Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Толерантность: норма политической культуры и установка в конфликтной ситуации 14
1.1. Понятие политической толерантности 14
1.2. Нетерпимость как проявление этноцентризма 31
1.3. Миротворческие функции посредничества и политическая толерантность 52
ГЛАВА II. Политическая толерантность и проблемы урегулирования этнических конфликтов на постсоветском пространстве 79
2.1. Определение причин этнических конфликтов 79
2.2. Рефлексивные и проблемно-поисковые стратегии формирования политической толерантности 104
2.3. Значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона 125
Заключение 147
Список литературы 157
- Нетерпимость как проявление этноцентризма
- Миротворческие функции посредничества и политическая толерантность
- Рефлексивные и проблемно-поисковые стратегии формирования политической толерантности
- Значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В сентябре 2000 г. в ООН прошел саммит тысячелетия в честь наступления нового .столетия и -тысячелетия. Саммит собрал лидеров всего мира: 99 глав государств, трех наследных принцев и 47 членов правительств. Руководители пришли к согласию относительно видения будущего мира и его основных ценностей. Шесть общечеловеческих ценностей - свобода, равенство (людей и наций), солидарность, толерантность, уважение к природе (устойчивое развитие), разделенная ответственность - были названы основой международных отношений, что составляет область деятельности ООН.
В современных условиях международным сообществом толерантность видится как предпосылка и принцип движения людей к единому и совместному сотрудничеству. Толерантность обнаруживает себя как главный тренд общественного развития, интенция общечеловеческих интересов и потребностей.
Термин толерантность в последние годы прочно входит в тезаурус обществоведческих наук, политических деятелей, общественных организаций разного уровня. ЮНЕСКО 1995 год объявил годом толерантности, а в 2000 г. Генеральная Ассамблея ООН развернула мероприятия в рамках международного года культуры мира и ненасилия. Россия, испытывающая на себе широкое распространение насильственных способов решения социальных проблем, включая религиозные и этнические, присоединилась к международным программам.
В 2001 году в РФ появляется федеральная целевая программа «Основы формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в гражданском обществе», рассчитанная на целую пятилетку (до 2005 г.). Цель программы - добиться снижения социально-психологической напряженности в обществе, а также противопоставить
экстремизму «формирование установок Г -«И)йрИіИУ4в(ЧАЛй|!А%Ірпимого
! *3$Z№ 1
поведения по отношению к представителям других конфессий, национальностей и даже идейной оппозиции».
Принятие такой программы по формированию установок толерантного поведения в России свидетельствует о явном отставании в противодействии разного рода экстремизму и этнофобии. Особая роль в профилактике национализма и экстремизма принадлежит посредничеству, оказывающему значительное влияние на процесс урегулирования этнонациональных конфликтов. Сегодня посредничество нуждается в повышении своего престижа. Кроме посредников управление конфликтами осуществляет власть, располагающая ресурсами взыскания и поощрения, наказания и вознаграждения. Она использует полицию, армию, третейский суд, суды и другие инструменты контроля. Если участники конфликта проявляют повышенную степень правопритязаний, они не склонны доверять посреднику как безвластной третьей стороне. Усиление ориентации в российском обществе на посредническое урегулирование конфликта зависшие только от опыта пользования посредническими услугами, но и от распространения политологического знания преимуществ и границ посредничества.
Степень научной разработанности проблемы. Дефиниция толерантности является неоднозначным и чрезвычайно сложным, многоаспектным понятием в обществознании, по поводу которого нет определенной ясности и среди исследователей.
Анализ формирования этого понятия в истории политической мысли позволил выявить первичные его интерпретации, имеющие рациональные основания, в качестве веротерпимости - признания убеждений и веры «другого» (Дж. Локк) и разнообразия образов жизни в обществе (Дж. С. Милль).
Эту позицию развивают современные англо-американские исследователи, следующие традиционно-либеральной парадигме (Дж. Роле,
С. Мендус, Д. Хортон, М. Матраверс, П. Николсон, М.Уолцер и др.). Политическая толерантность определяется как добродетель воздержания от употребления силы для вмешательства во мнения или действия другого, если даже оно отклоняется от мнения или действия субъекта толерантности (П. Николсон). Это определение позволяет использовать ситуативный подход, объясняющий различные формы политической толерантности в условиях существования множественности этнических групп и религиозных общин (М. Уолцер).
Ситуативный подход актуален для отечественных политологов, поскольку подчеркивает необходимость признания либеральной ценности толерантности и необходимости восполнения смысла этого понятия ради адаптации к современным процессам мультикультурности и глобализации (М.Б. Хомяков). С другой стороны, этот подход может использоваться для расширения содержания понятия «толерантность» применительно к развитию полиэтничного общества, что актуально для современной России. В этом случае толерантность - это позиция неустойчивого равновесия, поскольку такое состояние возникает в конфликтных ситуациях (А.В. Перцов). Толерантность не разрешает конфликта, не устраняет его причин, не снимает противоречий между конфликтующими сторонами, а переводит конфликт в легитимное русло (В.В. Шалин).
