Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Корпоративизм как способ представительства интересов: модели и их эффекты 23
1. Совещательные органы как канал представительства интересов: плюрализм или корпоративизм? 23
2. Роль совещательных органов в процессе принятия политических решений (индекс эффективности) 38
Глава 2. Условия развития некоммерческого сектора в России: этапы и долгосрочные эффекты 47
1. Развитие некоммерческого сектора в России в контексте трансформации политического режима в 1990-е годы 47
2. Государственная политика в отношении некоммерческого сектора в 2000-х годах как фактор развития совещательных органов 58
Глава 3. Факторы эффективности совещательных органов в регионах России 67
1. Характеристика моделей корпоративизма применительно к анализу деятельности совещательных органов 67
2. Модели корпоративизма в различных политических, социально экономических и институциональных условиях 75
3. Институциональные условия в качестве определяющих факторов эффективности совещательных органов 92
Заключение 127
Список источников и литературы 132
1. Источники 132
1.1. Законодательные акты 132
2. Литература 135
2.1. Литература на русском языке 135
Приложения 145
Таблица 1 145
Таблица 2 148
Таблица 3 148
Таблица 4 153
- Совещательные органы как канал представительства интересов: плюрализм или корпоративизм?
- Развитие некоммерческого сектора в России в контексте трансформации политического режима в 1990-е годы
- Характеристика моделей корпоративизма применительно к анализу деятельности совещательных органов
- Институциональные условия в качестве определяющих факторов эффективности совещательных органов
Совещательные органы как канал представительства интересов: плюрализм или корпоративизм?
Одним из ключевых терминов, используемых в данной работе, является понятие «группы интересов» или «заинтересованные группы», которое применяется в отношении некоммерческих организаций. Эти понятия, по сути, используются в качестве синонимов, так как определенные характеристики НКО позволяют говорить о них как о заинтересованных группах. Так, общественные организации являются «группами лиц, стремящихся воздействовать на процесс принятия решений по тем или иным отдельным вопросам, но не пытающихся установить полный политический контроль над государством» . НКО относятся к особому типу групп интересов, которые стремятся разрешить конкретные проблемы посредством влияния на общественное мнение (через средства массовой информации), государственные институты (прежде всего, бюрократию), а также при помощи выстраивания взаимоотношений с политическими партиями. Поэтому, деятельность НКО обусловлена существующим политическим режимом, который расширяет или ограничивает возможности для отстаивания своих интересов. Для того, чтобы определить, какие именно факторы оказываются значимыми для эффективности представительства интересов, необходимо рассмотреть два подхода к этой проблематике: плюралистический и корпоративистский.
В политической науке существует несколько подходов, которые описывают принципы взаимодействия государства с организованными группами интересов (к которым также относятся коммерческие объединения и общественные организации). Среди них можно назвать 2 основных -плюралистический и корпоративистский подходы. Кроме того, необходимо упомянуть концепт делиберативной демократии (deliberative democracy). Для того чтобы определить причины выбора корпоративисткого подхода в качестве теоретической рамки исследования, необходимо проанализировать основные постулаты всех упомянутых концепций. При этом, основное внимание будет уделено таким принципиально важным для данной работы критериям как институциональные принципы участия заинтересованных групп в процессе принятия политических решений и роль государства в создании системы представительства интересов.
Плюралистический подход получил широкое распространение благодаря работе Роберта Даля «Кто правит?» где автор анализирует участие групп интересов в процессе принятия решений на муниципальном уровне23. Плюрализм описывает такую систему управления, в которой публичная политика принимает все большее значение, а распространение функционально разобщенных групп интересов приводит к возрастающей значимости представительства интересов24. Заинтересованность государства во взаимодействии с организованными группами связана с возрастающей ролью административных кадров и специализированной информации, носителем которой и являются группы интересов. Таким образом, речь идет о современном государстве, в котором наравне с традиционным парламентом представительство интересов осуществляют коммерческие и некоммерческие объединения.
