Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ГИПОТЕЗА В РАМКАХ АНТИЧНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О НАУЧНОМ ЗНАНИИ
1. Возникновение теоретической науки 10
2. Кризис древнегреческой математики 33
3. Гипотеза в структуре платоновской концепции научного знания 50
4. Методологический идеал античной науки 74
ГЛАВА II. ФОРМИРОВАНИЕ КЛАССИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О МЕТОДЕ ГИПОТЕЗ
1. Проблема активности познания в средневековой философии 99
2. Метод "предположений" Н.Кузанского и наука Нового времени 131
ГЛАВА III. НАУЧНАЯ РЕВОЛЮЦИИ' XIX-XX вв. И МЕТОД ГИПОТЕЗ
1. Гипотеза в рамках методологического идеала классической науки 157
2, Марксистская концепция научного знания как основа преодоления кризиса в науке на рубеже XIX-XX вв. . 172
ГЛАВА ІV. ГИПОТЕЗА В СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННЫХ ЛОГИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ" ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О НАУЧНОМ ЗНАНИИ
1. Двойственная природа научного знания 189
2. Научные теории 235
3. Генезис научных теорий как логика развития
ad /ъос гипотез- 255
Заключение 297
Литература 304
- Возникновение теоретической науки
- Проблема активности познания в средневековой философии
- Гипотеза в рамках методологического идеала классической науки
- Двойственная природа научного знания
Возникновение теоретической науки
Выступая в форме теорий, гипотез, моделей и т.д., научное знание в современных условиях оказывает двоякое воздействие на всее формы практического сознания общества. Во-первых, через систему образования и обучения, и во-вторых, что самое важное, через технику, технологию, производство, методы планирования и управления и т.д., т.е. через социальные формы "жизни" науки. Поэтому выводы, полученные в результате специально-научных исследований эволюционных процессов в теоретическом знании, имеют важное мировоззренческое значение и, безусловно, будут способствовать дальнейшей разработке и конкретизации материалистической диалектики как теории развития, теории познания и диалектической логики.
Гипотеза в рамках античных представлений о научном знании Возникновение теоретической науки Возникновение и расцвет древнегреческой науки обычно относят к периоду античной классики, т.е. приблизительно к УТ -IY вв. до н.э., когда общинно-родовой строй уже сменился эпохой раннего рабовладения. Экономической предпосылкой этого процесса явилось постепенное разложение первоначально господствовавшей у греков античной формы собственности, предполагавшей в качестве своего естественного базиса полис /город-государство/ как место поселения составляющих общину частных земельных собственников. Характеризуя эту форму собственности, К.Маркс в "Экономических рукописях 1857 - 1859 годов" писал, в частности, что "хотя община, являясь здесь продуктом исторического развития и, следовательно, чем-то возникшим уже не только фактически, но и в сознании людей, выступает здесь как предпосылка собственное-ти на землю, т.е. как предпосылка отношения трудящегося субъекта к природным предпосылкам труда как принадлежащим ему, но эта "принадлежность" опосредствована его существованием в качестве члена государства,.опосредствована существованием государства, стало быть, такой предпосылкой, которая считается божественной и т.д. . Парцельный характер собственности при наличии весьма ограниченного количества пригодной для обработки земли, а кроме того удобное географическое положение страны в сочетании с относительно высокой плотностью населения - все это, безусловно, способствовало сравнительно быстрому развитию товарно-денежных отношениЁ, распространению торговли и ремесел, значительно ускоряло процесс разделения труда и классовую дифференциацию общества в целом.
