Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Сущность творчества как способа осуществления культуры 21
1. Соотношение творчества с нетворческим трудом и игрой 22
2. Взаимосвязь новизны и ценности в творческом процессе и его результате 47
3. Роль мировоззрения автора в творческом процессе 71
Глава II. Ценностные особенности основных форм творчества 97
I. Аксиологические особенности научно-технического творчества 97
2. Ценностная сущность утопии как идеологического фактора социально-политического творчества 128
3. Ценностные особенности религиозно-нравственного поиска как формы творчества .146
4. Значение художественного эксперимента и языка как ценностей в творческом развитии искусства 161
Глава III. Ценностные особенности символизации и герменевтического анализа как видов творчества 179
I. Роль символизации как ценности в контексте общечеловеческой культуры 179
2. Проблема "формализации" герменевтического анализа как вида творчества 186
3. Значение феномена счастья в творческом процессе как объект философско-герменевтического анализа 109
Глава ІV. Роль свободы в процессе творчества 206
I. Проблема соотношения свободы и творчества 206
2. Система аксиологических субкатегорий как философская модель феномена свободы в структуре творческого процесса 208
3. Проблема образного и символического выражения свободы в художественном творчестве 239
Глава V. Ценностные особенности субъект-объектных и субъект-субъектных отношений в процессе творчества 247
I. Субъект-объектные и субъект-субъектные отношения как факторы творчества 247
2. Роль аксиологических факторов на основных этапах творческого процесса 254
3. Значение свободы в процессе самотворения индивидуального субъекта творчества 263
4. Взаимосвязь ценностных особенностей традиции и новаторства 280
5. Роль общения как фактора самореализации автора в творчестве 585
Заключение 296
Библиография 302
- Соотношение творчества с нетворческим трудом и игрой
- Аксиологические особенности научно-технического творчества
- Роль символизации как ценности в контексте общечеловеческой культуры
- Проблема соотношения свободы и творчества
- Субъект-объектные и субъект-субъектные отношения как факторы творчества
Введение к работе
Современная духовная ситуация в мире отмечена особо обостренным интересом к проблеме значимости (ценности) творческих дерзаний и достижений человека. И это распространяется практически на все без исключения области культуры, будь то научно-техническая, социально-политическая или нравственно-религиозная его деятельность. Указанный интерес вызван к жизни прежде всего вставшей ныне перед человеческим сообществом совокупностью глобальных проблем (таких, прежде всего, как близость к исчерпанию ресурсов производства, высокая степень загрязненности среды обитания человека и обладание человечеством смертоносным оружием, способным уничтожить все живое на Земле). Аксиологическим аспектам глобальных проблем современности, связанных с различными видами креативной деятельности человека, посвящено немало публикаций у нас в России и за рубежом. Обычно такого рода работы оказываются выполненными с позиций светского или религиозного, в частности, христианского, гуманизма. Впрочем, само понятие гуманизма на протяжении последних более чем полутораста лет подвергается настойчивому критическому пересмотру целым рядом философских направлений и школ (А.Шопенгауэр, Л.Фейербах, К.Маркс, Ф.Ницше и др.).
Одновременно предпринимаются и попытки творческого развития христианского гуманизма, превращения его в аксиологию креативной деятельности человека, носящей не только глобальный, но и по сути дела космический характер (Ф.М.Достоевский, Н.Ф.Федоров, Н.А.Бердяев и др.). Вместе с тем имеет место стремление использовать и аксиологический потенциал некоторых претендующих на универсальный религиозно-философский синтез теософских систем (Е.П. Блаватская, Рерихи и др.).
Ценностное рассмотрение феномена творчества с необходимостью должно осуществляться главным образом под тремя углами зрения.
Во-первых, в плане раскрытия сущностных особенностей тех принципов, которые, существуя в структуре духовной человеческой культуры, выполняют роль своеобразных регулятивов поведения людей, включая и их собственно творческую деятельность; обычные наименования этих принципов - "ценностные ориентации и установки" или просто "ценности". Во-вторых, с точки зрения универсально-культурной ценности производимых в творчестве продуктов, т.е. в отношении их способности удовлетворять потребности каждого индивида в усовершенствовании, гармонизации им своих внутренних и внешних связей и отношений. В-третьих, с целью обсуждения вопроса о "механизмах", посредством которых ценностные установки и ориентации автора регулируют деятельность его продуктивного воображения. Будем иметь в виду, что в своей созидательной деятельности любой автор постоянно испытывает на себе воздействие всех указанных обстоятельств.
Первым в истории философии понятие ценности использовал Кант, для которого сферы свободы (нравственного творчества человека) и необходимости (природных явлений) совершенно недвусмысленно противостоят друг другу. Ценности, по его мнению, представляют собой не что иное, как предъявляемые к воле действующего субъекта специфические требования, причем наиболее общие из них имеют трансцендентальный и, следовательно, априорный характер. Неокантианская традиция (Лотце, Виндельбанд, Риккерт) в целом колебалась в интерпретации природы ценностей между априористическим трансцендентализмом Канта и трансцендентизмом как позицией, своеобразно предвосхищенной ещё философскими учениями платоновско-неоплато-новского толка.
