Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретическое исследование семьи как этиологического фактора в генезе наркомании и проблемы созависимости 12
1.1. Современные подходы к проблеме нарушения взаимодействия в пренатальной системе "мать - ребенок" как к раннему этиологическому фактору развития у ребенка аддиктивного поведения 17
1.1.1. Психоаналитические традиции изучения нарушений в пренатальной общности и их влияние на развитие аддикции 18
1.1.2. Пренатальный опыт и его роль в развитии аддиктивного поведения в концепции Станислава Грофа 24
1.2. Нарушение взаимоотношений в системе "мать-ребенок", "отец - ребенок" в детском и подростковом возрасте и их роль в генезе наркомании 27
1.2.1 .Влияние родительских установок на развитие аддикции у ребенка Томаса А. Хариса 28
1.2.2 Традиции аналитической психологии К.Г. Юнга в исследованиях нарушений внутрисемейных отношений как детерминирующего фактора социальной дезадаптации Б. Эрцога 35
1.2.3. Типы воспитания, способствующие развитию аддиктивного поведения 38
1.3. Специфика психологической помощи созависимым и ее роль в комплексной программе лечения наркотической зависимости. Особенности психологической помощи семьям наркомана. Психокоррекция созависимости 44
Глава 2. Исследование влияния психокоррекционной работы с созависимыми на эффективность комплексной терапии наркомании 55
1. Материал исследования 55
2. Методы исследования 66
3. Результаты и их обсуждение 76
3.1. Специфика поведения наркозависимых и членов их семей в конфликтных ситуациях и результаты ее коррекции . 76
3.2. Особенности межличностных и внутрисемейных отношений наркозависимых и членов их семей. Характеристика динамики и устойчивость их изменений в ходе психокоррекции. 97
3.3. Бессознательные эмоциональные компоненты взаимодействия в аддиктивных семьях и их изменения в ходе психокоррекции . 118
3.4. Влияние психокоррекционной работы с созависимыми на степень выраженности, направленность и устойчивость изменений показателей определения процента симптоматических реакций у наркозависимых. 138
Заключение 142
Список литературы 146
Приложения 154
- Психоаналитические традиции изучения нарушений в пренатальной общности и их влияние на развитие аддикции
- Специфика психологической помощи созависимым и ее роль в комплексной программе лечения наркотической зависимости. Особенности психологической помощи семьям наркомана. Психокоррекция созависимости
- Специфика поведения наркозависимых и членов их семей в конфликтных ситуациях и результаты ее коррекции
- Бессознательные эмоциональные компоненты взаимодействия в аддиктивных семьях и их изменения в ходе психокоррекции
Психоаналитические традиции изучения нарушений в пренатальной общности и их влияние на развитие аддикции
Отношения матери и ребенка определяются ее собственной историей до и после рождения. Так, внутренние конфликты, тревоги, относящиеся к прошлым стадиям, развиваются, оживают в данной кризисной точке человеческой жизни (беременности) и воздействуют на реальный образ ребенка. Эти конфликты могут включать как положительные, так и отрицательные проявления как своего "Эго", так и партнера женщины; включать продолжение амбивалентных взаимоотношений с ее родителями и супругом. Поэтому, для того, чтобы могло сформироваться чувство привязанности к ребенку женщина во время беременности интернирует реальность и подсознательные фантазии надежды и мечты, относящиеся к ребенку. Таким образом чувство привязанности матери к ребенку как одно из важных условий его развития возникают не вдруг - после его рождения, а проходит длительный путь становления, начиная с периода вынашивания беременности, а возможно и раньше, а сама проблема привязанности выводится на "чисто человеческий план" [ 49 ]. Уже в пренатальном периоде ребенок способен воспринимать изменение эмоционального состояния матери. Ершова Т.И. и Микиртумов Б.Е.[ 29 ] отмечают, что эмоциональные расстройства матери могут оказывать патогенное влияние на развитие ребенка, степень устойчивости адаптационных процессов к моменту рождения и последующего взаимодействия с окружающей средой. Дестабилизации эмоционального состояния способствуют разные факторы: повышенная тревожность матери во время беременности, продолжительные стрессы, переживания по поводу нежелательной беременности и др.[ 29 ].
