Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические предпосылки исследования партийного лидерства 14
1.1. Классические подходы к изучению партийного лидерства 15
1.2. Общие тенденции и закономерности эволюции партий в современной политике 44
1.3. Аналитическая модель эволюции современного партийного лидерства: между политикой и управлением 55
Глава II. Ситуационный анализ эволюции партийного лидерства на посткоммунистическом пространстве 71
2.1. Случай России: центристская модель 75
2.2. Случай Украины: популистская модель 96
2.3. Случай Албании: переходная модель 109
Заключение 124
Библиографический список
- Общие тенденции и закономерности эволюции партий в современной политике
- Аналитическая модель эволюции современного партийного лидерства: между политикой и управлением
- Случай Украины: популистская модель
- Случай Албании: переходная модель
Общие тенденции и закономерности эволюции партий в современной политике
В политических науках феномен партийного лидерства традиционно рассматривается в теоретическом контексте более широкого понятия — политического лидерства. Подобная трактовка обусловлена допущением универсальности феномена лидерства (социального, политического и т. д.) в силу его групповой природы: «лидерство возникает там, где формируются группы»1.
При этом предполагается, что политическое лидерство субстанционально, функционально, институционально и т. д. существенно отличается от других типов лидерства. Но собственно партийное лидерство обычно не вычленяется в отдельный объект изучения и рассматривается в общем контексте политического лидерства в силу того, что исследователи привычно основываются на атрибутировании политическому лидеру организаторских способностей. Парадоксально, но несмотря на имевшие место в исследованиях политического лидерства попытки различать (харизматических) «лидеров-героев» и «обычных лидеров» (функционеров-организаторов), которые могли бы привести к рефлексии по поводу различий политического лидерства вообще, и партийного лидерства, в частности, не привели к подобной рефлексии тогда, когда это различие было актуально (вплоть до 80-х гг. XX века), но актуализировались именно сегодня, когда эти различия во многом нивелируются происходящими изменениями в современной политике2.
В целом же, можно сказать, что из классических моделей политического и партийного лидерства наиболее распространёнными и чаще всего применяемыми являются следующие: теория черт, на базе которой позднее возникла факторно-аналитическая концепция; ситуационистская модель; теория конституентов; интерактивный анализ; ряд психологических теорий и др.
Следуя логике развития представлений о феномене лидерства, нельзя не упомянуть о том, что первые попытки рефлексии о роли правителей в жизни государства и общества восходят к глубокой древности и зафиксированы уже в
Блондель Ж. Политическое лидерство: Путь к всеобъемлющему анализу. М.: Российская академия управления, . трудах Артхашастры, Заратустры, Каутильи, Хаммурапи и др. Особенный вклад в изучение рассматриваемого феномена сделали древнегреческие философы и историки Гомер, Пифагор, Гераклит, Геродот, Сократ, Платон, Аристотель, а также древнеримские мыслители Лукреций, Цицерон и др. Ими сформировано представление об истории как результате деятельности необыкновенных личностей — «героев», под которыми первоначально понимали легендарных вождей, обитавших на Олимпе, а позднее — прославленных в битвах воинов. Соответственно, важнейшими характеристиками героя полагались смелость, доблесть, самоотверженность, умение находить выход из экстремальных ситуаций (гомеровский «многомудрый Одиссей»), выступать авторитетом для своих сторонников, мобилизовать их и вести за собой. Фактически, именно в трудах древнегреческих философов возникла самая ранняя модель объяснения феномена лидерства — так называемая «теория черт». В соответствии с этой моделью, лидером становится человек, обладающий набором определённых качеств, которые выделяют его из общей массы сторонников. Однако, несмотря на то, что эта теория в том или ином виде используется до сих пор1, было осознано, что составляемые исследователями лидерства таксономии лидерских качеств часто противоречат друг другу и содержат взаимоисключающие элементы. Так, идеальный правитель, по Конфуцию, должен обладать следующими качествами:
Однако уже в этих двух описаниях идеального правителя видно, что Конфуций изображает патриотичного мудреца, а Ксенофонт — справедливого воина. Ещё ярче различия проявляются, если сравнить приведённые выше концепции с подходом другого мыслителя — флорентийца Николо Макиавелли.
