Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Становление и развитие теории и практики образования в Адыгеи в XIX веке 13
1.1 . Особенности просветительского движения на Северном Кавказе 13
1 2. Реформаторские течения в педагогике и школьной практике 27
1.3..Вклад педагогов-реформаторов Д.С. Кодзокова и К.-Г.Инатова в развитие просвещения в Адыгее 35
Глава II. Гуманно-демократическая направленность деятельности педагогов-просветителей Адыгеи 66
2.1 . Научно-педагогическая деятельность У.Х. Берсея 66
2.2. Реализация гуманных идей в просветительской работе А.-Г.Кешев 80
2.3.Гуманистическо-демократическая направленность просветительско-педагогических воззрений А.-Г. Кешева 94
Выводы 117
Заключение 120
Библиография 124
- Особенности просветительского движения на Северном Кавказе
- Реформаторские течения в педагогике и школьной практике
- Научно-педагогическая деятельность У.Х. Берсея
- Реализация гуманных идей в просветительской работе А.-Г.Кешев
Введение к работе
Начало третьего тысячелетия — это период перехода человечества в новое качество, поэтому людям очень важно найти связь времен, лучше изучить и понять прошлое. Сегодня у нас появились новые исследовательские возможности, так как отсутствие идеологического контроля создало благоприятные условия для объективного изучения историко-педагогических процессов, происходивших в отечественном образовании.
Анализируя проблемы школы и педагогической мысли народов России, следует дать объективную оценку историко-педагогическим процессам, происходившим на Северном Кавказе в прошлом, так как, изучая неизвестные факты российского просвещения, мы лучше понимаем настоящую действительность и намечаем путь к будущему. Одно из таких направлений — исследование педагогической мысли и изменения характера школьного образования в Северо-Кавказском регионе, в частности в Адыгее, в XIX столетии.
Для воссоздания целостной картины развития педагогической мысли и просвещения северокавказских народов большое значение имеет просветительско-педагогическая деятельность горской интеллигенции — писателей, публицистов, педагогов, историков и этнографов, через творчество которых на Северном Кавказ.е начинается процесс глубинного освоения русской культуры, обогащение национальной культуры, языка, создания литературы и становления науки.
Просветительская мысль в Северо-Кавказском регионе зарождается в конце XVIII — начале XIX столетий после присоединения края к России; первые просветители — адыги С. Казы
Гирей Ш. Ногмов, осетины А. Колиев, Г. Токаев, И. Ялгузидзе и другие изучают национальную историю, создают алфавиты горских языков, первые литературные произведения. Наиболее действенными средствами преодоления социально-экономической отсталости они считают просвещение соотечественников, создание светских школ. Необходимость радикальных перемен ставила перед северокавказскими народами задачу обновления производства, социальных отношений, мировоззрения народных масс, однако, обретая самостоятельность, нужно было сохранить социально-историческую преемственность, обеспечить традиционно-культурную особенность горцев. Одной из важнейших проблем, требующих глубокого знания этнических и европейских традиций, опыта других народов, стала задача становления национальной культуры и просвещения в крае.
Во второй половине XIX столетия (в пореформенный период) происходит становление деятелей новой, демократической культуры, возникшей на перекрестке двух культурных направлений — традиционного наследия и идейных воздействий, идущих из России и европейских стран. Социально-экономические реформы 60-х годов создали предпосылки для будущего духовного единения русского и северокавказских народов на путях европейски цивилизованного развития. Просветители считали, что именно Россия станет той силой, которая будет способствовать устранению консервативных традиций, нести социально-культурное обновление в регионе, при этом надежды на прогрессивные перемены возлагались на управленческие институты России, кавказскую администрацию. Второе поколение просветителей — адыги К. Атажукин, У. Берсей , К.-Г. Инатов, Д. Кодзоков, А.-Г.Кешев, чеченец У. Лаудаев, осетины А. Гассиев, И. Кануков, К.Хетагуров — работают в условиях экономических и социальных реформ, они выступают за бессословный характер образования, в поиске исторической перспективы для своего народа обращаются к передовой русской мысли, в то же время проявляют интерес к историческим традициям и фольклору родных народов.
