Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концептуально-методологические основы изучения власти в политической социологии 11
1.1. Проблемы власти в «классической» политической социологии 13
1.2. Системный подход 28
1.3. Власть как средство коммуникации 34
1.4. Постструктуралистские концепции власти 48
Глава 2. Символическое воспроизводство власти 57
2.1. Понятие символического в современной социологии 57
2.2. Символ и символическое в структуре политической власти 73
Глава 3. Понятие и виды символических ресурсов власти 87
3.1. Понятие символических ресурсов и их место среди других властных ресурсов 87
3.2. Виды символических ресурсов власти 101
3.3. Традиции и новации символических ресурсов в системе российской политической власти 122
Заключение 140
Библиография 143
- Проблемы власти в «классической» политической социологии
- Понятие символического в современной социологии
- Понятие символических ресурсов и их место среди других властных ресурсов
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Власть является неотъемлемым атрибутом любой общественной системы, необходимейшим средством ее функционирования и развития. Исследователи не знают реальных исторических обществ без власти, без властных отношений между субъектами. Социальное пространство любого общества пронизано властью, которая присутствует практически во всех формах человеческого общежития и взаимодействия.
Процесс осуществления власти протекает в рамках определенных социальных институтов - государства, семьи, политики, армии, но может реализовываться и в рамках неформальных общностей, самодеятельных движений.
Разнообразие властных отношений и разнообразие общественных сфер их проявления порождают целую гамму теоретических и практических проблем изучения и осуществления власти, которые, как свидетельствует история, всегда были актуальны для человека. Но особый интерес они вызывали в периоды общественных трансформаций, когда изменениям подвергаются не только материальные составляющие общества, но и сознание людей, их ценности и отношение к окружающему, в том числе к системе власти.
Современная общественная ситуация поставила перед гуманитарной наукой весьма сложные и, самое главное, ответственные задачи, которые требуют как теоретического осмысления, так и практического решения.
Одной из таких задач по праву можно считать анализ природы власти и властных отношений в современном обществе.
В последние десятилетия в отечественной и зарубежной научной литературе появились смелые социологические концепции, отражающие новые подходы к этому феномену.
Концептуальный анализ власти был бы неполным без рассмотрения ресурсов (источников, основ) власти. Что лежит в основе власти субъекта? Каким образом он оказывается способным заставить объект делать то, что тот в ином случае не стал бы делать? Почему одни люди подчиняются другим? Понятие ресурсов (средств) власти позволяет объяснить эти и другие проблемы и является важным при проведении эмпирических исследований власти.
То, что власть обусловлена каким-то набором ресурсов, позволяющих субъекту реализовать свою волю в отношении объекта, считается общепринятым у исследователей власти. Р.Мартин пишет, что основными элементами любого объяснения власти являются цели актора и распределение ресурсов, которые необходимы для их достижения . Р.Даль, характеризуя роль «ресурсов» в объяснении и исследовании властных отношений, подчеркивает, что анализ их распределения между индивидами и социальными группами в различных обществах и исторических условиях - «это древний, общепризнанный, распространенный и убедительный способ объяснения, использованный Аристотелем в Греции в четвертом веке до н.э., Джеймсом Хэррингтоном в семнадцатом веке в Англии, отцами-основателями Американской конституции в конце восемнадцатого века, Марксом и Энгельсом в девятнадцатом веке и многими выдающимися учеными двадцатого века»2.
Это вполне естественно: анализ ресурсов власти совершенно необходим для понимания распределения власти в обществе, он помогает выделить различные формы власти и оценить ее основные параметры.
Актуальность исследования обусловлена тем, что ресурсы политической власти изменяются вместе с изменением самого общества, а, следовательно, и власти. Если на ранних ступенях развития человеческой цивилизации политическая власть преимущественно сводилась к физической силе и
1 См.: Martin R. The Sociology of Power. London: Routledge and Kegan Paul, 1977. P.50.
2 Dahl R. Power as the Control of Behaviour I Power I ed. by Steven Lukes. Oxford: Blackwell, 1986. P.44.
различным формам ее проявления, то в современном, сложно организованном социуме, действия, связанные с непосредственным применением физической силы или насилия, в значительной степени утратили свою эффективность. В условиях современного социума политическая власть использует разнообразные ресурсы, обеспечивающие ей эффективное выполнение своих функций, и здесь существенную роль играют именно символические ресурсы.
