Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-педагогические и историографические аспекты российской благотворительности 16-75
1. Благотворительность и милосердие как социально-педагогические ценности 17-30
2. Историографические и педагогические основы проблемы благотворительности 31 -53
3. Основные направления благотворительной деятельности в Тамбовской губернии (XIX-XX вв.) 54-75
Глава II. Благотворительность как форма социальной помощи населению в Тамбовской губернии 76-158 (XIX-XX вв.)
1. Социально-педагогическая помощь органов местного самоуправления жителям губернии в сфере образования и просвещения 81
2. Благотворительные общества: направления социальной деятельности 101
3. Тамбовские благотворители и меценаты: «не милость, а движение души» 131-158
Заключение 159-163
Список источников и литературы 164-182
Приложения 183
- Историографические и педагогические основы проблемы благотворительности
- Основные направления благотворительной деятельности в Тамбовской губернии (XIX-XX вв.)
- Социально-педагогическая помощь органов местного самоуправления жителям губернии в сфере образования и просвещения
- Тамбовские благотворители и меценаты: «не милость, а движение души»
Введение к работе
Глава 1. Социально-педагогические и историографические аспекты российской благотворительности.
Благотворительность и милосердие как социально-педагогические ценности.
Историографические и педагогические основы проблемы благотворительности.
Основные направления благотворительной деятельности в Тамбовской губернии (ХГХ-ХХ вв.).
Историографические и педагогические основы проблемы благотворительности
Российская благотворительность в отечественной историографии стала объектом пристального изучения с 60-х годов XIX века. По-видимому, это было вызвано изменениями в общественном сознании на фоне буржуазных реформ в России. К рубежу XIX-XX веков, когда вопросы общественного призрения и благотворительности стали особенно занимать как российское общество, так и правительство, ряд граждан России, имеющих в силу социального или профессионального статуса то или иное отношение к разработке нормативной базы и практической работе по организации социального призрения, а также представители различных отраслей науки сочли своим долгом провести работу по систематизации, хотя бы в виде каталогов либо кратких библиографических указателей, всей литературы, изданной к этому моменту в России и за рубежом по различным аспектам российской благотворительности.
Современные исследователи В.Г. Бобровников, Е.Ю. Горбунов, обращаясь к состоянию научной разработки проблемы российской благотворительности, называют различное количество (от 4 тысяч до 10 тысяч) работ, статей, авторских и статистических сборников, изданных к 1917 году и принадлежавших перу историков, архивистов, педагогов, юристов, церковнослужителей, чиновников, государственных и общественных деятелей, издателей и др.
Значительную нишу среди этих работ занимали исследования благотворительности как общехристианского, так и православного направления (232, 108). При изучении ряда крупных работ, вышедших на рубеже XIX-XX веков в условиях появления существенно новых явлений в российском благотворительном движении, наблюдаем новое понимание целей и задач филантропической деятельности, идет осознание необходимости придания ей более организованного характера, обеспечения рационального взаимодействия различных потоков в благотворительном движении (государственной, общественной и частной благотворительности), появляются новые формы направления благотворительной деятельности. Все это заставляет исследователя вновь, но на более качественном профессиональном уровне, обратиться к истории развития благотворительности в России. П.И. Георгиевский (45), Е.Д. Максимов, (112, 113), В. Ильинский (87) - эти дореволюционные авторы едины в выделении основных этапов благотворительности. Появление благотворительности на Руси они связывали с появлением христианства. Ими считалось, что вплоть до XYIII века призрение неимущих было монополией церкви. Единодушны они и во мнении, что система государственного призрения сложилась в России с созданием особых административных органов в 1775 году - губернских Приказов общественного призрения. Одинаков их взгляд и на преобразования в социальной сфере в период Великих реформ.
Демократическая же тенденция в филантропии в условиях резкой поляризации российского общества на рубеже XIX-XX веков и превращения обществ призрения в арену острой идейно-политической борьбы постепенно приводила её сторонников к мысли о неэффективности филантропии, которая не в состоянии решить социальные проблемы общества, и поиску путей их решения в радикальном переустройстве общества.
