Содержание к диссертации
Введение
Глава 1
1.1 Военно-гражданские отношения и их место в процессе формирования внешнеполитической стратегии США (16-28с.)
1.2 Американская внешнеполитическая стратегия в послевоенный период (29-49с.)
1.3 Проблема демократизации в международных отношениях (50-63 с)
Глава 2
2.1 Культурно-цивилизационная среда как фактор формирования новых парадигм современных международных отношений. (64-76 с.)
2.2 Культурно-цивилизационный подход С. Хантингтона к исследованию современных международных отношений . (77-89с.)
2.3. Дискуссия о культурно-цивилизационной парадигме С. Хантингтона. Критический анализ. (90-110 с.)
Глава 3
3.1 Американская национальная идентичность, мулътикультурализм и национальный интерес во внешнеполитической стратегии США (111-131 с).
3.2 Геополитическое измерение культурно-цивилизационной парадигмы на рубеже XXI века и ее роль в современных международных исследованиях . (132-149 с.)
Заключение (150-161 с.)
Примечания (162-173 с.)
Список использованных источников и литературы (174-185с.)
- Американская внешнеполитическая стратегия в послевоенный период
- Проблема демократизации в международных отношениях
- Культурно-цивилизационный подход С. Хантингтона к исследованию современных международных отношений
- Геополитическое измерение культурно-цивилизационной парадигмы на рубеже XXI века и ее роль в современных международных исследованиях
Введение к работе
Актуальность исследования. Современный мир переживает процесс сложной и неоднозначной трансформации, когда рухнула биполярная система, а на смену ей пока еще не пришла новая стабильная структура международных отношений. В таких условиях Соединенные Штаты Америки, чье воздействие на развитие мирового сообщества в XX столетии было весьма значительным, а после распада СССР и социалистического лагеря оказалось и вовсе определяющим, стремятся стать настоящим демиургом мировой политики. По этой причине изучение современной системы международных отношений немыслимо без понимания внешнеполитического курса этой сверхдержавы.
В свою очередь, внешнеполитический курс США складывается не стихийно, под воздействием одних лишь внешних обстоятельств, а разрабатывается сознательно, на основе научно обоснованных рекомендаций аналитиков - ученых-международников, определяющих стратегию внешней политики с учетом жизненных интересов Америки как на международной арене в целом, так и в отдельно взятых регионах. В свете сказанного изучение «кухни», лаборатории, где разрабатывается внешняя политика бесспорного лидера современных международных отношений представляет отнюдь не только чисто познавательный, академический, но и практико-политический интерес.
Предмет исследования. Настоящая диссертация посвящена взглядам одного из крупнейших внешнеполитических стратегов США -Сэмюэла Филипса Хантингтона. Он родился в 1927 г., а начало его активной научно-исследовательской и консультативной деятельности, продолжающейся и по сей день, относится к середине 50-х гг. Академическая карьера С. Хантингтона неразрывно связана с его
4 плодотворной преподавательской работой в престижном Гарвардском
университете. С. Хантингтон олицетворяет собой формирование в
рамках американского внешнеполитического мышления нового
направления в анализе международных отношений - культурно-
цивилизационного подхода.
Несмотря на известную долю противоречивости в отстаиваемых С. Хантингтоном научных позициях (за что его и критикуют в основном оппоненты), в американских общественно-политических кругах его имя широко известно, уважаемо, и он считается одним из авторитетнейших специалистов по международным отношениям. Об этом можно судить хотя бы потому, что С. Хантингтон привлекался на ответственную работу в Совете национальной безопасности администрации Картера в качестве координатора по стратегическому планированию. Ряд его рекомендаций был учтен при разработке внешнеполитической и военной стратегии США в период правления администрации Картера и Рейгана.
Огромная научно-исследовательская и педагогическая деятельность, которую С. Хантингтон провел в ряде ведущих исследовательских центров США, ознаменовалась написанием множества статей и монографий. Он активно участвует в подготовке специалистов в области внешней политики для работы в американских государственных структурах. В данный момент С. Хантингтон возглавляет институт Центра стратегических исследований Гарвардского университета им. Дж. М. Олина.
Эволюция и последовательность научных взглядов С. Хантингтона рассматриваются на фоне динамики международной жизни и с учетом актуальности анализируемых им проблем. Сам перечень концептуально важных и значимых для американской и
5 мировой политики вопросов, нашедших место в его основных
монографиях и статьях, также выступает в качестве предмета
диссертационного исследования.
Цель и задачи диссертации. Цель настоящей работы состоит в постижении современной внешнеполитической доктрины США на основе изучения эволюции концептуальных взглядов С. Хантингтона как одной из наиболее значимых и весомых фигур среди разработчиков американской внешнеполитической стратегии.
В этой связи автор ставит перед собой ряд конкретных задач:
1. На основе анализа научного творчества С. Хантингтона
выявить значимые аспекты аналитического инструментария, которые
могли бы быть использованы в исследованиях острых проблем
современных международных отношений и внешней политики.
2. Определить степень научной достоверности и практической
эффективности нового культурно-цивилизационного подхода к
изучению мировой политики, который исповедует С. Хантингтон и
который активно пробивает себе путь в сложном комплексе
внешнеполитических исследований не только в США, но также в
России и других странах, имеющих традиции и школы стратегического
мышления. Попутно в свете острейших теоретико-методологических
споров по проблеме культурно-цивилизационного подхода ставится
задача выявить степень прогностического потенциала и применимости
выдвигаемой С. Хантингтоном парадигмы для понимания и
прогнозирования динамично развивающейся системы международных
отношений.
