Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Модерн и постмодерн в современном дискурсе 11
1. Модерн как историко-философский проект 13
2. Постмодерн как дефляция истины 30
Глава II. Дефляция реальности как практика культуры 51
1. Самореферентность виртуальной реальности и информационных технологий 51
2. Симуляция и кризис идентичности 68
Глава III. Свобода как реальная возможность творчества 97
1. Современная концепция творчества 100
2. Креативный реализм свободы 115
Заключение 139
Список литературы 144
- Модерн как историко-философский проект
- Постмодерн как дефляция истины
- Самореферентность виртуальной реальности и информационных технологий
- Современная концепция творчества
Введение к работе
Актуальность темы. Вероятно, каждому человеку свойственно преувеличивать значение своей эпохи. Скорее невольно, чем преднамеренно, мы относимся ко времени, в котором живем, как к некоему итогу всего предыдущего развития. При этом по понятным причинам, нам трудно взглянуть на место нашей эпохи глазами будущих поколений, но, тем не менее, есть одно обстоятельство, которое заставляет нас особо выделять в жизни человечества эпоху модерна -эпоху антропоцентрического устроения мира . - явно наметившийся кризис которой определяет ситуацию современного человека. В последние десятилетия XX века явно обозначились продолжающиеся и сейчас коренные перемены в науке, обществе, культуре. «Примерно с середины XX века стали говорить о наступлении постиндустриализма. И хотя появились такие уточняющие его определения, как, например, «эпоха научно технической революции», или «информационное общество», в целом преобладает термин - postmodern»1. В современной литературной критике, публицистике часто можно встретить поверхностное истолкование содержания этого термина. Многим кажется, что главное в постмодерне - отход от стандарта жесткой рациональности, что нужно только как следует
'R.Н. Киселев Кризис нашего времени. / Вопросы философии. 1999, №1, стр. 40.
вымешать коктейль и сдобрить его солидной дозой экзотики. Стоит, мол, не мудрствуя лукаво, скрестить либидо и экономику, цифровой метод и кинизм, подбавить толику Водолея и Апокалипсиса, как постмодерный хит готов. Но эта мешанина из всякой всячины порождает только безразличие, а этот псевдо-модерн не имеет с постмодерном ничего общего и куда ближе, хотя это не хотят замечать, к унифицирующим тенденциям модерна. Такая ситуация говорит о том, что несмотря на интерес к постмодернизму в последнее время, этот феномен все же нуждается в дальнейшей работе по его концептуализации. Поэтому актуальность данной работы заключается, на наш взгляд, в еще одной попытке осмысления современной ситуации - ситуации посмодерна - с помощью категориального аппарата, разработанного в рамках постструктурализма.
Несомненно, что трудность этой задачи заключается в незавершенности ситуации постмодерна - мы захвачены им. Специфика эпохи состоит в том, что она представляет собой в определенном смысле точку бифуркации, неопределенность, в которой формируются и определяются новые пути и подходы, по которым, и с помощью которых, пойдет дальнейшая жизнь человечества. Ведь то, что для обозначения реалий сегодняшних дней главным образом применяются термины с приставкой «пост» (постмодернизм, постиндустриализм), в которых фиксируется лишь только то, чем мир уже перестал быть, указывает на отсутствие более содержательных понятий, способных выразить то, чем мир становится.
В связи с этим, объектом данного исследования являются некоторые характеристики современной эпохи, что в свою очередь,
предполагает прояснение понятия «модерн».
Предметом исследования является взаимоотношение явлений модерна и постмодерна.
Степень изученности проблемы. Исследованием философских аспектов соотношения модерна и постмодерна занимались такие ученые, как Я.М. Свирский, В.И. Аршинов, В.А. Подорога, А.Ф. Зотов.
