Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Политический радикализм в исламе: истоки и современное состояние 17
1. Природа и сущность радикализма как идейно-политического явления 17
2. Религиозно-догматические предпосылки формирования идеологии исламского политического радикализма 41
3. Структурогенез исламского политического радикализма и формы его проявления 65
Глава 2. Политическая практика исламского радикализма и безопасность России 89
1. Внутренние социально-экономические и политические предпосылки формирования исламского политического радикализма в РФ 89
2. Общемировые тенденции роста влияния политического ислама и безопасность РФ 113
3. Исламский политический радикализм как фактор угрозы безопасности РФ 135
Заключение 159
Библиография 168
Приложения 183
- Природа и сущность радикализма как идейно-политического явления
- Структурогенез исламского политического радикализма и формы его проявления
- Внутренние социально-экономические и политические предпосылки формирования исламского политического радикализма в РФ
Введение к работе
Актуальность данного диссертационного исследования определяется целым рядом факторов, связанных с изменением положения религии в современной России, повлекшим, в качестве одного из последствий, возникновение религиозного радикализма, приобретающего в современных условиях ярко выраженный политический характер. Распад Советского Союза с особой остротой поставил вопрос о глубинных основаниях единения в рамках нового российского государства представителей самых разных народов. При этом соотношение гражданского и национального начал политической идентификации, разрешившееся в форме государственного суверенитета для большей части союзных республик, было осложнено для нашего государства еще одним фактором — многоконфессиональностью российского социума. Общая идея национального самоопределения, получившая распространение с распадом Советского Союза, была подкреплена на российском пространстве попытками использования в политических целях религии, а в особенности, одной из крупнейших российских религий — ислама, носителями которого, по разным оценкам, являются около 20% граждан РФ. Разрушение политической системы советского общества, кризисные явления, сопровождающие процессы становления новой российской государственности, создали условия для возникновения нового в современных российских условиях феномена — политизации религии, и, в частности, политизации ислама. Политизация ислама, в самых разных ее формах — от использования исламских лозунгов в легальной политической борьбе, до оправдания исламскими догматами экстремистских, террористических акций, — стала в последнее десятилетие одним из факторов, оказывающих серьезное влияние на состояние политической системы РФ.
При этом важнейшим, с точки зрения воздействия на безопасность России, последствием политизации религии стал выход на российскую политическую арену исламского радикализма. В настоящее время можно констатировать, что проявления исламского радикализма оказывают серьезное дестабилизирующее и деформирующее воздействие на политические процессы, протекающие в России как на федеральном, так и на региональном уровнях. Примерами проявлений исламского радикализма являются использование исламских лозунгов националистическими движениями в Республике Татарстан и сепаратистским движением, действующим на территории Чеченской Республики, создание шариатского анклава в Кадарской зоне Республики Дагестан, имевшие место в различных регионах РФ террористические акты, участниками которых являлись сторонники исламских радикальных движений. Все эти и многие другие проявления исламского радикализма в его крайних, экстремистских формах несут непосредственную угрозу безопасности РФ, способствуют дестабилизации политической системы, направлены на подрыв целостности государства и его суверенитета.
Важно также отметить, что возникновение в российском исламе радикальных движений и группировок хронологически совпало с резким ростом активности политического ислама в системе международных отношений и выходом на международную арену исламских радикальных и экстремистских группировок, некоторые из которых осуществляют деятельность, направленную на дестабилизацию ситуации в мусульманских регионах РФ, провоцирование и эскалацию этноконфессиональных и сепаратистских конфликтов.
Таким образом, анализ причин возникновения исламского радикализма в условиях современной России и характера его влияния на безопасность нашего государства приобретает все более важное теоретическое и практическое значение.
Степень разработанности научной проблемы. Необходимо отметить, что российская и зарубежная общественная наука имеет богатые традиции исследования ислама как мировоззренческого, социального и политического феномена. Вместе с тем, основная часть исследований, проводившихся в 7080-е годы XX в., была посвящена функционированию политизированного ислама в мусульманских государствах Ближнего и Среднего Востока. Среди исследований этого периода, посвященных идеологии и политической практике исламских фундаменталистских и экстремистских группировок, необходимо отметить работы А.В.Коровикова, А.А.Игнатенко, Н.В.Жданова, Л.И.Медведко, А.В.Германовича и др.
