в том, что многие авторы - представителей академической среды - сами принадлежали к либерально-прогрессистскому лагерю. Поэтому работы Б. Чичерина, К. Кавелина, А. Алексеева, А. Градовского, П. Струве, П. Милюкова, М. Ковалевского, И. Белоконского, Б. Веселов-ского и др. акцентируют внимание на «либеральных ценностях» как необходимом элементе успешного политического развития России14. Еще одной особенностью либеральной тематики политической модернизации в дореволюционной России стало ее «завуалированное» рассмотрение через биографические работы, посвященные М. Сперанскому15. Идейные же оппоненты либералов, прилежащие к консервативному лагерю - Н. Данилевский, К. Леонтьев, М. Катков, М. Коялович, Л. Тихомиров, К. Победоносцев и др. - наоборот, занимались «разоблачением» либеральных проектов переустройства России как «антинациональных»16. Среди относительно «нейтральных» авторов, в работах которых рассматривался либеральный подход, можно назвать П. Линицкого, Д. Корсакова, Н. Щепкина, Н. Жервэ, А. Корнилова, Л. Клейнборта17.
Исследования, посвященные консервативному подходу к общественным преобразованиям, в этот период практически отсутствовали (это положение сохранялось и в дальнейшем). Некоторую рациональную систематизацию консервативного политико-модернизационного творчества предприняли лишь в 1905 г. Л. Тихомиров и в 1913 г. П. Казанский18, а отдельные его аспекты рассматривались другими консервативными авторами . Среди либеральных ученых преобладал взгляд на русский консерватизм как на явление «архаическое», реакционное и принципиально анти-модернизационное .
Что касается работ по русскому анархизму, то необходимо отметить, что они находились на пересечение острейшей «борьбы идей», которая велась на «левом фланге» российской политики. Анархисты в полемике с представителями государственного социализма отстаивали правоту своих модернизационных проектов21, а марксисты и эсеры подвергали их жесткой критике22. Звучала политическая критика русского анархизма так же из либерального23 и консервативного24 лагерей. Среди писавших о русском анар хизме, необходимо назвать также западных исследователей - П. Эльцбахера, В. Боргиу-са, А. Амона, Дж. Маккея, Э. Бернштейна25.
2). Работы представителей русской эмиграции (1917 - 80-е гг.). Среди особенностей этих исследований можно назвать стремление провести обобщенный политико-философский анализ идейных размежеваний в русской социальной мысли и проследить роль различных политических течений и группировок в революционных событиях. Для литературы этого периода характерно также осмысление исторических уроков и поиск «утраченных возможностей».
В эмигрантских кругах шла интенсивная полемика о причинах несостоявшегося российского либерального проекта политической модернизации, а так же о возможностях его «реставрации» в будущем. Этот довольно жаркий спор, продолжавшийся вплоть до окончания II Мировой войны, особенно активно вели П. Струве, И. Гессен, П. Милюков, И. Петрункевич, В. Маклаков26. Лишь во второй половине XX века появляется ряд «свободных от эмоций» академических работ, посвященных специфике русского либерализма и его политико-модернизационного творчества. Это, прежде всего, исследования С. Франка, В. Леонтовича, Г. Адамовича, М. Карповича, Г. Вернадского27. Важно отметить так же вышедший в 1972 г. в США сборник статей «Очерки русского либерализма»28, в составлении которого принимали участие многие крупные западные ученые - В. Коупленд, Р. Пайпс, Ч. Тимберлейк, Д. Дэвис и др.
Гораздо меньше в эмиграции было работ, посвященных анархизму и консерватизму. В частности, за границей был опубликован ряд небольших трудов анархических авторов - Я Новомирского, Г. Максимова, А. Карелина29, а в 1931 г. в Чикаго вышел
«Интернациональный сборник», объединивший весь цвет русской анархистской эмиграции - П. Аршинова, М. Корн, Э. Гольдман и др. Можно выделить работы К. Каутского, М. Слонима и В. Варшавского, в которых русский анархизм рассматривается как ло-гическая «предтеча» большевизма . А среди исследователей консерватизма в русском зарубежье можно назвать имена таких авторов, как Г. Локоть, И. Ильин, А. Салтыков, М. Бачинский, И. Солоневич, Н. Полторацкий31.
