Содержание к диссертации
Введение
Глава I К вопросу о дефиниции термина: «классические» и современные» диаспоры
1.1. К понятию «классических» диаспор
1.2. К понятию «современных» диаспор
1.3. Некоторые основания типологии диаспорных общин
Глава 2 Поиски теоретических направлений в понимании диаспорного феномена
1 А. Диаспора как составная часть транснациональных пространств
2.2. Диаспора как следствие перемещения: миграционная перспектива
2.3. Этническая идентичность в диаспоре: специфика подходов
Глава 3 Определение концептуальной схемы исследования диаспоры. Диаспорная модель
3.1. К понятию диаспоры. Исходные положения
3.2. К вопросу о структуре диаспоры
3.3. К вопросу о диаспорной идентичности
3.4. Община диаспоры
Глава 4 Миграция: история перемещения и миграционные намерения
4.1. Особенности миграции армян и азербайджанцев в Калугу
4.2. Особенности миграции афганцев в Москву
Глава 5 Функции и этносоциальные процессы в диаспорных общинах
5.1. Проблема идентичности в диаспорных общинах
5.2. Организационные структуры диаспорных общин
5.3.Внутренняя представительская функция диаспорных общин. Внутренние сети связей
5.4. Внешняя представительская функция диаспорных общин. Имидж
5.5. Интеграционно-корпоративная функция диаспорных общин. Внешние сети связей
Глава 6 Проблемы взаимодействия диаспорных общин с внешней средой
6.1. Позиция диаспорных общин
6.2. Позиция принимающего населения. Перспективы интеграции
Заключение 277
Приложения 305
- К понятию «современных» диаспор
- Диаспора как следствие перемещения: миграционная перспектива
- К вопросу о диаспорной идентичности
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Актуальность темы исследования обусловлена возросшей значимостью этнических проблем в современном мире. Одна из них связана с усилением миграционных потоков, расширением этнических диаспор и взаимодействиями их членов с принимающим обществом.
Некоторые специалисты считают, что диаспоры нередко проявляют «двойную лояльность», и это делает их членов «чужими» в глазах как властей региона исхода, так и региона поселения. Более того, вопрос о том, как совместить потенциальную возможность диаспор лоббировать интересы страны исхода с одновременным стремлением к участию в процессах управления в регионах поселения, часто вызывает беспокойство в принимающем обществе и требует специального изучения.
Значительная часть мигрантов может долгое время проживать в принимающей стране, сохраняя семью, жилье, связи, профессиональные и личные контакты как в стране исхода, так и в стране поселения. Интенсивность таких контактов благодаря современным средствам передвижения и массовой коммуникации для части диаспоры находится на очень высоком уровне. По сути, это делает возможным проживание сразу в двух культурах, способствует глобализации таких этнических анклавов, которые в специальной литературе получили название транснациональных (также трансгосударственных) пространств или сообществ. Интенсивность и характер их коммуникаций важны для мирового сообщества в целом и требуют значимых интерпретаций.
Постоянные контакты со страной исхода не препятствуют адаптации вновь прибывших мигрантов в принимающих странах. Чаще всего, эти отношения связывают страны иммиграции и эмиграции и могут являться существенным стимулом для дальнейшего укрепления транснациональных социальных пространств, которые простираются от отдельных иммигрантских семей до обширных сообществ мигрантов, объединяющих различные слои.
В этой связи, изучение феномена диаспор приобретает особую актуальность. Возникает ряд вопросов, требующих четкого прояснения роли, функций, возможностей, путей развития ди-аспорных образований. Являются ли диаспоры частью транснациональных социальных пространств или это все-таки совершенно иной феномен? Какую роль играет диаспора, общины диаспоры в адаптации ее членов? Каковы особенности идентичности членов диаспорных общин в сравнении с другими миграционными сообществами? Какие выгоды или опасности влечет за собой развитие диаспорных общин для регионов исхода и поселения? Не приведет ли усиление диаспорных общин к вытесне-
нию местного населения из определенных экономических ниш и снижению социального статуса? Необходим ли новый подход к гражданству? Все это придает явлению диаспорных образований новую значимость и новое звучание, порождая целое проблемное поле для ученых и политиков. Таким образом, возникает потребность в разработке концептуальной схемы, необходимой для эмпирических исследований диаспоры, разработки инструмента для исследования отдельных единиц диаспоры - диаспорных общин, с помощью которого можно попытаться анализировать данный феномен в его конкретных проявлениях, а также выработке наиболее рациональных подходов к взаимодействию органов государственной власти, общества и этнических образований.
