Содержание к диссертации
Введение
Глава I. МЕТОДЫ И ИСТОЧНИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ СИСТЕМЫ ТРАДИЦИОННОГО ВОСПИТАНИЯ В КОНТЕКСТЕ ЭТНОПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ 18
1. Общеметодологические подходы к исследованию народной педагогической культуры 18
2. Методы исследования традиционной системы воспитания 38
3. Этнопедагогические источники 49
4. Историографический аспект содержательной сущности этно-педагогического наследия чеченцев 62
Глава II. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ЯВЛЕНИЯ НАРОДНОЙ ПЕДАГОГИКИ ЧЕЧЕНЦЕВ 88
1. Фундаментальные этнопедагогические ориентиры, особенности и понятия чеченцев 88
2. Этнопедагогическая терминология чеченцев 100
3. Труд как решающий фактор воспитания личности в чеченской народной педагогике 110
4.Возникновение и развитие идеала совершенного человека в народной педагогике чеченцев
5. Детская среда как условие гармонического этнического развития личности чеченца 129
6. Семья как микросоциум и социально-бытовая среда ребенка в современной народной педагогике 142
Глава III. ТАЙП КАК ЭТНОПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО ЧЕЧЕНЦЕВ 157
1. Этнопедагогический рукотворный мезомир чеченца 157
2. Воспитание настоящего чеченца во взаимодействиях с семьей и школой 184
3. Чеченский этнопедагогический феномен межличностного общения в системе народного воспитания 215
4. Этнопедагогический потенциал личностей-символов чеченского народа 255
5. Этический кодекс тайпа для самосовершенствующегося и совершенного чеченца 273
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 287
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 298
- Общеметодологические подходы к исследованию народной педагогической культуры
- Фундаментальные этнопедагогические ориентиры, особенности и понятия чеченцев
- Этнопедагогический рукотворный мезомир чеченца
Введение к работе
Актуальность исследования. Трактовка воспитания как вечной категории позволяет считать естественным и закономерным существование вечных истин (ценностей) в историческом опыте воспитания и в народных педагогических традициях. Еще в прошлом веке Ф.М. Достоевский заметил, что каждая нация за свое историческое существование вырабатывает некую высшую идею, без которой нации как единого целого быть не может. К числу таких идей относится сформулированная К.Д. Ушинским идея народности воспитания, "Есть, писал он, - одна только общая для всех прирожденная наклонность, на которую всегда может рассчитывать воспитание: это то, что мы называем народностью ... воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа... Всякая живая историческая народность есть самое прекрасное создание Божие на Земле, и воспитанию остается только черпать из этого богатого и чистого источпи-ка"(260. С. 160-163). Ценности народного воспитания органически входят в общечеловеческую педагогическую культуру.
Воспроизведение историко-педагогического опыта и возрождение на этой основе прогрессивных традиций воспитания приобретают особую актуальность в переходные периоды общественного развития, когда исторический нигилизм принимает угрожающие масштабы. Между тем, история воспитания и педагогической мысли чеченского народа, до настоящего времени, не пользовалась вниманием исследователей. Традиционная педагогическая культура чеченцев замалчивалась даже в многотомных трудах по истории отечественной школы и педагогики. Может показаться невероятным, но настоящая работа представляет собой первое монографическое исследование этнопедагогики чеченцев.
История педагогических явлений есть составная часть истории культуры, в том числе педагогической культуры. Можно условно выделить три основных
5 подхода к историко-педагогическим исследованиям: первый из них - традиционный, "ортодоксальный", предполагающий широкий хронологический план; второй — предусматривающий анализ конкретных педагогических явлений прошлого по "линиям развития"; третий - обеспечивающий "поперечный разрез" проблемы в сравнительно коротком периоде истории. Опираясь на истори-ко-этнопедагогическую концепцию Г.Н. Волкова - Т.Н. Петровой, эти подходы в настоящем исследовании, выступают в комбинированном виде и обнаруживают достаточно высокую продуктивность в анализе явлений воспитания и педагогической культуры чеченцев.
Производственный, боевой, духовно-нравственный опыт чеченцев, лад их бытоустройства, воспитание детей в труде, в трудностях, в экстремальных условиях представляют необычайную ценность. Сохранение традиций, старых обрядов, остатков языческой религии, верность исламу, консервативность быта и культуры чеченцев в исследованиях многих дореволюционных и послереволюционных ученых получали преимущественно негативную оценку. Преданность старине рассматривалась как помеха прогрессу, чуть ли не как движение назад. Между тем сохранение казавшихся устаревшими явлений, инертность и стабильность традиционного развития, по мнению французского исследователя А. Леруа-Гурана, составляет основу этнокультурной перманентности: "Народ является самим собою лишь благодаря своим пережиткам".
