Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Обзор литературы 14
1.1 Наркомания и семья наркозависимого 14
1.2 Личностные особенности членов семьи наркозависимого 28
1.3 Проблема «созависимости» 31
1.4 Психотерапевтические (психокоррекционные) подходы в лечении наркотической зависимости 38
Глава 2. Характеристика материала и методы исследования 45
2.1 Характеристики материала 45
2.2 Процедура обследования 47
2.3 Методы исследования 48
2.3.1 Шкала семейного окружения (ШСО) 48
2.3.2 Тест-опросник родительского отношения А.Я. Варга, В.В. Столина 50
2.3.3 Я-структурный тест Г. Аммона 52
2.3.4 «Методика оценки психического здоровья» (МОПЗ) на основе Я-структурного теста Г. Аммона 57
2.3.5 «Методика семейная социограмма» 58
2.3.6 Методы математико-статистической обработки данных 59
Глава 3. Особенности личностного функционирования матерей наркоманов с героиновой зависимостью 61
3.1 Результаты клинико-психологического исследования особенностей личностного функционирования матерей наркоманов с героиновой зависимостью 62
3.2 Результаты экспериментально-психологического исследования особенностей личностного функционирования матерей наркоманов с героиновой зависимостью 64
3.3 Пример, иллюстрирующий личностные особенности матерей наркоманов с героиновой зависимостью 87
Глава 4. Особенности семейных отношений матерей наркоманов с героиновой зависимостью 97
4.1 Результаты клинико-психологического исследования особенностей семейных отношений матерей наркоманов с героиновой зависимостью 97
4.2 Результаты экспериментально-психологического исследования особенностей семейных отношений матерей наркоманов с героиновой зависимостью 99
4.3 Пример иллюстрирующий особенности семейных отношений матерей наркоманов с героиновой зависимостью 109
Глава 5. Особенности отношения к ребенку матерей наркоманов с героиновой зависимостью 120
5.1 Результаты клинико-психологического исследования особенностей отношения к ребенку матерей наркоманов с героиновой зависимостью 121
5.2 Результаты экспериментально-психологического исследования особенностей отношения к ребенку матерей наркоманов с героиновой зависимостью 122
5.3 Пример иллюстрирующий особенности отношения матерей к взрослым детям, страдающим героиновой зависимостью 125
Глава 6. Взаимосвязь особенностей личности, характера семейного функционирования, отношения к ребенку матерей наркоманов с героиновой зависимостью 136
6.1 Результаты анализа корреляций 136
6.1.1 Анализ интертестовых корреляционных взаимосвязей показателей «Я-структурного теста» 138
6.1.2 Анализ интер- и интратестовых корреляционных взаимосвязей показателей методики «Шкала семейного окружения» 145
6.1.3 Анализ интер- и интратестовых корреляционных взаимосвязей показателей теста-опросника родительского отношения А.Я. Варга, В.В. Столина 156
6.2 Результаты факторного анализа 166
Глава 7. Предикторы выраженности дисфункциональных свойств личности матерей наркозависимых 174
Глава 8. Обсуждение результатов исследования 187
Выводы 212
Указатель литературы 214
Приложение 1 240
- Психотерапевтические (психокоррекционные) подходы в лечении наркотической зависимости
- Тест-опросник родительского отношения А.Я. Варга, В.В. Столина
- Результаты экспериментально-психологического исследования особенностей личностного функционирования матерей наркоманов с героиновой зависимостью
- Результаты экспериментально-психологического исследования особенностей семейных отношений матерей наркоманов с героиновой зависимостью
Введение к работе
контролю за оборотом наркотиков в 2007 году говорят о том, что число
россиян, употребляющих психоактивные вещества превышает 4 миллиона
человек, что составляет более 3% населения России. Из официально
зарегистрированных в стране 500 тыс. человек, употребляющих наркотики,
большинство является потребителями опиатов, в частности героина.
Больной героиновой зависимостью редко живет в полной изоляции, наркомания приносит мучительные страдания не только ему самому, она зачастую оказывается личной трагедией для родственников больного, которые также становятся «жертвами» этого заболевания.
Исследования, посвященные проблеме наркомании, в основном сосредоточены на самих больных (Личко А.Е., 1985, 1991; Агеева И.А., 1990; Генайло СП., 1990; Пятницкая И.Н., 1994, 2002; Гофман А.Г., 1999; Козлов А.А., 2001; Валентик Ю.В., 2002; Дудко Т.Н., 2003; Хохлова К.А., 2007; Demto R. А., 1993; Beauvais F., 1992; Myers M.G., Brown S.A., 1996; Stanton M.D., Stadlsh W.R., 1997), родственникам наркозависимого уделяется значительно меньше внимания. Семья больного наркоманией, традиционно, рассматривается с точки зрения ее влияния на возникновение и развитие наркотической зависимости у одного из ее членов (Назаров Н.А., 2000; Березин СВ., Лисецкий К.С, 2001; Кулаков С.А., 2004; Tommasello A., Tyler Е., 1993; Luthar S., 1998). Чаще всего, выделяют различные формы нарушения семейного функционирования и патологизирующих типов воспитания, которые могут выступать в качестве факторов риска возникновения и поддержания наркомании (Шабанов П.Д., 2001; Пятницкая И.Н., Найденова Н.Г., 2002; Schroeder D., 1993; Wada К., 1993). Кроме того, в большинстве случаев, внимание фокусируется на изучении семей подростков (Валентик Ю.В., 2002; Вайсов СБ., 2003; Городнова М.Ю., 2003; Христофорова М.И., 2004), в то время как контингент, обращающийся за
помощью в реабилитационные центры, как правило, состоит из взрослых наркоманов.
