Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Создание Рисовальной школы для вольноприходящих. Предпосылки организации, историко-художественная проблематика первого этапа деятельности (1839 — 1857)
1.1. Материалы и источники для изучения истории Рисовальной Школы 23
1.2. Становление национальной школы изобразительного искусства и художественное образование. Художественно-промышленные учебные заведения в первой половине XIX в. 29
1.3. Историко-культурные обстоятельства создания Рисовальной школы, ее первоначальная идейно-эстетическая, творческая и организационная концепция 46
1.4. Связи Школы с практическими задачами искусства и художественной промышленности. Подготовка мастеров-исполнителей художественно-архитектурных работ, организация класса гальванопластики, женских рисовальных классов 82
1.5. Художники-преподаватели начального периода деятельности Школы на Бирже, их изобразительное и педагогическое творчество 106
Глава 2. Рисовальная школа в эпоху утверждения новых эстетических идеалов в русском искусстве (1858 — 1878)
2.1. Преобразования в Рисовальной Школе на рубеже 1850 — 1860-х гг. и их связь с художественным процессом 140
2.2. Академия художеств и Рисовальная школа ОПХ: взаимовлияние и проблемы взаимодействия 153
2.3. Художественно-промышленное направление в деятельности Школы и его значение для развития декоративно-прикладного искусства 166
2.4. Упрочение связей Рисовальной школы с художественным процессом. Творческая роль художников-педагогов 180
2.5. Значимость деятельности Д.В.Григоровича и И.И.Горностаева для отечественного искусства, их роль в развитии Рисовальной школы 195
Глава 3. Развитие Рисовальной школы в контексте художественного процесса последних десятилетий XIX — начала XX века
3.1. Творческие, педагогические и организационные проблемы Рисовальной школы ОПХ в художественной ситуации рассматриваемого периода 216
3.2.Н.П.Собко как историограф Рисовальной школы 237
3.3. Роль Общества поощрения художеств в определении задач обучения, стилевых и творческих приоритетов Рисовальной школы 256
3.4. Педагоги Рисовальной школы: многообразие творческих индивидуальностей 306
3.5. Система творческих и организационных отношений ОПХ, Рисовальной школы и Академии художеств на рубеже веков 342
Глава 4. Рисовальная школа Общества поощрения художеств под руководством Н.К.Рериха (1906 — 1917)
4.1. Деятельность Рериха в ОПХ, работа в журнале «Искусство и художественная промышленность», назначение директором Школы 358
4.2. Связь эволюции Рисовальной школы с главенствующими тенденциями художественного процесса начала XX века
3 4.3. Цикл историко-художественных дисциплин. Место истории искусства в идейно-эстетических установках Школы 436
4.4. Обращение к национальным корням русского искусства (иконописная мастерская, музей русского искусства, практическая работа по изучению и сохранению памятников) 452
4.5. Педагоги и ученики Рисовальной школы - творческая связь поколений 464
Заключение 518
Библиография
- Историко-культурные обстоятельства создания Рисовальной школы, ее первоначальная идейно-эстетическая, творческая и организационная концепция
- Художественно-промышленное направление в деятельности Школы и его значение для развития декоративно-прикладного искусства
- Роль Общества поощрения художеств в определении задач обучения, стилевых и творческих приоритетов Рисовальной школы
- Цикл историко-художественных дисциплин. Место истории искусства в идейно-эстетических установках Школы
Введение к работе
В диссертации исследуются проблемы истории и теории отечественного изобразительного искусства и художественной педагогики в их взаимосвязи и взаимообусловленности. На примере становления и развития Санкт-Петербургской Рисовальной школы для вольноприходящих учеников рассматривается вопрос о роли художественного образования и его значении в институциональной и образно-эстетической структуре искусства и в культурном процессе в целом, а также о месте указанной проблематики в системе искусствоведческого знания.
Актуальность исследования обусловлена, в общенаучном и конкретно-дисциплинарном отношении, современными изменениями парадигмы общегуманитарного, теоретико-культурного, а следовательно, и искусствоведческого знания. В числе вопросов, которым искусствоведческая наука в последние годы уделяет возрастающее внимание, – проблемы исторического развития изобразительного искусства в контексте современной гуманитарной рефлексии, обновляющихся представлений об исторических судьбах национальной художественной школы и художественного метода, актуальных и потенциальных возможностях и способах реализации творческой личности. В силу этого обретает совершенно новую исследовательскую перспективу обращение к истории художественных учебных заведений как материалу, представляющему, весьма концентрированно и наглядно, эволюцию не только и не столько художественно-педагогических воззрений и практики обучения, сколько собственно художественных, образно-пластических, стилистических исканий искусства – в конкретике документального и художественного факта. В России художественно-педагогическая рефлексия и практика во второй половине XIX и начале XX века концентрированно выразила духовно-эстетические поиски искусства и предложила пути практического воплощения доминировавших общественных и духовных идеалов в деле воспитания молодого поколения художников и народного просвещения.
Изучение истории отечественного художественного образования в целом, и Рисовальной школы в частности, существенно пополняет картину художественной жизни, позволяет преодолеть ограниченность ряда давно не пересматривавшихся искусствоведческих паттернов, углубляет понимание искусства определенной эпохи и в особенности конкретного исторического периода. В конкретно-тематическом аспекте актуальность работы обеспечивается ее связью с насущными задачами современной истории и теории искусства:
1. Необходимость осмысления и критической оценки отечественной художественно-педагогической мысли XIX – начала XX века, в особенности в отношении области и задач художественного и художественно-промышленного образования среднего уровня (в современной терминологии – уровня средних специальных учебных заведений) как фактора развития искусства и становления системы пластических искусств в их общехудожественной и национально-исторической обусловленности и жанрово-видовой специфике.
2. Праксиологическая значимость и практическая результативность (как минимум, на уровне актуальных задач профессиональной подготовки художника). Потребность в исследовании взаимозависимостей и связей художественно-педагогического процесса с художественным процессом в целом, с широким идейно-духовным, социально-нравственным, политико-экономическим и экзистенциальным контекстом своего времени, в анализе конкретных фактов искусства и исторически существенных тенденций развития образно-пластической и жанрово-видовой системы искусства.
3. Необходимость исследования проблемы взаимоотношения ипостасей художника и педагога в микрокосме личности учителя-творца и утверждения фактора преемственности ценностей и содержательной специфики национальных школ искусства (в особенности важных по отношению к таким массивным и влиятельным школам, как русская) как категорического императива сохранения архетипического и ценностного своеобразия национально-особенного, национально-уникального и художественно-единичного для гармоничного, эволюционного движения цивилизационного процесса в эпоху глобализации.
4. Назревшая потребность пересмотра сложившихся в отношении движения и закономерностей художественного процесса (прежде всего, в России рассматриваемого периода) историко-искусствоведческих приемов, аналитических подходов и парадигм искусствоведческого познания, обусловленная достигнутым на современном этапе общественного развития уровнем идейно-исторического, эстетико-аксиологического и общефилософского осмысления Нового и Новейшего времени, с сохранением и модернизацией специфического научного аппарата искусствоведения.
Кроме того, развитие отечественного гуманитарного знания в последние десятилетия выявило существенную проблему, связанную с недостаточной изученностью ряда фактов духовной жизни России, причем вызванной не только конъюнктурной тенденциозностью трактовок, но и исключенностью значительных массивов историко-художественных явлений из научного оборота. Понимание социально и исторически обусловленной ограниченности принятых теоретическим и практическим отечественным искусствознанием дефиниций и констант художественного развития России требует постоянного обращения к существующему и вновь выявляемому историко-художественному материалу, с тем чтобы обогатить сложившиеся представления о жизненном пути и творческой биографии русских художников, соотнести их наследие с духовной, эстетической, этической проблематикой соответствующей эпохи в более полном объеме и более широком теоретическом и праксиологическом контексте. История Санкт-Петербургской Рисовальной школы являет собой объективную эвристическую ценность, в силу сопричастности к ней широкого круга как известных, так и обойденных вниманием истории искусства и музейной практики художников, вне творчества и педагогической работы которых общая картина развития русского искусства утрачивает полноту и историческую объективность.
