Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Призвание человека в структуре бытия .
1.1. Проблема концептуального осмысления феномена призвания человека
1.2. Призвание человека как ценность
1.3. Сущность призвания человека как личностной ценности
Выводы по первой главе
Глава 2. Предпосылки, начало и воспроизводство призвания человека .
2.1. Генезис (предпосылки и начало) призвания человека .
2.2. Формы воспроизводства призвания человека
2.3. Социо-культурные условия осуществления призвания человека .
Выводы по второй главе .
Заключение .
Библиография
- Призвание человека как ценность
- Сущность призвания человека как личностной ценности
- Формы воспроизводства призвания человека
- Социо-культурные условия осуществления призвания человека
Введение к работе
Актуальность темы исследования и постановка проблемы.
Существование субъективной направленности человека на осуществление собственного потенциала в сфере деятельности, воспринимаемой в качестве значимой, традиционно описьшается понятием «призвание». В некоторых случаях в качестве синонимов данного понятия выступают слова «предназначение», «предопределение», которые в зависимости от контекста подчеркивают необходимость либо выполнения нравственного долга, либо детерминацию жизни человека Божественной волей. Связь призвания со сферой нравственного, присущая призванию ориентация на всеобщее, выявление природных и социальных оснований самоопределения человека в призвании интуитивно понимается и на бытовом уровне, поскольку эти связи и ориентации сформированы исторически в русле религиозных и философских концепций, ставших основой картины мира современного представителя западной культуры.
Проблема призвания, рассматриваемая с позиции общества и истории, проявляется в сферах образования и профориентации, производства и менеджмента, классовых и международных отношений разного уровня. Каждый человек сталкивается с необходимостью знаний о призвании, когда выбирает профессию, вступает в новые социальные отношения, увлекается каким-либо делом, помогает близким в их самоопределении. Современные представления о необходимости целеполагания, определения личной миссии, расстановке жизненных приоритетов также находятся в проблемном поле нашего исследования. Призвание находится в центре внимания в публицистической литературе, содержащей анализ биографий известных людей. Задачей таких книг является мотивация людей на саморазвитие, но призвание при этом редко связывают с природой человека, с проявлением полноты его возможностей. В кадровом менеджменте и исследованиях по профориентации рассматривают призвание как склонность индивида к определенной деятельности и ее соответствие отдельным талантам человека. Между тем, решение насущных задач не восполняет потребность человека в понимании взаимосвязи собственной уникальности и всеобщего бытия, которая, на наш взгляд, составляет суть призвания как философской проблемы.
В результате анализа дискуссий о призвании на интернет-форумах был выявлен интерес наших современников к самому понятию «призвание», которое часто воспринимается в качестве синонима терминов «судьба», «смысл жизни», «предопределение», «профессия». Человек желает найти свое призвание, свое «место в мире». Смысл призвания наполнен для людей чем-то большим, чем насущные «цели» и «приоритеты», но ими не всегда осознается, чем именно. Стихийные попытки осмыслить феномен призвания
во всех его проявлениях отражают потребность современных людей в знаниях о призвании для разрешения экзистенциальных проблем и социальных противоречий, порождаемых ими. Это обусловливает необходимость в философском исследовании, позволяющем изучить призвание в его включенности во все сферы бытия человека и сформировать непротиворечивую систему знаний об этом феномене.
Степень разработанности проблемы. Существует множество религиозных, философских и сформированных на их основе бытовых представлений о призвании индивида, групп, наций, профессиональных сообществ и человечества в целом. Однако философских исследований, специально посвященных изучению этого феномена, мы не обнаружили. Призвание рассматривалось в русле религиозных (католичество, протестантизм, православие, ислам), социологических (П.Бурдье, СЮ. Вишневский, С.Н. Коган и др.) и психологических (К.Г. Юнг, А.Адлер и др.) концепций. Предметом философского осмысления призвание становилось в связи с решением проблем философии культуры (В.Н. Лосский, Н.Бердяев и др.), аксиологии (С.Л. Франк, Б.П. Вышеславцев и др.), социальной философии (МВебер, КМаркс и др.), экзистенциальной философии (X. Ортега-и-Гассет, КЯсперс, Э. Мунье и др.) При этом, в качестве синонимов понятия «призвание» употребляются слова «предназначение», «миссия», «предопределение», «назначение человека».
В современных исследованиях изучение призвание происходит в контексте исследования смежных философских проблем - экзистенции и смысла жизни (Х.Ортега-и-Гассет, Э. Мунье, С.Л. Франк), свободы и творчества (Н.Бердяев), профессиональной деятельности (М.Вебер, К.Маркс), харизматического лидерства (Г.Ф. Гегель, М.Вебер, К.Г. Юнг).
В результате анализа перечисленных работ обнаружилось несколько подходов к пониманию этого феномена. В качестве детерминации человеческого бытия Божественной волей призвание в значении «предопределение» понималось в концепциях протестантизма, при этом необходимым признается труд как условие достижения успеха. Влияние протестантского вероучения отразилось на западном мировоззрении в целом, что было отмечено в философской концепции М.Вебера.
