Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Российский консерватизм: политическое явление и методологическая школа политической науки. С. 22
1.1. Российский консерватизм: сущность, специфика и основные этапы развития .
1.2. Сущность и формы государственной власти в контексте методологических подходов российской консервативной школы. С. 33.
1.3. Сущность и типология демократии в концепциях отечественных консерваторов. С. 52
Глава 2. Мировоззренческие основы и политические институты демократии в консервативной интерпретации: критика существующих моделей и варианты конвергенционной модели. С. 67
2.1. Идеология и политические институты либеральной демократии в концепциях российских консерваторов . С. 67
2.2. Консервативная критика теоретической модели социальной демократии (социализма). С. 83
2.3. Теоретическая модель «почвенной» («авторитарной») демократии в консервативных программах общественно-политического развития России. С. 99
Глава 3. Современный российский консерватизм (неоконсерватизм) в политических процессах в России рубежа XX-XXI века: формы и перспективы развития партийных идеологий. С. 119
3.1. Политический консерватизм (неоконсерватизм) в постсоветской России: содержание понятия и проблема типологии современной российской многопартийности . С. 119
3.2. Консервативный компонент в идеологии, самоидентификации и политической риторике политических партий С. 130
Российской Федерации.
Заключение.
Список используемой литературы.
- Российский консерватизм: сущность, специфика и основные этапы развития
- Идеология и политические институты либеральной демократии в концепциях российских консерваторов
- Политический консерватизм (неоконсерватизм) в постсоветской России: содержание понятия и проблема типологии современной российской многопартийности
Введение к работе
Политические процессы в Российской Федерации отличаются высокой степенью противоречивости, что характерно для стран, переживающих период модернизации. Типология политического спектра современной России крайне сложна и не может быть объяснена в рамках одной проблемной плоскости. В частности, требует существенного дополнения традиционная типологическая модель, согласно которой на политическом поле нашей страны действуют три основных политических силы: 1) «демократы», 2) «коммунисты», 3) «национал-патриоты» (или «националисты»)1. Признавая огромную значимость идеологических расхождений, обратим внимание на еще одно противоречие, лежащее в плоскости взаимоотношений с властью. Осознание важности данного фактора позволяет некоторым современным политологам выделить, наряду с тремя «идейными» политическими силами еще одну - «партию власти»2.
Включение данного фактора в методологию анализа современной
российской многопартийности еще более усложняет анализ политических
процессов в нашей стране. Вместе с тем, не учитывать его нельзя.
Российская власть, могущая исповедовать (либо декларировать)
различные мировоззренческие принципы, в первую очередь обязана
осуществлять задачу политического самосохранения. Поэтому даже
самая революционная идеология, придя к власти, в той или иной мере со
временем становится консервативной. Происходит намеренная
4 трансформация некогда оппозиционной идеологии в сторону адаптации к
российским условиям. К таким несложным по своей сути политическим
1 Прибыловский В. Словарь новых политических партий и организаций современной России. М. 1993.
2 Тимошенко В., Заславский С. Российские партии, движения, блоки на выборах в Государственную
Думу 17 декабря 1995 г.: опыт, проблемы, перспективы. М. 1996.
технологиям вынуждены прибегать носители власти, что не раз демонстрировала история России минувшего XX века3.
Последний пример подобного рода - очередной, еще не законченный эксперимент, направленный не только на модернизацию (вестернизацию) политической системы России, но и на смену ее цивилизационного кода. Но буквально с первых же лет реализации данного политического «сценария» становится все очевидней несоответствие либерально-демократических ценностей условиям и традициям России. Бездумное и революционное по методам перенесение заимствованной на Западе модели общественного развития возможно лишь ценой отказа от российской социально-политической и культурной идентичности. Негативные последствия подобной революционной ломки трудно переоценить. Затяжной политический и социально-экономический кризис, в котором пребывает наша страна вот уже более десяти лет, служит тому прекрасным подтверждением.
Для нас не вызывает сомнений: демократия в России осуществима. Но столь же несомненно другое: Россия может и должна придти к демократии только своим собственным, «почвенным» путем, выверенным по ее историческому прошлому, духовным и культурным традициям, социально-экономическим, политическим и иным условиям.
В этой связи особую злободневность приобретает вопрос о соотношении традиций и инноваций, необходимости корректировки реформ особенностями «почвы». Это, кажется, начинают осознавать нынешние носители политической власти в нашей стране. Исповедуя приверженность идеалам либеральной демократии, идеологи (или политтехнологи?) современной «партии власти» вынуждены идти по пути идейного и политического синкретизма. В условиях современной России
3 Глебова И. «Холостых залпов не давать». Политические технологии Дмитрия Трепова. // Родина. 2003. 10.
это означает синтез либерально-демократических и консервативных
принципов и ценностей, - прежде всего, таких, как патриотизм и
государственничество.
Можно сделать вполне определенный вывод: идеология нынешней
«партии власти», оставаясь по форме либеральной, имеет уже
совершенно иную идейную «начинку», чем каких-нибудь пять лет назад.
Это хорошо заметно хотя бы при анализе политической риторики
нынешних «демократов» во власти, которые предпочитают именовать
себя не либералами, а консерваторами.
(Впрочем, эта тенденция характерна для представителей едва ли не всего политического спектра современной России. Все ведущие политические силы Российской Федерации в той или иной степени эксплуатируют привлекательный в новейшей истории России имидж консерватора-охранителя).