Другое направление в исследовании семей наркозависимых, посвящено изучению динамики семейных отношений в зависимости от продолжительности наркотизации (Булатников А.Н., 1998; Березин СБ., Лисецкий К.С., Серебрякова М.Е., 2001; Менделевич В.Д., 2002; Иванова Н.Ю., 2003). Эти работы показали, что наркомания одного из членов семьи является психической травмой для его родственников, такая травма может приводить к возникновению у них психических и соматических заболеваний (Добровольская Ю.В., 2005).
Существует ряд исследований, рассматривающих родственников химически зависимого с точки зрения психопатологии. В этих исследованиях установлено наличие преклинических и даже клинических нарушений психики у членов семьи зависимого, более того, авторы говорят о необходимости оказания специализированной, в том числе фармакологической, помощи данному контингенту (Москаленко В.Д., 2002; Шайдукова Л.К., Овсянникова М.В., 2004; Чирко В.В., Демина М.В., 2005; Рыбакова Т.Г., 2006). В этой связи, особенно отчетливо проявляется недостаточность психологических исследований личности и психического состояния, семейного функционирования ближайших родственников наркозависимого.
Поскольку многочисленные исследования нормально и патологически функционирующих семей, обращают внимание на решающую роль матери в организации всей семейной жизни (Мухамедрахимов Р.Ж., 1999; Shroeder D., 1993), при изучении членов семьи наркозависимого особенно важным представляется психологическое изучение матери. Исследование матери наркомана значимо еще и потому, что она фактически является центральным звеном при построении системы помощи наркозависимым.
Сведения о психологических особенностях матерей наркозависимых скудны и фрагментарны, в частности, практически отсутствуют данные о
характерологических особенностях, самооценке, эмоциональном состоянии, модусе межличностного взаимодействия и стилях отношений с окружающими, прежде всего с собственным взрослым наркотизирующимся ребенком. В связи с этим, целостное исследование личностного функционирования матерей наркозависимых является актуальным.
Целью данного исследования являлось изучение психологических особенностей матерей наркозависимых в связи с задачами психокоррекции.
Задачи исследования:
1. Изучение особенностей личностного функционирования матерей
наркоманов с героиновой зависимостью.
2. Анализ характера семейных отношений матерей наркоманов с героиновой
зависимостью.
Изучение особенностей отношения матерей к собственным взрослым наркозависимым детям.
Выявление взаимосвязи особенностей личности, характера семейного функционирования, отношения к ребенку матерей наркоманов с героиновой зависимостью.
Исследование социально-демографических и клинических факторов, оказывающих влияние на личностное функционирование, характер семейного взаимодействия, отношение к ребенку матерей пациентов с героиновой наркоманией.
Определение мишеней психокоррекционного воздействия, направленного на гармонизацию психического состояния, личностного и семейного функционирования матерей, дети которых страдают героиновой зависимостью.
Для решения поставленных задач использовались две группы методов. Клинико-психологические методы:
метод наблюдения
беседа
интервью
биографический метод Экспериментально-психологические методы:
«Шкала семейного окружения - ШСО» (Family environmental scale) адаптирована СЮ. Куприяновым (1985).
Проективная методика «Семейная социограмма» создана Э.Г. Эйдемиллером и О. В. Черемисиным (1990).
«Я-структурный тест» (Ich Structur Test Ammon - ISTA) в адаптации Ю.Я. Тупицына, В.В. Бочарова и др. (1998).
«Методика оценки психического здоровья - МОПЗ» разработана Ю.Я. Тупицыным, В.В. Бочаровым, Б.В. Иовлевым, СП. Жук (2000).
«Опросник родительских отношений - ОРО» разработан А.Я. Варга и В.В. Столиным (1988).
Все результаты были подвергнуты математико-статистической обработке с использованием методов многомерной статистики.
Объект исследования
В качестве объекта исследования выступали 70 матерей пациентов с героиновой наркоманией. Возраст матерей колебался от 47 до 62 лет, средний возраст составил 54,39 ±3,4 года. Среди обследованных 74,3% имели высшее и 25,7% среднее специальное образование. На момент обследования 64,3% состояли в браке, при этом 54,3% проживали с родным отцом наркозависимого ребенка, 10% - с отчимом; 35,7% в браке не состояли. Одного ребенка имели 32,2% матерей, 5,6% были многодетными матерями. Наркотической зависимостью страдал и второй ребенок у 8 матерей, (11,2%) случаев. Постоянную работу имели 88%, домашним хозяйством занимались 12% матерей наркоманов с героиновой зависимостью.
