Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Метапсихологический подход в изучении феномена зависимости
1.1. Метапсихологический подход как системная логика исследовательского решения
1.2. Направленность отношений как базисный уровень метапсихологического подхода к анализу зависимости
1.3. Метапсихологический уровень реализации состояния зависимости
ГЛАВА 2. Феноменологический анализ состояния зависимости
2.1. Феномен зависимости как полидисциплинарный объект исследования
2.2. Состояние зависимости в категориальном пространстве современной психологии
2.3. Дихотомия состояний доверия - зависимости: критериально-феноменологический анализ
ГЛАВА 3. Функционально-динамический анализ состояния зависимости
3.1. Механизмы возникновения состояния зависимости 187
3.2. Иммерсионные механизмы состояния зависимости 202
3.3. Механизмы трансформации состояния зависимости 228
ГЛАВА 4. Факторно-детерминантный анализ состояния зависимости
4.1. Структурная организация субъектности как система внутренней детерминации состояния зависимости
4.2. Отношения в социальном пространстве как предиктор состояния зависимости
ГЛАВА 5. Терагностический потенциал ассоциативного эксперимента в оказании психологической помощи при состоянии зависимости: методологический и методический концепт
5.1. Психодиагностический ресурс ассоциативного эксперимента
5.2. Психотерапевтический потенциал ассоциативного эксперимента
Выводы 313
Литература
- Направленность отношений как базисный уровень метапсихологического подхода к анализу зависимости
- Дихотомия состояний доверия - зависимости: критериально-феноменологический анализ
- Отношения в социальном пространстве как предиктор состояния зависимости
- Психотерапевтический потенциал ассоциативного эксперимента
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В настоящее время существует достаточное число работ, посвященных изучению феномена зависимости, выполняемых преимущественно в рамках клинических и биомедицинских моделей. Механизмы возникновения зависимости с точки зрения генетических (Л.А. Артаментова, О.В. Филипцова, 2004; (Колмакова Т.С., Григорян Н.А., 2011), нейробиологических (Л.Ф. Панченко, 1987; Л.П. Великанова, 2002; Г.В. Морозов, 1983), биохимических(И.П. Анохина, 1995; И.Н. Пятницкая, 1994; Juo Sun-Hang H., Pugh E.W., Baffoe-Bonnie A. et al, 2008), физиологических (В.М. Блейхер, И.В. Крук, 2002; Т.Б. Дмитриева, 2002) подходов активно и давно исследуются. Тем не менее, современная исследовательская практика в области психологии проблемы зависимости, как правило, сосредоточена в области феноменологического пространства данного явления, не касаясь базисных психических образований, механизмов и детерминант зависимости в вне объектного контекста этого феномена.
Обращение к проблеме зависимости имеет глубокие теоретико–методологические корни и ориентировано на решение ряда актуальных методологических задач: определение места состояния зависимости в категориальном пространстве современной психологии, построение многоуровневой модели изучаемого феномена с точки зрения метапсихологического подхода, а также обоснование стратегии теоретико–экспериментального исследования (определяемого современным типом научной рациональности, современным пониманием категорий «субъект, отношение», «состояние зависимости», «состояние доверия»).
Зависимость как социальное явление может быть описано в формате масштаба его социальных последствий. Социальная масштабность зависимости определяется не только очевидным увеличением числа людей с этим состоянием (и исследовательская и официальная статистика подтверждает этот тезис) (Кошкина Е.А., Киржанова В.В., 2008; Лисовский В. Т., Колесникова Э. А., 2001; Гаранский А. Н. , 2003; Левин Б.М., 1998), но и масштабным ростом видов зависимостей. Зависимость как социальный феномен приобретает масштабы проблемы уровня макросоциальной значимости через увеличение распространенности в популяции и выходит на различные возрастные и социальные группы (Щербакова Е. М., 2004; Лукашин В. И., 2003; Гурвич И.Н., 2008; Кошкина Е.А., Киржанова В.В., Гуртовенко В.М., 2002). Состояние зависимости, как объектоориентированное состояние, расширяет свои границы и дифференциацию (Я.И. Гилинский, 2004; Михайлова Ю. В., Иванова А. Е., 2006), а значит, и определяет тенденцию роста его социальных последствий (Никишина В.Б., 2012). Социальные факторы, которые поддерживают тенденции роста зависимости – это факторы массовой доступности объекта зависимости, популяризации его использования и социальной приемлемости (Михайлова Ю. В., Иванова А. Е., 2006; Treml V.G., 1997). Следствием чего являются демографические последствия, выражающиеся в количественной и качественной деформации национального сознания (Халтурина Д.А., Коротаев А.В., 2005; Немцов А.В., 2006).
Социально-психологический уровень актуальности исследования состояния зависимости с точки зрения метапсихологического подхода реализуется в увеличении доли людей, исключенных из социального взаимодействия, вовлеченных в деформированный, девиантный социум (Я.И. Гилинский, 2009, Иванов В.Н., 1995, Шихирев П.Н., 1988, Гурвич И.Н., Горячева Н.А., Левина О.С., Мустонен X., Одинокова В.А., Паккасвирта Т., Русакова М.М., Симпура Ю., 2008). Следствием чего является изменение социальной структуры общества в ее нормах, ценностях, базовых идеалах, критериях оценки поведения (Шихирев П.Н., 1988, Я.И. Гилинский, 2009). Измененная структура социальной установки выступает базой для формирования специфических межличностных отношений при состоянии зависимости (Никишина В.Б., 2011).
Общепсихологический уровень актуальности исследования заключается в необходимости дефиниции категории зависимости, с одной стороны, и интеграции в современное общепсихологическое пространство, с другой.
Различные аспекты зависимости в настоящее время становится исследовательским полем для ряда направлений психологической науки – клинической психологии (деформационно-дефицитарная модель функционирования психики) (Тархан А.У., 2001; Шемчук Н.В. 2008; Шайдукова Л.К., 1997; Цетлин М.Г., 2000), психологии личности (патологизация личности вследствие приема психоактивных веществ) (Братусь, 1974, 1984; Худяков А.В. 2001; Менделевич, 2007; Сиволап Ю.П., 2003), социальной психологии (особенности социальных отношений зависимых) (Чернобровкина Т.В., 2007; Дмитриева Т.Б., 2001) и т.д. Понятиями, синонимичными зависимости являются «аддиктивное поведение» (Четвериков Д.В., 2002), «нарушения влечения» (Альтшулер В.Б., 2002), «навязчивая потребность» (Менделевич, 2007) и т.п. Общим в изучении указанной проблемы является понимание зависимости через категорию болезни, т.е. состояния максимальной степени выраженности, с преимущественным физиологическим акцентом, как биогенетическое состояние. На настоящий момент в науке отсутствует интегрированное представление психологического ядра зависимости, его интеграция, дифференциация в системе психических явлений.