Это колебание оказалось в какой-то степени свойственным и христианско-экзистенциальной ветви философии русского космизма (Н.Федоров, В.Соловьев, Н.Бердяев, С.Булгаков).
Большую роль в развитии философского учения о ценностях (аксиологии) сыграли немецкие философы Макс Шелер и Николай Гартман, стремившиеся доказать объективную природу самих ценностей. Причем, для последнего из них бытие ценностей оказывается "идеальным", подобным бытию вечных платоновских идей. И все же очевидной является известная ограниченность того подхода к проблематике аксиологии, который реализуется большинством перечисленных авторов. Ведь обычно ценности оказываются ими рассматриваемы лишь в плане раскрытия их сущности как специфического средства управления творческим процессом.
Отсюда вытекает настоятельная потребность и необходимость осуществления также иного подхода к феномену ценностей и одновременно к феномену творческой деятельности, который позволил бы раскрыть аксиологическую природу продуктов этой деятельности в контексте общечеловеческой культуры - как органической саморазвивающейся системы. Говоря более строго, оба подхода должны быть объединены в один. А вот такого рода никем пока не использованный комплексный подход непосредственно связан с глобальной проблематикой наших дней и заключает в себе возможности как выявления коренных причин современного глобального кризиса, так и установления (хотя бы в самых общих чертах) путей и способов если и не устранения сложившейся критической ситуации, то хотя бы сведения к минимуму её разрушительных для нашей цивилизации последствий .
Необходимо обратить внимание на двуединую природу надвинувшегося на нас глобального кризиса, на те две его структурные части, вместе составляющие неразчленимое целое, которые следовало бы обозначить как техногенную и культурогенную. Эти части уже потому не могут нами рассматриваться порознь, что первая из них (кризис техносферы) есть часть второй (кризиса культуры как оче- видного отсутствия содержательно продуманной и систематически разработанной концепции аксиологического сознания, призванного регулировать современный процесс творческого осуществления культуры). сжология среды обитания человека есть по сути дела часть экологии культуры и также, как эта последняя, включает в свое содержание систему ценностных ориентации и установок, т.е. аксиологию.
Заметим, что под экологией культуры следует понимать не только сохранение её достижений и средств осуществления (это - позитивная её сторона), но и приумножение того и другого, их постоянное обновление и усовершенствование (это - негативная её сторона). Таким образом, экология культуры (включая науку и технику) есть процесс и нетворческого, и творческого осуществления человеком самоё культуры как феномена своего бытия. Экология культуры с необходимостью осуществляется по определенным "правилам", иначе говоря, она регулируется системой ценностных норм и ориентации.А эта система и есть, по сути дела, аксиология культуры. Следовательно, экология культуры и её аксиология оказываются нерасторжимо взаимосвязанными и взаимоскоррелированными.
История свидетельствует, что аксиология культуры как система ценностных ориентации и норм только тогда оказывается вполне эффективным инструментом творческого развития самой культуры, когда она полна, то есть включает в свой состав все без исключения ценности. Отсутствие в содержании аксиологии культуры хотя бы одного элемента (скажем, религиозного) неизбежно приводит к деформации всего здания культуры, к нарушению равновесия в нем, к кризисным явлениям внутри него.
Глобальный технологический кризис, как кажется, непосредственно детерминирован кризисом культурологическим, кризисом экологически-аксиологического человеческого сознания (точней, быть может, говоря, содержательной неразработанностью этого последнего). Но на самом деле здесь имеет место их взаимная детерминация, их обоюдная обусловленность.
Глобальный экологически-аксиологический кризис требует глобальных же средств его разрешения. Аксиологическое сознание землян (прежде всего субъектов политики, НТР и педагогики) должно с необходимостью получить "универсально-культурно-ценностную прививку", иначе говоря, стать ориентированным не только на социокультурные, но и на космо-экологические ценности. Препятствием на пути к подлинно современному экологически-аксиологическому сознанию является известное отставание философии и методологии творческой деятельности в деле систематической содержательно-концептуальной разработки важнейших его (этого сознания) понятий, принципов и законов.
Все вышеуказанные обстоятельства говорят о все возрастающей актуальности разработки проблем, относящихся к области ценностного взаимодействия творчества и культуры. Основная же проблема, встающая перед автором настоящего исследования, заключается в необходимости выявить и осмыслить ценностные стороны как творческого процесса, так и его результатов в контексте современной глобальной экологической ситуации.
Степень разработанности проблемы. Попыток всеобъемлющего философского анализа ценностных особенностей творческой деятельности в контексте современной глобальной проблематики до сей поры ещё не предпринималось. Существующие на сегодняшний день работы в этой области касаются лишь отдельных сторон проблемы, выражаемых соответствующими категориями или субкатегориями.
Э.Тайлор и О.Шпенглер - наиболее авторитетные исследователи культуры с диаметрально противоположными взглядами на неё; как на монолитный и своеобразно полиморфный феномен. Тайлор одним из первых немарксистских мыслителей отметил социальную сущность культу- ры, а также её нацеленность на удовлетворение потребности людей в свободе и счастье. Д.Ф.Лосеву свойствен подход к культуре как к целостному явлению человеческой жизни, в которой находят свои специфические проявления различные её формы, роды и виды. Шпенглер разрабатывает свое учение о полиморфизме культуры в ходе сопоставления и противопоставления её цивилизации как специфическому ("закатному*) этапу в развитии самой же культуры. В чем-то аналогичный подход реализует в своих богословско-философских трактатах и П.А.Флоренский.