3. Раскрыть суть введенной С. Хантингтоном в научный оборот
новой модели развития мировой политики в условиях растущей
геополитической нестабильности.
4. Рассмотреть концептуальные положения С. Хантингтона по
вопросу о формах перехода от тоталитарных к демократическим формам правления в условиях сложной и мучительной системной трансформации в странах Центральной и Восточной Европы и в СНГ, а также провести анализ факторов, влияющих на становление новых демократических режимов. 4
5. Осветить серьезную полемику в американских научных и
политологических кругах по важным как для России и других стран
СНГ, так и для стран Центральной и Восточной Европы проблемам
национальной идентичности в свете современных теорий
мультикультурализма и возможного перехода Америки к
федеративному мультикультурному государству, в том числе с точки
зрения вклада, внесенного в дискуссию С. Хантингтоном.
Методологическую основу работы составляет комплексный, системный анализ, включающий в себя концепции и подходы, используемые в современной исторической, политической науке, этносоциальных, социософских, культурологических, и в частности, цивилизационных исследованиях. Из богатого фонда цивилизационных и социо-культурных теорий, имеющихся как в российской, так и зарубежной общественной науке, автором уделено, в силу объективных причин, внимание лишь некоторым основополагающим теоретико-методологическим работам российских философов и культурологов А. Гуревича, Б. Алаева, Б. Ерасова, В. Келле, Д. Харитоновича [1] а также болгарского социолога Е. Михайловской [2].
Хронологические рамки. В настоящем' исследовании условно присутствуют два временных периода. Первый(1955 - 1989 гг.), когда внешнеполитические взгляды С. Хантингтона формируются с учетом
7 жестких реалий холодной войны и межсистемного противоборства.
Второй (1989 - 2000 гг.), когда его позиции по основным проблемам
американской и мировой * политики переживают существенную
трансформацию в результате краха коммунистической системы в
Европе и глобальных изменений во внешней среде. К реалистическому
видению мировой политики добавляются позиции «нового» С.
Хантингтона - цивилизационщика и культуролога.
Источниковой базой исследования с учетом специфики и диапазона анализируемых в работе проблем послужили в первую очередь основные монографии и статьи самого С. Хантингтона. Эволюция и последовательность его концептуальных взглядов отражены на страницах специализированных научно-аналитических журналов «Foreign Affairs», «Foreign Policy», «The National Interest», «Journal of Democracy» и др.
В частности, в связи с проблемой внешнеполитической стратегии США автор уделил особое внимание таким работам С. Хантингтона, как «Changing patterns of Military politics» и «The Strategic Imperative: New Policies for American Securities »[Ъ], в которых выявлены последовательность и эволюция взглядов гарвардского профессора по ключевым аспектам развития американской стратегической мысли, ее адаптация к новым реалиям холодной войны, а также отражены военно-стратегические, экономико-политические аспекты американского внешнеполитического планирования.
Интересный и концептуально новый материал для осмысления межсистемного противоборства, теории «конвергенции» как инструмента возможной системно-ценностной трансформации основного объекта американской стратегии - Советского Союза, автор нашел в совместной монографии С. Хантингтона и 3. Бжезинского
8 «Political Power: USA/USSR, similarities and contrasts, convergence or
evolution ».[4]
Для лучшего осмысления факторов перехода американской внешнеполитической стратегии на новые рельсы в период после краха коммунистической системы, а также осмысления набирающих на рубеже 90-х гг. кардинальных перемен в системе международных отношений имеют особое значение статьи С. Хантингтона «Coping with the Lippman gap»[5], « The US - Decline or Renewal»[6], « No Exit. The Errors of Endism»[l]. Его взгляды в связи с формами и методами применения американской стратегии к странам третьего мира получили свое завершенное изложение в статье «Patterns of Intervention: America and The Soviets in The Third World»[S].
При рассмотрении военно-гражданских отношений в контексте военной и внешнеполитической стратегии США автор использовал такие основополагающие работы С. Хантингтона, как «Soldier and the State: Theory and и Politics of Civil- Military Relations»[9], «American Military Strategy»,[10] «Вооруженные силы и демократия. Реформирование военно-гражданских отношений»[11].
В ходе анализа проблемы утверждения демократической системы и ценностей, этапов и форм демократизации, факторов, влияющих на ее становление в международных отношениях, автор сконцентрировался на работах, охватывающих период до и после окончания холодной войны. Так, в частности, исследовательский интерес был сосредоточен на статье С. Хантииргона «Will more countries become democratic?»(1985г.)[12], основополагающей работе «The Third Wave: Democratization in The Late Twentieth Century»[\3], а также на его программной статье «Двадцать лет спустя. Будущее третьей волны» [14].
9 Культурно-цивилизационный подход С. Хантингтона в контексте
динамики развития системы современных международных отношений
проанализирован на базе его основополагающей работы «Столкновение
цивилизаций и переустройство мирового порядка», «The Clash of
Civilizations and The Remaking of World Order». [15]
Эволюция идейно-теоретических и концептуальных позиций гарвардского профессора по проблеме американской национальной идентичности, либеральной идеологии мультикультурализма и американской концепции национального интереса выявлена автором на основе изучения «Столкновения цивилизаций и переустройства мирового порядка», «American Policy: The Promise OfDisharmony'»[16], «The Erosion of American National Interests»,[17] «The Robust Nationalism»,[18] а также его программного выступления по случаю 125 годовщины со дня образования Колорадского университета. [19].
