Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Проблемы теории и методологии политического лидерства 17
Раздел II. Становление Хрущева как политика 57
Раздел III. Н.С. Хрущев - политический лидер страны 82
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 137
БИБЛИОГРАФИЯ 147
- Проблемы теории и методологии политического лидерства
- Становление Хрущева как политика
- Н.С. Хрущев - политический лидер страны
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Считанные годы отделяют нас от полувекового юбилея знакового события отечественной истории — XX съезда КПСС, положившего начало пересмотру рядом поколений наших соотечественников взглядов и представлений на сущность общественно-политической системы, сложившейся в стране в результате событий Октября 1917 года. Однако даже столь значительная историческая дистанция не смогла погасить интереса широких кругов российской общественности к тому периоду нашего прошлого, который получил на редкость не стандартное обозначение «оттепели».
По сей день сохраняет научную и общественно-политическую злободневность и проблема «Н.С. Хрущев как политический лидер». Она является предметом острых неутихающих споров и дискуссий, как на научно-исследовательском, так и на публицистическом уровне. И это не случайно. Оценка личности, характера, итогов и результатов деятельности первого после Сталина лидера страны видится представителям самых различных социальных и политических .сил ключевой для понимания таких вопросов как: истоки и причины кризиса и краха советской общественно-политической системы, исторические корни и предпосылки преобразований в стране на рубеже 90-х годов XX века и движения постсоветской России по пути либерализации и демократии. Все это подчеркивает научную необходимость и общественно-политическую актуальность серьезного, взвешенного, объективного исследования данной темы.
Степень научной разработанности проблемы
Поскольку настоящая работа представляет собой
политологическое исследование, выполненное на историческом материале, необходимо будет остановиться, с одной стороны, на оценке степени изученности вопросов политического лидерства в целом, с другой же стороны - на историографии проблемы «Н.С. Хрущев как политический лидер».
Что касается первой стороны вопроса, то он нашел самое широкое изучение и раскрытие в мировой и отечественной политической мысли. Это заставило автора настоящей работы в специальной главе проанализировать становление и эволюцию взглядов на проблему политического лидерства историков древности (Геродота, Тацита, Светония, Плутарха), философов античности (Сократа, Платона, Аристотеля, Цицерона), мыслителей Древнего Востока (Конфуций), позднего средневековья и Возрождения (Н. Макиавелли), нового времени (Т. Гоббса и Дж. Локка - в Англии; Вольтера, Ж. Ж. Руссо, Ш. Монтескье, П.А. Гольбаха, К.А. Гельвеция, Д. Дидро — во Франции; Г.Э. Лессинга, И.Г. Гердера, И.В. Гете — в Германии; Т. Джефферсона, Б. Франклина - в США). Специальное внимание уделяется характеристике взглядов по изучаемому вопросу представителей немецкой классической философии (И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля), «философии жизни» (Ф. Ницше), классиков марксизма (К. Маркса, Ф. Энгельса). Были изучены также труды родоначальников и видных представителей современной западной политологии и социологии (М. Вебера, Ж. Блонделя, М. Херманн, Р. Михельса, Р. Такера и др.), основателя теории психоанализа 3. Фрейда и его последователей (Э. Фромма, М. Хоркхаймера, Т. Адорно).
Вышеуказанный теоретико-методологический арсенал
рассматривается автором под углом зрения применимости данных теоретических наработок к условиям России к оценке общего и особенного в отечественном политическом процессе, в определении
роли и места в нем института политического лидерства. В этой связи
рассматриваются взгляды представителей разных школ и течений
отечественной мысли (в том числе марксистского направлений,
представленного Г.В. Плехановым и В.И. Лениным), концепции
классиков отечественной исторической науки (СМ. Соловьева,
В.О. Ключевского), а также современных отечественных политологов и
социологов (А.С. Андреева, Г.А. Авциновой, Г.К. Ашина,
О.В. Великановой, В.И. Власовой, О.В. Гаман-Голутвиной,
Г.Г. Дилигенского, Л.К. Журавлевой, Н. Пищулина и С. Сокол, В. Пугачева, Л.И. Шевцовой, Е.Б. Шестопал и др.), специалистов по отечественной истории (Л.В. Милова, В.В. Журавлева и др.).
Вторая сторона, определяющая степень изученности проблемы, относится к историографии такого важного этапа прошлого развития страны, каким стал период послесталинского десятилетия. Количество посвященных ему работ огромно, а качество их весьма неравноценно. Долгое молчание, связанное с забвением имени и дел Н.С. Хрущева, растянувшееся на четверть века после ухода лидера с политической арены в октябре 1964, сменил «публицистический бум», отличавшийся крайне политизированным характером. К числу серьезных работ периода «гласности» конца 80-х - начала 90-х годов следует отнести книгу размышлений М.Я. Гефтера , монографию Роя Медведева , первые исторические труды обобщающего плана3. Историографический итог
1 См.: Гефтер М.Я. От анти-Сталина к не-Сталину // в его книге:
Из тех и этих лет. М., 1991.