Литературное и историко-этнографическое наследие адыгских просветителей второго поколения изучено хорошо. Этому вопросу посвящены статьи дореволюционных авторов (П.К.Услара, М.В.Краснова), а также монографии и статьи профессора Т.Х. Кумыкова (Экономическое и культурное развитие Кабарды в XIX в., 1965; Дмитрий Кодзоков. Нальчик, 1985; Культура и общественно-политическая мысль Кабарды первой половины XIX в. Нальчик, 1991; Некоторые вопросы народного образования в Кабарде и Балкарии во второй половине XIX — начале XX в. Нальчик, 1996), профессора Р.Х.Хашхожевой (Адыгские просветители второй половины XIX — начала XX в. Нальчик, 1983; Адыгские просветители второй половины XIX — начала XX в. Нальчик, 1993; Поиски и находки. Нальчик, 2000), А.Х. Хакуашева (Адыгские просветители. Нальчик, 1978). Долгое время имя А.-Г. Кешева находилось в забвении, так как его основные труды были опубликованы под псевдонимом Каламбий. Исследователь Л.Г. Голубева доказала, что под этим псевдонимом скрывался А.-Г.Кешев и опубликовала несколько статей, посвященных жизни и этнографической деятельности этого просветителя. Первую статью, посвященную жизни Д. Кодзокова, издал известный литературовед И.Л. Андроников.
Частично вопросы научно-просветительской деятельности адыгской интеллигенции второго поколения затронуты в изданиях «История Кабарды с древнейших времен до наших дней» (М., 1957); «История Кабардино-Балкарской АССР с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции» (М., 1967), учебных пособиях профессоров Е.Е. Хатаева «Просветители горских народов XIX века» (Орджоникидзе, 1985), СБ. Узденовой «Народное образование и педагогическая мысль в Карачае и Черкесии» (Пятигорск, 1994) и других. Проблеме просветительско-педагогического просвещения в Адыгее посвящены диссертационные исследования Б.Н. Османовой «Педагогические идеи и воззрения адыгских просветителей (вторая половина XYIII - первая половина XIX века)» (Владикавказ, 2000) и А.Г. Кудзаевой «Научно-педагогическая деятельность и просветительские воззрения Кази Атажукина» (Владикавказ, 2000). Однако в этих работах просветительско-педагогические воззрения У.Х. Берсея, К.-Г.Инатова, А.-Г. Кешева и Д.С. Кодзокова не являются предметом специального изучения. Педагогические взгляды вышеназванных деятелей адыгской культуры не были подвергнуты анализу и обобщению. Таким образом, актуальность настоящего исследования обусловлена необходимостью научного подхода к изучаемой проблеме, ее неразработанностью, отсутствием специальных работ о педагогических идеях этих просветителей.
Проблема исследования — особенности научно-просветительской и педагогической деятельности адыгских просветителей второго поколения, обусловленные характером общественно-педагогического движения народов Северо-Кавказского региона.
Цель исследования — выявление вклада У.Х. Берсея, К.-Г.Инатова, А.-Г. Кешева и Д.С. Кодзокова в развитие научно просветительской и педагогической мысли народов Северного Кавказа в рассматриваемый период.
Объект исследования — школа и педагогическая мысль народов Северного Кавказа во второй половине XIX столетия.
Предмет исследования — научно-просветительская и педагогическая деятельность У.Х. Берсея, К.-Г. Инатова, А.-Г. Кешева и Д.С. Кодзокова.