Таким образом, в современной политологической литературе наметилась тенденция рассмотрения политической толерантности как моральной нормы и установки участников конфликтной ситуации, связанной с практикой ведения демократического процесса. Однако открытым остается вопрос о границе применения политической толерантности в конфликтной ситуации.
В научной литературе в качестве противоположности толерантности исследователи выделяют нетерпимость, которая обозначает «отказ
б принимать во внимание иные мнения, обычаи, верования и права, отсутствие способности считаться с внешним окружением» (М. Игнатьев).
Однако анализ «нетерпимости как отсутствия толерантности» применительно к этническим конфликтам имеет свои ограничения, поскольку не указывается причина нетерпимости, что затрудняет изучение процесса перехода от конфронтации к урегулированию конфликта. Поэтому для анализа нетерпимости участников этнического конфликта целесообразно использовать понятие этноцентризма.
Первоначально в политологических исследованиях выделялась когнитивная функция этноцентризма - предвзятое сравнение групповых различий, которое создает искаженный образ межгрупповых отношений (У. Самнер). Впоследствии этноцентризм исследовался с позиций самовозвеличивания своего образа жизни одной из групп, что ведет к этническому сепаратизму или стремлению к гегемонии, и вызывает негативную реакцию другой группы (Н. Аберкромби, С. Хилл, Б. Тернер). Изучение причин этноцентризма в традиционных и современных обществах показало, что в первом случае этноцентризм был следствием институциональной и социальной дискриминации (М. Бруэр и Д. Кэмпбелл, М. Хьюстон), а во втором - он приобретает идеологизированный характер и содержит образ внешнего врага (Э. Азар, Э. Смит, Э. Эриксон).
Остается дискуссионным вопрос о степени выраженности этноцентризма участников этнического конфликта. Одни авторы подчеркивают, что в процессе конфликта преобладает «воинственный этноцентризм», когда люди не только судят о чужих ценностях, исходя из собственных, но и навязывают их другим (Э.А. Ожиганов). Другие подчеркивают, что в мирное время может сохраняться «благожелательный этноцентризм», когда некритическое отношение не распространяется на все свойства и сферы жизнедеятельности своей группы и принимаются попытки понять и оценить чужую культуру (Т.Г. Стефаненко). В данных
определениях уровней этноцентризма применяется критерий некритического отношения к образу жизни референтной группы, однако, не учитывается второй признак этноцентризма - нетерпимость к внешнему окружению.
Отказ враждующих сторон от этноцентризма и переход на позиции политической толерантности возможен за счет вмешательства третьей стороны. В настоящее время отечественная и зарубежная политология предлагает неоднозначное понимание посредничества в решении этнического конфликта. Выявляются следующие исследовательские аспекты:
нормативный аспект теории международного права (А.Я. Сухарев, В.Д. Зорькин, В.Е. Круцких): посредничество - одно из мирных средств разрешения международных споров; оно может осуществляться только при согласии спорящих сторон;
функциональный аспект конфликтологии (Ю.Г. Запрудский, К. Аргурис, О. Янг): посредничество - процесс регулирования конфликтов между лицами, группами или политическими организациями в целях помощи решения спорных вопросов и прекращении конфликтов;
организационный аспект (Дж. Беркович): посредничество -активность миротворческого характера, основанная на равном отношении к требованиям конфликтующих сторон;
статусно-ролевой аспект (К. Митчел, Р. Фишер, Э. Шайн): посредничество не обладает властью принудительных решений и пользуется консультативным подходом к управлению конфликтом;
коммуникативный аспект (Д.В. Калашников, У. Мастенбрук, А. Майер): посредничество - процесс трехсторонних переговоров с целью достижения общих соглашений между конфликтующими сторонами;
культурологический аспект (К. Стивене): посредничество -примиренческий стиль (язык и логика) конфликтного менеджмента;
социально-психологический аспект (Д. Бартон, Н. Кельман): посредничество - проблемно-поисковый метод решения конфликта, переосмысление его причин.
Привлекает внимание неоднозначность определений посредничества в конфликте и многообразие исследовательских аспектов. Отсутствие общепринятой дефиниции - свидетельство сложности изучаемого явления и незавершенности исследований. Еще не достигнуто состояние связности дифференцированных аспектов и обобщенного уровня знания процесса посредничества. Нет совпадения взглядов по вопросу о фазах процесса посреднического вмешательства в конфликт. Основной спор идет между социальными психологами и конфликтологами-инструменталистами. Первые обращают внимание на перцептивный источник конфликта: восприятие конфликтной ситуации вызвано приверженностью различным культурным нормам. Вторые подчеркивают значение заключительных фаз компромиссных решений: конфликт вызван расхождением интересов, которые совмещаются с помощью посредника.