Жалобы на ухудшение соматического состояния предъявляли 52% обследованных, 98,6% матерей жаловались на конфликтные взаимоотношения с взрослым наркотизирующимся ребенком. Никто из
обследованных матерей пациентов с героиновой зависимостью не состоял на учете в психоневрологическом диспансере, лишь в единичных случаях имели место обращения к психотерапевту по поводу нарушений сна, повышенной тревожности.
Были обследованы также 70 пациентов с героиновой наркоманией, матери которых составляли основной объект исследования. Возраст наркозависимых колебался в диапазоне от 18 до 33 лет, средний возраст 24,76 ± 3,02, стаж наркотизации составлял от 1 года до 11 лет, в среднем 6,31 ± 2,6. Среди обследованных наркозависимых 14% имели среднее, 50,4% среднее специальное, 21% незаконченное высшее и 12,6% имели высшее образование. Опыт постоянной работы имели 47,6% наркозависимых, 29,4% имели случайные заработки, 21% никогда не работали. В браке состояли 14% обследованных наркоманов, 2,8% были разведены, 8,4% имели собственных детей. На момент обследования никто из наркоманов не работал, все они проживали в родительской семье. Эти условия являлись обязательным требованием лечебного учреждения поскольку, позволяли осуществлять контроль за поведением наркозависимого вне стационара. Все обследованные больные находились на этапе реабилитации в различных наркологических учреждениях города Санкт-Петербурга: «Центр медицинской профилактики наркологических заболеваний», 6 и 8 отделения городской наркологической больницы, отделение аддиктивной патологии и отделение терапии больных алкоголизмом НИПНИ им. В.М. Бехтерева. Постановка диагноза наркозависимым - «Психические и поведенческие расстройства в результате употребления опиоидов» (F11) осуществлялась экспертами - врачами психиатрами-наркологами (по МКБ-10).
Клинико-психологическое и экспериментально-психологическое
исследование матерей и их наркозависимых детей (термин «дети» и «ребенок» здесь и в последующем отражают не возрастные характеристики, а родственные отношения) проводилось во время индивидуальных бесед и групповых психотерапевтических занятий.
В качестве нормативного контроля были исследованы две группы, практически здоровых людей.
Первую группу составили матери, дети которых социально адаптированы и не имеют проблем с зависимостью от психоактивных веществ — 25 человек.
Во вторую группу вошли социально-адаптированные молодые люди, не страдающие аддиктивной патологией - 45 человек.
Группа матерей пациентов с героиновой наркоманией и группа матерей нормативного контроля, также как и группа наркозависимых и их здоровых сверстников в целом соответствовали по возрастному и социально-демографическому составу.
Всего было обследовано 210 человек. Предмет исследования: психологические особенности матерей пациентов с героиновой наркоманией.
Гипотеза исследования: матери наркоманов с героиновой зависимостью находятся в кризисном состоянии, которое характеризуется глубокой личностной дисфункциональностью, существенно ухудшающей их семейное функционирование, и требует направленных психокоррекционных мероприятий.
Положения выносимые на защиту:
Матери больных с героиновой наркоманией характеризуются выраженной личностной дисфункциональностью, проявляющейся в различных аспектах их жизнедеятельности.
Семейные взаимоотношения матерей пациентов с героиновой наркоманией характеризуются незрелостью, защитной демонстрацией социально-приемлемого «фасада», что существенно отличает их от семейных взаимоотношений матерей социально-адаптированных людей, не страдающих зависимостью.
Отношение матерей к взрослым наркозависимым детям характеризуется повышенной эмоциональностью и противоречивостью.
4. Выраженная личностная дисфункциональность и нарушения семейных взаимоотношений матерей больных с героиновой зависимостью требуют применения специализированных психокоррекционых мероприятий.
Научная новизна. Впервые с помощью комплекса клинико и
экспериментально-психологических методов, были определены
психологические особенности матерей наркоманов с героиновой зависимостью. Выявлен типичный для них паттерн нарушений личностного функционирования, состоящий в трудностях эмоциональной регуляции, выраженной генерализованной тревоге, ощущении враждебности окружающего мира, нарушениях межличностной дистанции, дезинтеграции когнитивной и эмоциональной сфер, снижении самооценки, наличии явного снижения личностной сексуальной активности. Обнаружены не описанные ранее характеристики семейного взаимодействия матери («буферность»; стремление демонстрировать социально-приемлемый «фасад», декларируя моральную гипертребовательность). Объективировано своеобразие отношения матери к взрослому наркозависимому ребенку, в частности повышенная эмоциональность, противоречивость (вплоть до полярности), исключительная фиксация на его недостатках и негативных характеристиках. Впервые определены предикторы личностной дисфункциональное матерей и мишени психокоррекционных мероприятий.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что проведенная работа позволяет углубить представления о:
механизмах влияния болезни одного из членов семьи на психическое состояние его родственников;
значении личности матери в патологизированной динамике семейных отношений.