В соответствии с целью объектом и предметом исследования были определены следующие задачи:
— выявить политические и социально-экономические факторы формирования просветительско-педагогических воззрений адыгских просветителей второго поколения и рассмотреть общие и специфические тенденции развития школы в Адыгее во второй половине XIX века;
— проанализировать научно-просветительскую и педагогическую деятельность представителей адыгской культуры второго поколения У.Х. Берсея, К.-Г. Инатова, А.-Г. Кешева и Д.С.Кодзокова;
— выявить общепедагогические идеи просветителей данного исторического периода и дать их научный анализ;
— установить и систематизировать закономерности развития прогрессивной педагогической мысли народов Северного Кавказа.
Методологической основой исследования явились следующие положения:
— целостность общероссийского педагогического процесса и своеобразие его проявления в различных регионах;
- детерминированность содержания и форм образовательных концепций политическими, социально-экономическими и культурными факторами развития общества;
- единство традиционного и новаторского, логического и исторического, объективного и субъективного в изучении образовательного процесса;
- взаимообусловленность общечеловеческих и национальных ценностей, приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми, сословными, групповыми, этническими;
- аксиологический подход к образованию, признающий человека высшей ценностью.
Теоретическую основу работы составили педагогические идеи классиков педагогики Я.А.Коменского, К.Д. Ушинского, Н.И. Пирогова и современных исследователей Т.А. Ильиной, Б.Т. Лихачева, Л.Л. Супруновой, Е.Е. Хатаева и др.
Для решения поставленных задач использовались следующие методы историко-педагогических исследований: изучение
первоисточников, фольклора, литературных произведений, сравнительно исторический и ретроспективный анализ и синтез, обобщение работы школ, систематизация полученных результатов.
Источниковую базу исследования составили материалы по истории Северного Кавказа и Республики Адыгея, труды У.Х. Берсея, К.-Г. Инатова, А -Г. Кешева, Д.С. Кодзокова, опубликованные в газетах «Кавказ», «Терские ведомости», «Кубанские войсковые ведомости» и в других изданиях, материалы и документы Центрального государственного архива Республики Северная Осетия-Алания, Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской Республики, Государственного литературного архива Российской
Федерации, труды дореволюционных и современных авторов об истории школы, образования и педагогической мысли народов края. Этапы исследования:
1. 1998-1999 годы - предварительное знакомство с проблемой развития школы и педагогической мысли адыгов, определение основных направлений исследования;
2. 1999-2000 годы — сбор фактического материала, оценка состояния проблемы, определение методологии, методов работы, задач, источников и базы исследования;
3. 2001-2002 годы - систематизация и обобщение собранных материалов, подготовка и издание научных публикаций по проблеме, литературное оформление текста диссертационного исследования.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования:
— показан процесс становления светского образования в Адыгее;
— изучены и приведены в систему этапы научно-педагогической биографии У.Х. Берсея, К.-Г. Инатова, и А.-Г. Кешева, Д.С. Кодзокова, подвергнуты анализу их педагогические воззрения;
— раскрыты общепедагогические взгляды вышеуказанных просветителей на проблемы школы и общества, имеющие демократическую и гуманистическую направленность;
— проанализировано отношение адыгских просветителей второго поколения к педагогическим идеям, содержащимся в горском фольклоре;
— показан вклад У.Х. Берсея, К.-Г. Инатова, и А.-Г. Кешева, Д.С. Кодзокова в развитие школы и педагогической мысли северокавказских народов.
Практическая значимость исследования
Содержащиеся в нем теоретические положения и выводы диссертанта могут быть использованы при написании учебных пособий по истории педагогики. Фактические материалы, собранные автором, могут быть использованы в процессе обучения в современной национальной школе, подготовки и переподготовки учительских кадров; результаты исследования расширяют научные представления о развитии педагогической мысли адыгских народов.
