Государственная политика в области охраны памятников истории и культуры в России в XVIII - начале XX века Работкевич Александр Викторович

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Зарождение интереса к памятникам древности и первые государственные мероприятия по их охране в XVIII веке 47

1. Зарождение интереса к памятникам древности 47

2. Первые мероприятия по охране памятников древности в первой четверти XVIII века 53

3. Дальнейшее развитие деятельности по охране отечественых древностей в XVIII веке 63

ГЛАВА II. Формирование государственной системы органов охраны памятников древности в первой половине XIX века 77

1. Начало формирования системы государственной охраны памятников древности в первой четверти XIX века 77

2. Развитие государственной политики в области охраны памятников древности в 1826 - 1859 годах 89

ГЛАВА III. Разработка законопроектов по охране памятников старины в России во второй половине XIX - начале XX века 118

1. Учреждение Археологической комиссии и мероприятия по охране памятников старины в первое десятилетие её существования 118

2. Первые законопроекты об охране памятников старины 130

3. Деятельность государственных учреждений в сфере охраны памятников старины в последней четверти XIX века 146

4. Разработка закона об охране памятников древности и проблемы охраны культурного наследия России в начале XX века 162

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 203

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 211

ПРИЛОЖЕНИЯ 241

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 295

• Зарождение интереса к памятникам древности
• Начало формирования системы государственной охраны памятников древности в первой четверти XIX века
• Учреждение Археологической комиссии и мероприятия по охране памятников старины в первое десятилетие её существования

Введение к работе

Для понимания одной из важнейших задач, стоящих сегодня перед отечественной культурой - задачи сохранения богатейшего историко-культурного наследия и путей её решения, необходимо знание современной российской и международной практики охраны и использования памятников истории и культуры. Но и знание исторического опыта охраны памятников старины в дореволюционной России, накопленного за период с момента осознанной постановки вопроса о государственной охране памятников в начале XVIII века до 1917 года, также совершенно необходимо. Особенно актуально это в сегодняшних условиях перехода к новым формам собственности при изменении социально-экономической ситуации в стране, что неизбежно обостряет проблему сохранения всей совокупности культурных ценностей, созданных предшествующими поколениями. Важность же этой проблемы в общей системе культуры бесспорна, ибо «культурное наследие представляет собой главный способ существования культуры»¹. По справедливому замечанию Д.А.Силичева, «то, что не входит в культурное наследие, перестаёт быть культурой и в конечном счёте прекращает своё существование» в связи с тем, что «за свою жизнь человек успевает освоить, перевести в свой внутренний мир лишь малую долю культурного наследия. Последнее остаётся после него для других поколений, выступая как общее достояние всех людей, всего человечества. Однако таковым оно может быть лишь при условии своего сохранения. Поэтому сохранение культурного наследия в известной мере совпадает с

'Силичев Д.А. Культурология. М, 1998. С. 322.

сохранением культуры вообще»¹.

Значительную часть культурного наследия составляют недвижимые памятники истории и культуры, охрана которых является одной из форм человеческой деятельности, направленной на осознание своей истории, своего места в обществе и места общества в системе мировой культуры, сохранение исторической и культурной преемственности поколений. Кроме того, изучение истории охраны памятников имеет особое значение ещё и в силу схожести многих проблем, возникавших в сфере этой деятельности в прошлом с сегодняшними проблемами охраны культурного наследия.

Первые проявления осознанного интереса к памятникам древности относятся к XVIII веку, но обзоры мер, направленных на сохранение памятников старины появились лишь во второй половине XIX века, что вполне обоснованно, так как история охраны памятников старины еще только формировалась, была в то время сравнительно новым явлением российской жизни.

Первый небольшой очерк об истории охраны древностей опубликовал в 1858 г. «Журнал общеполезных сведений»². Затем стали появляться и более подробные статьи по этой проблеме, которые также публиковались в различных журналах. Так, в 1869 году в Журнале министерства народного просвещения была опубликована статья М.П.Погодина «Судьбы археологии в России»³. Издавались также труды, посвященные российским императорам, но

'Силичев Д.А. Культурология. М., 1998. С. 322-323.

²Исторический очерк мер, принятых в России для сохранения и исследования древностей // Журнал общеполезных сведений. СПб., 1858. № 5. С. 180-182; №6. С. 227-229.

³Погодин М.П. Судьбы археологии в России // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1869. № 9. С. 24-47.

касающиеся вопросов отношения к памятникам старины и деятельности по их охране. Примерами могут служить напечатанная в «Русской старине» в мае 1877 г. статья «Заботы императора Николая Павловича о сохранении памятников отечественных древностей и старины»¹ и одна из работ Н.В.Султанова². Позднее появляются и специальные обзорные работы по проблемам охраны памятников, публикующиеся уже в научных изданиях. Таковы статьи И.Г.Данилова «Правительственные распоряжения относительно отечественных древностей с императора Петра I, особенно в царствование Александра II»³ и А.В.Гаврилова «Постановления и распоряжения Святейшего Синода о сохранении и изучении памятников древности»⁴, опубликованные в 1886 г. в «Вестнике археологии и истории». Во всех этих работах был дан фактический материал, характеризующий постепенное развитие интереса к памятникам старины и оценено отношение общества к древностям. Особое место во всех работах справедливо отводилось законодательным начинаниям Петра І в памятникоохранной деятельности государства, хотя специально этому вопросу была посвящена только появившаяся в 1892 г. заметка А.Ф.Бычкова⁵.

Осмысление накопленного опыта собирания и изучения

'Заботы императора Николая Павловича о сохранении памятников отечественных древностей и старины // Русская старина. Т. XIX. СПб., 1877. Май. С. 148-154.

²Султанов Н.В. Успехи русской художественной археологии в царствование императора Александра И. СПб., 1885. 15 с.

'Данилов И.Г. Правительственные распоряжения относительно отечественных древностей с императора Петра I, особенно в царствование Александра II // Вестник археологии и истории. СПб., 1886. Вып. VI. С. 1-50.

Таврилов А.В. Постановления и распоряжения Святейшего Синода о сохранении и изучении памятников древности // Вестник археологии и истории. СПб., 1886. Вып. VI. С. 51-73.

⁵Бычков А.Ф. Уважение Петра Великого к памятникам старины, 1701 г. // Русская старина. Т. 73. СПб., 1892. Январь. С. 265 - 266.

различных видов источников, включая недвижимые памятники, содержалось в трёхтомном исследовании В.С.Иконникова «Опыт русской историографии»¹. Вопросы истории охраны памятников были затронуты в юбилейных изданиях по истории Московского² и Русского³ археологических обществ, Санкт-Петербургского общества архитекторов⁴, Императорской Академии художеств⁵. Ещё одна статья была посвящена деятельности Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины⁶.

Значительное внимание памятники древности и история их охраны привлекли в связи с разработкой законопроектов по охране древностей в первое десятилетие XX века. Были, в частности, опубликованы статьи З.В.Зосимовского⁷ и А.И.Гидони⁸, но наиболее полный в дореволюционной историографии очерк по истории законодательства об охране памятников в России был подготовлен В.Ф.Смолиным⁹, который достаточно объективно оценил принимавшиеся в XIX - начале XX века законодательные акты, но

'Иконников B.C. Опыт русской историографии: В 3 т. Киев, 1891.

историческая записка о деятельности Императорского Московского археологического общества за первые 25 лет существования. М., 1890. [3],123,308 с

³Веселовский Н.И. История Императорского Русского археологического общества за первое 50-летие его существования: 1846 - 1896. СПб., 1900. 515 с.

"Максимов А.П. Материалы к истории 25-летней деятельности Санкт-Петербургского общества архитекторов. СПб., 1895. 171 с.

⁵Кондаков С.Н. Юбилейный справочник Императорской Академии художеств: 1764 - 1914: В 2 ч. СПб., 1915.

⁶Рудаков В. Охрана памятников старины // Исторический вестник. 1912. Т. 129. №7. С.305-309.

⁷Зосимовский З.В. Наше строительное законодательство // Строитель, 1900. № 1-2. Стлб. 41 - 48; № 3-4. Стлб. 117 - 124.

Тидони А.И. Законодательная охрана памятников старины и произведений искусства (по поводу правительственного законопроекта «Об охране древностей») // Зодчий. СПб., 1912. № 12. С. 111-114.

⁹Смолин В.Ф. Краткий очерк истории законодательных мер по охране памятников старины в России // Известия Археологической комиссии. Вып. 63. Пг., 1917. С. 121-148.

не проанализировал принятые указы в контексте формирования государственной политики в этой области.

Вплоть до конца 50-х годов XX века специальных работ по дореволюционной истории охраны памятников не появлялось. Одним из первых в советской историографии к этим проблемам обратился А.М.Разгон. В 1957 г. вышла его первая обзорная статья, посвященная истории охраны памятников в пореформенной России¹, которая, несмотря на некоторую тенденциозность, обусловленную временем её написания, а также ряд фактических неточностей, обогатила отечественную науку новыми сведениями по истории охраны памятников. К заслуге А.М.Разгона следует отнести также комплексный подход к изложению собранного им богатого фактологического материала - в своей работе он рассматривает как проблемы деятельности правительственных кругов в сфере охраны памятников древности, так и создаваемых в то время общественных организаций и научных обществ, как проблемы сбора сведений о памятниках и их учета, так и проблемы их реставрации, что дало возможность получить более полное представление о развитии интереса государства и общества к своему культурному наследию. В 1971 г. была опубликована аналогичная работа А.М.Разгона, посвященная более раннему периоду истории охраны древностей², в которой он, помимо рассмотрения вопросов охраны памятников в дореформенной России, обратился к вопросу зарождения интереса к собиранию и сохранению древностей в Древней Руси и, как

'Разгон A.M. Охрана исторических памятников в дореволюционной России (1861 - 1917) // История музейного дела в СССР. Вып. 1 / Труды НИИ музееведения. М., 1957. С. 73 - 128.

²Разгон A.M. Охрана исторических памятников в дореволюционной России (XVIII в. - первая половина XIX в.) // Очерки по истории музейного дела в России. Вып. 7 / Труды НИИ Культуры. М., 1971. С. 292 - 365.

следствие, к осознанной постановке вопроса об охране памятников в петровское время.

В 70-90-е годы предметом рассмотрения ряда статей явилась проблема формирования самого понятия «исторического памятника» в России. Эта проблема имела особое значение для памятникоохранной деятельности в дореволюционной России в связи с тем, что без четкого определения этого понятия и определения типов памятников, подлежащих государственной охране, нельзя было решить вопрос об охране культурного наследия прошлого. Анализу предпринимавшихся попыток определения типов памятников и эволюции понятия «памятник истории» посвятили свои работы В.Л.Егоров¹ и Л.И.Зозуля². Этой же теме, а также другим проблемам охраны памятников истории и культуры в дореволюционный период, была посвящена одна из глав монографии Ю.Н.Жукова «Становление и деятельность советских органов охраны памятников истории и культуры: 1917 - 1920 гг.»³. Проблема формирования представлений русского общества о памятниках своей истории стала предметом рассмотрения и одной из статей А.А.Формозова⁴, который является также автором ещё нескольких работ, посвященных анализу отношения русского общества к судьбе памятников прошлого⁵, а также рассматривающих

'Егоров В.Л. Развитие и становление понятия «памятник истории» // История СССР. 1988. № 1. С. 100 -106.