Эволюция геополитических аспектов хантингтоновского подхода к исследованию и прогнозированию развития системы международных отношений в XXI веке рассмотрена на основе его предпоследней статьи, опубликованной в журнале. «Foreign Affairs», — «The Lonely Superpower »(1999г.). [20] .
Вторую группу источников составляют официальные документы, изданные аппаратом Белого Дома, в частности, периодически подготавливаемые доклады СНБ «Стратегия национальной безопасности США»[21], а также официальные документы ЮНЕСКО[22], в которых отражены основные положения ООН по проблеме роли и места меньшинств в многонациональном государстве, межкультурной толерантности в условиях растущей обособленности и гетерогенности современного мира.
#
10 Историография проблемы. Поставленные С. Хантингтоном
проблемы и предложенные им решения не могли не вызвать широкого
резонанса в научных и общественных кругах самых разных стран мира.
По этой причине литература, посвященная взглядам С. Хантингтона,
весьма обширна. В частности, его подход к военно-гражданским
отношениям в США после окончания холодной войны критикует
американский военный историк Р. Кох[23]. Канадский исследователь Б.
Ломбарди[24] в своем анализе особенностей военно-гражданской
реформы в странах Центральной и Восточной Европы широко
использовал основные постулаты хантингтоновской концепции. В
диссертационной работе приводятся и другие оценки взглядов С.
Хантингтона на данную проблему, опубликованные на страницах
проблемно-аналитических журналов «The Journal of Slavic Military
Studies», «The National Interest» и «Journal of Military History».
При изучении хантингтоновского понимания роли силового фактора в американской внешнеполитической стратегии интересный сравнительный материал был обнаружен автором в теоретических разработках ведущих американских специалистов-международников Г. Моргентау, У. Липпмана, С. Уолта, Р. Арта, Д. Ная, Т. Шеллинга[25].
В анализе хантингтоновского подхода к сущности демократии как ценностной системы и института власти, а также к многовариантности демократических форм правления, самобытности и уникальности применения демократических норм и принципов в разных странах и регионах большую помощь диссертанту оказали взгляды Аун Сан Су Чжи, Г. Роуэна, Л. Шмиттера и Т. Карла[26].
В плане сравнительного анализа формационного (базирующегося на марксисткой теории) и культурно-цивилизационного подходов в диссертации приведены мнения известного американского экономиста
11 К. Флекснера[27] и видных российских специалистов в области
международных отношений Э. Позднякова, Г. Мирского, Н
Марчука.[28] Особое внимание уделено анализу современных теорий
исторического развития, в частности, теории постиндустриальной и
техногенной цивилизаций, работам американских футорологов Элвин и
Хейди Тоффлер «Создание новой цивилизации. Политика третьей
волны»[29] и монографии ведущего российского экономиста В.
Иноземцева «Расколотая цивилизация» [30].
Говоря об отношении С. Хантингтона к культурно-цивилизационным образованиям как субъектам международной системы, диссертант особо остановился на анализе точки зрения ведущего российского специалиста в области теории международных отношений Н. Косолапова[31].
Культурно-цивилизационная парадигма С. Хантингтона получила мировую известность и стала предметом масштабных научных дискуссий. Материалы этих дискуссий также рассматриваются автором. При этом он особо опирался на критические оценки таких российских ведущих специалистов, как П. Цыганков, М. Лебедева Г. Черников и многие другие[32]. Широко использованы также материалы круглых столов, организованных, в частности, МГИМО (У) МИД РФ. Серьезным вкладом в научно-обоснованный, критический подход к культурно-цивилизационной парадигме стали публикации в журналах «МЭ и МО» и «Международная жизнь», в которых отражены позиции ряда ведущих российских дипломатов, таких как В. Соколенко, А. Подцероб и др.[33]
Вопрос о культурной самоидентификации и проблем евразийства в работах С. Хантингтбна нашел отражение в анализах В. Цымбурского, С. Чугрова, Ю Игрицкого[34]. Сравнительный подход к
12 изучению хантингтоновской системы миропорядка в сопоставлении с
взглядами американского футоролога Ф. Фукуямы освещены в статье
С. Самуйлова на страницах журнала «США - Канада: экономика,
политика, идеология»[35]. Из большого материала состоявшихся в
США дискуссий автор остановился на анализе оценок, высказанных К.
Гершманом, Д. Куртом, К. Буутом[36], в которых, в частности,
серьезному критическому рассмотрению подвергается построение
хантингтоновских геополитических схем взаимодействия ведущих
цивилизаций. Резкий критический отзыв в отношении
основополагающих и концептуальных взглядов С. Хантингтона можно
найти в статье «The clash of Samuel Huntingtons»[37] старшего редактора
журнала «New Republic» Дж. Хейлбрэна.
В ходе рассмотрения дискуссии вокруг фактора исламского возрождения, религиозно-философских и фундаменталистских доктрин автор также проанализировал позиции ряда арабских специалистов. Среди них можно отметить имена Шейха Рашида Ганоуши, Хасана Табани[38], а также таких американских исследователей проблем Востока, как Э. Сайд, А. Лори[39]. Интересный анализ политики ведущих держав по отношению к косовской проблеме отражен в позициях болгарской специалистки в области региональной безопасности С. Хинковой в статье «Конфликт в Косово во временном измерении»[40].
