Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ 14
1. Современные подходы к трактовке понятия «политическое сознание» 14
2. Структура политического сознания: особенности формирования и развития 35
Основные выводы к Главе I 53
ГЛАВА II. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДИСПОЗИЦИИ ГРАЖДАН РОССИИ, ЭСТОНИИ И КАЗАХСТАНАЮПЫТ ЭМПИРИЧЕСКОГО АНАЛИЗА 55
1. Теоретические основы экспертно-опросного метода 55
2. Описание результатов сравнительного исследования политического сознания граждан России, Эстонии и Казахстана 60
Основные выводы к Главе II 88
ГЛАВА III. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ: ТЕМАТИЧЕСКИЙ МОНИТОРИНГ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ 90
1. Корпусно-ориентированный подход к анализу тематической структуры политического дискурса 93
2. Описание исследования тематической структуры российского политического дискурса 96
Основные выводы к Главе III 121
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ
ИССЛЕДОВАНИЯ 123
- Современные подходы к трактовке понятия «политическое сознание»
- Теоретические основы экспертно-опросного метода
- Корпусно-ориентированный подход к анализу тематической структуры политического дискурса
Введение к работе
Политическое сознание является одной из центральных категорий современной политологии, в тоже время она отличается сложностью теоретико-методологического описания и эмпирического анализа. На сегодняшний день наука предлагает ряд авторитетных концепций политического сознания, фокусирующихся на отдельных его аспектах. В свою очередь, активная деятельность исследовательских центров позволяет получать многообразные эмпирические данные о состоянии политического сознания граждан как в политико-психологическом, так и политико-социологическом ракурсах. И все же обращение к этой проблематике неизбежно, так как постоянно возникает вопрос о том, насколько предлагаемые дефиниции и эмпирические данные точно и полно раскрывают суть политического сознания, какие из возможных направлений исследования еще не вполне разработаны в политологической науке и практике.
На современном этапе проведено значительное число исследований, посвященных изучению политического сознания граждан России, его эволюции под воздействием происходящих последние 15 лет социально-экономических и политических преобразований. В то же время широкого распространения не приобрели компаративистские исследования, позволяющие сравнивать на основании единого критерия особенности политического сознания граждан различных стран.
Особую актуальность такого рода исследования приобретают в постсоветскую эпоху с появлением на карте новых независимых государств. Политическое сознание граждан этих стран формировалось на протяжении многих десятилетий в единой политической системе, с ее распадом неизбежно начались колоссальные его трансформации, повлекшие за собой усложнение структуры политического сознания. Однако эмпирически обоснованной информации, позволяющей оценить характер, силу и последствия влияния различных факторов на формирование политического сознания населения этих
5 стран, крайне мало. Исследовательский интерес представляет возможность
сравнить оценки гражданами постсоветских стран деятельности независимых
правительств, их представления о желаемом устройстве общества, оценить
влияние идеологических факторов, выявить набор проблем, волнующих
общество, а также проанализировать динамику происходящих изменений в
политическом сознании и ее направление.
В этой связи основополагающим вопросом становится выбор соответствующей теоретико-методологической базы проведения исследований, позволяющей получать числовые данные, характеризующие различия, и наглядно размещать граждан интересующих стран на шкале по конкретным критериям сравнения политического сознания.
Для изучения политического сознания, как правило, привлекаются в качестве источника информации данные опросов общественного мнения. В этом случае крайне важно принимать во внимание тот факт, что ответы респондентов на вопросы анкет всегда полимотивационны, то есть разные респонденты дают один и тот же ответ на поставленный вопрос по разным причинам, что, естественно, сказывается на качестве получаемых результатов. Таким образом, исследователю необходимо абстрагироваться от незначимых факторов, а выявить именно политические мотивы: объяснить какие именно установки политического сознания заставляют» людей отвечать на вопросы анкеты тем или иным образом. Решение такого рода исследовательской задачи существенно повысит качество получаемых эмпирических данных и позволит дать им более содержательные интерпретации применительно как к компаративистским, так и к исследованиям по одной стране.
Многие исследователи сходятся во мнении, что одной из основополагающих структурных единиц политического сознания является политическая установка (диспозиция). В связи с этим актуальной является задача описания набора этих политических установок (с точки зрения их тематической составляющей), характерного для граждан изучаемой общности в определенный период времени. В результате разработка этого научного направления позволит не только оценивать спектр политических мнений по тем или иным
интересующих исследователя политическим темам, но и с высокой долей вероятности выявлять с помощью предлагаемого в работе метода модифицированного контент-анализа рейтинг политических проблем, относительно которых у граждан изучаемой общности эти мнения формируются.
Предложение новых, альтернативных теоретико-методологических подходов и описание получаемых на их базе эмпирических данных позволит расширить горизонт осмысления политического сознания и выйти на новые направления его дальнейшего научного изучения.
Степень изученности темы. Политическое сознание сравнительно часто становится объектом политологического исследования. Существующий значительный массив научной литературы, посвященный различным его аспектам, а также многочисленные авторские варианты определения этого понятия - очевидное тому доказательство.
