Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Эстетические и исторические предпосылки новой волны романтизма в татарской литературе послевоенных лет 15
Глава II. Романтический пафос в послевоенных татарских романах 49
Глава III. Принцип создания романтических культов в татарских романах 1945-1960-х годов 68
Глава IV. Поэтика татарских романов послевоенного периода 102
Заключение 150
Библиография 155
- Эстетические и исторические предпосылки новой волны романтизма в татарской литературе послевоенных лет
- Романтический пафос в послевоенных татарских романах
- Принцип создания романтических культов в татарских романах 1945-1960-х годов
- Поэтика татарских романов послевоенного периода
Введение к работе
В конце 80-х - начале 90-х годов XX века в свете произошедших в общественно-политической сфере изменений татарская литература советского периода стала объектом пристального изучения. Распад СССР знаменовал конец существования особого типа культуры - советской цивилизации. Произведения советской литературы, которые в течение десятилетий оценивались как большое достижение искусства социалистического реализма, подверглись критике. Вместо объективного анализа наблюдалось отрицание как творчества отдельных художников, так и всего литературного прошлого. Также прозвучали призывы исключить из школьной программы произведения, которые любимы многими поколениями читателей. К этой волне, начало которой положила статья В. Ерофеева «Поминки по советской литературе» [105], в татарском литературоведении отчасти примкнули М. Юнус, А. Гилязев, М. Магдиев, М. Галиев, Г. Рахим. Советская литература стала характеризоваться как литература конформистская, лишенная художественных открытий, а писатели были названы послушными исполнителями партийных указаний. Однако советская литература, которая дала миру и высокохудожественные произведения, не заслуживает подобной оценки.
Положительной тенденцией в современном литературоведении является стремление к объективации взглядов на наследие прошлого века. На временном удалении литература советской эпохи, вызывавшая недавно неприятие, предстает в несколько ином виде: вместо тотального стиля в ней различается целая палитра разнообразных культурных языков - авангардизма, классицизма, романтизма, реалистического искусства. В ряде произведений татарских писателей, как романы «Газинур» (1951), «Орлята» (1948) А. Абсалямова, «Честь» (1948) Г. Баширова, «Весенние ветры» (1948) К. Наджми, дилогия «Чистая душа» (1953-1959) М. Амира, даже при поверхностном рассмотрении преобладающими оказываются принципы романтического типа творчества.
При этом романтизм как художественный метод является одним из множества неправильно оцененных явлений советской литературы. Существует необходимость объективной оценки этого явления, исходя из законов искусства: из анализа типологических признаков романтического типа мышления, исторических предпосылок его существования в искусстве и литературе, сравнительного анализа реализма и романтизма, романтизма и романтики. Актуальность исследования творческого метода послевоенных татарских романов в том, что их оценка соприкасается с оценкой всего наследия советской эпохи и является своеобразной попыткой сузить границы «соцреализма без берегов».
Правильное и точное объяснение культурного прошлого неоценимо важно и для будущего литературы. Поиски путей создания новой литературы и ее нового героя идут по сей день. Как известно, закон преемственности диктует сочетание в литературе новой эпохи новаторства и традиций. В современной литературе столкнулись несколько типов человека, культур и систем ценностей, сложно взаимодействующих друг с другом. Особую роль в ней играют картина мира и система ценностей советского человека, которые складывались на протяжении нескольких десятилетий и окончательно оформились к шестидесятым годам XX века.
В нашей работе впервые романы «Орлята» и «Газинур» А. Абсалямова, «Честь» Г. Баширова, «Весенние ветры» К. Наджми, дилогия «Чистая душа» М. Амира исследуются с точки зрения общности их художественного метода. Данные романы, творческий метод которых не укладывается в жесткие рамки соцреализма, относятся к послевоенному периоду татарской литературы (1945-1960-е годы XX века). Монографические исследования творчества писателей К. Наджми, Г. Баширова, А. Абсалямова, М. Амира принадлежат Н. Гиззатуллину (1956), М. Залялиевой (1964), Ф. Хатипову (1964), Г. Мухаметовой (1971). Высокую оценку романам «Честь», «Газинур», «Орлята», «Чистая душа», «Весенние ветры» дали И. Арамилев [6], Р. Мустафин [152, с. 150], Г. Кашшаф [126] и другие. В данных работах проблема творческого метода
рассматривается в контексте решения общих задач. Несмотря на то, что художественный метод послевоенных татарских романов был определен рядом исследователей как «романтический реализм» либо «окрыленный реализм», они, в основном, рассматривались как произведения соцреализма. Действительно, определить однозначно художественный метод данных романов весьма сложно. Термин «романтический реализм» как слияние двух художественных методов - реализма и романтизма - также спорен, хотя некоторые современные литературоведы активно выступают за право его существования [64, с. 28-31]. Исследователи Казанской школы романтизма в свою очередь утверждают: «В художественной литературе имеет место не синтез романтизма и реализма как определенных методов, а наличие объективного и субъективного начал, условно именуемых реалистическим и романтическим. Оно конкретно проявляется в том, что в художественном образе раскрываются не только объективное содержание изображаемого предмета, но и идеалы автора» [84, с. 32]. По их мнению, преобладание одного из этих начал и определяет художественные принципы писателя. В статье 1998 года С. Хафизова наблюдается причисление послевоенных татарских романов к произведениям романтизма [227]. Но в современном татарском литературоведении существует точка зрения о необходимости отказаться от этих романов по причине их принадлежности к методу социалистического реализма и отражении ими советской действительности. Таким образом, проблему творческого метода рассматриваемых произведений нельзя считать решенной. Послевоенные татарские романы внесены в школьную программу и любимы не одним поколением читателей. Подобные толкования приводят к постановке вопроса о необходимости их изучения в школе и других учебных заведениях. Поэтому необходимо определить их художественную значимость, дать интерпретацию художественного метода.