2 См.: Медведев Р.А. Н.С. Хрущев. Политическая биография. -
М.:: «Книга», 1990.
3 См.: XX съезд КПСС и его исторические реальности. / Под общ.
ред. В.В.Журавлева. - М.: Политиздат, 1991;
Аксютин Ю.В. Волобуев О.В. XX съезд КПСС: новации и догмы. - М.:
Политиздат, 1991.
разработке проблем послесталинского десятилетия, определившийся к середине 90-х годов прошлого века, был подведен на историографическом уровне Н.В. Стариковым .
Новые проблемы и задачи, вставшие перед страной на этапе упрочения новой российской государственности, заставили обществоведов с середины 90-х годов перейти от публицистического к более. серьезному, аналитическому осмысливанию ключевых вопросов «хрущевского десятилетия». Политизированность, публицистичность подходов, однако, хотя все более отходят на второй план, но продолжают сохраняться.
Особенно наглядно это обстоятельство выявили отклики в научной печати и газетной публицистики на юбилейное событие — 40-летие XX съезда КПСС. Они зафиксировали тенденцию к «дегероизации» личности и деятельности Хрущева. Причем, исходила она от представителей как левых, коммунистических и прокоммунистических радикалов, так и от радикалов правого, либерального крыла. «"Оттепель" дала распутицу» - заключил правоверный коммунист Р.И. Косолапое в своей статье в газете «Правда» . По его мнению, критика «культа личности» послужила отправным толчком к «буржуазному перерождению» советского социалистического строя. Резкая неудовлетворенность результатами деятельности Хрущева прозвучала в юбилейные февральские дни 1996 г. и с прямо противоположного - либерального фланга. Ю.Ф. Карякин назвал реформы хрущевского десятилетия неглубокими и
[Стариков Н.В.] Эпоха «оттепели» и этапы эволюции сталинизма: вопросы историографии // Советская историография. - М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1996.
2 Косолапое Р. «Оттепель» дала распутицу. XX съезд КПСС: взгляд через 40 лет // Правда, 1996, 15 февраля.
поверхностными1; они ничего не изменили в природе советского строя, доказав лишь неспособность режима к либерализации жизни страны и к самоусовершенствованию.
Столь же несхожие мнения, хотя и в более широком диапазоне, высказывались и в ходе научной дискуссии в форме «круглого стола», которая состоялась 22 февраля 1996 г. в Горбачев-фонде и была посвящена тем же юбилейным проблемам . Здесь, наряду и «правыми» и «левыми» истолкованиями исторического значения XX съезда КПСС, прозвучали и точки зрения «промежуточного» плана. А.П. Бутенко, например, заявил, что Хрущеву нельзя инкриминировать ни то, что он укреплял социализм, ни то, что он разрушал его, так как никакого социализма в это время в стране вообще не было.
Единственно надежный способ если не преодоления, то хотя бы
разумного сужения столь ярко выраженного разброса мнений, суждений
и выводов заключается в более глубоком, научно объективном подходе
к проблеме с привлечением новых источников, с более основательной,
идеологически и политически незапрограммированной
историографической оценкой уже имеющейся исследовательской литературы. В последние годы наблюдаются заметные положительные сдвиги в плане как обновления источниковой базы, так и историографического осмысления проблемы «Хрущев как политический лидер».
Самым заметным приращением источниковой базы проблемы в последние годы следует признать появление наиболее полного и научно выверенного 4-томного издания воспоминаний самого Хрущева, включившего в себя большую часть того, что успел в свое время
1 Общая газета, 1996, 29 февраля.
2 См.: XX съезд. Материалы конференции к 40-летию XX съезда
КПСС.-М: «Апрель-85», 1996.
надиктовать на магнитную ленту отправленный в отставку советский лидер1. История публикации письменных вариантов устных воспоминаний советского лидера достаточно сложна. На русском языке они впервые появились в издательстве «Прогресс» еще 30 лет назад — в 1971 г., но как обратный перевод с английского и предназначались для служебного пользования узкого круга лиц. И лишь на исходе перестройки в 1990 г. фрагменты из них стали публиковаться. в журналах «Огонек», «Знамя», «Вопросы истории». В процессе перевода устной речи в письменные тексты они прошли редактуру немалого числа лиц, что до сих пор не снимает с повестки дня проблему их точности, аутентичности. Издание «Московских Новостей» вопросы эти не устранило. Тем не менее, на сегодняшний день оно является наиболее полным по содержанию и в наибольшей степени вызывающим доверие по точности передачи того, что действительно хотел сказать мемуарист. Исходя из этого, 4-томник 1999 года даст хорошую основу для того, чтобы делать новые шаги на пути дальнейшего изучения поставленной проблемы, для анализа которой самооценки (Я-концепция) и взгляды самого автора воспоминаний (а в данном случае — и объекта изучения) приобретают первостепенное значение.