Рассмотрение зависимости в ряду психологических явлений диктует необходимость определить ее как психическое состояние (Никишина В.Б., 2010), что позволит выделить наиболее общие и существенные признаки рассматриваемой категории, а также выделить базовые и метапсихологические связи в категориальном пространстве современной психологии. Исследовательской позицией, позволяющей преодолеть указанные противоречия, является метапсихологический подход.
Идея метапсихологического подхода в настоящее время является одним из актуальных направлений развития современной методологии науки (А.В. Петровский, В.А. Петровский, В.А.Барабанщиков, А.В. Карпов, Т.В. Корнилова, В.А. Янчук, М. Г. Ярошевский, А. В. Юревич, В. Ф. Турчин, Ю. Н. Толстова, Ч. Р. Миллс, В. А. Мазилов, Л. М. Веккер, Ф. Е. Василюк, М. С. Бургин, В. И. Кузнецов, В. А. Аверин, В. М. Аллахвердов, Гербер И.Е., В. Е. Семенов, А. И. Юрьев, D. Osterberg, G.Ritzer, S.Zhao, J. Murphy). Необходимость переработки методологических основ современной психологической науки заставляет обращаться к новому пониманию объектно–предметной области науки.
Состояние зависимости реализуется в широком диапазоне объектоспецифических форм (алкогольная, наркотическая, никотиновая, игровая и иные). При этом, в каком бы виде и форме это не проявлялось, в его психологической структуре, функционально-динамических и детерминационных основаниях прослеживаются общие тенденции.
Таким образом, можно констатировать, что существует как научный, так и практический запрос на комплексное исследование состояния зависимости в рамках метапсихологического подхода.
Основная цель теоретико–эмпирическогоого исследования состоит в создании многоуровневой модели состояния зависимости в рамках метапсихологического подхода.
Объект исследования: состояние зависимости.
Предмет исследования: феноменологическая, функционально-динамическая, детерминационная организация состояния зависимости.
Задачи исследования:
-
Осуществить построение метапсихологической модели состояния зависимости в логике континуальной реализации субъект-субъектной и субъект-объектной направленности отношений.
-
Осуществить анализ понятия «состояние зависимости» в категориальном строе психологической науки с позиций метапсихологического подхода через определение феноменологического поля состояния зависимости посредством структурного анализа отношений (ценностно–смысловой, мотивационный, когнитивный, поведенческий), разработки дихотомической модели системы отношений на основании их направленности «доверие – зависимость».
-
Исследовать функционально–динамический аспект состояния зависимости, включающий механизмы возникновения состояния зависимости, иммерсионные механизмы состояния зависимости, механизмы трансформации состояния зависимости.
-
Осуществить анализ, с точки зрения метапсихологического подхода, внутренних детерминант и внешних факторов функционально–динамической организации состояния зависимости
-
Разработать авторскую модификацию психологического инструментария (ассоциативного эксперимента), обладающего терагностическим потенциалом, а также определить организационно–методический аспект его реализации в психологическом сопровождении людей с состоянием зависимости.
Общая гипотеза исследования. Метапсихологическая модель зависимости, как психологического состояния, представляет собой многомерное явление, и реализуется на феноменологическом, функционально-динамическом, детерминационном, терагностическом уровнях. Отвечая критериям состояния как психологической категории, состояние зависимости имеет специфические проявления на каждом уровне реализации.
Частные гипотезы исследования
-
В метапсихологическом подходе состояние зависимости континуально реализуется в субъект-субъектной и субъект-объектной направленности отношений.
-
Дихотомическая система доверие – зависимость отражает субъект–субъектный и субъект–объектный полюса реализации феномена состояния зависимости. Дихотомия доверие – зависимость, выступая в качестве направленности субъекта на сохранение или изменение существующей структуры пространства отношений, реализует два основных вектора отношений: субъект – субъектный вектор и субъект – объектный вектор.
-
Система механизмов состояния зависимости дифференцируется на механизмы возникновения, иммерсионные механизмы, механизмы трансформации. Механизмами возникновения состояния зависимости выступают механизмы снижения и разбалансированности произвольной регуляции. Инверсионные механизмы, запуская и поддерживая погружение в состояние зависимости, реализуются в смысловой фиксации на объектном пространстве отношений, разрушении системы смысловой организации и эмоционально-мотивационной разбалансированности. Механизмы трансформации обеспечивают универсальность психологической природы состояния зависимости без учета объектной направленности: механизм фиксации и постоянной фрустрации мотива; механизм конфликта; механизм фиксированной ригидности.
-
Система детерминант в метапсихологическом подходе реализуется через взаимосвязь внешних и внутренних факторов возникновения и реализации состояния зависимости. Внутренняя детерминация состояния зависимости, представлена особенностями структурной организации субъектности, понимаемой как деятельное отношение к самому себе, к другим людям и к миру. Особенности межличностных отношений выступает внешними факторами, которые продуцируют возникновение состояния созависимости, определяя доминирующей систему «зависимый – зависимый».
-
Терагностический смысл использования ассоциативного эксперимента при состоянии зависимости, как дифференцированного состояния, которое включает в себя психологическую и физиологическую компоненты, заключается в его диагностическом, прогностическом, а также психотерапевтическом потенциале.
Методологической и теоретической основой исследования послужили фундаментальные методологические положения метапсихологического подхода (А.В. Петровский, В.А. Петровский, В.А.Барабанщиков, А.В. Карпов, Т.В. Корнилова, В.А. Янчук, М. Г. Ярошевский, А. В. Юревич, В. Ф. Турчин Ю. Н., Толстова, Ч. Р. Миллс, В. А. Мазилов, Л. М. Веккер, Ф. Е. Василюк, М. С. Бургин, В. И. Кузнецов, В. А. Аверин, В. М. Аллахвердов, Гербер И.Е., В. Е. Семенов, А. И.Юрьев D. Osterberg, G.Ritzer, S.Zhao, J. Murphy), положения о единстве сознания и деятельности, о развитии психики в деятельности (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн и д.р.). Общетеоретическим основанием выступил субъектный подход (Б.Г. Ананьев, С.Л. Рубинштейн, К.А. Абульханова–Славская, А.В. Брушлинский, В.А. Петровский, Огнев А.С., Агапов В.С., Осницкий А.К., Немов Р.С. и др.). Также были использованы основные идеи феноменологии состояния зависимости как специфического феномена с позиций временной континуальности (Н.Д. Левитов, К.К. Платонов), целостности (Н.Д. Левитов), соотнесенности с воздействующими стимулами (А.О. Прохоров, А.Ю. Акопов), взаимосвязи с психическими свойствами (К.К. Платонов, Л.В. Куликов), взаимосвязи с психическими процессами (К.К. Платонов, Ю.Е. Сосновикова, В.Б. Никишина), единством переживания и поведения (А.О. Прохоров); теории произвольной саморегуляции (Конопкин О.А., Моросанова В.И., Осницкий А.К.), биологический подход, объясняющий возникновение зависимости в связи с работой нейромодуляторов и нейромедиаторов (Л.П. Великанова, 2002; Г.В. Морозов, 1983; И.Н. Пятницкая, 1994; И. П. Анохина, 1995; В. М. Блейхер, И. В. Крук , 2002; Ф.де Витт, 2002), критерии нормы и патологии психического (К.К. Платонов, В. Франкл, К. Роджерс, Э. Фромм, Б.С. Братусь, Ф. Перлз, Д. Рисмен), концепция доверия (Т.П. Скрипкина, С.К.Нартова–Бочавер, Ю.А.Ищенко, В.А.Петрицкий, Э. Эриксон), клинико–психологический подход к исследованию зависимости (Б. В. Зейгарник, 1983, 1995; А. Р. Лурия, 2002; Б.С. Братусь, 1984, 1990; В.Д. Менделевич, 2001, 2005).