Степень разработанности темы. Проблема изучения феномена этнических диаспор стала привлекать пристальное внимание исследователей в сравнительно' недавнее время. Самые ранние публикации относят к концу 70-х - началу 80-х годов, если не считать немногочисленные попытки анализа еврейского рассеяния, которые предпринимались еще в конце 19-го -начале 20-го века {напр: Dubnow S., Fromm Е., Schechter S., Weber M. и другие).
Всплеск интереса ученых к данной проблеме был вызван, в основном, усилением миграционных кризисов, за которыми следовали распад или восстановление транснациональных сообществ, что тесно связывалось с формированием и развитием эт-нических диаспор. Первоначальные теоретические разработки в области исследований диаспор связывались с именами зарубежных ученых [напр.: Armstrong D., Appadurai A., Ashkenasi А., Bade К., Bhabha Н., Boyarin D., Boyarin J., Brah A., Brubaker W., Clifford J., Cohen R., Conner W., Dabag M., Dusenbery V., Esman M.,
Faist Th., Gilroy P., Hall S., Hettlage R., Kokot W., Kotkin J., Marienstras R., Piatt K., Roth K., Rouse R., Safran W., Shain Y., Sheffer G., Skinner E., Tololyan Kh., Van Hear N., Vertovec S., Weiner M., Young С. и другие). В российской науке проблема диаспоры также неоднократно становилась предметом специального рассмотрения многих ученых, представляющих различные направления [см. напр. работы, Аствацатуровой М., Воронкова В., Гриценко В., Дятлова В., Космарской Н, Аебедевой Н., Ауръе С, Милитарева А., Мукомеля В., Полосковой. Т., Шапиро В., Саво-скула С, Чеботаревой В. и др.). Кроме того, существуют многочисленные исследования историков, социологов, этнологов, политологов, равно как и представителей других дисциплин, поднимающих различные темы, так или иначе связанные с явлением диаспоры и транснациональных пространств. К ним можно отнести исследования различного спектра проблем адаптации мигрантов, процессов этнической миграции, трансформации этнической идентичности, исследования этнополитиче-ских процессов, и т.д. [см. напр. работы Абдулатипова Р., Арутюнова С, Арутюняна Ю., Бромлея Ю.,' Витковской Г., Вят-кина А., Губогло М., Гумилева А., Драгунского Д., Дробижевой Л., Дятлова В., Зайончковской Ж., Козловского В., Коротеевой В., Паина Э., Панарина С, Празаускаса Л., Сикевич 3., Соколовского С, Солдатовой Г., Старовойтовой Г., Стефаненко Т., Субботиной И., Сусоколова А., Татунц С, Тишкова В., Тощенко Ж., Чап-тыковой Т., Чебоксарова Н., Червякова В., Членова М., и многих других).
В ходе исследований, вокруг самого понятия «диаспора» ведутся оживленные дискуссии, как в России, так и за рубежом. Это понятие до сих пор не имеет согласованного и четко очерченного определения и может включать общие и всеохватывающие толкования. Его трактовка представителями различных
научных дисциплин и направлений предполагает многообразие подходов к пониманию данного феномена, что обусловлено его многоуровневым характером. Обращение к трудам современных российских и зарубежных исследователей диаспоры, убедили автора диссертации в необходимости обобщить результаты аналитической деятельности ученых разных стран, применяя новейшие подходы к разработке проблемы и на их основе попытаться очертить концептуальное поле, необходимое для исследования этнических диаспор.
Научная новизна работы заключается в следующем:
Разработан новый теоретический подход к пониманию фено-мена диаспоры, который состоит в том, что диаспорная община рассматривается как основной элемент коммуникативной сети диаспорных взаимодействий и один из важных способов групповой адаптации этнических мигрантов к условиям новой среды.