Этнокультурные, процессы, происходившие на Кавказе вообще, на Северном Кавказе в особенности, пока изучены крайне недостаточно, хотя межэтнические отношения в настоящее время вышли на первый план общественного бытия народов Российской Федерации. Поиски новых форм оптимального взаимодействия народов, изучение давнего и недавнего опыта межнационального сближения и взаимодействия культур стали одной из самых актуальных проблем современности. Многовековое совместное проживание народов на одной территории, несомненно, вело к этнокультурному, этнопедагогическому
6 взаимодействию народов, к их взаимному обогащению, а нередко и к утратам отдельных этнокультурных черт и этнопедагогических традиций.
Чеченская цивилизация, включающая в себя богатейшую педагогическую культуру - одна из уникальнейших и интереснейших в мире. В научном мире это - факт общепризнанный. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к фундаментальному исследованию И.М. Сигаури "Очерки истории и государственного устройства чеченцев с древнейших времен" (219). Замечательный труд, соединяющий в себе самые последние достижения историографии чеченцев, состоит из восьми монографических глав. Их названия свидетельствуют о месте чеченцев в мировой цивилизации: "Тайна древнего Шумера", "Хурритские государства", "Урарту", "Северо-Восточный Кавказ в период от появления ислама до монгольского завоевания" и др. Предки чеченцев жили когда-то на берегах Тигра и Евфрата, где зарождались великие начала духовной жизни человечества. Этот народ - создатель особой цивилизации, о которой общеизвестно, что она утверждает, прежде всего, свободу человека, как самую высшую святыню, самую главную ценность. У чеченцев это понятие настолько развито, что повсюду, по всей Чечне можно слышать и записать суждение, имеющее вечный смысл: "Нельзя быть рабом даже обстоятельств".
В настоящее время чеченская цивилизация ищет свои истоки, нащупывает свои ориентации в исламе, рождает свое собственное представление о человеке и его правах. Чеченский менталитет и исламская религия резко выступают, например, не просто против половой распущенности, но и разговора вслух об интимной стороне жизни. У чеченцев во многом другое представление о человеке и его правах, на, что, в свое время обратили внимание Л.Н. Толстой, Н.И. Пирогов, А.С. Пушкин и др. Благороднейший из русских писателей Лев Николаевич Толстой благодарил Н.Н. Миклухо-Маклая за то, что он доказал: что человек - везде человек. К постижению этой мысли направлены в настоя-
7 щее время усилия всех людей. Как заключил в свое время педагог-гуманист И.Я. Яковлев, дети всех народов обозначены одним словом: человек.
Чрезвычайно актуально исследование этнопедагогического наследия чеченцев для создания условий, благоприятствующих взаимопониманию между народами. Лучший, самый надежный способ узнать национальный характер народа - это изучить его систему традиционного воспитания. Знание этнической системы воспитания позволяет преодолеть тенденциозные, чаще всего извращенные представления о чеченцах. Как ни парадоксально, до сих пор политики, социологи, этнографы, историки, литературоведы и даже педагоги односторонне трактуют творчество Пушкина, Толстого, Лермонтова и др. в отношении оценок чеченского менталитета - вплоть до абсолютизации лермонтовского стереотипа - "злой чечен". Это - из "Казачьей колыбельной песни", возможно, переработано М.Ю. Лермонтовым. Однако никто не вспомнит уникальное чудо мировой поэзии - поэму "Мцыри", гениально воспевшую чеченского мальчика, символизирующую любовь к Родине как высшую духовную ценность. Тенденциозно замалчиваются и строки "Героя нашего времени", содержащие восхищение чеченцем. Редко, кто процитирует сокровенные строки М.Ю. Лермонтова, имеющие непосредственное отношение и к чеченцам: "Синие горы Кавказа» приветствую вас!", "Воздух там чист, как молитвы ребенка, и люди как вольные птицы". Еще больше подобных примеров можно найти у Пушкина и Толстого. "Враждебность" чеченцев к русским конструируется искусственно, инициируется специально, что стимулирует ответную неприязнь русских. В действительности же, даже такой "заклятый враг" русских, как шейх Мансур, утверждал, что он проповедовал среди своих единоверцев и соплеменников терпимость и любовь не только между собою, но и по отношению к русским (113. С. 415-416).
Возникает вопрос: почему народ, который гармонично организован, жил без тюрем, царей, прекрасно обращался с природой и воздерживался даже от наме-
8 ка покушения на общее добро, превратился для многих в синоним варварства? Ответ на этот непростой вопрос в самом сжатом виде состоит в том, что на всем протяжении отношений с Россией чеченское общество как самоуправляющийся организм с элементами народного государства столкнулось с более мощным государством, которое предстало прежде всего, как аппарат насилия. Ликвидация у чеченцев строя, который можно назвать горской демократией, выработала стойкую оппозицию к любому государству, не исключая ни самодержавной России, ни Российской Федерации с ее режимом персональной власти.