Методы исследования. Решение поставленных задач и проверка гипотез обеспечивалась комплексом взаимодополняющих методов: Организационные. На этапе сбора данных группа методов была представлена сравнительным методом, заключающимся в сопоставлении различных объектов или различных сторон одного и того же объекта изучения в некоторый момент времени. Эмпирические: вербально–коммуникативные (клиническая беседа, анкетирование), психодиагностические (методики психологической диагностики личности), метод изучения продуктов деятельности (архивный метод).
В исследовании был использован следующий методический инструментарий: тест-опросник уровня субъективного контроля (УСК) Дж.Роттера (адаптация Е.Ф. Бажина, С.А. Голынкиной, А.М. Эткинда), опросник «Стиль саморегуляции поведения» (ССПМ) (Моросанова В.И., 2004), методика репертуарных решеток Келли; опросник направленности личности Баса; методика диагностики типа эмоциональной реакции на воздействие стимулов окружающей среды В.В.Бойко; 16–факторный тест Кеттела (Фактор Q2: «конформизм – нонконформизм»), модифицированный ассоциативный эксперимент (Никишина В.Б., 2011); методика «Вера в людей» М. Розенберга; методика оценки доверия личности к другим людям А.Б. Купрейченко (по шкалам надежность, предсказуемость); опросник для изучения критериев доверия к другим людям А.Б. Купрейченко, С.П. Табхаровой; опросник волевого самоконтроля (ВСК) (А.Г. Зверков и Е.В. Эйдман), тест смысложизненных ориентаций (СЖО) Джеймса Крамбо (Crumbaugh J., 1968) и Леонарда Махолика (адаптация Д.А. Леонтьева) (Леонтьев Д.А., 2000); Экспресс-опросник «Индекс толерантности» (Г.У. Солдатова, О.А. Кравцова, О.Е. Хухлаев, Л.А. Шайгерова) (Г.У. Солдатова, 2008); методика «Склонность ко лжи» П. Экмана; опросник индивидуально-типологических особенностей ИТО (Л.Н. Собчик) (в результатах данного исследования приводятся данные по шкалам: «лабильность», «ригидность»); методика изучения фрустрационной толерантности С. Розенцвейга; самооценка уровня онтогенетической рефлексии (Н. Фетискин, В. Козлов, Г. Мануйлов, 1995); методика диагностики личностной креативности F.E. Williams (адаптация Е.Е. Туник, 2003); методика «Шкала экзистенции» А.Лэнгле, К.Орглер (Менделевич В.Д., 2001); Томский опросник ригидности (Г.В. Залевский, 1993); аппаратурная методика «Арка» (Чернышев А.С., Сарычев С.В., Лунев Ю.А.).
Методы обработки данных: количественные методы (первичная обработка – построение табулирование, гистограмм; вторичная обработка – определение мер центральной тенденции, определение значимости различий, мер связи с использованием корреляционного анализа. Статистическая обработка данных проводилась с использованием программы STATISTICA 8.0, статистического пакета «EXCEL».
Эмпирическая база исследования. Общий объем исследованных составил 1057 человек. Формирование исследуемых групп определялось регламентом задачи. Исследование феноменологического поля состояния зависимости, функционально-динамического, детерминационного уровней реализации состояния зависимости, выявление терагностического потенциала ассоциативного эксперимента осуществлялось на базах Курского областного наркологического диспансера, Курского областного клинического психоневрологического диспансера Московского научно–практического центра наркологии департамента здравоохранения. Объем выборки зависимых испытуемых составил 638 человек. Основанием заключения о наличии состояния зависимости явились критерии, обозначенные в МКБ-10, результаты анализа медицинских заключений и психологической диагностики. Выборка испытуемых без склонности к зависимому поведению осуществлялась на базах высшего профессионального образования КИСО (филиал) РГСУ, КГУ, КГМУ г. Курска, Областной клинической больницы, городской клинической больницы №2, . Курска, объем выборки составил 419 человек.
Основные положения, выносимые на защиту
-
Метапсихологический подход к изучению состояния зависимости заключается в построении модели состояния зависимости, включающей базовый уровень, представленный направленностью системы отношений. Динамика направленности отношений к субъект–объектному полюсу выступает условием возникновения, иммерсии состояния зависимости. Динамический аспект реализации зависимости на метапсихологическом уровне, представлен феноменом созависимости, определяемым как динамика системы межличностных отношений социального окружения зависимого от «значимого другого» до «значимого объекта» (т.е. к субъект–объектному полюсу отношений), предполагающая трансформацию и интеграция социальной среды в систему зависимых взаимоотношений, носящих субъект-объектный характер).
-
Метапсихологический подход представляется адекватным для построения модели состояния зависимости в категориальном пространстве психологической науки. Базовыми категориями для состояния зависимости выступает «отношение» и понятия, обозначающие его направленность (субъект-субъектные, субъект-субъектные), категориями метапсихологического уровня анализа являются «ценность», «чувство», «предметность», «деятельность», «я». Феномен состояния зависимости обладая свойствами, присущими психологическим явлениям, категоризируемым как состояния – модальность, устойчивость (длительность), интенсивность, качество, знак, равновесность-неравновесность, так и специфические – эффективность, управляемость, активность, автономность, наблюдаемость. Феноменологическое поле состояния зависимости поляризуется по мере спецификации его структурных компонентов и реализуется в дихотомии «доверие – зависимость» на ценностно-смысловом, мотивационном, когнитивном уровнях.
-
Функционально-динамический аспект состояния зависимости представлен системой механизмов, в соответствии с содержанием основных процессов, определяющих состояние зависимости: генезис, возникновение состояния зависимости, определяемое особенностями функционирования регуляторной сферы; иммерсия (погружение) состояния зависимости, определяемая особенностями ценностно–смысловой сферы; трансформация зависимости, определяемая спецификой патологической динамики потребностной сферы. Соответственно, механизмами возникновения зависимости выступают механизм снижения произвольной саморегуляции и механизм разбалансированности системы саморегуляции; механизмами иммерсии состояния зависимости является нарушение смысловой регуляции и ложь, как специфический механизм регуляции, механизмами трансформации состояния зависимости являются механизм фиксации и постоянной фрустрации мотива; механизм конфликта; механизм фиксированной ригидности.