В рамках российской политологической школы наработан богатый научный материал, открывающий возможности для дальнейшей разработки теоретических подходов, позволяющих получать эмпирические данные о состоянии политического сознания граждан интересующих стран. Многообразие подходов к анализу генезиса политического сознания, описанию его структуры начинает развиваться еще в советский период. В это время ученые уделяют внимание не столько политическому сознанию, сколько массовому сознанию как подсистеме общественного сознания. Кроме того, научные разработки не были лишены крайней идеологической окраски, разрабатывались в терминах марксистской теории, а политическое сознания рассматривалось как классовое: «Действенным базисом и перводвигателем политики был и остается экономический строй классового общества и порядок отношений между общественными классами»1. Такие исследователи, как Б.А. Грушин2, А.К. Уледов3, А.П. Носков и Р.Г. Яновский1, Э.Я. Баталов2, Н.М. Сапожников3 и
1 Мамут Л.С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания. - М., 1989.
2 Грушин Б.А. Массовое сознание: опыт определения и проблемы исследования. - М.: 1987; Грушин БА. Массовое
сознание. - М.: Политиздат, 1987.
3 Уледов А.К. Структура общественного сознания. — М.: Мысль, 1968.
7 др. широко и полно раскрыли природу общественного сознания, подробно
описав его составляющие, однако в их понимании оно предстает как
философская категория, сложно поддающаяся эмпирическому изучению.
За последние пятнадцать лет в российской политологии произошло очевидное смещение акцентов, характеризующееся снятием идеологических барьеров. Это неизбежно способствовало развитию разнообразных направлений в рамках политологии — политической социологии, политической психологии, политической лингвистики, - изучающих отдельные аспекты политического сознания. В свою очередь, это неизбежно привело к появлению большого количества определений, отличающихся друг от друга в силу научного интереса каждого из авторов. Появившаяся потребность в эмпирическом изучении особенностей политического сознания граждан также способствовала плюрализму дефиниций, так как для получения адекватных, интерпретируемых данных необходимо использование операционализируемых категорий, описывающих природу политического сознания.
Так, наиболее авторитетными и часто цитируемыми в политологической литературе теоретическими подходами к пониманию политического сознания, разработанными представителями упомянутых направлений, являются подходы, предложенные Е.Б. Шестопал4, Г.Г. Дилигенским5, А.И. Соловьевым6, А.А. Дегтяревым7, Е.И. Башкировой8, Е.Ю. Мелепікиной9, Ю.Л Качаловым10 и
1 Носков А.П., Яновский Р.Г. Два уровня сознания и политические убеждения. — Новосибирск, 1974.
2 Баталов Э.Я. Политическая культура современного общества. — М.: Знание, 1990.
3 Сапожников Н.М. Структура политического сознания/философская мысль — 1967 - №1. - с. 74-116.
4 Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики. — М., 2000.
5 Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. — М.: Новая школа, 1996.
6 Соловьев А.И. Политология. Политическая теория. Политические технологии. М.: 2000.
7 Дегтярев АЛ. Основы политической теории. М.: 1998.
8 Башкирова Е.И. Трансформация ценностей российского общества // Полис, 2000, №6; Башкирова Е.,
Федотов Ю. Лабиринты постготалитарного сознания // Pro et Contia. -1999. - Том 4.
9 Мелешкина Е.Ю. Политические установки // Политическая социология и современная российская политика. —
СПб., 2000.
10 Качалов Ю.Л. Диспозиции и позиции поля политики // Российский монитор. 1992. Выпуск 1; Качалов ЮА.
Политическая топологи: структурирование политической действительности. М.: Ad Marginem, 1995; Качанов Ю.Л.
Опыты в поле политики. - М.; Институт экспериментальной социологии. — 1994; Качанов Ю.Л. Политическая
8 др. Каждое из предложенных авторами определений ориентировано на анализ, в
том числе и эмпирический, различных структурных уровней политического
сознания, носителями которого являются индивидуальные и групповые субъекты.
Западная, в частности американская, политологическая мысль в большей степени ориентирована на постоянный мониторинг динамики политического сознания граждан, уровня их вовлеченности в политическую жизнь. В этой связи для нее характерно доминирование методологических разработок, а не только общетеоретических рассуждений на тему политического сознания. Хотя, несомненно, в их основе лежат фундаментальные идеи таких теоретиков, как Р. Лэйн1, М. Олсон2, А.Кэмпбел3, Л. Бэннет4, У. Миллер5 и др..
Отдельное направление американских теоретико-методологических разработок, имеющее непосредственное отношение к проблематике политического сознания, связано с изучением политического кругозора (political sophistication) граждан, включающего в себя три ключевых измерения: интерес к политике (political salience), знания о политике (political knowledge), осмысление политики (political conceptualization)6. Данное направление актуализируется и в рамках отечественной науки.
Особый интерес представляют работы американских исследователей, посвященных трансформации политического сознания граждан стран
топология: конструирование политической действительности. - М.; Ad Marginem. — 1995; Качанов Ю.Л., Сатаров Т.А. Метаморфозы политического сознания: De omni re scibili et quibusdam aliis // Российский мониторинг (архив современной политики). М. — 1993 - № 3.