Что такое - горская демократия? В XVII в. у чеченцев победила крестьянская революция. Феодалы-князья были свергнуты, и установилась крестьянская демократия, т.е. были ликвидированы институты феодальной аристократии и наследственного неравенства людей. Такие крестьянские революции в XVII-XVIII вв. происходили во многих странах, и в России тоже, но потерпели поражения. То, что в Чечне она победила, определило дальнейшую судьбу этого народа, и в частности особенности его взаимоотношений с Россией. В соседней Адыгее, например, русским оказалось достаточно подчинить себе феодальную верхушку, чтобы навсегда установился мир. А горские демократии не покорялись никогда и, в конце концов, оставлялись завоевателями в покое. Суть горской демократии состоит именно в естественной свободе человека. Эта свобода нашла себе мощную поддержку в институтах исламской религии.
Многое в современных проявлениях чеченского менталитета кажется загадочным, особенно в части усиления в их поведении черт жесткости и жестокости. Представляется невероятным возрождение института кровной мести, почти совсем исчезнувшего в советские годы. Непросто найти этому однозначное объяснение. Чеченцы в ходе восстаний 1930-1940-х гг., в 13-летней высылке в Среднюю Азию, в последовавшие после 1957 г. времена подавления их культуры обратились к самым суровым методам сохранения, этноса. Даже к жестоким, но все-таки объяснимым. Например, в Средней Азии было принято
9 решение не выдавать девушек замуж иноплеменникам, что до того было в Чечне нормальным явлением. Психологическое ожесточение в условиях этноцида -таковы последствия последних лет жизни. И это не могло не сказаться на традиционной педагогической культуре чеченцев.
Жестокость, тем не менее, ни в коем случае нельзя считать сущностной характеристикой чеченского менталитета, поскольку ожесточение выражается в психических выплесках отдельных личностей, но не в самой сути культуры. Об этом свидетельствуют многолетние непосредственные наблюдения за жизнью горцев. Доброту чеченцев отмечают даже российские военнопленные, участники кровавых событий во время недавней войны.
Чеченцам выжить духовно было очень непросто. До самого последнего времени не прекращалась дискриминация языка, традиций, обычаев. Например, даже после возвращения чеченцев из высылки в школах чеченским детям в самых грубых формах запрещалось разговаривать на чеченском языке. Карьеру мог сделать только человек, женившийся не на чеченке. Все это было рассчитано на постепенное разрушение этнокультурных традиций чеченского народа, имеющих тысячелетние корни и связанных с древнейшими цивилизациями.
Народное воспитание чеченцев характеризуется естественностью, ранним началом, перманентностью, участием в процессе воспитания подрастающего поколения всего народа (семьи, тайпа, тукхума - на разных уровнях, в разной степени). Естественность и перманентность воспитания предполагают связь поколений, единство прошлого, настоящего и будущего. Устные предания сохраняют в памяти чеченцев славные, героические действия предков до 14-ти поколений и более. Даже после депортации чеченского народа, когда новопоселенцы разрушили кладбища, используя надмогильные камни для строительства дорог и мостов, возвратившиеся на родину чеченцы принимали все меры к тому, чтобы восстановить историческую память народа.
Вызывают невольное восхищение педагогической целесообразностью совместные военные игры взрослых и детей. Для подтверждения такой особенности народной педагогики чеченцев, как раннее начало воспитания, то можно обратиться к примерам из военной жизни: отец брал в поход семилетнего сына на коне, четырнадцатилетнего - в пешем строю. И никогда никаких жалоб - все тяготы похода дети переносили вместе и наравне со взрослыми безо всяких поблажек и послаблений.
В воспитательных традициях чеченцев первое и главное место занимают почитание предков и формирование беспрекословного уважения к старикам. Это у чеченцев как бы в крови, настолько эффективны результаты традиционной системы воспитания. Война показала устойчивость и стабильность этой традиции. Дети, защищавшие свого Родину, трогательно оберегали во время боевых действий стариков. Малые дети были особенно отважны в боях в присутствии старых ополченцев. Похвала старших и старых - для младшего высшая награда.
В условиях бурного роста национального самосознания чеченцев возникло серьезное противоречие между потребностью обращения их к истокам традиционной педагогической культуры и острым дефицитом научных знаний в этой области, С учетом этого противоречия был сделан выбор темы исследования» проблема которого сформулирована следующим образом: каковы особенности и ведущие тенденции развития этнопедагогики чеченцев в контексте общности народных педагогических культур вайнахов?
Объект исследования: этнопедагогика чеченцев как феномен традиционных педагогических культур вайнахов.
Предмет исследования: опыт, традиции, преемственность в подходе к воспитанию ребенка между народной педагогикой чеченцев (включая семью, род, школу) и современной педагогической действительностью.