²Зозуля Л.И. Понятие «исторический памятник» в России в XIX - начале XX века // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры / Труды НИИ Культуры. М, 1992. С. 160 -171.

³Жуков Ю.Н. Становление и деятельность советских органов охраны памятников истории и культуры: 1917-1920 гг. М., 1989. 304 с.

⁴Формозов А.А. Когда и как складывались современные представления о памятниках русской истории // Вопросы истории. 1976. № 10. С. 203 -209.

⁵Формозов А.А. Русское общество и охрана памятников культуры. М., 1990. 108 с.

историю археологической науки и, как следствие, одну из частных проблем сохранения памятников истории и культуры - историю охраны памятников археологии¹.

Роль археологических и архитектурных обществ в сохранении культурного наследия России была рассмотрена И.И.Комаровой², А.И.Фроловым³, М.А.Поляковой⁴. Анализ деятельности научных обществ, в том числе занимавшихся вопросами охраны памятников, явился предметом рассмотрения специальных работ А.Д.Степанского⁵, а также ряда дипломных работ, защищенных студентами Московского государственного историко-архивного

'Формозов А.А. Очерки по истории русской археологии. М., 1961. 128 с; Формозов А.А. Страницы истории русской археологии. М., 1986. 240 с.

²Комарова И.И. Московское археологическое общество и его роль в развитии местных краеведческих организаций России // Археографический ежегодник за 1989 год. М.: Наука, 1990. С. 80-87; Комарова И.И. Объединения архитекторов и их роль в общественной и культурной жизни пореформенной России. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1995. 122 с.

³Фролов А.И. Московское археологическое общество и охрана памятников старины в дореволюционной России // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры: Сборник научных трудов / НИИ Культуры. М., 1990. С. 74 - 88; Фролов А.И. Достойно благодарной памяти // Памятники Отечества. М.,1990. № 2 (22). С. 47-52.

"Полякова М.А. Роль общественности в сохранении культурного наследия России. (По материалам всероссийских археологических съездов) // Памятники истории и архитектуры Европейской России: Материалы докладов научных конференций «Проблемы исследования памятников истории, культуры и природы Европейской России» / Нижегородское научно-исследовательское предприятие «Этнос». Нижний Новгород, 1995. С. 69-76; Полякова М.А. Московское археологическое общество и охрана памятников старины в Москве//Москва в начале XX века: Будни и праздники. Московская старина. Новорусский стиль / Авт.-сост. А.С.Федотов. М.: Изд. объединения «Мосгорархив», 1997. С. 119-125.

⁵Степанский А.Д. К истории научно-исторических обществ в дореволюционной России // Археографический ежегодник за 1974 год. М., 1975. С. 38 - 55; Степанский А.Д. Первые исторические общества в России // Вопросы истории. М., 1973. № 12. С. 204 - 208; Степанский А.Д. История общественных организаций в дореволюционной России. М.: МГИАИ, 1979. 84 с.

института¹. Истории сохранения памятников церковной старины, деятельности в данной области церковно-археологических обществ и учреждений посвятили свои статьи И.И.Комарова², В.С.Дедюхина³. В.Ф.Козлов⁴. Т.О.Размустова исследовала вопросы деятельности губернских учёных архивных комиссий в сфере исследования памятников⁵, а Л.И.Зозуля - губернских статистических комитетов⁶.

Сведения по истории охраны памятников в дореволюционный период приводятся в первых параграфах диссертаций

'См. напр. работы, посвященные Обществу защиты и сохранения в России памятников искусства и старины (Н.В.Кондюрина), Одесскому обществу истории и древностей (З.И.Кильштейн), Российскому археологическому обществу (Л.М.Литвинова), Московскому археологическому обществу (Е.И.Тарасова; В.Н.Шаханова; В.Р.Клейн) и др.

²Комарова И.И. Церковно-археологические учреждения и охрана памятников культуры в России конца Х1Х-начала XX в. // Археографический ежегодник за 1990 год. М.: Наука, 1992. С. 83-102.

³Дедюхина B.C. Из истории сохранения отечественных памятников церковной старины (вторая половина XIX - начало XX вв.) // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры: Сборник научных трудов / Российский институт культурологии. М., 1994. С. 81-92.

"Козлов В.Ф. Главное церковное общество Москвы (Общество любителей духовного просвещения и памятники церковной старины. 1863-1918) // Москва в начале XX века: Будни и праздники. Московская старина. Новорусский стиль / Авт.-сост. А.С.Федотов. М.: Изд. объединения «Мосгорархив»,1997. С.132-141.; Козлов В.Ф. Из истории составления фундаментального описания церквей и монастырей Москвы (XIX-XX вв.) // Историческое краеведение: по материалам II Всесоюзной конференции по историческому краеведению. Пенза, 1993. С. 225-237.

⁵Размустова Т.О. Губернские учёные архивные комиссии и изучение памятников археологии в дореволюционной России // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры: Сборник научных трудов / НИИ Культуры. М., 1990. С. 89-104.

⁶Зозуля Л.И. Губернские статистические комитеты в системе выявления и охраны памятников старины в России (XIX - начало XX вв.) // Памятники истории и архитектуры Европейской России: Материалы докладов научных конференций «Проблемы исследования памятников истории, культуры и природы Европейской России» / Нижегородское научно-исследовательское предприятие «Этнос». Нижний Новгород, 1995. С. 62-69.

Е.Б.Овсянниковой¹ и М.А.Поляковой². Ещё одна диссертация была посвящена одной из частных проблем охраны культурного наследия в дореволюционный период - формированию теории и практики реставрации памятников³. В этой работе В.В.Зверев рассматривает историю охраны памятников, в основном, с точки зрения реально складывавшейся практики реставрационного дела в России, приводит примеры реставрации конкретных памятников, что представляет значительный интерес и позволяет сделать некоторые выводы об отношении государственных организаций к этим проблемам, но всё же, как и большинство специальных работ, посвященных узким проблемам охраны памятников истории и культуры, а также многочисленных исследований по истории отдельных памятников, не даёт полной картины взаимоотношений государства и его культурного наследия.

Ещё одной частной проблеме - вопросу сохранения в дореволюционной России средневековых памятников русского оборонного зодчества были посвящены статья И.О.Ерёмина⁴ и первая глава диссертационного исследования Д.М.Абрамова, один

'Овсянникова Е.Б. Охрана памятников архитектуры Москвы в первые послереволюционные годы. Диссертация на соискание ученой степени кандидата архитектуры. М., 1978. 430 с.

²Полякова М.А. Охрана и использование памятников истории и культуры: 1917-1941 гг. (Воронежская и Тамбовская области). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1987.197 с.

³3верев В.В. Формирование теории и практики охраны и реставрации художественных памятников в дореволюционной России. Диссертация на соискание учёной степени кандидата искусствоведения. М., 1984. 169 с.

"Ерёмин И.О. Эволюция отношения к памятникам русского оборонного зодчества со стороны официальных властей в XIX - первой половине XX вв. (На примере Нижегородского кремля) // Памятники истории и архитектуры Европейской России: Материалы докладов научных конференций «Проблемы исследования памятников истории, культуры и природы Европейской России» / Нижегородское научно-исследовательское предприятие «Этнос». Нижний Новгород, 1995. С. 76-82.

из разделов которого освещает законодательные основы сохранения и использования памятников старины применительно к памятникам оборонного зодчества. Выделить же эти основы и их анализ в самостоятельную проблему исследования, по мнению Д.М.Абрамова, «...вряд ли возможно», в связи с чем они излагаются достаточно кратко¹.

В работах Т.М.Сытиной² и А.И.Власюка³ были рассмотрены вопросы формирования строительного и архитектурного законодательства, связанного с проблемами сохранения культурного наследия. Специально вопросы законодательства об охране памятников истории и культуры рассматривались И.И.Комаровой⁴, но в ней основное внимание уделено историко-правовой стороне вопроса, вне связи с формированием политики государства в этой области, проявляющейся не только в принятии законодательных актов, но и в процессе их подготовки, а также разработке механизмов реализации и практическом воплощении в жизнь принимаемых указов и распоряжений.

Таким образом, мы видим, что многие исследователи обращались в своих трудах к проблемам охраны памятников в России, проявляли интерес к различным аспектам её истории, но всё же детального исследования вопросов охраны памятников истории и

'Абрамов Д.М. Проблемы сохранения средневековых памятников русского оборонного зодчества с 1917 г. до середины 1930-х годов. Диссертация на соискание учёной степени кандидата культурологии. М., 1997. С. 83-93.

²Сытина Т.М. Русское архитектурное законодательство первой половины XVIII в. // Архитектурное наследство. М, 1969. Вып. 18. С. 67-73.

³Власюк А.И. Эволюция строительного законодательства России в 1830 -1910-е годы // Памятники русской архитектуры и монументального искусства: Города, ансамбли, зодчие: Сборник статей / Отв.ред. В.П.Выголов. М.: Наука, 1985. С. 226-246.

"Комарова И.И. Законодательство по охране памятников культуры (историко-правовой аспект) / ВНТО Стройиндустрии. М., 1989. 53, [2] с.

культуры в дореволюционной России, в особенности аспектов политики государства в этой области, исследования всего комплекса правительственных документов по сохранению памятников предпринято не было. Недостаточно изученной остается и широкая источниковая база проблемы.

В связи с этим, для осуществления настоящего исследования потребовалось выявление комплекса документов, посвященных проблемам охраны памятников за дореволюционный период.

Среди опубликованных источников особое значение имеют официальные правительственные распоряжения, приведённые в Полном собрании законов Российской империи (ПСЗ), которое вышло тремя изданиями в 1830-1916 гг. В первом собрании (ПСЗ-1), насчитывающем 40 основных томов с текстами законов и 5 вспомогательных, представляющих собой различные указатели (хронологический, предметный и др.) и охватывающем период с 1649 по 1825 год, находятся императорские указы, распоряжения Сената, Синода, других государственных учреждений, раскрывающие их отношение к памятникам старины.

Среди них - первые указы Петра I, свидетельствующие о зарождении интереса к памятникам прошлого - от 13 февраля 1718 года о сдаче старинных редкостей комендантам (т. V, № 3159), от 7 февраля 1722 года об охране остатков «потешной флотилии» (т. VI, № 3903), от 16 февраля 1722 года о сборе в епархиях и монастырях древних летописей и присылке их копий в Синод (т. VI, № 3908), а также о сооружении памятников в честь исторических событий -указы о постройке на месте полтавской битвы каменной пирамиды в память победы над шведами (т. IV, № 2236) и об ассигновании средств для сооружения этой пирамиды (т. VII, № 4202).