Призвание как феномен сферы должного описано в исследованиях М.Вебера, П.Бурдье, М.Ю. Вишневского, В.Н. Лосского, Н.Бердяева. Призвание признается долгом и высоким предназначением человека («путь аскезы» по Н.Бердяеву, предназначение христианина по В.Н. Лосскому). Назначение человека, по И.Фихте, заключается в выполнении долга, деятельном следовании голосу совести. В социологическом смысле призвание рассматривается как «предписываемая миссия» - ожидаемое выполнение социальных ролей, «предназначение» - социальная функция
индивида или социальных институтов (М.Вебер, К.Маркс, ПБурдье, М.Ю. Вишневский). В то же время, в работах Х.Ортеги-и-Гассета, С.Л. Франка, Б.П. Вышеславцева, призвание рассматривалось как проект индивидуального бытия, отнесенность человека в будущее. Призвание как трансцендентное переживание индивида исследовалось М.К. Мамардашвили, Б.П.Вышеславцевым. С их точки зрения, когда человек переживает противоречие собственного бытия, ощущает неравенство себе, он может принять «любезное приглашение» абсолюта к более совершенной жизни. Призвание как проявление уникальности включает в себя жизненный путь и судьбу индивида, позволяет человеку обрести свободу и жить в соответствии со своею подлинностью, в гармоничных отношениях с миром, что утверждается также в работах Л.Н. Когана, Н.Бердяева, Э. Мунье.
Итак, призвание рассматривается как переживание (христианская традиция, Б.П. Вышеславцев, М.К. Мамардашвили), ценность (Э.Мунье, С.Л.Франк), профессиональная деятельность (М.Вебер), долг (В.Н. Лосский, И.Фихте), творческое проявление личностной уникальности (К.Г.Юнг, Н.Бердяев) и т.д. Не менее разнообразно и объяснение предпосылок возникновения призвания. Возникновение призвания связывается с Божественным откровением (христианство, ислам), переживанием моментов развития (И.Фихте, М.К. Мамардашвили), осуществлением социальной функции (М.Вебер, П.Бурдье).
Существуют противоречивые представления о связи призвания и способностей: К. Марксом призвание рассматривалось в связи с реализацией заложенных от природы способностей, а Х.Ортега-и-Гассет полагал, что многообразие даров уводит от исполнения призвания. Также нет однозначного понимания связи призвания и профессии, их тождественности (М.Вебер, П. Бурдье) или необязательности их отождествления (К.Ясперс, Г.Ф. Гегель, Х.Ортега-и-Гассет и др).
В существующих концепциях также поднимается проблема познания человеком своего призвания. Процесс познания призвания связывают с интуитивным познанием, откровением свыше (христианские концепции, К.Г.Юнг, Н.Бердяев), верой как субъективной убежденностью (Б.П. Вышеславцев, В.Н. Лосский, В.Соловьев), с одной стороны, - и рациональным анализом способностей, склонностей индивида и социокультурных условий (С.Л. Франк), - с другой.
Существующие трактовки призвания как феномена или
трансцендентальной, или индивидуальной, или социальной сфер бытия человека подводят либо к идее полной детерминации его жизни и утраты человеком индивидуальной свободы, либо к противопоставлению индивида обществу и человечеству и, как следствие, к проблемам в отношениях с людьми и деструктивному поведению. Вместе с тем, связь призвания со
всеми сферами бытия человека, позволила нам предположить, что синтез существующих концепций призвания может быть осуществлен в рамках онто-гносеологического исследования.
Призвание человека исследуется нами, во-первых, в измерении социальной онтологии человеческого бытия, во-вторых, в аспекте самопознания личности, рациональных и иррациональных способов познания призвания.
Объект диссертационного исследования - феномен призвания человека в структуре бытия.
Предмет исследования - сущность и формы осуществления призвания человека.
Цель исследования: разработать онто-гносеологическую концепцию призвания.
Задачи исследования:
На основании анализа основных философских концепций призвания выявить признаки призвания, соотносимые с различными аспектами бытия человека.
Исследовать призвание как феномен ценностного мира человека.
Установить сущностные характеристики призвания как личностной ценности.
Описать генезис призвания человека.
Исследовать социо-культурное воспроизводство призвания человека.
Выявить онто-гносеологические и социокультурные условия осуществления призвания человека.
Теоретико-методологические основы исследования. В настоящем исследовании мы использовали диалектический подход для объяснения процесса возникновения и реализации призвания. Встроенность бытия человека в целостность бытия понимается нами с позиций всеединства и открытости человека миру. Для описания структуры бытия мы использовали концепцию Н.Гартмана о слоях духовного бытия, идею В.И.Плотникова о соотнесения этапов развития человечества с этапами возникновения групп культурных средств, позволяющих освоить новые уровни предметностей мира; концепцию А. Б. Неве лева о предметностях мира; онтологическую концепцию ценностного мира человека Н.Л. Худяковой. Для построения концепции возникновения и осуществления призвания мы использовали идею о развитии как установлении тождества и раздвоении единого, о переживании моментов развития как динамической целостности бытия. Кроме того, в данном исследовании мы используем идеи энергии универсальной любви (А.Б. Невелев); коэволюционной связи Природы и Культуры (В.И.Плотников), осуществляемой в процессе индивидуального и общественного, трансцендентального и фактического бытия человека.
