Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ФОРМИРОВАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ДИАСПОР. КОНЦЕПЦИЯ ЭТНОКУЛЬТУРНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ 46
1. Формирование диаспор в системе социально-политических связей и отношений 48
2. Принципы консолидации диаспор 77
3. Самоопределение диаспор на осі юве этнокультурной идентичности ...90
ГЛАВА II. ТИПОЛОГИЯ ДИАСПОР... 123
1. «Классические» диаспоры 124
2. «Приглашенные» диаспоры - результат государственного протекционизма 146
3. Новые диаспоры в межгосударственной и внутрироссийской этнической миграции 165
4. Общины российских народов ("внутренние диаспоры") 198
ГЛАВА III. ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПРАВ И ИНТЕРЕСОВ ДИАСПОР 220
1. Федеральное законодательство о развитии национальных меньшинств в России 221
2. Концепция государственной национальной политики рф о национально-культурном развитии национальных меньшинств 244
3. Нормативно-правовая поддержка и политическое управление национальными меньшинствами в северо-кавказском регионе 256
ГЛАВА IV. ДИАСПОРЫ В УСЛОВИЯХ ФОРМИРОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА 303
1. Практический опыт институализации диаспор 305
2. Проблемы самоуправления диаспор в северо-кавказском регионе 334
3. Формирование и современное состояние диаспор ставропольского края 359
4. Национально-культурное самоопределение диаспор ставрополья 394
5. Управление диаспорами в полиэтничном пространстве ставропольского края 425
Заключение 461
Список источников и литературы 478
Список использованых сокращений 507
Приложения 508
- Формирование диаспор в системе социально-политических связей и отношений
- «Классические» диаспоры
- Федеральное законодательство о развитии национальных меньшинств в России
Введение к работе
Достижение мира и согласия в многонациональном государстве возможно лишь при гарантии равенства прав и свобод человека и гражданина «независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения», а также «отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям». Конституция РФ как важнейшую норму провозглашает «запрещение любых форм ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности».1 При этом одной из важных задач ведения Российской Федерации является «регулирования и защита прав национальных меньшинств».2
Эти принципы лежат в основе демократического развития РФ, которое предполагает, как отмечает В.Ю.Зорин, «новый формат государственной политики в области федеративных и национальных отношений». При этом осуществляется «переключение этнических проблем с национально-территориального в культурно-просветительное и культурно-образовательное русло».3 Такой вектор отвечает интересам всех субъектов национальных отношений в РФ, и, прежде всего, национальных меньшинств, составленных из «представителей дисперсно проживающих народов, не имеющих этнотерриториальных привязок» — диаспор. После распада СССР и советской социальной, политической и идеологической систем, как подчеркивает Р.Г.Абдулатипов, «в обществе самыми организованными
1 Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря
1993 г. - М.: Проспект, 1996.- С. 19
2 Там же. - Ст. 7, п. а).
3 Зорин В.Ю. Российская Федерация: проблемы формирования этнокультурной полити
ки. - М.: Русский мир, 2002.- С.5,6.
4 Абдулатипов Р., Михайлов В., Чичановский А. Национальная политика Российской Фе
дерации. От концепции к реализации. М.: Славянский диалог. 1997. - С.104.
как подчеркивает Р.Г.Абдулатипов, «в обществе самыми организованными структурами являются этносы». В этой связи теоретическое обоснование места и роли субъектов национальных отношений, в том числе национальных меньшинств, важно как для самих этнических сообществ, так и для властных, управленческих структур.
Актуальность проблемы исследования. Диаспоры современной РФ активно проявляются в региональных, общероссийских и международных отношениях. Это обусловлено, во-первых, логикой развития этнических групп, во-вторых, этнополитическими реалиями постсоветской эпохи, в-третьих, динамических состоянием современных этнических систем. Жизнедеятельность диаспор представляют интерес и значимость, как в научно-теоретическом, так и в политико-управленческом плане. Своевременное теоретическое осмысление роли диаспор в системе национальных отношений РФ диктуется рядом обстоятельств.
Диаспоры как национальные меньшинства широко представлены в составе населения РФ, что во многом определяет этнокультурное и этнокон-фессиональное разнообразие России. Изучение формирования, становления и современного состояния диаспор способствует созданию достоверных представлений об этнодемографических, этнокультурных и этнополитиче-ских реалиях Российской Федерации.
Рассмотрение диаспор в социально-политическом пространстве и времени, в системе внутренних и внешних связей обусловливает категоризацию самого явления и упорядочение его терминологического оформления. Диаспоры представляют оригинальный тип этнического сообщества с определенным уровнем этнокультурной консолидации. Теоретическое осмысление диаспоры как формы социальной организации этнического сообщества
Абдулатипов Р. Защитить прекрасное разнообразие мира // Дружба народов. - 1998.-№10.-С. 166.
необходимо для развития, этнополитологического и этноконфликтологиче-ского знания.
Общинные формы социальной организации распространяются не только в среде «классических» диаспорных, но и в среде групп русского населения, оставшихся за пределами России после распада СССР и оказавшихся в положении новой диаспоры. Известная «диаспоризация» русского населения прослеживается и в некоторых субъектах РФ, в частности, в республиках Северного Кавказа. Общинная организация отмечается также в группах народов России, расположенных вне соответствующих республик, например, среди татарского, чеченского, осетинского населения, компактно проживающего в различных российских регионах. В этой связи уместна типо-логизация диаспор, осмысление их групповой идентичности и общинности, как дополнительного социального, а иногда и политического ресурса.
Диаспоры, чьи материнские этносы участвуют в межэтническом противостоянии, часто вовлекаются в конфликт и формируют коллективные позиции в отношении конфликтующих сторон. При этом деятельность диаспор приобретает межрегиональный и межгосударственный масштаб. Наиболее ярко это проявляется в полиэтничных и мультикультурных регионах с мозаичным «чересполосным» расселением народов и этнических групп. В этой связи важно необходимо рассмотрение диаспор как «национальных меньшинств в ситуациях риска» в целях предотвращения этнонационали-стических проявлений в деятельности этнокультурных объединений и движений.
Повышение роли этнических групп и национально-культурных объединений в демократическом процессе предусматривает целевой инструментарий социализации национальных меньшинств, включающий информационный плюрализм, разноуровневую коммуникацию, разнообразные формы
самоопределения. В этой связи необходимо своевременное обобщение принципов и форм этнокультурного самоопределения диаспор, распространение положительного опыта гражданской институализации.
Рассмотрение диаспор как этнокультурных сообществ с коллективными интересами и целями способствует развитию управленческих стратегий и тактик в отношении диаспор на общероссийском, региональном и местном уровнях. Теоретическое и практическое значение имеет информационное обеспечение взаимодействия диаспор и соответствующих национально-культурных объединений с органами власти, местного самоуправления, другими общественными организациями и движениями. Исследование диаспор как самостоятельных субъектов национальных отношений способствует выработке целевых направлений государственной национальной политики РФ, региональных парадигм национальных отношений, а также и техник и технологий ситуативного этнополитического менеджмента.
Как видно, своевременное осмысление формирования и функционирования диаспор имеет многоаспектное звучание. Во-первых, в поле этнопо-литологической теории. Во-вторых, в поле этносоциальной и этнополитиче-ской практики и этноконфликтологического менеджмента. В-третьих, в поле государственного регулирования межэтническим взаимодействием и этнокультурным самоуправлениием диаспор.
Состояние научной разработанности проблемы. В последнее время в зарубежной и отечественной антропологии, этнологии, этнополитологии отмечается интерес к феномену диаспоры в его разноплановых проявлениях. В трудах ученых европейской и американской школы рассматриваются такие категориальные аспекты, как коллективное сознание, идентификация,
аккультурация в иноэтничном окружении. Исследования диаспор выявляют социально-экономические и политические проблемы «старых и новых меньшинств» - евреев, армян, китайцев, турок, арабов, курдов, русских и др. Ряд работ посвящен интеграции и самоорганизации иностранцев, мигрантов и беженцев (азюлянтов).2 Внимание исследователей традиционно привлекают „классические" диаспоры - евреи, армяне, греки в плане анализа „еврейства", „армянства", „понтийства" на личностно-атрибутивном и социально-политическом уровнях.3 В то же время ученые рассматривают такие политизированные явления, как неравенство этнических групп, „завоевание меньшинств большинствами", „меньшинства под угрозой", а также самоорганизацию национальных меньшинств в полиэтничных федеративных государствах.4
Явление диаспоры исследуется неотделимо от категорий нация и этнос, этнонация и нация-государство, национальное меньшинство с учетом таких характеристик как: общее «объективированное прошлое», сконцентрированный социальный опыт; специфическая жизнедеятельность; устойчивая система представлений. Именно эти свойства используют отечествен-
1 Dabag М., Piatt К. Diasporas und kollektive Gedachtnis. Zur Konstruktion kollektiver
Identitaten in der Diaspora; Askenasi A. Identitatsbewahrung, Akkulturation und die
Enttauscyung in der Diaspora// Identitat in der Fremde/ Dabag M.JPlatt K. Bochum, 1993.
2 Russische Juden in Deutshland. Integration und Sellbstdehauptung in einem fremden Land II
Herausgegeben von Julius H.Schoeps/Willi Jasper/Bernhard Vogt -1996; Bade K.J.
Auslander,Fussiedler, Fsul in der Bundesrepublic Deutscyland, 1994; Gastager Ch.,Niemtyer
H. Turktn der Zweiten Generation. Franrfurt am Main, 1984; Каппелер А. Россия - многона
циональная империя. -M.: Традиция, 2000.
3 Webber J. Introduction //Jewish Identities in the New Europe, London, Littman Lidray of
Jewish Civilization, 1994; Shirinian L. Transculnuranion and Armenien Diaspora Writing: Lit
erature on the Edge //Armemenian Review. Boston, 1992. Vol. 45. №4; Bardakjian K. Culture,
Identity and Relatios Between Armenia and the Dispersion II Paper prepared for the Armenia -
Diaspora Conference. Yerevan, September 22-23,1999
4 Unz R. The Right Way for Republicans to Handle Ethnicity in Polinics //The American En
terprise. 2000.01; Gurr T.R Nonviolence in Ethnopolitics: Strategies for the Attiainment of
Group Rights and Autonomy "PS: Political Science and Politics" 2000. June; Korfmacher H.
Ethnische Konflikte und ihre Eindammung. Das Parlament.1999.10.08.
ные ученые для рассмотрения сущности диаспор как подразделений этноса, расположенных во временном и пространственном отрыве от него, сохраняющих этническую идентичность и стремящихся к коллективному сотворчеству на ее основе.
Применяя к диаспорам версии Л.Гумилева о конвиксиях и консорциях, отметим, что диаспора совмещает их признаки как групп определенного таксономического уровня.1 Развитие этого тезиса, как отмечает А.Е.Жарников, предполагает возможность смены одного внутриэтнического таксона другим.2 Такая смена, на наш взгляд, вызвана, прежде всего, условиями внешней среды, в том числе и политическими обстоятельствами. В изучении различных этнических групп применялась и категория этникоса, для которого по Ю.В.Бромлею, необязательными признаками являются общность территории, экономической и политической жизни.3 Вызывают интерес гипотезы о функционировании этникосов в составе ЭСО — этносоциального организма. В то же время категория этникоса представляется уязвимой в смысле четкого категориального наполнения и терминологической трансляции.