В 55 томов второго собрания (ПСЗ-2) вошли указы,

постановления и циркуляры за период с 1825 по 1881 годы. Из этих документов интерес представляют циркуляры МВД от 31 декабря 1826 г. о доставлении сведений о памятниках архитектуры (т. I, № 794), от 14 декабря 1827 г. о необходимости согласования с Министерством внутренних дел вопросов «исправления» древних зданий (т. II, № 1613), указ Николая I от 23 марта 1839 г. об охране памятников на Бородинском поле (т. XIV, отд. I, № 12164), указы Синода от 31 декабря 1842 г. о запрещении перестраивать древние церкви (т. XVII, отд. И, № 16401) и Сената от 14 февраля 1848 г. о запрещении разрушать памятники древности и необходимости их сохранения (т. XXIII, отд. I, № 21992), Положение об Императорской Археологической комиссии, утвержденное 2 февраля 1859 г. (т. XXXIV, отд. I, № 34109).

Третье собрание (ПСЗ-3) составили документы царствований Александра III и Николая II (с 1881 по 1913 г.), в числе которых указ Александра III от 11 марта 1889 г. о предоставлении Императорской Археологической комиссии исключительного права выдачи разрешений на проведение археологических раскопок и обязательного согласования с комиссией и Академией художеств реставрации памятников древности (т. IX, № 5841), Временный Устав Императорской Академии художеств (т. XIII, № 9982), Положение о Комитете попечительства о русской иконописи, утвержденное 19 марта 1901 г. (т. XXI, № 19828) и ряд других документов.

Многие правительственные акты, вошедшие в Полное собрание законов Российской империи и рассматривающие вопросы охраны памятников, были опубликованы также в немногочисленных документальных сборниках, посвященных данной проблематике, среди которых можно отметить единственный дореволюционный

сборник документов, специально посвященный проблемам сохранения памятников древности - «Материалы по вопросу о сохранении древних памятников, собранные Московским Археологическим обществом»¹, изданный в 1911 г. и содержащий, помимо вышеназванных документов, материалы археологических съездов, документы Московского и других археологических обществ, материалы о разработке законодательства в сфере охраны памятников. Документы аналогичной тематики содержит также и единственный специальный сборник, изданный в советский период отечественной истории и не имеющий широкого распространения в силу крайне ограниченного тиража (300 экземпляров) - «Охрана памятников истории и культуры в России: XVIII - начало XX века»², в который вошёл 101 документ, охватывающий период от июля 1709 года до сентября 1916 года. Некоторые документы, хранящиеся преимущественно в фондах РГИА и Архива Института истории материальной культуры РАН, были опубликованы в этом сборнике впервые, но большую часть занимают официальные документы, представляющие собой типографские экземпляры ведомственных циркуляров, а также ранее опубликованные в Полном собрании законов Российской империи, указанном сборнике Московского археологического общества и Сборнике материалов, относящихся до архивной части в России, изданном в Петрограде в 1916 году³. К заслуге составителей сборника следует отнести впервые

'Материалы по вопросу о сохранении древних памятников, собранные Императорским Московским археологическим обществом. М., 1911. 62 с.

²Охрана памятников истории и культуры в России: XVIII - начало XX вв.: Сборник документов / Отв. ред. Л.Г.Бескровный / Институт истории СССР АН СССР, Институт археологии АН СССР (Ленинградское отделение), Центральный Государственный исторический архив СССР. М., 1978. 356 с. (далее: Охрана памятников истории и культуры в России...).

³Сборник материалов, относящихся до архивной части в России. Пг., 1916.

предпринятую в советской историографии попытку собрать воедино документы, раскрывающие проблему охраны памятников истории и культуры в дореволюционной России, от первых указов Петра I до разработки специального законодательства в первые десятилетия XX века. Некоторыми недостатками сборника являются вольное составление редакционных заголовков, не всегда соответствующих истинному содержанию документа, а также отсутствие в сборнике ряда документов, которые могли бы дать более полное представление о подготовке законопроектов об охране древностей.

Ещё один сборник документов, касающихся проблем охраны памятников, изданный уже в настоящее время, посвящен вопросам сохранения только одного вида культурного наследия - памятников церковной старины¹. В нём широко представлены указы и распоряжения Синода, связанные с данной проблемой, документы духовных консисторий, опубликованные ранее только в местных епархиальных ведомостях и другой церковной периодике, а также документы научных обществ, археологических съездов, правительственных учреждений, так или иначе затрагивающие вопросы сохранения церковных памятников. Всего же сборник содержит 218 документов за период с 20 декабря 1720 г. по 12 сентября 1918 г., обширный научно-справочный аппарат (комментарии, именной указатель, библиографию, перечень документов), что является несомненной заслугой авторского коллектива данного сборника.

Синодальные и другие документы об отношении

'Сохранение памятников церковной старины в России XVIII - начала XX вв.: Сборник документов / Министерство культуры Российской Федерации. Государственный научно-исследовательский институт реставрации. М., 1997. 400 с.

представителей церковных властей к памятникам старины, публиковались также в ряде собраний документов церковного характера - Описании документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего правительствующего Синода¹, Полном собрании постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи, охватывающем круг документов с 1721 по 1835 годы и изданном в 1872 - 1915 гг., Полном круге духовных законов², Руководственных для православного духовенства указах Святейшего Синода³, других изданиях.

В XIX веке вопросы охраны памятников древности были поручены Министерству внутренних дел, в связи с чем они получили отражение на страницах Журнала МВД и сборников циркуляров и инструкций этого ведомства. Материалы, собранные по циркуляру МВД от 31 декабря 1826 г. послужили основанием для составленного А.Г.Глаголевым «Краткого обозрения древних русских зданий и других отечественных памятников»⁴. Эти же материалы публиковались и в Журнале МВД⁵. Публиковал подобные сведения и статьи по вопросам сохранения памятников и Журнал Министерства народного просвещения - еще одного ведомства, причастного к этим проблемам.

Сами же обзоры древних зданий и других памятников стали

'Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего правительствующего Синода: В 50 т. СПб., 1868 -1914.

²Полный круг духовных законов. 2-е изд. СПб., 1881.

³Руководственные для православного духовенства указы Святейшего Синода: 1721-1878 гг. М, 1879.

Тлаголев А.Г. Краткое обозрение древних русских зданий и других отечественных памятников, составляемое при МВД А.Глаголевым: В 2 ч. СПб., 1838,1841.

извлечения из краткого обозрения древних русских зданий и других отечественных памятников //Журнал МВД. СПб., 1838. № 10. С. 135-164; № 12. С. 512-551; 1839. № 5. С. 238-272; № 6. С. 273-304; № 8. С. 181-250; 1840. № 1. С. 76-135; № 2. С. 255-268; № 3. С. 338-363.

публиковаться несколько ранее, учитывая, что к ним можно отнести и появляющиеся в конце XVIII века путеводители по Москве и Петербургу, описания городов (например, путеводители по Москве В.Г.Рубана¹, Л.М.Максимовича², описание Санкт-Петербурга И.Г.Георги³). В 1809 г. обзор исторических памятников, к которым автор относит могилы, памятные надписи, скульптурные памятники, памятные монументы и памятные места, появился и в периодическом издании - Русском вестнике⁴. В 1-ой половине XIX века были опубликованы и два списка памятников, составленных П.И.Кеппеном - «Список русских памятников, служащих к составлению истории художеств и отечественной палеографии»⁵ и «Список известнейшим курганам в России»⁶, а также значительное количество других описаний и путеводителей, которые заслуживают внимания как примеры проявления интереса к древним памятникам, характеризующие эволюцию представлений о них, но не являются предметом рассмотрения данного исследования.

Первая половина XIX века была отмечена также созданием научных обществ, занимавшихся исследованием памятников

'Рубан В.Г. Описание императорского столичного города Москвы, содержащее в себе звание городских ворот, казенных и деревянных мостов, больших улиц и переулков, монастырей, церквей, дворцов, присутственных и других казенных мест, число обывательских дворцов и покоев, рядов и рынков, фабрик, заводов и прочая. СПб., 1782. 159 с.

²Максимович Л.М. Путеводитель к древностям и достопамятностям московским, руководствующий любопытствующего по четырем частям сея столицы к дее-место-описательному познанию всех заслуживающих примечание мест и зданий: В 4 ч. М, 1792-1793.

Теорги И.Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного: В 3 ч. СПб., 1794.

Тлинка С.Н. Исторические памятники в России // Русский вестник. М., 1809. № 1.С. 3-38.

⁵Кеппен П.И. Список русских памятников, служащих к составлению истории художеств и отечественной палеографии. М., 1822. [8], VIII, 120 с.

⁶Кеппен П.И. Список известнейшим курганам в России. СПб., 1837. 35 с.

старины и вопросами их сохранения. Деятельность этих обществ и учреждений, созданных во второй половине столетия, получила отражение в их трудах и периодических изданиях, среди которых можно отметить такие издания как Древности: Труды Московского археологического общества¹, Записки археологического общества², Записки Одесского общества истории и древностей³, Записки Московского архитектурного общества⁴, Известия Императорского Русского археологического общества⁵, Древности: Труды Комиссии по сохранению древних памятников⁶, сборники Новгородского общества любителей древности⁷, Труды Псковского археологического общества⁸, а также Чтения в Обществе истории и древностей российских, Труды и летописи этого общества, Известия Академии наук и Известия Археологической комиссии.

С 1869 г. вопрос об охране памятников стал предметом обсуждения на научных съездах, где рассматривались и проблемы разработки законодательства об охране памятников древности. В связи с этим значительный интерес представляют материалы археологических съездов, съездов художников, архитекторов.

'Древности: Труды Московского археологического общества. М., 1865 -1916. Т. 1-25.

²3аписки археологического общества. СПб., 1847 - 1865. Т. 1 - 14; Записки археологического общества: Новая серия. СПб., 1886 -1902. Т. 1 -12.

³3аписки Одесского общества истории и древностей. Одесса, 1844 - 1915. Т.1 - 32.

"Записки Московского архитектурного общества. М., 1900. Вып. 1-3; М., 1903. Вып. 3-6.

⁵Известия Императорского Русского археологического общества. СПб., 1859-1884. Т. 1-Ю.

⁶Древности: Труды Комиссии по сохранению древних памятников. М..1907-1915.Т.1-6.

⁷Сборник Новгородского общества любителей древности. Новгород, 1908 -1925. Вып. 1 - 7.

⁸Труды Псковского археологического общества. Псков, 1901 - 1916. Вып. 1-12.

Проблемы сохранения культурного наследия привлекали пристальное внимание многих научных и популярных периодических изданий второй половины XIX века и начала XX столетия - «Вестника археологии и истории», «Русской старины», «Исторического вестника». В первые десятилетия XX века статьи о неблагополучном состоянии дел в области сохранения памятников древности, приводящие факты разрушений и перестроек памятников активно публиковал журнал «Старые годы». Появлялись статьи подобной тематики и в журналах «Аполлон», «Мир искусства», «Зодчий». Эти же журналы печатали и другие статьи, содержащие сведения как о положительных, так и отрицательных сторонах отношения государства к своему культурному наследию.

Завершая обзор опубликованных документов и материалов по вопросам охраны памятников старины в дореволюционной России, следует отметить, что некоторые документы были напечатаны и отдельными изданиями. Таковы, например, «Записка для обозрения русских древностей», изданная в Санкт-Петербурге в 1851 г., «Положение об охране древностей» и «Объяснительная записка к правительственному закону «Об охране древностей», вышедшие там же в 1912 г. Отдельными изданиями были опубликованы также Протоколы комиссии по сохранению древних памятников за 1893-1896 гг., Отчеты о деятельности Общества защиты памятников искусства и старины за 1911-1915 гг.