-
Детерминанты состояния зависимости, представляя собой систему, реализуются на внутреннем уровне, как структурная организация субъектности, критериями деформации которой являются: сбалансированность / несбалансированность психических процессов; автономность / нарушение автономности; самоактуализация / нарушение процесса самоактуализации. Внешним уровнем системы детерминации состояния зависимости рассматриваем процессы непосредственного (диадного) взаимодействия в отношениях «зависимый – независимый чужой», «зависимый – независимый близкий», «зависимый – зависимый». Базой для реализации каждого из указанных типов взаимодействия является направленность отношений суъект-субъектная или субъект-объектная.
-
Ассоциативный эксперимент обладает терагностическим потенциалом для диагностики, прогноза, психологического сопровождения при состоянии зависимости, как дифференцированного состояния, которое включает в себя психологическую и физиологическую компоненты.
Научная новизна исследования
-
Обоснована целесообразность рассмотрения категории зависимости в метапсихологическом подходе: данная стратегия максимально адекватна современному научному взгляду на указанную проблему в силу того, что позволяет исследовать указанное состояние вне специфики конкретного объекта зависимости, определить место (структурно-уровневую организацию) состояния зависимости в пространстве психических феноменов, дает возможность выявить психологическую природу зависимости как на уровне проявления, феноменологическом уровне, так и на уровне механизмов функционирования, соотнести состояние зависимости с условиями его осуществления на внутреннем (субъектном) и внешнем – взаимоотношений – уровнях.
-
Определено феноменологическое поле состояния зависимости в научном поле изучаемого феномена. Доказана правомерность анализа зависимости как психического состояния, построена дихотомическая модель реализации состояния зависимости в феноменологическом пространстве «доверие – зависимость».
-
Проработан функционально-динамический аспект состояния зависимости, системообразующим фактором которого выступают процессы динамики состояния зависимости: возникновение, иммерсия (погружение), трансформация. Определены механизмы универсального характера для состояния зависимости (смысловой регуляции, эмоционально-волевой регуляции, ригидности), а также специфические для каждого из процессов.
-
Метапсихологический подход в исследовании внутренних детерминант и внешних факторов функционально–динамической организации состояния зависимости заключается в выявлении особенностей структурной организации субъектности и межличностного взаимодействия.
-
Обоснована авторская модификация методики ассоциативного эксперимента для диагностики, прогнозирования и психологического сопровождения при состоянии зависимости.
Теоретическая значимость
-
Разработана целостная модель феномена зависимости в метапсихологическом подходе. Базовым уровнем которой является категория отношений (через субъектную и объектную их направленность), метапсихологическим уровнем выступает ориентация зависимости в системе категорий «ценность», «чувство», «предметность», «деятельность», «я».
-
Выделен динамический аспект реализации зависимости на метапсихологическом уровне, представленный феноменом созависимости, определяемой как динамику системы межличностных отношений социального окружения зависимого от «значимого другого» до «значимого объекта» (т.е. к субъект–объектному полюсу отношений), предполагающая трансформацию и интеграцию социальной среды в систему зависимых взаимоотношений, носящих субъект-объектный характер.
-
Описана система направленности отношений (субъект-субъектных и субъект-объектных), поляризующая феномены зависимости и доверия. Субъектным полюсом выступает состояние доверия, объектным – состояние зависимости. Общие критериями для оценки указанных полюсов – эмоционально-позитивные ожидания, надежность, предсказуемость, вера.
-
Обозначая место феномена зависимости в системе психических явлений через состояние, определили общие (модальность, устойчивость (длительность), интенсивность, качество, знак, равновесность-неравновесность), и специфические (эффективность, управляемость, активность, автономность, наблюдаемость) характеристики зависимости как психического состояния..
-
Изучен функционально-динамический аспект состояния зависимости, описано происхождение, развитие и трансформацию состояния зависимости. Деформация ценностно-смысловой сферы, дефицит эмоционально-волевой регуляции, высокая ригидность выступают общими механизмами функционирования состояния зависимости. Процесс возникновения состояния зависимости обусловлен снижением процессов произвольной саморегуляции и качественно иным стилем их протекания – разбалансированным. Процессные и результатные компоненты системы саморегуляции не обусловливают друг друга. Развитие состояния зависимости поддерживается иммерсионными механизмами, включающими нарушение смысловой регуляции (как «закольцованное» образование патологического мотива) и ложь, регулирующую состояние зависимости посредством поведенческих реакций, лежащих в основе искажения когнитивных, перцептивных, эмоциональных образований, что приводит к снятию напряжения, возникающего из-за низких приспособительных возможностей в состоянии зависимости. Механизмы трансформации зависимости универсальны вне конкретных видов аддикций: механизм фиксациии и постоянной фрустрации аддиктивного мотива, механизм конфликта, реализуемый на нейродинамическом уровне функционирования, механизм фиксированной ригидности.
-
Выделена внутренняя детерминация состояния зависимости, представленная особенностями структурной организации субъектности, понимаемой как деятельное отношение к самому себе, к другим людям и к миру. Критериями деформации субъектности при состоянии зависимости являются: сбалансированность / несбалансированность психических процессов; автономность / нарушение автономности; самоактуализация / нарушение процесса самоактуализации.
-
Особенности межличностных отношений определены как внешние факторы состояния зависимости, которые продуцируют возникновение состояния созависимости, определяя доминирующей систему «зависимый – зависимый». Отношения, опосредуемые объектом («зависимый – зависимый») характеризуются открытостью, контактностью, носят двусторонний, диалогический характер; отношения, опосредуемые зависимостью («зависимый – близкий член семьи») закрытые, односторонние, манипулятивные; отношения, опосредуемые совместным социальным взаимодействием («зависимый – независимый») малоконтактные, закрытые, неэффективные.
Практическая значимость и внедрение результатов исследования.
Результаты, полученные в исследовании, а также психотерапевтические, коррекционные и обучающие программы используются для работы с пациентами с алкогольной зависимостью в Курском областном наркологическом диспансере, а также для работы с лицами, чье состояние обозначается категорией «бытовое пьянство» в Курском областном клиническом психоневрологическом диспансере, а также в рамках повышения квалификации врачей, работающих с указанным контингентом.
Коррекционные программы, направленные на профилактику алкогольной зависимости для подростков внедрены в программу работы ГУ «Областной центр молодежных программ» при администрации Курской области.
