Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ ИЗУЧЕНИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ МУСУЛЬМАНСКИХ СООБЩЕСТВ В СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКЕ 21
1,1 Особенности освещения проблемы региональных мусульманских сообществ в западной политологии 21
1.2 Конфессиональные аспекты развития наций на примере татарско-мусульманского сообщества России 33
1.3 Специфика развития регионального мусульманского сообщества Поволжья 50
ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ МУСУЛЬМАНСКИХ ОБЩЕСТВЕННЫХ СТРУКТУР НИЖЕГОРОДСКОГО ПОВОЛЖЬЯ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ 59
2.1 Факторы формирования и эволюции мусульманских общественных структур в нижегородском Поволжье 59
2.2 Эволюция общественных структур нижегородских мусульман в новое и новейшее время 88
ГЛАВА 3. МОДЕЛЬ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МУСУЛЬМАНСКИХ ОБЩЕСТВЕННЫХ СТРУКТУР НИЖЕГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИХ РАЗВИТИЯ В КОНТЕКСТЕ РОССИЙСКИХ РЕФОРМ ИЗ
3.1 Особенности возрождения мусульманской инфраструктуры Нижегородской области в 1990-е гг. 113
3.2 Структура мусульманского сообщества нижегородского Поволжья 128
3.3 Векторы и перспективы развития мусульманского сообщества Нижегородской области как центра Приволжского федерального округа и одного из ведущих центров российских мусульман 161
Заключение 168
Список использованных источников и литературы ,, 176
- Особенности освещения проблемы региональных мусульманских сообществ в западной политологии
- Факторы формирования и эволюции мусульманских общественных структур в нижегородском Поволжье
- Особенности возрождения мусульманской инфраструктуры Нижегородской области в 1990-е гг.
Введение к работе
В настоящее время мусульманская проблематика является одной из приоритетных в трудах как отечественных, так и зарубежных историков, политологов, военных аналитиков, политических обозревателей, общественных деятелей. Большая их часть рассматривает мусульманскую общину (умму), политику ее лидеров и специфические характеристики ее культуры в категориях конфликта цивилизаций (1), межконфессиональных или внуриконфессиональных противоречий (2), идеологической нетерпимости (3), политического авторитаризма (4), а в последнее время и терроризма (5). При этом, значительная часть исследований, привлекающих внимание общественности, строится на видении проблем развития уммы в глобальном масштабе, причем акцент в этих исследованиях делается не на закономерностях развития мусульманских сообществ как таковых, а практически исключительно на позиции приверженцев радикальных исламистских группировок, находящихся в явном меньшинстве, не пользующихся поддержкой подавляющей части мусульманского населения, запрещенных во многих мусульманских странах и преследующих цели, весьма и весьма далекие от религии. Таким образом, взгляды (в том числе политические) большей части мусульман еще недостаточно исследованы в политической науке, что создает, по нашему мнению, угрозу формирования негативного имиджа адептов ислама в широких слоях общественного мнения, как в Российской Федерации, так и за рубежом.
Представленное диссертационное исследование призвано в определенной степени восполнить обозначенный пробел. На наш взгляд, это можег быть достигнуто посредством внимательного изучения отдельных региональных и локальных мусульманских сообществ (в данном случае функционирующих в политическом пространстве России), что позволит в значительной степени скорректировать существующие представления о настроениях и политических предпочтениях, существующих в мусульманской среде.
Актуальность темы настоящего диссертационного исследования обосновывается четырьмя основными причинами.
Во-первых, именно на уровне отдельных региональных сообществ формируются потребности российских мусульман в самых различных сферах, которые, в свою очередь, влияют на их взгляды на широкий круг проблем, определяют стратегию их индивидуального и группового поведения, в том числе, в условиях существования угрозы потери ими своей идентичности.
Во-вторых, специфика того или иного регионального мусульманского сообщества предопределяет и те традиции лидерства, которые существуют в их рамках. Важность исследования этой проблемы очевидна, т.к. во многом от фигуры регионального мусульманского лидера и от модели его взаимодействия с паствой, а также с местными и региональными органами власти зависит стабильность общины, склонность отдельных ее членов к восприятию радикальных идей.
В-третьих, исследование регионального среза исламской проблематики будет способствовать лучшему, более детальному пониманию тех специфических механизмов, которые обеспечивают конструктивное взаимодействие адептов ислама с приверженцами других религиозных учений и эффективный поиск приемлемого решения в случае актуализации межконфессиональных противоречий. Этот аспект проблемы приобретает особую актуальность в условиях интенсификации международных миграционных процессов и увеличения на территории РФ количества мигрантов, большая часть которых прибыла из мусульманских стран, что создало принципиально новую ситуацию в межконфессиональном диалоге.
И, наконец, в-четвертых, скрупулезный анализ специфики развития региональных мусульманских сообществ позволит, в условиях, когда региональный фактор играет серьезную роль в российском политическом процессе, сформулировать обоснованный прогноз развития российских регионов в условиях исламского возрождения, связанного с консолидацией
мусульманских общин, укреплением их конфессиональной идентичности и активизацией проектов, связанных с развитием их специфической культуры.
Региональное измерение развития российского мусульманского сообщества исследуется в данной работе на примере Нижегородской области. Выбор именно этого субъекта Российской Федерации обоснован несколькими основными причинами:
1. Нижегородская область является административным центром
Приволжского федерального округа, в котором концентрируется
значительная часть мусульманского населения России, в связи с чем
ситуация в нижегородском мусульманском сообществе оказывает довольно
существенное воздействие на общественные настроения поволжских
мусульман в целом;
Нижегородская область является одним из динамичных промышленно-экономических центров России, что привлекает на ее территорию многочисленных мигрантов, значительная часть которых являются приверженцами ислама, что также позволяет считать данный субъект РФ репрезентативным регионом с точки зрения воздействия конфессиональной идентичности мусульман на стабильность региональных политических процессов;
Духовное управление мусульман Нижегородской области, проводящее активную культурно-просветительскую, общественно-политическую, научно-исследовательскую и издательскую деятельность, является одной из наиболее активных мусульманских структур современной России, что дает ему возможность оказывать заметное влияние на общественные настроения мусульман, как граждан России, так и мигрантов, в масштабах ПФО.