Основные положения, выносимые на защиту:
Система идей и факторов, способствующая становлению и формированию прогрессивно-демократического мировоззрения адыгских просветителей второй половины XIX столетия У.Х. Берсея, К.-Г. Инатова, А.-Г. Кешева и Д.С. Кодзокова, возникновению и развитию просвещения, появлению научной интеллигенции и зарождению прогрессивной педагогической мысли в крае: политическое, социально-экономическое и культурное развитие Адыгеи во второй половине XIX века; присоединение Северного Кавказа к России, воздействие на просветителей, вышедших из горской среды, прогрессивных мыслителей России, отстаивавших общечеловеческие и национальные ценности, гуманизацию и демократизацию образования, светский характер воспитания и обучения; приобщение горцев к передовой русской культуре, принципам гуманизма и демократии.
Просветители второго поколения Адыгеи — инициаторы создания первых православных и аульных школ, авторы алфавитов и букварей родного языка: гуманистический характер выдвинутых адыгскими просветителями-реформаторами целей и задач образования, направленных на всестороннее развитие личности, усвоение ею определенного круга общечеловеческих и национальных ценностей, материнского и русского языков; поликультурный подход к содержанию образования, отстаивание дружбы и солидарности между народами России и Кавказа, бессословного обучения соотечественников; принцип культуросообразности обучения и воспитания, учет народных традиций, зафиксированных в адыгском эпосе, сказках, притчах, песнях, афоризмах, паремиях (пословично-поговорочном материале); прогрессивный характер общепедагогических и дидактических взглядов адыгских просветителей, их соответствие духовным стремлениям народа, новым веяниям в педагогической мысли России, устремленность в будущее своего народа.
Достоверность научных результатов обеспечена широкой источниковой базой, соответствием методов и поставленных задач целям исследования.
Апробация и внедрение результатов исследования в практику осуществлялись в течение подготовки материалов. Они использовались преподавателями кафедры педагогики и психологии Московского педагогического университета Российской Академии образования; положения и выводы работы отражены в учебном и методических пособиях, используемых студентами при изучении спецкурса «Горские просветители XIX столетия», а также учителями общеобразовательных школ в учебной и воспитательной работе (по истории отечества).
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы. Основное содержание работы изложено на 136 страницах.
Особенности просветительского движения на Северном Кавказе
Связи адыгов с Россией, сложившиеся с древнейших времен, имеют глубокие исторические корни, которые нашли отражение в русских летописях и фольклоре обоих народов. Прерванные монгольским господством (XIII-XIV века), надолго затормозившим развитие кабардинской народности, русско-адыгские отношения начали постепенно восстанавливаться в XV веке. В течение первой половины XVI века адыгейские племена постоянно подвергались набегам крымских ханов, которые захватывали пленных, скот и другую добычу, однако целью турецких султанов, организующих эти набеги, было подчинение черкесских племен и обеспечение беспрепятственного пути через Северный Кавказ в Закавказье и Среднюю Азию [36, с.35-37]. «В обстановке постоянных междоусобиц и внешней опасности адыго-кабардино-черкесы стремились к сближению с Россией» [80, с.36]. Первые адыго-кабардинское посольство с просьбой о включении Кабарды в состав России прибыло в Москву в ноябре 1552 года, а в июле 1557 года Кабарда, Черкесия и Адыгея приняли русское подданство; Россия же стремилась расширить «сферу своего влияния на юге и выйти к Каспийскому морю» [35, с. 109].
Важным рубежом в истории российско-кавказских отношений стала середина XVI века, так как присоединение Кабарды к России имело огромное прогрессивное значение: оно не только обеспечило дальнейшее экономическое, политическое и культурное развитие края и избавило от опасности поглощения султанской Турцией [84, с. 18], но и явилось «прологом к решению исторической судьбы всех народов Кавказа, также отстоявших свое существование...» [44, с.З]. В Северо-Кавказском регионе началось строительство военных укреплений (на реках Терек, Сунжа), сюда прибывают отряды русских солдат, воюющих против турецко-крымских войск; в военных действиях принимают участие и кабардинцы, которые взяли опорные пункты Турции — города Темрюк и Тамань.
