Введение к работе
Актуальность исследования. Среди многообразия художественных направлений второй половины ХХ – начала XXI вв. особое место занимает пласт композиций, который композиторы и музыковеды связывают с представлением о медитативности. В плане содержания этот пласт ориентирован на сферу созерцания, рефлексии, самоуглубления, размышления, философской сосредоточенности.
Об актуальности исследования медитативности свидетельствуют характерные тенденции современного музыковедения:
-
всплеск интереса в 1990-е – 2000-е г.г. к типологии современного художественного мышления, где медитативность осмысливается как один из ведущих типов современного художественного сознания;
-
устойчивость терминологии, связанной с понятием «медитативность» по отношению к музыке второй половины ХХ века;
-
обилие музыкальной продукции второй половины ХХ века, тяготеющей к особому типу образного содержания, с трудом поддающегося рефлексии в понятиях и терминах традиционной науки.
Несмотря на востребованность и широту хождения, явление медитативности с большими затруднениями подвергается интеллектуальной рефлексии в современной музыкальной науке. Что определяет занесение того или иного сочинения в разряд медитативных? Позволительно ли говорить о медитативности как об особой ветви лирики? Как соотносятся между собой лирико-созерцательное и собственно медитативное – ведь существует устоявшаяся традиция сближать эти понятия, как бы произрастающие из единой романтической идеи? Возможно ли описать специфические типы музыкальной образности, не прибегая к медитативной терминолексике? Насколько сочинения, относимые к медитативным, соответствуют исконному значению понятия «медитация»? Наконец, какова сущность музыкальной медитации – метафорична ли она по определению либо, все-таки, наследует некие сущностные черты родового термина?
Общепринятый взгляд на истоки подобных композиций обычно соотносит их с идеей Востока, и медитативность в итоге рассматривается как сущностное качество восточного образа мышления, обусловливающее особую художественную логику. Традиционная музыка Востока действительно представляет немало примеров созерцательно-интровертного стиля мышления, свойственного восточному менталитету. Однако нужно учитывать, что Запад дал миру собственную модель медитативности, истоки которой - в древнейших пластах культуры Европы, идущих еще от античности. В том или ином виде западный вариант медитативности проявляет себя в разные исторические эпохи, модулируя в область религии, философии, художественного творчества. С разной степенью концентрированности проявляет себя западная традиция медитативности и в музыкальном искусстве разных эпох.
В музыке ушедшего столетия проявления медитативности создали одну из магистральных тенденций эпохи. Одним из следствий этого стало то, что музыкальные феномены, принадлежащие подчас к разным историко-культурным и эстетико-стилевым традициям, оказались объединенными широко понимаемой идеей медитативности. «Зазор» между широким хождением, общепринятостью понятия с одной стороны и, с другой стороны, неотрефлексированностью порождает неопределенность, множественность и расплывчатость его значений. В силу врожденной «метафоричности», понятие нелегко поддается интеллектуальной рефлексии, обозначая, по представлениям многих, некий тип музыки, трудно объяснимый с позиций традиционного музыкознания. В итоге термин «медитативность» часто уподобляется универсальному клише, способному вместить некие сложноопределимые и часто разноуровневые пласты смыслов. Так, в одно, внутренне неструктурированное терминологическое поле попадают столь отличные друг от друга художественные явления, как сочинения Д.Лигети, склонного в своем творчестве к тождественно-фазовым формам как наиболее «стерильному» типу статической композиции, и симфонии А.Тертеряна, которые обладают выраженным драматургическим рельефом, где значим момент контраста, конфликта, драматической событийности. Все сказанное свидетельствует о существовании проблемной ситуации в этой области музыкознания, а, следовательно – указывает на актуальность исследования медитативности, одну из попыток которого представляет диссертация.
Цель исследования – научно обосновать феномен медитативности как свойства музыкального мышления, определить некоторые важнейшие ее разновидности на примере ряда сочинений А.Тертеряна, А.Пярта, В.Сильвестрова.
Данная цель предполагает решение следующих задач:
-
уточнить истоки понятия «медитативность», культурно-исторический генезис, этимологические корни;
-
определить и ограничить смысловой диапазон понятия, сделать попытку приблизить его к статусу научного термина;
-
выявить своеобразие проявлений медитативности как свойства музыкального мышления каждого из представленных авторов, определить природу и историко-культурные основы ее индивидуальных вариантов;
-
установить специфику музыкального воплощения медитативности на уровне драматургии и музыкального языка.
Объект исследования – специфический пласт музыки второй половины XX века, который в современном музыковедении устойчиво связывается с проявлением медитативности.
Предмет исследования – медитативность как одна из универсалий музыкально-культурной ситуации второй половины XX века.