1 Lane Robert. Political Thinking and Consciousness: The Private life of the Political Mind. Chicago, 1970.
2 Olson M. The Logic of Collective Action. Cambridge, 1971.
3 Campbell A et aL The American Voter. New York, 1960.
4 Bennet L. The Political Mind and Political Environment: An Investigation of Political Opinion and Political
Consciousness. London, 1965.
5 Miller Warren E. J. Merrill Shanks. The New American Voter. Cambridge: Harvard University Press, 1996.
6 Luskin Robert Measuring Political Sophistication - "American Journal of Political Science", 1987, vol. 31, pp. 856-899;
Carpini Delli, Michael X., and Scott Kuter. Stability and Change in the US Public's Knowledge of Politics. - "Public Opinion Quarterly", 1991, vol 55, pp. 583-612; Neuman W. RusselL The Paradox of Mass Politics: Knowledge and Opinion in American Electorate. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1986; Jenings Kent M. Political Knowledge Over Time and Across Generation. - "Public Opinion Quarterly", 1996, voL 60(2), pp. 228-252; Junn Jane. Participation and Political Knowledge. - In Political Participation and American Democracy, ed. by William Grothy. NY: Greenwood, 1995; MacDonald Stuart Elaine, George Rabinowitz, Ola Listhaug. Political Sophistication and Models of Issue Voting. - journal of Political Science", 1995, vol. 25(4), pp. 453-483.
9 постсоветского пространства1. Такие работы полезны для проведения
сравнительного анализа не только конкретных данных, получаемых о России, но
и подходов к изучению политических установок. Показательным в этом смысле
является исследование политических ценностей граждан России, Украины и
Литвы в ранний постсоветский период2. В России таких исследований
проводится не так много, хотя именно для первых лет постсоветской истории
характерны наиболее динамичные сдвиги в политическом сознании граждан
вновь образовавшихся независимых государств. Несмотря на обширность
теоретико-методологического инструментария, предлагаемого американскими
исследователями, он может быть лишь частично перенесен на российскую
научную почву.
В диссертационной работе политическое сознание будет рассмотрено в
терминах современных политико-социологических теорий, среди которых труды
Дж. Мида по символическому интеракционизму3, П. Бергера и Т. Лукмана по
социальному конструированию реальности4, П. Бурдье по структуралистскому
конструктивизму5, А. Шютца по феноменологической социологии6, Э. Гидденса
по теории структурации7, Н. Элиаса по теории социальных структур8, Н. Лумана
по изучению социальных систем9. Анализ политического сознания будет
дополнен теоретико-методологическими предложениями по изучению
1 Gibson J.L The Political Consequences of Intolerance: Cultural Conformity and Political Freedom. - "American Political
Science Review", 1992, voL 86, pp. 338-356; Gibson J.L The Resistance of Mass Support for Democratic Institutions and Process in Russian and Ukrainian Democracies. / In Political Culture and Civic Society in Russia and US of Eurasia. Ed. by. V. Tismaneanu. Armond, NY: Sharpe, 1995; Lempert David. Changing Russian Political Culture in the 1990s: Parasites, Paradigms, and Perestroika. - "Comparative Studies in Society and History", 1993, vol. 35(3), pp. 628-646.
2 Reisingel William, Arthur H. Miller, Vicki L Hesli, Kristen Hie Maher. Political Values in Russia, Ukraine and Lithuania:
Sources and Implications for Democracy. - "British Journal of Political Science", 1994, vol. 24(2), pp. 183-223.
3 Mead G. H. Mind, Self and Society: From the Standpoint of a Social Behaviorist. Chicago: University of Chicago press,
193/1962.
4 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995.
5 Бурдье П. Начала. Choses dites. / перевод с фр. Н.А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1994.
* Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии // пер. с англ. — М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003.
7 Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации // пер. с англ. — М.: Академический проект, 1992.
8 Элиас Н О процессе цивилизаций. Социогенетические и психогенетические исследования. — М.:
Университетская книга, 2001.
Ауман Н. Общество как социальна система / / пер. с нем. М.: Логос, 2004.
10 политической компетентности, предложенными Г.А. Сатаровым1 и
Дж. Цаллером2.
Кроме того, в работе также развивается политико-лингвистическое направление, изучающее влияние политического дискурса на политическое сознание граждан, базирующееся на теоретико-методологическом подходе А.Н. Баранова3.
Целью данного исследования является анализ формирования и развития структуры политического сознания в пространственно-временном континууме, описание тематической структуры политического сознания граждан России, а также его ключевых характеристик в постсоветский период в сравнении с аналогичными данными по Эстонии и Казахстану.
Задачи диссертационного исследования выдвигаются следующие:
уточнить и расширить существующие теоретико-методологические подходы к пониманию понятия «политическое сознание»;
предложить трактовку политического сознания как свойства поля политики в терминах современных теорий социального конструирования реальности, интеракционизма и феноменологии;
описать диспозиционные различия политического сознания граждан России, Эстонии и Казахстана в постсоветский период, используя современные разработки в области прикладной статистики — экспертно-опросный подход;
проанализировать диспозиционные различия, характеризующие политическое сознание граждан России, Эстонии и Казахстана, используя показатель политической компетентности;
1 Сатаров ГА. Социальный интеллект и динамика диспозиций. М., 2003.
