Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Портреты современников: журналистика Алима Кешокова 9
Глава II. Алим Кешоков как рецензент, критик и мемуарист 46
Глава III. «Вид с белой горы»: портрет поколения 95
Заключение 130
Библиография 133
- Портреты современников: журналистика Алима Кешокова
- Алим Кешоков как рецензент, критик и мемуарист
- «Вид с белой горы»: портрет поколения
Введение к работе
Творчество поэта, прозаика и публициста А. П. Кешокова представляет собой особое явление не только в литературе Северного Кавказа, но и во всей общесоюзной литературе двадцатого столетия.
Известный балкарский поэт К.Кулиев ярко и образно определил значение творчества своего адыгского собрата в духовной жизни народа: «Алим Кешоков всегда находился в рядах тех людей, тех художников слова, которые служат прекрасным идеалам добра и справедливости, без которых люди стали бы подобны слепым и глухим» [93].
Начав писательскую деятельность в начале 40-х годов XX столетия как поэт, Кешоков впоследствии плодотворно работал над созданием целой системы повествовательных жанров, среди них и крупные эпические произведения - романы, и малая проза - рассказы, художественная публицистика, литературно-критические статьи.
Многосторонняя деятельность А. Кешокова, предопределившая не только достижения кабардинской литературы, но и закономерности развития северокавказских литератур, объединяемых по языковому, историко-типологическому, генетическому и этнокультурному принципам, неоднократно являлась предметом исследования в ряде научных работ. Однако на сегодняшний день остается много неизученных вопросов в литературном наследии писателя, и один из них - исследование художественной публицистики и критики. На наш взгляд, изучение этой проблемы представляется важным и необходимым моментом для глубокого и целостного изучения творчества А.Кешокова как одного из самобытного писателя Северного Кавказа.
Подчеркивая значительность вклада Кешокова в становление и развитие новописьменных литератур Северного Кавказа, большинство литературоведов и критиков едины в одном: исследование творческой индивидуальности писателя невозможно вести в отрыве от проблем, связанных с историческим контекстом и национальным мировидением.
Как известно, северокавказские литературы начинали свой путь развития как литературы советские. Собственную письменность народы региона получили в 20-х годах нашего столетия. Национальные литературы Северного Кавказа зарождались и развивались в жестких рамках идеологических предписаний. Эпические жанры, связанные с принципами создания художественных образов и характеров, с реализацией художественного конфликта, с глубиной осмысления действительности, не стали исключением для этого воздействия. Определенная установка на создание положительного героя, приоритет отдельных тем ограничивали творческую свободу писателей, что приводило к снижению художественного уровня произведений, упрощению изображения сложного и многообразного мира национального бытия, соответственно действительность в таких произведениях представлялась несколько односторонне. Однако, несмотря на то, что творчество Алима Кешокова оказалось связано и с этим исторически сложным временем, в его разножанровых произведениях, в том числе и публицистике, всегда присутствует художественность как выражение индивидуальности и неповторимости.
На наш взгляд, чтобы по достоинству оценить творческое наследие Кешокова и определить его значение в современной литературном процессе, необходимо комплексно исследовать особенности созданного им самобытного художественного мира, который, как известно, определяется личностью художника, его эстетическим сознанием, художественным мышлением, являющимся, в свою очередь, показателем творческой самостоятельности и самобытности.
В связи с этим следует заметить, что конфликт как эстетическая категория в эпических произведениях Кешокова вытекает из его индивидуального мировидения. ' Художественный конфликт в прозе писателя не сводится (как это было в период «бесконфликтности») к конфликту «хорошего» с «лучшим», а строится как определенная модель, включающая в себя элементы национального повествования, психологизма, глубокого раскрытия характеров героев и художественных приёмов, это соответственно подчеркивает стиль писателя, образность.
Подчеркивая огромное значение и первостепенную роль творчества Кешокова в истории национальной культуры и литературы в ее целостном единстве, необходимо отметить неоценимый вклад писателя и публициста в национальную культуру. В данной работе делается попытка исследования творческой индивидуальности Кешокова публициста и критика, сохранившего в своих произведениях необыкновенную художественность.