В исследовании также используется метод герменевтики, позволивший интерпретировать различные смысловые значения понятия «призвание»; методы индукции и дедукции, анализа и синтеза, опираясь на которые при исследовании различных точек зрения, мы смогли выработать целостную систему знаний о призвании человека; методы функционального и структурно-генетического исследования, позволившие выявить и описать предметные характеристики призвания, его основные типы, возникающие на общих этапах социо-культурного развития человека.
Эмпирические источники исследования. В качестве эмпирической базы исследования использованы биографии, автобиографии и мемуары, факты из жизни замечательных людей, анализировались бытовые представления о призвании, обнаруженные в высказываниях участников общественных интернет-форумов, обсуждающих проблему призвания в связи с потребностью осознания роли призвания в жизни человека.
Научная новизна исследования заключается в разработке онтологической концепции призвания человека. Основные результаты исследования, определяющие его научную новизну, заключаются в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Призвание есть феномен, в котором проявляется детерминированность фактической жизни людей (фактическое Я) представлениями о Человеке как таковом и о его месте в мире (идеальное Я):
1) представлениями о человеке как о существе подчиненном воле
Бога, но обладающем свободой;
представлениями о человеке как деятельном существе, как субъекте общественных отношений, свобода которого ограничена условиями деятельности и социального общежития;
представлениями о человеке как индивидуальности, свобода которого ограничена только собственными представлениями человека о её границах;
4) представлениями о человеке целостном, свободном, мыслящем и
любящем, бытие которого характеризуется единством природного и социо
культурного, трансцендентного и фактического, индивидуального и
общественного.
2. Призвание как феномен духовного бытия отражает целостность этого бытия и включает в себя все его модусы:
1) модус объективированного духа охватывающего все вневременное идеальное, сверхисторическое (модус родового бытия - призвание человечества);
модус объективного духа, являющегося носителем истории в строгом первичном смысле (модус группового бытия - призвание наций, профессиональных сообществ, призвание женщины и т.п.);
модус личностно духовного, которое индивидуализировано (модус индивидуального бытия - призвание индивидов).
В призвании индивида, относящемся к модусу личностно-духовного, в той или иной степени проявляются модусы объективированного и объективного духа, что и определяет образ идеального Я как предметную характеристику призвания этого уровня.
3. Призвание есть отношение между фактическим и идеальным Я, которое проявляется в таких характеристиках, как:
направленность жизни индивида, его активности,
образ идеального Я, воплощающий предметную направленность активности,
определенное соотношение свободы и долженствования человека, выражающееся в образе идеального Я.
Эти качества призвания позволяют отнести его к феноменам духовного бытия человека, к феноменам его ценностного мира. 4. Призвание как ценность характеризуется:
его отнесением к сфере должного и реализацией в связи с этим регулятивной функции, которая заключается в том, что призвание определяет направленность активности человека;
предметной определенностью призвания, выражающейся в том, что направленность стремлений человека задается проектом потребного будущего, т.е. образом идеального Я;
существование призвания как мыслительной формы и его отнесение к сфере духовного бытия;
функционирование призвания как средства разрешения переживаемых человеком противоречий (в образе идеального Я, определяющем предметную направленность призвания, всегда происходит снятие этих противоречий);
необходимостью осознания индивидом своего призвания.
5. Особенностью призвания как ценности, выявленной при
соотнесении с общими характеристиками ценностей, является
системообразующая функция призвания, его встроенность в
иерархическую структуру ценностного мира человека, подчинение
личностных ценностей индивида его призванию.
6. В образе идеального Я, выступающем предметной
характеристикой призвания как ценности, определенным образом
гармонизированы дуальные стороны бытия человека (свобода и
долженствование, природное и социо-культурное, рациональное и
иррациональное, индивидуальное и общественное). Предметная характеристика призвания соответствует энергийной.
Способы гармонизации дуальных сторон бытия человека в призвании определяются этапом социо-культурного развития человека и соответствующими этапами развития его ценностного мира. В соответствии с образами идеального Я характеризуют основные типы призвания: призвание как ценность социально-значимого, призвание как ценность личностно-значимого, призвание как ценность родового значимого.
Возможность осуществления гармонизации дуальных сторон бытия человека в призвании возникает у него на втором этапе социокультурного развития человека и развития его ценностного мира, отличающегося тем, что индивид, с одной стороны, обретает самостоятельность в построении своих отношений с миром (его свобода), а с другой, ориентируется в своем поведении и деятельности на значимого взрослого (его долженствование).