По распространенному определению, метод - это основные принципы выбора, изображения и оценки явлений действительности. Ф. Хатипов художественным методом называет «общность в способах художественного
6 изображения действительности через призму эстетического идеала», «художественное отношение к действительности» [223, с. 245]. В данной работе, исходя из вышеприведенных определений, предпринимается попытка проанализировать типологические принципы реализма, социалистическою реализма и, прежде всего, романтизма с точки зрения их участия в формировании художественного метода послевоенных татарских романов. Актуальность данного исследования обусловлена также углублением научного интереса к поэтике романтизма, типологии романтического сознания.
Возникновение термина «романтизм» связано с появлением нового направления в области науки и искусства Европы XVIII-XIX века. Это направление в свою очередь возникло вследствие формирования нового типа мышления, социально-идеологическими предпосылками которого явились тотальное разочарование в результатах Великой Французской революции, развитие капиталистических отношений, пробуждение национального самосознания и движения национального освобождения народов Европы. Имея свои истоки в средневековой восточной литературе, любовно-героических эпосах разных народов, романтизм как художественный метод формируется в немецкой литературе в конце XVIII - начале XIX века. Эстетические искания немецких писателей и поэтов вкупе с субъективной философией И. Канта, И.Г. Фихте, Ф. Шеллинга превращаются в целостное учение о свободе творческого человеческого духа. Если в творчестве иенских (ранних) романтиков наблюдается стремление к бегству от неустроенной жизни в сферу искусства (А. Тик, В.-Г. Вакенродер), обоснование активного воздействия литературы и искусства на общественный процесс (Ш. Шлегель, Новалис), трактовка личности как созидательного субъекта, гейдельбергский (поздний) романтизм в связи с антинаполеоновским движением в Германии знаменуется поворотом к средневековью и христианской религии, утверждением национального своеобразия литературы, обращением к народной поэзии и фольклору. Эти две противоположные тенденции единого типа творчества впоследствии найдут продолжение в романтических произведениях многих народов и эпох. На
рубеже XVIII-XIX века романтизм возникает в Англии, во Франции, несколько позднее - в других странах Европы, в том числе и в России.
Романтизм мы рассматриваем как художественное направление, сущностью которого является субъективная устремленность исключительного героя к невозможному в реальной действительности идеалу, абсолютной свободе, духовному совершенству, не взирая на недостатки и пороки мира, в котором он живет. Стремится он изменить мир указанием на идеал либо путем кардинального переворота или отворачивается, уходит от реальной действительности, погружаясь в свой внутренний мир, является одиноким отшельником или ведет за собой массы людей, романтический герой живет жизнью чувства, а не рассудка. Романтизм стремится освободить стихийные порывы души, освободив их от оков мысли, противопоставляет рационализму фантазию.
В литературоведении и искусствознании спорным до сегодняшнего дня является момент об историчности романтизма. К. Ахметзянов пишет, что «романтизм - один из художественных методов искусства и литературы прошлого» [24, с. 149]. Романтизм, по Г. Поспелову, «остается литературным направлением, историческим явлением, имевшим место тогда-то и там-то, и тем самым исторически конкретным, а не «типологическим» [180, с. 115]. Все остальное, что принимается за романтизм, по мнению Г. Поспелова, есть романтика, которую он предлагает «применять как особый термин для обозначения романтического отношения к жизни» [180, с. 118]. Такая позиция приемлема и удобна, так как снимает проблему существования в советской литературе романтизма как художественного метода. Ф. Федоров также согласен с утверждением, что романтизм как культура историчен: «Романтизм - эпоха в истории мировой культуры, европейско-американской прежде всего. ...он связан с целым, с культурой, но, будучи продуктом особых историко-социальных и духовных обстоятельств, он демонстрирует культуру и целое в специфическом преломлении, характерном только для конца XVIII - первой половины XIX века. Романтизм выдвинут всей логикой историко-культурного
движения Европы и Америки и всей логикой историко-культурного движения снят. Как и любая эпоха, он хронологически ограничен, имеет начало и конец», но исследователь оговаривает: «конец» здесь не исключает жизнь в иных культурных мирах» [208, с. 20]. Последнее замечание является очень важным, поскольку оно оставляет место для существования романтизма в иных литературах, в иных условиях, в иное время. История мировой литературы показывает, что романтизм как тип художественного мышления и конкретнее как творческий метод является преобладающим в литературном процессе Европы начала XIX века, играет огромную роль в русской литературе в первой половине XIX века, многих литературах России начала XX и т.д.
Несмотря на то, что романтизму принадлежат значимые достижения, в литературоведении советской эпохи имеют место попытки умалить его роль в литературном процессе. Акцент на различия в художественных приемах разных художников, а не на единой сущности романтического метода, приводит к постановке вопроса о существовании романтизма как единого понятия. После утверждения социалистического реализма как единственно возможного художественного метода в советской литературе романтизму начинает отводиться лишь вспомогательная роль. Распространенной ошибкой является отождествление «прогрессивной», «оптимистической», «активной» ветви романтизма с романтикой. Романтика, по утверждению М. Горького, как и героика, является составной частью социалистического реализма. Путаница в терминах приводит к утверждению, что соцреализм образован слиянием реализма и «революционного» романтизма, отвергается «пессимистический» романтизм. Взгляд на романтизм как на стилевое направление соцреализма, Г нашедший отражение в трудах Е. Любаревой [140], А. Овчаренко [178; 179], В. Корзуна [132], X. Хайри [234] и ряда других исследователей, в современном литературоведении считается спорным.