Классифицированы и стратифицированы по уровню значимости социально-демографические и клинические факторы, оказывающие влияние на психический статус матерей пациентов с героиновой наркоманией.
Практическая значимость исследования состоит в том, что
апробирован ряд психодиагностических методов, позволяющих
объективировать состояние матерей наркозависимых в процессе семейной
психотерапии. Выявлены мишени психокоррекционного воздействия,
направленного на гармонизацию системы личностных отношений матери
наркозависимого. Определены предикторы личностной
дисфункциональности матерей, которые необходимо учитывать в процессе психокорреционной работы. Показана целесообразность введения диагностического этапа в работе с матерями больных героиновой зависимостью.
Достоверность результатов. Достоверность результатов обеспечена достаточным объемом данных экспериментальной выборки, использованием комплекса, включающего как клинико-психологические, так и экспериментально-психологические методы, а также применением современных методов математико-статистической обработки и анализа данных.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования были представлены и обсуждены на заседания проблемной комиссии
Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института им. В.М. Бехтерева «Медицинская психология и психотерапия», на заседании кафедры экстремальных и кризисных ситуаций Санкт-Петербургского государственного университета, в городской наркологической больнице Санкт-Петербурга, в докладах на конференции с международным участием в г. Санкт-Петербург 15-17 февраля 2006 года «Психотерапия в системе медицинских наук в период становления доказательной медицины» и юбилейной научной сессии в г. Санкт-Петербург 14-18 мая 2007 года «Психоневрология в современном мире».
Структура и объем диссертации. Диссертация изложена на 213 страницах компьютерного набора, состоит из введения, обзора литературы, семи глав с описанием собственного исследования, обсуждения результатов
и выводов. Содержит указатель литературы из 253 источников (из них 95 на иностранном языке), приложения на 26 страницах. Работа иллюстрирована 18 рисунками, 11 таблицами и 19 диаграммами.
Психотерапевтические (психокоррекционные) подходы в лечении наркотической зависимости
Психотерапия - особый вид межличностного взаимодействия, при котором пациентам оказывается профессиональная помощь психологическими средствами при решении возникающих у них проблем и затруднений психологического характера (Карвасарский Б.Д., 2002). Психологическая коррекция представляет собой направленное психологическое воздействие для полноценного развития и функционирования индивида. Вопрос о соотношении понятий «психотерапия» и «психологическая коррекция» остается открытым и сегодня. Поскольку психотерапия является лечебной практикой, а ею по закону может заниматься только врач, имеющий медицинское образование, то распространение термина «психологическая коррекция» в определенной мере было направлено на определение этой ситуации: врач занимается психотерапией, а психолог -психологической коррекцией (Карвасарский Б.Д., 2002). Психологическая коррекция, так же как психотерапия, осуществляется преимущественно в трех основных формах индивидуальной, групповой и семейной. Важное значение в процессе реабилитации больного (Кабанов М.М.,1977) имеет перестройка межличностных отношений в ближайшем значимом его окружении и, в частности, в семье. Перестройка, оптимизация нарушенных семейных отношений могут служить цели как психотерапии, так и профилактики нервно-психических расстройств. Подобная работа в семьях психически больных направлена на предотвращение нервно-психических (и, прежде всего, невротических и психосоматических) заболеваний у родственников больного (Кабанов М.М., А.Е. Личко., В.М. Смирнов., 1983). Семейная психотерапия как самостоятельное направление психологической помощи возникло в 60-е годы XX века в США. У ее истоков стояли такие классики психотерапии, как Муррей Боуэн, Джей Хейли, Виржиния Сатир, Сальвадор Минухин, Карл Витакер и другие психотерапевты (Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.В., 1999). Основное отличие семейной психотерапии состоит в том, что она ориентирована на семью как группу взаимозависимых индивидов, исполняющих совместный «танец», где частная проблема одного члена семьи представляется одним из «па» общего взаимодействия (Витакер К., Бамберри В., 1999). Любые изменения в одном из членов семьи неизбежно вызывают реакцию во всех остальных, которые иногда поддерживают эти изменения, но чаще пытаются вернуть все в исходную позицию (Friedman A.S., Utada А., Morrissey M.R., 1987; Stewart М.А., 1993; Brown S.A., 1996) Семейная психотерапия - это особый вид психотерапии, направленный на коррекцию межличностных отношений и имеющий целью устранение эмоциональных расстройств в семье, наиболее выраженных у больного индивида (Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М. 2003). В настоящее время, в семейной психотерапии выделяют несколько основных направлений: психодинамическое (Мягер А.