Сопоставление и анализ точек зрения на значение термина «модерн» подводит к тому, чтобы под модерном понимать определенный историко-мировоззренческий проект, который берет начало в Древней Греции, пронизывает историю христианской эпохи и находит свое наиболее полное воплощение в Новое время. В наши дни очевидна трансформация нововременной парадигмы мышления. Изучением этих трансформаций занимались такие ученые как B.C. Степин («Специфика научного познания и социокультурные предпосылки ее генезиса»; «Основания науки и их социокультурная детерминация»; «Философская антропология и философия науки»; «Научное познание и ценности техногенной цивилизации»), В.И. Аршинов («Постнеклассическая наука. Философский анализ»), Ф.И. Гиренок («Антропологические исследования. Кант и Гегель», «Метафизика пата»), А.Н. Павленко («Бытие у своего порога»), Б.Н. Попов (Другой в современной философии») и др. Тем не менее, в исследовании философских проблем модерна и постмодерна остались еще «белые пятна». И, прежде всего это вопрос о дефляции реальности и о соотношении свободы и творчества. Постмодерн поэтому естественно понимать как определенное мировоззрение, получившее распространение в конце XX века в условиях кризиса классической рациональности и
необходимости выработки новых стратегий в культуре, философии, науке.
В качестве рабочей гипотезы исследования послужило
предположение, что постмодерн можно охарактеризовать как
антитоталитарное мышление, констатирующее необходимость
новых принципов осмысления действительности: плюрализм,
гетерогенность, контексту ал ыюсть, фрагментарность,
децентрированность.
Важную роль сегодня играют массовые технологии коммуникации. «Постмодернистская установка культуры адекватна усилению давления на Я со стороны созданной человеком символической сферы. Современный человек виртуален, лишен устойчивости, которую он потерял вместе с внутренним планом.
Современные СМИ мало отражают действительность, а, по преимуществу, отбирают факты, комментируют и организовывают их восприятие, то есть создают виртуальную реальность и загружают опустошенные Я. Событие не то, что случилось, а то, что сообщено»." Категориальный аппарат постмодернизма позволяет сделать адекватный анализ роли и значения информационных технологий для общества и человека.
Глобальные трансформации в современном мире изменили и повседневную жизнь человека. Поэтому можно сделать предположение о том, что завершение проекта модерна с необходимостью изменяет самого человека, и его представления о себе, о его месте в мире. Эти изменения имеют как конструктивное, так и деструктивное содержание. Многие исследователи отмечают факт вытеснения естественной реальности искусственным,
" В.II. Попов. Другом в современной философии. М., Ныо-Лнст, 2001, стр. 246.
протезированным миром. Причем это касается не только природного мира, а имеет прямое отношение к человеческому бытию. Современный человек предстает как децентрированный, фрагментарный, контекстуальный, что показывает необходимость переосмысления понятия личность, а, следовательно, и переопределения человека в новых условиях. Современная культура является телесно-визуалистски ориентированной. В связи с развитием техники человек получает больше возможностей для нового телесного опыта. Но телоцентризм свидетельствует о том, что идет процесс формирования новой телесности, который есть следствие кризиса модерна и нововременного представления о человеке. «Современный - виртуальный - человек, как это ни парадоксально, отождествил себя с живым телом. Причем, это тело, подобно телу актера не имеет никакой иной формы бытия, помимо знаковой. Человек озабочен созданием себе тела, подходящего для исполнения социальной роли. Современный человек становится телом, то есть организмом, обладающим сознанием и языком, но лишенным внутреннего плана. Тело принимает на себя некоторые функции культуры. Перманентное опустошение «Я» информационного общества и наполнение его новыми смыслами превращает тело в пустой знак, означивание которого стало функцией семиотической среды» .
Проблема состоит в том, чтобы совместить новейшие технологии с человеческим, избежав при этом крайностей полного отказа от техники, равно как и растворения в ней.
Необходимость проверки выдвинутой гипотезы предопределила выбор конкретной цели и постановку задач исследования.
' В.II. Попов. Метаморфозы человека в информационном обшесіве.//Че:іовек в мире и мир человека. Калуга 2004.
Целью исследования является анализ дефляции реальности в современной культуре.