Эти факторы, в свою очередь,не могли не оказать влияния на характер доминирующего в тот период древнегреческой истории религиозного мировоззрения. Сформировавшееся в эпоху длительного господства общинно-родового строя, это мировоззрение переносило первоначально сложившиеся между родственниками - ценами общині - отношения нерасчлененного коллективизма на всю природу, включая космос, т.е отождествляло её с некоторой предельно универсальной родовой общиной, где в качестве членов могли выступать и демоны, и боги, и герои, олицетворявшие собой какие-то явления и силы природы. Ясно, однако, что более подвижный и свободный характер жизнедеятельности граждан древнегреческих городов-полисов не только способствовал постепенному освобождению сознания людей от общинно-родовых авторитетов, но и стимулировал процесс разложения архаичных форм религиозного: мировоззрения, результатом которого было возникновение принципиально новой формы общественного сознания - теоретической науки . С методологической точки зрения возникновение различных областей теоретического знания - будь та арифметика, логика или геометрия - может быть представлено как поэтапное конструирование особых: идеализированных концептуальных структур с помощью принципов пралогического и логического мышления, используемых в качестве приемов аргументации или доказательства. Сам по себе этот процесс был бы немыслим, если бы предварительно не, получила достаточного развития его внутренняя основа - аргументирующая функция речи, которая выступает в качестве предпосылки возникновения теоретической науки вообще, как необходимое условие её формирования и развития
Проблема активности познания в средневековой философии
Поскольку речь шла об астрономической теории, то, естественно, возникала необходимость в довольно четком разграничении кинематической системы и "динамических" принципов движения планет. Б соответствии с этим Птолемей в своей работе "Гипотезы планет" сформулировал ряд лежащих в основе геоцентрической системы метафизических допущений относительно сферической формы небес, их вращения, неподвижности мира и т.д., которые прямо свидетельствуют о том, что в своей "физической" части его теория опиралась на принципы аристотелевской Гдинамики". Причем последняя выступала у Птолемея в качестве непроблематичной "наблюдательной" теории, в свете которой осуществлялся отбор и интерпретация наблюдательных данных. Этим, собственно, и был продиктован его отказ от гелиоцентрической концепции Аристарха Самосского, которая, хотя и позволяла весьма простым способом вычислить положения звезд, но в то же время противоречила соответствующим образом интерпретированным наблюдательным данным.
Следует, однако, отметить, что, несмотря на предпринятые усилия, Птолемею так и не удалось непротиворечивым образом согласовать свои кинематические схемы с признаваемой тогда единственно адекватной "физической" системой Аристотеля. В частности, его теория эпициклов оказалась явно несовместимой с последней, поскольку, согласно Аристотелю, круговое движение могло происходить только вокруг тела как фиксированного центра. Кроме тотсг, из птолемеевского объяснения прецессии следовало, что звездная сфера в одно и то же время может совершать два различных движения, а это,конечно, противоречило известному логико-онтологическому принципу Аристотеля. последующий Этими затруднениями, собственно, и объясняется сдвиг проблемы согласования "физики" и математики в область спекулятивного мышления, где она была "разрешена" путем установления между вышеуказанными элементами структуры астрономической теории субординирующей "сопричастности" в соответствии с платоновской мифологемой "единства без смешения". Данный подход достаточно однозначно иллюстрируется точкой зрения Гемина, приводимой Симпли-цием в комментариях к "Физике" Аристотеля. Согласно Гемину, "астроному нет необходимости знать, что по своей природе должно покоится,и какого рода тела способны двигаться, но он вводит гипотезы, согласно которым некоторые тела остаются фиксированными, а другие движутся, а затем рассматривает, каким гипотезам соответствуют явления, действительно наблюдаемые в небе. Но он должен обращаться к физику за своими первыми принципами, а именно, что движения звезд просты, однородны и упорядочении, и с помощью этих принципов он затем будет доказывать,чзю ритмичное движение всего подобного осуществляется по кругу, причем некоторые обращаются по параллельным кругам, а другие - по наклонным" .
Гипотеза в рамках методологического идеала классической науки
В истории познания пристальное внимание исследователей не случайно привлекают именно такие переломные периоды, когда в результате кризиса общепризнанного методологического идеала научности не только формируются принципиально новые познавательные средства, но и происходит почти полный пересмотр методологической роли уже известных способов развития научно-теоретического знания. Характерным примером в этом отношении может служить тот факт, что современное понимание гносеологического статуса и эвристической роли гипотез в науке / наряду с разработкой гипоте-тико-дедуктивного идеала научных теорий/ было обусловлено глубоким кризисом науки на рубеже XIX - XX вв., а также очевидной несостоятельностью попыток различных направлений классической философской методологии удовлетворительно обосновать научное знание, адекватно интерпретировать реальные процессы его роста и развития. В отличие от всех предшествующих кризисов последний кризис в науке происходил в условиях превращения теоретического знания в непосредственную производительную силу общества. Отсюда и его глубинное, революционно-преобразующее воздействие не только на науку, но и на другие формы общественного сознания.