Большая роль в изучении теории романтизма принадлежит Казанской романтической школе во главе с Н. Гуляевым. Огромный вклад внесли исследования X. Усманова [200], В. Ванслова [46], И. Нуруллина [176; 177], Г.
Халита [212], А. Гаджиева [59], Ю. Нигматуллиной [171], А.С. Дмитриева [96] и других. Теория романтического художественного метода в последние десятилетия изучалась В. Гусевым [86], Ю. Боревым [43], М. Каганом [119], Р. Ганиевой [74], И. Волковым [53], В. Днепровым [98]. Новый взгляд на историю романтизма наблюдается в работах Ф.Г. Галимуллина [62].
В преобладающем большинстве вышеназванных работ романтизм как самостоятельный художественный метод в советской литературе не исследуется, речь ведется о стилевом направлении или течении в литературе социалистического реализма, а примерами для теоретических исследований являются, в основном, произведения иенского и гейдельбергского (немецкого) романтизмов, реже - Д.-Г. Байрона, В.А. Жуковского, Ф.И. Тютчева, в татарской литературе - романтические рассказы и романы Г. Ибрагимова. Романтические принципы в творчестве отдельных татарских советских поэтов и писателей монографически не исследованы. Исключением является кандидатская диссертация А.И. Даутова «Романтизм в поэзии Ильдара Юзеева» [92]. Анализируя историческое развитие романтического художественного метода в татарской литературе, А.И. Даутов, тем не менее, ограничивает существование романтизма после 1917 года периодом расцвета гисиянизма в 20-е годы, эпохой Великой отечественной войны и далее творчеством Р. Ахметзянова, М. Шабаева, Р. Рахимова, А. Давыдова, И. Юзеева [93]. По нашему мнению, данное исследование не является исчерпывающим, так как в нем не затрагивается проблема романтического в послевоенных татарских романах.
Целью данной работы является исследование творческого метода романов «Орлята» и «Газинур» А. Абсалямова, «Честь» Г. Баширова, «Весенние ветры» К. Наджми, дилогии «Чистая душа» М. Амира, основных принципов творчества, которыми диктуется характер художественного метода данных произведений. Для достижения цели были поставлены следующие задачи:
комплексное изучение идейно-эстетических взглядов писателей А. Абсалямова, Г. Баширова, К. Наджми, М. Амира;
определение концепции героя в романах «Орлята» и «Газинур» А. Абсалямова, «Честь» Г. Баширова, «Весенние ветры» К. Наджми, дилогии «Чистая душа» М. Амира;
обзор истории романтизма в татарской литературе и анализ его основных принципов;
исследование способов создания и системы романтических культов в романах;
| - раскрытие соотношения понятий романтизма и романтики в
( послевоенных татарских романах;
- анализ поэтики послевоенных романов А. Абсалямова, Г.
Баширова, К. Наджми, М. Амира.
Методологической и теоретической основой исследования явились достижения современного литературоведения, работы ученых, посвященные изучению теории литературы, истории и эстетики художественных методов: В. Ванслова, Ф. Федорова, Н. Гуляева, А. Федорова, В. Хализева, Э. Берка, А. Гаджиева, В. Днепрова, М. Бахтина, В. Хрулева, И. Нуруллина, Г. Халита, Р. Ганиевой, Д. Загидуллиной и других. В решении поставленных задач диссертант опирался на научные труды ученых, разрабатывавших проблемы национальных литератур: Ф. Галимуллина, X. Усманова, Г. Хусаинова, С. Хафизова, X. Миннегулова, Р. Баимова, Т. Кильмухаметова, Р. Салихова, Ф. Мусина, Р. Сверигина и ряда других ученых.
Методология исследований основана . на сочетании историко-литературного, культурно-типологического подходов, основным из которых является типологический анализ, то есть вычленение в искусстве неких стойких, повторяющихся в разные эпохи однотипных проявлений художественного мышления, сохраняющих при всем множестве исторических трансформаций и модификаций и известную общность признаков. В соответствии с проблемой и характером исследования использован метод
11 герменевтики. В отдельных случаях диссертант прибегал к сопоставительному анализу.
Мсточниковаза база. Данное диссертационное исследование ограничено рассмотрением послевоенных романов Г. Баширова, А. Абсалямова, К. Наджми, М. Амира. К анализу с целью сопоставления также привлечены произведения Г. Ибрагимова, Н. Фаттаха, X. Камалова, Ш. Камала и других татарских писателей и поэтов. Диссертантом рассмотрены публикации из газет и журналов, монографии, статьи из научных сборников.
Научиаи новизна заключается в комплексном изучении творческого метода татарских романов послевоенных лет XX века, в современном взгляде на художественные методы в литературе советского периода.
Новизна конкретно заключается в следующем:
послевоенные татарские романы исследуются в контексте произведений восточного романтизма, иенской и гейдельбергской романтических школ, романтических произведений Г. Ибрагимова.
предпринята попытка разграничить понятия романтизма как художественного метода и романтики как определенного типа мироощущения на основе произведений Г. Баширова, А. Абсалямова, К.
v Наджми, М. Амира;
исследуются художественное пространство и время в романтических произведениях;
поставлена проблема национального в советской литературе.
На защиту выносится следующая! концеищвам: творческий метод романов «Орлята» и «Газинур» А.,, Абсалямова, «Честь» Г. Баширова, «Весенние ветры» К. Наджми, дилогии «Чистая душа» М. Амира характеризуется преобладанием типологических принципов романтизма, что выражается:
- в особенностях эстетического идеала, мировоззрения и мироотношения писателей;
в более глубоком раскрытии художественной ценности романов при рассмотрении их в системе романтических произведений;
в особой концепции героя в романах;
- в особенностях пространственно-временной структуры произведений.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в
том, что материалы диссертации могут быть использованы при составлении трудов по истории татарской литературы, при чтении курсов лекций в вузах, педагогических колледжах и училищах, при составлении программ и учебников для школ, для дальнейшего изучения творчества исследуемых писателей.
Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры татарской филологии Башкирского государственного университета (2002-2004), кафедры татарского языка и литературы Башкирского государственного педагогического университета (2005). Материалы диссертации были изложены на ежегодных итоговых научных конференциях студентов и аспирантов Башгосуниверситета (Уфа, 2003-2004), республиканских, межреспубликанских, всероссийских научных конференциях (Уфа, 2004-2005), IV Давлетшинских чтениях (Бирск, 2005). По теме и проблематике диссертации опубликованы 6 статей.
Структура работы. Основной текст диссертации составляет 174 страницы. Список использованной литературы включает 253 наименований. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии.
Во введении обосновывается актуальность темы и научная новизна работы, определяются цели и задачи, теоретическая, методологическая основы и научно-практическая значимость работы.
В первой главе исследуются исторические вехи романтического типа ) творчества в татарской литературе, судьбы романтизма в советскую эпоху; \ обосновывается закономерность возникновения новой волны романтизма в 45- ; 60-е годы XX века. В полемике с точкой зрения о принадлежности романов «Орлята», «Газинур» А. Абсалямова, «Весенние ветры» К. Наджми, «Честь» Г. Баширова, «Чистая душа» М. Амира к искусству социалистического реализма
раскрываются романтические принципы в произведениях. К анализу привлекается концепция героя в послевоенных татарских романах. Определяются как эстетические, так и социально-исторические причины рождения романтического героя.
і Во второй главе анализируется романтический пафос в советской
/ литературе, выслеживаются особенности соотношения романтики и принципов романтизма в послевоенных романах. Рассматривается категория возвышенного как основа романтического в романах «Честь» Г. Баширова, «Орлята», «Газинур» А. Абсалямова, «Весенние ветры» К. Наджми, «Чистая душа» М. Амира.
В третьей главе анализируются основные принципы романтического художественного метода: субъективность,. индивидуализм, исключительность героев и обстоятельств, антропологизм, утверждение ценности творческой личности, стремление к идеалу и т.п. Особое внимание уделяется творческому принципу создания романтических культов как основополагающему принципу в послевоенных татарских романах. Прослеживается наличие романтических культов в средневековой восточной литературе, творчестве Г. Ибрагимова и других татарских писателей. Тщательному анализу подвергаются культ труда в романе «Честь» Г. Баширова, культ героизма в романах «Газинур» и «Орлята» А. Абсалямова, культ чистой души в одноименной дилогии М. Амира и культ классовой борьбы в «Весенних ветрах» К. Наджми. Исследуется культ любви и искусства в послевоенных романах как продолжение романтических традиций Г. Ибрагимова.
В четвертой главе исследуется поэтика послевоенных романов.\ Особенности элементов композиции произведений рассматриваются через призму их творческого метода. Большое место уделяется анализу изображения и восприятия пространства и времени в послевоенных татарских романах исходя из их значимости в мировоззрении романтиков. Рассматривается проблема национального и интернационального в советской литературе.
В заключении подведены итоги исследования и сформулированы основные выводы.
В библиографии представлен перечень источников и использованной литературы.
Эстетические и исторические предпосылки новой волны романтизма в татарской литературе послевоенных лет
Романтизму принадлежит огромная роль в литературном процессе и искусстве народов мира. Наряду с реализмом он определяет развитие большинства мировых литератур до сегодняшнего дня. Мы не претендуем на исчерпывающий анализ романтизма. Но исследование художественного метода произведений М. Амира, Г. Баширова, А. Абсалямова, К. Наджми невозможно без рассмотрения сущности романтизма как общелитературного явления.
В истории татарской литературы наблюдается несколько ярких периодов подъема романтизма. К эпохам преобладания романтического метода в литературном процессе можно отнести средние века, начало XX века, годы Великой Отечественной войны, послевоенные годы XX века.
Самым продолжительным периодом господства романтического метода были средние века. Как замечает Ф. Галимуллин: «Татарская литература, начиная со средних веков, взяла направление к основным художественным методам мировой литературы - романтизму и реализму. Если в большинстве произведений преобладал, в основном, романтизм («Киссаи Йусуф» К. Гали, «Хосров и Ширин» Кутба, «Сухайл и Гульдурсун» С. Сараи, «Дастаны Бабахан» К. Сайяди и др.), мы видим, что в то же время в произведениях «Дастаны Джумджумэ» X. Кятиба, «Нахдж эл-фарадис» М.Г. Булгари, поэмах Мухамедьяра, хикметах М. Кулый, баянах Г.У. Имэни вперед выходит реализм» [62, с. 107]. Не отрицая реалистическое начало в средневековой татарской литературе, синкретичность художественных методов, исследователи признают за романтизмом преобладающую роль в татарской литературе эпохи феодализма.