Обращение к истории Рисовальной школы может служить укреплению идейно-теоретических позиций научного искусствознания в исследовании проблем художественного просвещения и профессиональной подготовки художников. Это представляется особенно важным в связи с современной перестройкой общего и художественного образования. Ситуативно-реактивные административные решения должны уступить место системной работе, направленной на развитие национального художественного метода, что требует внимательного и научно корректного изучения истории и аутентичных традиций русской художественной школы.
Объект диссертационного исследования – Санкт-Петербургская Рисовальная школа для вольноприходящих учеников, ее история с момента основания в 1839 году по 1917 год во взаимосвязях с развитием русского искусства.
Предметом исследования является роль и место художественного образования в становлении и развитии пластических искусств в России, процессы становления и эволюции национального своеобразия отечественного искусства в их культурно-исторической и национально-исторической обусловленности, а также педагогическая деятельность как органичная компонента творческой биографии и творческих исканий мастеров изобразительного искусства, как принципиально важный аспект личностной реализации художника.
Границы исследования. Формальные хронологические границы исследования – 1839-1917 гг. Это период деятельности Рисовальной школы со времени ее основания до момента, когда она утратила свое аутентичное название и подверглась коренной трансформации. Исследуемая тема, в особенности в части изучения общеисторического и художественно-исторического контекста, жизненной и творческой биографии причастных к работе Рисовальной школы деятелей культуры и искусства, подразумевает также обращение и к более раннему периоду, и к отдельным фактам послеоктябрьской истории учебного заведения.
Принятая в работе периодизация истории Рисовальной школы обусловлена, прежде всего, происходившими содержательными и организационными изменениями в деятельности учебного заведения. При этом обращает на себя внимание хронологическая близость, а иногда и почти полное совпадение выделенных этапов с этапными событиями в русском искусстве, что объясняется органичной связью Рисовальной Школы с художественным процессом.
Особый искусствоведческий интерес вызывает долгосрочное сосуществование в рассматриваемый период нескольких больших исторических стилей. В этом отношении изучение истории Рисовальной школы приобретает эвристическое значение, поскольку позволяет представить отечественное искусство в его многогранной цельности и коэкзистенции многообразных творческих устремлений. В диссертации при критическом изложении событий того или иного периода деятельности Рисовальной школы прослеживаются основные направления и особенности содержания идейно-творческих исканий соответствующего этапа развития русского искусства, мировой художественной культуры, что отвечает искусствоведческому направлению исследования и, соответственно, требует использования специфического аппарата искусствознания и иных гуманитарных дисциплин.
Цель диссертации – воссоздание достоверной, целостной истории Рисовальной школы в сопряженности деятельности этого учебного заведения с художественным процессом – с формированием и поступательным обогащением национальной школы изобразительного искусства, национальной художественной традиции, с творчеством как известных, так и незаслуженно забытых мастеров, с развитием системы отечественного художественного образования. Раскрытие значения Рисовальной школы для русского искусства, расширение предметной, тематической и источниковедческой базы современного искусствознания.
Задачи исследования:
– выявление источников изучения истории Рисовальной школы и их верификация;
– хронологическая реконструкция деятельности Рисовальной школы в общественно-историческом и историко-художественном контексте: выявление и анализ собственно творческих, педагогических, организационных принципов работы Рисовальной школы на различных этапах ее истории и в их связи с развитием отечественного искусства;
– установление, фиксация и анализ фактов и событий художественной и общественной жизни, релевантных для истории Рисовальной школы, и, vice versa, установление фактов истории Рисовальной школы, пополняющих представления об общественном и художественном процессе; определение содержания и характера взаимосвязей Рисовальной школы и других культурных институтов;
– рассмотрение работы художников-педагогов во взаимосвязи их изобразительного творчества и преподавательской деятельности; выявление и уточнение фактов жизненной и творческой биографии деятелей культуры, связанных с Рисовальной школой;
– выявление, описание, анализ и введение в научный оборот значительного объема впервые выявленных изобразительных материалов (произведения художников-педагогов, ученические работы, материалы учебного фонда Школы, материалы музейных фондов).
Указанные задачи, в соответствии с целью диссертации, рассматриваются как взаимосвязанные и переносятся в проблемную плоскость, с привлечением необходимого исследовательского аппарата современного гуманитарного знания и специфических приемов искусствоведческого анализа, что позволило выделить наиболее важные проблемные области и ряд существенных смежных проблем (в том числе теоретического характера), концентрированно рассмотреть соответствующий круг вопросов и представить результаты исследования в концептуальном виде.
Состояние и степень изученности проблемы. Санкт-Петербургская Рисовальная школа никогда не становилась объектом собственно искусствоведческого изучения (имеющиеся немногочисленные публикации имеют фактографический, краеведческий и отчасти историко-педагогический характер; в трудах по истории русского искусства и художественного образования Рисовальная школа упоминается лишь факультативно), хотя содержание и масштаб деятельности этого учебного заведения, многообразие связей с художественным процессом как в объективном, так и субъективном аспекте представляют несомненный интерес для искусствознания.
История русского художественного образования XIX – начала XX вв., особенно в его высшем, академическом звене, изучена довольно подробно. Вместе с тем в искусствоведении не уделяется достаточного внимания характеру и содержанию процессов, происходивших на уровне, который в сегодняшней иерархии и терминологии просвещения определяется как среднее специальное образование, – в средней художественной школе. Однако именно в этом звене художественного образования имели место чрезвычайно интересные и важные явления, по своему значению отнюдь не периферийные для развития искусства, существенно пополняющие его картину.
Общие вопросы теории и истории художественного образования и художественной педагогики в России рассматриваются в капитальных исследованиях, посвященных Академии художеств, а также в работах Н.М.Молевой и Э.М.Белютина, Е.Н.Шульгиной и И.А.Прониной, И.А.Бартенева, В.С.Кузина, С.П.Яркова, В.В.Ванслова, В.Г.Лисовского, Е.Е.Гришиной и А.А.Мажаевой, Н.Н.Ростовцева, Н.А.Яковлевой, С.С.Степановой и др., а также затрагиваются в фундаментальных трудах по русскому искусству – А.Н.Бенуа, И.Э.Грабаря, А.Г.Верещагиной, Р.С.Кауфмана, Ю.Д.Колпинского, Н.А.Дмитриевой, А.Ю.Си-дорова, М.В.Алпатова, Г.А.Недошивина, А.А.Федорова-Давыдова, А.Н.Сави-нова, В.А.Леняшина, Г.Ю.Стернина, Д.В.Сарабьянова. В последние годы заметно усилилось внимание исследователей к проблемам художественного образования и художественной педагогики, в том числе в культурологическом, историческом и региональном аспектах (работы Е.Я.Александровой, С.В.Анчукова, В.В.Бабияка, Н.П.Бесчастнова, А.А.Васильева, А.Н.Вострикова, И.Н.Егоровой, П.Н.Исаева, А.С.Максяшина и А.Б.Костериной, Н.Н.Манжос, И.А.Прониной и Е.Н.Шульгиной, Е.А.Прыскиной, Н.Б.Смирновой, Н.С.Шабанова и Н.С.Степанова, С.П.Яркова и др.).