По степени нежелательности беременность делиться на:
1 .Явная нежелательность беременности и рождения ребенка.
Обычно заканчивается абортом и, как считается, для ребенка это благо, так как с момента зачатия он бессознательно отвергается матерью и как результат: возможен выкидыш; мертворождение; токсикозы и заболевания матери во время беременности; отказные дети.
Если же этот нежелательный ребенок все-таки рождается?
Поскольку женщина несет, заложенные в ней изначально, эмоциональные функции, то ее нежелание отразится на эмоциональной сфере ребенка в первую очередь и приведет к развитию у него эмоциональной холодности, отгороженности, эмоциональной тупости и т.д.
2. Кратковременное нежелание иметь ребенка.
Например, если зачатие произошло еще до замужества и поэтому оно не желательно. В этом случае есть три пути развития сложившейся ситуации:
а/ явная нежелательность беременности со стороны матери и отца ребенка, и как следствие - аборт;
б/ нежелание иметь ребенка со стороны отца, бессознательно передаваемое через мать ребенку, и как возможный результат: выкидыш; мертворождение; заболевания матери во время беременности и т.д.
в/ если выяснение отношений между отцом и матерью заканчиваются благополучно, ими создается семья, то дальше беременность развивается как желательная. Но, несмотря на это, "трещина" во взаимоотношениях мать ребенок, отец-ребенок уже заложена, конфликтный процесс в них идет постепенно в течение всей жизни (женщина задерживает развитие ребенка на эмоциональном уровне).
3. Нежелательность на определенном этапе беременности в период конфликта между супругами.
4. Нежелательность - женщина хочет иметь ребенка, но не хочет быть беременной, поскольку это испортит фигуру, внешность и т.д. Так же в дальнейшем приводит к нарушению взаимоотношений.
5. Нежелательность на бессознательном уровне: кроме "трещины" во взаимоотношениях с ребенком, приводит к токсикозам (крайне редко происходящим на чисто психологическом уровне) первой или второй половины беременности.
6. Женщина хотела ребенка, рада своей беременности , но на УЗИ ей сообщают, что у нее будет двойня, что не входило в ее планы, поскольку сразу с двумя маленькими детьми сложно, они не могут обеспечить двоих детей материально и т.д. Как следствие этого - нежелательность и отвержение одного из близнецов, как правило он рождается вторым, более слабым, чем первый. Именно на него в дальнейшей жизни будут спроецированы все семейные проблемы.
7. Нежелательность ребенка, проявляющаяся в том, что ждали девочку, а родился мальчик (или наоборот). При этом бессознательная родительская установка на появление ребенка определенного пола не меняется и поэтому к мальчику соответствующее отношение, как к девочке, а воспитание, соответствующее социальной роли. Такая нежелательность может привести, в большей или меньшей степени, к: гомосексуализму; трансформации социальной роли (встречается почти у всех таких детей); полное неприятие ребенка на бессознательном и сознательном уровне.
8. Нежелательность, которая проявляется в момент рождения ребенка, который не оправдал надежд родителей (например, хотели светловолосого, а родился темный ребенок или "копия моей свекрови, которую я ненавижу"). И как следствие этого: отвержение на эмоциональном уровне; развитие у ребенка комплекса неполноценности.
9. Нежелательность ребенка от 0,5 до 1 года очень болезненного, который требует очень много времени, сил, что сильно выматывает мать (это обычно, властные, эмоционально притуплённые женщины). В определенный момент вымотанная мать говорит: "Лучше бы ты уж умер, не страдал бы сам и не приносил страдания мне", что закладывается в бессознательном ребенка, как программа, жизненный сценарий. В этой ситуации возможно: эмоциональное отвержение; наркомания (медленное самоубийство); ранняя алкоголизация; развитие у ребенка опасных для его жизни соматических заболеваний.