Основное допущение концепции плюрализма состоит в том, что в публичном пространстве все заинтересованные группы имеют относительно равные возможности для участия в процессе принятия решений. Единственным ограничителем являются ресурсы участников, которые во многом определяют их лоббистский потенциал. Отсутствие специальных ограничения для лоббирования способствует тому, что государство учитывает широкий спектр общественных интересов25. Поэтому, в качестве важного системного условия существования плюрализма выступает демократический политический режим и открытость процесса принятия решений. В этих условиях возможна открытая конкуренция между организованными группами за представительство и отстаивание интересов в процессе принятия решений. Задача государства состоит в том, чтобы создавать условия для равного доступа всех заинтересованных групп к процессу принятия решений.
Плюрализм подразумевает, что ассоциации интересов занимают ведущую позицию в отношениях с органами власти; а именно, сами выбирают способы аппеляции к органам власти: через неформальные каналы лоббирования (политические партии, чиновников) или более формализованные механизмы трансляции своих интересов (обращения, законодательные инициативы, участие в совещательных органах и т.д.). Таким образом, еще одной важной отличительной чертой является независимость заинтересованных групп от органов власти и свобода выбора стратегии лоббирования интересов. Государство, при этом, выступает в качестве арбитра, который в идеале принимает во внимание позиции всех заинтересованных сторон, стремясь к проведению наиболее взвешенного политического курса.
Если попытаться применить плюралистическую концепцию к современной российской реальности, то окажется, что по многим критериям она не подходит для описания функционирования общественных палат. В силу нескольких причин, процесс принятия решений в значительной степени закрыт для открытого влияния со стороны заинтересованных групп. Одна из них - это ограничение публичного пространства, которое монополизировано государственными средствами массовой информации. Отсутствие у групп интересов доступа к широкому публичному обсуждению серьезно ограничивает их возможности для отстаивания своих интересов и, соответственно, не позволяет говорить о благоприятных условиях для развития плюралистической формы взаимодействия. Хотя, некоторые регионы, как указывает на это Е. Белокурова, демонстрировали элементы плюралистической модели взаимодействия в середине 1990-х годов .
В настоящее время, в подавляющем большинстве, региональные политические режимы отличаются сильной властью губернатора, который определяет основные направления развития и контролирует реализацию политического курса. Региональные парламенты не способны создавать необходимый баланс исполнительной власти и, поэтому, малоуспешны в качестве площадки для артикуляции общественных интересов. Это приводит к закрытости процесса принятия решений, что значительно сужает возможности для представительства и лоббирования интересов определенных групп. Кроме того, сами некоммерческие объединения не имеют достаточно ресурсов, прежде всего, серьезной поддержки среди населения, что снижает их возможности в качестве эффективных лоббистов. Как отмечают исследователи российских групп интересов И.Семененко и С.Перегудов, «круг эффективных лоббистов сужен до представителей интересов, преимущественно не организованных формально» . Приоритетное положение одних интересов над другими сложилось еще в середине 90-х годов и продолжает сохраняться. Такая отличительная черта сложившейся системы взаимодействия государства с группами интересов, несомненно, противоречит принципам плюрализма.
Таким образом, органы власти в российских регионах играют ведущую роль в процессе взаимодействия с группами интересов, что не позволяет говорить о свободной конкуренции групп интересов и относительно независимом положении государства. Кроме того, ассиметрия в отношении государства с определенными группами создает ограничения для открытой конкуренции между ассоциациями интересов. Эти особенности российской политической реальности не позволяют применять в качестве теоретической схемы анализа плюралистическую концепцию.