Вопросам истории, теории, современного состоянии и перспективам развития художественной педагогики и художественного образования посвящаются научные конференции и семинары, выходят соответствующие сборники научных трудов. Возрастание интереса к данной проблематике свидетельствует о ее актуальности. Вместе с тем история русского художественного образования – прежде всего, в искусствоведческом аспекте, в связях с общими проблемами становления и эволюции отечественного искусства, в совокупном контексте духовного и культурного развития России, в контексте мирового художественного развития – изучена далеко не в полной мере.
Источники исследования – это изобразительные и документальные материалы, искусствоведческая, научно-историческая, историко- и теоретико-педагогическая, культурологическая литература, труды по истории эстетики, по философии творчества, методологии науки.
Выявление источников по истории Рисовальной школы и их оценка осуществлены на основе углубленного библиографического, архивного, музейного поиска и сопоставительного анализа. Использовались неизданные архивные материалы, в том числе впервые выявленные, – литературные, документальные и изобразительные, – хранящиеся в Отделе рукописей РНБ, Отделе рукописей и редкой книги ГРМ, Российском Государственном историческом архиве (РГИА СПб), Центральном Государственном историческом архиве (ЦГИА СПб), Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов СПб, Институте русской литературы (Пушкинский дом) и др. Изобразительные материалы преимущественно почерпнуты из музейных собраний, фондов СПБХУ имени Н.К.Рериха; привлекается иллюстративный материал из редких и труднодоступных изданий. Важными источниками явились архивные и музейные материалы, публикации в художественной, педагогической и общей периодике, труды по истории русского и мирового искусства XIX – начала XX вв., монографические исследования, посвященные художникам, обучавшимся в Рисовальной школе или преподававшим в ней.
Основные сведения об истории Рисовальной школы содержатся в двух изданиях, предпринятых к 50-летию и к 75-летию учебного заведения, авторства соответственно Н.П.Собко и Н.Е.Макаренко, а также в книге «Художественное училище имени Николая Рериха. Страницы истории» (автор-составитель Э.М.Романовская), вышедшей в свет в 2001 г. В целом названным изданиям, как юбилейным, свойственны определенная тенденциозность и некритичность; наличествуют в них и некоторые фактические неточности.
Богатый фактический материал, касающийся Рисовальной школы содержат документы министерства финансов, хранящиеся в РГИА СПб, а также материалы Общества поощрения художников/художеств (ОПХ), как опубликованные, так и выявленные в ЦГИА СПб.
В архиве Н.П.Собко в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки имени М.Е.Салтыкова-Щедрина выявлен чрезвычайно ценный для изучаемой темы материал – не вышедшая в свет обширная работа, которую Собко, как секретарь ОПХ, готовил к 50-летию Школы. Историко-художественному и источниковедческому анализу данного труда посвящен специальный раздел диссертации.
В диссертации используются материалы архива А.Р.Эберлинга – известного художника, педагога Рисовальной школы с 1904 года (материалы архива систематизированы соискателем и подготовлены к передаче в архив СПБХУ имени Н.К.Рериха).
Привлекаются материалы отдела редкой книги и архива ГРМ, –воспоминания И.М.Степанова (секретаря ОПХ с 1917 года) и конспекты лекций С.К.Маковского в Рисовальной школе в 1906/7 и 1907/8 учебных годах.
Некоторые материалы по исследуемой теме, доступные в сети Интернет, как правило, верифицировались по печатным источникам.
Гипотеза исследования. Изучение истории Рисовальной школы, в силу определенности предметной области, дает возможность на конкретном художественно-историческом материале выявить и проследить содержание и характер взаимосвязей художественно-педагогического процесса с общехудожественной проблематикой своего времени, со становлением и развитием жанрово-видовой системы пластических искусств, а также расширить контекст изучения истории отечественного изобразительного искусства. Обращение к истории данного учебного заведения позволяет осветить остающиеся на периферии историографического и искусствоведческого внимания достижения отечественной художественной педагогики в их влиянии на формирование национального художественного метода, установить ряд значимых фактов российской художественной жизни соответствующего периода и фактов биографии художников-педагогов и, таким образом, создать более объективную, полную и репрезентативную картину отечественного искусства и художественной жизни на протяжении значительного исторического этапа.
Многообразие рассматриваемого материала потребовало применения различных методов исследования.
Использование историко-художественного подхода, включающего традиционный искусствоведческий анализ, обусловлено как самой спецификой объекта исследования, так и содержанием и характером связей Рисовальной школы с художественным процессом в их объективной и субъективной компоненте. В соответствии с традициями петербургской/ленинградской искусствоведческой школы, значительное внимание уделяется знаточескому аспекту историко-художественного анализа – прежде всего, в отношении описания и анализа произведений, выявления и оценки источников, а также установления взаимосвязей фактов и событий, системы межличностных отношений участников художественного процесса, биографических обстоятельств и подробностей, сказавшихся на собственно изобразительном и на педагогическом творчестве художников, связанных с Рисовальной школой.
Исследование конкретных фактов искусства (включая факты творческих биографий) и анализ произведений проводится в русле широко понимаемой иконологической концепции Э.Панофского, т.е. с привлечением источников из различных областей истории и культуры, с четким разделением объективного и субъективного в художественном процессе, установлением взаимосвязей рассматриваемых явлений с «миром культуры».
Особенности содержательных и организационных связей Школы как художественно-промышленного учебного заведения с обстоятельствами культурного развития России, социально-экономическими условиями, материальными и духовными запросами общества в их исторической детерминированности рассматриваются в историко-культурном аспекте, с использованием проблемно-исторического, конкретно-исторического, сравнительно-исторического методов, с тем, чтобы максимально объективно интерпретировать изучаемый материал как основу последующей научно корректной концептуализации.
В исследовании затрагиваются вопросы теории и практики художественной педагогики, организации системы художественного образования, эволюции образовательных моделей и их культурно-исторической обусловленности. Вместе с тем, педагогические вопросы рассматриваются по преимуществу в историко-художественном их преломлении – как проявление собственно творческой и социальной активности выдающихся представителей русской художественной интеллигенции, связавшей свою жизнь с Рисовальной школой.
Изучаемая тема потребовала обращения к таким теоретическим вопросам, как соотношение в художественной культуре традиции и новаторства, утилитарно-прикладного и возвышенно-артистического, индивидуальности и канона, а также рассмотрения проблем, связанных с психологией и философией художественного творчества.
В методологическом отношении определяющими в работе являются мультидисциплинарный подход и системно-структурное понимание культурного процесса (как в «классическом» смысле системности Л. фон Берталанфи и структурализма К.Леви-Стросса, так и в соответствии с более поздними интерпретациями системно-структурной методологии – прежде всего, с «деятельностным подходом» Г.П.Щедровицкого и «логикой культуры» В.С.Библера), что позволило представить объект исследования в соотнесении с метаструктурой искусства. При этом термин «метаструктура» понимается, с одной стороны, в его широком значении, т.е. как совокупная цельность крупной системы, и в более узком,– как средство, обеспечивающее цельность структуры и ее внутренних и внешних связей, дающее возможность элементам системы функционировать в многообразном единстве. Рисовальная школа, таким образом, предстает одновременно и как компонент общей системы художественной культуры, и как активный элемент метаструктуры институционального искусства. Последнее утверждение представляется особо релевантным в рассмотрении истории русского искусства, в котором художественное образование и художественное просвещение, начиная с XVIII века, составляло важнейшее направление социально значимых реформ и являлось фундаментальным фактором развития общества.
Научная новизна исследования:
1. Впервые выполнено монографическое искусствоведческое воссоздание истории Рисовальной школы рассматриваемого периода, дан анализ художественно-педагогической деятельности учебного заведения в его развитии и взаимосвязях с явлениями художественной и социальной жизни эпохи.