Влияние ислама на российский политический процесс оказалось в центре внимания исследователей только в последнее десятилетие. Значительное число работ посвящено анализу «исламского возрождения» в современной России, понимаемого в контексте роста религиозного самосознания и изменения места и роли этой религии в нашем обществе (Ф.А.Асадуллин, М.В.Иордан, Р.Ланда, Р.Мусина, Р.М.Мухаметшин, Я. Рой, А.Юнусова, С.М.Червонная, и др.) . В числе исследований, затрагивающих вопросы влияния ислама на российский политический процесс, следует отметить работы А.В.Малашенко, подробно рассмотревшего генезис исламских политических партий и организаций в России в начале-середине 90-х гг .
Собственно проблемы радикализации российского ислама становятся предметом многочисленных исследований только в последние годы. При этом можно выделить работы российских и зарубежных исследователей как общетеоретического характера, затрагивающие проблемы формирования радикальных идеологических установок на основе вероучения ислама (З.С.Арухов, А.Багдади, Д.С.Маханов, Р.Ланда, ан-Наим A.A., И.В.Кудряшова, М.Савва, М.Ахмад, А.Али, С.Исмаил и др.) , так и работы, посвященные политической практике исламских радикалов в отдельных регионах Российской Федерации (В.Белоусов, О.П.Бибикова, В.Дегоев, С.В.Жданов, Р.Левшуков, Д.Макаров, И.Ротарь и др.) , а также работы, связанные с анализом влияния международных исламских радикальных организации на россиискии политическии процесс (Р.Белокреницкии, А.Борисов, Л.Йонсон, М.Эсенов, С.Мельков, Г.И.Мирский, С.Нистен-Хаарла, Р.Р.Сикоев И др.) .
Особо следует отметить исследования А.А.Игнатенко, сформулировавшего наиболее стройную концепцию о преимущественно-внешнем характере радикализма в российском исламе, а также разрабатывавшего проблему эндогенности исламского радикализма . Проблемы проявлений исламского радикализма на Северном Кавказе в настоящее время активно разрабатывают В.О.Бобровников , И.П.Добаев , А.А.Ярлыкапов . Вопросы внешнего влияния на радикализацию российского ислама находятся в центре внимания К.И.Полякова . Также необходимо отметить работы французского исследователя О.Руа, выдвинувшего концепцию о «крахе внутриполитической программы» радикальных исламских организаций Ближнего Востока и их переориентации на внешние цели . Заслуживают внимания исследования немецкого политолога Б.Тиби , рассматривающего рост влияния исламского фундаментализма на политические процессы в государствах Западной Европы.
Вместе с тем, несмотря на значительное количество исследований, затрагивающих проблемы, связанные с местом и ролью исламского радикализма в международных и внутрироссийских политических процессах, сложившаяся в отечественной и зарубежной политической науке ситуация характеризуется исключительным многообразием оценок этого явления, причин его возникновения и влияния на состояние безопасности Российской Федерации. При этом на одном полюсе оказываются оценки, близкие позиции американского политолога С.Хантингтона, исходящего из идеи неизбежности межцивилизационного столкновения (среди российских ученых представление о «дуге напряженности», разделяющей «мусульманский Юг» и «христианский Север» наиболее четко формулируют С.П.Поляков, В.В.Бушков, А.А.Игнатенко ). Жесткие оценки роли исламского радикализма дают также З.С.Арухов, М.Махкамов, И.П.Добаев и многие другие российские исследователи.