К., 1974; Мишина Т.М., 1983; Ackerman N.W., 1982), системное и стратегическое (Эйдемиллер Э.Г. 1990, 1992, 1994; Selvini Palazzoli М., et all., 1980; Minuchin S., 1974), a также эклектическое (Эйдемиллер Э.Г. 1992; Захаров А.И., 1982). Работа с семьей играет решающую роль в лечении зависимости от психоактивных веществ (Kaufmann P., Kaufman Е., 1992b ; McCrady B.S., Epstein Е.Е., 1996). При этом, наличие в проблемных и нестабильных семьях хронических родительско-детских конфликтов, обостренных эмоциональных реакций, обид и оскорблений, а также функционирование механизмов защиты на личностном и межличностном уровнях приводят к тому, что такие семьи имеют крайне низкую мотивацию на участие в профилактической и терапевтической работе (Seldin N.E., 1972; Vaglum P., 1973; Salmon R., Salmon S., 1977). В литературе описаны различные виды семейной психотерапии в лечении наркологических больных. Условно, можно выделить четыре основных направления семейной психотерапии лежащих в основе работы с семьей зависимого от психоактивных веществ: 1. Медицинская модель семейной психотерапии (family disease model) рассматривает зависимость от психоактивных веществ как заболевание, оказывающее влияние на всю семью. У членов семьи наркозависимого может возникнуть феномен созависимости, который способствует поддержанию зависимого поведения у идентифицированного пациента. Данная модель применяется как в терапевтических сообществах так и в общей практике (McCrady B.S., Epstein Е.Е., 1996). 2. Системная модель семейной терапии (family systems model) базируется на идее о взаимосвязи зависимости от психоактивных веществ и особенностей семейного взаимодействия. Злоупотребление психоактивными веществами выступает в качестве фактора стабилизирующего семейный гомеостаз. Терапевт, использующий системный подход, в своей работе ориентирован на изменение дезадаптивных паттернов семейного взаимодействия и семейных ролей, обуславливающих употребление психоактивных веществ (Steinglass Р., 1987). 3. Когнитивно-поведенческие подходы (Cognitive-behavioral approaches) основываются на идее о том, что дезадаптивное поведение, в том числе и злоупотребление психоактивными веществами, подкрепляется семейными интеракциями. Для поведенчески-ориентированного терапевта в качестве мишеней терапевтического воздействия выступают поведение и интеракции провоцирующие употребление, воздействия направлены на улучшение коммуникативных навыков и навыков решения проблем, усиление механизмов совладания (O Farrell T.J., Fals -Stewart Е., 1999). 4. Многомерная семейная терапия (multidimensional family therapy) объединяет в себе различные техники, акцентирующиеся на когнитивных, эмоциональных, поведенческих составляющих, влиянии окружающей среды (Liddle Н.А., et al. 1992). Схожий подход используется так же в функциональной семейной терапии (Alexander D.E., Gwyther R.E., 1995), и мультисистемной терапии (Henggeler S.W., et al. 1996).
В настоящее время исследования эффективности семейной терапии в лечении зависимости от психоактивных веществ редки, однако имеющиеся данные свидетельствует о том, что программы по лечению наркозависимых включающие семейную терапию более эффективны, чем программы не «подключающие» семью к процессу терапии (Stanton M.D., et al. 1997).
Исследование O.G. Bukstein свидетельствует о высокой значимости семейных интервенций в работе с подростками, страдающими наркозависимостыо, он отмечает, что большинство из них так же имеют расстройства поведения. Автор подчеркивает, что семейная терапия должна быть направлена на коррекцию семейных взаимоотношений поддерживающих как наркозависимость, так и поведенческие расстройства (Bukstein O.G., 2000).
Семейная терапия эффективная для лечения различных расстройств у детей и подростков, таких как наркомания, шизофрения, поведенческие расстройства. Исследования демонстрируют большую эффективность краткосрочной семейной терапии по сравнению с групповой и индивидуальной в работе, направленной на снижение количества употребления психоактивных веществ (Diamond G.S., et al., 1996).
Тест-опросник родительского отношения А.Я. Варга, В.В. Столина
Шкала отражает интегральное эмоциональное отношение к ребенку. Содержание одного полюса шкалы: родителю нравится ребенок таким, какой он есть. Родитель уважает индивидуальность ребенка, симпатизирует ему. Родитель стремится проводить много времени вместе с ребенком, одобряет его интересы и планы. На другом полюсе шкалы: родитель воспринимает своего ребенка плохим, неприспособленным, неудачливым. Ему кажется, что ребенок не добьется успеха в жизни из-за низких способностей, небольшого ума, дурных наклонностей. По большей части родитель испытывает к ребенку злость, досаду, раздражение, обиду. Он не доверяет ребенку и не уважает его.
