Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические подходы к проблеме связи жизнестойкости и кризиса идентичности у студентов 12
1.1 Теоретические подходы к проблеме идентичности 12
1.2 Изучение проблемы кризиса идентичности в отечественной и зарубежной психологии 25
1.3 Связь стратегий преодоления кризиса идентичности и жизнестойкости 38
1.4 Особенности развития кризиса идентичности и жизнестойкости в юношеском возрасте 51
Выводы по главе 1 59
Глава 2. Эмпирическое изучение связи жизнестойкости и кризиса идентичности у студентов 61
2.1 База и методы 61
2.2 Обоснование способа обработки методики «Двадцать утверждений» 64
2.3. Общие сведения о выборке 72
2.4 Особенности выраженности идентичности у различных групп студентов 76
2.4.1 Выраженности идентичности у студентов 76
2.4.2 Выраженности идентичности у студентов различного возраста 80
2.4.3 Анализ связей различных компонентов идентичности 83
2.4.4 Особенности корреляций между разными компонентами идентичности у студентов различного возраста 93
2.4.4.1 Анализ связей различных компонентов идентичности у студентов младших курсов 93
2.4.4.2 Анализ связей различных компонентов идентичности у студентов старших курсов 98
2.5. Анализ связей различных компонентов личностной идентичности у студентов различных курсов 103
2.6 Тендерные различия в переживании кризиса идентичности в юношеском возрасте 110
2.7. Выраженность жизнестойкости личности у студентов различных групп 116
2.8 Связь жизнестойкости и компонентов идентичности 123
2.8.1 Связь шкал Теста жизнестойкости и идентичности у студентов 123
2.8.2 Связь шкал методики СЖО и идентичности у студентов 131
2.8.3 Изучение связи жизнестойкости и личностной идентичности 137
2.9. Связь жизнестойкости и идентичности у различных групп студентов 139
2.9.1 Связь жизнестойкости и идентичности у студентов младших курсов 139
2.9.2 Связь жизнестойкости и идентичности у студентов старших курсов 143
2.9.3 Связь жизнестойкости и идентичности у студентов различного пола 146
2.10 Особенности выраженности тревожности у различных групп студентов и их связь с жизнестойкостью и компонентами идентичности 153
2.11 Обсуждение результатов 159
2.12 Некоторые направления по преодолению кризиса идентичности у студентов 163
Выводы по главе 2 172
Заключение 173
Список использованной литературы 178
- Изучение проблемы кризиса идентичности в отечественной и зарубежной психологии
- Анализ связей различных компонентов идентичности
- Связь шкал методики СЖО и идентичности у студентов
- Связь жизнестойкости и идентичности у студентов различного пола
Введение к работе
Актуальность работы
В связи с глубокими трансформационными процессами, происходящими в России, затрагивающими социально-экономический, культурный, этнический аспекты жизни общества, актуальным становится вопрос кризиса идентичности современных россиян и ее превращения в негативную идентичность.
Рассматривая формирование идентичности как одного из аспектов социализации личности, Г.М. Андреева, указывала на ряд переломных моментов ее становления, определяющих, в каком направлении социализация будет развиваться: в позитивном, ведущем к дальнейшей интеграции в общество, или негативном, ведущем к маргинализации (Андреева, 1998). Одной из таких критических точек развития идентичности является выделенный еще Э. Эриксоном, нормативный кризис - «Идентичность против смешения ролей». Именно на данном этапе, столкнувшись с новыми требованиями к самим себе, молодые люди часто оказываются неспособными дать на них адекватный ответ. Их идентичность активно трансформируется. Используемые молодыми людьми стратегии для преодоления кризиса идентичности могут быть непродуктивными, что может приводить к формированию у них элементов негативной идентичности.
На наш взгляд, понимание путей преодоления кризиса идентичности на данном возрастном этапе и предотвращение формирования негативной социальной идентичности за счет выбора продуктивных стратегий его преодоления возможно в связи с таким свойством личности, как жизнестойкость. Данное качество личности, впервые рассмотренное в работах С. Мадди и впоследствии изученное Д.А. Леонтьевым, включает три аттитюда - «включенность», «вызов» и «контроль». По С. Мадди, травмирующие жизненные ситуации несут в себе не только отрицательное -они являются источником опыта, необходимого для развития каждого человека. Если «нежизнестойкая» личность избегает трудную для себя ситуацию, лишаясь тем самым возможности узнать что-то новое для себя, то «жизнестойкая» личность благодаря соответствующим аттитюдам успешно разрешает ее, находя новые силы для личностного роста.
Таким образом, рассмотрение связи жизнестойкости и идентичности у личности, переживающей ее кризис, может быть первым шагом в изучении жизнестойкости как фактора преодоления этого кризиса и составляет актуальность настоящего исследования.
Разработанность проблемы исследования. Проблема кризиса
идентичности в отечественной психологии изучается в различных аспектах: в
личностном, этническом, в коммуникативном, тендерном,
профессиональном, о чем свидетельствует ряд исследователей (Т.Г. Стефаненко, Г.У. Солдатова, Н.Л. Иванова, Г.Б. Мазилова, Ю.Г. Овчинникова, Л.Н. Ожигова, В.Р. Орестова). Проблема жизнестойкости рассматривается с различных сторон: и как разновидность копинга (Л.И.