На другом полюсе оказываются весьма сдержанные оценки исламского радикализма. Как правило, сторонники этой позиции указывают на необходимый характер роста религиозного сознания в условиях кризиса российского общества, апеллируют к отсутствию объективных условий радикализации российского ислама (С.Червонная, А.Юнусова, Р.Мусина и др.), дают неоднозначные оценки различных идеологических и политико-правовых феноменов, связанных с ростом влияния ислама в современной России. Так, к примеру, исламский фундаментализм, рассматриваемый как тип политического сознания, оценивается И.В.Кудряшовой как амбивалентный идеологический феномен, способный, при определенных условиях, играть позитивную роль . Д.С.Маханов, анализируя события в Кадарской зоне Республики Дагестан настаивает на том, что «не следует всех тех, кто придерживается ваххабитского течения в исламе априори причислять к так называемым исламским радикалам» . Некоторые исследователи высказывают предположения о возможности включения отдельных положений шариата в правовые системы «мусульманских» субъектов Российской Федерации .
Многогранность исламского радикализма как религиозного и политического явления, обусловливающая неоднозначность его оценок, проявляется также в значительной неопределенности используемого в его исследованиях понятийно-категориального аппарата. В настоящее время в российской политологии и востоковедении достаточно активно идет дискуссия о допустимости использования термина «ваххабизм» для обозначения северокавказских радикалов. Вводятся новые, арабоязычные термины, лишенные в русском звучании оценочной компоненты. Так, в последнее время многие исследователи вместо термина «фундаментализм» предпочитают использовать арабоя- зычный аналог — «салафийя», приобретающий, в целом, позитивное звучание. Спорным остается вопрос о соотношение таких явлений как «традиционализм», «обновленчество», «фундаментализм», «религиозный радикализм», «религиозный экстремизм».
Как представляется, подобный разброс оценок и неоднозначность используемого понятийно-категориального аппарата во многом обусловлены недостаточной теоретической разработанностью не только проблем, связанных с исламским радикализмом, но и проблем, затрагивающих собственно радикализм как политический феномен. Можно утверждать, что термин «радикализм», как правило, используется в исследованиях исламского радикализма как интуитивно понятный, не требующий детального истолкования. Специфика употребления данного термина в наши дни, пожалуй, наилучшим образом охарактеризована Г.И.Авциновой: «Термин «радикализм», широко эксплуатируясь средствами массовой информации, учеными, носит пропагандистско-лингвистическии характер» .
Еще одной особенностью большей части исследований исламского политического радикализма является их слабая связь с имеющимися общетеоретическими и прикладными разработками российских и зарубежных политологов, занимающихся собственно проблемами безопасности личности, общества и государства. Вместе с тем, среди подобных исследований можно выделить целый ряд работ, в которых формулируются положения, способные составить методологическую основу изучения влияния исламского радикализма на безопасность Российской Федерации.
Важные, в этом смысле, теоретические обобщения политологического характера содержатся в работах М. Г. Анохина, Э. Я. Баталова, Г. А. Белова, В. В. Ильина, А. М. Ковалева, Б. И. Краснова, И. И. Кравченко, Л. С. Мамута, Р. Ф. Матвеева, А. С. Панарина, Э. А. Позднякова, В. П. Пугачева, А. И. Со 90
ловьева, П. А. Цыганкова, О. Ф. Шаброва, А. Ю. Шутова и ряда других , а также в коллективных трудах отечественных ученых и в исследованиях зарубежных авторов .
Значительное внимание уделяется разработке геополитических вопросов безопасности России (О. Н. Быков, А. К. Гливаковский, Э. А. Поздняков, А. И. Синайский и др.) , вопросам устойчивости сложных социальных систем в интересах безопасности , изучению многообразных конфликтов в обществе и их влияния на состояние национальной безопасности.
Следует отметить исследования А.В.Макеева, посвященные теоретической разработке основ политики национальной безопасности , в которых, в частности, содержится типологизация уровней политической дезорганизации и их связи с характером возникающих угроз национальной безопасности.
Актуальность и состояние научной разработанности проблемы определяют объект, предмет, цель и задачи исследования.
Объект исследования — сущность и формы проявления политического радикализма в исламе.
Предмет исследования — механизмы влияния исламского политического радикализма на национальную безопасность Российской Федерации.