Для комплексного и системного изучения проблемы диссертационного исследования принципиально важны работы, рассматривающие диаспору как изменчивую социальную структуру. Убедительным представляется утверждение С.А.Арутюнова о том, что «диаспора - это не только и не столько состояние, диаспора - это процесс развития от «еще не диаспоры» через «собственно диаспору» к «уже не диаспоре». В этой связи актуализируется
1 Гумилев Л. Этногенез и биосфера земли. - М, 1997. - С. 139.
2 Жарников А.Е. Теория этногенеза Льва Николаевича Гумилева. - М, 2002 - С.33-37.
3 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - М., 1983.
4 Арутюнов С.А. Диаспора - это процесс // Этнографическое обозрение. - 2000. - № 2.
С.77.
рассмотрение социально-политической динамики диаспоры как превращающегося этнического сообщества.
Принадлежность к диаспоре определяется не только «прирожденной этничностью», но и сознательным самоопределением на основе общинной идеологии. Таким образом, реализуется тезис В.А.Ядова о защитной функции этнической идентичности в условиях социального кризиса (в том числе и кризиса идентичностей - М.А.).1 Мы бы добавили, что в условиях межэтнической напряженности этническая идентичность раскрывает дополнительные социально-организующие и политические возможности, которые привлекают внимание, как теоретиков, так и практиков регулирования национальных отношений в РФ.
Обращаясь к формированию и функционированию этнических групп, исследователи зачастую объединяют в категории национальных меньшинств: а) переселенческие этнические группы, б) аборигенные малочисленные народы. Э.А.Баграмов справедливо считает, что такое объединение «затрудняет выработку общих подходов, прежде всего по проблеме самоопределения» и что «эти два типа этнонациональных общностей следует различать по существу, обозначив их самостоятельными терминами» (курсив наш - М.А.). 2
Р.Г.Абдулатипов под национальным меньшинством понимает «общность людей, проживающих оторвано от основного массива своей нации в инонациональной среде», но имеющих объединяющие признаки. Важнейшей чертой таких этнических групп является пребывание вне своей национальной государственности или отсутствие таковой, а также общность куль-
Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности // Мир России. -1995. - № 3-4. 2 Разделит ли Россия участь Союза ССР? / Под ред. Э.А.Баграмова. - М., 1993. - С.87.
турно-языковых и культурно-исторических факторов.1 При этом чрезвычайно эффективно положение о том, что «национальные общности могут быть важнейшими составляющими для достижения равновесия и стабильности в обществе, в структуре управления».2
Параллельно с понятием «национальное меньшинство», как указывает Л.Ф.Болтенкова, бытуют понятия «национальная группа», «этническая группа».3 К.В.Калинина отмечает, что в важнейших правовых актах по вопросам межнациональных отношений «отсутствовало четкое определение национальных меньшинств» и спорными остаются вопросы, что такое вообще «национальные группы», «этнические группы».4
Анализируя марксистскую трактовку понятия нации, М.Руткевич подчеркивает, что при многих сильных сторонах она недооценивала процессы «интеграции, укрупнения, консолидации социумов».5 Мы бы добавили, что марксистско-ленинское понимание нации в своем стремлении к четкости категорий исторического материализма возвышалось над разнообразием эт-ничности. Это разнообразие проявляется в этнокультурном самоопределении национальных меньшинств и заслуживает последовательного изучения.
В.А.Тишков трактует этнос и этнические группы как «воображаемую общность», как «некое культурное многообразие, мозаичный, но стремящийся к структурности и самоорганизации (курсив наш — М.А.) контину-
Абдулатипов Р. Национальные отношения и политики общественного согласия // Этно-политические исследования. -1995. - № 2. - С.21.
2 Основы национальных и федеративных отношений / Под ред. Р.Г.Абдулатипова - М.:
РАГС,2001.-С. 10.
3 Болтенкова Л.Ф. Интернационализм в действии (политика государства в отношении
национальных меньшинств).-М.: 1988. -СП.
4 Калинина К.В. Национальные меньшинства в России. Программа «Модель демократии
для России». - М: РАГС. - С.12-14.
5 Руткевич М. Теория нации: философские вопросы // Бюллетень. Владикавказ. 1999. №4.
С.13-17.
ум...».1 Здесь же предлагается утверждение о превращении умственного конструкта в реальные социальные коллективы, которое переживают и диаспоры, рассеянные из «изначального» центра в другой или другие периферийные или зарубежные регионы». Диаспоры объединены коллективной памятью или мифом о «первичной родине». Именно на основе «чувства идентификации со своим родным этносом», складываются диаспорные принципы социальной организации, что подчеркивают А.А.Безвербный и А.С.Безвербный при определении диаспоры.3
В общем плане, как отмечает Ж.Т.Тощенко, диаспоры являются «организационным воплощением интересов своего народа, стремящегося сохранить свою национальную самобытность, свою самостоятельность, свою культуру, свои обычаи, традиции».4 При этом выделяется несколько типов диаспор, происхождение которых связывается не только с общеизвестными историческими событиями, но и с политическими реалиями новейшего времени. 5 Изменение статуса и состояния национальных меньшинств в связи с политизацией этничности рассматривает М.Н.Губогло.6 Такая стратификация предполагает разработку теоретических концептов, целевых политических стратегий и тактик в отношении диаспор как самостоятельных объектов национальной политики.
Тишков В.А. Советская этнография: преодоление кризиса // Этнографическое обозрение. -1992. -№ 1. -С.78.
2Тишков В А. Исторический феномен диаспоры. // Этнопанорама. - 2000. - № 2. - С.2-4. 3 А.А.Безвербный и А.С.Безвербный Этнос и межэтнические отношения. - Ростов/Д.: РГУ, 2000. С. 5.
4Тощенко Ж. Концепция национальной политики опять не состоялась? // Тощенко Ж. Постсоветское пространство: суверенизация и интеграция. - М.: РГГУ, 1997. - С.178. 5Тощенко Ж. Диаспора как объект национальной политики // Тощенко Ж. Постсоветское пространство: суверенизация и интеграция. - М.: РГГУ, 1997. - С.74-91. 6 Губогло М.Н. Языки этнической мобилизации. - М.,1998; Он же: Национальные группы и меньшинства в системе межнациональных отношений в СССР// Советская этнография. 1989. -№ 1; Этническая мобилизация и межэтническая интеграция / Сост. и отв. ред. М.Н.Губогло.- М, 1999.
Многие ученые считают диаспору результатом принудительного переселения. Так, В. Шнирельман отмечает, что «диаспора - это не любое расселение за пределы изначального этнического ареала, а лишь то, что происходило вынужденно под давлением каких — либо неблагоприятных обстоя-тельств (война, голод, насильственная депортация и пр.)».1 Социально-философские аспекты формирования и функционирования диаспор раскрывает Т.С. Илларионова. При этом анализируются закономерности национально-культурного и политического самоопределения переселенческих групп и государственное регулирование этническими группами.2 Т.В.Полоскова определяет общие начала самоорганизации диаспор в системе международных связей и актуализирует толкование таких старых и новых фразеологических и терминологических штампов, как «коренной житель», «коренная нация», «мигрант», «соотечественник», «русскоязычный».
Проблема структурирования диаспор разрабатывается Н.Федоровым при рассмотрении результатов миграции и эмиграции.4 Политико-правовые, демографические, социально-экономические, психологические аспекты существования этнических групп в пространстве СНГ под воздействием «добровольного и вынужденного движения» рассматриваются А.Р.Вяткиным, В.И.Дятловым, О.Вендиной, Г.С.Витковской, Ж.А.Зайончковской,
1 Шнирельман В. Мифы диаспоры // Диаспоры. - 1999. - № 2,3. - Сб.
Илларионова Т.С. Этническая группа: генезис и проблемы самоидентификации (теория диаспоры). - М.: Нойес лебен, 1997.
Полоскова Т. Диаспоры в системе международных связей. - М.: Научная книга, 1998; Она же: Современные диаспоры: внутриполитические и международные аспекты.- М: Научная книга, 2002.
Федоров Н. Проблема этносоциальной интеграции иммигрантов из бывшего СССР в германское общество- М: Социоэкономика, 1998.
Н.П.Космарской, В.П.Куксой, С.А.Кислициным, СВ. Рязанцевым, С.В.Сикевичем, С.П.Панариным, В.А.Тишковым и др.1
Различным сторонам становления и развития диаспор - армянской, греческой, еврейской, корейской, китайской, а также российским немцам — посвящены исследования А.Абрамяна, В.Ауман, В.Дятлова, А..Кацониса, З.Левина, К.Ли, В.Милитарева, С. Нам, М. Нейман, А.Тер-Саркисянц, В.Шнирельмана, М. Членова, В.Чеботаревой и др. История становления и «конструирование этничности» диаспор российских городов изучается
Кукса В.П., Кислицын С.А. Государственное регулирование вынужденной миграции на Северном Кавказе.- Ростов/Д.: СКНЦ ВШ, 2002; Сикевич З.В. Расколотое сознание. - С-Пб., 1996; Рязанцев С. Миграционная ситуация в Ставропольском крае в новых геополитических условиях.- Ставрополь: СГУ, 1999; Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах / Отв. ред. В.А.Тишков -. М.: ИЭА РАН., 1996; 1989; Миграция и безопасность в России / Под ред. Г.Витковской и С.Панарина. - М.: Интеринтеллект, 2000; Нетерпимость в России: старые и новые фобии / Под ред. Г.Витковской и А. Ма-лашенко. - М.: Московский центр Карнеги, 1999; Вынужденные мигранты и государство / Под ред. В.Тишкова - М., 1998; В движении добровольном и вынужденном / Под ред. А.Р.Вяткина, Н.П.Космарской, С.А.Панарина. - М.: Наталис, 1999; Миграции в постсоветском пространстве: политическая стабильность и международное сотрудничество. -М., 1997; Миграционная ситуация в странах СНГ. / Отв. ред. Ж.А.Зайончковская.- М., 1999; Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение. / Отв ред. В.А.Тишков. - М., 1997; Современные этнополитические процессы и миграционная ситуация в центральной Азии./ Под ред. Г.Витковской.-М.: Московский Центр Карнеги,1998. 2 Абрамян А.Г. Краткий очерк истории армянских переселенческих очагов. - Ереван, 1964,1967 Т. 1,2; Ананян Ж., Хачатурян В. Армянские общины в России. - Ереван., 1993; Ауман В.А., Чеботарева В.Г. История российских немцев в документах. Т.1 и 2. - М., 1993, 1994; Гельбрас В. Китайские землячества в российских регионах; Сорокина Т. Китайские кварталы дальневосточных городов; Иванова Ю. Греки в России - не случайные гости; Кузнецов И., Колесов В. «Черкесские греки» - идентичность, культура, религия; Кауринкоски К. Греки Приазовья: особенности этнокультурной идентичности // Диаспоры, 2002, № 1; Дятлов В.И. Торгаши, чужаки или посланные богом? - М.,1996; Кацонис А. Греческая диаспора России: современное состояние и проблемы развития // Современные диаспоры. - М., 1999;; Ким Г., Хан В. Актуальные проблемы корейской диаспоры в Центральной Азии // Диаспоры, 2001, № 2-3; Левин З.И. Менталитет диаспоры. - М. ИВ РАН «КРАФТ», 2001; Ли К. Корейская диаспора в мировом контексте // Этнографическое обозрениение.1993, № 3; Нам С.Г. Российские корейцы: история и культура. - М., 1998; Тер-Саркисянц А.Е. Армяне. История и этнокультурные традиции. - М., 1998; Шнирельман В. Мифы диаспоры // Диаспоры.-1999, № 2-3; Членов М. Еврейство в системе цивилизаций (постановка вопроса) // Диаспоры. -1999.- № 1.