Татарская литература средних веков тесно взаимосвязана с арабской, персидской, турецкой и другими восточными литературами, что отражается в общности их художественных методов. «Во многих восточных литературах феодальной эпохи, - пишет исследователь Р. Ганиева, - преобладает романтическое отношение к действительности, представленное различными идейно-эстетическими течениями (любовно-романтическое, философско-дидактическое, религиозно-мистическое). В одних литературах (например, казахской, киргизской, туркменской, каракалпакской) истоки романтического восприятия уходят в фольклор, в других (например, таджикской, азербайджанской, узбекской, татарской) - в классическую поэзию. В татарской литературе традиционный романтизм восточного типа господствует по XVIII век включительно» [74, с. 76, 77]. Как видим, Р. Ганиева использует термин «традиционный романтизм восточного типа». По мнению Г. Ломидзе: «Восточный романтизм условно можно назвать романтическим реализмом или реалистическим романтизмом» [136, с. 8]. Наличие реалистического начала в средневековой литературе не опровергает и другой крупный исследователь Ш. Абилов, но он отмечает, что поэты эпохи Ренессанса достигают цели правдивого изображения жизни не реалистическими красками, а больше романтическими средствами: «В произведении писатель берет какую-нибудь сторону, отдельную картину жизни. Но в большинстве случаев вместо того, чтобы типизировать противоречия развития, взаимоотношения и закономерности внутренней динамики через живые образы, берет их обобщенные признаки и изображает их абстрактно, намекает на образы через условные изобразительные средства. Чтобы донести свои желания до читателя, он использует безграничные силы фантазии, ему на помощь приходят фольклорные средства и легенды» [1, с. 483]. Исследователи, также признающие романтический характер художественного метода средневековой литературы, предлагают следующие термины: «традиционный прогрессивный романтизм», «героический романтизм», «своеобразный средневековый романтизм». Современным литературоведением был принят термин «восточный романтизм», введенный в литературоведение исследователем Г. Сагди еще в начале 20-х годов прошлого века. Восточный романтизм отличается от западноевропейского романтизма, пришедшего на смену классицизму, как противодействие скептицизму и рационализму эпохи Просвещения. Как пишет Ш. Абилов, для средневекового восточного романтизма характерно стремление проникнуть в суть житейских и природных явлений и их обобщенное отражение. Для средневекового писателя опорой творческого процесса является идея. Он предлагает современному ему обществу вымышленные явления жизни, идеальные образы, созданные в своей творческой лаборатории при помощи фантазии. Здесь теряются место, время, даже конкретный народ; явления жизни, отраженные в произведении, приобретают обобщенный характер. Также, ссылаясь на узбекского литературоведа А. Хайитметова, III. Абилов указывает на признаки, которые отличают восточный романтизм от европейского - условность и традиционализм [1, с. 481, 484, 487]. Г. Ломидзе к перечисленному добавляет такие черты средневекового романтизма: «слог высокий, возвышенный, страсти неудержимые, гиперболичность, смещение привычных пропорций, укрупнение явлений, ... порой фантастическое изменение» [136, с. 8, 9]. Таким образом, использование понятия «романтизм» относительно художественного метода средневековой литературы стало общепринятой истиной.
Как известно из опыта мировой литературы, романтизм испытывает подъем в переломные моменты истории, в эпоху борьбы за свободу личности и нации. Революционный подъем в начале XX века, сопровождавшийся пробуждением национального самосознания народов России, усиление реакции после 10-х годов является благодатной почвой для новой волны романтизма в татарской литературе. Журнал «Ац» обращается к своим читателям с анкетой «Как вы понимаете нацию?» и опубликовывает полученные ответы. В литературе наблюдается рождение исторического жанра. Публикуются стихотворение в прозе Ш. Саттарова «Татарский народ» (1911), историческая повесть в стихах Г. Рашида «Сююмбике» (1912),.«Герои родины» Ф. Туйкина, посвященная событиям 1812 года. Увидели свет романтические рассказы, роман «Молодые сердца» (1912) Г. Ибрагимова, повесть «На берегах Демы» (1914) Садри Джаляля, «Галиябану» (1912) М. Файзи, стихотворения С. Сунчаляй. По мнению исследователя И. Нуруллина, романтизм также был вызван к жизни нуждами демократической литературы, точнее, ее уязвимыми сторонами, как-то: «неизжитое влияние рационализма и дидактизма, проявления натурализма, сравнительная узость тематики, усиление пессимистических настроений (особенно в поэзии), недостаточно глубокое проникновение во внутренний мир человека» [176, с. 188].
Романтический пафос в послевоенных татарских романах
Разграничение понятий романтизма как художественного метода и романтики является одной из наиболее важных моментов в данном исследовании. «Романтикой принято называть умонастроение, связанное с подъемом чувства личности, полнотой душевного бытия, верой человека в собственные безграничные возможности, с радостным предчувствием осуществления самых высоких, сокровенных желаний и намерений», — пишет В.Е. Хализев [209, с. 73]. Исследователь Г.Н. Поспелов дает более развернутое определение романтики как особого мировосприятия: «романтика - это подъем эмоционального самосознания личности, ее душевных переживаний, вызванных стремлениями к возвышенному, сверхличному идеалу и объективируемых в тех или иных явлениях действительности. Такими явлениями могут быть и сам процесс борьбы за идеал, ее внешние формы и средства, ее исторические тенденции и связанные со всем этим формы и принципы социальной жизни, личные отношения, в частности и любовные, и ассоциированные со всем этим явления природы и т.д.» [181, с. 63]. Из этих определений очевидно, что понятие романтика соотнесено с положительным началом в человеке.
Несмотря на то, что романтический пафос характерен для искусства различных эпох и народов, его изучение зачастую осложняется отсутствием четкого разграничения романтики от содержания понятия романтизма как литературного направления, и в частности, от тех его проявлений, которые противопоставляются реализму. Отсюда, в частности, такая распространенная ошибка как трактовка социалистического реализма как метода, образовавшегося из слияния романтизма и реализма. Ошибочным является и определение романтизма как художественного эквивалента романтики. Здесь налицо сведение сути романтического художественного метода только к выражению особого состояния души человека.