Интересное исследование природы и значения игры в контексте творческого осуществления культуры выполнено в известной книге Й.Хейзинги "Лото W
Ценностные аспекты научно-технической деятельности, включая собственно творческую, обсуждаются в статьях и книгах Н.Ф.Федорова, К.Э.Циолковского, В.И.Вернадского, О.Шпенглера, М.Хайдеггера и др.
Н.Ф.Федоров предложил в своей "Философии общего дела" грандиозную программу спасения человечества от грозящей ему опасности всемирной катастрофы (прежде всего духовно-культурного порядка) -в виде проекта патрофикации и регуляции природы, которые означали бы основанные на использовании достижений науки, во-первых, телесное воскрешение всех ранее живших на Земле людей, а во-вторых, радикальное преображение вселенной и управление протекающими в ней процессами. В.Соловьев, Н.Бердяев, С.Булгаков с нескрываемым восхищением относились к этой совершенно уникальной технократической утопии своего соотечественника, но подвергали её критике по целому ряду моментов.
Очень своеобразные анализы проблемы "аксиология формальной логики" были выполнены Дж.Миллем и Э.Гуссерлем. Знаменитый заочный спор между этими, разделенными значительной временной дистанцией философами был спором между эмпиризмом и априоризмом по вопросу о природе закона запрета противоречия. А завершился он фактическим признанием эмоционально-ценностной его (этого закона) сущности.
Анализу утопии как формы социального (и художественного) творчества посвятили свои разработки Г.Морсон, Е.Шацкий, Й.Я.Бата-лов и др. Писатели Ш.М.Достоевский и А.П.Платонов в своем художественном и публицистическом творчестве раскрыли опасность для судеб земной цивилизации безудержного творческого активизма в широком диапазоне видов человеческой деятельности, включая социально-политическую. Г.Морсон в своей концепции утопического жанра выделяет особую разновидность антиутопии - дистопию, где утопия разоблачается посредством описания результатов её реализации. Эта концепция неявно заключает в себе возможности оригинальной жанровой классификации произведений анализируемых здесь авторов-художников.
Вопросам религиозно-нравственного поиска уделено достаточно много внимания в произведениях отечественной интеллектуальной художественной культуры, а также в работах Н.Ш.Федорова, В.С.Соловьева, Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова и других представителей так называемого русского философского космизма.
Вопрос о художественном эксперименте и языке на литературоведческом материале раскрывается Н.С.Геем. Специфика языка художественных произведений, кроме того, глубоко проанализирована в работах А.А.Потебни, Я.Парандовского и других исследователей.
Проблема символизации и герменевтического анализа как видов творчества очень серьёзно, тщательно и глубоко исследуется в рабо- тах Э.Кассирера, А.Ф.Лосева, М.М.Бахтина, К.Г.Юнга, Х.Г.Гадамера и других мыслителей. Б.С.Грязнов в одной своей работе сделал попытку оценить применимость гипотетического силлогизма т. о dug ho&(!&fi ДДЯ процедур историко-научной реконструкции, фактически неявным образом была поставлена задача оценить применимость этого формально-логического приема для аксиологически-герменевтического анализа различных феноменов культуры (прежде всего художественной) .
Содержание понятия-экзистенциала "счастье" систематически раскрывается в широко известном труде А.Татаркевича. В кинолентах режиссера Андрея Тарковского с гениальной силой показана фундаментальная роль в нашей жизни творческого преодоления любых препятствий на пути человека к своему счастью.
Что же касается понятия свободы, то оно подверглось обстоятельной содержательной разработке в трудах И.Канта, Г.Гегеля, Ф.Ницше, Н.А.Бердяева, О.Н.Лосского и многих других философов (прежде всего экзистенциалистского направления).
Понятие субъекта творчества в контексте вопроса о субъект-объектных и субъект-субъектных отношениях глубокому содержательному рассмотрению подвергнуто в работах В.Оствальда, Э.Гальтона, Ч.Ломброзо, З.Фрейда, Н.А.Бердяева, И.И.Лапшина, В.А.Лекторского, М.Арнаудова, Г.С.Альтшуллера и др.
Оствальд полагал, что продуктивность высокоталантливых ученых есть результат влияния на них прежде всего "среды", т.е. культуры. Гальтон же настаивал на определяющем значении наследственности в становлении как таланта, так и ценностной ориентированности любой творческой личности. Полярность этих двух подходов дожила фактически до наших дней. Ломброзо считал, что творческая одаренность есть выражение невротичности индивида, носящей наследственный характер, и был, таким образом, близок к по- зиции Гальтона. А З.Фрейд придерживался мнения, что способность индивида к созиданию культуры есть результат сублимации вытесненных в подсознание его асоциальных порывов. Ценностная же ориентированность его как субъекта творчества также оказывается при этом результатом сублимации, но с серьёзной поправкой, вносимой внешней культурой. Марксизм толкует феномен культуры как порождение антропогенеза и социогенеза и в то же время рассматривает творческую способность индивидуального субъекта как результат освоения им ранее достигнутых богатств культуры, включая и аксиологию.