Уже при царе Иоанне Грозном на берегах Терека появляются гребенские казаки — первые русские поселенцы, царь приказал «для поддержания их и кабардинцев» в устье реки Терек построить крепость и город Терки; «гребенцы это исполнили, и в 1567 году было учреждено Терское воеводство, а по Тереку была устроена целая линия казачьих станиц» [138, с.15]. Однако это не означало, что военно-административная власть и законы империи распространялись на северокавказские народы: владения их находились под управлением местных князей и ханов и оставались феодально раздробленными. «Но ориентация на Россию постепенно все более усиливалась по мере возрастания ее военной и политической мощи в Северном Причерноморье и Предкавказье, заселения этой территории русскими крестьянами и казаками, ослабления и разложения феодальных держав Востока — Ирана и Османской империи» [37, с.11].
В течение XVII столетия экономические связи Кабарды и России, хотя и медленно, продолжали развиваться, политические же отношения складывались на основе взаимных интересов. В 1645 году князья Большой и Малой Кабарды присягнули на верность за себя и своих подданных царю Алексею Михайловичу, вступившему на престол, и дали аманатов-заложников; это свидетельствует о том, что обе части Кабарды оставались по-прежнему в русском подданстве [36, с.48].
В XVIII столетии Кабарда продолжала оставаться раздробленной страной, разделенной на ряд феодальных владений, в которой царили патриархальные отношения, однако, как писал Н.Ф.Дубровин, «нравы, обычаи и особенности быта черкесов служили образцом, достойным подражания для многих соседних им племен» [29, с.240].
В социально-политической жизни кабардинцев особое место занимали отношения к России и русскому народу, которые «не ограничивались политическими связями и экономическими контактами, а распространялись и на другие сферы жизниторцев» [24, с.346]. Но переписка Кабарды с Россией велась на арабском и турецком языках, причем кабардинские князья, не знающие письменности этих языков, диктовали свои послания духовным лицам или писцам, овладевшим грамотой. Иван Федорович Бларамберг (1800-1878 годы) в работе «Историческое, топографическое, статистическое и военное описание Кавказа» писал о черкесах, что для связи «они прибегают к помощи гонца или же используют письменный арабский или татарский язык», который широко распространен на Кавказе. В то же время этот ученый отмечал, что многие князья научились не только говорить, но и писать по-русски и без чьего-либо участия «говорят на этом языке настолько чисто и с таким правильным произношением, что их можно принять за настоящих русских» [16, с.370, 390].
Реформаторские течения в педагогике и школьной практике
Новые исторические условия, сложившиеся в Северо- Кавказском регионе после присоединения его к России, пробудили самосознание адыгов и других народов края, способствовали возникновению просветительского движения. Встреча России, которая в XIX столетии активно осваивала формы европейской цивилизации, со своеобразным миром традиционных горских обществ способствовала взаимовыгодному процессу интернационализации экономических связей, форм общения и идей. Капиталистические отношения предполагали отличную от традиционной картину мира, «новые способы интерпретации окружающей действительности, и, наконец, особую категорию представителей интеллектуальной деятельности — интеллигенцию». Появившаяся в это время северокавказская интеллигенция, исходя из собственного положения и задач, впитала в себя русскую и европейскую культуру, но сохранила свой глубоко национальный облик, так как «она раньше других социальных сил и в наибольшей мере осознала те требования, которые предъявило горским обществам... вхождение в «большой мир» [2, с. 6-7].
Культурно-цивилизационный процесс на Северном Кавказе происходил в несколько этапов, различимых по хронологическому признаку, по характеру идейных воззрений; вместе с требованием прогрессивных социально-экономических преобразований в регионе просветители добивались прав своего народа на сохранение национальной самобытности. Просветительское движение — «умственное движение передовой горской интеллигенции» [127,. с.З] — в Северо-Кавказском регионе принято делить на три этапа: первый период — конец XVIII — середина XIX столетия, второй — середина XIX — 80-е годы XIX века, третий — 90-е годы — дореволюционные годы XX столетия.