Одной из причин подмены термина «романтизм» «романтикой» в советском литературоведении, вероятно, явилось существовавшее вето на романтический художественной метод. О том, что понятия «романтизм» и «романтика» не тождественны, высказывались еще некоторые советские литературоведы. Как пишет В. Ванслов: «От романтизма, как направления в истории искусства, и от романтического метода, как способа художественного выражения сущности этого направления, следует отличать романтику, как возвышенный идейно-эмоциональный мир личности и любые возвышенные умонастроения вообще» [46, с. 43]. С высказыванием Ванслова перекликается точка зрения Г.Н. Поспелова. По мнению А. Овчаренко: «Романтика -категория эмоционально-пафосная, романтизм - категория теоретическая и идейно-художественная» [179, с. 184]. Романтика, как определенная форма жизнеутверждения, свойственная человеческому бытию, является необходимым атрибутом литературы, без которого ощутимо страдает художественность произведений. Характер элемента романтики в художественном произведении в какой-то мере зависит от его принадлежности к тому или иному художественному методу.
О наличии романтического пафоса в литературе романтизма говорит вся его многовековая история. Романтика присутствует в творчестве немецких предромантиков и ранних (иенских) романтиков рубежа XVIII-XIX веков (Ф. Шиллер, Новалис), в произведениях раннего Блока, раннего Горького и многих других писателей и поэтов мировой литературы. Достаточно будет упомянуть стремление Мцыри к свободе у Лермонтова, к научной истине — Петера Шлемиля А. Шамиссо. Особое место в произведениях романтизма занимает изображение высоких устремлений героев, направленных во имя блага народа. К таким героям А.С. Дмитриев относит Каина Байрона, Лаона и Цитну Шелли, Конрада Валенродера Мицкевича [96, с. 14]. Увеличение элемента романтики в романтизме особенно широко наблюдается в советскую эпоху. Это явление связано с ростом романтического пафоса во всей литературе.
В советской культуре формируется особая картина мира. В мировоззрении советского человека мир мыслится открытым: человеку покоряются бескрайние степи, океаны, пустыни. Отсюда - чувство уверенности и оптимизм в отношении будущего. Советская литература, чутко чувствуя духовные потребности эпохи, изображает мир в романтической возвышенности. Доля в художественных произведениях героики и романтики увеличивается с началом пятилеток, масштабных строительств во всей страны, которые требуют наличия энтузиастов. На пленуме ЦК КПСС 1-954 года принимается постановление о начале освоения целинных и залежных земель: значительном и быстром расширении посевных площадей за счет распашки земель Казахстана, Поволжья, южной Сибири, Урала и Дальнего Востока. Но так как из-за послевоенного демографического кризиса рабочей силы не хватает, принимается решение обратиться с призывом к советской молодежи. Энтузиасты находятся, и на целину направляется полмиллиона комсомольцев, лучшая сельскохозяйственная техника. Освоение целины превращается в грандиозную кампанию. На страницах газет, в кинофильмах создается привлекательный образ целинника: молодого, образованного человека, который в голой степи, с колышка, вбитого в мерзлую землю, начинает строить новый совхоз. Образ реально совпадает с общественными настроениями, распространившимися в стране, преодолевавшей ужасы сталинизма. Литература также стремится побудить молодежь к решительным поступкам. Не только художники социалистического реализма, но и писатели, творящие методом романтизма, внимают этому призыву. В результате это не только не снизило художественной ценности произведений романтизма, но и явилось своеобразным плюсом. Романтика, присущая всей советской литературе, позволила создать героев-энтузиастов, духовно развитых и живущих возвышенными стремлениями. Таким образом, можно говорить не только о потерях романтизма в советскую эпоху, но и предположить, что в этот период был сделан существенный вклад в него. Утеря романтики в современной татарской литературе привело, по мнению большинства исследователей [95], к появлению заземленных героев: «Романтику, естественное стремление орлов к высоким скалам, мы не в силах вернуть литературе. Исследовательский журнал «Идель» попытался начать красивое дело: выпустил романтичный номер, заранее сообщив об этом деятелям пера. Только можно ли сопоставить всю его романтику с одной драмой Ильдара Юзеева, с одним романом А. Абсалямова или одним «Агидель» Мирсая Амира?» [243, с. 164]. Таким образом, романтика является одним из важных атрибутов литературы.
Принцип создания романтических культов в татарских романах 1945-1960-х годов
Художественный метод определяется совокупностью принципов обобщения и выбора, оценки и изображения явлений действительности писателем через призму своего эстетического идеала. Взглянем на существующие определения романтизма и его основные признаки. «Романтизм - это «либерализм в литературе», - пишет А.Н. Веселовский, имея в виду стремление личности сбросить с себя оковы. гнетущих общественных и литературных условий и форм, порыв к другим, более свободным [49, с. 517]. Н. Гуляев, Г. Халит определяющей чертой романтизма считают субъективность. «Романтиков отличает, прежде всего, субъективный пафос творческой деятельности. Воспроизводя определенные сферы жизни, они стремятся выразить свое отношение к ним, воплотить свой эстетический идеал. Субъективность и есть отличительный признак романтического типа творчества, в границах которого оказываются писатели самых различных исторических времен и народов, естественно очень разные по своим общественно-политическим убеждениям», - пишет Н. Гуляев [85, с. 3]. По мнению татарского литературоведа: «главное значение субъективизма, очень характерного для классического романтизма, заключалось в понимании и изображении действительности исходя из внутреннего мира личности, из точки духовных отношений между людьми» [212, с. 14]. Отсюда изображение беспокойных и пламенных, мучительных и радостных, порой противоречивых переживаний внутреннего мира героя, утопичность, эмоциональность, лиризм.