Существенный вклад в пополнение источниковой базы избранной темы вносит вышедший уже в новом веке 1-й том задуманного видным отечественным социологом Б.А. Грушиным «четверокнижия», посвященного четырем эпохам и жизни России (Хрущева, Брежнева, Горбачева, Ельцина). На материалах опросов населения, реализованных Институтом общественного мнения «Комсомольской правды» в 1960-1964 гг., том этот воссоздает значимые стороны менталитета россиян
1 Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания в 4-х кн.) -М.: Информационно-издательская компания «Московские Новости», 1999.
«эпохи Хрущева» . В качестве одного из уровней проявления сознания масс в книге анализируется их отношение к лидерам нации. Полученная в свое время родоначальником социологических опросов в СССР информация не могла быть в указанном отношении, по известным причинам, полной и ясной. Тем не менее, как констатирует Б.А. Грушин, бесспорными в ней можно считать два пункта: «во-первых, традиционную склонность россиян к персонификации власти, к отождествлению коллективных органов управления с их руководителями, конкретными политическими фигурами и, во-вторых, традиционное же выделение из круга многочисленных лидеров практически лишь одного, самого главного, так называемого Вождя - в данном случае Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совмина СССР Н.С. Хрущева» . Так что с выходом упомянутого социологического труда исследователи получили новую возможность увидеть инициатора решений XX съезда КПСС с позиций научно зафиксированного «общенародного мнения».
Существенные проблемы для научной оценки свойств и качеств Хрущева как политического лидера по сей день вызывает то обстоятельство, что исследователям остаются недоступными источники принципиального значения и, в первую очередь, протоколы и сопутствующие им материала «штаба партии» - Президиума ЦК КПСС. Из-за этого даже такой вопрос, обсуждался ли предварительно членами Президиума (и, если да, то в какой форме) знаменитый секретный доклад «о культе личности» и, отсюда, следует ли считать Хрущева
Грушин Б.А. Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина в 4-х книгах. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. М.: «Прогресс-Традиция», 2001. 2 Там же. С. 537-538.
инициатором вынесения этого судьбоносного для советского строя вопроса на заключительное заседание XX съезда КПСС, до сих пор вызывает у исследователей полемику. Но и здесь намечаются позитивные сдвиги. Готовится к публикации первый том полного корпуса названных документов, лишь недавно рассекреченных.
Серьезные подвижки в обновлении эмпирической, источниковой базы рассматриваемой темы подкрепляются в последние годы качественным приращением в виде новых конкретно-исторических трудов, созданных на стыке истории, политологами к социологии, а также исследовательски значимых историографических обобщений.
Труды Ю.В. Аксютина, А.А. Данилова, Е.Ю. Зубковой, А.В. Пыжикова, появившиеся в последние годы, составили новый этап в подходе к рассматриваемой проблеме в широком хронологическом диапазоне послевоенного двадцатилетия. Сложное взаимодействие политики и повседневности в жизни советского общества 1945-1953 гг. стало предметом изучения Е.Ю. Зубковой'. А.А. Даниловым и А.В. Пыжиков подвергли анализу советскую действительность этих же лет с позиций рождения СССР как сверхдержавы2, тщательно рассмотрев в том числе проблему конфигурации и функционирования власти. Отметив в этой связи, что фигура Хрущева и его деятельность в послевоенные годы сталинского режима по-прежнему остается недостаточно освещенной в литературе, авторы на основе вновь выявленных материалов засвидетельствовали неоднозначность политического лица будущего лидера страны, во многом не совпадающего с имиджем будущего архитектора «оттепели»3.
См.: Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953.-М.:РОССПЭН, 1999.
2 См.: Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы:
СССР в первые послевоенные годы. - М.: РОССПЭН, 2001.
3 Там же. С. 242-245.
Не переоценивать вклад Хрущева в процессы либерализации страны призывает в своих трудах последних лет и докторской диссертации А.В. Пыжиков: «Историческая практика показала, что в проведении курса XX съезда КПСС не было должной последовательности, целеустремленности и определенности, наоборот, этот период можно характеризовать неустойчивостью развития, резкими поворотами в стратегии и особенно в тактике развития общества, государства»1. Большей взвешенностью отличается позиция Ю.В. Аксютина, считающего, что «Хрущев оставил своим наследникам во многом другую страну по сравнению с той, что досталась ему и другим соратникам Сталина» . Вместе с тем, реформы той поры были ориентированы лишь на «усовершенствование существующей системы, а"не ее коренное изменение»3.
