Содержание к диссертации
Введение
2. Обзор литературы 10
2.1. Распространение эхинококкоза, вызываемого 10
2.2. Иммунитет при эхинококкозах 23
2.3. Диагностика эхинококкоза 38
2.4. Терапия при цестодозах собак 44
2.5. Специфическая профилактика 50
3. Собственные исследования 58
3.1. Материал и методы 58
3.2. Эпизоотический процесс при эхинококкозе сельскохозяйственных животных и собак 73
3.2.1. Выявление неблагополучных по эхинококкозу хозяйств, факторов и основных путей заражения (механизм передачи возбудителя) эхинококкозом животных 77
Механизм передачи возбудителя эхинококкоза 84
3.2.2. Сезонная и возрастная динамика зараженности животных эхинококками 92
3.2.3. Зараженность собак эхинококками в Саратовской области 101
3.3. Восприимчивое животное 104
3.3.1. Показатели иммунных белков в желудочно-кишечном тракте поросят 105
3.3.2. Иммунобиологическая реактивность поросят, экспериментально зараженных эхинококками 107
3.3.3. Динамика лейкоцитов и эозинофилов 109
3.3.4. Феномены Т-системы иммунитета 113
3.3.4.1. Кинетика активных Т-лимфоцитов 113
3.3.4.2. Кинетика содержания теофиллинрезистентных и теофиллинчувствительных Т-лимфоцитов 116
3.3.5. КинетикаВ-лимфоцитов 121
3.3.6. Гуморальные факторы неспецифической защиты 124
3.3.7. Результаты гельминтологического вскрытия свиней 134
3.3.8. Заключение 134
3.4. Противоэпизоотические мероприятия при эхинококкозе животных 137
3.4.1. Прижизненная диагностика эхинококкоза 138
3.4.1.1. Диагностическая ценность некоторых серологических реакций при экспериментальном и спонтанном эхинококкозе животных 138
3.4.1.1.1. Кинетика гуморальных антител при экспериментальном эхинококкозе животных 141
3.4.1.1.2. Кинетика специфических антител в ИФА при экспериментальном заражении овец эхинококками 146
3.4.1.1.3. Кинетика гуморальных антител при спонтанном эхинококкозе животных 150
3.4.2. Химиотерапия и иммунотерапия при эхинококкозе собак 162
3.4.3. Специфическая иммунопрофилактика эхинококкоза 170
3.4.3.1. Иммунный ответ на введение вакцины Н-поливак при экспериментальном эхинококкозе овец 172
Динамика Т-лимфоцитов 173
- Иммунитет при эхинококкозах
- Терапия при цестодозах собак
- Сезонная и возрастная динамика зараженности животных эхинококками
- Кинетика содержания теофиллинрезистентных и теофиллинчувствительных Т-лимфоцитов
Иммунитет при эхинококкозах
О распространении эхинококкоза животных в царской России сообщают Н.Н.Мари (1891), Г.И.Гурин (1900, 1910), А.П.Остапенко (1914). Г.И.Гурин отмечает, что с продвижением на юг процент зараженности выше. В южных губерниях зараженность жвачных животных колебалась от 69,4 до 83,1%.
К.И.Скрябин и Р.С.Шульц (1937) сообщают о том, что в 1895 г., по данным московских боен, эхинококкоз был зарегистрирован у 63% крупного рогатого скота.
По данным В.С.Ершова с соавт. (1957), до революции в северовосточных областях России эхинококкоз крупного рогатого скота и овец регистрировали у 15-58%, а по отдельным уездам - у 72% убитых животных. В 1956-1957 гг. в северо-восточных районах СССР эхинококкоз был зарегистрирован у крупного рогатого скота в 0,003-0,7%, у овец - в 0,036-0,6 % случаях. В Кировской области крупный рогатый скот был заражен эхинококкозом на 35,7%, при осмотре на Омской бойне - на 81%, в Барнауле - на 63,42%, в Бийске - на 49,4%, в Суджене - на 35%. На Дальнем Востоке эхинококкоз легких у крупного рогатого скота встречался в 25,2%, в Якутии - в 21%, в Азербайджане - в 56%, Грузии - в 68% (по К.И.Скрябину и Р.С.Шульцу, 1937).