Однако несмотря на острую дискуссию о необходимости и назначении благотворительности в обществе, которая продолжалась вплоть до октября 1917 года, теоретическая разработка истории становления и дифференциации благотворительной помощи в России в различных её аспектах и направлениях не прекращалась.
Если говорить о разработке истории и содержания основных направлений благотворительной деятельности в России, то следует отметить, что в целом в дореволюционной литературе различные направления благотворительной деятельности представлены крайне неравномерно. Основное внимание уделялось государственной благотворительности. Даже упомянутая попытка обобщить весь опыт благотворительной деятельности в таком серьезно заявленном труде, как "Благотворительная Россия. История государственной, общественной и частной благотворительности в России" под редакцией П.И. Лыкошина, ограничилась лишь первым из обозначенных видов деятельности. Особый интерес к изучению и обобщению опыта государственного благотворения объясняется, думается, рядом серьёзных причин. Во-первых, с момента начала активного становления системы государственной помощи нуждающимся, как видно далее, это направление в благотворении становится на долгое время главным, имевшим на начальном этапе даже задачу вытеснения частного элемента в связи с непомерным ростом профессионального нищенства. Во-вторых, несмотря на длительное отсутствие специального органа, координирующего и контролирующего дела призрения и благотворения в центре, наличие с 1775 года и далее,таких органов в губерниях и оговоренная законом жесткая подотчетность всех благотворительных учреждений и заведений привели к накоплению весьма значительного статистического материала именно по линии государственного благотворения. И, в-третьих, преобладание внутри упомянутой системы учреждений и заведений со статусом учреждений, "на особых основаниях управляемых", которые, по замыслу, должны были носить характер полугосударственных-полуобщественных учреждений, означало монополию государственного подхода в их деятельности, что выражалось как в особом контроле со стороны представителей царствующего дома за их деятельностью, так и в первоочередном финансировании за счет казны и различных поступлениях, никогда не остававшихся незамеченными и поэтому постоянно растущими в объемах (что, в свою очередь, делало существование патронируемых царским домом заведений относительно сносным и давало возможность использовать их в качестве парадного фасада российского самодержавия, в том числе и за счет публикаций, освещавших их деятельность).
Так, известно, что сведения о благотворительных учреждениях России впервые были собраны в Собственную его императорского величества канцелярию по учреждениям императрицы Марии в 1894-1896 годах, когда учреждена была при названной Канцелярии Комиссия по организации и устройству отдела Ведомства учреждений императрицы Марии на Всероссийской художественно-промышленной нижегородской выставке. Эта Комиссия разработала и разослала благотворительным учреждениям "вопросные листы", и на основании полученных ответов был составлен и издан в 1899 году "Сборник сведений о благотворительности в России с краткими очерками благотворительных учреждений гг. С.Петербурга и Москвы" (204). Год спустя появился новый сборник под названием "Благотворительные учреждения Российской империи (29). Он содержал: 1) список благотворительных обществ и заведений, с указанием для каждого учреждения года его основания, ведомства, в котором оно состоит, числа лиц, на которое оно рассчитано, числа детей и взрослых, воспользовавшихся в 1898 году благотворительной помощью, стоимости недвижимости, а также сумм капиталов, доходов и расходов каждого учреждения; 2) различного рода таблицы, явившиеся результатом подсчетов указанных данных и 3) общий очерк состояния благотворительности в России.
Основные направления благотворительной деятельности в Тамбовской губернии (XIX-XX вв.)
Развитие благотворительности в Тамбовской губернии в XIX-XX веках можно разделить на два периода: до и после реформ 60-80 годов прошлого века.
Первый берет свое начало от губернатора-просветителя Гавриилы Романовича Державина, который находился в Тамбове с марта 1786 по декабрь 1788 года. Выдающийся поэт и государственный деятель, он проявил себя гуманным, просвещенным и весьма предприимчивым администратором.