Развитие некоммерческого сектора в России в контексте трансформации политического режима в 1990-е годы
Консультативные органы, включающие представителей различных групп интересов, в том числе некоммерческие организации, возникли еще в начале 1990-х годов. Но, надо сказать, что они значительно отличались от тех совещательных органов, которые появляются в российских регионах с нарастанием активности Общественной палаты РФ, стимулирующей этот процесс в 2000-е. Поэтому, важно определить условия и факторы, повлиявшие на их становление. Этапы развития консультативных органов в регионах тесно связаны с изменениями в политическом развитии России в целом. Так, первый этап приходится на 1990-е гг. начинается параллельно с процессом демократизации в России - 1993 год. Он характеризуется широкой гражданской активностью и появлением большого количества автономных общественных объединений и гражданских движений. На этом этапе возникали новые и адаптировались старые механизмы взаимодействия общественных объединений с органами власти всех уровней: федерального, регионального и местного. Второй этап (2001 - 2004 годы) связан с началом политики централизации процесса управления, и первыми попыткам создать «специальные каналы взаимодействия с некоммерческими организациями» в виде Гражданского Форума (2001 год). Третий этап характеризуется более активным государственным участием в налаживании механизмов контроля федеральных и региональных властей над деятельностью организаций третьего сектора. В числе мер, ярко характеризующих начало новой политики можно назвать создание Общественной палаты РФ, внесение существенных поправок в федеральный закон «О некоммерческих организациях», что повлекло за собой ужесточение процесса перерегистрации НКО. Эти изменения определенным образом структурируют третий сектор и оставляют большие возможности для манипуляций в отношении неугодных и/или нелояльных власти общественных объединений. Характеристика каждого этапа позволит выделить факторы развития консультативных органов в российских регионах.
С началом процесса демократизации России, стало «модным» говорить и демонстрировать приверженность западным ценностям, в том числе, в отношении гражданского общества. Вместе с тем, отсутствие опыта взаимодействия у представителей власти и третьего сектора приводило к конфликтам и долгому поиску взаимовыгодных способов кооперации в новых институциональных условиях, о чем свидетельствуют исследования Уэйгла58. Становление определенного типа взаимоотношений между органами власти и НКО проходило под влиянием нескольких факторов:
1. значительный приток западных средств на развитие гражданского общества в регионах России;
2. степень развитости законодательства, регулирующего деятельность НКО: принятие таких нормативных документов как региональный закон «О государственном социальном заказе», «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях», «О политических ассоциациях» и «О МСУ»;
3. развитие партийной системы, которая служила гарантией демократического сценария развития регионального политического режима.
Прежде всего, иностранные гранты имели своей целью создание относительно независимого от государства некоммерческого сектора. Так, исследователь грантовой политики западных фондов Сара Хендерсон считает, что ведущим аргументом в пользу перечисления значительных средств на деятельность некоммерческих организаций стал нео-токвилианский концепт «о взаимосвязи демократической стабильности и сетью граждан, которые участвуют и требуют ответственного управления»59. Таким образом, финансовая поддержка российского некоммерческого сектора должна была способствовать развитию относительно самостоятельных НКО, способных обеспечивать контроль над деятельностью государства.
Появившееся со стороны западных фондов предложение было с энтузиазмом воспринято общественными активистами, которые стремились его реализовать. Финансовый стимул способствовал значительному росту количества некоммерческих организаций в России. Распределение финансирования, как правило, происходило посредством проведения конкурсов между некоммерческими организациями. Другим направлением финансирования стала поддержка совместных проектов региональных властей с организациями третьего сектора. Надо сказать, что это направление развивалось в значительно меньшей степени, так как преодолеть взаимное недоверие властей и общественных организаций было сложно. Это связано, по мнению Марэ Ховарда, с там, что посткоммунистическое общество в целом с недоверием относится к общественным объединениям, которые, по сути, были созданы и контролировались государством. Развитие некоммерческого сектора в 1990-е годы привело к появлению новых общественных объединений, зачастую имевших западные источники финансирования. Мотивов для сотрудничества с региональными чиновниками и политиками практически не было, так как НКО могли сами обеспечивать свою деятельность. В то время как трансформирующиеся политические институты в регионе не могли предложить ни законодательных, ни финансовых основ для взаимодействия. Вместе с тем, одним из примеров успешной реализации подобного сотрудничества является пример Республики Карелия, где региональные власти вели очень активную деятельность по взаимодействию с иностранными фондами в результате чего, возник положительный опыт взаимодействия с некоммерческими объединениями, которые привлекались в совместные проекты.
