Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Онтологический нигилизм в пространстве постсовременного мышления 18
1 Нигилизм в историко - философской ретроспективе 18
2 Проекты реонтологизации в неклассической западной философии 35
3 Онтологический нигилизм как предмет рефлексии в современной отечественной философской мысли 39
4 Истина и реальность в постнеклассической науке 45
5 Постмодернизм как апогей онтологической деструктивности 57
Глава 2 Онтологические парадигмы классической и неклассической философии 71
1 Онтологическая парадигма: эвристический потенциал в контексте реабилитации онтологии 71
2 Интуиционалистская онтологическая парадигма античности и средневековья 76
3 Классический онтологический фундаментализм 90
4 Неклассические и постнеклассические онтологические парадигмы: парадоксы и перспективы развития 103
Глава 3 Контуры новой онтологической парадигмы 116
1 Топологический уровень новой онтологической парадигмы 116
2 Субстанциональный уровень новой онтологической парадигмы 127
3 Новые принципы онтологической коммуникации 134
Заключение 140
Библиографический список использованной литературы 150
- Нигилизм в историко - философской ретроспективе
- Проекты реонтологизации в неклассической западной философии
- Онтологическая парадигма: эвристический потенциал в контексте реабилитации онтологии
- Топологический уровень новой онтологической парадигмы
Введение к работе
Сейчас, на пороге XXI века, всё более явными становятся
кризисные явления современной цивилизации. Современная эпоха
позиционирует себя как эпоха «пост», констатируя, тем самым,
неудачу новоевропейского исторического проекта под названием
«модерн». Инициированный эпохой Просвещения утопический
актиЕизм в формах технократической воли к полному
переустройству мира и социальной революционности обернулся
онтологическим отчуждением человека, своего рода «выпадением»
индивидуального человеческого существования из всеобщих
связей и отношений сущего. Метафизика субъекта (как
философско-мировоззренческая база этого проекта), выделив
особый род бытия - бытие субъективности и противопоставив
отождествленное с этим бытием мышление бытию мира,
разрушила внутрибытийность человеческого существования.
Мышление же, лишённое доступа к внутренне-независимому и
недоступному региону «опредмеченного» Бытия утратило свою
онтологическую легитимность. В социокультурном плане это
обернулось размытостью целеполагающих ориентиров
исторического развития, поскольку лишило идеи, выступавшие в качестве этих ориентиров, их онтологической обоснованности.
В духовно-экзистенциальном измерении данная ситуация
породила состояние внутренней пустоты и «экзистенциального
вакуума» (В. Франкл), абсолютной «недостоверности одинокого
бытия» (Ж Батай), «онтологической покинутости» (М.Хайдеггер),
«метафизического одиночества» (М. МамЛардашвили),
«абсурдности существования» (А.Камю). В условиях зыбкости критериев реальности, её принципиальной аструктурности и хаосомности, стал невозможен процесс обретения человеком
4 собственной идентичности. Индивид превращается во
«фрагментированного дивида» (Ю. Кристева), его существование
лишается цели, цельности и смысла.
Становится очевидным, что актуальной задачей современной
философии является необходимость построения новой онтологии -
онтологии множественного. Её возможность напрямую связана с
положительным ответом на вопрос: «существует ли мысль,
имманентная множественному и насколько эта мысль
онтологически легитимна?» (А.Бадью). Ответ предполагает
необходимость возвращения к вопросу о связи мышления и бытия,
что означает переосмысление классической категории субъекта
и связанного с ней комплекса гносеологической проблематики в
онтологическом ключе. В конечном итоге речь должна идти о
безусловной реабилитации «фундаментальных онтологических
вопрошаний» (М. Хайдеггер) как пути онтологизации мышления
в целом.
Актуальность этой задачи выглядит тем более очевидной,
что в теоретико-методологическом аспекте дезонтологизация
философии ставит под вопрос сам факт возможности философии в
ближайшей исторической перспективе. Отказавшись от
фундаментального вопрошания о предельных основаниях всего
сущего, философия лишается единственного обосновывающего её
необходимость аргумента. Она трансформируется в «философскую
аргументированность» (В. Декомб), «риторику» (Р. Рорти),
«грамматологию» (Ж. Деррида), «общую методологию» (Куайн),
растворяется в бескрайнем пространстве разнородных
дискурсивных практик. Возвращение вопроса о бытии в центр
интересов современной философии позволить преодолеть
разорванность и асистемность современного философского
дискурса.
5 Современное научное мышление фактически элиминировало
из себя тот элемент, который давал онтологическую мотивацию
научной деятельности. Прикладное исследование всё более
настойчиво заменяет собой фундаментальное познание. Условия
истинности устанавливаются в соответствие с теми или иными
локальными прагматическими требованиями, само понятие истины
при этом девальвируется. Стираются границы между наукой и
псевдонаукой, процессы специализации и дифференциации
разрушают целостность и единство научного знания. Наука
превращается в совокупность технологических сведений о том или
ином фрагменте реальности. Онтологическое основание для
объединения этих сведений в единую, аутентичную реальности
научную картину мира попросту отсутствует. Будущее науки
напрямую связано с перспективами возвращения онтологического
элемента в пространство современного научного дискурса и
онтологизации научной рациональности.