2. Разработана концепция взаимообогащения изобразительного творчества и педагогической деятельности в процессе реализации личности художника, рассмотрена специфика преподавательской работы в Рисовальной школе.
3. Впервые установлено историко-культурное значение научно-теоретической и практической деятельности К.Х.Рейссига – выдающегося представителя русской культуры, основоположника художественного конструирования и дизайна в России, крупнейшего теоретика и организатора художественного образования; монографически воссоздана его биография.
4. Воссозданы, уточнены и детализированы творческие биографии художников и историков искусства, учившихся и преподававших в Рисовальной школе (Б.П.Виллевальде, И.И.Горностаева, И.Н.Крамского, С.К.Маковс-кого, Н.К.Рериха, Е.А.Сабанеева, Н.С.Самокиша, П.П.Уткина, П.П.Чистя-кова, Я.Ф.Ционглинского, А.-Ю.Штрейхенберга и др.).
5. Выявлен ряд произведений изобразительного искусства (в том числе никогда не становившихся предметом специального искусствоведческого изучения), важных для изучения истории русского искусства, – работ из фонда СПбХУ им. Н.К.Рериха, из фондов ГРМ, Музея Академии художеств и др. Дано описание и искусствоведческий анализ этих произведений.
6. Зафиксировано и проанализировано большое количество архивных материалов (литературы и документов по истории Рисовальной школы, ОПХ, Академии художеств, ряда художественных объединений и по смежным вопросам), в том числе впервые выявленных.
7. Выявлена и проанализирована роль Д.В.Григоровича как организатора художественного процесса, реформатора музейного дела, художественного критика и теоретика искусства, оказавшего заметное влияние на художественную и общественную жизнь свого времени, на развитие структуры пластических искусств, художественной промышленности, на обретение декоративно-прикладным искусством и художественными ремеслами полноправного творческого статуса.
8. Установлен и систематизирован ряд фактов творчества и жизненной биографии Н.К.Рериха, его деятельности на постах секретаря ОПХ и директора Рисовальной школы, в связи с чем предложена концептуальная оценка педагогической практики Рериха и других крупных художников, преподававших в Рисовальной школе.
9. Впервые предпринята попытка исторической реконструкции деятельности Общества поощрения художеств в аспекте организации художественного образования и художественного просвещения, рассмотрено взаимодействие ОПХ и Академии художеств на протяжении значительного исторического периода, в том числе в связи с реформами деятельности Академии в середине и конце XIX в. ОПХ представлено как влиятельный субъект культурного процесса. Введен в научный оборот соответствующий материал, который может послужить основой дальнейших исследований в этом направлении.
10. Предложена концептуальная реконструкция истории создания и деятельности журнала «Искусство и художественная промышленность» в свете идейно-художественной борьбы рубежа XIX и XX в., что пополняет представление о расстановке сил в русском искусстве и художественной критике.
11. Проанализированы архивные записи лекций по истории искусства, которые читал в Рисовальной школе С.К.Маковский, представляющие собой ценный памятник эстетической и педагогической мысли, существенно пополняющие представления о состоянии искусствоведения и педагогики искусствознания в России в начале ХХ в., а также являющиеся важным этапом эволюции эстетических воззрений Маковского как влиятельного участника и одного из идеологов художественного процесса Серебряного века.
12. Выявлен, изучен и систематизирован архив А.Р.Эберлинга, представляющий собой ценный источник по истории Рисовальной школы и художественной жизни Петербурга–Петрограда–Ленинграда первой половины ХХ в.
13. Изучены и проанализированы мемуарные записи секретаря ОПХ с 1917 г. И.М.Степанова, особенно ценные в отношении представленных в них фактов художественной жизни Петрограда накануне и после Октябрьского переворота, деятельности Рисовальной школы и ОПХ, общественной позиции многих видных художников в этот период.
Положения, выносимые на защиту:
1. Методологическая модель-концепция изучения истории искусства в идейно-теоретическом единстве с историей, теорией и практикой художественного образования. Представление проблематики художественного образования и художественной педагогики как фактора истории искусства и предмета искусствоведческого изучения. Необходимость включения истории художественных учебных заведений, выявления их идейно-педагогического и творческого своеобразия, в предметную область искусствознания.
2. Хронологическая реконструкция истории Санкт-Петербургской рисовальной школы как влиятельного фактора художественного процесса в России второй половины XIX – начала XX в. Определение предпосылок организации данного учебного заведения как закономерного итога предшествующего периода развития отечественного изобразительного искусства, выявление идейно-эстетических установок, содержания и особенностей педагогической и организационной деятельности данного учебного заведения на различных этапах, в связи с эволюцией системы пластических искусств и художественных стилей.
3. Историко-культурный приоритет Рисовальной школы в утверждении статуса дизайна как художественной дисциплины в России. Определение области влияния Рисовальной школы на формирование доминирующих направлений художественного конструирования в России в середине и второй половине XIX века. Монографическое воссоздание биографии, анализ художественно-педагогических трудов и определение значимости творческого наследия К.Х.Рейссига как крупнейшего организатора, теоретика и практика художественного образования, родоначальника обучения дизайну в России, создателя уникальной педагогической системы Рисовальной школы.
4. Установление значимости Д.В.Григоровича в развитии художественной промышленности, во включении художественных ремесел и декоративно-прикладного искусства в область пластических искусств, приобретении ими полноправного художественного статуса. Роль Григоровича в обогащении системы пластических искусств, реформировании художественного образования, в совершенствовании деятельности Рисовальной школы. А также в модернизации музейного дела, концептуальной подготовки и практической организации системы художественно-промышленных музеев в России.
5. Источниковедческая оценка и критический комментарий неизданной работы Н.П.Собко «Исторический очерк Санкт-Петербургской Рисовальной Школы...», имеющей значительную историко-художественную ценность как благодаря содержащимся в ней уникальным биобиблиографическим материалам, так и характерности авторской концепции, отражающей особенности идейно-художественных коллизий в русском искусстве конца ХIХ века.
6. Пролегомены к истории Общества поощрения художеств как релевантного, институционально доминирующего фактора расширения структуры и обогащения содержания художественного процесса, как партнера и оппонента Академии художеств в организационной и художественно-просветительской деятельности, патрона Рисовальной школы и коллективного мецената многих видных фигур российского искусства. Источниковедческое обеспечение дальнейших исследований в данном направлении.
7. Концептуальная реконструкция истории журнала «Искусство и художественная промышленность» как заметного явления русской художественной критики и как памятника отечественной искусствоведческой мысли, обладающего существенной эвристической ценностью для осмысления идей-но-художественной борьбы и расстановки художественных сил в России на рубеже XIX–XX в.
8. Детализация и концептуальная оценка деятельности Н.К.Рериха на посту директора Рисовальной школы. Рассмотрение идейно-творческих и организационно-педагогических исканий ведущих педагогов Рисовальной школы указанного периода в связи со спецификой художественного процесса своего времени и в преемственности с художественно-педагогическими достижениями Школы предшествующих лет, как свидетельства эволюционного характера развития русского искусства, закономерности возникновения в нем модернистских и авангардистских направлений.
9. Утверждение фактологии и проблематики рассматриваемого периода истории отечественной художественной жизни как аксиологически значимой и эвристически ценной предметной области, открывающей широкие возможности для историографического и искусствоведческого исследования.
Научно-теоретическая и практическая значимость диссертации обусловлена тем, что в ней рассматриваются вопросы, важные для создания достоверной картины истории отечественного искусства, исследуются проблемы взаимодействия искусства и общества, художника и социума в продуктивных, диалогических моделях такого взаимодействия, что, несомненно, является важным для современной теории и практики искусствознания и художественного образования.