С его именем связывают новый этап в осмыслении феномена лидерства. Н. Макиавелли перенёс проблему политического лидерства из области воображаемого и должного в плоскость реальной жизни. Он описал природу, функции и технологии лидерства, а анализ его содержания проводил на основе наблюдений за реальным поведением правителя и его взаимоотношениями с подданными.
Аналитическая модель эволюции современного партийного лидерства: между политикой и управлением
Основываясь на изложенных выше моделях политического лидерства, можно предположить, что на партийное руководство могут оказать влияние следующие семь свойств1: 1) основные политические убеждения лидера; 2) политический стиль лидера: мотивы, которыми руководствуется лидер, стремясь добиться положения партийного руководителя; 3) реакция лидера на давление и стресс; 5) то, каким образом лидер впервые оказался в положении партийного руководителя; 6) предшествующий политический опыт лидера; 7) политический климат, в котором лидер начал свою деятельность, и др. Информация об убеждении, стиле, мотивации и реакции на стресс может дать нам какие-то сведения о личности лидера; данные по другим позициям информируют о происхождении лидера и базе его опыта. Остановимся на них подробнее.
Изучение политических убеждений лидера позволяет выявить взаимосвязи между тем, что он собой представляет, и тем, в чём хочет убедить своих сторонников. Анализ политических убеждений имеет результатом описание того, как лидеры понимают и интерпретируют политическую среду. С этим уровнем анализа связано также исследование целей и стратегии лидера.
Одним из основных условий успеха партийного лидера является его умение уловить и осмыслить происходящие изменения, вовремя отреагировать на динамику обстановки, в которой ему приходится действовать. С учётом того, что нормы и убеждения могут варьироваться в зависимости от эпохи и идеологической ситуации2, Л. Стюарт заметил, что
Недавно некоторые учёные предприняли попытку систематически изучать убеждения партийных лидеров и отметили значение этих убеждений для поведения лидера. На основе концепции «операционного кода» разработанной Лейтером и Джорджем2, было показано, что «операционный код» даёт инструмент, с помощью которого оцениваются философские и практические убеждения, оказывающие воздействие на политические взгляды лидера. Холсти и Уолкер выделили четыре типа операционных кодов, а также предложили соответствующие разновидности политического поведения, которых, по всей видимости, будут придерживаться лидеры, пользующиеся этими кодами, и в правильности которых они будут убеждать своих последователей
Другим аспектом анализа является политический стиль лидера, который так же оказывает влияние на его поведение и на поведение его подчинённых. Политический стиль определяет интонации и модели лидерства, а именно способы взаимодействия лидера с теми, кем он управляет; специфику его действий, когда он представляет своих сторонников и т. д. В новейших исследованиях получили распространение классификации лидеров в зависимости от стиля их поведения. Исследователи выделяют 5 политических стилей по степени доминирования тех или иных качеств: параноидальный, демонстративный, компульсивный, депрессивный и шизоидальный, хотя, как и в случае с веберовскими идеальными типами лидерства, в конкретной политике обычно встречаются лидеры, сочетающие несколько стилей4. Причиной столь заметных различий в стилях лидерства являются различия в национальных
Политическая партия: стратегия и управление. К.: Эльга, Ника-Центр, 2004. С. 378. политических культурах. В частности, одна из самых распространённых классификаций выделяет авторитарный стиль лидерства, для которого характерно единоличное принятие решений, и демократический стиль, характеризующийся на вовлечение в процесс принятия решение сторонников лидера. В литературе можно встретить и другие классификации: правящие и оппозиционные, кризисные и рутинные и т.д.1
Мотивационный аспект анализа обращает внимание на причины, побуждающие лидера стремиться к доминированию. К таким мотивам обычно относят потребность во власти, как таковую, чувство ответственности, потребности в одобрении, уважении, в статусе, признании и т. д. Психоаналитические подходы обычно акцентируют необходимость компенсировать личные психологические проблемы. Эти мотивы помогают понять то, как поведёт себя партийный лидер. Барбер, изучая законодателей штата Коннектикут, обнаружил, что разнообразные мотивы, побудившие их стать членами законодательного органа штата. Породили различные типы их поведения в законодательном процессе2. Названия, которые Барбер дал четырем типам законодателей (советчик, наблюдатель, равнодушный, законодатель), позволяют прояснить некоторую взаимосвязь между поведением лидера и мотивацией. Советчик заинтересован в статусе и признании и использует законодательный орган в качестве форума для самопродвижения; наблюдатель стимулирует потребность в одобрении и, по существу, покорно участвует в законодательном процессе; равнодушный втянут в законодательную сферу по обязанности; законодатель вполне осознает свое положение и активно участвует в выдвижении законов и в работе комитетов.