Анцыферова, И.В. Камынина, А.Г. Маклаков, С.К. Нартова-Бочавер), и как самостоятельный феномен (Л.А. Александрова, С.А. Богомаз, Д.А. Леонтьев, Т.В. Наливайко). При этом наибольшее внимание уделяется кризису идентичности в юношеский период, совпадающему обычно с периодом обучения в ВУЗах (Р.А. Ахмеров, Е.В. Бурмистрова, И. Н. Карась, И.А. Снежкова, О.В. Ходаковская), а так же особенностям развития жизнестойкости у студентов (М.В. Логинова). В теоретическом плане проблема связи копинг-стратегий и идентичности разработана слабо (Н.В. Волкова), а проблема связи жизнестойкости и кризиса идентичности фактически не изучена вообще. Практически отсутствуют исследования, которые выявляли бы проявление жизнестойкости при переживании кризисов идентичности у студентов
Исходя из актуальности проблемы исследования, ее недостаточной разработанности, теоретической и практической значимости, была определена тема исследования, сформулированы объект, предмет, цель, гипотезы и задачи исследования.
Цель исследования - изучение связи жизнестойкости личности и кризиса идентичности у студентов.
Объектом исследования является кризис идентичности студентов.
Предметом исследования является связь жизнестойкости и кризиса идентичности у студентов.
Гипотезы исследования:
-
У лиц с низкой выраженностью жизнестойкости оказываются выраженными ряд признаков кризиса идентичности, которые могут приводить к формированию негативной идентичности.
-
Нормативный кризис идентичности в юношеском возрасте затрагивает, прежде всего, студентов младших курсов и охватывает главным образом такие сферы их идентичности, как профессиональную и семейную.
-
У лиц с выраженным качеством жизнестойкости нормативный кризис идентичности менее протяжен во времени, и у них с большей вероятность формируется позитивная социальная идентичность.
Задачи исследования:
теоретические - провести аналитический обзор существующих подходов к изучению кризиса идентичности личности, рассмотреть особенности негативной и позитивной идентичности, выявить психологические индикаторы кризиса идентичности и его компонентов, провести аналитический обзор существующих подходов к проблеме жизнестойкости;
эмпирические - выполнить эмпирическое исследование, направленное на изучение связи жизнестойкости личности и кризиса идентичности у студентов.
Положения, выносимые на защиту:
1. Кризис идентичности затрагивает различные компоненты у студентов младших и старших курсов: у первых он в большей степени выражен в тендерной, семейной и профессиональной идентичностях, у
вторых признаки кризиса обнаруживаются в компонентах семейной и деятельностной идентичностей.
-
Жизнестойкость личности связана с теми компонентами идентичности, которые претерпевают кризисные изменения. У студентов младших курсов она тесно связана с профессиональной и семейной идентичностями; у студентов старших курсов -преимущественно с семейной и деятельностной идентичностями.
-
У студентов различного возраста обнаруживаются характерные различия в выраженности отдельных составляющих (аттитюдов) жизнестойкости. Для студентов младших курсов характерна меньшая удовлетворенность своими текущими условиями жизни и большая готовность к изменениям и к риску. Студентам старших курсов свойственна большая готовность брать ответственность за свою жизнь.
Научная новизна. В работе впервые проведен теоретический анализ критериев кризиса социальной идентичности как компонента идентичности у студентов, в результате чего предложено теоретическое и эмпирическое обоснование их использования для изучения кризиса идентичности. Предложен авторский вариант классификации компонентов социальной идентичности у студентов.
В исследовании представлен анализ связей различных компонентов идентичности как у лиц юношеского возраста, переживающих кризис идентичности, так и преодолевших его. Выявлены те компоненты идентичности, которые претерпевают наибольшую трансформацию на данном возрастном этапе.
При помощи выделенных критериев в ходе эмпирического исследования установлен характер связи жизнестойкости и идентичности в юношеском возрасте. Показано, что жизнестойкость связана, прежде всего, с теми компонентами социальной идентичности, которые подтверждены наибольшей трансформации на этом этапе.
Теоретическая значимость исследования заключается в разработке проблемы психологических механизмов социализации личности в направлении изучения связи жизнестойкости и идентичности в ситуации ее кризиса у студентов. Обосновано предположение о том, что для выбора наиболее продуктивной стратегии преодоления кризиса идентичности -социального творчества - личность должна обладать определенным набором характерных личностных качеств, которые можно описать через концепцию жизнестойкости. Показано, что жизнестойкость оказывается связанной с теми компонентами идентичности, которые в большей мере претерпевают изменения на данном возрастном этапе.
Практическая значимость исследования состоит в эмпирическом обосновании выделенных критериев кризиса социальной идентичности как компонента идентичности в целом, необходимые для его диагностики. На основании выделенных критериев сделан анализ существующих методов обработки методики М. Куна «Двадцать утверждений» (модификация Ю.А. Васильевой) и предложена авторская классификация компонентов
идентичности студентов, направленная именно на изучение кризиса идентичности. Представленный в работе анализ связей различных компонентов идентичности как у лиц юношеского возраста, переживающих кризис идентичности, так и преодолевших его, может быть использованы для коррекции негативной идентичности.
Основные научные результаты, полученные лично соискателем, и их научная новизна:
-
Выявлены и описаны признаки кризиса идентичности студентов, основными из которых являются категоризация себя при помощи гетеростереотипов, тенденция к идентификации с неформальными группами, некритичное принятие предлагаемых идентичностей, а так же повышенный уровень тревожности.
-
Установлены различия между студентами младших и старших курсов в выраженности таких компонентов идентичности как тендерный компонент, профессиональный, семейный, а так же идентичность с неформальными группами. Студенты младших курсов демонстрируют тенденцию более негативно оценивать свою семейную, профессиональную, тендерную идентичности, однако активнее идентифицируют себя с малыми группами.
-
Установлены характерные различия между студентами младших и старших курсов в выраженности различных компонентов жизнестойкости. Студенты младших курсов демонстрируют меньшую выраженность аттитюда «Контроль» и Жизнестойкости (Тест жизнестойкости) и «Локус-контроль Я» и «Локус-контроль Жизнь» (методика СЖО), то есть оказываются менее уверенными в своей способности контролировать свою жизнь, в свободе своего выбора.