Однако в целом, несмотря на серьезные исследовательские приращения последних лет, историография рассматриваемой проблемы продолжает носить в немалой степени политизированный характер, являясь полем столкновения различных политических представлений и интересов. На это обратил внимание Ю.В. Аксютин в специальном историографическом исследовании . Он зафиксировал, что «скептическое отношение либералов к XX съезду КПСС в чем-то близко к полному его неприятию со стороны крайне левых. Пиетет же к этому
Пыжиков А.В. Исторический опыт политического
реформирования советского общества в 50-60-е годы. Автореф. дис. ... доктора ист. наук. М. С. 43; Он же. Хрущевская «оттепель». - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.
2 Аксютин Ю.В. «Оттепель» 1953-1964 гг. и общественные
настроения в СССР. Автореф. дис.... доктора ист. наук. М., 2000. С. 66.
3 Там же. С. 242-245.
4 Аксютин Ю.В. Н.С. Хрущев: Личность и система.
Историография проблемы // Армагедцон-2000. Книга шестая (январь-
март).
событию [и, добавим, к инициатору разоблачения «культа личности»] продолжают испытывать лишь центристы и умеренно левые, которых довольно много в среде интеллигенции, особенно научной, но которые пользуются не очень-то значительным влиянием среди других социальных слоев, в толще народных масс» .
Подробному анализу отечественной историографии, исследующей роль личностного фактора в истории послесталинского десятилетия, посвятил специальные разделы своей монографии и докторской диссертации уральский историк А.В. Трофимов . Выявив и сопоставив различные точки зрения по этому вопросу, он пришел к неутешительному выводу: «...В современной российской историографии практически отсутствуют полутона, когда заходит речь о ключевых персонажах истории послесталинского десятилетия. Очевидна необходимость неоднозначного, многомерного рассмотрения ключевых фигур советской политической истории»3. Этот вывод общеметодологического плана в первую очередь, конечно, относится к Н.С. Хрущеву.
Подводя итоги рассмотрению существа тех новых приращений знания по проблеме «Н.С. Хрущев как политический лидер» на источниковом и историографическом уровне, которые были достигнуты в отечественной науке последних лет, важно в первую очередь отметить, что наличие значительного числа точек зрения на существо вопроса, нередко далеко отстоящих друг от друга и даже взаимоисключающих, правомерно рассматривать как веский историографический аргумент в
'Там же. С. 197.
2 Трофимов А.В. Политическое развитие СССР в 1953-1964 гг.
(историографический обзор). Екатеринбург, 1996; Он же. Советское
общество 1953-1964 годов в отечественной историографии: политика и
экономика / Автореф. дис.... доктора ист. наук. Екатеринбург , 1999.
3 Трофимов А.В. Советское общество 1953-1964 годов... С. 29.
пользу научной и общественно-политической актуальности и насущной необходимости дальнейшего изучения избранной темы на основе междисциплинарного подхода, сочетающего инструментарий политологии, политической и гражданской истории, социологии, политической психологии.
Привлечение новых источников, углубленное изучение уже известных документов,- преодоление идеологической и политической пристрастности в подборе и интерпретации фактов, явлений и процессов жизни страны в пору «хрущевского десятилетия» — это единственно надежный путь эффективного продвижения вперед в исследовательском постижении сложной, неоднозначной роли и реального места Хрущева как авторитарного вождя системы в исторических судьбах КПСС и советского общественно-политического строя в целом.
Цель и задачи исследования
Целью исследования является на основе выявления и анализа сущности политического лидерства как социально-политического феномена в приложении к специфике советского политического процесса подвергнуть многостороннему изучению - с применением инструментария политологии, истории, политической психологии — личность и деятельность Н.С. Хрущева как политического лидера СССР в период послесталинского десятилетия в жизни страны.
Данная цель определила постановку и решение нижеследующих первостепенных исследовательских задач:
изучить в логической и исторической последовательности и на базе принципа историзма эволюцию представлений по вопросам политического лидерства классиков мировой и отечественной мысли, а также крупных ученых основных школ и направлений;
выявить, в какой мере, в каких конкретных случаях и направлениях указанные теоретические наработки могут быть применены к анализу отечественного политического процесса в целом и его советской составляющей, в особенности;
систематизировать и обобщить взгляды представителей политической науки на проблему характерных черт и особенностей российского (в том числе советского) политического процесса и вытекающей отсюда специфики места и роли в нем политических лидеров;
показать историческую обусловленность преобладания в отечественной политической практике авторитарной формы лидерства и авторитарного характера психологии, общественного сознания и политической культуры масс как отражение и воплощение особенностей многовековой эволюции российского социума и государства;
с позиций современных представлений политологии, социологии, политической психологии, отечественной истории, других отраслей обществоведения выстроить модель подхода к выявлению феномена политического лидерства с целью использования ее для уяснения центральной проблемы работы - анализа личности и деятельности Н.С. Хрущева;
раскрыть сумму исторических условий и обстоятельств, под влиянием которых происходило формирование Хрущева как личности и политика, выявив характер их воздействия на становление у будущего руководителя сверхдержавы устойчивых черт и свойств политического лидерства;
выявить, что в деятельности Хрущева уже как лидера СССР отражало свойства и черты, сформированные на предыдущем
этапе, а что стало выявлять себя в условиях его единоличного и непререкаемого властвования;
охарактеризовать стиль руководства Хрущева страной в
противоречивом единстве его различных — позитивных и
ь негативных сторон;
воссоздать характерные черты портрета Хрущева как политического лидера, установить общее и отличное в этом портрете в сопоставлении его с собственными представлениями лидера о себе («Я-концепцией»);
представить интегрированную оценку места Хрущева в истории страны, его роли в эволюции советской общественно-политической системы;
выявить параметры общественного мнения современников и потомков в оценке личности Хрущева и значения его деятельности как политического лидера СССР в определенный период, составивший целую полосу в истории страны.