Многопроблемная публицистика различных видовых категорий и критика в творчестве А. Кешокова являются неотъемлемой частью неделимой культуры адыгов, значительной вехой развития литературы. Произведения Кешокова в названных жанрах - это летопись исторических судеб народа, дающая возможность понять и осмыслить идейно-эстетические искания писателя в контексте развития национальных литератур народов России.
Общественная и публицистическая деятельность Кешокова неразделимы, это подтверждает большая часть его публицистического наследия, носящего характер автобиографичности. Созданные писателем публицистические и критические произведения проникнуты авторским «я», что и является бесценным свидетельством времени, социальных процессов, происходивших в стране. По словам писателя М. Алексеева, «Алим Кешоков - талант широчайшего гражданского дыхания» [30:98].
Осмысление во многом новаторского творческого опыта А. Кешокова - актуальная научная задача как для изучения идейно-эстетических исканий писателя, так и для более полного представления сложных процессов, происходящих в литературах Северного Кавказа, связанных с особенностями формирования творческой индивидуальности, мировидения, миропонимания и стилевого своеобразия писателя. Для осмысления названной выше большой литературоведческой задачи в данной впервые исследуется художественная публицистика и критика Алима Кешокова, создаваемая на протяжении всего творчества писателя.
В существующих на сегодняшний день литературоведческих исследованиях по творчеству Кешокова достаточно большое внимание уделяется изучению творческого метода писателя, типологическим взаимосвязям в произведениях, жанровым модификациям и т.д. Однако во многих работах изучение произведений представлено с позиций методологии марксистско-ленинской теории, что на сегодняшний день не является актуальным и соответственно требуется современный подход.
Методологической и теоретической основой исследования послужили работы известных литературоведов и критиков, посвященные проблемам адыгской культуры и литературы в целом и творчеству А. Кешокова в отдельности, - А. Алиевой, У. Далгат, Н. Джусойты, В. Гоффеншефера, С. Мафедзева, А. Мусукаевой, 3. Налоева, М. Сокурова, К. Султанова, Ю. Тхагазитова, А. Хакуашева и др., а также воспоминания, мемуарные зарисовки известных писателей и поэтов В. Дементьева, Д. Кугультинова, К. Кулиева, В. Овечкин, М. Светлова, В. Солоухина.
Проза и поэзия Кешокова, как уже было сказано, многократно подвергались литературоведческому и критическому анализу в научных работах, хотя нельзя сказать, что объем и качество всего написанного адекватны масштабу личности и творчества кабардинского классика. В этом плане необходимо выделить как наиболее глубокие и основательные диссертационные исследования М. Сокурова («Лирика Алима Кешокова») и А. Боровой («Художественная концепция человека и истории в прозе Алима Кешокова»). Однако в них проблематика решается конкретно, художественная публицистика и критика не включены в круг исследования, также, как и в других работах.
Как справедливо заметил один из главных биографов писателя Вадим Дементьев, «публицистика Кешокова совершенно не проанализирована» [8:205]. Это высказывание, среди прочего, побудило нас к выбору данной темы. Основными же причинами явилось признание высоких достоинств кешоковской публицистики и убеждение, что эта часть наследия писателя не должна оставаться забытой и невостребованной.
Изучение художественной публицистически и критики Кешокова, позволяет существенно переосмыслить ранее сделанные выводы с позиций исторического и литературного процесса. Сказанным определяется новизна предлагаемого исследования, в котором используются различные виды публицистики, опубликованные в периодической печати и в-публицистической книге «Вид с белой горы».
Исследование художественной публицистики и критики А. Кешокова представляется главной целью в работе. Реализация данного положения позволит глубже изучить творческую индивидуальность художника, показать органичность художественного мировидения Кешокова, связанного с мировидением народа. При этом, изучая тематические, жанрово-стилистические особенности и проблематику публицистики и критики писателя, предполагается решить следующие задачи:
Для данного исследования привлечь в полном объеме материал публицистики и критики А.Кешокова
Использовать существующий литературоведческий, критический, исследовательский материал по творчеству писателя с позиций современности.
Изучить своеобразие публицистического дара А. Кешокова в книге «Вид с белой горы»; выделить жанровые модификации.
4. Исследовать особенности поэтики в произведениях публицистики и критики писателя.