На основе данного подхода предлагается теоретическая модель диаспорной общины, представляющая собой исследовательский инструмент, служащий для изучения диаспорных образований.
Проведена типология диаспор, позволяющая классифицировать диаспорные общины в соответствии с реальной ситуацией в изучаемых российских регионах.
Выделены и проанализированы функции диаспорных общин, расширяющие научное понимание процессов этнокультурной адаптации диаспорных групп в условиях принимающей среды.
Данная диссертация является одной из первых работ, анализирующей и систематизирующей российские и зарубежные подходы к проблеме этнических диаспор с учетом мирового опыта.
Теоретико-методологическая значимость диссертации
состоит в том, что:
Был выработан отличный от уже существующих разработок российских и зарубежных ученых подход к пониманию и анализу этнических диаспорных образований, в рамках которого диаспора исследуется как самовоспроизводящаяся коммуникационная система, основной единицей которой является диас-порная община.
На основе существующих теоретических подходов российских и зарубежных ученых был проведен обобщающий анализ основных теоретических положений, применимых к анализу этнических диаспор.
Предложено новое понимание групповой адаптации этнических мигрантов как членов диаспорных общин.
Сформулированы возможные сценарии развития диаспорных общин в российских регионах и обозначены основные тенденции их взаимодействия с принимающим населением.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что:
Предложенная модель диаспорной общины является практическим инструментом, который может быть применен для эмпирических исследований этнических рассеяний.
Сделанные на основе эмпирических исследований выводы являются базой для научных прогнозов развития ситуации межэтнического взаимодействия, и при соответствующем востребовании органами власти способны найти применение в разработке практической мультикультурной политики.
Результаты исследования конкретных этнических рассеяний позволили выявить характерные особенности и принципы формирования диаспорных общин этими группами, что позволило
предоставить научно выверенную информацию, рекомендации и прогнозы специалистам российских и международных организаций (УВКБ ООН и администрации Калужской области) для построения эффективного взаимодействия с данными диаспор-ными общинами.
4. Основные результаты и выводы проведенных исследований легли в основу главы учебного пособия для студентов вузов по курсу «Конфликтология межэтнических отношений», разработанного автором при поддержке Московского общественного научного фонда и Фонда Дж. и К. МакАртуров, а также при поддержке Института «Открытое Общество» (Фонд Сороса) в 2000 - 2002 гг. Анализ проблем межкультурного взаимодействия, проведенный в диссертационной работе, нашел также свое отражение в учебнике «Основы межкультурной коммуникации», написанном в соавторстве по результатам проекта, поддержанного Фондом «Фольксваген» и рекомендованным Министерством общего и профессионального образования. РФ в качестве учебника для вузов.
На защиту выносятся следующие положения
Диаспорная община является формой групповой адаптации мигрантов. Это означает, что люди привыкают к новой среде, удовлетворяют свои потребности, занимаются какой-либо деятельностью не только сами по себе (как индивиды), но и как < члены общины. Таким образом, речь идет не о совокупности «одинаковых» людей, следующих той или иной стратегии адаптации, а о целостном социальном феномене - диаспорной об-щине.
Исследуемые этнические рассеяния стремятся к построению диаспорных общин, используя для этого схожие способы, и во-
влекают своих членов в коммуникационную сеть диаспорных взаимодействий.
Диаспорные общины формируют особую идентичность рассеяния среди своих членов, которая имеет «привязку» к месту нового проживания и отличается от идентичностей членов других общин той же диаспоры, находящихся в других регионах.
Диаспорные общины являются частями общей коммуникационной сети диаспоры и создают сетевую организацию с множеством ячеек. Сети связей выстраиваются под давлением внешней среды, а также с целью достижения максимально быстрой и легкой адаптации вновь прибывших индивидов к новым социокультурным условиям.
Характерной особенностью диаспорной общины является стремление к привлечению новых членов и удерживанию старых. В ее основе лежит конструкт этнической идентичности. Это делает каждого представителя данной этнической группы лишь потенциальным членом общины. Таким образом, община не включает автоматически всех лиц, являющихся носителями данной этнической идентичности. Границы общины находятся в постоянном движении.