-
Эмпирически выявлены и описаны связи между жизнестойкостью и компонентами идентичности. Показано, что для личности, переживающей кризис идентичности, характерен меньший уровень развития жизнестойкости, в то время, как у лиц с выраженным качеством жизнестойкости обнаруживается меньшая выраженность кризисных явлений в системе идентичности.
Надежность и достоверность полученных результатов обеспечивается соблюдением методологических принципов проведения исследования, теоретической обоснованностью рассматриваемой проблемы связи жизнестойкости личности и динамики кризиса идентичности, применением адекватных цели и задачам исследования методов, использованием статистических методов количественного анализа полученных эмпирических данных.
Методологическую основу данной работы составил принцип социокультурной обусловленности психических процессов и явлений (А.Г. Асмолов, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейн, Э.
Фромм, Э. Эриксон и др.). Особое значение для разработки теоретико-методологической основы диссертации имели:
а) учение о кризисе идентичности и идея моратория Э. Эриксона
б) теория социальной идентичности (Г. Тэджфел, Дж. Тернер);
в) теория качества жизнестойкости С. Мадди.
В ходе эмпирического исследовании применялись следующие психодиагностические методики:
1. Для изучения кризиса идентичности использовалась методика
«Двадцать утверждений» М. Куна и Т. Макпартленда (Twenty statements self
attitude Test - Kuhn M, Mc Partland Т., 1966) в модификации Ю.А. Васильевой
(Ю.А. Васильева, 1998).
2. Для оценки уровня тревожности личности использовалась методика Дж.
Тейлора (J. Teylor) в адаптации ТА. Немчина (ТА. Немчин, 1966).
3. Для изучения жизнестойкости личности использовался Тест
жизнестойкости ДА. Леонтьева, Е.И. Рассказовой и Тест смысложизненных
ориентации ДА. Леонтьева.
Для статистической оценки надежности и достоверности полученных эмпирических данных использовались: критерий Колмогорова-Смирнова, коэффициент ранговой корреляции Спирмена, U-критерий Манна-Уитни, процедуры кластерного анализа и многомерного шкалирования. Обработка полученных результатов осуществлялась с помощью статистических систем «Statistica 6.0» и «SPSS 17.0»
Эмпирическая база исследования. В исследовании приняли участие студенты различных факультетов Иркутского государственного университета в количестве 256 человек.
Апробация результатов исследования. Материалы работы, выполненной по теме исследования обсуждались на секции «Психология» в рамках 45-й Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс», г. Новосибирск, 2007 г., на секции «Психология личности: индивид, личность, индивидуальность» в рамках Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2008» и «Ломоносов-2010», г. Москва, 2008 и 2010 гг., Всероссийской студенческой научно-практической конференции «Проблемы теории и практики современной психологии», г. Иркутск, 2008, 2010 гг.; на секции «Психологическое обеспечение образовательного процесса» в рамках Конференции психологов образования Сибири «Психология образования: состояние и перспективы»; в рамках докладов на кафедре общей психологии факультета психологии Иркутского государственного университета.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения. Содержание работы изложено на 191 страницах, включает 36 таблиц и 8 рисунков. Библиография насчитывает 150 работ, из них 49 - на иностранных языках.
Изучение проблемы кризиса идентичности в отечественной и зарубежной психологии
Как и практически любой аспект проблемы идентичности, трактовка ее кризиса, причин, особенностей динамики и последствий неодинаково рассматриваются различными авторами. Г.У. Солдатова и Т.Г. Стефаненко, анализируя прежде всего социальный компонент идентичности, рассматривают ее кризис как событие экстраординарное, связанное с вынужденной миграцией и межкультурной напряженностью (Т.Г. Стефаненко, 1999). Ю.Г. Овчинникова, наоборот, анализирует кризис скорее как явление нормативное, обусловленное особенностями развития личности (Ю.Г. Овчинникова, 2004). В.Н. Павленко предлагает разделять кризис на объективно фиксируемый и переживаемый субъективно (В.Н. Павленко, 2000), а Н.М. Лебедева, определяя кризис как ощущение утраты смысловой насыщенности прежних идентификаций, полагала его по определению субъективным (по Н. Л. Иванова, 2003).
Такое разнообразие точек зрения связано, по нашему мнению, с многоаспектностью явления кризиса идентичности, сложностью данной проблемы. Рассмотрим основные этапы разработки проблемы кризиса социальной идентичности.
Традиционно понятие кризиса идентичности связывают с именем Э. Эриксона (Э. Эриксон, 2006). В его трактовке кризис идентичности являлся необходимой составляющей развития личности, ее прохождения через различные этапы. Описывая кризис идентичности, Э. Эриксон указывал на повышенную тревожность, которую испытывает личность; обострение чувства одиночества как реакция на утрату доверия к существующим ценностям, на активизацию поиска новых эталонов. При этом сам по себе кризис оказывался и периодом повышенной уязвимости, и - одновременно -возросших потенций. Кризис оказывался источником возможного формирования хорошей или плохой приспособляемости. Соответственно, Э. Эриксон выделяет две крайние линии развития идентичности: нормальную и аномальную. Разрешив кризис, личность может обрести или «хорошую» или «плохую» идентичность. Позитивно при этом оценивается упорядоченная структура представлений о себе самом и своем месте в обществе. Такую идентичность поддерживает коллективная идентичность значимых для него социальных групп: его класса, нации культуры. Наоборот, негативная идентичность по описанию Э. Эриксона, есть «извращенно основанная на всех тех идентификациях и ролях, которые на критических стадиях развития представлялись наиболее нежелательными или опасными и в то же время наиболее реальными...» (там же, с. 142). В отличие от упорядоченности позитивной идентичности, негативная идентичность является спутанной, включающей противоречия между самооценкой, образом «я» личности и образом «самого себя» в глазах окружающих. Источником такой спутанности могут выступать как внутренние обстоятельства, запечатленные в индивидуальной истории, так и внешние, связанные с глобальными изменениями (войны, экономические кризисы).