«Антропологическое объяснение явлений окружающего мира, природы и бытия человека, его творческих возможностей - одна из основных черт романтической литературы», - пишет Р. Ганиева [74, с. 79]. Действительно, поиски прекрасного в мире вечной природы, в натуре человека, зачастую оказываются основой романтического типа творчества. Сущность романтизма определяется не только отношением писателя к действительности, но, по мнению ряда исследователей, и приемами создания человеческих образов и художественным решением проблемы взаимоотношения личности и среды. И. Волков пишет о том, что традиционный конфликт между личностью и обществом у романтиков предстает в виде вольного или невольного отчуждения личности от ее жизненной среды [53, с. 134-136]. Романтический герой не только оторван от социальной среды, он внутренне свободен и действует в исключительных обстоятельствах: «Романтизм обязательно должен делать своего героя человеком нетипичным, он обязательно должен показывать его в нетипичных обстоятельствах, чтобы, заблуждаясь, оставаться правдивым искусством» [98, с. 19]. И.И. Замотин называл «основным мотивом романтизма ... индивидуализм, доведенный ... до высокого культа личности» [109, с. 20]. И. Нуруллин указывает на следующие черты романтического метода: статичность романтического героя, преувеличение, доходящее до гиперболизма, преобладание субъективного начала как в отношении самого художника к действительности, так и в образах, им созданных [176, с. 198]. «В творчестве романтиков самодовлеющее значение приобрела личность. ... Подлинная сущность человека, по убеждению романтиков, как раз и выявляется в отрешении от обыденного, от всего, что сковывает его духовные стремления, - пишет М.Б. Храпченко и указывает отличие романтизма от реализма. - Человеческая личность, ее судьбы, естественно всегда привлекали пристальное внимание критических реалистов, но важнейшим в их изображении действительности была и остается зависимость человеческих судеб от развития социальных отношений, общества в целом» [238, с. 24-25].
Элемент романтизма может отражаться не только в сюжете, композиции произведения, но и ... в отдельных деталях, отдельных явлениях. Для романтизма характерны такие приемы как сгущение красок, природно-душевный параллелизм, гиперболизация художественных средств, условность, обилие метафор и символов, большая роль отводится предчувствию, интуиции. При помощи только них можно раскрыть нетипичные, необычные качества внутреннего мира из ряда вон выходящего героя, его субъективную оригинальность.
Действительно, в романтизме мы найдем и отрешенность от реальной действительности, и мечту, и идеал, и субъективизм, и индивидуализм, и отрицание старых художественных форм, и проповедь свободы творчества, мотив избранности главного героя. Но эти признаки, по нашему мнению, не являются исчерпывающими. Одним из основных принципов романтического художественного метода является приенрш создания романтических культов.
Выбор писателем того или иного художественного метода диктуется его эстетическим идеалом. Писатель, создавая при помощи романтических художественных средств субъективные миры, одновременно выстраивает собственную систему ценностей. На вершине этой системы находятся одна или несколько ценностей, которые являются основой эстетического идеала писателя. Через призму этого идеала он оценивает поступки своих героев, служению этому идеалу посвящены жизни персонажей. Другие ценности жизни отступают на второй план. Ценность эта заостряется и становится предметом культа.
Возведение чувств, явлений жизни, эстетических категорий на уровень предмета культа является одним из ярких признаков романтизма как художественного метода. Особо выделяется при этом средневековый романтизм, где находят выражение: - культ красоты; - культ ума, мудрости; - культ любви; - культ справедливости; - культ терпения. Упоминание о культах в романтической средневековой литературе мы находим в трудах Р. Ганиевой, Р. Амирханова и других. В монографии «Восточный Ренессанс и поэт Кул Гали» Р. Ганиева посвящает несколько глав исследованию категории прекрасного, одной из центральных эстетических категорий, и таких форм ее проявления, как физическая и духовная красота человека, нравственная чистота, праведность, любовь, терпение. Исследователь пишет, что «на протяжении веков, со времен античности, объектом отражения романтического искусства была категория прекрасного. Особую актуальность она приобретает в эпоху Ренессанса. Вся литература ренессансного романтизма, основанная на неоплатонизме, характеризуется активным утверждением прекрасного в человеке: его внутреннего и внешнего совершенства, цельности чувств, величия разума и деяний» [74, с. 81].
В поэме «Киссаи Йусуф» категория прекрасного связана, прежде всего, с образом Йусуфа. В нем представлено высочайшее совершенство человеческой природы. Он очень красив, и его красота преувеличена в духе ренессансного гуманизма. Поэт рассматривает человека как вершину и венец мироздания, ставит его красоту выше очеловеченного космоса - солнца, луны, звезд. Поэт необычайно высоко превозносит красоту человека, утверждая, что ни золото, ни серебро, ни бриллианты, ни материальные ценности всей вселенной не могут быть мерой красоты и ценности человека.
Поэтика татарских романов послевоенного периода
Общая или теоретическая поэтика, как центральное звено теории литературы, есть «учение о литературном произведении, его составе и функциях, а также о родах и жанрах литературы» [209, с. 8]. В изучении теоретической поэтики огромную роль сыграла книга Б.В. Томашевского «Теория литературы. Поэтика» (1925). Б.В. Томашевский различал поэтики нормативные (ориентирующиеся на опыт одного из литературных направлений и его обосновывающие) и общую поэтику, которая объясняет универсальные свойства словесно-художественных произведений [См.: 196, с. 25-26]. Среди исследователей, внесших большой вклад в изучение теоретической поэтики, необходимо назвать имена представителей формальной школы и более поздних ученых - Жирмунского В.М, Виноградова В.В., В.Б. Шкловского, В.Ф. Переверзева, М.М. Бахтина, С.А. Аскольдова, А.А. Смирнова и деятельность тартуско-московской школы во главе с Ю.М. Лотманом.