Несмотря на обилие весьма интригующих открытий в физике и игнорируя возражения немногочисленной оппозиции, активно выступавшей против дальнейшего некритического использования классических представлений, подавляющее большинство ученых в конце прошлого века по прежнему ориентировалось на традиционное убеждение, что полученные результаты могут быть успешно осмыслены и истолкованы в рамках исторически сложившихся в физике понятий и приемов исследования, в рамках господствующих мировоззренчес-ко-методологических структур. Многим тогда даже казалось, что основная задача науки и далее будет состоять лишь в дальнейшем экстенсивном расширении наличного знания, в достижении все большего уровня систематизации, в повышении точности измерений. По-видимому, именно такая ориентация ученых нашла свое выражение в известной фразе Майкельсона о том, что "будущие открытия надо искать в шестом десятичном знаке".
Разумеется, такое понимание задач и целей науки сложилось у естествоиспытателей далеко не случайно. Пожалуй, исторически наиболее существенным оказалось то обстоятельство, что в общем и целом такой подход в свое время сформировался под непосредственным влиянием традиционных взглядов классической философской методологии на характер развития науки как исключительно линейном процессе накопления абсолютно непроблематичных единиц знания. А это, в свою очередь, было обусловлено господствовавшей: со времен античности методологической установкой, которая предполагала отождествление всего наличного научно-теоретического знания с окончательно доказанными положениями науки, т.е. с теми, которые принципиально не могут подлежать никакому пересмотру в процессе дальнейшего прогресса познания.
Двойственная природа научного знания
Двойственная природа научного знания Начавшаяся в конце 50-х годов нашего столетия постепенная переориентация методологии на исследование проблем, связанных с логической реконструкцией изменений в науке, процессов становления, развития и смены теорий, безусловно, содействовала укреплению возникшего в результате научной революции XIX - XX вв. нового понимания гносеологического статуса гипотез и методологическому осознанию их познавательной ценности на всех этапах развития знания. Кризис оснований математики и последовавшее за ним фиаско программ Брауэра и Гильберта вынудили ученых признать полную бесперспективность дальнейших поисков абсолютной надежности и достоверности не только в физике, но также и в математике, которая традиционно была оплотом философского априоризма и кумулятивизма. "Нужна ли математике для своего оправдания абсолютная надежность? - задает в этой связи вопрос авторитетный американский специалист в области оснований математики Х.Карри, - Зачем, скажем, нам так уж нужно быть уверенным в непротиворечивости теории или в том, что её можно вывести с помощью абсолютно определенной интуиции чистого времени, прежде чем использовать эту теорию? Ведь ни к какой другой науке мы не предъявляем таких требований. В физике, например, теории всегда гипотетичны; мы принимаем теорию, коль скоро на её основе можно делать полезные предсказания, и видоизменяем или отвергаем её, коль скоро это сделать нельзя. Именно так случилось и с математическими теориями, когда в связи с обнаружением -в них противоречий приходилось модифицировать не оспариваемые до того времени математические доктрины"1.
Признание в той или иной форме предположительности научных утверждений является отличительной особенностью сформировавшегося в XX столетии неклассического методологического подхода, в рамках которого на основе дедуктивно-аксиоматического идеала математического знания была разработана довольно стройная концепция научных теорий как системы определенным образом взаимосвязанных гипотез. Несмотря на известное сходство своих исходных логико-методологических установок, сторонники этого подхода тем не менее придерживаются весьма различных философских позиций по вопросу о природе научного познания, его целях и методах. Не в последнюю очередь разногласия касаются также и тех философских предпосылок, которые лежат в основе признания предположительного характера научного знания. Так, например, согласно известной в методологии точки зрения К.Поппера, гипотетичность законов науки и теорий идентична такому их свойству, как фальсифицируемость . По его словам, "критерий фальсифици руемости должен быть установлен заранее: следует условиться, какие из наблюдаемых ситуаций, если они действительно наблюдались, означают, что теория опровергнута"3.