4. На территории Нижегородской области исторически сложились
эффективные механизмы межконфессионального взаимодействия.
Объектом исследования являются региональные сообщества российских мусульман, идентифицирующие себя, с одной стороны частью исламского мира в целом, а с другой - обладающие собственными оригинальными социокультурными характеристиками, политическими и культурными предпочтениями.
Предметом исследования являются специфические механизмы развития регионального мусульманского сообщества Нижегородского региона Поволжья.
Цель исследования состоит в комплексном анализе формирования и эволюции мусульманского сообщества Нижегородского региона Поволжья в составе российского сообщества.
Данная цель может быть достигнута при решении следующих задач:
анализ становления российской модели межнациональных и межрелигиозных отношений на примере Поволжья;
исследование исторического опыта эволюции мусульманской общины Нижегородчины;
рассмотрение современной модели развития мусульманского сообщества Нижегородского региона как центра Приволжского федерального округа.
Хронологические рамки исследования заданы возникновением мусульманской государственности в Среднем Поволжье (Волжской Булгарии) в X в. и стабильным существованием Великого Волжского пути. Для мусульман Нижегородчины возникновение стабильной сети поселений и установление социальной роли татарского населения региона связано с присоединением Казанского ханства к российскому государству в 1552 г. Верхний хронологический рубеж определен началом XXI в., поскольку
именно в это время нижегородская мусульманская община выходит на качественно новый виток своего развития, не имевшего аналогов в прошлом.
Эмпирическую базу исследовании составляют прежде всего документация, отчеты и анализ деятельности мусульманских организаций Нижегородчины. В досоветский период она основывается на памятниках самой российской мусульманской традиции, включая историографию и прессу (особенно газету «Тарджеман») и отчеты различных государственных структур об экономической, религиозной и общественной жизни мусульман Нижегородчины. Для советского периода основу составляют данные государственных структур о мусульманах края и воспоминания самих верующих. В постсоветский период наряду с документацией ДУМНО все более видное место занимают данные, опубликованные в периодических изданиях, на сайтах, в сборниках материалов различных конференций и форумов. Мусульманский медиа-концерн Нижегородчины в рамках создания гражданского общества и обеспечения доступности информации о деятельности организаций предоставляет широкую возможность для всех желающих ознакомиться со своей деятельностью не только на бумажных, но и на электронных носителях, размещая на сайте свои печатные периодические и ряд научных и публицистических изданий.
Степень разработанности темы. Эволюция мусульманской общины Нижегородской области не являлась предметом целостного исследования, сочетающего изучение исторического аспекта и современного этапа. История мусульманской общины Нижегородчины с середины XVI в. как научное направление была разработана в трудах С.Б.Сенюткина. Основное внимание здесь уделялось досоветскому периоду и сельским поселениям и концентрировалось на следующих аспектах: роль нижегородских татар-мишарей в социальной структуре российского общества, экономическая
жизнь, динамика развития мусульманских приходов и образовательных учреждений1. В труде Ю.Н.Гусевой «История татарских сельских общин Нижегородской области в XX веке (1901-1985 гг.)» рассматриваются аналогичные аспекты для 1901-1985п\2
Изучение исламского сообщества Поволжья связано с синтезом мусульманской классической и европейской учености в 1860-1880-е гг. В соответствии с традициями того периода оно была основано на исследовании взаимоотношений тюркских государств и Руси. Ее родоначальником стал Хусаин Фаизханов, исследовавший историю татар-мишарей на примере Касимовского ханства3. На основе собранных им документов был создан фундаментальный труд В.В.Вельяминова-Зернова «Исследования о Касимовских царях и царевичах))4. С привлечением материалов Х.Фаизханова Ш.Марджани создал историю тюркских народов и государств Волго-Уральского региона до 1880-х гг. в труде «Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар))5.
М.А.Батунский в фундаментальном труде «Россия и Ислам)) проанализировал отношения российского сообщества и мусульманского мира, включая аспекты инкорпорации мусульманских государств с эпохи Киевской России до имперского периода включительно6. Роли Ислама и мусульман в истории Отечества посвящена книга Р.ГЛанды «Ислам в истории России»7. Современному этапу эволюции Ислама в России
1 Основополагающая работа Сенюткин, С Б История исламских общин Нижегородской области /
С Б Сенюткин, УЮ Идрисов, ОН Сенюткина, ЮН Гусева — Ниж Новгород, 1998
Обобщающая Сенюткин, С Б История татар Нижегородского Поволжья с последней XVI в до
начала XX вв (Историческая судьба мишарей Нижегородского края) / С Б Сенюткин —
Ниж Новгород, 2001
2 Гусева, Ю Н История татарских сельских общин Нижегородской области в XX веке (1901-1985
гг) / Ю Н Гусева — Ниж Новгород, 2003
3 Фаизханов, X Казан тарихы Касимский ханлыгы / X Фаизханов // Хусаин Фаизханов Тарихи-
документаль жыентык — Казань, 2006
4 Вельяминов-Зернов, В В Исследования о Касимовских царях и царевичах / В В Вельяминов-
Зернов -СПб, 1863-1887 Ч 1-4
5 Марджани, Ш Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар» / Ш Марджани — Казань, 1887
Его же Аль-кыйсме ас-сани мин китаби мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар —
Казань, 1900
6 Батунский, М А Россия и Ислам / М А Батунский — М , 2003
7 Ланда Р Г Ислам в истории России —М , 1995
посвящена монография А.М.Малашенко «Исламское возрождение в современной России» . С точки зрения исламского богослова процессы проанализированы в книге муфтия ДУМЦЕР, председателя СМР Равиля Гайнутдина «Ислам в современной России»9. Отношения мусульманской общины и российско-советского государства изучены в книге Р.А.Набиева «Ислам и государство» .