Шкала отражает социально желательный образ родительского отношения. Содержательно эта шкала раскрывается так: родитель заинтересован в делах и планах ребенка, старается во всем помочь ребенку, сочувствует ему. Родитель высоко оценивает интеллектуальные и творческие способности ребенка, испытывает чувство гордости за него. Он поощряет инициативу и самостоятельность ребенка, старается быть с ним на равных. Родитель доверяет ребенку, старается встать на его точку зрения в спорных вопросах.
Шкала отражает межличностную дистанцию в общении с ребенком. При высоких баллах по этой шкале можно считать, что родитель стремится к симбиотическим отношениям с ребенком. Содержательно эта тенденция описывается так — родитель ощущает себя с ребенком единым целым, стремится удовлетворить все потребности ребенка, оградить его от трудностей и неприятностей жизни. Родитель постоянно ощущает тревогу за ребенка, ребенок ему кажется маленьким и беззащитным.
Тревога родителя повышается, когда ребенок начинает автономизироваться в силу обстоятельств, т.к. по своей воле родитель не предоставляет ребенку самостоятельности никогда.
Шкала отражает форму и направление контроля за поведением ребенка. При высоком балле по этой шкале в родительском отношении данного родителя отчетливо просматривается авторитаризм. Родитель требует от ребенка безоговорочного послушания и дисциплины. Он старается навязать ребенку во всем свою волю, не в состоянии встать на его точку зрения. За проявление своеволия ребенка сурово наказывают. Родитель пристально следит за социальными достижениями ребенка, его индивидуальными особенностями, привычками, мыслями, чувствами.
Шкала отражает особенности восприятия и понимания ребенка родителем. При высоких значениях по этой шкале в родительском отношении данного родителя имеются стремление инфантилизировать ребенка, приписать ему личную и социальную несостоятельность. Родитель видит ребенка младшим по сравнению с реальным возрастом. Интересы, увлечения, мысли и чувства ребенка кажутся родителю детскими, несерьезными. Ребенок представляется не приспособленным, не успешным, открытым для дурных влияний. Родитель не доверяет своему ребенку, досадует на его неуспешность и неумелость. В связи с этим родитель старается оградить ребенка от трудностей жизни и строго контролировать его действия.
Текст опросника приведен в Приложении 3. 2.3.3 Я-структурный тест Г. Аммона Я-структурный тест Аммона (Ich Structur Test Ammon - ISTA) в адаптации Ю.Я. Тупицына, В.В. Бочарова и др. (Я-структурный тест Г.Аммона., 1998) представляет собой стандартный перечень, включающий 220 утверждений, которые оцениваются испытуемыми как верные или не верные по отношению к ним. Вопросы перечня затрагивают самочувствие, настроение, особенности эмоциональных переживаний и поведения в различных жизненных ситуациях. Фактически, испытуемым предлагается оценить себя и свое поведение в пространстве воображаемых обстоятельств, заданных тестовыми утверждениями. Конструкция теста отражает теоретические представления о структуре и особенностях развития центральных Я-функций. ISTA состоит из 18 шкал, объединенных в 6 отдельных блоков. Каждый из блоков описывает деятельность одной из 6 центральных Я-функций: —агрессия, —тревога/страх, —внешнее Я-отграничение, —внутреннее Я-отграничение, —нарциссизм, —сексуальность. Каждая из вышеперечисленных центральных Я-функций описывается тремя отдельными шкалами, позволяющими оценить степень выраженности конструктивной, деструктивной и дефицитарной составляющей этих центральных личностных образований. В связи с этим все названные блоки включают конструктивную, деструктивную и дефицитарную шкалы. Содержание отдельных шкал: «Шкала конструктивной агрессии» (А1). Для лиц, обнаруживающих высокие показатели по шкале конструктивной агрессии, характерны активность, инициативность, открытость, коммуникабельность, креативность. При низких показателях по шкале возможно снижение активности, недостаток способности к ведению продуктивного диалога и конструктивной дискуссии. Склонность к избеганию каких-либо конфронтации вследствие боязни разрыва симбиотических отношений или из-за отсутствия необходимых навыков в разрешении конфликтов. «Шкала деструктивной агрессии» (А2). В поведении деструктивная агрессия проявляется склонностью к разрушению контактов и отношений, тенденцией к вербальному выражению гнева и ярости, разрушительными действиями и фантазиями, склонностью к обесцениванию (эмоциональному и мыслительному) других людей и межличностных отношений, мстительностью, цинизмом. В тех случаях, когда агрессия не находит внешний объект для своего выражения, она может направляться на собственную личность. Типичными для таких лиц являются также нарушения эмоционального и, особенно, волевого контроля, имеющие временный или относительно постоянный характер.