5. Создать социально-исторический «портрет поколения» писателя. Представляется, что данная исследовательская работа может послужить органичной частью общего комплексного анализа творчества А. Кешокова. На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Творчество А. Кешокова во всех его аспектах является глубоко национальным явлением, вытекая из корней народной жизни и определяя новые горизонты адыгского мировидения.
2. Публицистика и критика А. Кешокова стоит в одном ряду с его поэзией и прозой по глубине, художественности и значимости.
3. В произведениях А. Кешокова решаются важные социально- исторические проблемы, актуальные в современной жизни.
Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации были доложены на заседаниях кафедры литературы Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета. По материалам диссертации опубликованы четыре работы.
Объем и структура. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Портреты современников: журналистика Алима Кешокова
Алиму Кешокову по своей служебной должности секретаря Союза писателей приходилось часто посещать крупные промышленные объекты, встречаться с людьми и, конечно, рассказывать в своих публицистических статьях в «Литературной газете» и о шахтёрах Тырныауза («Время зовет», 1973 год, 21 марта), и о тюменских нефтяниках («Сибирь: сплав науки и мужества», 1973 год, 17 октября), и о воркутинских лесниках («Теплое дыхание Севера» (1974 год , 21 августа), и о пограничниках Дальнего Востока («Забайкальцы» 1976 год, 21 января), и о донских хлеборобах («Хлеб Кубани» 1976 год, 26 мая; «Хлеб! 1977 год, 13 июля), и о камских автомобилистах («Великое братство» 1977 год , 9 июня, и об ивановских ткачихах («Большая жизнь» 1977 год, 19 января), и т.д.
Алим Кешоков являлся не только участником важнейших общественно-политических событий в стране, но и писателем, который запечатлел в публицистике один из этапов развития нашего общества. Ярким примером служат публикации: «Устремленность в будущее» («Правда», 1979 год, 4 марта); «Вдохновляющий лик праздника» («Огонек», 1972 год, апрель, № 16), «Великая сила примера» («Литературная Россия», 1985 год, 11 сентября), «Чудо преобразования» («Литературная Россия», 1963 год, 7 ноября), «Во имя мира на нашей планете» («Литературная Россия», 1974 год , 4 декабря), «Реальные права - только при социализме» («Литературная Россия», 1977 год, 14декабря), «Во имя человека» («Литературная Россия», 1980 г., 8 октября), «Школа интернационализма» («Литературная Россия», 1981 год, 27 мая), «Великое слово - единство» («Литературная Россия», 1982 год, 24 марта).
Необходимо сказать, что темы, жанры публицистических выступлений Алима Кешокова во многом были продиктованы временем и связаны с единым литературным процессом того времени. Публицистика - распространенное явление в литературе. Как правило, настойчивое усиление публицистического начала в художественных произведениях писателей проявляется в особенно напряженные исторические моменты, когда требуется сплоченность общества, концентрация сил. В других случаях, публицистика может стать откликом на важные социально-политические события в стране, как в творчестве Алима Кешокова.
Своеобразие публицистики как элемента художественного содержания достаточно глубоко исследовано в теории литературы. Подтверждением служат теоретические положения Н.Венгерова, Г.Поспелова, Л.Тимофеева, С.Тураева, В.Хализиева и других. Публицистикой в узком смысле этого слова называют общественно-политическую и научную литературу, посвященную социально-общественным вопросам общества. Установлено, что в отличие от «писателя -художника», публицист оперирует логическими категориями, то есть доказывает. В литературе получила развитие художественная публицистика, примером в данном случае могут статьи В.Гроссмана, Л.Леонова, А.Платонова, А.Толстого, И.Эренбурга в русской литературе, в северокавказских литературах - А.Евтыха, Ю.Тлюстена, К.Жане, А.Кешокова, Х.Тутукова и других.
Однако исследователи литературы чаще всего с большой настойчивостью углубляются в изучение особенностей стиля, языка писателей, когда собственно важнейшие качества художественной публицистики, в том числе тематические, жанровые модификации остаются неисследованными.
В разграничении понятий «художественность» и «публицистика» литературоведы часто противопоставляют их. На наш взгляд, пограничные линии между ними, действительно, существуют, но их невозможно чётко определить, тем более писатель, создавая публицистические произведения, часто сознательно нарушает эти границы. В художественной литературе и публицистике много общего, так как они родственны в своей сущности и в назначении. Несмотря на достаточно широкое толкование в теории литературы и исследовательских работах понятия «публицистика», возникает вопрос: что представляет собой содержательная сторона понятия «художественная публицистика»?
