Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Институционально-правовой и теоретико-методологический анализ политических прав человека 11
1. Правовое измерение: проблемы определения 11
2. Эволюция правовых интерпретаций основных измерений института политических прав человека 33
3. Права человека как политико-правовой институт, его различные измерения 58
Глава 2. Институт политических прав человека в правозащитном измерении 81
1. Правовая защита политических прав человека, ее институциональные формы 82
2. Защитно-измерительная компонента институционализации политических прав человека в российском правовом пространстве... 116
Заключение 141
Литература 146
- Правовое измерение: проблемы определения
- Права человека как политико-правовой институт, его различные измерения
- Правовая защита политических прав человека, ее институциональные формы
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Модернизаци-онные изменения, продолжающиеся в России второй десяток лет, охватили все области общественной жизни, внесли существенные коррективы в теоретико-методологическую сферу политико-правового познания. Либерально-демократические реформы российской государственности объективно требуют закрепления инновационных пределов проявления правовой активности личности, актуализируя проблему правового измерения ее прав и свобод.
Актуальность исследования проблематики правового измерения института прав человека и юридических форм их защиты обусловлена также тем, что в настоящее время в научной политико-правовой традиции преобладают европоцентристские взгляды, воспринимающие права человека только как категорию западноевропейского международного права и модус европейской истории, откровенно игнорирующие многовековой опыт формирования российской государственности.
Идея прав человека имеет давний генезис, возникнув задолго до ее политико-правового закрепления. Присутствуя в различных версиях ее мифологической, религиозной, философской и иной интерпретациях, она выступала и как относительно самостоятельное образование в единстве с гражданскими правами, когда последние являлись ее существенным видовым выражением.
При этом институт прав человека представлялся, основывался и выражался в единстве со свободой, равенством, справедливостью и другими основополагающими институтами человеческого общежития, что предполагает в условиях его беспрецедентной политизации определение юридических границ институционализации политических прав человека.
Степень научной разработанности проблемы. О разработанности проблемы правового измерения политических прав человека свидетельствует наличие двух основных позиций: прежде всего, правовое измерение полити-
ческих прав человека представлено в рамках общей теории прав человека, развиваемой современными зарубежными исследователями (Г. Алмонд, С. Верба, Т. Парсонс, У. Розенбаум, Р. Инглехард) и российскими авторами (Э. Баталов, Н. Матузов, Г. Тавадов, В. Ачкасов, С. Бабаев, Ю. Пивоваров, В. Рукавишников и др.) и в рамках определения политико-правового статуса прав человека с теоретико-правовых позиций, представленных в трудах Е.А. Лукашевой, Б.А. Макаровой, В.П. Малахова, А.А. Малиновского, Г.В. Мальцева, Л.С. Мамута.
Измерение прав человека в ценностно-правовом контексте стало предметом исследований Д.В. Ольшанского, А.С. Панарина, СВ. Патрушева, Б.Л. Назарова.
Роль неправительственных организаций в реализации юридического механизма защиты прав человека раскрыта в работах Т.Д. Матвеевой, Л.А. Морозовой, М.В. Новикова, Э. Норберта, Л.А. Нудненко, А.С. Мордовец.
Региональные аспекты правового измерения институционализации прав и свобод человека отражены в работах О.В. Мартышина, М.В. Марх-гейм, И.Б. Михайловской, Е.Ф. Кузьминского, Ю.Н. Мазаева и других авторов.
Проблемам соотношения российского и европейского законодательства в контексте правовой защиты человека посвятили свои научные работы А.Н. Медушевский, B.C. Мокрый, О.В. Рагузина, М. де Сальвиа, Д. Мэтьюз.
Эволюции правовых интерпретаций института прав человека было уделено значительное внимание в научных исследованиях B.C. Нерсесянца, СВ. Полениной, Т.Н. Радько, Р.А. Разина, А.А. Разина, В.Е. Шудегова.
Юридические ограничения прав и свобод граждан и особые правовые режимы были проанализированы СВ. Пчелинцевым, P.P. Рафиковым, М.В. Смоленским, О.А. Снежко, Н.В. Сонькиным.
Отдельный блок вопросов, связанных с понятием и юридической природой самозащиты прав человека, системно изучался Г.А. Свердлых, Э.Л. Страунингом, И.В. Смольковой, СГ. Спасибенко, В.А. Тарховым.