Означенная нами тенденция актуализирует задействование
идейных наработок тех русских мыслителей, которые первыми подняли
проблему идейного синтеза консерватизма и демократии. Прежде всего,
эти слова применимы к «классикам» русского консерватизма второй
половины XIX - первой половины XX столетия. Изучение их идейно-
политического наследия позволяет выявить явные параллели с
политическими процессами в современной России. С той лишь, правда,
существенной, разницей, что консерваторы прошлого пытались к какой-
то мере стать «демократами», а нынешние «демократы» у власти
' пытаются стать консерваторами.
В этой связи особую важность приобретает вопрос, связанный с уточнением структурно-содержательных границ такого понятия, как консерватизм. У этого вопроса имеется два аспекта: научный и прикладной. Последний аспект связан с широким и не всегда оправданным использованием данного термина представителями
*
различных политических сил в современной России. Связано это как с низкой политической культурой партийных лидеров, так и с политической конъюнктурой: в условиях растиражированности «традиционных» политических идеологий - либерализма и социализма -быть консерватором оказывается престижно и выгодно.
Как мы считаем, означенная проблема являются весьма актуальной как в научном, так и в общественно-политическом плане. Ее раскрытие позволит выработать адекватную типологию современной российской многопартийности, значительно расширить и углубить научное знание о российском консерватизме и современном неоконсерватизме, а также, в какой-то мере, о демократии.
Актуальность темы исследования имеет два аспекта: общественно-политический и научный.
Первый из них связан с необходимостью выработки более адекватной современным российским условиям модели общественно-политического развития. Уже сегодня можно с полным основанием сказать, что демократия в ее радикально-либеральном варианте потерпела полное фиаско в России, полностью доказала свою несостоятельность в условиях нашей страны. Это заставляет кардинально пересмотреть постулат о якобы универсальной природе этой модели.
К этому выводу сегодня приходит все большее количество исследователей и политиков. Даже те из них, которые придерживаются либерально-демократических взглядов, вынуждены признать, что либерализм в России не укоренен в массовом сознании, не обладает необходимым запасом прочности и стабильности. Как мы считаем, это со всей очевидностью доказали думские выборы 1999 г., когда вновь сформированная «партия власти», «Единство», попыталась совместить в своей программе либерально-демократические и консервативно-патриотические лозунги.
Тем самым, идеологи этой партии отказываются рассматривать консерватизм и демократию как антагонистические явления. Более того, с их точки зрения они являются взаимодополняющими.
Характерно, что сходной позиции придерживаются и лидеры других политических партий, которые в своих программах также декларируют приверженность, с одной стороны, «истинной демократии», с другой -все тому же консерватизму.
С этим связан второй, научный аспект актуальности данной темы.
По-прежнему актуальной для отечественной науки остается проблема определения теоретико-методологических границ такого явления, как консерватизм. Внутри данной проблемы существует целый комплекс подпроблем. В рамках настоящей работы наибольший интерес представляют проблема определения коммюнитарности двух разновидовых идейно-политических систем - консерватизма и демократии - на материале отечественной консервативной традиции.
Как мы считаем, означенные проблемы являются весьма актуальными, их раскрытие позволяет значительно расширить и углубить научное знание не только о российском консерватизме, но и, в какой-то мере, о демократии.
Объектом исследования является интеллектуальная традиция
отечественного консерватизма, а также становление и идейно-
политическое развитие современного российского консерватизма
(неоконсерватизма) в контексте политических процессов в России.
!>' Предметом исследования являются проблема «консерватизм-
демократия» в интеллектуальных проектах «классического» (дореволюционного и эмигрантского) российского консерватизма и программы современных российских политических партий, претендующих на статус консервативных.
'А'
Целью исследования является выяснение соотношения консерватизма и демократии в идеологии «классического» и современного российского консерватизма, сравнительный анализ программ современных российских политических партий консервативного или псевдоконсервативного характера, выявление специфики современного российского консерватизма и неоконсерватизма в контекстеа политических процессов в Российской Федерации и консервативной интеллектуальной традиции в России.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
уточнение теоретико-методологических и конкретно-исторических границ таких явлений, как «консерватизм» и «российский консерватизм»;
выявление сущности и особенностей методологических подходов теоретиков российского консерватизма к феномену политической власти и демократии и типологии демократических моделей общественного развития;
анализ консервативных трактовок мировоззренческого и институционального аспектов либерально-демократической и социально-демократической моделей;
анализ «положительной» части политических программ российского консерватизма сквозь призму проблемы «консерватизм-демократия»;
типологизацию основных акторов политических процессов в современной России и уточнение теоретико-методологических границ современного российского консерватизма и неоконсерватизма;
анализ консервативного компонента в политических программах, идеологии и самоидентификации политических
/ -*
партий Российской Федерации, выявление перспектив развития консервативной идеологии.
Методологическую основу работы составила теория системного подхода, позволяющая рассматривать изучаемое явление как сложное и многомерное, испытавшее воздействие целого ряда внешних и внутренних факторов.