Работая, над выявлением основных элементов американской идентичности в трудах С. Хантингтона, автор исследовал и точку зрения специалиста в области изучения американского Юга профессора Д. Карлтона[41]. Из обширного спектра оценок и мнений по вопросу о роли и сущности мультикультурализма в современном мультирасовом, мультикультурном государстве автором проанализирована работа
13 американского философа Б. Боксила[42] и тезисные постановки
французского пост- стуктуралиста X. Жиро.[43] Изучена и монография
одного из принципиальных критиков теории мультикультурности А.
Шлезингера «The Disuniting of America».[44] При рассмотрении
определения уровней идентичностей в трансформирующемся
европейском пространстве^ анализу подвергнут социологический
подход английского социолога Д. Рекса. [45]
При рассмотрении дискуссии, развернувшейся среди ученых-международников, экономистов, внешнеполитических стратегов вокруг мироустройства в наступающем веке в контексте геополитического измерения хантингтоновской парадигмы, автор остановился на анализе позиций ряда российских экспертов-международников и дипломатов. (А. Кортунова С. Рогова, А. Уткина П. Смирнова, В. Никонова, А. Дугина, и др. [46]). Исследована статья «Ловушка для сверхдержавы»[47], написанная известным американским финансистом Д. Соросом. Приведены также тезисы из выступления С. Бергера[48], советника по национальной безопасности президента Б. Клинтона, перед влиятельной американской неправительственной организацией -Советом по внешней политике.
Глубокому анализу подвергнуты монографии российского
политолога С. Панарина[49]. Изучена работа американского
культуролога Р. Пелса «Not like us»[50]. Автор пользовался и выводами,
сделанными болгарским профессором Евгением Александровым
(директором Национального института международных
исследований)[51]. Широко использованы проблемно-тематические материалы ИНИОН РАН и текущая периодика из журналов. «Economist», «Beijing Review», «Независимой газеты» и др.
14 Тем не менее при всей обширности имеющейся литературы по
избранной диссертантом теме нельзя не заметить, что почти вся она
фрагментарна, т.е. касается лишь отдельных аспектов в
концептуальных взглядах С. Хантингтона.
Научная новизна диссертационной работы определяется попыткой впервые в российской и болгарской историографии провести комплексное исследование и дать целостное представление об эволюции взглядов и о научном творчестве С. Хантингтона - одного из ярких представителей американской исторической и политологической науки. В диссертации впервые с такой полнотой подвергнуты анализу практически все доступные произведения гарвардского профессора по избранной теме. В работе взгляды Хантингтона рассматриваются не изолированно, а в контексте идейных источников его мировоззрения и в сопоставлении с взглядами других современных исследователей международных отношений и практиков внешней политики США.
Практическое значение. Материалы, суждения, выводы и практические рекомендации, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы при дальнейшей разработке проблем теории, истории, современного состояния международных отношений и их прогнозирования, а также в преподавании по дисциплинам истории и международных отношений, истории и внешней политики США. Диссертационная работа может найти практическое применение в работе внешнеполитических и дипломатических ведомств.
Апробация. Основные положения и результаты диссертационного исследования были представлены автором в докладах на научных конференциях, в выступлениях на научных конференциях в Российском университете дружбы народов (РУДН), а также опубликованы в статьях научно-тематических сборниках РУДН. Диссертация обсуждена на
15 заседании кафедры теории и истории международных отношений
РУДН и рекомендована к защите.
Структура диссертационного исследования:
Автор подошел к предмету исследования, исходя из проблемного принципа написания диссертации, что предопределило сочетание и систематизации фактологического материала по соответствующим главам и разделам. Общая структура работы подчинена принципам индуктивного метода анализа. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечании, списка источников и использованной литературы.
Американская внешнеполитическая стратегия в послевоенный период
Результатом второй мировой войны стало создание ялтинско -потсдамской системы международных отношений, которая легла в основу послевоенного устройства мира и его раздела на новые сферы влияния. В этой системе место и роль Соединенных Штатов возросли до уровня бесспорного лидера Западного мира.к Создание военного политического блока НАТО в 1949 году, и реализация «Плана Маршалла», способствовали формированию институционально-правового механизма для объединения западноевропейских государств в единое социально-политическое, экономическое и культурное пространство Советский Союз, несмотря на огромный экономический урон, который он потерпел в годы войны, в послевоенный период быстро восстановил народное хозяйство, укрепил свои стратегические и идеологические позиции в Европе и установил прочный контроль над восточноевропейскими странами, создав альтернативную военно-политическую организацию - Варшавский договор 1955.
Нежелание США и их западных союзников смириться с существованием другой, незападной и некапиталистической системы ценностей, хозяйствования и общежития с одной стороны, и с другой, стремление Советского Союза перестроит мир в соответствии с коммунистическими . идеалами, не принимая во внимание социокультурные традиции и настроения народов других стран, привело к жесткому политическому и идеологическому противоборству. Биполярная структура взаимоотношений Восток-Запад сложилась постепенно с 1945 г. до середины 50-х гг., и оказала огромное влияние на мировое развитие во. второй половине XX века. Идеологическая несовместимость противостоящих коалиций привела к глобальной по масштабам «холодной войне», которая с различной степенью интенсивности продолжалась практически до самого распада СССР в 1991 г.
На протяжении всех этапов развития международных отношений в послевоенный период принципиальным объектом американского стратегического анализа и планирования оставались бывший СССР и его союзники по социалистическому содружеству. Идея противопоставить советскому вызову весомую политику являлась узловым моментом, который определял направленность американской стратегической мысли в области военной и внешнеполитической областях. Так родилась доктрина «сдерживания», автором которой стал известный американский дипломат и политолог Джоржд Кеннан.