Й.Ангермюллером, Ю.Арутюняном, О.Бредниковой, В.Мальковой, О.Калпачевой, Х.Тяньин, В.Филипповым, Е.Филиппововй, Е.Чикадзе и др.
Социально-политическими реалиями современности является разви
тие общинных принципов в среде русских этнических групп в странах СНГ
и Балтии. Социально-политические проблемы русских в «старом и новом
зарубежье» рассматриваются И.Апине, А.Ф.Дашдамировым,
Л.М.Дробижевой, В.М.Кабузаном, О.Д.Комаровой, Н.М.Лебедевой, В.А., Михайловым, Ж.Т.Тощенко, С.В.Соколовским, С.С.Савоскулом, В.А.Тишковым, Т.Чаптыковой и др.2
Исследователи подчеркивают, что русские в странах СНГ «в преобладающем своем большинстве превращены местными суверенно-этнократическими режимами в население с пониженным социально-политическим статусом»3. В известном смысл русские оказались в положе-
См.: Конструирование этничности. Этнические общины Санкт-Петербурга. - С.-ПБ.: ДБ, 1998; Арутюнян Ю. Столичные жители. - М, 1996; Малькова В.К. Москва многонациональная: конфликт или согласие? // Исследование по прикладной и неотложной этнологии,- 1998.-№ 115; Малькова В.К., Остапенко И.В., Субботина И.А. Этнические меньшинства в современной Москве. - М., 1998; Тяньин X. Китайцы в Москве (взгляд изнутри) //Диаспоры. - 2001. № 2-3.
Апине И. Особенности этнических конфликтов в Латвии // Этничность и власть в поли-этничных государствах. / Отв. ред. В.А.Тишков. - М.: ИЭЕ РАН, 1994; Дашдамиров А.Ф. Россия и Азербайджан: история и современность. - Баку, 2000; Он же: Национальная идея и этничность.- Баку, 2001; Дробижева Л.М. Русские в новых государствах. Изменение социальных ролей // Россия сегодня: трудные поиски свободы. - М., 1993; Комарова ОД. Русская диаспора на территории бывшего СССР: размеры и миграция // Русские в современном мире. - М., 1998; Козлов В.И., Шервуд Е.А. Русские в ближнем зарубежье. - М., 1994; Лебедева Н.М., Хохлов А.А. Русские в республиках бывшего Союза: предрешен ли исход? // Русские в ближнем зарубежье. - М., 1994; Лебедева Н.М. Новая русская диаспора. - М., 1997; Михайлов В.А. Национальная политика России как фактор государственного строительства. - М., 1954; Соколовский СВ. Самоопределение и проблемы меньшинства. - М., 1998; Савоскул С.С. Русские нового зарубежья. Выбор судьбы. - М., 2001; Тощенко Ж.Т., Чаптыкова Т.П. Диаспора как объект социологического исследования // Социс, 1996, № 12; Тишков В.А. Русские диаспоры и политика России // Русские в современном мире. - М., 1998.
3 Основы национальных и федеративных отношений / Под ред. Р.Г.Абдулатипова. - М.: РАГС,2001.-С48.
ний новой диаспоры} В этой связи Х.Пилкингтон и М.Флинн выделяют важность осознания русскими нового статуса, освоение «диаспоральной идентичности», а также обустройство взаимоотношений с Россией как с исторической родиной.2 На наш взгляд, симптомы «диаспоризации» русского населения, как и местные коллективные реакции на этнополитические новшества, прослеживаются в республиках Северного Кавказа.3
Большой интерес вызывают работы, анализирующие самоорганизацию групп кавказских народов, проживающих в различных российских регионах вне соответствующих республик.4 В то же время прослеживается интерес и к деятельности общин российских народов вне одноименных субъектов.5 Современные этнополитические процессы подтолкнули эти этнические группы к консолидированию. Отметим, в этой связи, что групповая эт-
Волков В. Русские в постсоветской Латвии сквозь призму лингвистической идентичности; Космарская Н. «Русские диаспоры»: политические мифологии и реалии массового сознания // Диаспоры.- 2002,. - № 2; Градировский С. Россия и постсоветские государства: искушение диаспоральной политикой; Субботина И. Демографические перспективы русской диаспоры // Диаспоры. - 1999. - № 2-3; Полоскова Т.В. Российская диаспора в странах СНГ и Балтии. - М.
2 Пилкингтон X., Флинн М. Чужие на родине? Исследование «диаспоральной идентично
сти» русских вынужденных переселенцев // Диаспоры - 2001.- № 2-3.
3 Белозеров B.C. Этнодемографические процессы на Северном Кавказе. - Ставрополь:
СГУ, 2000; Переверзев А.Е. Русские на Северном Кавказе: социокультурная роль и ста
тусные позиции. Автореф. дис канд.социол.наук. - Ростов/Д., 2001; Пути мира на
Северном Кавказе. Независимый экспертный доклад / Под ред. В.А.Тишкова. - М.: ИЭА РАН, 1999; Русские на Северном Кавказе / Отв. Ред. В.В. Черноус. - Ростов/Д.: СКНЦ ВШ,2001.
4 Остапенко Л., Субботина И. Проблемы социально-экономической адаптации выходцев
из Закавказья в Москве // Диаспоры. - 2001. - №1; Попков В. Как живется кавказцам в
российской провинции? (на примере Калуги). // Диаспоры. - 2001. - №1; Черновская В.
Кавказцы в этноконфессиональной структуре Ярославля // Диаспоры. - 2001. - №1; Юну-
сов А. Азербайджанцы в России - смена имиджа и социальных ролей // Диаспоры. -
2001. - №1; Культурная диаспора народов Кавказа: генезис и проблемы изучения. -Чер
кесск, 1993.
5 Викторин В.М. Калмыцкий этнический ареал в Нижнем Поволжье и проблемы реали
зации Закона РФ «О реабилитации репрессированных народов» // Этничность и власть в
полиэтничных государствах / Отв. ред.В.А.Тишков. - М: ИЭА РАН, 1994; Иванов В.П.
Формирование чувашской диаспоры. - Чебоксары, 1988.
ническая идентичность общин народов РФ как дополнительный социальный, а иногда и политический ресурс недостаточно изучена.
Как и Г.У.Солдатова мы считаем, что в оценке этничности, в том чис
ле и этничности диаспоры, необходима систематическая социально-
психологическая экспертиза.1 Она позволяет уяснить перспективы коллек-
тивных акций диаспор, а также изучить социальный и гражданский образ диаспор. З.И.Левин рассматривает менталитет диаспоры в рамках системного и социокультурного анализа отношений диаспоры и принимающего общества, а также социально-политические представления диаспор.2 На наш взгляд, такие представления заслуживают комплексного анализа, как и политизация этничности национальных меньшинств в современной РФ, которая проявляется, как отмечает В.В.Амелин, прежде всего, в полиэтничных регионах.3
Примечательно, что внутри- и внешнедиаспорные стратегии анализи-руются и обобщаются с учетом социальной подвижности диаспоры. При этом формальная подвижность является результатом перемещений в пространстве и времени, а сущностная подвижность является результатом включения диаспоры в иноэтническое окружение. Здесь уместно обратиться к выводам С.А.Арутюнова, Л.М.Дробижевой, Г.С.Денисовой, М.В.Саввы, С.В.Соколовского, С.С.Сусоколова, Б.А.Хагбы о значимости этнического статуса в его социальном выражении, о социальном неравенстве этнических
Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. - М.: Смысл, 1998.
2 Левин З.И. Менталитет диаспоры-М.: ИВ РАН «КРАФТ», 2001.
3 Амелин В.В. Вызовы мобилизованной этничности. - М. 1997.
групп и об этногрупповых стратегиях самоорганизации. Этнический статус свидетельствует об уровне этнической депривации и уровне идентификации с определенной этнической общностью. Именно поэтому нам представляется перспективным дальнейшая разработка концептов этносоциального статуса диаспор.
Функционирование диаспор (крымских армян, болгар, «иностранно-поданных греков» и греков с турецким, советским гражданством, курдов, российских немцев, финнов) в условиях депортаций рассматривается Н.Бугаем, П.Поляном.2 Депортации корейцев, курдов, немцев, турок-месхетинцев рассматривают В. Ауман, В. Чеботарева., А. Герман., Г. Ким., О. Милова, А. Некрич, А. Осипов, И. Щербакова, А. Юнусов.3 Ценный материал, касающийся массовых этнических депортаций, в том числе и диас-
Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие.- МЛ 990; Дробижева Л.М. Влияние этноконтактной среды на межнациональные отношения // Социальная психология и общественная практика.- М., 1985; Денисова Г.С. Этнический фактор в политической жизни России 90-х гг.- Ростов/Д.1996; Соколовский СВ. Понятия «Этническое меньшинство» и «малочисленный народ» в социальных науках // Подходы к изучению этнической идентификации.- М., 1994; № 3, Сусоколов А.А. Структурные факторы самоорганизации этноса // Расы и народы. -1990. - № 20; Хагба Б.А. Факторы этнополи-тической стабильности на Кавказе // Социально-политический журнал, 1995; Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность. / Отв. ред.Л.М.Дробижева.-M.:Acadeia, 2002.
Бугай Н.Ф. Турки из Месхетии: долгий путь к реабилитации (1944-1994). -М., РОСС, 1994: Он же: «Мобилизовать немцев в рабочие колонны... И.Сталин. Сборник документов (1940-е годы). М.: Готика, 1998; Полян П. Не по своей воле... История и география принудительных миграций в СССР. М.: ОГИ-Мемориал. М., 2001.
3 Ауман В.А., Чеботарева В.Г. История российских немцев в документах (1763-1992) -М., 1993; Герман А.А. История республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах / Сер. История и этнография российских немцев. - М.: Готика, 1996; Ким Г.Н. Социально-культурное развитие корейцев Казахстана / Научно-аналитический обзор. -Алма-Ата: Изд-во «Наука» Казахской ССР, 1989; Милова О.Л. (сост.) Депортации народов СССР (1930-1950-е годы). Часть 2. - Материалы к сер.: Народы и культуры. Часть 2.-М.: 1995; Некрич А. Наказанные народы. - Нью-Йорк: Хроника, 1978; Осипов А.Г. Российский опыт этнической дискриминации: месхетинцы в Краснодарском крае. - М.: Звенья, 1999; Репрессии против поляков и польских граждан / Исторические сборники «Мемориала» Вып. 1. -М.: Звенья, 1997; Репрессии против советских немцев. Наказанный народ / Ред.-сост. Щербакова И.Л. М.: Звенья, 1999; Юнусов А. Месхетинские турки: дважды депортированный народ. - Баку, 2000.
пор (латышей, литовцев, немцев, турок, поляков, эстонцев), собран И.Нам, Н.Наумовой, Б.Трениным.1 Факты депортации, как правило, являются основанием для политизации настроений членов диаспор и действий их национально-культурных объединений. В то же время эти тенденции недостаточно изучены и остаются на уровне документальных констатации.