Приступив к исполнению губернаторских обязанностей, Державин с удивлением обнаружил, что в Тамбове нет ни одного сборника законов, ни одного правительственного постановления, которыми могли бы руководствоваться местные чиновники. Он решил основать в города свою типографию, чтобы размножать нужные документы и обратился с просьбой к ближайшему сподвижнику известного просветителя-книгоиздателя Н.И.Новикова князю И.Н.Трубецкому с просьбой продать типографский станок и шрифты, а также подыскать полиграфистов, согласных переехать в Тамбов.
Новиков немедленно подготовил обстоятельную «Записку» - «во что может обойтись заведение и содержание типографии». Денег в городской казне, очевидно, не было, и губернатор приобрел нужное оборудование за свой счет. Вскоре оно было доставлено из Москвы; 23 ноября (5 декабря по новому стилю) 1787 года стало днем рождения первой вольной типографии в Тамбове.
Открывая типографию, Державин надеялся использовать ее не только для издания сенатских указов и собственных литературных сочинений, но прежде всего для исправления «худых нравов» тамбовских обывателей. Средством нравственного совершенствования населения губернатор считал газету, выпуск которой он стал осуществлять с 1 января 1788 года. «Тамбовские известия» стали первой в России провинциальной газетой. К некоторым номерам газеты Державин готовил и издавал литературно-публицистические приложения. По субботним и воскресным дням газетные статьи публиковались на «одном большом листу, подобном табели, которую можно к стене прибить»: губернатор явно рассчитывал на то, что грамотные люди будут читать газету неграмотному большинству населения. Это был, пожалуй, первый в России опыт использования газетных витрин. Сохранились свидетельства того, что Державин большое значение придавал достоверности публикуемых в газете материалов (176, 4).
При типографии работала книжная лавка, в которой продавались все 26 изданий, осуществленных типографией за десятилетие. Среди них: произведения самого Г.Р.Державина, книги тамбовских сочинителей П.Захарьина и П.Солнцева, нравственная проповедь архиепископа Фенелона "О воспитании девиц", переводные издания: "История короля Генриха Великого", "Аббатство, или замок Бартфордский", научные трактаты и др. Все эти книги в лавке не только продавались, но и выдавались для прочтения "за умеренную плату". Таким образом лавка выполняла роль коммерческой библиотеки - первой библиотеки на Тамбовщине. Книги в то время стоили дорого, не все грамотные люди могли их приобрести, поэтому выдача в лавке книг для прочтения преследовала гуманистические, просветительские цели. Кроме того, есть веское основание считать, что книжная лавка продавала и выдавала для чтения номера "Тамбовских известий" и литературные приложения к ним.
В 1775 году императрица Екатерина II обнародовала «Учреждение о губерниях», в котором содержалось предписание об открытии в провинции различных видов народных школ - малых, средних, главных народных училищ. В течение ряда лет это предписание оставалось на бумаге: в казне не было средств, не хватало учителей, отсутствовали учебники и учебные пособия. До приезда Г.Р.Державина в городе были духовная семинария и гарнизонная школа, находившаяся из-за отсутствия помещения за городской чертой. Эти учебные заведения влачили жалкое существование, обязанности учителей в них выполняли дьячки и монахи. Крупные помещики приглашали для обучения своих детей гувернеров.
Первый год державинского губернаторства в Тамбове совпал с появлением правительственного указа об учреждении в российских городах народных училищ. Открытие училищ намечалось ко дню коронации Екатерины II -22 сентября. 1 сентября 1786 года Державин получил от генерал-губернатора Гудовича извещение о том, что открытие главного народного училища в Тамбове назначено, как и следовало из указа, на 22 сентября. Времени оставалось три недели, а еще не было ни помещения, ни учащихся, ни учителей, ни денег. Поскольку средств, отпущенных из казны на содержание училища, было недостаточно, Державин организовал сбор пожертвований среди местных дворян, купцов, крестьян, ремесленников: по церквам было "разослано по 25 кружек". На обеде в честь открытия училища объявили подписку. Сам губернатор внес 100 рублей. Купцы на обед пришли, но с подпиской не спешили. Даже самые богатые из них больше двух-пяти рублей не давали. Правда, один купец - Матвей Бородин - сделал широкий жест, подписавшись на 100 рублей, но денег от него училище-таки не дождалось (198,4).