В историческом аспекте на монографическом уровне в регионе функционирования Оренбургского Магометанского духовного собрания проанализированы прежде всего деятельность самого ОМДС1 , и формирование нации татар-мусульман на территории округа в конце XVIII -начале XX веков12.
Историческая эволюция ислама в Среднем Поволжье от Хазарского каганата до начала нового тысячелетия была изложена в коллективной монографии «Ислам в Среднем Поволжье. История и современность.
Очерки» .
Методологические основы исследования опираются на системный метод в политологии, с учетом общенаучных принципов историзма, объективности, системности и сопоставления. Вместе с тем, в диссертации используются методологические работы, посвященные роли религии в обществе и религиозных движений как разновидности общественных движений, теории формирования наций, взаимоотношений между государством и его этническими и религиозными меньшинствами. Отметим, что, анализируя эволюцию российского мусульманского сообщества на территории Нижегородской области, мы придерживаемся принципа,
8 Малашенко А В Исламское возрождение в современной России — М , 1998
9 Гайнутдин Р Ислам в современной России — М , 2004
10 Набиев Р А Ислам и государство — Казань, 2002
11 Азаматов ДД Оренбургское Магометанское Духовное Собрание в конце XVIII-XIX вв — Уфа,
1999
12 Хабутдинов А (О Формирование нации и основные направления развития татарского общества
в конце XVIII - начале XX веков — Казань, 2001
13 Ислам в Среднем Поволжье История и современность Очерки — Казань, 2001
сформулированного М.Вебером, о том, что для релевантности политологического анализа необходим учет исторической эволюции.
Мусульмане-татары Нижегородчины развивались как меньшинство в регионе, и их автономия традиционно носила внетерриториальный личностный принцип. Согласно теории А.Лейпхарта, концепция внетерриториальной автономии, созданная в начале прошлого века Отто Бауэром и Карлом Реннерем для Австро-Венгрии, не утратила актуальности. В противовес обычному территориальному принципу они назвали свое предложение федерализмом на основе «личностного принципа». Согласно этому принципу, каждый гражданин получал право заявить, к какой национальности он хочет принадлежать, а национальности становились автономными (культурными общностями). Бауэр проводил параллель между предполагаемыми культурными общностями и часто сосуществующими общинами католиков, протестантов и иудеев, независимыми в ведении дел, касающихся религии. В европейских сообщественных демократиях существенную роль сыграли оба типа федерализма - и территориальный, и внетерриториальный. Там, где сегменты не были разделены, их автономия устанавливалась на основе личностного принципа. Следует отметить, что хотя делегировать правительственные и административные полномочия проще компактно проживающим, а не территориально смешанным группам населения (сегментам), тем не менее принцип автономии доказал свою действенность и в том, и в другом случаях. Уровень автономии сегментов, особенно в сфере культуры, образования и средств коммуникации, в Нидерландах, Австрии и Бельгии весьма значителен.14
Для обозначения терминологического аппарата определим такие ключевые понятия, как российское сообщество, мусульманское сообщество, форма автономии, миллет и джадидизм. Под российским сообществом мы понимаем совокупность институтов российского государства и общества в их
" Лейпхарт, А Демократия в многосоставных обществах Сравнительное исследование / А Лейпхарт — М, 1997 —С 79
взаимодействии. Под мусульманским сообществом имеются в виду организованная или неорганизованная общность мусульман на какой-либо территории. Существует три формы автономии: религиозная, национально-культурная и территориальная. Первая исторически характерна для мусульманских государств (о чем подробнее рассказано ниже), теория второй была разработана социал-демократами Австро-Венгерской империи (как указано выше), а третья (в форме ограниченной территориальной государственности в составе федеративной России) была провозглашена нерусскими народами (Идель-Урал Штат у татар) и Всероссийским Учредительным Собранием и, наконец, большевиками в ходе гражданской войны, что дало им возможность разгромить «белое движение», отстаивавшее принцип единой и неделимой России.
Откуда же зародилась современная татарская нация, и откуда взялось само понятие «миллет»? Вернемся к религиозной автономии, традиционно определяемой в мусульманском мире как: «миллет - это форма церковного и религиозного самоуправления». Великий татарский историк Шигабетдин Марджани сравнивал институт Духовного Собрания с Шейх-уль-Исламами и казыями Румелии и Анатолии в Османской империи. По справедливому утверждению Ф.Жоржона, в Османской империи Шейх-уль-Ислам представлял собой «разновидность религиозного функционера на службе Порты» 5. Аналогичным было положение и оренбургского муфтия.
В отличие от России, в Османской империи немусульманские миллеты пользовались правом самостоятельного избрания главы национальной церкви, обладали недвижимым имуществом, включающим в себя здания мест богослужения и поклонения, образовательные и благотворительные учреждения. За немусульманскими общинами признавался такой вид недвижимой собственности, как вакфы, то есть собственность, доходы с которой направлялись на религиозные и благотворительные цели. Российской особенностью являлся институт указов на должности духовных
15GeorgeonF AuxongmesdunationahsmeTurc YusufAkcura(1876-1935) —Pans, 1980 P 17
лиц. Оренбургское Магометанское Духовное Собрание (ОМДС), основанное в 1788 г., было высшей инстанцией духовного суда с распорядительными (назначение духовного лица для разбирательства) и контролирующими (отмена решения духовного лица и вынесение окончательного постановления) функциями.