В политологии отсутствует единство взглядов по вопросу критерия успеха посредничества. Конфликтологи-инструменталисты и нормативисты усматривают объективный критерий в исходе переговоров, достижении соглашений между конфликтующими сторонами. Сторонники коммуникативного, организационного и статусно-ролевого подходов к посредничеству предлагают субъективный критерий - степень удовлетворенности участников переговоров действиями посредника. Наличие объективного и субъективных критериев свидетельствует о недостаточности одного из них.
Таким образом, все основные вопросы темы остаются дискуссионными в политологии. К ним относятся: Каково понятие политической толерантности? Что собой представляет этноцентризм как противоположность толерантности в этнических конфликтах? В чем
заключается связь миротворческих функций посредничества и политической толерантности? Каков критерий посреднического успеха? Какова роль посреднических стратегий в формировании политической толерантности?
В диссертации объектом исследования является процесс формирования политической толерантности в современном мире, а предметом исследования выступает роль политической толерантности в урегулировании этнических конфликтов.
Цель я задачи исследования. Целью диссертационной работы является изучение политической толерантности в процессе урегулирования этнических конфликтов. Эта цель достигается посредством решения следующих задач:
дать определение понятия политической толерантности;
исследовать нетерпимость как проявление этноцентризма;
выявить связь миротворческих функций посредничества и политической толерантности;.
определить причины этнического конфликта;
осуществить аначиз рефлексивной и проблемно-поисковой стратегий посредничества в формировании политической толерантности;
охарактеризовать значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона.
Теоретико-методологической основой диссертационной работы служат принципы диалектики, а также системный подход к роли политической толерантности в процессе урегулирования этнических конфликтов. Этот подход ориентирует на изучение изменчивости процесса посредничества. Внутри лабиринта отношений активность третьей стороны развертывается в ситуации неопределенности относительно исхода переговоров. Эта же ситуация образует пространство возможного успеха, который должен рассматриваться переменной величиной. Вместе с тем, автор обращается к методологическим принципам ситуационного подхода,
компаративного анализа, в соответствии с которыми подчеркивается необходимость признания либеральной ценности толерантности, что является следствием адаптации к современным процессам мультикультурности и глобализации.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в теоретическом обобщении различных подходов к изучению политической толерантности в процессе урегулирования этнических конфликтов. В работе:
дано определение политической толерантности как моральной нормы и установки участников конфликтной ситуации, связанной с практикой ведения демократического процесса и имеющей границы применения в конфликтной ситуации;
исследован этноцентризм как противоположность толерантности в этнических конфликтах, означающий стереотипное восприятие ущербности жизни внешней группы для ее окружения;
выявлена связь миротворческих функций посредничества и политической толерантности, заключающаяся в отказе враждующих сторон от этноцентризма за счет вмешательства третьей стороны, содействующей поиску взаимоудовлетворяющего решения спорных вопросов в переговорах;
определены макро- и мезоуровневые причины, образующие потенциал этнического конфликта, который возрастает, если разноуровневые причины совпадают;
проанализированы рефлексивная и проблемно-поисковая стратегии посредничества в формировании политической толерантности, повышающие эффективность урегулирования постсоветских этно-политических конфликтов;
охарактеризовано значение реконструктивного посредничества для
политической толерантности мультиэтнического региона и выяснено, что
11 наличие государственных структур в качестве посредника является важным фактором в осуществлении постконфликтной реконструкции. Основные положения, выносимые на защиту:
-
Политическая толерантность - это моральная норма и установка участников конфликтной ситуации. Как норма политической культуры толерантность означает требование терпимого отношения политических оппонентов к различиям своего образа жизни, готовности к компромиссу и сдержанности. По своему происхождению политическая толерантность связана с практикой ведения демократического процесса, является его базовым принципом. Однако политическая толерантность имеет границы применения в конфликтной ситуации, исходящей от действий оппонента с иным образом жизни. В этих условиях актуализируется другая норма политической культуры - способность конфликтовать, включая применение легитимной силы.
-
В этнических конфликтах этноцентризм является противоположностью толерантности. Он означает стереотипное восприятие ущербности жизни внешней группы для ее окружения. В современных конфликтах по поводу территорий власти и политического признания наций этноцентризм приобретает идеологизированный характер и содержит образ внешнего врага. Этнические конфликты возобновляются потому, что мирные переговоры и соглашения элит не решают проблему этноцентризма населения, мобилизованного для участия в конфронтации. Два уровня этноцентризма - оппозиционный и агрессивный - актуализируют проблему посреднического управления конфликтами.
-
Посредничество способствует отказу враждующих сторон от этноцентризма и переходу на позиции политической толерантности. Посредничество - это миротворческое вмешательство третьей стороны в конфликтные отношения сторон с их согласия, занятие переходной позиции между конфликтом и его исходом, содействие поиску
взаимоудовлетворяющего решения спорных вопросов в трехсторонних переговорах. Посредничество отличает политическая толерантность, которая проявляется в компромиссном стиле, сдержанности, проблемно-поисковом методе и консультативной роли.