Денег не было. Гаврила Романович проявил недюжинную изворотливость, принял решение отчислять в фонд училища процент с рубля от продажи ниток, штрафы с откупщиков, за медлительность в делопроизводстве и др. Изыскивали и другие источники финансирования. Например, в Елатомском лесу изловили разбойника Кузьму Осштова, нашли при нем 105 рублей и немедленно передали их училищу.
Из Петербурга для работы в новом училище прислали четырех педагогов. Директору положили жалование 500 рублей в год, учителям - от 150 до 400 рублей.
Социально-педагогическая помощь органов местного самоуправления жителям губернии в сфере образования и просвещения
Венцом в формировании системы государственного благотворениия в конце XYIII века стали созданные Екатериной II Приказы общественного призрения - согласно "Учреждению о губерниях от 7 ноября 1775 г." (185, 229-304). Это означало, что государство официально признало необходимость и взяло на себя обязанность заботиться о наиболее незащищенной части общества, выполняя этим одну из своих важнейших социальных функций. В основе данной системы сложились две основные формы социальной помощи: открытое призрение и закрытое призрение. Под патронажем Приказов общественного призрения, имевших в 1825 году 25 миллионов рублей капиталов (27, 37), создавались и функционировали учебно-воспитательные заведения, работные и ремесленные дома; осуществлялась выдача пособий нуждающимся и раздача "кружечных" денег. К 1857 году количество людей, живших за счет благотворительности по линии Приказов общественного призрения, определялось в 241 тысячу человек, и ежегодно накануне крестьянской реформы 1861 г. Приказы общественного призрения тратили на закрытое и открытое призрение около 3 млн. рублей серебром (218, 24). К сожалению, при несомненной гуманности целей, относительной стройности системы с достаточно разветвленной сетью благотворительных учреждений, сравнительно достойном финансировании с возможностью привлечения дополнительных средств со стороны частных лиц, - екатерининские учреждения не принесли ожидавшихся результатов потому, что, по выражению современника, они были "парализованы сверху и изолированы снизу". Предоставив "черную" текущую работу в уездах общественности, екатерининское "Учреждение о губерниях" подчинило ее жесткому контролю и руководству губернских инстанций, что означало неизбежную бюрократизацию и неприятие общественной активности через резкое ограничение ее самостоятельности, а значит и самодеятельности. Отсутствие же центрального органа в управлении созданной системы государственного призрения лишь сузило и без того ее ограниченные возможности в организации необходимой социальной помощи нуждающимся. Павел I усилил бюрократический элемент в Приказах общественного призрения и сократил их (185, 496), затем последовал в 1802 г. указ Александра I как попытка расширить деятельность Приказов, с восстановлением в них представительства сословий, но с введением при этом и новых чиновничьих должностей (185, 69-70), а к середине XIX в. Приказы превратились в "управления с чисто бюрократическим строем".