Одним из вариантов негативного разрешения кризиса идентичности может быть формирование так называемой «тотальной идентичности». Формирующаяся социальная идентичность в этом случае основывается на каком-то одном факторе - принадлежности к определенной расе или вероисповеданию, «научному» учению и т. п.; остальные факторы играют второстепенную роль. В качестве примеров Э. Эриксон приводит принятие нацистской или коммунистической идеологии, вступление в секту и т. п.(там же).
Кроме того, в случае, если личность не может достигнуть позитивной идентичности, она объявляет мораторий. Мораторий - это отсрочка, предоставленная кому-либо, кто еще не готов принять ответственность или хотел бы дать себе время на подготовку. Под психосоциальным мораторием понимается запаздывание в принятии на себя взрослых обязанностей (по В.А. Ядов, 2000).
Дж. Марсиа в своей концепции дополнил и расширил учение Э. Эриксона о кризисе идентичности (J.E. Marcia, 1980). Он описал четыре состояния, которые может принимать идентичность в зависимости от успешного или неуспешного разрешения кризиса (или «решения проблемы» в его терминологии): достигнутая идентичность, мораторий, статусная идентичность и диффузная идентичность (по В.Ю. Хотинец, 2002). Статусом достигнутой идентичности обладает человек, прошедший период кризиса и самоисследований и сформировавший определенную совокупность личностно значимых для него целей, ценностей и убеждений. Такой человек знает, кто он и чего он хочет, и соответственно структурирует свою жизнь ссылка.
Вслед за Э. Эриксоном, Дж. Марсиа обращается к понятию моратория. Мораторием, по его мнению, обладает человек, находящийся в состоянии кризиса идентичности и активно пытающийся разрешить его, пробуя различные варианты. Результатом моратория может стать обретение как позитивной идентичности (если личность найдет опору в различных социальных институтах), так и негативная, ведущая к дальнейшей маргинализации личности (J.E. Marcia, 1980).
Статус преждевременной идентичности приписывается человеку, который никогда не переживал состояния кризиса идентичности, но тем не менее обладает определенным набором целей, ценностей и убеждений.
Содержание и сила этих элементов идентичности могут быть такими же, как у достигших идентичности, различен процесс их формирования. У людей с преждевременной идентичностью элементы формируются относительно рано в жизни не в результате самостоятельного поиска и выбора, а в основном вследствие идентификации с родителями или другими значимыми людьми. Принятые таким образом цели, ценности и убеждения могут быть сходными с родительскими или отражать ожидания родителей (по В.Ю. Хотинец, 2002). Отметим, что такого рода идентичность можно сравнить с тотальной идентичностью, в результате которой личность некритично принимает ряд положений, и составляющих ее идентичность.
Диффузное состояние идентичности характерно для людей, которые не имеют прочных целей, ценностей и убеждений и которые не пытаются активно сформировать их. Они или никогда не находились в состоянии кризиса идентичности, или оказались неспособными решить возникшие проблемы. При отсутствии ясного чувства идентичности люди переживают ряд негативных состояний, включая пессимизм, апатию, тоску, ненаправленную злобу, отчуждение, тревогу, чувства беспомощности и безнадежности.
Таким образом, по классификации Дж. Марсиа, только состояние достигнутой идентичности можно с полным основанием отнести к позитивной идентичности. Все остальные состояния - мораторий, диффузная или преждевременная идентичность - свидетельствуют о той или иной форме неблагополучия процесса становления новой идентичности, разрешение которого не определено. Отметим, что сходной точки зрения в настоящее время придерживается Т.В. Румянцева, предполагающая, что простое декларирование принадлежности к определенной группе без эмоциональной ее оценки, без переживания присущей ей ценностей не является свидетельством позитивной идентичности (Т.В. Румянцева, 2005).
Проблема кризиса идентичности в символическом интеракционизме связана прежде всего с именем Е. Гофмана. Рассматривая идентичность как определенный статус, принимаемый или не принимаемый человеком в обществе, он считал, что подлинно «нормальной» идентичностью обладает личность, полностью соответствующая приписываемым ее статусу нормам. Любые отклонения от этих норм превращают личность в девианта, а его особенности - в девиацию (Е. Goffman, 1963). Таким образом, позитивной идентичностью, с точки зрения Е. Гофмана, обладает личность, полностью соответствующая нормам, приписываемым ее ролям обществом. Склонность же личности вступать в неформальные группы, противоречащие ее статусу, есть девиация. Вместе с тем, определить девиацию как проявление негативной идентичности, на наш взгляд, достаточно сложно. Е. Гофман разделяет различные варианты девиации, которые могут, в одном случае, приниматься обществом положительно, а в другом - отрицательно и враждебно. Так, к отклоняющемуся поведению, которое спокойно воспринимается общество, может быть отнесено несоблюдение каких-то правил выдающимися членами группы (имеющими высокий статус). Кроме того, человек, девиантныи в своих поступках и характерных признаках может положительно восприниматься обществом за счет приобретения особого статуса (например, деревенский дурачок, пьяница, юродивый и т. п.). Такие виды девиации Е. Гофман определяет как внутригрупповые, поскольку они связаны с отдельной группой (Е. Goffman, 1980).