На Урале, в Западной Сибири, Алтайском крае и на Дальнем Востоке эхинококкоз встречается довольно часто. Г.П.Гаенко (1957, 1958) сообщает о том, что средняя инвазированность крупного рогатого скота в Алтайском крае достигает 11,2%, овец - 30%, свиней - 1,6%. В Новосибирской области овцы поражены эхинококкозом на 2,5-23,8%, крупный рогатый скот - на 1,6-6,4%, свиньи - на 4,1-6,7%. Зараженность свиней на Дальнем Востоке достигает 50%) (А.А.Мозговой в соавт., 1960).
К.Л.Смирнов с соавт. (1959) установили, что в Вологодской области в 1905 г. зараженность мясного скота эхинококкозом составляла 0,77-4,41%), свиней - 6,8-9,3% и овец - 0,63-3,90%, а к 1956 г. она сокращена в 6-7 раз. В Среднем и Нижнем Поволжье эхинококкоз встречается чаще, чем в соседних областях (Е.Е.Шумакович и В.Ф.Никитин, 1959). Распространение эхинококкозов сельскохозяйственных животных в Башкирии изучал С.М.Валиуллин (1980), который установил различную экстенсивность инвазии у жвачных в зависимости от природных зон республики. При исследовании на эхинококкоз животных в Горьковской области С.А.Малыгин (1975) не выявил ларвоцист у овец и свиней. М.И.Кузнецов (1958), изучая распространение эхинококкозов сельскохозяйственных животных в Краснодарском крае, зарегистрировал инвазию у крупного рогатого скота, овец и свиней. При этом у крупного рогатого скота чаще были поражены легкие (54,4%), у овец - печень и легкие одновременно (60,5%). О.В.Теплов и А.К.Журавец (1980) продолжали изучение распространения эхинококкозов у животных в этом регионе. Они отметили возросшую экстенсивность инвазии у свиней с 14,4 до 29,9%. Исследования, проведенные А.А.Лысенко, Е.Е.Кривошта (1969) в Ростовской области, дали возможность установить заметное снижение экстенсивности инвазии у овец и увеличение ее у крупного рогатого скота и свиней. Последующие исследования А.А.Лысенко, Н.Ф.Фирсовой (1981), А.К.Журавец (1980) подтвердили указанную выше тенденцию. М.И.Кузнецов и др. (1972) при исследовании 3500 овец старше двух лет из хозяйств Ставропольского края установили низкую зараженность их ларвоцистами эхинококка (0,1-1,2%), что не соответствовало отчетным данным мясокомбината, которые были значительно завышенными. Согласно данным литературы, ситуация по эхинококкозам в республиках Закавказья, Средней Азии и Казахстана, отличается от таковой в других регионах страны. Высокий уровень инвазии сельскохозяйственных животных отмечен в Азербайджане, который обусловливается, по мнению И.А.Садыхова (1986), ландшафтно-экологическими особенностями зоны, антисанитарным состоянием хозяйств, убойных пунктов и др. По данным А.Г.Чобаняна (1975), в Армении высокая зараженность Е гатйозш отмечается у приотарных (57,3%) собак, обитающих на территории молочно-товарных (5,3%), свиноводческих (14,7%) ферм. Особенно высокая степень заражения наблюдается у собак, обслуживающих отары курдского населения (до 95%). Высокую степень заражения крупного рогатого скота, овец и свиней (24,4%) в Дагестане установили Г.Р.Ярулин (1961), А.И.Гиреев (1964). В последнее время, как сообщает В.М.Шамхалов (1982, 1983, 1986, 1991, 1994), в Дагестане наблюдается снижение эхинококкоза у крупного рогатого скота, тогда как зараженность овец ларвоцистами эхинококка остается высокой, что дает основание считать доминирующим цикл "собака-овца". В Киргизии ларвальный эхинококкоз достигает у овец 61,4%; у крупного рогатого скота - 24,2%; у свиней - 4,3% (М.Г.Токтоучикова, 1974), что указывает на доминирующую роль овец в распространении заболевания. В результате изучения эпизоотической ситуации в Казахской ССР Р.С.Шульц (1961), В.В.Тищенко (1969) условно делят ее территорию на зону значительного распространения инвазии, зону умеренного и слабого распространения эхинококкоза. В.Т.Рамазанов (1986) предлагает выделить 6 зон в зависимости от плотности животных на 100 га пастбищ. Наибольшая экстенсивность инвазии, как сообщает автор, наблюдается в зонах с наибольшей плотностью животных. Так, на юго-востоке республики, где на 100 га пастбищ приходится 38 животных, наблюдается наибольшая зараженность овец (52,8%), крупного рогатого скота (26,5%) и приотарных собак (39,4%).