Правозащитные аспекты институционализации прав человека в России подробно исследовались А.А. Уваровым, P.M. Усмановой, И.З. Фархутдино-вым, А.Н. Фатенковым, А.Г. Хабибулиным, Р.А. Рахимовым, а конкретные формы защиты политических прав в российской правовой политике представлены в трудах Т.Б. Шубиной, И.И. Царькова, Г.А. Кабардина, B.C. Шевцова, М.В. Шубурова.
Однако несмотря на обилие работ, касающихся отдельных аспектов и характеристик правовой защиты прав человека, концептуально-правовой и институциональный анализ этого феномена в настоящее время отсутствует, что и обусловило обращение автора к данной теме.
Объектом диссертационного исследования являются политические права человека как институционального субъекта российского политико-правового процесса, а предметом диссертационного исследования выступают институционально-антропологические формы правозащитного процесса и политико-правовые технологии его концептуализации.
Целью диссертационного исследования является институциональный анализ правового измерения политических прав человека.
Для достижения данной цели в диссертации ставятся и решаются следующие исследовательские задачи.
дать авторское определение правового измерения;
выявить особенности эволюции правовых интерпретаций основных измерений института политических прав человека;
интерпретировать права человека как политико-правовой институт с различными измерениями;
систематизировать юридические критерии политических прав человека;
установить институциональные формы правозащитного измерения политических прав человека в России;
выявить особенности государственного сопровождения правовой защиты политических прав человека;
обосновать защитно-измерительный характер институционализации политических прав человека в российском политико-правовом процессе.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
концептуализировано правовое измерение политических прав человека;
выявлены основные этапы эволюции правовых интерпретаций политических прав человека;
систематизированы юридические критерии институционализации политических прав человека;
обоснованы институциональные формы правозащитного измерения политических прав человека в России;
выявлена специфика государственного сопровождения правовой защиты политических прав человека;
представлена защитно-измерительная компонента институционализации политических прав человека в российском правовом пространстве.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Правовое измерение включает в себя конфликтное пространство взаимодействия различных институциональных субъектов, отстаивающих свои политические права, свободы и интересы, в котором государство конституирует юридически и политически выраженные «правила игры» и гарантирует их выполнение применением медиаторных технологий.
Институциональная специфика политических прав человека в их правовом измерении прослеживается либо путем отождествления политических прав человека и гражданина как отражения юридических норм, либо путем подчеркивания принципиально политического характера этого вида прав человека и гражданина без и вне его правового содержания.
Права человека и гражданина обретают свое политическое содержание только в рамках их правового измерения, которое в содержательном аспекте может классифицироваться и выражаться по многим основаниям. При этом имеются в виду как общие критерии, присущие правовым и политическим явлениям, такие, как нормативность, институциональность, цель, ценность и т.д., так и основания, учитывающие конкретно-исторические, национально-государственные, общественно-политические и геополитические факторы, корректно вписывающие данный политико-правовой институт в технологический, аксиологический, ресурсный, деятельностный, коммуникативный, сетевой и другие контексты.
Правовые интерпретации основных измерений института политических прав человека в рамках естественноправового и позитивистского направлений активно вытесняются на современном этапе инструментальным пониманием их сущности, которое подразумевает превращение идеи доступности и осуществимости прав и свобод человека в реальный инструмент международной политики, принципиально сводимый к концепции «оппонент -нарушитель прав человека».
С ростом многообразных связей между народами, государствами, иными институциональными субъектами, особенно в информационно-сетевом пространстве, все в большей степени транснациональные политико-правовые факторы начинают влиять на правозащитное измерение политических прав человека, что свидетельствует о том, что проблема обеспечения прав и свобод человека вышла за рамки внутренней компетенции конкретного государства и в условиях формирования глобализационного политико-правового пространства ее легализация и социокультурная легитимация некоторыми государствами зачастую рассматриваются как законный повод для вмешательства во внутренние дела других суверенных государств.
4. Институциональные формы правовой защиты политических прав че
ловека имеют разные степени выраженности - глобальный, локально-
региональный и непосредственно индивидуальный. Правовая защита политических прав человека на индивидуальном уровне предполагает обеспечение тех прав и свобод личности, которые стимулируют ее политическую социализацию; на государственном уровне необходимо культивирование определенных норм, традиций и обычаев официального и неофициального (национального, нравственного, религиозного) характера, способствующих защите интересов конкретной личности; на международном уровне требуется разработка стандартов по правам человека, их закрепление в соответствующей национальной системе нормативности, что будет способствовать повышению эффективности правозащитного процесса в целом.