Анализ связей различных компонентов идентичности
Проанализируем теперь особенности корреляций между различными компонентами идентичности. Поскольку между различными валентностями одной и той же субидентичности отношения противоположны, в таблице мы учитывали только взаимосвязь субидентичностей «вообще», не связанных с их валентностями. Вместе с тем, были выявлены корреляции между оценкой различных субидентичностей.
Из табл. 9 и 10 следует, что значительная часть взаимосвязей обусловлена обсуждавшимся в теоретической части данной работы реципрокным характером взаимодействия между личностной и социальной идентичностями, описанным Г. Тэджфелом и Дж. Тернером. Так, обнаружены значимые, хотя и не очень сильные негативные корреляции между такими групповыми субидентичностями, как Половая, Тендерная, Профессиональная, Семейная, и такими персональными компонентами идентичности, как Личностные качества, Личностная позиция. Отдельно следует упомянуть негативную корреляцию между данными групповыми субидентичностями и Деятельностной идентичностью. В самом деле, статус последней идентичности не совсем определен. Например, Ю.А. Васильева относит Деятельностную идентичность к личностной составляющей идентичности, обозначая ее как «Умения, способности». На наш взгляд, это не совсем так, поскольку данная разновидность идентичности характеризует отношение личности к социальным составляющим: что личность делает такого, что связано с работой, с отношениями в семье и т. д. Вместе с тем, отрицательный характер корреляций можно интерпретировать скорее в пользу точки зрения Ю.А. Васильевой. По-видимому, Деятельностная идентичность как минимум не носит характера статуса - а ведь в групповом компоненте идентичности оценивается именно он.
При этом различные компоненты социальной идентичности тесно положительно взаимосвязаны друг с другом (значимые корреляции между Полом и Профессиональной, Семейной идентичностями, между Семейной и Тендерной, Профессиональной идентичностями).
В самом деле, из Рисунка 1, представляющего собой представление корреляций между различными компонентами социальной идентичности в виде корреляционных плеяд, следует, что и большинство компонентов социальной идентичности оказываются связанными в среднем с 2-мя другими компонентами. Наибольшее число связей с другими составляющими социальной идентичности образуют как раз Семейная (6 связей) и Профессиональная (5 связей) идентичности.
Это обстоятельство, на наш взгляд, является одним из подтверждений того, что уже упомянутым ядром социальной идентичности оказываются Профессиональная и Семейная идентичности.
Отметим, впрочем, что положительно взаимосвязь существует только между данными компонентами социальной идентичности, взятыми вне их валентности. Следует отметить так же отрицательную корреляцию между положительной оценкой Семейной идентичности и нейтральной оценкой Гендерной идентичности (р=0.21, рО.01). Таким образом, можно предположить, что лица, положительно относящиеся к своей семейной идентичности, одновременно не склонны проявлять формального отношения к своему тендеру и наоборот. В последнем случае можно усмотреть элементы ролевого поведения в негативном смысле, в каком его понимали А. Б. Орлов. Вместе с тем, данная связь проявляется только на уровне тенденции, других же перекрестных связей на уровне валентности не обнаружено.
Анализ связи между компонентами социальной и личностной идентичности выявил ряд тесных статистически достоверных отрицательных связей (рис. 2.). Оказалось, что такой компонент личностной идентичности, как Качества личности отрицательно связан с целым рядом компонентов социальной идентичности. Другие составляющие персональной идентичности (указание своего имени или личностной позиции) так же образуют с компонентами социальной идентичности только отрицательные связи.
На наш взгляд, полученные связи объясняются уже упомянутым выше реципрокным характером взаимодействия личностной и социальной идентичности, описанным Г. Тэджфелом и Дж. Тернером в их Теории социальной идентичности. При этом такой компонент личностной идентичности, как личностные качества оказывается в наиболее тесной связи с компонентами социальной идентичности и не связан ни с одним другим компонентом личностной идентичности.
Таким образом, на основании полученных данных можно предположить, что такой компонент личностной идентичности, как качества личности занимает особое место в структуре идентичности. Студенты идентифицируют себя либо с социальными группами, либо с качествами своей личности.
Чтобы подтвердить данное предположение, мы провели процедуру многомерного шкалирования, где в качестве меры расстояния между различными переменными был выбран метод блоков, позволила построить матричную модель с долей объясняемой дисперсии RSQ=0.99. Согласно этой модели, такой компонент личностной идентичности, как Личностные качества находится на максимальном расстоянии как от компонентов социальной идентичности, так и от других компонентов личностной идентичности (рис. 3).
Кроме того, следует отметить наличие следующих компонентов социальной и личностной идентичности, расположенных близко друг от друга: Перспективная и Деятельностная идентичность, Коммуникативная, Гендерная и Общечеловеческая идентичности, а так же идентификация со своим именем и полом. И если последующий кластерный анализ не подтвердил близости Перспективной и Деятельностной идентичности, то Коммуникативная и Гендерная идентичности, равно как идентичность со своим именем и полом оказываются расположены очень близко.
Процедура иерархической кластеризации, где в качестве метода были использованы межгрупповые связи, а в качестве меры связи - блоки, позволила установить, что такой компонент идентичности, как Качества личности, образует отдельный кластер, в то время как другие компоненты идентичности входят в другой кластер (Рис. 4).
По нашему мнению, близость Коммуникативного и Тендерного компонента можно объяснить спецификой выборки, большинство которой составляют девушки. Как мы покажем в дальнейшем, для них идентификация со своим полом и своими социальными связями оказывается предпочтительной.
Со своей стороны, близость идентификации со своим полом и именем, по нашему мнению, можно объяснить сравнительной редкостью данных идентификаций.
На наш взгляд, уместно сделать вывод, что, в целом по выборке, представлены две тенденции: идентификация с социальными группами (прежде всего, со своей семьей и профессией) и со своими личностными качествами.