Результаты исследования внедрены в практику учебно-воспитательной работы со студентами в ГБОУ ВПО Курский государственный медицинский университет Минздравсоцразвития России, ГБОУ ВПО Курский государственный университет. Материалы исследования используются при чтении курсов «Психология» для студентов факультета социальной работы, «Психология развития и возрастная психология», «Психология отклоняющегося поведения», «Психология труда» для студентов факультета клинической психологии в ГБОУ ВПО Курский государственный медицинский университет Минздравсоцразвития России.
Результатом теоретико-методологического исследования проблемы зависимости стала авторская модификация ассоциативного эксперимента, обладающего диагностическим, терапевтическим и коррекционным потенциалом в системе психологического сопровождения людей с состоянием зависимости. Данная модификация успешно реализована в работе клинических психологов Курского городского наркологического диспансера, Московского научно-практического центра наркологии департамента здравоохранения (для работы с алкогольной зависимостью), МУЗ Городская больница №2, эндокринологическое отделение (для работы с пищевой зависимостью).
На основании указанной модификации разработана и апробирована психопрофилактическая и психокоррекционная программа для студентов вузов г. Курска (Курский государственный университет, Курский государственный медицинский университет).
Авторская модификация ассоциативного эксперимента, а также методические указания по организационным аспектам в его реализации для психологического сопровождения при состоянии зависимости, используется для диагностической работы при алкогольной и наркотической зависимости, в целях антиалкогольной и антинаркотической профилактики для подростков, в психотерапевтических целях.
Работа велась в течение 2007-2012 годов и включала в себя следующие этапы.
1-ый этап (2007): теоретико-методологический – обзор и анализ научных источников по изучению проблемы зависимости, разработка модели зависимости как психологического состояния, выдвижение гипотез, постановка цели и задач, подбор методов исследования.
2-ой этап (2007-2008): интерпретационно-эмпирический – выявление общих и специфических закономерностей реализации метапсихологического подхода в изучении состояния зависимости; изучение детерминационной системы состояния зависимости, разработка концепции патологической организации субъектности при состоянии зависимости, разработка механизмов состояния зависимости по генетически выделенным этапам; осуществление модификации ассоциативного эксперимента. Обработка, обобщение и теоретическое осмысление эмпирических данных, их анализ и интерпретация, систематизация результатов.
3-ий этап (2009-2010): коррекционно-профилактический – разработка и внедрение программ психопрофилактики и психокоррекции состояния зависимости в высших учебных заведениях, медицинских учреждениях г. Курска и г. Москвы.
4-ий этап (2011-2012): заключительный – описание хода и результатов исследования в тексте диссертации и автореферате.
Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечивалась исходными научно–методическими принципами, последовательной реализацией выбранной методологии, тщательным анализом имеющихся теоретических источников, планированием эксперимента, соотнесением теоретических положений с результатами экспериментальных исследований, использованием апробированных и надежных методов исследования, адекватных цели, задачам и логике исследования, достаточным объемом выборки испытуемых, использованием аппарата математической статистики и содержательным анализом выявленных фактов и закономерностей.
Апробация работы
Различные аспекты и части диссертационного исследования были представлены автором в виде доклада на конференциях, семинарах, симпозиумах разного уровня, среди которых III съезд Российской психотерапевтической ассоциации и научно–практической конференции «Психосоциальные проблемы психотерапии, коррекционной педагогики, специальной психологии» (Курск, 20–23 октября, 2003г.), 71–я конференция КГМУ и сессия Центрально–Черноземного научного центра РАМН, посвященная 70–летию КГМУ (Курск: КГМУ, 2006), научная конференция КГМУ, сессия Центрально–Черноземного научного центра РАМН «Университетская наука: Теория, практика, инновации» (Курск: ГОУ ВПО КГМУ Росздрава, 2009), Всероссийская научно–практической конференции, посвященной 10–летию факультета клинической психологии КГМУ «Клинико–психологические проблемы современного общества» (Курск: КГМУ, 2009), всероссийская научно–практическая конференция, посвященная 75–летию Курского государственного медицинского университета и 10–летию кафедры психологии и педагогики «Психологическое сопровождение лечебного процесса» (Курск, КГМУ, 2010), международная научно–практическая конференция «Развитие профессиональной субъектности представителей социономических и социотехнических профессий в условиях современного общества» (Курск, 9–10 ноября 2010г.), всероссийская научно–методическая конференция с международным участием, посвященная 75–летию КГМУ «Традиционные и инновационные подходы к модернизации медицинского образования» (Курск, 2–8 февраля 2010г.), VI Всероссийская научно–практическая конференция «Психология образования: социокультурный ресурс Национальной образовательной инициативы «Наша новая школа»« (Москва, 14–16 декабря 2010г.), научно–практическая конференция с международным участием «Неврозы в современном мире. Новые концепции и подходы к терапии» (Санкт–Петербург, 3–4 февраля 2011г.), II Всероссийский научно–практический конгресс с международным участием «Медико–биологические аспекты мультифакториальной патологии» (Курск, КГМУ, 2011), всероссийская научно–практическая конференция «Актуальные проблемы теоретической и прикладной психологии: традиции и перспективы» (г. Ярославль, 19–21 мая 2011г.), международная научно–практическая конференция «Психология эффективного родительства» (Курск, КГМУ, 2011), итоговая научная конференция сотрудников КГМУ, Центрально–Черноземного научного центра РАМН и отделения РАЕН, посвященная 76–летию Курского Государственного медицинского университета «Университетская наука: взгляд в будущее» (Курск, КГМУ, 2011), 5–й междисциплинарный российский конгресс с международным участием «Человек и проблемы зависимостей: междисциплинарные аспекты» (Сангк–Петербург, 25–27 мая 2011г.), конгресс «Психосоматическая медицина–2011» (Санкт–петерберг, 02–03 июня 2011г.), V съезд РПО (Москва, 14-18 февраля, 2012 г.), международная научно-практическая конференция «Аддикция в современном научном пространстве» (Курск, 12-13 апреля 2012г.).
Полный текст диссертации обсуждался на заседаниях кафедры психологии здоровья и коррекционной психологии, а также заседаниях проблемной комиссии «Клинико–психологические аспекты» ГБОУ ВПО Курский государственный медицинский университет Минздравсоцразвития России (Курск, 2010, 2011).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы, включающей 552 источника, из них 48 на иностранном языке, и приложения. Объем основного текста диссертации 344 машинописные страницы. В тексте диссертации содержится 12 таблиц и 25 рисунков.
Направленность отношений как базисный уровень метапсихологического подхода к анализу зависимости
Обозначая метапсихологический подход базовым для научно-психологического исследования, необходимо обозначить место категории «научный подход» в парадигмальном пространстве современной науки.
Понятие «парадигма» (греч. л;арй8єіуш - образец, пример) означает совокупность предпосылок, определяющих конкретное научное исследование (знание) и признанных на данном этапе, или теорию (или модель постановки проблем), принятую в качестве образца решения исследовательских задач» (Философский энциклопедический словарь, 1989. С. 754).