3). Исследования советского периода (1917-конец 1980-х гг.). Их особенность состояла в том, что, в соответствии с общими методологическими установками диалектического материализма и либерализм, и анархизм, и консерватизм рассматривались как разновидности «буржуазной идеологии». Работы по анархизму, впрочем, в первое послеоктябрьское десятилетие отличались некоторой плюралистичностью и даже апологетикой анархисткой идеологии как революционной. Здесь можно выделить исследования Я. Яковлева, И. Гроссмана-Рощина, В. Хрусталева, Ю. Стеклова . В 1926 году к пятидесятилетию смерти М. Бакунина выходят в свет два сборника33, в составлении которых принимали участие многие авторы анархисткой ориентации - М. Сажин, В. Полонский, М. Отверженный, В. Худолей и др. Но, начиная с 1930-х гг., исследования этой тематики уже отличаются ярко выраженным предвзятым отношением: анархизм, в основном, рассматривается в контексте противостояния идеологии марксизма. Это характерно для работ Б. Горева, В. Залежского, Е. Ярославского, С. Шило, Н. Прозорова, С. Ерофеева, А. Косичева34 и др. Однако, во второй половине 1960-х - 80-е гг. выходит, ряд исследо ваний по русскому анархизму, которые, не смотря на идеологизированный характер научных выводов и обобщений, содержали большой фактический и методологический материал. Это работы А. Галактионова, П. Никандрова, В. Комина, М. Пирумовой, Ф. Полянского, Н. Пономарева, С. Канева, Ю. Соколова, В. Джангиряна, Е. Корноуховой35.
Общий подход к русскому либерализму в исследовательской литературе советского периода определило отношение и высказывания В.И. Ленина о его реакционном, антинародном и декадентском характере. С жестко классовых позиций либеральная идеология в России оценивалась в работах А. Бубнова, М. Покровского, Г. Гальперина, С. Мицкевича, А. Слонимского36 и др. Однако, в целом в 1920 - 60-е гг. русский либерализм, в отличие от изучения революционных течений, оставался на периферии советского обществоведения. «Открыла шлюз» активным исследованиям либеральной проблематики вышедшая в 1970 г. коллективная монография «В.И. Ленин и история классов и политических партий в России». В 1970-х - первой половине 1980-х был опубликован ряд важных трудов, которые, несмотря на неизбежную идеологизированность оценок, отличал фундаментальный исследовательский подход. Это работы В. Китаєва, В. Зорькина, Н. Уткиной, Н Пирумовой, А. Ушакова, Л. Спирина, К. Шацилло37 и др.
По сравнению с исследованиями анархистских и либеральных концепций, работ, посвященных консервативной доктрине в советском обществоведении было неизмеримо меньше. Это, возможно, определялось общим негативным отношением к «реакционному наследию». И, тем не менее, исследования многих советских авторов содержат богатый исторический и теоретический материал, без которого и современный научный анализ русского консерватизма был бы неполноценен. Это работы Е. Грекулова, Ю. Со-ловьева, П. Зайончковского, В. Твардовской, В. Дякина, А. Авреха и др. Необходимо назвать также вышедшее в 1977 году в русском переводе исследование американского историка Р. Пайпса «Русский консерватизм второй половины девятнадцатого века», которое способствовало принципиально новому взгляду на отечественный консерватизм как теорию общественных преобразований.
4). Исследования конца 1980-х - 2000-х гг. Начавшиеся в середине 1980-х годов общественно-политические процессы перестройки способствовали пересмотру многих взглядов на центральные категории и направления исторического развития, актуализировали интерес к альтернативным концепциям общественных преобразований, выработанных в отечественной науке. Но в этот период появилось и множество газетно-журнальных публикаций, которые отличались бездоказательностью и легковесностью суждений, обилием фактических и теоретических ошибок.
Среди значимых работ по русскому либерализму, где анализируются, в частности, проекты политических реформ, необходимо отметить исследования Н. Думовой, И. Си-земской, Л. Новиковой, С. Секиринского, В. Шелохаева, В. Приленского, И. Осипова, Д. Олейникова, А. Гоголевского, В. Ведерникова, В Китаєва, А. Луночкина, А. Смирнова, Б. Васильева39, а так же ряд тематических сборников40. По истории, философии, социо логии и политологии русского либерализма был защищен ряд диссертаций - О. Малышевой, В. Шамшуриным, О. Ворсиной, А. Усягиным, Т. Ивановой, И Кузнецовой, А. Никотинным, Л. Сидоренко, С. Глушковой41 и др.
Для современных исследований по русскому анархизму характерно его рассмотрение и акцентация как самостоятельного идейно-политического течения, а не только как разновидности «левого оппортунизма». Новый взгляд на русский анархизм как на теорию общественной модернизации присутствует в ряде тематических сборников начала 90-х годов42. В монографиях Л. Панковой и Д. Пронякина прослеживается влияние теорий русского анархизма на становление современных альтернативных общественно-политических движений в России и на Западе43. В исследованиях Л. Мамута, С. Ударце-ва, Н. Пирумовой, В. Малинина, В. Маркина предприняты попытки детального анализа антиэтатистских концепций организации общества М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина44. В последние годы были защищены ряд докторских и кандидатских диссертаций, где ис следуются многие аспекты концептуальных моделей общественного развития в русском анархизме. Это работы М. Арефьева, С. Гаврилова, Е. Никульченкова, О. Морозова, Г. Бокучавы, О. Сафронова, Д. Бученкова45 и др.