В Целиноградской области Казахской ССР, по данным Р.А.Некипеловой (1973), наибольшая экстенсивность инвазии зарегистрирована у овец - 67,1%, у крупного рогатого скота значительно ниже - 2,9%, у свиней - 3,4%. В этой же зоне (А.А.Гаврилов, 1974) динамика ЭИ у собак зависит от сезонов года, плотности популяции сельскохозяйственных животных и др.
Значительное количество работ посвящено изучению эхинококкоза сельскохозяйственных животных в Западной и Южной зонах Европейской части СССР. Так, А.А.Бобкова (1957, 1960, 1963), изучая эхинококкоз в Белорусском Полесье, отмечала значительное заражение свиней (от 11,7 до 52,4%), слабую зараженность овец (от 0,7 до 3,9%).
М.И.Кузнецов и др. (1978) установили, что в Западных районах Белоруссии заболевание регистрируется у свиней (7,6%), у крупного рогатого скота (0,06%). Н.К.Слепнев (1972, 1974, 1979, 1980), изучавший эхинококкоз в различных зонах Белоруссии, подтвердил данные М.И.Кузнецова и др. (1978) о том, что наибольшее количество фертильных цист (34,14% ) обнаруживали у свиней в возрасте 12 месяцев. В пораженных органах (печень, легкие) крупного рогатого скота и овец ларвоцисты, в основном, были стерильные или петрифицированные.
Терапия при цестодозах собак
Иммунитет характеризуется специфичностью к определенному штамму, стадии развития паразита. Стадийность, специфичность иммунного ответа играют особо важную роль во взаимодействии в системе «хозяин-паразит». Одним из основных механизмов паразито-хозяинных взаимоотношений является стимуляция и супрессия гельминтами иммунных реакций хозяина. Преобладание фактора иммуносупрессии при большинстве паразитарных болезней определяет их ведущие патогенетические механизмы, течение болезни и характер органных поражений. По данным Е.С.Лейкиной (1976, 1981), среди эффекторных механизмов иммунитета при гельминтозах все большее внимание привлекает цитотоксическое действие клеток-киллеров ("убийц"), вызывающих гибель паразита-мишени. При ряде инвазий, в том числе и при эхинококкозах, многими авторами установлена гибель личиночных стадий гельминтов под воздействием токсических веществ, выделяемых клетками хозяина. Исследования, проведенные in vitro, показали, что при культивировании (в присутствии иммунной или нормальной сыворотки) клеток перитонеального экссудата или периферической крови инвазироваиного гельминтами хозяина совместно с личинками того же вида, последние уже через несколько часов "облепляются" клетками и вскоре погибают (Е.С.Лейкина, 1981). Многочисленные исследования показывают центральную роль цитотоксических реакций в иммунной защите (И.С.Каныгина, 1989; J.Niederkorn et al., 1988), причем все они свидетельствуют о непосредственной связи этого феномена с адгезивной активностью клеток, то есть их способностью прикрепляться, прилипать к тегументу паразита, а также об участии в этом процессе антител и системы комплемента. Применение цитотоксических препаратов подтверждает важнейшее значение клеточных реакций в защите организма хозяина. Механизмы, лежащие в основе иммунологической супрессии, изучены далеко не полностью. Очевидно, что в процессе ее формирования принимает участие целый комплекс факторов. Причинами нарушения иммунологического состояния являются массивность антигенного раздражителя, специфика химического строения антигенов, иммуносупрессивное и адъювантное действие метаболитов паразитов, наличие общих антигенных детерминант у хозяина и паразита (Н.Н.Озерецковская, 1975, 1979; Ш.Д.Мошковский, 1964; J.F.Wilson et al., 1973; Ю.А.Ватников, 1993).
Состояние иммунодефицита играет важную роль в развитии органных и системных поражений при паразитарных болезнях и прямо или косвенно вызывает функциональные нарушения в организме, что мешает успешной химиотерапии.
В настоящее время имеется большое количество работ, подтверждающих подавление иммунитета при гельминтозах (Е.С.Лейкина, 1976, 1981, 1985; А.И.Збарский с соавт., 1983, 1986; О.Г.Полетаева, 1975, 1978, 1983; А.С.Бессонов, Р.А.Пенькова, 1984; Э.Х.Даугалиева, 1984, 1986, 1990, 1991; Б.О.СоИеу ег а1., 1977; О.М.РЫШрБ, Е.О.Рох, 1984; М.В.Огееп, Я.Тау1ог, 1985).