Б.В. Томашевский задачу поэтики определяет как «изучение способов построения литературных произведений» [196, с. 22]. В данной главе, исходя из данного определения, диссертант ставит перед собой задачу рассмотреть особенности архитектоники послевоенных татарских романов. Архитектоника, первоначально термин строительного искусства, означающий художественное выражение закономерностей строения, соотношения нагрузки и опоры, присущих конструктивной системе сооружения или произведений скульптуры, в литературе употребляется как «строение литературного произведения, цельность его разных частей, глав, эпизодов» [24, с. 20]. В.Е. Хализев пишет также об ином значении термина «поэтика», вошедшего в словарь литературоведения в XX веке: «этим словом фиксируется определенная грань литературного процесса, а именно - осуществляемые в произведениях установки и принципы отдельных писателей, а также художественных направлений и целых эпох» [209, с. 143]. На вооружение нами принимается также и второе значение понятия поэтика, отмеченное В.Е. Хализевым: строение произведений будет рассматривается в зависимости от творческих целей писателей.
Большую роль в структурно-стилистическом строении произведения играют пространственные и временные характеристики описываемых событий и создаваемых образов. Пристального внимания требует анализ художественного восприятия и отражения пространства и времени в романах Г. Баширова, А. Абсалямова, М. Амира, К. Наджми.
Изучение художественного пространства и времени в литературоведении и искусствознании началось в 40-50 годы XX века. Начало исследованию положила книга Д.С. Лихачева «Поэтика древнерусской литературы» (1967) [135]. Во второй половине 60-х годов XX века категории времени и пространства в художественном произведении изучалась тартуско-московской литературной школой: СЮ. Неклюдовым [167], Ю.М. Лотманом [138], Б.А. Успенским [201, с. 77-108]. Большой вклад в изучение проблемы внесли работы М.М. Бахтина [28, с. 234-407], опубликованные в 1974-1975 годах, исследования Г. Гачева [75]. В числе серьезных работ - книга Ф.П. Федорова «Романтический художественный мир: пространство и время» (1988), посвященная анализу категорий пространства и времени в произведениях немецкого романтизма. В татарском литературоведении нет монографического исследования по данной теме. Среди немногочисленных работ следует назвать статью М.Ш. Залялиевой «Литературное время и литературное пространство в прозаических произведениях» [107, с. 110-119].
Мышление и восприятие мира в пространственных и временных образах имеет первостепенное значение для романтизма. Вера в безграничные возможности человека, столь характерная для романтического типа творчества, заключается в ощущении героем в себе силы покорить объективно заданные время и пространство, преодолеть все природные стихии, изменить мир по собственному желанию. Но в реальной действительности человеку не дано
104
повлиять на объективно существующие пространство и время, рано или поздно он осознает беспомощность или разочарование в своих силах. «Романтические умонастроения, как правило, не обладают устойчивостью, - пишет В.Е. Хализев. - За ними тянется шлейф разочарований, драматической горечи, трагической иронии» [209, с. 74]. Только в художественных произведениях индивид может преодолеть это противоречие. Эту черту романтизма так выразил немецкий поэт-романтик Гельдерлин: «О, человек - бог, когда он грезит, и нищий, когда он мыслит».
По мнению М.С. Кагана, человеческое воображение «открыло перед человеком возможность преодолевать различия между «здесь» и «там», превращать «там» в «здесь» и изменять по собственному произволу любые пространственные отношения... Фантазия - это и есть, по существу, способность человеческой психики преодолевать подчиненность пространственно-временным отношениям реального бытия. ... Практически-духовное освоение действительности, осуществляясь в обыденном сознании людей на основе активно работающего в нем воображения, позволяет человеку освободиться от власти пространственно-временных законов материального мира, а мифология и развившиеся из нее религия и искусство опредмечивают в своих образах эти преображенные фантазией и ставшие «покорными» человеку пространственно-временные отношения» [119, с. 26, 27]. Философ Ф. Шеллинг отмечает, что искусство - это единственная сила, удовлетворяющая бесконечные стремления человека и снимающая глубокие противоречия в нем [244, с. 429]. Следовательно, пространственно-временная структура художественного мира отлична от пространственно-временной структуры объективного мира: «в основе художественного пространства и времени находятся пространство и время представления, воображения сознания, так называемое субъективное пространство-время» [208, с. 14]. Свойства художественного времени и пространства существенно отличаются от свойств реального пространства и времени: художественное время, в отличие от реального, субъективно, дискретно, обратимо, условно, художественное пространство субъективно, иллюзорно, условно, дискретно.
Художественный мир, как и мир материальный, не может существовать вне пространства и времени. Художественное произведение, как и любое произведение искусства, существует также в реальном трехмерном пространстве и реальном времени. Реальное время романа - это время, которое занимает процесс чтения [9, с. 56]. Роман может существовать в виде книги, рукописи и т.д. Текст пространствен, то есть элементы текста обладают определенной пространственной конфигурацией. Произведение характеризуется определенной архитектоникой. Для нас важна, прежде всего, интерпретация реального времени и пространства в концептуальном времени-пространстве. По мнению Ю.М. Лотмана, «концептуальное пространство и время литературного произведения отображает то историческое время и пространство, в котором протекают отображенные в книге события, а отнюдь не то время, в котором локализована данная книга как физический объект и в котором она стареет» [138, с. 5]. Таким образом, основным объектом нашего исследования является художественное пространство и художественное время в послевоенных татарских романах, так как именно художественное пространство и время, являясь универсальным определением художественного образа, характеристикой его бытия, имеют эстетический смысл и содержание. «Художественное пространство - одна из форм эстетической действительности, творимой автором» [174, с. 146], а «художественное время -явление самой художественной ткани литературного произведения, подчиняющее своим художественным задачам и грамматическое время, и философское его понимание писателем» [135, с. 211].