Цель исследования: изучить и научно обоснованно представить в качестве целостной картины традиционную этническую педагогическую культуру чеченцев как взаимодействие народного воспитания, народной педагогики, этнопедагогики и общенаучного педагогического знания. На основании данной онтологической картины выявить уже реализованный, но еще незадействован-ный потенциал этнопедагогики чеченцев, как важной и существенной совокупности культурно-педагогических процессов в Чечне.
В соответствии с проблемой, объектом, предметом и целью в ходе исследования решались следующие задачи:
Разработать, проанализировать и уточнить категориально терминологический аппарат, соотношение понятий "народное воспитание", "народная педагогика", "национальная (традиционная) педагогическая культура чеченцев", "этнопедагогика чеченцев", взаимосвязь их объектных сфер.
Доказать историческую связь этнических особенностей народного воспитания и народной педагогики в их постоянном и непрерывном взаимодействии.
Научно обосновать специфику использования культурно-цивилизаторских факторов в традиционной педагогической культуре чеченцев посредством детального рассмотрения тейпа (тайпа) как автономного этнопеда-гогического пространства.
Выявить ценностно-гуманистические параметры идеологии и практики воспитания у чеченцев.
Дать аналитическое представление современного состояния взаимодействия теоретико-методологических положений этнопедагогики чеченцев и функционирования национальной педагогической культуры в современных условиях.
Ведущая идея.исследования: этнические элементы в содержании и формах обучения и воспитания подрастающих поколений преимущественно ос-
12 мысливаются как культурологические феномены; даже в научно-методической литературе имеет место приоритет ценностной констатации над научной интерпретацией, что предполагает гармонизацию эпистемических и аксиологических аспектов средств народной педагогики; переход к объективному научному анализу поможет привести в соответствие понятийную и объектную сферы педагогической науки как части педагогической культуры народа и общества в целом; обоснование объективного характера народного воспитания следует привести в соответствие с углублением понимания фактора детерминированности в современной социальной жизни (например, положение женщины в семье, в обществе, в истории обусловлено особенностями воспитания девочки и воспитания мальчика у чеченцев, которые формировались тысячелетиями под влиянием культурных традиций, особенно экономики, постоянно меняющей свои исходные основания).
Методологические основы исследования: философские и аксиологические формы гуманитарного знания, имеющие объектом изучения возникновение, становление и развитие исторических субъектов разного масштаба (личностей, народностей, этносов, наций, народов). Исследование базируется на системном, культурологическом и личностно-деятельностном подходе.
Источники исследования: архивные материалы; исторические, публицистические и художественные произведения чеченских, русских, кавказских, зарубежных историков, политических деятелей, писателей, просветителей; работы религиозных деятелей, внесших вклад в развитие этнической культуры воспитания; фольклор вайнахского народа с преимущественным вниманием к чеченскому устному народному творчеству; авторские полевые материалы: этнографические и фольклорные записи, фиксирование конкретных этнопедаго-гических ситуаций; литература по этнологии, этнографии, этнопедагогике, этнопсихологии, педагогике, психологии, истории, фольклористике, лингвистике, истории религии.
Методы исследования: исторический; логический; восхождение от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному; методы типологиза-ции, периодизации и актуализации; методы теоретического моделирования; ретроспективный анализ исторических источников; обработка и систематизация архивных материалов; анализ учебных программ, учебников по чеченскому языку и литературе, географии и истории для чеченских школ; анкетирование, интервьюирование, беседы с учителями, преподавателями вузов, студентами, учащимися и их родителями; ретроспективный анализ собственной педагогической деятельности.
Исследования проводились в несколько этапов.
Первый этап (1980-19S5) носил поисково-эмпирический характер. Анализировалась специальная литература. Изучался и обобщался передовой опыт использования традиционной педагогической культуры. Выяснялись отношения молодежи, родителей, работников сферы образования к использованию народного опыта воспитания в семье и школе, возможности сотрудничества на этой основе с педагогической наукой. Осуществлялся сбор богатого полевого материала уникальных первоисточников. В фольклорно-этнографическом жанре проводились народные наблюдения (изменения в природе, разгадывание сновидений, поверья, связанные с частями человеческого тела, дорожные поверья, обычаи гостеприимства, поверья, связанные со смертью, богатством и бедностью, любимая девушка, невеста, человеческий характер, рост человека, проклятье, честь, счастье и др.). Произведения, записанные автором в 1980-1982 гг. и опубликованные в наиболее полном сборнике чеченского фольклора (1990 г.) с небывалым для вайнахов тиражом в 15 тыс. экземпляров, составляют 116 единиц.