Если своеобразный «пик» научного интереса к русскому анархизму и либерализму пришелся на вторую половину 1980-х - 1990-х гг., то в последние годы стало заметно все возрастающее внимание к русскому консерватизму. Впрочем, уже в конце 1980 -первой половине 1990-х гг. вышли важные научные публикации А. Галкина, П. Рах-шмира, А. Панарина; А. Мельвиля, К. Гаджиева, С. Перегудова, И. Исаева, А. Дугина, У. Лакера, Е. Молчанова, А. Нусхаева и др., посвященные различным аспектам отечественного и зарубежного консерватизма46, а редакциями ряда российских общественно-политических журналов была организована целая серия «круглых столов» по вопросам специфики консерватизма в России и его современном значении47. Взгляд на консервативно-монархическую доктрину как теорию самобытного исторического развития присутствует в работах современных российских традиционалистов О. Платнова, Е. Троиц кого, А. Тускарева, Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, В. Ко-жинова48. В конце 1990-х - 2000-е гг. выходит уже ряд академических исследований, где акцентируется внимание, в частности, на потенциале российской консервативной методологии общественных преобразований. Это относится к работам М. Вершинина, С. Пушкина, А. Репникова, А. Карцова, В. Тонких, Ю.Ярецкого, Е. Тимошиной, В. Гусева, М. Лукьянова, М. Кирьянова, Н. Нарочницкой, А. Кольева49, а так же к тематический сборникам и коллективным монографиям50. Целый ряд диссертаций в последние годы был посвящен анализу как консервативной проблематики в общественно-политических процессах, так и собственно русской консервативной доктрине. Это работы Л. Рухтае-вой, О. Кишенковой, С. Туронка, О. Шакировой, М. Начапкина, А. Пролубникова, М. Чернявского, А. Давиденко, А. Дорошенко, Р. Ромова, А. Илле51 и др.
Среди исследований интегрального характера, посвященных российским идеологиям, необходимо назвать работы А. Медушевского, С. Дзарасова, Г. Белова, Ю. Пиво-варова, А. Замалеева52. Из новейших исследований отметим коллективную монографию «Модели общественного переустройства России. XX век» (Отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 2004), где есть разделы, посвященные либеральному, анархическому и консервативному подходам к общественным преобразованиям (авторы - Н. Канищева, В. Шелохаев, Е. Старостин, А. Репников). Но эта работа написана не в политологическом, а в историческом русле, а хронологически она охватывает период лишь с 1900 - по 1917 гг.
Важными для темы нашего исследования являются работы И. Антоновича, В. Коваленко, А. Костина, В. Макаренко, А. Соловьева, С. Кара-Мурзы, А. Зиновьева, А. Уш- кова53 и др., анализирующие идеологические тенденции в современной России и в мире, а так же исследования модернизационных процессов в контексте социокультурной специфики России. Это работы Г. Ашина, И. Кравченко, Н. Моисеева, В. Ильина, А. Ахие- зера, А. Панарина, С. Ланцова, В. Согрина, Э. Андреева, Н. Гапоненко, С. Гаврова, М. Делягина54 и др. Необходимо отметить, что большинство перечисленных работ содержит богатый фактический, теоретический и методологический материал и представляет немалый научный интерес. Но необходимость реализации поставленных в диссертации научных целей и задач потребовало проведения специального исследования.
Теоретическую основу исследования составили труды классиков русского либерализма, консерватизма55 и анархизма - М.М. Сперанского, Б.Н. Чичерина, К.Д. Кавелина, Н.М. Коркунова, М.М. Ковалевского, Л.И. Петражицкого, А.С. Алексеева, И.И. Петрункевича, П.Б. Струве, С.Л. Франка, П.И. Новгородцева, П.Н. Милюкова, Л.А. Тихомирова, М.Н. Каткова, К.П. Победоносцева, И.С. Аксакова, А.И. Кошелева, Н.Я Данилевского, К.Н. Леонтьева, Ф.М. Достоевского, В.Н. Мещерского, Д.А. Хомякова, С.Ф. Шарапова, И.А. Ильина, М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина, А.А. Карелина, Я.И. Новомирского, М.И. Корн, Г.П. Максимова, В.Л. и А.Л. Гординых, А.А. Борового и др., а так же архивные источники, документы политических партий и движений, статьи программного характера XIX - начала XXI веков, опубликованные в СМИ, политологические, исторические, философские, социологические, культурологические, правовые концепции российских и зарубежных ученых, научные публикации XIX, XX и начала XXI веков, отразившие классические и современные подходы к проблематике и методологии политической модернизации России. Важно заметить, что богатейшее наследие российской политической мысли до сих пор не является изученным в достаточной мере: многие имена, концепции, наработки, подходы, научные труды продолжают открываться и анализироваться уже в XXI веке. В контексте политических процессов и явлений современности это способствует во многом новому видению актуальнейших проблем сегодняшнего развития России и возможных вариантов будущего состояния страны, что имеет непосредственное отношение к самой тематике политической модернизации в отечественной политологии.