Первый период — это время зарождения тесных политических, экономических и культурных связей между Россией и Кавказом, когда появляются первые просветители — осетины Г.Токаев и И. Ялгузидзе, адыги Ж.Казаноко, Ш.Ногмов, С. Хан-Гирей, С. Казы-Гирей, И. Атажукин. Деятели этого этапа просвещения были из богатых и родовитых семей, которые могли дать им образование в русских учебных заведениях, что способствовало их прорусской ориентации, вере в «просвещенного монарха». С. Хан-Гирей (1808-1849 годы) автор «Записок о Черкесии» писал: «В настоящее время, когда великодушие мудрого монарха уже разливает над нами свет благого просвещения, мы не должны терять надежды, что этот народ в наш век получит, так сказать, новую изящную жизнь посредством образования [117, с. 105-106]. Султан Казы-Гирей (1808-1863 годы), рассказы которого «Долина Ажитугай» и «Персидский анекдот» А.С.Пушкин напечатал в первых выпусках своего журнала «Современник», также мечтает о просвещении и строит «теории образования народа» [40, с. 18].
Просветители первого периода критически относились к феодально-патриархальным порядкам, изображали бесправное положение простых людей, выступали против междоусобных войн. Это были ученые-энциклопедисты, так как они занимались «собиранием и исследованием исторических сведений о своем народе, его устно-поэтического творчества, разработкой письменности родного языка, вопросами образования, литературным творчеством; будучи на военной или гражданской службе, они выступают с проектами по совершенствованию общественного строя и быта...» [123, с.10].
Первыми просветителями в Осетии были миссионеры, которые открывали первые школы для детей осетинских старшин (в 1764 г. такая школа была открыта в крепости Моздок) [106, с. 7], а в 1798 году епископ Гайоз Токаев (1750-1821) на основе церковнославянской графики издал первую печатную книгу на осетинском языке в связи с необходимостью обучения детей: «Цель создания книги заключалась в том, чтобы учеников-осетин Моздокской школы обучать началам христианской религии на родном языке, с тем, чтобы со временем посвящать их в священники и посылать для проповеди. С этой книги и начинается... история осетинской письменности на основе церковного алфавита» [15, с. 20-21].
Научно-педагогическая деятельность У.Х. Берсея
К плеяде адыгских просветителей второго поколения (вторая половина XIX столетия) относится Умар Хапхалович Берсей. Он родился в 1807 году в адыгейском ауле в двенадцати верстах от нынешнего Майкопа, города тогда еще не существовавшего [72, с. 49-50]. Скорее всего он появился в крестьянской семье, так как, когда ему исполнилось 8 лет, его купил турецкий паша — высший военный или гражданский сановник. Адыгские владельцы не отдавали своих детей в рабство, не могли продать детей свободных крестьян, поэтому очевидно, что просветитель был ребенком, родившимся у крепостного.
Будучи в Турции, Умар поразил пашу своими необыкновенными способностями; он нанял талантливому мальчику частных учителей, которые дома обучали его арабскому, французскому, турецкому языкам, на этих языках горский мальчик мог читать и имел все основания для того, чтобы получить хорошее образование. Когда юноше исполнилось 18 лет, паша отправил его учиться во Францию, «в ту самую страну, передовыми умами которой овладевали в то время идеи французских социалистов-утопистов», которые, несомненно, оказали положительное влияние на У.Берсея и были прогрессивными для того времени [32, с. 109].