Второй зтап(19857І989) был непосредственно связан с изучением опыта народного воспитания, истории народа и этносоциального развития чеченцев, этнопедагогики тайпа и тукхума, особенностей семейной педагогики, психоло-
14 гии, культуры быта. Работая в этот период учителем, завучем и директором школы автор накопил обширный этнологический материал, изучил эволюцию народных обычаев и традиций, закономерности развития, функционирования, отмирания, причинно-следственные связи этих явлений. Были подвергнуты анализу система традиционной педагогической культуры, ее функции, факторы, методы, средства, приемы, формы воспитания.
Третийэтап (1990-1998) был посвящен систематизации и обобщению результатов конструктивно-генетического анализа полученных данных, разработке концептуальных положений и выводов, В этот период была защищена кандидатская диссертация, опубликованы две монографии по этнопедагогике чеченцев, завершена работа над литературным оформлением докторской диссертации.
На защиту выносятся следующие положения:
этническая педагогика, народное воспитание чеченцев - уникальные феномены культуры и цивилизации, существовавшие не только в эпоху донаучной педагогики, но и в настоящее время: существует народ, существует и народное воспитание; эти феномены до сих пор выполняют спасительные функции для любого и каждого народа, что доказывается многовековой и многотрудной историей вайнахов;
если в прошлом этнопедагогика (как идейное, смысловое, нравственно-философское наполнение практики передачи социально-практического опыта новому поколению) и народное воспитание (как имманентно свойственное народу обучение ребенка жизни среди людей) были источниками формирования научной педагогики, то в новейшее время благодаря школе и средствам массовой информации, педагогическая наука своими многими элементами входит в традиционную культуру воспитания, став ее сущностной частью;
существует определенная традиция терминологизирования, обозначения в понятийной форме определенных явлений: педагогическая культура,
15 обыденная или житейская педагогика, традиционная культура воспитания и др. Содержательно и функционально эти термины не охватывают сущностных параметров их объективной реальности: "традиционная культура воспитания" принадлежит не только культуре, но и цивилизации. Это может приводить к тому, что в процессе этнопедагогизации содержания образования, теории методики воспитания, приобщение учащихся к художественно-материальному миру народной культуры заменяется, в основном, приобщением к определенным на-правленностям его мышления - практической, художественной, нравственно-религиозной. Информационная функция в составе этнопедагогизации существенно превалирует над организацией освоения современными поколениями тех особенностей материальной культуры народа, которые являются носителями его самобытной цивилизации, частью его индивидуальности как уникального субъекта истории;
этнопедагогизация воспитания подрастающего поколения как своего рода этнопедагогическая технология (Г\Н. Волков) должна сопровождаться и этнопедагогизацией микросферы - семьи, в первую очередь, социального интерьера, средств массовой информации. Обращенность к возможностям народного опыта воспитания, к воспитательным возможностям отдельных элементов народной жизни, которая имеет место в средней и высшей школе, угрожает не превысить статус экзотической добавки к унифицированному стандарту, будто бы обеспечивающему современный уровень образования молодежи. Поэтому нужны специальные организаторские усилия в виде этнопедагогизации микросферы и других компонентов социальной жизни. Разработка основ таковой этнопедагогизации - следующий шаг в развитии этнопедагогики вообще и этно-педагогики чеченцев в частности;
этнопедагогическое наследие чеченцев чрезвычайно многоаспектно, без него не было, нет и быть не может национальной школы и полноценного этнического воспитания. Чеченская семья, чеченский род (тайгс, тукхум) явля-
ются относительно автономными этнопедагогическими пространствами. Этнопедагогика чеченской семьи, этнопедагогика чеченского рода могли бы стать предметом специальных монографических исследований.
Наиболее существенные результаты, полученные.лично соискателем, их научная новизна и теоретическое значение:
разработана совокупность положений, определяющих теоретико-методологические основы исследования этнопед агогик и чеченцев;
представлен целостный процесс развития народной педагогической культуры чеченцев в единстве с традиционной педагогикой вайнахов;
раскрыты ценностные основания народных воспитательных традиций, обогащающие педагогическую науку;
выявлены и обоснованы ведущие тенденции развития этнопедагогики чеченцев;
дана историко-педагогическая оценка наследия видных чеченских народных просветителей, включая спорные исторические фигуры устаза, шейха Кунта-Хаджи и шейха Мансура;
получены, проанализированы и введены в научный оборот новые и малоизвестные материалы.
Развиваемая в диссертации теоретическая концепция открывает новое научное направление в исследовании этносоциокультурной детерминации образовательных систем, процессов и технологий.
Достоверность и надежность полученных научных результатов обеспечены методологической обоснованностью исходных позиций, опирающихся на системный, культурологический и аксиологический подходы, использованием методов исследования, адекватных его замыслу, задачам и логике, репрезентативности источниковой базы.
Практическая значимость исследования. Разработанные с нем теоретические положения и выводы создают предпосылки нормативных и специаль-
17 ных курсов, написания учебных и методических пособий, выполнения научных исследований в области этнической педагогики.
Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты исследования нашли отражение и монографиях, учебных пособиях, научных статьях, методических рекомендациях. Они апробированы в школах Чеченской республики, в МПГУ и Университете РАО. Для студентов Чеченского государственного педагогического института прочитан спецкурс "Этнопедагогика чечен-цев". Материалы исследования многократно обсуждались и получили одобрение на международных и межрегиональных научных и научно-практических конференциях в гг. Москве, Барнауле, Белгороде, Воронеже, Грозном, Магнитогорске, Чебоксарах и др.
Структура диссертации: она состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.
Во сведении обоснованы актуальность, проблема, цель, объект, предмет, задачи, ведущая идея, методология исследования, а также его научная новизна, теоретическое и практическое значение.
В первой главе "Источники и методы исследования системы традиционного воспитания в контексте этнопедагогической теории" раскрываются теоретико-методологические и историографические предпосылки исследования.
Во второй главе "Основные понятия и явления народной педагогики чеченцев" содержится феноменология этнической педагогики чеченцев.
В третьей главе "Тайп как этнопедагогическое пространство чеченцев" охарактеризована роль родовых отношений в социализации и развитии личности.
В заключении обобщены результаты исследования, изложены его основные выводы и рекомендации.
Общеметодологические подходы к исследованию народной педагогической культуры
Традиционная культура воспитания, народная педагогика, мудрость воспитания, исследуемые этнопедагогикой, все более становятся самыми актуальными из современных и историко-педагогических, и теоретико-педагогических, и практических, в том числе - даже организационно-педагогических проблем. Нивелирование этнической стороны воспитания привело целый ряд народов на грань катастрофы, в отдельных случаях потеря лучших национальных свойств приобрела необратимый характер. В то же время народная педагогика оказалась живым ядром, своего рода зародышем педагогики - и теории, и практики, самой жизнеспособной ее духовной сердцевиной, что не нуждается даже в специальном аргументировании. Двадцать четыре депортированных народа напрочь исчезли бы с лица Земли, если бы не народная педагогика. Самый жестокий историко-социальный опыт массового физического и духовного истребления народов неожиданно обернулся своего рода "естественным этнопедагоги-ческим экспериментом", безапелляционно, безоговорочно доказавшим жизненность, ничем не заменимую созидательную силу народной педагогики,
Депортированные народы подвергались дискриминации и гонениям и на местах ссылок - апартеид (не расовый, а этнический) и геноцид (этноцид) продолжались непрерывно - вплоть до 60-х гг. Из школьной жизни родной язык изгонялся полностью, употребление его в стенах школы даже на бытовом уровне запрещалось репрессивными мерами. Родное слово сохраняло свои позиции прочно лишь в семье, становясь материнским в буквальном смысле слова. Трудно удержаться, чтобы не процитировать мать Зайнди Щахбиева, выдагощегося современного исследователя из вайнахов: "Мы были еще маленькими детьми. Жили в землянке. Мы ходили по степи, собирая зерна, и в ладошках приносили их домой. Когда собиралось небольшое количество зерен, из них готовили еду и молили Аллаха, чтобы он был милостив к нам и не дал погибнуть от голодной смерти. Чтобы согреться, мы собирали сухую траву и его топили печи. Нам нельзя было ходить на другие участки по соседству, потому что за это наказывали, ссылали в далекие лагеря. Многие так и пропадали без вести. Всякое общение чеченцев друг с другом запрещалось, за это очень жестоко наказывали. Все это приходилось терпеть, так как у всех были дети и о них надо было заботиться". В те далекие годы, каждый выживал кто как мог. Особенно трудно было чеченцам, ингушам и другим депортированным народам. Естественно многое зависело и от местных руководителей. Моей семье, как и всем остальным, было очень трудно, но отец мой рассказывает: "Председатель колхоза, куда определили депортированных чеченцев, в том числе и нас, проявлял внимание как к местным жителям так и к нам. Были случаи, когда председатель лично разносил пайки (зерно, картофель) (18, 19, 295).
Родной язык, действительно становился семейным, родительским, материнским - в самом благородном смысле этих слов. Как ни парадоксально, язык этноса, преследуемый со всех сторон, в семье становился еще более родным. Общение между чеченцами становилось настолько интимно-сокровенным, что каждый чеченец видел в другом не просто единоплеменника, но и родных -брата, сестру. Поэтому нет преувеличения в утверждении: народная, национальная система воспитания в буквальном смысле спасла чеченцев. Если попутно обратиться к историческому опыту крымских татар, то народная педагогика в буквальном смысле возродила, воскресила их не только духовно, но и в физическом (телесном) отношении; в местах ссылки погибло больше половины крымских татар, и осталось их всего около четверти миллиона, а в настоящее время их общее количество превысило миллион человек. Сходное произошло и с чеченцами. Их традиции воспитания исключают безнравственные соблазны из отношений мужчин и женщин: назначение интимных отношений - в деторождении, а смысл духовных связей - в воспитании детей. Лет сорок тому назад Г.Н. Волков записал: "У чеченцев нет ни одного ребенка, зачатого пьяным отцом, не говоря уже о женщине, которая вообще не употребляет спиртного, готовящейся к материнству". До сих пор он комментирует эту свою запись с удивлением и восхищением. Возможно, что автор полевых записей в своих мимолетных, быть может, поверхностных наблюдениях, слишком идеализирует чеченских мужчин, но в отношении чеченской матери он - совершенно прав.