В целом, опубликованная часть источниковой базы по проблеме настоящего исследования уже позволяет сделать некоторые выводы, но для получения более полного представления о политике государства в сфере охраны памятников, изучения организационных форм памятникоохранной деятельности правительственных учреждений, необходимо выявить и проанализировать архивные

документы по этим вопросам.

Если документы о политике государственных учреждений в отношении культурного наследия России в XVIII веке в основном опубликованы в Полном собрании законов Российской империи (исключение - документы, не имеющие прямого отношения к данной проблеме и касающиеся строительных и ремонтных работ на том или ином архитектурном сооружении), то с начала XIX столетия, в связи с формированием системы государственной охраны памятников, основной массив документов откладывается в фондах центральных государственных учреждений, которые в настоящее время хранятся в г. Санкт-Петербурге, в Российском Государственном историческом архиве (РГИА).

Как уже отмечалось, в XIX веке вопросы охраны памятников
были поручены Министерству внутренних дел, где они
распределялись между Департаментом общих дел, Центральным
статистическим комитетом и Техническо-строительным комитетом.
Охрана церковных памятников закреплялась за Синодальным
ведомством, а в ведении Министерства народного просвещения
находились ряд музеев и близких к делу охраны памятников
научных организаций. Кроме того, «наблюдение за сохранением
остатков древних замков, крепостей и других зданий древности» на
местах вменялось в обязанность Губернским строительным и
дорожным комиссиям, находящимся в ведении Главного
Управления путей сообщения и публичных зданий¹. Соответственно,
в фондах этих ведомств и, в меньшей степени, в фондах высших
государственных учреждений, хранятся основные документы по
рассматриваемой проблеме. Большинство других

'РГИА. Ф. 207. Оп. 17. д. 172. Л. 25-25об.

правительственных учреждений проявляло к вопросу о сохранении недвижимых памятников чисто утилитарный интерес, и если занималось сбором сведений о них, то, главным образом, в градостроительных целях, в силу чего в их фондах сохранились документы о строительстве зданий, принадлежащих их ведомству. Эти документы представляют интерес с точки зрения истории этих памятников, но, как правило, не входят в источниковую базу данного исследования.

Помимо правительственных учреждений, изучением и сбором сведений о памятниках занимались научные учреждения и общества. Два из таких обществ имеют собственные фонды в РГИА - Русское историческое общество, существовавшее в 1866-1920 гг. (ф.746) и Общество ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III, действовавшее в 1895-1918 гг. (ф. 747).

Опись 1 фонда 746 содержит отдельные дела об охране памятников старины за 1866-1918 гг., в частности в Санкт-Петербурге (д. 69), Новгороде (д. 89), Саратове (д. 101). В описи 1 фонда 747 находятся дела о реставрации и состоянии Михайловского дворца в Санкт-Петербурге (д. 142), Кремлевских соборов в Москве (д. 159, 189), дело о вскрытии гробницы Д.М.Пожарского в Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре (д. 204), другие материалы об охране памятников, в том числе о разработке «Положения об охране древностей», представленного на рассмотрение Государственной Думы в 1911 г. (д. 148).

Важным шагом в направлении научной организации охраны памятников в России явилось создание в 1859 г. Императорской Археологической комиссии - научной организации, которая, в то же время, являлась структурным подразделением государственного

учреждения - Министерства императорского двора. Фонд Археологической комиссии находится в еще одном Санкт-Петербургском архиве - архиве Института истории материальной культуры Российской Академии наук (ИИМК РАН). Этот фонд представляет собой большой комплекс документов за 1859 - 1918 гг., относящихся непосредственно к практической деятельности по исследованию, описанию, реставрации памятников древности, а также другой, связанной с ними, деятельности. Документы фонда сформированы в единственную опись по годам формирования дел, внутри каждого из которых дана своя нумерация.

Значительную часть фонда составляют документы об археологических раскопках, проводимых под руководством Комиссии (например, 1859 г., д. 6, 11, 12; 1860 г., д. 6, 13, 15, 33; 1861 г., д. 16, 19; 1862 г., д. 2, 4, 13, 17; 1863 г., д. 3, 6, 8, 21; 1864 г., д. 9, 14, 13, 15, 21, 22 (о сохранении и восстановлении Царского кургана близ Керчи); 1865 г., д. 6 - 9, 15; 1866 г., д. 1,6; 1867 г., д. 11, 21; 1868 г., д. 29, 40, 41; 1869 г., д. 4, 10; 1871 г., д. 16; 1872 г., д. 15, 30; 1873 г., д. 34; 1874 г., д. 10, 11; 1875 г., д. 3; 1876 г., д. 20; 1877 г., д. 8; 1878 г, д. 16; 1879 г., д. 6; 1880 г., д. 19; 1882 г., д. 7, 18, 19; 1883 г., д. 2 (свидетельствует об интересе Генриха Шлимана к археологии Закавказья), 3, 7, 20, 22, 23; 1884 г., д. 47; 1885 г., д. 10, 23, 24, 43; 1886 г., д. 16, 17, 22 - 26, 55, 58; 1887 г., д. 10, 13, 18, 21, 22, 25 - 28, 30, 58; 1888 г., д. 6, 12, 13, 13а, 34, 64, 65, 67, 68). Как видно из данного перечисления, к концу 80-х годов значительно увеличивается количество дел, содержащих сведения об археологических раскопках. Указ Александра III от 11 марта 1889 г. закрепил за Археологической комиссией исключительное право выдавать разрешение на ведение археологических раскопок. Одним из результатов явилась активизация данной деятельности, которая

повлекла за собой значительное увеличение количества документов, связанных с раскопками (формировалось до 30 - 40 дел в год), в связи с чем их дальнейшее перечисление представляется нецелесообразным. Аналогичная ситуация сложилась и с документами о реставрации церквей и других сооружений, так как этим же указом запрещалось реставрировать памятники древности без согласования с Археологической комиссией и Академией Художеств. До 1889 г. лишь отдельные дела были посвящены проблемам реставрации (1859 г., д. 29; 1860 г., д. 9; 1872 г., д. 10; 1874 г., д. 216; 1886 г., д. 63, 63а - 63е; 1888 г., д. 41). Кроме того, в ряде документов рассматривались проблемы сломки крепостных стен в Смоленске (1866 г., д. 17, 31; 1888 г., д. 18а - 18д), Коломне (1867 г., д. 28), Каменец-Подольске (1873 г., д. 7), Порхове (1873 г., д. 9), Феодосии (1873 г., д. 33), Гдове (1874 г., д. 18), Ревеле (1875 г., д. 9), Азове (1876 г., д. 25), Баре (1882 г., д. 14). Некоторые дела касались исторических памятников, например, дела о покупке на снос деревянного дома в г. Воронеже, в котором останавливался Пётр I (1868 г., д. 9), о принятии в ведение Археографической комиссии домика Петра І в Вологде (1888 г., д. 7), о предполагаемом срытии «Шведской могилы» близ г. Полтавы для постановки на ее месте другого памятника (1894 г., д. 59). Особый интерес представляют документы, раскрывающие организацию дела охраны памятников старины в России. В их числе - дела об учреждении Императорской Археологической комиссии (1859 г., д. 1), об организации охраны памятников древности в России (1882 г., д. 52), об установлении порядка в деле собирания и охранения курганных древностей (1887 г., д. 69), о разработке законоположения о сохранении памятников древности (1891 г., д. 93), о выработке правил раскопок на землях казённых, общественных и

принадлежащих различным учреждениям (1893 г., д. 200), о составлении руководства для производства археологических разысканий (1894 г., д. 161), записка Министра народного просвещения И.Д.Делянова по вопросу о мерах сохранения памятников старины, направленная в Комитет министров (1887 г., д. 69а), переписка по вопросам охраны памятников с Академией наук (1874 г., д. 216), Министерством государственного имущества (1885 г., д. 11), Министерством внутренних дел (1886 г., д. 50).

Информация об охране памятников древности содержится также в отчетах Археологической комиссии (1861 г., д. 20; 1862 г., д. 12; 1885 г., д. 64), протоколах её заседаний (1888 г., д. 71; 1890 г., д. 221; 1895 г., д. 292), циркулярах и приказах Министерства императорского двора (1859 г., д. 8; 1863 г., д. 23; 1872 г., д. 11; 1882 г., д. 8; 1883 г., д. 43; 1884 г., д. 7; 1886 г., д. 10; 1887 г., д. 12; 1893 г., д. 114; 1894 г., д. 13), а также материалах археологических съездов (1866 г., д. 4; 1873 г., д. 18; 1876 г., д. 30; 1879 г., д. 35; 1884 г., д. 22; 1885 г., д. 61; 1887 г., д. 66; 1890 г., д. 207; 1893 г., д. 199), съезда русских зодчих (1892 г., д. 181), съезда русских художников и любителей художеств (1894 г., д. 21).

Отдельную группу документов представляют описания памятников старины, предпринятые согласно анкетам о памятниках искусства, разосланным Академией художеств, а также «Метрикам для получения верных сведений о древне-православных храмах Божиих, зданиях и художественных предметах» (1890 г., д. 25, 25а, 256). Кроме этих дел, метрики находятся также в делах о реставрации храмов, а также вместе с анкетами составляют отдельный фонд Р-Ш (12 дел, содержащих анкеты, общим объёмом 3087 л. и 7095 дел (метрик), в некоторых из которых находятся рисунки, чертежи и фотографии).

В архиве ИИМК РАН находятся и другие документы, схожие по характеру с вышеназванными, в частности в фондах Московского археологического общества (ф. 4) и третьего стола департамента общих дел МВД (ф. 6). Что же касается РГИА, то в нем дела об отпуске средств на реставрацию и организацию экспедиций Археологической комиссии для изучения состояния древних памятников находятся в фонде Кабинета его императорского величества (ф. 468, оп. 13, 14). В этом фонде находятся и другие документы по деятельности Археологической комиссии, в частности, по вопросу о включении содействия Археологической комиссии в вопросах реставрации памятников древнего зодчества в число обязанностей Строительно-технического комитета при Кабинете его императорского величества (оп. 13, д. 2155). Документы Археологической комиссии сохранились и в других фондах Министерства императорского двора - канцелярии Министерства (ф. 472), придворной его императорского величества, конторы (ф. 480), Академии художеств (ф. 789).

Преимущественный характер документов Комиссии в фонде Академии художеств - переписка с Академией по вопросам реставрации памятников, документы о совместном рассмотрении ходатайств по этому вопросу, о передаче собранных Академией материалов в Археологическую комиссию (оп. 11, 1890 г., д. 179, 191; оп. 13, 1906 г., д. 76; 1911 г., д. 46). Кроме того, фонд Академии содержит ряд общих дел по охране памятников (оп. 12, 1873 г., д. 130, 1887 г., д. 66, 1899 г., д. 3-23, 1902 г., д. 3-26, 1911 г., д. 85; оп. 13, 1904 г., д. 197, 1915 г., д. 65, 71).