Роль мужчины в нарушениях во взаимоотношениях с ребенком. Отвержение ребенка на бессознательном уровне из-за:
1. Мужчина чувствует себя "использованным" ("взяли семя, а дальше ты тут ни при чем"):
а/ Отвержение ребенка на эмоциональном уровне, холодность в отношениях, непризнания.
б/ Проекция на ребенка всех своих проблем.
2. После рождения ребенка:
а/ изменение физиологического плана ( например, ограничение в сексе и как следствие измены);
б/ женщина начинает больше думать о ребенке, все больше заботиться о нем, мужчина отодвигается на второй план, на него не хватает времени. Мужчина начинает ревновать женщину к ребенку, глубокие конфликты доходят до развода.
После родов для ребенка складывается психогенная ситуация, которая может привести его к стрессу, психотравме, страхам, поскольку ребенок из одной среды попадает в другую:
1. Изменение температурного режима: температура в утробе матери постоянная, там тепло, в новом мире перепад температуры и холодно. 2. В утробе матери было темно, здесь яркий свет, к которому ребенок не привык.
3. "Там" было тихо, "здесь" шумно.
4. "Там" он постоянно слышал стук материнского сердца, "здесь его нет".
5. "Там" он был постоянно "обнимаем мамой", "здесь нет".
В новом мире ребенку все это необходимо обеспечить, чтобы быстрее произошла его адаптация к новым условиям. Если же этого не обеспечить, не защитить его, происходит бессознательная фиксация "незащищенности и ощущения бессилия", которые сопровождают его на протяжении всей жизни.
В последние годы в психологии развивается идея о сильной биологической обусловленности родительского чувства [ 49 ]. Для благополучного запуска биологической основы материнства существенны три фактора:
1. Сенситивный период;
2. Ключевые раздражители;
3.Импритинг.
Считается, что у матери есть сенситивный период материнства - первые 36 часов после родов. Если в этот момент матери предоставлена возможность непосредственного общения с новорожденным, так называемый контакт "кожа-кожа", то у матери возникает психологический импритинг на данного ребенка, интимная душевная связь с ребенком образуется быстрее, бывает более полной и глубокой.
Специфика психологической помощи созависимым и ее роль в комплексной программе лечения наркотической зависимости. Особенности психологической помощи семьям наркомана. Психокоррекция созависимости
В настоящее время для описания психического состояния, развивающегося у членов семьи химически зависимого пациента ( наркомания, алкоголизм, токсикомания и др.) широко используется термин "созависимость". Понятие "созависимость" используется как для описания психического состояния отдельных членов семьи (созависимый), так и для характеристики внутрисемейных отношений в целом. Однако не смотря на то, что этот термин начинает широко использоваться в психотерапевтической практике с конца 70-х годов, он тем не менее продолжает оставаться "нечетким, размытым" [ 54 ], а сам феномен созависимости недостаточно исследованным. Мелоди Битти, анализируя термин "созависимость", приводит несколько определений, данных весьма авторитетными в области обсуждаемых проблем специалистами. Созависимость - это " эмоциональное, психологическое и поведенческое состояние, возникающее в результате того, что человек длительное время подвергался воздействию угнетающих правил - правил, которые препятствовали открытому выражению чувств, а также открытому обсуждению личностных и межличностных проблем" [ 14 ].
Эрни Ларсен определяет созависимость как " выученный набор поведенческих форм и дефектов характера самопораженческого свойства, который приводит к снижению способности инициировать и участвовать в любовных взаимоотношениях " [ 13 ].
Будучи сама признанным специалистом в области психотерапии и помощи созависимым, М. Битти так определяет созависимость: " Созависимый человек -это тот, кто позволил поведению другого сильно воздействовать на нее или него, и кто одержим попытками контролировать поведение другого человека" [14]. Трудно не согласиться с М. Битти в том, что все дефиниции созависимости одинаково научно респектабельны и "исполнены смысла", разница заключается лишь в акцентах: последствия поведения созависимых, симптомы, схемы поведения и др.