Нижеперечисляемые авторы-соотечественники, чьи работы оказали положительное влияние на процесс становления нашей концепции, приводятся в простой алфавитной последовательности, которая, к сожалению,никак не отражает реальную роль каждого из них в этом процессе.Вот эти исследователи: П.В.Алексеев, П.П.Гайденко,Э.В. Гирусов, П.С.Гуревич, Д.А.Гусейнов, Ю.Н.Давыдов, В.МДаринов, Э.В.Ильенков, А.Н.Кочергин, В.А.Лекторский, Н.В.Мотрошилова, А.Л.Никифоров, А.С.Новиков,А.А.Оганов,К.С.Пигров,Б.И.Пружинин, С.Г.Семёнова, В.С.Стёпин, В.П.Швырёв,Б.Т.Юдин, И.Н.Ястремский. Разумеется,данный список не претендует на исчерпывающую полноту.
Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является выявление роли ценностей в творческом процессе в контексте современной глобальной проблематики. Для реализации цели на выбранном для этого материале исследования предполагается поставить и решить следующие задачи: установить степень разработанности вопроса о взаимодействии творчества и культуры как ценностей человеческого бытия; вскрыть ценностную сущность творчества как способа осуществления культуры в контексте современного глобальноїс цивилиза-ционного кризиса; выявить основные формы творчества и их наиболее существен- ные аксиологические особенности применительно к современной экологической ситуации; - выявить и зафиксировать общие ценностные особенности про цесса творчества; - вскрыть основные аксиологические особенности символизации и герменевтического анализа как видов творчества в контексте глобального кризиса культуры; посредством философско-герменевти-ческого анализа уточнить содержание понятия счастья и выяснить роль этого феномена в процессе креативной работы; выявить роль свободы в процессе творческого осуществления культуры; вскрыть аксиологические особенности субъект-объектных и субъект-субъектных отношений как факторов творчества.
Теоретическую и методологическую базу исследования составляют: дихотомия "негативной и позитивной свободы" И.Канта, закон "диалектической триады" Гегеля, принцип "возвращенного билета" Ф.М.Достоевского, идея "воли к власти" Ф.Ницше, закон "оправдания творчеством" Н.А.Бердяева, идея "роста культурной биогеохимической энергии человечества" В.И.Вернадского, принцип "диало-гизма и полифонизма" М.М.Бахтина, концепция "происхождения мастера" (как самотворения творца) А.П.Платонова, принцип "игры в бисер" Г.Гессе, идея "творчество есть преступление" Т.Манна, принцип "свободного вымысла" А.Эйнштейна, "принцип дополнительности" Н.Бора, тезис об "остаточной образованности" Макса Лауэ, принцип "верификации" Р.Карнапа и "фальсификации" К.Поппера, концепция "благодетельности опровержений" И.Лакатоса, понятие "спонтанной трансцендентальности творчества" В.В.Налимова, концепция "барьера" Б.М.Кедрова, понятие "парадигма" Т.Куна, идея "всеединой родины" А.А.Тарковского.
Источники исследования. Основными источниками нашего иссле- дования являются творческое наследие писателей і.М.Достоевского и А.ЇЇ.Гілатонова и кинорежиссера А.А.Тарковского, а также работы представителей русского философского и естественнонаучного космизма - Ш.Н.Федорова, Н.А.Бердяева, К..Э.Циолковского, В.И.Вернадского, А.Л.Чижевского и др. Возникает закономерный вопрос: почему в качестве того мыслительного материала, на котором мы разрабатываем заявленную здесь тему, оказалась именно русская художественная и философская культура? Да прежде всего потому, что именно она явилась тем воистину "волшебным зеркалом", тем неподражаемым духовным феноменом, посредством которого получили свое отражение Си одновременно выражение) наиболее важные исторические перипетии последних двух столетий. Прежде всего перипетии жестко-драматической по своей явленности и одновременно экспериментально-поисковой по самой своей сути работы мировых социально-исторических сил.
Важным представляется, кроме того, и то обстоятельство, что одними из первых в мировой культуре русские мыслители и художники обратили внимание на угрозу для человека со стороны лишь нарождавшегося в их историческое время научно-технического безудервка. Того лавинообразного каскада технологических достижений и "чудес", который в перспективе означал ныне уже ставшую вполне реальной возможность биологического коллапса на Земле.
Вместе с тем именно русская культура оказалась "купелью" совершенно оригинального, не имеющего никаких аналогов, никаких идейных прецедентов, проекта соединения религиозно-нравственного и научно-технического видов креативной деятельности - "философии общего дела" Н.Ф.Федорова, В соответствии с этим проектом, будущее земного человеческого братства рисовалось необходимо связанным с осуществлением так называемых патрофикации и регуляции природы. А эти последние означали бы, во-первых, победу человека над своей смертностью и, во-вторых, овладение им преображенной его же собственными волей и разумом беспредельной вселенной.