Цель диссертационного исследования — выявить и проанализировать основные черты политического радикализма в исламе и определить характер его влияния на безопасность Российской Федерации на современном этапе.
В соответствии с данной целью в диссертационном исследовании ставились и решались следующие основные задачи:
1. Определить и проанализировать основные черты радикализма как политического феномена.
2. Выявить религиозно-догматические предпосылки формирования идеологии исламского радикализма.
3. Проанализировать исторические формы проявления исламского политического радикализма с точки зрения их экстраполяции на современные политические процессы.
4. Выявить социально-экономические и политические предпосылки формирования исламского политического радикализма в РФ на современном этапе.
5. Проанализировать связь процессов радикализации ислама в РФ с общемировыми тенденциями роста влияния политического ислама
6. Определить характер влияния политической практики исламского радикализма на безопасность Российской Федерации. Методологической основой диссертационного исследования является совокупность исследовательских подходов и методов: конкретно- исторический метод, структурно-функциональный, компаративный анализ, а также методы, выработанные в рамках современной конфликтологии. Наряду с этим использовались частные политологические методы изучения источников и документов, контент-анализ СМИ и др.
Научная новизна работы заключается:
1. В попытке анализа политического радикализма через выявление его соотношения с консерватизмом и экстремизмом, что дает возможность определить специфику изучаемого явления. Такой подход позволяет утверждать, что политический радикализм в его идеологической функции не является самостоятельной идеологической системой, а представляет собой одну из доминант политического сознания, которая наряду со своей противоположностью — консерватизмом определяет направление и динамику политического процесса по координатам «порядок — изменение», «постепенность — решительность и бескомпромиссность». При этом идеология политического радикализма на различных исторических этапах может быть представлена в форме различных конкретно-исторических идеологических систем, которые, в свою очередь, могут изменять свою функциональность на различных этапах политического процесса от радикальной к консервативной и наоборот. Политический радикализм — совокупность идейно-политических явлений, ориентированных на коренное изменение системообразующих элементов политической системы общества.
Политический радикализм может воплощаться как в легитимных, так и нелегитимных формах политической деятельности. Степень легитимности политического радикализма определяется выбором объектов и методов политической борьбы. Нелегитимный радикализм проявляется в форме экстремизма.
2. В определении особенностей вероучения ислама, детерминирующих, при известных условиях, формирование на его основе радикальных идеологических установок. К этим особенностям относятся: текстологическая специфика источников вероучения, а также отсутствие институциональных форм закрепления богословского знания и допущение плюралистичности в истолковании различных положений вероучения. Сочетание этих факторов создает условия для селективной адаптации участниками политического процесса отдельных положений, содержащихся в Коране и Сунне, и использования их в целях политической интеграции и политической мобилизации.
3. В авторском видении исламского радикализма в качестве политического, а не религиозного явления. Исламский политический радикализм имеет в качестве своей мировоззренческой основы фундаментализм, исходящий из принципа всеохватности религии и представления о совершенстве и неизменности принципов личной и общественной жизни, сложившихся в ранней мусульманской общине. В связи с этим, фундаментализм как тип религиозно-политического сознания не может выполнять охранительную, консервативную функцию в современном светском обществе, к числу которых относится Российская Федерация. Антитезой фундаментализма и формирующегося на его основе радикализма, в современном светском обществе является последовательный секуляризм. К числу факторов, способствующих возникновению исламского радикализма и определяющих его политический характер, можно отнести: кризисные процессы в обществе, влекущие утрату или ослабление гражданской самоидентификации и поиск альтернативной идентичности;
кризис государственной власти, выражающийся в частичной или полной утрате контроля над отдельными территориями. Факторами, прямо провоцирующими возникновение исламского политического радикализма, являются политизация (или «реполитизация») ислама, состоящая в попытке придания современному исламу его первоначальной политической функции, а также исламизация политики, состоящая в использовании исламских лозунгов в целях политической интеграции и мобилизации мусульман.