9. Общие предпосылки возникновения призвания: обогащение личностного опыта индивида в порядке, определяемом закономерностями социо-культурного развития человека; выявление индивидом существующих противоречий бытия человека в мире; создание им проекта потребного будущего, его активная, созидательная, рефлексивная деятельность, направленная на реализацию проекта; формирование умения интуитивно и рефлексивно познавать собственные способности и духовные потребности.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Создание онтологической концепции призвания позволяет рассматривать призвание как системообразующую ценность, посредством которой осуществляется коэволюционная связь между природной и социокультурной сторонами бытия человека. Она может быть использована в качестве онтологического основания при разработке теорий в области философской антропологии, социальной философии, гносеологии, психологии, педагогики, междисциплинарных исследований.
Практическая значимость заключается в разработке подходов для осуществления консультационной деятельности в профориентации и профотборе, психологическом консультировании, в педагогической деятельности, при составлении образовательных программ в учреждениях среднего и высшего образования, а также в работе с персоналом.
Апробация результатов диссертации. Содержание
диссертационного исследования отражено в статьях, которые вышли в сборниках по результатам научных конференций: международной научной конференции "Разнообразие и идентичность: гуманистические основания
всемирного наследия и мультикультурного развития" (2009; Самара), всероссийской научно-практической конференции «III Вышеславцевские чтения» (Тамбов, 2009), региональной научной конференции (Челябинск, 2010). Материалы исследования отражены в трех статьях, изданных в журналах, входящих в список ВАК. Кроме того, апробация работы проводилась на семинарах аспирантов и заседаниях кафедры философии Челябинского государственного университета в 2006-2011 гг.
Структура диссертационной работы включает: введение, глава I (3 раздела), II (3 раздела), заключение, библиографический список (содержит 145 наименований). Содержание работы изложено на 136 страницах.
Призвание человека как ценность
В настоящее время существует множество религиозных, философских и сложившихся на их основе бытовых концепций призвания. Необходимо уточнить, что речь идет не об оформленных теориях призвания, а о концепциях, то есть более или менее развернутых представлениях, объединенных личным опытом аналитика и подчиненных решению других исследовательских задач. Другими словами, призвание изучается в русле тех или иных теорий, в которых оно описывается как феномен, существование которого подтверждает те или иные теоретические положения. В большинстве случаев под призванием понимается нечто само собой разумеющееся, о чем у читателя, по умолчанию, должно быть некоторое представление. Замечания об отдельных чертах призвания как феномена человеческого бытия обнаруживаются в рамках религиозных (католичество, протестантство, православие, ислам), социологических (П.Бурдье [25], С.Ю. Вишневский [35], [36]) и психологических (К.Г. Юнг [137], А.Адлер [7], [8]) теорий. Призвание рассматривается В.Н. Лосским [65] и Н.Бердяевым [14], [15], [16] в философии культуры, в аксиологии к проблеме призвания обращаются С.Л. Франк [111], Б.П. Вышеславцев [38], в социальной философии – М.Вебер [29],[30],[31], К.Маркс [67], [68], [69], [70], в экзистенциальной философии - Х. Ортега-и-Гассет [82], К.Ясперс [140], Э. Мунье [73], [74]. В качестве синонимов «призвания» широкое распространение получили слова «предназначение», «миссия», «предопределение»; отсюда можно указать ряд источников, в которых термин «призвание» не употребляется, хотя при этом описываются сходные феномены. Так, например, размышления о «даймонионе» Сократа [85], «трансцензусе» у Ф.Ницше [81], «назначении» человека у И.Фихте [110]. Потому первой задачей настоящего исследования является выявление признаков призвания, общих для большинства существующих концепций. Это возможно, если учесть, что «призвание» в самом общем, абстрактном смысле обозначает некую направленность, вектор в жизни человека (человек, буквально, следует «зову»).
В русском языке идея направленности заложена в термине «призвание» на семантическом уровне: в отличие от приставки «пре-/пере-», несущей смысл завершенности, или высокой степени («перестать», «прекрасная»), приставка «при-» означает приближение. Очевидно, что эта опора на абстрактно-логический компонент, содержащийся в призвании, позволяет выделить три возможных направленности: векторами призвания могут быть всеобщее, общество и собственное бытие. Именно три этих толкования мы находим в литературе. В одном случае, призвание понимается как направленность на мир в целом, в которой реализуется свойственное человеку стремление к выходу за пределы себя, установлению гармонии с всеобщим бытием (Ф.Ницше [81], М.К. Мамардашвили [66], Б.П. Вышеславцев [38], В.Н. Лосский [65]). Во-вторых, призвание понимается как причастность человека к обществу; это прослеживается в работах И.Фихте [110], М.Вебера [29],[30],[31], К.Маркса [67],[68],[69],[70], П.Бурдье [25], С.Ю.Вишневского [35], [36]. Наконец, направленность на себя отражает связь призвания человека со стремлением к самоактуализации (Х. Ортега-и-Гассет [82], К.Г. Юнг [137]). Здесь призвание обретает тот смысл, который созвучен потребностям человека, ищущего свое место в мире.