Л.В.Константинова подчеркивает, что при анализе этносоциальной
ситуации в России чрезвычайной важно «изучение этнических групп, жи
вущих и функционирующих в условиях диаспоры». Это изучение предпола
гает, в частности: а) описание национального состава региона; б) описание
каждой национальной (этнической - М.А.) группы;
в) сравнение национальных групп; г) характеристику межнациональных взаимодействий и др.2 Исследователи указывают, что диаспора «вполне достаточна по своему количеству и демографическому составу для воспроизводства языкового, культурного и поведенческого стереотипа и состоит из представителей материнского этноса, отколовшихся от него вследствие переселения под влиянием экономического и политического развития общества».3 При этом институциональная структура, «помогающая данной группе сохранять свою идентичность, язык, культуру», не всегда считается характерным свойством диаспоры. Так, продолжает широко употребляться определение диаспоры просто «как этнической группы, проживающей вне своей исторической родины или основного ареала расселения». В частности, А.В.Авксентьев и В.А.Авксентьев считают, что «диаспоры - это не только институционально организованные, но также и сложившиеся естественнои-
1 Из истории земли Томской. 1940-1956. Невольные сибиряки. Сборник документов и
материалов. Сост. Нам И.В., Наумова Н.И., Тренин Б.П. (отв.ред.). - Томск, 2001.
2 Константинова Л.В. Социологический анализ этносоциальной ситуации в регионе //
Межнациональные взаимодействия и проблемы управления в Поволжье и на Северном
Кавказе. Ч.ІІ. - Саратов: ПАГС, 1998. - С.85-88.
3 Гайнер М., Ашкинази Л. Численная мультистатусная демографическая модель диаспо
ры // Диаспоры. -1999. - № 2. - С.34- 40.
сторическим путем и не организованные в какие-либо общественные структуры этнические коллективы».1 В то же время именно изучение социального поведения диаспор способствует как задачам политического исследования, так и общему философскому, социологическому, культурологическому осмыслению явления этнического (национального) меньшинства.
Ю.В.Арутюнян, Л.М.Дробижева и А.А.Сусоколов считают, что в отношении «части этнонации, живущей за пределами территории ее самоопределения, термин диаспора более уместен».2 Мы разделяем эту точку зрения, так как термин диаспора представляется нам наиболее точным для обозначения сущности данного сообщества, хотя отнесение переселенческого этнического меньшинства к диаспоре представляет проблему, как этнополи-тологической теории, так и этнополитической практики. Предположим, что термин диаспора можно отнести к «микрокатегориям», которые отражают определенный уровень межэтнических отношений, в то время как общество
«устало от «макрокатегории» — государство, народ, нация...».
Явление диаспоры прошло несколько стадий терминологического оформления. Первоначально термин диаспора (греч. diaspora - рассеяние) обозначал «совокупность евреев, расселившихся со времени Вавилонского плена (586 г. до н.э.) вне Палестины. Постепенно термин стал применяться и к другим религиозным и этническим группам, живущим в новом районе своего расселения на положении национально-культурного меньшинства» (курсив наш - М.А.).4 Словарные статьи иллюстрируют употребление термина в ситуациях, порожденных современными этнополитическими реа-
Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Этнические группы и диаспоры Ставропольского края. - Ставрополь: СГУ, 1997. - С.7.
2 Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. - МЛ999.- С.36.
3 Абдулатипов Р. Обустройство народов: российская модель. - М.: Славянский диалог,
1999.-С.13.
4 Советский энциклопедический словарь. - М.: СЭ, 1992.- С. 393.
лиями.1 В этом смысле интересны замечания В.И.Дятлова о том, что первоначальное значение термина «диаспора» включает все новые смыслы, зачас-тую отличающиеся друг от друга и от породившей термин ситуации. Происходит, как подчеркивает А.Ю.Милитарев, «неряшливое и настораживающее» распространение термина.3 В то же время расширение содержания термина диаспора связано с новыми тенденциями и процессами национальных отношений. В.Ю.Зорин отмечает, что складывание новых этнокультурных и этноконфессиональных ареалов, этническая миграция, межэтническая напряженность и конфликты изменяют диаспоры в сущностном и функцио-
нальном плане.
Различные аспекты участия диаспор в межэтнических отношениях рассматриваются в последнее десятилетие и в ряде диссертационных исследований. При этом самостоятельным вектором исследования становится изучение социально-политического участия этнических групп, их гражданской институализации в национально-культурных объединениях. Также наметилась, на наш взгляд, перспективная тенденция рассматривать диаспоры как объекты государственной национальной политики РФ, других стран
1 Этнология. Словарь-справочник / Сост. Г.Т.Тавадов - М.: Социально-политический
журнал, 1998. - С.97.
2 Дятлов В. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспора. -1999. - № 1. - С.9.
3 Милитарев А. О содержании термина «диаспора» // Диаспора. - 1999. -№ 1. - 0,21.
4 Зорин В.Ю. Российская Федерация: проблемы формирования этнокультурной полити
ки- М.: Русский мир, 2002.
СНГ параллельно с изучением принципов и форм их самоопределения.
Проблемы социально-политической активности диаспор особенно значимы для полиэтничных регионов, каким является Северный Кавказ. Отдельные аспекты жизнедеятельности национальных меньшинств Северного Кавказа изучаются такими учеными, как: А.Авксентьев, В.Авксентьев, П.Акинин, В.Акопян, С.Аккиева, В.Белозеров, В.Виноградов, Г.Денисова, В.Дзидзоев, В.Игропуло, Л.Хоперская, И.Кузнецов, А.Курбанов, А.Попов,
См.: Асадов Ю.А. Служба офицеров армянского происхождения в русской армии (ХУШ-начало XX в.): Автореф. дис... канд. ист. наук. - Пятигорск, 2001; Брюхнова Е.А. Российские немцы в государственной политике России: историко-политологический анализ: Автореф. дис... канд.полит. наук. - М., 2002; Галлямов P.P. Многонациональный город как объект социологического исследования и социального управления: Автореф. дис... докт. социолог, наук.- М., 117; Геворгян Г.А. История экономического и социокультурного становления армянской диаспоры Донской области и степного Предкавка*-зья (последняя четверть ХУШ B.-1917 г.): Автореф. дис... канд. ист. наук. - Армавир, 2000; Гнедкова И.И. Проблемы русских в Латвии и Эстонии: этнополитический аспект: Автореф. дис... канд.полит. наук.- М., 1997; Канукова З.В. Полиэтничный город как объект историко-этнологического исследования (Владикавказ в 1784-1917 гг.).- Автореф. дис... докт ист. наук.- Нальчик, 2001; Киколенко О.А. Российские немцы: история формирования национальной общности и проблемы постсоветского периода: Автореф. дис... канд.ист.наук. - М., 1994; Краснокутская Л.И. История шотландской миссии на Северном Кавказе: Автореф. дис... канд. ист. наук. - Пятигорск, 2000; Лазарян С.С. История становления предпринимательства в регионе Кавказских Минеральных Вод (конец Х1Х-начало XX в.): Автореф. дис... канд. ист. наук.-Пятигорск, 2001, Переверзев А.Е. Русские на Северном Кавказе: социокультурная роль и статусные позиции: Автореф. дис... Канд.социолог. наук.- Ростов/Д.; 2001; Пистрякова С.А. Национальные отношения в Москве: опыт и проблемы политико-правового регулирования: Автореф. дис... канд.полит. наук.- М., 2001; Савченко О.А. Русская диаспора в Азербайджане: проблемы этнокультурного развития: Автореф. дис... канд.полит. наук. - М., 2002; Туник Г.А. Национально-культурное развитие народов России: политико-правовое регулирование: Автореф. дис... канд.полит. наук. - М., 2000; Хастян А.А. Армянские субобщности на Северном Кавказе: факторы социокультурной адаптации: Автореф. канд. социолог, наук. -Ростов/Д., 2001; Штралер О.Ф. Национально-культурная автономия в РФ: опыт, проблемы развития: Автореф. дис... канд.полит. наук,- М., 2003.
С.Рязанцев, З.Канукова, М.Савва, Т.Плохотнюк, Г.Рудянов, В.Черноус.1
Самостоятельной темой является тема зарубежной диаспоры российских народов - балкарцев, калмыков, кабардинцев, карачаевцев, черкесов, чеченцев, которая исследуется Х.Думановым, А.Гутовым, Э-Б.Гучиновой, М.Кучемезовой, Б.Березговым, З.Б.Кипкеевой, Х.Кушховым, А.В. Кушха-биевым и др. В регионе происходят распад, пополнение, образование новых диаспор под воздействием миграции.3 Здесь этнические составляющие ми-
Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Этнические группы и диаспоры Ставрополья - Ставрополь: СГУ, 1997; Аккиева СИ. Развитие этнополитической ситуации в Кабардино-Балкарской Республике (постсоветский период). - М.: ИЭА РАН, 2002; Акопян В. Армянская Апостольская Церковь на Ставрополье и Тереке. - Пятигорск: Епархия Армянской Апостольской Церкви Юга России. 2000; Акинин П.В., Гаевский В.В., Белозеров B.C. Этнодемографические процессы на Северном Кавказе. - Ставрополь: СГУ, 2000; Виноградов В.Б. Средняя Кубань: земляки и соседи. - Армавир, 1995; Денисова Г.С. Этнический фактор в политической жизни России 90-х гг. -Ростов/Д: РГПУ, 1996; Дзидзо-ев В. Национальные отношения на Кавказе. - Владикавказ, 1995; Канукова З.В. Старый Владикавказ. Историко-этнологическое исследование. Владикавказ: СОГУ, 2001; Кузнецов И., Колесов В. «Черкесские греки» - идентичность, культура, религия // Диаспоры. -2002. - № 1; Курбанов А.В. Ставропольские туркмены. Историко-этнографические очерки. - С.-Пб., 1995; Попов А. Из жизни грекоязычных мусульман Понта // Диаспоры. -2002. -, № 1; Рудянов Г.С. Греческая диаспора на Северном Кавказе во второй половине XIX - начале XX века. — Ессентуки, 1998; Рязанцев С. Миграционная ситуация в Ставропольском крае в новых геополитических условиях. - Ставрополь: СГУ, 1999; Хоперская Л.Л. Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе. - Ростов/Д: СКАГС, 1997; Черноус В.В. Россия и Северный Кавказ: история и современность // Эт-нополис- 1993.- № 1; Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (последняя четверть XVIII -сер. XX в.). Сборник документов. Сост. Т.П.Плохотнюк. Ставрополь: СГУ, 2002; Культурная диаспора народов Кавказа: генезис и проблемы изучения. -Черкесск, 1993.
2 Адыгская и карачаево-балкарская зарубежная диаспора: история и культура./ Гл. ред.
Х.М.Думанов.-Нальчик: Эль-фа.2000; Кипкеева З.Б. Карачаево-балкарская диаспора в
Турции. - Ставрополь: СГУ, 2000; Кушхабиев А.В. Черкесская диаспора в арабских стра
нах (Х1Х-ХХ вв.).- Нальчик, 1997.
3 Ксенофобия на Юге России // Южнороссийское обозрение. Вып. 6. / Отв. ред.
В.В.Черноус. - Ростов/н Д.: СКНЦ ВШ, 2002; Хоперская Л. Современные этнополитиче
ские конфликты и проблемы миграции на Северном Кавказе // Миграции в постсовет
ском пространстве. - М., 1997; Мукомель В. Вынужденные мигранты на Северном Кав
казе: проблемы государственной миграционной политики // Проблемы населения и рын
ков труды России и Кавказского региона. - М-Ставрополь, 1998; Пути мира на Северном
Кавказе. Независимый экспертный доклад / Под ред. В.А.Тишкова.- М.: ИЕА РАН, 1999.