А.И.Збарскнй и Н.И.Тумольская (1983) установили у больных эхинококкозом значительное угнетение функционального состояния Т- системы иммунитета, причем изменения в содержании и активности иммунокомпетентных клеток наиболее выражены в раннем периоде клинических проявлений.
По данным Х.И.Исхаковой с соавт. (1987), у больных эхинококкозом легких имеются определенные изменения неспецифического иммунного ответа, наиболее выраженные при осложненном течении болезни, причем тяжесть патологического процесса коррелирует с некоторыми показателями гуморального иммунитета. Так, у лиц с разрывами и нагноениями эхинококковых цист наряду с дефицитом Т-клеток отмечен более высокий уровень повышенный уровень комплемента.
Нарушение иммунного статуса при эхинококкозах характеризуется угнетением функции Т-клеток продукцией интерлейкина-1 (М.Р.Мынжанов, 1999). Интерлейкин-1-цитоксин, секретеру емый макрофагами, определяет активность неспецифической защиты организма от инфекционных и неинфекционных агентов через продукцию интерферонов, простагла-ндинов, факторов острой воспалительной реакции. Вместе с тем, интерлейкин-1 непосредственно участвует в формировании иммунного ответа через стимуляцию пролиферации Т-, В- лимфоцитов, реализацию продукции Т-клетками интерлейкина-2. При эхинококкозе с прогрессирующим течением инвазии показатель активности интерлейкина-1 был снижен в 3-10 раз. Снижение активности интерлейкина-1 при тяжелом течении эхинококкозов, по-видимому, является одним из важных факторов, определяющих состояние иммунодепрессии, в частности, реализуемое через снижение уровня интерферонов. При компенсированной или клинически излеченной инвазии содержание сывороточного и альфа-интерферонов было в пределах нормы, уровень гамма-интерферона в среднем повышен более чем в два раза (А.Ю.Марцинюк с соавт., 1989). Основными механизмами регуляции интерферонами иммунного ответа является их способствование образованию первичных комплексов чужеродного антигена с антигенами главного комплекса гистосовместимости и участие в лимфоцитологических реакциях.
Сезонная и возрастная динамика зараженности животных эхинококками
В Университете Аддис-Абебы в 1981-1982 гг. создали вакцину против диктиокаулеза овец, обработанную гамма-лучами в дозе 40 крад. Ягнят иммунизировали дважды с 5-дневным интервалом. У животных выявлена довольно большая степень защиты (Corba et al., 1983).
Ученые Эфиопии и Чехословакии также приготовили и испытали вакцину из облученных личинок диктиокаул, применив ее двукратно перорально. Через 6 месяцев отмечали снижение количества диктиокаулюсов на 81,5-85,5% по сравнению с контролем (Corba et al., 1983).
В Ираке, Югославии, Индии используют вакцину из облученных личинок диктиокаулюсов и получают обнадеживающие результаты (А1- Saadi et al., 1984, Jovanovic, 1983).
Однако, по нашему мнению, при хорошей эффективности вакцины из облученных личинок ее недостатками являются короткий срок годности, высокая стоимость, трудоемкость изготовления и применения, возможность сенсибилизации животных и контаминации пастбищ вакцинированными животными. Трудности, связанные с применением вакцин из облученных личинок, обусловили новые подходы и принципы изготовления препаратов.
Так, J.Neilson, Van de Wall M. (1987) в Университете штат Флорида вакцинировали двукратно ягнят цельным экстрактом личинок гемонхов, экскреторно-секреторными продуктами, низкомолекулярной и высокомолекулярной фракциями паразита. Затем ягнят заражали дозой 10 тыс. инвазированых личинок гемонхусов. Корреляции между иммунным ответом на вакцинацию и устойчивостью к последующему заражению авторы не установили.
Английские ученые разработали новое перспективное направление получения вакцин, используя в качестве антигена особые, присущие только гемонхусам и остертагиям, спиральные структуры. Эти образования представляют собой биополимеры мелких белковых молекул и названы контортинами. В настоящее время авторы разрабатывают оптимальные способы и схемы вакцинации, изучается возможность получения синтетических аналогов этих антигенов (Worm vaccine on the Way, 1987).