Все авторы согласны с тем, что ресурсы власти могут быть различными и нет единого «универсального» ресурса власти. Это подчас стимулирует попытки определить все возможные ресурсы власти и включить их в общую классификацию. Поэтому в современной литературе встречается довольно много разнообразных типологий ресурсов, где в той или иной степени представлены и ресурсы символические. Однако, ни в одной из этих типологий они не выделяются в отдельную группу и не получают детального анализа.
Символы составляют духовную основу и идентификацию человека в политическом пространстве, и его реакции на возможные конфликты с властью. Именно символическая коммуникация, отражая тип властного принуждения, раскрывает самую суть политики как особой сферы социальности. По справедливому замечанию Д.Кетцера, «распределение и использование (ресурсов) в большей мере проявляются через символические средства», и потому «прямое использование силы в политике ... невелико»3. Другими словами, независимо от своего идейного содержания символические формы так или иначе отображают понимание человеком силы и ресурсов верховной власти, а следовательно, осознание им потенциальной угрозы применения по отношению к нему насилия в случае несовпадения его позиций с целями государства. Такое предощущение возможного принуждения не только задает человеку иерархию социальных целей и значений в политике, но и способствует уточнению его собственных позиций по отношению к власти.
3 Ketzer D. Rituals, Politics and Power. N.Y., 1988. P.2-3.
Однако, тщательный анализ как зарубежной, так и отечественной литературы свидетельствует о том, что проблема символических ресурсов власти разработана в недостаточной степени. Ни в одной из известных автору концепций властных ресурсов не содержится выделения символических ресурсов в качестве самостоятельного вида. В то же время, очевидно, что такие ресурсы как, например, политическая мифология, политическая символика, политическая риторика и идеология играют заметную роль в современной политике и требуют отдельного социологического исследования, изучающего их именно в русле символической трактовки.
Степень разработанности проблемы. Изучение литературы по данной проблематике свидетельствует о том, что в современной социологической и политологической литературе (в большей степени, иностранной) содержится достаточно подробный анализ социальной сущности и природы политической власти, ее типологии, исторических форм существования, функций и структуры, основных свойств и признаков. Среди наиболее известных авторов, занимавшихся этой проблематикой, нужно отметить таких как П.Бэкрэк, М.Бэрэтц, Т.Болл, Р.Даль, Д.Ронг, Д.Истон, Г.Лассуэлл, С.Льюкс, А.Кэплэн, Н.Луман, П.Бурдье, С.Липсет, М.Фуко. В России эти вопросы изучали А.А.Дегтярев, В.В.Ильин, В.Г.Ледяев, В.Ф.Халипов, И.И.Кравченко.
Литературы, посвященной исследованию проблем властных ресурсов, не так много. В основном, эти вопросы рассматриваются в рамках изучения проблемы политической власти вообще. Среди зарубежных авторов, уделивших особо пристальное внимание изучению вопросов ресурсов власти, нужно назвать С.Бэкрэка и Э.Лоулера, Д.Балдвина, Х.Саймона, Р.Биерштедта, Э.Этциони, М.Роджерса. Среди отечественных исследователей можно выделить работу В.Г.Ледяева «Власть: концептуальный анализ» , в которой целый раздел посвящен изучению существующих подходов к проблеме властных ресурсов. Однако, ни среди зарубежных авторов, ни среди отечественных, до сих пор не существует общепризнанного термина для
4 Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М., 2001.
обозначения понятия «ресурсы власти». Для обозначения этого понятия одновременно используются такие термины как: «основания власти», «источники власти», «средства власти».
Очевидно, что проблема символических ресурсов власти не может быть ограничена только рамками социологии или политической науки. Данная проблематика тесно связана с политической антропологией, теорией и историей социологии, политической психологией и философией политики. Поэтому в исследовании также используются работы таких авторов, как К.Леви-Строс, М.Эдельман, С.Эйзенштадт, А.В.Гордон, Л.А.Тихомиров, Дж.Ритцер и др. Вместе с тем следует отметить дефицит работ, посвященных социологическому анализу ресурсов власти.
Объект исследования - политическая власть.
Предмет исследования - символические ресурсы политической власти.
Цель исследования - осуществить социологический анализ символических ресурсов власти, определить их место в системе властных ресурсов вообще, дать типологию и раскрыть специфику их использования в современном российском обществе.