Как известно, публицистический стиль, основной задачей которого является воздействие на читателей, не нейтрален. Это - «специфическое единство в отборе и использовании языковых средств, способов их употребления, приемов, которое складывается под непосредственным воздействием усиления логизации и эмоциональной выразительности» [17: 257].
Идейно-художественное своеобразие этого стиля принято называть публицистичностью. В числе приёмов создания эмоциональной выразительности публицистического стиля важную роль играют традиционная антитеза, устойчивые обороты речи, ирония, риторические вопросы. Яркого эмоционального эффекта публицист добивается, как считает исследователь Ю.Бельчиков в работе «Анализ языка и стиля публицистических произведений», с помощью гиперболизации и так называемой игры слов, переносно-метафорическом употреблении.
Сфера господства этого стиля - публицистические жанры: очерк, репортаж, дневниковые записи, портреты и т.д. И все же в определении публицистики как эстетической категории существует много сложностей. Происходит это, по-видимому, оттого, что особенные, отличительные, свойственные преимущественно только публицистическим жанрам, элементы поэтики присущи и художественной литературе, поэтому необходимо говорить о синтезе составляющих компонентов в художественной публицистике.
Самой распространенной формой такого синтеза является очерк во всем многообразии его разновидностей. В литературоведческой науке жанр очерка достаточно глубоко исследован в работах Г.Абрамовича, Е.Журбиной, Л.Тимофеева, Г.Поспелова, В.Канторовича, Н.Глушкова и других. Существует несколько определений этого жанра, в работах названных выше авторов исследуются различные аспекты, проблемы и т.д. Однако, для всех, изучающих жанровую специфику очерка, общим является положение о том, что очерк - это один из самых распространенных жанров публицистики, который достаточно точно и достоверно отражает события, при этом писатель, изучая жизненные факты, отбирает наиболее существенное и характерное и создаёт при помощи творческого воображения обобщённую картину.
Жанровая специфика содержится в особенностях идейно художественной структуры произведения. В зависимости от проблематики и способов художественного освоения действительности различают жанровые разновидности очерка:
Алим Кешоков как рецензент, критик и мемуарист
Алим Кешоков помимо своей основной писательской деятельности занимался и критикой. Эта направленность в его творческом наследии на сегодняшний день остается малоизученной и малоисследованной. Интересной в этом плане представляется статья писателя «Современность в горской поэзии»
В самом начале статьи Кешоков чётко определяет круг проблем, волнующих писателя, а начинает он с конкретного вопроса : «...что питает советскую многострунную поэзию, какие живые родники дают ей неиссякаемую силу и что ее окрыляет и поднимает высоко?» [78:184]. Далее писатель даёт развернутый и подробный ответ на протяжении шести журнальных страниц. Не боясь упрека в проговаривании общих слов, он откровенно признается о том, что у него на сердце, формулируя основную задачу поэта в обществе: «Поэт при всех, даже самых сложных, обстоятельствах должен оставаться до конца верным судьбе своего народа, ибо в этом жизненная сила его поэзии» [78:184].
Сегодня забыты принципы, декларировавшиеся в свое время социалистическим реализмом и партийным контролем над литературой. Современного читателя мало волнует, по каким правилам говорились те или иные слова произведения - интересна лишь их суть. В этом отношении слова Кешокова выглядят не конъюнктурными: они просты, конкретны, обогащены живым опытом. Разве не прав писатель, говоря, что «глубокое и всестороннее знание сегодняшней жизни - самое необходимое, без чего нельзя писать о современности»? Разве не приходится признать справедливым, что «как целинная земля, глубоко вспаханная, засеянная добротными семенами и насыщенная влагой, дает бурные всходы под теплыми лучами солнца, так горские народы, которых история не баловала человеческим счастьем и теплом, запели во весь голос, когда почувствовали свободу и тепло, принесенные Великим Октябрем»? [78:185].