Важным фактором развития некоммерческого сектора взаимодействия стала географическая неравномерность распределения финансовых средств (как государственных, так и внебюджетных) в российских регионах. Так, в тех регионах (в основном, это Северо-Запад и регионы Центральной части России), где отмечалось значительное присутствие средств иностранных фондов, некоммерческие организации осуществляли свою деятельность относительно самостоятельно. У представителей некоммерческого сектора не было стимулов к взаимодействию с органами власти, прежде всего, из-за распространенного принципа остаточного финансирования социальной, культурной сфер из регионального бюджета. Этим, во многом, объясняется слабый интерес НКО к региональному законодательству, регламентирующему деятельность организаций третьего сектора, а значит и неактивное участие или даже неучастие в законотворческом процессе в данной сфере. В этом случае складывалось «раздельное» сосуществование государственного и некоммерческого секторов. В тех регионах, где некоммерческие организации были в меньшей степени вовлечены в проекты иностранных фондов, возникала объективная необходимость налаживать связи с органами власти, так как некоммерческие организации не имели других источников финансирования.
Региональная власть также имела набор причин, по которым было необходимо налаживать сотрудничество с организациями гражданского общества. В условиях перехода России к рыночной экономике, региональные власти не обладали достаточными ресурсами для проведения политического курса в жизнь. Необходимость решать социальные проблемы в условиях бюджетного дефицита стимулировала обращение к некоммерческим организациям, которые готовы были за небольшие деньги реализовывать государственные программы. Такой сценарий был широко распространен в середине 1990-х годов в российских регионах. Общественные организации получали необходимые средства к существованию, а органы власти решали самые острые социальные проблемы.
Характеристика моделей корпоративизма применительно к анализу деятельности совещательных органов
Как показал анализ развития взаимоотношений между государством и некоммерческим сектором, корпоративистсткие механизмы взаимодействия были наиболее привлекательной стратегией взаимодействия. Более того, на современном этапе можно наблюдать тенденции, которые способствуют формированию «государственной» модели корпоративизма. Для того чтобы выделить факторы эффективности деятельности консультативных органов, необходимо описать характерные черты этих двух моделей.
«Либеральная» модель корпоративизма формируется в условиях, когда государство заинтересовано в повышении качества принимаемых решений81. Привлечение заинтересованных групп для участия в процессе принятия решений позволяет уже на стадии их разработки учитывать многочисленные интересы, что приводит к выработке более взвешенного решения. Очевидно, что это требует определенной степени конкурентности политического режима, при котором ни один из акторов не обладает всеми ресурсами и не может таким образом принимать решения. Кроме этого, большое значение имеет готовность групп интересов к лоббированию. Те из них, которые обладают значительными информационными, организационными и другими ресурсами, в большей степени способны оказывать влияние на процесс принятия решений . Именно такие группы интересов способны вносить значительный вклад в процесс взаимодействия с органами власти с точки зрения улучшения качества принимаемых решений. Особенно это становится актуальным в условиях, когда государство играет значительную роль в создании и поддержании системы взаимодействия с группами интересов. Таким образом, либеральная модель характеризуется открытостью политической системы и высоким уровнем профессионализма групп интересов, участвующих в процессе принятия политических решений. Эти характеристики способствуют эффективному взаимодействию органов власти с группами интересов в условиях значительной роли государства в этом процессе.