Уже Ф.М.Достоевский в ряде своих произведений ("Преступление и наказание", "Бесы" и др.) обнаружил угрожавшую самим первоосновам общечеловеческого бытия перспективу безответственного нравственного и социального экспериментаторства. Причем, обнаружил он это с точки зрения логической и общечеловеческой нравственной несообразности лежащих в основании такого экспериментаторства представлений. Поздней Е.Замятин и А.Платонов проследили в своих произведениях и те трагические результаты, которые могут при этом возникать практически.
Русская философская и художественная мысль породила не только образцы различных по степени оригинальности утопий и идей. Одновременно она дала образцы апологетики и критики подобного рода отвлеченных, выработанных в кабинетных условиях утопических прожектов и программ. Причем, как заёмных, так и вполне отечественных по своему происхождению.
Некоторым представителям русской культуры (Ш.М.Достоевский, Н.А.Бердяев, А.П.Платонов), прошедшим через глубокую и абсолютно искреннюю увлеченность многообразными утопическими идеями, удалось осуществить развенчание изнутри большинства из них. Для Достоевского это - фурьеризм и социальные учения В.Г.Белинского и Петрашевского, Для Бердяева - марксизм (хотя и в его либеральной, "кантианизированной" форме). Для Платонова к числу этих идей относятся не только односторонне политизированный марксизм, но и редуцированные, извращенные формы анархизма, а также некоторых религиозно-мистических утопий (милленаризм, учение Федорова и др.).
Известно, что развенчание утопий у Достоевского сопровождается достаточно острыми его нападками и на носителей противопо- лолшых взглядов. Например, "заговорщик" Петр Верховенский из "Бесов" для автора, пожалуй, не многим более отталкивающая личность, нежели "охранитель" губернатор фон Лембке. А разоблачение утопий Платоновым совершается тем удивительным и неподражаемым способом, при котором одновременно отрицанию и развенчанию подвергается и противостоящая утопии антиутопия. Трагический разлад в сознании эвтсра реализуется им в жанре так называемой трансутопии, где сталкивающиеся между собой две утопии одинаково и дороги и неприемлемы для автора. Во многих работах Бердяева также достаточно настойчиво проводится мысль о несоответствии его идеалам почти в равной степени программных идей как социализма, так и "чистого" капитализма.
Ешё Федоров и Достоевский в своих произведениях ставили вопрос о взаимоотношениях общечеловеческой и социально-групповой морали. Важнейшая, почти "архетипическая" тема русской философской и художественной литературы - нравственные поиски героев -получает в дальнейшем у Платонова разработку как носящая универсальный, надисторический, поистине вечный характер. Его анализ нравственных коллизий своего времени - весьма плодотворное средство для реконструкции общей модели, описывающей действие аксиологических механизмов в различных областях творчества.
Кроме того, на примере Достоевского и Платонова оказывается возможным проследить важные этапы исторической судьбы некоторых художественно-литературных жанров. Творческое развитие и разработку получили в их писательской практике антиутопия и сатира, трагикомедия и мениппея, трансутопия и своеобразно трактуемая трагедия. Правда, в чистом виде (кроме, пожалуй, сатиры, у Платонова) ни один из этих жанров не получил у них своего применения. Заслугой Достоевского явилось творческое обновление им жанра ме-ниппеи, а именно обогащение ее приемами глубоко реконструирован- ного диалога и так называемой "полифонии голосов". Вместе с тем Платонову принадлежит честь создания совершенно нового, удивительного по своим особенностям, синтетического жанра, который можно было бы назвать (несколько, правда, неуклюже и громоздко) "мениппейной трансутопией" или "трансутопической мениппеей". И об этом у нас речь впереди.
Русская духовная культура внесла исключительно весомый вклад в принципиальное и практическое развитие так называемого интеллектуального (иначе называемого "философским") искусства, получившего одновременно широкое распространение и на Западе. Писатели Достоевский и Платонов, а также кинорежиссер Андрей Тарковский -пожалуй, из числа наиболее ярких представителей этого направления в России.
Интеллектуальная литература и интеллектуальное искусство в целом исторически возникли, по-видимому, одновременно со становлением духовной профессиональной культуры, т.е. ещё на заре человеческого общества. Важнейшей сущностной чертой их является раскрытие в соответствующих произведениях судеб таких героев, для которых характерна непрерывная рефлексия, непрерывное размышление-рассуждение о ценностных (прежде всего нравственных, но и не только этих) особенностях возникающих в их жизни ситуаций. Расхожее утверждение: "Многие писатели были философами, многие философы прибегали к художественному слову"* мало что говорит нам о природе интеллектуальной литературы, как таковой. Применительно к ней, конечно же, сохраняет свою силу тезис В.Г.Белинского: "Философ говорит силлогизмами, поэт (это же справедливо для художника в самом широком смысле данного слова - В.К.) -образами и картинами, а говорят оба они одно и то же". Но отли-
См.Современный советский роман: Философские аспекты. Л.,
Х«/< «7'9 ч/ * чительной особенностью интеллектуального искусства в сравнении с "обычным" (иначе говоря, со всяким прочим) является не просто наличие рефлексии автора (а значит, и персонажей его творений), будь она даже явно аксиологического свойства, а наличие многослойной ценностной рефлексии по поводу определенных событий и явлений действительности.