В основу работы положены общепринятые методы научного анализа: сравнительно-политологический и сравнительно-исторический. Использование сравнительно-политологического подхода сделало возможным выявление основополагающие принципов политических концепций и методологических подходов теоретиков российского консерватизма и идеологов формирующегося отечественного неоконсерватизма, их специфические особенности. Комплекс этих особенностей позволил выделить российский консерватизм в контексте общеевропейского консерватизма, отечественной политической мысли и одного из акторов политических процессов в современной России.
Использование сравнительно-исторического подхода позволяет учесть те воздействия, которые претерпела теоретическая доктрина российского консерватизма во времени, в контексте той или иной исторической эпохи. Данное явление было рассмотрено в ее последовательном и хронологическом развитии.
В процессе работы автор исходил из представления о существовании множества вариантов развития политических и исторических процессов и многообразия факторов, способных влиять на их исход. В связи с этим мы стремился избегать жестких исторических аналогий. В то же время нельзя было не отметить черты сходства, наблюдаемые в различные периоды русской истории. Это позволило нам сделать вывод о непреходящей значимости духовного и
/
интеллектуального опыта российских консерваторов для современной России.
Признание неравноценности идейно-политического и научного вклада отдельных идеологов отечественного консерватизма в контексте проблемы «консерватизм-демократия» позволило сделать акцент на выделение в рамках консервативного направления ключевых фигур, внесших особо значимый вклад в развитие данного аспекта консервативной доктрины.
Степень научной разработанности проблемы. В отечественной и
зарубежной научной литературе работ не имеется работ, специально
посвященных проблеме соотношения консерватизма и демократии, в том
числе, на современном российском материале. Вместе с тем,
интересующая нас проблема получила эпизодическую разработку в ряде
исследований. В частности, проблемы соотношения демократических
ценностей и принципов консерватизма на материале
западноевропейского и североамериканского консерватизма
рассматриваются в монографии философа A.M. Руткевича «Что такое
консерватизм»4. В монографии Г. Рормозера и А. Френкина «Новый
консерватизм: вызов для России»5 сделан вывод о том, что
«традиционные» либеральные и социалистические идеологии отжили
свой политический век. По их мнению, России и Германии необходима
новая идеология, которая будет заключаться в творческом синтезе
консервативных и демократических ценностей.
>Р Отдельные аспекты данной проблемы на российском материале
рассмотрены в ряде работ современных исследователей. Консервативные проекты преобразования России стали предметом специального рассмотрения в докладе А.В. Репникова «Консервативная модель
4 См., напр.: Руткевич A.M. Что такое консерватизм? М. 1999.
5 Рормозер Г., Френкин А. Новый консерватизм: вызов для России. М. 1996.
4'
переустройства России»6. Важное значение в контексте изучения проблемы «консерватизм-демократия» имеет работа М.Ю. Чернавского «Идея прогресса и русский консерватизм»7, в которой делается отличный от общепринятого вывод о соотношений таких понятий, как консерватизм и прогресс. По мнению автора, российских консерваторов нельзя причислить к противникам прогресса как такового, однако их понимание данного явления было качественно иным, чем у русских «прогрессистов».
Имеется также значительный массив научной литературы по ряду смежных проблем: определение сущности консерватизма, типологии современной российской многопартийности, уточнение структурно-содержательных границ современного российского неоконсерватизма и др.
Наиболее полный обзор научной литературы по проблеме определения понятия «консерватизм» представлен в работе М.Ю.
Чернавского . Как считает автор, существующее многообразие мнений можно свести к двум основным подходам: «идейному» и «ситуативному». Сторонники «идейного» подхода подразумевают под консерватизмом некую единую политическую идеологию. «Ситуативисты» утверждают, что в разные исторические эпохи и у различных народов данное понятие наполняется различным идейным содержанием.
Не менее значимой является проблема периодизации и типологии российского консерватизма, в том числе, современного этапа его развития. Наиболее обстоятельно она проанализирована в монографии доктора политических наук В.А. Гусева «Русский консерватизм:
6 Репников А.В. Консервативная модель переустройства России. // Россия в условиях трансформаций.
Историко-политологический семинар. М. 2000. Вып. 2.
7 Чернавский М.Ю. Идея прогресса и русский консерватизм. // Поиск молодых. Сборник научных
статей аспирантов. Уссурийск. 1998.
8 Чернавский М.Ю. Два подхода к определению консерватизма. // Консерватизм и традиционализм на
юге России. Сборник научных статей. Южнороссийское обозрение. Ростов-на-Дону. 2002. № 9.
* Ч» . . "Ч*
основные направления и этапы развития»9. В.А. Гусев выделяет три основных этапа развития данного явления: дореволюционный, эмигрантский и современный. Система периодизации, предложенная этим исследователем, представляется нам наиболее оптимальной.
В основу типологии российского консерватизма исследователи предлагали различные критерии, причем большинство авторов отдавали предпочтение социально-политической проблематике. В частности, этот подход используется в фундаментальной коллективной монографии «Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика» .
В основу типологии отечественного консерватизма в монографии А.В. Репникова «Консервативная концепция российской государственности»11 положен политико-правовой принцип - отношение к государственной власти. А.В. Репников выделяет два основных направления российского консерватизма конца XIX - начала XX века: «консерваторы-государственники» и славянофилы («либеральные монархисты»)12.
Перспективным представляется подход, предложенный в
диссертационном исследовании СМ. Сергеева «Идеология творческого
традиционализма в русской общественной мысли 80-90-х гг. XIX века»13.