«Государственная» модель корпоративизма действует в условиях неконкурентного политического режима. Отсутствие открытого публичного пространства как арены для борьбы между различными группами интересов приводит к появлению «закрытых» механизмов, которые необходимы для легитимации решений и быстрого реагирования на актуальные социальные проблемы. Государство играет ключевую роль в создании таких механизмов, что приводит к усилению зависимости всех участников от властных структур и «оторванности» от тех социальных групп, чьи интересы они представляют. Цель государства состоит в том, чтобы контролировать общественные настроения посредством гражданских объединений, которые инкорпорированы в систему взаимодействия . Кроме этого, подобная схема позволяет использовать механизмы взаимодействия с группами интересов для легитимации принятых решений. Инкорпорирование представителей групп интересов в процесс принятия решений позволяет снизить их протестный потенциал и, более того, получить дополнительную поддержку в обмен на возможности лоббировать свои интересы. Очевидно, что в государственной модели, группы интересов не обязательно должны обладать экспертными знаниями. Вместе с тем, они должны обладать значительным мобилизационным потенциалом.
Под воздействием этих условий организации третьего сектора превращаются в GONGO (government organized nongovernment organizations), которые, по сути, являются структурными подразделениями органов власти. Такой вариант взаимодействия, когда НКО получают необходимые финансовые средства для своей деятельности, а органы власти имеют постоянных исполнителей государственных программ, чрезвычайно распространен в российских регионах вследствие очевидных выгод для участвующих сторон84.
Процедура рекрутирования в Общественную Палату РФ предусматривает включение представителей от региональных НКО. В некоторых регионах уже создан прецедент избрания представителей местного консультативного органа в ОП РФ. Например, в новом составе Общественной Палаты в качестве членов включены представители ОП Новосибирской области, ОП Амурской области, ОП Республики Дагестан, ОП Тульской области, ОП Калининградской области, ОП Республики Мордовия. Дальнейшее развитие такой системы рекрутирования в федеральный консультативный орган создает дополнительный аргумент в пользу того, что члены региональных палат будут стремиться использовать этот канал вертикальной мобильности. Как известно, на выборы в региональный компонент ОП РФ власти имеют большое влияние. Поэтому, с большой вероятностью можно ожидать, что желающие продвинуться по служебной лестнице, будут поддерживать региональные власти и демонстрировать свою лояльность, чтобы заручиться их поддержкой.
Показателем сложившейся системы взаимодействия между группами интересов (прежде всего, некоммерческими организациями) и органами власти, может служить оценка эффективности (результативности) деятельности совещательного органа с точки зрения некоммерческих организаций. Определив степень эффективности взаимодействия между некоммерческими организациями и органами власти, можно судить о сложившейся «либеральной» или «государственной» модели корпоративизма.
Под эффективностью совещательного органа понимается влияние некоммерческих организаций на процесс принятия решений посредством участия в совещательных структурах, созданных при органах власти. Таким образом, совещательный орган рассматривается в качестве инструмента для отстаивания интересов некоммерческого сектора. В случае, когда некоммерческие организации успешно используют этот механизм и их интересы преобразуются в конкретные решения или мероприятия, то деятельность совещательного органа оценивается как эффективная. С другой стороны, неэффективная деятельность совещательного органа (с точки зрения некоммерческих организаций) характеризуется отсутствием конкретных решений и мероприятий, которые бы отражали интересы и потребности НКО. В более широком плане, эффективность предстает в виде способности института принимать относительно самостоятельные решения и отстаивать свои интересы. Таким образом, следуя логике С. Хантингтона, эффективный совещательный орган обладает определенной степенью институциональной автономии, что позволяет ему осуществлять относительно самостоятельную деятельность .
Вместе с тем, совещательные органы могут использоваться властями для демонстрации собственной открытости общественному мнению, с одной стороны, и для снижения протестного потенциала некоммерческих организаций - с другой. Преобладание такой функции совещательного органа может отражаться в большом количестве обращений и рекомендации для некоммерческих организаций, политических партий и обычных граждан, которые содержат одобрение политики региональных властей и призывают поддержать их деятельность.