Наиболее интенсивные потоки коммуникации между диас-порными общинами протекают в пределах определенного географического пространства и образуют коммуникационный «узел» диаспоры, представляющий собой образование нескольких диаспорных общин одного региона, связанных между собой более плотной сетью коммуникаций, чем с остальными общинами диаспоры и имеющих специфическую культурную идентичность, отражающую особенности региона.
Апробация работы. Результаты исследований автора по анализируемой проблеме излагались и обсуждались на научных
съездах и конференциях в России и за рубежом: на семинаре «Этнические конфликты в городах России» (Калуга, 1995); на серии семинаров Центра исследований антисемитизма Берлинского технического университета по проблемам межэтнической толерантности (Берлин, 1997-1998); Всероссийском конгрессе этнологов (Москва, 1999); международной конференции «Внутренние периферии на Востоке и Западе" ("Innere Peripherien in Ost und West") (Калуга, 1999); международной конференции "Interkulturelle Kommunikation in der Diaspora" (Мюнхен, 2001); междисциплинарном семинаре "Moderne Diaspora" (Гамбург, 2001); семинаре Института «Открытое Общество» (Будапешт, 2001); методологическом семинаре «Проблемы мультикультур-ного общества» (Москва, 2002); всероссийской конференции «Психологическая помощь беженцам и вынужденным переселенцам (Москва, 2003); круглом столе «Проблемы адаптации выходцев с северного Кавказа и Закавказья в малых и средних городах России (Москва, 2003).
Структура диссертации. Диссертационное исследование выполнено в объеме 22,5 а.л. и состоит из шести глав, введения, заключения, приложений и библиографии.
Во введении содержится общая постановка проблемы, обосновывается необходимость исследования темы, ее научное значение, новизна и анализируется степень изученности темы.
В первой главе изложены основные направления дискуссий ведущих российских и зарубежных специалистов о сущности данного феномена. Глава состоит из трех параграфов, в которых раскрывается многообразие понятий исследуемого явления и рассматриваются главные дискуссионные проблемы. Анализируются основные теоретические разработки, лежащие в основе понимания возникновения, формирования и сущности этниче-
ских рассеяний. Делается попытка исследовать аналитическую ценность некоторых подходов к пониманию феномена диаспоры и предложить типологию диаспор.
Вторая глава ставит своей задачей анализ основных теоретических подходов, затрагивающих проблемы формирования и функционирования диаспор. Глава содержит в себе три параграфа; особое внимание уделяется вопросам миграции, адаптации этнических мигрантов в условиях новой среды, формированию транснациональных сообществ мигрантов, а также проблемам сохранения и трансформации этнической идентичности.
На основании проведенного анализа, в третьей главе, состоящей из четырех параграфов, выстраиваются концептуальные рамки для анализа диаспорных образований, и предлагается модель диаспорной общины, при помощи которой в последующем исследуются части армянского, азербайджанского и афганского рассеяний.
Четвертая глава посвящена анализу миграционных историй исследуемых групп. Глава содержит два параграфа, в которых рассматриваются основные мотивы миграции, обознаются наиболее типичные пути и способы переезда в Россию и оцениваются перспективы дальнейшей миграции.
В рамках пятой главы делается попытка анализа этносоциальных процессов, происходящих в исследуемых группах, и выявления основных параметров формирования диаспорных общин. Пять параграфов данной главы ориентированы на исследование проблем идентичности, структуры и функций диаспорных общин. Здесь же рассматривается спектр внутренних и внешних связей общин и анализируется влияние диаспорных общин на индивида.
В шестой главе поднимаются вопросы взаимодействия диаспорных общин с принимающим обществом. Глава состоит из
двух параграфов, в которых основное внимание уделяется восприятию основных проблем взаимодействия как со стороны членов диаспорных общин, так и со стороны представителей титульного большинства; оцениваются перспективы интеграции членов диаспорных общин в принимающее общество.