По мнению великого исламоведа Г.Э.фон Грюнебаума, «Права в исламе были личными, а не территориальными... К тому моменту уже стало самоочевидным, что людям, придерживающимся различных вероисповеданий и выполняющим различные ритуалы, должен быть предоставлен различный юридический статус, даже если они являются подданными одного и того же государства...».16 Сходное положение мы наблюдаем в системе прав и религиозного устройства мусульман России, сформированного при Екатерине II. Таким образом, в отличие от исламской нации - уммы, объединявшей всех мусульман, каждый миллет представлял собой союз единоверцев. Иемусульмане отстранялись от политической жизни, тем самым, образуя недоминирующую (подчиненную) нацию (nondominant nation). Андреас Каппелер подчеркивает, что соотношение «между «государственным» («титульным») народом и остальными этносами отличало Российскую империю не только от западноевропейских полиэтнических структур, но и от Речи Посполитой и от Габсбургской империи. Ближе всего в этом отношении гетерогенности своей структуры была евро-азиатская Османская империя». А.Каппелер указывает на параллели между Российской и Османской империями и в традиции «прагматичного отношения с другими культурами и религиями».17 Следует также отметить, что существует различие между «миллетом — средневековым конфессиональным образованием» и такими политическими образованиями Нового времени, как складывающийся «миллет российских мусульман» и затем «татарская нация — миллет». До создания Советских
16 Грюнебаум, Г. Э Классический Ислам 600-1258/Ґ Э фон Грюнебаум —М , 1988 —С 72-73 хт Каппелер, А Россия — многонациональная империя Возникновение, История Распад / А Каппелер — М , 1997 —С 30-31, 120
татарских органов под «татарской нацией — миллетом» понималась только мусульманская часть татар: даже в название почти всех татарских организаций включалось слово «мусульманский» (в 1918 г. Мулланур Вахитов и его соратники создали даже Мусульманскую коммунистическую партию).
На рубеже веков XIX-XX веков элита российских мусульман создает единое общественное движение — джадидизм (от арабск. «джадид» — новый). Происхождение термина связано с внедрением в обучение "усул джадида" (нового метода), одного из важнейших элементов реформы образования. Джадидизм представлял собой реакцию мусульман России на развитие индустриального общества, буржуазные реформы, попытки введения представительного правления и всеобщего образования.
Джадидизм условно можно разделить на два этапа: 1) 1880-е гг. — 1905 г., когда движение концентрировалось на реформе традиционного конфессионального образования, введение звукового («усул савтия») или нового метода («усул джадид») обучения в противовес средневековой схоластике; 2) 1905-1917 гг., когда джадидизм наряду с просветительской деятельностью с гал ориентироваться на формирование тюрко-татарской нации по европейскому типу, автономной в вопросах религии и образования; в российском масштабе целями являлись децентрализация и широкое самоуправление, создание правового государства с равноправием всех граждан и равенством религий. Фактически всю реформаторскую деятельность мусульман России можно определить в нескольких основных аспектах: реформа образования, политическая реформа в России и создание конституционного правового государства и реформа ряда норм исламского права.
Терминология социологии и политологии, развитие этих двух наук, теория демократии рассматривается по работам М.Вебера18 и Р.Арона19.
18 Вебер, М Избранные произведения / М Вебер — М, 1990, Вебер, М Избранное Образ общества / М Вебер — М,1994
Развитие мусульманской государственности и цивилизации, особенности правовой и политической культуры исламского мира исследуются в русле работ Г.фон Грюнебаума20, А.Игнатенко,21 А.Меца22, Ф.Роузентала23, Дж. Тримингэма 4. Модернизация мусульманского мира анализируется, исходя из трудов М.Степанянц25, А.Малашенко26, Р. Ланды27, А. Халида28. Концепция развития мусульманской культуры у татар рассматривается через концепцию Ислама как статусной религии, определяющей положение отдельных групп в государстве, в соответствии с трудами Ф.Жоржона , А.Каппелера , Ш.Марджани и Т.Заркона . При этом применимо к татарскому обществу исламский образ жизни и мусульманская культура исследуются как целостный феномен без деления на «высокую» (городскую культуру привилегированного сословия) и «низкую» культуру (культуру низших слоев общества, тесно связанную с суфизмом). Формирование наций и национальное движение недоминирующих этнических групп (недержавных наций) анализируется по работам Б.Андерсона33, Э.Геллнера34, М.Гроха35, Э.Смита36.