Во Франции У.Берсей жил 3 года, а затем «со многими приключениями» вернулся, но не в Турцию, а на Кавказ [72, с. 50], а затем принял присягу на подданство России. Таким образом, У.Берсей вернулся на родину в 1828 или в 1829 годах. О дальнейшей жизни просветителя в течение 15 лет ничего не было известно, (мы знаем, что 15 февраля 1843 года У.Берсей поступил на службу в русскую армию). А.Х.Хакуашев, автор книги «Адыгские просветители», предполагает, что вряд ли такой образованный человек сидел без дела или занимался лишь сельским хозяйством. Материальные условия не позволили бы ему, по всем данным, вести научную работу, поэтому вероятнее всего, что он служил в русской армии или в гражданских учреждениях, хотя архивных данных, подтверждающих такую версию, у нас нет. На такую мысль наталкивает то обстоятельство, что он за это время хорошо овладел русским языком, а живя в родном ауле, не общаясь с русскими, он вряд ли смог бы это сделать в такой степени, чтобы работать переводчиком. Документы свидетельствуют, что свою службу в русской армии Умар Берсей начал именно в должности письменного переводчика азиатских языков при начальнике правого крыла Кавказской линии [116, с. 241].
Просветителя аттестовали как «способного и достойного» работника, за усердие в июне 1844 года его произвели в прапорщики русской армии, а впоследствии — в поручики, однако только военная служба «не могла удовлетворять потребностям человека, страстно желавшего посвятить себя делу народного образования» [32, с. 109-110].
Отличное знание языков, которое У.Берсей показал на военной службе, позволило кавказской администрации найти лучшее применение его способностям, да и новое положение о Кавказском учебном округе, утвержденное 18 декабря 1848 года, предписывало преподавать в Ставропольской гимназии татарский и черкесский языки всем воспитанникам, в том числе и русским. М.В.Краснов отмечает: «...в 1849 году введен был в курс гимназии и черкесский язык, для преподавания которого был приглашен прапорщик Омар Берсеев (23 января 1850 г. — 27 июня 1860 г.), практически и теоретически знавший основательно этот язык» [73, с. 67-68].
В 1850 году У. Берсей стал старшим преподавателем Ставропольской губернской гимназии и с уважением обучал учащихся черкесскому языку. Он подготовил двух учителей черкесского языка, один из них поступил на работу в Екатеринодарскую, а другой — в Ново-Черкасскую гимназию [8, с. 289]. Для улучшения преподавания черкесского языка нужны были книги, поэтому Умар Берсей занялся составлением азбуки родного языка. Известный русский ученый-кавказовед П.К.Услар (1816-1875 годы) в статье «О распространении грамотности между горцами» писал: «Около пятидесятых годов азбуку для адыгских наречий составил г.Омар Берсеев (Умар Берсей — Г.К.), — человек, усвоивший себе европейское образование. Азбука его была литографирована, и по ней г.Берсеев учил черкесскому языку в ставропольской гимназии. Занятиям его покровительствовал князь Воронцов, который живо сочувствовал распространению письменности на туземных языках [109, с. 21]. Ученый считал, что все попытки создания азбук горских языков были неудачными потому, что «в основании всех этих азбук принята была азбука арабская. Звуки арабского языка совершенно расходятся со звуками языков горских: без добавлений и сокращений арабский алфавит столь же мало пригоден для горского письма, как русский, латинский и т.п. Сокращений в арабском алфавите сделать было невозможно, так как не только множество арабских слов, но даже множество арабских фраз, приобрели уже полное право гражданства во всех горских языках. ... Таким образом, арабский алфавит вошел целиком в азбуки, составленные для горских языков» [109, с. 21].