Неопределенным продолжает оставаться не только понимание сути созависимости, но и ее статуса: является созависимость болезнью или нет? По этому поводу существует несколько точек зрения, иногда противоречащих друг другу:
созависимость - это нормальная реакция на людей с нарушениями в поведении;
созависимость.- это хроническое прогрессирующее заболевание.
Ответить на этот вопрос однозначно нельзя, поскольку созависимость является многоуровневым феноменом со сложной детерминацией. И то, что на одном уровне можно определить как болезнь, на другом уровне не является таковым.
Созависимость - защитная компенсаторная реакция на внутриличностный конфликт. Сторонами конфликта при этом выступают крайне противоречивые отношения со значимым человеком (значимыми людьми) и индивидуализированная система культурных норм, ценностей, предписаний и т.п.
Созависимость при этом выражается в поведении, направленном на разрушение одной из сторон конфликта. Очевидно, что такое поведение является саморазрушающим. Таким образом, в отношении семьи наркомана, уместно определение саморазрушающейся семьи.
Анализ существующих дефиниций созависимости позволяет выделить некоторые существенные параметры этого феномена.
1 .Созависимость связана с нарушением возможности открытого выражения чувств и обсуждения личностных и межличностных проблем.
2.На поведенческом уровне созависимость проявляется в виде стереотипных форм.
3.Созависимость связана с выхолащиванием и обеднением эмоциональной сферы личности.
4.Созависимость выражается в перемещении фокуса ответственности и контроля со своей жизни на жизнь другого человека.
5.Созависимость - это реактивный процесс, смысл и цель которого заключается в снятии внутриличностного конфликта способом саморазрушающего поведения.
Исследование структуры и динамики реакций родителей подростка показало, что обнаружение употребления ребенком наркотиков приводит к развитию особого синдрома, который назван синдромом родительской реакции на наркоманию.
В его структуре отчетливо выражены:
- у матерей: фобия утраты ребенка, чувство вины, стыд, воспитательная неуверенность, проекция на ребенка собственных отрицательных черт [ 54 ];
- у отцов: эмоциональная и поведенческая неустойчивость, воспитательная неуверенность, отвержение ребенка, отвержение материнского стиля воспитания [7]. Таким образом, созависимость в семьях наркоманов - это саморазрушающее поведение, возникающее на основе синдрома родительской реакции на наркоманию.
По мере развития данного синдрома, как при любой болезни, родители наркомана приспосабливаются и начинают "выжимать" максимум выгод из своих невротических симптомов и защит. Симптомы и защиты приобретают социальную функцию, формируются особые внутрисемейные роли , заменяющие отношения близости, приносящие психологические преимущества ( "позволяющие стричь психологические купоны" - Э. Берн ), возможно таким "психологическим купоном" является сочувствие. Однажды добившись чего-либо, люди стремятся добиться того же теми же средствами.
Таким образом приобретаются "вторичные выгоды", которые выступают как мощные детерминанты внутрисемейных отношений, в которых скрыты факторы, провоцирующие срывы в период реабилитации и прерывающие ремиссию.
В родительско-детских отношениях синдром родительской реакции на наркоманию проявляется в том, что у матерей формируется опекающая и потворствующая гиперпротекция, что выступает как положительное подкрепление наркоманского поведения у детей. У отцов формируется неустойчивый стиль родительско - детских отношений, что в поведении проявляется как противоречивые воздействия, близкие к ситуации "двойного зажима".
Различия в родительско - детских отношений, наличие в структуре синдрома родительской реакции на наркоманию несовместимых элементов, отвержение отцами воспитательного стиля матерей - все это приводит к тому, что отношения в супружеской паре ухудшаются, развивается скрытый кризис внутри брачной пары.