Для реализации поставленной цели определены следующие исследовательские задачи:
Рассмотреть теоретические концепции власти в политической социологии;
Провести анализ содержания теорий символа и символического в социологии;
Проанализировать значение символа и символических форм в структуре политической власти;
Определить понятие «символические ресурсы власти»;
Систематизировать существующие типологии ресурсов власти, определить место и значение символических ресурсов в ряду других властных ресурсов;
Выделить и проанализировать виды символических ресурсов власти в их исторической эволюции;
Проанализировать место и значение символических ресурсов в российской политике.
Выявить исторические особенности формирования и развития символических ресурсов политической власти в России.
Методологические и теоретические основы исследования. Теоретико-методологической базой исследования послужили работы классиков социологии и политологии, посвященные детальному изучению вопросов политической власти и ее элементах. Сущность символических ресурсов власти проанализирована с учетом достижений многих отраслей политической социологии. Методологическую основу исследования составляют системный, структурно-функциональный и сравнительный подходы, а также принципы историзма, объективности и диалектики. Эмпирической базой диссертационного анализа являются социологические данные общероссийских исследовательских научных центров.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
Проведен комплексный анализ концепций власти в политической социологии, исходя из принципа исторического эволюционизма.
Впервые осуществлен комплексный социологический анализ символических ресурсов власти, и выявлены особенности их проявления в современной политике.
Обоснованы и систематизированы понятия, связанные с концепцией символических ресурсов власти: «символическое», «символический капитал», «символьная политика».
На основе теоретического анализа символических ресурсов власти предложена их авторская трактовка как нормативных ресурсов, оказывающих воздействие на сознание и нормы поведения,
предпочтения индивидов и определяющих порядок их социальных действий в сконструированном властью социальном пространстве.
Выделены виды символических ресурсов власти в соответствии с логикой исторического развития символических форм познания. Среди них особое значение придается политической мифологии, которую предлагается рассматривать как совокупность закодированных смыслов, призванных облегчить понимание политической реальности обыденным сознанием. Хронологически следующим видом символических ресурсов является идеология, рассматриваемый как матричный способ символизации. В качестве отдельного вида символических ресурсов выделяется политическая символика, в частности, государственная. К этому же ресурсу относятся и символические политические действия, например, символические акции протеста или инсценирование ритуальных действий. Еще одним видом ресурсов выступает политическая риторика, призванная с помощью лингвистических механизмов содействовать проведению «нужной» власти политики.
Проведен анализ символических ресурсов власти в российской политике. Представлена логика их исторической эволюции и современное состояние.
Практическая значимость работы. Представленный в работе анализ символических ресурсов власти может быть применен для развития теории властных ресурсов, описания функций и структуры власти, для дальнейшего поиска эффективного ресурсного потенциала. Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки учебных пособий по темам «Символическое в структуре политической власти», «Символические ресурсы власти российского общества», а также для разработки общих и специальных курсов при чтении лекций и проведении семинаров по политической социологии и социологии политических процессов.
На защиту выносятся следующие положения:
При определении понятия «Символические ресурсы власти» в работе учитывается понятие символической власти и символического капитала П.Бурдье. Символические ресурсы являются самостоятельным видом ресурсов, не сводимым ни к одному из описанных ранее.
В системе ресурсов власти символические являются частью нормативных ресурсов, выделенных Этциони, оказывающих воздействие на сознание и изменяющие нормы, предпочтения подчиненных, либо определяющих порядок их социальных действий в сконструированном властью социальном пространстве.
Выделяются следующие виды символических ресурсов власти: политическая мифология, политическая идеология, символика и риторика.
Наиболее «зримым» видом символических ресурсов является государственная символика, поскольку она осознаваема и воспринимаема как таковая.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрывается степень ее научной обоснованности, а также формулируются цель и задачи исследования.
В первой главе «Концептуально-методологические основы изучения власти в политической социологии» представлены основные концепции власти, существующие в политической социологии и политологии, в их эволюционном развитии.
Во второй главе «Символическое воспроизводство власти» раскрывается сущность понятия символического в современных социологических концепциях и раскрывается значение символа и символических форм в структуре политической власти.
В третьей главе «Понятие и виды символических ресурсов власти» раскрывается сущность символических ресурсов власти, выделены их виды. В последнем параграфе представлен анализ воспроизводства символического в политической власти России.
В заключении подводятся итоги диссертационного исследования и обозначаются перспективы дальнейшей работы в предлагаемом направлении.
