Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Факторы регионализации 27
1.1. Причины и факторы регионализации в Европейском Союзе 27
1.2. Причины и факторы регионализации Валлонии 49
Глава 2. Формирование и развитие региона Валлония 74
2.1. Институциональные механизмы регионализации 74
2.2. Стратегии и механизмы политики идентичности 97
Заключение 130
Список источников и литературы 138
- Причины и факторы регионализации в Европейском Союзе
- Причины и факторы регионализации Валлонии
- Институциональные механизмы регионализации
- Стратегии и механизмы политики идентичности
Причины и факторы регионализации в Европейском Союзе
Даже беглый взгляд на феномен регионализма в регионах Европейского союза позволяет сказать о многогранности факторов и определяемых ими моделей регионализации. Одни и те же факторы, накладываясь на различное историческое развитие региона, на непохожий социо-культурный контекст, сформировали различные модели регионализации. Говоря о специфике тех или иных проявлений регионализма, представляется необходимым разделить причины и факторы активизации региональных процессов.
Корни регионализма, по выражению И.М. Бусыгиной, лежат в сформированном веками, имеющем глубокие корни региональном самосознании57. Иными словами, причины, прежде всего, находятся в т.н. внутреннем развитии региона. Этот тезис сходен с концепцией исторической обусловленности (path-dependency), которая предполагает исследование предпосылок интересующего явления. Размышляя над концепцией исторической обусловленности, Р. Патнэм предположил, что она способна рождать устойчивые различия в институциональной деятельности, причем даже в тех случаях, когда формальные институты, ресурсы и индивидуальные предпочтения в различных частях совпадают .
Вместе с тем, факторы не являются первоисточником процесса. Они определяют уже процесс регионализации и могут влиять как на его ускорение, так и на его замедление. Факторы можно разделить на несколько групп. Они могут быть внешними по отношению к внутрирегиональным процессам (национальный фактор и/или европейский фактор) или внутренними (соотношение сил региональных акторов, модель их взаимодействия и т.п.). Причиной регионализма в регионах - локомотивах на территории ЕС является наличие региональной идентичности. Последняя, по мысли М. Китинга, может быть результатом этнической или лингвистической однородности (как во Фландрии или ряде регионов Испании), либо итогом влияния политических институтов (как во многих регионах ФРГ). Региональная идентичность может быть обусловлена и результатом общности исторического развития.
Кроме того, причиной регионализма являются особенности экономического уклада региона. Здесь речь идет о ситуации, когда высокий уровень экономического развития региона входит в противоречие с уровнем развития остальных регионов страны. Это может обуславливать претензии экономически развитого региона, например, на бюджетные преференции. Вместе с этим, высокий экономический уровень развития региона чаще всего является важнейшим ресурсом для реализации региональных устремлений.
Указанные выше причины регионализма М. Китинг обобщил в многофакторную модель регионализации европейских регионов59. Все факторы, включенные в эту модель, относятся к внутреннему пространству региона. При этом наличие тех или иных факторов, а также различные их констелляции могут формировать различные модели регионализации внутри региона. М. Китинг предложил пять основных внутренних факторов: 1. Культурное развитие 2. Идентичность 3. Эффективно действующие региональные институты 4. Особенности гражданского общества 5. Чувство экономического регионализма. Накладываясь один на другой, эти факторы обуславливают различную интенсивность проявления регионализма. Так, многие из перечисленных факторов можно обнаружить в таких регионах, как Шотландия, Уэльс, Каталония, Галисия, Страна Басков, Бретань и Корсика. К группе регионов с сильными проявлениями регионализма можно отнести кантоны Швейцарии и бельгийскую Фландрию. Эти регионы, по оценке М. Китинга, обладают сильным чувством общей культуры и идентичности, собственными гражданскими институтами и организациями, а многие из них и чувством экономического регионализма60. Имея различную степень интенсивности, в различных регионах упомянутые пять факторов определяют различные модели регионализации. Так, сочетание этих факторов приводит к формированию различных форм региональной власти. Швейцарские кантоны имеют сильные автономные региональные органы, в то же время как французская Бретань имеет лишь слабый региональный совет. А для Шотландии и Уэльса результатом процесса регионализации стала, как известно, административная деволюция.