В подавляющем большинстве семей это приводит к тому, что структура семьи стремительно меняется: мать и наркотизирующийся ребенок создают коалицию с жесткими, обостренными, максимально напряженными эмоциональными отношениями внутри и ригидными внешними границами. В рамках такой семьи, с описанной спецификой воспитания, у ребенка формируется личность с ярко выраженными ригидными чертами и фиксированными формами поведения, для которых, по мнению Г.В. Залевского характерны низкая гибкость и пластичность, не позволяющие перестраиваться, приспосабливаться к изменяющимся условиям [ 30 ], это приводит к снижению успешности адаптивных процессов и приводит человека к "Адаптации на более низком филогенетическом уровне" [ 31 ].
Важным, с точки зрения авторов, является поведение братьев и сестер по отношению к родителям и наркоману. Несмотря на то, что реакции братьев и сестер, отличающихся от наркомана по возрасту и полу (старше - младше; однополые - разнополые), существенно разнятся, у них есть общее основание -позиция контролирующего родителя (Э. Берн) по отношению к наркоману. Очевидно, что такое поведение детей - наркоманов в семье становится источником напряженности и конфликтов и приводит к еще большей спутанности отношений и внутрисемейных ролей [ 10 ].
Таким образом, основные элементы семейных отношений приобретают патологический и психотравмирующий характер.
К приведенным выше особенностям состояний родителей наркоманов добавляются некоторые существенные характеристики поведения в группе:
Поляризованность суждений (а следовательно, и сознания)о возможных формах внутрисемейного поведения.
Ориентированность на конкретные советы и рекомендации со стороны специалистов.
Крайняя зафиксированность на себе и своей семейной ситуации (часто это приводит к неспособности слышать друг друга).
Непонимание роли и значения собственных усилий, направленных на изменение своего поведения ("А что я могу сделать, речь ведь не обо мне..").
Фиксация сознания на наркомании ребенка, что снижает способность к пониманию (вплоть до невозможности) более широкого круга семейных проблем.
Специфика поведения наркозависимых и членов их семей в конфликтных ситуациях и результаты ее коррекции
1. Результаты сравнения контрольной и экспериментальной групп по критерию Колмогорова-Смирнова, представленные нами в сводной таблице (см. Приложение 2), наглядно показывают, что результаты первого замера (до участия респондентов в психокоррекционной программе) по предложенным нами понятиям значимо не отличаются.
Единственные значимо различные результаты были получены по .едующим шкалам:
- при самооценке понятия "Я-реальное" в показателях шкал Компромисса (р 0,005) и Приспособления ( р 0,001), то есть, наркозависимые экспериментальной группы до прохождения программы комплексной терапии значимо реже, чем испытуемые контрольной группы, выбирают компромисс и значимо чаще приспособление как способ выхода из конфликтной ситуации.
- в оценках понятия "Моя мать" выявлены различия в показателях шкал Компромисс (р 0,001) и Избегание (р 0,001): испытуемые экспериментальной группы до прохождения программы комплексной терапии значимо реже, чем респонденты контрольной группы, оценивают мать, как идущую на компромисс в конфликтных ситуациях, и значимо чаще - как избегающую.
- при оценке понятия "Мой отец" значимых различий ни по одной из шкал выявлено не было.
Следовательно, мы не можем в дальнейшем проводить сравнительный анализ динамики изменений, происходящих в ходе психокоррекционной работы у наркозависимых в выбираемых ими моделях поведения в конфликтных ситуациях, поскольку диагностируемые различия в изменениях контрольной и экспериментальной группах по данным шкалам могут быть обусловлены изначальными различиями, а не самим процессом психокоррекционной работы.
По остальным шкалам значимых различий выявлено не было, поэтому мы можем сделать вывод о специфике особенностей поведения наркозависимых данных групп в конфликтных ситуациях, а также оценки ими значимых лиц ("Моя мать", "Мой отец") по данным параметрам до оказания им психологической помощи, используя показатели описательной статистики, сравнивая медианные показатели, полученные по пяти шкалам данного теста (см. Приложение 2).