На первых порах, опираясь на монопольное обладание атомным оружием и при помощи атомной дипломатии, США были в состоянии диктовать практически всему миру свои правила игры. Однако, по мере экономического восстановления Советского Союза, создания им собственного ракетно-ядерного потенциала, и реальных попыток влиять на процессы деколонизации в третьем мире, СССР стал постепенно сужать сферу американского превосходства на мировой арене. Перед американскими стратегами серьезно встал вопрос о разработке конкретных концептуальных подходов в области национальной безопасности, в целях эффективного противодействия «коммунистической угрозе». Как было сказано выше, основным концептуальным средством внешней политики США на протяжении всего периода холодной войны служила стратегия «сдерживания», которая на различных ее этапах подвергалась переоценке и корректировки, в зависимости от требующих решения конкретных внешнеполитических и стратегических задач. Понятие стратегия С.Хантингтон рассматривает в узком смысле как военную политику государства по определению численности войск, родов и способов использования ВС, т.е. стратегия как компонент военной организации, а в общем, широком смысле этого слова как государственную политику в области обеспечения внутренней и внешней безопасности. [67] е Эпоха 70-х гг., которая вошла в историю международных отношений как разрядка международной напряженности, характеризовалась определенной стабильностью и устойчивостью биполярного мира прежде всего в Европе. В более поздних своих работах С.Хантингтон называет его «триполярным», учитывая роль и вес движения «неприсоединения» как фактор мировой политики. Политика договорного разоружения и мирного сотрудничества считалась важным аспектом стратегии сдерживания. Основными вехами периода разрядки явились договор ПРО(1972) и Хельсинкский процесс, венцом которого стал Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе(1975), которые сыграли важную роль в обеспечении мира, и заложили международно-правовые основы отношений Восток-Запад. Завершительным аккордом периода разрядки напряженности стало подписание 18 июня 1979 г, в ходе саммита в Вене между США и СССР, Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2).
Мировое признание обоюдных, позитивных усилий великих держав по контролю над вооружениями и относительная стабилизация международной системы, дали основание С. Хантингтону на определенном этапе утверждать, что вышеуказанный период стал чуть ли не завершением холодной войны, поскольку был достигнут устойчивый баланс сил и интересов в условиях военно-стратегического соперничества противостояния двух систем.
Однако, С. Хантингтон впоследствии он переоценивает свою позицию, полагая, что разрядка разоружения была использована Советским руководством в целях своего экономического развития и проведения интенсивной программы по наращиванию военной мощи. По его оценкам, а то время С. Хантингтон был одним из ведущих советников в СНБ США, произошел качественной скачок в сторону модернизации и увеличения численности объединенных вооруженных сил ВД на территории стран Восточной Европы, размещения модернизированных ракет SS-20. Совершенствовались стратегические системы наземного и морского базирования. Советские атомные подводные лодки уже могли свободно курсировать по всей акватории мирового океана. Советский Союз продолжал увеличивать расходы на военное строительство. Так, по подсчетам С. Хантингтона, в период 1965-1975 гг. СССР увеличивал военные ассигнования примерно на 3-4 % ежегодно. В свою очередь, американские затраты на военные нужды с 1969 по 1975 гг. в реальных ценах сократились. В правящих кругах США стали выражать серьезную озабоченность по поводу американского отставания от СССР почти по всем параметрам военных потенциалов. Администрация Картера, а потом и Рейгана, усилили американские военно-стратегические позиции путем принятия ответных мер. Шагами в этом направлении стали создание стратегических бомбардировщиков, разработка и размещение ракет Першинг -2 и крылатых ракет «Круз» в Западной Европе, укрепление позиций США за счет развертывания сил быстрого реагирования и наращивания их присутствия в Индийском океане, повышения роли и значения ВМС США и т.д.
Активизация советской военно-политической экспансии привела и к расширению зоны влияния СССР в Анголе, Эфиопии. Ввод Советских войск в Афганистан оказался необдуманным с историко-культурной, и опрометчивым с геополитической точки зрения, шагом. СССР стал затрагивать сферу американских стратегических интересов в Африке и Персидском заливе, регионах, которые являлись важными для США нефтяными источниками.«Еще в 1977 директивой президента Картера, значение района Среднего Востока и Персидского залива в структуре американских жизненно важных приоритетов было повышено до уровня Западной Европы..
Проблема демократизации в международных отношениях
Соединенные Штаты крайне заинтересованы в создании такой системы международных отношений, которая благоприятствовала бы укреплению их лидерских позиций на международной арене. В этой связи задача заставить незападные общества воспринять западную либерально-демократическую модель развития и утвердить западные принципы рыночного хозяйствования оставались ключевыми приоритетами внешней политики правящих кругов Америки на протяжении всего послевоенного периода, и после окончания холодной войны. Являясь лидером «демократического мира», США всегда выступали в качестве основного поборника распространения демократии, поскольку считали, что рост демократических режимов будет успешно влиять и на развитие демократических процессов в самих США. Тоталитарные и авторитарные режимы в принципе расценивались как потенциальная угроза американской национальной безопасности, особенно, когда речь шла о странах восточного блока в период холодной войны. Следует отметить, однако, что были случаи, когда американская политическая элита оказывала поддержку авторитарным военным режимам и хунтам, которые были важными партнерами в ходе реализации американских стратегических планов. В настоящий момент приобщение как можно большего числа государств к западным ценностным постулатам и демократической системе продолжают оставаться основным инструментом западной политики в условиях растущей глобализации и взаимосвязанности мира. Проблема демократизации становится предметом серьезного научного изучения С. Хантингтоном еще в середине 80-х гг., когда в международных делах начала медленно набирать скорость устойчивая тенденция к становлению новых демократических режимов. Этому способствовала и более жесткая внешнеполитическая и идеологическая деятельность рейгановской администрации, которая в отличие от времен Картера, не просто ограничилась формальными заявлениями «о правах человека», но и инициировала формирование ряда постоянно действующих неправительственных организаций и программ, чья основная задача состояла в поощрении распространения демократических институтов в других странах (например «Демократический проект», «Национальный фонд развития демократии» и др.)