грации зачастую проявляются в межэтнической напряженности и открытых конфликтах, в том числе и с участием диаспор - армян, курдов, турок-месхетинцев, туркмен. В конфликтные отношения вовлечены и группы народов РФ - даргинцев, карачаевцев, ногайцев, черкесов, чеченцев и др.
Исследования свидетельствуют о том, что явление диаспоры масштабно, подвижно, внутренне неоднородно и диаспору сложно выделить из этнических, этнографических, этнорелигиозных групп. Также очевидно, что в положении новой диаспоры оказались различные этнические группы, оставшиеся в странах СНГ и Балтии после распада СССР. Общинные (диас-порные) принципы организации используют и группы титульных народов РФ, проживающие вне соответствующих республик. Особое значение приобретают роли диаспор и деятельность национально-культурных объединений в ситуациях межэтнической напряженности и конфликтов.
В целом, содержание понятия диаспора как категории национальных отношений не устоялось и отличается расплывчатостью. В исследованиях нет четких определений диаспоры, хотя ученые выделяют очевидные характеристики - принадлежность к меньшинству населения, сохранение этнокультурной самобытности, реализация общинных принципов групповой организации. Современные диаспоры являются не только этнокультурными анклавами, но и участниками внутри - и внешнеполитических отношений. 1 Это обуславливает складывание новых социальных и политических характеристик этнических диаспор, которые выходят за рамки традиционного существования национальных меньшинств. Соответственно, усложняется процесс изучения диаспор в его нормативно-правовом, социокультурном, этнополитическом, управленческом и самоуправленческом аспектах. Тра-
1 Полоскова Т. Современные диаспоры: внутриполитические и международные аспекты.-М.: Научная книга, 2002.
диционное понимание этнической диаспоры как рассеянной из территорий этногенеза группы дополняется разработкой таких посылок, как идеология и менталитет диаспоры, диаспоральный синдром, стиль диаспоры, социальные и политические представления диаспор и др.
В самостоятельную сферу научных интересов выделены структурирование коллективных потребностей, содержание и принципы этнокультурного самоопределения, классификация типов диаспор РФ. В то же время многим исследованиям свойственны некоторая унификация этнических групп, недостаточное внимание их внутренним структурным элементам, роли в формировании городских социумов, гражданских сообществ. Слабо изучены такие процессы, как внутридиаспорная стратификация, конкуренция между диаспорными субгруппами, коллективные стратегии новых переселенцев в сравнении со старожильческими слоями. Содержание и формы самоорганизации и самоуправления диаспор РФ не стали предметом системного анализа и обобщения. Нет комплексных исследований функционирования диаспор в добровольных этнокультурных ассоциациях как в структурах формирующего гражданского общества. Практически отсутствуют обобщения деятельности диаспор по достижению межэтнического компромисса, распространению посреднических, переговорных инициатив в ситуациях этнополитических рисков и межэтнических конфликтов. Недостаточно обобщены концептуальные, нормативно-правовые, управленческие парадигмы в отношении диаспор как объектов государственной национальной политики РФ и региональной национальной политики субъектов РФ. Также не получили серьезной разработки стратегия и тактика органов государственной власти и местного самоуправления в отношении диаспор, а также система взаимодействия властных структур с национально-культурными объединениями как со структурами гражданской институализации.
Как подчеркивает В.А.Тишков, «вопрос о роли этнических диаспор в ситуации постсоветских конфликтов не был предметом специального научного анализа, хотя он крайне важен». В этой связи обоснованно предложение Т.Полосковой о необходимости некоторого переосмысления опыта «развития и современной деятельности уже сложившихся диаспор».2
Как видно, разработка теории и практики широкого социального участия диаспор в рамках национально-культурных объединений является оправданной. Собственную значимость имеют исследования гражданской активности диаспор в предотвращении межэтнической напряженности, межэтнических конфликтов и миротворчестве. Нам представляется, что необходима не только разработка «оригинальной концепции российской диаспоры» в новых независимых государствах (ННГ). Особую значимость приобретают концептуальные исследования в отношении диаспор, проживающих в РФ. Такие исследования служат изучению диаспор, как:
оригинальных подразделений этноса, расположенных в пространственном и временном удалении от территорий исторического этногенеза и имеющих реальные демографические, социально-экономические и культурные характеристики;
этносоциальных систем, отличающихся сущностной и функциональной противоречивостью, наличием внутренних и внешних связей, как внутригосударственных, так и международных;
субъектов межэтнических, внутригосударственных и международных отношений, тяготеющих к социальному посредничеству и компромиссу в полиэтническом и мультикультурном пространстве;
Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте. Этнография чеченской войны. - М.: Наука, 2001.-С.237. 2 Полоскова Т. Диаспоры в системе международных связей. - М.: Научная книга, 1998. -
С.22.
субъектов формирующейся системы гражданского общества, реализующих самоорганизацию и самоуправление в условиях демократизации социально-политической системы;
объектов национальной политики и социального управления государства, включенных в доктринальную, стратегическую и тактическую систему этнополитического менеджмента.
Отмеченные обстоятельства объясняют постановку автором общей проблемы для диссертационного исследования, равно как и частных гипотез и концептов в ее рамках.
Объектом исследования является процесс формирования, организации и самоорганизации диаспор в РФ, во-первых, как субъектов национальных и межэтнических отношений; во-вторых, как объектов государственной национальной политики РФ и регионального этнополитического управления.
Предметом исследования выступают сущность, структура, деятельность диаспор Северо-Кавказского региона в федеральных, региональных, местных горизонтальных и вертикальных связях, а также стратегия и тактика управления диаспорами в рамках государственной национальной политики РФ посредством взаимодействия национально-культурных объединений диаспор с органами государственной власти и местного самоуправления.
Цель исследования. Цель исследования состоит в научном осмыслении, политико-правовом и управленческом обосновании функционирования диаспор как субъектов национальных отношений и объектов государственной национальной политики РФ.
Задачи диссертационного исследования. Достижение поставленных целей предполагает решение следующих задач:
выявить наиболее общие и в то же время особенные характеристики диаспор, определить диаспору на основе главных идеологем, сущностных свойств и внутренних противоречий в рамках этнокультурного самоопределения;
провести типологию диаспор, исходя из причин происхождения, степени ассимиляции, уровня консолидации с учетом исторических и современных политико-правовых реалий РФ, этнической миграции и динамики федеративных отношений;
обобщить опыт международного и российского нормативно-правового регулирования участия национальных меньшинств в национальных отношениях, а также политического управления этнокультурным развитием диаспор в Северо-Кавказском регионе;
обобщить практику структурирования, самоорганизации и самоуправления диаспор через добровольные национально-культурные ассоциации как институты гражданского общества, в том числе - выявить проблемы самоорганизации и самоуправления диаспор Северо-Кавказского региона;
суммировать опыт участия диаспор Северо-Кавказского региона в упрочении межэтнических связей, в предотвращении межэтнический напряженности, в реализации широкого социального компромисса, миротворчества;
выявить общие тенденции, а также содержание и формы национально-культурного самоопределения диаспор Ставропольского края; возможности диаспор края в упрочении национальных отношений, предотвращении межэтнической напряженности, урегулировании этнических конфликтов;
обосновать стратегии и тактики управления диаспорами в полиэтнич-ном пространстве Ставропольского края, выявить эффективные формы и
методы регионального и местного этнополитического менеджмента со стороны органов государственной власти и местного самоуправления;
выработать практико-преобразовательные методики и практические рекомендации по урегулированию межэтнических отношений, профилактике межэтнической напряженности и конфликтов, по оптимизации участия диаспор региона в полиэтничных связях, наиболее эффективному использованию их миротворческих возможностей.
Хронологические рамки исследования. Работа охватывает первое постсоветское десятилетие как десятилетие транзитивных социально-политических процессов. В то же время применяется ретроспективный подход, обеспечивающий анализ и сравнение исторических детерминант рассматриваемых этнополитических явлений, процессов и тенденций. В ряде случаев прослеживается историческая эволюция диаспор РФ и Северного Кавказа в Х1Х-ХХ вв., хотя главное внимание уделено их формированию, организации, самоуправлению и управлению ими в 1990 - 2002 гг.
Территориальные рамки исследования. В диссертации выделяется несколько территориальных уровней. Мегауровнем является пространство РФ, так как в работе сделана попытка обобщения процесса формирования и функционирования диаспор России. Макроуровнем, т.е. базовым пространством, является Северо-Кавказский регион в рамках Южного федерального округа РФ, что предполагает обобщения регионального характера. Мезо-уровнем является пространство таких территориальных единиц субъектов РФ, как именно область, край и республика. Это позволяет осуществить цели исследования на материалах Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев, Кабардино-Балкарской Республики, Карачаево-Черкесской Республики, Республики Северная Осетия-Алания. Также исследование проводится и на микроуровне, а именно, в территориальных
пространствах отдельных районов, муниципальных образований субъектов региона с максимальным учетом местных особенностей.
Методология исследования. Пространственно-временная и социальная подвижность диаспоры как этнокультурной общности обусловливает и подвижность принципов ее исследования, которое привлекает на основе междисциплинарного подхода услуги смежных наук.
Диссертационное исследование осуществлено в рамках этнополитоло-гической теории, а также теории управления в соответствии с динамическим, противоречивым и политизированным характером проблемы. При этом управление трактуется не в узком административно-бюрократическом плане, а в виде социального управления, т.е. широкого и разностороннего, прямого и косвенного воздействия на субъекты национальных отношений.
Научный поиск исследования опирается на обобщения, достигнутые в рамках устоявшихся методологических подходов - примордиалистского, ин-струменталистского и конструктивистского. Значимость сочетания сильных сторон этих подходов «с точки зрения социолого-феменологического подхода к этничности» подчеркивает Л.М.Дробижева.1 Применение интегра-тивной методологии к явлению диаспоры предполагает рассмотрение этнического сообщества во внутренних противоречиях, временных и пространственных историко-политических преобразованиях. При этом категория диаспоры разрабатывается в общем теоретическом освоении этносов, наций и национальных меньшинств с использованием, как отмечает Р.Г.Абдулатипов, «жесткого, вполне классического детерминизма цикличности» и «более мягких моделей».2
1 Дробижева Л.М. Интеллигенция и национализм. Опыт постсоветского пространства //
Этничность и власть в полиэтничных государствах. / Отв. ред. В.А.Тишков. -М.: Наука,
1994.-С.71.
2 Абдулатипов Р. Сущность нации-этноса: ответ сторонникам безнациональности. - М.:
Славянский диалог. - М: Славянский диалог, 1999. - С.8.
Комплексный подход обеспечивает понимание объективности законов общественного развития и признание определяющей роли устойчивых связей в отношениях между людьми, реализующихся через деятельность социальных (в данном случае, этнических) групп. Также осуществляется осмысление диаспор с точки зрения системного подхода как синергетических сообществ, способных к самоорганизации и самоуправлению в форме этнокультурного анклава. Реализуется диалектическая парадигма рассмотрения противоречивой природы диаспор в условиях активизации внешнего фактора - в данном случае - демократизации национальных отношений, межэтнической напряженности и межэтнического конфликта. В исследовании применяется сравнительно-исторический принцип выявления закономерностей социальной динамики диаспор. Также используется кросс-культурное сравнение универсальных и специфических образцов поведения диаспор и их гражданских институтов в ситуациях межэтнической напряженности.