2. Сравнительный анализ результатов, полученных в группе матерей наркоманов контрольной и экспериментальной групп с помощью критерия Колмогорова-Смирнова (см. Приложение 4) по методике описания поведения К. Томаса, выявил:
- значимые различия по шкале Компромисс (р 0,025) при самооценке понятия "Я-реальное". Матери экспериментальной группы значимо чаще оценивают себя как выбирающих компромисс в качестве модели, регулирующей конфликтные ситуации;
- в оценках понятия "Мой ребенок" значимые различия были получены по шкалам Сотрудничество (р 0,005) и по шкале Соперничество (р 0,005). Таким образом, матери наркоманов экспериментальной группы значимо чаще оценивают испытуемых как стремящихся к сотрудничеству в конфликтных ситуациях, в то время как матери контрольной группы значимо чаще оценивают своих детей в конфликтных ситуациях как соперничающих.
Поэтому, мы также в дальнейшем не будем проводить сравнительный анализ динамики изменений, происходящих в ходе психокоррекционной работы у матерей наркозависимых в выбираемых ими моделях поведения в конфликтных ситуациях, поскольку диагностируемые различия в изменениях контрольной и экспериментальной группах по данным шкалам могут быть обусловлены изначальными различиями, а не самим процессом психокоррекционной работы.
По остальным шкалам значимо различных результатов получено не было.
3. Сравнительный анализ результатов (см. Приложение 3), полученных в группе отцов наркоманов контрольной и экспериментальной групп с помощью критерия Колмогорова-Смирнова по методике описания поведения К. Томаса, выявил:
- значимые различия по шкале Избегание ( р 0,025) и Приспособление (р 0,025) при самооценке понятия "Я-реальное". Отцы наркоманов экспериментальной группы значимо чаще оценивают себя, как избегающих конфликтные ситуации, в то время как отцы наркоманов контрольной группы оценивают себя, как выбирающих в конфликтной ситуации модель разрешения приспособление.
Результаты этой шкалы в остальных замерах (после психокоррекции и через два месяца после нее) сравнительному анализу подвергаться не будут, поскольку результаты изначально значимо различны;
- при сравнении результатов, полученных при оценке отцами наркоманов данных групп понятия "Мой ребенок" до оказания им психологической помощи, значимых различий не выявлено.
1. Сравнительный анализ изменений в оценках понятий "Я-реальное", "Мой отец", "Моя мать" наркоманами контрольной и экспериментальной групп в процессе оказания им психологической помощи и через два месяца после нее.
Результаты подсчета по критерию Вилкоксона ( см. Приложение 9,10) показателей самооценки понятия "Я-реальное" (Методика К.Томаса) выявил следующие различия в динамических характеристиках и направленности внутриличностных изменений, связанных с поведением в конфликтных ситуациях в контрольной и экспериментальной группах наркоманов.
В экспериментальной группе значимо различные результаты были получены по шкале Соперничество.
Как видно из графического изображения полученных показателей (см. Рис. 1), после прохождения наркоманами экспериментальной группы комплексно л программы психологической помощи при самооценке испытуемыми понятия "Я-реальное" значимо снижаются показатели по шкале Соперничество(Т=176, при р 0,0001), то есть, испытуемые данной группы реже используют Соперничество как модель поведения в конфликтных ситуациях. Причем эти изменения являются значимо устойчивыми, поскольку между показателями второго (после терапии) и третьего (через два месяца после терапии) замеров значимо различных результатов выявлено не было (Т=513, при р 0,44);
Как видно из графического изображения полученных показателей, после прохождения наркоманами контрольной группы комплексной программы психологической помощи при самооценке испытуемыми понятия "Я-реальное" значимо снижаются показатели по шкале Соперничество (Т=576, при р 0,006); это свидетельствует о том, что испытуемые данной группы реже используют Соперничество как модель поведения в конфликтных ситуациях. Но эти изменения являются неустойчивыми, поскольку между показателями второго (после терапии) и третьего (через два месяца после терапии) замера выявлено значимо различное увеличение значений по данной шкале (Т=679,5, при р 0,024).