5. Защитно-измерительная компонента политических прав человека в российском правовом пространстве включает в себя ряд инновационных для отечественной традиции правовых институтов; среди которых особое значение имеют: президент как гарант прав граждан, право индивидуальной конституционной жалобы, компетенция правительства в сфере защиты прав человека, уполномоченный по правам человека, межгосударственный правозащитный механизм в рамках Совета Европы, Европейского суда по правам человека; ООН, неправительственные правозащитные организации.
Способы совершенствования российского законодательства, институтов и процедур защиты политических прав человека должны определяться в рамках обеспечения единых стандартов осуществления прав человека в российском политико-правовом пространстве на основе дифференцированного использования политико-правовой системы мониторинга за состоянием прав и свобод человека как в России, так и во всем мире.
Теоретико-методологической основой исследования выступает современная концепция политических прав человека, развиваемая в рамках институционально-правовой теории функциональных и технологических измерений (Г. Алмонд, С. Верба, Т. Парсонс, У. Розенбаум, Р. Инглехард и др.).
Применительно к проблеме правового измерения политических прав технологический подход дает возможность рассмотреть совокупность методов, способов и приемов «встраивания» данных политико-правовых институтов в аксиологическую структуру современного Российского государства и общества.
Исследовательским инструментарием выступают методы сравнительного (компаративистского) анализа, целью которых является выявление уникальных особенностей институционализации политических прав в российском правовом поле. В работе использованы методы теоретического правоведения, кратологии, этнологии, теории управления и теории систем.
Эмпирическая база исследования. Диссертационное исследование потребовало привлечения широкого круга документов и материалов, которые можно разделить на следующие типы:
международные и двусторонние правовые акты, декларации, договоры;
нормативно-правовые акты Российской Федерации и ее субъектов;
обращения, декларации, заключения международных и российских правозащитных организаций;
информационно-аналитические материалы экспертных групп.
Теоретическая и научно-практическая значимость диссертационного исследования. Материалы и выводы диссертации имеют теоретическое и прикладное значение как для аналитиков, так и для специалистов-практиков в правозащитной сфере.
Предлагаемые рекомендации могут оказаться полезными для обеспечения условий дальнейшего развития российской правозащитной культуры, при разработке и реализации законодательных актов, политических программ и проектов, касающихся прав человека. Теоретические выводы и материалы диссертационного исследования также могут быть использованы при создании учебных пособий и лекционных курсов по проблемам государствен-
ной политики, права человека, при анализе проблем обеспечения политических прав человека в региональном правовом пространстве.
Апробация результатов диссертационного исследования. Теоретические выводы и положения диссертации докладывались и обсуждались на международных, всероссийских, научно-теоретических конференциях, семинарах, «круглых столах».
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой изложения материала. Диссертация состоит из введения, двух глав, состоящих из пяти параграфов, заключения, списка литературы.
Правовое измерение: проблемы определения
Модернизационные изменения, продолжающиеся в России второй десяток лет, охватили все области общественной жизни, внесли существенные коррективы в теоретико-методологическую сферу познания, вызванную практикой. Исследователи уже не зацикливаются на одной методологической установке, способе анализа действительности во всем многообразии и разнообразии составляющих ее сторон, аспектов, отношений субъектов и т.п. Появляются новые понятия, категории, способы и механизмы познания и т.д. И хотя некоторые из них не отработаны в должной мере основательно, теоретически и методологически, все же очевидно, что их становление есть позитивная характеристика инновационной деятельности ученых, ведь реформа есть форма инновационной деятельности, а происходящие в современной России реформы неизбежно, объективно требуют и порождают инновационные пределы, виды творческой деятельности.
В то же время заметна ориентация на отдельные понятия, которые становятся предметом исследования представителей многих общественно-гуманитарных наук. Такой категорией является «измерение».