В соответствии с целью, объектом и предметом исследования предполагается решить следующие научные задачи:
раскрыть и систематизировать основные понятийные
различия между модерном и постмодерном в современном
дискурсе;
показать, что модерн носит мировоззренческий характер
(1), а постмодерн предполагает дефляцию истины и
реальности (2);
изучить самореференциальные практики виртуальной
реальности;
определить взаимные связи между симуляцией и кризисом
идентичности;
выявить и раскрыть реальные возможности свободы. Научная новизна исследования заключается в том, что впервые выдвигается и обосновывается мысль о том, что исчезновение различия между симуляцией и реальностью служит основанием для дефляции истины.
Раскрыты сущность и содержание бинаризма и его разрушения
философией постмодерна. Реформаторская позиция
постмодернистской философии состоит в отказе от линейной интерпретации детерминизма.
Показано, что в отношении «модерн - постмодерн» отчетливо видны два варианта - от видения постмодерна как продукта эволюции модерна до интерпретации его в качестве отказа от нереализованных потенций модерна (10. Хабермас). Если Г. Кюнг противопоставляет модерн и постмодерн, то У. Эко полагает, что постмодерн является
проявлением любой радикальной смены культурных парадигм.
Предложено понимать постмодернистскую критику
референциальной теории знака как способ дефляции реальности.
Показано, что отказ от бинарных структур послужил основанием для концепций, которые полагают избыточным вопрос об истине.
На защиту выносятся следующие научные положения:
В эпоху модерна сформировались бинарные понятийные структуры, которые сыграли решающую роль в формировании линейного детерминистического подхода к исследованию мира. Эти структуры выступали в качестве несущих конструкций мышления. В них исчезали смыслы и значения.
Философия постмодерна, введя представления о смерти субъекта, о децентрированных структурах, критикуя референциальную теорию знака, реабилитирует неравновесные системы, кумулятивную целостность и роль случайности в формировании образа мира.
3. В постмодернистском дискурсе ярче высвечивается тревога
об антропологической катастрофе. Все громче звучат высказывания
об утере человеком своей сущности. В связи с этим хотелось бы
взглянуть на проблему: человек только является или что-то есть, и
что может выводить его из катастроф. Ответ на это вопрос лежит,
на наш взгляд, в области специфически человеческого феномена —
творчества.
Теоретико-методологическая основа исследования.
Для реализации задач исследования использовались методы как сравнительно-исторические, так и структурно-функциональные.
Методологическую основу диссертации составляют имеющиеся философские исследования модерна и постмодерна.
Теоретическая значимость исследования состоит в
определении причин дефляции истины и вытекающих из нее изменений места творчества в человеческом бытии. Реализация и апробация исследования.
Результаты и выводы докладывались на конференции «Антропологические конфигурации в современной философии», Москва, МГУ, 2004.
Основные идеи и результаты проведенных исследований раскрыты в 2 научных статьях, объемом 1,1 п.л.:
Депонирование в ИНИОН РАН № 59470 «Постмодернизм как дефляция истины», М., 2005.- 1 п.л.
Сборник «Философско-антропологические исследования», статья «Антропология истины» Московский Государственный Университет, 2004.- 0,1 п.л.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.
Модерн как историко-философский проект
Классический дискурс, сформировавшийся к 17-18 веку, есть уникальный, особый вид духовной практики, не имеющий себе аналогов в предшествующих эпохах. И для современной философии понимание истоков и сущностных характеристик такого типа мышления является необходимым для выработки новых подходов к проблемам рациональности, знания, человека, для преодоления кризиса в науке, культуре, философии.
Одним из фундаментальных образований Нового времени как наиболее полного воплощения мировоззренческих принципов модерна является его наука, основополагающие установки которой и по сей день определяют во многом ход современной мысли. Нужно отметить, что наука не является этически нейтральным образованием, а есть выражение определенной мировоззренческой установки, человеческой позиции и в отношении представления о себе, и в отношении к природе. Так, и античная рациональность, и нововременная являются выводами из определенных метафизических установок. Наука Нового времени имеет своими предпосылками, с одной стороны, методологические аспекты ее формирования, уходящие в Древнюю Грецию, а с другой стороны, социокультурная обстановка, характерная для Нового времени, причем это лишь формальное разделение.