Это также подтверждает сравнительный анализ результатов по критерию Колмогорова-Смирнова по шкале Соперничество, полученных в контрольной и экспериментальной группах наркоманов после и через два месяца после оказания им психологической помощи, который выявил значимо различное увеличение показателей данной шкалы в третьем замере в контрольной группе (р 0,001), по сравнению с экспериментальной группой (см. Рис. 3). Значит, в экспериментальной группе наркоманов произошли более выраженные и более устойчивые изменения по параметру Соперничество.
Бессознательные эмоциональные компоненты взаимодействия в аддиктивных семьях и их изменения в ходе психокоррекции
Анализ результатов Цветового теста отношений (см. Приложения 7,8) проводился нами с использованием таблиц частот встречаемости признака, с помощью которых мы выявляли предпочитаемые цвета для ассоциации предложенных испытуемым понятий. Частота встречаемости (и ее значимость) цветовой ассоциации понятия в одном из восьми мест цветовой раскладки нами вычислялась с помощью коэффициента ранговой корреляции Спирмена. Значимость различий частоты встречаемости того или иного цвета в ассоциациях наркозависимых контрольной и экспериментальной групп, а так же их родителей, проводилась нами с помощью критерия Фишера.
1 .Экспериментальная группа наркоманов, родители которых прошли психокоррекционную работу с созависимыми.
Анализ результатов изучения частот встречаемости цвета с ассоциациях понятия "Я-реальное" в экспериментальной группе наркоманов (см. Приложение 7).
Как видно из гистограммы, испытуемые экспериментальной группы до проведения психокоррекции чаще ассоциировали себя с зеленым (24%), реже синим (12%) и красным (12%) цветами. То есть, для испытуемых данной группы характерно восприятие себя как черствых, самостоятельных, невозмутимых; синий цвет дает характеристики покоя, пассивности и низкой жизненной силы. Кроме того, подсчет коэффициента ранговой корреляции Спирмена выявил значимую корреляцию данных цветовых ассоциаций с первым (г=0,42, при р 0,001) и вторым (г=0,36, при р 0,02) местами в цветовой раскладке по предпочтению. Это свидетельствует о том, что испытуемые данной группы достоверно чаще ставят эти цвета на первое и второе места цветовой раскладки, демонстрируя тем самым эмоциональное принятие и позитивное отношение к данному понятию, что еще раз подтверждает наличие эгоцентрических черт у наркозависимых данной группы.
После участия в комплексной программе психологической помощи наркозависимым и членам их семей испытуемые этой группы чаще ассоциировали себя с желтым (30%), красным (25%) и зеленым (21%) цветами, несущими в себе такие характеристики, как активность, деятельность, высокие жизненные силы, экстравертированность, потребность в общении и т.д. По отношению к данным цветовым ассоциациям также выявлена прямая значимая корреляция по критерию Спирмена с первым местом в цветовой раскладке (г=0,36, при р 0,02)
Через два месяца после психокоррекции на первое место в частоте ассоциаций понятия "Я-реальное" вышли красный (30%) и желтьш цвета.
2. Анализ результатов изучения частот встречаемости цвета с ассоциациях понятия "Моя мать" в экспериментальной группе наркоманов (см. Приложение 7).
Как видно из гистограммы, испытуемые экспериментальной группы до проведения психокоррекции чаще ассоциировали понятие "Моя мать" с красным (31%) и желтым (34%) цветами. То есть, для испытуемых данной группы характерно восприятие матери как активной, несколько агрессивной, энергичной, напряженной, разговорчивой, безответственной. Причем, у данных цветовых ассоциаций выявлена прямая значимая корреляция по критерию Спирмена с первым (г=0,41, при р 0,003) местом в цветовой раскладке.