-
Потенциал этнического конфликта образуют макро- и мезоуровневые причины. Главная макропричина возобновления этнических конфликтов заключается в неспособности центрального правительства контролировать конституционный порядок. На Юге России к макроусловиям, поддерживающие возобновление этнического конфликта в насильственной форме относятся: международные организации исламских радикалов, международный терроризм, апологетика вооруженной сецессии западными либерал-националистами. К мезоуровневым причинам этнического конфликта относятся память о прошлых разногласиях и войны, межэтническая конкуренция, активность этногруппы. Макропричины воздействуют на микропричины и усиливают их потенциал. Если разноуровневые причины совпадают, насильственный потенциал этноконфликта возрастает, и наоборот.
-
Политическая толерантность возникает при вмешательстве посреднических структур различного уровня. На этапе определения спорных вопросов и причин конфликта посредник применяет рефлексивные стратегии, которые направлены на освобождение участников переговоров от этноцентризма и определяют области конвергенции интересов. В фазе поиска решения конфликтов посредник применяет результирующие стратегии. Предложение проекта соглашения и убеждение в его преимуществах - центральная стратегия формирования взаимной толерантности участников переговоров. Анализ постсоветских политических конфликтов показал, что для их эффективного урегулирования необходимо привлекать третью сторону, которая имеет опыт использования
рефлексивных и поисковых стратегий и руководствуется при этом принципами политической толерантности.
6. Реконструктивный этап посредничества направлен на устранение деструктивных последствий конфликта и восстановление ценности политической толерантности для жителей мультиэтнического региона. Теоретическому обобщению подлежал опыт посреднического восстановления политической толерантности участников осетино-ингушского и чеченского конфликтов на Юге России в 90-е годы. Этот анализ показал, что наличие государственных структур в качестве посредника является весомым, если не решающим фактором в осуществлении постконфликтной реконструкции.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Работа содержит теоретический и практический материал, который может быть использован для разработки методик оценки деятельности посредников в урегулировании этнических конфликтов, а также для совершенствования методов комплексного анализа политических ситуаций в полиэтничном регионе. Сформулированные в ходе работы выводы и предложения могут быть применены в деятельности аппаратов различных федеральных служб. Результаты диссертационного исследования могут найти применение при чтении соответствующих тем и разделов курсов по политологии, конфликтологии и геополитике.
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования были представлены в докладах и выступлениях на III Всероссийском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002), а также Всероссийской научной конференции «Толерантность и новый социальный порядок в России» (Краснодар, 2002) и региональной конференции молодых ученых в КЮИ МВД России (Краснодар, 2001).
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой их раскрытия и включает
введение, две главы, состоящие из шести параграфов, заключение и список использованной литературы из 215 источников.
Нетерпимость как проявление этноцентризма
Повсеместность насильственных этнических конфликтов в современном мире свидетельствует об отсутствии политической терпимости между участниками конфронтации. Данный факт требует изучения этноцентризма, проявляющегося во внешней нетерпимости. Предварительным условием рассмотрения данного вопроса является определение понятий этногруппы и этнического конфликта.
В этнологии продолжается дискуссия о природе этноса (от греч. ethnos — народ, племя), существует ли этническая группа объективно или является субъективным образованием.1 Политическая политология, изучающая этнические конфликты и способы их урегулирования, позволяет избежать крайности теоретических дефиниций, если применяется системный подход. Он означает, что этногруппа рассматривается частью общества, способной к самоорганизации для взаимодействия с обществом и государством на альтернативной или дополняющей основе.2
Этногруппа — это часть общества, члены которой воспринимают аскриптивные признаки объединяющей платформой и верят в общее происхождение или общую историю. Этногруппа отличается аскриптивными признаками - общим языком, культурой (обычай и религия), цветом кожи людей, их географическим местом рождения, -которые находятся вне индивидуального контроля. К этническим группам относятся взаимодействующие племена, народности или народы, нации и национальные меньшинства, этноязыковые и религиозные общности, группы коренных жителей и этнических иммигрантов. Идентифицируя себя с этногруппой, индивиды способны отличать себя от представителей других
Степанов Е.И. Конфликтология переходного периода: Методологические, технологические, теоретические проблемы. - М., 1996. - С. 35-42. этнических образований, а также от групп социальной и политической принадлежности. Лояльность к этногруппе обусловлена верой в общее происхождение и общую историю. Согласно М. Веберу, «субъективная вера может поддерживаться сходством физического типа и обычаями или воспоминаниями о колонизации и миграции; не имеет значения, насколько объективно существует кровная связь». Без этой веры невозможна политическая активность этногруппы.