Основные концептуальные положения, связанные с процессами демократизации были разработаны гарвардским профессором первоначально в статье «Увеличится ли число демократических стран»(1985)[81], и позже в начале 90-х гг. стали предметом подробной доработки в его основополагающей монографии «Третья волна: Демократизация в конце XX века»(1991).[82]
Дальнейший исследовательский интерес к проблеме можно проследить в его выступлении перед Конгрессом США в июне 1997 г. «Двадцать лет спустя: Будущее третьей волны».[83] Некоторые аспекты данной темы нашли отражение и в книге «Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка».
На основе сравнительно-исторического анализа, дополненного множеством эмпирических данных, С. Хантингтон прослеживает этапы и динамику становления, эволюцию, консолидацию демократических режимов, причины возврата к недемократическим формам правления. Особое место уделено и факторам, благоприятствующим стабилизации демократической модели управления, и способам перехода от тоталитаризма к демократии.
Частичное развитие терпит оценка С. Хантингтона, связанная с определением тенденций и хронологических рамок процессов демократизации общества и международных отношений. Жесткие идеологические и геополитические реалии 80-х, не давали повода для большого оптимизма. Продолжавшаяся холодная война всячески препятствовала возможностям демократического роста на глобальном уровне. В сжатых рамках биполярного противоборства, гарвардский профессор рекомендовал правительству направить свои усилия на укрепление американской мощи в экономическом, политическом и военном отношениях и работать с элитами тех стран, которые благоприятно смотрят на возможность принятия западной демократической системы управления. у Американский политолог отмечал, что период мультипликации демократических режимов, начавшийся в ходе деколонизации в начале 50-х, сменился в первой половине 70-х приходом к власти в основном авторитарных военных правительств в странах третьего мира. За исключением нескольких бывших колоний (как например Индия) во всех остальных странах наблюдался возврат к авторитарным режимам. Становление новых демократических режимов западного типа, как это свое время имело место в Германии, Италии, Австрии, Японии в послевоенный период, в основном являлось исключительно результатом массированного внешнего нажима. Примером тому являются американская интервенция в Гренаде и Доминиканской республике. Американский историк практически сводил к нулю любую возможность демократических преобразований в Центральной и Восточной Европе, учитывая решающую роль советского присутствия. Однако, С. Хантингтон, в свое время делает осторожное предположение, подтвердившееся последующими историческими событиями о возможном ослаблении Советского Союза в результате внутренней нестабильности или экономического кризиса, что создаст предпосылки для выхода этих стран из зоны тоталитарного контроля. С. Хантингтон ясно видел противоречивый и сложный характер процессов демократизации, но четко выработанное хронологическое разграничение периодов демократизации наметилось только в его более поздних научных изысканиях. Крушение коммунистической системы на Европейском континенте на рубеже 80х-90-х гг. создало благоприятные возможности для развертывания демократических процессов. Именно тогда, С. Хантингтон приходит к пониманию необходимости временной структуризации демократических процессов. Гарвардский профессор полагает, что демократический прогресс берет свое начало в XIX веке и носит волнообразный характер. Каждая волна расчищала дорогу для частичного возврата и подготовки для нового подъема. Первая волна, развернувшаяся в начале прошлого века закончилась к 1920 г. В результате прихода к власти фашистских режимов число демократических государств сократилось до минимума. Вторая волна получившая свой импульс в ходе послевоенной демократизации, по подсчетам С. Хантингтона, увеличила число государств с демократической формой правления примерно до 30, но характеризовалась короткой жизнью. Третья волна (и тут С.Хантингтон уже вносит новый нюанс в свою точку зрения по сравнению с более ранними своими оценками) берет свое начало в 1974 г. в Португалии, где в ходе весьма сложных внутриполитических процессов и маневров, демократические силы во главе с бывшим премьером и президентом не допустили прихода к власти коммунистической партии Португалии.
Культурно-цивилизационный подход С. Хантингтона к исследованию современных международных отношений
Фундаментальные изменения, развернувшиеся с особой остротой в последнее десятилетие уходящего века, внесли существенные коррективы в характер и направленность развития современных международных отношений. Новая международная ситуация послужила важным стимулом для С. Хантингтона заняться созданием новой парадигмы мирового развития. Такая парадигма по утверждению американского политолога должна стать отправной точкой не только для лучшего и компетентного понимания текущих процессов в мировой политике, но должна обладать нужным прогностическим потенциалом для объяснения будущего развития системы международных отношений.