Открытость политической системы региона определяет доступ к процессу принятия решений для групп интересов. В условиях закрытой политической системы у групп интересов ограничены возможности для влияния на процесс принятия решений. Таким образом, открытость политической системы определяет структурные возможности для некоммерческих организаций отстаивать свои интересы, используя совещательные органы. Кроме этого, уровень конкурентности политического режима в качестве институциональной характеристики определяет цели, которые преследует власть при создании совещательного органа. В условиях обоих моделей действует аргумент снизить издержки для получения «обратной связи». Для этого государство наделяет монополией на представительство интересов ограниченное количество некоммерческих организаций. Вместе с тем, в условиях конкурентного политического режима существует дополнительный аргумент, который состоит в том, что власть зависит от общественной поддержки, так как может потерять мандат на следующих выборах. В условиях конкурентного политического режима электоральная борьба может привести к смене власти. Поэтому действующая власть заинтересована в том, чтобы проводить эффективную политику. Для этого ей необходима объективная информация о том, как реализуются политические решения. А также эксперты, которые могут внести существенный вклад в процессе выработки решений, что позволит увеличить их качество. Таким образом, конкурентный политический режим способствует эффективной деятельности совещательных органов.
Институциональные условия в качестве определяющих факторов эффективности совещательных органов
В статистический анализ были включены только 26 регионов, поскольку для двух случаев - Алтайский край и Челябинская область невозможно посчитать одну из независимых переменных - конкурентность политического режима для губернаторских выборов. В случае Алтайского края, деятельность консультативного органа оценивалась в 2006 - 2007 годах. Ближайшие по времени губернаторские выборы прошли в 2004, на которых был избран Евдокимов М.С., а следующий губернатор Карлин А.Б., который и создал Общественную палату, был назначен на должность в 2005 году, поэтому конкурентность политического режима для периода, оценки деятельности консультативного органа посчитать невозможно.
В анализ также не был включен случай Челябинской области. Причина состоит в том, что между губернаторскими выборами и временем оценки деятельности консультативного органа прошло 6 лет: выборы состоялись в декабре 2000 года, а зависимая переменная оценивалась по результатам деятельности в 2006 - 2008 годах. В 2005 году должны были состояться следующие выборы, но в результате федеративной реформы 2004 года, губернатор Челябинской области был назначен. Поэтому, для этого региона также невозможно посчитать конкурентность политического режима.
Некоторые регионы были дважды включены в анализ. В Томской и Брянской областях совещательные органы были созданы на разных этапах развития политических систем регионов. В 2000 году в Томской области был создан Совет общественных инициатив при Государственной Думе Томской области. В 2006 году под воздействием общероссийских тенденций и массового создания совещательных органов, была сформирована Общественная палата Томской области. Очевидно, что создание этих органов относится к различным этапам развития взаимодействия государства с некоммерческим сектором, и находятся под влиянием разных факторов. Кроме того, они представляют собой совершенно не связанные между собой процессы и имеют разное положение в политической системе. Поэтому, деятельность этих консультативных органов рассматривалась как отдельные эмпирические случаи.
Подобная же ситуация сложилась и в Брянской области, где в 1995 году была создана Общественная палата при главе Администрации Брянской области. В течение всего времени, пока губернатором Брянской области был Лодкин Ю.Е., этот консультативный орган успешно работал, но после избрания нового главы региона - Денина Н.В., в регионе был создан новый консультативный орган по принципу федеральной Общественной палаты. При этом оба примера соответствуют критериям отбора эмпирических случаев для анализа. И, вместе с тем, относятся к разным этапам развития взаимодействия НКО и органов власти. Поэтому, оба случая включены в анализ.