В философии науки парадигма - это методологический конструкт, интегрирующий основополагающие научные теории, которые объясняют устройство мира, способы поиска новых знаний о нем и приоритетные ценностные ориентации научного сообщества (Кукуев А.И., 2010).
Т. Кун определяет парадигму как «метод получения новых знаний в периоды экстенсивного развития знаний; это система постулатов, правил, форм, способ мышления, принятый в научном сообществе в определенную историческую эпоху» (цит. по: Миронова Н.И., 2004. С. 4).
В.М. Аллахвердов рассматривает парадигму как совокупность наиболее общих принципов познания, предполагающих определенное видение того, как искать ответы на вопросы: что есть Мир, что есть Я и что есть отношения между Миром и Я. «Это значит, что парадигма предлагает неспецифичное (независимое от предмета познания) определенное понимание того, что есть проблема, а также объект и предмет исследования, определяет ключевые методы исследования и правила истолкования полученных результатов. Поэтому парадигма может пониматься как общая логика исследования» (Аллахвердов В.М., 2003. С. 43).
В большинстве современных исследований методологии науки не проработана предметная область исследуемой категории, что ведет к смешению понятий «парадигма» и «научный подход».
О.С. Анисимов (1989), давая определение подходу как одному из типов норм деятельности, который в некоторых случаях обозначает использование неких специфических оснований для выбора конкретных способов, средств практической деятельности в виде признаков, элементов, качественных характеристик, которые должна обретать эта деятельность (дифференцированный подход, индивидуальный подход и т.п.), по сути воспроизводит определение парадигмы, данное B.C. Выхованцом, который под парадигмой понимает «признанный всеми подход (совокупность методов, способов и приемов), который в течение определенного исторического времени дает модель постановки проблем и их решения» (Выхованец B.C., 2011. С. 12).
В методологии науки «подход» определяется как методологическое средство (Брушлинский А.В., Воловикова М.И., Дружинин В.Н., 2000); методологическая основа исследования (Змеев СИ., 2003; Jarvis Р., 2004); методологическое основание для решения поставленной проблемы (Сычева А.В., 2006). А. Джорджи говорит о том, что понятие «подход» «обозначает согласованную точку зрения на природу изучаемого феномена, на варианты исследовательских стратегий и на специфику знания, являющего результатом их применения» (Giorgi А., 1970). О.Ф. Шабров (2007) считает, что в ряду соразмерных понятий поместить «подход» позволительно между понятиями парадигмы и метода. А.А. Пископпель (2007) полагает, что «подход - это всегда соорганизация принципов работы, а эта соорганизация обеспечивается связкой, по крайней мере, принципов метода, схематизации, представления и идеализации» (Пископпель А.А., 2007. С. 49; по: Щедровицкий Г.П., 1997).
Системное исследование подхода в отечественной науке предложено Е.В. Титовой (1996), определяющей его как теоретическое и логическое основание для рассмотрения, анализа, описания, проектирования, конструирования чего-либо в виде теории, структуры, модели, тезиса, идеи, гипотезы и т.п. (осуществление соотнесения с понятиями «принцип», «позиция», «идея»); как совокупность специфически связанных способов и приемов осуществления деятельности, адекватных какой-либо идее, принципу и т.д. (соотнесение с понятиями «метод», «методика»); как признак или совокупность признаков качества осуществления деятельности, ее качественной характеристики (соотнесение с понятиями «качество», «особенность») (Титова Е.В., 1996).
Л.Ю. Чернов (2010) определяет специфику подхода в рамках описания и эпистимических пространств, составляющих его структуру: парадигмального, синтагмического, прагматического. Парадигмальное пространство обеспечивает согласованность онтологических и эпистемологических оснований подхода, прагматическое открывает и удерживает согласованную точку зрения на смысл и правила использования конкретных исследовательских методов и приемов.
Реализуя метапсихологический подход в изучении состояния зависимости логично представить ряд характеризующих его аспектов, в первую очередь выделив избранный подход из уровня метанауки.
Префикс греческого происхождения «мета» имеет множество значений, среди которых «о», «вне», «среди», «после», «между», «позади», «через», «изменения в». Первое из этих значений, возможно, наиболее распространено, особенно в философски ориентированных работах, другие используются свободно в различных контекстах (Ребер А., 2000). Метанаука понимается как логическая рефлексия относительно собственных теорий и используемых методов в рамках исходной дисциплины (Гарбер И.Е., 2006).
Дихотомия состояний доверия - зависимости: критериально-феноменологический анализ
Современная общественная жизнь ставит личность перед необходимостью неизбежного выбора - либо расширение кругозора своих мировоззренческих взглядов, «ассортимента» потребностей и возможностей, направленности на общечеловеческие ценности; либо осознанное ограничение творческих способностей, сужение понимания своей нужности и полезности для общества, уход в мир собственных интересов и непродуктивного самоанализа (Семке В.Я., 2002. С. 34).
Первый вариант выбора жизненной позиции присущ нормальным, гармоническим, сбалансированным личностям; второй - дисгармоничным, психопатическим натурам. Третье (промежуточное между психическим здоровьем и психической патологией) состояние в последние годы стремительно пополняется все новыми, сложными по генезу и структуре валеопсихологическими феноменами (Семке В.Я., 2002. С. 28). Это широко наблюдаемые психологические и соматопсихологические уклонения в виде неумения приспособиться к суровым реалиям сегодняшней действительности, достойно выжить и продуктивно трудиться, не испытывая при этом психологического дискомфорта. Из этой зоны рекрутируются субъекты с многообразными формами аддиктивного поведения (Семке В.Я., 2002. С. 29).
Зависимое поведение, согласно В.Я. Семке (2002), характеризуется стремлением ухода от тягостной реальности путем искусственного изменения своего состояния за счет поддержания определенных видов деятельности и уровня интенсивности эмоций путем приема некоторых веществ (Семке В.Я., 2002. С. 29).
У личности с зависимостью формируется «аллергия» к заданному ритму жизни, непреодолимая тяга к авантюрному стилю поведения, непредсказуемым жизненным ситуациям, своеобразный феномен «жажды острых ощущений» (Петровский В.А., 1992), а также комплекс различных видов «голода» (Берн Э., 1992) по сенсорной стимуляции, признанию, контакту. На этой основе возникают психологически объяснимые гиперкомпенсаторные реакции, призванные хотя бы на короткий срок преодолеть заниженную самооценку, чувство неполноценности (Семке В.Я., 2002. С. 29).