Степень научной разработанности проблемы.
В своём диссертационном исследовании мы опираемся, прежде всего, на работы тех авторов, в которых проблема онтологического нигилизма поднималась и рассматривалась достаточно подробно и обстоятельно.
Первым мыслителем, который зафиксировал наступление
эпохи нигилизма, был Ф. Ницше. Его разоблачение
метафизических оснований классической европейской
интеллектуальной традиции, отказ от «удвоения мира» как
«величайшей метафизической иллюзии» явилось толчком для
перевода содержания понятия нигилизм плоскость
онтологического анализа, который осуществил М. Хайдеггер.
М. Хайдеггер не только детально проанализировал истоки и сущность этого явления в истории европейской мысли, но и
предпринял попытку построения т.н. «темпоральной онтологии», в которой бытие рассматривается нее как предметная данность или вневременная основа сущего, но как «событие открытости», пребывающее в потоке времени. Особый интерес представляет «снятие» М. Хайдеггером субъект-объектной оппозиции категорией «Dasein» и осуществление с её помощью корреляции темпорального измерения человеческого бытия и бытия мира.
Ж.П. Сартр, вслед за Ф. Ницше и М. Хайдеггером считая метафизику главным источником онтологического нигилизма, создал свой вариант неметафизической онтологии, в котором бытие перестает быть реальностью, независимой от сознания, а конституируется в качестве предмета, существующего для человека как существа, способного задавать вопросы.
Если под разработанностью проблемы понимать содержание темы и онтологическую проблематику в целом, то данная тема в современной западной гуманитарной литературе воссоздаётся на разных теоретически-методологических основаниях и уровнях, с разных мировоззренческих позиций.
Аксиологический аспект проблемы онтологического нигилизма представлен в работах М. Шелера, который, фиксируя пагубные последствия противопоставления человека и бытия, осуществил «онтологический поворот» в этике, отнеся нравственные ценности к особому региону бытия - ordo amoris как принципа онтологической интеграции конечного человеческого существования в пространство мирового целого.
Духовно-экзистенциальные аспекты онтологического
отчуждения человека исследовались в работах Ж. Батая, А. Камю, Г. Маркузе, К. Ясперса. Все указанные мыслители акцентировали внимание на неподлинности, абсурдности и трагизме человеческого существования в эпоху онтологического
7 нигилизма и, при всех различиях своих философских концепций,
видели в научной рациональности и предметном мышлении
главное препятствие на пути обретения потерянного Бытия.
Г. Гадамер, М. Мерло-Понти, П. Рикер и другие
представители западной герменевтической традиции исследуют
возможности преодолеть гносеологические последствия
дезонтологизации истины путём создания альтернативных научной рациональности моделей постижения реальности.
К. Аппель, А. Бадью, В. Декомб, К. Денет, Ю. Хабермас предлагают пересмотреть традиционные приоритеты философии и, отказавшись от поиска путей к истине бытия, заменить парадигму сознания не парадигмой бытия, а парадигмой языкового коммуникативного сообщества.
В современной отечественной философской мысли ряд авторов, фиксируя кризисное состояние онтологии, намечают выходы из него путём дальнейшего развития феноменологической и герменевтической традиции. Речь идёт о работах А.В. Ахутина, В.В. Бибихина, В.М. Молчанова, А.Н. Павленко, А.Г. Чернякова, С.С Хоружего и др.
П.П. Гайденко, В.Д Губин, А.Л Доброхотов, Т. Б. Длугач, М.С. Каган, Л. А. Коган, А.В. Кутырев, Т.П. Матяш исследуют перспективы преодоления онтологического нигилизма на основе возрождения онтологии в классическом значении этого слова - как учения о способах разумного постижения бытия. Ф.М. Гиренок, Л.А. Маркова, Я.И. Свирский радикально модифицируют онтологическую проблематику и исследуют возможности реонтологизации философии на основе постмодернистских и постструктуралистских идей. Н.М. Солодухо, А.И. Селиванов, А.Н. Чанышев предлагают изменить традиционные онтологические приоритеты и вести речь не о бытии, а об его антиподе - небытии,
8 считая его первичным и абсолютным принципом существования в целом.
Т.П. Григорьева видит пути преодоления онтологического нигилизма в плоскости интеграции западноевропейской интеллектуальной традиции и мистицизма восточных религиозно-философских учений.
Сложность и многоаспектность рассматриваемой проблемы
сделала необходимым её рассмотрение в плоскости историко-
философского анализа. Особое место в диссертационном
исследовании занимают труды Парменида, Гераклита, Демокрита,
Платона, Аристотеля, Боэция, Августина, Дунса Скотта, Фомы
Аквинского, П. Абеляра, Ф. Бэкона, Р. Декарта, Т.Гоббса,
Б.Спинозы, Д.Беркли, Г.Лебница, И.Канта, И. Фихте, Г.Гегеля, Э.