Объект и предмет исследования
Объектом исследования является политическое лидерство как феномен социально-политической жизнедеятельности общества, а также опыт его функционирования в условиях советского общества 50-60-х годов прошлого века. Предметом исследования является Н.С. Хрущев -1-й Секретарь ЦК КПСС (с сентября 1953 г.) и председатель Совета Министров СССР (с марта 1958 г.) - как политический лидер сверхдержавы в период с 1953 по октябрь 1964 года.
Методология исследования
Методологической основой труда являются прежде всего общенаучные принципы историзма, конкретности, объективности. Проблема рассматривается на основе многофакторного подхода,
комплексности, критической интерпретации и систематизации эмпирических данных исследования. Многогранность проблемы потребовала использования в ходе ее рассмотрения методов и приемов изучения ряда наук: политологии, социологии, политической психологии, истории. Личность и деятельность Хрущева анализируются с учетом концепционных наработок в области изучения лидерства: теории черт, ситуационной теории, теории ожидания - взаимодействия, мотивационной теории, атрибутивной концепции, интегративной теории политического лидерства. Особое внимание уделяется психологическому аспекту данной проблемы. Используется инструментарий проблемного и проблемно-хронологического подходов.
Научная новизна диссертации
При наличии к настоящему моменту - как это было уже показано выше - обширной научной литературы, посвященной Хрущеву и связанному с его лидерством периоду в истории нашей страны, попытка оценить с позиций политологии и политической психологии его место и роль как политического лидера в комплексном и системном виде на уровне диссертационных и монографических работ до сих пор не предпринималась. Не производился с указанных позиций и последовательный многосторонний анализ обширных воспоминаний советского лидера, содержащих не только непосредственную, но и важную опосредованную, требующую сопоставительного подхода с обращением к целому комплексу источников, информацию о состоянии и тенденциях эволюции советской общественно-политической системы в первое послесталинское десятилетие.
Научно-практическое значение диссертации
Проведенное исследование дает возможность:
углубить на базе анализа мировой и отечественной
политической мысли по проблемам лидерства существующие представления о том, в какой мере, в каких отношениях и в каких пределах наработки теории могут быть применены к дальнейшему изучению российского политического процесса в целом и его советской модификации, в особенности;
уточнить, конкретизировать представления о роли личностного фактора в отечественном политическом процессе, характере и конкретных проявлениях воздействия тех или иных качеств лидера на успех/неудачу реформаторских начинаний в условиях эволюции российского общества, что имеет немаловажное значение в современных условиях;
оценить исторические условия, с одной стороны, способствующие, а, с другой стороны, препятствующие формированию авторитарного типа политического лидерства со всеми вытекающими отсюда последствиями для исторических судеб страны;
использовать собранный и систематизированный автором эмпирический материал, обобщения и выводы для чтения лекций, подготовки учебников и учебных пособий по достаточно широкому кругу вопросов и тем политологии (таких как: история политических учений, проблема власти, политическая система общества, человек как объект и субъект политики, политическое лидерство, политические отношения и политический конфликт, политическое сознание и политическое поведение, политические идеологии, политическая культура), социологии (социальные изменения и социальный прогресс, социология личности, регулирование общественной жизни, политическая система общества как регулятор социальной жизни), политической психологии (психологический портрет политического лидера, психодиагностика российских политиков), отечественной истории XX века.
Проблемы теории и методологии политического лидерства
Явление политического лидерства, воплощенное в деятельности тех или иных личностей в истории, возникло в глубокой древности, вместе со становлением институтов власти, а позднее - и государства. Не менее древней является и традиция персонификации власти, сведения истории того или иного человеческого сообщества, государства, страны к усилиям отдельных людей - вождей племен, героев, полководцев, царей, президентов, глав правительств, государственных деятелей вообще, защитников устоев существующих порядков, их реформаторов или же революционеров-разрушителей.