Направленность человека на всеобщее признается ведущей характеристикой призвания большинством религиозных и значительной частью философских концепций призвания. Согласно М.Веберу, - первому из философов, серьезно обратившихся к исследованию проблемы, термин «призвание», или, в немецком языке, «beruf», берет начало из «литургически-бюрократического круга понятий древнеегипетского государства» [31. с.123]. Он приобретает современный смысл в христианстве, где наиболее распространенными смыслами «призвания» являются «предопределение» и «предназначение» - аспекты призвания, связанные с установлением отношений индивида со всеобщим, с выходом за пределы индивидуального бытия, с тем, что существовало до индивида.
Наиболее распространенный смысл призвания – «предопределение», то есть решение Всевышнего о спасении или погибели души человека. Это решение принято задолго до создания мира, и изменить его, в силу воли Творца, невозможно никакими благими или пагубными поступками. В античности предопределение как высший закон, которому подчинялись даже олимпийские боги, олицетворяли Мойры – богини судьбы. Марк Аврелий писал: «Что бы ни случалось с тобой, оно от века тебе предуготовано: сплетение причинного издревле увязало и возникновение твое, и это вот событие» [5. с. 56].
Основы христианской концепции предопределения закладываются в трудах Августина Блаженного [3], [4], [47]. Согласно Августину, первородный грех неодолим для человека без помощи Творца, поскольку свободной воли у человека после грехопадения не существует. Августин полагает веру даром божьим: Бог сам избирает, кому ее дарить. Однако Бог не только всемогущ, но и милостив, он предопределяет неспособных уверовать грешников к тому, чтобы дать им веру и тем самым спасти их. «Когда ангелы и люди согрешили, то есть совершили не то, что Он хотел, но что хотели сами, Он и через эту волю тварей, которой было сделано нежеланное Создателем, исполнил то, что захотел, во благо пользуясь и злом, как высочайшим благом, для осуждения справедливо предопределенных к наказанию и для спасения милостиво предопределенных к благодати. Ибо поскольку дело касается их самых, они сделали то, чего Бог не хотел, с точки же зрения всемогущества Божьего они никоим образом не могли совершить этого. И тем самым, что они поступили против Его желания, ими исполнена была воля Его. Ибо потому именно «велики дела Господни, изысканы во всех хотениях Его», что дивным и неизреченным образом помимо Его воли не может происходить даже то, что совершается против Его воли. Потому что этого не случилось бы, если бы Он не допустил: и допускает не против желания, но по желанию; будучи благим. Он не допустил бы, чтобы совершилось зло, если бы не мог, как всемогущий, и из зла сделать добро. [4. c. 867-868]. С.Н. Трубецкой, анализируя труды Августина, отмечает его позицию о том, что «предопределение есть вселенский закон, осуществляющийся в целом строе мироздания, как в спасении праведных, так и в осуждении злых: оно простирается на всех» [109. с. 1389-1390]. Ранние христианские течения средневековья, признанные ересью, например, пелагианство и, позднее, полупелагианство И.Кассиана учили, что божественное предопределение одних к спасению, других к погибели основывается не на воле божией, а на его предвидении, примут люди благодать или нет. Христос для Пелагия был примером абсолютной святости, реально достижимой. Ибо, по Пелагию, Бог не может ставить перед людьми невыполнимых целей. «Коренное различие между тем и другим заключается в том, что у Пелагия исполнительница закона есть свободная человеческая воля, награждаемая за заслуги, а у Августина — благодать, действующая по предопределению. Один приписывает спасение одностороннему действию человека, другой — Божества» [109. c. 1392]. Развитие пелагианских идей на данном историческом этапе могла послужить возрождению языческих представлений, поскольку исключали церковь из духовной жизни индивида.
Сущность призвания человека как личностной ценности
Вишневскому, реализуется «встреча» деятельности и профессии, специфическая связь между деятельностью вообще и определенными ее видами, понимаемая по-разному обществом и личностью. Субъективные представления о призвании различаются С.Ю. Вишневским от объективных оценок и предписываемых ролей. Призвание понимается как способ связи между социальным статусом и ролью, с акцентом на профессиональном статусе; оно соединяет «склонность» и «заданность», различие коллективных «образцов» и индивидуального стиля поведения [35], [36].
Таким образом, концепции, которые можно назвать социальными концепциями призвания, отражают пласт общественно-значимых мировоззрений о призвании. Социальные концепции призвания обращаются к призванию как социальной роли, профессии и отношению человека к ней. Деятельность признается важным признаком призвания, понимаемого как социальная потенция личности. Призвание связывается с профессией, признается способом осуществления родового предназначения, формой осуществления связи человека и общества. Трудовая деятельность выступает в качестве долга перед обществом в концепциях социального призвания как приоритет по сравнению с долгом перед абстрактным абсолютом. В социальных концепциях образ идеального Я является результатом индивидуального выбора человека из того должного, что существует как объективно необходимое в общественных отношениях, как объективно необходимое для осуществления определенной деятельности. Это соотношение свободы и долженствования человека характеризуется приоритетом социального, слабым интересом к духовным потребностям индивида, которые отождествляются с потребностями общества. Однако социальные концепции призвания добавляют к признакам призвания некоторые новые тенденции: 1) образ идеального я связывается с образом профессионала; 2) признается возможность выбора социального призвания; 3) обращается внимание на отношение человека к выполнению своего призвания, полагается, что от этого отношения зависит качество выполнения его социальных функций.