Проблемы власти в «классической» политической социологии
Первая специальная попытка определить власть как понятие связана с именем Т.Гоббса. Фактически Гоббс заложил основы т.н. «каузальной» концепции власти, которая и по сей день превалирует в западной научной литературе.
Заимствуя механистическое представление о мире из современной ему науки, Гоббс рисует власть в терминах контактов, и столкновений, в которых одни тела («агенты») сталкиваются с другими («пациентами»). Власть в этом случае определяется как причинное отношение между активно действующим агентом и пациентом8.
Власть человека, - пишет Гоббс, - «есть его наличные средства достигнуть в будущем некоего блага»9. Власть инициируется человеческим действием и проявляет себя в каузальном отношении. «Власть агента и эффективная причина - это одно и то же»1 . Причинная связь представляет собой постоянное отношение между двумя переменными, в котором одна переменная производит изменение в другой переменной. Она возникает только между предметами и событиями, которые соотносятся друг с другом, хотя и могут быть отделены пространством и временем. Различие между властью и причиной связано со временем действия: причина относится к уже произведенному следствию, к прошлому, в то время как власть есть способность производить что-то в будущем. Власть характеризует отношения между агентами, в которых один агент может стать причиной определенных действий другого агента.
Власть, по Гоббсу, - это диспозиционное понятие, оно выражает потенциал субъекта власти достигнуть гарантированного подчинения объекта и контролировать объект. Власть существует даже в случае, если субъект не реализует имеющуюся у него способность подчинить объект. В соответствии со своими представлениями о природе человека, Гоббс рассматривает властные отношения как асимметричные и конфликтные, отражающие господство одних людей над другими.
На следующем этапе теоретического анализа концептуальных подходов к определению власти большинство определений были созданы на основе введения определенного типа субъектно-объектных отношений. Прототипом этого подхода можно обозначить субстанционально - атрибутивный, где власть рассматривается как атрибут или субстанциональное свойство, особого, выделенного субъекта. Она возникает вместе с этим субъектом (носителем), составляет его сущность и только проявляется, находит внешнюю форму осуществления в сфере взаимодействия между людьми. Эта форма реализации власти есть господство, а ее субъект - государство (политическое сообщество): «Государство., есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное (т.е. считающееся легитимным) насилие как средство».11
Решающий вклад в становление этой концепции власти внесли представители немецкой философии и социально-политической мысли. Так, для германской традиции, тесно связывающей власть с государством, власть это свойство особого субъекта (государства), которое заключается в способности навязать свою волю другим, преодолевая их сопротивление.
Отсюда берет начало тенденция к институциональному образу власти. В концепции Макса Вебера понятие власти приобретает вполне современную четкость и определенность. У него власть получает вид легитимного насилия, совершающегося по правилам, установленным самой властью. Пространством власти оказывается рационализированный, упорядоченный этатистский мир политических отношений и институтов, отделенный от жизненной стихии гражданского общества и защищенный от своеволия индивидов, движимых страстями, частными интересами и целями.
Вебер рассматривал власть как «вероятность того, что актор будет в состоянии реализовать свою волю в социальном отношении вопреки сопротивлению, независимо от того, на чем эта вероятность основывается»13. В веберовском определении подчеркиваются следующие основные черты власти1 : (1) власть не есть принадлежность индивидов, а существует в отношениях между ними; (2) власть должна определяться в терминах вероятности, возможности; (3) основу власти могут составлять любые веши, свойства или отношения; (4) власть всегда против кого-то, она предполагает конфликт и действия вопреки интересам людей. Как и Гоббс, Вебер рассматривает власть как намеренное асимметричное отношение между индивидами (но не группами или общностями). В отличие от авторитета, власть связана не с социальными позициями или ролями, а с персональными качествами индивидов.
Анализируя веберовское определение, можно констатировать, что оно подразумевает наличие определенной связи между двумя субъектами и указывает на существование неравенства, которое состоит в том, что один из субъектов, совершающий действие, может навязывать свою волю другому. Властные отношения, возникающие между субъектами, регулируются определенными социальными нормами общества, к которому они оба принадлежат.