В.Я. Семке называет пять этапов формирования зависимости: 1. Начальная стадия имеет в своей исходной точке переживание интенсивного настроения и фиксацию в сознании этой упрочившейся связи. Симптомом осознавания того, что индивид попался на «крючок зависимости», является констатация факта невозможности избавиться от очередного приема определенного вещества или стереотипного повторения определенных действий. 2. Вторая стадия сопряжена с выработкой аддиктивного ритма: поведение отчетливо коррелирует с затрудненными житейскими проблемами, обстановкой «предсказуемого ожидания», включением новых социальных норм и правил поведения. На этой основе формируются искаженные оценки происходящего вокруг, появляются другие привычки, стереотипы, механизмы ухода от неприятных событий. 3. Третий этап определяется формированием стереотипа аддикции. Речь идет о перестройке личностной структуры, ее интегрированного «Я». Постепенно снижаются волевые процессы, возможности выбора путей преодоления «вредной привычки», что приводит к некритичности поведения, иллюзии контроля над пагубной страстью. Именно в этой фазе вырисовывается портрет личности с зависимостью и надвигающаяся деструкция прежнего характерологического склада. Прагматические цели подменяются бесплодными раздумьями, надуманными планами, а фантазии на аддиктивную тематику занимают большую часть времени.
Эмоциональный «каркас» личности отчетливо упрощается и обедневает, наполняясь уплощенными, аддиктивными формами психологической защиты. 4. Доминация аддиктивного поведения. 5. Личностная катастрофа с очевидными явлениями психологической и физической деструкции (Семке В.Я., 2002. С. 30). Таким образом, В.Я. Семке утверждает, что формирование зависимости связано с действием нескольких факторов (биологических, психологических, социальных).
Согласно клинико-психологическому подходу, зависимое поведение - это поведение с формированием стремления к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством приёма некоторых веществ или постоянной фиксацией внимания на определенных видах деятельности, что направлено на развитие и поддержание интенсивных эмоций (Менделевич В.Д., 2003а. С. 357). Б.С. Братусь (1974, 1984), А.Р. Лурия (2002) рассматривают понятие «зависимость» через категории активности, аффекта, конфликта. Активность является всеобщей характеристикой живых существ.
Предпосылка всякой активности - это потребность в каком-либо предмете (Петровский А.В., 1997. С. 93). Этот предмет, объект, как материальный, так и идеальный, становится побудителем, мотивом поведения.
А.Н. Леонтьев дал следующее определение мотива: «Это объект, который отвечает той или иной потребности и который, в той или иной форме отражаясь субъектом, ведет его деятельность» (Леонтьев А.Н., 2000. С. 156). В сложном поведении нельзя удовлетворить потребность одним актом поведения, поэтому деятельность включает в себя ряд действий. Также деятельность включает в себя и более дробную единицу - операцию, рассматриваемую как способ выполнения действия (Леонтьев А.Н., 2000).
Поведением человека обычно движут сразу несколько мотивов: одни мотивы непосредственно побуждают к деятельности, другие действуют более опосредованно. Таким образом, образуется система, иерархия мотивов, в которой наиболее общие, «вершинные» мотивы обусловливают определенное отношение к миру, определенную направленность личности.
Механизм возникновения зависимости, таким образом, заключается в том, что в иерархии мотивов личности доминирующим, «смыслообразующим» становится аддиктивный мотив. Данный мотив имеет высокую побудительную силу. Поскольку полное удовлетворение потребности, направляемой аддиктивным мотивом, невозможно (как и снижение его побудительной силы), то происходит его постоянная фрустрация. Субъект вновь и вновь возвращается к данной потребности, и формируется кольцо аддиктивной активности. Такой вид активности приводит к дезорганизации поведения, которая происходит по механизму конфликта, т.е. в возбужденной системе возникает задержка активности,
Отношения в социальном пространстве как предиктор состояния зависимости
Начальным звеном инициации аддиктивного поведения является момент, когда личность, исчерпавшая внутренние источники релаксации, обращается во внешнюю среду. «Человек в этих ситуациях ищет не только химическую коррекцию, но и психологическую - ему необходима среда, где он будут референтен и синтонен» (Четвериков Д.В., 2002).
Таким образом, механизмами возникновения зависимости выступает стремление присоединиться к референтной группе, выделиться из неэффективных отношений, обрести внутреннюю целостность.
Рассматривая зависимость как состояние, необходимо, на наш взгляд, обратиться к механизмам, объясняющим не только и не столько детерминационно-поведенческий аспект данной проблемы, но и более глубоким, внутренним. Концептуальным основанием решения данной задачи выступает рассмотрение понятия «психологическая саморегуляция» как высшего уровня регуляции поведенческой активности биологических систем, отражающих качественную специфику реализующих ее психических средств отражения и моделирования действительности и самого себя, своей активности и деятельности, поступков, их оснований (П.К. Анохин, Б.Г. Ананьев, К.А. Абульханова-Славская, Ж. Пиаже, Д. Ковач, О.А. Конопкин, С.Л. Рубинштейн, И.М. Сеченов и др.).
Регуляция - это направленная на развитие целостности субъектная активность, осуществляемая посредством системы выборов (Шаров А.С., 2000).
Обращение к проблеме регуляции и её структур (Анохин П.К., 1979; Бернштейн Н.А., 1990; Гордеева Н.Д., Девишвилли В.М., Зинченко В.П., 1995, 1975; Конопкин О.А., 2004; Назаров А.И., 1970; Шадриков В. Д., 1982) предполагает центральную роль целостного субъекта (организма, личности, человека), раскрывает внутреннюю структуру этого субъекта (Л.М. Веккер, 1998), используя структурно 192 уровневый подход (М.С. Роговин, 1974), интегрируя ее как целостный психологический механизм регуляции в динамическом функциональном органе индивида (А.А. Ухтомский, 1978; Н.А. Бернштейн, 1990).
Анализируя регуляцию как систему, Шаров А.С. в качестве единицы анализа регуляции предлагает процесс выбора, обсуждаемый в литературе, посвященной исследованию воли (Селиванов В.И., 1974; Иванников В.А., 1991).
На сложность и многомерность процесса выбора особенно обращал внимание С.Л. Рубинштейн (2003). «Реальный регулятивный акт (процесс выбора) включен в механизм интеграции и дифференциации и в зависимости от особенностей протекания регуляции может принимать вид дифференцирующего регулятивного акта или интегрирующего» (Шаров А.С, 2000).
Анализ сложного и противоречивого процесса развития проблемы саморегуляции в психологии в аспекте ее психологического содержания позволяет дифференцировать основные направления ее развития. Ведущим направлением в этих исследованиях является изучение проблем саморегуляции психической деятельности человека, которые представлены в работах К.А. Абульхановой-Славской, Н.А. Бернштейна, О.А. Конопкина, А.Н. Леонтьева, Б.Ф. Ломова, Г.С. Никифорова, С.Л Рубинштейна и др. Исходя из представлений об активностной природе саморегуляции, эти и другие авторы подчеркивают ее преимущество перед регуляцией (Н. Винер, Е.С Геллер, Л.П. Гримак, В.А. Пономаренко, Н.М. Пейсахов и др.).