Сильной стороной исследовательских изысканий гарвардского профессора является стремление подходить к анализу любой научной проблемы через систему моделирования вариантов развития ситуации и выработки конкретных подходов к решению сложных проблем. Модель - есть та упрощенная, логически построенная схема мышления и анализа, с помощью которой любой историк-международник пытается объяснить, почему те или иные события приводят к определенным международным последствиям и формируют соответствующую расстановку сил на международной арене. Во всех своих ключевых работах, посвященных разработке теорий и подходов, связанных было то с изучением военно-гражданских гражданских отношений или формулированием современной культурно-цивилизационной парадигмы, С. Хантингтон последователен в том, что не существует теории, которая бы давала ответ на все вопросы или объясняла все факты. Именно, поэтому, пишет он «...никакая парадигма не может быть достоверной раз и навсегда. Если определенный цивилизационный подход может оказаться полезным для понимания мировой политики в конце XX и в начале XXI века, это не означало бы, что его можно будет использовать с таким же успехом толкования событий середины XX века или, что он применим для середины XXI века». [104]
Первоначальный вариант хантингтоновского цивилизационного подхода был тезисно изложен на страницах авторитетного американского политико-аналитического журнала «Foreign Affairs» летом 1993 года. Огромный читательский и научно-теоретический интерес, проявленный к поставленной проблеме о «столкновений цивилизаций» подтолкнул гарвардского профессора подробно развернуть свой основной тезис в книге «Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка», которая была опубликована в 1996 году.
Отличительной чертой нынешних международных отношений является их мультицившшзационность и многополюсность.(Немного иная трактовка изложена С. Хантингтоном в его статье «Одинокая сверхдержава» от 199.9г., которая является предметом анализа в третьей главе настоящего исследования.) Окончание холодной войны положило конец идеологизации как принципу международных отношений. Военно-политические и экономические и геополитические интересы сохраняют свое ведущее место во внешнеполитических приоритетах государств. Наряду с этим существенное . значение приобретают культурно-цивилизационные факторы развития. Международные отношения являются не только ареной переплетения и противоборства многосторонних межгосударственных интересов, но и полем, где происходит процесс культурной идентификации субъектов международной системы. Культурно-цивилизационное » самоопределение является ключем к пониманию теории С. Хантингтона. Самоопределяясь и самоутверждаясь в культурном плане, каждый из участников международных отношений находит свое место в новой межцивилизационной конфигурации, основанной на культурном сотрудничестве и близости или, наоборот, конфликтности и отчуждения. Национальные государства сохраняют за собой привилегированное право выступать в качестве основных субъектов международной системы. Это так, ибо они в основном наделены нужным потенциалом (военно-политическим, финансово экономическим, технологическим) и государственным волеизъявлением для проведения внешней политики. Но как полагает С. Хантингтон, они не являются единственными. Отдельные общности, народы, этносы и другие макросоциальные и культурно-цивилизационные образования могут существенно дополнить или видоизменить традиционную роль государств или выступить в качестве полноправных и эффективно действующих акторов с четко определенными интересами. Подобную возможность допускает ведущий российский специалист в области теории международных отношений К.Косолапов, но в то же самое время он подчеркивает, что это допустимо «при условии, если будет оформлено их внутреннее организационно-политическое единство. А далеко не каждая этноконфессиональная или иная общность достигает в ходе ее эволюции такого оформления».[105]
Формационный подход к исследованию современного исторического процесса, характерный для периода двухполюсной межсистемной борьбы, уступает место межцивилизационным, культурным и геополитическим аспектам анализа. «Цивилизация» становится структуро - определяющим элементом хантингтрновского подхода. «Государства все чаще определяют свои интересы с цивилизационной точки зрения. Они сотрудничают и вступают в коалиции со странами сходной или общей культуры и часто вступают в конфликты со странами отличной культуры. Государства определяют наличие угроз в зависимости от намерений других Стран. Эти намерения и способ их восприятия, во многом определяются культурными соображениями».[106] С. Хантингтон считает, что именно культурная идентичность государства является движущим фактором, определяющим его место и вес в современной системе международных отношений. Это прямым образом связано с выбором друзей и определением неприятелей. Иными словами это и есть цивилизационный выбор.
В понимании Хантингтона основная линия диалога или конфронтации в современных международных отношениях протекает между цивилизациями. Расстановка сил на международной арене определяется не только тремя блоковыми структурами (социалистическая, капиталистическая, неприсоединившиеся страны) и спецификой их связей, но и поведением культурным и этно-конфессиональным выбором ведущих цивилизаций мира. .
Межцивилизационное взаимодействие и взаимообмен, по его оценке, выражается в формировании системы отношений как между Западом и незападными цивилизациями, так и между самими незападными цивилизациями. «Запад является единственной цивилизацией, которая проявляет особый интерес ко всем другим цивилизациям или регионам, и способен влиять на политику, экономику и оборону всех других цивилизаций и регионов».[107] Западные лидеры часто выдвигают универсалистский тезис о том, что страны других цивилизаций нуждаются в западной помощи для достижения своих целей и защиты собственных интересов. За частую финансово-экономическая и иная «помощь» Запада воспринимается многими представителями незападных культур как средство навязывания остальному миру своих правил игры и обеспечения своего превосходства и гегемонии в мире. Распространение таких западных ценностей как либерализм, индивидуализм и права человека рассматриваются и как форма культурно-цивилизационной экспансии. Западная Европа и США являются базисом постиндустриального развитого мира. К нему примыкает и Япония, которая вынуждена на протяжении нескольких десятилетий быть форпостом американского военно-стратегического присутствия в азиатско-тихоокеанском регионе. Запад лидирует в процессах модернизации и глобализации. Он контролирует и направляет основные инвестиционные и информационные потоки и создает такую систему международного разделения труда и капитала, которая позволяла бы ему сохранить свои ведущие позиции в новом, XXI веке.