В заключении подводятся общие итоги диссертационной работы, делаются некоторые выводы относительно предложенной модели диаспорных общин и приводятся возможные сценарии развития ситуации с диаспорными общинами в российских регионах. В конце работы приведены приложения, в которых даются основополагающие принципы и методы проведенных исследований, а также библиография, включающая в себя более 400 источников.
К понятию «современных» диаспор
Миграционные кризисы, за которыми следует распад или восстановление транснациональных сообществ, тесно связаны с формированием и развитием этнических диаспор. Из-за массовых движений населения значимость идентичности ставится под сомнение или вообще отрицается. Происходит трансформация понятий «родина», «этничность», «дом» из абстрактных концептов в явления повседневной реальности. Взаимодействие между страной исхода, страной поселения и диаспорой интерпретируется различными исследователями по-разному. Растущее влияние приобретают концепции, рассматривающие данные процессы в контексте глобализации. Последняя, по мнению некоторых ученых, описывающих будущие сценарии развития человечества, характеризуется постепенным исчезновением границ и активизацией свободных потоков товаров, людей и идей «в мире пересекающихся экономик, перекрещивающихся систем ценностей и фрагментарных идентичностей» (372: 8).
Исходя из нового глобального контекста, многие понятия нуждаются в переосмыслении и переформулировании, и среди них, в первую очередь, понятия транснационального пространства, сообщества мигрантов и диаспоры.
В настоящее время область явлений, обозначаемых как «диаспора», заметно расширилась, а частота употребления этого термина существенно возросла. В связи с этим смысл, вкладываемый в слово «диаспора», значительно изменился. В какой-то мере подобное положение дел можно объяснить тем, что дискуссия о диаспоре ведется специалистами разных направлений и видов деятельности, среди которых не только этнологи, социологи, политики, но и люди так называемых свободных профессий— писатели, художники, журналисты. Можно констатировать, что «диаспора» стало попросту модным, расхожим словом, которое принято употреблять, когда речь идет об этнических группах (ПО, 250).
В итоге мы имеем бесконечное множество мнений о том, что понимать под диаспорой. Проблема такого разброса коренится, по-видимому, также в многогранности самого исследуемого понятия, которое требует более или менее отчетливой дефиниции, о чем рано или поздно придется договориться.
В самом деле, понятие «диаспора» используется как родственное для таких явлений, как этнические меньшинства, беженцы, трудовые мигранты и т.д. В конечном счете, речь идет о любых группах мигрантов, то есть о людях, по тем или иным причинам оказавшихся вне страны своего происхождения. По сути, употребление термина «диаспора» явилось попыткой объединить все возможные процессы этнического размежевания. Это касается как «старых» этнических образований (так называемых исторических или классических диаспор), которые доминировали на протяжении веков и вполне естественно воспринимались как диаспоры, так и «новых» форм рассеяния, которые только стремятся к сохранению своей этнической обособленности и созданию собственных отличительных признаков.
К настоящему времени было предпринято сравнительно немного попыток, теоретически осмыслить явление диаспоры. Причина, возможно, состоит в том, что сам термин никогда не был научно-нейтральным и употреблялся чаще всего с эмоционально-оценочным оттенком.
Даже относительно истории возникновения самого термина среди исследователей не наблюдается абсолютного единства, хотя следует отметить, что исторический аспект не вызывает столь значимых разногласий, как, например, вопрос о критериях диаспоральности. Прежде чем перейти к рассмотрению этих критериев, обратимся к первоначальной трактовке данного термина.
Для греков "diaspeirein" (разбрасывать, рассеивать) первоначально имело значение естественного процесса рассеивания семян. Известно, что позднее для описания разрушения городов и того, как из них изгоняется население, данный термин применялся Тацитом. Около 250 г. до н.э. в Септуагинте, греческом переводе Библии, термин «диаспора» использовался для обозначения рассеивания народов, а также как синоним наказания, рабского положения и тяжелой мучительной жизни. «И рассеет вас Господь по всем народам, и останетесь в малом числе между народами, к которым отведет вас Господь» (Втор. 4:27). Некоторое время спустя после перевода Септуагинты термин начал употребляться в основном по отношению к крупным еврейским общинам, которые были хорошо известны в государстве Селевкидов и в Египте. Разрушение Иудеи и Храма римлянами и потеря евреями своей родины постепенно наполнили слово «диаспора» трагическим и болезненным смыслом. Со временем идея диаспоры приобрела устойчивые черты страдания, сопровождающего многие виды (не только еврейского) изгнания. Поэтому явление собственно еврейского рассеяния передается термином «галут» в значении «принуждение к переселению в наказание за грехи» (110, 400).