С течением времени формулировка «найти свое призвание» по сравнению с «исполнить свое предназначение» переориентирует внимание с социальных функций на внутренний мир человека, его, как сказал бы Ж.-П. Сартр, «бытие-в-себе». С этим этапом связано возникновение индивидуалистических концепций призвания. Так, К.Г. Юнг обращается к проблеме индивидуального «предназначения», и понимает под ним «некий иррациональный фактор» [137. c. 137], который побуждает человека выбирать собственный жизненный путь, отличный от общепринятого. Верность собственному закону, «лояльное выжидание и доверчивая надежда» [137. c.134] обязательно сопутствует развитию личности и неминуемо обрекает человека на одиночество. «Настоящая личность всегда имеет предназначение и верит в него; имеет к нему pistis, как к богу». Оно «действует как божественный закон, от которого невозможно уклониться» [137. c.137]. В понимании Юнга призвание индивидуально, оно присутствует у единиц, у тех людей, которые «слышат голос глубин» [137. c.137].
Следуя той же логике, Х. Ортега-и-Гассет признает призвание «цельной, сугубо индивидуальной программой существования» [82. c.456], следуя которой, мы можем соответствовать подлинности своего существования. Жизнь - неизбежная необходимость осуществить именно тот проект бытия, который и есть каждый из нас. Мы, как правило, имеем о нем смутное представление. Он дан нам до всех наших идей и проектов и является нашим подлинным бытием, судьбой. В духе пелагианства, Х. Ортега-и-Гассет считает, что в нашей воле осуществить или не осуществить этот проект. Окружающий мир и собственный наш характер могут так или иначе облегчать или затруднять это самоосуществление. Признаком осуществления призвания философ признает переживание счастья.
Итак, в индивидуалистических концепциях призвания образ идеального Я является результатом индивидуального определения целей жизни, которое может и не предполагать никакое иное должное, кроме того, что определяется собственными желаниями, эмоциями и т.п. Это соотношение свободы и долженствования человека характеризуется акцентом на индивидуальных духовных потребностях, представлением социального должного как враждебного самости индивида, как начала, подавляющего духовный рост и препятствующего самоактулизации. В индивидуалистических концепциях проявляется несколько важных признаков, характеризующих призвание: 1) представление о значимости осуществления призвания как долженствования человека перед самим собой; 2) связь призвания и судьбы выдающегося человека, противопоставляемой общественным стандартам; 3) указание на переживание гармонии как на признак осуществления призвания; 4) утверждение необходимости внимания к внутреннему миру индивида (его способностям, склонностям, переживаниям) как к фактору, влияющему на осуществление призвания.
В ряде концепций призвание изучается как феномен, в котором объединяются черты вышеназванных групп. К таким синтезирующим концепциям мы отнесли концепции И.Фихте [110], Н.Бердяева [14], [15], [16], учение С.Л. Франка о призвании [111], разработанное в связи с проблемой поиска смысла жизни, концепцию Э.Мунье [73], [74] о призвании в персонализме. Также необходимо упомянуть концепцию Л.Когана о призвании в рамках изучения социальной зрелости и построения теории личности [43], [44].
Концепция призвания («назначения» человека), предложенная И.Фихте, базируется на положении о стремлении человеческого духа жить вопреки природной необходимости и давления опыта: И.Фихте, размышляя о назначении человека, обращает внимание на противоречие между разумным началом человека, признающим обусловленность каждого из момента существования предыдущими, и деятельным началом, которое не верит в предопределенность и жаждет ощутить полноту жизни.
Формы воспроизводства призвания человека
Показателен диалог музыканта и человека, выражающего восхищение его творчеством, приведенный в книге К.Робинсона: на замечание поклонника о том, что он хотел бы научиться так же хорошо играть на инструменте, как и музыкант, тот ответил ему, что это не настоящее желание. Поскольку, будь оно настоящим, поклонник давно бы уже играл сам, как музыкант, репетирующий каждый день три-четыре часа. К.Маркс, изобличая эксплуатацию наемных рабочих, приводит в пример труд кузнеца и пишет что «занятие, представляющее почти инстинктивное искусство человека, само по себе безукоризненное, становится вследствие чрезмерного труда разрушительным для человека» [69. т.23. c. 267]. В данном примере кузнец трудится на износ из-за социального давления, но влияние чрезмерного труда может быть негативным и в случае, если для испытывающего призвание человека он становится добровольной ношей. Его цена - разрушительное воздействие на здоровье и качество жизни.