Одним из основных проявлений регионализма является формирование полномочных и эффективных региональных институтов. Превалирование такого фактора как развитые региональные институты приводит к формированию вокруг них пространства политического действия и эффективной системы управления. Именно этот фактор сыграл определяющую роль и привел, по утверждению М. Китинга, к складыванию таких моделей регионализации, какие сложились в землях Германии, ряде экономически сильных регионов Италии (например, Эмилия-Романья).
Сильная региональная идентичность является важным фактором регионализации. Однако необходимо отметить, ее наличие само по себе не всегда формирует проявления регионализма. Так, опросы общественного мнения в Европейском Союзе (по данным агентства «Евробарометр") показывают, что региональная идентичность сильна, например, в Греции и Португалии. Однако в этих регионах отсутствуют основные проявления регионализма, будь то полномочные региональные органы управления или региональные партии.
Чаще сильная региональная идентичность обусловливает проявления регионализма в случае ее наложения на идентичность этническую и/или на высокий уровень экономического развития (Шотландия, Страна Басков, Бавария). Сходная с Грецией и Португалией ситуация сложилась в испанской автономной провинции Галисии, где сильно чувство региональной идентичности, есть свой язык, однако низкий уровень экономического развития обусловил незначительные претензии на региональную автономию.
Причины и факторы регионализации Валлонии
Факторы регионализации Валлонии можно разделить на внешние и внутренние. Внешние факторы регионализации связаны с политикой государства и с интеграционными процессами в Европейском Союзе. Внутренние факторы регионализации связаны со структурными особенностями региона, а также с институциональной структурой региона.
Причины региональных процессов в Валлонии обусловлены историческим развитием Бельгии и тем социокультурным контекстом, который складывался в стране на протяжении многих веков.
Название региона Валлония официально появилось с началом федеральной реформы Бельгии, когда был создан региональный уровень управления. Название же валлоны по отношению к народу, проживающему на этой территории, появилось в XVI веке. В XVII веке на латинских картах для обозначения группы, отличной от нидерландцев в культурном и лингвистическом отношениях, появилось название Валлония (Wallonia).
Начиная с XVI века, происходило постоянное дробление территории современной Бельгии на две части. В XVI веке семь северных провинций объединились в Республику соединенных провинций, говорящую по -нидерландски. Южные провинции, говорящие по-французски, в этот период стали принадлежать Испании и носить название испанских Нидерландов. Произошедший в конце XVI века раздел Нидерландов еще больше усилил разделение между будущими бельгийскими провинциями. Франкоговорящая территория будущей Бельгии с этого момента принадлежала Австрии. Затем был недолгий период французского влияния, который для Бельгии был важен с точки зрения привнесения демократических ценностей. Бельгия вошла в состав Франции в разгар Великой Французской революции в 1792 году.
Безусловно, исторический путь развития бельгийского государства, разнородность его частей определили движение к федеративному устройству и обусловили специфику региональных процессов, активизировавшихся в 1960-е гг. XX века. В-первых, политические заявления о необходимости административного разделения Фландрии и Валлонии появились к концу XIX века, через несколько десятилетий после появления единой унитарной Бельгии. Подобные заявления в тот момент предполагали, прежде всего, необходимость создания региональных органов управления и законотворчества. Главное предложение по реформированию унитарного государства, по оценке Ф. Дестатта, заключалось в создании в каждой из частей Бельгии легислатур, объединенных федеральным парламентом, в котором от каждого из бельгийских регионов было бы по половине депутатов96.
ХIХ век прошел для Бельгии под знаком франкофонов: французский язык был единственным государственным языком. Это, безусловно, ущемляло интересы Фландрии и противоречило амбициям фламандских элит. Однако уже в 70-е годы ХІХ столетия центральное правительство пошло на уступки фламандцам: фламандским языком можно было пользоваться в юриспруденции (закон 1873 года), на государственной службе (закон 1878 года), в образовании (закон 1883 года).