Правда, следует заметить, что проблема измерения того или иного объекта общественной жизни порой формализована в текстах. Она не раскрывается содержательно, а лишь присутствует в том или ином исследовательском материале. Можно даже сказать, что данная проблема как измерительный инструментарий стала модной, так как присутствует в различного рода научных писаниях разных общественно-гуманитарных дисциплин. Так, например, отмечают теоретическое и практическое измерения, интеллектуальное измерение, измерение институционального анализа, индивидуальное и групповое измерение, пространственное, временное, географическое измерение и т.д. В политологической отрасли знания можно обнаружить фактическое измерение политики, догосударственное измерение, измерение местной власти, измерение политического конфликта, скрытые измерения демократии, умеренно статичные и стабильные измерения политики, измерения легитимности власти и др.
Заметна тенденция выразить содержание исследуемого объекта через множество видов измерений. Так, например, ростовские ученые Ю.Г. Волков и B.C. Поликарпов выделили следующие измерения человека: космическое, биолого-медицинское, социальное, культурное, познавательно-психологическое, этическое, экзистенциальное, темпоральное и футурологическое. Эти измерения есть отражение многомерной, нелинейной природы человека, которая имеет свою специфику, попадая в поле конкретного измерительного вида, процесса. Например, когда авторы начинают раздел «Социальное измерение», то они акцентируют внимание на проблеме человека как общественного существа, его социальных мотивах деятельности, ритмах человеческого существования, моделях человеческой деятельности. В условиях глобализации и НТР человек рассматривается как феномен космизации практической и познавательной деятельности. В разделе «Этическое измерение» речь идет о «революции в сердце человека», то есть его экзистенции в обществе. Оно детерминируется типами общественного устройства, глобальными изменениями и т.п. Поэтому выводятся вполне важные направления преодоления нравственной деградации человека в эпоху роста потребительских начал общества вне их социокультурной нравственной обоснованности и осуществимости1. Знакомясь с другими видами измерения человека, можно сделать общий вывод: под измерением авторы понимают конкретно-историческое содержание определенной общественной и природно-биологической, психологической и т.п. характеристики свойств человека. Эти качества человека есть один из множества аспектов его целостно-природного и отечественно-единого параметра. Очевидно, что подобным образом выясняется содержание понятия «измерение», поскольку оно «загоняется» в общеупотребительное в теоретическом смысле многообразие различных содержательных и иных выражений.
Человек есть мера всех вещей, то есть сам человек выступает измерителем всех общественных отношений и видов деятельности, поэтому бытие человека многомерно. Его нельзя свести к какому-то одному измерению, к которому можно было бы подвести все иные измерения. Но можно выразить деятельность человека как индивида к единству основных измерений, которые есть отношение человека к предмету, к другому человеку или общностям людей и к самому себе. Данные измерения бытия человека постоянно изменяются в содержательном плане, варьируются, сочетаются и тем самым вносят в деятельностный процесс определенные инновационные и иные мотивации, стимулы, причины, следствия и результаты человеческой активности, поведения. Поэтому целостно теоретически обосновать и выразить многомерное бытие сознания и поведения человека очень трудно, и это можно сделать лишь «ценой» огромных абстрактных усилий исследователей. Но данное познавательное измерение бытия человека, являющееся не линейным и односторонним, а системно-измерительным, служит условием и процессом представления системы измерений, которая служит для упорядочивания и познания политико-правовой и иной общественной системы. Здесь следует отметить, что измерительный критерий довольно часто служит основанием для различия множества общественных институтов, процессов, видов деятельности и т.п. Например, польский профессор Т. Жиро отмечает разницу между государством и иными формами организации общества, которая замечается в пяти измерениях: «область принятия решения, авторитативность постановлений, государство обладает преимуществами при формировании норм положительного права, постулируется монополия на применение силы, последствия и объем решений».
Права человека как политико-правовой институт, его различные измерения
В социокультурном контексте права человека возникают и развиваются на основе природной и социальной сущности человека, в основном вне зависимости от государственного и иного признания; это, в свою очередь, не означает, что в процессе общественного, правового и другого, особенно культурного, взросления они не определяются государственными и иными институтами. Права человека неотчуждаемы, подвижны и в своей защищенности зависят не только от определенных институтов, но и от самого человека, то есть человек является потенциально и реально действующим субъектом осуществления своих прав. Эти права взаимосвязаны с правами других людей, человеческих сообществ и т.д., но при этом они не теряют своей специфической целостности. Целостность прав человека позволяет очертить их устойчивое (относительно) и единое представление о данном общественном явлений, выделить его из массы иных явлений и тем самым зафиксировать предметную область познания, которая, естественно, имеет не только теоретическую, но и практическую значимость. Целостность прав человека осуществляется, наличествует в своих частях. В соответствии с принципом аддитивности части способны сохранять в целом численное значение отдельных своих свойств, но это не означает, что целое сводится к сумме его частей. Взаимоотношение целого и части вообще и применительно к правам человека -сложное, неоднозначное явление и процесс. Поэтому существует множество различных, противоположных позиций, точек зрения на проблему взаимодействия целого и части. Предмет настоящего исследования иной, но обратить внимание на эту проблему в контексте прав человека необходимо в качестве одного из важнейших теоретико-методологических оснований анализа.