Гуссерля. Кроме того, мы воспользовались работами А. Ф. Лосева,
Тахо-Годи, В.А. Асмуса, Г.В. Драча, Г.Г. Майорова и др.
признанных специалистов по истории философии.
В основу диссертационного исследования легли также работы
классиков отечественной философской мысли, а именно
Н.А.Бердяева, Э.В. Ильенкова. М.М. Мамц^ардашвили, С.Л.
Франка, Н.О. Лосского и др.
Рассмотрение проблемы онтологического нигилизма в свете перспектив дальнейшего развития онтологии было бы невозможным без комплексного анализа основных форм этого явления в современной мысли. Поэтому обращение к работам авторов, относящихся к постмодернистской традиции, выглядит вполне оправданным. В диссертации рассматривались ключевые идеи Ж.Бодриайра, Ф. Гваттари, Ж. Деррида, Ж. Делеза, Ю. Кристевой, Ф. Лиотара, Р. Рорти, М.Фуко и др.
Анализ феномена постмодернизма проводился с опорой на исследования И.П. Ильина, Г.К.Косикова, Е.А. Наймана, М.Е
9 Соболевой, Н.С. Юлиной и др. Его результаты были соотнесены
с итогами рассмотрения форм онтологического нигилизма в
пространстве современного научного мышления. Это рассмотрение
осуществлялось на основе критического анализа проблемного
поля и результатов исследований Т Куна, К. Поппера,
П.Феерабенда, К. Хюбнера, Г.Ленка, Д. Дойча, Я. Хагинга,
М. Даммита, У. Куайна, М. Полани, И. Лакатоса, Б. Страунда, Р.
Тома и др.
В отечественной традиции актуальные проблемы философии науки в аспекте дезонтологизированности научной методологии рассматривались Д. Гиневым, Т.Г. Лешкевич, Л.А Мирской, Л.П. Микешиной, Т.Г Романовской, В.П. Визгиным, Н.А. Лобковицем и др.
Судьбе рациональности в эпоху онтологического нигилизма посвящены работы Автономовой Н.С, Касавина И.Т Мудрагей Н.С, Поруса В.Н, Пружинина Б.И, Рутманиса К.В., Стёпина В.В, Тульчинского Е.А, Швырёва B.C. и др.
Проблема деконструкции онтологического мышления затрагивает и математику, и естествознание в целом. Поэтому исследование перспектив развития онтологии было бы невозможно без анализа состояния современной космологии и соотнесения полученных результатов с результатами философского анализа. Это вызвало необходимость использования в диссертационном исследовании трудов А. Эйнштейна, Н. Бора, С. Вайнберга, Г. Гейзенберга, М.Планка и др.. В их трудах проводится идея о содержательном разрыве между принципами теоретической научной деятельности и физической реальностью, между теоретическими суждениями и эмпирическими фактами. В работах В. Грюнбаума, Жданова Ю.А., Хайтуна С.Д, Минасян Л.А., Гивишвили Г.В. космологическая проблематика
рассматривается в онтологической плоскости, что делает
возможным использовать результаты их исследований в контексте диссертационной работы.
Синергетическая методология как фундамент современного мышления исследовалась в работах И. Пригожина, И. Стенгерс, Князевой Е.Н, Курдюмова СП., Режабека Е.Я., Хакена Г., Лешкевич Т.Г. и др.
Поиск путей преодоления онтологического нигилизма предполагал прояснение природы и характера взаимосвязи различных аспектов реальности - материального и психического, феноменального и ноуменального, объективного и субъективного, а также природы и сущности границы, пролегающей между ними. Эти вопросы поднимались и исследовались в работах Т.Ю. Бородай, Д. Уиллера, Д.Картера, П. Типплиха, Ф. Капра, П. Девиса, В.В. Налимова, Е.И. Иванова, Г. Шипова, Н.Н. Моисеева, А.В. Нестерук, В.В., Казютинского, Ю.В. Сачкова, Н.В Косинова., В.И Грабарук., Т. Нагеля и др.
Несмотря на обширность и разнонаправленность исследований, затрагивающих онтологическую проблематику, на сегодняшний день не существует единого подхода относительно возможностей, направлений и перспектив реонтологизации философии. Ситуация усугубляется радикальной плюральностью сциентистского и антисциентистского подходов к онтологической проблематике, смешением в пространстве онтологического дискурса различных исходных мировоззренческих мотиваций и методологических импульсов.
Однако средствами асистемного, разорванного на разнородные дискурсивные практики современного мышления невозможно говорить о целостном бытии. Точки зрения и позиции, с которых сегодня осуществляются попытки такого разговора,
нуждаются в приведении к некоему реальному и осмысленному единству. При этом перспективы онтологии напрямую зависят от того, насколько это единство будет соответствовать достигнутому современной наукой уровню понимания мира и учитывать интеллектуальные реалии современного этапа развития философской мысли.
Цель и задачи исследования.