В основе исследования лежат методологические и теоретические принципы этнополитологического подхода к идентичности, организации, самоорганизации и управлению диаспорами как субъектами межэтнических отношений и объектами государственной национальной политики РФ. В исследовании используются принципы историзма, взаимообусловленности ис-торико-политических процессов, взаимосвязи социальной и политической действительности в их этнокультурном воплощении. Применяется комплексный и системный сравнительно-исторический, социолого-политологический анализ; хронологизации, классификации и типологии этнокультурных и этнополитических явлений и процессов; исследования социальных и политических реалий во взаимосвязи общего и частного, во
взаимообусловленности явлений общероссийского, регионального, местного уровней.
Применение этих методов направлено на: а) элементарный акт выделения диаспоры из номенклатуры этнических сообществ; б) дальнейший поиск типичных признаков диаспоры; в) пробное и окончательное соотнесение гипотетических характеристик с практикой диаспоры как реально функционирующего субъекта.
Логика исследования предполагает анализ: во-первых, содержания и форм деятельности диаспор как субъектов межэтнических отношений, проявляющихся в институализированных формах как элементах гражданского общества; во-вторых, стратегии и тактики воздействия органов государственной власти и структур местного самоуправления как управляющих субъектов, регулирующих развитие этнополитического процесса.
В исследовании применен метод экспертных оценок для получения информации путем тестирования, опроса экспертов, респондентов, фокус-групп для исследования этнического самочувствия диаспор, их конфликто-генной готовности и миротворческих возможностей. Также использован сбор информации через наблюдение за групповым поведением диаспор, стратегией и тактикой национально-культурных автономий и других национально-культурных объединений, анализ уставных и программных документов этнокультурных объединений, через анализ периодических и иных изданий органов НКА и НКО.
При этом в основе теоретико-методологических обобщений лежат эмпирические данные, полученные в результате этносоциологических исследований, этнополитической практики и этноконфликтологической экспертизы. Изучение диаспор осуществлено:
В историко-культурном контексте, в этнокультурном ландшафте, в групповой этнической идентификации и самоидентификации с учетом новых этнополитических реалий.
В схемах групповой деятельности для воспроизводства и обновления социального функционирования с выявлением социально-исторических, культурных, личностно-атрибутивных сторон функционирования.
В совокупности вертикальных и горизонтальных, синхронных и диа-хронных связей, в пространственной, временной, циклической динамике.
В этнокультурной самоорганизации и самосуверенизации при интегрированное в социокультурный ландшафт.
Исследование включает: анализ (структурный и системный) и обобщение моделей поведенческих установок диаспор; типологизацию диаспор на основе идентичности переселенческих национальных меньшинств; сравнение разных типов диаспор и разных форм их национально-культурного самоопределения; сопоставление стереотипных и нетрадиционных актов диаспор в ситуации межэтнического противоречия и конфликта. Исследование проведено с использованием
этнологического мониторинга, позволяющего выделить основные факторы, тенденции и сценарии развития национальных отношений в рассматриваемых субъектах Северного Кавказа;
конфликтологической экспертизы, позволяющей выявить индикаторы межэтнической напряженности в Северо-Кавказском регионе и его отдельных субъектах; а также факторы конфликтогенности применительно к разным типам диаспор и к конкретным диаспорам внутри этих типов;
репрезентативных эмпирических данных социологических исследований, позволяющих определить уровень этнического самочувствия диаспор и
других этнических групп, степень этнической дистанции, уровень организованности и структурирования.
Эти приемы позволили оценить роли диаспор в ситуации межэтнической напряженности, конфликта, а также постконфликтного урегулирования, выявить возможности диаспор в предупреждении конфликта, в осуществлении переговорного процесса.
Эмпирическая база исследования. Диссертационная работа выполнена на основе международных правовых и нормативных актов, политических программ и концепций. Широко использованы нормативно-правовые акты и политические программы РФ и субъектов ЮФО. Использованы документальные источники из текущих архивов соответствующих министерств, комитетов, ведомств, управлений, советов по экономической и общественной безопасности, отделов национальной и региональной политики; нормативные акты представительных органов местного самоуправления, постановлений и распоряжений глав муниципальных образований. В основе исследования также программные и уставные документы национально-культурных объединений, этнических советов, домов дружбы; межнациональных центров; материалы СМИ, в том числе национально-культурных объединений Северо-Кавказского региона.
Обширные эмпирические данные получены при непосредственном взаимодействии и систематической работе автора с руководителями и членами национально-культурных объединений, этническими активистами, эт-ноконфессиональными деятелями Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев, Республики Северная Осетия-Алания, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии.
Научная новизна исследования. В диссертации осуществлена одна из первых попыток концептуального осмысления формирования, организа-
ции, самоуправления и управления диаспорами РФ на общенациональном (федеральном), региональном (северокавказском), субъектном (областном, краевом и республиканском) и местном уровнях.
Новизна исследования обеспечивается попыткой разработать концеп-
1Ф' цию этнокультурного самоопределения диаспор как социальной организа-
ции этнической группы. В диссертации выдвигается гипотеза, что диаспора это результат: историко-эволюционного процесса; сознательного этнокультурного самоопределения, локальных конструкций времени и места.
Новизну составляет попытка типологии диаспор с учетом новых политико-правовых реалий, демократизации национальных отношений в РФ на основе причин и путей происхождения, степени ассимиляции, уровня консолидации и способности к коллективной социальной деятельности. Выделены как самостоятельные типы «классические», «приглашенные» диаспоры, новые диаспоры как результат распада СССР и этнической миграции и общины собственно российских народов («внутренние диаспоры»), проживающие вне соответствующих республик.
В диссертации выделены международные, российские и региональные
нормативные и правовые акты, а также политические концепции, обеспечи
вающие права диаспор как права национальных меньшинств. Введение в
научный оборот нормативных актов и политических документов субъектов
РФ позволило впервые выявить главные принципы политико-правового ре
гулирования и практического управления этнокультурным развитием пере
селенческих национальных меньшинств в Северо-Кавказском регионе -
^ Ростовской области, Краснодарском и Кабардино-Балкарской Республике,
Карачаево-Черкесской Республике, Республике Северная Осетия-Алания.
В работе выявлены принципы, формы, методы самоорганизации и самоуправления диаспор как оригинальных этнических коллективов со спе-
цифическими групповыми интересами в РФ и на Северном Кавказе. Автор определяет конфликтогенные факторы в среде разных диаспор Северо-Кавказского региона, как в зоне рискованной гражданской институали-зации.
Автор характеризует становление и современное состояние диаспор Ставропольского края в системе общероссийского, регионального и местного межэтнического взаимодействия. Диссертант обобщает компромиссные, договорные свойства диаспор Ставрополья, а также их миротворческие про-тивоконфликтные возможности, прослеживает развитие практической деятельности национально-культурных объединений по предотвращению межэтнической напряженности и урегулированию межэтнических конфликтов, по созданию системы взаимной межэтнической безопасности.
На широком фактическом материале обобщен опыт нормативно-правового и политического обеспечения функционирования диаспор в Ставропольском крае, систематизированы стратегия и тактика широкого социального управления диаспорами со стороны органов государственной власти и местного самоуправления в рамках «длинных и коротких дистанций», взаимодействия с национально-культурными объединениями диаспор; прямого и косвенного этнополитического менеджмента.
Впервые введен в научный оборот большой массив региональных и местных нормативно-правовых актов, политических концепций и программ, а также уставных и программных документов национально-культурных объединений, национально-культурных автономий, этнических советов, домов и центров дружбы. На основе использования оригинальных эмпирических данных определены и теоретически обоснованы принципы и формы национально-культурного самоопределения диаспор Ставропольского края.
Личный вклад автора определяется комплексным подходом к диаспорам как целостным управляемым и самоуправляемым этническим коллективам, что позволяет определить их движение от традиционных этнокультурных функций к новым социально-политическим ролям. В этой связи выявлены наиболее эффективные принципы, формы и методы управленческих и самоуправленческих стратегий и тактик. Таким образом, осуществляется вклад в современное политологическое, этнополитологическое знание, в теорию, технику и технологию упрочения межэтнических отношений.
Основные положения, выносимые на защиту:
Демократические перспективы России как полиэтничной, мультикуль-турной федерации и «общего евроазиатского дома более чем ста народов» прямо зависят от успеха межэтнического взаимодействия. В условиях демократизации национальных процессов среди субъектов национальных отношений активно заявляют о себе национальные меньшинства - диаспоры.
Теоретическое и методологическое осмысление явления диаспоры в его международной значимости и локальной реальности позволяет выделить в диаспоре примордиальные, инструменталистские, конструктивистские характеристики. Таким образом, диаспора определяется как этническая группа, проживающая вдали от территорий этногенеза, структурированная в системных внешних и внутренних связях и осуществляющая этнокультурное самоопределение.
Диаспоры как этнические сообщества имеют самобытные идеологемы. Среди основополагающих идей диаспоры обосновываются идея исторической родины, идея исхода и возврата, идея причастности к соответствующему этнокультурному пространству и идея диаспорного единства. В то же время в ходе перемещений во времени и пространстве диаспора
превращается в родину для самой себя, находя ее в общинности и внут-ридиаспорных связях. В этой связи определяется стиль диаспоры, который вырабатывается на основе конкретных демографических, профессиональных и социальных характеристик.
Среди национальных меньшинств РФ выделяются: «классические» диаспоры, «приглашенные» диаспоры, новые диаспоры как результат современной этнической миграции в итоге распада СНГ и межэтнических конфликтов. Также выделяются общины собственно российских народов {«внутренние диаспоры»), проживающие вне соответствующих республик и прибегающие к этнокультурной самоорганизации. В основу типологии диаспор положены причины происхождения диаспор, а также уровень их консолидации и институализации. При этом «диаспорность» трактуется не как чужеродность, а как общинность, лежащая в основе самоорганизации и гражданского структурирования этнических сообществ.
Этнокультурное самоопределение рассматривается как целенаправленная групповая деятельность по собиранию, выражению и достижению общих интересов, а также способность к самоорганизации и выполнению новых социальных ролей в рамках добровольных этнокультурных объединений. В этой связи этнокультурное самоопределение понимается как самоорганизация диаспоры на основе этнокультурной идентичности в целях выработки и реализации коллективных стратегий для достижения социального прогресса, активизации в межэтническом взаимодействии и всей системе национальных отношений.
Функционирование диаспор РФ в условиях становления демократической доктрины обусловливает необходимость, во-первых, нормативно-правового обеспечения их деятельности; во-вторых, политического регу-
лирования их жизнедеятельности в рамках государственной национальной политики РФ. Насущной необходимостью этносоциальной и этнопо-литической практики является совершенствование идеологических парадигм и политических концепций, а также целевое нормативно-правовое регулирование функционированием диаспор как субъектов межэтнических отношений и объектов национальной политики.
Участие диаспор в межэтническом взаимодействии особенно значимо в политэтничных, мультикультурных регионах, отягощенных межэтнической напряженностью и этническими конфликтами. В этой связи особую значимость приобретают содержание и методы самоуправления диаспор и управление ими в Северо-Кавказском регионе. Социальную и политическую значимость приобретают компромиссные, договорные практики диаспор субъектов Северо-Кавказского региона и их миротворческие возможности по предотвращению межэтнической напряженности и урегулированию межэтнических конфликтов.