Наконец, анализ показал, что значимые корреляции между компонентами личностной идентичности отсутствуют. Учитывая, что, по мнению Г. Тэджфела и Дж. Тернера, а так же М. Ярмовиц, личностная идентичность является наиболее зрелым компонентом системы идентичности, это может привести к абсурдному выводу о неразвитости данной системы у студентов. Вместе с тем, полученные данные согласуются с позицией Г.Б. Мазиловой, о выраженности прежде всего статусно-ролевых позиций у молодых людей. Можно предположить, впрочем, и то, что используемая нами методика интерпретации данных теста «Кто я?» не позволяет вполне изучать данный компонент идентичности.
Отдельно отметим положение в общей системе идентичностей общечеловеческого ее компонента. Дело в том, что, с позиций Теории социальной идентичности, данный аспект социальной идентичности так же является наиболее развитой ее составляющей, поскольку включает общечеловеческие ценности и нормы поведения. Вместе с тем, характер полученных нами корреляций не позволяет делать такие выводы. Так, данная идентичность, пусть и слабо, негативно коррелирует с Деятельностной идентичностью, с Личностными качествами, где первая идентичность предположительно, а вторая - однозначно связаны с личностным компонентом идентичности. При этом позитивных корреляций с компонентами групповой идентичности так же не обнаружено. Впрочем, по нашему мнению, однозначно утверждать, что Общечеловеческая идентичность занимает особое место в общей системе социальной идентичности нельзя. В самом деле, если полагать, что шкала Общечеловеческая идентичность, выделенная в методике М. Куна, является отражением той идентичности со всем человечеством, о которой писали сторонники Г. Тэджфел и Дж. Тернер, тогда оказывается странным отсутствие каких-либо корреляций с групповой идентичностью. Более того, если принимать положение о личностной идентичности как более зрелой форме идентичности, тогда ее корреляции с общечеловеческим компонентом идентичности должны быть положительными. Этого мы, однако, не наблюдаем. Таким образом, по нашему мнению, Общечеловеческая идентичность, индикаторами которой являются отождествления испытуемым себя со всем человечеством, является лишь отнесением себя к абстрактной категории «человек», но не идентификацией с общечеловеческими, гуманистическими ценностями.
Связь шкал методики СЖО и идентичности у студентов
Перейдем теперь к анализу связи между социальной идентичностью и шкалами методики СЖО. Как мы установили выше, шкалы методики СЖО тесно коррелируют со шкалами методики жизнестойкости, из чего можно сделать вывод, то они изучают одно и то же явление - жизнестойкость.
Как следует из табл. 30, характер полученных корреляций несколько отличается от описанных выше в связи с Тестом жизнестойкости. Прежде всего, отметим, что согласно данным корреляционного анализа, полученным на всей выборке, существуют тесные отрицательные корреляции между всеми шкалами теста СЖО и негативным отношением к Тендерной идентичности. Наоборот, существуют значимые положительные корреляции между всеми шкалами теста СЖО и позитивным отношением к Тендерной идентичности. Таким образом, у респондентов с выраженной негативной Тендерной идентичностью, хотя и отсутствовала связь с аттитюдами жизнестойкости, однако пониженными оказались смысложизненные ориентации. На наш взгляд, это объясняется тем, что для юношей и девушек 16-18 лет, составляющих основу выборки, позитивное отношение к себе как представителям определенного пола наиболее тесным образом взаимосвязано с его смысловыми ориентациями, поскольку установление интимно-личностных связей и отношений является основной задачей данного возрастного этапа. Вместе с тем, интересно, почему отсутствуют сходные корреляции в случае использования Теста жизнестойкости.
Кроме того, обнаружены значимые положительные корреляции между всеми шкалами теста СЖО и позитивным отношением к Семейной идентичности. Соответственно, существуют отрицательные корреляции между всеми шкалами теста СЖО и негативным отношением к Семейной идентичности. Аналогично все шкалы методики СЖО положительно коррелируют с позитивным отношением к своей Профессиональной идентичности. Вместе с тем, значимых корреляций с негативным отношением к своей Профессиональной идентичности у всех шкал методики СЖО не обнаружено, она присутствует только у шкал Цели в жизни, Локус-контроль Я и ОЖ (-0.39, -0.36, -0.36 соответственно, р 0.01). Таким образом, в случае с Профессиональной идентичностью характер корреляций оказывается следующим: у испытуемых, которые стараются «спрятаться» за роль в аспекте своей трудовой и учебной деятельности, одновременно обнаруживается стремление снять с себя ответственность за свое будущее, оказываются размытыми цели в жизни, а так же сниженным оказывается компонент ОЖ в целом. Наоборот, лица, которые высоко оценивают себя как членов семьи и как будущих или нынешних субъектов трудовой деятельности, одновременно проявляют удовлетворенность своим прошлым, текущим состоянием, своим будущем, а так же принимают на себя ответственность за свою жизнь.
Аналогично в случае с позитивной оценкой Деятельностной идентичности корреляции обнаружены не со всеми шкалами методики ОЖ, а только с Процесс жизни и Локус-контроль Я (0.45 и 0.39, р 0.01). Таким образом, студенты, положительно описывающие себя как деятелей, описывающие то, что они умеют и любят делать, одновременно проявляют не только удовлетворенность своей активностью и проявляют высокий показатель по шкале ОЖ, но и принимают на себя ответственность за свою жизнь.
Укажем так же на негативную связь между шкалой «Процесс жизни» и отрицательной валентностью Коммуникативной идентичностью (р=-0.33, р 0.01). Шкала «Процесс жизни» отражает общую удовлетворенность жизнью, осмысленность, направленность и временную перспективу. Данная перспектива невозможна без установления связей с другими людьми. При этом, однако, отметим, что была зафиксирована положительная корреляция между всеми аттитюдами жизнестойкости и позитивной оценкой своей коммуникативной идентичности.