Интеллектуализм (философичность, говоря иначе) произведений искусства не обязательно тесно связан лишь с обыгрыванием в их содержании таких вечных тем, как жизнь и смерть, любовь, свобода, счастье и т.д. Он, интеллектуализм, в этом плане не тождествен и одному лишь присутствию в ткани художественных творений обсуждения (автором ли, персонажами ли или, наконец, и тем и другими вместе) этих понятий-экзиетенциалов. И первое, и второе здесь необходимы, как говорится, но недостаточны. Ведь не относимы же к категории философских (интеллектуальных), положим, русские сказки, где фигурируют живая и мертвая вода и эпизоды с оживлением ранее умерщвленных героев. Они не относимы к этой категории даже при всей кажущейся близости их сюжетных поворотов к уже упомянутой нами идее патрофикации Н.Ф.Федорова. И неотносимыми к ней, незаносимыми в ее рубрику, эти сказки делает отсутствие в их содержании как раз того, что мы только что назвали многослойной рефлексией над понятиями-экзистенциалами. Лишь многократное их отражение различными гранями сознания автора (и его персонажей) делает то или иное произведение искусства доподлинно интеллектуальным (философским). А вот художественная реализация этого набора отражений достигается, как оказывается, с помощью специфического творческого приема, называемого обычно в культурологии символизацией.
Интеллектуальное искусство с необходимостью оказалось в известной степени "закодированным" в отношении его содержания, ус- нащенным различными символами-философемами. А это привело к одновременному появлению глубоких работ в области герменевтического анализа соответствующих произведений. И здесь для нас наиболее значительно имя М.М.Бахтина, чьи идеи оказали благотворное влияние на творческую деятельность многих исследователей-культурологов во всем мире,
Андрей Тарковский - один из выдающихся художников XX века -поднял на небывалую доселе высоту мастерство использования художественных символов для выражения нравственно-философского содержания своих кинолент. Причем, основным содержательным моментом этих последних он сделал проблему аксиологической (а именно нравственно-экологической) ответственности НТР и ее субъектов за совершаемую ими работу. Творческое наследие Тарковского, безусловно, ждет своего глубокого и всестороннего герменевтически-аксиологического рассмотрения и посвященный ему раздел настоящего исследования - попытка хотя бы частично восполнить пробел, существующий в этом отношении.
Важное место в отечественной духовной культуре последних столетий принадлежит тому особому направлению философской, художественной и естественнонаучной мысли, которое получило во всем мире наименование русского космизма. К известным философам этого направления, кроме уже названных Федорова и Бердяева, принадлежат Н. и Е. Рерихи и Е.П.Блаватская. К числу же наиболее крупных его сторонников из числа естествоиспытателей относятся К.Э.Циолковский, В.И.Вернадский и А.Л.Чижевский. Их влияние на духовно-интеллектуальную атмосферу России всегда было достаточно заметным. Оно осуществлялось через собственное их, как художественно-литературное, так и специально-научное и философское творчество. Причем, аксиологическая проблематика неизменно занимала в духовном наследии этих ученых и мыслителей совершенно исключительное место. Удивительно оригинальное преломление многие их идеи, вклю чая аксиологические, получили в произведениях все того же Платонова. И об этом у нас также предстоит разговор.
Соотношение творчества с нетворческим трудом и игрой
В "духовной вселенной" русской философской и художественной культуры фиксируется как очень важное обстоятельство взаимное столкновение человека и природы. Человек своим трудом и творчеством стремится обуздать природные стихии. Сущность труда заключается в эффективной организации свободных природных сил, в их подчинении человеку, в утверждении, таким образом, его свободы как власти над природой. Труд выражает в этом плане порыв человека к более высоким формам своих взаимоотношений со вселенной.
Н.і.іедорову принадлежит по-своему замечательная идея о труде как средстве осуществления его "проекта" патрофикации и регуляции природы, то ееть воскрешения из мертвых всех ранее живших поколений людей и подчинения воле человека всех процессов и стихий в космосе - посредством использования достижений науки и техники. Мыслителя прежде всего занимает аксиологическая (а именно нравственно-этическая) сторона этого Проекта. "Регуляция этой слепой, не земной только, а всеобщей тяги (природно-космической необходимости - В.К.), обусловливающей смертность, и должна быть тяглом человеческого рода. Отсуда и следует, что воскрешение есть труд, обращающий даровое в собственное, очищающий долг".
Федоров, таким образом, акцентирует свое внимание на том, что труд, имеющий своей целью патрофикацию и регуляцию природы, есть нечто неизбежное для человечества, есть "тягло человеческого рода . И вместе с тем осуществление Проекта расценивается им как "добродетель, которой необходимо принадлежит свобода и бессмертие".
Мыслитель нащупывает далее проблему взаимосвязи земледельческого труда как нетворческой, рутинной деятельности с деятельностью собственно творческой. Труд есть добро, но не говоря уже о хищении, он не обладает ни знанием условий, от коих зависит урожай, ни силою или искусством управлять этими условиями... . Лишь подлинно творческая деятельность, необходимо связанная с развитием научного знания и его использованием в аграрной сфере, способна быть эффективным средством подчинения природы разумной воле человека. "Из этого очевидно, - говорит затем Федоров, -что действительная истинная добродетель может заключаться толь-ко в управлении слепыми силами природы . Таким образом, подлинно добродетельной является, по Федорову, лишь такая работа человека, в которой нетворческое, рутинное оказывается нерасторжимыми узами связанным с действительно творческим, опирающимся на то, что в наши дни принято называть научно-техническим прогрессом.