Случай Украины: популистская модель
Для проверки описанной в первой главе модели были отобраны три случая эволюции партийного лидерства: России, Украины и Албании. С точки зрения хронологии все три случая относятся к посткоммунистическому периоду развития указанных государств. Причины отбора именно этих случаев состоят в следующем. С точки зрения метода исследования ситуаций в версии профессора политических наук из Бостонского университета Джона Герринга1, существует два основных вида указанного метода: собственно case study, предполагающий изучение одного конкретного случая для выявления типичных свойств (закономерностей) класса явлений, и cross-case study (метод «перекрёстных кейсов»), основывающийся на изучении небольшого числа характерных примеров. Соответственно, техника выбора случаев для анализа зависит от целей исследования и укладывается в следующую классификацию2: - «наиболее типичные (typical) случаи» позволяют понять механизмы причинно-следственных связей в исследуемой ситуации с целью проверки выдвинутой гипотезы; - «отклоняющиеся (diverse) случаи» позволяет, кроме проверки гипотез, выдвигать новые; - «крайние (extreme) случаи» — наиболее интересные для нашей работы. К ним относятся ситуации, существенно отличающиеся друг от друга по одной переменной, которая выступает в роли объекта исследования. Анализ факторов . данной переменной позволяет найти различные причинно-следственные связи, обусловившие её изменение и стать основой для создания новой теории. При этом в виде «случаев» могут выступать не только отдельные ситуации, но и целые страны и системы; - «значимые (influential) случаи» предоставляют информацию для сомнений исходных предположениях анализа; - «решающие (crucial) случаи» также позволяют опровергнуть первоначальную гипотезу посредством рассмотрения случаев с более или менее вероятным исходом, в случае если этот исход не достигается; - «ретроспективные (pathway) случаи» используются для демонстрации наиболее очевидных причинно-следственных связей; - «максимально подобные (most-similar) случаи» представляют собой примеры, в которых при схожем наборе причин наблюдаются различные следствия.
Как видно из изложенного, лучшим средством проверки выдвинутой в первой главе гипотезы, обосновывающей модели эволюции партийного лидерства, может стать метод перекрёстных кейсов, сравнивающий крайние (extreme) случаи, которые различаются по одной значимой переменной.
Кроме того, изначально описанная модель предполагала определённую универсальность, то есть минимальное влияние на эволюцию партийного лидерства социокультурных факторов. Однако полностью отрицать значение этих факторов нельзя, поэтому для проверки степени универсальности модели были отобраны два случая с практически идентичными социокультурными условиями (Россия и Украина), а также случай Албании, которая имеет существенные отличия в социокультурном плане от России и Украины.