19 Арон, Р Демократия и тоталитаризм / Р Арон — М, 1993, Арон, Р Этапы развития
социологической мысли / Р Арон — М , 1993
20 Грюнебаум фон Г Э Указ соч
21 Игнатенко, А А Ибн-Хальдун / А А Игнатенко — М , 1980
22 МецА Мусульманский ренессанс/А Мец —М , 1996
23 Роуэентал Ф Торжество знания Концепция знания в средневековом исламе / Ф Роузентал —
М,1978
24 Тримингэм Дж С Суфийские ордены в Исламе — М, 1982
25 Степанянц М Т Мусульманские концепции в философии и политике (XIX-XX вв) — М , 1988,
Ее же Философские аспекты суфизма —М , 1987
гвМалашенкоАВ Указ соч
г7ЛандаРГ Указ соч
28 Khalid A The politics of Muslim cultural reform Jadidism in Cental Asia — Berkeley, Los Angelos,
London, 1998
29GeorgeonF Aux engines du nationalisme Turc YusufAkcura {1876-1935) —Pans, 1980, Georgeon
F Des Ottomans aux Turks Naissance d'une nation —Istanbul, 1995
30КаппелерА Указ соч
31 Марджани Ш Указ соч
32 Zarcone Т Mystiques, philisophes et francs-macons en Islam — Pans, 1993
33 Андерсон Б Воображаемые сообщества Размышления об истоках и распространении
национализма — M.2Q01
34 Геллнер Э Нации и национализм — М , 1991
35 Hroch М Social preconditions of national revival in Europe — Cambridge, 1985
3S Смит Э Национализм и модернизм — М, 2004, Smith A D The ethnic origins of nations — Oxford, New-York, 1989, Smith A National identity — Reno, 1993
Научная новизна работы заключается в том, что впервые мусульманская община российского региона — Нижегородской области, изучается как центр уммы конкретного, в данном случае, Приволжского федерального округа. Мусульманское сообщество Нижегородчины на протяжении более чем четырех веков нахождения Поволжья в составе российской государственности является важнейшим фактором сплочения региона со всем Поволжьем. Автор впервые определяет роль мусульман Нижегородчины в преемственности Нижнего Новгорода как центра Волжской экономики во времена Макарьевской и Нижегородской ярмарок, с его современной ролью как центра ПФО. Достоинством работы является тот факт, что автор не является только академическим ученым, но и играл и играет ключевую роль в превращении Нижегородской уммы в центр мусульманской общины ПФО и один из центров российских мусульман. Как организатор и непосредственный участник всех ключевых событий с 2000 г., он обладает возможностью соединить научный анализ с представлением о механизме и внутренней стороне описанных в диссертации процессов.
Положения, выносимые на защиту:
Приволжский федеральный округ (ПФО) представляет собой пример «региона-связки», где Нижегородская область в силу своего этноконфессионального состава и традиций межэтнической и межконфессиональной толерантности оказывается способной выполнять роль центра региона-связки.
Нижегородские мишаре-татары сформировались в XVI-XVII вв. в ходе двустороннего процесса оседания населения бывшей Золотой Орды в пограничной лесостепной зоне и размещения их российским государством в качестве пограничной стражи как часть общетатарского служилого сословия. Поэтому их особенностью был узкосословный характер и отсутствие элитных групп в лице городских духовенства и буржуазии. На мишарах-
татарах вырабатывалась модель двойной идентичности как российских поданных и как членов мусульманской уммы.
3. Ликвидация сословия служилых татар Петром I и переход
единственной прежней группы элиты помещиков в православие
способствовал диверсификации мусульманского большинства и выделению
духовенства как основной группы элиты, и началу массового отходничества.
В условиях отсутствия крупных экономических центров в регионе
компактного расселения татар единственным центром являлись
Макарьевская, затем Нижегородская ярмарка, где местные мусульмане не
могли конкурировать с крупной буржуазией, прежде всего Казани,
Оренбурга и зарубежных государств. Поэтому мусульмане края заняли нишу
мелкой буржуазии в сергачском регионе и в регионах, недавно
присоединенных к Российской империи. На протяжении XIX в. местные
мусульмане стремились обеспечить контроль над Ярмарочной мечетью как
религиозным центром региона.
В рамках джадидского движения на рубеже XIX—XX вв. элита местных мусульман в сотрудничестве с мусульманами района ярмарки сумела взять под стабильный контроль мечети Нижнего Новгорода, сформировать образовательные и благотворительные структуры, но воздерживалась от активной политической деятельности. В 1917 г. мусульмане губернского центра и сергачской зоны преимущественно в лице духовенства, буржуазии и интеллигенции создали единые органы автономии в рамках единой общенациональной культурной и религиозной автономии татар.
В начале советского периода власти сформировали органы лояльной режиму национальной автономии, ориентированные на ликвидацию досоветской национальной элиты, урбанизацию и вовлечение в колхозы сельского населения. В ходе индустриализации, коллективизации и культурной революции основной профиль профессиональной деятельности
татар сместился во вторичный и третичный сектора экономики. По мере нарастания этого процесса в 1930-е гг. происходит ликвидация органов религиозной автономии, а к 1950-м системы национального просвещения в городах. С ликвидацией национального образования в городах и сужением ее сферы деятельности в сельской местности возрастает влияние мусульманского фактора как системообразующего для татар региона.
6. В постсоветский период в условиях отсутствия территориальной и
национально-культурной автономии в области органы религиозной
автономии в лице Духовного Управления мусульман сыграли основную роль
в складывании организационных структур, национально-культурных,
просветительских и других органов на всей территории региона.
7. Постоянное усиление роли религиозного фактора и влияния
Духовных Управлений мусульман характерно для всей территории
Приволжского федерального округа, с некоторым отличием в регионах ПФО
с мусульманским большинством. Однако, поскольку те составляют 2 из 16
субъектов, то показательным является именно вариант Нижегородской
области. Духовное Управление мусульман Нижегородской области, проводя
активную религиозную, образовательную, просветительную,
информационную, социальную политику, является важным актором в
процессе складывания гражданского общества в России, упрочения
межконфессиональной и межрелигиозной толерантности.
8. На настоящем этапе Духовное Управление мусульман
Нижегородской области создает проект инфраструктуры, совмещающей
мечети и медресе с национальными детсадами и школами, светским высшим
образованием, бизнес и медийными проектами. Для российских мусульман,
особенно татар в рамках Приволжского федерального округа, большинство
которых проживает в крупных индустриальных центрах, создание городских
махалль, обладающих вышеперечисленными религиозными,
образовательными, экономическими и жилищными возможностями, является магистральной целью.
Апробация работы. По теме диссертации автор единолично опубликовал две (одна в двух изданиях) и в соавторстве четыре монографии. Он является автором 15 научных статей, принял участие в 17 международных и всероссийских научных конференциях и круглых столах.
Международная конференция «Гуманистические ценности и мусульманская молодежь России», Москва, 30-31 мая 2006 г.
Научно-практическая конференция «Исламские институты в современной России», Н. Новгород, 25 мая 2006 г.