2 Цаллер Дж. Происхождение и природа общественного мнения. М.: Институт Фонда «Общественное мнение»,
2004.
3 Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. М., 1991; Баранов А.Н. Введение в
прикладную лингвистику. М., 2001; Баранов А.Н. Свобода справедливости или справедливость свободы? // Знание-сила, 1991, №5; Политический дискурс: методы анализа тематической структуры и метафорики / Баранов А.Н., Михайлова О.В., Сатаров Г.А., Шипова ЕЛ. - М.: [Фонд ИНДЕМ], 2004.
описать модель российского политического дискурса с точки зрения
его тематической составляющей, проецируемой на структуру
политического сознания граждан.
Теоретическая и эмпирическая база исследования. При подготовке диссертации автор опирался на перечисленные выше теоретические и методологические работы российских и зарубежных авторов. В теоретико-методологической основе проведенного исследования лежат идеи теорий социального конструирования реальности, интеракционизма, феноменологии, а также лингво-статистического анализа.
Эмпирической базой проведенного исследования являются данные двух исследований, проведенных автором в 2001-2004 гг. на базе регионального общественного Фонда «Информатика для демократии» (ИНДЕМ): «Политическое сознание граждан в постсоветском пространстве: Россия, Эстония, Казахстан» (1998-2001 гг.), «Политический дискурс: методы анализа тематической структуры и метафорики» (2003-2004 гг.)
Основные научные результаты, полученные лично автором, и их научная новизна:
предложена трактовка политического сознания как свойства поля политики, исходя из основополагающих идей теорий социального конструирования реальности, интеракционизма и феноменологии;
предложена модель взаимосвязи политических мнений, выявленных с помощью опросов общественного мнения, и политическими диспозициями, описанными с помощью экспертно-опросного метода;
проведен сравнительный анализ диспозиционного разнообразия политического сознания граждан России, Эстонии и Казахстана с применением экспертно-опросного метода, продемонстрировавшего также возможности использованного исследовательского инструмента;
описание диспозиционного разнообразия дополнено показателем политической компетентности, учитывающего степень интеллектуальной вовлеченности граждан в сферу политики, позволяющего более содержательно осмыслить характеристики политического сознания;
описана модель российского политического дискурса с точки зрения его тематической составляющей, проецируемая на тематическую структуру политического сознания с помощью разработанной методики модифицированного контент-анализа.
Основные положения, выносимые на защиту:
Политическое сознание представляет собой совокупность различных политических диспозиций как склонности индивидов чувствовать, поступать и мыслить определенным образом в политическом пространстве, обеспечивающей динамичность этой структуры в пространственно-временном континууме. Явными репрезентантами латентных по своей природе диспозиций политического сознания являются политические мнения, выявляемые с помощью опросов общественного мнения. Мы полагаем, что связь между общественным мнением по политической проблематике и политическим сознанием имеет смысл порождения через политические диспозиции: политическое сознание является основой для порождения политических мнений, которые мы называем общественным мнением и фиксируем непосредственно в массовых опросах.
Структура политического сознания формируется вокруг диспозиций в виде латентной переменной. Граждане различаются по значениям этой переменной, которые могли бы быть приписаны им в результате применения некоторой процедуры измерения. Эти различия трактуются как различия в диспозициях, которые порождают различия в ответах на вопросы, касающиеся той или иной политической тематики. Отвечая на
13 эти вопросы, граждане выражают свое мнение, исходя из своих
диспозиций. Гипотеза состоит в том, что принадлежность индивида к
какому-либо классу выделяемой латентной переменной
(сторонник/нейтральный/противник) с определенной долей вероятности
выявляет логику его мышления и поступков, порой даже не осознаваемую
им самим, а также ответы на реально задаваемые вопросы. И, наоборот, по
ответам на вопросы можно с определенной долей уверенности судить, к
какому из классов принадлежит индивид. На этом утверждении основана
идеология экспертно-опросного метода для описания политического
сознания.
3. Политический дискурс является одним из ключевых факторов,
оказывающих влияние на формирование политических диспозиций,
задавая их тематический набор в сознании граждан. Иными словами,
спектр различных диспозиций политического сознания складывается
относительно политических тем, выделяемых в текущем политическом
дискурсе. Выявление интенсивно обсуждаемых тем политического
дискурса предлагается осуществлять с помощью методики
модифицированного контент-анализа.
Апробация работы. Основные идеи и выводы работы представлены автором в публикациях общим объемом 4 авторских листа. Диссертация была обсуждена на кафедре политического анализа факультета государственного управления Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, а также приложений, содержащих табличные материалы.