Методологическая основа исследования связана с комплексным использованием как общенаучных принципов и методов - системности, диалектики и логики позна ния, форм и способов научного осмысления реальности (синтез, обобщение, сравнение, абстрагирование, индукция, дедукция), так и специальных методов и научных подходов, широко применяемых в современных политических исследованиях. Важное значение имели историко-политологический и социокультурный исследовательские подходы, методы политологического, социологического и правового моделирования, метод сравнительного политологического анализа, а также такие методы, как институциональный, структурно-функциональный, экспертной оценки и политического прогнозирования. В русле историко-политологического подхода, позволяющего рассмотреть предмет изучения в контексте становления, динамики, взаимосвязи и актуализации, задействованы такие методы, как сравнительно-исторический, ретроспективный, периодизации, аналогий, критический, биографический, источниковедческий. На начальном этапе исследования особое значение для темы работы имели методы сбора, обработки, изучения, структурирования и анализа богатейшей источниковой базы по русскому либерализму, анархизму и консерватизму, где многое находилось вне поля зрения современных научных разработок. При рассмотрении становления, формирования, развития и трансформаций теорий политической модернизации в России активно использовались методы политологического, социологического и правового моделирования, предполагающие воссоздание комплексной картины теоретических политико-модернизационных конструкций в рамках целостных идеологических подходов как особых феноменов российского интеллектуального наследия и современной политической жизни. Социокультурный подход применялся для соотнесения проектно-теоретического политического творчества и объективных исторических, социальных и культурных процессов жизнедеятельности российского общества. Особое значение имел метод сравнительного политологического анализа, необходимость применения которого вытекает из цели и задач исследования. Сравнительный анализ проводился как в русле концептуальных оснований, социально-политической программатики и технологий реализации политических проектов в различных идеологических подходах, так и при соотнесении классических и современных идеологических моделей политической модернизации России.
Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XIX в. по начало XXI в. Особое значение имеет период XIX - начала XX вв. как время зарождения, становления и «расцвета» классических идеологий в России - либеральной, анархической и консервативной. В этот период российскими политическими мыслителями были выдвинуты оригинальные проекты общественных преобразований, предложены модернизационные модели социально-политического развития и обновления страны. В советский период мы можем констатировать исчезновение либерализма, анархизма и консерватизма как полноценных доктрин из общественно-политической науки и практики в самой России, и их периферийное существование в эмигрантской общественной мысли. Однако в конце 1980-х гг. состоялось «возвращение» либерализма, анархизма и консерватизма в российскую общественную жизнь и политическую науку. В начале XXI в. мы имеем возможность анализировать практическое преломление различных идеологических моделей в процессах современного политического развития России.
Научная новизна исследования. Впервые в политической науке предпринимается попытка системного сравнительного анализа теорий и особенностей политической модернизации в интерпретации различных отечественных идеологических подходов -либерального, анархистского и консервативного.
• мировоззренческие системы персоналий, школ и направлений в российской политической философии и науке представлены как органические элементы теорий политической модернизации в рамках определенных идеологических подходов;
• на основе широкого круга источников проведена реконструкция, систематизация и сравнительный анализ идей и воззрений представителей либерализма, анархизма и консерватизма в отношении политических, социальных, культурных, религиозных, экономических факторов развития России, ее политического будущего, на пути, способы и методы общественных преобразований, а также формы и принципы социально-политической организации общества в процессе политической модернизации;
• определены базовые структурные элементы, имеющие универсальный характер и для последующих исследований теорий политической модернизации в контексте различных идеологических подходов: концептуальные основания модернизационных теорий, проектирование организации социально-политической сферы, пути и методы практической реализации целей и задач политической модернизации;
• последовательно раскрыты сущность, содержание, структура, особенности и принципиальные различия теорий политической модернизации в русском либерализме, анархизме и консерватизме по поводу основных концептов: государства, общества, личности, права, самоуправления, централистских и децентралистских начал власти, инсти тутов народного представительства, революционных, эволюционных и реформистских технологий общественных преобразований;
• на основе политико-модернизационной тематики предложены внутривидовые классификации различных течений в рамках отдельных идеологических подходов;
• показаны особенности практического преломления в российской общественной жизни теоретических моделей политической модернизации;
• осуществлено проецирование классических идеологических моделей политической модернизации на явления и особенности современной политической жизни России;
• показана актуальность принципиальных подходов к проблемам политической модернизации в либерализме, консерватизме и анархизме для современного политологического дискурса;
• выявлены наиболее значимые ориентиры, приемлемые для современной политической модернизации российского общества.