Целью диссертационного исследования является анализ
феномена онтологического нигилизма в пространстве
постсовременного мышления и оценка направлений и возможных
перспектив реонтологизации философии. Для достижения
поставленной цели необходимо решить следующие
исследовательские задачи:
Задачи исследования:
- выявить содержательный объём понятия «онтологический нигилизм», определить основания его использования в современном контексте.
проанализировать различные формы онтологического
нигилизма постсовременного мышления, установить их
взаимосвязь.
обосновать необходимость введения и раскрыть содержание категории «онтологическая парадигма», выявить её эвристический потенциал.
проанализировать различные типы онтологических парадигм в историко-философской ретроспективе и исследовать факторы, влияющие на процесс их формирования
рассмотреть ситуацию в постсовременной онтологии с помощью категории «онтологическая парадигма», выявить глубинные основания онтологического кризиса постсовременности
12 - на основе полученных результатов наметить контуры новой
онтологической парадигмы и оценить возможность включения в
пространство постсовременного онтологического дискурса
позитивного онтологического потенциала классической
философской традиции
Объектом исследования является проблемное поле
онтологии в аспекте соотношения мышления и бытия
Предметом исследования является анализ феномена
онтологического нигилизма в постсовременном мышлении и перспективы реонтологизации философии.
Теоретические и методологические основания
исследования.
Методологической базой диссертационного исследования
служили разработанные в диалектике принципы системности,
единства в многообразии, детерминизма, историзма, развития.
Наряду с классической рациональной методологией
(предполагающей логический, этимологический, структурно-генетический анализ и синтез, абстрагирование, индукцию и дедукцию, историко-философскую реконструкцию и др.) были востребованы принципы и положения герменевтики, семиотики и синергетики. В качестве теоретической базы диссертационного исследования выступают труды классиков историко-философской мысли, а также современных отечественных и зарубежных авторов.
Научная новизна.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
доказана правомерность использования понятия «онтологический нигилизм» для обозначения ситуации в пространстве постсовременного мышления; при этом показано,
13 что онтологический нигилизм сегодня - это не только пассивная
элиминация фундаментальных онтологических вопрошаний из
сферы философских и научных интересов, но и активное
неприятие самой идеи первичности бытия и реальности, а также
возможности их разумного постижения.
выявлены основные формы онтологического нигилизма постсовременного мышления (гуманитарная и естественнонаучная), показана специфика проявления общего истока глобального онтологического кризиса в каждой из них.
выявлен эвристический потенциал и детализировано содержание категории «онтологическая парадигма»
предложена типология онтологических парадигм классической, и неклассической философской традиции; выявлены группы факторов, влияющих на процесс формирования тех или иных установок мышления в его отношении к бытию сущего.
- показана ограниченность и внутренняя противоречивость
неклассических и постнеклассических «негативных»
онтологических парадигм, обусловленная, с одной стороны, их
несамостоятельностью и интеллектуальной производностью от
классической традиции, а с другой - невозможностью буквального
воспроизведения классических философских стратегий в
современном социокультурном и интеллектуальном контексте.
- обоснована необходимость переосмысления различных
уровней т.н. «позитивных» онтологических парадигм классической
философской традиции и показана возможность
переинтерпретации основополагающих принципов этой
взаимосвязи; на основе достигнутых результатов очерчены
контуры новой онтологической парадигмы как возможной
14
альтернативы тотальному онтологическому нигилизму
постсовременности.
Положения, выносимые на защиту.
В современном интеллектуальном контексте онтологический нигилизм проявляет себя как -широкий спектр философско-мировоззренческих и методологических установок, направленных на отрицание возможности и необходимости онтологии как учения о способах разумного постижения бытия. Различия между этими установками определяются степенью интенсивности отрицания. Они варьируются от пассивной элиминации онтологической проблематики из сферы теоретических интересов до активного неприятия самой идеи первичности бытия и его атрибутов
Кризисное состояние современной онтологии обусловлено двумя группами факторов: с одной стороны, научно-технологический прогресс радикально изменил окружающий мир, сделал его принципиально непредсказуемым, поливариантным, хаосомным и стохастичным. Это повлекло за собой необходимость изменения правил и способов философской рефлексии над окружающим миром, результатом которого стала деструкция здания классической метафизики, проводимая на основе темпорализации онтологии. Но, с другой стороны, онтологическая разница между бытием и сущим, на основе которой строилась новая темпоральная онтология, так и не была воспринята. В пространстве различения сущего и бытия гуманитарная мысль «не доходит» до сущего, пытаясь угнаться за ускользающим бытием, а сциентистская философия, напротив, стремясь ухватить сущее, теряет обосновывающее это сущее бытие.
Чтобы восстановить утраченную связь между сущим, мыслью и бытием, необходимо прояснить то положение, которое
15 занимает в Бытии бытие субъекта и ввести в проблемное поле
современной онтологии категорию «онтологическая парадигма».
Онтологическая парадигма - это особый тип самоорганизующейся
многоуровневой системы онтологического взаимодействия, в
которой все элементы находятся в отношении взаимосвязи и
взаимозависимости. Анализ ситуации онтологического нигилизма
с использованием данной категории показал, что на сегодняшний
день онтологическая парадигма постсовременности находится в
самой начальной стадии своего формирования. Эту стадию
характеризует смешение и частичная элиминация разнородных
элементов интуционалистских и фундаменталистских
онтологических парадигм, асистемный способ их использования в
современном интеллектуальном контексте.