Геополитическое измерение культурно-цивилизационной парадигмы на рубеже XXI века и ее роль в современных международных исследованиях
Особая острота и динамизм, с которым протекают фундаментальные преобразования в системе международных отношений во второй половине 90-х, неизбежным образом воздействуют на дальнейшую эволюцию взглядов С. Хантингтона. Если на страницах работы «Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка» чаще всего присутствовало определение: «многополюсный мир», в котором «ни одна страна, в том числе Соединенные Штаты не выделяют свои интересы в сфере глобальной безопасности»[174], то заголовок его предпоследней статьи «Одинокая сверхдержава»(1999)[175], сам по себе говорит о складывающейся новой геополитической конфигурации между основными акторами международной системы в канун XXI столетия. Беспрецедентный экономический, технологический отрыв Америки от остальных стран мира, способствовал неимоверному укреплению ее политических и военно-стратегических позиций, как в рамках НАТО, так и на мировой арене в целом. Первоначально предполагалось, что на смену двухполюсной системе международных отношений придет мультиполярный мир. Однако, США не захотели отказаться от своих преимуществ, и пошли по пути установления своего единоличного господства. С. Хантингтон довольно убедительно доказывает, что нынешняя модель мира не однополюсная, а представляет некий гибрид «одно-мультиполярный MHp»(uni-multipolar world). Новая система международных отношений, отмечает гарвардский профессор, имеет вид трехэтажной структуры. На самом верху доминирует, по его выражению, одинокая сверхдержава - США. Выдвигается суждение, что сегодня в мире у американцев нет 133 соперника, который мог бы напрямую оспаривать их лидирующую роль в мировых делах, но вместе с тем теоретически существует возможность создания антигегемонистическои коалиции из других крупных держав, для того чтобы не допустить создания подлинного однополярного мира. Обладая неимоверной мощью, США в состоянии проявлять подавляющий контроль и вмешиваться в любой международный конфликт. Ни одна другая страна или группа стран не обладает достаточным потенциалом противостоять геополитическим притязаниям Соединенных Штатов. С другой стороны, США не могут действовать абсолютно самостоятельно в управлении мировыми делами и часто прибегают к образованию коалиций или подключению отдельных государств для продвижения своих геостратегических интересов.
Далее, согласно геополитической модели, разработанной С. Хантингтоном, на втором этаже располагаются крупные региональные державы, доминирующие в своих регионах (сферах влияния), но у которых не хватает сил и возможностей отстаивать свои интересы на глобальном уровне, как это делают сегодня США. Среди этих государств он перечисляет: кондоминиум Германия - Франция в Европе; Россия в Евразии; Китай и, возможно, Япония в Восточной Азии; Индия в Южной Азии, Иран в Юго-западный Азии; Бразилия в Латинской Америке и Южная Африка и Нигерия в Африке.
Этажом ниже по вертикали находятся второстепенные региональные силы, чьи интересы часто входят в конфликт с интересами региональных сил, но зато, как утверждает Хантингтон, их интересы обычно совпадают с интересами сверхдержавы, которая пользуется этим обстоятельством для поддержания баланса в системе. Среди этой группы стран мы видим: Англию в отношении немецко 134 французской комбинации; Украину в отношении России; Японию в отношении Китая; Южную Корею в отношении Японии; Пакистан - в отношении Индии; Саудовскую Аравию в отношении Ирана и Аргентину - в отношении Бразилии.
С. Хантингтон постепенно подходит к вопросу о том, почему Вашингтону не по плечу стать гегемоном в однополярном мире, несмотря на то, что государственные деятели США всех рангов неистово стремятся к этому. Опираясь в основном на знакомые геополитические схемы и исторические факты С. Хантингтон отмечает, что за прошедшие десять дет американцы настолько надоели миру своим самонадеянным поведением, военными интервенциями, нажимом, санкциями, и другими силовыми методами, что это может в конце концов привести к созданию антигегемонистической коалиции, что не в интересах США. В тоже время он дает понять, что и создание коалиции не такая простая вещь, так как культурные различия между крупнейшими государствами, как и многие другие факторы будут препятствовать этому. Хотя Россия, Китай и Франция чаще всего выступают с антиамериканских позиций, им вряд ли удастся сформировать антиамериканскую коалицию в условиях мильтицивилизационности международных отношений . Так или иначе, полагает гарвардский профессор, сейчас статус-кво никого не устраивает. Однополюсный мир, переходя на короткий период в гегемонию США, затем к гибриду одной сверхдержавы плюс мультиполярный мир, будет двигаться дальше к устойчивому состоянию, к подлинной мультиполярности в XXI веке.
С. Хантингтон анализирует практические действия американской дипломатии и критикует Вашингтон за то, что с помощью политики с позиции силы и применения двойных стандартов по целому ряду важнейших международных вопросов, США пытается заставить остальной мир воспринять ценностную систему Запада. Он обращает внимание на то, что если соотношение сил в Совете безопасности после Второй мировой войны было 4:1 в пользу США, то сегодня оно выглядит так: 2-1-2, где США и Англия голосуют вместе, Россия и Китай тоже вместе, а Франция балансирует между ними[176]. Однако, следует подчеркнуть и тот факт, что на данный исторический момент СБ ООН во многом потерял свой статус универсального миротворца и балансера интересов между основными действующим лицами мировой политики. США могут приостановить любой ключевой акт организации, даже если они находятся в абсолютном меньшинстве или просто игнорировать ооновские решения под предлогом защиты своего суверенитета и проводить политику, отвечающую их собственным устремлениям. Идея реформирования ООН в плане повышения эффективности СБ путем увеличения числа его постоянных членов маловероятна и вряд ли будет способствовать этой цели.