4. В выявлении конфликте генного потенциала принятой в России модели государственно-религиозных отношений. Исторически сложившаяся в Российской Федерации модель государственно-религиозных отношений, опирающаяся на институты «официального духовенства», не учитывает особенностей ислама, связанных с отсутствием в этой религии института церкви, а также этнической и территориальной неоднородности российского ислама. Конфликтогенность сложившейся модели отношений определяется латентным противостоянием институализированного «официального мусульманского духовенства» с РПЦ, что ведет к исламизации политики на региональном уровне и использованию ислама в национал-сепаратистских проектах, а также противоборством лидеров российского ислама по поводу степени близости к федеральным и региональным властям. Фактически, после распада Советского Союза в России происходило формирование новой религиозно-политической элиты, выступающей с позиций легитимной группы давления. Политические функции «официального» исламского духовенства были закреплены провалом программы политического представительства интересов мусульман в рамках российской партийной системы.
5. В определении особенностей функционирования исламского радикализма в российских условиях. Дестабилизирующее воздействие исламского радикализма на российский политический процесс обусловлено принципиальной несовместимостью идейных установок радикалов с принципами организации светского общества. Попытки включения исламского радикализма в российский политический процесс в формах, не противоречащих принципам демократического светского общества, потерпели неудачу. Имевшие место попытки включения политического ислама в региональные политические процессы приобретали националистические и сепаратистские формы. Эти причины отчасти обусловили функционирование радикального ислама в России главным образом в противоправных, экстремистских формах.
6. В оценке негативного воздействия исламского политического радикализма на состояние безопасности РФ. Политическая практика исламского политического радикализма напрямую связана с дестабилизацией общественно-политической ситуации в мусульманских регионах, направлена на выход из-под юрисдикции региональных и федеральных властей и, как следствие, на подрыв суверенитета и целостности Российской Федерации. В этом качестве он становится одним из средств реализации националистических и сепаратистских притязаний различных политических группировок, решающих собственные, далеко не религиозные задачи. Высокий конфликтный потенциал и тяготение к использованию насильственных способов ведения социальной и политической борьбы позволяют характеризовать исламский радикализм как экстремистское течение, угрожающее суверенитету и целостности Российской Федерации.
Теоретическое и практическое значение проведенного исследования состоит в исследовании исламского радикализма как политического явления применительно к современным российским условиям и характера его влияния на безопасность России. Положения диссертации могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов политологии, а также привлечены для разработки проблем межнациональных и международных отношений.
Апробация работы. Основные положения диссертации были обсуждены на заседании кафедры социологии и политологии факультета дополнительного образования МГУ им. М.В.Ломоносова, методологическом семинаре кафедры философии и политологии Академии ФСБ России, изложены на межвузовской конференции «Теоретические и методологические проблемы обеспечения национальной безопасности РФ» (октябрь 2002 г., Академия ФСБ России), нашли отражение в опубликованных автором работах.
Природа и сущность радикализма как идейно-политического явления
Изучение сущности политического радикализма в исламе требует выяснения природы радикализма как идейно-политического явления в целом.