Основным препятствием на пути преодоления онтологического нигилизма постсовременности является сохраняющееся от классической философской традиции стремление мыслить тождественность мышления и бытия как трансцендентный принцип, обладающий самостоятельным онтологическим статусом. В условиях деструкции здания классической метафизики и, соответственно, девальвацией идеи метафизического посредничества это стремление оборачивается либо потерей субъекта, либо исчезновением предметности как таковой.
Человеческое существование погружено в поток динамичного становления, и модус временности является его единственным атрибутом. Становление - это универсальный процесс самоорганизации и развёртывание во времени потенций целостного Бытия, Мышление, соприкасаясь с разными слоями, уровнями и формами Бытия в тот или иной момент его саморазвития осуществляет синтез моментов существования
единичного множественного и в этом качестве со-участвует в онтологической актуализации Единого Бытия. Новая онтология -это онтология без метафизики, постигающая бытие в его становлении. Её основным вопросом выступает не отношение мышления к бытию, а самоопределение человека в Бытии и самоопределение Бытия через человека посредством мышления.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется постановкой проблемы, заявленной в области онтологии и гносеологии. Уточнение и детализация многоаспектности и многоплановости проблемы онтологического нигилизма может оказать существенное влияние на дальнейшие разработки в области онтологии и гносеологии.
Результаты соотнесения онтологической ситуации в постсовременной мысли с последними научными достижениями могут послужить основой для интеграции постсовременного мышления, предпосылкой для преодоления дилеммы «сциентизм -антисциентизм»
Намеченные контуры новой онтологической парадигмы могут стать основой для реонтологизации философии и науки, достижению более высокого уровня понимания мира и места человека в нём.
Ряд промежуточных результатов могут быть использованы при исследованиях в этике, антропологии, социальной философии. Возможно применение материалов и выводов диссертации при разработке различных лекционных курсов по гуманитарным и общенаучным дисциплинам.
Апробация исследования
Основные результаты диссертационного исследования докладывались на Третьем Российском Философском Конгрессе «Рационализм и культура на пороге III тысячелетия», на
17 Четвёртом Российском Философском конгрессе «Философия и
будущее цивилизации». Основные результаты диссертации
докладывались на заседании кафедры философии и методологии
науки факультета философии и культурологии Ростовского
государственного университета 14 февраля 2005 г.
Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на заседании кафедры философии и методологии науки факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета 8 июня 2005 г.
По теме диссертации опубликовано 6 научных статей и докладов общим объёмом 1,2 п.л.
Структура диссертации. Структура диссертации
определяется последовательностью решения основных задач и состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии, включающей 201 источник. Общий объём диссертации 163" страницы.
Нигилизм в историко - философской ретроспективе
Корректность онтологического дискурса требует строгого определения содержания используемых понятий и категорий. В случае с понятием «онтологический нигилизм» выполнение этого требования сопряжено с рядом трудностей. Во-первых, является ли онтологическая трактовка понятия «нигилизм», осуществлённая М.Хайдеггером, единственно возможной? Означает ли это, что все прочие способы употребления этого понятия (нравственный, социальный, религиозный нигилизм и т. д.) можно рассматривать как вторичные относительно его онтологической составляющей, причем в контексте именно хайдеггерианской традиции? Если это так, то существуют ли основания правомерности расширения границ этого контекста без ущерба для онтологического содержания понятия, которое именно в этом контексте возникло и в этом контексте всегда традиционно использовалось? Далее, можно ли говорить о том, что рассмотренное с точки зрения логики историко-философского процесса содержание этого понятия включает в себя самый широкий спектр узловых философских проблем, к онтологии как таковой непосредственного отношения не имеющих? И если возможно, то, какими тогда должны быть условия рассмотрения данных проблем в плоскости именно онтологического анализа»? Ответы на эти вопросы предполагают, во-первых, чёткое разграничение основных этапов в истории формирования содержания данного понятия. Во-вторых, выявление его смысловой многоплановости посредством рассмотрения в русле различных философских концепций. В-третьих, анализ возможности осуществления альтернативных «онтологических» интерпретаций исследуемого явления. В результате станет возможным обретение полноты понимания его сущности в общей картине духовной ситуации нашего времени вообще и современной философии в частности. Б) история становления понятия « нигилизм»