Положения, выносимые на защиту:
1. Важнейшим концептуальным элементом идейно-политического творчества всего спектра либеральной идеологии в России является «западноцентризм» - постоянная апелляция к западному опыту и западным моделям как к неким (в большей или меньшей степени) идеальным образцам для российской политической модернизации. Необходимость либеральных преобразований декларировалась в контексте постоянного противопоставления образцов западных политических реалий «архаике», «деспотизму», «тоталитаризму» и т.п. российских социальных и политических институтов и явлений. Апогеем данной тенденции стали либеральные реформы нашего времени.
2. При единстве стратегической цели политической модернизации в русском либерализме - построении в России общества западного типа - методы ее достижения существенно различались. В контексте анализа методологии политической модернизации может быть решен крайне полемический в современной политологии вопрос о неоднородности либерализма в России. В нашем исследовании мы выдвигаем положение о возможности следующей классификации: консервативный либерализм XIX века, либеральный консерватизм XX века и радикальный либерализм. Этому актуальному аспекту современного политического знания всецело посвящен параграф диссертации, где на основе анализа путей и методов политической модернизации предложена базовая дифференциация либерализма в России.
3. Анархистская теория политической модернизации является наиболее ярким воплощением радикального, революционного подхода к общественным преобразованиям. Анархизм в России изначально приобрел вид радикально-модернизационной идеологии крайне футуристического плана, что позволяет увидеть и проанализировать специфику радикального политического мышления в целом. Модель политической модернизации в анархизме предполагала решительное преодоление сложившихся общественно-исторических реалий, устоев и традиций, кардинальную системную перестройку и создание нового социума на базе собственного социально-политического проекта.
4. Прямой противоположностью анархистскому радикализму в русской общественной мысли являлась консервативная теория политической модернизации, в основе которой лежали идеи непрерывности исторического процесса, преемственности в общественном развитии, постепенности преобразований и прагматического реформирования. «Модернизация» здесь не противопоставлялась «традиции», а рассматривалась в русле ее органического продолжения. Консервативная модель предусматривала постепенную, крайне осторожную замену определенных единичных факторов общественной жизни другими единичными факторами, при стабильном функционировании системы в целом.
5. В русском консерватизме успехи политической модернизации страны напрямую связывались с сохранением нейтралистской системы власти и имперской модели государственности. Консерваторы полагали, что исторически сложившаяся имперская модель способствует консолидации и органическому сосуществованию всех национальных общностей, а полиэтничность и культурное многообразие России является плодотворным источником всего государственного творчества и предпосылкой дальнейшего развития и конкурентоспособности страны в условиях современного мира.
6. Публичная, программная составляющая современного либерализма в России во многом совпадает с основными тезисами проекта политической модернизации классического отечественного либерализма XIX - начала XX века. Но анализ реальной практики либеральной модернизации в современной России показывает актуализацию скорее анархистского, а не классического либерального проекта. И в экономике, и в политике, и в культуре практика современной либеральной элиты явилась ярким примером анархического, крайне радикального подхода к общественным преобразованиям.
7. Традиции, особенности и практика радикализма в России заставляют сегодня
целенаправленно выбрать в качестве методологической основы преобразований консер вативную модель, дальнейшее игнорирование которой обрекает нашу страну на путь бесконечных радикальных потрясений. При этом необходимо использовать и позитивный потенциал других российских идеологий, все ключевые, конструктивные элементы которых обязательно должны быть интегрированы в современную российскую модель модернизации. Сегодня успешная модернизация не возможна на основе какой-либо моноидеологии - «правой» или «левой». Идейно-теоретические основания, на которые сможет опираться современное российское общество в своем развитии должны быть многоуровневыми, ориентированными на решение целого комплекса социальных, политических, экономических, культурных, экологических проблем.
Теоретическое значение диссертации. В диссертации выявлены роль, значение и специфика идеологических подходов к политической модернизации в России. Положения и выводы диссертации могут служить основой для совершенствования системы политологического, социологического, философского, исторического, экономического, культурологического и юридического образования, стать основой для введения соответствующих спецкурсов по отечественной политико-модернизационной тематике в высших учебных заведениях страны и в системе переподготовки и повышения квалификации преподавателей социальных и гуманитарных дисциплин, а так же явиться основой дальнейших научных исследований теорий, процессов и особенностей политической модернизации России.
Практическая значимость исследования. Основные положения и теоретические результаты диссертации могут быть использованы для разработки элементов стратегии и тактики государственной политики РФ в области политической, социальной и экономической модернизации российского общества, а также в качестве рекомендаций органам власти федерального, регионального и местного уровней для более частных и прикладных аспектов проведения социальных реформ, административно-управленческий деятельности и совершенствования законодательства, применительно к политическим институтам и механизмам функционирования гражданского общества в процессе политической модернизации России.