После проведения психокоррекционной работы в ассоциациях данного понятия чаще встречаются зеленый (32%) и желтый (32%), причем зеленый цвет привносит в ассоциацию элементы спокойствия и невозмутимости. По отношению к данным цветовым ассоциациям также выявлена прямая значимая корреляция по критерию Спирмена с первым (г=0,74, при р 0,000) и вторым (г=0,59, при р 0,000) местами в цветовой раскладке.
Через два месяца после психокоррекционной работы увеличивается процент ассоциации данного понятия с зеленым (42%) и желтым (34%) цветами, которые также значимо коррелируют с первым (г=0,69, при р 0,000) и вторым (г=0,62, при р 0,000) местами, т.е. можно сделать вывод о том , что изменения в эмоциональном бессознательном отношении к матери являются достаточно устойчивыми.
3.Анализ результатов изучения частот встречаемости цвета с ассоциациях понятия "Мой отец" в экспериментальной группе наркоманов (см. Приложение 7).
Как видно из гистограммы, испытуемые экспериментальной группы до проведения психокоррекции чаще ассоциировали понятие "Мой отец" с красным (35%) и коричневым (30%) цветами. То есть, для одной части испытуемых данной группы характерно восприятие отца как активного, несколько агрессивного, энергичного и раздраженного, для другой части, напротив, как уступчивого, зависимого, расслабленного.
Кроме того, по критерию ранговой корреляции Спирмена выявлена значимая прямая корреляционная зависимость с восьмым (г=0,33, при р 0,000) и обратная зависимость со вторым (г= -0,30, при р 0,009) местами в цветовой раскладке по предпочтению, что свидетельствует о негативном отношении и эмоциональном отвержении по отношению к отцу.
После участия испытуемых в комплексной программе психокоррекционной помощи чаще встречаются синий (30%), зеленый (25%) и красный (23%), а ассоциации с коричневым цветом снижаются до 11%. Так же в этом замере была выявлена прямая значимая корреляционная зависимость данных цветовых ассоциаций с первым (г=0,47, при р 0,000) и вторым (г=0,49, при р 0,000) местами. Поэтому мы можем говорить, что в ходе психокоррекции восстанавливается позитивное отношение и эмоциональное принятие респондентов данной группы по отношению к отцу.
Но через два месяца после психокоррекционной работы среди часто встречающихся цветов выделены синий (35%),красный (27%) и коричневый (24%) цвета; это говорит о том, что изменения, происходящие в эмоциональном компоненте, во взаимодействии с отцом являются неустойчивыми (значимых показателей коэффициента корреляции Спирмена в этом замере выявлено не было).
4.Анализ результатов изучения частот встречаемости цвета в ассоциациях понятия "Будущее" в экспериментальной группе наркоманов (см. Приложение 7).
Как видно из Гистограммы 4, испытуемые экспериментальной группы до проведения психокоррекции чаще ассоциировали понятие "Будущее" с серым (37%), зеленым (22%) и фиолетовым (21%) цветом; это свидетельствует о том, что большая часть испытуемых воспринимает будущее пессимистично, как безрадостное, бесперспективное, с элементами напряжения и тревоги.
После участия в психокоррекционной программе у большей части испытуемых будущее ассоциировалось с синим (30%), зеленым (34%) и фиолетовым (18%), т.е. в эмоциональном отношении испытуемых к данному понятию появляются такие компоненты, как спокойствие, уравновешенность, хотя активной деятельностной позиции так и не сложилось.
Через два месяца после психокоррекционной работы ассоциации данного понятия с цветом практически не изменились - синий (30%), зеленый (31%) и фиолетовый (27%). Поэтому мы можем сделать вывод о том, что изменения в эмоциональном бессознательном отношении респондентов к этому понятию являются достаточно устойчивыми.
Значимых корреляционных связей цветовых ассоциаций всех трех замеров с местом в цветовой раскладке по предпочтению выявлено не было, поэтому мы не можем с уверенностью говорить об эмоциональном принятии или непринятии испытуемыми экспериментальной группы понятия "Будущее".