Впервые понятие «нигилизм» появилось в религиозно-философских учениях средневековья. Во времена господства августинианства еретиков называли «нигилианистами» по названию еретического учения, преданного анафеме в 1179 году папой Александром за отрицание человеческой природы Христа и историчности его существования [193, 318]. Разумеется, говорить о том, что именно тогда начало складываться нигилистическое умонастроение и оформляться содержание понятия, его отражающее, нельзя. Скорее, речь можно вести о своеобразной семантической консервации исходного смыслового компонента, который в дальнейшем выступал в качестве ориентира возможных словоупотреблений. Именно тогда, на наш взгляд, произошла дифференциация содержания понятия «отрицание» и выделение в нём двух смысловых уровней: «обычного» отрицания как ограниченного неприятия чего-либо или несогласия с каким-либо частным положением (мнением, тезисом и т.д.) и отрицания неких фундаментальных, значимых для человеческого общежития ценностей или идей, выступающих в качестве основополагающих ориентиров культурно-исторической деятельности. Очевидно, что отрицание христианского догмата об историчности Христа и его человеческой природы, выступавшего в качестве краеугольного камня всей христианской этики, антропологии и социальной идеологии как раз и было тем самым отрицанием второго рода, которое угрожало социальной стабильности и духовному благополучию общества. В дальнейшем слово «нигилизм» в европейской культурно-исторической традиции использовалось в различных смыслах. Однако в различии этих словоупотреблений оформлялась смысловая идентичность понятия, полнота и ёмкость его содержания. Так, Ф. Якоби, в своих философских воззрениях исходивший из непосредственной данности окружающей действительности, открывающейся в актах чувства и веры, назвал нигилизмом философские учения субъективного идеализма И.Канта и И.Фихте[6,612]. В этом определении «нигилизм» впервые обретает своё философское звучание. Он выступает уже не просто как отрицание ценностей или идей, а как обоснование невозможности придать этим ценностям и идеям объективное содержание! Другими словами, в понятии «нигилизм» обнаруживается новый уровень теретико-рефлексивного рассмотрения: нигилизм есть то отрицание, которое утверждает самое себя. Более того, как только понятие «нигилизм» стало предметом философской рефлексии, его содержание сразу же приобрело «онтологический оттенок».
Проекты реонтологизации в неклассической западной философии
Концепции феноменологической онтологии Ж.П. Сартра и негативной теологии Ж. Батая. рассматривать как продолжение проекта темпоральной онтологии М. Хайдеггера, в той его части, которая касается стремления помыслить бытие через небытие. Ж.П. Сартр предпринял попытку гуманизировать «ничто», (в контексте его онтологии это понятие использовалось в том же значении, что и «небытие). « Человек есть бытие, через которое ничто входит в мир» [151, 48], утверждает Сартр. Сартр различает два рода бытия: бытие - в - себе и бытие - для - себя. В этом различении двух областей бытия фиксируются ключевые параметры эпохи онтологического нигилизма. Бытие-в-себе — это мир, недоступный человеческому пониманию, мир онтологически изолированный от человеческого сознания. Бытие для себя — это соотнесённое только с самим собой сознание человека в его онтологической покинутости. Бытие в себе как вещество, как голая реальность, как протяженная субстанция в сознании человека порождает отталкивание, отвращение, тошноту. Оно - не реальность, не потенция реальности, не возможность, не невозможность, оно просто ЕСТЬ, а потому превосходит всякое понимание. Для разума оно случайно, непроницаемо, а потому бессмысленно. Я как личность живет отталкиванием от себя всего, что не является личностью. Но Я не может избавиться от вещества собственной плоти, от собственного мышления. Я, существуя, не могу не мыслить; именно мысль о моем существовании указывает мне на это существование; такая данность способна породить отвращение ко мне самому, потому что моя мысль - способ принуждения меня к существованию, она ввергает меня в существование. Парафраз декартовского положения "мыслю, следовательно, существую" Сартр наполняет иным смыслом. Для Декарта мое мышление удостоверяет факт моего существования, у Сартра мышление "извлекает" человека из небытия. Как и любая субстанция человек, по Декарту, вызывается из небытия Богом; у Сартра Богу нет места, только мышление порождает человека из небытия. В конечном счете, предметом отвращения является не вещественность или плоть, а само бытие -мира и мое собственное, ибо оно бессмысленно, абсурдно. Абсурд - ключ к существованию. В бессмысленности существования и самого бытия заключено абсолютное зло; в экзистенциализме Сартра возрождается гностическое понимание мира как изначально злого; возрождается также и гностическое понимание человека: человек есть Бог. Сила его отрицания такова, что он способен творить не только свое Я, но и уничтожать в-себе-бытие как сущность сознания. П.П. Гайденко считает эту ненависть к бытию люциферической гордыней Сартра, не принимающего ничего, что ограничивает мощь собственного Я[27,472]. Свобода для Сартра также укоренена не в бытии, а в ничто. Свободный акт выпадает за пределы непроницаемого для сознания бытия, как бы "разжимает бытие", образуя в нем трещину, зазор. Как отмечает П.П.Гайденко, «непримиримость Сартра ко всему, что не создано человеческой свободой, не имеющей ни в себе, ни вне себя никакого смыслового ориентира, оказывается разрушительно-нигилистическим началом" [там же,473] Таким образом, онтология Сартра представляет собой вариант нигилистической онтологии, в которой речь идёт уже не о бытии, а об его антиподе, небытии. Попытка гуманизировать ничто, предпринятая Сартром, привела к обнажению невозможности высказать что-либо о бытии в ситуации онтологического нигилизма. Поставленная им самим задача объяснить, как две области бытия соотносятся друг с другом, и «установить их подлинные отношения с понятием бытия вообще, а также связи, их объединяющие»[4б,31],оказалась невыполненной. Онтология бытия трансформировалась в своеобразную «онтологию небытия», тогда как само бытие в очередной раз ускользнуло от своего понятийного определения.