Вместе с тем, все три рассматриваемых страны относятся к случаям так называемого «демократического транзита», хорошо исследованного в отечественной и западной литературе. Это даёт единую теоретико 73 методологическую базу для анализа различных случаев эволюции партийно-политических систем, и позволяет сосредоточиться на их особенностях. В процессе формирования партийной системы в переходных обществах выделяют четыре этапа1:
Реакция против старого режима. Нередко этот этап совпадает с процессами либерализации, когда снимаются барьеры на пути развития гражданского общества. Характеризуется широкой коалицией (часто неинституционализированных) антирежимных движений/фронтов, с размытой организационной структурой, расплывчатыми программами и имеющими целью не завоевание власти, но представительство интересов различных групп населения и протестарность. Партийное лидерство на этом этапе характеризуется крайним популизмом, поскольку лидеры более ориентированы на привлечение поддержки масс, чем на создание коалиции в парламенте и поиск компромиссов с существующей властью, а также нп выдвижение позитивных политических программ, альтернативных правительственным. Существование общего «врага» в лице существующего режима также минимизирует необходимость находить компромиссы внутри антирежимного движения, поскольку лидеров различных течений этого движения пока ещё объединяет общая цель. 2. Центробежные тенденции. После падения авторитарного режима лидеры оппозиции утрачивают объединяющий их фактор, поэтому коалиция распадается на множество мелких групп и течений, между которыми нарастают конфликты. Слабо развитая инфраструктура этих общественно-политических движений не позволяет большинству лидеров проявить свои организаторские способности, что имеет следствием прогрессирующий раскол в оппозиционном движении, с одной стороны, и стремление к консолидации с наиболее крупными группировками для проведения учредительных выборов, с другой стороны. Hutcheson D.S. Political parties in the Russian regions. London & New York: RoutledgeCurzon. — Pp. 10–11. 3. Расколы, слияния и рождение новых партий. Учредительные выборы определяют первую партийную систему. После того, как сформированы первые политические союзы, начинается процесс их трансформации в дееспособные политические партии. Этот этап характеризуется частым созданием коалиций с последующим их разрушением. Постоянно возникают и исчезают новые политические партии. Это связано, прежде всего, с недостаточным уровнем институционализации партийной системы, так как институциональные затраты на выход из созданной коалиции или слияние с другими игроками, невелики. 4. Консолидация. В итоге возникает более или менее стабильная структура межпартийных отношений, основанная на консолидированном представительстве социальных интересов. Такова общая модель эволюции однопартийной системы в многопартийную1. На каждом этапе к партийным лидерам выдвигаются различные требования, поэтому каждому этапу соответствует различный стиль партийного лидерства. 1. На этапе противостояния «старому режиму» лидеры вынуждены апеллировать к массе, их организационные способности на этом этапе имеют меньшее значение. Гораздо важнее умение ясно и в доступном для масс виде сформулировать собственную позицию и проявить твёрдость в её отстаивании. 2. На втором этапе более востребованными оказываются способности лидера к поиску компромиссов с потенциальными союзниками. Тем не менее, популистская связь с массами ещё играет большую роль, поэтому лидер вынужден находить возможности сочетания принципиальной твёрдости с идейной лабильностью с целью нахождения компромиссов с другими представителями оппозиции.
Случай Албании: переходная модель
Бывший партийный лидер Сали Бериша утратил полностью число сторонников, одобряющих его политические идеи. Все остальные в ходе выборов и после них не просто сохранили, но и приумножили сторонников.
Хотя Сали Бериша действовал по правилу — кто проигрывает на выборах тот уходит из власти, на самом деле это было лишь неким обманом. Его последователь — Лульзим Баша, действующий мэр столицы, является квазилидером, поскольку партию до сих пор возглавляет Бериша. Данное явление паразитирует на партии, не дает новым лидерам продвигаться и также самим партиям развиваться. Эффект персонализации порождает ощущение, что партии превратились в собственность лидеров и переизбрание происходит только по наследству — нарушая на глазах закон «О политических партиях».
Нового лидера демократической партии не можем пока называть партийным лидером поскольку он лишь марионетка в руках старого лидера Сали Бериша, который в сентябре 2013 г. якобы ушёл с поста. В качестве партийного лидера будем анализировать именно качества последнего. С. Бериша является харизматичной личностью и самого начала правления партии его характеризовала сила и активность. Он также слишком амбизициозен и жесток. Кто помешал ему внутри партии и за пределами ее, тех уже нет. Звучит это громко, но на самом деле всех тех людей, которые баллотировались с ним за все годы существования демократической партии, уже нет в живых, они катастрофически умерли. И ни один раз он не был обвиняемым. Следует отметить и правление Тачи — нынешнего премьер-министра Косово и лидера демократической партии. Социокультурные особенности гегевской территории очень сильно отражены в них.