Принято считать, что радикализм возник в Англии в конце XVIII века. Подобная оценка, конечно же, не означает, что в более ранние эпохи человечество не сталкивалось с проявлением политических настроений, идей и действий, которые могли быть расценены как радикальные. И все же общепринятый отсчет истории радикализма имеет под собой серьезные основания. Дело в том, что в этот период он получил исключительно широкое распространение не только как политическое, но и как философское, литературное, религиозное, культурное, просветительское течение" . К этому времени уже были сформированы основы современных представлений о власти, политике, государстве, принципах социальной справедливости. При этом важно отметить, что в основу этих представлений была положена выдвинутая ранее Реформацией и развитая Просвещением идея необходимости жесткого разграничения сакрального и секулярного. По выражению К.Ясперса, «когда государство обладало авторитетом легитимированной Божественной воли, люди покорялись меньшинству и терпели то, что происходило, видя в этом провидение» . Теперь же массовое сознание все более наполнялось идеями атеизма, что не могло не вызывать сомнений в справедливости и оправданности традиционного государственного устройства. Тем более подобные сомнения были свойственны интеллектуальной элите эпохи — эпохи Просвещения. Апофеозом радикализма в этот период, несомненно, стала Французская революция и установленная в ходе нее якобинская диктатура. На этой стадии уже проявились характерные черты нового политического радикализма. Во-первых, идеи и действия радикалов были направлены против основных, опиравшихся на традицию, институтов общества. Во-вторых, сторонники радикального движения заявляли о защите интересов угнетенных, т.е. оправдывали свои действия необходимостью защиты слабой стороны в социальном конфликте. Так, якобинцы называли себя санкюлотами (фр. sans - без, culotte - короткие штаны) отождествляя себя с городской беднотой. В-третьих, революционеры-интеллектуалы исходили из того, что народные массы не способны самостоятельно осознать цели и задачи революционных преобразований, и потому революционное меньшинство, способное постичь истинные причины бедственного положения народа, должно руководить политически пассивным большинством. Во Франции итогом такого правления, как известно, стала диктатура, но, в более широком смысле речь идет о необходимости организационного оформления радикального движения.
Указанные черты будут систематически воспроизводиться радикальными движениями нового и новейшего времени. Специфика же радикализма Французской революции может быть определена через раскрытие первой из указанных характеристик. Направленность на изменение коренных, системообразующих институтов общества, будучи родовым признаком радикализма, требует конкретизации объекта, на который направлено преобразующее воздействие. Такое уточнение дает возможность выявить разновидности явления, определить их особенности. Как известно, Французская революция была направлена, прежде всего, против аристократии и клерикалов. То есть причиной бедственного положения французов, да и самой Франции радикалы считали феодально-сословную систему, которая и подлежала разрушению. Идеальное же устройство общества должно было определяться принципами, выраженными в лозунге: «Свобода, равенство, и братство». То есть радикализм конца XVIII века был в главных чертах воплощен в идеологии либерализма (с акцентом на свободу, в ущерб равенству и братству). В это же время была определена и антитеза радикализма, коей было суждено стать консерватизму (термин "консерватизм" был введен Ф.Шатобрианом и первоначально означал идеологию феодальной аристократии периода Французской революции, идеологию, ориентированную на сохранение феодальных устоев и дворянско-клерикальных привилегий) .
Поражение Французской революции не стало крушением ее радикальной идеи. Уже к середине XIX века, на волне становления и укрепления капитализма, либерализм начинает оказывать серьезное влияние на принципы устройства большинства европейских государств. Радикальная в недавнем прошлом идеология формирует фундаментальные представления о современной демократии и, с признанием и укреплением демократических институтов, постепенно уходит из сферы радикализма. Развитие капитализма, сопровождающееся укреплением позиций либералов, не приводит, однако, к решению стоящих перед обществом проблем. На историческую арену выходит новая социальная группа, претерпевающая лишения в рамках существующего общественного устройства. Неспособность либеральной идеи предложить действенное решение проблем пролетариата, который уже в силу своего социального статуса обладает гражданскими свободами, приводит к необходимости осмысления причин бедственного положения этого класса.
Структурогенез исламского политического радикализма и формы его проявления
Религиозно-догматические предпосылки, рассматривавшиеся в предыдущем параграфе, являются необходимым, но недостаточным условием для формирования идеологии исламского политического радикализма и воплощения ее в практике политической деятельности. Идеология, понимаемая как совокупность взглядов и идей, отражающих отношение людей к социальной действительности, опирается на тот или иной тип политического сознания. При этом проникновение исламских постулатов в сферу политического осуществляется через формирование представлений о справедливости, о власти, об отношении мусульманина к власти, предполагая синтез религиозного и политического сознания, что позволяет говорить о различных типах религиозно-политического сознания в исламе.