Таким образом, термин «диаспора» в его первоначальном виде описывал изгнание евреев с исторической родины и их разбросанность по многим странам, а также вытекающие отсюда угнетенность, упадок духа. Однако в дальнейшем диаспорой часто стали называть многие этнические группы, живущие в инокультурном окружении. Термин, таким образом, потерял свое первоначальное трагическое содержание.
Подавляющее большинство исследователей диаспоры признают, что само понятие опирается или даже выходит из модели еврейской диаспоры (244). У. Сафран называет евреев рассеяния идеальным типом диаспоры (374: 83). X. Тололян (400: 12), упоминая евреев, говорит о классической модели диаспоры. А. Ашкенази также пишет о евреях как о классической диаспоре, подчеркивая, что они жили в этом состоянии около 2500 лет (208: 107).
Диаспора как следствие перемещения: миграционная перспектива
Со времен работ Э. Равенштайна (359) область исследований феномена миграции значительно расширилась. Миграция стала пониматься как явление, давно перешагнувшее рамки «простого» перемещения людей из одного региона в другой, и описываться как комплексный процесс, включающий в себя многочисленные аспекты. Например, такие как исторические условия перемещения, характер и длительность миграции (сезонные миграции, внутренние и внешние миграции), мотивы перемещения, адаптация мигрантов и т. д. (224).
В контексте наших рассуждений наибольший интерес вызывает не сама миграция и ее многочисленные ипостаси, а одно из ее следствий. Речь идет о межкультурных взаимодействиях, которые являются результатом массового перемещения групп людей из одного культурного региона в другой. В этом случае говорят об этнических миграциях, под которыми понимаются «случаи массовых перемещений, когда представители того или иного этноса (этнокультурной группы) добровольно или вынужденно покидают территории формирования этноса (или его длительного проживания) и переселяются в иное географическое или культурное пространство» (95: 190). Таким образом, возникает вопрос об адаптации мигрантов (учитывая все ее возможные варианты) к условиям чужой культуры.
Весьма серьезной проблемой здесь является то, что отношения мигрантов с принимающим обществом охватывают широкий спектр возможных стратегий, порождая многообразие терминов, с помощью которых описываются эти отношения. Сюда относятся аккультурация, ассимиляция, абсорбция, амальгамация, аккомодация, интеграция и т. д. (263: 19). Некоторые термины рассматриваются исследователями как идентичные друг другу, хотя во многих случаях понимание процессов, описываемых данными понятиями, существенно расходится. В этой связи имеет смысл остановиться подробнее на проблеме интерпретации наиболее часто используемых терминов, приводимых в различных концепциях адаптации мигрантов.
Например, согласно концепции Р. Тафт, адаптация мигрантов рассматривалась скорее как некая классификация различных политических программ по приему и «укоренению» мигрантов (394). Вопрос лишь ставился о том, какими путями проходит этот процесс.
Автор выделяет монистическую ассимиляцию, согласно которой включение мигрантов в принимающее общество происходит при полном растворении принятого меньшинства с добровольным отказом от имеющейся идентичности; плюралистическую ассимиляцию, которая означает сосуществование самобытных, самостоятельных этнических групп; и интеракционист-скую ассимиляцию, которая означает состояние, явившееся результатом обоюдной конвергенции принимающего населения и прибывшего меньшинства вследствие их постоянной коммуникации (394: 45).
Схожим образом рассуждает С. Айзенштадт (255). Однако он оперирует понятием абсорбции и различает три ее измерения: во-первых, это культурное измерение, включающее в себя аккультурацию, которая понимается здесь как обучение ролевым навыкам и нормам принимающего общества; во-вторых, личностное измерение, когда речь ведется об эмоциональной удовлетворенности индивидов; и, в-третьих, это институциональное измерение, в основе которого лежит размещение мигрантов в важнейших сферах принимающего общества (255: 167).