В качестве музыкального материала представлены сочинения А.Тертеряна, А.Пярта, В.Сильвестрова, созданные главным образом в последней трети ХХ века. Общепризнано, что в искусстве этих мастеров медитативность является доминирующей стилевой чертой, обусловливающей всю концептуальную логику авторского мышления. В творчестве каждого из композиторов медитативность имеет свою специфику, обусловленную отличиями художественных и этико-философских концепций творчества, - и, в то же время, как нам представляется, у всех трех авторов обнаруживает общие черты. Выбор авторов связан и с тем, что все три композитора обладают общностью музыкальной генетики, что объясняется тесными связями их творчества с культурным пространством бывшего СССР, включенностью их в общий культурный метатекст.
Методы исследования опираются на комплексный междисциплинарный подход, основу которого составила уже апробированная музыковедческая методология. Необходимость обнаружить и обосновать имманентно-музыкальные особенности проявлений медитативности в музыке объясняет привлечение методов эстетико-художественного, историко-стилевого, жанрового и семантического анализа, традиционных для отечественного музыкознания. Важную роль в формировании авторской концепции сыграли труды по типологии музыкального мышления и музыкальной семантике М.Г.Арановского, М.Ш.Бонфельда, Е.И.Чигаревой, С.И.Савенко, В.Б.Вальковой, Л.О.Акопяна, А.С.Соколова, А.В.Михайлова, Л.А.Птушко, С.К.Саркисян. Учитывая исторический контекст музыки, о которой идет речь, отметим идеи и представления, почерпнутые из работ М.Г.Арановского, С.И.Савенко, В.Г.Рожновского, И.И.Снитковой, М.Г.Раку, Г.Б.Губайдуллиной, Е.Я.Лианской, касающихся проблематики музыкального постмодерна. Базой для осмысления историко-стилевых проявлений медитативности в музыке стали труды В.В.Медушевского, Ю.К.Евдокимовой, М.Г.Арановского, Г.В.Григорьевой, С.И.Савенко, Ю.Н.Холопова, В.Н.Холоповой, Е.И.Чигаревой, М.Ш.Бонфельда, М.И.Нестьевой, Т.Н.Левой, О.В.Соколова, Е.В.Орловой, В.И.Мартынова, Г.А.Орлова, М.И.Катунян, В.А.Екимовского, Н.А.Огарковой, Л.А.Птушко. Здесь же следует указать работы, касающиеся проблемы музыкального времени, которое в условиях медитативности приобретает свою специфику, во многом определяя особый звуковой образ музыкальной медитации. Это исследования М.А.Аркадьева, Г.А.Орлова, Т.В.Цареградской, О.И.Притыкиной, Р.А.Зобова и А.М.Мостепаненко, К.Л.Мелик-Пашаевой, В.И.Мартынова, Е.В.Борисовой. Проблематика предлагаемого исследования, связанная с широким кругом внемузыкальных контекстов и, соответственно, фокусирующая на себе сложный комплекс смыслов из различных областей гуманитарного знания, потребовала обратиться к трудам по философии, сравнительной культурологии, востоковедению, эстетике, литературоведению, психологии, лингвистике, семиотике, этимологии. Фундамент этого блока литературы составили работы К.Г.Юнга, А.Бергсона, М.Элиаде, Ж.Делеза, М.Фуко, У.Эко, С.С.Аверинцева, Ю.М.Лотмана. А.Ф.Лосева, Ю.Н.Тынянова, В.Н.Топорова, Е.М.Мелетинского, Е.В.Завадской, Ф.И.Щербатского, Г.Н.Поспелова, О.О.Розенберга, И.Х.Дворецкого, М.Е.Нисенбаума, С.И.Соболевского.
Научная новизна. В диссертации предложена по существу первая попытка исследования медитативности как свойства музыкального мышления, характерного для музыкально-культурной ситуации последней трети XX века. Впервые специально рассматривается специфика медитативности в творчестве данных композиторов, а также обосновывается новый взгляд на концепции ряда значительных произведений рассматриваемого периода.
Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы в курсах лекций по истории современной отечественной музыки, зарубежной музыки ХХ века, анализу современной музыки, истории музыкальных стилей. В своей междисциплинарной части некоторые материалы диссертации могут быть применены в различных областях гуманитарного знания – искусствоведении, эстетике, культурологии. Работа может послужить материалом при изучении особенностей современного художественного мышления в других видах искусства.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории музыки РАМ им. Гнесиных и была рекомендована к защите 30.06.2006. Материалы исследования были использованы автором в курсе лекций по истории зарубежной музыки XIX-ХХ вв. в РАМ им. Гнесиных (2001-2003 гг.). Выполненное на основе материалов диссертации исследование получило грант молодых ученых Федерального агентства по культуре и кинематографии Российской Федерации (2006 г.)
Структура исследования. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Списка литературы и Нотного приложения.
Структурная логика диссертации преследует цель выявить и научно обосновать три наиболее характерные формы проявления медитативности как свойства музыкального мышления в музыке второй половины ХХ века. В первом случае она опирается на рецепцию восточного духовного опыта (А.Тертерян), во втором случае медитативность проявляет себя через сферу западного религиозного созерцания (А.Пярт), в третьем – европейской неоромантической рефлексии, не связанной напрямую с религиозными истоками (В.Сильвестров).