Уже в соответствии с концепцией «отца истории» (как его назвал Цицерон) Геродота (V в. до н.э.) движущей силой исторического развития является человек, отношения между людьми, их добродетели и пороки, миролюбие или вражда. И наибольшее влияние эти качества отказывают на других людей тогда, когда они воплощаются в жизнедеятельности личностей, обладающих авторитетом - духовным или властным. Так, говоря о знаменитом государственном деятеле древних Афин Солоне (VII-VI вв. до н.э.), Геродот особо подчеркивает, что он «дал афинянам по их желанию законы». И, что самое главное, «сами афиняне, связанные торжественными клятвами десять лет хранить данные Солоном законы, не могли их изменить»1, несмотря на то, что сам их творец на эти годы уехал из страны. Перед нами - один из самых древних примеров того, что мы сегодня назвали бы образцом харизматического лидерства, базирующегося в первую очередь на духовном авторитете.
В центр своего внимания более поздние античные авторы ставили уже тех исторических деятелей, которые - вне зависимости от их личностных качеств - обладали реальной политической властью, подкрепленной силой и авторитетом государственных институтов. «Началом моего повествования станет год, когда консулами были Сервий Гальба во второй раз и Тит Виний»1, с этих слов и позиций начинает свою многотомную «Историю» Тацит (I-II вв. н.э.). Через жизнеописание 12 цезарей рассматривает историю Рима имперских времен младший современник Тацита Светоний .
Одна из главных установок обширного труда греческого историка Плутарха (I-II вв. н.э.) «Сравнительные жизнеописания», содержащая 46 параллельных биографий выдающихся деятелей Греции и Рима античных времен, состояла в том, что «часто какой-нибудь ничтожный поступок, слово или шутка» великого человека могут значить больше, «чем сражения с десятками тысяч убитых, огромные армии и осады городов».
Традиция, заложенная античными историками, была предвосхищена, закреплена и углублена анализом и выводами философов древности. Они, как правило, не только признают «богоизбранность» великих людей в истории, но и анализируют те качества и свойства, которые способствуют их выделению из массы остальных людей. По Сократу (469-399 гг. до н.э.) первостепенным качеством лидера является компетентность4. Для его ученика Платона (427-347 гг. до н.э.) - философская глубина взгляда на мир. В своем труде «Государство» именно в философах видит он подлинных правителей: «Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино — государственная власть и философия, пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди, — а их много, которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии - до тех пор государствам не избавиться от зол»1. Предъявляя столь высокие требования к государственным мужам, Платон понимал, что путь к достижению идеала может лежать лишь через систему выборности должностных лиц. В своем труде «Законы», созданном уже в глубокой старости, он предлагает для Афин такую систему политического устройства, когда во главе государства стоят 37 человек в возрасте от 50 до 70 лет, и избираемых не более чем на 20 лет всеми, кто носит оружие, «кто принимал участие в войне. Эти «верховные правители государства» наделяются правом созывать и распускать собрания, как установленные законом, так и те, необходимость которых возникает внезапно. Издавая законы, законодатель может пользоваться как убеждением, так и силой, но при этом обязан руководствоваться троякой целью: «чтобы устрояемое государство было свободным, внутренне дружелюбным и обладало разумом».
Ученик Платона Аристотель (384-322 гг. до н.э.) в своем труде «Политика» излагает уже своеобразный «кодекс чести» политического деятеля, утверждая, что «тремя качествами должны обладать те, кто намерен занимать высшие должности: во-первых, сочувствовать существующему государственному строю, затем иметь большие способности к выполнению обязанностей, сопряженных с должностью; в-третьих, отличаться добродетелью и справедливостью, соответствующими каждому виду государственного строя» (монархии, аристократии и политий, т.е. республиканской демократии, власти большинства, которые философ считает «нравственными» в отличие от «неправильных» - тирании, олигархии и анархической демократии, власти неимущих). Аристотель предостерегает от излишнего сосредоточия власти в руках отдельных или немногих лиц, считая, что «лучше всего попытаться ... наладить дело так, чтобы никто слишком не выдавался своим могуществом. ...Но самое главное при всяком государственном строе - устроить дело так, чтобы должностным лицам невозможно было наживаться». Обладая определенными политическими убеждениями, «сочувствием» тому строю, который он представляет, правители, вместе с тем, не должны пренебрегать функциями воспитания своих граждан» в духе соответствующего государственного строя», ибо «никакой пользы не принесут самые полезные законы..., если граждане не будут приучены к государственному порядку и в духе его воспитания, ... ведь если недисциплинирован один, недисциплинированно и все государство».