Современные подходы к трактовке понятия «политическое сознание»
Политический процесс, трактуемый как совокупность изменений в отношениях субъектов и во всех элементах политического пространства, осуществляющихся под воздействием внешних и внутренних факторов, предполагает наличие как институциональных, так и неинституциональных компонентов, детерминирующих его протекание во времени и пространстве. К числу неинституциональных компонентов политического процесса относится политическое сознание, обеспечивающее взаимодействие политической системы и включенных в нее индивидов, одновременно являясь продуктом этого взаимодействия. Оно демонстрирует влиятельность субъективных позиций индивидов в их взаимодействии, формирует соответствующую систему их мотивации для полноценного участия в политической жизни, будучи результатом отражения индивидами политических явлений и выражением их отношения к ним.
Политическое сознание — это свойство как индивидуального, так и группового субъекта политического пространства, что позволяет изучать этот феномен в рамках двух научных категорий: индивидуальное и массовое политическое сознание. Эти категории тесно взаимосвязаны Друг с другом, и, как правило, провести четкую границу между ними практически невозможно. Массовое политическое сознание связано с личностными механизмами его функционирования и проявляется только через индивидуальное сознание, а формирование индивидуального сознания в значительной степени подвержено воздействию массового. В тоже время каждая категория требует разных исследовательских подходов и методик изучения.
Изучение индивидуального политического сознания в основном лежит в плоскости психологии и смежных с ней наук. Ситуация осложняется при обращении к массовому политическому сознанию, так как в лучшем случае его отождествляют с общественным мнением, в худшем - отрицают существование такой научной категории или сводят к проявлению массового поведения, причем с негативным оттенком (массовые психозы и пр.)
Обращаясь к изучению политического сознания, необходимо принимать во внимание тот факт, что это не просто абстрактная научная категория, но и реально существующий феномен политической жизни, в значительной степени оказывающий влияние на развитие политического процесса и требующий не только теоретического, но и эмпирического анализа. Соответственно, для получения эмпирических данных о политическом сознании в основе исследования должно лежать такое определение, которое, наряду с адекватным раскрытием природы и значения феномена, будет применимо для проведения прикладного исследования и верификации.
Перед тем как переходить к излагаемому в работе теоретико-методологическому подходу к трактовке категории политического сознания и проблематике его эмпирического анализа, остановимся на нескольких наиболее авторитетных и чаще всего цитируемых определениях, представленных в отечественной и западной литературе, а также проследим суть различий в подходах российских и американских исследователей.
Понятие «политическое сознание» относится к числу сравнительно новых в политической науке, в настоящее время оно рассматривается как систематизированная форма массового сознания. К примеру, Г.Г. Дилигенский определяет его как «подсистему в системе «массовое сознания», обладающую своими специфическими механизмами детерминации и, следовательно, определенной относительной автономией в рамках данной системы»1.
Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. — М.: Новая школа, 1996. В рамках советской научной школы накоплен значительный массив теоретико-методологических разработок, касающихся анализа социальной природы массового сознания. Одним из наиболее авторитетных является подход Б.А. Грушина, определившего массовое сознание как совокупность «самых разнообразных по их гносеологической и социальной природе духовных образований, не ограниченных лишь формами психики, а относящихся к «разделам», сферам, уровням психологии и идеологии, эмоций и логики, образов и реакций, обыденного и теоретического сознания, рациональных и иррациональных (в том числе фантастических) представлений и т.д.»1.
Н.М. Сапожников, анализируя политическое сознание, делит его на политическую психологию и политическую идеологию, отождествляя первую с эмпирическим, а вторую - с теоретическим уровнем познания2. Л.С. Мамут раскрывает генезис политического сознания через деятельность. Политическое сознание, с его точки зрения, возникает в ходе практического усвоения людьми «особой формы социальной культуры классового общества — политики. Деятельность с «предметами политики, участие в публично-властных отношениях, в жизни государства есть «протовещество» построений политического сознания; она обуславливает его конфигурацию и придает каждому из этих построений определенный социальный смысл»3.
Э.Я. Баталов утверждает, что массовое сознание «фиксирует все основные структурно-содержательные элементы общественного сознания, однако вовсе не является просто «копией» последнего, ему присуща собственная структура, «атомарным» элементом которой является убеждение как субъективная, практическая форма синтеза идеологии (теории) и социальной психологии в сознании массового индивида»4.
А.К. Уледов подразделяет общественное сознании на специализированное и массовое, в зависимости от его распространенности. Специализированным он
1 Грушин Б.А. Массовое сознание: опыт определения и проблемы исследования. М.: 1987, С. 287.
2 Сапожников Н.М. Структурі политического сознания/Философская мысль, 1967, №1, С. 74-116.
3 Мамут Л.С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания. М., 1989, С.17.
4 Баталов Э.Я. Политическая культура современного общества. — М.: Знание, 1990, С. 34. называет сознание, не получившее еще широкого распространения. Массовое сознание представляет собой наиболее широко распространенные взгляды и представления людей, разделяемые целыми классами, социальными группами общества1.