Теоретическая и практическая значимость предпринятого исследования состоит также в том, что при обращении к истории Школы художественные и художественно-педагогические аспекты наглядно представлены как взаимосвязанные и взаимообусловленные теоретико-познавательные и практически существенные факторы развития художественного процесса, как взаимодополняющие компоненты целостного искусствоведческого знания.
Научно-теоретической и практической значимостью обладают следующие результаты исследования:
- общая концепция изучения истории отечественного искусства в его эпистемологическом и праксиологическом единстве с теорией и практикой художественного образования;
- монографическое исследование деятельности Рисовальной школы на протяжении ее дореволюционной истории как одного из центров творческой и социальной активности значительного ряда русских художников, как важного фактора развития национальной художественной школы, обеспечившего профессиональную подготовку молодежи и качественный рост отечественного изобразительного творчества, способствовавшего утверждению полноправного творческого статуса художественного ремесла и декоративно-прикладного искусства;
- установление роли Рисовальной школы в развитии художественного конструирования и дизайна, распространении новых художественных техник, подготовке мастеров-исполнителей;
- представление персоналий крупных деятелей отечественной культуры, таких как К.Х.Рейссиг, Д.В.Григорович, И.И.Горностаев и др., роль которых в развитии русского искусства и художественной педагогики остается практически неизвестной; рассмотрение преподавательской работы многих крупных художников, анализ их педагогической деятельности и изобразительного творчества как органически взаимосвязанных аспектов реализации личности;
- анализ и критический комментарий неопубликованных материалов авторства Н.П.Собко, в том числе работы, посвященной истории Рисовальной школы, имеющей несомненную историко-художественную ценность;
- выявление и анализ большого количества изобразительных материалов, в том числе впервые вводимых в сферу искусствоведческого изучения;
- концептуальная реконструкция истории журнала «Искусство и художественная промышленность»;
- выявление содержания и характера отношений, творческих и организационных связей Академии художеств, Общества поощрения художников и Рисовальной школы на протяжении второй половины XIX в.;
- выявление, источниковедческая оценка и содержательный анализ архивных материалов (литературы и документов по истории Рисовальной школы и смежным вопросам – конспекты лекций С.К.Маковского, мемуарные записи И.М.Степанова, материалы архива А.Р.Эберлинга и др.), важных для исследуемой темы и обладающих самостоятельной историко-художествен-ной значимостью;
- концептуальная оценка деятельности Н.К.Рериха как директора Рисовальной школы (1906-1917), анализ и оценка деятельности Школы в указанный период;
- рассмотрение и анализ педагогических и методических приемов, практиковавшихся в Рисовальной школе, с оценкой возможности их использования в практике современного художественного образования;
- воссоздание истории художественно-промышленного музея ОПХ как крупнейшего собрания такого рода, оказавшего воздействие на формирование аналогичных коллекций;
- выявление и анализ большого количества источников для изучения общих и частных проблем истории русского искусства XIX – начала ХХ в., введение в научный оборот новых массивов изобразительных, документальных, биобиблиографических материалов, критический анализ искусствоведческой литературы, затрагивающей близкие к тематике исследования вопросы.
Рекомендации по использованию результатов исследования. Материалы, положения и выводы диссертации могут быть использованы в научно-исследовательской искусствоведческой работе и в музейной практике (в особенности в отношении русского искусства XIX – начала XX вв.), для уточнения фактов и событий художественной жизни, детализации творческих биографий значительного ряда художников и иных деятелей культуры, связанных с Рисовальной школой. Материалы диссертации могут быть использованы в практике преподавания истории искусства в художественных учебных заведениях, в изучении теории и истории художественного образования. Рассмотренные в диссертации дидактические принципы и методические приемы, применявшиеся в Рисовальной школе, могут быть использованы в практике современной общей и художественной педагогики.
Достоверность научных результатов и основных выводов исследования обеспечивается полнотой собранного материала, критическим анализом и сопоставлением источников, использованием адекватного методологического аппарата. Положения и выводы обосновываются фактическими данными, сопоставляются с уже существующими мнениями и оценками. При работе с фактическим материалом и его анализе первостепенное внимание уделяется надежности источников. Выявленные противоречия, разночтения и неясности специально фиксируются и анализируются. Источники личного происхождения, такие как мемуары, письма, дневниковые записи, с учетом их субъективности, привлекаются преимущественно в качестве материала для установления характера и содержания межличностных коммуникаций. Реконструкция фактов и событий проводится на документальной основе, максимально корректно в методологическом и этическом отношении. Положения, носящие гипотетический характер, специально оговариваются и подробно аргументируются. Достоверность научных результатов и выводов подтверждена апробацией диссертации.
Апробация исследования и внедрение результатов в практику проходили по нескольким направлениям:
1. Публикация основных результатов исследования, общим объемом более 40 а.л.(список публикаций приводится в конце автореферата).
2. Теоретические выводы и основные положения диссертации изложены в докладах и выступлениях на международных, всероссийских, межвузовских научно-теоретических и научно-практических конференциях: IV Международные Лихачевские чтения. СПбГУП (2003, СПб); ХIII Алпатовские чтения «К 300-летию Петербурга» (2003, Москва); III Международная научно-практическая конференция «Рериховское наследие. Восток – Запад на берегах Невы» (2003, СПб); VI Международная научно-практическая конференция «Рериховское наследие. 150 лет школе выдающегося петербургского педагога-просветителя К.И.Мая» (2006, СПб); ХVII Алпатовские чтения «Российская академия художеств и современное искусство» (2007, Москва); VII Международная научно-практическая конференция «Рериховское наследие (2007, СПб); VIII Международная научно-практическая конференция «Рериховское наследие. Н.К.Рерих и архитектура» (2008, СПб); XXIV Международные Старорусские чтения «Достоевский и современность» (2009, Старая Русса); «Перспективы развития современного художественного образования» (2009, Саратов); IХ Международная научно-практическая конференция «Рериховское наследие (2009, СПб); ХI научная конференция «Немцы в Санкт-Петербурге: биографический аспект» (2009, СПб); круглый стол СПбГПУ им. Герцена «Инновационные технологии и художественное образование» (2009, СПб); Третья научно-практическая конференция СПбГУКИ «Scientia Artis. Цитата, реплика, заимствование...» (2009, СПб); научная конференция СПбГУ «Искусство непокоренного Ленинграда в годы блокады» (2009, СПб); ХII научная конференция «Немцы в Санкт-Петербурге: биографический аспект» (2010, СПб); Международная научно-практическая конференция «Искусствоведение и художественная педагогика в ХХI веке» (2010); Х Международная научно-практическая конференция «Рериховское наследие. Результаты и перспективы международного выставочного проекта «Рериховский век» (2010, СПб); научно-практический семинар ГРМ «Академия художеств в формировании русской художественной школы» (2011, СПб); ХIII научная конференция «Немцы в Санкт-Петербурге: биографический аспект» (2011, СПб); круглый стол ГТГ «А.А.Киселев и русская художественная культура» (2011, Москва); XXVI Международные Старорусские чтения «Достоевский и современность» (2011, Старая Русса), ХI Международная научно-практическая конференция «Рериховское наследие» (2011, СПб).
3. Материалы и выводы исследования использованы в учебном процессе при чтении лекций по дисциплинам «История художественного образования в России ХVIII – начала ХХ века», «Введение в искусствознание», «Семинар по критике» – в СПбГАИЖСА имени И.Е.Репина РАХ. Также результаты исследования нашли отражение при подготовке учебных программ и чтении лекций по всеобщей истории искусства для студентов СПб Художественного училища им. Н.К.Рериха.