Понятие этнического конфликта обозначает затяжную борьбу между этногруппами или этногруппой и правительственными силами. С точки зрения участия правительства в конфликте, различаются два базового типа этнического конфликта: 1) межгрупповой конфликт, в котором правительство действует третьей урегулирующей стороной; 2) конфликт этногруппы и правительства, когда правительство действует в пользу другой этногруппы общества. Длительность и среда протекания конфликта (местный, региональный, социальный, международный, глобальный уровень) приводит к усложнению состава участников этнического конфликта и его повторяемости на более высоком уровне.
В анализе динамики этнического конфликта исследователи часто применяют линейную схему, предусматривающую, по крайней мере, пять фаз эскалации борьбы: латентная фаза (длящаяся годы или десятилетия), отмеченная этническими расколами и отсутствием открытого конфликта; фаза катализирующей ситуации, состоящая из ряда насильственных инцидентов, ведущих к вооруженной борьбе; фаза высшей точки конфликта, полномасштабная конфронтация; фаза деэскалации борьбы, часто с участием третьей стороны; наконец, фаза окончания конфликта, завершающаяся победой одной из сторон или их соглашением. Отдельные случаи этнических конфликтов могут быть изучены по линейной схеме.
Традиционная модель динамики этнического конфликта позаимствована из теорий классовой борьбы и межгосударственных войн. Она не учитывает колебаний интенсивности борьбы, характерных для этнических конфликтов.
Этнические конфликты отличаются чередованием насилия и сосуществования сторон. Насилие в конфликте означает намеренное применение оружия для причинения физического, имущественного и морального ущерба противнику. Сосуществование, именуемое в обыденном словоупотреблении «ни мира, ни войны», возникает вследствие затяжного конфликта, в ходе которого противники вынуждены признать невозможность достижения победы одной стороной. Сосуществование означает переходный период от насильственной борьбы к миру и наоборот. В этот период стороны прекращают открытые военные действия, но сохраняется скрытая борьба в виде партизанских и террористических акций и антипартизанской и антитеррористической деятельности. В период сосуществования этнический конфликт возвращается в управляемую фазу. Однако продолжают действовать конфликтогенные факторы, ведущие к расхождению интересов сторон. Сосуществование означает, что открытая вражда может возобновиться и затем вновь быть отвергнута в ходе мирных переговоров и соглашений.1
Этнические конфликты отличаются кровопролитностью и длительностью. Во второй половине XX века местные и региональные этнические конфликты стали преобладающей формой насилия, более кровопролитной, чем межгосударственные войны. В 1990-х годах конфликты привели к гибели миллионов людей, к десяткам миллионов беженцев и материальным потерям, исчисляемыми в миллиардах долларов.
Этнические конфликты являются более длительными и с большим трудом урегулируются посредничеством, нежели межгосударственные войны.1 Этнические конфликты угрожают росту демократии. Доверие, честность, готовность к компромиссу, необходимые для демократии, с трудом сохраняются в атмосфере страха, сопровождающего этнический конфликт.
Местные этнические конфликты регулярно повторяются. После второй мировой войны возобновлялись конфликты в Анголе, Бурунди, Индии, Ираке, Руанде, Судане, Турции, Шри-Ланка и Эфиопии. В этих странах редкие мирные годы прерывались войной. Во многих случаях конфликты возобновлялись с увеличивающейся интенсивностью. Конфликты и погромы в Руанде в 1950-х, 1960-х, 1970-х годах привели к гибели десятков тысяч людей, в 1990-х годах - сотен тысяч людей. Затяжные войны продолжались в Анголе и Судане. Паузы в войне использовались непримиримыми сторонами для мобилизации новых ресурсов и возобновления конфликта повышенной интенсивности. В Европе также сохранялись очаги затяжных конфликтов, например, в Ольстере между этнорелигиозными группами, во Франции - сепаратизм бретонцев, в Испании - басков и каталонцев.
Миротворческие функции посредничества и политическая толерантность
В конфликтологии понятие посредничества определяется через более общее понятие конфликтного менеджмента. Термин «конфликтный менеджмент» имеет два значения теоретическое и практическое. В теоретическом аспекте он означает раздел конфликтологии, изучающей проблемы управления конфликтами. Как практику или активность данным термином принято обозначать намеренное воздействие на изменение хода борьбы. К. Боулдинг, который одним из первых применил данный термин, имел в виду, что конфликты являются динамичными социальными процессами, имеющими скрытую ступень поляризации, а также переходящие в открытые стадии эскалации и окончания. Однако конфликтный процесс не протекает автоматически. Поскольку конфликты имеют последствия для участников и окружения, они становятся объектом управления в целях изменения их курса, выгодного участникам борьбы и окружению. Теория конфликтного менеджмента служит практике в том случае, если знание, усваиваемое участниками конфликта, способствует достижению данной цели.