Отметим, что шкалы ОЖ не обнаруживают корреляции с Интегральной идентичностью с малыми группами. Выше мы уже отмечали, что тенденция идентифицировать себя с малыми группами может быть интерпретирована как один из признаков кризиса социальной идентичности. Мы не можем утверждать, что существует негативная корреляция между шкалами методики СЖО и данной социальной идентичностью, но, во всяком случае, не существует и положительной.
Таким образом, методика СЖО обнаруживает корреляции с различными социальными идентичностями, однако они не обязательно оказываются того же рода, что и Тест жизнестойкости. Безусловно, между шкалами методик СЖО и Теста жизнестойкости не существует зеркального сходства, однако полученные корреляции позволяли предполагать, что они изучают одно и то же качество. Согласно же полученным данным, речь идет, скорее, об изучении различных сторон одного и того же явления. В самом деле, не было получено противоречащих друг другу корреляций между различными компонентами социальной идентичности и шкалами как методики СЖО, так и Теста жизнестойкости. Кроме того, были обнаружены тесные корреляции между Профессиональной и Семейной идентичностями, и как всеми шкалами методики Тест жизнестойкости, так и всеми основными шкалами методики СЖО.
Вместе с тем, методика СЖО оказывается связанной всеми своими шкалами только с Тендерным и Семейным компонентами социальной идентичности. В остальных случаях связанными с конкретными идентичностями оказывается только часть шкал. По нашему мнению, это можно интерпретировать в том смысле, что шкалы методики СЖО оказываются более дифференцированными, чем шкалы Теста жизнестойкости.
В целом можно сказать, что чем менее выраженные смысложизненные ориентации свойственны личности, тем больше признаков кризиса демонстрирует ее социальная идентичность.
Таким образом, как шкалы Теста жизнестойкости, так и шкалы методики СЖО обнаруживают отрицательную корреляцию с негативной категоризацией себя испытуемым, что является одним из критериев кризиса социальной идентичности. Из этого можно сделать вывод об отрицательном характере связи жизнестойкости и идентичности в ситуации кризиса по данному критерию. Для личности, идентичность которой находится в ситуации кризиса, характерно менее выраженный уровень развития качества жизнестойкости. Наоборот, у личностей с выраженным качеством жизнестойкости кризисных явлений в системе социальной идентичности обнаружено не было.
Вместе с тем, хотя и Тест жизнестойкости, и методика СЖО обнаруживает корреляции с различными социальными идентичностями, однако они не обязательно совпадают. Таким образом, между шкалами методик СЖО и Теста жизнестойкости не существует зеркального сходства, однако полученные корреляции позволяли предполагать, что они изучают одно и то же качество. Наибольшее число описанных корреляций обнаружено с такими компонентами социальной идентичности, как Профессиональная, Семейная, Тендерная и Деятельностная идентичности.
Связь жизнестойкости и идентичности у студентов различного пола
Рассмотрим так же особенности связи кризиса тендерной идентичности и жизнестойкости в зависимости от принадлежности к определенному полу. Выше мы уже отмечали, что существует своеобразие в переживание кризиса идентичности юношами и девушками: если у первых он преимущественно связан с Профессиональной идентичностью и Интегральной идентичностью с малыми группами, то у вторых затрагивает тендерный и семейный аспект. В связи с этим нами было рассмотрено, как жизнестойкость оказывается связанной с данными компонентами идентичности.
Прежде всего, мы проанализировали различия в выраженности шкал Теста жизнестойкости и методики СЖО у мужчин и женщин." Согласно полученным данным, женщины выборки по сравнению с мужчинами демонстрируют большую выраженность такого аттитюда, как Контроль и всех шкал методики СЖО.
Можно предположить, что женщины по сравнению с мужчинами более ориентированы на управление своей жизнью, контроль ее аспектов.
Действительно, получается что женщины по сравнению с мужчинами оказываются менее склонными к активному поиску связей и отношений, предпочитают больший контроль текущей ситуации и демонстрируют большую удовлетворенность как своей текущей жизнью, так и прожитым.
Корреляционный анализ связи социальной идентичности и жизнестойкости у юношей 16-18 лет и старше 18-ти лет не выявил тесных значимых корреляций. Вместе с тем, в группе девушек 16-18 лет была выявлена положительная связь между позитивной оценкой своей тендерной идентичности и такими шкалами Теста жизнестойкости, как Жизнестойкость (р=0.41, рО.001) и Включенность (р=0.38, р 0.001). Отсюда можно предположить, что для испытуемых 16-18 лет с положительной оценкой своей тендерной идентичности характерно стремление быть максимально включенной в происходящие вокруг нее процессы, равно как и высокий уровень жизнестойкости. Вместе с тем, у студенток более старшего возраста никаких статистически значимых корреляций между тендерной идентичностью и аттитюдами жизнестойкости выявлено не было. Таким образом, оказалось, что у тех испытуемых, у которых отсутствуют признаки кризиса тендерной идентичности, последняя не связана ни с жизнестойкостью, ни с ее аттитюдами.