Учреждениями, существенно дополнявшими деятельность Приказов общественного призрения в сфере российского благотворения, стали т.н. учреждения "на особых основаниях управляемые". Вызванные к жизни на рубеже XVIII - XIX веков дальнейшим социально-экономическим развитием страны и недостаточной эффективностью патронируемой Приказами общественного призрения системы государственного призрения, Ведомство учреждений императрицы Марии, Императорское Человеколюбивое Общество, а затем Российское Общество Красного Креста, Попечительство о трудовой помощи и ряд других учреждений, "на особых основаниях управляемых", соединили в себе востребованное временем активное привлечение общественного элемента в дело организованной заботы о нуждающихся с одновременно осуществляемым четким контролем за их деятельностью со стороны государства в лице представителей царствующего дома или сановитых чиновников. Функционирующие в условиях монархического правления, эти ведомства, в силу их полубюрократического-полуобщественного характера, выражавшегося в государственной инициативе в деле создания и государственном характере управления их деятельностью, государственно-частном финансировании, активном участии сановного и именитого общественного элемента, а также высокооплачиваемой интеллигенции, в силу привилегированного положения данных учреждений, явились по разнообразию форм и результатам своей деятельности в миниатюре своего рода стандартом или оптимальной формой той системы благотворения в России, создание и деятельность которой в масштабах всей страны отвечали бы как её потребностям в этой сфере социальной жизни, так и характеру её государственного устройства. Проанализированная история появления и деятельности учреждений, "на особых основаниях управляемых", в качестве полуобщественных-полубюрократических организаций, - доказательство их наибольшего соответствия природе и сущности русского государства, стремившегося жестко регламентировать все стороны жизни и деятельности общества.
В силу отсутствия к последней трети XIX века в России единого полноценного законодательства по вопросам общественного и частного благотворения и того, что одним из главных в государственной политике благотворения был сословный принцип его организации и осуществления, в круг документов, отражающих нормативно-санкционирующую деятельность российского государства, наряду с отдельными указами вошли также те этапные юридические акты, изучение которых позволило бы как можно объективнее приблизиться к пониманию места и роли социальной заботы о нуждающихся в социальной истории России XVIII - начала XX веков. Наряду с Учреждением о губерниях 1775 года, это Земское положение 1864 года и Городовое положение 1870 года. Детальный анализ названных документов в связи с исследуемой проблемой оставил двойственное впечатление: с одной стороны, -значительное внимание к вопросам содержания и организации государственного и общественного благотворения и их детальная, до мелочей, регламентация, начиная с разрешительного характера всех благотворительных начинаний до подробной ежегодной отчетности как условия продолжения дальнейшей деятельности на благотворительном поприще; с другой, вследствие изначально заложенного принципа сословности в дело организованной работы по оказанию помощи нуждающимся - отсутствие даже намека на попытку нормативного обращения к принципам организации данной сферы социальной деятельности на иных, соответствующих требованиям постоянно меняющихся социально-экономических условий, принципах. Анализ ещё одного крупного юридического документа - Устава об общественном призрении, изданного в 1892 году, первого обобщающего в истории российского благотворения акта, регламентировавшего все стороны данной сферы очень детально и подробно - к сожалению, привел к выводу о том, что упомянутый документ лишь вобрал в себя всё то, что было наработано нормативной деятельностью государства в отношении феномена благотворения во всех его формах и проявлениях ранее, не став шагом на пути к организации социальной заботы о нуждающихся в ней на качественно новом уровне, отвечающем реалиям России конца XIX века.
Тамбовские благотворители и меценаты: «не милость, а движение души»
Благотворительность - результат частной инициативы, - построенная на традициях древнерусской личной благотворительности постепенно становилась одной из главных характеристик деятельности общественного элемента в условиях пореформенной России. Как реализация благодеяния по отношению к более слабому члену общества, частная благотворительность в условиях реформируемой и пореформенной России имела разноплановую социальную основу и разнообразные формы проявления: это и милостыня, подаваемая в силу традиции сострадания и милосердия крестьянином, мещанином или рабочим нуждающемуся; это и личная благотворительность дворянина и купца (буржуа), вызванная, кроме упомянутых мотивов, популярностью идеи общественного престижа или стремлением реализовать свои гражданские и политические амбиции в допустимых в условиях существовавшего режима формах; это и добровольная организованная благотворительность в виде деятельности общественных организаций, стремившихся, в дополнение к вышеназванным мотивам, реализовать таким образом свои гражданские обязанности.