Те из отечественных консерваторов, которые осознавали необходимость
«почвенной» модернизации, по мнению автора, принадлежали к
«творческому традиционализму». Напротив, сторонников сохранения
статус-кво он причисляет к «консервативным традиционалистам».
W В нашей работе предпринята попытка использовать возможности
полисистемного подхода, представленного в монографиях
9 Гусев В.А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь. 2001.
10 Русский консерватизм XIX века. Идеология и практика. М. 2000.
" Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности. М. 1999.
12 Указ. соч. С. 4-5.
13 Сергеев СМ. Идеология творческого традиционализма в русской общественной мысли 80-90-х гг.
XIX века. Дисс канд. ист. наук. М. 2002.
исследователей-политологов: А.С. Карпова14 и в уже цитированной работе В.А. Гусева «Русский консерватизм: основные направления и этапы развития». В этих работах консервативные концепции, в том числе, современные, анализируется одновременно в нескольких проблемных полях.
Проблеме определения демократии посвящена гигантская по объему литература. Ограничимся указанием некоторых классических работ, посвященных данному вопросу15. В научной и околонаучной
^ литературе существует несколько десятков определении термина
«демократия». Вместе с тем, несмотря на огромное разнообразие подходов, в последнее время проявилась тенденция отождествлять демократию с либерализмом (либеральной демократией). Географически ареал распространения демократической модели сводится к границам западного мира с добавлением, разве что, Японии на Дальнем Востоке.
Крайне интересный и малоисследованный блок научной литературы по проблеме определения сущности и видовых форм демократии представляет идейное наследие ведущих теоретиков и идеологов российского консерватизма, труды которых можно рассматривать и как источник, и как научный факт. По нашему мнению, методологические подходы, выработанные в рамках консервативного направления, оказали существенное влияние на позицию ряда направлений современной политологии (А. Панарин, В. Махнач, А. Савельев, В. Аверьянов, А. Дугин и др.).
,*) Содержание этих методологических подходов будет подробно
раскрыто в основной части нашего исследования.
14 Карцов А.С. Правовая идеология русского консерватизма. М. 1999.
15 Аристотель. Политика. // Мыслители Греции. М. 1998; Платон. Государство. // Там же; Руссо Ж-Ж.
Об общественном договоре. М. 2000; де Токвиль Алексис. Демократия в Америке. М. 1994; Брайс Д.
Современные демократии. M. 1992; Кельзен X. О сущности и значении демократии. М. 1996.
Ключевое значение для настоящего исследования имеет научная литература, посвященная современному российскому неоконсерватизму. Это актуализирует изучение работ, в которых предметом анализа являются политические процессы в современной России и их участники. Проблеме типологии политических партий и характеристике политических процессов в Российской Федерации посвящена значительная литература16. В ряде исследований предпринимаются попытки выделить российский консерватизм в качестве самостоятельного актора политических процессов в постсоветской России. В частности, следует отметить работы Б. Капустина17 и С. Чугрова18, в которых отмечается существование двух разновидностей современного российского консерватизма (или «партий статус-кво»): «левого» и правого».
Наиболее полный анализ идеологии современного российского консерватизма содержится в цитируемой выше монографии В.А. Гусева «Русский консерватизм: основные направления и этапы развития», третья глава которой посвящена нынешнему этапу развития данного явления. Автор сосредоточил свое внимание на анализе теоретических концепций консервативных идеологов, а не партийных программ, изучение которых предполагается провести в рамках настоящей работы. В.А. Гусев использует методологические возможности «идейного» подхода, рассматривая консерватизм (в том числе, современный) как непрерывную интеллектуальную традицию. В этой связи глубоко обоснованным
См., напр.: Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. // Под ред. В. Журавлева. М. 1995; Россия: партии, выборы, власть. // Под ред. В. Краснова; Коргунюк Ю., Заславский С. Современная российская многопартийность. М. 1996; Политические партии, движения и организации современной России на рубеже веков. (Аналитический справочник). СПб. 1999; Политические партии России: история и современность. Под ред. проф. А.И. Зевелева, проф. Ю.П. Свириденко, проф. В.В. Шелохаева. М. 2000; Общественно-политические движения и партии в России. Справочник. М. 2003. Вып. № 1 и др.
17 Капустин Б. Предварительные итоги окончательного результата. // Власть. 1996. 10.
18 Чугров С. Электоральное поведение российских регионов. // Мировая экономика и международные
отношения. 1996.6.
*
выглядит использование им термина «русский консерватизм», который не является простым синонимом российского консерватизма.
Перспективы развития консервативной (неоконсервативной) партийной идеологии в современной России анализируются в интервью А.С. Панарина19. К характеристике данной работы, содержащей ряд важных для нашего исследования выводов и подходов, мы вернемся в соответствующем разделе диссертации. Отметим также вклад других исследователей в изучение феномена современного отечественного консерватизма: руководителя Центра разработки программных документов ЦИК партии «Единство» Г. Моро20, В. Аверьянова21, А. Колесникова22, С. Бабурина23.
Таким образом, в распоряжении исследователя имеется достаточно обширная литература, посвященная определению сущности и типологии современного российского консерватизма и, в меньшей степени, анализу партийного аспекта консервативного феномена в России.