Структура диссертации. Исследование состоит из введения, пяти разделов, заключения и списка источников и литературы.
Идеология и модернизация
В XX веке социалистический проект модернизации, адаптированный к российской почве, к условиям национально-цивилизационной среды был, в той или иной степени, реализован, и во многих отношениях реализован успешно. Советский Союз, предложив миру идеологическую альтернативу, охватывающую социально-политическую, экономическую и культурную сферы, достиг серьезных успехов, стал одним из мировых лидеров. Причина поражения социалистического проекта в России не является специальным предметом рассмотрения в данной диссертации. Контурно можно, конечно, обозначить определенные, в том числе политико-психологические и исторические причины и закономерности этого поражения: нарастание в 1970 - 80-х гг. кризисных экономических и политических явлений позднесоветской системы, явно назревшая проблема обновления элит, активное западное информационное, и внутреннее - «кухонное», полудиссидентское воздействие на идеологические устои советского общества и др. Впрочем, отметим, что «предположениям», анализу, осмыслению произошедшего с нами, с нашей страной посвящено огромное количество политологических, исторических, культурологических исследований последнего пятнадцатилетия.
Вопрос в другом: сегодня мы оказались в совершенно новой ситуации, где постановка политических и исторических проблем предполагает уже не область «возможностей», а скорее теорию и практику «необходимостей». И, прежде всего, необходимости национального выживания, необходимости интенсивного поиска исторического выхода. А это неизбежно подразумевает и поиск идеологии этого выхода, поиск идеологического проекта дальнейшего успешного развития и конкурентоспособной модернизации России в современном мире. «Архитекторы» и «прорабы» перестройки в конце 1980-х гг. обозначили само понятие «идеология» как «вредное» и «тоталитарное»1, и взяли курс на «деидеологиза-цию» политической и общественной жизни. Конечно, идеология никуда не исчезла, и исчезнуть не могла - идеология является неотъемлемой частью духовной жизни общества. И пришедшая к власти в 1991 г. «реформаторская элита» попыталась предложить свой идеологический проект, который достаточно поверхностно воспроизводил образцы и параметры западной либерально-рыночной идеологии. Катастрофические результаты этого проекта несомненны - Россия в конце XX - начале XXI века не только не смогла дать адекватный модернизационный ответ в современном мире, но и по всем социальным и экономическим показателям оказалась отброшенной назад, очутилась на периферии мирового развития.
Выскажем здесь свой аргумент: серьезной причиной поражения социалистического проекта в России стал догматизм и «системные» пробелы того духовно-политического явления, которое в Советском Союзе, в советском обществоведении называлось «марксистско-ленинской»2 идеологией. Позиционирование в ее рамках всех иных, альтернативных идеологий как «антинаучных», «буржуазных», «классово враждебных» и т.д. вряд ли принесло пользу самому советскому обществоведению. Но даже не это самое главное - гораздо важнее то, что в конечном итоге догматизм, внутренняя замкнутость, отторжение идейных альтернатив «марксизмом-ленинизмом» стало одним из главных факторов деструктивных процессов в позднесоветском обществе, которые, к сожалению, имеют продолжение и в современной России. Дело в том, что те или иные идеологии не рождаются на пустом месте. Сам факт появления и развития определенной идеологии отражает объективные социальные потребности и запросы. Советской идеологической элитой, обществоведением в целом была упущена возможность творческой интеграции в идеосферу советского общества всех жизнеспособных и позитивных для успешного развития элементов идеологических альтернатив. Эта работа не была проделана и после крушения Советского Союза.
Можно сослаться на некие «вехи» этого процесса, например, на книгу М.С. Горбачева «Перестройка и новое мышление для Советского союза и всего мира» (1987), на программные статьи и выступления А.Н. Яковлева и А.Д. Сахарова, на публицистику журналов «Новый мир», «Огонек», «Новое время», газет «Аргументы и факты», «Московские новости» и др.
2 Необходимо отметить, что нами не ставится под сомнение ценность классического наследия самих К. Маркса и В.И. Ленина. И тот, и другой, несомненно, интересные и крупные ученые, политологические классики. Речь идет именно об особом идейном продукте, обозначенном как «официальная идеология Советского Союза». В ситуации неорганичности для современного российского общества заданной либерально-рыночной «модели реформ», хаотизации социальных и экономических процессов, явного отставания от мировых тенденций на протяжении 1990-2000-х гг. неоднократно предпринимались попытки создания «национальной идеи» (в том числе и по «политическому заказу»), которые окончились неудачей. На сегодняшний день Россия остается в ситуации «идеологического вакуума», что давно признано научным сообществом, но сейчас признается и на уровне властных структур3. На фоне отсутствия современного масштабного общенационального модернизационного проекта возникают такие весьма сомнительные, и даже курьезные «стратегемы», как «догнать Португалию», «внедрить Болонский процесс» и т.д. Можно ли говорить о мобилизации российского общества для реализации такого рода «модернизационных задач»?