Вопрос познавательных установок, средств решается всегда в зависимости от мировоззренческой позиции, то есть нельзя вопрос о познании рассматривать вне определенной картины мира и образа человека, который оно (познание) представляет. Можно выделить три важных аспекта формирования установок модерна:
1.Идея возможности неограниченного владения природой, неограниченной активности человека по отношению к миру заложенная еще Платоном и Аристотелем.
2. Декарт сформулировал тезис «Ego cogito...», в котором содержалось такое понимание человека, которое далее развернулось в представлении о субъекте и объекте, человек стал субъектом. Метод Декарта, содержащий в себе вместе и этические и методологические установки, стал платформой, на которой развернулось Новое время.
3. Новоевропейский рационализм - также нераздельно связан с духом Возрождения и Реформации, социокультурными сдвигами той эпохи, которые значительно повлияли на закрепление новых установок и тенденций в понимании человека и мира.
Для раскрытия первого и второго тезисов можно обратиться к работам М. Хайдеггера.
На первый план в понимании специфики Нового времени М. Хайдеггер выносит, с одной стороны, его принципиальное отличие от античности и Средневековья, а с другой стороны, выделяет момент их сопряженности в связи с истолкованием сущего и истины.
«Осмысление существа Нового времени вводит мысль и волю в круг действия подлинных сущностных сил нашей эпохи... Сперва нужно понять существо эпохи, исходя из правящей в ней истины бытия, ибо лишь так откроется опыт того вопроса вопросов, который радикально выносит творческую волю через наличное в будущее, связывает с ним и допускает превращение человека в необходимость, вырастающую из самого бытия...».
М. Хайдеггер отмечает, что «истины бытия» в античности и Новом времени различны. Понимание этого связано с древнегреческим понятием алетейи, непотаенного. Исследуя учение Платона об истинности, М. Хайдеггер приходит к выводу о том, что уже в трактовке истины и сущего Платоном заложена некая двойственность ее понимания, которая в Новое время раскрывается во всей полноте.
По Платону, основная черта сущего есть его непотаенность, которую человек способен воспринимать, видеть, и которое предполагает некое потаенное. И если с одной стороны истина - в отнесенной к чему-то потаенному непотаенности, то для восхождения к видению высшей идеи (конечной идеи, из которой возникает возможность всех других идей, идеи Добра) требуется правильность взгляда, что уже имеет дело с человеческим отношением к существующему. «В таком направлении себя восприятие уподобляется тому, что должно быть увидено. Это «вид» существующего.
Постмодерн как дефляция истины
Исторически, проблема существования истины (в онтологическом срезе) и познаваемости истины (в срезе гносеологическом) ставилась неоднократно. Номинализм и скептицизм по отношению к истине имели в истории философии достаточно крепкие позиции. Однако XX век поставил современную теорию истины в несколько иные условия, чем это было в Новое время.
Одной из центральных проблем, вызвавших появление теорий истины нового класса, как, собственно, и самого выражения «теория истины», стала онтологическая неразрешимость «стандартной» (классической, референциальной, корреспондентной) модели «истины как соответствия». Данная теория истины, — Veritas est adaequatio rei et intellectus (истина состоит в соответствии вещей разуму), — и в этом заключается её мощный метафизический заряд, предполагает достаточно серьёзные онтологические допущения, на которые адекватная современная теория познания не может пойти. Кроме того, в данном контексте теория истины корреспондентного образца не может обходиться без привлечения достаточно сложных, и, не исключено, что таящих опасность метафизики, дополнительных теорий, которые объясняли бы, в зависимости от конкретной формулировки классического определения истины, как понимать а) «факт» (положение дел, действительность и т.п.), б) в чём должно состоять соответствие, и в) что именно соответствует факту.