К концу XIX века Валлония представляла собой очаг романской культуры в рамках объединенного бельгийского государства, второй составной частью которого стала нидерландоговорящая Фландрия. В экономическом отношении к этому времени Валлония представляла собой значимый европейский центр тяжелой промышленности. В политическом же отношении Валлония в конце XIX века была весьма разрозненным объединением множества муниципалитетов и территориальных единиц, что было унаследовано еще от Средних веков.
Валлония к концу ХГХ века представляла собой один из важнейших промышленных регионов Европы и мира. По оценке Ф. Дестатта, Валлония была регионом, который еще никто не признал как регион, но при этом начинают ощущать и называть Валлонию пространством и родиной валлонского народа . Но, по его же замечанию, только в начале XX века произошло усиление региональной самостоятельности, обусловленной экономическими причинами.
Одним из главных факторов, определивших ход региональных процессов, стали серьезные различия в общественных процессах Валлонии и Фландрии. Эти различия особенно четко проявили себя в конце ХГХ — начале XX века. Так во Фландрии сильное влияние обрела церковь, в конечном счете, обусловившая доминирование христианской партии. Длительное промышленное отставание Фландрии от Валлонии обусловило распространение влияния церкви как ключевого общественного института.
Иной путь общественного развития имеет Валлония. Раннее и быстрое индустриальное развитие обусловило формирование обширного класса рабочих. Кроме того, как отмечено в работах Е.Н. Павличук, лингвистическая и культурная близость к Франции способствовала внедрению в массовое сознание демократических идей, распространению авторитета социалистов, примыкающих к ним профсоюзов и других массовых организаций различного профиля98.
Различные пути исторического развития Валлонии и Фландрии сформировали многовекторные различия между регионами. Исторический бэкграунд регионов обусловил лингвистические, социально-экономические, а в итоге и идейно-политические различия между Валлонией и Фландрией.
Специфика социокультурных контекстов регионов Бельгии обусловила успех определенных политических партий. Как отмечает бельгийский исследователь политических партий Р. Дандой, в индустриальной валлонской части, интенсивность процесса индустриализации объясняет интенсивность классовой борьбы и появление рабочих партий, которые не теряли гегемонии вплоть до начала XX века".
Институциональные механизмы регионализации
Институциональные механизмы регионализации включают установление таких правил игры, которые создают возможность для политических действий внутренних региональных акторов. Кроме того, институциональные механизмы регионализации нацелены на установление таких институтов, которые бы максимально способствовали реализации целей регионализма.
Основные региональные институты управления, наделенные исключительными полномочиями, органы исполнительной и законодательной власти, были сформированы в результате проведения федеральной реформы. Поэтапно расширяя полномочия регионов, федеральная реформа стимулировала фламандский регионализм. И в этом аспекте федеральная реформа являлась также и одним из факторов; которые привели к формированию регионализма в Валлонии. "Фламандцы хотят больше компетенций, франкофоны - больше финансовых средств" - так описала суть многих этапов реформы франкоязычная газета «Свободная Бельгия"132.
Формирование региональной структуры Валлонии в зеркале федеральной реформы Точка отсчета формирования региональных институтов Валлонии — 1979 год, когда начался первый этап федеральной реформы бельгийского государства. Первое правительство региона Валлония, начавшее работать 5 апреля 1979 года, состояло из представителей социал-христианской партии, социалистов и демократического фронта франкофонов. В целом, реформа, направленная на федерализацию государственных институтов, подразумевала три фазы: - начальная фаза (закон от 5 июля 1979, поправки к конституции); - фаза перехода и прохождения точки невозврата; - завершающая фаза. Такую схему регионализации Валлонии описал Ф. Дестатт133. К июню 1979 были созданы региональные исполнительные органы и исполнительные органы сообществ, были определены их компетенции. Сформирован региональный бюджет, созданы министерства регионов. В 1979 году был изменён т.н. временный закон от 1976 года134.