В фонде Канцелярии Министерства императорского двора можно отметить документы о пресечении в 1906 г. попытки вывоза за рубеж 5 бронзовых подсвечников, пожертвованных Тамерланом в

мечеть Ахмеда Хави, откуда они были похищены, и ходатайстве Археологической комиссии о приобретении их для Эрмитажа (оп. 43 (494/2719), д. 47, л. 90-92). Запретить вывоз древностей за границу намеревался еще Александр III в 1888 г., что видно из письма графа И.И.Толстого брату - Д.И.Толстому¹.

Археологическая комиссия работала в контакте со многими другими ведомствами, и в частности, с церковным, что нашло отражение в Синодальных фондах (ф. 796, оп. 170, д. 2580; ф. 797, оп. 86, 1916 г., 1 отд., 1 ст., д. 98; ф. 799, оп. 17, д. 28, 31, 85; оп. 26, д. 1, 1660, 1749).

Помимо этого, Синодальные фонды хранят документацию обо всех церковных памятниках, сборе сведений о них и организации их охраны и реставрации. В значительной степени эти документы сконцентрированы в фонде канцелярии обер-прокурора Синода (ф. 797). В нем можно найти сведения об учреждении Комитета по описанию церковных и монастырских древностей (оп. 23, 2 отд. 2 ст., д. 14), о развитии законодательства по охране церковной старины (оп. 80, 1 отд. 1 ст., д. 55), о памятниках войны 1812 г., сохранившихся в епархиях (оп. 80, 1 отд. 1 ст., д. 112), другие дела об охране церковных памятников (оп. 3, д. 10028; оп. 12, д. 30974; оп. 23, 2 отд., 2 ст., д. 218; оп. 29, 1 отд. 2 ст., д. 205, 207; оп. 42, 1 отд. 1 ст., д. 116; оп. 47, 2 отд. 3 ст., д. 173; оп. 52, 1 отд. 1 ст., д. 39; оп. 55, 1 отд. 1 ст., д. 42; оп. 60, 1 отд. 1 ст., д. 65; оп. 61, 1 отд. 1 ст., д. 40; оп. 64, 1 отд. 1ст., д. 96; оп. 65, 1 отд. 1 ст., д. 35; оп. 69, 1 отд. 1 ст., д. 67; оп. 71, 1 отд. 1 ст., д. 145; оп. 78, 1 отд. 1ст., д. 74; оп.86, 1 отд. 1 ст., д. 36, 112; 4 отд. 5 ст., д. 36), которые в целом можно охарактеризовать как дела, содержащие разного рода документы,

'РГИА. Ф. 696. Оп. 1. Д. 591. Л. 21.

относящиеся к зданиям и сооружениям, находящимся в ведении церкви (распоряжения и переписка Синода по вопросам охраны церковных древностей, различная реставрационная документация, сведения об отпуске средств на содержание и охрану церковных памятников, о сборе пожертвований и разрешении на строительство новых храмов и т.д.). Аналогичные документы можно найти и в других Синодальных фондах (ф. 796, оп. 114, д. 1155; оп. 123, д. 234, 1379; оп. 167, д. 2610; оп. 153, д. 1695; оп. 187, 2 отд. 2 ст., 1906 г., д. 2486 (содержит также доклад профессора Покровского «О мерах к сохранению памятников церковной старины»); оп. 202, 2 отд. 2 ст., д. 414; оп. 207, 2 отд. 2 ст., д. 350; ф. 799, оп. 25, 1902 г., д. 15; оп. 26, 1915 г, д.1666; ф. 814, оп. 1, д. 55, 77).

Подобные документы встречаются и в фондах других ведомств, имевших отношение к охране памятников древности. Таковы, например, фонды Министерства народного просвещения (ф. 733, оп. 2, д. 2, 3; оп. 13, д. 143; оп. 49, д. 112, 575; оп. 142, д. 509, 804, 1016; оп. 143, 1898 г., д. 77; оп. 145, д. 283; ф. 735, оп. 2, д. 465), Министерства императорского двора (ф. 466, оп. 1, д. 374, 378; ф. 468, оп. 42, д. 1839; ф. 469, оп. 8, д. 626, 1062, 1146, 1243, 1937, 2011 (дела этой описи касаются преимущественно археологических находок (с приложением реестров), переданных на хранение в Эрмитаж); ф. 472, оп. 15, д. 56; оп. 27 (409/1929), д. 39; оп. 43 (501/2733), д. 33; оп.43 (511/2840), д. 89; оп. 49, д. 1157; оп. 60, д. 2345; ф. 502, оп. 1, 2 (дела о строительстве и реставрации Исаакиевского собора, Александровской колонны, памятника Николаю I); ф. 515, оп. 7, 1 отд., 2 ст., 1827 г., д. 1117, оп. 15, д. 2114; оп. 45, д. 666; оп. 81, д. 271), Министерства финансов (ф. 560, оп. 10, д. 150; оп. 26, д. 1301, оп. 28, д. 573; ф. 565, оп. 6, д. 23242, 23555, оп. 13, д. 2903), Государственной Думы (ф. 1278, оп. 5, д. 628, 708; оп. 6,

д. 94, 1517), Совета Министров (ф. 1276, оп. 7, д. 38; оп. 9, д. 687).

Фонды личного происхождения также содержат документы данной проблематики. Среди них можно отметить фонды Д.М.Струкова (ф. 695, оп. 1, д. 21), графов Толстых (ф. 696, оп. 1, д. 90, 591), графов Шереметевых (ф. 1088, оп. 2, д. 446 - содержит доклад П.С.Шереметева «Об охране памятников старины»), О.Морозова (ф. 1073, оп. 1, д. 258), И.А.Гурлянда (ф. 1629, оп. 1, д. 34 - черновик записки Гурлянда по составлению проекта Положения об охране памятников древности), К.С.Сербиновича (ф. 1661, оп. 1, д. 367, 368). Заслуживают внимания также документы о деятельности по охране памятников великого князя Николая Михайловича (ф. 530, оп. 1, д. 63; ф. 549, оп. 1, д. 110).

Основным же ведомством, занимавшимся охраной памятников древности, на протяжении всего периода оставалось Министерство внутренних дел, в силу чего в его фондах отложилось наибольшее количество документов по охране памятников древности. Главным из них является фонд департамента общих дел МВД (ф. 1284), который содержит дела о разрешении и отпуске средств на реставрацию древних памятников и о разрешении сноса их ветхих частей, об охране и реставрации древних зданий и сооружений (оп. 27 - 39, 1 отд. 3 ст., оп. 54 - 60, 1 отд. 3 ст., оп. 185, 5 отд. 1 ст., оп. 186 - 188, 5 отд. 3 ст.), о разрешении и отпуске средств на строительство и ремонт православных соборов, церквей и монастырей, их охране и реставрации (оп. 225 - 229), в том числе храма Христа Спасителя и Исаакиевского собора (оп. 227, 1879 г., д. 933; оп. 229, 1876 г., д. 24; 1886 г, д. 1; 1887 г, д. 5; 1894 г, д. 32; 1896 г., д. 39; оп. 237). Сохранились документы подобного рода и в других фондах МВД (ф. 1286, оп. 1, д. 122, 299; ф. 1287, оп. 39, д. 1250; ф. 1290, оп. 1, д. 43, 121).

Особое место в документах фондов МВД занимают документы о сборе сведений по памятникам древности Российской империи и о разработке законодательства об охране памятников в России.

Активные попытки учета памятников начались еще в 1826 г., когда был издан циркуляр МВД о необходимости собрать сведения по всем губерниям о наличии и состоянии замков, крепостей и других древних зданий¹. Затем эта работа была продолжена в 1863 г. по циркуляру МВД № 63 «О доставлении сведений о памятниках древностей Российских, к отечественной истории и жизни народов относящейся» и еще рядом аналогичных циркуляров в 1865 и 1869 гг. Но эти циркуляры не дали осязаемых результатов, что обусловило новую попытку получения сведений о наличии и состоянии памятников в различных областях страны. Циркуляр № 10 от 6 сентября 1901 г. констатировал, что в министерстве отсутствуют необходимые сведения о памятниках.

В ответ на изданный циркуляр в министерство поступила информация более, чем из 80 губерний и областей, которые были сформированы в дела по территориальному признаку и находятся в описях 186 и 188 фонда 1284 (оп. 186, 1902 г., 5 отд. 2 стол (по археологии), д. 6; 1903 г., д. 2, 8 - 10, 17, 22, 23; оп. 188, 1902 г., д. 15, 41, 63, 74-76, 93-95, 97-111, 116, 118-127, 132-136, 138-140, 157, 158, 167, 194, 197, 198, 201-203, 235, 236, 255, 257, 269, 277, 302, 303, 313, 315, 316, 330-332, 335-337, 352, 353, 356-358, 363, 368, 373, 374, 376, 379, 382, 383, 390, 395, 396, 397). Как правило, во всех документах содержатся сведения по истории создания каждого памятника, реставрациях, ведомственной принадлежности,

'РГИА. Ф. 1278. Оп. 6. Д. 94. Л. 12; ПСЗ-2. Т. I. № 794; Охрана памятников истории и культуры в России... С. 39.

современном состоянии.

Вопросы разработки законодательства об охране памятников отражены как в документах фондов МВД, так и фондов других ведомств.

Так, в 1869 - 1871 г. был разработан проект Положения об охране памятников старины, одобренный II Археологическим съездом, проходившим в Санкт-Петербурге в декабре 1871 г. Этот проект был направлен в Министерство народного просвещения, которое разослало его на отзыв в другие ведомства. Получив отзывы, в 1876 году это министерство создало особую комиссию «для обсуждения предложений о мерах к охранению памятников древности»¹. В ходе работы этой комиссии был составлен новый «Проект правил о сохранении исторических памятников». Документы о создании и работе комиссии, а также материалы рассмотрения различными ведомствами предшествующего проекта, находятся в фондах Министерства народного просвещения (ф. 733, оп. 142, д. 509), МВД (ф. 1284, оп. 50, 1 отд. 2 ст., 1876 г., д. 98), Академии художеств ( ф. 789, оп. 8, 1873 г., д. 130 - содержит также текст нового проекта (л. 47-74).

Новая Комиссия, которой было поручено пересмотреть действующие постановления об охране памятников, была создана в конце 1904 г. В 1905 г. она выработала «Основные положения» по охране памятников. Получив на них отзывы, Комиссия в 1908 г. возобновила работу и в 1909 г. выработала основные положения нового законодательства по охране памятников. Было создано «особое совещание», которому поручалось обсудить финансовую

'РГИА. Ф. 733. Оп. 142. Д. 509. Л. 50; Охрана памятников истории и культуры в России... С. 98.

сторону дела. В итоге к 1910 г. было разработано «Положение об охране древностей», внесенное в 1911 г. на рассмотрение Государственной Думы.