Итак, права человека при всей их сложной многоплановой и многозначной целостной составляющей расчленяются на отдельные свои видовые содержания. Как правило, критерием, основанием такого расчленения, классификации называют основные сферы общественной жизни: экономическую, социальную, политическую и духовную. В последние годы к ним добавляют экологическую. При этом данная классификация в нашей стране, как правило, задается ссылками на Конституцию РФ 1993 года. Это характерно для правоведческих, политологических и иных отраслей знания. Но это один из критериев классификации прав человека. Он не охватывает наличной системы критериев классификации, поскольку последние, кроме отмеченных сфер общественной жизни, этапов провозглашения прав и свобод на три поколения, могут быть классифицированы по критериям содержания прав, принадлежности человека к конкретному государству, в зависимости от соподчиненное, степени распространения, характера субъектов, особенностей личности, социальных групп и общностей людей различными измерительными критериями, и многим другим. С.Л. Франк справедливо заметил: «Из природы общества как органического многоединства, из необходимого сочетания в духовной жизни, лежащей в основе общества, начал солидарности и свободы следует необходимость расчленения общества на отдельных субъектов прав, связанных между собой через свободное соглашение воль»50.
Отсюда и характеристика отдельного вида прав человека приобретает довольно значительный, «объемный» и всесторонний характер и содержание. Совершенно ясно, что эти и другие критерии классификации прав человека взаимосвязаны и взаимообусловлены. Акцент только на одном критерии классификации прав человека позволяет сделать более обстоятельный анализ именно данного аспекта стороны целостного содержания прав человека, но не целого в его системности. При этом в определенном теоретическом разрезе (историческом, институциональном, деятельностном, бихевиораль-ном и т.п.) определенный критерий классификации прав человека и его содержание будут иметь особое значение и смысл.
И еще одно изначальное соображение. Права человека, классифицируемые по основному, базисному критерию, а таким является принадлежность их к сфере общественной жизни, выступает как важнейший фактор для последующего более дробного расчленения прав человека по другим критериям. Эти главные виды прав человека (экономические, социальные, политические, культурные, экологические) внутри себя классифицируются по иным, несферным основаниям, что еще в большей степени характеризует их сложность, неоднозначность и т.п. Это в полной мере относится к политическим правам человека и гражданина.
Несмотря на то, как уже отмечалось ранее, что гражданские и политические права и свободы являются более «старшими» в плане их появления и закрепления в научной и иной литературе, политическим правам и свободам человека не уделяется должного внимания в исследовательской практике и теории. Этот срез, вид прав человека считается, очевидно, известным, ясным и незначительно заслуживающим научного внимания. Это отражается во многих фактах, показателях, одним из которых является устоявшееся «прочтение» предиката политического как отражения принадлежности прав человека государству. Государственно-центристский подход при анализе политических прав человека является преобладающим в научной литературе. Но это не может считаться верным, так как политика не сводится к государству, его деятельности, участию в государственной власти и т.д. Поэтому обратим внимание на данную проблему в контексте правовой литературы прежних двух веков и наличествующей современной.