Собранный эмпирический материал позволяет подтвердить выводы о влиянии федеральных тенденций на региональные взаимоотношения между органами власти и НКО. Эти тенденции находят свое отражение в унификации институциональных вариаций совещательных органов и возникновении практики финансирования консультативных органов. До создания в 2005 году национального консультативного органа, в субъектах РФ функционировало большое разнообразие совещательных структур, которые существенно отличались способом создания, правилами функционирования и положением в политической системе. Так, консультативные органы создавались при региональных парламентах, при правительстве и губернаторе, что определяло объем полномочий и наличие или отсутствие административных ресурсов, которыми могли располагать вовлеченные группы интересов. Кроме того, эти случаи отличаются способом формирования: от добровольного вхождения в состав консультативного органа до независимо организованных выборов среди некоммерческих организаций. После 2005 года появляется институциональная унификация: 15 из 18 общественных палат не занимают особого положения в политической системе, то есть институционально не связаны ни с исполнительной, ни с законодательной ветвью власти. Пожалуй, единственным исключением является Самарская область, где в 2005 году был создан Общественный совет при Губернской Думе. После создания Общественной палаты РФ ситуация кардинально изменилась.
Совместное участие региональной власти и представителей третьего сектора в процессе формирования консультативных органов получило широкое распространение после создания Общественной Палаты РФ. Это связано с повсеместным копированием федерального законодательства, поскольку чаще всего такие палаты также не имеют никакой институциональной аффилиации, по примеру ОП РФ. 15 из 18 примеров деятельности общественных палат, созданных после 2005 года, подтверждают эту зависимость. Единственным исключением является Самарская область, где в 2005 году был создан Общественный совет при Губернской Думе. Что, вместе с тем, не помешало региональным властям создать в 2008 году Общественную палату Самарской области по типу федеральной. Если в случае с национальным совещательным органом такой дизайн можно рассматривать в качестве попытки обеспечить некоторую автономию института от других ветвей власти, то в случае с региональными консультативными органами, речь идет скорее об экспорте норм федерального законодательства.
Эти процессы были обусловлены насаждением региональных законов об общественных палатах, которые практически копируют федеральный закон «Об Общественной Палате РФ». Одной из отличительных черт этих общественных палат является способ их формирования: в три этапа и неизменно первую треть назначает губернатор, что полностью повторяет федеральный вариант, когда Президент назначает первую треть Общественной Палаты. Остальные два этапа варьируются и включают в себя выборы региональных НКО по результатам конкурса или простого выдвижения. Результаты бинарного анализа показывают, что существует зависимость между переменной «год создания» и «способ формирования» на уровне 69,5%. Причем, коэффициент имеет отрицательный знак и это говорит о том, что влияние органов власти на формирование совещательного органа больше в тех случаях, когда консультативный орган был создан после 2005 года.
Кроме того, по аналогии с Общественной Палатой РФ, недавно созданные консультативные органы в регионах зачастую финансируются из местного бюджета. Об этом свидетельствуют данные бинарного анализа: корреляция между показателем «финансирование совещательного органа» и «положение совещательного органа» составляет -50,8%. Отрицательный знак коэффициента означает, что совещательные органы, созданные при исполнительной власти или законодательной власти (это характерно для структур, созданных в 2000 - 2004 годах), чаще не имеют финансовой поддержки из регионального бюджета. Так, в восьми из 18 случаев, региональные власти выделяют средства на работу общественных палат. Как видно из таблицы 1 (см. Приложение) до 2005 года совершенно отсутствовала практика финансирования подобного рода структур из регионального бюджета.
Анализ эмпирических случаев показал, что оценка результативности деятельности совещательных органов довольно значительно варьируется от «0» до «29». Средний показатель эффективности - «11». Оценка эффективности для всех эмпирических случаев приведена в таблице 2 (см. Приложение). Ниже приведена описательная статистика зависимой переменной
Похожие диссертации на Региональные консультативные органы как канал артикуляции общественных интересов в современной России