Понятие символического в современной социологии
История изучения понятия символического вообще и символа, в частности, в общественной науке может восприниматься с точки зрения временного измерения двояко. С одной стороны, по сравнению с постоянным вниманием к символу в человеческом познании вообще, история эта очень коротка, с другой стороны, с учетом возраста самой социологии, можно говорить о символе как ее традиционном объекте внимания, поскольку, - по крайней мере, в качестве референта социального анализа, - символ появляется уже в трудах теоретиков так называемого «теоретического периода» социологии. Социологическая рефлексия относительно символа в социологии выделяет, в общем, одни и те же труды одних и тех же авторов, которые можно зачислить в ряд «отцов-основателей» символического анализа в социальной науке. Хью Данкан называет в качестве таковых Макса Вебера с его вниманием к знаковым компонентам властных отношений, ритуалу и социальной интеграции, Фердинанда Тенниса, изучавшего такие феномены как обряд и обычай, эстетические нормы и мода, Вильфредо Парето, сформулировавшего свою «теорию остатков» и принципы политического господства, в которых символический компонент занимает значительное место, Питирима Сорокина с его теорией «логико-смысловой и причинно-функциональной интеграции» и анализом социо-культурной динамики, Эмиля Дюркгейма с его теорией «коллективных представлений» и Герберта Спенсера, рассматривавшего феномены церемониального порядка, социальной дистанции и социальной интеграции, символическое содержание которых очевидно . Другой американский теоретик, Айно Росси подразделяет «классические» социальные теории символа в соответствии с тремя парадигмами: «критической», к которой он относит Карла Маркса с его вниманием к функциям идеологии, сознания и языка; «интерпретативной», в которую им включены Вебер и мыслители прагматического направления -Чарльз Хортон Кули и Джордж Герберт Мид, рассматривавшие знаковое содержание социальных взаимодействий в качестве определяющего фактора; и «естественнонаучной», представителями которой являются, по мнению Росси, Парето, Дюркгейм и Парсонс101.
Общий лейтмотив, являющийся своего рода камертоном любого социологического видения символа, заключается в признании исследователем факта символического содержания социальных отношений, формирующих и наполняющих общество, и признании этого содержания полноправным предметом социологической науки. Тем не менее, о каком-то общепринятом в социологии понимании символа говорить не приходится. Каждый исследователь излагает, фактически, свое оригинальное видение феномена, не всегда даже вводя четкие дефиниции.
В данном разделе автор ставит задачу проанализировать наиболее влиятельные, на его взгляд, трактовки символического в социологии, которые могут быть применимы, в частности, для анализа политической власти. Это символический интеракционизм в его социологически институционализированной версии, проблема символизма в структурном функционализме Толкотта Парсонса, теория символа Норберта Элиаса, постструктуралистские концепции символического Пьера Бурдье, Мишеля Фуко и Жана Бодрийяра.
Перед тем как перейти непосредственно к рассмотрению указанных подходов, необходимо определить само понятие символа. В социологическом энциклопедическом словаре символ определяется как: «1.Предмет, действие и т.д., служащие условными обозначениями какого-либо образа, значения. 2.То же, что знак. 3.Определенное, социально зафиксированное и передающееся от поколения к поколению содержательное значение вещи, предмета, события. 4.Любой знак, вызывающий одинаковую социальную реакцию, важное средство социального взаимодействия» . Словарь социологии Penguin дает более краткое определение: «Символ - это любой жест, артефакт, знак или понятие, которые замещают, означают или выражают что-то иное»103. Таким образом, ясно, что в различных социальных дисциплинах символ приобретает ту или иную интерпретацию.
Переходя к анализу собственно социологических теорий символа и символического, справедливости ради следует отметить, что одной из первых крупных работ в области социологической теории символа и символического была работа Альфреда Шютца «Символ, реальность и общество»104.
Шютц указывает в самом начале данной работы на главные, с его точки зрения, методологические проблемы, существующие в исследованиях знаковой сферы социального мира. Основной проблемой является присутствующая в социальных науках разноголосица ключевых понятий. Главной причиной этой рассогласованности является применение их авторами различных схем интерпретации одного и того же базового феномена, каковым, доказывает социолог, является феномен аппрезентации.
Сами символические отношения социолог определяет как «аппрезентационные отношения между сущностями, принадлежащими к, как минимум, двум конечным областям смысла так, что аппрезентирующий символ является элементом высшей реальности повседневной жизни».