Конфликтный менеджмент надо отличать от явления, которое принято обозначать терминами «протекание конфликта», «ход борьбы», то есть последовательное прохождение ступеней или стадий конфликта от его возникновения и эскалации до исхода. Это цикличное течение борьбы складывается из конфронтации, противодействий участников конфликта, выполняющих роли нападения и защиты. Конфликтный менеджмент есть
Чумиков А.Н. Управление конфликтом и конфликтное управление как новые парадигмы мышления и действия // Социологические исследования. -1995. - № 3; Запрудский Ю.Г. Менеджмент конфликтный // Человек и общество: Краткий энциклопедический словарь-справочник (политология). -Ростов-на-Дону, 1997. - С. 276. особая активность участников конфликта и их окружения, намеренная реакция на протекание борьбы, изменяющая ход конфликта.
Конфликтный менеджмент как реакция участников этнического конфликта и третьей стороны на ход борьбы имеет разнообразные формы. Они могут быть соотнесены со стратегией и тактикой, ролевым поведением и качествами субъектов управления конфликтом, с его исходом и последствиями, успехом или неуспехом, субъективными и объективными причинами конфликта, на которое направлена управленческая активность. Составление всеобъемлющих классификаций этих форм является научной проблемой, и она выходит за рамки данной диссертации.
Тем не менее, изучение проблемы посредничества требует обращения к методу классификации. Необходимо определить признаки посредничества, отличающие его от других видов конфликтного менеджмента. Один из критериев типологии конфликтного менеджмента раскрывает происхождение слова «посредничество» (лат. medio, mediatum) - «позиция между двумя крайностями», «действие в качестве третьей стороны или агента», «вмешательство третьей стороны».1 Следовательно, все формы конфликтного менеджмента могут быть разделены на две наиболее общие категории: внутренний конфликтный менеджмент (без вмешательства третьей стороны) и внешний конфликтный менеджмент (с вмешательством третьей стороны). Критерий вмешательства позволяет отличать конфликтный менеджмент от механизма группового участия в конфликте в форме коалиций. Коалиция - это временное объединения для совместных конфликтных действий, которое увеличивает силы защиты и нападения. В отличие от коалиций, которые направлены на потенциального или реального противника, третья сторона занимает авторитетную позицию к обеим сторонам-антагонистам даже в тех случаях, когда в окончательных решениях выражает свое предпочтение одной или другой стороне. Вмешательство третьей стороны представляет собой «исходящую извне активность пацифистского характера, основанную на равном отношении к требованиям конфликтующих сторон».1
Чтобы выявить подтипы внешнего конфликтного менеджмента, необходимо учитывать отношение конфликтующих сторон к особому исходу конфликта: является ли исход борьбы результатом добровольного или принудительного конфликтного менеджмента. Критерий «степени добровольности» уместен в изучении посредничества, на что обращают внимание юристы: «Посредничество в международной практике - одно из мирных средств разрешения международных споров. Посредничество может осуществляться по просьбе спорящих сторон или по собственной инициативе, но обязательно при согласии спорящих сторон». Признак «добровольности посредничества» является существенным. Он отличает посредничество от других форм вмешательства в конфликт третьей стороны.
Рефлексивные и проблемно-поисковые стратегии формирования политической толерантности
Психокультурные концепции ориентируют посреднические структуры и участников конфликтов на сам процесс поиска выхода из этноконфликтной ситуации. В этом процессе меняется восприятие участниками друг друга, исчезает вражда и страхи, конфронтация идентичности. Происходит освобождение от этноцентризма.
Росс и Ротманн назвали такие концепции процессуально ориентированными. В них важное значение имеют не только результаты, но и сам переговорный процесс. Нельзя не согласиться с мнением Ротманна и поддержавшим его отечественным этноконфликтологом В.А.Авксентьевым, согласно которому необходимо различать конфликт интересов и конфликт ценностей (идентичностей). Многочисленные работы по проблемам разрешения конфликтов (структурные концепции) исходят из главенствующего постулата согласования интересов. Разрешение же этноконфликтов, имеющих ценностный характер, требует учета согласования других ценностей, иных мотивов человеческого поведения.
В любом случае переговорный процесс наполняется многоуровневой системой межгрупповой коммуникации, целью которой является устранение отрицательного восприятия одной конфликтующей этнической группой другой, то есть формирование взаимной толерантности.
При всем этом различии на конфликты интересов и ценностей (идентичностей) надо понимать, что реальные этнические конфликты трудно поддаются разрешению в какой-то отдельной проблемной области. Видимо, прав Т.Гурр, считающий, что «борьба в этнополитических конфликтах разворачивается не просто вокруг материальных или властных проблем, но ради защиты культуры группы, статуса и идентичности. Задача заключается в том, чтобы найти пути удовлетворения нематериальных интересов наряду с более привычными требованиями экономических возможностей и большего доступа к политической власти»1. Нет каких-либо универсальных рецептов урегулирования этноконфликтов, поскольку факторов, воздействующих на конфликт, чрезвычайно много, и отражают они многообразие интересов, ценностей, требований участников и т.д. Поэтому в посредническом урегулировании решаются задачи разного профиля: преодолеть психокультурные барьеры (ненависть и подозрительность к противоположной, конфликтующей стороне, принятие культурных различий в образе жизни, ценностных привязанностей и т.д.); политических барьеров (установка «победы до конца», «сохранение лица», эффект «козла отпущения», безальтернативности и др.).