Кешоков прослеживает путь от устного народного творчества к современной поэзии, с благодарностью вспоминает имена великих певцов гор, проложивших мост с одного берега словесного искусства на другой. Тот факт, что народы, не имевшие раньше письменности, бережно хранили и заботливо донесли до наших дней творения своих ашугов, справедливо назван подвигом. «От нас, современных поэтов, народ ждет поэзии, достойной его героических дел», [78:185] - признаётся Кешоков с искренним ощущением своего миссионерства.
Свободно переходя от анализа адыгейской прозы (которая, по его словам, «вырвалась далеко вперед») к характеристике самых ярких имен дагестанской, татской, калмыцкой, карачаевской, чеченской поэзии, Кешоков не теряет из виду основную мысль, на которую нанизано все исследование. Лишний раз он возвращается к ней, говоря о современной осетинской литературе: «Принять эстафету из рук Коста Хетагурова - большая ответственность перед народом и историей» [78:186]
С особенным чувством, будто стараясь заразить читателя своей любовью к поэзии близких друзей, Кешоков пишет о Расуле Гамзатове и Кайсыне Кулиеве (в другой работе он сказал, что эти поэты - «две взметнувшиеся брови на смуглом лице горских народов» [121:280].
По его мнению, общие мысли и чувства, общие черты народов Дагестана проходят через поэтическое восприятие Расула Гамзатова, синтезируются, соединяются, как в фокусе, и национальное становится интернациональным: «И чем больше он любит свой народ, тем больше он любит и все народы Дагестана» [78:186].
Расул Гамзатов, считает автор статьи, использует знакомые, привычные для всех детали, краски, явления из жизни народа. Эти наблюдения и ощущения он обогащает, придает им законченную форму, наполненную яркими мыслями, чувствами, и возвращает народу как взволнованное поэтическое произведение. Этому мастерству его научила русская поэзия.
Рассуждая о качествах отдельных литераторов, Кешоков никогда не теряет из виду контекст, согласно которому эти литераторы представляют собой звенья в единой цепи горской поэзии и прозы. В подтверждение можно привести пространную цитату из статьи «Чтоб в каждую строчку вошло»:«Когда я думаю о выдающемся поэте нашего времени, невольно вспоминается садовод-декоратор, вобравший в себя многовековую мудрость и опыт поколений, воле которого как бы «подчинялись» деревья, становились такими, какими он хотел видеть их. Он сажал породы низкорослых деревьев рядом с тополями и говорил: глядя на своего соседа, и низкорослые вытянутся, станут такими же высокими и стройными. Я был тогда мальчишкой, и мне казался тот человек волшебником. Он впервые заставил меня, только что открывшего букварь, подумать о значении, ответственности высоты, заставляющей растения менять свою природу, облик.
В системе горных вершин, какой представляются мне северокавказские литературы, Расул Гамзатов - высота, просматриваемая выше облаков. Она не просто высится в синеве неба, но каждая ее сторона открыта ветрам, оттого изменения, происходящие на высоких орбитах человеческих судеб, столкновений страстей, раньше других испытывает на себе».
Кешоков приводит утверждение крупного ученого-геолога, который призывал «не верить, будто Земля стареет». Она, по мнению публициста, не стареет, а пребывает в непрерывном обновлении. «Проникаясь в поэтическое мироздание Расула Гамзатова, убеждаешься в том, что поэтическое мышление народа тоже не подвержено старению, а составляет процесс непрерывного обновления» [85], - заключает Кешоков.
Возвращаясь к образу садовника, который представлялся «волшебником», Алим Кешоков закольцовывает рассуждения о поэзии Гамзатова вопросом: в чем ее волшебство? Ответ следующий: «Его поэзия замешана на таких горных кристаллах, которые излучают тем больше света, чем больше они шлифуются в обращении и чем больше они соприкасаются с сердцами читателей, а такое соприкосновение ему гарантировано, обещано судьбой на века» [85]
«Вид с белой горы»: портрет поколения
Общим для многих произведений Алима Кешокова является вопрос: кто они, кабардинцы, какое место они занимают в геополитическом пространстве современного мира? Это определяет художественную концепцию поэзии, прозы и публицистики писателя, мотивирует его философские, нравственные и эстетические искания, мысли и поступки героев.