В целом, для определений, предложенных советскими учеными, характерна трактовка политического сознания в основном через философские категории, ориентированная на исчерпывающее описание его природы. Бесспорное их достоинство в том, что они четко очерчивает первоначальную исследовательскую перспективу, давая представление, с каким именно феноменом исследователю придется иметь дело в дальнейшем. С другой стороны, такие определения одновременно заводят в эмпирический тупик, так как охватывают слишком широкий круг различных уровней и элементов политического сознания философского характера, каждый из которых требует своего научного подхода и исследовательского инструментария.
В современной российской политологии изучение политического сознание идет по нескольким отдельным направлениям - политическая психология, политическая социология, политическая лингвистика, - каждое из которых фокусируется на отдельных исследовательских ракурсах. В связи с этим расширился диапазон предлагаемых дефиниций именно политического сознания.
А.А. Дегтярев считает, что «политическое сознание в основном имеет дело с рефлексивной «субъективацией» политики, то есть с субъективной рефлексией и умонастроениями тех или иных агентов политических отношений. Политическое сознание при этом имеет весьма сложную структуру, включающую в себя множество различных субъектов и типов рефлексии, а также обусловленные ими отдельные уровни и компоненты: общественное, групповое и индивидуальное сознание; политическую психологию и идеологию, чувства и эмоции, представления и идеологемы, ориентации и установки, а также все другие духовные, рефлексивные образования, связанные с познанием и
Уледов А.К. Структура общественного сознания. — М.: Мысль, 1968. освоением мира реальной политики, требующие, конечно же, каждый в отдельности специального анализа»1. В этом определении сохраняется тенденция к максимально широкому охвату и описанию компонентов и взаимодействующих уровней политического сознания. В то же время его преимущества в том, что оно указывает на его специфичность, поясняет, что носителями этих духовных образований» могут быть как коллективные, так и индивидуальные субъекты, обращает внимание на типологию политического сознания и многообразие способов его изучения. В соответствии с определением А.И. Соловьева, политическое сознание является «наиболее общей категорией, отражающей всю совокупность чувственных и теоретических, ценностных и нормативных, рациональных и подсознательных представлений человека, которые опосредуют его отношения с политическими структурами»2. Достоинством такого подхода является акцент на роли политического сознания во взаимодействии субъектов политического пространства. Хотя в то же время подчеркивается, что политическое сознание есть свойство индивидуального субъекта политических отношений, что не вполне оправдано. Трактовка политического сознания как атрибута индивидуального субъекта может быть объяснена тем, что в отечественной литературе этот термин содержит неоднозначное понятие «сознание», чьей характерной чертой является субъективность, что и накладывает свой отпечаток на дефиниции.
Теоретические основы экспертно-опросного метода
В рамках данной работы предлагается одна из возможных моделей структуры политического сознания, корреспондирующая с перечисленными в главе 1 тезисами, дающая возможность построения процедур измерения диспозиций политического сознания.
Логика исследования заключается в следующем: в политической коммуникации выделяется некоторая тема (или несколько тем), характеризующаяся широтой охвата, и предполагается, что такая тема через интенсивность и актуальность коммуникации формирует устойчивую структуру политического сознания в виде латентной переменной. Граждане различаются по значениям этой переменной, которые могли бы быть приписаны им в результате применения некоторой процедуры измерения. Эти различия трактуются как различия в политических диспозициях, которые порождают различия в ответах на вопросы, когда они имеют отношение к этой теме. Отвечая на эти вопросы, граждане выражают свое мнение, исходя из своих политических диспозиций.
Можно уподобить приведенное различие с различием, использованным в книге С. Садмена и Н. Брэдбери1. Они выделяют программные (исследовательские) вопросы и анкетные вопросы. Программные вопросы являются, по сути, вопросами о политическом сознании, вопросы анкеты — вопросы об общественном мнении. Именно программные вопросы апеллируют
.: Институт Фонда «Общественное мнение». — 2002. к латентным структурам. Мы исходим из того, что отнюдь не всегда вопрос может быть сформулирован впрямую в отношении темы, образующей структуру политического сознания. Это может определяться либо сенситивностью темы, либо тем обстоятельством, что тема сформулирована на профессиональном теоретическом языке и не допускает прямой апелляции к общественному мнению. Далее мы будем полагать, что переменная, описывающая различие политических диспозиций относительно некоторой темы, будет иметь вид размытой классификации1. Принадлежность респондента к тому или иному классу влияет на его мнения, что выражается в ответах на вопросы. Таким образом, вероятностная природа связи между политическими диспозициями и ответами на вопрос выражает фундаментальное свойство предлагаемой модели: частоты ответов на вопрос, сопряженные с данной структурой политического сознания, зависят от диспозиций респондентов, выраженных в их принадлежности размытой классификации.
Ключевой вопрос состоит в построении этой размытой классификации. Ниже дано описание экспертно-опросного метода, разработанного в Фонде «Информатика для демократии» (ИНДЕМ), неоднократно апробированного на различных крупных исследованиях2.