Сам процесс посреднического урегулирования носит фазовоступенчатый характер, на каждой из которых (фаз) реализуются те или иные стратегии выхода из конфликта. Известный специалист в области конфликтологии И.Галтунг описал три основных стратегии или подхода, которые берутся на вооружение посредническими структурами (третьей стороной). Это действие по поддержанию мира (peacekeeping); миротворческой деятельности (peacemaking); деятельность по закреплению мира (peacebuilding).
В 1992 году в ООН Генеральным секретарем была озвучена «Повестка дня для мира». В комплексе мер по поддержанию международного мира и безопасности были включены следующие стратегии: побуждение к миру или миротворчество (peacemaking); поддержание мира (peacekeeping); принуждение к миру (peaceenforcement); миростроительство (peacebuilding). При этом в разделе «Миротворчество» «Повестки дня для мира» включены операции по принуждению к миру, а в «Дополнении к повестке» принудительные меры вынесены в отдельную главу, тогда как «миротворчество» оказалось объединенным с «превентивной дипломатией».
Практические подходы посреднической деятельности имеют разное содержание в зависимости от этапов развития конфликтной ситуации. Превентивная деятельность направлена на предотвращение открытой фазы развития конфликта. Здесь собственно еще не осуществляется посредническая деятельность, которая обычно разворачивается в условиях вооруженной стадии конфликта. Но политическая толерантность как условие и фактор установления доверия между сторонами играет на этой стадии конфликтных отношений чрезвычайно важную роль.
В российском обществе сегодня особенно востребован тот тип межэтнических отношений, который строится на принципах диалога и толерантности. Не случайно в Межведомственной программе «Формирование установок толерантного сознания и профилактики экстремизма» говорится о необходимости «в полной мере задействовать в решении проблемы формирования установок толерантного гражданского поведения у подрастающих поколений, профилактики национализма и экстремизма систему образования России, которая обладает значительным потенциалом и способна оказать решающее влияние на уменьшение риска социальных взрывов России и развитие методологической основы национальной политики России». Именно образовательные программы в мультиэтническом регионе направлены на формирование у своих сограждан, в том числе молодых, толерантности, навыков и умения межкультурной коммуникации. Сегодня уже образовательными учреждениями проводится работа по расширению знаний о других народах, по внедрению принципов толерантности в целях продуктивного межэтнического и межкультурного взаимодействия. Такое образование безусловно способствует снижению этнической напряженности. В качестве примера можно привести Ставропольский край, где в 90-е годы произошло около сорока конфликтов с выраженным этническим компонентом. В крае был разработан исследовательский проект «Формирование современных навыков межэтнического взаимодействия в Ставропольском крае». Проект направлен на реализацию «Комплексной программы гармонизации межэтнических отношений в Ставропольском крае на 2001 -2005 годы».
Проект предусматривает изучение состояния межэтнических отношений в учебной среде, а также разработку и внедрение системы учебно-воспитательных мероприятий, которые направлены на формирование навыков межэтнического взаимодействия у учащихся средних образовательных учреждений. Посредническая деятельность по установлению мира, как правило, разворачивается в том случае, если конфликт вступил в стадию вооруженного соперничества, т.е. реального и открытого конфликта. Процесс посреднического урегулирования этнического конфликта имеет три фазы: рефлексивную, проблемно-поисковую и реконструктивную. На каждой из этих фаз посредник решает специфические задачи или функции. Обратимся к известному специалисту в области политического урегулирования конфликта Лебедевой М.М. Автор выделяет из всего многообразия посреднических задач пять основных. Посредник в ходе урегулирования конфликта:
Значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона
В урегулировании этнических конфликтов на постсоветском пространстве накоплен большой как позитивный, так и негативный опыт в области миротворческой деятельности. В предыдущем параграфе уже отмечалось, что одной из стратегий по поддержанию мира и безопасности является миростроительство «peacebuilding» или деятельность по закреплению мира. Ее основной теоретической базой является разрешение конфликта мирным путем, для чего необходимо «наведение мостов» между людьми, снятие всевозможных «фобий». Эта деятельность осуществляется государственными, общественными организациями, неофициальными лицами. Предполагается создание и развитие совместных проектов экономического, социального, культурного развития. Многоаспектная деятельность по закреплению мира реализуется не только на переговорной стадии, но и после подписания соглашений. То есть она охватывает постконфликтную стадию. Реконструктивное посредничество наиболее интенсивно используется на постпереговорной (выполнения соглашений) фазе урегулирования. Помимо непосредственных контактов и претворения в жизнь совместных проектов реконструктивное посредничество имеет чрезвычайно сильное толерантное измерение, и вся просветительская работа направлена, прежде всего, на формирование установок ненасильственного разрешения конфликтов. Этнополитическим конфликтам чаще всего не удается окончательно устранить причины своего возникновения. Они могут длиться многие десятилетия, и примеров тому множество (от северо-ирландского до карабахского).