Становление Хрущева как политика
Формирование личности будущего лидера КПСС и Советского государства происходило в переломную эпоху в жизни страны, когда вслед за революционными потрясениями и Гражданской войной наступила полоса становления новых общественных отношений. Рушились устои старого традиционного общества, сопровождаясь невиданными для отечественной истории масштабами и темпами социальных подвижек. Отстранялись от активной социальной жизни верхние слои старого сословного строя, прежде всего представители дворянского класса и верхов отечественной интеллигенции, многие из которых покинули страну. Время, господствовавшие идеологические и политические приоритеты эпохи открывали широкие возможности для продвижения по социальной лестнице наиболее активным, энергичным, амбициозным представителям вчерашних «низов» общества, выходцам из среды рабочего класса и крестьянства.
Не обладая часто даже элементарными знаниями, не будучи обремененными культурными традициями, выходящими за пределы их социального статуса, представители поколения партийных и государственных деятелей 30-70-х годов XX века отличались повышенной настойчивостью и целеустремленностью. Вместе с тем, черты патриархальной крестьянской ментальносте, предполагавшие в первую очередь «равнение» на вождя, «строгого, но справедливого» царя-батюшку, тягу к беспрекословному подчинению ему, подспудно и явно определяли как мировоззрение, так и характер политического «почерка» этих деятелей. Именно на них со второй половины 20-х и особенно в 30-е годы стал делать ставку Генеральный секретарь РКП(б)-ВКП(б) И.В. Сталин, рвавшийся к единоличной власти в жестком, кровавом противоборстве с поколением «профессиональных революционеров»-большевиков, «делавших» революцию и считавших себя «ленинской гвардией».
К числу «выдвиженцев революции» относился и относил себя и Н.С. Хрущев. О начальном периоде его жизненного пути, о его становлении как личности и как руководителя имеются достаточно ограниченные сведения. Этот этап жизни и карьеры Хрущева нашел освещение в ряде публикаций 90- годов украинского историка Юрия Шаповала, в работах московских историков Н.А. Барсукова и А.Н. Пономарева1. Достаточно скупо вспоминает о первых своих жизненных шагах и сам Никита Сергеевич2.
Периоду своего становления будущий советский лидер уделяет место, уложившееся в публикации воспоминаний в три страницы3. Сообщает что, родившись (в апреле 1894 г. в деревне Калиновке Курской губернии, он с детства «полюбил крестьянский быт», затем повествует о батрачестве родителей в имении помещика Васильченко, где 14-летний подросток начал свою трудовую жизнь, работая на пахоте
погонщиком волов. Гораздо с большей охотой он повествует о работе на шахте в Юзовке (Донецке) и слесарем на заводах. Обходя подробности своего участия в революции и Гражданской войне, сообщает, что, вернувшись из Красной Армии в Донбасс в начале 1922 г., по партийной мобилизации выезжал в село. Упоминает о подробностях голода 1921 г., о которых советским историкам вплоть до «перестройки» и «гласности» писать не полагалось: «были даже случаи людоедства». Не скрывает он и курьезов своей «партийной миссии», заключавшейся в том, чтобы призывать крестьян сеять «хорошо и вовремя»: «То, что мы говорили, сами очень плохо понимали. Речь моя была довольно примитивной... Я ведь никогда по-настоящему не занимался сельским хозяйством, и все мои познания основывались на том, что я видел в детстве у своего дедушки в Курской губернии». Его советник поры политического лидерства Ф.М. Бурлаций справедливо замечает по этому поводу, что «Хрущев воплощал в себе в юности и слесаря, и недавнего пастуха. Он в равной мере ненавидел и капиталиста, и помещика. Но очень туманно представлял себе, чем же можно заменить прежнюю систему, какой должна стать новая...»1.
Пройдя, как видимо, достаточно суровую школу жизни и зная все, в том числе неприглядные ее стороны, Хрущев, вместе с тем, параллельно стал осваивать и другую «школу» - командования вне зависимости от компетенции, стиля поведения с разграничением партийного долга и реального видения жизни.
Переход после окончания рабфака в 1925 г. на партийную работу секретаря парткома в Петровско-Марьинском уезде окончательно определил его жизненный путь. В ответ на высказанное желание учиться, поступить в вуз, замечает мемуарист, в «Юзовке мне сказали: «Нет? Надо идти на партийную работу, потому что это сейчас главное».
На путь партийной работы Хрущев вступил в пору реализации нового экономической политики, в оценке которой у будущего советского реформатора опять-таки прослеживается двойственность. С одной стороны, он не скрывает, что нэп принес «завал товаров и сельскохозяйственных продуктов», с другой же, усматривает в нем «опасный», хотя и «неизбежный, необходимый» шаг. Свою задачу партийного руководителя - в русле тогдашних установок РКП(б) — он видел в том, чтобы «через кооперацию... победить торговцев», удивляясь прим этом, что «все-таки больше привлекают покупателя частные торговцы»1. Просматриваемый в контексте его рассуждений социальный идеал примерно таков: Хорошо, если бы и нэп, и нэпманов не было.