Достаточно полно документы о работе Комиссии представлены в уже упоминавшихся фондах Департамента общих дел МВД (ф. 1284, оп. 186, 5 отд. 2 ст., 1901 г., по археологии, д. 11), а также Общества ревнителей русского исторического просвещения (ф. 747, оп. 1, д. 148). Указанные дела содержит представление Министра внутренних дел А.А.Макарова в Государственную Думу, текст проекта «Положения об охране древностей», доклад председателя Думской комиссии для рассмотрения законопроекта «Об охране древностей» Е.П.Ковалевского, а также заключение бюджетной комиссии Думы, замечания и дополнения к проекту, справки об охране памятников, представленные к проекту Министерством внутренних дел.

С той или иной степенью полноты документы о рассмотрении этого законопроекта содержатся и в ряде других фондов (ф. 23, оп. 1, д. 74; ф. 789, оп. 13, 1904 г, д. 197; ф. 814, оп. 1, д. 78; ф. 1278, оп. 2, д. 3566 (Журналы заседаний Комиссии для рассмотрения законопроекта «Об охране древностей»), д. 3567 (переписка Председателя комиссии с министрами по данному законопроекту), оп. 5, д. 628; оп. 6, д. 94; ф. 1284, оп. 194, 1911 г., д. 11; ф. 1652, оп. 1,д.221).

Этот законопроект не был принят Государственной Думой и в 1916 г. возвращён на доработку. Было созвано особое совещание для его пересмотра, что получило отражение в докладе Министра внутренних дел (ф. 1284, оп. 241, д. 133), но в итоге к моменту февральской революции 1917 г. эта работа осталась незавершённой.

Фонды РГИА содержат также документы по охране памятников

и за 1917-1918 гг. (в частности, акт осмотра Московского Кремля с целью определения повреждения памятников искусства в ноябре 1917 г., (ф.789, оп.13, д.197, л.227-230), но это уже является темой отдельной работы.

Документы по охране памятников истории и культуры в России за дореволюционный период сохранились во многих фондах других архивов - в Российском Государственном архиве древних актов (ф. 280 - Коллегия экономии, ф. 390 - Канцелярия синодального экономического правления, ф. 931 - Московская полицмейстерская канцелярия, ф. 1183 - Московская контора Синода), Центральном историческом архиве г. Москвы (ф. 203 - Московская духовная консистория, ф. 454 - Московское археологическое общество, фонды московских монастырей), в ряде фондов областных государственных архивов, Отдела письменных источников Государственного исторического музея, Отдела рукописей Российской Государственной библиотеки, а также в различных фондах личного происхождения, но в силу того, что эти документы в значительной степени дублируют упомянутые выше документы высших и центральных государственных учреждений, а также рассматривают частные проблемы, связанные с отдельными памятниками в конкретных регионах, общественную деятельность по охране памятников, они не являются предметом рассмотрения настоящего обзора источников о государственной охране памятников старины в дореволюционной России, а также не входят в источниковую базу настоящей работы, основу которой представляют документы государственных учреждений.

Прежде чем перейти к обоснованию цели, задач и структуры работы, следует остановиться на вопросах употребляемой в ней терминологии. Под «государственной политикой в области охраны

памятников истории и культуры» автор понимает отношение институтов государственной власти Российской империи и её представителей к проблеме сохранения культурного наследия России. Составными частями этой политики являются вопросы формирования и функционирования системы государственных учреждений, осуществляющих направленную на охрану памятников деятельность. Основными её направлениями автор считает издание распорядительных документов законодательного характера по данной проблеме, разработку специального законодательства об охране памятников старины, выявление и учет подлежащих охране памятников, а также контроль за их сохранностью. Что касается самого понятия «памятника», то здесь и далее автор пользуется современной терминологией и типологической классификацией памятников истории и культуры. Это необходимо для анализа отношения государства к тому или иному конкретному виду памятников (археологии, истории, архитектуры, монументального искусства), хотя до определенного времени они не были разделены, а объединялись под названиями «памятники древности» и «памятники старины». Эти понятия, а также современные понятия «памятники истории и культуры» и «культурное наследие» для устранения стилистических повторов в тексте работы употребляются как синонимы, обобщающие данные виды памятников. Следует отметить, что при оценке событий, связанных с вопросами сохранения памятников истории и культуры, автор также исходит из современных представлений о принципах и методах их охраны в целях более полного представления о достоинствах или недостатках тех или иных действий государства и его представителей, хотя эти действия и были вполне понятными и естественными для своего времени и, соответственно, уровня

развития исторической науки.

Возвращаясь к вопросам становления понятия «памятник», следует сказать, что оно сформировалось не сразу. В указах Петра I, посвященных проблемам сохранения реликвий, какого-либо обобщающего понятия для их обозначения ещё не встречается. Вместе с тем, как «памятники» описываются у Я.Штелина развалины Болгарского городища в связи с интересом к ним Петра I, о чем будет сказано ниже, но это скорее можно объяснить временем издания его труда (1829, 1830 гг.), чем употреблением этого понятия в начале XVIII века по отношению к архитектурным сооружениям. В большинстве документов того времени разного рода древние предметы упоминаются как «куриозные вещи».

Во второй четверти XVIII века, с началом планомерного
исследования России, появляется понятие «древности» как
собирательное для всех старинных предметов, а также курганов и
городищ, то есть памятников археологии. В частности, это понятие
встречается в записке И.К.Кириллова о задачах Второй Камчатской
экспедиции 1733 г. и трудах В.Н.Татищева. Архитектурные
сооружения как древности в это время пока не рассматриваются. Их
упоминание как «достопримечательностей» появляется в 1770-х гг. в
анкетах, направленных по губерниям в целях составления
«Топографических описаний». К городским

достопримечательностям анкеты относили здания, монастыри,
церкви, городские укрепления и казенные дома, однако в них
отсутствовал временной критерий отнесения к

достопримечательностям, а следовательно, это понятие не было приравнено к термину «древности».

Впервые же в официальном документе понятие «памятник древности» появилось в XIX веке, при этом следует отметить, что

оно относилось к архитектурному сооружению. В императорском Указе от 19 августа 1805 г. говорилось: «По общему правилу, мною принятому, чтоб памятники древности в Москве сколь можно были сохраняемы, вы не оставите, согласно прежнему моему повелению, от Министра внутренних дел в свое время вам сообщенному, распорядиться стену, Китай город окружающую, по сношению вашему с действительным тайным советником Валуевым, поддержать в ея целости нужными починками»¹. А в Положении Комитета министров о мерах по охране памятников древности в Крыму, датированном 4 июля 1822 г., уже впервые официально был употреблён и термин «памятники архитектуры», к которым были отнесены античные и средневековые здания и сооружения Крыма.

Немногим ранее, в 1809 году, понятие «памятник» было употреблено применительно к различного рода памятным местам, надписям и монументам, а также могилам и скульптурным памятникам - в статье «Исторические памятники в России», опубликованной С.Н.Глинкой в своем «Русском вестнике»². Это первый по времени из известных автору примеров употребления понятия «исторический памятник», хотя Л.И.Зозуля отмечает, что в начале XIX века оно уже «не было единичным или случайным»³.

В это же время понятие «памятник» применялось и к скульптурным монументам, возводимым в память исторических лиц и событий. В частности, в указе Александра I от 6 августа 1820 г. отмечалось желание «...увековечить незабвенные заслуги великого

ЧІСЗ-1. Т. XXXVIII. № 21875. С. 1180.

Тлинка С.Н. Исторические памятники в России // Русский вестник. М., 1809. №1. С. 3-38..

³Зозуля Л.И. Понятие «исторический памятник» в России в XIX - начале XX века // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры / Труды НИИ Культуры. М, 1992. С. 168.

князя Дмитрия Иоанновича Донского и дружины его сооружением достойного памятника на Куликовом поле»¹.

Следует, однако, отметить, что понятие «памятник» не сразу утвердилось в официальных документах. Так, в одном из важнейших документов 1-ой половины XIX в., определявших государственную политику в области охраны памятников - циркуляре МВД от 31 декабря 1826 г., это понятие не встретилось ни разу, будучи замененным на «здания древности».

Из документов 2-ой четверти XIX века видно, что в них эти понятия употреблялись параллельно, что опровергает тезис Ю.Н.Жукова о том, что понятие «памятник» постепенно вытесняет термин «древности»². Периодически расширялся и уточнялся круг объектов, относимых к памятникам - в указе Синода от 31 декабря 1842 г. памятником признавалась древняя соборная живопись³, а Положение Комитета министров о Музее древностей и временной Археологической комиссии в Вильно относило к числу памятников древности статуи и картины⁴.

Таким образом, к середине XIX века сформировалось понятие о том, какие объекты могут являться памятниками, но критерии их отбора оставались неясными, ибо содержали, как правило, только одну характеристику - временную, которая показывала, что памятником может быть только «древний» объект культурного наследия. В то же время понятие «древности» также не было

'ПСЗ-1. Т. XXXVII. № 28373; Охрана памятников истории и культуры в России... № 16. С. 33.

²Жуков Ю.Н. Указ.соч. С. 20.

³ПСЗ-2. Т. XVII. Отд. II. № 16401; Охрана памятников истории и культуры в России... №28. С. 53.

⁴ПСЗ-2. Т. XXX. Отд. I. № 29267; Охрана памятников истории и культуры в России... №31. С. 58.

конкретизировано, что побудило Императорское Русское археологическое общество предложить в 1851 г. в «Записке для обозрения русских древностей» «...назначить 1700 год крайним пределом для исследования русских древностей», на основании чего просило «описывать русские памятники с одиннадцатого столетия до 1700 года»¹. Этот временной промежуток в 150 лет как минимальный возраст памятников не вызвал серьезных возражений и стал основой для последующих разработок проблемы, хотя первые законопроекты об охране памятников 1869 - 1871 гг. и не содержали указания на временные ограничения. В этих документах впервые была предпринята попытка дать научное обоснование понятия «памятник», а также классифицировать памятники по разрядам. В соответствии с классификацией проекта 1869 г., предложенного Императорским Московским археологическим обществом, памятники старины (понятие, употреблявшееся как обобщающее для всех видов памятников - синоним «памятников древности») разделялись на: памятники архитектуры, памятники письменности, памятники живописи, памятники ваяния и резьбы². В проекте 1871 г., одобренном II археологическим съездом, памятники архитектуры именовались памятниками зодчества, к памятникам также были отнесены изделия из металла, кости и дерева, мозаика, ткани и древние одежды³. Следует при этом отметить, что в этих проектах не встречаются «исторические памятники», то есть объекты, связанные с отечественной историей.

В.Л.Егоров, посвятивший специальную статью проблеме развития и становления понятия «памятник истории» справедливо

Юхрана памятников истории и культуры в России... № 30. С. 55. ²Тамже.№41.С. 86. ³Тамже.№43.С. 93.

отмечает своеобразие этой классификации, для которой характерно
объединение движимых и недвижимых памятников и отнесение
археологических памятников к числу памятников архитектуры, что
отражало уровень научных представлений того времени о
памятниках и «вполне соответствовало периоду собирательства и
возникновения многочисленных частных коллекций,

пополнявшихся за счет неконтролируемых раскопок и скупки художественных и бытовых предметов древности»¹. Отсутствие в документах понятия «памятник археологии» и расширение за их счёт разряда памятников архитектуры он объясняет распространением славянофильских идей в духовной культуре XIX века, оказавшим влияние на развитие значительного интереса к древнерусским постройкам, что, видимо, также может служить одной из причин подобной классификации.