На наш взгляд, данное обстоятельство можно объяснить следующим образом. Если предполагать, что жизнестойкость является фактором, способствующим преодолению кризиса идентичности, затрагивающим у девушек гендерый аспект, то, вероятно, определенная связь между ними существует тогда, когда тендерная идентичность претерпевает изменения. Таким образом, у тех студенток, у которых не выявлены признаки кризиса тендерной идентичности, связь между тендерной идентичностью и жизнестойкостью должна отсутствовать. С другой стороны, с возрастом у студенток должна была бы возрастать актуальность такого важного компонента, как семейная идентичность (Л.Н. Ожигова, 2006). Помимо нормативных кризисов на развитие тендерной и семейной идентичности влияют и события, прямо не связанные с возрастом (Н.Л. Иванова, 2003, Л.Н. Ожигова, 2006). К ним относятся момент образования семьи, развода, рождения ребенка и т. д. В частности, Л.Н. Ожигова отмечает, что родительство является важным фактором самоактуализации тендерной идентичности. В связи с этим мы решили уточнить характер связи жизнестойкости и таких наиболее отличающих женскую часть выборки компонентов идентичности, как тендерная и семейная, введя новый критерий для разделения выборки - наличие детей. В соответствии с ним, в одну из групп вошли студентки различного возраста, имеющие детей, а в другую -студентки, не имеющие детей. После стандартизации в каждой группе оказалось по 48 человек.
Сравнительный анализ полученных групп при помощи непараметрического критерия Манна-Уитни выявил целый ряд значимых различий (см. табл. 34). Так, было обнаружено, что группа испытуемых, не имеющая детей, отличается большей выраженностью тендерной идентичности, а так же таких аттитюдов жизнестойкости, как Включенность и Принятие риска (U=544, U=917, U=656, р=0.001, соответственно). Можно сказать, что таким студентам свойственна активная включенность «в жизнь» и поиск нового опыта; желание дальнейшего развития. Наоборот, группа женщин, имеющая детей, отличается большей выраженностью семейной идентичности и такого аттитюда жизнестойкости, как Контроль (U=754, U=751, р=0.001). Полученные данные, на наш взгляд, объясняются очевидным смещением интересов женщины на ребенка после его рождения -ребенок и семья оказываются доминирующими в системе ее интересов. Соответственно возрастает значение идентификации себя как матери при одновременном желании активно контролировать окружающее как саму мать, так и ее ребенка пространство. После рождения ребенка женщина, очевидно, оказывается гораздо менее склонной к риску, равно как и уменьшаются ее возможности быть включенной в различные ситуации, расширять круг общения.
Анализ данных, приведенных в табл. 35 показывает, в группе студенток, имеющих детей, обнаружена отрицательная корреляция между позитивным отношением к своей семейной идентичности и аттитюдом Принятия риска (р=-0.39) и положительная корреляция между положительным отношением к семейной идентичности и аттитюдом Контроля (р=0.48). В группе студенток, не имеющих детей, была обнаружена положительная корреляция между позитивным отношением к тендерной идентичности и такими аттитюдами жизнестойкости, как Включенность и Принятие риска (р=0.28, р=0.31).
Сходные результаты были получены и при анализе связи шкал методики СЖО и семейной и тендерной идентичностей девушек и женщин различного возраста. У девушек 17-18 лет обнаружилась положительная корреляция между позитивной оценкой своей Тендерной идентичности и такими шкалами, как Процесс и Результат (р=0.27, р=0.29). Кроме того, была обнаружена отрицательная корреляция между данными шкалами методики ОЖ и негативной оценкой своей Тендерной идентичности (р=-0.27, р=-0.3).
У девушек и женщин старше 18-ти лет обнаружилась положительная связь между шкалой Локус-контроль Я и позитивной оценкой своей Семейной идентичности (р=0.35). Так же была найдена отрицательная корреляция между данной шкалой и негативной оценкой своей семейной идентичности (р—0.29).
Таким образом, оказывается, что рождение ребенка является определяющим фактором изменения отношения женщины к своей тендерной идентичности. Пользуясь терминологией Л. Н. Ожиговой (Л.Н. Ожигова, 2006), можно сказать, что рождение ребенка является поворотным этапом в самоактуализации тендерной идентичности у женщин, в результате которой, по-видимому, происходит смещение представлений о себе как о женщине: на первом месте при категоризации себя оказываются понятия, связанные с материнством, с семьей. Это влияет и на характер связи жизнестойкости и гендерной идентичности: у женщин после рождения ребенка позитивное отношение к себе как к матери формируется в основном за счет аттитюда Контроля. По-видимому, женщина оценивает себя как хорошую мать, если ей удается сохранять контроль над окружающей ее саму и ребенка ситуацией. В противоположность этому у девушек, не имеющих детей, хотя и обнаруживаются кризисные явления в оценке собственной гендерной идентичности, не происходит качественная перестройка последней. Они описывают себя в категориях, имеющих скорее интимно-личностный характер и не связанных с материнством. Соответственно, и поддержание позитивного отношение к себе как к женщине у студенток, не имеющих детей, в основном происходит за счет аттитюдов Включенности и Принятия риска: оценивается, насколько женщина способна обращать себе на пользу проблемные ситуации (быть «настоящей стервой», как указала одна из испытуемых, не имеющая детей) и насколько эффективно она развивает свои социальные связи и отношения.
При анализе связи шкал СЖО и компонентов социальной идентичности у женщин в целом и у мужчин были выявлены следующие ее особенности (Табл. 36).
Согласно полученным результатам, статистически значимые корреляции между шкалами методики СЖО, выраженных в интегральной шкале ОЖ и различными оценками компонентов социальной идентичности оказались различны у мужчин и женщин. У женщин они затрагивают преимущественно такие компоненты, как Профессиональная, Семейная идентичности, идентичность со своим полом, а у мужчин - Деятельностная идентичность, а так же Интегральная идентичность с малыми группами. В целом, это подтверждает сделанный ранее вывод, справедливый в отношении Теста жизнестойкости. Это может быть обусловлено как доминированием среди мужчин выборки студентов 16-18 лет, так и преобладанием Семейной идентичности в структуре социальной идентичности женщин.