Стабильность и позитивная динамика национальных отношений в РФ возможны лишь при постоянном совершенствовании этнополитического менеджмента, как на федеральном, так и на региональном уровнях. Собственное значение приобретает широкое социальное управление такими субъектами межэтнических отношений, как диаспоры, которое реализуется через тесное взаимодействие органов государственной власти и местного самоуправления с национально-культурными объединениями.
Положения, вынесенные на защиту, объединены двуплановой авторской гипотезой. Во-первых, она состоит в оптимизации межэтнических отношений через повышение самоорганизации и самоответственности этнических групп. Во-вторых, она заключается в совершенствовании системы регулирования межэтнических отношений со стороны органов государствен-
ских групп. Во-вторых, она заключается в совершенствовании системы регулирования межэтнических отношений со стороны органов государственной власти и структур местного самоуправления, в повышении эффективности общего и специального этнополитического менеджмента. Только взаимодействие органов власти и институтов гражданского общества обеспечит упрочение и развитие межэтнических отношений в рамках «многонацио-нальности как структурной характеристики российского общества и конституционной нормы существующей политико-правовой системы».1
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется постановкой и решением ряда теоретико-методологических проблем этнополитологического знания. Исследование является определенным вкладом в концепцию этнокультурного самоопределения как формы социальной организации на основе этнокультурной идентичности. Обоснование гипотез в отношении сущности и функционирования переселенческих национальных меньшинств создают основу для системного анализа содержания и форм национальных отношений в современной РФ.
Авторские концепты могут способствовать преодолению методологических противоречий в отношении диаспор, а также дальнейшей категоризации и терминологическому оформления явления. В то же время промежуточные теоретические обобщения могут служить основой для дальнейшего научного дискурса, поводом для активизации исследований в поле социального, политического, культурологического, психологического знания.
Обобщение процессов самоорганизации и структурирования диаспор является основанием для развитию социального партнерства между властью и обществом. Исследование нормативно-правового обеспечения и полити-
1 Абдулатипов Р.Г. На пути собирания многонационального Отечества // В дружбе народов - единство России. Материалы 1 съезда Ассамблеи народов России.- М.: Славянский диалог, 1999.-С. 17.
РОССИЙСКАЯ
ГОСУДАРСТВЕННАЯ
41 БИБЛИОТЕКА
ческого управления диаспорами как субъектами межэтнических отношений и объектами государственной национальной политики необходимо для совершенствования системы этнополитического менеджмента.
Полученные результаты могут быть использованы в, деятельности органов государственной власти, местного самоуправления, а также в стратегиях и тактиках национально-культурных объединений. В общем плане результаты исследования могут служить совершенствованию национальных отношений, профилактике межэтнической напряженности, урегулированию межэтнических конфликтов. Конкретные выводы, сделанные в применении к субъектам Северного Кавказа, могут реализовываться в:
экспертно-аналитическом изучении национальных отношений и этно-конфликтологической экспертизе и социально-политическом прогнозировании, этнополитической инженерии на Юге России;
региональных политико-правовых парадигмах и концепциях, системах этнополитического менеджмента, превентивных мерах и мероприятиях противоконфликтной, антиэкстремистской, миротворческой направленности;
программно-целевых установках политических партий, национально-культурных объединений и движений;
практико-прикладной деятельности органов государственной власти и местного самоуправления.
Результаты диссертационного исследования могут реализоваться и в обеспечении вузовских дисциплин социально-политического цикла, как в образовательных, так и в воспитательных программах. Углубленные представления об этнокультурной самоорганизации диаспор региона позволяют расширить общий этнологический кругозор и взаимную этнологическую осведомленность этносов и этнических групп, способствуют созданию поло-
жительных этнических стереотипов и нейтрализации «ложных политона-циональных категорий». Выводы исследования могут быть использованы в этнополитической теории и практике, а также в организации самоуправления диаспор и управления диаспорами как участниками местного, регионального и общероссийского демократического процесса.
В то же время обобщения, сделанные в диссертации, не претендуют на категоричность, узкоспецифичность и могут способствовать дальнейшей разработке заявленной проблемы.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения исследования отражены в монографиях и научных публикациях автора, общим объемом около 100 усл.печ.листов. Главные подходы и сформулированные положения о диаспорах РФ в современных межэтнических отношениях и в государственной национальной политике РФ легли в основу выступлений на международных, общероссийских, межрегиональных и региональных форумах и конференциях.
Международный симпозиум «Государственное управление и местное самоуправление в полиэтнической среде» (Ростов/Д, июль 1999 г.), Международная конференция «Проблемы региональной безопасности и регионального экономического развития в условиях дифференцированной этнокультурной среды» (Ростов/Д, июнь 2000 г.), Российско-американский симпозиум: Северный Кавказ и проблемы региональной безопасности (Пятигорск, май 2000 г.), Межакадемический симпозиум Российской академии наук и Национальной академии наук США «Трансформирующиеся государства и вызов этнических конфликтов: российский и международный опыт» (Москва, декабрь 2000 г.), Международная научно-практическая конференция «Вертикаль власти: проблемы оптимизации взаимодействия федерального, регионального и местного уровней власти в современной России» (Ростов/Д., июнь 2001 г.), Международный конгресс «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, сентябрь 1999 г. и сентябрь 2001 г), Международная научно-практическая конференция «Взаимодействие уровней власти в условиях федерализации (опыт России и Германии)» (Ростов/Д., апрель 2001 г.), Ежегодные семинары Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов Института этнологии и антропологии РАН (Франция, Аяччо, октябрь 2001 г., Тунис, Сусс, октябрь 2002 г.), Международная конференция по проблемам перемещенных внутри страны лиц в РФ (Москва, апрель 2002 г.); Международный семинар «Развитие института Уполномоченного по правам человека на Северном Кавказе» (Пятигорск, сентябрь 2002 г., Стратегический круглый стол «Угрозы терроризма на Кавказе: анализ глубинных причин» (Москва, февраль 2003 г.), конференция Миротворческой миссии на Северном Кавказе (Пятигорск, апрель 2003 г.) и др.
Отдельные теоретические обобщения диссертационного исследования прозвучали на Северо-Кавказском межнациональном совещании о Концепции государственной национальной политики РФ на Северном Кавказе и первоочередных мерах по ее реализации (Ессентуки, январь 1999 г.), на Втором традиционном фестивале городов России на КМВ в рамках Круглого стола «Институты гражданского общества на Кавказе: традиции и современность, налаживание межнационального сотрудничества народов» (Пятигорск, июль 1999 г.), на круглых столах по урегулированию и постконфликтной реконструкции в Чеченской Республике и на Северном Кавказе (Пятигорск -2000 г. Домбай-2001 г., Москва - 2003 г.). Также отдельные тезисы включены в предложения Совета по экономической и общественной безопасности Ставропольского края по совершенствованию Концепции государственной национальной политики РФ.1
Некоторые теоретические обобщения и полученные эмпирические данные использовались Аппаратом Полномочного представителя Президента РФ в Южном федеральном округе (Ессентуки), Министерством по делам национальностей, печати и информации КЧР (Черкесск). Промежуточные результаты используются Советом по экономической и общественной безопасности Ставропольского края, экспертно-аналитическим советом при Государственной Думе Ставропольского края, Администрацией КМВ, администрациями муниципальных образований, территориальными и районными государственными администрациями Ставропольского края, Карачаево-Черкесии. Авторские разработки в области регулирования и управления межэтническими отношениями, в совершенствовании самоорганизации и этнокультурного самоуправления используются в работе региональных, районных, местных этнических советов, домов и центров дружбы, националь-
1 Материалы Всероссийского совещания «О реализации Концепции государственной национальной политики Российской Федерации» (18 апреля 2003 г.)
но-культурных объединений, национально-культурных автономий субъектов Северо-Кавказского региона.
На основании результатов проделанной исследовательской работы
осуществляется сотрудничество с Центром конфликтологии Института со
циологии РАН (Москва), Некоммерческим партнерством по миграции (Мо
сква), Московским Центром Карнеги (Москва), Сетью этнологического мо
ниторинга и раннего предупреждения конфликтов (Москва), Форумом ран
него реагирования и предупреждения конфликтов (Москва), Миротворче
ской миссией на Северном Кавказе (Пятигорск), Кавказским форумом не
правительственных организаций (Владикавказ), гуманитарно-
политологическим центром «Стратегия» (Санкт-Петербург), Южным регио
нальным ресурсным центром (Краснодар) и т.д.
Теоретические и практические выводы исследования использовались при проведении курсов повышения квалификации и семинаров работников органов государственной власти и местного самоуправления, руководителей национально-культурных объединений Краснодарского и Ставропольского краев, Кабардино-Балкарской Республики, Карачаево-Черкесской Республики, Республики Северная Осетия - Алания, Республики Ингушетия по проблемам межэтнических отношений и мероприятиям, направленным на их гармонизацию.
Промежуточные выводы исследования были использованы при реализации под руководством автора в 2000-2003 гг. проектов «Первый шаг к взаимопониманию» и «Народы Северного Кавказа: взаимопонимание и взаимодействие», «СМИ Ставропольского края: отражение межэтнических отношений», осуществленных при поддержке ИОО Фонд Сороса-Россия и общества «Мемориал» на базе Пятигорского филиала Северо-Кавказской академии государственной службы.
Материалы исследования используются при разработке и проведении теоретических курсов и практических занятий по дисциплине «Национальные и федеративные отношения», при чтении лекций по темам: «Ставропольский край в национальных и региональных отношениях», «Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе», «Ставропольский край и Карачаево-Черкесия: этнополитический мониторинг» в Пятигорском филиале Северо-Кавказской академии государственной службы.
Структура работы. Структура диссертации соответствуют поставленной цели, конкретным задачам и методологии исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений. Главы диссертации последовательно освещают теоретико-методологический, политико-правовой, практико-прикладной (в том числе, управленческий и самоуправленческий) аспекты формирования, функционирования, самоуправления диаспор как субъектов национальных отношений и как объектов государственной национальной политики РФ.
Формирование диаспор в системе социально-политических связей и отношений
В современных социально-политических условиях этносы и этнические группы избирают новые формы и методы социального функционирования. К новым формам организации в национальных отношениях обращаются и переселенческие национальные (этнические) меньшинства - диаспоры.
Сущностные и функциональные изменения диаспор проявляются в системе внутреннего и внешнего взаимодействия. Оно обусловливает успех социального приспособления диаспоры, живущей в иноэтническом окружении. Такое приспособление рассматривается нами одновременно как условие и как цель существования переселенческого национального меньшинства. Достижение этого условия и этой цели прямо зависит от взаимного обмена культурными единицами, к которому способна и готова диаспора. По версии Л.Гумилева, так обеспечивается: 1) участие в «межэтническом симбиозе»; 2) реализация межэтнического взаимодействия; 3) достижение оптимальной самоорганизации социальной жизни.2 В наибольшей степени эти процесс важны в ситуациях межэтнической и этнополитической напряженности как средство предупреждения межэтнических конфликтов. Сущности диаспор отвечают тезисы Ю.Бромлея о периферийных этнических группах, отличающихся фрагментарностью расселения и сохраняющих этническую культурно-психологическую идентичность.1 Рассмотрение диаспор как периферийных этнических групп позволяет нам утверждать, что:
с одной стороны, диаспора является этническим меньшинством, входящим в состав гражданского коллектива, который слагается из множества этнических сообществ, объединенных государственными и общественными институтами (территория, границы, экономика, социальная сфера, гражданство, государственный язык, идеология, мораль и др.);
с другой стороны, диаспора является неотъемлемой частью одноименного этнического коллектива, хотя существует в пространственном и временном отрыве от него.