Итак, любое общество неоднородно по своей структуре, в нем можно выделить различные типы людей по их отношению к тем или иным политически актуальным проблемам. Мы не можем делить людей только на противников и сторонников каких-либо явлений, рассматривая эти две категории как идеальные, в любом случае каждый человек будет «размыт» между этими нейтральные — скорее не поддерживающие - активные противники. Гипотеза состоит в том, что принадлежность респондента к какому-либо классу с определенной долей вероятности выявляет логику его мышления и поступков, порой даже не осознаваемую им самим, а также ответы на задаваемые ему вопросы. И, наоборот, по ответам на вопросы можно с определенной долей вероятности судить, к какому из классов принадлежит респондент.
В математически формализованном виде эта схема представляет собой следующее. Пусть имеются размытые классы респондентов, порожденные их различными политическими диспозициями - Av А2,...,АП. Это значит, что каждый респондент должен быть описан функцией принадлежности вида P={P1,P2v I n} ГАЄ Pj- вероятность того, что данный респондент принадлежит к категории Aj.
Рассмотрим теперь некоторый анкетный вопрос В, на который отвечали респонденты при проведении социологического исследования. Предполагается, что респонденты могут выбрать только один вариант ответа из предлагаемого списка Вх, В2,..., В8. Взаимосвязь между вербальным поведением респондентов при ответе на вопрос В и их принадлежностью к категориям Aw Az,...iAn определяется матрицей условных вероятностей Q = [qajgxn, где Цж— вероятность выбора произвольным респондентом ответа Bj при ответе на вопрос В, если известно, что он принадлежит к классу А . В результате исследователь получает таблицу следующего вида — см. табл. 2.1. ответа на вопрос В, можно было бы приписать в качестве функции принадлежности і-ю строку матрицы Q. Однако это означало бы, что исследователь оценивает Р={Р1У P2,.««»Pn} используя только ту информацию, которая содержится в ответах на один вопрос В.
Это было бы допустимо при условии, что вопрос В был информационно эквивалентен латентному вопросу А. Но это не так в силу причин, указанных в главе 1. В анкету включены и другие вопросы, ответы на которые в той или иной мере связаны с принадлежностью респондентов к латентным классам АІУ A29...9\l. Каждому из этих вопросов соответствуют свои матрицы Q.
Проблема состоит в том, что эти матрицы неизвестны исследователю, и единственный путь получения информации об условных вероятностях, составляющих матрицу Q, - обратиться к помощи экспертов. Правда, при этом исследователь сталкивается с рядом новых проблем.
Во-первых, необходимо оценить объем экспертной информации и возможности экспертов дать более или менее адекватную информацию об условных вероятностях, число которых N=s(l)+...+s(m) (s(j) — число возможных ответов на j-й вопрос из m анкетных вопросов, относящихся к данному свойству) весьма велико. Во-вторых, даже если исследователю точно известны матрицы условных вероятностей, требуется сконструировать оценку для функции принадлежности, используя информацию из этих матриц лишь в той мере, в какой эта информация способствует улучшению качества оценки. В-третьих, необходимо разобраться в том, какими могут быть анкетные вопросы, способствующие разрешению исследовательской задачи.
Ниже в несколько упрощенном варианте приводится алгоритм построения функции принадлежности респондентов к классам размытой социологической классификации.
Корпусно-ориентированный подход к анализу тематической структуры политического дискурса
В первой главе данной работы был выдвинут тезис о том, что политические мнения, поддерживаемые политическим сознанием, формируются в процессе коммуникации, для которой, помимо диспозиционной составляющей, исключительно важное значение имеют дискурсобразующие общественно-политические темы, характерные для изучаемого политического поля. В третьей главе мы ставим цель сфокусироваться на проблеме моделирования политического дискурса с точки зрения его тематической составляющей. Построение такой модели позволит очертить коммуникационное пространство, заданное тематическими границами, в рамках которого происходит преобразование индивидом получаемой информации по той или иной проблематике в политические мнения, исходя из уровня его политической компетентности и политических предрасположенностей. В данной главе описывается модель российского политического дискурса с точки зрения его тематической составляющей, охватывающая период с 01 января по 31 августа 2003 г. Для получения представленных результатов использовался метод модифицированного контент-анализа, позволяющий из всего массива текстовой информации вычленить тематические блоки, характерные для изучаемого пространственно-временного континуума. Перед тем как перейти непосредственно к описанию полученной модели, необходимо остановится на некоторых базовых положениях, используемых в исследовании, и основных проблемах, связанных с его проведением. В современной прикладной лингвистике и политологии политический дискурс понимается как совокупность дискурсивных практик, идентифициругощих участников и формирующих конкретную тематику политической коммуникации. Другими словами, политический дискурс конституируется, с одной стороны, совокупностью тем, становящихся предметом обсуждения, а с другой — принятыми языковыми способами обсуждения этих тем (дискурсивными практиками). На современном этапе в России исследования дискурса, с одной стороны, актуальны и востребованы на практике, с другой — затруднены из-за отсутствия отработанных методик, позволяющих получать достоверные данные, которые можно подтвердить аналогичным независимым исследованием. Это связано с отсутствием традиции в использовании точных методов анализа гуманитарного знания, что отчасти объясняется неявным (а иногда и явным) запретом на проведение подобных исследований в советский период. В результате, когда в начале 90 гг. XX в. в России возник социальный заказ на лингвистический мониторинг политического дискурса, ни отечественная наука, ни практика не смогли предложить адекватного инструментария — комплекса методик анализа политического сознания на основе исследования текстов.