Проблемы корреспонденткой теории истины привели к появ лению целого ряда других концепций истины: когерентной, конвен циональной, прагматистской и пр. Однако наряду с ними появились взгляды, согласно которым термин «истина» вообще может быть принципиально исключен из значимого философского контекста, ввиду того факта, что понятие истины невозможно ввести таким образом, чтобы оно не предполагало бы никакой метафизической отсылки. И, с другой стороны, понятие истины не несёт более никакого собственно философского (в новом, де-метафизированном свете) значения. А потому оно может быть элиминировано, а его теоретические функции могут быть перераспределены между иными компонентами теории. В зависимости от того, каким образом осуществляется данное перераспределение, можно выделить две попытки элиминации истины из философского языка. Элиминирующее перераспределение в сторону онтологии выполняется за счет введения теории «истины-события», и в сторону теории познания — в рамках так называемых «дефляционных теорий истины».
Дефляционные теории истины аналитического типа, появились сравнительно недавно. В чистом виде они оформились только к 90-м годам XX века" , на данном этапе они переживают процесс бурного обсуждения, как за океаном, так и в Европе. Дефляционные теории истины континентального типа, отсылающие к ресурсам, в том числе онтологии события, имеют несколько более долгую историю, наиболее интересные и проработанные варианты сложились в 30-50-е годы XX века. Контекст, ставящий понятие истины в зависимость от теоретических трансформаций связанных с онтологизацией события, менявшийся на протяжении всего послевоенного периода, тем не менее, не утратил значимости до сих пор.
Собственная актуальность темы подчёркивается не только фактом вовлечённости её в широкие дискуссии. Скорее сам дискуссионный характер темы обусловлен, с одной стороны, тем, каким, образом тематизируется понятие истины в этих теориях, и каким, с другой стороны, является смысл этих тематизаций. Философия XX века потребовала от теории истины реализации дополнительных ресурсов.
Самореферентность виртуальной реальности и информационных технологий
Становление постмодерна, как правило, связывается с событиями, происходящими в области философии, науки, искусства, политики. Существенным фактором для становления и развития постмодернистских тенденций также являются и преобразования в производственной сфере. Известно, что эти изменения наиболее адекватно описываются теорией постиндустриального общества, основу которой положили Д. Белл, А. Тоффлер, А. Турен и др.
Первоначально постиндустриальное общество рассматривалось в рационалистических понятиях линейного прогресса, экономического роста и повышения благосостояния, связанных с процессами технизации труда. Затем этот термин наполняется новым содержанием. С конца 60-х начинает развиваться теория постиндустриального общества, отличительными чертами которого называют массовое распространение творческого, интеллектуального труда, качественно возросший объем и значение научного знания и информации, развитие средств коммуникации, преобладание в структуре экономики сферы услуг, науки, образования, культуры над промышленностью и сельским хозяйством. Постиндустриальное общество начинает рассматриваться как качественно новая ступень развития не только Запада, но и всего человечества. В 70-е и 80-е годы концепция постиндустриального общества развивается главным образом как футурологическая и социологическая теория, призванная описать воздействие новейших информационных технологий на социум. Становление, постиндустриального общества, например, Д. Белл связывает с развертывающейся революцией в организации и обработке информации и знаний, в которой центральную роль играет компьютер. Компьютер, по мнению американского социолога, является символом и одновременно материальным носителем технологической революции - именно компьютер коренным образом трансформирует общество второй половины XX века. Таким образом, ключевая роль в новом обществе отводится информации и электронным средствам, обеспечивающим техническую базу для ее использования и распространения. В связи с этим, широкое распространение получил термин «информационное общество», в общем-то, дублирующий понятие «постиндустриальное общество», и использующийся для обозначения цивилизации, в основе развития и существования которой лежит особая субстанция, именуемая «информацией», обладающая свойством взаимодействия, как с духовным, так и с материальным миром человека и, тем самым, определяющая одновременно и социокультурную жизнь человека, и его материальное бытие.