Отдельные положения исследования были внедрены при проведении (в качестве руководителя) курсов повышения квалификации преподавателей истории искусства детских художественных школ Петербурга (2008, СПб).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка и приложений. Приложения (том 2) к диссертационному исследованию включают публикацию архивных материалов и альбом иллюстраций. Объем текста диссертации без библиографии и приложений составляет более 22 а.л.
Историко-культурные обстоятельства создания Рисовальной школы, ее первоначальная идейно-эстетическая, творческая и организационная концепция
Таким образом, тема Рисовальной школы остается практически не затронутой в серьезных исторических, а тем более историко-художественных исследованиях. В силу этих причин анализу и верификации источников придается в нашей работе первостепенное значение. Выявление источников по истории Рисовальной школы и их оценка осуществлены на основе углубленного библиографического, архивного, музейного поиска, собственно источниковедческого и сопоставительного анализа. Такой анализ, в силу логики и характера изложения, осуществляется по мере обращения к тому или иному источнику. Установленные в источниках противоречия, разночтения и неясности специально фиксируются и анализируются.
Богатый материал для истории Рисовальной школы в первые два десятилетия ее работы содержится в документах министерства финансов, хранящихся в РГИА СПб. Это приказы и распоряжения, служебная переписка, различные описи и инвентарные списки, финансовые документы и т.д. Обращение к этим материалам позволяет довольно подробно восстановить основные события в жизни Школы, особенности организации ее работы.
Мы также посчитали необходимым провести разыскания в архиве Н.Собко, хранящемся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки. Поиск обогатил весьма ценным в историко-художественном отношении и чрезвычайно важным для изучаемой темы материалом — не завершенной Н.П.Собко довольно обширной работой «Исторический очерк Санкт-Петербургской Рисовальной Школы для вольноприходящих, состоящей в ведении Императорского Общества Поощрения Художеств. 1839—1889» (ОР РНБ, ф. 708), которую он, как секретарь Общества поощрения художеств, готовил к 50-летию Школы в рамках юбилейных мероприятий. Подробную оценку данного труда Н.Собко в его источниковедческом значении мы дадим позже, когда такая оценка будет обоснована логикой изложения, анализом фактического материала и определенными выводами. Сейчас лишь упомянем, что речь идет о верстке предполагавшейся к печати книги значительного объема (свет же увидела небольшая брошюра, о которой уже говорилось); однако подчеркнем: это не в полной мере выправленная верстка, к которой приложен еще ряд гранок и рукописных листов. Таким образом, работа осталась «в черновике», который, впрочем, заслуживает безусловного внимания хотя бы в силу исследовательского авторитета автора. Любой историк русского искусства понимает, насколько ценными являются историографические материалы Собко. Вместе с тем они требуют к себе критичного отношения в целом; в некоторых же случаях — а в данном случае особенно — и весьма критичного, даже осторожного, отношения. Насколько нам известно, эта работа Собко не была предметом специального изучения и лишь фрагментарно цитировалась как биобиблиографический материал, хотя, судя по формулярным записям, с нею знакомился не один исследователь. К данному источнику мы будем обращаться неоднократно, поэтому отказались от сносок, которые бы значительно загромоздили работу, а при ссылках на этот труд в тексте лишь обозначаем место хранения — Отдел рукописей РНБ (далее в тексте — ОР) с указанием страницы.
Чрезвычайно важные материалы содержатся в опубликованных отчетах ОПХ — Общества поощрения художников (художеств), в ведение которого перешла Рисовальная Школа с 1858 года. Из этих отчетов можно почерпнуть немало фактов о жизни учебного заведения, о кадровом составе, о финансовой, организационной стороне его работы и т.д. В силу организационной принадлежности Школы Обществу и значительного влияния Общества на Школу нам пришлось уделить ОПХ существенное внимание. Укажем, что деятельность Общества поощрения в целом (а тем более в частных ее аспектах) далеко не в полной мере отражена в искусствоведческой литературе. Поэтому возникла необходимость исследовать соответствующий круг вопросов. Ссылки на отчеты ОПХ приводятся непосредственно в тексте — в скобках слово «Отчет», затем указывается год, за который отчет представлен, и номер страницы. В печатных отчетах ОПХ не соблюдалось единообразия заголовков (часто очень многословных — например, «Отчет Императорского Общества Поощрения Художеств, состоящего под непосредственным Высочайшим покровительством Их Императорских Величеств Государя Императора и Государыни Императрицы, за 1888 год» или «Отчет Императорского общества поощрения художеств за 1889 г., представленный Августейшим Председателем Общества 6 апреля на Всемилостивейшее Государя Императора усмотрение и читанный секретарем Общества на Общем Собрании Гг. Членов 7 апреля 1890 г.»). В читательских каталогах РНБ и РГБ отчеты помещены, независимо от содержания титула, под разделителем «Общество поощрения художеств», в хронологическом порядке, так что указания года отчета вполне довольно для того, чтобы его отыскать в библиотеке. Год выпуска отчетов — всегда следующий после отчетного или последнего отчетного: с 1906 года отчеты для экономии средств печатались раз в два года (два отчета в одной брошюре); после 1914 года выпуск отчетов был прекращен. Помимо отчетов, привлекался ряд других материалов, связанных с деятельностью ОПХ (в особенности после 1914 года), в том числе архивных, преимущественно хранящихся в ЦГАЛИ.
Значительную ценность для исследования имеет оказавшийся в нашем распоряжении архив А.Р.Эберлинга — известного в свое время художника, педагога Рисовальной школы с 1904 года, продолжившего работу в учебном заведении и после революции. Более подробно об архиве ведется речь в соответствующем разделе.
Интересными материалами обогатил нас отдел редкой книги и архив ГРМ — это воспоминания И.М.Степанова (секретаря ОПХ с 1917 года) и конспекты лекций С.К.Маковского, прочтенных им в Рисовальной школе в 1906/7 и 1907/8 учебных годах. Об этих материалах более подробно также пойдет речь в своем месте.
Художественно-промышленное направление в деятельности Школы и его значение для развития декоративно-прикладного искусства
Итак, фактическую сторону дела с организацией Рисовальной школы можно представить следующим образом. 1 июля 1839 года Рейссиг подал в министерство финансов записку об открытии в Санкт-Петербурге Рисовальной школы для вольноприходящих учеников. Школа, по замыслу Рейссига, должна была стать первой в сети художественно-промышленных учебных заведений, которые планировалось открыть во многих промышленных городах России. Обращение в министерство финансов, а не в какое-либо иное ведомство, совершенно естественно: во-первых, рисовальные классы при Технологическом институте находились, выражаясь современным языком, «на балансе» министерства; во-вторых, новую рисовальную школу можно было охарактеризовать как художественно-промышленное учебное заведение, что предполагало в те годы подчиненность школы именно финансовому ведомству (его департаменту мануфактур и внутренней торговли); в-третьих, с министерством финансов (и с министром) Рейссиг был связан по многим направлениям своей деятельности.
К середине 1830-х годов Рейссиг пользовался значительным авторитетом в научных и деловых кругах: он имел чин действительного статского советника; не оставляя должности директора Военно-топографического депо (выросшего из механической мастерской), был членом Мануфактурного совета при департаменте мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов, Технического комитета Технологического института. Мы уже упоминали научные заслуги Рейссига, признанные в России и за границей, и успех рисовальных классов при Технологическом институте. Так что Рейссиг, разумеется, не был одним из многочисленных прожектеров у «парадного подъезда» русской бюрократии и, безусловно, мог рассчитывать на то, что его предложение об открытии Рисовальной школы для вольноприходящих будет своевременно и благосклонно рассмотрено. Однако быстрота рассмотрения проекта может показаться удивительной: записка Рейссига об открытии школы была подана в министерство финансов, напомним, 1 июля 1839 года, а 29 сентября царь Николай I подписал «Положение» о школе и ее штате; эти документы были утверждены и опубликованы Сенатом 31 октября. Столь стремительное решение непростого, в общем-то, вопроса объясняется не только тем, что проект был детально разработан Рейссигом (хотя это весьма существенно), но и поддержкой инициативы Рейссига со стороны Канкрина.