В последние годы ситуация меняется, появляется все больше исследований, в которых применяются точные методы в изучении дискурса, однако потребности общественных наук, и, в частности, политологии, постоянно расширяются. Требуются все новые — более формализованные и оперативные — инструменты для анализа состояния политического сознания.
Разработка формализованных методов анализа текстов СМИ и текстов, функционирующих в сфере публичной политики, для исследования дискурсивных практик и выявления отношения общества к тем или иным политическим проблемам можно назвать дискурсивным подходом в политологии и политической лингвистике. Дискурсивный подход в обозначенном понимании предполагает широкое использование компьютерных технологий обработки текстовой информации. Как таковой дискурсивный подход — относительно новое направление в политической науке, его популярность в последние годы связана, прежде всего, с
переосмыслением роли языка в современном обществе1. Именно благодаря активной деятельности средств массовой коммуникации язык становится инструментом влияния и манипулирования, его рассматривают как источник социальной власти. Кроме того, все более очевидной становится взаимосвязь языка и общества: с одной стороны, язык испытывает влияние его носителей, с другой — язык оказывается важнейшим инструментом категоризации, и тем самым — понимания политических феноменов. В некотором смысле нейтральное использование языка в принципе невозможно. Отбор частей обсуждаемой ситуации, последовательность введения в текст тех или иных участников, экспликация отношения говорящего к передаваемой информации — все это и многое другое воздействует на понимание речевого сообщения адресатом. Даже если говорящий и старается выражаться объективно, он вынужден делать выбор на уровне альтернативных способов языкового описания одной и той же ситуации (известный пример «Бутылка наполовину пуста» vs. «Бутылка наполовину полна»)2. Этот выбор в любом случае влияет на понимание сообщения адресатом. Именно в этом и проявляется воздействующая функция языка. Каждый носитель языка в речевом сообщении осуществляет структурирование, воздействие и передачу своей точки зрения через языковые формы, которые он использует в речи. Аналогично, в ходе политической коммуникации эффект языкового воздействия сохраняется на достаточно высоком уровне. Как следствие, политическая коммуникация, отраженная в текстах СМИ, оказывает огромное влияние на политическое сознание и на формирование политических диспозиций граждан. По этой причине политическая коммуникация и создаваемый ею политический дискурс требуют глубокого изучения. Сущность динамического исследования тем политического дискурса заключается в том, чтобы определять и фиксировать изменения тематики с течением времени, а статического — в определении темы или совокупности тем, обсуждающихся в определенный период времени одним или несколькими политическими субъектами. Под тематикой политического дискурса в таких случаях понимается смысловая направленность дискуссии, которая на языковом уровне отражается в наборе связанных по семантике слов и словосочетаний, в тезисах аргументативных актов и т.д.
Понятно, что, будучи чрезвычайно актуальными в сфере практической политологии, исследования тематики политического дискурса, с одной стороны, очень трудоемки, а с другой — с трудом поддаются объективизации. Изучение политического дискурса требует привлечения экспертного знания по изучаемой проблемной области (в данном случае — это сфера внутренней политики). Основная проблема состоит в том, что каждый эксперт может выделять в информационном потоке различные тематические блоки информации, интересующие его в определенный момент времени, что прямо согласуется с тезисом о неуниверсальности понимания текста, сформулированным в когнитивной науке. Понимание тесно связано с конкретными коммуникативными целями читателя, условиями коммуникации, знакомством с проблемной областью. Следовательно, сам подход к анализу дискурса, основанный только на экспертном знании, в любом случае не даст устойчивых и достаточно объективных результатов.
Задача тематического мониторинга политического дискурса является новой для изучения политического дискурса как в лингвистической, так и в политологической научной традиции. В политологии изучение политического дискурса либо ограничивалось анализом отдельных— хотя и очень важных — текстов (ср. выделение каузальных связей в традиции когнитивного картирования, статистические оценки «интегральной» сложности текста, «операционный код» и пр.)1, либо сосредотачивалось на исследовании отдельного понятия на большом объеме текстового материала (контент-анализ). В сфере политической психологии имеются прецеденты исследования дискурса отдельных политиков . Довольно популярны работы по анализу концептов и понятий, используемых в политическом языке3. Задача глобального мониторинга политического дискурса никогда ранее не ставилась, именно поэтому в настоящее время отсутствует адекватная методология исследования его тематики. В данной главе предлагается решение этой исследовательской задачи.
Стандартный способ исследования содержания политических текстов — контент-анализ. Он с успехом мог бы использоваться и для определения тем в текстах, посвященных внутренней политике. Однако необходимость одновременного отслеживания множества тем и их сочетаний делают использование стандартного контент-анализа практически невозможным. Действительно, каким образом можно предсказать, какие темы окажутся необходимыми, существенными для описания политических текстов в конкретный момент времени и в моменты времени, формирующие некоторый временной промежуток?