Круглый стол «Религиозные и светские компоненты в современной мусульманской системе образования», Казань, 18 мая 2006 г.
Круглый стол «Во имя вероуважения и толерантности», Москва, 30 марта 2006 г.
Третья областная научно-практическая конференция «Фаизхановские чтения», Н. овгород, 10 марта 2006 г.
Научно-практический семинар «Патриотическое и духовное воспитание граждан России», Н.Новгород, 9 марта 2006 г.
Третий областной практический семинар «Рухи мирас», г. Сергач Нижегородской области, 21 февраля 2006 г.
Круглый стол «Нижегородцы против ксенофобии и нетерпимости», Н. Новгород, 15 февраля 2006 г.
Круглый стол «Холокост. История и современность...», Н. Новгород, 31 января 2006 г.
Круглый стол «Приоритетные направления модернизации российского образования: светские и религиозные образовательные системы», Казань, 30 января 2006 г.
Научно-практическая конференция «Татарское общественное движение; исторический опыт и современность», Казань, 12 декабря 2005 г.
Научно-практическая конференция «Мусульманское сообщество России: итоги и перспективы», Н.Новгород, 4 ноября 2005 г.
Круглый стол на тему «Служение Отечеству российских мусульман: исследование проблемы», Н.Новгород, 26 октября 2005 г.
Научно-практическая конференция «Татары-мишаре, мусульмане; проблемы идентичности и этносознания», с. Шигырданы республики Чувашии, 13 сентября 2005 г.
Второй ежегодный научно-практический форум «Фаизхановские чтения», Н.Новгород, 17 июня 2005 г.
Всероссийская научно-практическая конференция «Суфизм как социальная система в российской умме». Казань, 21 ноября 2006 г.
Всероссийская научно-практическая конференция «Инновации в системе исламского религиозного образования в России». Казань, 14 ноября 2006 г.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в научной, экспертной и методической работе, при написании обобщающих и специальных трудов, монографий, энциклопедических словарей изданий и учебных пособий, как политологического, так исторического характера по эволюции мусульманской общины и межконфессиональных отношений в России. Материалы диссертации позволяют сделать выводы о процессе формирования российского мусульманского сообщества в Приволжском федеральном округе (на примере Нижегородской области). Поэтому они могут быть использованы учеными, государственными и политическими деятелями при анализе современного положения и разработке концепций развития религиозных общин на уровне Российской Федерации, ПФО и регионов, выстраивании отношений между властями и национальными и
религиозными меньшинствами на федеральном, окружном, региональном и локальном уровнях. Заключения и выводы автора могут представлять интерес для деятельности экспертно-аналитических центров, изучающих закономерности развития мусульманских структур. Материалы исследования могут применяться в учебном процессе в вузах и исламских учебных заведениях России.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения.
Особенности освещения проблемы региональных мусульманских сообществ в западной политологии
Наступившее тысячелетие поставило качественно новые, серьезные проблемы для всего человечества. После двух мировых войн мировое сообщество встретилось с новыми проблемами, которые пока не имеют разрешения. В 1990-е гг. важнейшей среди них можно назвать рост сепаратизма и национализма, приведший к распаду ряда многонациональных государств, в том числе и федеративных. В 2000-е гг. на первое место вышла угроза распространения экстремизма, ведущая к возникновению конфликтов и терроризма, в том числе на религиозной почве. По данным отчета, подготовленного в рамках Междисциплинарной программы исследования причин нарушения прав человека, только в 2001 г. в мире произошло 23 «конфликта высокой интенсивности», стоившие жизни примерно 125 тыс. чел.; 19 «конфликтов малой интенсивности», в ходе каждого из которых погибло от 100 до 1000 человек; 38 «политических конфликтов с элементами насилия» (в каждом погибло от 25 до 100 человек). Из почти 200 государств-членов ООН только в 35 было зафиксировано отсутствие политического насилия.
Все эти процессы происходят на фоне глобализации, то есть растущей связности мира, в том числе и информационной. Проблема заключается в том, что в рамках увеличивающейся взаимозависимости мирового сообщества все в большей и большей мере происходит партикуляризация сознания, то есть увеличивается значение принадлежности к группе (национальной или религиозной). Надвигающееся новое, неизвестное, по мнению некоторых авторов, вызывает «культурный шок». Среди основных составляющих этого нового: «...феномен массового общества, неолиберализм, управляемая демократия, поствестфальская система международных отношений, унификация и транспарентность национальных правовых систем, элементы глобального управления, сетевые организации, финансовая экономика, виртуальная реальность... Кроме того, ряд достаточно специфичных явлений, связанных с кодексом политкорректности: от феминизма, утверждения полноты прав сексуальных и любых других меньшинств, права распоряжаться собственным телом... до начавшейся легализации эвтаназии, легких наркотиков и т.п.». По существу, это полностью противоречит традиционному мировоззрению, имеющему религиозные истоки. Растерянности, охватывающей человечество, сопутствует весьма хрупкий и уязвимый для террористических атак технико-технологический «каркас» современного общества. Кроме того, «мир пробуждается к политическому осознанию неравенства в обстоятельствах человеческого бытия»39, что вызвано повсеместным распространением грамотности и средств массовой информации, а следовательно, широким освоением основ политической культуры.