Онтологическая парадигма: эвристический потенциал в контексте реабилитации онтологии
Использование термина «парадигма» в онтологическом контексте нуждается в специальном пояснении. Этот термин, впервые введенный в философский обиход Т.Куном, как известно, означает «совокупность теоретических и методологических предпосылок, определяющих конкретное исследование, которая воплощается в научной практике на данном этапе развития научного знания» [88, 18]. Парадигма, кроме того, является основанием выбора проблем, а также образцом, моделью для решения тех или иных исследовательских задач. В философии близкими по смыслу терминами, обозначающими ту или иную установку мышления относительно выбора объектов, способов и предпосылок интеллектуальной деятельности являются термины «дискурс» «направление мышления» «тип мышления» и т.д. В онтологической плоскости условным аналогом термина «парадигма» является «метафизическая позиция», основные аспекты которой были выделены М. Хайдеггером [180,69]. В более широком смысле аналогом куновской «парадигмы» можно считать понятие «традиция» и соответствующее этому понятию деление на «классическую», «неклассическую», «постнеклассическую» и «неопостнеклассическую» традицию[164,12]. Необходимость использования понятия « онтологическая парадигма» в контексте данного исследования определяется следующими обстоятельствами: 1. Необходимостью специфицировать и детализировать онтологичность мышления в аспектах его взаимосвязи с иными способами познавательной активности сознания. 2. Стремлением автора продемонстрировать единство и взаимозависимость различных типов онтологических установок мышления в его отношении к бытию, посредством выделения их многоуровневой структуры. 3. Потребностью акцентировать внимание как на статических (структурных) характеристиках той или иной онтологической установки мышления, так и на динамических её компонентах. Под онтологической парадигмой мы понимаем определённый традицией тип онтологической ориентации, представляющий собой совокупность беспредпосылочных установок мышления в его отношении к бытию сущего. Эти установки выступают в качестве основополагающих ориентиров диалога мира и человека. Если согласиться с Ахутиным А.Е., который считает, что «человек отличается от другого сущего тем, что он от-носится, выносится к бытию сущего в возможной целостности его смысла» [7, 35], то онтологическая парадигма - это система различных по своей природе, но единых в своей основе регулятивов духовной деятельности, которые делают это «от-несение» возможным1. Онтологическая парадигма очерчивает круг онтологических проблем, задаёт направления и способы их исследования. Однако, в онтологической парадигме, в отличие от научной, круг проблем существенно не меняется. Меняется только угол зрения, определяющий специфику рассмотрения этих проблем и легитимирующий те или иные варианты их разрешения. При всём богатстве и многообразии онтологической проблематики можно выделить несколько фундаментальных вопросов, которые обеспечивают структурное единство онтологической парадигмы. Характер ответов на эти вопросы позволяет определить тип онтологической парадигмы и тем самым выявить те беспредпосылочные установки мышления, которые эту парадигму формируют. Фундаментальное вопрошание, составляющее ядро онтологической парадигмы - это «вопрошание о существе сущего» Это вопрос о бытии, его структуре, уровне, формах. С вопросом «что есть сущее и как оно есть» неразрывно связан вопрос о не сущем, то есть вопрос о небытии. Два этих фундаментальных вопрошания образуют т.н. «субстанциональный» уровень онтологической парадигмы. Акцидвитальный уровень - это уровень актуализации в горизонте человеческого присутствия субстанционального уровня. На этом уровне онтологического вопрошания категории бытие и небытие конкретизируются в категориях нечто и ничто, а синтетическим конструктом, выступающим в качестве квинтэссенции этой конкретизации, является понятие «вещь». Когнитивный уровень - это вопрос об истине бытия, его смысле. На этом уровне формулируются условия, при которых мышление в частности и сознание вообще может постигать бытие, «переживать свою принадлежность к бытию, свою «включённость» в бытие и взаимодействие с ним» [6,29]. Это постижение истины бытия осуществляется через взаимодействие человека и вещи региона явленности бытия в горизонте человеческого присутствия Топологический уровень определяет границы и структурирует пространство этого горизонта. Это уровень прояснения и обоснования того места, которое человек занимает в бытии относительно бытия, формирования его метафизической позиции. Темпоральный уровень онтологической парадигмы синхронизирует темпоральное измерение человеческого так-бытия и наличного бытия мира. На этом уровне определяющим является ответ на вопрос о природе и соотношении времени и вечности, бытия и становления, устойчивого и ускользающего. Модальный уровень определяет меру достоверности, гарантированности и укоренённости человеческого существования в пространстве мирового целого. На модальном уровне формируются условия взаимосвязи и различения потенциального и актуального, действительного и возможного. На аксиологическом уровне онтологической парадигмы эти условия трансформируются в критериальную базу ценностных предпочтений.