Актуальность этнопедагогики чеченцев объясняется еще и тем, что без опоры на нее невозможно преодоление последствий, с одной стороны, максимально политизированной, идеологизированной, безнациональной системы воспитания, с другой - абстрактной, предельно формализированной, бездушной, антинародной, по сути своей, официальной, академической педагогической системы. Поэтому для нас принципиальными, безоговорочными являются демократические, гуманистические, этнопедагогические установки К.Д. Ушин-ского, высшего авторитета в исследуемой нами области. Эти установки - для нас одновременно и методологическое руководство, о них будет особо сказано в разделе о методологии.
Фундаментальные этнопедагогические ориентиры, особенности и понятия чеченцев
Самое лапидарное представление крупнейших личностей, являющихся по сути личностями-символами, во многом определившими, в свою очередь, события-символы в исторической судьбе чеченцев, позволяет высказать соображение об общем и особенном в становлении этнопедагогики Чечни и общей этно-педагогики. К выдающимся личностям-символам чеченского народа следует отнести шейха Майсура, Бейбулата ТаЙмиева, шейха Кунта-Хаджи, Байсунгура. Их дела события-символы, а они сами — не только национальные герои, но и духовные вожди народа, просветители, воспитатели масс, мыслители, идейные вдохновители национально-освободительного движения чеченцев и ингушей. Личностью-символом для чеченцев был и остается Шамиль.
И национальная, и интернациональная, и межнациональная (вернее, быть может, наднациональная) эти о педагогика придерживается следующих важнейших ориентиров:
- серьезного, специального внимания к дидактике, к этому технологическому средству организации познавательного процесса: и чеченские креаторы, и историки национальной системы образования, и русские, и другие специалисты по народному воспитанию, народной педагогике заботятся о постановке обучения (грамоте, ремеслу, творчеству, профессиональным занятиям) в семье, где наставник - само население в лице родителей, родственников и знакомых. В этнопедагогике этот вопрос рассматривается с обеих сторон: как учить и как обучаться, т.е. приобретать знания, понимать усвояемое; среди чеченцев имеет место многие века, быть может, и тысячелетия совершенно уникальная дидактика - военного обучения и физического воспитания, возможно, в мировой истории педагогики известная только в Спарте, дидактика эта - народна, национальна, таковой может быть названа потому, что энтузиастами создавались военные школы почти в каждом крупном поселении, - есть описания таких школ, занятий в них, методов, содержания;
- строгой критики школьного обучения и воспитания и идеализации народной педагогики: в этнопедагогике, в общей педагогике сложилось мощно представленное направление, согласно которому уже стало традицией видеть много недостатков в прошлом народного просвещения. К недостаткам относят ведение обучения на неродном для детей языке, засилие (или ослабление) религии в содержании образования, оторванность детей от семьи из-за интернатного типа школ, преобладание официоза в идеологии образования, сословность образовательной системы и др. Идеализация народной педагогики является своеобразной формой романтизма, формой объективизации энергетики этнопедаго-гического знания, имеющего мощный субъект для приложения своих возможностей, знания еще очень молодого. При таком подходе в значительной мере игнорируется всеобщий методологический принцип, что нет панацеи от всех болезней, в том числе и от социальных язв. В то же время нельзя однозначно строго критиковать чеченские школы прошлого, ибо они возникали по инициативе населения, поддерживались им, и их работа строилась в соответствии с традициями народной педагогики.
Смысл обращения к народной педагогике состоит в том, что она имеет функциональный набор средств, с помощью которых можно решить многие проблемы воспитания и обучения; кроме того, народная педагогика - явление культуры, поэтому образованные и культурные люди должны ее знать. Совершенно неслучайно, что все чеченские авторы трудов по истории, культуре, фольклору, этнологии, археологии, религиоведению непременно оказывают внимание народной педагогике; Народная педагогика не только явление, она -способ бытия культуры и форма ее трансляции. Поскольку культура имеет возможность и необходимость преодолевать свое несовершенство, то и народной педагогике есть от чего отказаться. Она так и поступает. Свидетельство этому -эволюция труда в семье как важнейшего средства народного воспитания. Рост усложненности орудий, инструментов, приборов, применяемых в процессе труда, постепенно привел к стиранию когда-то резких граней между трудовым и умственным воспитанием, осуществляемым в традициях народной педагогики;
- бережного, трепетного отношения к народной, национальной культуре, отношения, в котором представлены и разработка функционального значения культуры для воспитания, и своего рода поэзия, научная духовность, констатирующая высокое предназначение культуры. Объективно, через канал педагогических и этнопедагогических текстов, культура получает возможность для широкой пропаганды своих достижений и возможностей. Таким представляется в общей форме природное и видовое родство между этнопедагогикой чеченцев и общей этнопедагогикой.