Здесь необходимо несколько уточнений. В какой мере министр оказывал покровительство самому начинанию, а в какой — инициатору этого начинания? Имеющиеся довольно подробные сведения о Канкрине показывают нам человека с широким кругом интересов, не чуждого искусству — прежде всего, изящной словесности: Канкрин писал по-немецки стихи и является даже автором забытых ныне романа и книги рассказов и повестей; увлекался он и музыкой и был неплохим скрипачом-любителем. Имеются сведения и об интересе Канкрина к архитектуре и строительству, устройству садово-парковых ландшафтов. Надо заметить, что подобного рода «интерес» был вполне характерен для образованного русского общества, а внимание министра финансов к архитектуре и строительству, особенно к осуществляемым крупным постройкам, пожалуй, не сводится только к эстетическому чувству. Впрочем, перу Канкрина принадлежит дилетантское сочинение «Элементы прекрасного в зодчестве». Можно встретить упоминания и об увлечении министра изобразительным искусством. Однако лишь упоминания — в ряду упоминаний о других интересах. Подробных сведений на этот счет найти не удалось; разве что в историческом анекдоте о Канкрине (а таковых немало), беллетризованном Н.Лесковым в рассказе «Совместители», отмечена благосклонность министра к популярным в свое время работам Н.А.Майкова «в беззастенчивом роде»... Разумеется, министр понимал важность развития образования, особенно технического (Технологический ин 51 ститут в известной мере — это детище Канкрина , который даже участвовал в разработке эскизного проекта главного корпуса), и мог признавать практическое значение искусства рисования «для мануфактур и ремесел». Однако один из существеннейших аспектов проекта Рейссига, связанный с Рисовальной школой как организационным и методическим центром сети подобных школ, которые планировалось открыть в «мануфактурных городах» России, не был осуществлен, и возможность создания системы художественно-промышленного и в известной мере художественно-педагогического образования в России была упущена на довольно значительный срок. Едва ли в случае полной поддержки со стороны Канкрина могло произойти такое серьезное отклонение от первоначального замысла, тем более что, по расчетам Рейссига, финансовые затраты требовались скромные. Таким образом, не приходится говорить о понимании министром финансов значимости и масштаба замысла Рейссига или, во всяком случае, о полной и в полной мере деятельной поддержке проекта.
Роль Общества поощрения художеств в определении задач обучения, стилевых и творческих приоритетов Рисовальной школы
Мы уже отмечали, что Рейссиг стремился создать в Школе сильный педагогический коллектив. Но, кроме педагогического опыта, попечителя Рисовальной школы интересовали и собственные творческие достижения преподавателей. Приглашение на работу известных художников, безусловно, способствовало престижу и популярности Рисовальной школы, но одновременно свидетельствовало о том, что учебный процесс никоим образом не был замкнут на привитие сугубо ремесленных навыках; даже для тех учащихся, кто стремился приобрести конкретные умения применительно к уже избранной профессии, обучение под руководством активно, в полной мере творчески работающих художников, несомненно, открывало новые горизонты в понимании собственных задач и возможностей.
Под руководством Рейссига учебная программа постоянно обогащалась, причем необходимо отметить сбалансированность художественных и технических дисциплин и стремление в полной мере обеспечить преподавание этих дисциплин необходимыми пособиями. Так, с февраля 1842 года был введен курс анатомии, для которого были изготовлены раскрашенные фигуры по сравнительной анатомии человека и лошади. А несколько ранее, в 1841 году, открылся класс геометрии. С открытием класса геометрии связан выход в свет следующего издания: «Чертежи для употребления в чертежных классах рисовальной школы для вольноприходящих и воскресных рисовальных школах, заключающиеся в 24 таблицах, с пояснительными текстами. С.Петербург. Печатано в типографии Карла Крайя. 1843».45 На обложке, титуле и в выходных данных автор не указывается, но работе предпослано предисловие Рейссига, что позволяет именно его считать автором пособия (или, во всяком случае, в современной терминологии, автором-составителем и редактором). Можно полагать, что и оригиналы чертежей для печати выполнены или самим Рейссигом, или при его непосредственном участии. Представляется весьма любопытным предисловие, которое можно расценить как своего рода подведение первых итогов работы и набросок плана будущего развития Школы на Бирже. Этот текст заслуживает того, чтобы привести его, тем более что он весьма краток.
Дабы сообразно с потребностию времени доставить ремесленной промышленности способы к развитию изящного вкуса, особенно в ремеслах, наиболее требующих оного, и для которых при постоянной деятельности в отдельных отраслях образование вкуса сделалось необходимым, побудило Господина Министра Финансов учредить здесь в С.Петербурге, где это наиболее оказалось нужным, технические Рисовальные Школы. Вследствие сего распоряжения учрежденная Рисовальная Школа для вольноприходящих и Воскресная школа находятся в наилучшем состоянии и в настоящее время не только оказываются в них успехи к совершенному удовольствию, но впоследствии будут образовать таких учителей, кои по заведенной учебной методе могут быть полезными преподавателями в Школах, предполагаемых к учреждению в Губернских и Мануфактурных городах. Необыкновенно большое стремление желающих обучаться из различных состояний и возраста ясно доказывает, что подобные Школы в настоящее время необходимы.
Желание, чтобы метода обучения имела наивозможное единообразие и легкость и чтобы обучение производилось постепенно, посредством соответствующих оному оригиналов, побуждает издавать по временам, сообразно потребностям Школ, оригиналы, по методе лучших художников и сочинителей.
Сия первая тетрадь заключает в себе простые геометрические построения, чертежи с геометрических тел и развитие их поверхностей, по мере, как оные могут быть понятны, без предварительного познания начертательной геометрии.
Издание сие предназначается не для продажи, но единственно для употребления в Рисовальных Школах и для раздачи в награду тем из учеников, кои отличаются успехами.
Как можно судить из данного предисловия, Рейссиг удовлетворен первыми итогами работы Школы на Бирже (как, впрочем, и результатами работы воскресной рисовальной школы при Технологическом институте, к тому времени действовавшей уже более 5 лет), а перспектива развития «Технических Рисовальных Школ» видится им вполне реальной и соответствующей его первоначальным замыслам; даже в подзаголовке присутствует упоминание «воскресных рисовальных школ» (без указания — «петербургских»: по-видимому, создание сети подобных учебных заведений предполагалось как первый этап формирования системы художественно-промышленного образования).
Хотя вышеуказанное пособие предназначено для методического обеспечения курса черчения (даже не технического рисования), издание отличает высокая полиграфическая культура, тщательность подготовка оригиналов чертежей, хорошее качество печати. Думается, что Рейссиг придавал и этой стороне издания немаловажное значение. Сегодня, по прошествии более чем полутора веков, можно усмотреть в «Чертежах для употребления в чертежных классах» — казалось бы, сугубо технических материалах — и определенные эстетические достоинства, обусловленные не только лишь «патиной старины», но и безусловным вниманием автора и издателей к тому, что сейчас подразумевается под широким понятием «искусство книги».
Несомненный не только исторический, но и художественный интерес вызывает и следующее пособие, подготовленное по инициативе и под редакцией Рейссига. Это атлас архитектурных ордеров — «Пять ордеров колонн по системе древних и новейших строителей. Для употребления в чертежных классах школы вольноприходящих в Ст.-Петербурге», напечатанный в 1845 году (в литографии Тюлева). В материалах Н.Собко (ОР, 12) указан 1843 год — возможно, в этом году началась работа над атласом, которая не могла быть выполнена в сжатые сроки. Впрочем, и сам атлас содержит любопытную хронологическую неточность — в предисловии Рейссига в качестве даты открытия Школы указывается май 1839 года. Но значительно более любопытным и важным представляется указание в названии атласа на «новейших строителей».