Источниковая база исследования включает следующие группы источников: 1) опубликованные теоретические произведения теоретиков российского консерватизма, их предшественников и идейных оппонентов; 2) конституция и законодательные акты Российской Федерации и США; 3) программы политических партий Российской Федерации, статьи и высказывания их лидеров и ведущих идеологов, другие партийные документы.
Самую большую группу источников составляют теоретические труды «классиков» российского консерватизма и отечественной
19 Об особенностях консервативной идеологии в России. Интервью с Панариным А.С. //
id=2319
20 Моро Г.Понятие и сущность консерватизма. // Там же.
21 Аверьянов В. Что следует иметь в виду, когда мы толкуем о консерватизме. Эксперт. Третий
полюс. 2002. 10.
22 Колесников А. Обыкновенный консерватизм. // Эксперт. Третий полюс. 2002. 14.
23 Бабурин С. Современный русский консерватизм -это национальная власть и социальная
справедливость. Наш современник. 2002. 7.
политической мысли. Особую значимость для нашего исследования имеют труды Ю.Ф. Самарина, Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева, Л.А. Тихомирова, И.А. Ильина.
В качестве источников второй группы нами была использована конституция Российской Федерации и ряд законодательных актов США, использование которых позволяет уровень реалистичности политических прогнозов российских консерваторов и направление их идейного поиска.
В качестве третьей группы источников мы использовали
*^ программные документы ведущих российских партий современной
России: «Единство/Единая Россия», «Союз правых сил», «Народная партия Российской Федерации», «Коммунистическая партия Российской Федерации», «Либерально-демократическая партия Российской Федерации», ряда других политических образований. Важное значение имеют программные статьи и высказывания лидеров и идеологов этих и других политических партий и организаций, в которых декларируется их приверженность принципам консерватизма.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
впервые в рамках диссертационного исследования поставлена проблема «консерватизм и демократия», уточнены признаки таких понятий, как «консерватизм» и «российский консерватизм»;
сформулировано и обосновано новое положение, согласно которому во второй половине XIX века в России начала
^ оформляться так называемая консервативная школа
политической науки; выявлены методологические подходы
этой школы к феномену политической власти и типологии
форм правления, обозначены их основные расхождения с
аналогичными подходами «прогрессистских» (либеральной и
социалистической) школ;
*
выявлено, что методологические подходы представителей консервативной школы к определению феномена и сущностных границ демократии носили расширительный характер (демократия - суть народоправство, которое может вырождаться в тиранию Народа-Самодержца; то есть, демократия может принимать антидемократические формы); в консервативных концепциях демократия присутствовала в двух основных разновидностях или ипостасях: либеральной и социальной (соответственно, либерализм и социализм);
проведен комплексный анализ консервативной критики мировоззренческого и институционального аспектов либерально-демократической и социально-демократической моделей, выявлено, что эта критичность (зачастую даже гиперкритичность) обусловлена характерным для гносеологии и философии российского консерватизма антропологическим и социальным пессимизмом, в свою очередь, обусловленным религиозными (православно-христианскими) корнями его мировоззрения;
реконструированы и подвергнуты анализу политические программы теоретиков российского консерватизма с точки зрения определения структурной значимости и характера содержащегося в них демократического компонента; обосновано положение, согласно которому демократический принцип занимал очень важное, но при этом не центральное, а функциональное место в социально-политической философии ведущего направления российского консерватизма («школы Тихомирова-Ильина»);
уточнены признаки понятия «современный российский консерватизм», предложено использование термина
«российский неоконсерватизм» применительно к политическим процессам в современной России;
сделан вывод о существовании двух политических консерватизмов (консервативных «партий) в современной России: «старого» советского (идеология КПРФ) и российского неоконсерватизма («партия власти»). При этом отмечено, что консервативный «статус» определяется одновременно и по идеологическим установкам, и по принципу взаимоотношений с властью;
сделана одна из первых в научной литературе попыток определения консервативного компонента в партийных документах современных политических партий Российской Федерации, предложена методология их выявления и анализа.
Положения, выносимые на защиту.
1. Консерватизм и демократия являются разновидовыми явлениями,
для которых характерна сложная система взаимоотношений, не
укладывающаяся в рамки дихотомного дискурса принятие/отторжение.
2. Методологические подходы теоретиков отечественного
консерватизма являются основой для формирования консервативной
школы российской политологии, формирующейся в середине - второй
половине XIX века в России; вместе с тем, большее развитие и признание
получили методы либеральной школы (прежде всего, концепция Б.Н.
Чичерина).
3. «Специализацией» консервативных теоретиков являлся анализ
двух основных моделей демократического устройства: либерализма и
социализма, их идеологического и институционального аспектов. В этом
направлении ими был внесен значительный вклад в развитие научного
знания о демократии, значимость которого начинает признаваться лишь современными политологами и социальными философами.
4. Ведущим направлением российского консерватизма являлась
«школа Тихомирова-Ильина», для которой характерна принципиальная
установка на широкое использование демократического принципа.