Аксиологические особенности научно-технического творчества
Достоевский в своей художественной вселенной почти не затрагивает вопрос о роли естественнонаучного и технического творчества в судьбах человечества. Это тем более странно, что он был хорошо знаком с идеями Н.Ф.Федорова и по-своему проявлял интерес к его Проекту патрофикации и регуляции природы, йтот проект фактически заключал в себе манифест и аксиологическое (религиозно-нравственное) обоснование утопической программы воскрешения всех ранее живших поколений людей, а также преображения космоса путём использования достижений науки и техники. Кажется, всего один раз Достоевский упоминает в своем творчестве научное положение, каковым оказывается здесь постулат неевклидовой геометрии о параллельных прямых, пересекающихся в бесконечности. Правда, этот геометрический постулат-образ понадобился его герою, Ивану Карамазову, лишь на роль символа некоторой чрезвычайно сложной нравственной контраверзы-проблемы. Так не заключается ли в этом обстоятельстве указания на то, что Федор Михайлович ожидал и от теоретического естествознания (включая его специфический язык -математику), как и от всей человеческой культуры в целом непосредственного участия в решении именно столь близких его сердцу нравственных проблем?!
А вообще-то своё отношение к науке в широком смысле слова Достоевский выразил в целом ряде произведений и статей, полемически заостренных против современного ему сциентизма (как революционных демократов, так и либералов-прогрессистов). Научно-технический прогресс был, таким образом, для писателя чем-то лежащим в стороне от единственно правильного пути человечества - пути религиозно-нравственного самосовершенствования каждого индивида.
Вместе с тем младший современник Достоевского Н.Ф.Федоров именно на науку (теоретическое и экспериментальное, непосредственно связанное с техникой, естествознаний-) уповал как на фундаментальное средство коренного качественного преобразования человека и целой вселенной. Центральное положение этого мотива, этой грандиозной научно-технической утопии в системе взглядов мыслителя несомненно.
Рациональный и вполне позитивный смысл идеи патрофикации и "проекта" в целом Н.Ф.Федорова состоит, вообще говоря, в стремлении объединить усилия всех людей планеты Земля для достижения победы над "косной" природой. Над природой, которая свою безграничную власть над человеком осуществляет посредством объективно-бытийных законов, в том числе и закона безусловной смертности каждого человеческого индивида, каждого землянина. Объединение людей, для этого производимое, должно, по мысли Федорова, происходить независимо от их сословной, национально-расовой, религиозной, профессиональной и всякой прочей принадлежности.
Роль символизации как ценности в контексте общечеловеческой культуры
Рассматриваемая здесь русская интеллектуальная художественная культура в отношении своего (прежде всего аксиологического) содержания в значительной мере является закодированной с помощью достаточно сложной символики. Вообще говоря, если считать справедливым утверждение, что почти не бывает художественных явлений, смысл которых лежал бы на поверхности, то к интеллектуальному искусству (и литературе) это относится в первую очередь. Если бы художественные образы (и символы) и их смысл непосредственно совпадали, то, разумеется, не было бы, как таковой, специфической проблемы понимания, нэ было бы, следовательно, специфической задачи истолкования тех или иных произведений искусства.
Заметим, что различие между образом (реалистическим) и символом состоит прежде всего в степени удаленности непосредственно выражаемого ими чувственного содержания от скрытого сущностного их смысла. Например, рисунок, воспроизводящий грустный осенний пейзаж, может быть как реалистическим образом именно осени (как природного явления), так и символом, скажем, обреченной на неизбежную скорую смерть некоторой исторической эпохи. Символы обычно выражают бесконечное, реализуясь при этом с помощью образов конечных предметов. Символ, как правило, не бывает строго однозначным, ему присуща многосмысленность, неопределенность, поливариантность значения. "...Обладая символом вещи, - утверждает А»#.Лосев, - мы, в сущности, говоря, обладаем бесконечным числом разных отражений, или выражений вещи..."
Ещё в 20-е годы нынешнего столетия деятели отечественного театра и кино ставили перед искусством требование творческого восхождения от образа к символу, то есть от того, в чем, по мнению Лосева, действительность только "дана" к тому, в чем она вместе с тем и "задана". Одним из важнейших отличий символа от образа для этого философа является присущее первому из них свойство быть "порождающим принципом", то есть средством "от себя развивать дейст-вительность и ее переделывать". Только образ "отточенный до символа" (К.Станиславский) имеет своим смысловым содержанием некую бесконечность, никоим образом не исчерпываемую и, следовательно, предполагающую множество различных истолкований-концепций.
Символизация - одна из важнейших сторон деятельности всякого художника-мыслителя в процессе его работы над своими произведениями. Преследуемая при этом цель состоит в стремлении автора выразить сущностные, обычно аксиологического характера, глубины воспроизводимых им явлений действительности. Те глубины, которые заведомо недоступны непосредственному чувственному восприятию и могут быть поэтому "схвачены" субъектом восприятия только опосредованно: через некую смысловую аналогию ( между символом и символизируемым содержанием) и через соответствующие эмоциональные переживания.