Результаты экспериментально-психологического исследования особенностей личностного функционирования матерей наркоманов с героиновой зависимостью
Экспериментально-психологическое исследование особенностей личностного функционирования матерей пациентов с героиновой наркоманией проводилось путем сопоставления результатов по «Я-структурному тесту» основной и контрольной групп. В таблице 1 представлены результаты, полученные по «Я-структурному тесту», которые позволяют проанализировать какие из центральных Я-функций личности матерей пациентов с героиновой наркоманией наиболее подвержены изменениям. Анализ данных выявил достоверно значимые различия по всем среднестатистическим показателям центральных Я-функций личности (за исключением функции «Дефицитарной тревоги») в основной и контрольной группах. Наиболее высокий уровень значимости (р 0,001) различий средних значений выявляется по шкалам: «Дефицитарная агрессия», «Деструктивная тревога», «Деструктивное внешнее я-отграничение», «Дефицитарное внешнее я-отграничение», «Деструктивное внутреннее я-отграничение», «Дефицитарное внутреннее я-отграничение», «Деструктивный нарциссизм», «Конструктивная сексуальность», «Дефицитарная сексуальность». Статистически достоверные различия средних значений при р 0,01 обнаружены по шкалам: «Конструктивная агрессия», «Конструктивное внешнее я-отграничение», «Конструктивное внутреннее я-отграничение», «Конструктивный нарциссизм». «Деструктивная агрессия», «Конструктивная тревога», «Дефицитарный нарциссизм», «Деструктивная сексуальность» достоверно различаются при р 0,05. Обращает внимание снижение всех «конструктивных» шкал при повышении «деструктивных» и «дефицитарных», только шкала «Деструктивной сексуальности» в контрольной группе оказалась выше, чем в основной. Следует подчеркнуть неспецифичность, равномерность распределения нарушений центральных Я-функций личности у матерей пациентов с героиновой наркоманией. На диаграмме 1 представлен усредненный профиль шкальных оценок по «Я-структурному тесту» матерей основной группы и группы нормативного контроля. Сырые баллы, полученные по шкалам «Я-структурного теста» были переведены в шкальные оценки, которые после подсчета по ним средних значений были использованы при построении диаграммы.
Профиль матерей пациентов с героиновой наркоманией характеризуется выраженным превышением «деструктивных» и «дефицитарных» шкал над «конструктивными» по всем исследованным функциям. По ряду шкал показатели выходят за границы нормативного интервала.
В отличие от группы матерей наркоманов с героиновой зависимостью показатели контрольной группы полностью укладываются в нормативный диапазон и по всем функциям отмечается преобладание «конструктивных» показателей над «деструктивными» и «дефицитарными».
Показатель по шкале «Дефицитарной агрессии» свидетельствуют о том, что для матерей наркозависимых характерно отчуждение собственных планов, интересов и потребностей, сужение круга интересов. В межличностных ситуациях, как правило, наблюдается уступчивость, зависимость и стремление к избеганию каких-либо противоречий, ситуаций столкновений интересов и потребностей.
Пик по шкале «Деструктивной тревоги», говорит о том, что у матерей наркоманов с героиновой зависимостью отмечается повышенная тревожность, склонность к беспокойству и волнениям даже по самым незначительным поводам, частое ощущение недостаточности контроля над ситуацией.
Данные, полученные по шкале «Дефицитарного внешнего я-отграничения», отражают наличие у матерей наркоманов ощущения собственной слабости, открытости, беспомощности и незащищенности, они нуждаются в поддержке и одобрении окружающих, обычно жестко ориентированы на групповые нормы и интересы.
Показатели по шкалам «Деструктивного внутреннего я-отграничения» и «Деструктивного нарциссизма», свидетельствуют о том, что матери пациентов с героиновой наркоманией испытывают трудности в адекватном восприятии собственных чувств, неадекватно оценивают себя, собственные действия и возможности, нетерпимы к критике, имеют низкую фрустрационную толерантность, боятся теплых доверительных отношений и неспособны устанавливать их, что, в свою очередь, порождает ощущение непонятости другими.
Показатель по шкале «Дефицитарной сексуальности», у матерей наркозависимых, интерпретируется как стремление избегать сексуальных контактов. Сексуальные отношения воспринимаются ими как «грязные», греховные, заслуживающие отвращения, собственная сексуальная активность чаще всего ассоциирована со страхом.
Результаты экспериментально-психологического исследования особенностей семейных отношений матерей наркоманов с героиновой зависимостью
При сопоставлении результатов матерей наркоманов с героиновой зависимостью и матерей социально-адаптированных, не страдающих наркотической зависимостью лиц по методике ШСО были получены данные, свидетельствующие о наличие значимых различий по 6 из 10 шкал. Усредненный профиль шкальных оценок по «Шкале семейного окружения» матерей основной группы и группы нормативного контроля представлен на диаграмме 9.
«Ориентация на активный отдых» (р 0,001), в то время как по шкалам: «Конфликт» (р 0,01) и «Морально нравственные аспекты» (р 0,01) более низкие показатели демонстрирует группа нормативного контроля.
Показатели, полученные по шкалам: «Независимость», «Ориентация на достижения», «Организация», «Контроль» не выявляют статистически достоверных различий основной и контрольной групп.