На сформированное в молодые годы недоверие к коммерции, к рынку, к отечественному предпринимательству наложилось отрицательное отношение к иностранному капиталу, также подкрепленное личными впечатлениями юности. Находясь с визитом в США осебнью 1959 г., он на завтраке, устроенном в его честь кинокомпанией «Твентис Сенчури Фокс», вспоминал как «работал на заводе, хозяевами которого были немцы, потом работал на шахтах, принадлежавших французам. Работал на химических заводах, хозяевами которых были бельгийцы...». Будучи уволенным как участник забастовки с завода, и устроившись на шахте, говорил с шуткой своим "Товарищам: «Поменял я, хлопцы, подданство.
. Н.С. Хрущев - политический лидер страны
Смерть Сталина 5 марта 1953 г., ставшая неожиданностью даже для его ближайших соратников, послужила поворотным пунктом в истории страны. Грандиозные похороны вождя, давка в Москве со смертельным исходом для многих людей, рвавшихся к гробу вождя, установленному в Колонном зале Дома Союзов, искренняя скорбь многих и многих простых граждан и возрождение надежды для миллионов репрессированных режимом - все это не могло затмить главного: как дальше жить? Этот вопрос вставал практически перед каждым советским человеком, вне зависимости от того, какое место занимал он в социальной и политической структуре общества. Хотя контекст самого вопроса и, тем более, ответ на него, могли быть только индивидуальными.
Для реальных наследников безбрежной власти Генерального секретаря ЦК КПСС — Маленкова, Берии, Булганина, Хрущева - этот взгляд в будущее был отягощен двумя главными вопросами, тесно между собой, впрочем, связанными: что будет со страной и что будет лично с ними? Уже попеременно и по двое дежуря у постели умирающего, они задавали себе и друг другу оба эти вопроса, пытаясь определиться с первоначальными шагами в их решении.
Итог сталинского правления Хрущев в своих воспоминаниях подводит в достаточно четкой структуре, не всегда ему присущей: «...Мы получили после смерти Сталина тяжелое наследство. Страна была разорена. Руководство ею, сложившееся при Сталине, было, если можно так выразиться, нехорошим. Собрались в кучу разношерстные люди. Тут и не способный к новациям Молотов, и опасный для всех Берия, и перекати-поле Маленков, и слепой исполнитель сталинской воли Каганович. В лагерях сидело 10 миллионов человек. Тюрьмы были переполнены... В международной обстановке не виделось просвета, шла вовсю холодная война. Нагрузка на советский период от примата военного производства была неимоверной»1. Запущены были и текущие дела. Находясь по много часов на даче умирающего Сталина, Хрущев обратил внимание на гору нераспечатанных красных конвертов на рабочем столе в кабинете Генсека. Это были записки на его имя от высших руководителей страны по вопросам, требовавшим неотложного решения.
Начали свою деятельность наследники Сталина, однако, с другого: с дележа власти. Расстановка сил была такова, что никто из них не мог претендовать на единоличную власть. Остановились на формуле: «коллективное руководство». Пост главы правительства - председателя Совета Министров СССР - занял по предложению Берии Маленков с освобождением его от должности Секретаря ЦК КПСС. Берия стал его первым заместителем и одновременно главой министерства внутренних дел, создаваемого на основе слияния двух ведомств: госбезопасности и внутренних дел. Первым замом премьера стал также Молотов, замом -Каганович. Еще один первый зам. Главы правительства Булганин одновременно возглавил министерство обороны, образованное на основе слияния Военного министерства СССР и Военно-морского министерства. Ворошилову достался почетный, но без реальных властных полномочий пост председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Хрущев не скрывает того факта, что главную роль в распределении постов играл Берия, а он был вынужден молчать, опасаясь, что их с Булганиным могут обвинить в том, что они «склочники, дезорганизаторы» и что «еще при неостывшем трупе «начинают драку за посты»1. Безропотно воспринял он и «коллективное решение» освободить его от обязанностей секретаря Московского комитета партии с сохранением должности Секретаря ЦК КПСС. Правда, позднее - в сентябре 1953 г. Хрущев добивается того, что очередной Пленум ЦК избирает его первым Секретарем ЦК КПСС (от сталинского титула «Генеральный секретарь» решено было отказаться).
Занявшим на первом этапе лидирующие позиции в стране Маленкову и Берии тогда было невдомек, что история как бы повторяется. А именно: получив второстепенную при том раскладе сил должность руководителя партийного аппарата, Хрущев (как в свое время и Сталин), опираясь на этот аппарат, начнет путь восхождения к единоличной власти. Между тем, он смог дать точный для себя ответ на вопрос, с чего начать? Начинать, это было для него очевидным, устранение конкурентов следовало с Берии. Вывод этот опирался и на трезвый политический расклад сил и на точную, психологически выверенную, оценку сложившейся ситуации.