М. Гордон (288) дополняет данные подходы, различая поведенческую ассимиляцию, понимаемую как принятие новых культурных способов поведения и ценностных ориентации, и структурную ассимиляцию, под которой подразумевается проникновение в статусную систему принимающего общества (288: 67).
Общее в данных подходах заключается в том, что все они в той или иной степени обозначают процесс «приравнивания» мигрантов к условиям социальной и культурной систем региона поселения. Такое положение вещей X. Эссер сводит к трем основным аспектам адаптации: во-первых, это процесс приравнивания норм и образцов поведения мигрантов к какому-либо стандарту, существующему в принимающем обществе; во-вторых, это состояние сходства (подобия) относительно какого-либо стан-дарта как результат такого приравнивания; и, в-третьих, это состояние равновесия (соответственно, «нормального функциони-рования») системы независимо от приближенности объекта к желаемому стандарту, принятому в принимающей системе. Про-цесс приравнивания мигрантов к новым стандартам взаимодействия определяется ученым как аккультурация; состояние подобия норм отношений мигрантов относительно норм принимающего общества понимается как ассимиляция; и, наконец, состояние равновесия отношений в системе считается интеграцией (263: 20).
Таким образом, при межкультурных контактах следует разделять социальные явления, которые в одном случае обсуждаются как процессы, а в другом как определенные последствия (результаты) этих процессов. Аккультурация в свете этих рассуждений понимается как процесс обучения индивидов, в ходе которого перенимаются способы (образцы) поведения и ориентиры действия, соответствующие культурным стандартам ин-ституци-ализированной части системы принимающего общества (263: 20). Данное определение аккультурации берет свои истоки из работ Р. Редфельда, Р. Линтона и М. Херсковица (360), в которых аккультурация понималась как «феномен, появляющийся тогда, когда группы индивидов из разных культур вступают в непосредственный и продолжительный контакт, последствиями которого являются изменения элементов оригинальной культуры одной или обеих групп» (93: 21). Можно сказать, что концепция аккультурации в ее классическом понимании, означает необратимый и непрерывный процесс обучения в ходе межкультурных контактов. По этим причинам концепцию акультурации в данном понимании этого термина следует рассматривать как специальный случай процессов обучения и принятия новых моделей отношений (263: 21).
Другим часто употребляемым понятием, которое используют исследователи в связи с адаптацией этнических мигрантов, является ассимиляция. Термин употребляется в двух случаях: во-первых, для обозначения процесса включения мигрантов в систему отношений принимающего общества, что совпадает с понятием аккультурации; а во-вторых, ассимиляция рассматривается как состояние схожести (подобия) образу действий и ориентации мигрантов нормам принимающей системы.
К вопросу о диаспорной идентичности
Тема идентичности в процессах диаспорообразования не является новой. Многие авторы уделяют особое внимание данному вопросу, и в этой связи речь в основном ведется о двойной идентичности членов диаспоры (254, 230, 241). Следует сказать, что такие рассуждения не безосновательны. Дело в том, что население диаспор занимает не единственное культурное пространство. Оно перемешано с другими пространствами в социальных, экономических и культурных сферах, характерных как для страны происхождения, так и для страны проживания. Поэтому, диаспоре приписывается, по меньшей мере, двойная лояльность (387). При этом особо подчеркивается, что культурная идентичность страны исхода и диаспорная идентичность не есть одно и то же (309). Согласно позиции других авторов, современные общества предлагают сразу несколько идентичностей (251, 370). В частности, в концепции А. Дер-Карабетяна во главу угла ставится многогранная или множественная идентичность, которая отражает сущность всей диаспорной идентичности. Соглашаясь в целом с последним подходом, представляется важным более подробно проанализировать образование разных идентичностей диаспоры.