Автор данного исследования в связи с этим считает необходимым отметить, что понятие «памятник археологии» в официальных документах XIX - начала XX вв. ему не встретилось, хотя во многих указах, постановлениях и законопроектах говорилось о памятниках, имеющих археологическое значение, но к ним, как правило, относились вообще все памятники древности. Собственно же недвижимые памятники археологии в самостоятельную группу памятников не выделялись.

Что же касается «исторических памятников», то это понятие появляется в официальных документах в «Проекте правил о сохранении исторических памятников», подготовленном Комиссией при Министерстве народного просвещения под председательством А.Б.Лобанова-Ростовского в 1877 г. Однако здесь данный термин

'Егоров В.Л. Указ.соч. С. 102.

выступает как обобщающее название всей совокупности памятников, среди которых, правда, впервые появляются и памятники, «замечательные по своему историческому значению».

В этом качестве понятие «исторические памятники» не получило широкого распространения, вновь уступив место «памятникам древности» и «памятникам старины», употреблявшимся в различных документах вплоть до окончания рассматриваемого периода. Сами же памятники, связанные с историческими лицами и событиями, получили наибольшее отражение в циркуляре МВД от 6 сентября 1901 г. по проблеме сбора сведений о памятниках и в материалах, полученных в ответ на этот циркуляр. В них появилась новая группа памятников -«памятники новейшего времени, воздвигнутые или воздвигаемые в честь высочайших и других особ или в память разных событий», к которым относились, согласно полученным материалам, памятники, сооружённые в XIX - начале XX века. В отличие от памятников архитектуры, их основной характерной особенностью являлась выраженная мемориальность - на первый план выдвигалась память об исторической личности или событии отечественной истории. Среди этих памятников встречались как монументы, так и архитектурные сооружения и даже учреждения, открытые в память или в честь исторических лиц и событий. Таким образом, здесь впервые к памятникам были отнесены объекты, не обладавшие необходимой ранее «древностью». В то же время в отношении остальных объектов культурного наследия временной критерий соблюдался и даже предпринятая Московским археологическим обществом попытка снизить его хотя бы до 100 лет¹ не увенчалась

'Охрана памятников истории и культуры в России ... № 73. С. 173.

РОССИЙСКАЯ
41 ф'СУДАРСТВЄНМ/

' ^У*ЧБЛИОТЖА

успехом, как и другие аналогичные действия, в частности, предложение Всероссийского съезда художников распространить действие Положения об охране древностей на памятники, построенные до середины XIX века включительно¹. Пожалуй, единственное, что было закреплено в данном законопроекте об охране памятников по этому вопросу - снижение границы временного ценза: она переносилась с 1700 на 1725 год².

В документах начала XX века были сформированы и наиболее широкие классификационные понятия о памятниках. Основные положения, выработанные в 1905 г. Комиссией по пересмотру действующих постановлений об охранении древних памятников и зданий относили к числу охраняемых памятники зодчества, живописи и ваяния, монументы в честь лиц и исторических событий, памятники письма и печати, памятники прикладного искусства и «вообще все памятники, замечательные по своей древности, художественному достоинству и археологическому или историческому значению»³ (курсив мой - А.Р.), а упомянутый выше законопроект об охране памятников к «древностям, подлежащим охране» причислял «все те памятники зодчества, ваяния, живописи и иного искусства, равно как первобытной древности, а также акты и рукописи, которые... признаны имеющими значение источников познания и любви к отечественной истории»⁴ (курсив мой - А.Р.).

Таковы основные этапы формирования понятия «памятник» в дореволюционной России. Охарактеризовав их, а также терминологию, употребляемую в работе, автор считает возможным

'Охрана памятников истории и культуры в России... № 88. С. 273. ²Тамже.№87. С. 261. ³Тамже.№71.С. 162. ⁴Там же. № 87. С. 254.

перейти к изложению цели и задач исследования.

Целью настоящего исследования является изучение исторического опыта деятельности государства по вопросам формирования политики в области охраны историко-культурного наследия в дореволюционной России. Это необходимо для создания целостной картины развития отношения государства к памятникам истории и культуры, освоения накопленного положительного опыта в данной сфере, обогащения источниковой базы исследований историографического и культурологического профиля. Для осуществления этой цели необходимо решить ряд основных задач:

исследовать эволюцию отношения государственных структур
к памятникам истории и культуры в дореволюционной России;

рассмотреть причины зарождения интереса общества и государства к своим памятникам древности и осознанной постановки вопроса об их охране;

определить основные этапы развития представлений о типах памятников, подлежащих государственной охране;

осуществить анализ предпринимавшихся государственными, научными и общественными организациями попыток законодательной защиты памятников истории и культуры;

выявить роль общественности в формировании государственной политики в области охраны памятников.

Решение поставленных задач позволит дать более полное представление о складывании системы государственной охраны памятников истории и культуры в России, а также связанных с ней законодательных актов, ввести в научный оборот широкий круг источников по данной проблеме, что может иметь и практическое применение в деятельности современных органов охраны

памятников истории и культуры в силу схожести многих сегодняшних проблем в этой области с проблемами рассматриваемого периода.

Таким образом, объектом исследования является культурное наследие России, а предметом - отношение государства к проблемам сохранения одного из видов культурного наследия - недвижимых памятников истории и культуры, к которым, в соответствии с действующим законодательством, принадлежат памятники археологии, истории, архитектуры и монументального искусства. Движимые объекты культурного наследия - памятники живописи, декоративно-прикладного искусства, письменности и некоторые другие виды памятников не являются, таким образом, предметом рассмотрения данной работы, но в отдельных случаях, в особенности при освещении первых мер по охране памятников, было признано целесообразным показать отношение государства и к этим видам культурного наследия с целью лучшей иллюстрации эволюции понимания государством необходимости сохранения разнообразных памятников старины и представлений о способах и методах их охраны.

Методологическую основу диссертации составляет совокупность общенаучных и конкретно-исторических принципов. При исследовании столь противоречивой сферы деятельности государства, какой является охрана памятников истории и культуры, основными становятся сравнительно-исторический метод исследования, требующий изучения явлений в их взаимосвязи, становлении и развитии, а также принципы объективизма и комплексного подхода к исследуемым проблемам.

Теоретической основой исследования явились труды современных учёных о проблемах сохранения памятников, их месте

в общей системе развития культуры и месте памятниковедения среди гуманитарных наук. Наиболее яркие теоретические воззрения по этим вопросам содержатся в работах Д.С.Лихачёва¹ и С.О.Шмидта², отмечавших, что отношение к памятникам всегда является показателем культуры общества. Проблемы памятниковедения рассматривались также П.В .Боярским³, А.Н.Дьячковым⁴, Е.Н.Селезнёвой⁵, В.В.Сидоровым⁶, а также в

'Лихачёв Д.С. Прошлое - будущему: Статьи и очерки. Л.: Наука. Ленинградское отд., 1985. 576 с.

²Шмидт СО. Памятники в системе развития науки и общественного сознания // Музеи мира: Сборник научных трудов / НИИ Культуры / Отв. ред. Е.Е.Кузьмина. М., 1991. С. 98 - ПО; Шмидт СО. «Слово о полку Игореве» и становление и развитие понятия о памятнике культуры // Памятники Отечества. М, 1986. № 1 (13). С. 152-161; Шмидт СО. Археография. Архивоведение. Памятниковедение: Сборник статей. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1997. 364 с.

³Боярский П.В. Теоретические основы памятниковедения // Памятниковедение: Теория, методология, практика. М., 1986. С. 8-31; Боярский П.В. Введение в памятниковедение. М.,1990. 218 с.

"Дьячков А.Н. Памятники в системе предметного мира культуры // Памятник и современность. Вопросы освоения историко-культурного наследия: Сборник научных трудов / НИИ Культуры. М., 1987. С. 41-60; Дьячков А.Н. Актуальные проблемы сохранения и использования памятников культуры // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры: Сборник научных трудов / НИИ Культуры / Отв.ред. Э.А.Шулепова. М., 1992. С. 8-19; Дьячков А.Н. Нравственный фактор в сохранении недвижимого культурного наследия // Памятники в изменяющемся мире: Материалы международной научно-практической конференции / Российский институт культурологии / Отв. ред. и сост. Э.А.Шулепова. М., 1993. С. 11-16.

Селезнёва Е.Н. Социально-эстетические функции памятников истории и культуры // Памятник и современность. Вопросы освоения историко-культурного наследия: Сборник научных трудов / НИИ Культуры. М., 1987. С. 23-40; Селезнёва Е.Н. К вопросу о месте исторического наследия в культурной политике государства (в порядке дискуссии) // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры: Сборник научных трудов / НИИ Культуры. М., 1990. С. 32-39.

⁶Сидоров В.В. О социально-экономическом аспекте сохранения культурного наследия // Памятники в изменяющемся мире: Материалы международной научно-практической конференции / Российский институт культурологии / Отв. ред. и сост. Э.А.Шулепова. М., 1993. С. 17-23.

некоторых специальных работах по культурологии¹.

Основные этапы истории охраны памятников в России определили структуру работы. Проявление интереса к памятникам древности и его эволюция в сторону осознания необходимости сохранения наряду с движимыми культурными ценностями памятников недвижимых, первые мероприятия государства по сбору сведений о них изложены в первой главе исследования, рассматривающей историю сохранения российского культурного наследия с момента зарождения интереса к памятникам древности до конца XVIII века. Аспекты государственной политики в этой области в первой половине XIX века - времени формирования системы государственной охраны памятников и создания первых научных обществ - явились предметом исследования второй главы работы. И наконец, третья глава посвящена последнему периоду истории государственной охраны памятников в Российской Империи - второй половине XIX века и первым десятилетиям XX столетия, - берущему условное начало с момента утверждения Императорской Археологической комиссии - специального органа в структуре центральной исполнительной власти, призванного осуществлять контроль за археологическими раскопками и охраной древних зданий на научной основе, - и завершившегося падением императорской власти и ликвидацией всех её государственных структур в феврале 1917 года. Широта хронологического охвата исследования обусловлена необходимостью динамического исслдования проблемы, без чего невозможен анализ постепенного осознания государством и обществом необходимости сохранения

'Силичев Д.А. Культурология. М.: Приор, 1998. 352 с; Культурология:Учебное пособие / Сост. и отв. ред. А.А.Радугин. М.: Центр, 1998.304 с.

своего культурного наследия и эволюции путей решения этой проблемы.

Завершают работу заключение, которое обобщает итоги работы над темой и содержит рекомендации по практическому применению исследования и научно-справочный аппарат, состоящий из библиографического списка источников и литературы по данной проблеме и списка сокращений.

В приложение к диссертации включены заполненные формы документов, направленных на выявление и учет памятников старины - Открытого листа на право ведения археологических раскопок, метрики, содержащей сведения о памятниках церковной старины, анкеты Академии художеств о памятниках древнего искусства, одного из списков памятников древности, составленных по циркуляру МВД № 10 от 6 сентября 1901 г., а также окончательный вариант проекта «Положения об охране древностей».