Американские ученые (Lunneu u Murrell, 1988) использовали в качестве антигена экскреторно-секреторные продукты личинок трихинелл, вводя их одновременно в полном адъюванте Фрейнда и окиси аллюминия трехкратно внутрибрюшинно поросятам. Авторы не получили прямой корреляции между степенью иммуногенной защиты и дозой антигена. Наибольшую протективную эффективность имели дозы антигена 100-250 мгк.
Интересные работы по иммунизации ягнят против эхинококкоза проводятся в Новой Зеландии (Osborn et al., 1982). Ученые иммунизировали ягнят онкосферами в дозе 400 тыс. экземпляров, полученными инкубированием in vitro в течение 14 дней в 40 мл среды СТС-135. Она содержит 260 мг/л 1-цистеина и 20% сыворотки свободного от цестод ягненка. Сыворотку меняли каждые два дня в течение 14 дней. В заключение общий фильтрат концентрировали диазолом и хранили при - 20С. Затем препарат вводили в смеси с равным объемом неполного адъюванта Фрейнда и через две недели ягнят заражали яйцами эхинококков в дозе 1300. При вскрытии все цисты у подопытных и контрольных ягнят были живы. Однако, количество пузырей у контрольных животных колебалось от 40 до 281, а из 8 подопытных только у одного в легких обнаружили 8 эхинококковых пузырей.
В настоящее время английские ученые совместно с австралийскими и новозеландскими разрабатывают вакцину против эхинококкоза на основе генной инженерии (Phelps, 1989).
Фирма Cooper Animal Health совместно с фирмой Новой Зеландии MAI Тесп, а также специалистами Мельбурнского университета создали вакцину против эхинококкоза и цистицеркоза на основе генной инженерии (Fitzgerald, 1980, Anderson, 1989). В ближайшие годы ожидается коммерческое производство этих вакцин с использованием генной инженерии и биотехнологии.
А.С.Бессонов и В.Б.Ястреб (1986, 1987), проводя иммунизацию свиней гетерологичным (овечьим) штаммом Echinococcus granulosus, не наблюдали предотвращения заражения животных гомологичным штаммом. Однако даже через 13,5 месяцев у иммунизированных животных после проверочного заражения не было выявлено жизнеспособных ларвоцист.
Следует отметить, что создание всех классов вакцин направлено чаще всего на усиление гуморального иммунитета. В то же время клеточный иммунитет у иммунизированных животных был выражен слабо, а по исследованиям многих ученых наиболее сильное влияние метаболиты паразитов оказывают на клеточный иммунитет, что проявляется в аллергизации, иммунодепрессии, авитаминозах, поражениях желудочно- кишечного тракта и других органов (В.П.Сергиев с соавт., 1989; Э.Х.Даугалиева с соавт., 1984-1991).
В последнее время появилось несколько интересных работ о том, что искусственные полиэлектролиты, введенные в организм, влияют на разные стадии иммунного ответа (Р.В.Петров с соавт., 1983; Ь.Б.Ьаига, 1986; ашага, 1984; аРапв 1988).
Полиэлектролиты являются эффективными адъювантами. В частности, с помощью полиэлектролитов межклеточного матрикса существенно усиливается пролифирация Т-лимфоцитов в ответ на субоптимальную концентрацию КонА (Д.С.Златева с соавт., 1991).
Результаты исследований данных авторов позволяют считать, что полиэлектролиты межклеточного матрикса тканей не являются инертным наполнителем межклеточных пространств, а могут активно регулировать жизнедеятельность клеток.
Кинетика содержания теофиллинрезистентных и теофиллинчувствительных Т-лимфоцитов
В последние годы изучению иммунологических реакций организма при эхинококкозе уделено достаточно много внимания, хотя иммунологические тесты относятся к числу непрямых методов выявления инвазии и основываются в большинстве случаев на обнаружении циркулирующих специфических антител у зараженных животных. Тем не менее, полученная при этом информация может иметь большое научно- практическое значение в оценке эпизоотической ситуации при эхинококкозе, т.к. других методов диагностики данного заболевания нет.
В настоящее время для диагностики гельминтозов применяется ряд серологических методов, неодинаковых по разрешающей способности, трудоемкости и стандартизации выполнения, а также по использованным антигенам. Все это оказывает влияние на их эффективность и определяет границы применения.