Наиболее полно проблема саморегуляции в деятельностном аспекте представлена в структурно-функциональном подходе к анализу психической саморегуляции произвольной активности, разработанном О.А. Конопкиным и его последователями. Саморегуляция произвольной активности человека понимается ими как системно организованный психический процесс по инициации, построению и управлению всеми видами и формами внешней и внутренний активности, которые направлены на достижение принимаемых субъектом целей (Моросанова В.И., 2002).
В концепции функциональной системы П.К. Анохина и в модели построения движений Н.А. Бернштейна показано, как соотносятся высшие регуляторные системы субъекта с более низкими, физиологическими. На разных уровнях регуляции рассматриваются когнитивные процессы переработки информации в работах Б.Ф. Ломова, Е.Н. Суркова, В.Ф Рубахина, Н.Д. Заваловой, В.А. Пономаренко, Д.Н. Завалишиной, В.А. Барабанщикова, Д.А. Ошанина, R.S. Lazarus, W.R. Reitman и др. Субъектный подход дает возможность реализовать в экспериментальных исследованиях саморегуляции в деятельности человека принципы активности, развития и показать, что именно они и составляют ядро саморегуляции (К.А. Абульханова-Славская, А.А. Асмолов, Л.И. Анциферова, А.В. Брушлинский, О.А. Конопкин, В.И. Моросанова, Д.А. Ошанин, В.А. Петровский, Е.В. Шорохова и др.).
Идеи произвольной регуляции действий человека и различных психических процессов были развиты в работах Л. С. Выготского. Б.В. Зейгарник рассматривает саморегуляцию как сознательный процесс, направленный на управление своим поведением. Как одну из функций воли, В.И. Селиванов включал регуляцию эмоций и психических состояний, создание психической устойчивости, обеспечивающей успешность деятельности (Селиванов В.И., 1974). По мнению Е.П. Ильина (2005), волевая регуляция реализуется через разновидность волевых действий, для которых существенным становится проявление волевых усилий и которые соотносятся с волевым поведением. Как особую форму регуляции поведения понимает волю Л. М. Веккер (1998). Он выделяет три формы регуляции: непроизвольную, произвольную и волевую. В концепции В.А. Иванникова (1991) роль личности в волевой регуляции
Психотерапевтический потенциал ассоциативного эксперимента
Впервые ассоциативный эксперимент был предложен К.Г. Юнгом (1994) для выявления скрытых бессознательных комплексов. Ассоциативный тест базируется на гипотезе о том, что человек в любой момент способен на ассоциации; его представления взаимосвязаны друг с другом, то есть любое представление вызывает в памяти другое представление. Большое значение имеют те стимулы, на которые человек не может реагировать, на которые испытуемому ничего не приходит в голову или он дает ассоциации только спустя много времени. К.Г. Юнг обнаружил «артефакты», которые всегда были обусловлены сильно проявляющимися аффектами. Такими артефактами являются: увеличенное время реакции, непонимание, повторение слов-стимулов, отсутствие реакции, ослышка, заикание и т.д. Исходя из этого, К.Г. Юнг делает вывод о том, что внимание человека нарушено внутренними факторами. Внимание привлекается существующими в них эмоциональными комплексами независимо от их эмоциональной окраски (положительной или негативной) (Юнг К., 1994).
Свое развитие метод ассоциативного эксперимента получил в исследованиях отечественных психологов. А.Р. Лурия (1984, 2002) предложил так называемую «сопряженную методику». Автор исходил из представлений о том, что аффект нарушает нормальное течение ассоциаций; при сильном аффекте ассоциации обычно резко задерживаются. Задача эксперимента: используя слова-раздражители, вызвать аффективные следы и объективно их проследить, зафиксировать.
Словесный раздражитель может провоцировать связанные с ним аффективные состояния, и эти аффективные моменты извращают дальнейший ход ассоциаций. Автором также были выделены следующие характеристики ответной реакции на слово-раздражитель: заметные признаки возбуждения, заминки, многословие, форма реакции более примитивна, чем обычно. Функционал метода направленного ассоциативного эксперимента, по А.Р. Лурия, включает: вызывание искомых аффективных следов; объективизацию прослеживания и фиксацию аффективных следов; изучение механики внутренних «скрытых» процессов.
С.Л. Рубинштейн (2003) пишет о том, что эмоциональность личности теснейшим образом связана со всеми остальными ее аспектами. Влияние эмоций на течение представлений обычно выступает настолько явно, что оно может быть использовано наряду с различными физиологическими показателями в качестве диагностического симптома эмоционального состояния. Аффективные переживания влияют на тип ассоциации: в тех случаях, когда исходное представление не затрагивает эмоциональных переживаний, ассоциируются представления предметов, которые обычно встречаются вместе в повседневной жизни в силу их объективной сопринадлежности к одним и тем же типовым ситуациям. При наличии аффективно-эмоционального переживания ассоциация отклоняется от обычного пути и следует по другому, необычному, нетипичному, ассоциируя те представления, которые в личном опыте в силу эмоциональных моментов случайно оказались объединенными в единый «комплекс», не будучи обычно в опыте людей сопринадлежными к одним и тем же ситуациям. Под комплексом, таким образом, понимают совокупность представлений, объединенных аффективно-эмоциональными моментами. Аффективные переживания влияют на скорость ассоциативных реакций. Эмоциональный характер представления вызывает задержку ассоциативной реакции. Задержка, выражающаяся в замедлении нормального для данного индивида времени ассоциативной реакции более чем в два с половиной раза, указывает, как правило, на то, что данные ассоциации затрагивают его аффективно-эмоциональную сферу.
Аффективно-эмоциональные переживания влияют на общее поведение, проявляясь в замешательстве и специфических движениях -мимических, пантомимических, речевых.
Г.А. Мартинович (1990), разграничивая психолингвистику и теорию речевой деятельности, выдвинул ряд следующих положений. Во-первых, речевые действия людей в ассоциативном эксперименте необходимо расценивать в качестве составляющих собственно речевой деятельности. Порождение словесных реакций, создание того или иного словесного выражения и т.п. является единственной целью (самоцелью) поведения испытуемых в эксперименте и мотивировано прежде всего условиями задания. Во-вторых, речевые действия людей в процессе их естественного речевого общения являются составляющими иных видов деятельности. Порождение текстов в этом случае не есть самоцель, а подчиняется каждый раз целям и задачам той мотивированной реальными потребностями людей деятельности, в осуществлении которой оно участвует.
В.К. Вилюнас (1990) рассматривает аффективные комплексы в качестве примера эмоциональных синтезов, проявляющихся на уровне когнитивных образований. Совокупность образов, прямо или случайно связанных с ситуацией, породившей сильное эмоциональное переживание, образует в памяти прочный комплекс, актуализация одного из элементов которого влечет, даже против воли субъекта, немедленное «введение» в сознание других его элементов.