1840-е годы — время интенсивного строительства в Петербурге, да и по всей России. Достаточно назвать сооружение Исаакиевского собора и Храма Христа Спасителя с их огромным объемом строительных и художественных работ. В это десятилетие активно заявили о себе такие крупные архитекторы, как А.Штакеншнейдер, Г.Боссе, Н.Бенуа. В отношении господствующих стилистических тенденций десятилетия у исследователей нет единого мнения: традиционно 1840-е (как и 1850-е) годы относят к позднему классицизму; в последнее время «чаще рассматривают как период ранней эклектики»46. Подобная неопределенность — еще одна иллюстрация того, что реальный художественный процесс в сущностно-содержательных его аспектах лишь со значительной мерой условности вмещается в жесткие хронологические или стилистические рамки. Но, как бы мы ни определили господствующий стиль этого периода — классицизм, или эклектика, или историзм в различных его проявлениях, — в любом случае ордерная система, преимущественно в традиционном ее понимании и воплощении, оставалась основой художественно-архитектурной формы.
Цикл историко-художественных дисциплин. Место истории искусства в идейно-эстетических установках Школы
Разумеется, общественная ситуация оказывала огромное воздействие на ситуацию художественную, определяла образно-тематические предпочтения изобразительного искусства, отражаясь не только на содержании, но в известной мере и на формальной стороне создаваемьк в этот период произведений. Можно в целом — и довольно определенно — говорить о демократизации художественного языка, его модернизации в русле значительно укрепляющихся либеральных и демократических умонастроений, о соответствующей этим настроениям эстетике, преимущественно материалистической, занимающей в эти годы все более прочные позиции. Однако живой художественный процесс не определялся исключительно идейной борьбой в социально-политической сфере и не исчерпывался лишь утверждением определенной эстетики, как и пластический поиск изобразительного искусства не ограничивался строго очерченными рамками того или иного стиля. История Рисовальной школы может существенно обогатить представления о художественной жизни этого времени, о содержании и характере идейно-эстетических, образных, пластических, жанровых исканиях отечественного искусства.
Значительность роли и места Рисовальной школы для вольноприходя-щих в культурном процессе к середине 1850-х годов в полной мере осознавалась художественным сообществом. В особенности же в Петербурге, где в общественном мнении школа приобрела полноправный, хотя и неформальный статус среднего художественного учебного заведения, выпускники которого в значительном числе пополняли контингент студентов Академии художеств. Но еще более существенным для практики художественного процесса явился вклад Школы в подготовку «ремесленных художников», квалифицированных исполнителей художественных работ. Велика была и роль женских классов, обеспечивающих полноценное образование в объеме общей программы Школы, что давало возможность некоторым выпускницам вступить на путь самостоятельного творчества, добиваться официального признания своего профессионального ста туса (подавая работы для оценки в Академию для присуждения звания худож-ника ) или преподавать, в том числе и в самой Школе, а также, разумеется, в качестве домашних учителей рисования или учителей женских школ и институтов.
Вместе с тем положение Рисовальной школы оказалось к середине 1850-х годов весьма непростым. Попытки Рейссига расширить деятельность Школы не встречали понимания со стороны финансового ведомства, как в бытность Канкрина министром.
Следует, однако, отметить, что сложность положения Школы, по-видимому, была обусловлена не только косностью и ограниченностью взглядов преемников Канкрина на посту министра, но и изменением общехудожественной ситуации, а также и общественными переменами в России, связанными с завершением николаевской эпохи. Что же касается позиции министерства финансов, то в доступных нам источниках мы не смогли отыскать документов, которые бы подтвердили настоятельное, инициативное стремление этого ведомства закрыть Школу, то есть ликвидировать учебное заведение как таковое. Безусловно, у руководителей министерства присутствовало вполне определенное желание сложить с себя заботы о Рисовальной школе. Но здесь нет необходимости усматривать какой-либо субъективный злой умысел в отношении именно данного учебного заведения или его руководителя. Изменившаяся экономическая ситуация требовала иных подходов к осуществлению хозяйственной политики, чем на рубеже 1830—1840-х годов, когда учреждалась Рисовальная школа, положение которой в системе министерства финансов при непосредственном подчинении департаменту мануфактур и внутренней торговли казалось в то время совершенно естественным. Уже спустя несколько лет, а тем более в предреформенное десятилетие, объективные потребности заметно утверждающегося капитализма и столь же заметного промышленного роста в России потребовали уменьшения государственного вмешательства в хозяйственную жизнь, новых приемов и методов руководства экономикой (впрочем, русская экономическая мысль и хозяйственная практика того времени с энтузиазмом перенимала концепцию фритредерства, т.е. едва ли не полного ухода государства из сектора экономики), а значит, и изменения роли и функций министерства финансов. Поэтому присутствие в его структуре Рисовальной школы, хотя и учрежденной «для нужд мануфактур и ремесел», становилось некоторым анахронизмом. Потребность же, в связи с индустриальным ростом России, в организации системы художественно-промышленного образования, министерством не рассматривалась.
Н.Собко, а следом за ним и Н.Макаренко данным обстоятельствам вовсе не придают значения, а сложности жизни Школы в середине 1850-х годов объясняют недальновидностью и недоброжелательством некоторых властных фигур — прежде всего, пренебрежительным отношением к Школе со стороны министерства финансов и лично министров Ф.П.Вронченко и П.Ф.Брока. Это, безусловно, справедливо, — но лишь отчасти. Министерство не могло при жизни Николая I решиться инициировать закрытие Школы, учрежденной по высочайшему повелению. Но и после смерти Николая министерство не могло не считаться с сохранившим свою силу монаршим указом, а также и с тем, что патронессой женских классов Школы была великая княгиня Мария Николаевна — дочь прежнего и сестра царствующего императора. Не имея возможности попросту закрыть Школу, министерство шло иным путем: финансирование Школы не увеличивалось, хотя реальные затраты на ее содержание не могли не возрастать. Впрочем, министр Брок сумел даже извлечь личную выгоду из Школы, за счет которой, по его прямому указанию, было осуществлено приобретение для школьной коллекции «14-ти картин... из его дома на сумму 2 640 р.», что почти полностью истощило «запасный капитал» Школы (ОР, 49). Возможно, оценка картин была и добросовестной, но едва ли министр при этой сделке имел в виду лишь интересы подведомственного ему учебного заведения.
Имеет, однако, смысл указать, что, при всём недоброжелательстве министерства, Рейссигу удавалось сохранить Школу до конца 1857 года — в течение 13 лет после отставки Канкрина и 12 лет после его смерти. По-видимому, это потребовало от попечителя Школы значительных усилий. Мы можем также полагать, что Рейссиг отчасти финансировал работу Школы из собственных средств — так, он, как уже было упомянуто, по собственной инициативе ввел преподавание ксилографии и, еще до официального открытия соответствующего класса, пригласил преподавать гравера Фридриха Фрейнда «частным образом». По-видимому, Рейссиг продолжал нести эти расходы и далее, поскольку класс ксилографии был открыт при условии сохранения бюджета Школы неизменным. Возможно, что Рейссигу, с его связями в деловом, научном мире, в аристократических кругах, при его безусловном организаторском таланте, удавалось привлечь также некие дополнительные средства для поддержания существования Школы, но все это не могло принципиально повлиять на складывающуюся кризисную ситуацию, преодолеть финансовые нехватки, которые не позволяли расширить учебную работу.