Одним из эффективных методов серологической диагностики гельминтозов, в том числе и эхинококкоза, является реакция иммуноферментного анализа (ИФА), разрешающая способность которой нередко превышает таковую ряда других серологических тестов (РИГА, РЛА и др.), а также позволяющая стандартизовать методику постановки и оценки результатов анализа, что важно при проведении массовых обследований на гельминтозы человека и животных.
Значительной диагностической ценностью обладает реакция непрямой гемагглютинации (РИГА), часто используемая в практическом здравоохранении и ветеринарии при постановке в паре с реакцией ИФА для повышения надежности серологической диагностики эхинококкоза.
Одной из наиболее простых по методике использования является реакция латексагглютинации (РИА). Впервые разработанная для диагностики эхинококкоза человека В.И.Зорихиной в 1961 г., впоследствии PJIA нашла широкое применение для массовых исследований и в ветеринарии (Р.Г.Исмагилова, В.Т.Рамазанов 1976-1988). Несмотря на широкое использование вышеперечисленных методов в медицинской и ветеринарной практике, нами впервые на животных проведены исследования по изучению характера иммунного ответа на внедрение эхинококковой инвазии, проведены сравнительные исследования эффективности трех наиболее часто используемых диагностических тестов ИФА, РНГА и PJIA, а также определена возможность их использования для массовых сероэпизоотологических исследований. Иммунологические реакции изучали на 10 экспериментально зараженных онкосферами эхинококков свиньях в возрасте 2,5-3 месяцев и 10 овцах, зараженных в возрасте 4,5-5 месяцев. Доза заражения животных составляла 10000 + 125 онкосфер. Контролем служили незараженные эхинококками овцы и свиньи (по 10 голов в группе). Исследования проводили на 5, 10, 15, 30, 45, 60, 90 и 120 дни у свиней и 5, 10, 15,30,45,60,90,120,180,210,270 и 360 дни у овец. В качестве антигена для РНГА и PJIA использовали диагностикум, изготовленный Ставропольским НИИ вакцин и сывороток. Испытуемые сыворотки исследовали в разведениях от 1:20 до 1:2560. Учет реакции проводили по 4-крестовой системе согласно наставлению: 1) резко интенсивная реакция (++++) - все эритроциты агглютинированы и покрывают дно лунки, образуя "зонтик"; 2) интенсивная реакция (+++) - агглютинированы почти все эритроциты, образуя "зонтик", в центре которого имеется чуть заметное кольцо из осевших, неагглютинированных эритроцитов; 3) реакция средней интенсивности (++) - на дне лунки различается осадок из неагглютинированных эритроцитов в виде плотного широкого кольца; 4) реакция слабой интенсивности (+) - мелкие агглютинаты на дне лунки, большинство эритроцитов не агглютинированы и осели в центре лунки в виде маленького кольца; 5) реакция отрицательная (-) - эритроциты осели на дне лунки, образуя в центре "пуговку" или маленькое колечко с ровными краями. В качестве диагностикума для РЛА использовали препарат, также изготовленный Ставропольским научно-исследовательским институтом вакцин и сывороток. Учет реакции проводили по 4-крестовой системе согласно наставлению: 1) при полном выпадении осадка, состоящего из крупных хлопьев и совершенно прозрачной надосадочной жидкости, реакцию оценивают на ++++. При наличии более мелких хлопьев и совершенно прозрачной надосадочной жидкости - +++. В обоих случаях реакция резко положительная; 2) при значительном хлопьевидном осадке и слегка мутной надосадочной жидкости реакцию оценивают как положительную на ++; 3) небольшое количество хлопьев и мутная надосадочная жидкость характеризует сомнительную реакцию (+); 4) реакция считается отрицательной, если жидкость в пробирке равномерно мутная. При отрицательной реакции на дне пробирки может быть осадок латекса, который немедленно поднимается при встряхивании, образуя равномерную муть. Для иммуноферментной реакции использовали коммерческий диагностикум ВИГИС и диагностикум, разработанный В.К.Бережко, представляющий метаболиты клеточной культуры протосколексов эхинококка. В качестве конъюгата в реакции использовали антитела диагностические против 1 0 сыворотки крови свиньи, меченные пероксидазой в титре 1:8000. Антиген (метаболиты клеток протосколексов) использовали в разведении 1:4. Сыворотки использовали в разведении - 1:100. Учет реакции проводили на автоматическом ридере 340/АТС фирмы "8ЬТ-1аЬ81з1ет8", Австрия.