Правовая защита политических прав человека, ее институциональные формы
Современная жизнь людей может анализироваться в разных аспектах определенной общественной целостности, индивидуальной автономности, в контексте наличия реальных свобод или их отсутствия, противоречиях должного и сущего, нормативного и случайного и т.п. Можно также выделить разные уровни ее представленности - глобальный (общечеловеческий), страноведческий, локально-региональный и непосредственно индивидуальный. Она, естественно, основывается на исторических, культурных, социально-экономических, политических и иных корнях, которые в нынешних ситуациях приобретают не простое копирование тех или иных элементов преемственности, а совершенно, принципиально по-разному, воспроизводятся или отрицаются, но с сохранением некоторых черт прошлого в современной общественной и индивидуальной жизни. Квалифицированно исследуя концепцию французского философа права XX века Мишеля Билля, Н.А Кравцов в монографии «Концепция прав человека как основной показатель кризиса правовой мысли» справедливо отмечает ряд таких теоретических показателей, как-то: ирреальность декларативных установок нормативно-правовых актов; противоречие между абстракциями декларативных норм и необходимостью их конкретизации в актах низшей юридической силы; некорректность объединения формальных и субстанциональных прав в одном контексте; неизменность естественного права в обосновании прав человека; «концепция прав человека напрасно рассматривается как противоядие от излишка нормативизма, поскольку она, как и нормативизм, основана на юридическом субъективизме» и другие.
В этом «и другие» можно представить массу правовых и неправовых сюжетов различного содержания, которые отражают современное состояние разработки прав человека и не только теоретико-методологического качества, но и технологического, процессуального, коммуникативного, герменевтического, ресурсного, сетевого, конфликтологического, синергетического и иных. Но при этом главное все же будет состоять в определении исходной категории всех этих и «не этих» принципов, положений, технологий, которой является и категория «права человека». В рамках данного параграфа рассмотрение ее и есть основная задача.
Сразу хочется отметить недостатки при определении категории «права человека». Во-первых, тавтологичность определения данной категории, когда права человека сводятся к перечислению прав на жизнь, свободу слова, неприкосновенность частной жизни и т.д. Во-вторых, права человека сводят к неотъемлемым правам и свободам личности, т.е. к фиксации в них элементов естественного права, что не является верным, поскольку даже в дефинитивном смысле не отражает существа данной категории. В-третьих, вместо представления сущности определяемого понятия в него закладываются различные детерминирующие сущность компоненты, типа: причины и условия функционирования прав человека, виды государственных режимов, форм правления и др. В-четвертых, заметны теоретическая декларативность и политико-идеологическая составляющие определяемого понятия. В-пятых, правовое и неправовое обладание правами человека вовсе не означает их фактического использования. Вряд ли в данной работе можно обстоятельно преодолеть отмеченные недостатки и трудности, но попытаться сделать это следует.
В рамках исследуемого предмета нас интересует определение «права человека» с юридической и политологической точек зрения. Сразу подчеркнем, что политологическая точка зрения может рассматриваться не только как неправовая, но и как политико-правовая, политико-юридическая. В новой учебной дисциплине на юридических факультетах вузов России - «Проблемы теории государства и права» - профессор МГУ М.Н. Марченко в учебнике под таким названием убедительно доказывает, что юридическая теоретическая наука - теория государства и права - традиционно рассматривается и как политико-правовая, политико-юридическая наука . Это находит отражение в решении общих задач, содержании, функциях и т.п. Данный срез определения понятия «права человека» особенно заметен, когда авторами являются юристы и политологи, политические философы. Так, в одном издании читаем: «Права человека - это охраняемая законом мера возможного поведения, направленная на удовлетворение интересов человека»80. Речь идет о правовом законе. Но правовой закон охраняет только те права человека, которые вошли в «поле» правового регулирования. В индивидуальной и общественной жизни наличествуют права человека, которые не являются или пока еще не стали предметом правового регулирования.
Любое право человека, кроме естественного, сначала возникает не как элемент правового пространства, а как компонент обычая, традиции. В процессе развития, становления и достижения состояния относительной правовой зрелости оно привлекает внимание профессиональных субъектов права, призванных принимать правовые законы, которые на основе четко разработанных правовых критериев закрепляют, «переводят» неправовые формы в правовые, приобретающие определенный нормативно-правовой статус в различных нормативно-правовых актах. Кроме этого есть права человека, которые по своему содержанию никогда не станут правовыми, например, право человека любить другого человека. Иными словами, моральное право не есть правовое право, право правового закона, поэтому сводить права человека к нормативно-правовому поведению, по нашему мнению, является не совсем правильным. Правовая норма есть должное, права человека - не только должное, но и сущее. Субстанциональность прав человека, их онтологич-ность не могут быть загнаны в рамки правового поля, правовой реальности. Ведь сущность - это внутренняя субстанция внешнего выражения явления.