Вполне вероятно, что многогранность диаспорной идентичности обусловлена структурой диаспоры. Идентичность диаспоры не является неизменной по всему организму диаспоры, а имеет региональную окраску. В этой связи, опираясь на структуру диаспоры, приведенную выше, можно выделить как минимум узловую и общинную идентичности. Концепция А. Дер-Ка-рабетяна косвенно подчеркивает такое положение дел, говоря например о том, что быть армянином в Америке или Аргентине не одно и то же (251). Это находит закрепление и в языке. Например, «русскими» немцами (Russlanddeutsche) в Германии называют немцев, приехавших на постоянное место жительства из России. Происхождение выражений «польский» еврей, афроаме-риканец, «одесский» грек и т.д. имеют схожие причины и косвенно подтверждают существование узловой и общинной иден-тичностей.
Строение общинной идентичности напоминает мозаику. К исходной «базовой» идентичности, которая формируется в процессе социализации и присуща всем членам общин диаспоры, прикрепляются другие идентичности, отражающие особенности региона, культуры принимающего общества, социального слоя, профессии, возраста, пола и т.д. В качестве базовой идентичности как связующего элемента выступают основные составляющие этнической идентичности страны исхода, приобретаемые с самого детства, в ходе социализации индивидов. Каждая из идентичностей имеет свой ранг, то есть, в общине диаспоры существует иерархия идентичностей. Причем, порядок распределения идентичностей в иерархическом ранге ситуативен и различается от общины к общине (370: 35). Поэтому совсем не обязательно, что для общины диаспоры в качестве ведущей идентичности будет всегда выступать «базовая». В некоторых случаях на ее месте может оказаться идентичность принимающей страны (или, например, узловая или региональная идентичность) или, например, профессиональная идентичность. Такая возможность смены идентичностей и определяет мозаичный характер диаспорной идентичности. Но в силу того, что для каждой общины в спектре возможного выбора идентичностей всегда присутствует «базовая», в основе мозаики общей диаспорной идентичности всегда доминирует «цвет базовой идентичности».
Согласно этой логике рассуждения, диаспорная идентичность представляет собой конструкт разнообразных идентичностей, в основе которых лежит единый культурный базис, на который накладываются идентичности регионов, принимающих общины диаспоры. Таким образом, речь не может идти только о двойной идентичности. Речь идет о целом наборе идентичностей, среди которых главную роль играет базовая. Ранг и значимость остальных варьируются в зависимости от контекста.
«Проницаемость» диаспоры
Возникает вопрос, насколько сильна роль базовой идентичности? Кажется очевидным, что несмотря на возможность выбора разных идентичностей на роль ведущей, каждый член общины диаспоры должен обладать базовой идентичностью, т.е. определенным набором ценностных и нормативных представлений, полученных в ходе социализации, позволяющих идентифицировать себя (и быть идентифицированным другими) с конкретной этнической группой. Например, для армянской диаспоры это означает быть армянином, для турецкой - турком, для еврейской — евреем и т. д. Все последующие идентичности, кажется, не должны иметь столь высокой значимости. Это предполагает имманентное стремление диаспоры к сохранению «этнической чистоты». Таким образом, проникновение в диаспору «чужеродных» элементов, то есть людей, не обладающих базовой идентичностью, должно быть исключено или сведено к минимуму. Это означает создание некоего барьера в отношениях, за который «чужие» не допускаются, и дальнейшее сближение «свой-чужой» становится невозможным. Однако существование смешанных браков, других родственных и близких отношений и, вообще, возможность «научения» культуре (295) делает возможным попытку преодоления такого барьера и для не носителей базовой идентичности. Таким образом, речь может идти о проницаемости диаспоры. Проницаемость диаспоры отражает степень значимости базовой идентичности для ее членов. СДРУ" гими словами, сколько чужаков можно «впустить» в общину, не создавая значимой угрозы для базовой идентичности). С этой точки зрения, каждый узел диаспоры (в зависимости от величины культурной дистанции между своей культурой и культурой региона поселения) имеет различную проницаемость. Есть более проницаемые диаспоры (узлы), общины которых в значительной степени открыты для проникновения инокультурного влияния, а также более закрытые, непроницаемые диаспоры.
Похожие диссертации на Диаспорные общины в межкультурном взаимодействии (Пути формирования и тенденции развития)