С первых дней реформирования государства и создания политических институтов региона Социалистическая партия выступила главным апологетом регионализации Валлонии. Так, в рамках нового закона были отменены консультативные региональные ассамблеи, к которым скептически относились социалисты. Социалисты, являясь главными сторонниками усиления регионов как субъектов федерации, не приветствовали существование консультативных региональных ассамблей, полагая, что последние в существующем виде не играют заметной роли во внутрирегиональной политике. На смену консультативных ассамблей, по их мнению, должны были прийти полномочные законодательные органы, занимающие центральное место в политической системе региона. Однако, валлонский парламент стал формироваться посредством прямого всеобщего голосования только в 1995 году. До этого времени Региональный валлонский совет состоял из представителей Валлонии в Сенате и Палате представителей Бельгии, которые входили в Совет по должности.
В 1979 году, в ходе оформления субъектов федерации государства Бельгии, произошло распределение полномочий между регионами (территориальными субъектами) и сообществами (лингвистическими субъектами). Таким образом, регионы получили меньше компетенций, чем, если бы это произошло в федерации территориального типа.
С начала процесса регионализации в Валлонии соотношение партийных сил определяло результаты регионального политического курса. Впервые заседание собственно валлонского исполнительного органа прошло 25 апреля 1979 года в г. Намюр. В качестве межпартийного компромисса было создано два поста государственного секретаря, которые заняли представители социалистов и социал-христианской партии. В новом региональном кабинете министров отсутствовали либералы. И уже на этом этапе политические партии региона не демонстрировали единодушия по поводу формирования политического курса региона.
В мае 1979 года состоялось заслушивание декларации региональной политики премьер-министра Валлонии на заседании Ассамблеи парламентариев региона Валлония. Это была первая попытка формулирования единого регионального политического курса или, пользуясь терминологией П. Шмита - Эгнера, региональной программы. Это заседание можно считать точкой отсчёта, когда на уровне высших органов власти региона впервые партиями была обозначена необходимость «конструирования региона", «провозглашения Валлонии"133. Реализация упомянутой программы оценивалась валлонскими политическими элитами как программа регионализации, как совокупность мер, которые сделают регионализацию необратимой136.
На Ассамблее парламентариев Валлонии было предложено принять новый текст закона, который конкретизирует полномочия валлонской исполнительной власти, закрепит её ответственность перед законодательной властью - Ассамблеей парламентариев.
Стремление валлонских элит к регионализации неизбежно рождало напряжение по линии сторонников регионализации Валлонии и сторонников развития франкофонного сообщества, которые состояли в одних и тех же партиях. Ведь те и другие опирались на одну и ту же культурную общность.
Различия в направлениях развития бельгийской федерации можно объяснить следующим фактом. Дело в том, что для Брюсселя регионализация не была важным вопросом в политической повестке дня. По заявлению самого же премьер-министра Валлонии, стремление к федерализму фактически не затрагивает Брюссель и не является для него новым. Тогда как это стремление является важным и новым для Валлонии137. Если валлонскими элитам регионализация была важна с точки зрения повышения статуса региона, решения экономических вопросов, то для Брюсселя было более логичным развивать институт сообщества.
После очередных длительных партийных дебатов и разногласий в мае 1980 года все три основные партийные силы - либералы, социалисты и социал-христианская партия - одобряют предложения федерального правительства о реформах органов власти. Однако, внутри самих партий не было продемонстрировано единодушия относительно перспектив формирования валлонского региона. Единодушие по поводу политического курса реформ органов власти, труднее всего, как отмечает Ф. Дестатт, далось социалистам - франкофонам . Это привело к выделению т.н. "валлонской оппозиции" внутри социалистической партии.
Стратегии и механизмы политики идентичности
Одновременно с развитием экономического кризиса в регионе, в дискурсе валлонских элит появляются утверждения о необходимости конструирования валлонского общества, включения культурной составляющей в политическое и экономическое измерение. В 1983 году, через несколько лет после начала федеральной реформы, валлонскими руководителями был создан "Манифест валлонской культуры", который фактически декларировал необходимость концентрации усилий по проведению политики идентичности.