Свое завершенное выражение отмеченная концепция получила в книге «Вид с белой горы», состоящей из четырех разделов. Первый и наиболее обширный из них - это автобиографическая повесть, давшая название всей книге. В этой части публицистической работы автор раскрывает свое понимание национального развития в философском, гуманистическом и нравственном аспектах.
Осмысливая пройденный народом путь, Кешоков рассказывает о том, например, как незадолго до Великой Отечественной войны были созданы первые очаги культуры в Кабарде - научно-исследовательский и педагогический институты, как шли ликвидация неграмотности, подготовка национальных кадров для народного хозяйства и культуры. Став директором НИИ, Кешоков организует экспедиции по сбору кабардинского фольклора. Это помогло ему диалектически соединить воедино многовековые традиции дописьменной литературы, создавшейся усилиями одаренных сказителей, с опытом современной художественной прозы, в частности, с приемами русской классической литературы.
Своеобразие книги «Вид с белой горы» состоит в том, что в ней изучение человеческой судьбы тесно связано с раздумьями о судьбах искусства. Это не значит, что повесть представляет собой трактат по искусству. Перед нами живой рассказ о бедной кабардинской семье, о мальчике Алиме, который учился в школе, устроенной в бывшей конюшне, затем - батраке и пастухе. Несмотря на то, что жанр «Вид с белой горы» определен Кешоковым, как автобиографическая повесть, повествование существенно отличается от традиционного. Здесь это преимущественно воспоминания, хронологически последовательные, неторопливые, а начинаются они с рассказов об отце и матери, о юности автора, захватывая в свой круг и время войны, и послевоенных повествований, и творческое становление писателя. Но в то же время это и не совсем обычные воспоминания.
«Вид с белой горы» - произведение весьма строгое как в смысле автобиографичности своей основы, так и в отношении точности фактов и многочисленных (важных для адыгского народа) имен. Это своего рода традиционная исповедь мудреца, размышляющего вслух о пути, пройденном его народом, вместе с ним делающего экскурсы в культурную память народа, в его историческое прошлое. Это - исповедь человека, умудренного жизненным опытом, а потому имеющего право на философское обобщение, на свое суждение о тех или иных моментах жизни и судьбы народа.
Повесть начинается с философского рассуждения: «Жизнь - непрерывное восхождение по неисхоженной тропе, которая вьется по горным склонам.
Сначала широкая равнина в предгорье, пение птиц в садах под безоблачным небом, росы по утрам. Живи и радуйся. Затем - начала подъема, ощущение пути, уход героев сказок за дальний горизонт и открытие, что мир не кончается за аулом. Первая встреча с крутизной: леса, горные озера, снежные вершины в синеве - романтика, жизнь не имеет конца, ее пьешь как из рога, полными глотками, не думая о завтрашнем дне. Поднялся выше - заоблачные пастбища вперемежку с камнепадами, узкая тропа временами проходит у края пропасти, но все равно все лучшее впереди, за облаками, от высоты захватывает дух. Еще рывок - молчание голых скал, толща льда, рождение рек, лежбища туров. Отсюда тропа уводит к вершинам гор, чувствуешь сердцебиение, шаги становятся медленными.
Ты начал восхождение, когда твои усы были черными, а теперь идешь с белой бородой... Моя молодость осталась за дальней горой, словно жеребенок, отбившийся от табуна. От его жалобного ржания я иногда просыпаюсь» [121:8].
Жизнь - это восхождение. С таким измерением автор подходит к осмыслению концепции действительности и концепции героя. Взойти на вершину, по Кешокову, означает не только увидеть то, что было, но и понять перспективу других дорог. Отсюда и эта возможность: «Я стою на белой горе и гляжу в синеющую даль пройденных дорог. Впереди высится вершина над голубой папахой снегов. Удастся на нее взобраться - увижу новые дали» [121:8].
Приведенная развернутая метафора может служить эпиграфом ко всему творчеству Алима Кешокова, к постижению особенностей его художественного мировидения.
Кешоков первоначально выступал преимущественно как поэт. Поэтическое мироощущение явственно чувствуется в его прозе, не только в автобиографической, где Кешоков неоднократно рассказывает о своей поэтической работе и о первых учителях в поэзии. Мир поэтических образов Кешокова сродни образам-символам, созданным Кешоковым-прозаиком.