Поэтому актуализируется понимание политической толерантности как такого достигнутого состояния отношений, которое переводит развитие конфликта в относительно мирное, ненасильственное русло.1
Толерантность здесь не устраняет причин конфликта и не снимает противоречия между конфликтующими сторонами. Толерантные отношения в миротворческой деятельности не наполняются своим конкретным содержанием, если совместно выработанные решения на уровне руководителей не будут поддержаны на уровне массового общественного сознания.
Поэтому , реконструктивное посредничество в основном ориентировано на широкие слои населения. Незатухающие, длительные этноконфликты, имеющие глубокие исторические корни, в большей степени, чем другие конфликты, требуют таких механизмов и технологий, которые прорабатываются в русле «миростроительства», то есть реконструктивных стратегий.
В условиях России реконструктивные стратегии означают постконфликтное восстановление тех регионов федерации, территории которых пережили открытые, вооруженные стадии конфликта и требуют постконфликтного восстановления социально-экономического и политического пространства.
Целью реконструктивного посредничества является поддержание и укрепление социально-политической стабильности, в основе которой лежит снижение ниже критического уровня социальной, межэтнической, межконфессиональной напряженности.
Другой, не менее важной целью реконструкции является максимальное включение субъектов в общегосударственное социально-экономическое, политическое, информационно-культурное пространство. В этом отношении более чем интересен опыт постконфликтного регулирования в зоне осетино-ингушского конфликта.
Оценка сути конфликта и выявление его природы для каждой из конфликтующих сторон представляются достаточно однозначными. Эти оценки диаметрально противоположны. Усилия федерального центра по постконфликтному регулированию воспринимаются также по-разному.
События, предшествующие сегодняшнему этапу развития, являются трагическими и несправедливыми. В любом случае они ослабили толерантность межэтнических взаимодействий, и поэтому продолжает сохраняться опасность конфликта.
В основе конфликта между двумя народами из-за Пригородного района Северной Осетии и правобережной части города Владикавказа лежала насильственная депортация ингушей в 1944 году с их территории и поселением на это место осетин.1 На развитие событий повлиял и конфликт между Грузией и Южной Осетией. Последствием этого конфликта стало переселение более 30 тыс. беженцев из Южной Осетии, из внутренних
Ингушетия вошла в состав России в 1810 г. В первый раз ингуши были изгнаны с территории Пригородного района еще в середине 19 века, когда царское правительство ликвидировало все поселения ингушей к югу от Владикавказа, то есть района, прилегающего к Военно-Грузинской дороге, -и на этом месте основали казачьи станицы. Часть ингушей ушла в горы, другая эмигрировала в Турцию. После гражданской войны ингуши вернулись на свои исторические земли. После небольшого по времени пребывания в Горской республике (192-1924 гг.) ингуши создают свою национальную республику - Ингушскую АО с центром в г.Владикавказе. В 1934 г. произошло ее объединение с Чеченской АО в Чечено-Ингушскую АО, которая в 1936 г. преобразована в автономную республику. Владикавказ был полностью передан под юрисдикцию Северной Осетии. Ингуши тем самым потеряли свою столицу и автономию. Более того, часть территории Чечено-Ингушетии была включена в состав Северо-Осетинской АССР и вместе с Пригородным районом, который составлял около половины территории равнинной Ингушетии, и правобережной частью г. Орджоникидзе (Владикавказ с 1990 г.) была заселена осетинами. После реабилитации ингушей и восстановления автономии Пригородный район был оставлен в составе Осетии. В декабре 1992 г. Чечено-Ингушетия разделилась на две республики - Чеченскую и Ингушскую. районов Грузии в Северную Осетию, преимущественно в Пригородный район.
Хотя Чечено-Ингушская республика за 30 лет после ее восстановления в 1957 г. имела явные успехи во всех областях общественной жизни, тем не менее, она очень глубоко ощущала последствия депортации 1944 г. в том, что касается восприятия и поведения новых поколений ингушей.
«Более того, - пишет Юсупов М.М., - в психологическом плане относительно самостоятельно нарастала национальная обида, потребность компенсации, каким-то образом, горько участи старших поколений». Историческая память находила опору и в несправедливостях настоящего: почти по всем социальным показателям Чечено-Ингушская республика занимала последнее и предпоследнее место в РСФСР; выросла избыточность трудоспособного населения, прежде всего среди титульных этносов; свыше двух третей населения имели доходы на уровне и ниже прожиточного минимума.