Но вопрос не снимается с «повестки дня». Сегодня нам крайне необходима общенациональная идеология, мобилизующая весь духовный ресурс российского общества для успешной, «прорывной» модернизации. Без обретения этой идеологии существует большая вероятность риска ухода России в историческое небытие. Но при этом важно понимать, что формирование подобной идеологии не является простой задачей, для выполнения которой достаточно интеллектуальных изысков или написания «проектов» под политический заказ (да еще в четко обозначенные сроки). Работа эта большая и трудная, но ее необходимо делать. Мы сейчас только вначале этого пути.
Концептуальные основания теории политической модернизации в русском либерализме
В русском либерализме социально-философской и методологической основой теории политической модернизации являлись западноевропейские политико-правовые идеи, рожденные и развившиеся в русле философской традиции рационализма и просвещения. И хотя на российской почве эти идеи часто имели весьма самобытное преломление - в целом ориентация русских либералов на идеологическую платформу западного либерализма и на образцы политических институтов Запада эпохи модерна носила стратегический характер. Поэтому, в первую очередь, необходимо выделить важнейший концептуальный элемент теорий политической модернизации, характерный для всего спектра либеральной идеологии в России - это «западноцентризм» - постоянная апелляция к западному опыту и к западным моделям как к неким (в большей или меньшей степени) идеальным модернизационным образцам, и одновременно критериям сравнительного подхода к отечественным реалиям. При этом, неизменно сравнение делалось не в пользу последних.
Данная особенность русского либерализма проявилась еще во второй половине XVIII века - периоде протолиберальных идей в общественной мысли России - в «Наказах» и переписке Екатерины II и в русском просвещении. В целом российский XVIII век - это период инкубационного накопления представлений и знаний о Западе, период сравнений - «что у нас и что у них», период постепенного осмысления и первых оценок «непохожестей». Во многом западноевропейский опыт стал в России в начале XIX главным стимулятором попыток проведения либеральных реформ самодержавной политической системы.
Эти попытки напрямую связаны с политико-правовым творчеством и деятельностью статс-секретаря императора Александра I - Михаила Михайловича Сперанского (1772-1839). Творчество Сперанского в большей степени носило проектно-административный характер1. Однако именно Сперанский заложил основы для развития либерального направления в России на весь период XIX - начала XX века. Сперанский стремился к «прививке» полезных, по его мнению, элементов политической системы и политической культуры Запада к российским реалиям, опираясь, прежде всего, на опыт конституционных монархий Западной Европы. При создании свода законов Российской Империи он руководствовался не только, а скорее не столько необходимостью систематизации прежнего русского законодательства, сколько желанием его серьезного видоизменения в сторону западноевропейского права. В этом вопросе Сперанский - правда, в достаточно завуалированной форме - проводил сравнение по линии Запад - Восток («современное общество» - «отсталое общество»), противопоставляя «передовую» правовую систему западных стран «архаике» абсолютизма, и предлагая российскому императору сделать выбор в пользу «цивилизованности» и современности. «Правильное законодательство, - подчеркивал Сперанский, - дает более истинную силу правительству, нежели неограниченное самовластие. В Англии закон дает правительству власть, и потому оно может быть там сильно, и Турции закон дает правительству самовластие, и потому оно там всегда должно быть слабо» .
Сперанский охотно ссылался в своих сочинениях на французских просветителей, а так же на Бентама, Блэкстона и других модных идеологов западноевропейского либерализма, пытаясь использовать их идеи в качестве теоретических опор своих реформаторских замыслов. Именно за это Сперанский подвергался критике со стороны Н.М. Карамзина, который увидел в его планах либеральных реформ подрыв политических традиций российского государства, что, по мнению русского историка, грозило дестабилизацией ситуации и нарастанием хаоса в стране. Карамзин призывал Александра I отказаться от нововведений по западноевропейским образцам и вернуться к старым государственным институтам и принципам правления, убеждая его, в частности, так: «Если история справедливо осуждает Петра I за излишнюю страсть его к подражанию иностранным державам, то упрек этот в наше время еще страшнее»3. Не сочувствовали западным ориентирам Сперанского и другие представители окружения Александра I. По замеча Впрочем, на русскую либеральную доктрину оказала большое влияния и политико-философское наследие Сперанского, что будет показано ниже (Прим. авт.).нию историка Г.В. Вернадского, Сперанский был объявлен «профранцузом» , а незадолго до войны 1812 г., когда российско-французские отношения осложнились, Сперанский был сослан в Нижний Новгород, а затем в Пермь.
Но, впрочем, Сперанский в своих ориентациях на западноевропейский опыт и политические идеи не отличался особым радикализмом. По-настоящему динамичный импульс «западноцентризма» русский либерализм обретает в первой половине XIX с появлением своеобразного культурно-политического направления общественной мысли -русского западничества.