Теоретиками этой школы (в первую очередь, И.А. Ильиным) разработаны
программы так называемой «авторитарной демократии», основные
положения которой имеют значительную политическую ценность для
^ современной России как почвенный вариант демократической модели;
Российский консерватизм: сущность, специфика и основные этапы развития
Российский политический консерватизм с момента своего зарождения в конце XVIII столетия24 развивался в рамках общеевропейской консервативной традиции. Мы намеренно делаем акцент на данном обстоятельстве, хотя и осознаем определенную полемичность и априорность сделанного утверждения. Общественно-политическая мысль в России (в том числе, национальные, «почвенные» ее направления) следовала в фарватере послепетровской дворянской культуры. Включенность той или иной национальной консервативной традиции в общеевропейский контекст, как мы считаем, отнюдь не отвергало ее своеобразия и оригинальности. В данном же случае российский консерватизм, как и вся русская культура послепетровского времени, доказал свою оригинальность и интеллектуальную самостоятельность. Он, безусловно, испытывал определенные влияния со стороны других (преимущественно, французской и немецкой; в гораздо меньшей степени - английской) национальных консервативных традиций Западной Европы. Эти влияния могли быть прямыми или опосредованными, более или менее интенсивными, однако всегда присутствующими. Характер этих влияний определялся, главным образом, наличием у ведущих западных держав большего политического (в том числе, отрицательного) опыта, чем у России, а также более развитой интеллектуальной традицией. Не воспользоваться опытом и
24 Пожалуй, первым русским консерваторов следует назвать кн. М.М. Щербатова, автора знаменитой записки «О повреждении нравов в России», написанной в конце 1780-х гг. См. о нем: Русская философия. Словарь. M. 1999. С. 626-627; Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М. 2000. С. 26-29 и др. идейными наработками своих политических единомышленников русские консерваторы, что называется, просто не имели права.
Тем самым использование развитой интеллектуальной традиции в странах Западной Европы позволяла им как-то компенсировать недостаток собственного политического опыта. Так, сочинения Э. Бёрка давали русским консервативным читателям представление о преимуществах органичного, без революционных рывков и катаклизмов развития, основанном на почтении к национальным традициям, которое демонстрировала история Британской империи. Этот путь исторического развития выгодным образом контрастировал с революционно-радикальным французским вариантом.
Близкие по духу и конкретному содержанию выводы делали и французские консерваторы-роялисты: Жозеф Мари де Местр, Франсуа-Рене де Шатобриан, Луи де Бональд. Важной особенностью французской консервативной традиции, наряду с ее охранительным радикализмом, являлся ее интерес к религиозным аспектам революции. Впрочем, уже британский консерватор Эдмунд Бёрк усматривал в атеизме Французской революции основную причину ее будущего падения.
Менее определенным было немецкое влияние на становление и развитие русской консервативной традиции. Оно, несомненно, присутствовало, хотя было более глубинным и менее заметным.
С некоторой долей условности можно резюмировать, что три ведущие европейские консервативные традиции: английская, французская, немецкая оказали влияние на формирование следующих аспектов консерватизма российского, соответственно: политического, духовно-нравственного (религиозного), философского.
Таковы были самые общие контуры западноевропейского идейного и политического влияние на становящийся русский консерватизм. В чем же проявились особенности последнего, которые позволяют выделять его в ряду иных общеевропейских охранительных идеологий?
Мы считаем возможным выделить в качестве основных следующие особенности российского консерватизма как составной, но самостоятельной части консерватизма общеевропейского:
Во-первых, - нами уже было отмечено данное обстоятельство, -русские консерваторы в силу исторических и общественно-политических условий России обладали значительно меньшим политическим опытом (разумеется, речь идет о политическом опыте страны, а не конкретных личностей). В этом их положение в чем-то сравнимо с положением германских консерваторов; впрочем, Германия оказалась значительно сильнее вовлечена в политические перипетии, связанные с революцией во Франции25.
Вторая особенность российского консерватизма — его идеологию отличала не столько антиреволюционная, сколько антилиберальная направленность (данное обстоятельство не относится к современному российскому консерватизму). Антилиберализм отечественного консерватизма делал невозможным или фактически мало осуществимым его сближение с умеренными либеральными кругами. Главная причина означенной неприязни, как мы считаем, объясняется радикализмом российской политической традиции как таковой (корни же самого радикализма — в специфике русской духовности и социальной структуры общества). Этот радикализм, как мы считаем, отличал не только консерваторов, но и либералов и социалистов.
Третья особенность, выделяющая российский консерватизм в рамках общеевропейского - огромное значение, отводимое религиозно-нравственной сфере. Представляется, что остальные национальные охранительные традиции, - прежде всего, британская, - в значительно меньшей степени уделяли внимание данной сфере. В какой-то мере русский консерватизм может быть сопоставим в этом отношении с французским роялизмом26.
Важно при этом иметь в виду, что находясь в рамках общеевропейской консервативной традиции, основанной на христианстве, русский консерватизм несмотря на секуляризаторскую политику Петра I и его преемников, был основан на восточно-христианских - православных - догматах. Данное обстоятельство не могло не оказать и оказало большое, даже огромное влияние. Настолько важное, что мы считаем возможным выделить его в качестве отдельной, четвертой особенности: российский консерватизм отличал апокалипсический настрой, а в гносеологическом плане — иррационализм. Последнее обстоятельство значительно затрудняло построение рациональной, логически выверенной консервативной программы, в чем преуспели западноевропейские единомышленники российских консерваторов.