Эти изменения последнего десятилетия вызвали эволюцию политических взглядов цитированного выше автора — Збигнева Бжезинского, одного из ведущих американских политологов, чье мнение учитывается принимающими решения государственными лицами. Если сравнить его последние книги (в русском издании) 1998 и 2006 гг., то динамика взглядов автора весьма красноречива. В книге «Великая шахматная доска» политолог выступает апологетом Pax Americana, обосновывающим неизбежность господства США в мире. Следующая книга имеет гораздо более взвешенный характер. Бжезинский определяет альтернативы: «...либо начать процесс постепенного, тщательно контролируемого преобразования собственного превосходства в саморегулирующуюся международную систему, либо положиться главным образом на национальную мощь в расчете на то, что страна сумеет обезопасить себя от международной анархии...».40
Эта динамика интересна не только тем, что она отражает отношение к возникшей неопределенности у людей, весьма сведущих в политическом процессе. Здесь важен поиск механизмов, позволяющих избежать политического экстремизма и пережить трудности «переходного периода». Автор по существу предлагает дополнить представления о власти и силе в отношениях между субъектами политического процесса формами институционально обеспеченного сотрудничества. Можно, однако, утверждать, что в политической истории мира эти понятия зачастую были не альтернативными, а взаимодополняющими. Правда, реализовалась эта дополнительность в разных формах. В связи с этим возникает ряд вопросов. Есть ли у России возможность подготовиться к новым вызовам? Можно ли избежать или смягчить разрушительные последствия современных трансформаций? Что можно почерпнуть для этого из собственно российского, да и мирового политического опыта? Насколько на территории Приволжского федерального округа возможно сохранение традиционных мирных отношений между представителями различных этносов и конфессий? В поиске ответов на эти вопросы рассмотрим сначала политические идеи и понятия, в которых известные исследователи осмысливают современность.
Факторы формирования и эволюции мусульманских общественных структур в нижегородском Поволжье
1. Географический фактор. Волга, так же как и другие реки региона (Кама, Ока и пр.), представляли собой важные торговые пути (самым знаменитым из которых был «путь из варяг в греки») и являлись естественным путем коммуникации этносов и конфессий через общение купцов и прочего состоятельного люда (и не только торговой коммуникации, но и культурно-просветительской: проповедники мировых религий также пользовались этими же речными путями).
2. Экономический фактор. Есть веские основания предполагать, что ислам легко прижился именно в районе Волжской Булгарии (помимо этнических и политических причин) в том числе и потому, что здесь, в месте впадения Камы в Волгу находилась наиболее активная зона торговли по сранению со всеми близлежащими землями. Интенсивное развитие торговли же, в свою очередь, черпало потенциал из мусульманского религиозного запрета на кредитование под проценты: ислам поощряет натуральные налоги типа харадж и ушр, но категорически запрещает ростовщичество. Этот причинно-следственный сюжет во многом не изучен исследователями, но, несомненно, представляет огромный интерес для более объемного понимания политико-экономических и культурных процессов, сложившихся в Поволжье с начала X в.
3. Институциональный фактор проявился в организационных особенностях мусульманских общин, приспособленных к условиям жизни простого народа. Выборность мулл, которым принадлежало духовное лидерство в силу их образованности, обеспечивала внутреннюю стабильность общин и регулировала повседневную жизнь татарского общества.
4. Автохтонность булгарского (и впоследствии башкирского) населения, принимавшего ислам. Этот фактор самым ярким образом проявляет себя и в наши дни, что уже было подробнее описано в 1-ой главе: резко увеличивающаяся миграция из других регионов вызывает конфронтацию местного населения, но в то же время коренные мусульмане не являются объектом фобий или конфлиткных настроений со стороны подавляющего большинства представителей иных народов и культур.
5. Государственная политика многих мудрых и толерантных политиков, несомненно, оказала огромное воздействие на бесконфликтное существование людей и народов в течение многих лет и даже веков. При этом речь идет не только о российских правителях, но и о ханах Золотой Орды. Берке, Александр Невский, хан Узбек, Екатерина II своими прозорливыми действиями обеспечивали созидательное и поступательное развитие всех территорий, находящихся под их сюзеренитетом, и в первую очередь в выигрыше оказывалось многонациональное Поволжье. «Эби-Патша», как называли Екатерину II татары, смогла прервать длящийся долгое время конфликтный фон между христианами и мусульманами. ОМДС, созданное по ее указу, явилось официальным выразителем интересов мусульман в немусульманском государстве, своеобразным квазиправительством, предельно лояльным по отношению к центральной власти.
6. Совокупность перечисленных факторов явилась предпосылкой создания в месте слияния Оки и Волги Макарьевской и Нижегородской ярмарок, и установлению здесь духа либеральной торговли и рыночных отношений, что самым непосредственным образом отразилось на ментальности нижегородцев вообще, и местных татар-мишарей — в частности. Само название Приволжского федерального округа (ПФО) говорит о реке Волге как экономической и административной доминанте региона. Волга - великая река Европы, связывающая ее запад и восток, север и юг. Поволжье традиционно отличается разнообразием, которое невозможно без многолетнего соседского сосуществования религий, языков и культур. Народы Поволжья веками свободно исповедуют свою веру, сохраняя мир в регионе и верность своим правителям. ПФО занимает важнейшее место в России по трем ключевым показателям: количество населения (включая пять нерусских народов, имеющих численность более миллиона человек), доля промышленного производства в экономике РФ, численность мусульман. По данным официального сайта ПФО, доля промышленного производства ПФО в экономике России составляет 23,9% - это высший показатель (на втором месте стоит Центральный федеральный округ). В ПФО проживает 22,1% от общего числа граждан России. В целом на территории ПФО проживают русские (более 70%), татары, башкиры, чуваши, удмурты, мордва, марийцы, коми-пермяки, а также представители других наций, национальностей и этнических групп. Большинство населения ПФО православного вероисповедания (примерно 70-75%); более 20% исповедуют ислам. При этом граждане мусульманского вероисповедания в ПФО составляют около 40% приверженцев данной конфессии в РФ. Особенностью округа является наличие традиционных компактных регионов проживания сельского татарского населения во всех его субъектах и городских мусульманских (преимущественно татарских) общин, объеденных в структуры Духовных Управлений. По данным Всероссийской переписи населения 2002 г., из 2.000.116 татар и 18.760 кряшен РТ родным языком владеют 2.014.517.