Рассмотрение объективных свойств диаспоры приводит нас к выделению ее двойной периферийности в следующих обобщениях:
Периферийность диаспоры прямо связана с ее «переселенчеством», осуществляемом как во времени и пространстве, так и в разных социально-экономических и политических формациях. В этом смысле диаспора выступает «плавающим», «дрейфующим» субъектом межэтнических отношений. Добавим, что разнообразие социокультурных и этнополитиче ских условий создает и различные модификации состояния диаспоры и возможности для ее развития. В этом развитии изменяется этнический статус переселенческого национального меньшинства. Так как этнический статус во многом обозначает место этнического коллектива в отношениях доминирования — подчинения, то для диаспоры он крайне важен. В этой связи развернем содержание этнического статуса применительно к диаспоре в следующих тезисах.
Этнодемографический статус - размер в количественном и процентном выражении, этнические и субэтнические численные показатели, участие в межэтнических браках, естественное и механическое движение, продолжительность жизни. Этнопрофессионалъный статус - приверженность определенным занятиям и профессиям. Этносоциальный статус - включенность в определенные социальные слои, уровень жизни, приверженность социальному престижу, способность к модернизации, групповая самореализация, самопомощь, самоорганизация, самоуправление. Этнокультурный статус - сохранение этнической самобытности, приверженность религии, традициям, жизнеспособность родного языка, обрядов, традиций. Этнополитический статус - представленность в органах государственной власти и структурах муниципального управления, осознание своих политических интересов, участие в политических партиях и способность влиять на принятие властнозначимых решений в интересах своей этнической группы. Общественный статус - групповой авторитет, коллективный этнический образ и автостереотип.
Достижение этих статусов возможно: во-первых, через институты самоорганизации и самоуправления диаспор как субъектов межэтнического взаимодействия; во-вторых, через социальное управление со стороны органов государственной власти и местного самоуправления; в-третьих, через функционирование политических и правовых институтов.
Коллективные интересы национальных меньшинств выделяются в многосоставных (полиэтничных мультикультурных федеративных) государствах. Формирование национальных меньшинств состоялось в исто-рико-политических обстоятельствах России, которая сложилась как страна с полиэтничным, мультикультурным населением. Среди них присутствуют народы, основной ареал проживания которых находится вне пределов РФ, «проживание которых носит дисперсный характер и не поддается четкому определению». Подчеркивая тезис Р.Абдулатипова о полиэт-ничной и мультикультурной мозаике российской этносферы, о коэффициенте многонациональности2, предложим рассмотрение и коэффициента диаспорности (КД). КД во многом определяет участие диаспор в системе социально-политических связей. Разная интенсивность КД проявляется у старожильческих, новых и новейших диаспор. Внутри диаспор также можно выделить разный уровень диаспорности, т.е. разную степень готовности и возможности вести общинный образ жизни. Содержание КД имеет, как нам представляется, два взаимосвязанных и взаимообусловленных аспекта - количественный и качественный.
«Классические» диаспоры
Диаспорные народы в традиционном понимании это те народы, в истории которых есть сюжеты массового переселения из мест этногенеза. Такие переселения часто сопровождаются трагическими событиями, которые запечатлеваются в коллективной памяти и составляют содержание мифа об оставленной родине и мифа об изгнании. Многие исследователи относят к «классическим» диаспорам лишь еврейскую диаспору, либо еврейскую и армянскую, связывая это с вынужденным массовым исходом этих этносов с территорий этногенеза и давним возрастом диаспорной жизни - 2000 и 1600 лет.1 Нам представляется, что к «классическим» диаспорам возможно отнести и греков в связи с наличием многочисленных греческих этнокультурных анклавов вне Греции и с развитыми в них принципами и приемами общинного образа жизни.
Евреи. История еврейской диаспоры связывается с насильственным переселением при вторжении в Палестину вавилонского правителя Навуходоносора II в VII в до н.э. Евреи как диаспорный народ отличаются выраженной самоидентификацией, отраженной в лексике. Специальная лексема галут обозначает отторжение части иудеев от исторических территорий, а в дальнейшем и от соответствующего государства.2 В то же время массовый исход евреев повлек за собой их широкое распространение в странах Востока и Запада. Еврейские диаспоры приняли активнейшее участие в формировании эмигрантских социумов США, Канады, Австралии. В этой связи Э.Кисс отмечает, что идеи о культурной «чужеродно-сти» евреев применительно к Восточной и Центральной Европе весьма сомнительны и недостоверны.3 В этой связи подчеркнем, что, будучи дискриминируемым народом в прошлых исторических эпохах, евреи сохранили еврейство как комплекс этнокультурных, этнопрофессиональ-ных, этнорелигиозных свойств. Масштабность и своеобразие диаспоры позволяют некоторым исследователям «на социоантропологическом уровне говорить о «еврейской цивилизации» как о «макрокультурной модели», т.е. среде выживания еврейских сообществ.4 Новое обретение государственности и собирание этнонации из разбросанных переселенче ских групп не снизило веса мировой еврейской диаспоры, а придало ее деятельности новые содержание и направление.
В России присутствие еврейской диаспоры связано с историко-политическими событиями XVIII в. А.Каппелер отмечает, что Россия «соприкоснулась с евреями значительно позже, чем большинство других европейских стран». При этом возникла необходимость выработки новых стратегий в отношении к этой «рассеянной (дисперсной) этнорелигиозной группе, в которой не было ни дворянства, ни крестьянства».1 Присутствие евреев ощущалось, прежде всего, на западе, в городах современных Украины и Белоруссии, в центральной европейской части, где они селились как компактно («местечки»), так и дисперсно. В 1897 г. численность диаспоры составляла 506 тыс. (0,39%), в 1917 г. -725 тыс. (0,42%)/ Евреи как национальное меньшинство являлись в России объектом принудительных миграций, которые составляли часть антисемитской политики наряду с чертой оседлости, принципом безусловного, условного и фактического проживания в целях, как отмечает П.Полян, реализации доктрины «благонадежного» и «неблагонадежного» населения.3
Российские евреи как диаспора отличаются особыми субэтническими характеристиками, главная из которых — принадлежность к двум культурам — еврейской и русской.4 Как подчеркивает Н.Юхнева, русскоязычные евреи составляют одну из групп — эдот мировой еврейской диаспоры.5 При этом российские евреи сохраняют ашкеназско-идишистскую культуру, несмотря на утрату языка, межэтнические браки, ассимиляторские процессы, физические и моральные потери.1
Еврейская диаспора как объект государственной национальной политики была включена в общие процессы советского национально-государственного строительства. В 1918 г. при Наркомате по делам национальностей был создан Еврейский отдел, а в дальнейшем сформирован Комиссариат по еврейским делам, деятельность которого была адресована массе рабочих-евреев, проживающих в Литве, Белоруссии, на Украине.2 Евреям как национальному меньшинству предоставлялись политико-правовые возможности самоопределения, предназначенные для этой категории этнических сообществ. Наряду с другими национальными районами и сельсоветами в 20-30-е гг. в местах компактного проживания диаспоры формировались еврейские сельсоветы, например, в Татарской АССР (3), в Смоленской губернии (8), в Дальневосточном крае (11).3
Федеральное законодательство о развитии национальных меньшинств в России
Историческая полиэтничность России предопределила основные векторы внутренней национальной политики, воплощенной в конституциональном, мировоззренческом триптихе «Самодержавие. Православие. Народность». В то же время использовались специальные формы управления этническими меньшинствами.3 Среди них: установление черты оседлости, определение механизмов этносоциализации, сохранение культурной и конфессиональной самобытности, формирование «этнических воинских подразделений», сотрудничество с институтами обычного права и местного самоуправления и т.д.1 В историко-политической фразеологии досоветской эпохи в рамках общих национальных процессов периодически обозначались «армянский» «еврейский», «немецкий», «польский» и другие вопросы в связи со степенью их значимости во внутри- и внешнеполитические отношения России.
В советскую эпоху большевистские теоретики и политики уловили осознали, что «национальный вопрос нуждался в демократических реформах».2 Новая власть усматривала решение национального вопроса в национально-государственном самоопределении через разностатусные национально-государственные образования. Право народов на самоопределение вплоть до отделения и образования новых государств, отмена всех национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений, а также равенство и суверенность народов России были провозглашены в «Декларации прав народов России» в 1918 г.3 Характерным показателем «решения» национального вопроса стало уменьшение номенклатуры этносов и этнических групп. Как подчеркивает Р. Абдулатипов, этот процесс особенно важен для малочисленных народов и национальных меньшинств.4
КПСС выработала комплексную стратегию, учитывающую общенациональные, региональные и местные реалии. В рамках этой стратегии происходили перемещения населения, ускоренная модернизация народов.
Появилась новая терминология, отражающая явления политической практики: «коренизация», «национальные кадры», «национальный рабочий класс», «национальная интеллигенция», «пролетарский и социалистический интернационализм», «советский народ» и др. Типичным стало употребление термина «нацмен», содержание которого не было прописано в политических и нормативных документах. В расширенном толковании до 60-х гг. XX в. нацменами называли всех нерусских, независимо от их принадлежности к основному или титульному этносу союзной республики или субъекта РФ.
Современные обстоятельства обусловливают необходимость разработки нормативно-правовых актов, обеспечивающих жизнедеятельность национальных меньшинств. В этой работе РФ ориентируется на международные нормативные акты, принятые во второй половине XX в. 1 До XX в. не существовало механизма воздействия на государства, ущемляющие права национальных меньшинств. Во второй половине XX в., после Второй мировой войны с оживлением этнического и национального факторов актуализировались положение и статус национальных мень-шинств. В 1947 г. была создана Подкомиссия ООН по предупреждению дискриминации и защите меньшинств. В международных документах определяются явления, затрагивающие интересы национальных меньшинств. В контексте интересов национальных меньшинства одним из таких явлений выступает дискриминация. В самом общем плане: «дискриминация национальная (этническая) (от лат. discriminatio— различие) — это ограничение или лишение части граждан (и даже целых народов) политических и личных прав и свобод по признаку национальной (этнической) принадлежности». В 1948 г. Устав ООН и Всеобщая декларация прав человека, принятая ООН, закрепили принципы недискриминации и равного обращения как международно-правовые нормы в области прав человека.
К.Калинина отмечает, что в послевоенном мире были сформулированы новые нормы международного права, определяющие «условия для равноправного положения национальных меньшинств с основным населением государства».1 В дальнейшем проблема национальных меньшинств подчеркивалась в Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) в двух направлениях. Первое: права национальных меньшинств провозглашаются, прежде всего, как и права всех граждан независимо от расовой, национальной принадлежности, религиозных убеждений. Второе: этническая принадлежность каждого человека предполагает необходимость создания индивидуальных условий, в которых он полнокровно может реализовывать свои права.2 В Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и в Международном пакте о гражданских и политических правах (ООН, 1966 г.), в Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1965 г.) конкретизируются и уточняются права национальных меньшинств. Также различные аспекты прав национальных меньшинств отражены в таких специальных международных соглашениях, как: Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (1979 г.), Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений (1981г.), Парижская хартия новой Европы (1990 г.), Материалы Женевского совещания по вопросам национальных меньшинств (1991 г.).