Эти данные, показывают, что матери пациентов с героиновой наркоманией ощущают меньшую семейную сплоченность по сравнению с матерями социально-адаптированных, не страдающих наркоманией лиц. Показатели по шкале «Экспрессивность» говорят о том, что у матерей наркозависимых существует запрет на открытое выражение чувств. Это, в свою очередь, может препятствовать своевременному обсуждению возникающих в семье разногласий, приводить к накоплению негативных эмоций и возникновению конфликтов. Результаты по шкалам «Интеллектуально-культурной ориентации» и «Ориентации на активный отдых» в основной группе отражают значительное сужение круга социальной активности. Оценка по шкале «Морально-нравственные аспекты» говорит о тенденции матерей пациентов с героиновой наркоманией приукрашивать реально существующую семейную ситуацию, декларируя моральную гипертребовательность.
Для объективации возможных различий восприятия матерями пациентов с героиновой наркоманией и их наркозависимыми детьми ситуации, сложившейся в семье, было проведено сопоставление результатов, полученных соответствующими группами, по «Шкале семейного окружения».
В таблице 8 представлены статистически достоверные различия средних значений показателей по «Шкале семейного окружения» группы пациентов с героиновой наркоманией и их матерей.
Статистически достоверные различия между группой матерей и группой их наркозависимых детей обнаружены по шкалам: «Контроль» (рО,001), «Конфликт» (р 0,01) и «Морально-нравственные аспекты» (рО,05). У пациентов с героиновой наркоманией показатели по шкалам «Контроль» и «Морально-нравственные аспекты» ниже, а показатель по шкале «Конфликт» выше, чем у их матерей.
Обращает внимание тот факт, что между наркозависимыми и их матерями не обнаружено различий как раз по тем шкалам, которые отличают последних от матерей социально-адаптированных, не страдающих наркоманией лиц. Шкалы: «Сплоченность», «Экспрессивность», «Интеллектуально-культурная ориентация», «Ориентация на активный отдых» не различаются у матерей и из основной групп и их детей.
Из десяти параметров «Шкалы семейного окружения» лишь по трем обнаружены достоверные различия при сравнении групп наркозависимых и их матерей. Это говорит о достаточной согласованности восприятия наличной семейной ситуации в этих группах.
Опросниковые данные свидетельствуют о том, что матери наркозависимых, несмотря на признание конфликтности семейных отношений, скорее недооценивают ее уровень. Различия групп наркозависимых и их матерей, по шкале «Морально-нравственные аспекты», могут указывать на напряженность в этом аспекте взаимоотношений только у матерей. Эта напряженность может быть связанна с зачастую обоснованной тревогой матерей, вызванной криминальной деятельностью больных. Моральная гипертребовательность матерей в этой связи представляет собой их попытку изменить сложившуюся ситуацию путем декларации общественных норм, в значительной степени заменяющей реальное взаимодействие.
Различия по шкале «Контроль» отражают, что представление матерей о степени, в которой члены семьи контролируют друг друга, не совпадает с представлением их детей.
Для уточнения особенностей характерных для семьи, в которой есть больной героиновой наркоманией, было проведено сравнение оценок больных с героиновой наркоманией с данными социально адаптированных лиц, не страдающих наркотической зависимостью (вторая группа нормативного контроля).
В таблице 9 представлены результаты сравнения группы пациентов с героиновой зависимостью и группы социально-адаптированных лиц, не страдающих наркотической зависимостью по показателям «Шкалы семейного окружения». Сравнение статистически достоверных различий средних значений показателей по «Шкале семейного окружения» группы пациентов с героиновой зависимостью и группы социально-адаптированных лиц, не страдающих наркотической зависимостью. Статистически достоверные различия средних значений групп пациентов с героиновой наркоманией и социально адаптированных лиц, не страдающих наркоманией, выявлены по следующим шкалам: «Экспрессивность», «Интеллектуально-культурная ориентация», «Ориентация на активный отдых» (р 0,001), «Организация» при р 0,01, «Сплоченность» и «Конфликт» при р 0,05. В группе пациентов с героиновой наркоманией среднестатистические показатели «Сплоченности», «Экспрессивности», «Интеллектуально культурной ориентации», «Ориентации на активный отдых», «Организации» статистически достоверно ниже. Важно подчеркнуть, что среднестатистический показатель «Конфликта» у пациентов с героиновой наркоманией выше по сравнению со второй группой нормативного контроля. Достоверных различий средних значений по шкалам: «Независимость», «Ориентация на достижения», «Морально-нравственные аспекты», «Контроль» не обнаружено. Выявленные различия отражают, что для пациентов с героиновой наркоманией как и для их матерей характерно сужение круга социальной активности, ощущение недостатка взаимопонимания и поддержки в семье, напряженности и конфликтности семейной ситуации. Снижение показателя по шкале «Организация» отражает несформированность представления о семейных правилах и обязанностях у больных героиновой наркоманией.
Похожие диссертации на Психологические особенности матерей наркоманов с героиновой зависимостью : в связи с задачами психокоррекции