С конца 20-х годов XIX века русское западничество формировалось под влиянием политико-философских идей Петра Яковлевича Чаадаева (1794-1856). В его «Философических письмах» впервые в русской общественной мысли достаточно радикально позвучала тема «отпадения» России от мирового развития, отождествляемого автором с состоянием современного ему Запада. Россия представала аномальной, изначально анти-модернизационной страной, история которой противоречит законам эволюции и существования прогрессивных народов. «Мы стоим как бы вне времени, - писал Чаадаев, -всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространилось. Дивная связь человеческих идей в преемстве поколений и история человеческого духа, приведшие его во всем остальном мире к его современному состоянию, на нас не оказали никакого действия»5.
Концептуальные основания теории политической модернизации в русском анархизме
В целом анархистские теории в России, ориентированные на воплощение ради-кально-модернизационного образца безгосударственного общества, носят материалистический, естественнонаучный и позитивистский характер1. Основатели отечественного анархизма Михаил Александрович Бакунин (1814-1876) и Петр Алексеевич Кропоткин (1842-1921) часто апеллировали к постулатам материалистической философии XVIII-XIX вв. и обращались к современным им итогам развития естествознания в качестве научных источников. Оба теоретика русского анархизма признавали биологические, естественные законы априорно присущими и человеческому обществу.
М.А. Бакунин постоянно акцентировал внимание на тождестве естественных и социальных законов. Человеческое общество объявлялось им органической частью природного мира: «Социальный мир, собственно говоря человеческий мир, или человечество, - писал он, - есть ни что иное как высшее проявление животного мира»2. Ключевой категорией социальной философии Бакунина выступало понятие инстинкта, который, по его мнению, доминирует как в животном мире, так и на уровне человека в двух своих разновидностях: инстинкт индивидуальный и инстинкт сохранения породы, причем первый воплощает в себе начало эгоистическое, второй - социальное. Эти два инстинкта взаимодополняют друг друга, но всегда остаются самостоятельными. В человеке эти инстинкты, выраженные эгоистическим и альтруистическим началами, являются предпосылками формирования разумной социальной жизнедеятельности. Если эгоистический инстинкт способствует развитию и совершенствованию индивидуального в человеке,
Исключения составляют анархо-религиозное учение Л.Н. Толстого и направление так называемого «мистического анархизма» 1920-х годов (Прим. авт.). 2 Бакунин М.А. Бог и государство. М; Пг., 1918. С. 5. его возможностей и потенций, осознанию своей самоценности и необходимости свободы, то социальный инстинкт служит основой представлений о зависимости каждого индивидуума от целого, от социальной общности, взаимных интересов и солидарности.
Бакунин считал, что эти инстинкты, присутствующие на всех этапах эволюции природы - от биологического до социального уровня - постепенно трансформировались вместе с усложнением пород животных: чем более развита порода, чем более «индивидуализируется управляющий им специальный родовой инстинкт, тем более он осуществляется и проявляется в каждом индивиде»3. Отсюда Бакунин делал вывод о том, что человек является одновременно и самым социальным, и самым индивидуальным и свободным существом4.
П.А. Кропоткин также в своей теории использовал понятие инстинкта, отводя, впрочем, ведущую роль инстинкту общественности. По его мнению, человеческое общество есть лишь социальная вариация такого более широкого и объемного явления как общественная жизнь, распространенного и в природе. «Общество не было выдумано человеком, - писал Кропоткин, - оно существовало раньше появления первых человекоподобных существ»5. Основываясь на редукционизме, он полагал, что человек является прямым продолжением животного мира, откуда первоначально были заимствованы и все формы человеческого общежития, так же как и нормы нравственности были перенесены в человеческое общество из животного стада в результате наблюдения и подражания. Кропоткин полагал, что как животный мир, так и мир человека формируется под влиянием природной среды, поэтому сам человек в этом отношении, не является оригинальным и самодовлеющим творением - ни в нравственном, ни в физическом отношениях. Человек лишь «усовершенствованный образец» других животных, он является таким же продуктом сложившихся природных обстоятельств, комбинаций, сочетаний и соединений биологического, материального мира. Отсюда Кропоткин выводил универсальный закон взаимопомощи, основанный на инстинктах общественности, который во многом перекликался с учением Бакунина о солидарности.
М.А. Бакунин характеризовал солидарность как свойство всего космоса: «Все что существует, все существа, составляющие бесконечный мир вселенной, все существо 3 Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М., 1989. С. 85. вавшие в мире предметы... взаимно оказывают друг на друга, помимо желания или даже сознания... действие и противодействие, комбинируясь в единое движение, составляют то, что мы называем солидарностью» .
Похожие диссертации на Теории и особенности политической модернизации в России XIX - XXI вв.