Более умным и сильным партийным лидером Албании считается Илир Мета. Его партия Социальное движение для интеграции с самого начала ее формирования 15 мая 2006 г. занимала важное место в политической жизни страны. Ее лидеру удалось сохранить сильнейшую позицию на все проходящих выборов. Она усилилась, и ее электорат расширялся с каждым днем. Илир Мета всегда играл хитрую роль. Он никогда не присоединялся на выборах ни к одной коалиции, зато после выборов его победившие депутаты шли в сторону победившей партии, и уже 8 лет они находятся во власти.
Несмотря на сложившуюся ситуацию, когда лидеру пришлось соединить свой электорат с демократическим, политический и идеологический тренд данной партии с самого создания ее является социалистическим. Прежде чем занимать пост лидера социалистического движения для интеграции, Илир Мета был заместителем социалистической партии.
Анализ партийных лидеров и партий, которые они возглавляют, выявили ряд существенных проблем: - партийная система Албании слабо развита, и до требований Европейского Союза ей надо существенно трансформироваться; - партийные лидеры занимают свои посты пожизненно и не дают новым лидерам войти в структуру, поэтому за время прихода демократии ничего не изменилось. Даже те лидеры, которые правят новыми партиями, вышли из недовольных рядов двух лидирующих политических партий: демократической и социалистической. Это свидетельствует о том, что главным для партийных лидеров является не сама партия и ее электорат, а свои собственные интересы и своя карьера.
В заключение можно сказать, что политические партии Албании и их лидеры не предпринимают никаких попыток изменить ситуацию, ставят на первое место отнюдь не интересы электората, благодаря которому они находятся во главе партии, а свои интересы. Демократические принципы существует формально в программах партий, также как и демократия, которая превращена на самом деле в некую авторитарную систему. Анализ показал, что партийные лидеры создали некую «свою» структуру партий, то есть с уходом лидера политическая партия не может больше существовать. Таким образом, эволюция партийного лидерства в Албании образует некую переходную модель. Ключевыми факторами этой модели являются социокультурный, политический и экономический расколы албанского общества. Попытки Эди Рамы взять курс на выравнивание политического пространства и административную «нормализацию» партийного лидерства сталкиваются с проблемами нерешённых социокультурного, политического и экономического расколов албанского общества. Эти расколы стали ключевыми факторами модели эволюции партийного лидерства в Албании. Но основную роль в формировании стиля и стратегии партийного лидерства играет социокультурный раскол албанского общества.
Институциональные аспекты эволюции партийного лидерства также не способствуют развитию централистской модели. Вопросы финансирования политических партий в Албании пока ещё не нашли окончательного решения (допускаются как частные пожертвования, так и государственное финансирование, но эта система находится в стадии реформирования). Сегодня трудно сказать, к какому из обозначенных полюсов эта модель будет эволюционировать. Фактически, политическая борьба в Албании ведётся между двумя крупнейшими партиями — «Демократической» и «Социалистической», между которыми распределяются властные полномочия.
Подводя итог проведённому во второй главе анализу, мы можем сделать следующие выводы. Применение разработанной в диссертации модели эволюции партийного лидерства к случаю посткоммунистической России показало, что начавшаяся в 1985 г. трансформация партийной системы в СССР, прошла описанные выше четыре ключевых этапа, однако не завершилась консолидацией партийной системы, а вступила в фазу этатизации. Объясняется это следующими факторами. Во-первых, перераспределение власти в российской политической системе в пользу президента после конституционного кризиса 1993-го года, резко уменьшившего роль и полномочия парламента, которое только нарастало в начале 2000-х гг. после прихода к власти В.В. Путина. С этим связана также низкая степень доверия к политическим партиям и их лидерам со стороны населения, сохранявшаяся на протяжении 90-х и 2000-х гг., что резко сократило собственные источники формирования партийных бюджетов (членские взносы и пожертвования) и вынудило лидеров искать внешние источники финансирования (прежде всего, государственные).