Элитами региона было признано то,, что валлонское общество "нужно создавать". Только посредством этого валлоны приобретут осознание собственной идентичности, которая необходима для развития региона. Политика идентичности была воспринята инструментально, в качестве связующего звена между различными направлениями валлонской политики.
Однако, стоит отметить, что для формирования и реализации валлонской политики идентичности существует две угрозы. Одна — это проведённая локализация властных полномочий, которая привела к дроблению политико-социального пространства. Вторая — наличие института франкофонного сообщества и появление в повестке дня вопроса о возможности слияния политических институтов региона Валлонии и сообщества.
Для дискурса элит рубежа 1970-80 гг. были характерны такие определения усилий по созданию валлонского региона, как "проект новаторского общества"164, «комплексный подход к созданию региона"165. Очевидно, что элиты понимали необходимость комплексного подхода к "строительству" региона, необходимость уделять внимание не только формированию политических институтов, решению экономических проблем, но и проведению культурной политики, политики идентичности и пр., для формирования цементирующего основания регионального сообщества.
Предложение рассматривать общество как проект предполагало широкое включение представителей различных социальных групп. Целью формирования политики идентичности ставилось создание такой идентичности, которая была бы восприимчива к различным группам, которые включены в строительство нового общества"1б6.
Важным условием формирования и закрепления региональной идентичности является наличие рационального компонента, содержательно схожего с понятием гражданства, которое подразумевает получение прав и выгод от «членства" в том или ином сообществе, а главное, от коллективных действий в рамках данного сообщества. Так Ф. Дестатт отмечал, что гражданская идентичность имеет приоритет над идентичностью национальной, поскольку она влечет за собой большее желание принять участие в. деятельности сообщества, чем просто чувство моральной сопринадлежности167.
Исследователь Ж.-М. Кленберг также настаивала на необходимости принимать во внимание прагматическое измерение формируемой-. идентичности. По ее мнению, недостаточно сформировать соответствующий дискурс. Последний, безусловно, принимает активное участие в т.н. дешифровке реальности, однако, лишь сопутствует поставленным целям. Необходимо вовлечь гражданина, только в этом случае будет реализован "валлонский проект"168.
М.Китинг предлагает рассматривать три уровня конструирования идентичности169. Первый уровень является когнитивным. Он подразумевает, что люди должны знать о существовании региона, а значит знать о его географических пределах: Второй уровень — это эмоциональный. Этот уровень предполагает способ восприятия региона и степень, в .которой регион обеспечивает основание: общей идентичности. И, наконец, третий, инструментальный уровень предполагает, что регион может быть. использован, как основа политической мобилизации посредством определенных механизмов: Поскольку политика, идентичности,., так или: иначе;;. направлена на формирование: идентичности- граждан, проживающих на какой-либо территории (в данном случае регионе, очерченном; политико-административнымт границами); то конструирование: идентичности можно рассмотреть в соответствии с указанными уровнями:
Конструирование региональной: идентичности требует значительных усилий: Если; местная идентичность, как справедливое отмечает М. Китинг,. основывается преимущественно? на; личном, опыте и индивидуальных контактах , то региональная- идентичность предполагает -создание воображаемого сообщества то есть связи между людьми, которые; могут никогда не1 встретиться лично: Это,. безусловно, может быть достигнуто. только посредством; ЄМИ» деятельности региональных партий? и различных социальных: институтов:, Фактически сразу после формирования региона Валлония как субъекта бельгийской- федерации в 1983 году появился «Манифест Валлонскош культуры". Этот документ был подписан артистами, писателями-и другими представителями валлонской интеллигенции. На первом плане в валлонском манифесте находится идея создания культурного проекта, который бы поддерживал реформирование экономической политики валлонских региональных элит.. Целью манифеста ставилось» «связать, центры производства и театральную жизнь.