Этнопедагогический рукотворный мезомир чеченца
Самое удивительное, самое характерное для чеченского этнопедагогиче-ского окружения (мезомира) - это башня, прежде всего, конечно, жилые башни, ибо и они по назначению своему все равно были и боевыми, ибо жизнь чеченцев в последние века проходила сплошь в полувоенной и военной обстановке.
Обычно жилые башни строили в два-три этажа высотой до 12 метров. Довольно большую трудность представляло конструирование внутренних межэ-тажиых перекрытий. Для их крепления служили специальные выступы стен и гнезда, в которые вставляются балки. В центре башни обычно устанавливалась колонна, скорее опорный четырехгранный столб с массивным основанием и каменными подушками, расположенными на разной высоте для опоры па них балок перекрытий. Столб завершался капитально в виде перевернутой усеченной четырехгранной пирамиды. Перекрытия этажей - деревянные балки с настилом из пластин сланца и хвороста - опирались на выступы и гнезда в стенках и на подушки опорного столба. Особо следует отметить, что посильное участие в коллективном строительстве башен принимали подростки, даже младшие дети.
Кровля жилых башен была плоской. Профессор Л.П. Семенов видел их целыми еще в 1928-1930 годах. Кровля представляла собой бревенчатый накат, покрытый хворостом. Сверху насыпалась земля и утрамбовывалась. Для этого употреблялись специальные цилиндрические катки из прочных пород камня. Стены башни часто возвышались над кровлей в виде парапета, что делало более удобным наблюдение вокруг. На каждый этаж жилой башни вела отдельная дверь. Попасть на второй-третий этаж можно было только по приставной лестнице. Для этой цели употреблялось бревно со ступенеобразными зарубками, и без особой сноровки подняться по нему было не так-то легко. Для детей быстрое преодоление своего рода высотных препятствий было и упражнениями, и тренировками.
Дверные проемы башен невысоки, без наклона головы, пожалуй, не войдешь, для детей они как раз кстати. Сделаны дверные проемы самым тщательным образом. Дверные и оконные проемы обычно завершаются полукруглыми арками довольно правильной формы. Их высекали или в целых камнях-монолитах, или в двух массивных камнях, придвинутых друг к другу. Арочные камни часто украшены выбитыми петроглифами. Встречаются и арки, сложенные из нескольких клинчатых блоков с примитивным рамковым камнем в центре. Стоит вынуть такой камень - и вся конструкция может рассыпаться. Иногда арки разных видов можно видеть на одном и том же здании, что очень оживляет его внешний облик. Над дверями и окнами некоторых башен устроены карнизы в виде козырьков. Интересно наблюдать, как на них вскарабкиваются дети, иногда с плеч старших - младшие.
С внутренней стороны дверные и оконные проемы расширяются по типу ложных стрельчатых арок, выполненных напуском приостренных камней. В холодную пору и на ночь двери и окна прикрывали дощатыми щитами, которые вращались в специальных гнездах. Возможно, на окна натягивали какие-либо просвечивающиеся материалы. Первый этаж, как правило, был без окон, для вентиляции в стенах устраивались небольшие продухи. Дверь имела запор в виде засова. Снаружи через специальное отверстие его можно было отодвинуть "ключом" - угловатой палкой с обрубками веток или особыми зарубками. Иногда для отопления в башне устраивали камины. Один из них сохранился в жилой башне селения Фуртоуг. Это сооружение округлой формы с полками для разных мелочей. Внутри на очажной цепи над огнем подвешивался котел для варки пищи.
Интерьер жилых башен был достаточно просторным. По стенам могли быть развешаны двусторонние аппликационные ковры, пол покрыт кошмами. Особенно красивы ковры чеченцев, выполненные в два-три цвета. Их узор довольно лаконичен - это стилизованные листья и едва угадываемые фигуры и головы животных. Комбинации орнаментальных мотивов почти всегда подчинены законам зеркальной симметрии, а их краски не очень ярки, но контрастны по своим сочетаниям (красная - зеленая, синяя - красная, черная - зеленая и т.д.)- Они естественны и теплы по настроениям, несут покой и умиротворение, создавая особую обстановку для детей.