Зарождение интереса к памятникам древности

Современные представления о российской истории, развитие исторической науки стали возможны только благодаря сохранившимся с древнейших времён многочисленным памятникам культуры - сначала археологическим, дающим материал для изучения истории народов с самых ранних стадий их развития, а начиная с образования древнерусского государства, и памятникам архитектуры, скульптуры, изобразительного искусства, письменности. Но и до того, как этими свидетельствами прошлого заинтересовались учёные, некоторые виды памятников привлекали внимание и были известны народам, населявшим Киевскую Русь.

Прежде всего это утверждение относится к разнообразным археологическим памятникам - валам, курганам, городищам, служившим ориентирами для населения. Именно в этом качестве указываются эти памятники в древнерусских летописях и других произведениях письменности. Так, в начальной летописи упоминаются длинные валы под Киевом: «...минувше Треполь, проидоша вал... и половци пришедше к валови»; «...поиде от Стрякве мимо город, и ста межи валома»; «Мстислав же пришед ста по горе от бору, а пешци постави по валови»1. В грамоте, определявшей границы угодий Киево-Печерского монастыря, приписываемой Андрею Боголюбскому, названы два городища и четыре кургана (Перепет, Перепетовка, Великая могила и курган на Невеселовском поле), которые были найдены и раскопаны в середине XIX в. Оказалось, что они насыпаны над скифскими погребениями. В эпоху средневековья эти курганы были, по мысли А.А.Формозова, исследовавшего историю русской археологии, уже настоящими археологическими памятниками1. В целом же он отмечает, что «по крайней мере шесть видов археологических памятников - курганы, городища, наскальные изображения, каменные бабы, лабиринты и древние горные разработки - были известны в древней Руси. Незамеченными оставались стоянки, селища - памятники, не имеющие признаков на поверхности. Но два вида находок на стоянках привлекали внимание. Это - каменные наконечники стрел неолитической эпохи и кости мамонта»2.

Помимо археологических памятников, в письменных источниках постоянно упоминается возведение различных архитектурных сооружений, преимущественно церквей, что свидетельствует об интересе древних авторов не только к археологическим, но и к архитектурным памятникам. Подтверждением этому является свод сведений о строительной деятельности Андрея Боголюбского, содержащийся под 1178 годом в Ипатьевской летописи и говорящий о восхищении автора текста этими постройками как произведениями искусства3.

В XIV веке восстановилось каменное строительство, прерванное татарским нашествием. Известны случаи, когда в новых постройках XV века воссоздавались архитектурные памятники более ранних периодов. Так, в Новгороде, архиепископ Евфимий, стремясь напомнить современникам о былой славе и величии города, при строительстве церкви Иоанна на Опоках (1453 г.) воспроизвёл архитектурные формы ранее существовавшей церкви 1127 - ИЗО гг. Аналогично этому, в 1455 году, на фундаментах разрушенной церкви Ильи Пророка на Славне (1198 - 1202 гг.) было построено новое здание в тех же формах1.

Несмотря на то, что при проведении «реставрационных» работ церкви не только восстанавливали и достраивали, но и переделывали сохранившиеся части здания, что соответствовало представлениям того времени, в источниках имеются сведения о таких «реставрациях», которые вызывали восхищение современников.

По данным Никоновской летописи, зодчему XV века Василию Дмитриевичу Ермолину было поручено возобновление каменной церкви Вознесенского монастыря в Кремле: «Домыслив же ся о сем, Василий Дмитриев Ермолина с мастеры каменщики церкви не разобраша, но из надворьа горелой камень весь обламаша, и своды двигшаася разобраша, и оделаша еа около всю новым каменем да кирпичем ожыганым и своды сведоша, и всю совершиша, яко дивитися всем необычному делу сему»2. Ему же было поручено восстановить первоначальный облик рухнувшего Георгиевского собора Юрьева-Польского.

Начало формирования системы государственной охраны памятников древности в первой четверти XIX века

Начало формирования системы государственной охраны памятников связано с реформами Александра I, преобразовавшим коллегии в Министерства. Впервые вопросы, связанные с памятниками древности, были поручены конкретному центральному государственному учреждению - Министерству внутренних дел, при котором в 1812 г. был создан Строительный комитет, занимавшийся вопросами строительства в Российской империи. Однако при этом дворцовое строительство не входило в компетенцию данного комитета. Вопросы церковного строительства также были сосредоточены в другом ведомстве - техническо-строительном комитете при хозяйственном управлении Синода. Действующие крепости находились в ведении Военного департамента1.

Эти реформы мало повлияли на состояние проблемы охраны памятников в целом. Ведущая роль в её разработке принадлежала, в основном, отдельным исследователям и образующимся в XIX веке научным обществам. Однако следует признать, что роль государства также была достаточно высока и проявлялась хотя бы в том, что эти общества создавались императорскими указами. Так, в частности в 1804 году «во исполнение высочайшей его императорского величества воли, при императорском Московском университете учреждено Общество истории и древностей российских», в связи с чем 6 июня 1804 г. Синод издал указ о розыске в архивах, синодальной и монастырских библиотеках русских летописей и доставлении их в созданное Общество для последующей публикации1.

Сохранению вещественных памятников способствовало возникновение на основе коллекций предметов древнего быта первых музеев, специально созданных на археологическом материале. В 1806 г. такой музей появился в Николаеве, в 1811 г. -в Феодосии, в 1825 г.- в Одессе, в 1826 г. - в Керчи. И хотя они пополняются древностями, вырванными из археологических комплексов и лишенными какой-либо документации, именно они, по мысли А.А.Формозова, положили начало правильному сбору древностей2, фактическая программа которых была изложена в поданной И.А.Стемпковским Новороссийскому генерал-губернатору М.С.Воронцову записке «Мысли относительно изыскания древностей в Новороссийском крае»3.

Историк археологической науки справедливо отмечает, что «для русской археологии начала XIX в. - это программный документ, четко формулирующий новые научные требования, предъявляемые к археологическим поискам», подчёркивая основные положения записки Стемпковского о необходимости документальной фиксации условий и места находок, создания научного общества, «которое возьмёт на себя заботу об охране памятников в Причерноморье, будет вести раскопки, регистрировать случайные находки и публиковать археологические материалы»1. Тем не менее, эти предложения не получили должного организационного оформления, в чём, в известной степени, сказалось равнодушие властей к этим проблемам, раскопки также были далеки от соответствия мыслям Стемпковского, а научное общество в Причерноморье - Одесское общество истории и древностей - было создано только в 1839 году.

Учреждение Археологической комиссии и мероприятия по охране памятников старины в первое десятилетие её существования

Ситуация, сложившаяся в сфере охраны российского культурного наследия в первой половине XIX века, объективно свидетельствовала о неблагополучии в этой области и необходимости создания специального учреждения, способного оказывать влияние на деятельность по охране памятников старины. Таким учреждением должна была стать Императорская Археологическая комиссия, Положение о которой было утверждено 2 февраля 1859 г.

Согласно Положению, «Императорская Археологическая комиссия состоит отдельным учреждением в Министерстве императорского двора и имеет целию: 1) розыскание предметов древности, преимущественно относящихся к отечественной истории и жизни народов, обитавших некогда на пространстве, занимаемом ныне Россиею; 2) собрание сведений о находящихся в государстве как народных, так и других памятников древности; 3) ученую оценку открываемых древностей»1. Из этого видно, что к задачам Комиссии при её учреждении относились только научно-изыскательские и исследовательские проблемы - выявление, сбор сведений и исследование памятников древности, преимущественно археологического характера. В соответствии с этим определялись и основные направления деятельности Археологической комиссии раскапывать курганы и производить земляные раскопки «на местностях, или замечательных в историческом отношении или дающих повод рассчитывать на открытие древностей», «следить за всеми делающимися в государстве открытиями предметов древности», наблюдать «за земляными работами, предпринимаемыми в больших размерах» в целях использования их для возможных археологических открытий. Что же касается памятников архитектуры, то проблема их охраны явно отходила на второй план и даже уничтожение этих памятников рассматривалось только с археологической точки зрения. Так, Комиссия должна была заботиться прежде всего о том, чтобы «...когда настоит надобность уничтожить какой-либо остаток древности», в том числе памятник зодчества, «...приняты были, по возможности, нужные археологические меры» и если при проведении этих работ «...ожидаются важные археологические открытия, то чтобы к ним мог быть допущен ее чиновник»1.

Таким образом, ответственность за организацию охраны всех памятников истории и культуры в общероссийском масштабе на Комиссию не возлагалась, в чём сказалась ограниченность понимания властными структурами вопроса о функциях специального органа охраны памятников. К тому же Министерство императорского двора, в структуре которого находилась

Археологическая комиссия, стало ещё одним центральным государственным учреждением, которому были поручены вопросы охраны памятников древности, тем самым увеличив и без того значительную межведомственную раздробленность этой проблемы.

В то же время на организацию охраны памятников археологии создание Археологической комиссии оказало, безусловно, положительное воздействие. В её ведение передавались Керченский музей древностей, занимавшийся вопросами охраны памятников археологии Крыма, и Римская комиссия археологических розысканий1, созданная для наблюдения за раскопками на купленном в 1846 г. российским правительством участке земли на Палатинском холме в Риме с целью пополнения эрмитажных коллекций2. Важным моментом являлось солидное по тому времени финансирования археологических раскопок - штатом Комиссии было установлено ежегодное выделение на «действия Комиссии по розысканиям в России» 10000 рублей3. Кроме того, выделялись средства для поощрения лиц, предоставивших найденные древние предметы, при этом устанавливалось, что «денежное вознаграждение за них определяется не только ценою золота, серебра или иного вещества, из которого они сделаны, но и археологическим достоинством их и редкостью»4.

Похожие диссертации на Государственная политика в области охраны памятников истории и культуры в России в XVIII - начале XX века

Сервировка императорских столов в России XVIII - начала XX века, технология музейного моделирования действительностиПравдина, Мария Борисовна

Историко-культурологический анализ нормативного регулирования охраны и использования памятников истории и культуры в РоссииШестова Светлана Михайловна

Частные усадебные музеи в России во второй половине XIX - начале XX векаМельников Владимир Леонидович

Вклад Великой Княгини Елизаветы Федоровны в благотворительное движение России конца XIX - начала XX векаМаксимова Людмила Борисовна

Региональные особенности народного костюма XIX - начала XX века в традиционной культуре русских и карел Тверской губернииЗыкус, Марина Владимировна

Миниатюрная резьба по дереву в Сергиевом Посаде XIX - начала XX века : истоки, становление, мастераДавыдова Елена Владимировна

Музеефикация особо охраняемых территорий историко-культурного значения в Республиках Южной Сибири : конец XX - начало XXI векаЕремин, Леонид Валентинович

Работа с семейной аудиторией в музеях Западной Сибири в конце XX - начале XXI векаСидорова, Оксана Владимировна

Эгломизе в России. Конец XVIII - начало XIX веков : История, атрибуция, реставрацияДолганова, Ольга Олеговна

Музеефикация дольменов Северо-Западного Кавказа в контексте формирования законодательной базы сохранения культурного наследия РоссииГаврилов Михаил Викторович