Призвание, понимаемое нами как образ гармоничного отношения Я и мира, подразумевает соответствие энергийному уровню конкретного человека, что не подразумевает необратимый перерасход сил – в призвании человек принимает на себя ровно столько, сколько может принять, трудясь на пределе своих возможностей. С другой стороны, в ситуации, когда требования долга оказываются выше энергийных возможностей, человек может принести себя в жертву. Э.Мунье отмечает, что призвание человека может реализоваться в форме крайнего напряжения ресурсов, даже под угрозой физического существования: «высший акт личности заключается в том, чтобы принять страдания и смерть, но не изменить своему человеческому призванию (от жертвенности — к героизму)». [73. c.169]. Для своего осуществления призвание может затребовать все имеющиеся ресурсы, в том числе и жизнь индивида. Вместе с тем, восполнение энергии возможно в процессе самой деятельности, если человек находится в так называемой «зоне интереса», о которой К.Робинсон пишет в связи с призванием. «Занятие любимым делом наполняет нас энергией, даже когда мы физически утомлены. … Пребывание в зоне интереса словно создает вокруг нас энергетическую оболочку. И пока мы находимся внутри нее – мы получаем больше энергии, чем расходуем». Это явление связывается с психофизиологическими процессами, гормональными выбросами и повышением активности альфа-волн . Согласно современным исследованиям, практически единогласно утверждается, что личности как субъекту жизни присущ высокий уровень активности в практической реализации смысла жизни, в то время как не субъект пассивен и индифферентен в отношении реального воплощения жизненных замыслов. Высокий уровень активности в осуществлении смысла жизни как признак субъекта жизни расценивают А.Адлер [7], [8], Ш.Бюлер [64], А.Маслоу [71], В.Франкл [112], С.Л.Рубинштейн [96], Б.Г.Ананьев [10], К.А.Абульханова-Славская [1],[2], Б.С.Братусь, [21],[22],[23] В.Э.Чудновский [120], [121], П.М.Якобсон [138],[139], А.А.Бодалев [19],[20].
Рассматривая энергийную характеристику призвания в связи с силой стремления, мы указали на социальные факторы, влияющие на усиление и подавление стремлений. Однако, рассматривая факторы влияния на силу стремлений человека, нельзя обойти вниманием те из них, которые обусловлены природой. В связи с этим необходимо поднять вопрос о способностях как о факторе природной детерминации выраженности стремлений, лежащих в основе призвания. В отношении связи способностей и призвания существуют разные представления. Концепция К.Маркса уравнивает призвание - всестороннее "развитие человеческих сил, которое является самоцелью..." [69. т. 25. ч. 2. с. 387], - со способностями. Согласно К.Марксу и Ф.Энгельсу, « всестороннее проявление индивида лишь тогда перестанет представляться как идеал, как призвание и т.д., когда воздействие внешнего мира, вызывающее у индивида действительное развитие его задатков, будет взято под контроль самих индивидов, как этого хотят Коммунисты» [68. т. 3. с. 282]. Действительно, человек как член общества способен дать социуму больше, если реализует свои способности в полной мере. Всестороннее развитие способностей близко античному идеалу гармоничного развития, который противостоит идеалу призвания как специализации в выполнении конкретной функции, свойственному нашему времени. Однако существует другая точка зрения, согласно которой ориентация на способности не может выступать единственным условием призвания. Это объясняется социо-культурной обусловленностью развития человека, которая подразумевает «сцепление», то есть установление гармоничных отношений между природным и социо-культурным бытием, которое происходит при возникновении призвания. Так, Х. Ортега-и-Гассет пишет о Гете: «Вне всяких сомнений, развитие какой-либо замечательной способности, естественно, приносит глубокое удовлетворение. Но этот вкус, или естественное наслаждение, - не счастье осуществленной судьбы. Порой призвание не приближает нас к дару, порой ему суждено развиваться в совершенно противоположном направлении. Случается, и так произошло с Гете, что невероятное богатство способностей дезориентирует и затрудняет осуществление призвания, по крайней мере в главном. Однако если отбросить частности, мы видим: радикальная судьба Гете заключалась в том, чтобы быть первой ласточкой. Он пришел на эту землю с миссией стать немецким писателем, который должен был произвести революцию в литературе своей страны и тем самым во всей мировой литературе» [82. с.452]
Предположим, что Гете, согласно античному идеалу, развил все богатство своих способностей, направив энергию стремлений в разные сферы. Вероятно, что достижение многих целей помешало бы осуществлению той «миссии», то есть призвания, о которой писал Х.Ортега-и-Гассет.