Идеология и политические институты либеральной демократии в концепциях российских консерваторов
Либеральная демократия (синонимом которой в трудах отечественных консерваторов являлась представительная демократия), ее мировоззренческая основа и политические институты, традиционно занимала важное место в идейно-политическом и научном наследии русских консерваторов. Данная проблематика эпизодически поднималась уже в трудах «старших» славянофилов. Однако более концептуально она была рассмотрена в трудах Ю.Ф. Самарина. Это одна из первых в России попыток критического осмысления с консервативных позиций политической философии либерализма.
Мыслитель связывал либерализм (конституционализм в его терминологии) с чрезмерной централизацией и бюрократизацией, столь ненавистным славянофилам: «...где конституционная форма возникает не как самородный плод свободного развития народной жизни, а заимствуется извне, как готовая форма, как покрой платья, - там прямое и неизбежное ее последствие: усиление централизации»101.
Ю.Ф. Самарин одним из первых в русской общественно-политической мысли выдвинул тезис об аристократической природе конституционализма: «...народ не может быть ни непосредственно, ни посредственно действующим лицом в какой бы то ни было конституционной форме правления (выделено нами - Д.М.)» .
В цитируемой статье Ю.Ф. Самарина высказаны некоторые идеи, к которым позднее самостоятельно придут другие теоретики
И, что не менее важно, в творчестве мыслителя заметны элементы научного подхода. Во многом близкую самаринской трактовку представительной демократии дал Н.Я. Данилевский, который, вместе с тем, дополнил ее рядом положений. В отличие от своего предшественника, автор «России и Европы» не ограничился анализом российского материала. Авторскую позицию в отношении западного либерализма, по сути, » можно оформить в один тезис: представительная форма правления есть фикция: «...державность и верховенство народа, понимаемые в смысле управления внешними и внутренними делами государства на основании воли народа, есть фикция, абсурд, нелепость...»103. Чем вызвано столь резкое и однозначно негативное отношение? Данилевский не вдается в подробное рассмотрение исторического развития либеральной демократии, равно как и в анализ сочинений классиков демократии. Он сосредоточил внимание на политической практике демократических государств Европы и Северной Америки. В кратком изложении его выводы можно свести к следующему: «Чтобы выразить свою волю, надо прежде всего иметь ее, а дабы иметь, надо обладать сколь-нибудь отчетливым мнением о (данном — Д.М.) предмете... (...) предметы политические, точно также, как и научные, требуют образования обширного, требуют сосредоточения мысли, а это в свою очередь требует досуга, которого работающий на фабриках, пашущий земли и вообще v материально трудящийся народ иметь не может»104. Столь же однозначное неприятие вызывают у Данилевского, наряду с «традиционной» формой представительной демократии, и более молодые и радикальные ее варианты: «Для осуществления на деле. верховенства народа придумано новейшими радикалами учение о крайнем федерализме (...) о федерации самых элементарных общественных единиц, т.е. общин. Немного нужно размышления, чтобы убедиться, что и при таком общественном устройстве Верховенство народа останется такой же фикцией, как и при всеобщей подаче голосов в больших государствах»
Н.Я. Данилевский одним из первых в России озвучил мысль о несоответствии представительной демократии принципам т народоправства. Основываясь на теории органицизма, мыслитель считал невозможным перенесение конституционализма и либерализма на инокультурную почву. Государства, в которых парламентаризм является органичным явлением, по его мнению, ограничиваются пределами англосаксонского мира. Тем самым, либерализм и парламентаризм есть безусловное «зло» для стран Западной и Восточной Европы, в которых он неизбежно будет напоминать пародию британских образцов.
В целом Н.Я. Данилевский оставил достаточно заметный, - принимая во внимание состояние тогдашней политической науки, - след в исследовании теории представительной демократии. Суть его подхода можно свести к положению об отсутствии универсальной для разных народов («культурно-исторических типов) политических форм. Как мы считаем, именно в трудах Н.Я. Данилевского демократия (прежде всего, либеральная) становится не только объектом политической критики, но и предметом научного изучения. В философской и политической публицистике К.Н. Леонтьева либеральная демократия занимает очень важное место. Следует отметить, что в его творчестве либерализм осмысливается, прежде всего, с историософской и культурологической позиций. Демократия может принимать мирные или террористические формы. Именно по этой причине мыслитель предпочитал именовать всех «прогрессистов» революционерами.
К.Н. Леонтьев формулирует цели либеральной демократии и демократии как таковой следующим образом: «Приемы эгалитарного прогресса - сложны, цель груба, проста по мысли и идеалу... Цель всего -средний человек; буржуа спокойный среди миллионов точно таких же средних людей, тоже покойных»106.
В социально-политической сфере это проявляется в доминировании среднего класса в либеральном государстве. К.Н. Леонтьев полностью солидарен в этом выводе с идеологами самой буржуазии и либерализма, разумеется, не разделяя социального оптимизма последних: «Господство оке среднего класса есть тоже упрощение и смешение; ибо оно по существу своему стремится все свести к общему типу так называемого «буржуа»»107.
Политический консерватизм (неоконсерватизм) в постсоветской России: содержание понятия и проблема типологии современной российской многопартийности
Российский консерватизм как течение политической мысли -явление, относящееся к историческому прошлому. Все серьезные теоретические наработки, сделанные в рамках данного направления, были созданы представителями дореволюционного и эмигрантского этапов его развития. Однако буквально в наши дни наблюдается своего рода ренессанс консервативных ценностей; можно даже говорить о своеобразной моде - интеллектуальной и политической - на консерватизм.