Идеологи постиндустриального общества в своих социально-философских построениях предлагают особое видение исторического процесса, которое можно охарактеризовать тремя стадиями: аграрной или доиндустриальной, индустриальной, постиндустриальной или информационной. Так или иначе, наиболее распространенными понятиями, применяемыми социологами для обозначения новой стадии социального развития, будут «постиндустриальное общество» и «информационное общество». Можно сказать, что их общий недостаток в том, что они в определенной мере абсолютизируют научно-технологическую составляющую наступающей эпохи, а последняя отнюдь не исчерпывает всего социокультурного пространства. Очевидно, что заметными процессами, характеризующими современное общество, можно назвать процессы информатизации, но, как уже отмечалось, наряду с ними происходят и другие, не менее знаковые для эпохи события, например, смена мировоззренческих установок, изменение подходов в научном познании, пересмотр ориентиров в социально-политической практике и т.д... Собственно говоря, теорию постиндустриального общества правильней будет считать одной из социологических доктрин, выражающих постмодернистское мировоззрение. Но значение этой теории для осмысления сущности постмодерна довольно велико, так как она дает ключ к пониманию научно-технической основы постмодерной культуры.
Современная концепция творчества
Так как творчество изучено более всего в психологии, обратимся к концепциям З.Фрейда, А.Адлера, Э.Фромма, К. Роджерс
З.Фрейд был убежденным биологическим детерминистом. Он полагал, что все проявления человеческой активности (действия, мысли, чувства, стремления) ПОДЧИНЯЮТСЯ л определенным законам и детерминированы мощными инстинктивными силами. Это означает, что З.Фрейд рассматривал людей преимущественно механистически, по его мнению, ими управляют те же самые законы природы, которые применимы к поведению других организмов. В подобной теоретической системе нет места для таких понятий, как свобода выбора, личная ответственность, воля, спонтанность, самоопределение, творчество. З.Фрейд отчетливо понимал, что у человека над всем главенствует иллюзия свободы, но все же он настаивал, что люди в действительности не способны «выбирать» между альтернативными направлениями в поведении и действиях и что их поведение обусловлено неосознаваемыми силами, сути которых они никогда не смогут полностью узнать. Человек оказывается полностью детерминирован прошлым.
Таким образом, как таковое, у З.Фрейда творчество невозможно, разве что в виде сублимации — замещении в принципиально иной деятельности своих бессознательных инстинктов.
Согласно концепции А.Адлера, человек стремится к совершенству. Люди всегда находятся в движении к личностно значимым жизненным целям.
Люди обладают творческой силой, которая обеспечивает возможность распоряжаться собственной жизнью, - свободная, осознанная активность является определяющей чертой человека. Эта творческая сила влияет на каждую грань человеческого опыта: восприятие, память, воображение, фантазию и мечты. Она і делает каждого человека самоопределяющимся индивидуумом, архитектором своей собственной жизни.
Концепция творческого «Я» является самым главным конструктом адлеровской теории. В нем воплотился активный принцип человеческой жизни; то, что придает ей значимость. Стиль жизни (уникальное соединение черт, способов поведения и привычек, которые, взятые в совокупности, определяют неповторимую картину существования индивидуума) формируется под влиянием творческих способностей личности. Иными словами, каждый человек имеет возможность свободно создавать свой собственный стиль жизни. В конечном счете, сами люди ответственны за то, кем они становятся и как они себя ведут. Эта творческая сила жизни отвечает за цель жизни человека, определяет метод достижения данной цели и способствует развитию социального интереса. Она делает каждого человека свободным (самоопределяющимся) индивидуумом. Творческая сила человека представляет собой результат долгой истории эволюции. Люди обладают творческой силой, потому что они являются людьми.
Наши основные цели (те цели, которые определяют направление нашей жизни и ее назначение) представляют собой фиктивные цели, соотнесенность которых с реальностью невозможно ни проверить, ни подтвердить. Эта цель сформирована собственной творческой силой индивидуума, что делает ее индивидуально-уникальной. Фиктивные цели могут быть опасными и пагубными для личности (пример убежденность нацистов в превосходстве арийской расы над всеми остальными, эта идея не имела под собой реальной почвы, и все же Адольф Гитлер убедил многих немцев действовать, исходя из нее).