Социо-культурные условия осуществления призвания человека
Еще одна опасность возникает тогда, когда у человека, ощутившего некое стремление, связываемое им с призванием, и вложившего множество сил в его осуществление, появляются значительные препятствия. Энергетический потенциал для достижения поставленной задаче оказывается недостаточным, а система ценностей развита на низком уровне, перед ним встает сложный выбор. Альтернатива состоит в том, чтобы честно признать поражение или сфальсифицировать свои достижения. Второй вариант особенно приемлем, если человек склонен преследовать преимущественно личные интересы, и его индивидуальное бытие, таким образом, оказывается оторванным от родового смысла призвания. Такова, согласно некоторым источникам, история полярного исследователя Роберта Пири, верившего в свое особое предназначение стать первооткрывателем Северного полюса . В подростковом и юношеском возрасте, когда на первый план начинают выходить ценности личностного значимого, особое значение принимает формирование представления о наличии призвания у каждого человека, формирование идеи ценности призвания для осуществления себя в мире. На первый план выходит создание таких социо-культурных условий, которые можно назвать гносеологическими: формирование представлений о способах самопознания склонностей и способностей, о роли воображения в проектировании образа идеального Я, который становится основой гармоничного отношения с миром. Каким же образом можно снизить вероятность ошибки? Как избежать ложного призвания и последствий, связанных с ним? На наш взгляд, возможной представляется помощь человеку в поисках призвания. В качестве метода такой помощи может быть использован диалог, ориентированный на выявление смысложизненных ориентаций, ведущийся с учетом как субъективных аргументов, так и совершенных поступков. Такой диалог, прообразом которого является «майевтика» Сократа, должен опираться на этические принципы помогающих профессий, в нем должны быть затронуты как размышления о способностях индивида, так и поиск ориентаций, доминирующих в его личной структуре ценностей и структуре ценностей социума. Содержание такого диалога должно включать как актуализацию воспоминаний – в частности, переживаний гармонии, «трансцензуса», удач и неудач, - склонностей, желаний человека, ищущего призвание, так и анализ его способностей, опыт. В ходе работы по поиску призвания должно осуществляться последовательное формирование того «желаемого», что возможно выбрать из «должного».
Однако, предприняв попытку помощи, мы сталкиваемся со значительной трудностью, которая заключается в вовлеченности каждого человека в процесс поиска призвания, что препятствует объективному анализу. Поэтому мы решили прибегнуть к методологии, предложенной философом-экзистенциалистом Марселем, разделившим рефлексию на два вида – первичную и вторичную. В основе данного деления лежат понятия «проблемы» и «тайны»: «проблема», в отличие от «тайны», мыслится отстраненно, без вовлечения в бытие субъекта. «Тайна» же соединяет мысль с непосредственностью опыта. Так, для пояснения этой мысли, приводят в пример влюбленного: размышления о любви вообще, как об объекте, не сопоставимы с размышлениями о любви любящего человека, происходящими «внутри» этого особого бытия [58. с. 193-199].
Как и в примере с влюбленностью, призвание может мыслиться объективно, в русле первичной рефлексии, так и с позиции «тайны», с позиции человека, вовлеченного в поиск призвания. И тот, и другой подход предлагают нам сведения о призвании, однако в первом случае перед нами предстает «призвание вообще» - общетеоретические сведения, во втором – «мое призвание» как опыт конкретного человека. При всех научных преимуществах объективного подхода, который так часто встречается в социологических концепциях призвания, он имеет несколько недостатков. Во-первых, приписывание того или иного призвания человеку по усмотрению наблюдателя. Это ярко проявляется в биографических статьях, рецензиях, исторических экскурсах; впечатление от таких работ несколько патетическое, в иных случаях «призвание» понимается как фигура речи, с помощью которой можно начать или завершить повествование о судьбе профессионала. Во-вторых, недопустим дидактический характер помощи, когда индивиду приписывается «призвание» как некая социальная роль или обязанность ученого (социолога, художника, философа, педагога) или призвание выступает как вариант идеологии («от каждого по способностям»). Опыт поиска призвания одним человеком не всегда применим для другого, ибо описывается в собственных терминах. Говоря о помощи в обретении призвания, необходимо рассмотреть тот случай, когда человек отвергает призвание вопреки себе. Социальное давление может стать причиной отказа от осуществления призвания, что возможно, поскольку в онтологии сущностным качеством человека утверждается открытость миру, возможность выбора модели развития в социо-культурном плане бытия: человек волен принять или не принять «любезное приглашение абсолюта» к возвышению духа [38]. Повсеместно признается, что для принятия и воплощения призвания требуется значительное мужество. Человек, переживающий призвание, согласно К.Ясперсу, должен разрешить дилемму: обрести или потерять себя. Преодоление этого противоречия в пользу призвания позволяет обрести себя перед лицом трансценденции, «которая позволит... устоять и сделаться свободным» [140. с. 55]. Решиться следовать призванию – значит, в понимании К.Г. Юнга, решиться на изоляцию: призвание присутствует у единиц, у тех людей, которые «выделяются из стада», «слышат голос глубин» и потому обречены на одиночество [137. с.137].
С появлением идеи о призвании возникла и получила развития идея о том, какие последствия влечет за собой уклонение от того пути, к которому человек призван. Кроме того, призвание можно утратить, и эта мысль неоднократно высказывается различными философами.