Понятие символических ресурсов и их место среди других властных ресурсов
Для того чтобы вывести определение символических ресурсов власти, необходимо для начала определиться с самим понятием властных ресурсов. Этот термин употребляется как в широком, так и в узком смыслах. В широком смысле ресурсы власти представляют собой всё то, что индивид или группа могут использовать для влияния на других. Такое понимание власти достаточно общо и не позволяет дифференцировать различные элементы власти: её субъект, объект, средства, поскольку в этом случае ресурсы власти включают все факторы, которые так или иначе способны повлиять на власть:
собственные качества субъекта (компетентность, организованность и т. п.);
некоторые свойства объекта (например, его политическую доверчивость, привычку подчиняться и др.);
благоприятную для субъекта ситуацию (экономический подъём, раздоры в оппозиции, международную обстановку и т. п.);
материальные и иные средства воздействия.
При столь широком понимании ресурсов утрачивается их специфика как относительно самостоятельного, обычно материализованного звена, опосредующего взаимодействие агентов власти и служащего важнейшим социальным фактором подчинения и господства.
Поэтому для изучения ресурсов власти и её структуры предпочтительнее более узкая трактовка ресурсов власти, которая и является наиболее распространенной в политической социологии: «средства, с помощью которых один актор может оказать влияние на других акторов»159. Т.е. будем понимать ресурсы как все те средства, использование которых обеспечивает влияние на объект власти в соответствии с целями субъекта.
Таким образом, к ресурсам власти будем относить либо важные для объекта ценности (деньги, предметы потребления и т. д.), либо средства, способные повлиять на внутренний мир, мотивацию человека (телевидение, пресса и т. п.), либо орудия (инструменты), с помощью которых можно лишить человека тех или иных ценностей, высшей из которых обычно считается жизнь (оружие, карательные органы в целом). Т.е. ресурсы могут носить как материальный, так и нематериальный характер.
Следует сразу оговориться, что, хотя термин «ресурсы власти» и является общепринятым, тем не менее, используются и другие термины в том же значении, как зарубежными, так и российскими авторами1 .
Исходя из предложенного понимания властных ресурсов, символические ресурсы будем определять как знаковые средства конструирования политической действительности, контролируемые и используемые субъектом властных отношений, в соответствии с собственными целями, и оказывающие воздействие на сознание и нормы индивидов, определяющие порядок их социальных действий и взаимодействий в пределах конкретного социума.
Чтобы раскрыть их место в системе властных отношений, будем опираться на концепцию символической власти П.Бурдье. Согласно его теории, символическая власть это: «... власть учреждать данность через высказывание, власть заставлять видеть и верить, утверждать или изменять видение мира и, тем самым, воздействие на мир, а значит, сам мир — это власть квазимагическая, которая благодаря эффекту мобилизации позволяет получить эквивалент того, что достигается силой (физической или экономической), но лишь при условии, что эта власть признана, т. е. не воспринимается как произвол»161.
Символическая власть не является, таким образом, «невыраженной силой», она осуществляется между теми, кто эту власть осуществляет и теми, кто ей подчиняется, то есть в самой структуре поля, в которой производится и воспроизводится вера. Ресурсы, используемые для создания и поддержания этой власти, суть символические, те, которые создают власть слов и лозунгов, власть, способную поддержать или ниспровергнуть социальный порядок, это вера в легитимность слов и тех, кто их произносит.
Символическая власть основана на обладании символическим капиталом, представляющим собой капитал признания, авторитет. Обладатель символического капитала - это «властитель дум», который способен придавать ценность тому, что сам считает ценным, в глазах других. Он может конвертировать свой капитал в другие виды капитала (например, стать политиком).
В главе «Символический капитал» своей книги «Практический смысл» (1980) П. Бурдье пишет: «В рамках экономики, по определению отказывающейся признавать «объективную» суть «экономических» практик, т. е. закон «голого интереса» и «эгоистического расчета»... такой отрицаемый капитал, признанный в своей законности, а значит, не узнанный в качестве капитала (одной из основ такого признания может быть признательность - в смысле благодарности за благодеяния), - это и есть символический капитал, и в условиях, когда экономический капитал не является признанным, он, вероятно, наряду с религиозным капиталом образует единственно возможную
форму накопления» . Символический капитал - это «капитал чести и престижа, который производит институт клиентелы» . И далее: «Зная, что символический капитал - это кредит, но только в самом широком значении слова, т. е. своего рода аванс, задаток, ссуда, которые одна лишь вера всей группы может предоставить давшему ей материально-символические гарантии, легко понять, что демонстрация символического капитала (всегда весьма дорогостоящая в экономическом плане) составляет, вероятно повсеместно, один из механизмов, благодаря которым капитал идет к капиталу» .