Личная благотворительность находила своё выражение в милостыне, имевшей повсеместное распространение, остававшейся важным средством выживания в сложных российских условиях для значительной части населения и вызывавшей неадекватные оценки со стороны участников и теоретиков благотворительного движения; в пожертвованиях в пользу благотворительных заведений и учреждений со стороны представителей имущих классов; создании и организации отдельными лицами работы благотворительных заведений.
Пожертвования в пользу благотворительных заведений и учреждений, также распространенные в России рассматриваемого периода, составляли более эффективную в плане масштабности и возможности учета форму личной благотворительности. Размах и масштабы такой помощи, осуществлявшейся в основном представителями имущих сословий, и, в первую очередь, купцами, их вклад в дело милосердия были таковы, что проблема эта стала предметом первоначального исследования с момента начала обращения современной науки к изучению феномена российского благотворения, так же как история реализации частной инициативы в благотворении через создание отдельными лицами благотворительных заведений и организацию их работы.
Высшей формой реализации частной инициативы в сфере помощи нуждающимся, как свидетельство начавшегося и набиравшего силу процесса культурно-национальной идентификации, стали создание и деятельность частных благотворительных обществ. История и результаты их деятельности на ниве российского благотворения в XIX - начале XX веков - свидетельство окончательного превращения частной благотворительности из необходимого условия личного нравственного здоровья в социальную обязанность. Результаты деятельности многочисленных добровольных благотворительных организаций в их основных типах, даже в условиях устаревшего законодательства в области благотворения, длительности периода полномочий разрешительного характера их открытия позволяют говорить о широком размахе частной благотворительности, выразившемся и в значительном замещении обязанностей государства на поприще социальной помощи нуждающимся. Более того, - постоянная рефлексия но этому поводу наиболее активных и профессионально мыслящих участников общественного благотворительного движения, находившая выражение в дискуссии, развернувшейся на страницах российских газет и журналов на рубеже XIX-XX веков, приводит к выработке теоретических основ общественной идеи по поводу места, содержания, роли и перспектив филантропии в России.
Выработка этой идеи происходила в условиях серьезной дискуссии и приобретала особую значимость как в связи с остротой и масштабами проблем в социальной сфере страны, так и со стремительной радикализацией значительной части общества в условиях административно-полицейского монархического строя. Нельзя не отметить, что законодательно-административная политика государства в отношении частной инициативы в благотворении в период XIX- начала XX веков, несмотря на её разрешительно-регламентирующий характер, в связи с вызванным буржуазными реформами середины XIX века процессом модернизации, также подвергается определенным изменениям. Они связаны с легитимизацией частной благотворительности с одновременным изменением подхода к ней, как к организованному процессу. Разработка примерной уставной базы добровольных благотворительных организаций, значительно упростившая процедуру их открытия, создание Комиссии под руководством К.К. Грота для пересмотра законодательства о призрении бедных, смягчение позиции власти по отношению к созданию крупных общественных объединений, выразившееся в разрешении создания в 1909 году Всероссийского союза учреждений, обществ и деятелей по общественному и частному призрению, и даже инициирование Министерством внутренних дел проведения двух съездов (в 1910 и 1914 гг.) по проблемам благотворительности в России - все это, естественно, способствовало росту числа и совершенствованию форм работы частных благотворительных обществ.
Специалисты отмечали и впечатляющие количественные показатели: «Началом значительного роста благотворительных учреждений надо считать 1861 год: с этого года до 1899 года было основано 95 процентов всех обществ и 82 процента всех заведений, функционировавших к началу XX века» (90, 45-46). Знамением времени было и увеличение числа благотворительных учреждений и заведений в уездных городах: к концу XIX века оно стало превышать количество губернских заведений.
Происходили и качественные изменения в деле организации социально-педагогической помощи, усилилась индивидуализация, возникли новые формы призрения. Ведущее место заняло «открытое» призрение, а учреждения «закрытого» типа отошли на второй план.