Топологический уровень новой онтологической парадигмы
В предыдущей главе была продемонстрирована взаимосвязь между различными уровнями онтологической парадигмы и сделан вывод о том, что преодоление онтологического нигилизма современного мышление возможно только при условии комплексного подхода к решению этой проблемы. Другими словами, речь должна идти не о частных, предпринимаемых в рамках тех или иных философских концепций попытках переосмысления той или иной онтологической проблемы (бытия и небытия, рационального и иррационального, возможности и действительности и т.д.), а о рассмотрении всего комплекса онтологических проблем в их взаимосвязи и взаимозависимости. Рассматривая топологический уровень новой онтологической парадигмы, мы будем исходить из следующего: 1. Онтологический нигилизм проявляет себя в первую очередь как ситуация отчуждения сознания человека от окружающего мира. 2. Это отчуждение во многом связано с классической трактовкой мира как материальной реальности, а сознания - как реальности психической, духовной. 3. Жёсткая оппозиция физического и психического усугубляется сохраняющейся субъект объектной оппозитивностью современного мышления, в которой психически -активный субъект противостоит материально-пассивному субъекту. 4. Попытки преодоления этой оппозиции, предпринимавшиеся на протяжении интеллектуальной истории человечества (особенно в XX веке), приводили либо к онтологизации субъективности (менталистские, негативистские онтологические парадигмы), либо к абсолютизации материальной объективности (объективистские онтологические парадигмы). 5. Ив том, и в другом случае, разрыв между психическим и физическим «слоем» реальности остаётся. Он дискредитирует Идею Бытия как идею целостности и полноты существования, поскольку позволяет отождествлять Бытие с наличной, представленной формой конкретного существования, выключает субъекта из онтологической континуальности, бросая его в стихию небытия. 6. Исходя из вышесказанного, на топологическом уровне новой онтологической парадигмы необходимо рассмотреть возможные подходы к решению психофизической проблемы, которую можно сформулировать как проблему отношения и взаимосвязи внешнего, материального мира и внутреннего, феноменального мира человека. Полученные результаты могут быть использованы для прояснения характера взаимосвязи внутреннего и внешнего вообще, или, иначе, - актуальной множественности единичного человеческого существования и Единства всего сущего. Решение психофизической проблемы можно рассматривать как процесс преодоления онтологического отчуждения в его движении «от субъекта», т.е как экстраполяцию результатов осмысления характера взаимосвязи физического и психического в человеке на область взаимоотношений человека с окружающим его материальным миром. Антропный космологический принцип, согласно которому «то, что мы ожидаем наблюдать, должно быть ограничено условиями, необходимыми для нашего существования как наблюдателей. [75,370], выступает в данном контексте в качестве своего рода аргументации от обратного, т.е от «объекта». Рассмотрение проблемы взаимосвязи физического и психического в двух вышеназванных направлениях позволит избежать крайностей, как объективизма, так и субъективизма, не «потерять» при этом ни субъект, ни объект. Как отмечает Иванов, «психофизическая проблема - это одна из немногих проблем, которую современная наука не только не решила, но, по сути, похоже даже не знает, как к ней подступиться»[62, 11]. Причин этому несколько. Первая трудность, по мнению В. Налимова заключается в том, что «над нами до сих пор тяготеет жесткое картезианское разграничение ума и материи. Основанием для этого было утверждение о том, что материя пространственно протяженна, а ум - нет»[122, 86]. Другая, неразрывно связанная с первой, состоит в невозможности воспринимать нечто как существующее в непространственном, негеометрическом смысле. Существовать или не существовать что-либо для нас может только то, что занимает какое - либо место. Третья трудность связана с парадоксальными результатами, к которым пришла современная наука и философия. С одной стороны, основная масса анатомических, нейрофизиологических, нейропсихологических данных явно указывает на неразрывную связь нашего "внутреннего мира" (сознания) с мозгом [18]. С другой стороны, имеются серьёзные противоречия между нейрофизиологическими описаниями принципов работы мозга и оценками его реальной продуктивности. Очевидно, что помимо внешней, функциональной стороны сознания, которую ещё можно как- то редуцировать к внешним материальным воздействиям, существует ещё и внутренняя сторона, непосредственный мир переживаемых феноменов, который такого рода редукции уже не поддаётся. Нельзя не согласиться с мнением Нагеля, который считает, «что существует необходимая связь, действующая в обоих направлениях (курсив мой - Р.С) - между физическим и ментальным» [119,101]. Очевидно, что должны существовать какие-то иные принципы взаимодействия сознания с самим собой и окружающим миром, и также очевидно, лежат в некоем пространстве, трансцендентном и по отношению к психическому, и по отношению к физическому сегменту реальности. Трансцендентность этого пространства в данном случае не означает его внеположенность относительно материи или сознания. Это неметафизическая трансцендентность. Забегая вперёд, мы можем предположить, что речь может идти о некоем интегральном поле психофизического взаимодействия. Это поле не воспринимается как реально и действительно существующее, «его нельзя открыть а ргіогі»[там же].