Об интеграционной и межэтнической роли татарского языка говорят следующие факты. В Приволжском федеральном округе на 4.063.720 этнических татар имеется 4.355.618 человек, владеющих татарским языком. В Башкортостане на 990.702 татар приходится 1.396.947 человек, владеющих http //www pfo ru/mam/?id=696 татарским языком — при том, что из 1.221.302 башкир только 1.056.871 человек владеет башкирским языком. Таким образом, седьмая часть населения ПФО и абсолютное большинство мусульман округа владеет татарским языком.103
Особенности возрождения мусульманской инфраструктуры Нижегородской области в 1990-е гг
К концу 1980-х гг. мусульманская инфраструктура Горьковской области находилась в крайне тяжелом состоянии. На территории области действовало четыре зарегистрированных мусульманских объединения: в самом городе Горьком, а также в трех селах. Число незарегистрированных групп сократилось с 33 в 1961 г. до 23 в 1983 г. К началу 1970-х гг. в татарском регионе на юго-востоке области помимо вышеупомянутых мечетей, принадлежащих зарегистрированным мусульманским объединениям, осталось только два здания мечетей, К началу 1980-х гг. из имамов четырех зарегистрированных мусульманских объединений только 1 закончил мектебе. Из 11 имамов незарегистрированных групп ни один не имел религиозного образования, почти все они были пенсионного возраста. Стоит вспомнить, что на 1 июля 1927 г. в Сергачском уезде имелось 44 религиозные школы с 256 учащихся, а число «мусульманских обществ» в 1924-1927 гг. выросло с 84 до 113. В 1920-х гг. некоторые нижегородцы полуподпольно учились у казанских улемов из бывшего медресе «Мухаммадия». В ходе индустриализации были расселены татарские районы облцентра в районах Сенной площади и Канавина, где были ликвидированы все центры татарского образования и культуры, что способствовало усиленной ассимиляции. Краснооктябрьский татарский район, образованный 10 июля 1929 г. постановлением Президиума ВЦИК РСФСР с центром в Кочки-Пожарки и объединивший 70% татарского населения Сергачского уезда, сохранил свой сельский профиль и постоянно терял население. Наличие близкой железной дороги облегчало условия для миграции прежде всего в сторону Московской агломерации.
С упразднением частной собственности и ликвидацией Нижегородской ярмарки в 1920-е гг. исчезла группа буржуазии, финансировавшая этнорелигиозную структуру региона. В административном плане Волго-Вятский экономический район включал автономные республики: Марийскую, Чувашскую, Мордовию, где достаточно немногочисленные общины татар жили в сельской местности. Татарстан и ниже лежащие области Поволжья вошли в Поволжский экономический район, а Башкортостан, Свердловская, Пермская, Челябинская и Оренбургская области — в Уральский экономический район. Создание территориальной автономии татар с 1920 г. с центром в Казани и общесоветской экстерриториальной с центром в Москве (в довоенный период) отвлекло туда наиболее активные личности. Лишь часть зданий на территории Нижегородской ярмарки напоминали об эпохе, когда Нижний Новгород был «карманом России». В советской исторической традиции о Всероссийских мусульманских съездах 1905-1906 гг. говорилось только в отрицательном ключе и с известной долей фальсификаций153.
Да и сама ситуация в ДУМЕС не давала возможности для функционирования стабильной мусульманской инфрастуктуры. К 1988 г. в составе ДУМЕС находилось только 142 общины. Именно в эти годы естественным образом завершился жизненный путь почти всех выпускников медресе. Функции мулл, как и во времена абызов, стали выполнять лица, не только не владеющие арабским языком и догматикой, но даже арабской графикой. С 1918 г. советские власти вели политику, направленную на недопущение воспроизводства образованного духовенства, консервацию устоев, локализацию отдельных мусульманских общин, недопущение издания богословской литературы. Результатом такой политики было снижение догматического и общекультурного уровня местного духовенства, усиление ориентации на обрядовую сторону религии, отрыв от изменений, происходящих в современном мире, вообще, и в мусульманском мире, в частности. Переход на латинский шрифт должен был закрепить эту прогрессирующую отсталость татарского духовенства. Постепенное вымирание выпускников медресе, и прежде всего улемов, неизбежно должны были привести мусульманское духовенство к роли достаточно маргинальной группы общества, не обладающей достаточными знаниями и образованием. Если в Средней Азии были созданы два учебных заведения (среднее и высшее), а в Дагестане продолжалась традиция подпольного преподавания у шейхов и улемов, то на татарских территориях традиция мусульманского образования просто медленно исчезала с физической смертью последних представителей образованного духовенства. К тому же, активная политика режима по получению высшего и среднего специального образования широкими слоями татарского общества неизбежно должна была уменьшить роль духовенства как одной из групп национальной элиты. Если РПЦ МП с 1940-х гг. обладала на территории РСФСР 2 академиями, то Духовное управление мусульман Европейской России и Сибири (ДУМЕС — преемник ЦЦУМ) не имело даже краткосрочных курсов по подготовке имамов. Этот образовательный и кадровый пробел создал возможности для проникновения всех форм радикализации и иностранного влияния с конца 1980-х гг. Так, до сих пор около 90% имамов Татарстана, включая ряд мухтасибов, не обладает профессиональным образованием.
В начале восстановления духовенства как группы элиты у татар особую роль сыграл новый муфтий ДУМЕС (с 1980 г.) Талгат Таджутдин, активно занявшийся отправкой молодежи в профессиональные учебные заведения. В ТАССР в 1980-82 гг. было посвящено в духовный сан 15 человек. В 1983 г. в Ташкенте и Бухаре учились 6 уроженцев ТАССР.154