Проблема соотношения свободы и творчества
Связь между свободой и творчеством как феноменами человеческого бытия проявляется трояким образом. Свобода в ходе развертывания творческого процесса выступает для него в качестве предпосылки (внешней и внутренней), внутренней сущности и внешней цели. Свобода как внешняя предпосылка творчества субъекта - это свобода выбора и содержания (темы, направления) своего творческого поиска, и способа его осуществления. Свобода же как внутренняя предпосылка творчества есть совпадение фактического содержания деятельности субъекта с собственными его потребностями, интересами и убеждениями.
То, что свобода есть сущность творчества попросту означает: всякая творческая акция есть акция свободы, есть действие, преодолевающее запреты и ограничения, предписываемые субъекту тем или иным деятельным алгоритмом, будь то научным, техническим, социально-политическим, художественным или нравственно-религиозным. Вместе с тем утверждение, что свобода - это внешняя цель творчества означает, что в конечном итоге индивидуальный субъект совершает свою работу не для себя только самого, но и для культуры, социума, цивилизации в целом, что назначением продуктов его деятельности является освоение человечеством действительности, утверждение над ней своей власти, расширение и раздвижение, таким образом, горизонтов уже освоенного человеком, уже ставшего пространством его свободы.
Внешняя свобода, безусловно, представляет собой крайне важный фактор эффективного творчества. Но, пожалуй, еще более важным является внутренняя свобода субъекта творчества. Разумеется, отсутствие внешней свободы - весьма действенный тормоз для осуществления креативной работы. Но при наличии одновременно внутренней свободы автора негативное, тормозящее действие на него внешней несвободы может в значительной степени нивелироваться и даже перекрываться в положительную сторону. Известны случаи, когда творческие личности, оказавшись в местах политического заключения (будь то в гитлеровских либо сталинских концлагерях), обнаруживали при этом высокую степень реальной продуктивности в своей профессиональной сфере. Муса Джалиль, А.И.Соженицын и Даниил Андреев - тому, пожалуй, яркие примеры из области литературного творчества. Из области военно-технического и научно-технического продуцирования новизны самые известные случаи связаны с именами С.П.Королева, А.Н.Туполева, П.А.Флоренского и А.Л.Чижевского. Математическое творчество француза Александра Гротендика в какой-то мере приходится на время его пребывания в гитлеровском концлагере. Но успех в творчестве всех этих людей был, разумеется, достигнут не благодаря, а вопреки обстоятельствам их внешней несвободы - за счет сохраненной каждым из них свободы внутренней.
Субъект-объектные и субъект-субъектные отношения как факторы творчества
Эти категории фиксируют творчески-практическое и творчески познавательное отношение людей друг к другу и к беспредельной вселенной. 1 этих категориях получает отражение креативная деятельность наделенных сознанием и волей людей и потону вне таковой деятельности они применимы лишь в особых смысловых контекстах. "Активная деятельность субъекта является условием, благодаря которому тот или иной фрагмент объективной реальности выступает как объект, данный субъекту в формах его деятельности . Ио Гегелю, подлинный субъект не есть "гносеологический робинзон", изолированный индивид. Для философа несомненно определяющее значение достижений культуры для формирования творческого индивиду ального сознания.
С точки зрения рационально понятой диалектики под объектом творчества следует понимать не просто всякую "вещь" (явление или процесс природы), а вещь, функционирующую в сфере человеческой деятельности. Так называемая объективная реальность существует вне сознания творческой личности, но лишь во взаимодействии с нею она становится объектом творчества. І втом (и только в этом) смысле допустимо утверждение, что в области творчества без субъекта нет объекта, а без объекта нет субъекта.
Вообще говоря, объектом творчества может быть любой, сколь угодно большой или сколь угодно малый фрагмент действительности (как объективной, так и субъективной). Ям, следовательно, может оказаться природа (любая часть беспредельной вселенной)» и общество (любое явление общественной-, скажем, социально-политической, экономической или духовно-культурной жизни) и, наконец, человеческий индивид с его сознанием, подсознанием и волей, с его мировоззрением и системой ценностей, составляющей ядро его самосознания. У значительного числа героев Достоевского, Платонова, Тарковского объект творчества представляет собой как раз это последнее - ценностную (чаще всего нравственную) систему. Творческое преображение вселенной посредством инженерно-технической деятельности (объект - природа) - удел многих героев Платонова и некоторых Тарковского. Что же касается социально-политического творчества, то оно представлено в основном в литературных произведениях Достоевского и Платонова (объект творческих усилий их героев - социальная организация общества).
Характерная черта диалектики отношений субъекта и объекта состоит в том, что вся полнота объекта не открывается субъекту непосредственно, а воспроизводятся творческой его активностью постепенно. Субъект-объектные отношения производим от обычной практической деятельности человека, но с наибольшей полнотой они проявляются в духовно-творческой его работе. Духовное освоение объекта субъектом есть творческое познание его общественным духом, составляющим по Гегелю, субстанцию творческого индивида, его "неорганическую природу".