Следует отметить, что росту интереса - сначала исследовательского, затем общественно-политического, - к консерватизму в нашей стране предшествовала так называемая консервативная революция, происходившая на рубеже 1970-1980-х гг. в странах Северной Америки и Западной Европы . Но если в западном мире консерватизм стал реакцией на засилье социал-демократов, то в условиях России 1990-х - начала 2000-х годов он проявился в качестве реакции на радикал-либеральный курс, олицетворяемый адептами монетаристской чикагской школы.
В предыдущих разделах настоящего исследования мы провели реконструкцию теоретических построений отечественных консерваторов по проблеме определения мировоззренческих установок и политических установок основных моделей демократии. Признавая достаточно широкий разброс мнений среди русских консерваторов в рамках данной проблематики, отметим обитую «консервативную» установку на неприятие демократии как модели развития России; в то же время признавалась особая значимость демократического принципа в качестве «функционального» или служебного компонента политического управления. Главное препятствие демократического развития России, как считали консерваторы, заключалось в вестернизированном характере демократии, что делало ее совершенно неприспособленной к российским условиям. Демократия, по их мнению, была и навсегда останется заимствованным явлением, которое в химически чистом виде никогда не приживется на российской почве.
Анализ общественно-политической ситуации и общественных настроений в современной России позволяет, как мы считаем, целиком подтвердить справедливость пессимистичных прогнозов отечественных консерваторов. Уже во второй раз в течение столетия либеральная демократия проявила свою несостоятельность в качестве модели общественного развития России. Наглядным подтверждением этому служит низкая электоральная популярность партий радикал-либеральной направленности. Кризис доверия к либерально-демократической модели и демократии в целом со стороны широких кругов российского общества признают не только противники, но и сторонники демократической идеи. На волне массового разочарования в либерализме и демократии наблюдается рост интереса к идеологии российского консерватизма, -единственной политической идеологии, которая во главу угла ставит не прогресс (по-разному понимаемый либералами и социалистами), а стабильность и преемственность развития. По мнению некоторых из них, для адаптации демократии к российским условиям необходимо произвести её творческий синтез с принципами традиционного российского консерватизма, что позволит значительно повысить эффективность и электоральную привлекательность демократической модели. Приблизительно с 1993 года предпринимаются первые попытки подобного синтеза, для чего активно и широко используется консервативная риторика и самоидентификация.
Попытаемся дать ответ на вопрос: идет ли речь о создании более или менее удачной теоретической модели нового российского консерватизма либо об очередной псевдоидейной мимикрии «партии власти»?
Ответу на поставленный вопрос должно предшествовать решение двух методологических проблем:
1. Раскрытие содержания понятия «современный российский консерватизм»;
2. типология современной российской многопартийности.
Раскрытие структурно-содержательных границ современного российского консерватизма невозможно без определения сущности консерватизма как такового. Во вводной части настоящего исследования
Щ было отмечено, что все многообразие взглядов на эту проблему сводится к двум основным подходам: «ситуативному» и «идейному». Представляется, что эвристические возможности первого подхода более очевидны. Причем именно современный российский материал позволяет особенно рельефно продемонстрировать преимущества «ситуативного» подхода.В самом деле, в политическом спектре современной России достаточно широко представлены партии и общественные организации различной идейной ориентации, от радикал-либеральной («Либеральная Россия», Партия экономической свободы) до лево-радикальных («Трудовая Россия»). В то же время отсутствуют (а правильней сказать, являются маргинальными) политические партии, идентифицирующие себя с традиционным русским консерватизмом в его православно монархической форме. Далеко не случайным выглядит в этой связи фактическое оттеснение на периферию языка гуманитарной науки понятия «русский», который заменяется отнюдь не синонимичным понятием «российский». В числе прочего, данные политические процессы свидетельствуют об отсутствии непрерывной политической традиции в нашей стране, история которой в XX веке оказалась фактически разделена на три неравные по времени эпохи.
В отличие от всех остальных политических сил современной России лишь немногочисленные «маргинальные» приверженцы традиционного российского или русского консерватизма, основанного на идеях дореволюционных и эмигрантских мыслителей, декларируют свое негативное отношение к демократии. Представители остальных сегментов политического спектра России, от анархистов до сторонников парламентарной монархии (В. Шумейко, Н. Михалков), декларируют приверженность идеям демократии, правда, по-разному понимаемой. В этой связи видится неоправданной консервативная идентификация современных монархистов - последователей идеи «классиков» русского консерватизма, теоретические концепции которых мы рассматривали в предыдущих разделах нашей работы. Вот почему мы можем лишь с известными оговорками принять позицию В.А. Гусева о трех этапах русского консерватизма, включая современный (под последним автор подразумевает представителей «почвенного» диссидентства в СССР и современных национально или государственно ориентированных публицистов и философов. Как мы считаем, В.А. Гусев далеко не случайно использует термин «российский консерватизм», ведь творчество А.И. Солженицына или М.В. Назарова является прямым отрицанием ценностей современной российской демократии и является прямым продолжением традиций «классиков» русской консервативной мысли.
По этой причине мы предлагаем разводить два явления: «классический» русский консерватизм и современный российский консерватизм. Первый в значительной мере построен на идейных установках русского традиционализма; второй по существу является антитрадиционалистским.