Реализация гуманных идей в просветительской работе А.-Г.Кешев
Адыгский просветитель Адыль-Гирей Кешев, печатающий свои произведения под псевдонимом Каламбий, родился в 1837 году в ауле Кечев Зеленчукского округа Верхнекубанского приставства, что указано в послужном списке, составленном с его слов в 1870 году [147, с. 104-105]. Отец Адыль-Гирея Кучук имел семь жен; он принадлежал к консервативной части абазинской княжеской верхушки. В 1859 или в 1860 году Кучук Кешев ушел в Турцию, ничего не оставив своей седьмой жене, сыну Адыль-Гирею и двум дочерям. Однако помощь этой семье традиционно оказывали старший брат от пятой жены Бекмурза и дядя будущего просветителя Асланбек Дударуков; благодаря им и матери в 1850 году Адыль-Гирей сумел поступить в престижное учебное заведение - Ставропольскую гимназию [83, с. 61]. Эту гимназию окончили великий осетинский писатель К.Л. Хетагуров, этнограф И. Тхостов, писатель И. Кану ков, кабардинский педагог и публицист К.М. Атажукин, балкарский музыкант С.-Б. Абаев, русские кавказоведы Е. Фелицын и Н. Дынник. Именно здесь формировались их общественно-политические, литературные и педагогические воззрения.
Во время учебы А.-Г. Кешева директором Ставропольской гимназии был Я.М. Неверов, который исключительную заботу проявлял об учащихся горцах. Он требовал от воспитателей пансиона, чтобы они «следили за всеми моментами умственной и нравственной жизни вверенных их надзору горцев, уясняли их понятия, поощряли к труду, внушая любовь ко всему благому и прекрасному» [ 72, с.64]. Нисколько не принижая учащихся-горцев, он пробуждал и поддерживал в них чувство национального самосознания и гражданского долга, учащиеся мечтали отдать приобретенные в гимназии знания делу образования народа.
В Ставропольской гимназии подобрался замечательный коллектив учителей - русскую словесность преподавал Ф.В. Юхотников, естествознание - С. Кузьмин, историю - Д.С. Сабинин, татарский язык - И.Р. Адамов, черкесский - У.Х. Берсей. Благодаря этим педагогам Ставропольская гимназия стала одним из передовых учебных заведений России. Эти преподаватели воспитывали горцев на прогрессивных традициях русской культуры, активно способствовали формированию прогрессивной горской интеллигенции.
Я.М. Неверов долго раздумывал над тем, какое образование в гимназии должны получить горцы и после серьезных размышлений решил вводить в программу предметы, имеющие практическое значение; М.В. Краснов пишет: «Януарий Михайлович пришел к заключению, что горцам следует давать такое образование, которое представляло бы им средства быть полезными гражданами не на воинственном, а преимущественно мирном поприще, не выходя из своей сферы, т.е. не отдаляясь от своих природных нравов, обычаев, верований. Поэтому горцам, по мнению Неверова, нужно преподавать не латинский язык, не законоведение (русское право), имеющее мало применения в быте горцев, руководствующихся большею частью своим правом - шариатом, а естественные науки» [73, с. 67].
Будучи убежденным, что «природа щедро наделила кавказские племена духовными способностями», что «горцы способны со страстью предаваться науке», Я. Неверов хотел видеть в своих воспитанниках-горцах «первую фалангу новых деятелей на умственной арене», ибо через них «дикий Кавказ выйдет из своего уединения и вступит в духовное общение с Европой».
Позднее в рассказе «Два месяца в ауле» А.-Г. Кешев вспоминал это замечательное время: « До восемнадцатилетнего возраста я воспитывался в одном из кадетских корпусов Петербурга (автор, несомненно, описывает годы учебы в Ставропольской гимназии. — Г.К.). Не стану здесь описывать школьных воспоминаний; на бумаге они теряют свою детскую, свежую прелесть, — воспоминает он устами своего героя. — Скажу только, что несколько лет, проведенных мною в шумном кругу кадетов, останутся счастливейшею порою моей бесцветной жизни. Даже теперь, когда я превратился в делового человека и увидел свет в совершенно ином виде, чем изображал его прежде, и теперь еще не могу без любви вспомнить об этой счастливой эпохе» [53,с.305-306).