Классификация типов исламского религиозно-политического сознания и соответствующих им разновидностей социально политической активности предпринималась многими отечественными и зарубежными исследователями. Так Н.В.Жданов и А.А.Игнатенко в работе «Ислам на пороге XXI века» выделяют «традиционализм», исходящий из необходимости сохранения ислама таким, каким он сложился в ходе исторического развития мусульманских обществ, «модернизм» (реформизм), предполагающий адаптацию мусульманской догматики к нуждам общественного развития, и «возрожденче- ство» (фундаментализм), ориентированное на восстановление институтов и норм раннего ислама . Аналогичную классификацию принимает М.Т.Степанянц136. «Возрожденчество» и «реформизм» выделяет A.A. ан- Наим, понимая под ними различные подходы к реализации установлений шариата в современном обществе137. Довольно часто в исследовательской литературе встречается противопоставление «традиционализма» и ментализма» . При этом указанные классификации, являясь вариантами структурирования религиозно-политического сознания мусульман, допускают различные трактовки, объясняемые особенностями политических процессов в мусульманских регионах. Так, к примеру, в работе А.А.Ярлыкапова «Проблема ваххабизма на Северном Кавказе» ваххабизм характеризуется, с одной стороны, как радикальный фундаментализм, а с другой, как реформаторское движение . Причем несоответствие указанным выше классификациям оказывается в этом случае вполне оправданным, поскольку под «реформизмом» в данном случае понимается ориентация на изменение места религии в обществе, а «фундаментализм» указывает направление этих изменений.
Однако анализ форм религиозно-политического сознания с точки зрения возможного формирования на их основе радикальных идеологических установок дает возможность выявить общие элементы указанных выше типологий. Как представляется, в качестве методологических оснований при этом может быть использована отмеченная в первом параграфе диссертации дихотомия «радикальное — консервативное». В этом случае критерием радикальности оказывается направленность на изменение системообразующих элементов политической системы общества. Такой подход дает возможность уточнить трактовку «традиционализма», «реформизма» и «фундаментализма» и их место на оси «порядок — изменение». Понимание «традиционализма» как направленности на сохранение традиции приобретает охранительную, консервативную функцию. При этом важным оказывается выбор «точки отсчета», то есть той совокупности традиций, к которой обращается эта форма религиозно-политического сознания. Так, обращение к традиции ранней, средневековой мусульманской общины приводило бы к смешению понятий «традиционализма» и «фундаментализма», поскольку именно последний предполагает возвращение к истокам веры. В связи с этим представляется целесообразным понимать под «традиционализмом» систему взглядов на место религии в обществе, сложившуюся в рамках конкретно-исторических условий, определяющих политическую систему общества. В этом случае традиционалисты мусульманского государства, если исходить из существования исторических реализаций этого проекта в истории, и религиозные традиционалисты светского общества оказываются на принципиально разных позициях, что и отражает относительный характер понятий «консерватизм» и «радикализм».
Относительный характер приобретает и понятия «реформизм». Однако в данном случае относительность определяется не фиксированием определенной совокупности традиций, а направленностью предполагаемых изменений. Причем вектор этих изменений находится на оси «религия — общество» и предполагает два возможных варианта. Во-первых, изменение религиозных установлений в интересах общества, что приближает «реформизм» к «традиционализму». Примером такого подхода является изложение основ ислама в упоминавшихся «Основных положений социальной программы российских мусульман». Во-вторых, изменение общества в соответствии с религиозными постулатами, что и объясняет часто встречающееся отождествление «реформизма» и «фундаментализма», предстающего в форме «обновленчества». Фундаментализм, в свою очередь, опирается на совокупность религиозных канонов, сложившихся в период становления религии, и воспринимаемых как система совершенных и неизменных принципов личной и общественной жизни. Соответственно, фундаментализм может выполнять охранительную функцию только в обществе, построенном на этих принципах.
Внутренние социально-экономические и политические предпосылки формирования исламского политического радикализма в РФ
Рассматривая проблему проявлений политического радикализма на почве ислама, следует отметить, что отмеченные выше общемировые тенденции политизации ислама в значительной мере проявились и в современном российском обществе. Анализ причин возникновения и формирования политического исламского радикализма должен, как представляется, учитывать два аспекта: во-первых, наличие внутрироссийских причин, порожденных общесистемным кризисом нашего общества, во-вторых, включенность России в общемировые процессы, связанные с ростом влияния международного политизированного ислама. Поэтому необходимо прежде всего рассмотреть особенности современного российского ислама и выявить внутренние факторы, способствующие распространению политического исламского радикализма в РФ.
Процессы политизации российского ислама во многом явились следствием изменения места и роли религии в обществе после распада Советского Союза. Вообще говоря, возрождение ислама в России, которому в последнее десятилетие были посвящены многочисленные публикации, не является процессом, специфичным именно для ислама. Религиозный бум конца 80-х, начала 90-х годов пережили все представленные в России конфессии. Кризис советского общества, завершившийся распадом Советского Союза, и последующая дестабилизация всех сфер общественной жизни породили, в качестве одного из последствий, проблему личностной самоидентификации для большинства граждан нашей страны. Поиск новых мировоззренческих ориентиров предполагал, в виде одной из альтернатив, и религиозный ответ на поставленные вопросы. Сразу же следует отметить, что «вынужденный» характер вспышки религиозности подтверждается значительным снижением в последние годы интереса к религии, которая не смогла предложить рецептов быстрого преодоления кризиса. Так по данным В.Бобровникова в Дагестане, считающемся самой исламизированной российской республикой, с 1996 по 2000 год прекратили существование 467 из 670 примечетных школ, в 2000 году в хадж отправились вдвое меньше дагестанцев, чем в середине 90-х, с 1997 по 2000 год доля респондентов, признававших свою принадлежность к исламу снизилась с 95% до 82% . Тем не менее, крушение устоев старого, советского общества и формирование нового, не имеющего заданных идеологических ориентиров, позволили религии стать одним из факторов, оказывающих влияние на политические процессы, протекающие в современной России.
Общий процесс религиозного возрождения, затронувший все представленные в России конфессии, имел, однако, значительные особенности для ислама. Во многом эти особенности были связаны с историческим положением ислама в российском обществе и отношениями, складывавшимися между российским государством и исламом.
Российское государство в период, относимый к новой и новейшей истории, практиковало три, последовательно сменявших друг друга подхода к проблеме государственно-религиозных отношений: ориентацию на государственную религию — православие; этап активной секуляризации, насаждения атеизма; и, наконец, признание конфессиональной плюралистичное, опирающееся на принцип свободы совести. Первый подход был свойственен для Российской Империи, отличительной чертой которой была жесткая ориентация на господствующую религию — православие. Иные верования были существенно ограничены в своих правах. Государство предпринимало активные попытки «охристианивания» представителей других конфессий, которым, в свою очередь, было запрещено, в том числе под страхом уголовного наказания, распространять свои верования. Церковь, являвшаяся представителем всех православных во взаимоотношениях с государством, послужила моделью для формирования «официальных» религиозных институтов, в том числе и в российском исламе. В 1788 году в Уфе было учреждено Оренбургское магометанское духовное собрание, в 1831 году — Таврическое, а в 1872 — два Закавказских духовных управления мусульман. Основной функцией этих органов фактически стало обеспечение контроля со стороны государства над мусульманскими общинами. Главным же средством для решения этой задачи стало формирование института «мусульманского духовенства».
Становление Советского государства, являвшегося по своей природе атеистическим, не означало, однако, полного разрыва с традицией, заложенной Российской Империей. Попытки вытеснения религии из всех сфер общественной жизни, не помешали власти воспринять модель «официальных представителей религии», которые, были ответственны перед ней за все проявления религиозности. Лояльность духовенства к существующему политическому режиму, обеспечивалась контролем, а иногда и репрессивными мерами со стороны государства. В итоге, в Советском Союзе был закреплен специфический социальный феномен — «официальное духовенство», которое, будучи формально отделенным от государства, фактически формировалось под его влиянием, было приближено к правящей элите и являлось проводником ее политики.
